Чайна Мьевиль «Вокзал потерянных снов»

Этот роман — сложный синтез, стимпанковская фантасмагория о потерянных снах, сломленных личностях и покалеченных душах. Этот роман прекрасен в своей отталкивающей красоте.

Мир Миевиля — абсолютно самобытный, очень логично выстроенны, здесь все четко и последовательно, естественно и объяснено автором. Мир мы видим глазами героев книги, живущих в нем. Мир подается через призму восприятия его жителей. Есть в нем нечто совершенно необыкновенное и завораживающее, неповторимая атмосфера, необычные перосонажи, новизна. И есть в мире Мьевиля совершенно особенный персонаж — сам город. Он живой, движущийся, мыслящий, он — молчаливый наблюдатель, хранитель тайн и секретов, свидетель преступлений, заговоров, темных дел. Описанию города автор уделяет много внимания. По этим удивительно четким и характерным описаниям можно в полном масштабе представить себе Нью-Кробюзон с его закоулками, железными дорогами, башнями, шпилями и дирижаблями, с извилистыми улочками и четким делением кварталов.

Отдельного слова заслуживают расы и существа — нигде прежде не встречала я жукоголовых хепри, крылатых гаруд или мотыльков с гипнотическими крыльями. На фоне всей географической, социальной и расовой пестроты автор выделяет группу основных персонажей романа, едва заметных на всеобщем фоне, затерянных в жерле города, но сыгравших в его жизни далеко не последнюю роль. Ученый Айзек, его возлюбленная — художница-хепри Лин, революционеры, борющиеся с режимом, водяные, механическая конструкция, обретшя разум, бескрылый изгой гаруда Ягарек, невообразимо огромный паук Ткач, — все они представляют разношерстную, пеструю компанию, объединенную общим несчастьем и целью. Каждый из них обладает индивидуальностью, живым характером, четко обрисованной личностью. Каждый характер раскрыт и показан в разных ситуациях и под разными углами зрения. Каждый по-своему хорош, но ни один не идеализирован. Герои честны перед собой, искренни в своих порывах, четко прописаны и узнаваемы.

В романе поднимается множество тем и проблем — от философских и теологических до научных и гуманистских. На передний план выходит проблема личности и государства, маленького человека как винтика большого механизма. Показана эта идея через призму разных персонажей, раскрыта под разными углами и подана под разными соусами. Идея преступления и наказания воплотилась в образах механически переделанных людей, и, хоть она не нова по своей сути, но в этот роман вписалась очень органично. Интересна подача этой переделки: людей переделывают в наказание и назидание, сообразно их провинностям. Реализована эта мысль и в образе Ягарека, в наказание за содеянное утратившего крылья — единственно ценное для гаруды, без чего он не мыслит себя и своей жизни. Помимо прочего, каждый герой сталкивается и с проблемой выбора, реализованной через множество мотивов и ситуаций. тем самым персонажи раскрываются с разных сторон.

Встает в романе и проблема, скажем так, разумности того или иного существа. И наглядно она показана в образе Совета конструкций. Механические конструкции — суть роботы — обрели разум под влиянием компьютерного сбоя, вируса. Они стали свободно мыслить и действовать. Но только ли разум правит разумным существом? Способен ли разум мыслить моральными категориями, делать верный выбор в каждой ситуации, руководствуясь лишь математическими расчетами? Или все же для полного очеловечивания нужны и эмоции как неотъемлемая часть рационально мыслящего индивида?

Все эти и многие другие вопросы встают по ходу действия, подаются ненавязчиво, вплетаясь в кружево повествования. Само повествование течет с разной скоростью, порой замедляясь, делая акцент на описании уклада жизни хепри или высотки, где обитают гаруды, а порой ускоряется и несется сквозь миры вслед за Ткачом, стремительно ткущим паутину мироздания.

Все в этом романе сплетено в тугой клубок, неразрывно связано друг с другом, объединено множеством незримых нитей. Мир Мьевиля продуман до мельчайших подробностей, здесь нет ничего лишнего или нелогичного, здесь подчинено общей цели и движется, как единый механизм — слаженно и плавно. Город-фантазия, даже фантасмагория, гиперболизированный и прекрасный в своей несуразности. Он не спит, он наполнен множеством запахов, звуков, красок, он окутывает и не отпускает. Этот город или очарует вас или отпугнет, но если вы подпадете под его очарование, оно уже не отпустит.

Нью-Кробюзон… Если хочешь что-нибудь сказать о книге «Вокзал потерянных снов», то нельзя не сказать об этом городе. Он как лоскутное одеяло, с его мешаниной так не похожих друг на друга районов и с трудом поддающихся воображению рас и существ — люди-кактусы, водяные, хепри, гаруды...

