Джонатан Коу «Случайная женщина»

Буду писать против издательской аннотации, ибо ее автор либо не прочитал роман, либо ничего не понял, приняв за истину какую-то стереотипную версию того, о чем могла в нем идти речь. Начнем с того, что роман меня разочаровал. Но будь прочитан до чудесного «Дома сна», он бы всё равно не оставил особо хороших эмоций, потому что напомнил бы слегка повеселевшую версию типичного романа от Коэльо.

Начав с веселья, ограничусь тем, что его можно не заметить вовсе, потому что вся ирония состоит в образе автора и его отношении ко всему повествуемому. А стиль этот можно охарактеризовать как «давайте я расскажу вам за столом сказочку о типичной женской жизни», а в конце этого повествования автор приводит естественную для сказки мораль, в которой и заключается смысл того, на что ты потратил свое внимание, прислушавшись к британскому писателю.

А слушать реально приходится, потому что героиня музыкальна. Если вам захочется проникнуться настроением ее души, а может насладиться данной книгой под саундтрек, смело ставьте то, что перечисляет Коу — это в основном классика, которую главная героиня включает себе на ночь.

Кстати, эта тема, завязанная на замене сна медийным воздействием продолжилась в «Доме сна». И чем дальше я читала «Случайную женщину», тем больше понимала, что передо мной зачаток позднего произведения. Не могу судить, является ли подмеченное мной сквозными идеями, сюжетами и образами Коу, но роман вызвал у меня отчетливое чувство де жа вю. Среди точных повторов:

- лесбийские мотивы;

- секс с элементами насилия в отношении женщины;

- присутствие навязчивого воздыхателя, который готов любить героиню вечно;

- рамки жизни начинаются со студенческих дней;

- наличие запущенного дома с претензией на будущность дурдома;

- попытки главной героини покончить с собой;

- мужчины, которые женщины (осторожно, это может оказаться спойлером!);

- замена снов на определенные способы бессонницы;

- последний эпизод с железной дорогой;

- наличие персонажа-двойника.

И ладно бы это было распределено немного иначе. Так нет же — дается та же самая жизненная линия. И если в «Доме сна» она оказывается разбита и представлена через флешбэки и переплетения в стиле Кристофера Нолана, то здесь все линейно, а в конце замыкается в кольцо, даже не флешбэк. Что, опять же, возвращает к ассоциациям с Коэльо. По «Дому сна» можно было снять интересный фильм, напрягающий память, чтобы превращать разорванные эпизоды в цельный ряд, восстанавливая причинно-следственные связи. Этот же роман экранизировался в моем сознании как инфографический ролик со сменой статистических кадров.

Но с другой стороны, этого и добивался автор. Все-таки подкупает его манера повествования, которая и наводит ту же скуку, которой страдает героиня, и сообщает понимание, что это некая обычная ситуация. Чего здесь точно нет, так это чувства ожидания чего-то нового, интересного и неожиданного. А и не надо.

В этом и был весь смысл. Он упоминается несколько раз: счастье — это когда есть чего ждать. Привычное развитие событий дает осознание, что радоваться нечему — все идет как по маслу, либо не как по маслу, но вполне удовлетворяет статистическим данным по стране, а то и по миру. Это норма, приводящая к тупику, в котором больше ничего не ждешь. Этим объясняется поведение Ронни, не пришедшего на свадьбу с любимой женщиной, потому что привык ждать согласия на его предложение руки и сердца; именно поэтому Бобби оставляет некоторые вещи в секрете, создавая атмосферу ожидания перед возможным открытием когда-то невысказанного. Эта же идея приводит к тому, что Мария четко понимает, что не нужно знать, что люди думают друг о друге и, вполне вероятно, именно поэтому ей оказывается чужд счастливый брак, потому счастье в нем, как в любом гармоничной мире, существует вместе с проблемами. Путь Марии — путь, избегая проблем, путь по нормали жизни отстраненно от взаимопонимания. Мария может делится сокровенным только с котом или с теми, кто так же окружает себя одиночеством, а значит не распространит твою жизнь в среде постоянно общающихся лиц.

В конце книги, перед тем как вернуться домой, Мария встречает почти тезку — женщину по имени Мэри. И та действительно почти Мария по жизни. Она — индивидуалистка, но сумевшая создать жизнь с постоянным ожиданием — она постоянно в ожидании встречи с любимым на выходных. В этом состоит определенная трагедия современности. Сколько из людей работает в ожидании пятницы и встречи с бутылкой, сном или уборкой? А сколько следит за тем, как растут дети? И я не затрагивают темы, почему их вообще с такими настроениями рожают на свет Божий. И таких людей скрыто ненавидят, потому что не могут вызвать в них человечность, связанную с живой коммуникацией. А потом ненавидят открыто, осознавая бесполезность попыток расшатать негнущуюся линию поведения «скучного друга». Не даром персонажи Коу заменяют коммуникацию на музыку или кино. Что-то кроется и за снами в этом смысле, потому что Коу обращает внимание на раздражительность героини в момент, когда они к ней вернулись.

»...потенциальный вред от похода в театр поистине безмерен», — подумала Мария. Потому что это конец счастью ожидания при встрече с впечатлением. Но впечатлений-то как раз у нее и не остается. Жизнь абсолютно линейна в сплошном ожидании. Рождена ли она определенностью конца? Размышляя над этим, я дошла до мысли, что даже самоубийство в таком случае скучно, потому что никогда не знаешь, как задумало смерть Провидение, но логика Коу почему-то приходит к равнодушию к смерти и ожиданию следующего скучного эпизода жизни «случайной женщины».