Г. Ф. Лавкрафт «Хребты безумия»

Лавкрафт, почему-то, совсем меня не удивил. Ни здесь, ни в других его вещах, с которыми я только что ознакомился («зов Ктулху», «Данвичский ужас», «Тень над Инсмутом»). Наверное, образы зла и тьмы не могут удивить людей, ибо и зло, и тьма, и чудные старомодные монстры близки к нам по природе. Благодаря Лавкрафту мы узнали, что их еще больше, чем мы думали. Старые манускрипты и книги, написанные безумным арабом имярек, открыли нам печальную правду. В недрах нашего мира таится то, что нам враждебно. Его изначальная враждебность к людям вызвана внеземным происхождением чудовищ. Всё это никогда не было новым. Читать все описания Лавкрафтом доисторических драм и мистерий занимательно, если делаешь это в первый раз. Но на самом деле большого интереса у меня не появилось Занимателен стиль, которым написаны «Хребты...» и другие упомянутые выше книги: медленный и старомодный, осенний и какой-то странно старческий. В «Хребтах» впечатляет первое описание города во льдах и снегах, но когда автор переходит к истории и социологии цивилизации старцев, видится его вторичность, беспомощность, усталость. Удивляет настойчивость, с которой Лавкрафт возвращается к упоминанию картин Рериха. Неужели, чтобы показать свою эрудицию? Возможно, это так. Вряд ли его современники-американцы хорошо знали гималайские сюжеты Рериха. Удивительно, что это знал Лавкрафт. В «Хребтах...» Мы увидели совсем мертвый мир, очень похожий на Чарн из «Племянника чародея». Мир, лишенный добра и света, тепла и радости. Все вещи Лавкрафта, мною прочитанные, этого лишены. Мы видим мир тьмы, грязи, вони, зла, всего, что пугает людей, что им всегда враждебно, что не настроено на контакт и союз. Но где другая сторона, где эти силы Света? Глаза Лавкрафта видели монстров, но не ангелов. В последнем случае имеются в виду какие-то иные силы, могущественные, но доброжелательные к людям. Неужели на «звездах» и в дальних мирах живут только силы, настроенные на конфликт, отчуждение, презрение, эксплуатацию, уничтожение тех, кто слабее и моложе их? У Лавкрафта нет ответов на эти вопросы. Насколько мне известно, он их даже не ставил.

Давно не читал художественных произведений, выполненных в форме документалистики. Хотя произведения Лавкрафта и так не подпадают под привычное для меня повествование с хотя бы скудными, но все же диалогами. При чтении Хребтов создавалось ощущение, что читаю судовой журнал корабля дальнего плавания, разбавленный личными наблюдениями писавшего. История с высочайшими горами на земле, а также доисторическими временами и населявшими тогда планету существами весьма заинтриговала. Очень удивили старцы и шогготы, а также развитая культура и города первых. Хотел бы отметить, что в ряде случаев манера написания чем-то напомнила Жюля Верна с его тягой к многостраничному перечислению чего-либо — от видов рыб до оттенков неба.

Но, будучи испорченным современными произведениями в жанре ужасов, ждал большей жути от произведения, вплоть до мурашек по коже.

Изначально не нужно забывать, что основные моменты этой истории несчетное количество раз использовалось везде, где только можно, и потому на данный момент книга кажется предсказуемой и наивной в изрядной степени.

Тем не менее, читается она до сих пор достаточно бодро, что не может не означать высокую степень мастерства автора.

Обратимся же к повести – в ней было все, что необходимо для создания произведения «на века» — дух классических приключений (злоключений) первооткрывателей, исследование «белых пятен» далеко за границами населенных земель, жестокие природные условия, древние тайны и поразительные научные открытия.

А кроме того, в дополнение к и так насыщенной программе: упоминание «Загадок Артура Гордона Пима», «Некрономикона» и чудовищ из него; «Научное» доказательство природы древних существ, их происхождение, поведение, эволюция, быт и культура; нахождение однозначно простого и якобы единственно верного вывода о причинах их регресса и последующего забвения.

