fantlab ru

Дмитрий Быков «Остромов, или Ученик чародея»

Рейтинг
Средняя оценка:
7.58
Оценок:
147
Моя оценка:
-

подробнее

Остромов, или Ученик чародея

Роман, год; цикл «О-трилогия»

Жанрово-тематический классификатор:
Аннотация:

Дмитрий Быков — прозаик, поэт, публицист, радио- и тележурналист. Огромным успехом пользуются его лекции цикла «Прямая речь». Автор многих романов и оригинальных литературных биографий Бориса Пастернака, Булата Окуджавы, Максима Горького, Владимира Маяковского. Дважды лауреат премии «Большая книга».

В Ленинграде 1926 года истерически смеются, отчаянно голодают, продают душу за котлету, привыкают к власти чекистов — и верят любому, кто может дать надежду в рухнувшем мире. Идеальная обстановка для появления мошенника куда опаснее Остапа Бендера. Масонский кружок, начавшись как простая афера, становится моделью человечества и сталкивает мораль с грязью, ложь с верой, убожество с благородством. Сюжет романа Дмитрия Быкова основан на истории «Дела ленинградских масонов» середины 20-х годов. «Остромов, или Ученик чародея» — завершающая часть «О-трилогии».

Это история двух реальных людей, которые никогда в жизни не встречались. Один — Борис Остромов-Кириченко, пытавшийся основать советское масонство. Кажется, он был авантюристом и провокатором, но что-то знал. Второй — Даниил Жуковский (в романе — Галицкий), сын Аделаиды Герцык. Кажется, он был святым. Этот роман дался мне, вероятно, труднее всех, зато получилось пособие по левитации. Если читатель улетит хоть наполовину так далеко, как улетал в процессе автор, значит, все получилось. ВНИМАНИЕ! Левитировать можно только натощак и в присутствии опытного руководителя.

Дмитрий Быков

Входит в:


Лингвистический анализ текста:


Приблизительно страниц: 688

Активный словарный запас: средний (2902 уникальных слова на 10000 слов текста)

Средняя длина предложения: 79 знаков, что близко к среднему (81)

Доля диалогов в тексте: 40%, что близко к среднему (37%)

подробные результаты анализа >>


Награды и премии:


лауреат
Национальный бестселлер, 2011

лауреат
Большая книга, 2011 // Победитель читательского интернет-голосования

лауреат
Портал, 2011 // Крупная форма

лауреат
Мраморный фавн, 2010 // Роман

лауреат
Большая книга, 2011 // Третья премия

Номинации на премии:


номинант
Звёздный Мост, 2011 // Лучший цикл, сериал и роман с продолжением

номинант
Филигрань, 2011 // Большая Филигрань

номинант
Премия Кира Булычева, 2011 // (роман)

номинант
Бронзовая Улитка, 2011 // Крупная форма

номинант
Интерпресскон, 2011 // Крупная форма (роман)

Похожие произведения:

 

 


Издания: ВСЕ (5)
/языки:
русский (5)
/тип:
книги (5)

Остромов, или Ученик чародея
2010 г.
Остромов, или Ученик чародея
2010 г.
Остромов, или Ученик чародея
2011 г.
Оправдание. Орфография. Остромов
2011 г.
Остромов, или Ученик чародея
2020 г.




 


Отзывы читателей

Рейтинг отзыва


– [  7  ] +

Ссылка на сообщение ,

За право летать

Это почерк дьявола, а не Бога,

Это дьявол под маской Бога

Внушает надежду там, где надежды нет.

В первый раз прочла два года назад. Осень две тысячи восемнадцатого была временем Дмитрия Быкова. И прежде о нем знала, но читать иногда стихотворение или статью — совсем не то же самое, что засыпать под лекции человека в наушниках, включать запись его ночного радиоэфира, едва проснувшись; в машине по дороге на работу слушать аудиокнигой роман, а в промежутках читать стихи, кое-что заучивая (ну, потому что хорошо ложится на память). И так почти всю осень, захватив начало зимы.

Нормально, метод глубокого погружения: влюбляешься в то как человек пишет, читаешь у него все подряд, пока ментальный голод не утоляется, а интерес переключается на другой объект. Или пока всего не перечитаешь. Дмитрий Львович оказался неисчерпаемым, одной осени для него явно мало. Я тогда решила прерваться на «Остромове», по Фаусту: «остановись, мгновенье, ты прекрасно». Потому что лучше этого просто ничего не могло быть.

