Цезарий Збешховский «Всесожжение»

Мир Раммы — очень альтернативное далекое будущее Земли. А «Всесожжение» — его кровавый и красочный Апокалипсис. С первых же глав образуется причудливая мультижанровая смесь, как в сюрреалистической головоломке. Военный слой обнажает жестокую истину — человеческая цивилизация находится на грани коллапса. Вездесущие террористы Саранчи планомерно наносят удары по инфраструктуре, по фермам и мегаполисам. Армия и службы безопасности вынуждены применять любые средства, вплоть до боевых андроидов и сверхсовременного оружия массового поражения на основе френов. Сражения идут с переменным успехом, поглощая все больше ресурсов и территорий.

Психологический слой искажает, расщепляет и размывает обзор, преломляя тот хаос, что охватил и планету, и сознание героя. И дело не в том, что Францишек Элиас является колыбельщиком, чей мозг изолирован в металлической скорлупе и снабжен специальной системой защиты. И даже не в синдроме Туретта, который ему неуверенно диагностировали врачи. Чудовищная война подталкивает цивилизацию и саму реальность к пропасти. И надо быть безумцем, чтобы сохранить рассудок посреди конца света. Социальный — обличает пропасть между стратами, раскол в обществе, эпидемию отчаяния и любопытства, которая и толкнула людей в обманчиво ласковые объятия Синергии, информационной среды, позволявшей обмениваться не просто файлами, но заархивированными переживаниями и ощущениями, своего рода крошечными слепками личности. Синергии, виртуального Вавилона, который позже в одночасье принес гибель миллиардам, превратившись в инкубатор для психических троянов и, вероятно, породив Саранчу.

Научный слой разворачивает многогранную картину исследований человеческого разума, его корректировки и переноса в виртуальную реальность, однако автор постепенно погружается в манипуляции пространством-временем, управление френами, плавно переходя на самый важный смысловой слой, содержащий все ответы и ключи к безумной головоломке — философско-метафизический. Збежховский создает мир, в котором бог имел материальное воплощение в виде разделенного между телами отдельных людей плазмата, который вызывал тягу к знаниям и совершенствованиям. Но сто лет назад после трагического инцидента божество покинуло Землю и воспарило в иное измерение. Погибли миллионы одаренных душой и талантливых людей. Тот год назвали Новым Холокостом, и с тех пор мир неудержимо покатился в пропасть Рагнарёка.

Декорации и предыстория событий отчетливо напоминают «Эхопраксию» Питера Уоттса, что вполне ожидаемо, ведь Збежховский решил написать «Всесожжение» после прочтения его «Ложной слепоты». Получилась альтернативная версия высокотехнологичного апокалипсиса в момент приближения прогресса к сингулярности. В отличие от хард-НФ-шника Уоттса, Збежховский менее зубодробителен, не столь скрупулезен и алчен до научных вставок. При этом по атмосфере и поднимаемым вопросам он близок с «Иными песнями» и «Идеальным несовершенством» Яцека Дукая. Роднит их искажение реальности под действием чужеродного вторжения, сплав науки и фантазии, акцент на эволюции личности и определении самоидентичности.

История миллиардера и колыбельщика Францишека Элиаса — это постоянная, обреченная и яростная битва со всеобщим распадом. Распадом цивилизации на изолированные районы, вокруг которых бушует Саранча. Распадом его компании и семьи, когда начинают всплывать пугающие секреты, чьи нити уходят к главным кукловодам. Распадом даже собственного сознания, если перестаешь верить своей памяти после многократных перезагрузок, если сомневаешься в достоверности ощущений, в самостоятельности решений. Усиливающийся ураган хаоса сдирает с личности все наносное, испытывая на прочность стержень, ради которого стоит жить. Что поставит Францишек на зеро в обезумевшем казино вселенной? И сколько сможет продержаться, сражаясь против целого мира? И кто встретит его в конце пути?

Итог: метафизический апокалипсис с экзоскелетом из научно-технического триллера.

Если человек без нужного опыта и соответствующих знаний решил бы написать книгу в жанре «твердой научной фантастики», то на выходе получился бы роман «Всесожжение» Цезария Збешховского. Роман, собравший, пожалуй, все маломальски интересные идеи из современных околофантастических произведений:

- бездушные дроны;

- прямолинейные роботы;

- смертоносные киборги;

- не отличимые от людей андроиды;

- искусственные интеллекты;

- повсюду тотальная слежка;

- безграничная власть мегакорпораций;

- огромное количество частных армий;

- вечно недовольные повстанцы;

- полная автоматика во всем;

- оцифровка личности;

- цифровые деньги;

- цифровые развлечения;

- цифровые болезни.