Это та книга, в которой не столько ассоциируешь себя с персонажами, не столько переживаешь им, сколько просто наблюдаешь, как они плетут узор на ткани Нью-Кробюзона. Ибо эта книга именно о городе, Нью-Кробюзон — главный ее герой и раскрывается перед читателями во всей красе.

И великолепная история, рассказанная автором, могла произойти на улицах только этого города, когда пересеклись пути жаждущего знаний ученого и птицы, которая разучилась летать…

И все же рассказанная история — всего лишь мгновение из жизни города, в котором найдется место любви, боли, предательству, страху, ночным кошмарам , чуду… Для кого-то оно станет поворотным в судьбе, для кого-то последним, а кому-то дадут право на второе рождение. А город… город просто отряхнется, отторгнет разочаровавшихся и примет в себя тех, кому дал надежду.

Добро пожаловать в Нью-Кробюзон!

Перед читателем предстает гниющий город, заполненный отбросами общества, однообразно антропоморфными представителями инопланетных рас. Автор с надоедливым упорством изображает вонючие, заполненные дерьмом и гнилью нищие кварталы и подземные клоаки гигантского города.

Невыносимо занудно повторяются огромные и мутные по содержанию куски текста с изложением процесса «научных» исследований ГГ, которые воспринимаются как назойливый шум и раздражают своей бессмысленностью и противоречивостью. Так, например, ГГ рассуждает об аэродинамике крыла, хотя в его мире наука и инженерная мысль застряла на уровне создания и использования дирижаблей. Многословно повторяясь, развивается тема возникновения «разума» в паровых мозгах домашних роботов, которая своей примитивностью не вызывает ничего, кроме усталости и досады.

Угнетающе детально и с удовольствием автор пишет об использовании калечащей людей магии для садистских наказаний и сексуальных извращений, а также подробно смакует секс ГГ с насекомоподобным существом.

В книге много несоответствий, например, в конце романа для спасения своего мира от чудовищ энтузиасты берут откуда-то десятки (если не сотни) километров электрического кабеля, хотя, кроме паровых машин в их мире практически не используются другие источники энергии, а электричество применяется, в основном, в магических практиках.

Если бы можно было убрать все эти «литературные» излишества и противоречия, то от этого книга бы только выиграла, но это была бы совсем другая книга.

Грязь, разруха, запустения, нет ни одного чистого района города. Во всей книге нет ни одной светлой, позитивной нотки. Но именно этим книга и привлекает. Куча панка (стима правда не очень много). Видимо это и есть мир загнивающего капитализма.

Не жалею, что начал знакомство с автором именно с этой книги.

Роман читается на удивление легко и я проглотила его за несколько дней, забитых напряженной работой. По итогам сложилось следущее впечатление.

Основная сюжетная линия романа связана с двумя героями — ученым Айзеком и художницей-скульптором Лин. Каждый из них в один прекрасный день получает заказ, закрутивший шестеренки событий. С этого момента всех героев ждет неотвратимый судьбец, который поставит каждого перед ключевым выбором: сломаться под грузом обстоятельств или продолжать действовать, зная, что награды, славы и признания не будет.

Один из ключевых вопросов романа — это вопрос, характерный для научной фантастики второй половины ХХ века (и не только фантастики), об ответственности ученого за то, что он выпускает в мир, будь это сознательно сделанное изобретение или побочный продукт неудачного эксперимента. Айзек дер Гримнебулин выбирает ответственность, устраняет последствия рванувшего из-за его любопытства и задумывается о том, что труд, в который он вложил столько сил, пожалуй, опасен для мира, и совершенно точно будет опасен в руках жаждущего власти. Другая история, также связанная с проблемой отвественности и выбора — история Ягарека, заказчика Айзека (это незамаскированный привет экзистенциализму).

Вообще в этом романе очень много модернистского, того упадка и разрушения, который сопровождает это видение мира. Этот упадок и разрушение и воплощает в себе Нью-Кробюзон — гигантский, распадающийся на части мегаполис, населенный самыми разнообразными существами. Какой бы его район Мьевиль не описывал, почти всегда это будет история распада: когда-то это место было прекрасным, тихим, спокойным уголком, а теперь либо лежит в руинах, заросло лесом или залито болотом, либо испорчено и перепахано «понаехавшими» дикарями, либо засыпано и загажено мусором.

Весь город задыхается в свалках, мусоре, отходах, на которых зарождается новый, абсолютно чуждый человеку разум. Но этот готов поработить своего... не создателя, а случайного хозяина? Демиурга? История с Советом Конструкций, кстати, мне напомнила «Сказки роботов» Лема, только это уже не юмор, а почти трагическая история. В чем-то абсурдным воплощением города является и его теневой хозяин — Попурри, так же состоящий из несочетаемых фрагментов, такой же ужасный и притягивающий одновременно.