И вот с этого момента начнем «вазюкать» дегтем бочку для пищевых продуктов – ведь оказалось в итоге, что содержание устарело.

Мы не станем говорить о техническом оснащении экспедиции, неточностях в науках, методах изысканий, приводимых расчетах и выдвигаемых теориях – они, по крайней мере, искусно вплетены в текст, и можно, не акцентируя внимание, даже пропустить подобные огрехи, какими бы нелепыми и смешными, не имеющими ничего общего с реальностью, они не были.

Мы не станем отвлекаться на персонажей, очень скупо описанных – мир, окружающий их, и древние монстры здесь главнее.

Нет, мы заострим свое внимание на атмосфере, давящей, тягучей, с нарастающим напряжением – в то время это было действительно жутко.

Но не сейчас. Предпочтение отдано, с одной стороны, «скримерам» и прочей «крипоте», с другой — натуралистическому садизму и живодерству. (И это

наглядно демонстрируют фильмы и игры). Лишь немногие остаются верны саспенсу.

Реалии в настоящее время совсем другие и «Хребты» уже в меньшей степени воспринимаются как нечто страшное. Наука готова объяснить практически все, а если нет – им в помощь придут британские ученые. Вера в неизведанное притупилась ежедневными новостями о всяких убийствах, новых штаммах неизлечимых болезней, вооруженных конфликтах и т.д.

Выработалась привычка к ужасам, и сейчас больше давят психологизмом и бытовухой, а не чем-то потусторонним и непонятным.

Не забудем также упомянуть и специфическую манеру письма самого Лавкрафта. Засилье всяких «ужасающих», «древних», «хтонических», «потусторонних», «чудовищных», «отвратительных» и прочих мерзких причастных оборотов в конце-концов вызывает неподдельное отторжение.

Оттого текст кажется громоздким и неповоротливым. Устаревшим. Несерьезным?

Однако, заключение: «Хребты безумия» — один из самых ярких представителей жанра ужасов, это знает большинство. И, несмотря на минусы, как вышеприведенные, так и множество опущенных, мы еще раз порадуемся одному важному факту — каким бы могущественными не были Древние Боги (Старцы и т.д.), насколько сильный ужас они не вызывали, природа все равно оказалась сильнее, сковав их города и их самих слоем льда на долгие тысячелетия.

Я часто слышу, что это лучшие произведение Лавкрафта. И я всегда соглашаюсь с этим. Автору удалось передать просто потрясающую леденящую атмосферу ужаса! Когда читаешь строки этой повести, чувствуешь как волосы становиться дыбом, а мурашки ползут по коже, словно инопланетные паразиты под человеческой плотью! А между прочим у этой повести есть потрясающий последователь, фильм НЕЧТО! Карпентер в многочисленных интервью признавался что является ярым и преданным фанатом создателя мифов Кутулху! Так что, дам совет! Отправляйтесь зимой в деревню. Возьмите почитать Хребты и скачайте себе фильм НЕЧТО, и будет вам самая «веселая» атмосфера!

Глубина проработки личной мифологии Говарда Лавкрафта поражает воображение — это бесспорно. Уровень проникновения да углубления в созданную им историю богомерзких существ, что развивались ещё до Нас и по сей день живут рядом, я лично могу сравнить во многом аж с самим Легендариумом Толкина — настолько обширны и чётки составляющие, что, путём соединения в одно сплошное полотно, создают по-истине пугающий, однако приковывающий своей многогранностью мир, в существование которого веришь, почему невольно пробегают мурашки по телу.

В данном произведении основной укор как раз и идёт на это самое богатство истории неведомых нам цивилизаций. Объяснение их культуры, бытия да общественного строя — всё это прописано настолько едко, что, осознавая историю в антураже тех локаций, что тут представлены, волей не волей, а не просто восхищаешься раскрытием фабулы, а профессионализмом и творческой жилкой автора, который сумел создать подобное, основываясь лишь на своих познаниях да фантазии.