Если вкратце и максимально без спойлеров, то получилась не вкусная солянка, когда вроде бы и много всего, но вкус все равно отвратительный. Прибавьте к этому набившие оскомину голливудские штампы и лакированные рояли, что выезжают из развесистых кустов и вы получите самое точное представление о данном романе пана Збешховского. А ведь все неплохо начиналось! Аннотация обещала невероятные высоты «hard sf» и еще многое, чего в действительности «Всесожжение» касается лишь парой упоминаний. Кстати, вот и сама аннотация:

Как я и сказал, большая часть аннотации — не более чем, красивая обертка, в которую завернуты заунывные монологи и самокопание главного героя. Героя, который у нас:

- и красивый (плейбой);

- и богатый (миллиардер);

- и знаменитый (владелец транснациональной корпорации);

- и бессмертный (автор уже не мелочится);

- и вообще самый лучший (странно, что у него нет перчатки бесконечности).

Прямо Марти Сью. Ни убавить, ни прибавить! Только вот... Он еще и глубоко несчастен! Представляете? Какая досада, правда? Я прямо чувствую его печаль и представляю, как он вытирает горючие слезки 100-долларовыми купюрами и сморкается в миллиардные чеки. Так сочувствую его горю, что даже и не знаю, чем помочь. Ведь, у него все есть! (P.S. кроме разве что, хорошего психиатра)

Остальные же персонажи не интересны, а внутри еще и абсолютно пусты. Минимальная интрига есть, но она не интригует и финал легко предугадывается. Взаимоотношений между персонажами и внутренней психологии, по сути, нет. Автор считает, что когда есть такой «интересный» главный герой, то остальные персонажи будут только мешать и отвлекать читательское внимание от его пустых монологов. Далее идет цитата из книги и отличный пример того, как будет выглядеть 80% текста:

Очень интересно! Век бы это читал, но благо есть и другие книги в которых «динамическая смесь энергии Стросса, размаха Стивенсона, пессимизма Уоттса и щепотки безумия Дика» не просто красивые слова и рекламный ход, а печатная правда.

Читайте хорошие книги и всего доброго.

Совершенно не понравилось. Написано плохо и дело не в переводе.

Есть такие книги, которые просто плохо написаны и тяжелы для восприятия, и даже обилие интересных идей их не спасает.

Интересная идея сама по себе практически ничего не стоит. Нужно подать её так, чтобы было интересно читать, а если читать не интересно, лучше просто ознакомиться с новой идеей, не тратя время на посредственный сюжет.

В аннотации упоминается Питер Уоттс, книги Уоттса тоже не простые, но Уоттс подает свои идеи интересно и понятно, а также выстраивает вокруг них интересный мир и ситуации.

В этом же романе слишком много всего намешано, много разных идей вперемешку с терминологией, довольно хаотичное описание мира. В итоге создается впечатление что читаешь поток какого-то бессмысленного бреда.

Можно конечно потратить время и вникнуть во все это, но стоит ли оно того? Учитывая количество более интересных и качественно написанных произведений, думаю что нет.

P.S. Апокалипсис, который начался из-за того что Бог покинул мир, это не совсем то, чего ожидаешь от «амбициозной hard sf».

Странный роман, кажущийся вначале хард НФ, а в конце оказывающийся непонятно чем.

Начинается как «киберпанк наоборот», показанный не с «низов», а от имени одного из владельцев мегакорпорации. Читать непросто из-за непонимания мира. Многие сетуют на «Ложную слепоту» — мол тяжело читать. Так вот Уоттсовское творение просто детская сказка по сравнению с этим. По крайней мере начало, дальше уже привыкаешь.

Кстати Уоттса сразу же вспоминаешь, когда на «вампиров» натыкаешся.

Но чем дальше тем меньше там Уоттса и больше Филипа Дика. И прямые цитаты и проблема оригинал-копия ну и конечно же проблема Бога. Но как-то бессмысленнее что-ли.

И чем дальше тем менее интересно читать. Особенно когда понимаешь что это некий «паралельный мир». Там свои сущности, своя физика, свои терористы. И все это намного дальше от меня чем «Властелин колец».

Не мое.

Давно не было в объеме прочитанного мною такого громкозвучного в своей тематике произведения. Я бы даже поручилась, что я (как читатель) и Цезарий (как демиург этой текстовой симфонии) знакомы с черным анекдотом про Свету Конец и конец Света, и Цезарий этот абсурдный, но сильный, анекдот в книге закодировал, если бы не даты создания романа и вообще — цикла (вместе с рассказами), не совпадают даты, понимаете.

Мир в книге гибнет, потому что из него ушел Бог. Не своими аватарами-пророками, бюрократическим аппаратом священнослужителей и многочисленными атрибутами. В мире исчезло нечто, что Бог представлял собой как физическая величина, как некая материя. Человечество бросилось в технологический путь и этот выбор — губительный. Появились люди, явно напоминающие вампиров и явно напоминающие зомби, но это результат киборгизации человечества своего тела и предоставление своего разума и сознания сетям.

Всесожжение — это второй концерт Рахманинова, звучащий из динамика, пока саранча добивает твою семью или твоих сослуживцев, или симфония № 3, громыхающая над гражданской войной ветвей человечества в условиях Апокалипсиса, в которой все убивают всех, чтобы выжить самим, но такими способами, что приведут к уничтожению всех и вся, или

Всесожжение — это о семье, представляющей собой олигархическую корпорацию, и об отдельно взятой корпорации, верхушка которой завязана на семье. Семье, чья задача выжить — и с каждым часом решить данное уравнение становится всё не то, что сложней, а невозможней.

