Для меня роман читался тяжело: сюжет развивается медленно, автор часто впадает в откровенное графоманство и философские отступления, которые изматывают.

Тем не менее, в «Братьях Карамазовых» есть за что зацепиться — за язык, за живые авторские образы (например Алёша и мальчики), за историческую и культурную значимость произведения. Это скорее чтение ради языка и эпохи, чем ради самого сюжета.

Преклоняюсь перед талантом Достоевского. Но это произведение имеет место быть также. Это знаете, как девушка, которую ты любишь, вдруг при всех несёт бред и позорит тебя, но ты всё равно её любишь) У всех же гениальных писателей есть неудачные черновики, а у музыкантов есть неудачные треки. Будучи врачом, не могу не признать того, что произведение было написано в период душевного опустошения автора. Исходя из произведения, видно,что автор был психически больным человеком с периодами обострений заболевания. Не осуждаем. Не дай нам Бог и Дарвин пережить то,что пережил Достоевский. Одна эта псевдоказнь чего стоит.Данное произведение это несомненный образчик творчества психически больных. Подобное мы изучали в медицинском университете. Тяжело читать мысли психически больного человека в период обострения его заболевания. Я бы обозначил данное произведение весьма просто и двумя словами, преклоняясь при этом перед гением автора, но в период ремисии — «бред сумасшедшего». При этом я перечитываю в третий раз «Преступление и наказание» с комментариями, а у Достоевского невероятное количество отсылок библейских,которые сложо понять до конца без комментариев и читаю во второй раз «Идиота».

Я очень люблю Достоевского. Есть произведения,которые перечитываю. Достоевский — это наше достояние. Это кладезь мудрости и связующее звено между литературой и Богом. Но как и каждой музыкальной группы, у каждого поэта, писателя, у автора есть неудачные произведения. И это явный пример такого произведения. К сожалению, именно такое произведение может быть подтверждением очередным того,что наряду с гениальностью, Достоевский был психически больным человеком. Не осуждаем ...Эпилепсия, испытание казнью. Именно это произведение крайне тяжело читать,как и тяжело читать мысли психически больных людей. Как врач, я имею право такое утверждать. В полной мере я бы обозначил это произведение как «Бред сумасшедшего». Но при этом я влюблён в «Преступление и наказание», в «Идиот», «Игрок». Но у каждого автора есть не самые лучшие произведения и это надо просто принять.

Основная тема-содержание почти любого романа Достоевского – это становление героя в поисках какого-то высшего идеала. И с этой точки зрения «Бесы» — классический «христианский» роман, в центре которого судьба человека, жаждущего обрести веру и терпящего на этой дороге сокрушительное поражение.

Во всех романах ФМ нет явного противопоставления между «хорошими» героями и «плохими». Бедный-богатый, сильный-слабый, аристократ-чернь, или даже — город-деревня – эти дихотомические пары также напрямую почти никогда не рассматриваются. Последним «грешат», заметим мимоходом, литературные произведения западной (европейской) культуры. У ФМ все персонажи – специфические, и их этическая оценка (или ценностная линейка), всегда происходит по шкале «гордость — смирение». Этот явный (почти нарочитый) акцент – фишка ФМ (простите мой деревенский). Гордецы, как правило, всегда оказываются «злодеями». А человек «смиренный» — тот идеал, к которому каждому следует (по мысли ФМ) стремиться. В успех социальный (материальный) подобных персонажей сам писатель, конечно же, не верил (вспомним «Идиота»). Да и кому он нужен, этот успех? Бытие в бессмертии (в результате какого-нибудь духовного подвига чаще всего) гораздо важнее! Я, конечно, сильно упростил: в реальной философии ФМ все сложнее. Вернемся к «Бесам». Ставрогину «смириться» и «совершить подвиг» не удалось. Гордыня и боязнь показаться смешным привели его к закономерному финалу. Суть романа, исключив из рассмотрения социально-политическую подоплеку, именно в этом.

В чем отличие этого романа от других? Два момента, которые мне лично бросились в глаза. Первое, слишком много героев. Перебор. Нескольких я бы удалил, без них сюжет бы не пострадал (приятно порой «поучить» гения, как правильно романы писать). Скажем, жена Шатова с новорожденным – по мне так это лишний мелодраматизм… Второй момент, очень меня заинтересовавший, — это «хитрый ход» с рассказчиком (хроникером) Антоном Лаврентьевичем. Не припомню другого романа ФМ, где применен подобный метод. Получается, что все повествование распадается как бы на две части: есть автор, а есть тот, за спину которого ФМ прячется. Автор, как демиург-создатель, знает конечно же все о своих героях. Хроникер же знает далеко не все, многое он вынужден или предполагать, или допускать, или упускать. Этот способ «двойного повествования» в каком-то смысле придает произведению глубину и задает некий флер таинственности. Николай Ставрогин не даром считается чуть ли не самым странным (сложным) персонажем Достоевского. Понять его поведение, его движущие мотивы порой очень сложно. Или даже невозможно, по крайней мере, с наскоку. К слову, аналогичный финт с «хроникером» провернул Пушкин в «Повестях Белкина».