Возможно, Нью-Кробюзон — это кривое отражение Лондона, мне кажется, что там много и от Нью-Йорка, во всяком случае, есть в тексте прямо знаковые, литературные, отсылки к образу Нью-Йорка (вокзал, залив, Кони-Айленд и пр). Скорее, это даже фантастический гибрид всех мегаполисов. Вот в этом случае прямо жалко становится, что ты не можешь прочувствовать, как реальность превращается в фантастический мир, что и как в ней преобразуется. Да город в романе — самостоятельный персонаж, он дышит, живет, ему снятся кошмары и он болен и умирает. Исцелить его нельзя, можно лишь продлить агонию, а то, что родится на его месте, будет совершенно чужим. Словом, это модернизм во всей красе.

Даже те усилия, что предпринимают Айзек с друзьями по спасению города, в конечном итоге окажутся сомнительными: избавленный от опасного вируса, Нью-Кробюзон продолжит умирать от хронической болезни. Сами спасители, хоть и вышли из этой истории с относительной моральной победой, — они ликвидировали последствия рванувшего эксперимента — потеряли в этой истории слишком много, чтобы считать ее традиционным хэппи-эндом.

А вот тут я немного попридираюсь. На мой взгляд, сюжетная линия Ягарека скомкана, и окончание его истории смотрится так, как будто автор устал и хотел побыстрее завершить роман. Да, к этому финальному конфликту он подводил с самого начала, да, было ясно, что Айзеку в конце концов придется решать, насколько он вправе судить, справедливо ли наказание Ягарека. Да, можно сказать, что герой примерил историю на свою шкуру и понял, что не вправе отменять наказание. Только вот странно это чистоплюйство по отношению к уже не чужому, прошедшему с ним огонь и воду Ягареку, выглядит после того, что он сделал ради спасения города, и сделал, не то, чтобы не терзаясь угрызениями совести, но загнав эту совесть под лавку. Можно сказать, что еще и этот долг к концу романа был для него неподъемной ношей, но, но, но конец повисает в воздухе, ничего не поделаешь.

Да и сам Ягарек никак не может определиться, чего же он хочет: он считает, что достаточно наказан? Он все-таки хочет искать новый путь в жизни без крыльев? Или хочет летать так, что готов забыть, что сделал? Если бы Айзек все-таки исполнил обещание, не слившись, и Ягарек получил бы возможность летать, но отказался бы от нее или не отказался, тогда бы линия выглядела бы логично завершенной.

Хотя, я понимаю, что концовка в чем-то логична и автор подводит героев именно к этому, но то ли она слишком быстро изложена, то ли не хватило какой-то детали для того, чтобы сохранить темп повествования до конца.

Долго маячил передо мной этой роман, этак размахивал перед мысленным взором плакатом «Ну прочитай же меня!». Я честно надеялась, что он того стоит («new weird», сколько я его читала, нравился), но при этом всё откладывала, почему-то боясь разочароваться. И по прочтении остался-таки осадок: не всё хорошо в ВПС. Что именно? Итак, по порядку.

Сам сюжет. Поначалу захватил, затянул и не желал отпускать. Такое буйство фантазии, так оригинально! К примеру, те же расы. Жуки, водяные, рукохваты, кактусы какие-то — и всё это живет, всё это уживается друг с другом, функционирует как единое (или не совсем?) общество. Вкратце автор знакомит нас с их обычаями, религиями, психологиями. И тут появляется первое НО: но зачем всё это? Ощущение, что автор распыляется, автор хочет описать всё-всё-всё, ему интересно (и мне тоже интересно, кстати), он сам захвачен — и сам старается себя сдерживать и при этом не может совсем отказаться от описаний. Зачем? Чтобы читатель не скучал? Ну не знаю. Получился какой-то недоваренный суп. Будто в одну книгу попытались вместить содержание пятитомника. Далее сам город. Мрачность, упадок, соседство магии и науки – прописано здорово. НО (уже второе) чем дальше в лес, как говорится.. Под конец нет уже города как такового, есть лишь набор кварталов, пара зданий (и даже просто комнат), где происходит действие. Как декорации на съемочной площадке: красивые, атмосферные и вообще отличные – но разрозненные, не представляющие собой единого целого Нью-Кробюзона. Отдельно скажем о мотыльках, терроризировавших этот «полуцелый» город. Сначала читатель вместе с Айзеком с интересом (на грани страха) наблюдает за гусеницей. Вот эта часть мне понравилась. Начало вообще богато на сюжетные линии. Это потом роман скатывается в череду локаций, в погони, в схватки с мотыльками. От которых я отвлеклась. Вернемся. Потом начинается терроризирование мотыльками города. В плюс пойдет тот факт, что зверюги прописаны хорошо, страашно так, страашно. НО (третье по счету) атмосферы мучимого по ночам кошмарами города не чувствуешь практически.