Всесожжение — это о будущем, представленное детьми. Именно в программировании всех и вся в своем окружении командой «сам(а) погибни, но моих детей защити» протагонист Франтишек озвучивает наиглавнейшую ценность, как ни странно себя. Для автора тема значимости детей в социуме столь давлеюща, что он подтверждает её и другим сюжетом — мать погибшего младенца просит её... казнить. Для неё в этом мире не осталось ничего, ей столь больно, что её существование больше никчемно, целей, желаний, инстинкта самосохранения больше нет. Я бы на её месте дралась за свою жизнь до последнего. У родоспособной женщины еще могут быть дети — но разве не в том дело, что возможности уже нет и не будет? Этот мир начал плавиться с мозгов разумных существ, а может быть он начал разрушаться с той поры, к сверх-разум под названием Бог покинул его? И если в мире нет тех, кого мы любим безоговорочно — детей — разве он нам нужен?

Всесожжение — это о человеке, что сидит и сомневается: он человек? Может ли он считать себя человеком, если его мозг из геля с нанотрубками? Или же он вполне человек, ежели у него определенные воспоминания, опыт и постоянно совершаемый им моральный выбор?

Всесожжение — это Апокалипсис, а всякий апокалипсис, как известно, это откровение. О чем и кому? О том, куда может завести наше стремление в развитии себя и покорения природы (вот как ни странно, для меня уход бога в книге стал не эзотерическим явлением, а отказом природы от человечества, отказом некой ноосферы отдельно взятой планеты от результата её же эволюции, самоубийственным решением самой Жизни). Эта книга — нам, тем, кто решится прочесть. И задуматься. Потому что Цезарий не отпустит тебя, читатель, если ты соберешься читать цикл, словно это триллер/боевичок. Он попросту не впустит тебя в озарение сюжетами. Со своей стороны, я не признаю от тебя, читатель, стонов о «сложности текста» или «ничего не понятно!». Мир, заключенный в сборнике, откроется тебе постепенно, имей терпение. Для полноты картины нужно прочесть и рассказы. Они — кусочки всеобъемлющего пазла Раммы. Для тех, кого пугает и удручает тематика гибели мира, чуть-чуть приоткрою занавесь над концовкой романа фразой вроде как из Терри Пратчетта (но могу и ошибаться в авторстве, сразу оговорим):

«Рагнарек — это когда боги после него те же, а имена у них новые».

Всесожжение — это явное влияние Питера Уоттса, схожесть с Ричардом Морганом, любовь-соперничество с Яцеком Дукаем, но больше всего образ Саранчи, убивающей всех, этот образ губительной волны «вампиров» родственен Шрайку Дэна Симмонса. Не для того ли ведется жатва людская, чтобы на их крови перезапустить этот почти машинный мир?

Если хотите узнать, есть у кого во Всесожжении не только чемоданчик с ядерной кнопкой, но и с кнопкой «reset» — читайте. Прочесть «Всесожжение» — всё равно что сжать руками колючую проволоку. И больно, и в мозг вбрасывает эндорфины, а где-то за почти разорванными тенетами — свобода.

Всесожжение — очень даже здравомыслящий, толково поднимающий актуальные темы, ядовитый (но в меру медикамента), колкий, монументальный в панораме явленного мира, мощный по заряду представленных смыслов роман.

И вообще — «поляки в последнее время радуют».

p.s. так вот вам тот самый анекдот:

Стоят двое перед атомным грибом и

надвигающейся на них взрывной волной:

- Света, это конец!!! —

- Конец — моя фамилия, а это — только начало! —

Нельзя сказать, что вся современная фантастика зашла в тупик, но некоторые её направления уж точно. Збешховского принято сравнивать с Диком, Уоттсом и Дукаем (да и сам он признаётся, что ориентируется на этих авторов). И если влияние Дика в романе «Всесожжение» заметно на уровне идей и отсылок, то Дукаю и Уоттсу Збешховский подражает, играя на их поле. Делает он это, как кажется, зря. Именно Дукай завёл Збешховского в тупик. Современные авторы намеренно стараются писать не так, как уважаемые классики, пытаются идти дальше (чтоб про их творчество не говорили, что всё это уже было); в результате получаются несуразные монстры, типа дукаевского «Идеального несовершенства». Уоттсу, впрочем, удалось выйти из этого тупика, его «Ложная слепота» действительно стала событием в жанре; но подражать ему в сочетании твёрдых научно-фантастических идей и писательского умения — дело непростое. «Всесожжение» — небольшой роман, в этом его достоинство; но долгих и завышенных ожиданий он не оправдывает. Что это было? И зачем? Такие вопросы он оставляет после себя.

Почему решил прочитать: хардкорное НФ, вдохновлённое «Ложной слепотой» Уоттса.