Услышав, что в Редакции Елены Шубиной переиздается вся «О-трилогия»: «Оправдание», «Орфография», «Остромов или Ученик чародея», не устояла перед соблазном перечитать любимый роман. Книги этого цикла автономны, объединены временем и местом, есть сквозные герои, но на второстепенных или эпизодических ролях. И да, впечатление не только не обмелело, но стало глубже, объемнее, дополнилось невзятыми прежде смыслами.

Итак, в основе книги реальные события «Дело ленинградских масонов» 1926 года. Фамилия главного фигуранта вынесена в заглавие с заменой одной только литеры (Астромов Кириченко-Ватсон действительная историческая фигура). Кружок изучения эзотерики и оккультизма, во главе которого стоял человек невероятного обаяния и такой же беспринципности, существовал в Ленинграде середины двадцатых, и закончилось для его членов все довольно скверно. Хотя, имея в виду суровость времен, можно подивиться мягкости приговоров — ссылка для большей части фигурантов.

Но то будет после, а в начале удивительная феерия, которая приведет на память Остапа, Хулио Хуренито и бытовую часть «Мастера и Маргариты». В неуютную хмурую Колыбель революции образца двадцать пятого года одновременно прибывают юноша крымчанин и чрезвычайно импозантный господин средних лет. Назвать такого товарищем язык не повернется, есть в нем вальяжная уверенность в собственном праве на место в мире никак не хуже партера, которая тотчас передается окружающим.

Чуткий от природы Даниил и вовсе проникается к незнакомцу, которого называет про себя астрономом, благоговейным доверием. Казалось бы, ненадолго, но нет, скоро их дорогам суждено сойтись снова, на сей раз на ролях учителя и ученика.

Роман в пяти частях, первые четыре озаглавлены по названиям времен года, и «Весна» — первая, просто фейерверк. Уморительно смешная сама по себе, пронизана референциями к Серебряному веку, расшифровка которых способна подарить много чистой радости. Читая в первый раз, не знала Вагинова, и историю балерины ни с чем не соотносила, теперь иначе. Таких открытий много, неленивый и любопытный читатель при желании найдет больше.

Деятельность кружка, собранного по типу «Союза меча и орала», посвящена прикладной эзотерике. В числе прочего, Остромов обещает научить адептов телекинезу и телепатии, экстериоризации (опыту выхода из тела),левитации. За тем и ходит сюда Даня. Какая ваша мечта? Ну, кроме мира во всем мире? Моя всегда была летать, как у него. Говорят — невозможно, потому что гравитация же, физические законы и всякое такое а я думаю, что есть способ, Непременно должен быть.

Жить, зная, что возможно. В определенном смысле, этот роман как левитация, несмотря даже на то, что являет собой сеанс магии с подробным разоблачением. В «Остромове» хорошо все. Оригинальный сюжет, одновременно авантюрный, забавный, трагический. Герои, живые, яркие и совершенно не сегодняшние — вообще предельно точное бытописательство, достигаемое не кропотливым восстановлением декора, но полным погружением читателя в атмосферу двадцатых прошлого века.

Стилистически превосходно, язык романа праздник ценителя хорошей прозы. А еще это в равной степени литературоведческая головоломка и путеводитель по истории русского оккультизма начала прошлого века, из которого вышла вся современная эзотерика. Быков говорит, что образ Дани сборный из трех Даниилов: Жуковского, Хармса и Андреева, но я совсем не знаю Даниила Жуковского и не люблю Хармса. Каждый видит, что он хочет видеть, для меня «Остромов» реквием по Даниилу Андрееву, чью «Розу Мира» до сих пор шельмуют невразумительной фэнтезятиной. Дочитала. Плачу. Быков лучший.

Оценка: 10
– [  6  ] +

Ссылка на сообщение ,

Двадцатые годы двадцатого века. Один оборот колеса российской истории тому назад. Тогда колесо было красным, и краска ещё не выцвела и не облупилась.

