Габриэль Гарсиа Маркес «Сто лет одиночества»

4/10 Габриель Гарсия Маркес «Сто лет одиночества» -- роман-эпопея. Толстенный роман, который по поворотам истории может соперничать с «Сантой Барбарой». Впрочем, и по качеству сюжета тоже. Описывается история жителей одного поселения, затерянного в горах. Обычные житейские истории расцвечены бредовостью нашего мира. Бесконечные перипетии сюжета совершенно не захватывают и нагоняют тоску. Местами повествование поверхностное -- историческое; иногда автор вдается в подробности, появляются диалоги и пересказ мыслей людей: оба «режима» читать не интересно. Написано хорошо с художественной точки зрения, но смысла в самом романе я не вижу. Прочел половину пока не понял, что эта житейская бестолковщина продолжится до конца.

Резюме: зануднейший роман, аналог бразильского сериала; на любителя

Как пересказать толстую книгу несколькими словами? «Невеселая семейка Адамсов». Именно такое впечатление сложилось. Как можно еще? Женщины рожают, мужчины занимаются всякой фигней. Тоже вариант. «Скотина ведь должна плодиться», — как сказал один из героев книги. И это он не про скотину сказал, а про людей. «Плодитесь, коровы, жизнь быстротечна», — сказал другой персонаж. Первоначально это было сказано действительно про скотину, но после неоднократного повторения в самых разных ситуациях стало понятно — тоже про людей.

Сюжет книги — жизнь и приключения семьи Буэндия. По ходу книги неоднократно упоминается, что семья проклята одиночеством. Но я не сказал бы, чтобы семья Буэндиа была чем-то проклята. Не более, чем все остальные семьи, встречающиеся на страницах романа. Обычное одиночество, когда человек лишен окружения себе подобных, — слабая вещь для проклятия. Настоящее проклятие выглядит не так. Если каждый конкретный член этой семьи получает то ли от судьбы, то ли от Бога каких-то нехороших событий себе в биографию, то не получается сказать, что герой получил это незаслуженно. Грешили в этой семье много и со смаком.

Как емко назвать все множество горестей и неприятностей, свалившихся на героев? Маркес решил, что лучше всего подойдет слово «одиночество». Так что название книги вполне можно читать как «Сто лет горя». Но сто лет или век — это слово с несколькими значениями. В том числе и неопределенный отрезок времени, который является временем человеческой жизни. «Человеческая жизнь наполненная горем». Таково название книги после двух преобразований.

Книгу получилось дочитать вообще не привязавшись ни к одному герою. Это из-за минимального количества диалогов? Книга реально читается именно как пересказ какого-то сериала. Если бы я сам смотрел этот сериал, то быть может взгляд бы и зацепился за какого-то персонажа. И проникся к нему симпатией. Но пересказ сериала — это демонстрация четкой позиции автора: не смейте тут никому сочувствовать. Должен сказать, что автор добился нужного эффекта.

Что касается структуры, то вместо одной большой книги ИМХО уместнее был бы сборник рассказов. Тем более, что отдельные эпизоды в тексте запомнились хорошо. Пересказывать книгу не хочу, да и сделать это в рамках короткого отзыва просто нереально. Так что просто ограничусь наиболее запомнившимися моментами.

1. Интересно, сколько раз в тексте читателю напоминают, что полковника Аурелиано расстреляют? Почему так много? Маркес желает как можно скорее подвести черту под судьбой наиболее грешного персонажа?

2. «За несколько лет Макондо превратился в самый процветающий и благоустроенный поселок из всех тех, которые когда-либо видели его триста жителей».

3. Боязнь женщины забеременеть. «Родишь игуан, станем растить игуан».

4. Сонная болезнь. Записки, чтобы не забыть главное и столб с надписью «Бог существует».

5. Несчастная любовь. «Бессрочный траур — без покойника, но по пустым надеждам».

6. «Если бы ты был либералом, то, хоть ты мне зять, не видать бы тебе подмены бюллетеней, как своих ушей». Эта цитата уже встречалась мне раньше. Теперь я знаю, откуда она.

7. «Жил за счет неизлечимых больных, которые, испробовав все средства, утешались сахарными пилюльками». Про дурную медицину в романе вообще много чего есть.

