Всеволод Крестовский «Петербургские трущобы»

Петербургские трущобы. Крестовский Всеволод.

В целом, книга похожа на «Отверженных» Виктора Гюго. Мне так показалось. Поражает, как некоторые личности могут вмещать в себе столько зла. И, самое грустное, творить его безнаказанно. Просто удовольствия или веселья ради, и, как ни странно, реже ради наживы. Просто кажется необъяснимым. Эта книга как раз призвана объяснить это. Она ведет в самый источник грязи и зла. Причем мы видим здесь два типа грязи. Один из них — духовная грязь, другой- физическая, и между собой они чаще всего не коррелируют. Все это описано с поразительной детальностью. А зло оно всегда одно. Зло порождает зло и возвращается к своему источнику. В книге очень много неправдоподобных завязок между героями. Но этот художественный прием призван объяснить те механизмы, которые происходят на промозглых улицах столичного города и переливаются в теплые залы особняков. А блестящие залы еще более опасны, чем грязные улицы. И самая последняя проститутка может быть чище самой благородной дамы. Впрочем, в течение книги приходит возмездие всем, кто его заслуживал, причем, как правило, их же инструментами и делами. Отдельно хочется отметить, что роман написан живым прекрасным языком. Читается на едином вдохе. Читать одно удовольствие. Только уж очень мрачно. Но, надо отдать должное, название и не обещает прикрас.

Настолько мощное в грязеописании произведение, что даже большевики не решились продвигать «Петербургские трущобы», хотя литературный слог уступает и Горькому, и Гиляровскому. Но по масштабности труд Крестовского непревзойден. Конечно, есть и мелодраматические приемы, позаимствованные у Эжена Сю, и эпатаж. Герои либо прожженные насквозь, либо агнцы непорочные, но это, вероятно, тогдашняя литературная традиция.

А самое интересное, что напрашивается вопрос — А как сейчас живут на дне? Скорее всего, именно по тем законам, что отражены в романе. Может, поэтому официальная позиция не отказываясь напрямую от Крестовского, негласно задвинуло кго в задние ряды. Уже лучше театральность Луки и Барона. чем блатная феня и вечные схемы отъема денег.

Вообще, такие книги, как ни странно, оказывают позитивное воздействие. Когда узнаешь, что ты живешь лучше многих тысяч людей, то пропадает наносная интернетом депрессия.

Не смотрела экранизаций романа по причине глубоких предубеждений относительно кинематографии девяностых годов в частности и российской в общем. Но от книги, вопреки всем своим ожиданиям, я осталась в полнейшем восторге. Воистину говорят, чем меньше ожиданий, тем больше сюрпризов.

Было очень много претензий по поводу объема данного романа, но ничего лишнего так и не увидела, учитывая тот факт, что я нашла издание с вырезанными главами, а это таки существенно увеличило общий прочитанный объем. Все очень гармонично, складно и красиво ложилось в общую канву с краткими историческими справками, объясняющими во многом дальнейшее происходящее в романе. Яркий пример — справка про Вяземскую лавру, где подробно описан быт живущих в этом трущобном квартале, включая полицейские облавы. И тут же, возвращаясь к нашим основным героям, автор описывает одну из таких облав. Если бы не предшествующая справка, можно бы возмутиться, мол, с каких таких полицаи приперлись нежданно? Нынче таких претензий не имеем. Однако ж, нужность таковых вводных мы понимаем лишь опосля, наткнувшись на подобные сцены, в момент же справочной информации праведно возмущаясь на предмет их существования.

А еще за две недели усиленного чтения сиего талмуда я сильно заприметила за собой изменение речи — и не токмо устной, но и умственной — там и тут стали мелькать старорусские слова, канцелярит и якобы тяжелые обороты XIX века. «Интересные факты» данного произведения предостерегают читателя на сей предмет — мол, канцелярский язык, блатной жаргон... Может и не делает мне это чести, но 90% арго я понимала беспроблемно, останавливаясь на ссылках и пояснениях лишь иноязычных изречений, преимущественно французских, ибо латынь была мной изучаема в свое время и в пределах, представленных в книга(х).

Поначалу я недоумевала, почему трущобы, если нам тут про князей да бояр глаголят... Но развитие и концовка книги дала свой ответ на все, буквально все мои вопросы. Автор очень хорошо показал, что ни единая душа не вольна зарекаться от судьбы, от сумы да от тюрьмы... Поговорка из грязи в князи тоже весьма неплохо иллюстрирована в данном романе, но, конечно, трущобы таковы, что из своих сетей флигельных да кабацких просто так не отпустят...

Более всего меня покоробили сцены не нравственного падения, или даже убийства, а извращения над детьми, называемые воспитанием. В частности, сдача их в аренду нищим, да поощрение водкой мальчишек десяти-двенадцати лет за усвоенный урок воровства... В описании тюремных отношений более удивила женская половина. Уж не ждала я такой поддержки да милосердия. В наше время данный раздел общества считается чуть ли суровее мужской части.

Максимальное число закрытых линий делают автору честь, никаких вопросов по завершению чтения не осталось, и даже маленького отпрыска Бероевой не забыли (печальная сцена весьма случилась...). Зато по части интриг да подковерных игр двулогия переплюнет даже «Игру престолов», настолько там все подзапутано да хитроделанно. Не интригуют да не обманывают персонажи, которых на руках одной руки посчитать можно (тут можно было б ввернуть шутку про старого токаря с тремя пальцами, но т-т-т меня, чур-чур). Несмотря на обилие линий, которые дали бы честь любому бразильскому сериалу, это совершенно не смотрится вынужденно, а неизменно вызывает интерес. А в новых героях нет-нет да узнаются старые и забытые — и писатель не обманывает нас в ожиданиях, предоставляя всё новые выверты.

В книге нет хэппи-энда, и на него можно не рассчитывать. По всем признакам явственно видно, что писатель писал не из головы, а на реальном, изученном материале. Как я понимаю, у Крестовского первоначальная задача стояла отнюдь не написать развлекательный криминальный романчик на потребу публике, а показать истинную жизнь трущоб, и не только трущоб падших, по Сенной да Садовой, но и княжеских... Это ему удалось на все сто сорок шесть процентов.

Очень мрачный роман. Такое впечатление, что Крестовский писал не социально-бытовой роман, а настоящую антиутопию. Во всех подробностях описано, как Бероеву хоронили заживо, как Вересаев пытался свести счёты с жизнью, как Маша умирала. Также очень подробно описана свадьба идиота и идиотки. Неужели петербуржцам нравится, как их город изображён в «Петербургских трущобах»?

Вот от этого романа действительно сильные впечатления.

Сопереживаешь героям очень сильно.

Некоторых негодяев начинаешь реально ненавидеть.

Два главных героя в конце погибают, а негодяи, в большинстве своем остаются победителями.

Всё как в жизни. Справедливости нет и никогда не будет.

Оценка 10