И. Грекова «Хозяйка гостиницы»

Себя сознающее счастье

«Есть люди как планеты, светящиеся отраженным светом, и есть — как звезды. У них собственный свет.»

В начале нулевых Говорухин снял кино, которое, кажется, тогда посмотрели все. После «Место встречи изменить нельзя» и «Десяти негритят» он был культовым режиссером. И потому что делал в то время серьезную политическую карьеру. что всегда добавляет интереса к персоне. И потому что это было кино о женщине, но не мрачная безнадежность «Ворошиловского стрелка», а жизнеутверждающее. В общем, мы посмотрели «Благословите женщину» и теперь, спустя почти два десятка лет, фильм вспоминается с нежностью

И я удивилась, узнав, что литературной основой послужила книга И.Грековой, которая на самом деле никакая не Ирина, хотя бы на обложке одноименной аудиокниги и красовалось это имя, а вовсе даже Елена. «И.Грекова» (от «y» игрек) — это литературный псевдоним математика, профессора, доктора технических наук Елены Сергеевны Вентцель, автора многих учебников и монографий по высшей математике. Она прожила долгую и плодотворную жизнь в науке и в писательском творчестве, состоялась как жена и мать, пяти лет не хватило до столетнего юбилея. Ее учебник по теории вероятностей коллеги называли лучшим, а художественные произведения переведены на многие языки и, как выяснилось, вполне читаются даже сейчас, через полвека после того, как написаны.

картинка majj-s

Канула в Лету страна, где все это происходило, тотально изменился мир и человеческие отношения, а обаяние женщины-солнышка, которая светит и согревает всех. кто оказывается в сфере ее притяжения, и со спокойным стоицизмом живет свою маленькую жизнь — это обаяние не померкло. История девушки Веры из южного приморского городка, которая родилась до революции и выросла в бедной семье, совсем юной вышла замуж за военного намного старше себя и стала ему преданной женой. Отказалась от радости материнства, чтобы не перечить мужу, кочевала с ним по гарнизонам, всюду создавая уют и обеспечивая своему богу войны надежный тыл, принимала жизнь такой, какая она есть, в самые трудные времена умея радоваться и радовать других и в награду за это обрела на закате жизни счастье, о каком и в молодости не мечтала.

Эта история не потускнела и сегодня. Дефицит простого женского счастья, равно как нормальных мужчин, в России остался прежним. Что уж говорить о надежде, что, пройдя через абъюзивные отношения и через «любовь» со слабым, пьющим человеком, годам к шестидесяти можно обрести большое женское счастье, одновременно с построением завидной карьеры. И.Грекова, надо отдать ей должное, предельно аккуратно и тактично внушает своей читательнице, что бездетность — не трагедия по большому счету, и стоит посмотреть по сторонам — дети, нуждающиеся в заботе найдутся во множестве. Добрая нежная Вера по сути следует человеколюбивыми стопами матери, подобравшей и воспитавшей беспризорника. Только в ее случае приемышем становится девочка Вика, которая не чужая Верочке, но дочь любимой подруги.

Вряд ли имеет смысл говорить о литературных достоинствах книги с точки зрения языка и стиля, написана она просто с задушевной интонацией интеллигентной доброжелательной рассказчицы. Добрая обнадеживающая история, неожиданно современная в том, что любовь и счастье возможны в любом возрасте, но для того, чтобы полнее ими насладиться, лучше быть от предмета своих грез на некотором расстоянии

И опять Грекова пишет о женской судьбе. Сейчас такое, наверное, запишут в феминистскую прозу. Главная героиня — сильная, неглупая и, как в конце концов выясняется, самодостаточная женщина, которая коня в горящей избе на скаку остановит. А вот мужчины её окружают довольно худосочные. Не особенно везёт ей с мужиками. Первый — сухарь с домостроевскими замашками, второй — безвольный алкоголик, третий... ну, третий, вроде бы, пока мужчина её мечты, но кто знает, как оно потом сложится. Полюбила-то она всех троих не умом, и даже не сердцем, а скорее ушами — уж больно складно они поначалу говорили. И описаны все мужчины довольно бледно. Не потому, конечно, что Грековой не хватило бы сил разобраться в мужской психологии, а просто в данном случае ей интереснее главная героиня, глазами которой она и смотрит на окружающих. Ну и хорошо, не возражаю.

Я, как и многие, отравлен современным цинизмом, поэтому мне сложно себе представить вот такую всю из себя положительную, и при этом успешную, хозяйку гостиницы, как описала Грекова — без нецелевого расходования средств, левых доходов, без встроенности в вертикальную систему взяток и горизонтальную систему взаимных услуг («Завсклад — Товаровэд — Дырэктор магазын», как говаривал герой Аркадия Райкина) и прочих практически неизбежных для брежневского застоя вещей. Сечас это кажется некоторой идеализацией, хотя в то время, возможно, еще доживали век подобные реликты более ранних эпох. Как мы теперь знаем, исторической перспективы у них не было. Но, несмотря на это, хочется пожелать Вере Платоновне удачи.