В итоге: читать сначала рассказы, примыкающие к роману, было дурной идеей. Они не много дали для понимания мира, к тому же автор устами главного героя в начале романе подробно вводит нас в курс дела.

Из моего опыта следует, что рассказы по миру являются приятным дополнением к крупной форме: «Специалиста по калориям» и «Желтобилетника» Бачигалупи прочитал после «Заводной»; «Полковника», «Богов насекомых» и «День знакомства» Уоттса прочитал после дилогии «Слепота/Эхопраксия»; с рассказами об Империи Радч ознакомился после основной трилогии Леки.

Зря боялся, что без рассказов будет слишком сложно вникнуть, читали мы вещи и позубодробительней: «Квантовый вор», «Идеальное несовершенство», «Алгебраист».

* * *

Мир Раммы. Три года спустя после года Зеро, местного апокалипсиса. Нанотехнологии, сеть и компьютерные вирусы вышли из-под контроля, породив «вампиров»-Саранчу, людей со сверхспособностями. Большие дяди (мафия, корпорации, Семьи) ещё бодрятся, пытаются всё держать под контролем, но получается плохо.

Против Саранчи воюют ИИ и армия андроидов Death Angels.

Ещё в тексте фигурирует плазмат – субстанция человеческой души; френ – таинственное излучение из другого измерения; загадочный корабль-туннельник Сердце Тьмы, который раз за разов возвращается в наше пространство после своей гибели; упоминание экстрасенсов-горо; виртуальная реальность Вересковых Пустошей и Синергии; бессмертные «колыбельщики» (см. «Видоизменённый углерод» Моргана, «Линию Грёз» Лукьяненко, «Идеальное несовершенство» Дукая).

Мир получился колоритный, но сумбурный, перенасыщенный и противоречивый. Автор не смог увязать огромное количество элементов в стройную картину.

Периодически хотелось сказать – «горшочек, не вари«!

Автор, как полубезумный гик, суетливо суёт нам в лицо разные классные придумки, брызгая слюной, взахлёб рассказывает нам о них... Но не успеешь увлечься, как очередная вещь отброшена и нам показывают новый кунштюк.

Если отбросить всю шелуху и суетливость стиля, то мы получим

а) как ни странно, одного из самых сильных представителей военной фантастики – потрясающие детальностью, размахом и необычностью сражения Саранчи и Death Angels, при участии главного героя в первых рядах;

б) любопытный взгляд на проблематику «Я» в эпоху постчеловечества. Сознание героя побывало в таком количестве мест и оболочек, что поневоле задумаешься, как же верифицируют личность в мире Раммы.

в) яркое отображение большого количества принципиально различных виртуальностей. Тут роман наследует «Квантовому вору» и «Идеальному несовершенству», уверенно вставая с ними в один ряд.

Финал... Финал неплохой, но меня не устроил. Тем не менее, чувство завершённости есть.

7(ХОРОШО)

Заметки на полях:

1. Я неравнодушен к теории вероятностей, поэтому мне резанула глаз следующая фраза:

"– Какова вероятность вытянуть четыре карты именно в такой последовательности? – спрашиваю сонным голосом.

– Очень низкая, – она моргает несколько раз. – Меньше чем один к двумстам пятидесяти пяти тысячам, а я вытянула этот комплект тридцать раз с момента, как мы отъехали от паркинга.»

Фигушки. Вероятность этого события 1: 6 497 400. Даже вероятность вытащить четыре определённые карты без учета порядка меньше указанной в романе – 1: 270 725...

2.

"– Добавлю ещё, что она обжиралась смесями из Арракиса, отсюда голубизна, которую ты увидел в её глазах.»

??? Это такой неумелый кивок в сторону «Дюны»? Или в оригинале было как-то по другому?

3. Нелогичность при нападении на кортеж в начале книги.

Из романа узнал о реально существовавших в девяностых киберфеминистках VNS Matrix. Почитал про них – забавные были девчонки.

Влюбилась во «Всесожжение» Збешховского, но больше в его стиль, чем в сам роман. Зубодробительный прогресс с бесконечной войной, воскрешениями, пересадками тел и ИИ соединяется с авторской страстью, которая все оживляет. Збешховский, как и Дукай, не слишком озабочен читательским удобством, но в отличие от Дукая он эмоционально напряженный. Текст гудит, словно осиный рой. Герой-колыбельщик, проживший сотни лет за счет перезалива сознания в новые тела, люто ненавидит Синергию, P2P сеть обмена воспоминаниями, которая после запущенного вируса заразила людей сумасшествием, слила их в новое страшное племя.

Да, серьезно. Збешховский взял и сделал бога частью мира, частью его материи, она называется «плазмат». Хорошие дела увеличивают количество плазмата, однако описанный мир был покинут богом, отправившимся искать другую планету, лучшие люди умерли, поэтому все происходящее на Земле — просто предсмертные конвульсии, в которых переформатированное технологиями человечество массово убивает друг друга с помощью поистине изощренных способов. У них нет души, в них нет смысла. Это Апокалипсис. Отдельная удача сборника — рассказы, которые проясняют детали мира, в романе прошедшие через мясорубку. Они очень хороши. Красивая, неистовая штука. Я в восторге, спасибо Кудрявцеву за издание таких вещей.