8. Аурелиано как прообраз главного героя из «Осени патриарха». Достаточное сходство двух персонажей видно из того, что приказы о всякой мерзости выполняются подчиненными до того, как оба героя их озвучивают.

9. «Роднил их только одинокий вид, отличавший всех членов семьи». Это про многочисленных внебрачных детей полковника.

10. «Наш мир потихоньку кончается и этих чудес уже нет». Это мать семейства про необычное поведение времени. Магический реализм в действии.

11. «Забудьте об этом навсегда, — сказал он им. — Вы видите, я отказался от своей пенсии, чтобы не мучиться и не ждать ее до самой смерти». Главный герой «Полковнику никто не пишет» решил не использовать этот совет. В этой книге у Маркеса вообще много ссылок на другие его рассказы.

12. Секрет домоводства: «Надо и жарить-парить не переставая, и убирать грязь не переставая, и страдать по мелочам не переставая».

13. «Умалишенные в роду Буэндия живут очень долго».

14. «Любовное пекло становится раем только в постели».

15. Причитания Фернанды о своей семейке — самое длинное предложение, которое я видел.

16. Все-таки человек, общающийся с Богом без посредничества церкви, многое теряет. Прежде всего важный институт, который упорядочит его жизнь. Для семьи Буэндия это было не то чтобы не лишним, а просто жизненно необходимым.

17. «Забастовка кончилась, три тысячи убитых выкинуты в море, Банановой компании след простыл». Последнему Буэндия получилось очень лаконично объяснить по телефону события последних лет.

Мне кажется, что это не та книга, которую можно или нужно рекомендовать. Она совершенно не развлекательная. Кто захочет приобщиться к лучшему, что было написано человеком, тот и сам прочтет. А у кого такого желания нет, тому и мои советы без надобности.

Моя первая попытка прочитать «Сто лет одиночества» лет в 20 закончилась на эпизоде с отвратительной по живости описания смертью малышки Ремедиос. Спустя десять лет жизненного опыта и высоко оценённую «Любовь во время чумы» я решилась довести дело до конца.

Текст совершенно магический, певучий и поэтичный, читать его огромное наслаждение. До тех пор, пока удаётся не замечать собственно то, что он описывает.

Не могу сказать, что инцест, четырёхлетний дождь, расстрел тысяч рабочих, о котором никто не помнит, и вотэтовотвсё меня как-то шокировали. Нет. Но и не впечатлили. Первые поколения я ещё с интересом следила за судьбой Буэндия, но ближе к середине книги начала путаться во всех этих бесконечных Аурелиано, Аркадио и прочих Амарантах, а происходящее с ними стало просто скучной бредятиной.

Это роман-ощущение, а не роман-история, и если воспринимать его именно так, то определённо «Сто лет одиночества» — нечто гениальное.

«Сто лет Одиночества» (прочитал в переводе Н. Бутырина, В. Столбова) очень необычный роман. Стиль Габриэля Гарсии Маркеса и его владение Словарем предельно высоки. Классик. Литературный Титан XIX века.

В наиболее прославленном романе он рисует колумбийскую жизнь, реальность, которую видел Маркес, и все необычное, выходящее за рамки реального и рационального он запечатлел в славно известном романе. За 400 страниц, за два длинных вечера, проходит более чем столетие, от основание деревни Мокондо Хосе Аркадио Буэндиа, и ее процветания, до полного крушения деревни и всего ее населения, в том числе и конец семейства, чье родовое дерево густо разветвилось.

Первые герои, с которыми мы встретимся – молодая пара – брат и сестра, не смотря на то, что их предупреждали об опасности, что может родится ребенок уродом и с отклонениями. Кровосмешения с древних времен предельно греховно. Так, но, любовь выше всего этого, правда?

Герои отдаются безумной страсти и ненасытной похоти. У них рождаются дети, которые так же чувствуют тягу друг к другу… И так на протяжении более чем ста лет; автор усердствует и детально описывает рассвет и увядание родового дерева Буэндиа. Но не сколько инцесту автор уделяет внимания, как размышлением о памяти, времени, и всех его проявлений на человека, и даже магии.