Произведение настолько светлое, что я с готовностью прощаю автору неисправимую инфантильность главной героини в отношениях с противоположным полом, кою она пронесла сквозь свою нелёгкую жизнь. Впрочем, Грекова могла ведь намеренно сыграть на стороне мужской аудитории, создав для неё некий усреднённый образ идеальной для семейной жизни женщины: красивой, «светлоаурной», ласковой, улыбчивой, домовитой, готовой к любви, к прощению и к верности до самозабвения. Не знаю, насколько это моё допущение близко к истине. Не знаю, коль часто встречались во времена прежние и встречаются во времена нынешние ТАКИЕ женщины. Смею предположить — не так чтоб очень часто. Потому предлагаю — а давайте Верочку Бутову будем искренне любить. Так же, как это умела она. Искренне, без цинизма, присущего временам нынешним, прощая ей греховное ныне неумение любить себя.

У Ирины Грековой очень приятный авторский слог. Для меня книгу читал Всеволод Кузнецов. Впрочем... нет, не читал..., а превратил 3 нудных карантинных дня в маленький праздник.

Книга вызвала у меня противоречивые чувства. Слушать интересно, повествование полностью погружает в бытовые подробности жизни русской, а позже — советской женщины. Во вступлении особенно впечатлила сцена стирки в господском доме. Этот и прочие эпизоды, рисующие самый простой уклад, выписаны сочно, со знанием дела. Вообще производственно-хозяйственная часть очень порадовала меня здесь, потому как люблю ее. Из всех подобных сценок больше всего поразила кулинарная:

Немедленно захотелось разузнать что, с чем, как оно работает!? Прочие описания домашнего уюта так же милы, полны тепла и заботы. Но повествование полно не только этими приятными пустяками. Порой автор необычайно верно, до боли, подмечает мелкие детали жизни. Или ярко и живо рисует крупные сцены — встреч и прощаний, «доставание» необходимых вещей всевозможными способами и через шапочных знакомых, применение смекалки и работы собственных рук для обустройства дома... Искусно сплетены временные линии во время бдения главной героини у гроба. Женские персонажи объемные, колоритные, самобытные. Но, не смотря на все эти прелести, что-то упорно не нравилось мне в этой книге.

То, что мне не по душе муж Веры Платоновны, Шунечка (Великая Иштар, до чего отвратительное прозвище!), было ясно с самого начала. Я всегда испытываю двоякие чувства, читая истории, типичные еще несколько десятков лет назад: двое встретились, перекинулись парой фраз о погоде — на завтра пошли в ЗАГС — прожили вместе всю жизнь. А тут изначально несимпатичный Александр Иванович просто подминает под себя жену, и Вера, вышколенная улыбаться и подавать обед, полкниги читает мантры о любви. Которой нет. Я, конечно, понимаю, что в описываемый период подобный расклад поддерживался обществом, и судьбу Веры Платоновны не назовешь тяжелой, но и приятного в ней мало. Однако, было что-то еще, и ближе к концу книги я наконец поняла, что именно было не по мне. Женские персонажи тут отличные, с этим не поспоришь. А вот мужских просто нет, вместо них — функции. Вообще отсутствие хотя бы минимального расположения читательницы к возлюбленному героини является фатальной проблемой для дамского романа, а данная книга как раз такая, написана женщиной, про женщин и для женщин. Невозможность сочувствовать персонажам в их любовном упоении в лучшем случае принуждает становиться равнодушным наблюдателем, а в худшем порождает неприязнь и раздражение. Здесь ни один герой-мужчина не вызывает ни толики участия. Женщины общаются между собой, поддерживают друг друга, а взаимоотношения с сильным полом не поднимаются выше бытового уровня, ни разговоров, ни обсуждения совместных планов, ничего. Мужчины здесь превращаются в эдакий домашний тотем, требующий обязательного обеда на свежей скатерти, взамен обеспечивающий семью деньгами. В остальном как нет человека. «Мне партнер не нужен — мне нужна жена!» © «American Dad». И таким вот образом автор сводит всю любовь не просто к внешним атрибутам, а к служению мужу в самом низменном виде — обслуживанию. Усугубляет положение неизменно скупые описания свиданий, в которых вся романтика погребена под великолепием окружающего пейзажа.

Ни эта, ни пара подобных сцен не вызывали в голове нужной картины. Везде в них говорится, как хорошо влюбленным было вместе, как гуляли целый день, а мне упорно не удавалось этого прочувствовать. В воображении богато рисовался северный лес или берег южного моря, но пара молча стояла, в лучшем случае бесцельно брела куда-то. Ни чувств, ни эмоций... Когда же наконец настает время настоящей романтики, все и тут умудряется скатиться в бытовуху.