Герои. Разные. По-моему, это единственная их характеристика, которая сохранилась до конца книги. Если поначалу, к примеру, мы видим отношения Айзека с Лин – жучихой грубо говоря, и автор играет на контрастах (на кризисе, если хотите), то под конец все взаимодействия между персонажами сводятся к минимуму, они скучны. Сопереживания..ну..не ноль, но близко к нему. И это было «НО номер четыре». Какая-никакая встряска ожидает читателя лишь в конце – в конфликте Айзека и Ягарека. А, еще эмоции вызвала Лин ближе к финалу, хотя и скорее отрицательные. Ну не дура ли? Просили не оглядываться же! Вот жучиные мозги.

На что еще ругаюсь? На обрубленные сюжетные нити. Выкинутые из сюжета персонажи, отработавшие свое. Наличие лишь одной нити повествования после половины романа – одного сплошного экшена. Ну где же остальное? Скучновато стало. Пятое НО.

Еще язык. В целом хорошо. Изредка (очень изредка) доставала многословность. А вообще под стать атмосфере города, этакий погружающий в болото язык. И достаточно богатый.

А также Ткач. Вот Ткач шикарен. Его противоположность, Совет – напротив не впечатлил. Не компьютер он, у него явно человеческие замашки. Да и вообще научная часть показалась какой-то голословной, и видно, что к техническим дисциплинам автор имеет посредственное отношение.

Итого. Многообещающее, отличнейшее начало, которое по непонятной причине откровенно слили. Читать продолжу. Но как бы Мьевиля ни хвалили, остаюсь при своем: Вандермеер лучше.

PS Не знаю, зачем я считала эти НО. Рука не поднимается отнимать 5 баллов. В общем, Мьевиль, я в тебя всё же верю! И ставлю 8.

Мьевиль создал в своей книге мир, полный самых ярких эмоций и ощущений. Мы видим удивительные народы, их культуру и принципы жизни.

В соответствии с жанром, «Вокзал потерянных снов» пронизан жестокостью, конфликтностью, самокопанием персонажей, погружением на самое дно, всклохами самых крайних негативных и отрицательных эмоций. Но даже среди этого разъеденного мира главные герои хранят в себе внутренний свет, тот, который не погасить, не выпить, не испачкать ядовитыми реактивами.

Мир Нью-Кробюзона собран по осколкам, тысячью несовместимых деталей. Расы вбирают в себя признаки сразу нескольких известных существ: полулюди-насекомые, полулюди – кактусы, полулюди-водяные и т.д.

В этом городе соседствуют и сплетаются стихии, магия, искусственный разум, преступные кланы, научные исследования, искусство. Автору удалось блестяще и колоритно передать многогранную атмосферу огромного мегаполиса: прорисованы мельчайшие детали каждого района, с его историей, запахом, цветом, обитателями.

И все они разные – Барсучья топь, Ребра, Кинкен, Собачье болото, Ворон, Расплевы и т.д.

Дабы еще ярче, еще насыщеннее показать читателю нью-кробазонских жителей, в романе разворачивается история о зле, с которым предстоит сражаться горстке героев-существ.

Каждый персонаж вынашивает свою мечту, идет своим путем и в этом одинок. Но вместе они способны бросить вызов даже самому глобальному, самому непостижимому, самому неуловимому и неуязвимому.

Отдельной темой проходит драма одного из персонажей – гаруды, который мечтает вернуть себе возможность летать. Полет, как символ нью-кробюзонского мира – вырваться из пут, не утонуть в этой клоаке теней и зловоний, обрести свободу и жить.

Финал романа оставляет последумие. Здесь нет хэппи-энда и нет драмы. Здесь просто вокзал, от которого расходятся пути в разном направлении.

И так господа -буду краток. «Вокзал» Мьевиля должен быть приравнен к некоторым (в большинстве своем запрещённым на территории РФ) веществам!Ощущение ухода от реальности полное и безоговорочное.Самобытная атмосфера просто шикарна,на ёё фоне не столь важен даже сюжет(хотя и к нему претензий нет) при вынужденных перерывах в процессе чтения.требуется некоторое время, для возврата в реальность и самоиндефикации.Наблюдается ломка и желание продолжить чтение,черевато заниматься этим глубоким вечером ,перед работой.(возможна потеря часов драгоценного отдыха ).Склоняюсь к тому,что ентот роман может вызывать либо восторг, либо полное непонимание, назвать «унисекс для всех сгодится,нормально,пойдёт» не могу и это считаю огромным +