Габриэль Гарсия Маркес описывает гражданскую войну между либералами и демократами тех времен. Тяжело назвать роман драмой, магическим реализмом или историческим, потому что этот роман уникален, также как и его жанр.

В нем есть все, и красота и ужас, здесь разврат и уродство, аморальность и мораль. Чего только стоят несколько сцен: маленькая мулатка, у которой еще грудь не сформировалась, продающая себя каждый вечер целому полку мужчин; девушка, которая носила повсюду с собою мешочек с костями родителей и ела землю; поезд с двумя сотнями вагонов загруженными трупами, и ужас одного человека, который из этого состава выбрался; пепельные кресты на лбах семнадцати сыновей полковника Аурелиано Буэндиа, смерть шестнадцати из них; ребенок со свиным хвостиком, которого съели термиты. Магия цыгана Малькидеаса и индианки Виситасьен. Каждый найдет что-то потрясающее для себя в этой книге!

Очень долго не мог взяться за эту книгу. Я давно уже знал, что она очень качественная и интересная, но все время глаза до нее не доходили. А жаль, хотя возможно, что прочитай я ее раньше, то оценил бы не так высоко, т. к. тогда, что называется не дорос бы еще до нее. Точно также, вполне вероятно, что, перечитав ее лет через 5-10, я пойму роман намного глубже и впечатления изменятся. А может и нет, в любом случае, это дело неблизкого будущего, так что лучше перейти наконец непосредственно к произведению.

«Сто лет одиночества» — это роман, у которого вообще нет окончательного дна. Есть книги, у которых помимо основного сюжета есть еще и подоплека, яркий социальный или политический подтекст, есть книги у которых этих подтекстов несколько, а некоторые произведения вообще обходятся без таковых. «Сто лет...» же, судя по моим ощущениям, включает в себя вообще все возможные подтексты. Роман не имеет четкой сюжетной идеи (на всем его протяжении встречаются темы одиночества и любви, но все же это немного не то), это просто история рода Буэндиа, основавших город Макондо и живущих там. Но в то же время это и история самого города. Роман как торнадо затягивает в себя, демонстрирует все прелести и недостатки человеческой жизни, после чего оставляет читателя делать выводы, каждого — свои.

У всей истории, пожалуй, только один минус — некоторая хаотичность повествования, что усложняет восприятие, а вкупе с повторяющимися именами у героев читается книга еще тяжелее. Благо, я читал Мартина, так что большое количество действующих лиц воспринимаю легко, да и память у меня хорошая, однако не все таким могут похвастаться.

В итоге несмотря ни на что, я хотел бы посоветовать прочитать эту книгу абсолютно всем любителям фантастики вообще и магического реализма в частности. Далеко не факт, что она вам понравится, но иметь свое мнение о такой книге — это очень неплохо.

Произведение об эпохе, о городе, затерянном в пространстве, но существующем в измерении-времени, о целом веке одной семьи. Да, в начале книги завораживающие чудеса, другая экзотическая жизнь через океан, какая-то первобытная ветхая предразумная история о малой группе человечества удивляла, привлекала, но дальше оставалась чужой и чуждой.

Герои хоть и обладают именами, но схожими, внешностью – незапоминающейся, мыслями – закрытыми, да только в поступках понимаемыми, что создаёт из романа притчу или миф, в котором не важны давно уже забытые имена, а нравоучительнее дела, проступки, злодеяния и добродетели их участников. Герои не умеют любить, возможно, этим даром обладали лишь основатели рода, но не последние потомки никак, сблизившиеся физически. Одиночество в невозможности уехать, изменить что-то, развиться. Такое, с которым и не пытаются бороться все персонажи, перемешивая его, да окрашивая в разные оттенки всё более серого цвета.

Почему так мало диалогов? Для диалогов нужны как минимум два человека, взглянув на название, можно понять, что героям присущи отчуждение и отдалённость от собеседников.

Давно прочитанная повесть автора “Полковнику никто не пишет” тоже запомнилась грустью, тоской и безысходностью, да история друзей-пайсано из “Квартала Тортилья-Флэт” Джона Стейнбека иногда вспоминалась.

