Маркус Зузак «Глиняный мост»

«Возьми пятерых мальчишек, засыпь их в один небольшой дом и посмотри, на что это похоже».©️

Перед нами история братьев Данбар. Одного из них чуточку больше на страницах этой книги. Эта история о семье, дружбе, любви и смерти.

Пять братьев остались без родителей. Но через несколько лет вернется отец и попросит построить мост. И Клэй согласится.

В этой книге вы не найдете грязи беспризорности, нет. Ребята отлично справились, и наблюдать за их отношениями было очень трогательно. В первую очередь, конечно, это история Клэя, но и остальные братья не кажутся нераскрытыми героями. В одном предложении, в одной фразе, в одном поступке можно углядеть их характеры. И я полюбила каждого из них. Но Клэя больше всех. «Почему он улыбается, но никогда не смеётся? Почему дерётся, но никогда не ради победы? Почему бежит не ради удовлетворения, но ради дискомфорта — будто ищет двери в боль и страдание и всегда с этим мирится?» Давно не было героя, который бы вызывал столько эмоций. Да и вся книга вышла очень эмоциональной. Здесь грусть смешалась с радостью и жизнь со смертью. Я не читала «Книжного вора», но, как мне кажется, смерть всегда шагает рядом с героями в романах Маркуса Зусака. Но несмотря на грустные ноты этого произведения, я не могу сказать, что у меня осталось горькое послевкусие. Это было грустно, да, но замечательно и радостно в то же время.

Мне безумно понравился язык писателя. Он странный и потрясающий. Даже в самом начале, когда толком непонятно, что вообще происходит, книга увлекает и завораживает своим стилем. Да так, что невозможно оторваться. Читается легко и плавно.

Здесь идеально все. И я говорю идеально даже несмотря на некоторые моменты, к которым можно было бы придраться. Даже так мною нелюбимая любовная линия не оказалась искусственной, навязчивой или лишней. Хотя были моменты, когда я опасалась, что сейчас автор все испортит любовь. Но нет. А финал — такой яркий и эмоциональный (и не связанный с романтикой!), у меня слов не хватит, чтобы описать все свои эмоции и как мне понравилось то, чем все кончилось (и началось).

Маркус Зусак подарил нам великолепное путешествие сквозь города и время с очаровательной компанией семейства Данбар и их животными. От «до начала» и к мосту из Глины.

«На восходе и на закате появлялись цвет и свет – жар, потом гаснущий костёр. Рассвет был золотым, и вода горела, а перед наступлением ночи она кровоточила во мрак.©️

«Люди, как мне кажется, забавно признаются. Мы признаемся почти во всем, но важно лишь то, о чем мы умалчиваем.»

*

Преданные поклонники автора ждали этот роман много лет, так как после шедеврального «Книжного вора» в творчестве Зусака произошел длительный перерыв. Я не была в их числе, ведь мое знакомство с его работами только совершило свои первые шаги. Однако уже сейчас, прочитав всего одно его произведение, становится понятным, за что любят книги австралийского писателя. Так случилось, что молва бежала впереди моих читательских успехов, и о пронзительности «Книжного вора» я давно была наслышана. Поэтому изначально готовилась к невероятно душещипательной книге, которая смогла бы надолго завладеть моими мыслями и навсегда поселиться в сердце. Забегая вперед, скажу, что так оно и случилось. Но если, прочитав аннотацию, вы думаете, что данный роман о мосте, мальчиках и их отце, то поверьте — все это лишь вершина событийного айсберга. А если нырнуть глубже, то...Cherchez la femme. Потому что «когда-то, в приливе прошлого семейства Данбаров, жила одна женщина, носившая много имен.» Она-то и стала основой, началом всех начал этой истории диною в жизнь.

» -И что за женщина то была!»

Первое, что бросилось в глаза во время чтения романа — это стиль повествования. На начальных страницах он поражал своей необъяснимой простотой и легкой недосказанностью. Все это завораживало читателя, особенно того, кто еще не был знаком с творчеством автора. При этом Зусак старался передать настроение каждой сцене, используя сумасшедшую образность литературного языка. И вот стол превращался в пустыню между отцом и его сыновьями, а молоденькая девушка на перроне вокзала плакала бездомными слезами. Даже в самых обычных на первый взгляд сценах, заполненных будничными предметами, был виден драматический эффект. Мы наблюдаем, как перед лицом смерти крошится лицо, как человек становится обернутым в плаху пером, а луна неуклонно путается в шторах. Иногда создавалось впечатление, что сюжет как будто рассыпался на мириады карандашных штрихов и мазков кистью. Страница за страницей они превращались в фееричную картину на холсте истории жизни наших героев. Чтобы придать живость и глубину сюжетной композиции, автор использовал светлые тона, душевно описывая милые чувства героев, а также всклокоченный детьми и животными порядок в уюте семейного дома. Эмоциональные моменты передавались яркими красками, с которыми море становилось винноцветным, глаза приобретали оттенок металлолома, а кудри превращались в охристый росчерк. И любовь тоже была передана в линиях и цветах — рыжеватыми прядями волос, осколком солнца за спиной и мотыльком из слов, который, казалось, будет витать вечно. Я читала романа и понимала, что манера письма автора — наслаждение для любителя уникальной литературы.