Давненько книга не оставляла такого пренеприятнейшего осадка. Куски и кусочки столь любимого многими Нью-Корбюзона многократно видены мной в кино («Метрополис» Фрица Ланга, Лос-Анжелес из «Бегущего по лезвию бритвы» Ридли Скотта, города из «Бразилии» Терри Гильяма и «Пятого элемента» Бессона — первое, что приходит на ум, наверное, можно еще что-то припомнить). В киношных аналогах разве что не чувствовалась вся эта поминаемая через страницу слизь, гниение и прочая мерзость запустения. Странные организмы (хепри, какты), видимо, в силу моего биологического образования не вызывают ничего, кроме недоумения. Ну как, как они могут функционировать?! Зачем хепри женские молочные железы, если размножаются эти существа на манер насекомых? Зачем на их жучиной голове крылья, если они не могут поднять в воздух хозяйку? Видно, ответ кроется во всемогущем слове «магия» и буйной фантазии автора, который так видит.

Людей (и не-людей) на первый взгляд не связывают какие-либо глубокие чувства (ну не увидела я их в тексте!). Но стоит несчастью произойти с кем-то из многочисленных знакомых-сожителей-собутыльников-соратников-по-борьбе, из глаз не пострадавших льются потоки слез. Слез, судя по всему, лицемерных донельзя. Как мучались совестью и рыдали Дерхан и Айзек над судьбой старика Андрея! А кто мешал занять его место? Уж Дерхан-то запросто могла бы стать добровольной жертвой, совершить героический поступок. У нее была убежденность (писала же она статейки для антиправительственного издания) и не было знаний Айзека, необходимых для работы с установкой кризисной энергии. Нет, перечитаю-ка я, пожалуй, не помню в какой раз реакционного писателя, который в свое время написал о гнусном существе, заслужившем смерть: «Он старый и слабый, таких не казнят», чем стану наслаждаться очередным творением прогрессивного автора, герои которого, размазывая по физиономиям насквозь лживые слезы и сопли, замучали бедного больного старика. Право, лучше б они сделали это с циничной усмешкой. Вызвали бы больше уважения цельностью характера.

Ставлю пятерку, а не ниже, только за бурную фантазию. Некоторые сцены (например, воздушный бой рукохватов с мотыльками) читались на «ура» и захватили по-настоящему.

Этот безумный мир...

Книга удалась. Автор убедительно показал свой безумный мир, трущобы и аристократов, дикое смешение рас, ученых и преступников. На этом фоне приключения ученых, художников и изгнанников написаны интересно и достоверно. Объем книги (очень большой) не является минусом, все части на своем месте, ни одна история не показалась лишней.

Конечно, книга не для всех. У автора богатая фоантазия, поэтому мы видим большое количество рас со своимми особенностями и своей, несколько отвратной физиодлогией. С первых страниц автор эпатирует читателя, тем не менее этот эпатаж работает на мир и историю героев. В общем, довольно занимательная и интересная книга

Примечено, что Мьевиль выдумщик. И развлекать умеет — никто не спорит. Но продвигаясь от начала и до конца текста, фантазия автора понемногу тускнеет, и самое обидное, что не от недостатка таланта, а по какому-то досадному упущению.!Но нам всё же понравилось и дальше найдётся место как для обвинений, так и для защиты.

Если вначале всё блещет фонтаном идей, то вторая половина почти начисто забита экшеном. Это он честно старается для читателя, для нас, ведь автора куда более интересуют социальные проблемы. Да и мы в общем-то не против, но в погоне за динамикой слишком уж сократился объём выдумок. Ещё во время знакомства любого окутывает мрачная и грязноватая атмосфера города, но постепенно становится ясно, что автор, несмотря на талант и любовь к описаниям, увлекается самоповторениями одной и той же формулы. Под аккомпанемент рассказа об очередной разновидности клоаки, седьмой или восьмой по счёту, хочется сказать: «Не надо больше, мы поняли!», и даже как-то слабо потом верится фразе, что Нью-Кробюзон богатый город. Как может процветать государство, почти начисто сданное бандитам, а все районы, кроме парочки, настоящие отстойники? Милиция тоже неоднозначна. То выглядит слабее мафии, которая способна и выкупить её с потрохами и перещеголять в вооружённой силе, то выясняется, что у власти вроде бы тьма спец-агентов и связей. Её боятся, но политики зависимы от спонсоров, жестоко и впечатляюще подавляют демонстрации, но продают секретное оружие массового поражения кому попало. Странно, очень странно... уж либо власть должна напрямую принадлежать криминальным элементам (даже прячась за личностью мэра), либо такая вот разновидность нереалистичного Dark Fantasy. На улицах, как эти, обязан процветать разбой и грабёж, а описываются всё больше наркоманы, шлюхи и помойки. Но даже жалкий наркоман способен ради дозы зарезать любого встречного, только нет ни постоянной поножовщины, ни должной встречи чужаков в узких переулках. Странно, очень странно, особенно для тех, кто побалован чернушным реализмом иных.