Независимо от нашей веры в чудеса и чародейства, не трудно поверить в достоверность той романной России. И подтвердить это могут не только дряхлые старцы, но и, увы, наши одногодки. У героев романа были прообразы, и автор их не только не маскирует, но сам про них и рассказывает. Судя по заглавному герою, прообраз Остромову достался интересный. Не простой, видать, человек был, на многое способный.

Читая про Остромова, не мог не вспомнить (и не думаю, что оригинален в этом) другого героя тех же лет. Вымышленного, но одного из самых любимых персонажей советской литературы. Все догадались, что говорю я про великого комбинатора Остапа Бендера. Остромов и Бендер совпали не только во времени. Оба, в общем-то, проходимцы. Оба ловко использовали своё превосходство в интеллекте и активности, чтобы дурить окружающих. Благо времена были подходящие. С умниками тогда было туго. Кого постреляли, кто сам помер. Кого выслали, кто сам сбежал. А оставшиеся сидели по углам тихо-тихо.

Сходство явное, сходство существенное. Но герои, всё же, совсем разные. И никогда не добьётся Остромов от читающей публики «того, чего добился Коля Остен-Бакен от красавицы Инги Зайонц». Не полюбит его читающая публика. Возможно, всё дело в оптимизме. Остап – природный стопроцентный оптимист. Он верит в светлое будущее лично для себя. Он выплывет, чтобы не случилось. Остромов не верит. Он понимает, что потонут все, но собирается тонуть со всеми возможными удобствами. Один весел, другой мрачен. Один победитель, другой лузер.

А что автор? Как у него с оптимизмом? «Странный вопрос,» — скажет любой, кто видел Быкова (а кто не видел?). Такого жизнелюба – поискать. Что другим проблемы и беды, Быкову – лишний повод для веселья, ещё и рифмованного. Не человек, а воплощённое позитивное мышление. А, вот, про автора «Остромова» так не скажешь. Ощущение, что автор мучительно ищет ответ, что делать с умом и талантом в обществе, которому ни ум, ни талант не нужны. Ему очень хочется дать нам (и себе) если не инструкцию по выживанию, то хотя бы ценные советы. Автор умел и опытен. Он старался. Все тупики и ловушки обнаружены и обозначены. Все ложные выходы исследованы, настоящий — не обнаружен. Нет выхода ни для симпатичных Нади и Дани, ни для автора, ни для читателей. Если автора романа можно назвать оптимистом, то это тот самый «хорошо информированный оптимист». Скорее уж, перед нами человек растерянный и близкий к отчаянию.

Таков результат честного анализа. Не обнадёживают нас ни история, ни современность. А теперь ещё раз посмотрите на Дмитрия Быкова. Он бодр, весел, деятелен, полон планов. Вопреки всем анализам и выводам, жизнь продолжается. Как славно, что жизнь не загонишь в рамки формальной логики, психологии и, тем паче, политики. Она больше, она многомернее. Она никогда не оставит нас без надежды.

Оценка: 8
– [  12  ] +

Ссылка на сообщение ,

Над свинцовым Ленинградом страшно багровеет знамя,

Где-то рядом реет автор — кучерявый толстый мальчик.

Он поплевывает сверху и, кичась своим умищем,

Наслаждается собою, изливая яд свой желчный.

В этом яде — гениальность! Гениальность слога, стиля,

Глубину познанья жизни чуят люди в этом яде.

Яд читателя отравит, поразит его всецело,

И заставит видеть чудо там, где только гуано.

Хитрый автор уж не прячет тело жирное в утесах,

Гордо реет над Невою и проспектом Красных зорь;

Черный демон он мейстрима, гуру от литературы,

Он безжалостен к героям и безжалостен к стране.

Словно ловкий пуппенмейстер автор дергает за нитки

И разыгрывает смачно гениальный данс макабр —

Полон он аллюзий чудных и цитат из книг забытых:

Показать ведь нужно миру, кто здесь истинный герой.

Ярким росчерком масоны пролетают над Россией,

Время и страна совместно топят их в своем болоте.

Словно молния по книге авторская мысль скачет,

Озаряя на мгновенье отраженья наших лиц.

Быков! Ох уж этот Быков...