Открывая «Всесожжение», читатель первым дело встречает предисловие Владимира Аренева, в котором тот, подобно Морфеусу из «Матрицы», предлагает два пути знакомства с миром Цезария Збешховского. Вариант посложнее (начать с романа и продолжить рассказами) и вариант полегче (начать с рассказов и продолжить романом). В первом случае будет нелегко, зато можно сразу получить представление о картине в целом, во втором же – быстрее придет понимание происходящего и проще привыкнуть к авторскому стилю.

Я выбрал второй путь, поэтому для начала пара слов о рассказах. Их всего пять, и они поражают разнообразием жанров и поднимаемых проблем. Сперва философская драма о конце света («Другого не будет»), затем удушающе атмосферные разборки андроидов с вампирами на фоне далекого постапокалиптического будущего («Безлюдье»). Далее перерыв на напряженный триллер с элементами хоррора («Место на дороге»), после чего не совсем понятный триллерный боевик («Стакан лимфы») и, наконец, необычная драма о смерти («Монета»). Рассказы очень атмосферные и запоминающиеся, единственное, чего им недостает – прорисовки мира. Но за этим уже стоит идти во «Всесожжение».

Однако перед тем как говорить об основном произведении сборника, хочу упомянуть про ожидания. После пяти хороших и разнообразных рассказов, я ожидал, что роман будет представлять собой одно большое полотно, объединяющее в себе вампиров, телепатов, андроидов, богов, космических ангелов, простых людей и все прочее, раскрывая все вышеперечисленное с новых сторон, или хотя бы глубже. На деле же «Всесожжение» идет по другому пути и преследует другие цели.

Апокалипсис в самом разгаре. Причем апокалипсис необычный. Человечество, наверное, никогда еще не видело столько бед разом. Сначала Бог покинул этот мир, забрав с собой жизни ста миллионов человек. Затем появились так называемые вампиры, армии которых уничтожали целые города. С вампирами сражаются специальные боевые андроиды, но глобально они положение не спасают. По всей округе возникают зомби, информационные вирусы, поражающие сознание человека, люди со сверхспособностями, провидцы и почти божественные сущности. К планете в очередной, уже шестой, раз подлетает космический корабль, который встретил в космосе нечто такое, что перестал выходить на связь и долгое время считался пропавшим без вести. И вот посреди всего этого бедлама Францишек Элиас пытается сберечь своих родных и близких от смерти.

Францишек и его родственники – колыбельщики, то есть они могут позволить себе смену тел, являясь по сути мозгами в высокотехнологичной оболочке, так называемой «колыбели». И если обрезать весь дикий антураж романа, то в сухом остатке будет достаточно простой квест Францишека из пункта А в пункт Б, затем оборона пункта Б и так далее. Это по большей части боевик, местами яркий увлекательный, местами нудный и скучный. Но за всеми взрывами и сражениями скрывается нечто большее.

Основная прелесть книги в том, что временами автора не хило так накрывает не совсем адекватное вдохновение, и он начинает мудрить с временными линиями, выстраивать переусложненные концепции происходящего, создавать тоннели Хокинга, ломать психику главного героя, сбрасывать на головы персонажей новые напасти и так далее. В такие моменты от книги действительно не знаешь чего ожидать, что вкупе с достаточно прямолинейным основным сюжетом создает прямо таки парадокс. В итоге, чтоб получить от романа удовольствие, необходимо прочно сесть с автором на одну волну, иначе творящаяся вакханалия будет только раздражать. Я временами с этой волны выпадал, так что книга оставила весьма противоречивые впечатления.

Неплохой и необычный роман, который меркнет на фоне рассказов цикла. Вещь сложная и явно требующая повторного прочтения.

Я начал читать, надеясь увидеть обещанную в аннотации «динамическая смесь энергии Стросса, размаха Стивенсона, пессимизма Уоттса и щепотки-другой безумия Дика»

Получил вместо этого смесь ляпов школьного сочинения с тяжелой похмельной депрессией, усугубленную кривоватым переводом.

Ну что ж, не повезло, почитаю лучше других польских авторов.

Концепция Бога, представленная Збежховским в этом цикле и в частности в данном романе, мне совершенно не понравилась. Следуя ей земная жизнь ничего не значит, а сам плазмат – так называемая частица Бога в человеке у меня не воспринимается как душа, а скорее, как часть чего-то целого не обладающая своим «Я». Бог покинул Землю и ушел, убив при этом 1% человечества и обрекши остальные 99% на угасание и смерть, а сам мир – на угоду новому Богу-поработителю. На мой взгляд попытка представить Бога с научной точки зрения Збежховскому не удалась. Роман выглядел бы куда более приближенным к вероятному миру будущего без всей этой линии с Богом.