Вновь мы видим уже ставший каноничным для повестей Лавкрафта стиль — псевдодокументалистика. Здесь престарелый участник давнишней экспедиции в Антарктику пишет чистосердечное письмо, более походящее на исповедь, где путём раскрытия всех ранее утаённых тайн пытается отговорить людей, что собирают очередную экспедицию в те края, от столь жуткой затеи. Чётко выстроенная хронология вкупе с множеством отсылок к реальным местам и деятелям, а также более чем подробное описание различных биологических да геологических факторов, сопутствующих разносторонним научным открытиям, не просто дают убедится читателю в необычайных познаниях столь прекрасного писателя Лавкрафта. Но и создают с нашим, реальным миром, необычайно убедительную связь, ввиду которой просто становится трудно понять, что большинство из вышеописанное — лишь чадо прекрасного, проработанного вымысла. И, коль честным быть, у меня это всё ещё не вышло.

Картины не только развития, но и самого внешнего вида макабрических обитателей Хребтов Безумия явились пред моими глазами столь явственно и животрепещуще, что убедить свой разум в их иллюзорности я по пока что не способен... Да и хочу ли я? Наверное — нет. Мифы Лавкрафта — это свой мир, ужасающий своим наполнением, одиозный из-за своих обитателей, гнетущий ввиду собственной атмосферы, но такой завораживающий и разительный своей проработанностью да живостью, что в общей связи с иными атрибутами создаёт более чем непередаваемое ощущение, остающееся в качестве послевкусия после прочтения текстов из цикла «Мифы Ктулху» Говарда Лавкрафта.

«Хребты Безумия» — никакое не исключение, почему я настоятельно рекомендую не только поклонникам, но и просто любителям жанра ознакомиться с данным произведением.

Лавкрафт — это Лавкрафт.. «Не страшно!» — скажете Вы? Может и нет, но в создании атмосферы практически из пустого места он большой мастер!

Данная книга от начала и до конца построена в виде воспоминаний (или мемуаров). Диалогов нет, резких поворотов нет — все достаточно прямолинейно. Высадились, исследовали, коллеги не вышли на связь, полетели искать.. И вот в этом-то вся фишка — за кажущимся спокойствием, методичным разглядыванием барельефов на стенах и огромных заброшенных залов, как-то совсем не думается о том, что скрывается впереди во тьме.. Лавкрафт и не пытается пугать или как-то нагнетать обстановку.. Ровно до тех пор, пока за спиной не раздаются зловещие завывания.

Чуете эту всепроникающую вонь? Текели-ли, мои дорогие! Текели-ли!

На мой взгляд, «Хребты Безумия» — жемчужина «Мифов Ктулху». Данное произведение буквально «дышит» фирменным лавкрафтовским стилем, который позволяет читателю почувствовать себя участником всего происходящего. Вместе с протагонистом мы переносимся в Антарктику, где совершаем шокирующие открытия и переживаем ужасные события.

Для меня, Говард Филлипс Лавкрафт — признанный мэтр в жанре хоррора. И «Хребты Безумия» это только доказали.

Существует весьма распространённое мнение о том, что вещи, пугавшие людей ранее, теперь уже не производят на них такого сильного впечатления. И я до недавнего времени этого мнения придерживался, поскольку оно было многократно подтверждено моим собственным жизненным опытом. В частности, при просмотре фильмов ужасов семидесятых годов, вроде «Омена» или «Изгоняющего дьявола», я особо сильных эмоций не испытывал, хотя данные ленты, когда их крутили в кинотеатрах лет сорок назад, пугали зрителей настолько сильно, что те на сеансах плакали или даже падали в обморок. И я был, разумеется, убеждён, что это мнение абсолютно, на все сто процентов, верное и что его опровергнуть не удастся. Однако я заблуждался.

Я осознал, насколько сильно я ошибался, когда начал знакомиться с творчеством известного американского писателя-мистика начала двадцатого века Говарда Филлипса Лавкрафта. И первым его произведением, которое я прочёл, стала именно повесть «Хребты безумия». И... Знаете (я конечно понимаю, что люди, которые прочтут следующее высказывание, скорее всего будут сомневаться в его истинности, но всё же я его запишу), по-моему, это как раз тот самый случай, когда саспенс в книге оказался долговечнее саспенса в кино.

