Сэмюэл Беккет «В ожидании Годо»

֍ БЕЗНАДЁЖНОСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА, или ТРАГИКОМЕДИЯ АБСУРДА ПУСТОТЫ ֍

ЦИТАТЫ:

«Я провел всю свою жизнь в грязи, и ты хочешь, чтобы я в ней видел разницу? Посмотри на эту мерзость! Я из неё никогда не вылазил!»

(Сэмюэл Беккет. «В ожидании Годо». 1949 )

«В. – Мы больше не рискуем думать.

Э. – Тогда на что мы жалуемся?»

(Сэмюэл Беккет. «В ожидании Годо». 1949 )

«Что мы здесь делаем, вот о чем мы должны себя спросить.»

(Сэмюэл Беккет. «В ожидании Годо». 1949 )

Абсурд – он и есть абсурд! «Театр абсурда» – из этой же категории. Пьеса «В ожидании Годо» Сэмюэля Беккета, сыгравшего впервые роль драматурга, по мнению многочисленных критиков, которые сходятся и расходятся в своих мнениях о данном произведении, единодушны в одном: это – образец, мерило драматургии абсурдистского толка. Правда, не у нас, а у них – на Западе.

Сам Беккет напрочь отказывался растолковывать скрытый символизм своей трагикомедии. И это радует. У абсурда не может быть логического объяснения. На то он и абсурд. Понимай, как хочешь. Руководствуйся собственным опытом и мировоззрением. Как Бог на душу положит. Знания. Опыт. Чувства. Эмоции. Смысл. Это всё моё будет.

В этом и прелесть абсурдистской прозы и драматургии. Я, как мне кажется, ещё не читала ничего подобного, не считая нашего В.В. Маяковского. Это мой первый опыт. Но разглядывать скрытые явления, подводные течения и второе дно очень интересно. А поскольку автор пьесы даёт карт-бланш в руки, сам не пытаясь ничего объяснять, буду интерпретировать эту трагикомичную историю самостоятельно.

Вот я уже и заголовок придумала …

***

Трагикомедия, или трагедия и комедия в одном флаконе. И смех, и грех. Сэмюэл Беккет взывает к чувствам, пренебрегая логикой. Эмоции – на переднем плане. Но эмоции – результат мыслительной деятельности: у абсурда должен быть, если не смысл, то назначение. Читающий должен попытаться представить и понять, что хотел сказать автор, и какой отклик в своей душе находит его трагикомедия «В ожидании Годо». По этой причине нет и быть не может однозначного понимания и восприятия пьесы Беккета.

Лично я воспринимала пьесу применительно к нашему времени. Почему-то забывалось, что она написана и впервые поставлена в конце 40-х и начале 50-х прошлого столетия. Само произведение содержит в себе акцент на ничтожности времени (со временем ничто не меняется!), пренебрежительном к нему отношение. Прошивка действий актёров множественными пустыми паузами, «долгим молчанием» явно взывает не к Вечности, но Пустоте.

Время – непреходящая и самая важная ценность человеческой жизни низводится к нулю. А ведь действующие лица – две пары стариков. Им ли не дорожить своим временем? А они не знают, как распорядиться им. Бессмысленное существование. Это не жизнь. Это – имитация жизни.

Упование на приход какого-то господина Годо, от которого не понятно, что ожидать, – единственное оправдание нахождения на сцене двух старых бродяг, бездельников – Эстрагона (Гого) и Владимира (Диди).

В конце I-го действия появится Мальчик, который внесёт побуждение к действию на сцене: лёгкое дуновение свежего ветерка, призывающее к движению, у стариков вызывает скованность и прирастание к помосту: они не хотят двигаться!

«Молчание.

Э. – Ну что, идём?

В. – Идём.

Они не двигаются.»

Интересно, что к концу I-го действия кажется, что ты уже всё знаешь об этих чудиках – Гого и Диди. Почему? – Да вот они приметы старости налицо: замедленность и повторение мыслей, движений, действий, слов … (о бессвязности речи нам даёт представление другая пара), ухудшение (?) памяти, нежелание (?) вспоминать. Болезни, повадки, темперамент Эстрагона и Владимира тоже налицо.

