Константин Константинович Сергиенко «Белый рондель»

XVII век. В разоренный эстонский город Дерпт (Тарту) приезжает путешественник инкогнито и сразу попадает в заварушку:

«В скитаниях случается всякое, а странствую я всю жизнь. В наше время — а, напомню, теперь год 1625-й — жизнь стоит недорого. По всей Европе идёт война, тысячи гибнут, что уж говорить о странниках на опасных дорогах, да ещё тут, в Эстляндии, где власть переходит из рук в руки и порядка, разумеется, нет.

Король шведский Густав-Адольф воюет с королём польским Сигизмундом, и, подъезжая к Дерпту, я совершенно не знал, на чьей нахожусь земле.»

И тут понеслось: заговоры, дуэли и стычки, прекрасная дама, замки, подземные ходы, клады, бунтари, ливонский орден, инквизиторский костер. Путешественник наш вроде искателя приключений, да не совсем:

«Иногда мне кажется, что я ищу самого себя. Словно бы я разделён на две части и одна потерялась. И вот я рыскаю по дорогам, городам, селениям, горам и лесам, чтобы соединиться с недостающей половиной, а пока не случится этого, я так и не узнаю своего назначения. Скитания мои бесконечны.»

И тут, конечно же, проявляется фирменный стиль Сергиенко: тоска по неведомому, тревожные полусны, таинственные образы. Барышня-видение, «чистейшей прелести чистейший образец» тоже имеется и даже вполне материальна, но, конечно, опять не такая как все, что приводит ее опекуна к мысли о ведьмах и к дальнейшим грустным последствиям. Здесь хочется гг попенять: имхо в случае с барышней он повел себя не лучшим образом.

В тексте есть вставки в виде кусков поэтической сказки, видимо, из эстонского эпоса в пересказе автора, очень красивая вещь.

Вообще же я несколько разочарована: томлений маловато — повесть все ж ближе к исторической, чем к лирической, персонажи прописаны как-то невнятно, назначение же учителя музыки и фантасмагорическое видение при обмороке в соборе очень слабо увязаны со всем остальным в сюжете.