Куда лучше у Збежховского получилось показать саму картину вероятного мира близкого будущего с довольно интересными идеями. Например, идея колыбельщиков мне понравилась. Это не копия, которая является скорее памятью о человеке, которого уже нет, но, благодаря ей, нам предоставляется возможность видеть, как бы он проходил свое дальнейшее становление будь он по-прежнему среди нас. Колыбельщик – это бессмертие де-факто, человеческое «Я», его сущность не умирает. Достигнув определенного уровня научно-технического развития это возможно. Идея прекрасная, к тому же хорошо вливающаяся в созданный автором мир.

Главный герой Францишек Элиас мне понравился. Это человек глубоко переживающий за свою семью и за все то, что творится в мире, который уже никогда, наверное, не будет прежним и все идет к тому, что и человечество как вид скоро перестанет существовать. Он со своей семьей добирается до Замка – наиболее защищенного места в их распоряжении, понимая, что у них нет шансов на победу, но есть возможность продержаться на этом свете еще хотя бы какое-то время. Тайна, которую узнает о себе Францишек в Замке была для него ошеломительной, а тайна, которую он, через некоторое время, узнает о своих детях... Говоря откровенно, в таком мире не хочется жить. Само понятие «человек» в нем разительно отличается от всего знакомого и дорогого нам.

В этом произведении описывается общество, балансирующее на краю пропасти, ведь количество изменений дошло до критической массы и весьма вероятен конец не только мира, существовавшего тысячелетия, но исчезают привычные нам общества, нивелируется смысл, размывается память... И чем дальше, тем призрачнее стает грань между человеком из плоти и крови и сознанием, живущем в виртуальном пространстве. Или, возможно, этот виртуальный мир и есть единственным убежищем человечества? Ведь на планете, охваченной эпидемией воинственной Саранчи и модифицированными вампирами, не осталось ничего, за что стоит бороться.

Будущее неотвратимо. Оно приближается к нам со скоростью космического корабля «Сердце тьмы», странным образом опять возвратившегося на орбиту Земли. Вот только что принес этот корабль и будет ли кому встретить его?

Этот небольшой роман — лучшее, что я прочитал за продолжительное время и потому, не колеблясь, ставлю высший балл.

Роман Цезария Збешховского «Всесожжение» – это апокалипсис в чистом виде, сюжет об агонии мира и поэтапной смерти всего и всех, изложенный от лица последнего живого. Роман-финал большой истории о некой параллельной вселенной, которую Збешховский рассказывал на протяжении девяти лет в разрозненных новеллах. Кстати, шесть рассказов этого цикла «Рамма» включены в издание и до некоторой степени представляют собой комментарии к событиям «Всесожжения», хотя и не всегда прямо; очень советую их прочитать после романа, это и поможет понять отдельные моменты, и более полно оценить писательский талант автора.

В центре сюжета – представление конца света как чрезвычайно растянутого во времени процесса, настолько долгого, что люди почти не замечают его начала и нарастания, рождаются, живут и умирают, не ощущая, что их жизнь состоит из апокалипсиса на 100%. Поскольку роман очень короткий, 300 страниц, автор показывает нам лишь последние дни мира, а его предысторию излагает очень кратко, или намеками, или, в лучшем случае, пересказом в мыслях главного героя. Весьма рискованный шаг: Збешховский, видимо, рассчитывал, что читатели и так хорошо знают о Рамме по предыдущим текстам, а потому сконцентрировался на le grande finale вселенной, мысля роман не столько как самостоятельное произведение, сколько как завершающую главу цикла.

В начале вас ждет что-то вроде интенсивного ликбеза по Рамме, пока рассказчик, один из руководителей гигакорпорации «Элиас Электроникс» Францишек Элиас III едет с семьей и охраной домой по охваченной войной с загадочной Саранчой земле – а потом пояснений происходящего практически не будет. Меня в первой главе «В пути», занимающей пятую часть книги, больше смутило не то, что она едва ли не на две трети состоит из инфодампа, причем посвященного не самым существенным моментам истории (Францишек едет в машине, смотрит на детей и жену, на отца и брата в другой машине, на солдат, на разгромленную дорогу, замороженные поля, руины, трупы и все-все подробно комментирует), а то, что главным героем выбран сверхзащищенный супербогач.

Францишек Элиас III – это полный антоним Адама Замойского из «Идеального несовершенства» Яцека Дукая: если Замойский – безвольная игрушка в чужих руках, с трудом понимающий, где он и что от него хотят, то Элиас – один из самых влиятельных и всемогущих людей на Земле, отлично знающий, что происходит с миром. Он оборудован дорогостоящей технологией бессмертия и практически неуничтожим, на его семью работает огромная военная организация и лучшие искусственные интеллекты, его жена – эксклюзивная модель Death Angel, кибернетическая машина разрушения. Вот это меня и смутило: слишком силен Францишек, как бы не вышло, что всю книгу он будет героически преодолевать препятствия путем заваливания врагов неограниченными запасами оружия, солдат и денег.

