Карел Яромир Эрбен «Полудница»
Ребёнок капризничает, плачет и всё никак не успокоится. Уставшая мать в сердцах обещает позвать ведьму-полудницу.
Существует также сетевой перевод Ирины Поляковой — «Полудница»
Входит в:
— сборник «Букет из народных преданий», 1853 г.
— антологию «Предания, сказки и мифы западных славян», 2016 г.
— антологию «Большое собрание преданий, сказок и мифов западных славян», 2018 г.
— антологию «Предания, сказки и мифы Западных славян», 2021 г.
Экранизации:
— «Полдень» / «Polednice» 2016, Чехия, реж: Jiri Sádek, Matej Chlupacek, Михал Самир
- /языки:
- русский (7), английский (2), немецкий (1), чешский (3), болгарский (1), эсперанто (1)
- /тип:
- книги (14), самиздат (1)
- /перевод:
- Н.Н. Асеев (3), А. Звездинов (1), Г. Лифшиц-Артемьева (4), С. Рейнольдс (1), М. Сулак (1)
1948 г.
2011 г.
2016 г.
2017 г.
2018 г.
2021 г.
Самиздат и фэнзины:
2013 г.
Издания на иностранных языках:
1853 г.
1904 г.
1934 г.
1938 г.
2003 г.
2011 г.
2012 г.
2014 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
[ 6 ]
Вертер де Гёте, 8 мая 2017 г.
Первая по времени написания из баллад знаменитого сборника «Букет», хотя опубликована она немного позже «Клада». Наверное, самое известное в мировой литературе произведение о полуднице — злом духе жаркого полдня у славян. Ведьмы-полудницы (полудённицы) — вспоминаю навскидку — встречались мне ещё только в сказке хорватской писательницы Брлич-Мажуранич «Ягор», и ещё в стихотворении Бальмонта «Полудницы», но выглядят они там иначе. К полудницам иногда относят «полевых русалок», но в «эрбеновском» представлении Полудница — страшная ведьма. В Чехии баллада приобрела «культовый» статус — это уже не просто классическое произведение, но и часть массовой культуры, один из образцов чешского хоррора 19 века. И именно в этом качестве баллада всё чаще вдохновляет художников, комиксистов, кинорежиссёров. Баллада экранизирована в Чехии как одна из новелл нашумевшего фильма «Букет» (2000) — близко к литературному первоисточнику, а также основная идея произведения использована в фильме «Полдень» (2016). Как и все баллады «Букета», произведение очень эмоционально и понятно даже не знакомым с мифологией западных славян читателям, ведь основной мотив здесь — тревога матери за своего ребёнка.