Екатерина Коути, Елена Прокофьева «Джейн Остен и ее современницы»

Если кто-то уже читал научно-популярные книги Екатерины Коути, то может составить представление об остальных ее произведениях в этом жанре. Интересно, много новой информации, видны любовь и увлеченность эпохой самого автора. Увы, на полноценное исследование или тщательно продуманный замысел не тянет, скорее — уровень очень интересного блога или еженедельной колонки в газете, посвященной английской старине.

Эта книга о женщинах эпохи Регентства, Джейн Отсен и ее соверменницах, которым каким-то образом удалось вырваться из ярма семейных обязанностей и оставить в истории свой след. От подобной книги ждешь биографий навроде Марии Кюри или Эмеллин Панкхерст, но запросы у перечисленных в книге дам были скромнее. Из 12 женщин-героинь едва ли не половина — дамы, запомнившиеся современникам попранием приличий или экстравагантной личной жизнью. Вот основная моя проблема с книгой в этом и состоит — автора значительно больше интересуют гражданские браки, любовные связи вне брака и рождение незаконнорожденных детей, чем иная деятельность. Первая феминистка Британии Мэри Уолстонкрафт? Любовники и незаконные дети. Автор «Франкенштейна» Мэри Шелли? Два года гражданского брака с Перси Били Шелли, незаконнорожденные дети, и это при живой первой жене Перси. Складывается впечатление, что единственных два критерия, которые позволили бы дамам 18-19 веков попасть в эту книгу — это 1) скандальная любовная связь + 2) высокий социальный статус любовника.

Книга, повторюсь, по-своему интересная, особую пикантность ей предают «невидимые связи», когда Каролина Лэмб, например, оказывается племянницей Джорджианы Кавендиш, а Мэри Шелли — дочерью Мэри Уолстонкрафт. Но ей или не хватает смелости и размаха, или же основательного описания самой эпохи. Оценку я поставила высокую, но где-то с середины было скучновато. Снова любовники и бастарды, любовники и бастарды.

Жизнь всегда фантастичнее, чем любая выдумка писателя, поэтому историческая литература – всегда одна из самых интересных. Надо лишь уметь подать материал, а уж с этим-то у авторов книги проблем нет.

Тут ещё помогла эпоха. XVIII век – это окончание перехода Европы от Средневековья к Новому Времени. На авансцену истории выходит буржуазия, которая всё сильнее и увереннее теснит увядающую аристократию. Это был тот исторический миг, когда старые порядки ещё не умерли, а новые – не стали господствовать. Время перемен, как и всегда бывает в таких случаях, не могло не отразиться на нравах эпохи.

Король женатый сразу на двух женщинах… Герцог не скрывающий, что живёт счастливой шведской семьёй… Представители знати, в том числе высшей, берущие в супруги проституток… Женщина убившая свою мать и вместо полагавшейся ей за это виселицы, получившая славу выдающийся детской писательницы… Да, Англия эпохи Георга III и Георга IV не слишком похожа на чопорную Великобританию времён королевы Виктории. Даже странно, что общество столь лихо отжигавшее на рубеже XVIII – XIX веков уже к середине того же столетия затянулось в корсет показной и нарочитой благопристойности.

Авторам вообще очень чётко удалось уловить парадоксы, которыми так богата наша жизнь. Мужчина умирает от заражения крови из-за оцарапанной щеки, но при этом одной из героинь книги врачи в ходе борьбы с раком без наркоза удаляют грудь и она выживает! В любой другой книге это показалось бы роялем и авторским произволом, но с реальностью спорить не приходится.

Конечно, как и при прочтении любой другой биографии, всегда задаёшься вопросом об авторской пристрастности. Очевидно, что Коути и Прокофьева весьма вольно трактовали поступки своих героев. Но даже если писательницы и погрешили против истины, то на литературном качестве книги это никак не сказалось.

Отрадно и то, что Коути с Прокофльевой не стали зацикливаться представительницах лишь одного класса. Наряду с аристократками на страницах книги нашлось место и проституткам, и порядочным домохозяйкам. Примечательно ещё и то, что все героини, так или иначе связаны друг с другом. Связи эти весьма причудливы и разнообразны: личное знакомство и как следствие – дружба или ненависть, общие мужья/любовники, заочное знакомство через книги, родство через браки родственников или потомков. В результате произведение предстаёт не набором разрозненных историй, а более-менее цельных полотном, позволяющих охватить мимолётным взглядом всю эпоху.

Ну и, конечно, нельзя не отметить язык произведения и ту иронию, с которым оно написано. Некоторые моменты, на мой взгляд, просто восхитительны:

или

Итог: отличное, весёлое, порой даже шокирующее и рвущее шаблоны описание эпохи через биографии наиболее ярких женщин того времени. Решительно, век Просвещения и эпоха Регентства нравятся мне куда больше ханжеского и лицемерного Викторианства. И пускай оценка книги немного завышена, я просто не могу не отдать должное мастерству и таланту авторов.