Правда, когда я только начал читать повесть, на меня произвёл довольно-таки отталкивающее впечатление стиль, которым она написана. Он какой-то «трудноперевариваемый» что ли, если вообще можно так выразиться: в нём напрочь отсутствуют какие бы то ни было диалоги, и обо всех происходящих с героями событиях автор сообщает без их использования, на манер дневниковых записей или ещё чего-нибудь подобного. Зато наличествуют длинные и громоздкие описания мест, куда попадают главные герои. Такой способ повествования сперва меня дико раздражал, так как казался чересчур напыщенным и претенциозным. Однако скоро я к нему привык и был полностью захвачен происходившим в рассказе действием... В общем, я прочитал «Хребты безумия» на одном духу, не разу не оторвавшись от книги, точно я к ней прилип, и всё то время, что я вместе с главным героем переживал творившиеся в самом сердце Антарктиды ужасы и кошмары, у меня сосало под ложечкой. Мне было стрёмно, по-настоящему стрёмно, причём это жуткое ощущение было сильнее, чем при просмотре многих хорроров (в это трудно поверить, но так и есть на самом деле!).

За счёт чего же достигается в повести такой сильный саспенс? За счёт шикарной атмосферы, разумеется! А атмосфера создаётся, во многом, теми самыми длинными описаниями, которые меня слегка выбесили поначалу. Они невероятно холодные и мрачные, и, когда читаешь их, тебя прямо пробирает до костей. Так и представляешь себе эту жуткую и безмолвную снежную пустыню, посреди которой высятся громадные, не сопоставимые по размерам даже с Гималаями, горы. А за горами уже много тысяч или, может, миллионов лет прячется нечто, издревле сокрытое от человеческих глаз на самом холодном континенте Земли; нечто, как бы выразился сам Лавкрафт, «богопротивное и мерзкое», о чём и помыслить страшно...

Кроме того, большую роль в создании атмосферы играет и описание эмоций и мыслей главного героя. Оно настолько подробное и, опять же, мрачное, что читатель невольно переживает то же, что и рассказчик, будто он, а вовсе не рассказчик, отправился в Антарктиду и столкнулся там со смертью, древним злом и подстерегающей буквально на каждом шагу опасностью.

Конечно, повесть можно ругать. Ругать, в частности за то, что нам про персонажей почти ничего не известно, и они совсем не раскрыты (причём, судя по тому, что я прочёл в других отзывах, «Хребты безумия» за это и ругают). Ну а на хрена нам нужно про них что-либо знать? Лавкрафт же пытается показать нам большее, чем тот маленький мирок, в котором мы нагло засели и не хотим видеть ничего за его пределами. Автор хочет, чтобы мы узрели Вселенную, Космос, необъятный и неохватный, то есть такой, в сравнении с которым человек кажется лишь песчинкой, тонущей в безбрежном океане неизведанного. Ей управляют течения и несут её туда, куда им вздумается, а она ничего не может с этим поделать. И какая же роль тогда ей (то бишь человеку) может быть отведена во всём происходящем? Только лишь наблюдателя и созерцателя, покорно следящего за метаморфозами Вселенной.

В моем восприятии данная повесть явилась переработкой «Тени из безвременья», поразившей меня нелепыми странностями и носящей явно развлекательный, а то и сатирический, характер. В «Тени» все было слишком очевидно и приближено к реалиям известного человеку мира, здесь же все перерастает в более интеллектуальные иносказания, как будто Лавкрафт доработал видение своей вселенной ужасного. Повести обладают различной стилистикой, что в очередной раз говорит не только о мастерстве творческой натуры автора, но и о том, что он способен пересматривать свои же произведения. Но вот в чем подковыка: позже была написана именно «Тень», «Хребты безумия» ей предшествовали. И это значимо, потому что именно здесь во всей красе восстают мифические расы, создание Лавкрафтом. Но читать всё же интереснее с «Тени», которая не дает столь четких образов древних, зато пудрит разум силой воображения Натаниэля Пизли.

