Этот роман — нечто среднее между антропологическим исследованием, этнографическими очерками и записями фольклора вымышленного племени.

Структура книги довольно необычна. Основная сюжетная канва романа не занимает положенного ей центрального места – это всего лишь три небольших фрагмента, разделенные обширными текстами о народе кеш, а также смутные упоминания об истории главной героини в других частях произведения.

«Всегда возвращаясь домой» — литературная квинтэссенция мировоззрения Урсулы Ле Гуин, синтез анархо-примитивизма, экофеминизма и даосизма. Спорить или соглашаться с получившимся результатом – дело читателя, однако бесспорно то, что эта книга давно заняла надлежащее место в истории мировой социальной фантастики.

Возвращение со звёзд

Что же делать — и боги спускались на Землю (В. Высоцкий)

Конечно же, так и хочется свой отзыв, посвящённый всему Хайнскому циклу, сделать объёмистым, речистым и умным. Всегда ведь стремишься соответствовать только что прочитанной отличной книге и её талантливому автору. И тем более, если это не одна книга, а семь полновесных романов, и автор не хухры-мухры, а Урсула Ле Гуин (так и хочется воспринимать вот эту часть фамилии Ле как дворянскую приставку, типа французского де, потому что в среде фантастов Урсула Ле Гуин безусловно относится к аристократам).

Однако вновь пытаться как-то комментировать каждый из семи романов было бы совсем самоубийственным (для себя самого) и недружественным (в отношении тех, кто порой пытается читать мои отзывы на прочитанное) актом. И потому просто попробую сообразить что-то обобщающее (если получится).

Первое, на что обращает внимание постоянный читатель Урсулы Ле Гуин, это, конечно же, уникальная феерическая способность творить новые оригинальные непротиворечивые жизнеспособные миры. Семь романов — семь миров (на самом деле больше, но подробно и с проработкой деталей всё-таки семь). И каждый мир автором сотворён вовсе не «по подобию нашему», а вполне независимо и автономно. Хотя, конечно же, есть и совсем землеподобные, но ведь нужно иметь ввиду, что автор вовсе не ставит перед собой задачу сотворить что-то совсем уж космозаковыристое и планетарнонеповторимое и показать нам жизнь на каком-нибудь газовом пузыре типа Юпитера или на насквозь прокалённой головешке по образцу Меркурия. Ведь все эти миры населены людьми — разной степени отдалённости от земного человечества и мутированности, изменённости и трансформированности, регрессировавшими или, наоборот, высокоразвившимися, но всё-таки людьми. Т.е. по части природы-погоды и географии-геологии это всё равно должны были быть землеподобные планеты. Так оно и есть. Хотя каждый такой мир непременно имеет свои сугубо индивидуальные особенности: и по соотношению суши-океана, и по температурным режимам, и по гравитации и давлению атмосферы на поверхности, и по прочим физическим параметрам.

Все эти особенности в каждом случае важны, опять-таки, не в качестве демонстрации литературного мастерства автора, а, прежде всего, потому, что на каждом из таких планетных миров населяющая этот планетоид человеческая раса неизбежно попадает в зависимость от условий своего мира. Необходимость — мать изобретения, хочешь жить — умей вертеться. Т.е. в жёстких условиях заледенелого мира, конечно же, и весь внешний цивилизационный технологический антураж и арсенал местного человечества будут соответствовать именно этим условиям — перефразируя В. Высоцкого: в «бане пассатижи» не нужны, да и лыжи тоже. А если на планете есть летающие животные, которых можно приручить и использовать в качестве пегаса, то конечно же местный народ непременно это сделает и не будет париться над изобретением парового двигателя и даже элементарного колеса. Ну, и т.д.

И тут же становится понятным, почему в этом цикле, охватывающем несколько тысячелетий существования Человечества, совсем мало внимания уделено всякого рода чисто техническим и технологическим новинкам и изобретениям Как придумали в первом романе ансибль и принцип мгновенного переноса материи, так до самой последней строки последнего романа больше ничего значимого не появилось, словно человечество вовсе не прогрессировало технически и технологически, словно остановилось научное познание и прикладное использование научных открытий. Попросту говоря, для тех целей, которые ставила перед собой автор, этот технический и технологический прогресс был совсем не важен, а скорее всего, напротив, только мешал бы. И потому некоторые осколки человечества у Урсулы Ле Гуин развиваются наоборот, топчутся на месте, а то и совсем сваливаются в регрессивное движение, дичают и отступают на шаг вниз по лесенке технического прогресса. И всё это автор устраивает только для того, чтобы стало возможным вывести на верхний слой нового романа совсем другую главную мысль, иную центральную идею.

Далее, что непременно отмечает читающий — это гармоничное сочетание умного и приключенческого. Вот хороший опытный педагог, работая с детьми и создавая какие-то детские команды, непременно постарается, чтобы команды назывались как-то положительно и значимо, т. е. если одна команда будет «Умные», то другие, наверное, «Красивые». Однако в случае Урсулы Ле Гуин эта фишка не пройдёт, потому что у неё одновременно и «умно» и «красиво» (а ещё увлекательно, интересно, неожиданно, вертикально и т. д.). Хайнский цикл как раз и демонстрирует нам этот принцип — каждый роман по своему красив, интересен, приключабелен, но к тому же ещё и умён. Потому что в каждом романе непременно выводится какая-то заметная (а иногда не очень заметная) мораль, какая-то центральная идея, какой-то важный принцип, ради которого автор ломала литературные копья. Иногда это какие-то совсем индивидуально значимые моменты — личная отвага, готовность к самопожертвованию, важность дружбы или любви (иногда в довольно широком смысле этих понятий), настойчивость, мудрость, ну и т. д. А иной раз это совсем широкие и важные уже в общечеловеческом объёме ценности и принципы: важность и ценность жизни как таковой, запрет на культурные экспансии (или «культурное эмбарго», выражаясь языком самой Урсулы), прогресс не любой ценой и пр.

Ещё одним нюансом цикла является то, что создавался он Урсулой Ле Гуин не последовательно по мере развития внутренней хронологии, не по временнОй шкале Хайнского цикла, а совсем в другом порядке — достаточно просто посмотреть на библиографию автора и сравнить с порядком романов в цикле. И вполне может быть, что изначально Урсула планировала написать только три романа — «Роканнон», «Планета изгнания» и «Город иллюзий» (смотрим на дату их написания), и только потом к ним примкнул сначала «Левая рука Тьмы», затем после солидного перерыва ещё две книги, и уже спустя почти треть столетия после начала цикла был написан заключительный роман. Т.е. какие-то смысловые идеи и творческие задумки появлялись постепенно, что называется «по ходу жизни», и уже потом рождались в свет.

И, в конечном счёте, становится понятно, что весь этот Хайнский цикл написан не про какие-то отдалённые галактические миры и космические человечества, а попросту про нас с вами, про нашу родную планету и про народы, её населяющие. Стоит только сузить горизонт цикла до земного небосвода и переместить все мысли и идеи на нашу многострадальную старушку Землю, как всё приобретает свой истинный смысл. Это мы должны уважать чужую культуру, это мы не имеем право бездумно навязывать другим народам свои ценности и своих богов и божков, это нам нужно очень внимательно и аккуратно относиться к чужой культуре и к демонстрации своих культурных достижений (как подлинных, так и мнимых), это мы должны сдерживать своих миссионеров, посланников, миротворцев и прочих культуртрегеров. Вот и всё!

Миссионерство или культуртрегерство...

Да, финишный роман цикла явно не является шедевром приключенческого экшена. И потому для любителей драйва может показаться и скучным, и монотонным, и нудноватым и потому малоинтересным. Однако всё-таки лучше набраться терпения и продолжать читать, без особой спешки и не торопя события, а вчитываясь в суть. Потому что перед нами вырисовываются картины очередного занятного инопланетного общества. Находящегося как раз в состоянии революционных преобразований. Революционность которых достигает такой степени накала, что господа революционирующие искусственно насаждают и прививают культурные нормы, совсем для традиционной культуры этой планеты не свойственные.

И дело даже не в отказе от идеографического письма и о переходе на письмо буквенное. А дело в том, что все эти преобразования, совершаемые под девизом присоединения к Экуменическому союзу, осуществляются насильственно, сверху вниз, без всякого учёта тысячелетних народных традиций. И решительность этих революционеров доходит до того, что они попросту уничтожают на элементарном физическом уровне все старые библиотеки, не оставляя никаких следов былой культуры. Т.е. осуществляется самая настоящая культурная диверсия, экспансия, культурная интервенция, культурный терроризм, причём совершаемый власть предержащими.

Все эти события весьма ярко напоминают то, что происходило в Германии в 30-е годы, или в Китае в годы культурной революции. Или в книге Брэдбери «451 градус по Фаренгейту». Да и в реалиях нынешнего века насильственная культурная экспансия вовсе не отброшена современными культуртрегерами...

А Наблюдатель от Экумены может сделать только то, что в её слабых маленьких силах...

Левая рука Тьмы. Правая рука Света…

Минус и плюс вместе превращаются в Ноль.

Левая и правая руки соединившись образуют рукопожатие…

Один из романов Хейнского цикла, прочитанный мной более четверти века тому назад и вне всякой связи с материнским литературным сериалом — такие были времена, что удалось заполучить, то и читалось. И конечно же этот роман оказал заметное и мощное влияние на всё моё восприятие и творчества Урсулы Ле Гуин, и на мои отношения к социальной фантастике вообще и в частности.

Удивительный необычный, холодный, промороженный мир. Впечатляющая характеристика, гласящая, что гетенцы живут на узкой полоске между двумя стенами Льда — упади температура планеты ещё немного, и эти стены сомкнутся. Совершенно необычные физические условия и столь же необычное сочетание фауны и флоры — и то и другое весьма бедно количеством видов, однако каждый выживший в условиях планеты вид многочисленен.

Но главное — это совершенно необычная конструкция местного человечества. В принципе, здесь нет деления на мужчин и женщин, есть просто люди, которые основную часть времени проводят вот в таком бесполом состоянии. И только несколько дней в течение местного месяца они впадают в состояние кемера (т.е. сексуально пробуждаются и активизируются) и готовы вступить в сексуальные отношения. Представили себе картинку? Я вот прочувствовать всё до конца так и не сумел. Возможно потому, что всё-таки основная часть текста использует мужскую форму обращения к представителям местного общества — практически всегда используются местоимение «он» и его производные, да и имена гетенцев тоже ближе к традиционной мужской форме.

В принципе, Урсула не сильно давит именно на сексуально-физиологические особенности (физиологические конечно же тоже имеются, об этом в тексте книги недвусмысленно упоминается). Т.е. о них постоянно упоминается, но не в контексте секса, а просто как демонстрация особенностей психоэмоциональной структуры людей Гетена. Ибо ведь это для них наша традиционная сексуальная двуполая жёстко фиксированная конструкция является извращением.