Оценка: 10
– [  15  ] +

Ссылка на сообщение ,

«Остромов» — роман-цемент. Он связывает собою два более ранних произведения, не имеющих никакого отношения друг к другу, в идейно и сюжетно единую трилогию. Стиль – та же «Орфография». Идея – возогнанное куда-то в четвертое измерение «Оправдание». Произведения более мрачного я за последние годы не читала, поскольку быковская безысходность очень убедительна и подкрепляется тем, что можно назвать «высокая литература».

Все те жалкие сорняки надежды, которые автор не выполол в «Орфографии», поскольку должен был оставаться верен эпохе и среде, здесь удалось вытравить практически полностью. Жизнь в «Остромове» – бессмысленная металлическая конструкция из шестеренок, а весь гуманизм, сострадание, эмоции, поиски смысла, то есть то, что принято называть человеческим, – это просто плесень, случайно выросшая на стройном механизме бытия (практически цитата). Я бы сказала, что антитеза вселенной романа — Гипертекст из «Вита ностра», в котором есть и некий, хотя и не совсем ясный, смысл, и, всё-таки, свобода творчества.

Конечно, существует в «Остромове» и альтернатива — Надя с ее настоящестью и с ее Христом. Но мы полромана видим, как Надю эта машина пережевывает, а затем, выпитую досуха и полупереваренную, выплевывает в Пензу, где её «Слава Богу за всё» выглядит рефлекторной, лишенной смысла повторялочкой. То есть и тут у Быкова тупик.

Есть, конечно, путешествия героя в тонкие миры. Но кто же знает, что такое эти миры? Может, просто химические реакции в правой височной доле. А настоящий горний мир нам показали на Защемиловской. Зачем корове седло? Зачем Дане Галицкому такой рай? Конечно незачем, вот он и делает очень логичный и, в общем, несложный выбор. В отличии от Ятъ-я из «Орфографии» он возвращается к мальчику, доживать. Что было потом – кто знает. Известно только, что мальчик размышлял о сверхчеловеке, прожил жизнь, довольно долгую, тяжело умер в одиночестве и из тюрьмы не улетал. И многие так живут.

Хорошее:

Это, без сомнения, серьезная литература по всем формальным признакам и по личному восприятию. Прекрасный стиль, полный нюансов, многоплановость, многослойность, сложность замечательно прописанных характеров и событийных связей, эпичность. Поскольку сюжет в такого рода литературе – не цель сама по себе, то претензий к нему никаких, тем более, что он, хотя и по пунктирной линии, но развивается.

Что не понравилось.

Первое – упоминание главного героя «Орфографии» и очерченность его судьбы, которая в предыдущем романе была по-хорошему размытой. Второе – немного назойливое, хотя и элегантное, педалирование темы «Нет правды на земле. Но правды нет и выше». В деревне староверов в «Оправдании» любой выбор из двух взаимоисключающих возможностей мог иметь совершенно одинаковые последствия. Так и во всей трилогии. Мечтать об идеале – умереть в болоте, отказаться от идеала – уйти в небытие. Остаться в России – погибнуть. Уехать – погибнуть... В общем, жизнь — это недоразумение, которому бы лучше не случаться, но раз уж она случилась, приходится ее влачить.

Читать книги об этом можно, жить с таким мироощущением нельзя. Во всяком случае, долго.

Оценка: 8
– [  4  ] +

Ссылка на сообщение ,

«Остромов», ты меня очаровал и разочаровал одновременно. Странно — вроде два таких однокоренных слова, но я совершенно не могу назвать антонимами. Очаровал — такое высокое аристократичное словцо, а разочаровал вкупе с ним навевает мысль и сцене с пиршеством интеллигентов, где нежный юноша спросил «а сморкаться в скатерть можно?». Если бы это был бы не Быков, а кто-то другой, то юноша бы спросил это «деловито», но нет.

После книги, перемежаемой восторгом от слов и зевотой от монотонности, полезла серфить интернет, читать про масонов и собственно о прототипе главного героя — Астромове.

Мне вот любопытно — у настоящего этого товарища тоже было постоянное сценическое любование? Оттопыривал ли он мизинчик при виде бывших аристократов? Умел ли менять тембр голоса при помощи подручных материалов?

Книга окунает в эти мои любимые двадцатые в Петербурге. Все эти меблированные комнатушки, фифки, дефицитные конфеты «Пьяная вишня» и стремительность в переменах человеческого значения.