Интересующиеся Лавкрафтом часто объясняют иррациональные ужасы автора особой нацеленностью на думающего, рационального читателя. Достигается это во многом тем, что Лавкрафт все первую часть своего произведения посвятил описанию теории геологических эпох Земли, вспомнил какую-то уже устаревшую для современного читателя гипотезу об отделении Луны (почему-то это происходит в период, когда на Земле уже были обширные водные пространства), посравнивал биологический и геологический взгляд на земли Антарктики (знаменательно, что в «Тени» ужасы приблизятся к современному человеку ближе — это будет Австралия и различные пустыни и пустынные местности)... Пока столь естественнонаучный взгляд на вещи не столкнется с проблемой восприятия культуры. Эту тему позже поднимет в своем творчестве Брэдбери, правда в конфликте с техногенностью землян. Лавкрафт же дает еще не столь вычлененный конфликт отстоящего от социального естественнонаучного подхода (в «Тени» же — достаточно абстрактного, тоже, можно сказать, отстраненного от жизни) с проблемой иной разумной жизни, имеющей уникальную культуру, но не являющейся человеческой.

И тут на первый план, конечно же, выходят не звездоголовые, а шогготы. Кажется совершенно немыслимым анализ геологом искусства древних, даже если прикинуть, что он совершен гораздо позже событий освещаемой экспедиции, но эта история подводит к основной мысли, скрытой Лавкрафтом. Ирония «Тени» состояла в том, что рассказчик заведомо смотрел на древних инопланетян глазами преподавателя политэкономии, пытаясь понять социально-политическую структуру их общества. Здесь же взгляд начинается с истории земных пластов и взгляда на строение живых форм, населяющих их. Но и там, и там все заканчивается конфликтом двух неземных рас. В «Хребтах безумия» победу одерживает рабская раса подражателей, мысли ученого-геолога ужасают скорее даже не тем, что дают образ бесформенного создания, пытающегося уродливо подражать бывшим хозяевам, не пониманием торжества с более деградированным взглядом на культуру и искусство, судя по упадочным имитациям поздних времен, но тем, что подражатель может проявлять подобную гордыню вкупе с агрессией казалось бы к столь высокоразвитым духовно созданиям.

Повесть дает картину обратной стороны прекрасного мира каждого социума, от которой подражатель возьмет истинные черты, а не вополотит индивидуальный взгляд. Шогготы — образ расы, наследующей, так скажем, коллективное бессознательное в ущерб развитию личностного начала. И здесь «Тень» задает иронию тем, что местные инопланетяне будут заимствовать именно уникальных в своем мышлении индивидов, что не даст им практически ничего для собственного развития. Обе повести в паре раскрывают однобокость контрастных взглядов на природу человека. И тут она встречается с шогготом, и становится страшно за то, каким он сможет стать, создав себя по образу и подобию человека.

Имхо, авторам ужастиков не повредит быль слегка не в себе. Это только на пользу делу. Открыл для себя Лавкрафта относительно недавно, однако, собрание его книг и книг последователей, изданный ЭКСМО, уже прочел, а некоторые великолепные вещи и не по одному разу. «Хребты Безумия» отношу для себя к вершинам жанра. Особенно хорошо читается на ночь, когда верхний свет в комнате выключен и только настольная лампа освещает страницы книги...

Не могу понять за что это произведение считается лучшим у Лавкрафта. Мне оно понравилось наименее, хотя данного автора я ценю. Наверно лишь за атмосферность, за величественные описаня белого материка. Но на этом для меня преймущества заканчиваются. Во-первых, книга не самодостаточна. Её трудно осознать не читая другие его творений на эту тему. Во-вторых, так называемый в аннотации, документальный стиль начисто убивает удовольствие. Кажется, что читаешь заметки в старых журналах. Ну и постоянно повторяющаяся фраза о том, что автор не может ВСЁ рассказать как-бы обманывает читателя. Ждёшь особой тайны. А её так и не оказалось.

Честно признаюсь, пожалуй самое любимое произведения Горварда Филлипса у меня. Вожу ролевые игры по системе Trail of Cthulhu, частенько игроков закидывал в ситуации близкие к событиями этой книги и ни разу не прогадал.