Основным мотивом всех событий романа становится прибытие на Гетен посланника Лиги Миров, которая теперь именуется Экуменом. С целью содействия присоединения государств этой планеты к межмировому сообществу. Понятно, что раз на планете есть государства, то конечно же есть и противоречия, и соперничество между ними, и конкуренция, и всё остальное прочее. И вот именно для обращения всех недостатков такого общественного устройства мира Гетена в выигрыш и завязываются межличностные отношения между нашим посланником и премьер-министром одного из государств. Отношения, которые по мере развития всяческих событий постепенно превращаются из сотруднических по долгу службы в сотруднические по собственному выбору и по необходимости, а затем и в дружбу.

Солидную долю объёма романа занимает пешая «прогулка» главных героев по ледникам одной из полярных шапок Гетена. И вот тут-то ваш покорный слуга вовсю отвёл душу, ибо в своё время читал-перечитал кучу всяких полярных экспедиционных книжек про подобного рода пешие переходы — и через ледники Гренландии, и по просторам Северного Ледовитого океана, и по ледяному куполу Антарктиды, да и просто по арктическим заполярным районам Северной Америки и Евразии. И нужно отдать должное мастерству Урсулы Ле Гуин, мастерству и добросовестности, потому что множество всякого рода путешественных деталей и подробностей, упоминаемых в романе Урсулой, точь-в-точь соответствуют совсем не фантастическим и даже не художественным страницам многих документальных, мемуарных или просто путешественных книжек вполне себе настоящих земных полярных путешественников. Просто уверен, что Ле Гуин перечитала не одну и не две такого рода книги и прониклась холодом приполярных районов до самых костей, ибо иначе не получилось бы всё описание таким живым и настоящим.

Вообще Урсула Ле Гуин великий мастер по конструированию разных миров. Причём разных не только по геолого-географическим и прочим метео-физическим параметрам, но и по социальной организации населяющих эти миру людских сообществ. Просто можно искренне позавидовать той неистощимой фантазии, с которой она каждый раз это делает, да ещё при этом закладывает в каждый такой мир ту или иную мощную и важную Идею.

Кто я? Зачем и почему?

Наконец-то мы вернулись из глубин дальнего Космоса на старушку Землю. Правда планета наша теперь уже выглядит совсем чуждой, да и немудрено по прошествии нескольких тысяч лет, ведь и со времени событий предыдущего романа прошло немного-немало, а всего пару тысяч лет. Изменился не только мир Земли, изменилась и вся ситуация с Лигой Миров. Тот самый Враг, о котором шла речь в предыдущих двух романах, всё-таки одолел содружество и подчинил всё и вся себе. И вроде как и на Земле теперь тоже правят и управляют они.

Однако узнаём мы обо всём этом постепенно. А для начала мы просто вникаем в жизнь одного из полудиких племён коренных землян. И вместе с ними воспитываем подобранного в лесу странного человека, потерявшего память до состояния едва ли не младенца. А потом, по мере привития ему навыков взрослого самостоятельного мужчины он отправляется в привычный для этого цикла романов квест. И более половины объёма книги мы следуем вместе с ним по бывшей родной планете, попадаем в разные ситуации и тем не менее упорно приближаемся к своей внезапно осознанной цели, к городу сингов.

Вторая часть романа состоит из проживания нашего героя в этом городе, и тут уже все происходящие с ним происшествия и события приобретают совсем другой смысл и другое содержание. И именно поэтому в тексте отзыва этот человек ни разу не назван мной по имени — просто потому, что и имя его меняется по ходу событий, и сущность открывается совсем иная. И это как раз и составляет часть интриги романа.

Наверное вот эта вторая половина романа чуть менее увлекательна, нежели вся его первая половина — и наукообразностей много, и всяких рассуждений. Однако в конце-концов всё более-менее проясняется, как для читателя, так и для главного героя.

Когда один год длится 60 земных лет...

Если вы любите средневековые романы с осадами и штурмами городов, с любовью между людьми разного сословия, с описаниями атак и оборон, с особым осенне-зимним состоянием и текста и атмосферы, с романтикой и поволокой — то вам сюда. Какое средневековье? — воскликнете негодующе вы. — Ведь всё происходит на другой планете! И будете правы… и неправы. Потому что выживающие на этой планете вот уже в течение нескольких столетий «земляне» полностью отказались от всех и всяческих технологических достижений своей расы в силу соблюдения закона Лиги Миров о недопустимости инопланетного культурного воздействия на представителей высокоразумных инопланетных рас (врасу). И потому вынуждены полностью существовать ровно в тех же условиях «средневековья», в которых живут и выживают местные аборигены.

Однако волей или неволей то и дело возникают смешанные браки между двумя разумными расами, и хотя потомства такие браки не оставляют (в силу генетических различий), однако же взаимное, пусть и точечное, влияние эти гибридные связи всё-таки оставляют. И этот роман частично и об этом.

Но в большей степени книга может быть прочитана как романтическая история любви и неравного брака на фоне военных действия с ордой наступающих кочевников. И эта событийная составляющая романа выписана Урсулой куда как замечательно — рельефно и выпукло, контрастно и не без сочувственной сентиментальности.

Но вот какая штука для меня оказалась значимой — по воле братьев Стругацких мы, в общем-то, привыкли к тому, что земляне, обычно будучи выше развиты технологически, непременно осуществляют так называемое прогрессорство, т. е. намеренное и по мере возможностей рассчитанное воздействие на естественный ход течения истории тех или иных инопланетян. А вот Урсула Ле Гуин как раз-таки в этом своём романе чётко и недвусмысленно сформулировала прямой запрет на такое воздействие. Причём запрет этот касается даже вероятностей ненамеренного, случайного «прогрессорства». Удивительное дело, в американской литературе и такие взгляды. В 60-е годы!

В восьми световых годах от ближайшего обитаемого мира...

Какое великолепие сочетания космической фантастики и фэнтези. И хотя автор в предисловии прошлась с иронией и критикой в отношении себя самой, имея ввиду недопустимость смешения столь разнородных жанров в одном произведении, однако при чтении никаких таких сомнений и тем паче отторжений не было и нет. Ну и что, что «смешались в кучу кони, люди»! Ну и что , что на одном игровом поле действуют разумные человекообразные расы примерно бронзового века технологического развития и сверхсветовые корабли! Ну и что, что на планете насчитывается одновременно и параллельно живущих пять разумных рас (хотя — как они не помешали друг другу развиться до разумного состояния — известно только одному богу этой планетки, обращающейся вокруг могучего Фомальгаута). Ну и что, что в качестве пегасов тут выступают животные сродни крупным кошкам с крыльями. Ну и что, что считаются вступившими в Лигу миров любые разумные расы вне зависимости от их желания — открыл Роканнон на планете новую разумную расу и тут же подумал, что вот ещё один член Лиги.

Всё это и многое другое нисколько не мешает вовсю наслаждаться чтением текста книги, удивляться авторским придумкам и романтическим ходам, любоваться красотами этого странного мира — странного и животно-растительными формами, и разумными расами (некоторые из которых так напоминают наших земных гоблинов и троллей, эльфов и прочих представителей малого народца).

Значительную часть объёма романа составляет некий квест, совершаемый главным героем Роканноном в сопровождении своих местных друзей. Квест изрядно приключенческий и отчасти героический, не без доли мистического и вместе с тем вполне реалистический.

В этой книге основная её идея не так ярко выражена, как в предыдущей повести цикла — наверное всё-таки речь идёт о личном героизме и о некоей жертвенности Роканнона во благо народов не только Лиги миров, представителем которой он являлся, но и во имя благополучия всех разумных народов этой планеты, да и просто во имя сохранения самой планеты.

Привет с Пандоры! Или Пандоре...

Помните знаменитый кэмероновский фильм? Да нет же, не «Титаник» — неужто не понятно, что речь идёт об «Аватаре»! Ну вот, вспомнили. Так вот, если кто-то из смотревших фильм не очень любит читать, то может смело пропустить повесть Урсулы Ле Гуин мимо себя. Просто потому, что основная антуражная калька в «Аватаре» буквально снята со «Слова...». Ну да, планета с причудливым растительным и животным миром налицо (правда животный мир в повести где-то на задворках повествования). Аборигены разумного типа, стоящие, по привычным земным меркам, на более «низкой» ступени развития, есть, причём, как и в названном фильме, эти местные находятся с природой своей планеты в довольно оригинальных и необычных взаимоотношениях. Колонизирующие планету и вовсю при этом наступающие на природную среду земляне тут как тут, причём точно так же вырубаются леса и эксплуатируются бессловесные и неспособные дать сдачу аборигены. И даже негодяй офицер с квадратной челюстью будет к услугам читающего (правда в чине капитана, а не полковника).

Однако всё-таки лучше эту небольшую, но такую вместительную повесть прочитать, потому что, как водится у хороших писателей, за увлекательным и остросюжетным, умным событийно-сюжетным рядом скрывается второй, но на самом деле основной смысл. Раскрывать всю кухню Урсулы Ле Гуин совсем не хочется, однако стоит просто иметь ввиду, что при желании можно долго и глубоко рассуждать и даже спорить относительно идей, взятых автором в основу представлений аборигенов этой планетки. И тут диапазон может быть самым широким, от простых «зелёных» экофилов и экософов до Вернадского, Блаватской и прочих Рерихов.

PS Когда в российские ВУЗы попали вьетнамцы и поселились в советских общежитиях, то всех их соседей удручала привычка не мыть тщательно сковороду, а просто выжигать её на газу. А всё на самом деле просто — качественных СМС в джунглях нет, а во влажной жаре всякие микробы и прочая вредная живность заводится быстро... Просто другая культура с другими условиями существования.

В далёком созвездии Тау Кита...

Книга, обозначенная как первая в Хейнском цикле (хотя сама Урсула считала несколько иначе). Ну, да ладно, будем разбираться по мере продвижения вперёд и вглубь.

В далёком созвездии Тау Кита

Всё стало для нас непонятно,

Сигнал посылаем: «Вы что это там?»

А нас посылают обратно.

Итак, перед нами яркий образец социософской фантастики. Причём не сразу и поймёшь, чего в этом романе больше — социо- или -софии, а может и просто фантастики. На самом деле этот трёхкомпонентный литературный коктейль конечно же состоит из трёх равновеликих (по пропорциональности) вышеназванных ингредиентов.

Для раскрытия своего творческого замысла Урсула придумала совершенно необычную форму существования тау-китянского социума: материнская планета Уррас с высокоразвитым обществом производства и потребления (по типу нашего родного капитализма) и её сотоварищ по планетарной системе Анаррес, на котором во времена оные поселились беглецы-переселенцы с Урраса, придерживающиеся коммунистических анархических взглядов и убеждений и решившие на практике доказать своим собратьям (или со_врагам) жизнеспособность и прогрессивность своего образа жизни. Вот и вся фабула: с одной стороны — общество едва ли не благоденствия (которое террийцы-земляне считают едва ли райским), с другой — испытывающее (в силу особенностей своего планетарного мира) постоянные затруднения коммунарско-анархическое общество.