Я не знаю, чего мне тут не хватило, но знаю, чего было чересчур — объем, вяло размазанный по странице. Слишком много лиц, которые появлялись в книгах на полминуты, сверкали, говорили какие-то хорошие образные слова, а потом исчезали, словно их зажевал черновик.

Спасибо за прогулки с закрытыми глазами по Петербургу и сонм слов, но слишком все это жидко.

Оценка: 7
– [  4  ] +

Ссылка на сообщение ,

Замечательный роман Дмитрия Быкова. При первом прочтении он мне даже как-то не показался, но оставил приятные воспоминания; вот недавно я вернулся к нему вновь. Сейчас осознаю его глубину, многоплановость, значительность, как весомого среза жизни 20-х годов прошлого века, о которых пишут не так уж много. Изобилие героев немного напрягает, но со временем к этому привыкаешь, в эту многолюдность ныряешь, как в море, выискивая жемчужины, ради которых и существует великая литература. Радуешься, что традиции Алексей Толстого, Леонида Леонова, Ильфа и Петрова не исчезли. Хороший язык, замечательно воссоздан фон действия. Затронута очень редкая и интересная тема — общество мартинистов... А главное- узнаешь людей, обстановку, надежды, чаяния, заблуждения тех лет. Известно, что реальный Астромов(Остромов) получил 3 года лишения свободы. А как сложилась его судьба после заключения?... Что касается книжного Остромова, то лично он для самого себя казался обманщиком и авантюристом, для окружающих его учеников он был и Учителем(как для Дани) и Парапсихологом, и Лекарем — смотря кто и что брал от него и затем развивал в себе. Остромов действительно был Катализатором. Благодаря ему Даня Галицкий развил свои способности, стал летать(левитировать- как в книге), сумел бежать после ареста из тюрьмы. Но на новый этап перейти не смог. Станет ли он Учителем для мальчика Кретова? Или же будет арестован и уже не спасется, т.к. утратил способности? Ответ остается открытым.

Оценка: 10
– [  4  ] +

Ссылка на сообщение ,

Читано вслед за «Орфографией».

А собстенно, — почему бы не использовать эту книгу соответственно подзаголовку, почему бы и не попробовать взлететь. Взлететь над суетой? Даниилу Галицкому это удалось.

Вопрос в том — достанет ли у вас веры, что левитация в принципе возможна, что вы сами способны оторваться от мирского, насущного, простого житейского. Ну, это, конечно, как кому повезёт с учителем. Дане повезло. Сумел убедить его Борис Николаевич в собственных силах, сумел подвигнуть на перемену внутренней сущности. И прозрел наш герой, сумел увидеть сложность нашего простого мира и смог перестроить себя соответственно с новой концепцией.

И уж неважно, что по сути своей Остромов обыкновенный аферист-проходимец-авантюрист, знакомый даже с самим Остапом Ибрагимовичем (Бендер и бендеровщина бессмертны). Важно, что он стал для Галицкого катализатором, триггером возвышения над буднями, проникновения в тайны бытия, нахождением истины.

По наблюдениям Остромова мальчик был туповат. Но как раз это-то ему и помогло открыть новые слои существования. Он просто поверил, и не знал, что такого не может быть. С бытовой точки зрения Даню обманули. Цинично надули. Выманивали у него деньги, забивали мозги всякой ерундой... Но взамен он получил всё-таки нечто великое. Неоценимое никакими деньгами. Он получил — ИСТИНУ!!!

По прочтени романа из глубин памяти всплыло — «Тьмы низких истин нам дороже, нас возвышающий обман» и ещё «Человек сам кузнец своего счастья». Про то и книга.

И ещё про то же, что и «Орфография» — про нужность ненужного, про неоценимую пользу бесполезных занятий, про незаменимость «лишних людей».

А теперь смело забудте всё, что я тут понаписал и прочтите «Остромова» сами.

Оценка: 10
– [  2  ] +

Ссылка на сообщение ,

Пронимает: вечером на улице задумываешься — ты сейчас или в 20-м? Последействие.

Ильф и Петров, Булгаков, Шагинян, Достоевский, Гоголь — оммажи?

Волошин, Грин, Гумилев, Рерих, Хлебников, Тренев (пьеса)... — созвездие прототипов.

Объем: глобальность «на балансе тютюнниковой жадности»(Д.Быков).