Если вы хотя бы раз в жизни собирали мозаику, то точно знаете, что отдельные части ее ничего из себя не представляют, давая общую картину только после окончательной сборки и взгляда со стороны. Текст вроде бы один и тот же, но каждый читатель видит что-то свое. Подобное ощущение у меня периодически возникает при чтении сэра Генри нашего Олди, который мне по настроению и восприятию гораздо ближе и понятнее. А вот Маркес что-то «не зашел»... Роман, может быть, и не плох, просто не мое.

Что ещё можно сказать о произведении, которое по количеству комментариев с момента своего выхода в свет может сравниться, разве что, со Священным Писанием? Мне, собственно говоря, нечего добавить к тем, кто высоко оценили «Сто лет одиночества», как, впрочем, и к тем, кто оценили низко. Но, в нынешнем году исполняется двадцать лет с того памятного момента, когда эта книга оказалась у меня в руках. Своего рода личный юбилей. Тогда я прочла «Сто лет одиночества» на одном дыхании, довольно быстро, не давая себе опомниться, не вдумываясь, не всматриваясь между строк. Меня засосало в воронку мистических жизнесплетений семьи Буэндиа, и там скромное содержимое моей души было разобрано на винтики, перетасовано с несуществующими реалиями вымышленного мира, перекроено заново и выплюнуто обратно в виде субстанции нового, иного порядка.

Трудно сказать, сколько раз я потом перечитывала этот роман. С середины, с конца, с любой страницы. О чём он? О жизни, о смерти. О многочисленных оттенках немыслимой, сложной, всепоглощающей, безжалостной и трогательной нелюбви, закручивающейся по спирали времени, пока последние, кому она выпадет, не попытаются разорвать её порочный круг, не осознавая, что они обречены также, как и поколения до них.

Если вы прочли роман, и вас он не тронул, это нормально. Я вам даже завидую.

Если же вы понимаете, о чём я, то мне остаётся вам посочувствовать, как можно посочувствовать собрату по диагнозу, имя которому — «одиночество».

Думаю, «Сто лет одиночества» — самая необычная книга из прочитанных мной. Название соответствует содержанию: перед мысленным взором читателя проходит более чем столетняя история. История одного города, история одной семьи. Десятки судеб, каждая из которых по-своему печальна (о чём в названии тоже сказано), сплетаются, расплетаются и обрываются, постепенно, одна за другой. Обилие персонажей, которым меня пугали в начале чтения, оказалось некритичным. И хотя в процессе я всё же рисовала генеалогическое древо семьи Буэндиа, обращаться за помощью к нему пришлось раз или два. Но несмотря на широкий ассортимент, сочувствовать большинству персонажей получалось с трудом или не получалось вовсе. Некоторые из них вызывали только перманентное раздражение или возмущение. Но были, конечно, и такие, за кого я переживала и чьё очередное появление в сюжете повышало к этому самому сюжету интерес.

Нужно сказать и о жанре романа. С магическим реализмом (осознавая его при этом) я, как и с такой «многолюдностью» произведения, сталкиваюсь впервые. До этого мне с трудом удавалось представить подобное произведение (определения из Википедии оказалось явно недостаточно). Если вкратце, то особенности жанра я описала бы как авторский произвол, в хорошем, разумеется, смысле. Совершенно очаровательное явление, очень приятно было расширить свой читательский кругозор.

Что меня ещё поразило в книге, так это любовь. У подавляющего большинства она была... неполноценной, если можно так выразиться. Не могла победить страх и одиночество. Кто-то из героев вообще не был на неё способен. И потому не особо верится, когда автор указывает на конкретных героев и прямым текстом утверждает, что вот у них-де любовь самая настоящая. По крайней мере, с определённой парой у меня было именно так. Порадоваться за них как-то не получилось.

Смотрю на отзыв и понимаю, что он в разы меньше того, что мне хотелось бы сказать. Проблема в том, что основной массив моих мыслей представляет собой рассуждения о конкретных персонажах, гневные, одобрительные или полные разочарования. А также рассуждения по поводу мироустройства книги. Но так как они бессвязны и чересчур субъективны, я не буду помещать их сюда.