На Тау Ките живут в красоте,

Живут, между прочим, по-разному

Товарищи наши по разуму.

Чтобы описания того и другого общества не были скучными и тягомотными, Урсула делает это, включая в сюжет главного героя физика-теоретика Шевека и прослеживая вместе с читателем все перипетии его жизненного пути. И конечно же, постепенно перед этим самым читателем вырисовываются все детали и подробности организации как общественной жизни на Анарресе (напомним, что государства как такового там нет), так и личной тоже. Причём получается, что одно неотделимо от другого, и что даже такие негосударственные институты, как сексуальное партнёрство (вариант брака) вынуждены всё-таки подчиняться суровой действительности, и вместо полной свободы (помним, что тут анархия) получается сплошная «осознанная необходимость». Мало того, постепенно открывается, что хотя официальной бюрократической машины здесь нет, однако всё равно в ходу и влияния на те или иные решения, и принуждения к тому или иному. Индивидуальная свобода становится, по-сути, фикцией. И даже в области научного творчества все эти моменты живут и царствуют.

А на материнской планете, казалось бы, всё должно быть иначе, ведь это общество полной личной свободы. Однако прилетевший туда Шевек постепенно обнаруживает, что все показные и декларируемые свободы на Уррасе являются точно такой же фикцией и показухой. И в конце-концов наш революционер вынужден отправиться назад, на свою неродную родину, на Анаррес. Увозя с собой…

На Тау Кита чегой-то не так,

Там таукитайская братия

Свихнулась по нашим понятиям.

А вот тут открывается уже фантастическая составляющая книги, ибо Шевек занят ничем иным, как теоретическими выкладками относительно свойств Пространства-Времени; практическим результатом его открытий стало бы создание нуль-транспортировки (т. е. мгновенного переноса материальных тел) и ансибля (устройства для мгновенной связи) — всё то хозяйство, что послужило научно-материальной технологической основой для создания будущей Лиги всех миров. Правда в тексте романа мы мало что узнаём о том и другом, просто и нуль-Т и устройства мгновенной связи иногда мелькают в тексте романа в качестве понятий.

Чтобы не было простого схематического линейного развития сюжета, Урсула излагает предшествующие события и текущие актуальные поочерёдно, при этом мы то читаем главы о нахождении Шевека на Уррасе, то возвращаемся в его прошлое на Анарресе: таким образом одновременно и параллельно друг другу развиваются две сюжетные линии. Что, конечно же, придаёт ощущение интриги и тайны.

На мой нынешний взгляд и вкус этому роману чуть-чуть не хватает динамичности. Зато с лихвой насыпано той самой социо- и -софии. И потому любители экшенов могут чуть подзависнуть в местах с довольно многословными рассуждениями. Однако в конечном счёте овчинка выделки-таки стоит.

P.S. В тексте отзыва частично использован текст песни В. Высоцкого «В далёком созвездии Тау Кита».

Я прочитал первый роман Хайнского цикла ещё в далекой юности в журнале Техника Молодежи в великолепном, хотя местами несколько вольном переводе Рыбкина. Только относительно недавно я с удивлением обнаружил, что существует альтернативный перевод Тогоевой, который, на мой взгляд, точнее следует оригинальному тексту, но плохо передаёт поэтичность и легкость стиля, которым написана книга. И у этого перевода больше переизданий, чем у версии Рыбкина.

Возможно, рекомендация человека, который тоже переводил когда-то книги Ле Гуин, несколько предвзята, но я однозначно советую читателю, который в первый раз знакомится с этим произведением, прочитать его в переводе Рыбкина, если нет возможности сделать это на языке оригинала.

Далёкое будущее, человечество окончательно «добило» родную Землю и колонизирует планеты для экспорта древесины. Конечно, аборигены — пискуны являются лишь помехой и их либо уничтожают, либо используют «добровольный» труд. За 4 года рабства, коренные жители, отнюдь не склонные к насилию, поднимают бунт и учатся убивать.

В небольшой повести материала хватило бы на целый роман. Прекрасный язык повествования, реалистичные персонажи и актуальная тема уничтожения планеты.

Столкновение антагонистических культур – тема в фантастике не новая. Множество произведений посвящено социальным аспектам такой «войны миров». Достаточно вспомнить наиболее рельефный пример – коммунистические полубоги-земляне versus тормансиане из «Часа Быка» Ивана Ефремова. Характерна подобная проблематика и для социальной фантастики Ле Гуин. Мягкая сила, распространение гуманистической философии, проникновение идей сопровождает процесс взаимодействия общностей в ее романах.

«Глаз цапли» построен на противопоставлении двух социальных структур с очень разными механизмами внутреннего обустройства.

Автор романа без розовых очков смотрит на исход противостояния. Это не сказка о победе условного добра над условным злом. Чтобы что-то доброе и хорошее, наконец, наступило, надобны терпение и упорство, пот и кровь.

Финал произведения оставляет много места для размышлений на тему.

Ну и что там серьёзно изменилось и устарело? Ле Гуин говорит: «I wrote that in 1974. The millennium has come and gone and we still fear dragons.»

Это в «The Wave in the Mind [Talks and Essays on the Writer, the Reader, and the Imagination]», издано в 2013 г.

«Что такое анархист? Тот, кто выбирая, берет на себя ответственность за собственный выбор».

Своеобразная предыстория грандиозных событий, развернувшихся в романе «Обездоленный» («Обделённые»). Последние дни легендарной основательницы анархического учения Одо (Лайи) — автора теоретических трактатов, по которым будут жить поколения анархистов на колонизированной планете Анаррес.

Наверное, наиболее ценное в рассказе его предисловие. Именно там Урсула Ле Гуин высказывает свое мнение об одонианстве и анархизме вообще.

Роман написан в жанре социально-научной фантастики, что для меня было в некотором роде экспериментом в плане чтения.

Есть две планеты, каждая из которых является друг для друга луной. Уррас — основная планета. Богатая ископаемыми, с идеальной флорой и фауной, развитым социальным обществом. Вторая планета — Анаррес, куда сбежали 200 лет назад протестанты с планеты Уррас, которые были не согласны с капиталистическим устоем родной планеты. Анаррес куда беднее Урраса. Там нет животных, флора скудная, растет только одно дерево, которое одновременно и еда и материал. На Уррасе процветает капитализм (есть бедные и богатые, есть законы и иерархия), а на Анарресе построили анархо-коммунизм (все люди равны, понятие денег отсутствует, работа не по принуждению, а по воле сердца, живи с кем хочешь и где хочешь, еды мало, но зато все свободные).

Описание сюжета ведется от имени Шевека — ученого-физика с Анарреса, который не нашел взаимопонимания на своей планете и решил посмотреть, как живет Уррас. И это с учетом того, что две планеты друг другом не дружат и между собой, кроме торговых сообщений, не контактируют. Ле Гуин замечательно показала столкновение двух миров, двух идей. Как устроено одно общество, и как живет другое. Читая книгу, я постоянно думал, где я мог бы поселиться сам. Тем более, что взгляды одной из планет мне очень близки.

Несмотря на открытый финал, роман мне безумно понравился. Однозначно одна из лучших книг, которую я прочитал в этом году.

Читать социально-утопические построения западных авторов всегда интересно. В отличие от российских или украинских фантастов, которые так или иначе формировались под влиянием идей советской парадигмы, писатели Запада такого влияния не знали. Хотя подобных произведений значительно меньше, чем советских утопий, все они являются оригинальными и не похожими друг на друга.

Одним из самых уникальных в этом смысле является роман известной американской писательницы Урсулы Ле Гуин «Обделённые». Славу автору принесли произведения в совершенно другом жанре — наверное, многим любителям фэнтези знакомы ее романы из цикла «Земноморье». Однако, имея ярко выраженные левые, точнее, анархистские взгляды, Урсула не могла их не отразить в своем творчестве. Формально относясь к Хайнскому циклу, роман «Обделённые», очевидно, следует воспринимать как достаточно самостоятельное произведение, целиком посвященное воплощению анархических идей в литературном полотне.

В «Обделённых» поражает как масштаб, так и сама концепция произведения. Более того, это наверное, единственная такого рода фантастическая конструкция, где бы в художественной форме в подробностях обрисовывалось будущее общество анархизма:

«…в существовании любого социального вида сильнейшие – это те, кто наиболее социален. Иными словами, наиболее этичен. Понимаете, у нас на Анарресе, нет ни жертв, ни врагов. У каждого из нас есть только все остальные. Причиняя боль друг другу, никакой силы не получишь. Только слабость».

На меня большое впечатление произвела возможность по крайней мере трех разных интерпретаций этой повести:

- впрямую — как действительные приключения некоего недотепы в параллельном мире;

- как некий бред этого самого недотепы (типа все было не так и большую часть он вообразил), который привел его в здравое состояние в мире нормальных людей, т.е. что-то в духе, скажем, фильмов Дэвида Линча;

- как аллегорию духовного взросления подростка, жизненные испытания делают его ответственным и серьезным молодым человеком.

Кстати, один из рассказов Ле Гуин тоже обыгрывает этот прием — герой принимает наркотик, надеясь в отключке еще раз увидеться с покойной женой, что ему удается — но придя в себя, он замечает, что так и не принял препарат.

Написано совершенно идеально. Ах, вовремя Ле Гуин ушла из жизни и не увидела, во что превратился милый ее сердцу Портленд...

«Малафрена» и «Рассказы об Орсинии» вроде бы и совершенно нетипичны для Ле Гуин, но показывают ее великий талант с еще одной стороны. Роман написан в нарочито старомодном стиле «под Стендаля», рассказы же намного многограннее. Разбирать нет нужды — каждый составит свое мнение, как и о других знаменитых классических романах.

Однако скажу насчет Орсинии — страна эта, хотя с одной стороны и обобщенно восточноевропейская, на самом деле легко вычисляется по фактам из текстов. Итак, имеем.

Орсиния находится в Восточной Европе, недалеко от Италии. Язык там славянский. Религия католическая. Долго находилась под властью Австрийской империи. После второй мировой войны была под управлением коммунистического режима. Совершенно однозначно имеем: Орсиния — это

Это сборник сайдстори к миру Земноморья; входящих в него повестей нет единого сюжета, все они происходят в разное время и с разными героями. Историю Геда, главного героя цикла, затрагивает лишь одна из них, и то по касательной — «The Bones of the Earth», в которой говорится о его учителе Огионе, когда тот еще сам был учеником и носил имя Silence.

Эмоционально истории тоже разные, их объединяет лишь одна тема: они все про магию. И при этом «правильная» магия согласно заветам Эррета-Акбе совсем необязательно является правильным выбором в той ситуации, в которой оказываются герои. Такое впечатление, что, составляя этот сборник, Урсула пыталась, вольно или невольно, представить максимально разные стороны и обстоятельства в жизни мага. В каждой из ситуаций сделанный ими выбор был по сути необходимым и единственно правильным, и каждый выбор отличался от другого.

