Румит Кин «Оцепеневший человек»

Небольшой рассказ, в котором есть и колоритный антураж, и фантастические декорации (тяготеющие к постапу и антиутопиям), и полноценный сюжет. Единственное — сюжет здесь плутал, нагонял интригу, но в итоге привёл к несколько неожиданному выводу. Что-то про пропасть между взрослыми и детьми, про утрату яркости восприятия и тоску по ушедшему детству. Не самый ожидаемый итог экспериментов с древней машиной, рассказанных от лица компании одичалых подростков, среди декораций слегка безумного мира (с бандами, сектами и городом под куполом). Словно мы начали смотреть Безумного Макса, а потом внезапно переключились на канал авторского кино (где сплошные смыслы и безнадёга).

В общем, миксовать жанры тоже нужно уметь. Здесь это не очень получилось.

Ну, во-первых: это, безусловно – Фантастика. Я бы даже определил сие чтиво как «твёрдая НФ», хотя – всё же – ближе а постапокалиптике. Но элементы твёрдой НФ – во всей своей красе – присутствуют, конечно же.

Во вторых: это, не менее безусловно — неудачный эксперимент с точки зрения канонов «удачности экспериментов» в приделах Светлого Храма Фантастики. Хотя – опять же – не скажу, что я бы такого читать не стал (ведь — прочёл же, и даже – до конца прочёл).

Есть несколько факторов, уважаемый потенциальный читатель, которые мешают сдвинуть фокус восприятия сего чтива в область сугубого позитива. Во-первых: сама базовая фантИдея (личностная несовместимость взрослых и подростков) – была вторичной ещё тогда, когда данного библиографического сайта не существовало в природе. Во-вторых: говорить о некой, пусть даже частичной «самостоятельности» техногенного аспекта фантИдеи (воспроизведения всего комплекса личностных ощущений посредством компьютеризированных промышленных систем) – тоже уже не смешно. Просто – как бы, даже – грустно (после «Матрицы»-то). В-третьих: при всех экивоках в сторону «твердой НФ», подавляющее число «оценщиков» определили «общие характеристики» чтива как «социальное» + «психологическое» (включая и меня). То бишь, при всех «технических замахах» — это, всё же, по преимуществу, гуманитарка (в смысле, не «гуманитарная помощь», а такой зверь как «гуманитарная (или – социальная) фантастика»).

Так что… Увы и ах. Чтобы чего-то там такое сотворить в оной «социальной» — надо быть, ну..., Логиновым, к примеру, или – Стругацким (на худой конец – Витицким). Ещё можно попробовать примерить фамилии Герберт, Шекли, Саймак и иже с ними. Речь о том, уважаемый потенциальный, что – помимо обязательной некой жанровой оригинальности – для сугубого успеха в эксперименте внутри Светлого Храма Фантастики надобно обладать тремя обязательными артефактами: богатым жизненным опытом, заметной и неколебимой личностной позицией по целому спектру важнейших вопросов, всех и каждого интересующих, и – пардон за банальность – быть отмеченным Перстом Божьим.

При наличии всех трёх на выходе получаются «Дюна», «Свет в оконце», «Голубятня на жёлтой поляне», «Час быка», «Что может быть проще времени» и т.д. Перечисление, на самом деле длиннющее, ибо текстов, живописующих Истину в том виде, которой алкАют жАждущие – множество.

А, вот, ежели чего-то из оной троицы нет, то – увы и ах, получится просто набор слов. Красивый – вполне может быть. Где-то даже – удачный. НО. Увы – просто набор слов