Стиль — пэчворк, фенечка.

Да, самородок, но с примесью свинца.

Оценка: 8
– [  14  ] +

Ссылка на сообщение ,

Очень странный роман...

Если бы его было правильно оценивать только как литературу, я бы дал... допустим, 7 из 10. Проблема, однако, в том, что после «Остромова» у читателя остается не послевкусие, как после обычной (пусть даже и гениальной) литературы, а ощущение того, что автор нашел то измерение, в котором читатель пребывает, сам не зная этого, и до, и во время, и после чтения романа — говоря иначе, «Остромов» интересен не как роман, а как откровение, совпадающее не с мыслями читателя, а с его чувственным, внелогическим опытом. В этом плане роман сравним с «Учебником рисования» М.Кантора, но Быков гораздо искуснее, и там, где у Кантора ругань и философия (как все мизантропы, он любит смешивать эти две вещи), Быков создает мощную волну — у него уже не только мысль, а сверх-мыслие, потому что не доказывается логически (логика в романе вообще сводится к полифонии зачастую ошибочных или неполных мнений разных персонажей), а овладевает психологически — от романа так просто не отвяжешься. Быков, как известно, хвалил Кантора — теперь он его еще и превзошел. Отличный религиозный роман. На тему? Есть такой опыт из школьной физики — потереть стеклянную палочку о шелк. Здесь: потереться сложному о простое, как в последней сцене, и разойтись, ибо мир этот так устроен, что не разойтись нельзя. Наблюдаемый при трении эффект называется христианством. Толку от него (в масштабе того школьного опыта, который можно назвать жизнью) — ноль. Что и доказывается, если после «Остромова» обратиться к «Оправданию». Все остальное — ад и пожирание. После быковского романа занавес мира делается прозрачнее, а cкрежет, хруст и чавканье — громче. Но это не страшилка. 10 из 10.

Оценка: 10
– [  6  ] +

Ссылка на сообщение ,

Если сравнивать с другими двумя романами «О»-трилогии, то это худший из романов. «Оправдание» было прекрасно неимоверно, гениально, страшно, сильно, врезалось в память, точно нож. «Орфография» была затянута, но, в целом, интересна, нейтральна, точно взгляд со стороны на 1918 год. «Остромов» скучен. Он неимоверно затянут при том, что событий в нём практически нет. Длиннейшие диалоги, маловажные сцены перемежаются искромётной быковщиной (ах, какая сцена съёмок пира аристократов!), но этого не хватает. Потому что главные герои вдруг оказываются неважными, и особенно жалко прекрасную Надю, потому что Быков просто слил её в отстой, не зная, что делать, лишил её мира просто так; и Остромов, такой величественный, вдруг стал жалким мошенником, и даже Даня ни на что не решился и остался никем. Аллегория примерно ясна: в холодном 26-м ничего другого быть и не могло. Но очень хотелось хотя бы надежды. А её нет.

Оценка: 5
– [  7  ] +

Ссылка на сообщение ,

Получил примерно, что и ожидал. Роман Быкова о ленинградских масонах 20-х годов примерно в манере «Орфографии» вряд ли мог получиться плохим – так и оказалось. Хороший роман. Описание «бывших», ряд сцен с сеансами Остромова и в тюрьме – просто прекрасны. На мой вкус, в романе уж очень много авторских отступлений, суждений, что делает его отчасти авторитарным и душным. Понятно, что Быков считает период нэпа окончательным угаром и падением хуже революции, периодом отказа от «сверхчеловечества» — но абсолютность этой спорной оценки излишне педалируется. В «Оправдании» оценка всех опытов по созданию «сверхчеловеков» куда как более нелинейная и «Остромов» на фоне первого романа выглядит тяжеловесным. Очень много в описаниях персонажей от коллекционерства, несколько гадливого описательства – а положительных героев всего два. Сцена встречи между ними мне напомнила «Дерни за веревочку» Рыбакова. Последнюю часть можно было бы и не писать – экзотика восхождения к эонам не так уж и интересна. «Остромов» менее богат на ярких персонажей и удачные сцены чем «Орфография», но высокий уровень романа не вызывает сомнений.

Оценка: 8


Написать отзыв:
Писать отзывы могут только зарегистрированные посетители!Регистрация




⇑ Наверх