История про молодого Огиона, на мой взгляд, в наибольшей степени соответствует тому, что ожидаешь от сайд-стори по миру Земноморья: камерная история с известным персонажем, представленным совсем в другом возрасте и другом окружении. А вот все остальные — скорее бросают вызов устоям. «Dragonfly» — своей неожиданной и вместе с тем какой-то предчувствованной, очень правильной концовкой. Это такая мораль Ле Гуин, к которой легко приспособиться, если много ее читаешь: категорически уверенные в своей правоте и настаивающие на ней с агрессивностью герои оказываются неправы, даже когда защищают, казалось бы, очевидные и вполне разумные истины. А правы оказываются сомневающиеся, те, кто почувствовал на кончиках пальцев перемену атмосферы.

Или вот еще: нет никакого правильного выбора, кроме того, к чему тебя влечет сердце — даже если всем остальным этот выбор кажется не просто странным, а вопиющим растрачиванием талантов. Об этом — «Darkrose and Diamond», история вполне в духе Уайлда, мне показавшаяся слегка поверхностной.

«On the High March» — интересный взгляд на известые события, как отголосок далекого грома там, куда точно не придет гроза.

«The Finder» — первая и самая эпичная по сути история из сборника. История о том, откуда пошла школа магов на острове Рок, и о первом Привратнике. Неожиданно жестокая для Ле Гуин, хотя у нее попадаются такие вещи.

Мне лично ближе всего все-таки история про Огиона. Во-первый, я очень люблю этого персонажа, и во-вторых, она какая-то самая уютная и правильная в эмоциональном смысле, в ней есть драма, но нет конфликта.

Одна из первых фраз, которая появляется в голове при определении этого романа “Сейчас так не пишут”. Это подразумевает как плюсы, так и минусы книги.

К несомненным достоинствам романа можно отнести краткость и притчевость повествования; в чём-то неожиданный взгляд на природу войны и поиска причин её в различиях человеческих полов; добавление приключенческой части в философскую.

Минусы для меня: затянутость и почти сухая однородность рассказа, приводящая к занудности; однообразность в главах, посвящённых путешествию (привет “Ночной земле” Ходжсона); недораскрытость проблем и характеров; резкая перемена в конце во взглядах главного героя на пол.

Быть может, мне показалось мало фантастичного в романе, а то, что являлось фантдопущением, казалось чем-то чуждым и неприятным, но главное, что автор описала возможный контакт, а остальное – лишь реалистичная оболочка иль всё же сердцевина. Решите сами.

Уж как расхваливают и советуют эту книгу, уж сколько раз я слышала, что как же так, люблю фэнтези, а Ле Гуин не читала и все такое. Ну, вот, прочитала и теперь у меня стойкое ощущение, будто где-то меня обманули.

Не пошло буквально с первых станиц, все какое-то сухое, поверхностное, пресное. Атмосферы никакой, напоминает просто перечисление действий с вставками описаний природы, даже при всем желании не получается ни погрузиться в происходящее, ни в персонажей хоть сколько-нибудь поверить.

Повествование часто движется какими-то рывками, вот герой тут и только начинает свой путь, а вот следующий абзац и он уже мастер-фломастер. Недели и даже месяцы жизни героя пролетают в одну строчку, все важные события тоже...

Есть мнение, что книга ориентирована больше на детскую аудиторию, но все равно, даже с учетом этого она очень слабая.

Ну, вот, нападает на деревушку отряд захватчиков, уже подошли и все дела, но тут опускается туман и они сразу “не торопились войти в деревню, ожидая, пока туман рассеется..”. Серьезно? Прост остановились “в воротах” и такие...ну, че, подождем тут, отдохнем, пока деревенские нас на вилы нанизывать будут. Типичный поступок воинов, которые уже не первый день разграблениями и нападениями промышляют, не иначе.

Проработка персонажей примерно на том же уровне.

“Огион был настолько спокойным и мягким человеком, что Гед быстро утратил благоговение перед ним…”

При этом Огион появился полторы страницы назад и не было ни одной сцены, которая бы показывала его характер. Но Гед уже утратил благоговение, да. При чем почти сразу после этих слов про мягкость идет диалог, где Огион демонстрирует качества совершенно противоположные названным. У него четкие взгляды на то, как и что должно происходить, он тверд в своих решениях, умеет ставить границы и предъявлять требования к своему ученику.

И дальше по тексту еще не раз будут попадаться такие характеристики к различным персонажам. Они только появляются, а нам уже сообщают, этот верный, этот благородный, у этого самомнение до небес. Почему? А потому что. Какие поступки эти качества демонстрируют? А никакие, сказано тебе, что вот этот добрый, значит добрый, и все тут.

И точно такие же расхождения между тем, что показано и тем, что говорит автор, попадаются и касательно событий.

Почему нельзя было показать это все? (Это я все к тому самому завету “Показывай, а не рассказывай”)

И так всю дорогу: скучно, банально, незамысловато, с очень слабенькой “загадкой”, которую разгадываешь практически сразу и такой же никакой кульминацией. Как будто набросок истории читала, непроработанный и оттого пустоватый.

Продолжать цикл смысла не вижу, к счастью или к сожалению.

Попытка всестороннего исследования вопроса множественного клонирования одной личности в антураже производственного освоения других планет.

Десятиклон. Пять юношей и пять девушек с одними и теми же генами гения Джона Чоу. Сейсмически нестабильная планета.

Ле Гуин талантливая писательница, но, как и любой человек, дитя своего времени.

В рассказе полно спорных генетических и, особенно, психологических моментов. Например:

«Человек проявляет участие к другим потому, что сам в нем нуждается.»

Ой ли?! Социопатией попахивает.

Чтобы читать производственно-психологическую прозу, нужна сноровка. Но к середине рассказа втягиваешься.

Образец мягкой НФ середины двадцатого века. Старомодно и слегка тяжеловесно, но интересно.

Отличный перевод Игоря Можейко. Не очень понятно, зачем было переводить рассказ потом ещё два раза. Ради полной версии, включающей в себя секс десятиклона?

7(ХОРОШО)

Бывает, что некоторые произведения не тянет перечитывать, по той причине, что в первый раз они зацепили тебя так, что понимаешь, во второй раз эта иллюзия «идеального текста» скорее всего исчезнет... У меня эта повесть Ле Гуин проходила в этом коротком списке, но, читая «Новые опасные видения», хочется понимать, почему одни повести Эллисон ценил в тот момент выше других...

Я честно не помню, когда впервые прочел эту повесть Ле Гуин, но меня всегда пленяло ее название: это тот случай, когда русский перевод оказывается лучше, чем оригинал, плюс к этому, оно оттеняет и главную мысль произведения, которое с одной стороны кажется исключительно «черно-белым», но с другой стороны, где вы видели такого нуарного главного героя?!

P.S. По поводу перевода названия: для меня есть еще только один настолько же удачный перевод — тоже повесть, тоже премированная — Дилэни «Время точно низка самоцветов». У хорошего переводчика где-то внутри должен быть поэт.

Читал сразу по прочтении основной трилогии, так что сравнения свежие и актуальные.

Получилось продолжение по принципу нынешних ненужных сиквелов и перезапусков в кинематографе — скучным, с сильно измененным миром и правилами, с насильственно внедрённым современным социальным подтекстом и, да, просто ненужным. Всё что можно было сказать о Геде, сказано, он уплыл в закат и там закончил свою жизнь, сотворив все свои подвиги. В старых книгах любили эпилоги, где подробно расписывали, как герои жили после событий книги и как умерли, с легкой ностальгией и в пару-тройку абзацев. Зачем понадобилось растягивать это на целую книгу, непонятно. Также непонятно зачем понадобилось так извращать мир. Волшебники теперь гордецы в башне слоновой кости, презрительно взирающие на бренный мир. Женщин все вокруг угнетают, а они стонут, но продолжают спасать мир вопреки мужчинам-гордецам. Что ужасное сотворено с Гедом, да он потерял волшебную силу, но приобрёл трусость и слабость.

Но есть последняя глава. Там есть и динамика и магия и драконы и хоть какой-то смысл. Читать следует только её.

Писательница Урсула Ле Гуин известна не только своим замечательным фэнтезийным циклом о Земноморье, из которого мы могли узнать о приключениях волшебника Геда и других симпатичных персонажей, но и целым рядом других масштабных проектов, проработанных с точки зрения достоверности и атрибутов не менее тщательно.

Таков Хайнский цикл, повествующий о далеком будущем человечества, которое освоило космос и основало среди звезд Экумену – жизненное пространство, состоящее из обитаемых разными нациями планет земного типа. Экуменические произведения Ле Гуин выполнены в ключе научной фантастики с большой долей философской и социальной проблематики. Огромное значение Ле Гуин уделила сфере культуры каждой планеты, проработала ее историю, традиции и обычаи, отчего истории эти читаются с максимальным погружением в контекст и всей серьезностью.

Один из самых известных романов серии – «Левая рука Тьмы», повествующий о приключениях ученого, мобиля, посланца Экумены на планете Зима с очень холодным климатом, населенной поколением людей с раздвоенным полом. То есть: обитатели планеты Зима андрогинны из-за своего гермафродитизма. В зависимости от лунных фаз эти невысокие смуглые люди меняют пол, и эта трансформация существенно влияет на их поведение, мироощущение, взгляды и привычки.

Задача героя – склонить правительство планеты к включению в Экумену, но постепенно важная миссия меркнет на фоне увиденных им чудес. Поначалу роман пронизан беседами ученого с местными вельможами о цели его прибытия на планету. Затем сюжет раскручивается в спираль приключений и экстремальных испытаний в условиях жесточайшего холода. Ученому приходится пересекать огромную ледяную равнину и горные кряжи в компании одного из местных аборигенов, который к тому же начинает мутировать из мужчины в женщину, и в результате этого мистического опыта герой в корне переосмысливает свои взгляды на противоположный пол.

Ле Гуин создала интереснейший текст, в котором совершенно по иному понимаются вопросы самоидентификации человека с точки зрения половой принадлежности. Размыв границу между мужским и женским началом, она выбила почву из под ног у читателя и заставила нас задуматься – а кто мы в сущности? Не физически, а духовно? Кем мы себя считаем, сильным или слабым полом? Ведь не секрет, что в поведении некоторых женщин присутствует очень сильное мужское начало, а определенные мужчины ведут себя как кисейные барышни. Это особенно актуально, когда в современном обществе тотально размываются социальные гендерные роли: иногда непонятно, кто идет к вам навстречу по улице – мальчик или девочка. Есть над чем задуматься.

Таким образом, когда многие ее коллеги грезили контактом с иными мирами, технологическими чудесами и колонизацией дальнего космоса, Ле Гуин обратилась к вопросам, прямо вязанным с каждым человеком – к гендерным вопросам сомоидентичности, наглядно показав, что в будущем возможны ситуации появления полностью андрогинной цивилизации двуполых людей. Очень серьезная философская и социальная проблема была также подана в ключе дружбы и взаимовыручки, ведь герои прошли вдвоем через сложнейшее испытание в своей жизни, а, как известно, человек познается в беде.