Мои опасения оказались напрасны, так как очень быстро выяснилось, что Францишек выбран рассказчиком просто потому, что менее защищенный человек не дотянул бы и до середины романа, а в семье Элиасов ему уготована совершенно особенная и, надо сказать, совсем незавидная роль. Когда же открылся страшный секрет, о котором и сам Францишек не подозревал, персонажа даже стало жаль. Тут очень сильный спойлерный момент, так что не буду даже намекать ни на что, скажу только, что задачу выбора персонажа, который мог бы добраться до самого последнего мгновения конца света решена блестяще. И безжалостно.

Поскольку мы ничего не знаем о мире Раммы, поначалу оценить масштаб войны с Саранчой сложно – вампироподобные повстанцы выглядят скорее как разросшаяся террористическая организация, однако затем Замок Элиасов, самое безопасное место на Земле, оказывается в безнадежной осаде. Автор не столько раскрывает истинное положение вещей, сколько обращает на него внимание: Саранча уже захватила почти весь мир, так как легко берет под контроль сотни миллионов людей, подключенных к Синергии, чья кровь наполнена нейронными катализаторами; остальных она уничтожает физически. Это не война, это финальная стадия бойни, силы людей и техновампиров слишком неравны.

Збешховский рисует грандиозную битву за Замок практически в игровом жанре tower defense. Элиасы начинают ее с максимум вооружений и военных, но с каждой атакой и контратакой, каждой вылазкой и диверсией, с каждой победой и каждой тысячей убитых чужаков люди все больше приближаются к неизбежному поражению. Так автор подчеркивает, что апокалипсис, черными кровяными тельцами которого выступает Саранча, не остановить физическими ресурсами, какими цифровыми и боевыми технологиями вы ни обладали бы. Источник апокалипсиса находится на совершенно другом уровне вселенной, до которой человек ни с какой Вавилонской башни дотянуться не может.

И здесь сквозь повествование «Всесожжения» прорастает религиозный аспект апокалипсиса, на мой взгляд, образцово продуманный. Автор представляет метафизику бытия (не путать с мета-физикой «Идеального несовершенства»), то есть Бога и человеческие души, как еще один тип материи – так называемый плазмат. Бог – это совокупность плазмата, не более разумная или осознанная, чем совокупность водорода, гелия и металлов в газовом облаке, но обладающая чрезвычайно мощным воздействием на реальность, привносящая в нее подлинную Жизнь. А душа – это плазматическая капля, то что называют божьим даром или божьей искрой, не обязательная для жизнедеятельности организма, но дающая ему особые способности.

Старт апокалипсиса, случившийся за сто с лишним лет до первый сцены «Всесожжения» – это просто исход плазмата с Земли из-за убийства нового Мессии. Збешховский изображает событие как природный процесс, вроде взрыва сверхновой, после которого вся духовная материя оказалась выброшена в другое измерение. Невидимая катастрофа погубила порядка ста миллионов человек – тех самых, у которых были души, а все остальные продолжили жить как ни в чем не бывало, более того, технический прогресс ускорился и достиг небывалого размаха. Особый скачок в развитии цивилизации обеспечил синтезированный плазмат – так называемый френический свет (снова никакой связи с френами из «Идеального несовершенства»), творящий чудеса не хуже библейских, – и он же породил Саранчу и погубил человечество Синергией.

Забросав читателя, как гранатами, энциклопедическими справками о Рамме (я здесь едва ли десятую часть изложил, по размаху дизайна Збешховский легко соревнуется с Дукаем), автор срывается в безостановочный боевик – запускает Францишека в самую мясорубку, делает из него фарш, запихивает фарш в холодильник, затем размораживает, начиняет им биотерминатора и забрасывает в мясорубку еще раз, только чтобы убедиться, что фаршем за это время стал весь мир. Довольно рассуждений, время убивать и быть убитым (дважды, трижды) до тех пор, пока не агонию не прервет оно, Всесожжение.

О, это особое удовольствие уничтожить свое творение, кропотливо сконструированное и проработанное до мельчайших деталей! Збешховский красуется, расписывая, как умирают построенные им города и государства, как разрушаются технологии и распадается живая и неживая материя, как изнашивается реальность и в мире не остается ничего отличного от пыли биодеградирующего нано. «Всесожжение» – это писательский потлач, соревнование в расточительности образов и идей, итогом которого стоило бы ожидать сожжение рукописи / удаление файла романа и всех его бэкапов; но тут то ли автор не решился пойти по пути сюжета об апокалипсисе до конца, то ли копию романа вовремя перехватили издатели. В итоге свою первую вселенную Збешховский успешно поделил на ноль, а всех нас пригласил в свидетели (не спойлер).

