Евгений Гуляковский «Веста»

Первая вещь у Гуляковского, которую прочитал. очень грустно-эмоциональная повесть, цепляет аж за поджелудочную железу. сейчас Гуляковский пишет уже какую-то чушь, последнее, что пытался прочесть — Лабиринт миров, после десяти страниц захолось блевать сахарным сиропом

В голове еще не успели уложиться все впечатления, оставшиеся после прочтения этой повести, но одно я могу сказать с уверенностью — это один из самых ярких и запоминающихся сюжетов, с которыми я успел познакомиться на данный момент и в отечественной, и в зарубежной научно-фантастической литературе! В моменты соприкосновения с текстом я все пытался проанализировать: почему эта повесть настолько меня захватывает, будоражит воображение, играет на каких-то глубинных «струнах души»? Да, мне нравится «Сезон туманов» в журнальной версии, как отдельное самостоятельное произведение. Еще больше мне нравятся «Белые колокола Реаны»... «Шорох прибоя» давно был отложен к прочтению, но я никак не ожидал, что это произведение — лично на мой взгляд — окажется еще более глубоким и впечатляющим. Я думаю, что дело в правильном соотношении: с одной стороны — завораживающая идея, динамика, изобилие внешних приемов и атрибутов, характерных для приключенческого и детективного жанра, выраженная романтическая линия; с другой — мощное внутреннее содержание, экологический посыл произведения... Для автора вообще характерна тема поиска возможных путей сосуществования человека и проявлений иного разума, находящегося за гранью нашего восприятия (синглиты и люссы в «Сезоне туманов», растения, подчинившие себе время в «Белых колоколах...»). Но здесь этот вопрос достигает особенного драматизма. Возможно потому, что действие происходит на Земле и человек является прямым виновником всех происходящих событий. Через призму контакта с «иными»

Помимо этого, в «Шорохе прибоя» Гуляковский очень метко затронул темы человеческого одиночества и бессилия, способности и неспособности навсегда отпустить близкого человека, вычеркнуть прошлое, начать жизнь с новой исходной точки («Человек без прошлого не имеет права жить сегодняшним днем, сначала он должен отыскать свой вчерашний...»).

А сколько здесь метафор, которые воспринимаешь сердцем... Море... Гладкое и спокойное... То море, откуда «пришла» и куда «ушла» Веста. Сны, которые видел главный герой...

»- Ты спишь милый? Можно я немного побуду с тобой?

- Я не вижу тебя! Где ты?

- Меня нельзя увидеть, но я здесь, с тобой. Ты все время думаешь обо мне, и вот я пришла...

- Я хочу тебя видеть.

Ответом мне было молчание, только огни мерцали в темной глубине, как яркие южные звезды.»

Да, это то «море» которое иногда забирает к себе наших близких...

P.S. Конечно, справедливости ради скажу — небольшие огрехи в этом произведении присутствуют. Есть парочка нестыковок, самопротиворечий, шероховатостей и т.д. Я не буду останавливать на них свое внимание. Сначала эти недостатки бросались в глаза, но когда я увидел общую картину, понял — на фоне сильнейших художественных достоинств они незначительны. Поэтому для меня это десятка. Не объективная, а субъективная — по общему эмоциональному воздействию.

Что касается переработки текста автором — мне известно как минимум две редакции этой повести, отличающиеся друг от друга иногда целыми абзацами. Первая редакция — в журнале «Искатель», 1982, №1. Вторая редакция — в сборнике «Остров пурпурной ящерицы» из серии БСФ, 1984. Я сравнивал обе — сказать какая лучше не могу. Во второй — язык чуть изящнее, предложения чуть стройнее, но не хватает многих удачных развернутых моментов первой версии (хотя есть и свои). Главное же отличие в том, что во второй редакции имя и фамилия главного героя изменены с «Глен Лонгаров» на более европеизированные «Глек Лонгар», а город, в котором разворачивается действие, назван «средиземноморским провинциальным городком». И в той, и в другой версии повесть называется «Шорох прибоя». А ведь в 1989-м году она была издана уже под названием «Веста». Вполне возможно, что текст поменялся и в третий раз!

По сравнению с дилогией «Сезон туманов», эта повесть, безусловно, выделяется в ЛУЧШУЮ СТОРОНУ. Я бы сказал — авторский прорыв!

Сжатое, лаконичное повевствование, без посторонних отвлечений, оригинальный сюжет, нужная степень драматизма... Все признаки «хита«! И данная вещь им и является!

Вполне достойна прочтения! Рекомендую, хотя в целом, к творчеству Евгения Яковлевича отношусь в целом скептически...