Интереснейший роман с точки зрения сюжета.

Ценнейшее произведение с позиций философской проблематики.

Новаторское произведение, смело затрагивающее острые гендерные вопросы взаимоотношения двух полов и проблем половой идентичности.

С одной стороны действительно неплохая, интересная идея даже сегодня: жизнь умирающей колонии, продолжительные времена года, серьезно влияющие на образ жизни населения планеты, конфликт своих и чужих (причём тут используется достаточно штампованный приём, когда людей и лжелюдей меняют в повествовании местами вначале, вводя читателя в некое потрясение, когда правда раскрывается). Кажется, что вот действительно что-то вроде «Поселка» Булычёва.

С другой стороны со «вкусных» моментов внимание сразу переводят на любовную линию, сражение с ордой гаалей и упадок колонии. И тут начинаются вопросы. Как же так — невмешательство и жизнь на уровне местных, но местные даже не изобрели колеса — зачем нужна такая колония и руководствуясь каким принципом в этом мире колонисты всё же построили современные дома с современными же коммуникациями, имеют все необходимые лекарства и достаточно сложные технические приспособления (вроде тех же катапульт, арбалетов и телег с колесами). Линия «давайте жить дружно» (колонисты начинают дружить с местным населением, общая беда сплочает разные расы) тоже порождает ряд вопросов. Во-первых, почему за 600 лет не состоялось никакой толковой ассимиляции? Опыт показывает, что вроде бы должно быть наоборот. Какие-никакие связи должны были установиться уже давно, а тут никто и никак не взаимопроникает в другую цивилизацию. Более того, даже старейшие с обеих сторон ведут себя как 6-летние младенцы, обижаясь друг на друга. Махровое средневековье. Во-вторых объединение перед лицом врага немного отдаёт лицемерием. Ободранные, нищие гаали выступают тут как мировое зло — никто не пытается с ними договориться, понять причины и следствия. Просто вступить в переговоры и оттянуть время. Все добрые люди объединятся и зверски убьют всех злых людей. Хотелось бы больше глубины, больше погружения в этот холодный мир, больше упадничества, что ли, раз на нём сделан такой акцент, как в «Обездоленный». Но объём не располагает, а сам хайнский цикл в 1966 совсем не такой, как в 1974.

Какая чепуха!

Такие вещи ещё можно было писать в 60-ых, они недурно бы смотрелись в 80-ых, но к концу века повесть Ле Гуин уже выглядит детским лепетом — неравенство полов основательно побороли (глядишь, скоро обратно за «равенство» придётся бороться). Поздно уже вокруг проблемы прыгать, если ты, конечно, не упёртая феменистка или не фантаст-социолог. Но в любом случае, неужели нельзя прорабатывать историю серьёзнее и писать убедительнее?

Автор, «моделируя» экзотический социум, не придумала ничего сложнее, чем просто поменять мужчин и женщин местами, показав вместо утрированно патриархального общества гипертрофированно матриархальное. Естественно, со всеми классическими вывертами феминистки: руководящая роль у женщин, производством и наукой занимаются только женщины, мужчины в публичных домах, сегрегация и дискриминация по половому признаку. И однополые отношения бонусом, причём гомосексуалы, конечно, белые и пушистые. По таким книжкам можно диагнозы ставить...

На дворе давно новое время. Сколько можно жить в позапрошлом веке? И от фантастики-то хочется не банальной истории о том «как всё плохо будет при диктате мужчин/женщин», а о том, как оно вообще могло получиться и что надо делать, чтобы такого не было. Хватит уже писать рядовые социальные пугалки!

Если бы автор не поленилась почитать этнографию и социологию, то узнала бы, что дефицит мужского пола в популяции вызывает социальную формацию типа «многожёнство» — с руководящей ролью мужчин, а не обратное ему «многомужество». Причём гомосексуальные отношения при любых типах половой структуры популяции считаются сублимационным типом связи, а не основным. Кроме того, в достаточно благополучных социумах индивидуумы хорошо обеспечены материальными благами, поэтому степень личной свободы перестаёт зависеть от социальной и половой роли особи. Таким образом, общество, описанное в повести, не могло сформироваться в условиях краха цивилизации и необходимости выживать — здесь волей-неволей ведущую роль начинают играть мужчины, т.к. женщины постоянно заняты заботой о потомстве (царят промискуитет и естественный отбор). Оно не является естественным и традиционным. Такое общество могло сформироваться только в благополучной среде при наличии мощных искусственных факторов, которые вели бы к изоляции полов и получению максимальной выгоды от такой изоляции. А их в произведении нет: кто именно поддерживает описанные порядки? Кто строит «Замки», кто ведёт в них хозяйство и почему полиция арестовывает мужчин вне их территории? Ну не бывает законов и традиций без необходимости — они быстро устаревают и пропадают. Даже если бы сохранялась диспропорция полов и дефицит половых контактов, приводящих к беременности (что крайне странно при уровне технического развития и науки, который подразумевает не только двигатель внутреннего сгорания, но и искусственное оплодотворение), то мужчины давно бы пользовались свободой, т.к. получали бы больше благ и в сексуальном плане были бы доступнее женскому социуму, чем сидя в «замках». Кто и что их там держит — даже персонажи повести не могут ответить на этот вопрос.

Выходит, автор просто поставила всё с ног на голову, но не потрудилась как-то адекватно подкрепить продемонстрированную систему. Умственного и литературного туда я здесь не вижу, как и социологического эксперимента — совершенно искусственный, нежизнеспособный конструкт. Зато вижу ответ на запрос определённой и специфической доли читательниц.

По качеству проработки и выбранной теме я бы сопоставил неуклюжую феминистическую поделку Ле Гуин с довольно экзотическим «Умирающим светом» Мартина (который, кстати, написан гораздо раньше) — последнее произведение выглядит намного лучше и сложнее. Так, Мартин хотя бы попытался дать обоснование «многомужеству» (вкупе с гомосексуализмом, между прочим) и убедительно показал как непрочны искусственные формации при исчезновении материальных стимулов, не уклоняясь в заигрывание с конъюнктурой. Даже личные драмы героев у Мартина выглядят естественнее и острее, чем у автора-женщины (хотя ожидать следовало бы обратного). Поэтому читать «Умирающий свет» мне было интересно и сейчас, а более свежее «Дело о Сеггри» кажется выписанным по устаревшим клише, давно набившим оскомину.

Достаточно интересная история взросления мальчика и становлении магом.

Персонажи очень предсказуемые, в них мало личности — она раскрывается больше их поступками. Может быть, это потому что книга сама по себе короткая — местами повесть просто несется галопом — все происходит очень быстро, скомкано. На фоне этой скачки, последующее подробное описание местности, быта и прочего, выглядит абсурдно. В целом сложилось впечатление, что весь цикл — это очень успешный черновик для огромных повестей, которые характерны Сандерсу, Мартину, Хобб.

Но самый большой минус, в издании Азбуки, особенно на последних страницах очень часто присутствует «как бы». Это КАК БЫ не литературно и очень противно, когда тебе нравится читать, происходят какие то важные события и тут — КАК БЫ — у человека (автора, переводчика?) не хватает слов, чтобы описать нечто — и он использует это КАК БЫ. А ты, ожидая этих подробностей — получаешь КАК БЫ (ну я не знаю, ты представь что нибудь как бы). Вот, мерзко.

И почему же стоит прочитать это произведение — все же описан очень интересный мир, интересная его история, народы. Магия, которой они пользуются и быт, который на этом построен. Интересные события.

Даже не знаю, для кого такое предназначено, по изложению вроде как сказка, только зачем детям такая ерунда без малейшей морали и какой-бы то ни было логики, хз. Такой лабуды можно выдавать тонны, если это кто-то готов покупать, то я сам стану писателем)

Никогда не был поклонником фэнтези. В девять лет с удовольствием прочел трилогию Толкина, и следующие пятнадцать — она оставалась моим единственным погружением в миры мечей и магии. Недавно я решил пополнить свой пассивный словарь английского и по совету интернет-полиглотов взялся за неадаптированные фантастические романы. Условий было только два: текст должен быть увлекательным и образным. Тогда и чтение получится полезным и приятным.

Выбор пал на первый том знаменитой трилогии Урсулы Ле Гуин о приключениях Волшебника Земноморья. Со чтением было быстро покончено, и результаты меня смутили. Приятно. Два вечера незаметно пролетели блаженной минутой медитации — когда мысли уже очищены, а нос еще не чешется — и у меня оформилась всего одна претензия к книге. Аннотация. Скажите на милость, почему издательства не пишут на обложке, тем самым скрывая от нас, что написала этот роман настоящая Волшебница? Такое резюме было бы правдой, а не рекламным трюком.

Иначе чем объяснить тихую без претензии, необыкновенную фантазию, которая струится по строкам «Волшебника…», словно быстрые ручьи по крутым склонам Гонта — скромной родины героя? Какие еще силы, кроме чудодейственного таланта автора, могли сотворить таких живых персонажей, как Гед и Великий Огион, легонько коснувшись пером плоских портретов на бумаге? Наконец, как на первый взгляд кажущаяся подростковой книга о странствии юного мага оказывается волшебной шкатулкой, где умещаются культурологические эксперименты, платоновский мир идей и психология «темного» архетипа?

У этой шкатулки есть секрет, который обязательно поддастся, если сумеешь удалить патину прожитых лет, наполненных рутиной и мыслями о неважном. Тогда из-под ее темно-зеленого налета проступят дары детства, неподвластные даже ветру времени: я говорю о воображении и умении задавать правильные вопросы.

Открытому этим дарам читателю уютно в Архипелаге Земноморья. От него не требуют слой за слоем вскрывать запутанные сюжетные ходы, с трудом следить за мыслью автора, отгородившегося от «непосвященных» ветвистой терминологией или рядами физических формул. Удовольствие — просто следовать за талантливым Гедом, наблюдать, как жизнь мальчика, ищущего Знание, превращается в легендарное сказание.

Текст выверен и точен — ни одного лишнего слова. И каждое достаточно для того, чтобы воображение принялось быстро-быстро наносить краски на холст. На невидимых картах появляются острова, города — каждый уникален! — оживают, наполняясь смехом и гулом голосов, вздымаются над головой корабельные мачты, а на берег накатывают высокие пенящиеся волны.

Магия в мире Ле Гуин не метафизическая подпорка для желающих летать по небу или швырять во врагов пылающие шары. Магия — кровь Земноморья. Она связывает все материальное с идеальным миром, в котором каждая вещь, каждое живое существо или явление обладает собственным Именем. Знать настоящее Имя идеи — вот единственное умение здешних адептов магии. Благодаря знанию Имен они понимают и учатся мягко контролировать материальный мир.

