Майкл Флинн «On the Razor's Edge»

Сокращенная версия https://goo.gl/pYjrVk с использованием заметки для Medium (https://shorturl.at/cisX4).

=====================================================

В начале была тройка, ибо в таких делах всегда участвуют трое. Была средь них арфистка, была Гончая и было девятерное существо.

Были и другие, ибо в таких делах всегда участвуют другие. Были иные Гончие. Была Тень и другие Тени. Было Имя и другие Имена среди Имен. А если бы кто-то из них отклонился от путей, которыми следовали они, то дела бы, несомненно, обернулись иначе.

Однако человек всегда властен над поступками своими, ежели поступает достойно; а превыше всех качеств, поистине, смелость. Детям смелости недостаёт, ибо любые угрозы им кажутся преходящими, таким, что должны мигом устранить родители. А взрослому человеку порою следует встать лицом к лицу с устрашающим злом и осознать, что исход этого противостояния зависит от его собственных деяний; и так станет он владыкой их. Даже если в конце концов он потерпит поражение, эта истина останется непоколебима. Вероятно, даже и как раз в том случае, если он потерпит поражение.

Было сокровище, ибо в таких делах всегда присутствует сокровище. Было далёкое путешествие, была древняя тирания; были тоска, алчность, амбиции, предательство. Были трусость и смелость, как нередко случается, когда противоборствуют очень малое и крайне великое. Случилось так, что страхи одного человека стали повелевать его деяниями; от этого гибли люди и выгорали города.

Но в сердце всего этого пребывало сияющее ядро, твёрдое, ослепительное, неразрушимое, так далеко и надежно спрятанное, что даже те, кто его укрыл, сами почти забыли о нем. А в сердце этого сокровища, как всегда случается в таких делах, таилось еще одно сокровище, поистине бесценное.

Итак, в начале была тройка; а в конце ей суждено было ужаться до одного участника.

=====================================================

В этой части цикла и ленивые поймут, что Флинн, возводя вселенную Конфедерации и Лиги на ирландском культурном базисе, опирался на литературные эксперименты Джойса не меньше, чем на кельтский эпос. Хаджж Донована по лезвию бритвы в Галактике, где сама память о докосмической Земле стерта и погребена под наступающими глетчерами нового ледникового периода, а единственным указанием на присутствие иных форм жизни до появления Январского Танцора оставались немногочисленные, сомнительно нечеловеческие артефакты, удобно, как ступня заядлого хитчхайкера в любимый походный ботинок, ложится на карту странствий Леопольда Блума по Дублину 16 июня 1904 года.

С технической точки зрения, впрочем, тетралогия Флинна куда выше романа Джойса уже хотя бы тем, что языковые и стилистические находки не исторгают зевок из львиной пасти, Гончие Ардри стоят сотни быков солнца на заклание, а поведенческие линии допускают существенные отклонения от мифологической подоплеки. Например, роль Пенелопы (Франсина Томпсон) существенно расширена, Телемак сменил пол и стал арфисткой Меараной, и уж ее саму пора выручать из тенет Афины-ткачихи (Равн Олафсдоттр), но как бы той не стать снова (Вестиджианской) девой и не привести в обитаемый космос дракона. Если «Улисс» озаменовал недосягаемый ледяной пик модернизма, куда смотреть любопытней, нежели подниматься, то флинновская тетралогия лишь открывает новые пространства для туристов и торговцев, предоставляя очередное доказательство, что так классно и обильно, как в начале XXI века на Терре, фантастику не писали еще нигде и никогда за историю человечества.

Как я уже отмечал ранее, разнобой с переводами романов у ККФ не всегда способствует адекватному пониманию авторского замысла. К примеру, сразу же в начале русской версии «В Пасти Льва» находим (в эпиграфе за авторством Люсии Томпсон, Меараны-арфистки) бродящих по полю битвы котиков вместо летающих над ним коршунов (kites), а чуть далее — упоминание о “древней терраформирующей арке”. Ну да, что греха таить, слова arc (арка) и ark (ковчег) по-английски и впрямь произносятся одинаково, и не исключено, что корабль терраформистов мог иметь аркообразную форму. Аркология там, в конце концов, или где?

Однако без котиков у Флинна действительно не обходится, даром что в особой айлурофилии этого автора, будем откровенны, не заподозришь. В «On the Razor's Edge», который ККФ издавать уже не решилось за убыточностью (а странно было ожидать иного финансового результата от ажурной мифопоэтической космооперы у производителя, закоснелого в Вархаммере), Донован бьюи попадает на Терру, порядком захиревшую и придавленную расползшимися полярными шапками прародину человечества.