Не могу сказать, что это плохо, лично я люблю, когда все умерли страшной смертью без надежды на спасение и когда герой старается изо всех сил, однако выжить ему все равно не удается. Есть в этих сюжетах жизненность, которой приятно разбавлять классические концовки «жили они долго и счастливо и умерли в один день [от Всесожжения]». Просто, чтобы не разочароваться в чтении, на старте надо иметь в виду, что ни один конкретный герой значения не имеет, включая главного, все они – равноправные жертвы апокалипсиса, а их имена, черты характера и биографии набросаны просто для удобства описания событий. Пусть вас не удивляет гибель половины семьи Францишека на первых же страницах – выжившие отличаются от погибших лишь тем, что их время настанет чуть позже, а так все это статисты в грандиозной истории массового вымирания.

Что самое интересное, у этой истории может быть продолжение, намек на которое содержится в одном из рассказов. [СПОЙЛЕР! СПОЙЛЕР?!]

[СПОЙЛЕР! СПОЙЛЕР?!]

Очень неоднозначное произведение! Безжалостная смесь апокалиптического киберпанка с фантастическим триллером, приправленная элементами ужастика, разбавленная приличной порцией безумия и замешанная на метафизике...

События стремительно разворачиваются в некоем мире, типа параллельном (или ещё как-нибудь) нашему. События преподносятся отрывками, количество непонятной терминологии и аббревиатуры просто зашкаливает, на множество вопросов ответов так и не последует... Суть происходящего ясна в целом, но в деталях разобраться непросто.

После информационного взрыва и тотального погружения мира в нанотехнологии и аналог современного интернета, люди зачастую перестают оставаться людьми. А затем, по не слишком вразумительным причинам, начинаются сетевые сбои, которые ведут к коллапсу. Семья олигархов пытается спастись в условиях захлёстывающего мир безумия, они укрываются в неприступном родовом замке.

Повествование ведётся от лица одного из членов этого семейства, неоднократно восстававшего из мёртвых благодаря сложнейшим технологиям, доступных его семейству. «Воскрешения» не проходят даром, в какой-то момент пропадает грань между событиями реальными и виртуальными, и вдобавок усугубляется различными психозами. Только любовь удерживает сознание от погружения во тьму. Да-да, именно любовь, которой, казалось бы уже не осталось места в этом бесчеловечном распадающемся пространстве.

ГГ становится свидетелем глобального распада окружающего мира и участвует в его финальном разрушении.

Повествование весьма запутанное, местами перемешанное с горячечным бредом и подробно описанными жестокостями.

Пару раз возникало желание бросить чтение. Однако желание узнать чем всё это закончилось брало верх и, пролистывая местами целые страницы, я всё таки добрался до финала. Финал оказался драматичным и не слишком вразумительным, но, к моему большому удивлению, в тоже время — светлым и оптимистичным.

Книга эта с мощным предостерегающим посланием, но по форме она весьма непростая для чтения и восприятия, иногда даже — неприятная. Возможно, нужно вначале прочитать рассказы из цикла «Рамма», чтобы облегчить восприятие данного произведения.

А аннотация, как и в большинстве случаев, врёт...

Роман необычный, чем заслуживает внимания, но пожалуй слишком необычный, чтобы не задаваться после прочтения вопросом «что это было?»

В первую очередь, это не так называемая твердая научная фантастика. Формально здесь присутствуют роботы, андроиды, целый сомн технических и кибернетических изобретений, самые разные достижения технического прогресса, целая россыпь терминов. Фактически же при возникновении в том необходимости структура мира и физические законы трещат по швам, сминаемые божественными силами и разумом людей. В буквальном смысле.

Из этого следует следующее наблюдение. В книге огромное место занимает божественная метафизика. Свои аналоги души, ангелов, зримой божественной энергии, сразу несколько вариаций Конца света и его Начала. Разумеется, все эти понятия называются в романе по другому, маскируясь в обертку научной фантастики.

Большое значение в книге имеют вопросы самоопределения личности — непросто идентифицировать себя в случае постоянной смены тел и сомнения в собственных воспоминаниях. Добавьте сюда не самую банальную подачу информации о событиях — все через призму сознания одного героя, в настоящем времени, с постоянным «потоком сознания», воспоминаниями и отвлечениями от происходящих «в реальности» событий.

Парадоксальным образом, если убрать наслоения метафизики и декорации умирающего фантастического мира, останется история о любви. Герой любит своих детей, тоскует по погибшей (если верить воспоминаниям) жене, испытывает нежные чувства к ее искусственной «замене». Именно любовь — двигательная сила сюжета и поступков героя. Ну и в качестве любопытного штриха: искусственные создания тоже как правило запрограммированы на любовь (чтобы служить людям).

Что еще. Постепенно приходит осознание, что показывается явно не наш мир. Даже с учетом фантастических допущений, свойственных фантастике. Не наш мир, принципиально иные фундаментальные законы.

Финал уже ожидаемо метафизичен. И достаточно светел, не смотря на предшествующие ему обстоятельства.

Книга заслуживает более высокую оценку, чем та, которую я все же выбрала. Увы, здесь вмешались субъективные факторы — не затронуло меня в должной степени это не всегда понятное смешение безрадостной фантастики и рассуждений о влиянии божественного начала на окружающий мир.