Блестящая же задумка автора такова: нельзя безответственно пользоваться полученным знанием. Чем больше ты берешь, тем больше потребуют в ответ. И как главному герою справиться с вызовом, когда он, всего на мгновение уступив спеси и гордости, попытался взять слишком много? Если Гед не сумеет ответить на этот правильный вопрос, то в мир хлынет Тьма, ведомая зловещим двойником героя; с другой стороны, конфликт с этой Тьмой грозит обратиться еще большими бедами, потому что Гед невероятно талантлив. И «темный попутчик» жаждет овладеть этим талантом. Какая прекрасная аллегория на великие умы нашего мира, чьи таланты были воплощены в страшных изобретениях двадцатого века! И вот вопрос: можно ли совладать с собственной тенью?

Как говорил Великий Ответчик в одноименном рассказе Роберта Шекли: «Чтобы ответить на вопрос, нужно знать большую часть ответа». И Гед с самого начала знает, что нужно делать, иначе бы книга не имела финала вовсе. Но знать и решится сделать — не одно и тоже. Уместно добавить единственный спойлер: вы тоже знаете большую часть ответа. Эта невероятно глубокая и поучительная история с готовностью откроется в любом возрасте — стоит лишь задать правильный вопрос. 10 баллов!

Есть в творчестве Ле Гуин (по-крайней мере, в произведениях, которой мной прочитаны) некая грусть или меланхолия, которая не вгоняет в депрессию, а является «светлой», заставляющая испытать более полную гамму чувств и переживаний. Думаю, что немаловажную роль в этом играет то, что автор женщина, а потому по своей природе имеет более чувственную природу по сравнению с мужской.

Вот и в данном рассказе над всем повествованием довлеет авторский стиль с оттенками лёгкой меланхолии — умирающий мир, застывший в ожидании апокалипсиса и мужчина, сблизившийся с вдовой и её ребёнком, пытающийся противостоять всеобщей обречённости апокалиптических настроений. Во время прочтения я не мог не провести параллелей с библейским мифом о Ное, только с несколько иначе обозначенными акцентами. В Библии Ной получает известие о скорой гибели мира и несмотря на насмешки окружающих строит ковчег, чтобы спасти жизнь на планете. В рассказе тоже очень похожие мотивы, только в отличии от истории Ноя окружающие верят в грядущую смерть мира и заняты только своим времяпрепровождением в ожидании конца.

Смысл истории вполне понятен практически с первых страниц, но это и хорошо. Быть преданным своему делу и верить в то, что ты делаешь — это великая вещь, способная принести пользу не только делателю, но и окружающим.

Именно благодаря подобным рассказам отпадает необходимость читать книги по психологии, ибо притчах (а «Вещи» по своему стилю больше всё таки притча), несмотря на малый объём текста, заключено гораздо больше пользы, чем при штудировании многостраничных талмудов.

Лиричный рассказ о том, что объединяет на все времена- одиночестве человека среди человеков. Материя одиночества пронизывает толщу времён, сквозь которую маг средневековья выдергивает одного за другим, рабыню, ученого, инопланетянку. Кроме одиночества и радости быть рядом друг с другом, делиться нечем. Но и этого вполне хватает.

Что ж, вот и третий и заключительный (наконец-то!) роман цикла. Добил, что бы иметь представление.

Что можно сказать. Ничего нового, способ повествования – копия первой книги – «где был, что видел». Опять «всё неладно в Датском королевстве», объявился некий враг, угрожающий всея магическому, вдруг образовалась вакантная должность короля всего Земноморья (внезапно!). Ну и по традиции, главному герою надо смотаться… Куда мы его ещё не посылали? Так, на востоке был, на севере был… А пошлём-ка мы его на юг и запад! И да, не забыть – никакой магии! А антагонист настолько таинственный, что даже как-то не отложился в памяти после прочтения. Больше сказать и нечего.

Итог. Есть замашки на острые моменты в сюжете – битва с драконами, посещение мира мёртвых — но по традиции, смазано, скомкано, недожато.

«А расскажи-ка мне, дедушка, сказку!». Мы продолжаем знакомиться с миром Земноморья. Да, именно с миром, так как центром сюжета здесь является вовсе и не главный герой-маг. И по традиции, в стиле «где был, что видел», нас почти половину этого романа вводят в тайны жизни некоего религиозного общества глазами девчушки, поставленной в столь юном возрасте во главу этого общества. Ну как — тайны — никакой магии, никакой завязки.

И тут, откуда ни возьмись, появляется Гед. И, о чудо! Он использует некие заклинания! Но вскоре наш «прокачанный» маг попадает в сложную ситуацию, где он чудом не умирает, откуда его выручает практически антагонист. Ох, как я не люблю такие сюжетные костыли!

А вот развязка очень даже ничего. Древние губительные силы пытаются помешать нашим уже союзникам покинуть подземелье. Но наш маг всё же отыскивает в себе где-то завалявшуюся магию и вырывается на свободу.

Итог. Всё так же мало магии, много повседневности никак не повлиявшей на сюжет. Есть «атмосферность» — тёмные коридоры, древние силы — и всё... Есть они и больше ничего. Но уже лучше, чем первая книга.

Увы, сие творение не для меня. Я всё же люблю динамично развивающийся сюжет. Здесь же слишком много «воды», не продвигающей сюжет, а призванной только привнести декораций. А вот на что можно было сделать хороший упор, так это на магию мира сего, законы её существования, использования, ограничения. Этого мне показалось мало.

В итоге мы видим некие «записки путешественника»: где был, что видел…

Завязка произвела на меня впечатление: таинственная «тень» — порождение гордыни героя — из таинственных мест, с таинственными целями бродит подле главного героя, дышит ему в спину, поджидает в каждом тёмном углу и даже во снах… Юный волшебник мужает, растёт как личность. Но как же автор разрешает этот сюжет? А никак… Всё заканчивается почему-то, где-то, неожиданно… К слову, вся развязка занимает один-два… не главы, не страницы, а абзаца! Похоже, гонорар на этом месте и закончился.

Итог. Рассказы авторы выглядят целостными, с развитым сюжетом и органично вписанными персонажами. Но этот роман на редкость скучный.

Милая, простая, чуть ли не детская сказка, напоминающая и стилем, и сюжетом толкиновского «Хоббита». И точно так же, как из «Хоббита» выросли потом «Властелин Колец», «Сильмариллион» и так далее, так и из коротенького и несложного «Правила имен» вырос затем цикл о Земноморье со всем своим эпическим размахом. Это может показаться невероятным, но это так: в коротеньком рассказе уже можно отыскать практически все знакомые нам черты. Там есть волшебники и колдуны, истинные имена и правила обращения с ними; есть само название «Земноморье»; упоминаются Хавнор с его башнями и другие острова Архипелага (Пендор, Удратх, Венуэй и весь Восточный Предел) в полном соответствии с его географией; присутствует, наконец, и дракон Йевод, которого затем победил в «Волшебнике Земноморья» Гед. Заметно, однако, что цикл романов в философски-эпическом духе, созданном на той же основе, тогда еще вряд ли был задуман – в «Правиле имен» куда меньше драматизма и философских рассуждений, чем в последующих романах о Земноморье, зато куда больше юмора и незатейливых бытовых подробностей.

В общем, «Правило имен» просто приятно почитать как необязательное, но симпатичное дополнение к более известным произведениям о Земноморье.

Написанная в 1998 году, эта повесть является сюжетным «мостиком» между «На последнем берегу» (1972) и «На иных ветрах» (2001), минуя «Техану» (1990). Точнее, в ней есть кое-какие ссылки на те же события, что упоминаются в «Техану», а кроме того, встречается еще имя Ириотха из «На Верхних Болотах». В хронологии Земноморья, таким образом, действие «Стрекозы» происходит немного позже или почти одновременно с «Техану» и за несколько лет до событий, описанных в «На иных ветрах».

Главная задача повести, как я ее понимаю, – подготовить почву для переворота в миропорядке Земноморья, который Ле Гуин учинила три года спустя. Сознательное разрушение ею всего мироздания, которое мы видим в «На иных ветрах», берет свое начало именно здесь. Оказывается, и Гед с Лебанненом сделали неправильно, что вернулись живыми из своего похода в страну мертвых, и стена на ее границе неправильная и стоит не так уж и крепко… Естественно, чтобы «подогнать» новые идеи к тому, что читателю о Земноморье уже известно, требуются определенные натяжки и внесенные задним числом изменения (два примера приведены выше, но есть и другие, прежде всего трактовка образа Мастера Заклинателя).

Из-за этих изменений, а также из-за чрезмерно затянутой вводной части «Стрекоза» оставляет впечатление в целом не слишком приятное. Под вводной частью я понимаю все, что предшествует прибытию девушки по имени Ириан – той самой Стрекозы – на остров Рок. Главные-то события происходят как раз на Роке, но они занимают столько же места, сколько вводная часть, в которой событий, можно сказать, почти и нет, а есть лишь неторопливое описание жизни и взросления Ириан. В результате получается, что сначала она у себя на Уэе не один год пыталась понять о себе или отыскать в себе непонятно что, а потом – раз-два – она оказывается на Роке и с ходу, за несколько дней, разом решает все вопросы, заодно вызвав серьезный раскол в рядах мастеров и учеников Школы. К этому противостоянию и к обретению Ириан своей сущности все, собственно, и сводится. Для повести все-таки как-то маловато содержания, а вот для короткого рассказа было бы в самый раз.

Нашедшую себя Ириан

«Темная Роза и Диамант» относится к числу поздних произведений о Земноморье. И, как это обычно для них, здесь много противоречий с первой, «настоящей» трилогией. Весь сюжет построен на постулате о том, что в жизни можно выбрать только что-нибудь одно, а в особенности для будущего волшебника: он должен отказаться в жизни от всего, кроме своих занятий магией. И первое противоречие заключается в том, что в первой трилогии ни о чем таком речи не шло. Там, к примеру, упоминается правитель острова Энлад, который, помимо исполнения своих прямых обязанностей, был и вполне себе неплохим волшебником, прошедшим обучение в школе на острове Рок. Одно там в общем-то не мешало другому; здесь же все подается совсем не так. Ну хорошо, магия действительно плохо сочетается с купеческим делом и бухгалтерией, которым старался научиться Диамант; но вот магия и музыка в первой трилогии вполне гармонично уживались друг с другом, а тут оказывается, что и они несовместимы.

Второе противоречие относится к тезису, назойливо повторявшемуся Ле Гуин начиная с 1990 года, когда вышел роман «Техану», начало второго цикла о Земноморье: «Волшебники не могут иметь ничего общего с женщинами!» А с чего бы вдруг? В «Волшебнике Земноморья» упоминается Борджер с острова Уэй, который превратился в медведя и разорвал в лесу собственного маленького сына. Откуда бы у него быть сыну, если он, согласно новым взглядам автора, еще в детстве должен был дать обет безбрачия? Самое интересное, что эта же история встречается еще раз где-то во второй трилогии (кажется, в «Техану»). То есть Ле Гуин ее запомнила и много лет спустя воспроизвела, а вот осознать, что она разительно не соответствует «новой философии» Земноморья, усиленно развиваемой ею во второй трилогии, так и не смогла. Или просто-напросто не захотела, стремясь во что бы то ни стало подчинить Земноморье своим сильно изменившимся принципам, невзирая ни на какие логические нестыковки?

