Юрий Рытхэу «Сон в начале тумана»

Знаете, как называют себя чукчи? Луоравэтльан — буквально, «настоящий человек». И чукотский язык для них «настоящий язык». Произошел их народ от прекрасной девушки и гренландского кита, обернувшегося юношей и жившего с ней. Поэтому люди и киты — родные братья.

Никогда не думала, что когда-нибудь скажу это, но и обычная бытописательная проза может быть увлекательной. Пейзажи, животные, люди, отношения между ними – ты с ними проживаешь несколько лет, начинаешь любить их и понимать. Они перестают быть чужими, потому что у них все, как и у других людей – и плохое, и хорошее. И так же, как у других – люди иных народов кажутся им (а порой уже и читателю) «неправильными», странными.

В книге нет каких-то захватывающих приключений – перед нами просто жизнь, а в ней – радости и трагедии, вражда и любовь, дружба, ревность, непонимание. Повествование, ведущееся поначалу сразу с двух точек зрения (чукчи Токо и канадца Джона):

"/Джон/ сидел с открытыми глазами и смотрел на бегущих собак. Его голубые глаза потемнели то ли от боли, то ли от усталости. А может быть, ему было и впрямь грустно расставаться со своими товарищами и пускаться в этакую дальнюю дорогу? Кто знает, какие мысли рождаются в голове, покрытой такими светлыми волосами, что с непривычки они кажутся ранней сединой. Надо же родиться с такими холодными глазами!»

«Джон почувствовал на себе пристальный взгляд туземца, который ехал за ними. Какие у него странные и узкие глаза! Что можно разглядеть за этими щелочками, похожими на прорези в бабушкиной копилке? Но если пристально приглядишься, так словно в бездонную пропасть падаешь. Там полнейшая неизвестность, которую никому не дано разгадать. Интересно, о чем думает этот молодой чукча?»

постепенно сводится воедино, потому что нет в мире чужих, есть нежелающие понимать. И это не зависит от цвета кожи и разреза глаз.

Какомэй!

Именно этим чукотским словом, обозначающим восхищённое удивление, хочется выразить свои чувства после прочтения романа. Конечно же, произведение, написанное советским писателем, несёт на себе отпечаток той минувшей эпохи. Но, даже по тем временам, некоторые мысли Рытхэу, выраженные в тексте, довольно смелы и заставляют усомниться во всемогуществе, так яростно охаиваемой в наши дни, советской цензуры-корректуры. К таким моментам, как мне кажется, относятся мистические обряды чукчей с умершими соплеменниками, почти-всемогущество шаманов, рассуждения о безнравственности культуры европейской цивилизации по отношению к народам Арктики. Но, скорее всего, писатель, хитро использовав в дальнейшем правильную «политическую линию» главного героя, получил карт-бланш на такие выходки.

Аллегоричное название романа принимается почти сразу, с первых страниц, когда узнаёшь, как жители Энмына прозвали Джона Макленнана. Блуждания героя в тумане поиска единственно правильного жизненного пути и кредо, вначале молчаливого созерцателя суровой жизни полярных народов, а затем активного участника всех событий заставляют сопереживать до последней строчки повествования.

Красивейшая легенда о братьях-китах и загадочная могила Белой женщины – это, как мне кажется, именно те тайны, которые вкупе с чудом спасения Джона от гангрены и достоверностью его жизнеописания делают роман настоящей Литературой.

Чукча не читатель, однако! Чукча — писатель...

написано: 22 февраля 2009 г

Не зря я выбрал заголовком фразу из известного анекдота. Ведь, собственно говоря — а что мы знаем о чукчах, кроме анекдотов? А ничего, практически. И в этом я убедился, когда увидел вчера на форуме тему, с просьбой помочь найти информацию о народах севера.

Для меня знакомство с Чукоткой произошло тогда, когда ко мне в руки попала книга Юрия Рытхэу «Сон в начале тумана». Во времена «книжного голода», когда книга являлась товаром востребованным и дефицитным, я читал всё, что попадало ко мне в руки. И эту книгу, совершенно неизвестного мне чукчи, в другие времена я скорее всего отложил бы в сторону. А так — решил убить время. В результате — «убит» был я...

Я был очарован. Очарован Чукоткой. Очарован её снегом и льдами. Очарован людьми, живущими там.

Людьми, чья жизнь являет собой ежедневную борьбу за выживание....

Людьми, для которых знакомство с «цивилизацией» оказалось трагедией, потому как эта цивилизация нарушила их уклад, и помимо ружей пороха и электричества, дала им водку, погубившую этот народ.

С этого романа началось моё увлечение, моя любовь к творчеству этого писателя, недавно, к сожалению, покинувшего нас. Его романы и рассказы пропитаны любовью к своему краю. Любовью, частичку которой непременно впитает каждый, прочитавший его произведения.

Иногда я ловил себя на мысли, что постоянно провожу какие то аналогии между Рытхэу и Маркесом. Возможно между ними и нет ничего общего, по тем не менее, читая их книги, постоянно ловишь себя на постоянном ожидании чуда. Чуда, происходящего в абсолютно обычной обстановке, с совершенно обычными людьми. У Маркеса такое могло произойти с клеткой, украденными бильярдными шарами, а у Рытхэу — чудо выглядывало из — за каждого тороса, из — за каждой яранги.

Рытхэу так и останется для меня «чукотским Маркесом». Чукотским магреалистом...

Данный «отзыв» взят из моей колонки. Теоретически, он скорее является отзывом на всё творчество автора, нежели на отдельный роман. Но в связи с тем, что пока нет возможности писать отзывы на творчество автора в общем — размещаю его здесь.

Обсуждение отзывов на творчество автора — http://fantlab.ru/forum/forum16page1/topic5284page12#msg623362

Великолепный роман. Казалось бы, что можно написать о быте чукчей начала ХХ века? Можно ли интересно написать о изменениях в их жизни после революции 17 года? Можно. Книга просто завораживает прекрасным языком. Стиль автора настолько хорош, что перед глазами очень ясно встают картины из жизни этих людей, пейзажи Чукотки, люди, описанные в романе. Несмотря на естественную для времени написания идеологическую составляющую, она абсолютно не напрягает, и вполне органично вписывается в роман. Великолепный, прекрасный роман, который в своё время был мной многократно перечитан.