Впрочем, полотно красивое, почти сюрреалистическое, так что можем простить и отправиться дальше. Язык точно среди достоинств писателя. В компании атипичных героев (что само по себе плюс) найдётся место и диким научным теориям, и гротескно-дотошному описанию механических моментов, оживляющих самую бытовую рутину. Смотрятся фантасмагории Мьевиля непривычно, диковинно, только радоваться глазу! Но за всем тянутся несимпатичные концы. Персонажам сопереживать сложно, описания города тем же Ягреком красочны и увлекательны, но слишком уж повторяются от раза к разу. Может показаться забавным следить за тем, как в машине возникает вирус и разум, но долгое пережёвывание работы клерка или кабелеукладчиков уже не кажется такими соблазнительным. Нас начинают развлекать довольно занимательным описаниями явно авторских рас, но потом быстро приходит понимание, что числом 4+ оно и ограничится. Несколько не совсем штампованных фигурок для игры сделано и довольно. Только для попадания в когорту писателей-демиургов нужен куда более заметный размах, и времени вроде бы достаточно, и место действия подходящее — твори! Оправдывается, заявляя, что город по большей части населяют только эти четыре разновидности, но уж больно скудно и явно по принципу «и того хватит... ещё будут жаловаться на затянутость». В последующих романах цикла разнообразия прибавится, а тут Мьевиль опять побоялся за интерес читателя, жаждущего действия, и решил не затягивать подробным разведением флоры-фауны. Простим, он всё равно молодец. На безрыбье крайне порадуют и рукохваты, и ткач, и мотыли. Сами по себе выдумки неплохи, хотя и здесь не без изъянов. Например, поначалу очень забавно услышать рассказ о разумных кактусах, как их цветы переходят из живого тела в бессознательную материю, что можно обрезать таким созданиям подошвы — и существо ничего не почувствует, но в конце вдруг обнаруживаются какты-женщины с грудью. Не то что бы существует жёсткое требование оригинальных методов размножения, но то, что и насекомые, и разумные растения в Нью-Кробюзоне разом оказываются млекопитающими... эх. С другой стороны нельзя не нарадоваться образу местной влаголюбивой расы водяных. Вот где всё пришито на месте и чудо как забавно! Хотя общий план рас взят по стандартному растение+насекомое+водяное+птичное, всё равно каждой из них подарили уникальные черты.

Что же, критиковать легко, а ведь автора хвалят, при том заслуженно. Явно видна способность Мьевиля выдумывать, если он не бросает этим заниматься на полпути, составляющие из действия\сюжета выполнены на твёрдую «хорошо», и нас не собираются кормить сиквелами. Конец в плане гаруды смог приятно удивить, но оставил двоякие ощущения из-за крайне нелогичного поведения Айзека. Странно, что человек, который смог предложить план финальной битвы с использованием жертвы и осуществил его, неспособен пережить новость о том, что его верный товарищ и друг кого-то там давно изнасиловал, даже не будучи твёрдо уверен, что правильно оценил рассказ птички. Мда...

К венцу — о героях. Если первые сцены Айзека и Лин восхищают, и те, кто не страдает ксенофобией и прочими предрассудками, тут же понимает «Это моё!», то дальше герои практически лишаются взаимодействия. Мне думается, именно это секрет много обсуждаемой проблемы, из-за которой персонажи Мьевиля не цепляют. Они представляются в романе как довольно ограниченные одиночки. Гаруда на контакт не вступает, Айзек занят работой и Лин почти не встречает, а потом её и вовсе убирают из повествования, Дерхан сначала радует общением с Бенджамином, но дальше тащится плоским «хвостом» отряда по спасению города. И журналистка, и Лэмюэль — что мы можем сказать о них? Эпизодическая группа приключенцев по найму и то чётче обрисована. И вот вроде бы они совершают коллективные действия, но взаимопроникновение отсутствует. Никто не поговорит с Дерхан о Бенджамине, и хотя она под конец получает сцену в хосписе, это просто сцена. Никто толком не обсудит с Айзеком Лин. Никто не обращает внимание на Ягрека. Лэмюэль вообще сам по себе. Забавный робот уборщик, порадовавший меня, исчезает в коллективном разуме. То, что про нашу хепри попросту писать нечего, но она на самом деле жива, читатель тоже догадывается сразу (правда, помимо доделывания статуи, у меня ещё был вариант, что Лэмюэль обманул Айзека, дабы не связываться с Поппури). Так же читатель довольно быстро задаётся вопросом: «а что будет, если мотылёк проведёт трапезу не до конца?» — догадываясь, на какой уже ненужной для сюжета жертве можно сие душетрепательно показать. Может, именно из-за отсутствия у автора хотя бы толики жалости к своим персонажам им и не пытаешься сопереживать?

