Евгений Агранович «"…От нас Бонапарт бежал назад..."»

Из воспоминаний автора: «Помню, еще в добровольческом батальоне вызывает меня комбат: «Вот трёшка, вот полуторка, вот картонка – отпускной билет, у памятника Пушкину кинотеатр “Новости дня”, посмотришь – и сейчас же назад, к вечерней проверке, чтоб был на месте. Кругом и бегом! Вон твоя полуторка уходит!»

Прихожу в этот зал, там без перерывов крутятся киножурналы новостей. Слышу родной и главный в моей жизни голос, выше которого для меня тогда ничего… Голос Владимира Николаевича Яхонтова. Я был одним из его «железных» обожателей, приходил с компанией на все концерты, и в уже пустом зале мы орали в его честь так, что он в гримерной слышал. Мне потом передавали, что он обо мне знает, что всем говорит: «Это мой большой друг». И вот я слышу, он читает стихи, и в следующий момент понимаю, что эти стихи мои. Как только мы по радиотарелке услышали Молотова, «Сегодня в 4 часа утра…», я сразу понял: война.

Эта тема давно во мне варилась, почти сразу написал и выбежал в такую контору, где брали стихи для эстрадных исполнителей. Открыто, никого нет, только уборщица. Я положил на стол директору стихотворение и побежал записываться в батальон. Смысл его: ведь когда война началась, вся пресса, журналисты, которых было чуть больше, чем до хрена, – все писали оду и ту же бравурную чушь, и единственный, кто сказал сразу, что это будет за война, был Женька Агранович. И именно это Яхонтова и «купило». Ну, начало они там заменили, Сталина вставили, а раз в первые дни войны Сталин ничего не говорил, то и дату изменили. Вместо «Сегодня, в четыре часа утра», стало «Двадцать шестого, в семь тридцать утра…». Назвали «Клятва вождю». Только бы лизнуть.

…От нас Бонапарт бежал назад, / Роняя знамена свои боевые,

И поступь чугунную русских солдат / Помнят берлинские мостовые.

И пусть даже сердце проколет огнем, / И врежутся в жаркую землю колени,

Мы мертвыми на ноги снова встаем, / Чтобы еще раз пойти в наступленье.

Вот такую войну этот мальчик видел. И в течение недели все кинотеатры России, больше тысячи, показывали перед сеансом этот журнал, «Советское искусство» № 5 за 1941 год»