Раз в год точно перечитываю. Эх ... экранизировали бы его. Даю 10 из 10 =)

Итак, Мискатоникский университет снаряжает экспедицию для исследования Антарктики. Начало повести очень похоже на романы Арсеньева. Тщательно спланированная и богато оснащенная экспедиция для изучения такого малоизвестного района земного шара, каким во время написания повести была Антарктида. На удивление подробное описание оснащения экспедиции. Лавкрафт, в не свойственной ему манере, обстоятельно рассказывает о подготовке экспедиции, например, о тонкостях бурового механизма. Экспедиция отплывает на двух кораблях, имея на борту все что, только может пожелать ученый-исследователь, включая несколько современнейших самолетов. Но стоит экспедиции приступить к исследованиям, как автор плавно съезжает в свою излюбленную колею. Читателя ждет очередная порция запредельного ужаса, от которого немногие выжившие повредятся в рассудке.

Мне повесть понравилась. Хотя конечно есть кое-какие моменты, на которые не мог не обратить внимания. Во-первых, автор приделал своим Старцам совершенно необязательные для их облика крылышки, похоже, исключительно для того, чтобы увязать образ Старцев с мифическими белыми птицами из финала «Приключений Артура Гордона Пима» Эдгара По. Во-вторых, не выдерживают никакой критики слова Лавкрафта о том, что Старцы на этих своих крылышках летают в космосе. Показалось занятным то, что шоггота, преследующего убегающих героев в подземных туннелях, автор сравнил с составом метро. Что дало повод ему вложить в уста помешавшегося героя фразу, в которой тот перечисляет станции подземки между Бостоном и Кембриджем. Вот такой вот нехитрый постмодернизм.

Также, в очередной раз, читатель узнает суровую правду.

Показалось занятным то, как Лавкрафт постепенно подводит читателя к решающей рокировке. Казалось бы, степень страшного достигла своего предела — раса Старцев кажется безумным кошмаром. Но внезапно герои узнают, что есть еще более ужасная сущность — мерзкие и опасные шогготы, на фоне которых Старцы кажутся, чуть ли не братьями по разуму. Тут интересен прием, которым пользуется Лавкрафт — сравнивание стилей барельефов, на основе которого герои узнают о существовании шогготов и превращении их в страшную угрозу всему живому, включая Старцев. Правда, несколько выбешивает постоянное повторение слов «декадентский» и «упадочнический».

Хотя, нарисованная Лавкрафтом грандиозная картина — руин городов Старцев и долгой истории их освоения Земли задолго до появления нашей цивилизации, не может не впечатлить. Так что, несмотря на свое старческое брюзжание — мне повесть понравилась. Глубоко впечатлен фантазией и визионерством автора.

Обычно не пишу отзывы при таком количестве уже написанных, но в данном случае сделаю исключение, так как по поводу этого произведения у меня накопилось много мыслей.

«Хребы безумия» очень любимы большинством фанатов Лавкрафта, но лично на мой взглад произведение явно уступает другим «концептуальным» творениям из Мифов Ктулху (Тень над Иннсмутом, Зов Ктулху). Единственным заинтересовавшим меня фактором стала координальная смена места действия — из Новой Англии в Антарктиду. В остальном, рассказ, видимо, был написан с целью ознакомить читателя с историей Древних, и тем самым сформировать у него более широкие познания в концепции Мифов Ктулху.

Атмосфера, играющая большую роль в произведениях ГФЛ, здесь есть, но её восприятие зависит от воображения читателя. Я вот, например, никак не мог себе представить место действия, из за чего впечатление от прочитанного получилось скомканным.

Конечно, стоит отметить, что написанное 80 лет назад сейчас уже никого не «цепляет» и на то, что сейчас повесть у многих вызывают ассоциации с фильмом «Нечто».

Подводя итог — «Хребты Безумия» — скорее справочное дополнение к Мифам Ктулху, выполненное в художественном стиле. Читать его, не будучи почитателем Лавкрафта не рекомендую, лучше сделать это после освоения классики Мастера.