Но Вы, Мьевиль, мне понравились. Выдумщики и чудотворцы не всегда дружат с логикой, но не выдыхайтесь на пол пути до конца, забивая книгу экшеном! Вообще роман сильно грешит тем, что выполнен на ту самую оценку «неплохо», но не более. Особого внимания в ней стоят как раз-таки штрихи, мелкие шажочки и интересные находки, прикрепленные к вполне крепкому, но дырявому полотну. Самый большой минус — несимпатичные герои. Чем Чайна, увы, серьёзно болен, если поглядеть на всё творчество в целом. И ценителям именно этой части романов стоит подходить к выбору с осторожностью. В остальном — «Новое странное», забавное, свежее, поиск новых ходов и достойное самовыражение. По делу 7... но будет 8)

Мир сюрреализма. Автору удалось вместе собрать несочетаемое. Сначала читалось как каламбур, потом мир Кробюзона начал постепенно проявляться, набирать краски. Отношения между существами такими разными, что в голове не укладывается как они вообще могут сосуществовать. Физика сочетающаяся с алхимией и магией — это вообще что-то неввобразимо будоражущее. В этой книге столько идей для новых книг, что хочется пожелать прочитать ее молодым писателям в плане разнообразия. Но не для написания плагиата, а для усовершенствования мировозрения.

В книге в плане сюжета особенно понравились несоклько вещей. Первое — это история с мотыльками. Могущественные существа, вампиры, что питаются эмоциями мыслящих существ. Борьба за уничтожение этих существ и была основной ниточкой в сюжете. Очень понравился способ решения этой проблеммы.

Второе — это кризисная энергия и кризисная машина в часности. Раскрутка идеи хороша, но хотелось бы в следующих книгах получить ответы на воплощение кризисной легендарной энергии — энергии богов.

Можно писать много, но лучше просто взять книгу и прочитать.

Ну просто шикарный роман. Остается надеяться, что продолжение будет на уровне и Автору удастся сделать действительно ТВОРЕНИЕ!

Мне кажется, очень размазано, но... местами захватывающе и интересно. Особенно — когда сюжет разворачивается вокруг крылатых тварей. Концовка очень предсказуемая.

Иногда утомляет чрезмерная детализация. Мне кажется, автор местами упивается, избражая грязь, мерзости и нечистоты. Просто из кожи вон лезет, чтоб до нас, читателей, дошло, какой же это во всех смыслах грязный город. Ну мы уже давно поняли, зачем размазвать это все по страницам.

Герои несколько плоские, минимум переживаний — он разозлился, ты мой друг, я твой враг, я влюбился, а это вообще неплохой парень. Ну и все такое.

Паук хорош. Но в конце становится очень человеческим — начинался он, к слову говоря, как весьма потустороннее существо. А в итоге стал просто драться и мордовать своих оппонентов — крылатых тварей. Хотя вся задумка про высшего хищника, питающегося разумной жизнью, мне понравилась.

В целом, фантазия у автора, конечно, есть, и времени, затраченного на прочтение книжицы — скромно опустим упоминание о первых 200 страницах — не жалко.

P.S. скажем дружное НЕТ наркотикам!

Второй опубликованный роман Чайна Мьевиля, идеолога weird fiction и члена британской социалистической партии, с именем и внешностью, вызывающими неистребимые ассоциации с приставочными файтингами 90-х.

Пилотная книжка цикла про мир Бас-Лаг, где магия-тауматургия сочетается со стимпанковыми технологиями, и все дороги ведут в загнивающее полицейское город-государство Нью-Кробюзон.

При попытках описать происходящее в романе, советуя его стороннему человеку, всякий раз сталкиваешься с острой нехваткой прилагательных и необходимостью показывать руками, смешно подпрыгивая и округляя от восторга глаза.

От отсылок к классикам ранней советской литературы до бабочек-похитителей кошмаров, вполне органично смотревшихся бы в каком-нибудь японском хорроре. От чудовищных продуктов карательной биоинженерии, совмещающих звериную лапу и паровой котел до склонного к философской рефлексии Гигантского Человекоподобного Паука и официальной дип-миссии Ада.

От искуственного интеллекта, отвоевывающего себе жизненное пространство в характерной манере Мойдодыра до потрясающего воображения набора рас, соседствующих с людьми, для которых даже ненавистного прилагательного «кафкианский» — как-то «мало» и «узко».