Действительно, на общем фоне работ автора выделяется в лучшую сторону. Сюжет интересный, повествование эмоциональное и антураж достойный.

Решил перечитать. Раньше, в 1988году квалифицировал повесть, как детективную страшилку о встрече с другим разумом. Прочитав второй раз, считаю грустно-эмоциональным произведением, с оригинальным сюжетом и любовной линией. На общем фоне произведений автора одна из лучших. Но роман «Сезон туманов» все-таки вершина фантастического творчества Евгения Гуляковского.

В своё время очень понравилось. И вообще в этой книжке 89 года все рассказы были классные.

Экологический НФ триллер. Устав от загрязнения Средиземного Моря, фитопланктон самоорганизовался, восстал в высокотехнологическую цивилизацию, и поставил гадам на вид. Нет, не в СССР, разумеется, а в “маленьком средиземноморском государстве”, с тоталитарным режимом и жестокими спецслужбами.

Из положительных моментов, могу лишь отметить интересные повороты сюжета, и успешную романтическую линию, не смотря на откровенную двумерность персонажей.

Однако, в целом роман не понравился. Много логических ошибок. Сценизм блеклый и скучный. Автор любимого мной в детстве “Сезона туманов” ещё не скатился к бульварному “Чужие пространства”, но явно уже в дороге, увы.

Это невероятно плохо. Графомания в чистом виде. Чудовищный язык с постоянными тавтологиями (в стиле «госпитализирован в больницу»), невыносимое многословие, абсолютно никакие персонажи, а герой — воплощённый комплекс подростка: ничего из себя не представляющий индивид, решающий проблемы на взмах ноги. Подчинённый перед ним лебезит, случайно встреченная девица тут же в него влюбляется, нелюбимая жена без слов уступает место сопернице... Если текст отражает личность автора (а этот, судя по всему, отражает), то Гуляковский был не только графоманом, но ещё неприятным и глупым человеком. А ясно мне это стало вот отсюда:

«Я нежился в постели и слушал, как на кухне Веста, что-то напевая, готовит кофе... Я не спешил вставать, зная, что кофе, как обычно, будет мне подан в постель... Она войдёт, улыбаясь, глаза её будут радостно блестеть. Она всегда улыбается, когда знает, что делает что-нибудь приятное для меня... За всю долгую семейную жизнь я так и не сумел объяснить жене, как именно следует готовить кофе, чтобы сохранить полностью его аромат. Весте не понадобилось ничего объяснять. Она знала наперёд мои вкусы. Она умела так поджарить омлет на завтрак, чтобы на нём не было корочки. Жене это не удавалось ни разу. Сама Веста была удивительно равнодушна к еде. Подозреваю, что в моё отсутствие она вообще не ела. Но даже в этом ей ни разу не изменил такт, и, когда мы вместе садились за стол, она всегда ела хотя и немного, но с видимым удовольствием, стараясь своим равнодушием к пище не испортить мне аппетит. Жену мне частенько приходилось останавливать, напоминая ей, что неумеренность в еде...».

Чувствуете? Это — текст не взрослого, а ребёнка, который мнит себя центром мира, полагая всех окружающих приложением к его эго. Мужской вариант ромфанта, неизжитые подростковые грёзы о прекрасных инопланетянках и красавцах-вампирах, падающих к ногам среднестатистической серости. Но подано всё под соусом гуманитарной фантастики, вот что смешно!

ГГ и действует как сорокалетний инфантил: говорит, что Веста знает будущее, и всё равно идёт наперекор её предупреждениям, патамушта крут! И эту свою крутость он демонстрирует в чисто подростковом стиле, то и дело выпендриваясь там, где это совсем не к месту. В жизни такого типа быстро поставили бы на место, но мы имеем дело с мужским ромфантом, поэтому собеседники либо покорно ему внимают, либо просто терпят, не говоря ни слова. Персонажи существуют лишь постольку, поскольку имеют отношение к ГГ — прямо как в фильме, когда того, чего нет в кадре, как бы и нет вообще. Веста появляется после полугодового отсутствия, но её почему-то не ищут, а ГГ не приходит в голову сообщить о ней в полицию; директор уже неделю как исчез, но в институте об этом ни слуху ни духу; жена ГГ всплывает лишь однажды, да и то для того, чтобы смиренно собрать чемоданы бросившему её мужу... Никакого фона, сюжет толкает один ГГ, а все остальные выстраиваются в позе «Чего изволите?».

Мы пеняем на современный книжный шлак, но вот вам яркий пример незамутнённой графомании, выходившей ощутимыми тиражами в «самой читающей стране мира». Ныне такому место разве что на самиздате. И я от души ставлю этому произведению честно заслуженную единицу.