Единственное, по наличию этих самых рассуждений в моей голове можно сделать вывод о том, что роман задел меня достаточно глубоко. (Тут вспоминается статья в начале книги, которую мне не хватило сил дочитать и в которой говорилось о поэтичности повествования. Вот подтверждение — ведь лирика направлена в первую очередь на эмоции.) И только малое количество действительно полюбившихся персонажей и сюжетных поворотов мешает мне сказать, что «Сто лет одиночества» теперь одна из моих любимых книг. Но, мне кажется, это дело времени.

Читать книгу, безусловно, стоит. Атмосфера, детали (реалистично-магические и обычные), сюжет — всё прекрасно, всё на высшем уровне.

Перечитывал трижды, в разном возрасте. Первый раз читал в юношестве, Маркес поразил обыденным описанием страшных вещей, навеял состояние, близкое к депрессии.

Второй раз перечитывал, когда мне было лет 30, и у меня было такое ощущение, что я просто читаю сценарий мыльной оперы. То, что раньше поражало, уже не вызывало таких сильных чувств.

Третий раз читал, когда мне было уже ближе к 40, и читал я книгу примерно так, как смакуют хороший коньяк, — наслаждаясь моментом.

Первый раз прочитал где-то во второй половине 70-х. Сказать, что был в шоке, ничего не сказать... Наркотики я не пробовал, а вот операций под общим наркозом в дальнейшем пережил не мало. Сравнить своё первое впечатление от этой книги могу только с возвращением в реальность после общего наркоза — собственно полное переосмысление этой самой реальности... Совершенно незабываемое ощущение сначала растерянности, даже потери ориентации, а потом огромного душевного подъёма и, повторюсь, переосмысления реальности. Эта книга — вершина мировой литературы (ну пускай одна из величайших вершин). Тут в отзывах прозвучало, что из нобелевских лауреатов по литературе 20-го века только Маркес в полной мере заслужил это звание. Не буду так категоричен, далеко не все произведения, получившие эту премию, я читал, но та довольно солидная часть, которую читал, действительно до уровня романа «Сто лет одиночества» пожалуй что не дотягивает... В последующем перечитывал эту книгу раз 10-12 (сначала ежегодно, потом раз в 3-5 лет). Такого потрясения, как при первом прочтении уже не испытывал, но удовольствие всегда получал огромное, да и что-то новое почти всегда находил. Великое произведение.

Читая эту книгу, как-то не думаешь о том, что Макондо, в сущности, какой-то жалкий городишка. далекий от разума и красоты, просвещения и цивилизации. Весьма затруднительно представить себе его на схеме или картине. Наверное, только латиноамериканец или старый колумбиец ответит на вопрос, насколько этот город типичен или обычен для Южной Америки, совершенно неизвестного для нас мира. Но общая экзотичность картины не мешает видеть универсальных форм, в которых проявляются, в основном, худшие черты человеческой породы. Многое знакомо и россиянам, и, вероятно, каждому человеку, где бы и когда бы он не жил. К лучшим местам книги я бы отнес все сцены с появлением Мелькиадеса, описания смерти Пьетро Креспи расстрела протестующих и движения поезда с мертвецами. Обращает на себя внимание, что нас крайне редко знакомят с внутренним миром героев, внутренним диалогом. Слова типа «думала», «подумал» встречаются очень редко для такой большой и сложной книги. Также мне показалось, что автор не смог убедительно показать обоснованность названия книги. Члены рода Буэндиа одиноки не более и не менее, чем члены большинства других семей.

Аутентичность Южной Америки Габриэля Гарсиа Маркеса

Стилистически роман представляет собой байку, словно её рассказывают на крыльце покосившегося домика, причём рассказывает непременно кто-то старый (умудренный опытом, но старый в самом худшем из смыслов). Иными словами, напрочь отсутствуют диалоги (в полноценном плане, они есть, конечно, но в качестве жалкого эрзаца), художественная основа стёрта практически полностью (забудьте про красочные описания, про красивые сравнения и мощные, неявные параллели). Маркес выдает текст чуть ли не одним грубым отрезом-отрубом. И дело тут даже не в переводчиках или во времени написания. Сервантес написал дон Кихота на пару сотен лет раньше, но даже там были диалоги, были толковые описания. Короче говоря, «Сто лет одиночества» не годятся для того, чтобы насладиться именно стилистической составной произведения