Все это пестроцветье возносит роман в один ряд с величайшими эпопеями жанра. Но, в отличие от литературных собратьев, грешащих зачастую трогательным эскапизмом, в «Вокзале», и следующих за ним «Шраме» и «Совете», грохочущее безумство метафор и сабельно-свистящий размах аллегорий лишь подчеркивают сходство с тем, что происходит за окном. Это, прежде всего, социальная сатира. Более того, это сатира — социалистическая.

В дебютном романе Мьевиля про Крысиного короля есть поразительный момент, когда лирический герой, вспоминая об отце, фокусирует внимание на обсуждении с ним избранных мест из публицистики В. И. Ленина.

Писателю, настолько глубоко встроенному в отечественный культурологический контекст, настолько близкому нам по гештальту — прощаешь даже характерную для западной литературы избыточную физиологичность образной системы и неизбежную, видимо, в современном искусстве, амбивалентность вложенных в уста героев рассуждений. Тем более, когда речь идет о «безумном профессоре», влюбленном в девочку-жука, который пытается заново научить летать человека-птицу.

Высказываясь по всем больным вопросам эпохи, от внутренней политики до взаимоотношений полов, Мьевиль плавно, как опытный дайвер, погружается в экзистенциальные пучины. Его оригинальность и увлекательность, при этом, снимают читательские вопросы насчет того — стоит ли следовать за автором в его глубоководном трипе? Стоит ли вообще смотреть в эту бездну? Стоит, конечно. В конце концов, она всегда была где-то рядом, тут, поблизости — глянуть, к примеру, в окно.

Мьевиль написал самый реальный из всех миров, о которых я когда-либо читала.

У меня вряд ли хватит смелости вернуться туда во второй раз.

О чем эта книга? Для меня — о страданиях.

Есть пределы человеческого страдания, за которыми нас ждет смерть и освобождение.

И это правильно — должны быть границы боли, за которые человек не должен никогда переступать.

Есть пытки, в самом начале которых люди обязательно должны умирать, а не выживать сквозь них. Есть боль, которую люди никогда не должны знать.

Но то, что в глубине нас — душа, стержнь — часто оказывается сильнее этих милосердных законов и отказывается им подчиняться.

И тогда... мы выживаем. Поднимаемся. То, во что мы превратились. То, что от нас осталось.

Мьевиль написал о Городе, куда уходят эти люди — пережившие то, что никогда не должны были узнать человеческое тело, нервы и мозг.

Но еще эта книга об ответственности, которая приходит со свободой выбора.

Люди, которые смогли причинить другим людям, да вообще живым чувствующим существам, ту боль, которую описывал автор — у них ведь был выбор.

Как у врачей, которые работали на нацистов в концлагерях. Как у сотрудников безопасности, которые применяют любые методы допроса заключенных.

Их ответственность — это потеря, отсутствие одной вещи. В Нью-Кробюзоне вообще наблюдается ее значительный дефицит.

Душа.

Там есть много всего — гордость, смелость, стойкость, борьба, хитрость, талант, амбиции, мечты, голод, но душа вместе с весной покинули этот мир.

Там есть те, у кого отобрали душу, и есть те, кто сам выбрал потерять ее.

Вообще Мьевиль решил — шокировать так шокировать. У меня странное впечатление о его мире — с одной стороны это твердая 10, а с другой — такое ощущение, что вернулась из путешествия по одному из пригородов Преисподней.

Не могу сказать, что я нашла в героях что-то мне симпатичное. Айзек у меня не вызвал никакой симпатии, но я к нему отношусь с личным предубеждением, которое у меня образовалось еще с первой страницы, когда утром он достал паразита из своей задницы. В вопросах гигиены я консервативна до жути — если мужчина спит с девушкой, у которой есть свои паразиты, с ним что-то не так. Ну а два его более поздних поступка окончательно меня убедили в том, что он никчемный представитель сильного пола — когда он не пошел за своей жучихой, даже зная, что ей поотрывают все сяжки и вскроют панцирь, и малодушно послушал Лемуэля, и когда в конце он бросил гаруду, который тоже был малость не в себе видимо. На мой взгляд, эпизод с выщипываньем перьев — окончательный признак того, что Мьевиль имеет склонность к садо-мазо.

Переделанные... Что я могу сказать — никто из читателей не забудет этих персонажей. Но... я в ужасе от того, что человеческий мозг решил создать такие картины. У меня есть вера, глупая, но давняя, что писатель несет ответственность за миры, которые создает. Мы поверили в этот мир, в этих персонажей. Каждый из нас. Мы видели этот Город, его обитателей, представляли их боль, мучения. Что создает богов и миры? Вера. Мы верили.

Сон разума порождает чудовищ. Надеюсь, мы не стали теми богами, которые вдохнули жизнь в Нью-Кробюзон в каком-нибудь далеком измерении.