Почему я так много внимания уделяю подобным несоответствиям как в этом, так и в других отзывах на поздние произведения о Земноморье? Да потому, что считаю: вымышленный мир, будучи созданным однажды со своими законами, историей, философией и т. п., далее живет, уже не подчиняясь произволу автора. Наоборот, это автору следует придерживаться всего того, что он придумал когда-то, чтобы не нарушать достоверность и естественность собственного замысла. И совершенно негоже вначале писать одно, а потом, пусть даже и много лет спустя, – совершенно другое.

Ну, а конец истории Темной Розы и Диаманта вышел откровенно слащавым (я написал этот эпитет, а потом оказалось, что он же был употреблен и в одном из старых отзывов) и в то же время бескомпромиссным. Слишком уж примитивно черно-белым был выбор, который по воле автора вынужден был сделать Диамант, и, соответственно, слишком уж невзрачной получилась его дальнейшая жизнь. А не было бы этой приверженности фальшивым догмам «новой философии» Земноморья, могла бы получиться куда более интересная и красочная история…

Из всех поздних произведений о Земноморье это – единственное, которое мне нравится по-настоящему. Здесь ощущается дух прежнего Земноморья – того, которое мы видим в оригинальной трилогии 1968-1972 гг. Тут нет попыток со стороны автора разрушить уже созданную ею ранее картину мира и навязать читателю новую точку зрения – сюжет, как и прежде, сфокусирован на человеке, самопознании и преодолении зла в себе. Жизненный путь и образ мыслей Ириотха – главного героя – показан очень убедительно как через его собственные мысли и слова, так и в изложении Геда. В целом это напоминает взросление самого Геда в «Волшебнике Земноморья», разве что до открытой схватки с собственной Тенью дело у Ириотха не дошло. Впрочем, без поединка дело все равно не обошлось, и Ириотх потерпел в нем поражение и бежал.

Вообще образ Ириотха получился очень достоверным: смертельно усталый человек, сбежавший от прошлого, но еще не нашедший свое будущее и ищущий поэтому прибежища на некоторое время, чтобы собраться с силами и понять, как быть дальше. Такое прибежище он находит на острове Семел, в доме простой деревенской женщины по имени Эмер. Именно она помогает ему найти свое новое место в жизни. От описания деревенского быта, несмотря на всю его неустроенность, холодную зиму и свирепствующую в округе эпидемию ящура, веет покоем и уютом: низкий потолок, огонь в очаге, серый кот под боком, миска с домашним творогом в руках… Действительно, для измученного Ириотха лучшего места, пожалуй, и не придумать.

Вот только одна мелочь портит восприятие: Ириотх трижды называет Верховного Мага его истинным именем в присутствии постороннего человека. Конечно, Эмер с острова Семел способна сохранить выданную ей невзначай эту великую тайну, но все-таки со стороны Ириотха это была большая неосторожность. Или же со стороны самой Ле Гуин, которая за тридцать лет просто устала тщательно соблюдать придуманные ею же самой правила «игры в Земноморье»?..

Прочитав «Техану», я думал, что хуже написать что-нибудь о Земноморье попросту невозможно. Но оказалось, что я ошибался: «На иных ветрах» побивает «Техану» по всем статьям!

Во-первых, налицо потрясающая непоследовательность и нелогичность со стороны автора. Здесь Ле Гуин по собственной воле методично и старательно разрушает ту картину мира, людей и драконов, жизни и смерти, которую она сама так тщательно и любовно создала в трех первых произведениях о Земноморье. Ради чего, непонятно. Только чтобы было о чем написать? Но стоило ли платить за продолжение цикла такую цену? Ведь фактически все, что мы узнаём в пятом романе о Земноморье, откровенно противоречит тому, что сообщает нам первая «классическая» трилогия. Ле Гуин дописалась здесь даже до того, что, оказывается, сама магия, основа всей жизни и философии Земноморья, является преступлением и нарушением некоего древнего соглашения.

Во-вторых, история о разделении некогда единого племени драконов и людей уже мельком упоминалась в «Техану», но вот в исходной трилогии – ни разу. Более того, в «Гробницах Атуана» Гед говорит Тенар, что человечество еще очень молодо, а вот драконы существуют многие тысячелетия. То есть единого народа людей-драконов в первоначальном замысле Ле Гуин не было – его со всем «ведурнаном» впридачу она выдумала через двадцать лет после «Гробниц Атуана» опять-таки в противоречие изначально стройному мирозданию Земноморья.

В-третьих, в своем отзыве на «Техану» я охарактеризовал основу романа как «жиденькие идейки невнятно-феминистского толка». Так вот, скажу я вам, это, оказывается, были еще цветочки… а вот ягодки поспели в «На иных ветрах». Тут уже не «жиденькие идейки», а прямо-таки густой, добротно сделанный и толстым слоем намазанный на страницы бескомпромиссный и абсолютно неудобоваримый «джем» из этих «ягодок». Всеми делами де-факто заправляет сплоченный женский квартет: Тенар, Техану, каргадская принцесса Сесеракх и девушка-дракон Ириан. Лебаннен в их присутствии неизменно превращается в жалкого дурачка. «Раз пятнадцать он краснел, заикался и бледнел…», прямо как в старой песенке. Если Тенар ему советует (а фактически просто приказывает) сделать что-нибудь, он – король Земноморья, напомню, – для виду немного сердится или принимает оскорбленный вид, но потом покорно исполняет все, что ему было сказано.

Я вовсе не женоненавистник, не подумайте. Просто если уж феминизм, то конструктивного толка – как, например, у И. А. Ефремова, который имел привычку хорошо обосновывать свои суждения, а не выдавать их априори за непреложные истины. И преклонение в его произведениях перед замечательными женщинами, которых он силой собственного воображения создал сам или «оживил» на основе исторических источников, было именно что обоснованно. Вспомните Фай Родис, Таис Афинскую, Симу Металину… А феминизм постаревшей Ле Гуин диаметрально противоположен этому: способность рассуждать логически писательница явно подрастеряла, зато апломба у нее куда как прибавилось. Жаль, конечно, ведь оригинальная трилогия о Земноморье – это шедевр жанра фэнтези. И куда только все подевалось потом?..

Первое впечатление после прочтения: а что это вообще было? Какая-то бледная и мутная тень отличной оригинальной трилогии… Гед здесь не более чем второстепенный персонаж, а на первое место выступает Тенар. Весь сюжет фактически сводится к ее блужданиям туда-сюда, беспорядочным размышлениям и сновидениям и туманно-значительным разговорам (прежде всего с другими женщинами, потому что мужчины, оказывается, ее слушают, но не слышат). А собственно событий на двухстах с лишним страницах происходит очень мало. Все сколько-нибудь важное можно уместить в одном абзаце:

По такому короткому пересказу, очищенному от словесной шелухи, видно, как измельчали события в четвертом романе о Земноморье по сравнению с эпическими масштабами первых трех. К тому же их никак не получается собрать в единую связную последовательность, чтобы одно вытекало из другого. Тут слишком много такого, что никак не следует из того, что сама Ле Гуин писала о Земноморье ранее, а просто возникает вдруг из ниоткуда («обет безбрачия» волшебников, предание о людях-драконах, само происхождение Техану и еще что-то), – мол, я сейчас это так придумала, отныне примите как данность. Кое-что вообще противоречит ранее написанному. К примеру, в «На последнем берегу» можно найти упоминание, что Кольцо Эррет-Акбе было восстановлено восемнадцатью годами ранее, а в «Техану» Тенар вспоминает, что прошло уже двадцать пять лет, хотя действие обоих романов происходит почти одновременно.

В общем, «Техану» – отличный пример невозможности войти в одну и ту же реку дважды. Замечательная «настоящая» трилогия о Земноморье, написанная в 1968-1972 гг., представляет собой цельный, законченный, связанный сквозным базовым замыслом цикл. Его логическая завершенность заранее обрекала на неудачу любое намерение создать продолжение. Так оно и получилось: попытка «перезапустить» Земноморье в 1990 году, «залив» в качестве «топлива» вместо прекрасных постулатов о душевном взрослении человека в борьбе со злом какие-то жиденькие идейки невнятно-феминистского толка, провалилась целиком и полностью. Пожалуй, если бы их все убрать вместе с невероятным количеством прочей тоскливой мути и зауми, то из оставшихся главных событий получился бы неплохой короткий рассказ. Он мог бы просто, без впадения в патетику, успокоить читателей относительно дальнейшей судьбы Геда:

«Земноморье» Урсулы Ле Гуин — один из канонических фэнтези-циклов мировой литературы. Я не отношу эту вселенную к своим самым любимым мирам. Тем не менее, цикл читается хорошо, хотя и написан неравномерно с точки зрения стиля отдельных произведений. Важно только помнить, приступая к чтению, что перед нами «атмосферное» фэнтези, то есть упор сделан автором больше на психологическое вовлечение читателя в предлагаемый мир, на включение воображения, а не на беготню с мечом и колдовским свитком. Тогда не будет разочарований. И, конечно, помните, что после «Техану» уровень текстов резко падает, так что дальше стоит читать лишь упертым фанатам или буквоедам вроде меня (я редко бросаю циклы, даже если теряю интерес).

Философская основа «На последнем берегу» – дальнейшее развитие и логическое продолжение идеи борьбы добра и зла в Земноморье. Как известно, вначале Гед побеждает зло в себе («Волшебник Земноморья»), затем вырывает из логова зла другого человека (Тенар в «Гробницах Атуана»), теперь же ему предстоит побеждать зло, угрожающее всему миру. А раз выросли масштабы этого самого зла, то «На последнем берегу» – это история в целом куда более тяжелая и мрачная, чем «Волшебник Земноморья» и даже чем «Гробницы Атуана». И, к сожалению, далеко не так хорошо задуманная и написанная. Дело в том, что здесь Ле Гуин изменяет своему до сих пор безупречному вкусу и прибегает к затасканному еще со времен «Властелина колец» штампу фэнтези: вакантный в течение многих веков трон при имеющихся законных наследниках, которые в силу невнятного пророчества (изгнания, занятости борьбой против злодеев, банального неведения о собственной родословной – нужное подчеркнуть или вписать свой вариант) никак не удосужатся этот трон занять, и наконец один из которых после дежурной победы над Мировым Злом™ на этот трон триумфально и восседает. Никогда не понимал, что заставляло их ждать веками, вместо того чтобы плюнуть на все дела, прийти и заявить свои права как можно скорее. Понятно, что сюжету, как хорошему коньяку, многолетняя выдержка идет только на пользу, но с точки зрения простейшего здравого смысла все получается как раз наоборот.

