Владимир Михановский «Стена»

Похоже, что сначала был написан духоподъёмный рассказ о будущем, где Гг бродит по берегу моря и размышляет: «Вот здесь жизнь нашей молодой планеты шагнула на сушу из своей колыбели – Мирового океана, а вот здесь опускались корабли инопланетных мыслящих существ». Потом он пьёт чай с мёдом в обществе возлюбленной и церемонно раскланивается. Красиво и приятно, много мыслей о мироздании. Но чувствовалась какая-то незавершённость. Тогда рассказ был разрезан пополам и в середину всунуты листочки с Сириуса, найденные Гг на киберсвалке.

На Сириусе нездоровая обстановка, общество разделено на городских жителей «урбанов» и сельскохозяйственных «землецов». Последние заняты исключительно выращиванием пшеницы (?) для импорта на другие планеты. И настолько бесправны, что вынуждены восемь часов в день отдавать приказы белковым роботам и уже триста лет ездят на манипуляторах, отчего ноги у них полностью атрофировались. Цивилизация при этом настолько продвинутая, что они даже не знают слова «колесо» – забыли его уже.

В Город землецам (не умеющим ходить) запрещено, тем более, что там их легко могут опознать «по клейму на манипуляторе» («Поляка от чернокожего спортсмена вы можете отличить по кайме на трусах» ©). Но находятся бунтари, которые накачивают ноги и проникают в Город пешком. А в Городе-то вопиющее неравноправие, рабочее движение, листовки и забастовки – в общем, классовая борьба: «Урбаны, объединяйтесь! Долой власть олигархов!». Вскипает вроде как бы народный гнев.

А что дальше, автор не придумал, поэтому мы снова возвращаемся в наше светлое будущее. На следующий день рассказчик блестяще выступает на межпланетном научном форуме и в компании синеватого венерианина с французским акцентом (человек, но посинел от венерианских условий) рассуждает об Атландиде, химии и криптологии, королях и капусте. Затем, взявшись за руки, Гг и его возлюбленная глубоко ныряют в море, но всё равно она тревожится по поводу листочков: «Неужели всё это фантастический рассказ?».

Вот и я думаю: неужели?

P.S. Порадовали фразы: «В неровном пламени автогена листки казались желтоватыми» (про прочтение найденного артефакта). И «он устало прислонился к шершавому торцу локаторной башни». Стремительный домкрат жив, чёрт побери...