Нил Гейман «Премия ПЕН-клуба и “Шарли Эбдо”»

Понимаете, Нил, иногда за свои дела, слова и убеждения можно получить немного больше, чем вы рассчитывали. Предположим, не порцию осуждения, а пулю в живот. Не могу сказать насколько это соответствует демократии или свободе слова, но точно знаю, что так иногда происходит. Также не стану советовать нужно ли этим гордиться, либо, наоборот, негодовать.

Следует просто иметь такой факт в виду и не жаловаться на последствия.

Правда, есть люди (как те шесть человек из вашей заметки), которые всё ещё чувствуют грязь на руках, поэтому сразу отказываются в ней копаться. Но это уже совсем другая история...

P.S. А вообще, кажется, никто прежде не додумывался до такого способа поднять продажи — разом прикончить редколлегию журнала и набрать новую. По-моему, как сейчас говорят, получилось очень креативно. А?

Как-то в одном трактире люди собрались поесть и выпить, да поделиться сплетнями. На слуху у всех была история смерти местного дурачка Шарли. Тот вел себя прескверно, обмазывал могилы навозом и чинил прочие мерзкие, но, в общем-то, безобидные пакости. Но как-то ехали мимо деревни мавры-разбойники, известные в округе своей жестокостью. Шарли выскочил перед ними на дорогу ну и давай потешаться над ними, да кричать, что Пророк ихний сын безродной кобылы. На его беду один из мавров немного понимал по-местному, а поэтому повернул коня, да и проломил бедолаге череп. И тут местный бургомистру пришла в голову сделать из этого целое представление. Его глашатаи стали вещать всюду, каким дурачок Шарли был героем и мучеником и как истово он противостоял маврам. Дошло до того, что ему даже грамоту какую-то посмертно решили выписать.

Вот и сегодня хозяин трактира, пуская фальшивую слезу, всем рассказывал, каким славным малым был Шарли, как храбро он бился с гадкими нехристями, пока, наконец, не пал в неравном бою, и что обмазывание могил навозом было не шалостью мерзкой, а протестом. И тут из-за одного стола встал трубадур Нил, и, сперва поругавшись на то, что пьющие с ним за одним столом ничего не понимают в искусстве, стал петь о том, каким храбрецом был Шарли. Но, как это часто бывает у трубадуров, вскоре песня стала о том, какой храбрец он сам, как жена молила его сегодня надеть кольчугу, как он в любой момент ожидал нападения мавров (хотя тех с месяц уже никто в округе не видел, ибо после смерти дурачка стражу на дыбы подняли), как его самого пару раз чуть не поколотили за скабрезные песенки. Так что песня у него вышла пошловатая и чванливая, но в трактире сорвала вал аплодисментов, как раз когда хозяин трактира объявил, что повесит портрет дурочка, пардон храбреца Шарли у себя на самом видном месте.

Как по мне, то лучше бы трубадур и дальше писал бы песни про человечков песочных да пыль звездную. А то подобные напевы слишком уж похожи на попытки выслужиться перед бургомистром…

Вот сразу оговорюсь, что ни в коем случае не оправдываю террористов и искренне считаю, что подобных радикалов, считающих, что могут убить кого-то по своему произволу, необходимо лечить путём инъекции свинца в голову. Но, здесь Гейман всё равно выступает буквально адвокатом дьявола. Он то ли путает, то ли реально не различает свободу слова и беспредел\вседозволенность\безнаказанность. Одиозные «Шарли» и по России регулярно проходятся, в дни наших трагедий и горя выпуская глумливые карикатуры. Они регулярно выдают такой треш и чернуху, что я удивляюсь, как их не побили ни разу до известного теракта. Мне вот просто интересно, как бы отреагировал Гейман, если в день смерти дорогого и близкого ему человека, «Шарли» издали бы соответствующую карикатуру? Сломал бы нос редактору или повторил некоторые тезисы этого текста?

Ну или чёрт с ним, если бы свобода слова была абсолютной и для всех, а не для избранных. Так ведь нет — даже до нас иногда доходят вести с Запада, что кого-нибудь уволили, засудили или оштрафовали за неполиткоректные и нетолерантные высказывания. Вот почему им не дают свободу слова, как «Шарли»?

P.S. Пф... Извиняюсь, накипело. Меня просто выворачивает то ли от лицемерия, то ли от наивности этой речи. Что не отменяет её чисто литературных достоинств.