»...терпение не перепутаешь с мягкотелостью, а предосторожность — с медлительностью.»

Зусак очень скрупулезно создавал роман долгие 20 лет, и это чувствовалось в каждой строчке. Пожалуй, пропустить через себя всю пережитую героями боль, и аккуратно превратить ее в слова, способен только писатель, который не понаслышке знает, какова она на вкус. Безоговорочно тяжело было читать психологическую подробность страшного существования человека, который уже постучался на небеса, но все еще барахтается в жизненном потоке, превращая своим уходом любимых людей в груду осколков. Я не стыжусь слез, которые иногда вызывали тяжелые события произведения. И не было во всем этом умышленного издевательства над читателями. Привлекали прежде всего погребальная душевность происходящего и мужественное поведение тех, кто попал в водоворот всей этой грустной кутерьмы. Поэтому образы героев просто не могли не полюбиться. Девочка-сбивашка, мечтающая о книжной полке и пианино. Убийца, который не всегда был Убийцей, а когда-то был влюбленным в жизнь Художником. Разновозрастные и абсолютно непохожие друг на друга мальчишки-юноши, выросшие на «Илиаде», «Одиссее» и под звуки фортепианного Шопена и Моцарта. Все они стояли стеной против неукротимости смерти, которая слонялась по дому, висела на высоковольтных проводах и заставляла детей прощально кивать остаткам юности и безголовости.

«Когда наблюдаешь, как умирает человек, видишь не только его исчезновение.»

Несмотря на то, что мост в романе все-таки был, для меня он во веки веков останется некой метафорой — спасательным кругом для утопающего, созиданием во имя жизни. Этот образ всколыхнул великое множество всяческих актуальностей. Поэтому произведение надолго останется в моих мыслях историей о непостижимой братской любви, излучающих душевное тепло людях и о том, какой великой удачей может обернуться чье-то расставание. А еще оно недвусмысленно доказывает, что иногда протянутая рука помощи нуждающемуся может стать собственным спасением. Поэтому в моем сердце навсегда останется образ мальчишки с говорящим именем, улыбка которого озаряла печальные страницы затронутых тем. «Этот мост будет сделан из тебя,« — сказал ему однажды отец, и он, не мечтая о чуде, творил его своими руками.

Начну с ковбоев, которые вроде бы плакали, читая в «Лавке древности» о смерти малютки Нелл ( что дало повод Уайлду заметить, что лишь совершенно бессердечные люди могут плакать от смети Нелл). Дальше грех не упомянуть Ремарка, в котором товарищи, а после их разобщения и гонщик рыдают над телами увядших от чахотки чудо-женщин. «Глиняный мост» — совершенно архаичная сопливая слезовыжимательная мелодрама, где в тщаниях оплакиваются суровыми пацанами смерти аж двух изумительных женщин. Завязка и расстановка фигур, а также наличие обилия животных делает предпочтительным, чтобы этот сюжет изложил куда как более разносторонний Джон Ирвинг, но Зусак всю дорогу дует в одну сентиментальную дуду. Уж такие у него погибшие прекрасные и никак после этого жить нельзя. Как по мне, образец коммерческой сентименталистской литературы. Надо отметить, что у автора рубленый, рваный слог ( чтоб подчеркнуть ранимость вроде бы суровых мушшин), который мне лично не по душе, но в раскидистых семейных мелодрамах не так уж часто и встречаемый. Первым опытом знакомство с Зусаком планирую и ограничить.

Когда наблюдаешь, как умирает человек, видишь не только его исчезновение.

Я помню нашу первую встречу. Тогда Смерть взяла меня за руку и познакомила с историей Лизель Мемингер. Уже с первых строк поняла, что пройду путь от начала до самого конца, как бы сложно это не было. Помню, как сердце разбилось на мелкие осколки от сцены, когда Роза Хуберман обнимает аккордеон мужа... Тяжелая и душераздирающая история девочки в военное время заставила пролить океан слез. А дальше, дальше Зусак ловко перетасовал карты и выдал их таксисту Эду Кеннеди. Другая жизнь, другие герои, но сколько в ней светлых моментов! Смеялась от души и вот теперь надо идти к глиняному мосту... Я не знаю, что ждет впереди, ведь прекрасно знаю, как автор изящно втягивает в свои истории.

Глиняный мост или Мост который построил Клей. Чувствую себя так, словно плыву по реке и впереди оказались камни. Все что нужно знать о книге есть в аннотации. Первая часть далась очень тяжело, даже были мысли бросить. Это было слишком, аж глаз дергался, но, это же Зусак... Двинулась дальше и стало легче. Острые углы стали более отшлифованными, да и отсылка в прошлое родителей братьев —самая лучшая часть романа.

Увы, но в книге не обошлось без косяков. Возраст героев... Меня случайно заклинило, и даже после прочтения, не могла успокоиться. Будем считать, что просто цепляюсь. Но и другие моменты вызывали сомнения.

Что могу сказать в итоге? Роман не затронул за живое. Удачно сыграв на нескольких струнах, слаженной партии не получилось. Закончила и поставила книгу в шкаф. Это не то, что ждут от автора, работавшего над романом 20 лет. С Зусаком не прощаюсь, а лишь жду новых встреч, какими бы они не были.