Эти двое идут на целый день к старому, засохшему дереву ждать Годо. И надеются на его скорое появление. Но он не появляется. Зато появляется голод. Но перекусить нечем, разве что завалявшейся морковкой да парой репок в карманах Диди, которыми утолить голод невозможно.

О чём это свидетельствует? – О беспомощности, неуверенности, тщетности пустого ожидания. Ожидания чего? – Пустоты! Но старые бродяги этого не понимают.

Скудный и весьма условный сценический реквизит (я постановку пьесы не видела), который ясно проступает в ходе чтения пьесы. Бутафория. Минимализм. Всё призвано подчеркнуть пустоту и тщетность человеческого существования.

Но особого внимания заслуживают главные бутафорские реквизиты: шляпы-котелки (их довольно часто используют клоуны в цирке, и они напоминают комических персонажей Чарли Чаплина и другие); разбитые, раздолбанные, рваные башмаки Гого … Что это, как не комическая окраска представления – котелки. А рваные башмаки отчётливо всплывают в виде образа на обложке одного из изданий книги Джорджа Оруэлла «1984. Скотный двор (сборник)».

Но мы не знаем, что в сущности представляют собой эти люди. Автору это не важно. Важен итог: то, к чему они пришли к завершению своего земного существования: бедности, голоду, неуверенности в завтрашнем дне – ожиданию Годо. Как будто с его появлением они получат смысл своей оставшейся жизни. Какое горькое разочарование …

Подумалось. Счастлив лишь тот человек, который ничего не ждёт от жизни. Сэмюэл Беккет говорит об этом же, только по-другому. Ожидание, промедление бывает смерти подобно, и уж никак не способствует Жизни. Необходимо Действие. И Гого, кажется, уже готов, но …

«Э. – Пойдем.

В. – Мы не можем.

Э. – Почему?

В. – Мы ждем Годо.»

Они не могут уйти. Они будут ждать каждый день не известно чего, или кого: Годо. Ожидание неизвестности. Ожидание будущего. Скованность действий. Они сами уготовили себе такую жизнь: НЕЖИЗНЬ.

Братья Стругацкие в своей повести «Улитка на склоне» проводят идею неизвестности будущего: мы не можем знать, каким оно будет, но обязаны здесь и сейчас жить настоящим и стремиться его сделать наилучшим. В этом залог прекрасного будущего.

А господин Сэмюэл Беккет нагоняет тоску зелёную. Нет, это не наш образ жизни, не наша позиция.

А вот если посмотреть на пьесу «В ожидании Годо» с сатирической точки зрения, то такая сатира лично мне понятна.

Всё зависит от внутренней, духовной наполненности человека. От неё будут зависеть точки зрения на произведение Беккета. И понятным становится Беккетовское демонстративное нежелание объяснять скрытый символический смысл своей трагикомедии. Он тоже «ждёт Годо»?

Нас принуждают совершать глупые, бесполезные действия? Как это делают долго и упорно Гого и Диди, обмениваясь дурацкими, клоунскими котелками. Настолько долго обмениваться (почти жонглировать), чтобы самый тупой читатель (зритель) понял, что их НИКТО НЕ ЗАСТАВЛЯЕТ. Они делают это сами: ДОБРОВОЛЬНО! Где ДОБРО, а где ВОЛЯ решать нам самим. И это наш собственный ВЫБОР.

А кто заставляет нас УБИВАТЬ ВРЕМЯ? Эту самую великую ценность. Гого и Диди только этим и занимаются. У них нет иных занятий. И они оправдывают себя тем, что ожидают Годо. Видимость деятельности. Сколько нас таких? – Тысячи.

«В. – Пусть настанет ночь. (Пауза.) У нас назначена встреча, этим все сказано. Мы не святые, но у нас назначена встреча. Сколько людей может вам ответить так же?

Э. – Тысячи.»

А чем мы оправдываем свою бездеятельность, нежелание думать и поступать? Ожиданием Годо? Или «ждём у моря погоды»? Созвучная идиома с предложенной Беккетом. И не стоит искать философский, или религиозный смысл: не нужно упражняться в изобретательности. Всё гораздо проще.