Вероятно предполагалось, что любая женщина при виде столь запущенно экземпляра воспылает желанием приютить, обласкать, обогреть и накормить. Но у меня подобная бытовая несостоятельность вызвала только брезгливость. Весь этот абзац оставил неприятное ощущение, будто самая большая неприятность, которая может случиться в жизни мужчины — необходимость самостоятельно стряпать себе ужин и самолично стирать белье, а вовсе не тяжелая болезнь близкого человека. Вообще вся эта зацикленность на обслуживании неприятна.

Вот только автор забывает, что забота является проявлением любви только тогда, когда идет от чистого сердца. А Вера изначально действует по наставлениям мужа и под страхом его недовольства, а позже просто по многолетней привычке. Сакральное переносится на профанное, как-будто уют в доме важнее, чем тот, кто этот самый уют создает. Не сходится арифметика любви...

Другой неприятной особенностью романа является неспособность или нежелание автора вырисовывать эмоционально положительные моменты. Грусть, обеспокоенность, тоска, томление выписаны от и до. Болезнь и смерть матери — прекрасный по полноте чувств эпизод. А вот радость в лучшем случае тихая и печальная. Так и идет всю книгу. Тревожишься и поджидаешь жениха вместе с главной героиней, но не радуешься его приезду. Победа в войне не вызывает восторга, а вот раздражение от того, как муж одергивает свою жену, тут как тут. Минимальной симпатии к избранникам Веры Платоновны ни разу не появляется, а вот негодования на их поступки порядочно. И коронный романтический эпизод:

Казалось бы, сиди да сопереживай такому счастью, вот только вместо него одно лишь чувство неловкости.

Имеются и другие неудачные черты, но у меня они не вызвали столько эмоций, и потому кажутся не столь важными. Во-первых, главная героиня практически не развивается на протяжении всего повествования. Все ее навыки чисто технические, тогда как мировоззрение Веры практически не меняется, что в двадцать, что шестьдесят лет. Во-вторых, если движущая сила первой половины книги является внутренней, основанной на пусть ущербных, но постоянных отношениях мужа и жены, то после похорон она иссякает, и автору постоянно приходится подталкивать сюжет внешними средствами. Один за другим появляются ненужные персонажи и необязательный события, под самый конец выдыхаются и они, и автор вынужденна попросту оборвать сюжет, хотя и делает вид, что все на самом деле закончено. Донельзя лишним эпизодом, торчащим пятым колесом, стала сцена с участием заместителя директора Желудева, особенно при участии Маргариты Антоновны. До этого момента сия почтенных лет актриса являлась самым колоритным и любимым персонажем второго плана, а тут превратилась образчик неестественности и натянутости. Роман завершается на возвышенной ноте и всеобщей радости, как-будто не остаются Вера и Сергей в подвешенном состоянии, когда еще чуть-чуть, и кому-то одному или сразу обоим будет жестоко не хватать отпущенных минут, и не захочется чего-то большего.

Вот так и получается, что книга, полная точнейших описаний разнообразных жизненных ситуаций, вышла для меня слишком тяжелой и неудобоваримой в эмоциональном плане. Нет, я не жалею о том, что прочитала ее. Она даже натолкнула меня на пустяковые, но интересные размышления и переосмысление понятий, искаженных детским восприятием. Так, я впервые полностью осознала значение фразы «Любовная лодка разбилась о быт». Из-за невозможной затасканности данной метафоры мне всегда казалось, что быт здесь — какие-то камни или скалы, и, следовательно, их можно обогнуть. Но разве можно уйти от бытия? Так что развивая данное сравнение, следовало бы уточнить, что лодка не бьется, а тонет. Или еще меня всегда немного удивляло, что в бабушкиных историях невесты-неумехи испытывают затруднения именно с готовкой. А тут я как-то внезапно подумала, что все из-за того, что в деревне еда готовится утром, когда топиться печь. Вот и просыпали девы все кулинарную науку... Эта книга действительно хороша описаниями уклада жизни, уже ушедшего от нас. Но перечитывать роман я точно не буду.

Аудиокнигу слушала в исполнении Татьяны Ненарокомовой. Была приятно удивлена тем, насколько мне понравилось чтение. Обычно я не люблю женскую декламацию, но здесь вышло очень удачно. Диктор не старается читать по ролям (это и сложно, поскольку диалогов мало), но при этом произносит слова с выражением и живыми интонациями, как раз в меру. А то иной раз кажется, что если незаметно подменить диктору книгу, он не заметит и пойдет читать дальше во все той же пресной манере.