Смысловая нагрузка романа, напротив, достаточно сильная и ёмкая. Маркес в своем произведении поднимает множество тем. Одна из них – это одиночество. Каждый из героев здесь по-своему одинок, экзистенциально одинок, патологически. Вроде бы они и делают шаги, чтобы уйти от болезненного ощущения, но всё без толку. Ещё одна из тем – это сильное влияние власти на людей. Все, кто оказывался у руля Макондо, попали под порабощающую лапу Вавилона. Будь то Хосе Антонио Буэндиа, в общем-то, приятный персонаж, вызывающий позитивное отношение, или Аурелиано, который сперва кажется вообще романтическим символом того самого Че, но впоследствии и Аурелиано скатывается до дна. Наконец, ещё одна тема, которая противна еще больше, чем остальные, это – кровосмешение. Не от этого ли все беды в Макондо? Узкая община, где каждый – брат или сестра, племянник или племянница и так далее. И ведь они знают, что «дети будут с хвостиками», а всё равно делают. Словно сказка о тех мышах, что едят кактус, больно укалываются его иголками, но есть продолжают. К этой теме близко подходит вопрос о либидо. Такое ощущение, что в Макондо всем правит именно либидо. Фрейд был бы рад подобному подтверждению его подходу. Не знаю, читал ли он Маркеса, быть может, сам Маркес читал Фрейда, или они и вовсе вели светские беседы, но имеем то, что имеем – либидо в Макондо натворило бед полный вагон и связку тележек. Ну а повторяющиеся имена – это бредятина сивой кобылы. Особенно когда Урсула поняла, что так поступать – неправильно, но продолжила настаивать, что надо называть детей\внуков\правнуков в честь предков…

Как итог все поднятые темы создают неприятный аутентичный образ Южной Америки, где было полно блуда, одиночества, революций и переворотов. Создается очень тяжелое впечатление, вязкое. Примерно так же сильно описал атмосферу Дэн Симмонс в «Песни Кали», правда, там была речь об Индии, но Индия ощущалась так же сильно (отнюдь не приятно, а именно сильно), как ощущается Макондо (символ Латинской Америки).

Заключение: неплохой роман о расцвете и увядании рода. Его бы назвать «Падение дома Буэндиа» (всё же хлеще дома Ашеров будет, если говорить именно о падении). Стилистически книга очень плоха и устарела, в плане смысла всё гораздо лучше и сильнее. Перечитывать не стану, советовать – тоже. Только фанатам магического реализма (для себя же этот жанр закрываю после двух попыток – после «Ста лет» и «Дома, в котором…»). Но и жалеть о прочтении не буду.

Боже мой, почему у этого романа такие высокие оценки?

Магический реализм — Классно! Решил прочитать всемирно популярный роман Маркеса, который знают, наверное, все. В итоге полностью разочаровался то ли в жанре, то ли в самом произведение.

К сожалению, я не смог прочувствовать ту сторону произведения, от которой все в восторге.

Читать было абсолютно скучно, сюжет очень затянутый, и пошлый.

Нет, я никого не отговариваю от прочтения, кто еще не пробовал читать «Сто лет одиночества», но я не совру, если скажу то, что после прочтения пары десятков страниц больше половины читателей сами на себе поймут насколько это неинтересный, и переоценённый роман.

Роман боль! С полсотни персонажей, глупых, примитивных, абсолютно не похожих на людей, одним словом животные, и бесконечное перечисление их однообразных действий. И, в довесок, пергаменты Мелькиадеса, с подробным перечислением событий будущего, которые нам говорят, что человека вообще нет, свободной воли нет, решений никто принять не может, т.к. будущее предопределено! То есть, какой бы ты скотиной не был, каких злодеяний не начудил, все оправданно судьбой, так и должно было быть, можешь дальше жрать, гадить, трахаться, абсолютно не задумываться о будущем, в общем, заниматься всем тем, чем с успехом занимаются все персонажи произведения, ну и в конце, обязательно нужно постонать, поплакать, о том какой ты несчастный и одинокий…

Автору можно отдать должное только за то, что он сам не путается в этой мешанине и ловко переключается с персонажа на персонажа, и очень редко, не без помощи переводчика, включает интересные речевые обороты.