Думаю, позабавился бы Сэмюэл Беккет, читая многообразные и противоречивые толкования его трагикомедии «В ожидании Годо». Наверняка, ничего подобного ему даже в голову не приходило. Посчитав, что он не очень хороший писатель, решил попробовать себя на поприще драматургии. А нам, читателям, и даже критикам, не стоит напускать на себя учёный вид. Особенно, когда мы имеем дело с абсурдом. Учёные на то они и учёные, чтобы применять свои знания на практике. Только вот иногда из этого происходит то, что принято называть «заумь». На самом деле в этой истории ничего необычного нет: простая житейская история.

Мораль: каждый должен заниматься своим делом, а не ждать у моря погоды.

***

Но нас ждут ещё два колоритных персонажа: Поццо и Лакки. Они гораздо интереснее Гого и Диди!

В отличие от бездельников Эстрагона и Владимира, они развивают видимость активной деятельности. В моём воображении эта «сладкая парочка» на самом деле чрезвычайно горька. И тут тоже можно обратиться к скрытому символизму.

Поццо, изображающий из себя гегемона, понукает бессловесным народом. Этот процесс в пьесе показан в развитии и с использованием средств «театра абсурда». Всё получилось понятно и внушительно: гегемон – слепой, его раб – народ – глухой и немой. Прелесть какая! Суета сует! Даже и сказать больше нечего.

Хотя, нет: читатель в сценах с участием Поццо и Лакки найдёт немало занятных мыслей.

… Беккет показал лишь одну из сторон существующей реальности. Сатирическое изображение недостатков, существующих в обществе вне времени, с помощью «театра абсурда» достойно вытаскивания «за ушко да на солнышко». Но я бы не стала возводить в абсолют эти недостатки (апатия, безразличие, лень, закостенелость и узкоплёночность мышления, необразованность, глупость …), приводя с их помощью к общему знаменателю всё бесконечное многообразие и красоту реальной жизни.

Но Беккет гнёт свою линию. Трагикомедия «В ожидании Годо», получившая признание и широчайшую известность во всём мире, дала толчок ко многим другим его произведениям такой же направленности. Да и не только одному лишь автору она послужила поводом к развитию … Поэтому в целях самообразования не мешало бы прочитать эту весьма интересную вещицу.

За сим откланиваюсь. Думаю, я свою миссию выполнила. Благодарю за чтение сего опуса.

Просто нет слов... Гениальная вещь от Беккета. Каждый из героев идеально выполняет сугубо свою философско-смысловую функцию, что и делает это изваяние литературы настоящим шедевром.

Я ожидал худшего, а мне понравилось. Несмотря на непростой жанр и непростую эпоху, это всё же не Кафка; пьеса читается легко и совершенно не оставляет горького послевкусия. Может быть, всё дело в некой просторной пустоте текста самого по себе, если рассматривать его в отрыве от мозга читателя. Он не говорит нам ничего, кроме сладострастного: «Интерпретируй меня. Интерпретируй меня полностью». В общем, сам напросился...

Я эту пьесу расшифровал для себя как конфликт между двумя полюсами одной личности (грубо говоря, разум и чувства), которые распались (вероятно, от одиночества) на две отдельные сущности (Владимир и Эстрагон). Эти сущности уже сами не понимают, почему они вместе, почему не могут разойтись, хотя то и дело хотят. Единственный ключ к воссоединению осколков (а равно и к обретению контроля над внешним миром) — это как раз таинственный Годо (возможно, даже имя это — зашифрованное сочетание кличек главных героев). Кроме того, нам представлен некий ментальный кластер, где разум (Лаки) позволил чувствам, иррациональному и т.п. (Поццо) полностью взять себя в рабство, т.е. демонстрируется некий радикальный вариант выхода для главных героев из их положения... а так же то, что цель таким образом не достигается, да и вообще ничего хорошего не выходит.

Мсье Годо, кроме того, это аллегория надежды, не столько на Бога, сколько вообще на бескорыстный внешний мир, аллегория ожидания у моря погоды, которое ни к чему не приводит, кроме пустых знаков судьбы в виде многообещающих детализированных мальчиков. И, конечно, автор не даёт решения проблемы. Не потому, что его нет, а потому что слишком жирно, у читателя и так есть голова на плечах, и если он осилил этот сосуд для интерпретаций, то и с выводами как-нибудь справится.

Тленная безысходность в ожидании непонятно чего. Так и жизнь проходит. И не только у главных героев пьесы, которые застряли и которые не могут найти выход даже в самоубийстве.

Сплошной экзистенционализм.