Флинн заставляет его прогуляться, среди прочего, по трущобам городка Кетчелл, возникшего на некотором отдалении к востоку от береговой линии нынешнего Манхэттена — и на берегу подозрительно круглой гавани, каковая, по верованиям местных, появилась от камня, сброшенного богом-строителем небосвода. Донован вместе с нами, конечно, заподозрит, что гавань эта есть не что иное, как след давней астероидной бомбардировки Нью-Йорка в ходе одной из забытых войн Темных Веков.

Задача у человека со шрамами деликатная: найти специалиста, который бы помог почесать там, где чешется, если у самого Фудира руки связаны, да вдобавок бы не донес о том Теням Имен.

Тут-то и пригодится ритуал, уже без всяких шалостей переводчика недвусмысленно отсылающий к котикам.

=====================================================

Фу-линь обретался в подвале заброшенного жилого дома. Вероятно, там некогда располагались кладовые с провизией, нагреватели или комм-узлы. А сейчас — аппаратура, которая требовалась Фу-линю для оказания услуг клиентам, скальпели, анестетики, скоросшиватели, белое кольцо, которое перестало быть идеально белым.

— Чего надо?— приветливо поздоровался хозяин.

— Взыскую я того, чем славится, и по делу, твоё искусство, — ответил человек со шрамами на Речи.

Желаемого отклика это не возымело. Умудрённый жизнью темнокожий старик прищурился, глядя на Фудира.

— Акцент забавный. Ты откель?

— Терранином зовусь я, вспомоществования на Терре взыскую. Таджем, Стеной и Монументом…

— Ай-иии! Ты терранин с Периферии! Уходи! От вас одни проблемы. — Он сделал заградительный жест руками, но продолжил на Речи: — Это Священная Терра. Не оскверняй её!

— Мне надобна самая что ни на есть простая услуга: изъятие ниплипов, локаторов, из моего тела.

— Ай-иии. Это противу фикха Северной Марки. Мне, что ли, голову на плаху положить только затем, что твои предки некогда тут проживали?

— Нет, — сказал Фудир.— Я тебе монету принёс.— Он передал Фу-линю сигил.

Фу-линь рассмеялся.

— Ежели явился ты из “Отрубленной руки”, немного у тебя, должно быть, монет осталось.

— Но ещё меньше там осталось постоянных посетителей.

Доктор фу помедлил и смерил человека со шрамами взглядом, словно впервые.

— А какими монетами похвалишься ты, пришелец?

Фудир вручил Фу-линю кожаный мешочек размером с ладонь. Доктор заглянул в него и прикинул тяжесть.

—А что насчёт братьев сих одиночек заброшенных?

— В безопасном укрытии. И, когда завершишь ты труд свой, остаток себе можешь забрать.

— Ты человек предупредительный. Тогда стяни одеяние своё, разоблачись до исподнего. И, пожалуйста, возляг на стол сей, дабы мог я провести ритуал, именуемый Котэ-Сканированием.

Донован разделся. При виде шрамов доктор помедлил. Потом пожал плечами.

— Мне придётся сделать надрезы, чтобы удалить ниплипы, какие, возможно, разнюхает моё котэ. Но что значит для тебя очередной шрам, ежели их уже столь много? Вижу я, ты не такой человек, чтобы опасаться травм.

— У меня случился бой с Тенью.

Доктор фу хмыкнул.

— Кто же мог выйти живым из такого боя, если не…

Он умолк, словно ответ был самоочевиден.

— Ходят слухи,— отважился он, не глядя прямо на человека со шрамами.

— Верь им вполне. Быть может, неправдивы они, но жизнь твоя от них станет гораздо интереснее.

Донован полагал, что засим последует жертвоприношение кота, однако всего-то и потребовалось, что проехать через белое кольцо. В ходе ритуала доктор фу возносил молитвы и декламировал заклинания.

—Пункт первый, —возгласил он на древнем мурканийском. —Перевести красный переключатель в положение ГОТОВО…

Арфистка с Тенью отправляются за человеком со шрамами. Следом за ними отправляется ее мама. Сам человек со шрамами никуда не отправляется, он занимается делом.

Концовку, которую получил цикл можно назвать удовлетворительной. Не убойной, но как минимум сносной, если не сказать хорошей. Поэтому остановимся на «удовлетворительной».

С одной стороны, ни одно из продолжений не в силах сравниться с «Танцором Января», ни по изощренной структуре, ни по интересности персонажей, ни по общей интриге.

С другой стороны, четвертая часть получилась интереснее третьей и примерно на уровне второй. Здесь есть достаточно приятные в своей неожиданности сюжетные повороты, есть завершение магистральной сюжетной линии, есть выход на более глобальное понимание сюжета всей тетралогии в целом. В конце концов, после некоторых моментов четвертой книги хочется открыть заново первые три и перечитать их.

Хорошая космоопера с ирландскими мотивами. Отличается не только нетривиальной структурой и интересным сюжетом, но и занимательным постмодернизмом.