Что история с наследником Махариона привнесена Ле Гуин в мир Земноморья уже после возникновения его замысла и тщательной разработки, становится ясно, если перечитать «Волшебника Земноморья» и «Гробницы Атуана». В обоих произведениях об отсутствии короля в Хавноре нет ни слова, так что можно заключить, что этот вопрос жителей Земноморья не слишком-то беспокоил. Здесь же тема пустующего трона усиленно педалируется с самых первых глав. Например, сцена прибытия принца Аррена в школу волшебников на острове Рок явно намеренно повторяет прибытие туда же Геда в первой части. Как и Геда, Аррена тут же ведут прогуляться по окрестностям ученики школы. Вот только Ветч и Джаспер говорят с Гедом так, как в обычае у старших при общении с зеленым новичком: расспросы про житье-бытье, подначки и всякое подобное, – а Аррен с Гэмблом, едва познакомившись, сразу же начинают вести душеспасительные беседы о том, как плохо живется в Земноморье без короля в Хавноре. И далее с регулярным постоянством имя Махариона и туманное пророчество насчет «дальнего берега дня» всплывают в повествовании когда надо и даже когда не надо. Из-за этого очень быстро становится понятно, к чему идет дело и кто станет этим самым долгожданным монархом выдержки X.O. Интрига убивается этим полностью, и в конце концов весь вопрос сводится только к тому, каким образом справится Гед с Мировым Злом™ и вместе с Арреном вернется на Рок.

Из достоинств стоит отметить: более тесное знакомство с некоторыми из Мастеров школы острова Рок, а немного позже – и с драконами, расширенные сведения по географии (как физической, так и экономической), океанографии, а также этнографии Южного и Западного Пределов, возможность лицезреть Эррет-Акбе собственной персоной и, наконец, нечто вроде потустороннего аналога Стены Мрака из известного одноименного рассказа Артура Кларка.

Стоит ли читать? Если вы уже прочитали «Волшебника Земноморья» и «Гробницы Атуана», то, пожалуй, стоит довести дело до конца и справиться и с третьей частью хотя бы для того, чтобы узнать о судьбе Геда (причем даже в двух версиях). Если первые две части вы не читали, то с третьей знакомство с миром Земноморья лучше не начинать.

Волшебство Земноморья находится на грани исчезновения. Даже драконы забывают свой язык. Гед вместе с учеником-принцем должны найти причину этой проблемы, чтобы восстановить баланс в мире.

Героям приходится много путешествовать практически по всему миру, находясь на грани выживания, и большая часть этих путешествий описана довольно скучно, поэтому читается роман не очень легко. Признаюсь, что порой засыпал, читая описания борьбы героев с катаклизмами природы. Как обычно, в тексте снова много философского подтекста и ощущения безысходности. Но именно это мне и нравится у Урсулы Ле Гуин. Хотя именно этому роману немного не хватает живости повествования.

Этот роман для меня лучший из первого сборника про Земноморье, изданный Азбукой. Читая его, я уже думал, что не встречу Геда, ведь большая часть романа занимает описание острова, населенного жрицами, поклоняющихся своим богам. Одни из которых обитают в гробницах Атуана, к которому привязана маленькая девочка-жрица. Она и является главной героиней романа. Гед случайно оказывается запертым в гробнице, и только юная жрица может решить его судьбу.

Прекрасный роман, весьма атмосферный, мрачный и немного депрессивный. Образ Тенар отлично прописан, и на ее фоне при этом совсем не теряется Гед.

Когда читал «Волшебника Земноморья», постоянно думал о том, что так сейчас никто не пишет. Юный маг идет учится в школу магов и борется с бедой, которую сам сотворил. Сейчас бы про такое написали весело, про издевательство страших над младшими в школе, про первую любовь к самой красивой магичке, про трудное детство мага-сироты, про зверька-любимца, про великое Зло, которое может побороть только юный маг.

И ничего этого в «Волшебнике Земноморья» нету. К счастью. И как здорово, что роман написан именно так. У него потрясающая атмосфера, благодаря которой в моей голове рисовались анимационные картинки (роман так и просится перейти в анимационный фильм в духе «Ежика в тумане»). Местами кажется, что скучно и нудно, но мне кажется, что роман весьма хорош, т.к. не всегда драйв и экшен лучше интересных философских мыслей

Еще один вариант, когда я долго избегала читать что-то, но оно меня всё равно настигло. И я вновь не жалею.

Имея смутное представление о творчестве автора с детства (читала, но ни буквы же не помню!), подходила к чтению с небольшим предубеждением (хм, детская сказка же), и получила ожидаемое, но в хорошем, весьма хорошем исполнении. Качественная сказка о становлении будущего великого волшебника в формате «расскажу вам легенду». То есть мы знаем, что все перипетии, выпавшие на долю героя, будут пройдены, он со всем справится, выберется живым и станет могучим Верховным Магом. Это совершенно не мешает сопереживать герою и действительно за него волноваться. Мастерство Ле Гуин заставляет забыть о будущем, и быть с Гедом здесь и сейчас.

В первой книге трилогии показывается жизнь героя в период с 12 до 19 лет (примерно), самый нежный возраст, в котором всё вокруг влияет на юный несформировавшийся характер самым непредсказуемым образом. У писателя получилось показать это очень ярко, но без часто возникающих у взрослых нравоучительных отступлений или моралей, вложенных в уста взрослых героев повествования. При этом не упущена возможность грамотно подать вопрос гармонии и равновесия мира.

Не помню, откуда пошла теория магии, основанная на истинных названиях вещей, но очень она мне нравится. Возможно даже и из книг Урсулы с моего детства эта идея осталась в голове. Волшебство в этом разрезе показывается как тяжкий труд, которому необходимо обучаться, а не по щелчку пальцем пускать голубей в небо.

Если вы знаете ещё фэнтези с похожем принципом магии, напишите, пожалуйста, в личку.

Хайнский цикл Урсулы Ле Гуин – это такой шедевр «мягкой» научной фантастики, где упор делается не на исследования новых миров, новые технологии или новых пришельцев, а на человеческие взаимоотношения и всевозможные проблемы, связанные с ними. Социальные, этические, этнические, даже гендерные вопросы находят свое отражение в цикле.

«Слово для «леса» и «мира» одно» – история колонизации планеты Атши. Точнее, ее попытки. Люди сюда прилетели, обнаружили много полезных ресурсов и совершенно неконфликтных местных жителей, после чего решительно присвоили все себе, включая аборигенов, которых обратили в рабство.

Аллюзии видны невооруженным взглядом: тут критика и действий конкистадоров по отношению к индейцам, и рабовладельчества в странах Африки, но, в первую очередь, это, конечно, критика военных действий во Вьетнаме. Повесть написана в 1972-м, Америка уже начала вывод войск из Вьетнама, но общество все еще воспринимало эту войну как кровоточащую и болезненную рану. И будет воспринимать еще долго.

Между тем, война на Атши выходит за пределы территориальной политики и борьбы за ресурсы. Ле Гуин прорабатывает материал на ином уровне и вместе с аллюзиями наполняет свою повесть метафорами и обилием символизма. Ее атшиане не просто слаборазвитая в технологическом плане цивилизация, неспособная дать сдачи. Нет, перед нами цивилизация, представители которой сознательно исключили из своей жизни агрессию посредством управляемых сновидений. Но даже таких, максимально миролюбивых существ, люди умудряются научить войне.

Хорошая, умная фантастика. Немного прямолинейная, с очевидным моральным посылом, но важная для рефлексии современного общества.

Хорошо помню свои давние ощущения, когда после великолепного «Волшебника Земноморья», захватившего меня с первых строк и не отпускавшего до самых последних, я с превеликой радостью узнал, что существует продолжение, и принялся за его чтение. Тогда-то радость и сменилась удивлением: а это вообще что такое? Какая-то маленькая девочка, увезенная куда-то далеко от дома, жрицы и послушницы, храмы, окруженные стеной, темные подземелья, мрачные обряды, пустыня вокруг… Короче говоря, с «Волшебником Земноморья» ничего общего. К тому моменту, когда Гед собственной персоной наконец явился в Гробницы Атуана, я уже не ждал ничего интересного и страницы каждого нового журнального выпуска («Наука и жизнь», 1992 год) пролистывал в основном по привычке. С появлением Геда все стало намного интереснее, но общее впечатление было уже испорчено. С тех пор я перечитывал «Гробницы Атуана» несколько раз, но чаще всего первые четыре главы – до появления Геда – попросту пропускал. На мой взгляд, слишком все-таки затянула Ле Гуин пролог к основному действию, слишком подробно выписала многое такое, что особого значения в дальнейшем не имеет. Это большой минус, в отличие от безупречного «Волшебника Земноморья».

Мир Земноморья Ле Гуин целиком построен на философии. О чем же идет речь на этот раз?

На первый взгляд «Гробницы Атуана» – вещь менее увлекательная, чем «Волшебник Земноморья». Помимо затянутых вводных глав, читателя способно отпугнуть еще и кажущееся отсутствие событий: на протяжении следующих пяти глав Тенар и Гед в основном просто сидят в подземелье и разговаривают. Чтобы прочувствовать эти «разговорные» главы, надо перечитать их еще два-три раза, уже не спеша и вдумываясь в каждое слово, – только тогда можно будет понять логику поступков Тенар и раскрыть для себя вторую часть трилогии о Земноморье в полной мере. Так что, во-первых, не пугайтесь начальных глав, в которых нет ровным счетом ничего, что было бы знакомо по первой части, и, во-вторых, встретив, наконец, на страницах книги Геда, не бросайтесь скорее проглатывать страницы одну за другой – тогда удовольствие от чтения будет обеспечено!

Эту книгу стоит прочитать как минимум трижды. Первый раз – в детстве: с увлечением погрузиться в мир, где есть волшебники и драконы, где люди живут на островах посреди бескрайнего океана и не ведают, что лежит за ним и есть ли там вообще что-нибудь, где в небесах светит путеводная звезда Толбегрен, а островитяне, следуя ей, на простых лодках пересекают моря.

Второй раз – в юности: осознать, что для того, чтобы творить добро, надо прежде всего понять, что есть зло, и принять его существование – прежде всего в самом себе. Диалектика нынче не в чести, но «Волшебник Земноморья», как ни странно, – замечательная иллюстрация одного из ее законов.

Третий раз и все последующие – уже взрослым: читать и перечитывать с некоторой долей снисходительности, подмечая мелкие ляпы и нестыковки как у автора, так и у переводчика, отслеживать по карте Земноморья путешествия Геда, проводить параллели с прочитанными книгами других авторов, мысленно спорить с Ле Гуин в ее радикальном идеализме или, наоборот, соглашаться с ней, удивляться до мелочей продуманной философии, географии и истории созданного ею мира.

И есть еще одна причина, по которой стоит прочитать «Волшебника Земноморья». Это непреходящая классика фэнтези, и знакомство с этой книгой в раннем возрасте на всю жизнь дает хорошую «прививку» против многочисленной халтуры того же жанра, которой заполнены книжные магазины сейчас. Нет ни злобных орков, ни магов с боевыми заклинаниями, даже простое оружие по ходу действия мы видим крайне редко. А шедевр остается шедевром, несмотря ни на что.