PS Интересный факт (не знаю, правда, можно ли ему верить): считается, что самый популярный роман в русскоязычной среде – это «Преступление и наказание», а на Западе – именно этот, «Бесы». Интересно, почему?..

Князь Мышкин — это просто какой-то невозможный персонаж! Слишком идеальный, слишком наивный. В реальной жизни таких людей не бывает. Но при этом за ним очень интересно наблюдать.

Когда мы говорим «романы Достоевского», сразу представляем себе этакие тысячестраничные талмуды, в которых, конечно, много ума и таланта, но вот эта тяжеловесность и тяга к православному философствованию — она, будем с собой честны, отпугивает. А ведь у Федора Михалыча были и коротенькие вещи, легкие, и при этом не менее прекрасные, чем фундаментальные «Карамазовы» или «Идиот».

«Бедные люди», например. Фабула тут совсем простая — история дружбы между немолодым и хронически безденежным чиновником и совсем юной, но тоже безденежной, барышней. Трогательные попытки друг друга поддерживать, совместная борьба с нищетой, задушевные беседы... и, конечно, фирменный циничный финал. Читаешь и ужасаешься, что беспросветная бедность делает с людьми, и, главное, что с ними делает даже призрачный шанс из этой бедности вырваться...

Оба персонажа абсолютно живые, настоящие. Закрываешь последнюю страницу с ощущением, что реально был знаком с вечно сюсюкающим Макаром Алексеевичем и депрессивной Варей. Трудно поверить, что Достоевскому было чуть за двадцать лет, когда он писал «Бедных людей». Как домашний юноша, не видевший жизни, мог выдать текст такой глубины и достоверности?? Гений, что тут сказать.

Стиль письма — просто невероятный. Автор с легкостью работает в модной нынче технике «потока сознания», заигрывает с «ненадежным рассказчиком», заглядывает на территорию постмодерна (например, герой романа, прочитав «Шинель», отождествляет себя с Акакием Акакиевичем и начинает распекать Гоголя за то, что тот его выставил на посмешище людям), тонко подкидывает самоиронии (один эпиграф чего стоит!) Как вообще в начале XIX века можно было все это придумать? вот просто взять и опередить мировую литературу на полтора столетия?? В общем, не удивлен, что Некрасов, прочитав рукопись повести, пришел в неописуемое волнение и воскликнул «Новый Гоголь явился!»

И при всем этом стилистическом новаторстве повесть читается на удивление легко, проглатывается за пару вечеров. К ней не надо подступаться, как к 200-килограммовой штанге.

Возможно, я сейчас скажу нечто кощунственное с точки зрения Церкви Великой Русской Литературы — но лично для меня «Бедные люди» в своей простоте намного значимее, чем все общепринято-гениальные романы Федора Михалыча, полные тяжких мудрствований на тему Христа, России и Души.

Пришло в время добавить в рацион русской классики. В этом аспекте у меня хватает дыр. Местами сияют даже огромные котлованы и расщелины. Пора к елизаровым, лимоновым, пелевиным, сорокиным, мамлеевым, масодовым, паланикам и уэлшам добавить и богов нашей словесности. (Пускай не смущает вас, что фамилии авторов написаны с маленькой буквы. Тут они употребляются, как явления, а не как личности. К этим авторам, как к творцам, я испытываю искреннее уважение, а к некоторым даже трепет).

Перст мой ткнул на книжной полке в «Преступление и наказание» Фёдора Михайловича Достоевского. Его читывал-с, даже из великого пятикнижия когда-то прочёл-с 3-ри вещи, но эту, самую заспойлерённую книгу не довелось.

Удивительно, что ещё в 90-ых школьником ходил с классом в кинотеатр нашего маленького городка. В то время страна рушилась, всё было в упадке и разрухе, кинотеатр был совсем ветхий, на заднем ряду курил местный «интеллигентный бомж», но учителя всё равно пытались донести до подростков великое. Так уж вышло, что фильм я не помню, да и подробностей книги за жизнь свою не нахватался. Знал конечно про топор, про старуху-процентщицу, про метафизические муки Раскольникова, но на этом даже и всё. Толком не слыхивал ни о Порфирии Петровиче (вру, о нём узнал из АйФака В.Пелевина), ни о Свидригайлове, ни о Сонечке Мармеладовой (опять вру, слушал несколько песен под известным псевдонимом).

Так что роман я читал, не зная подробностей. И получил от книги потрясающие удовольствие.

У Достоевского прописан каждый персонаж.

Раскольников болезен. Духовные муки истощают его физически. Каждый вздох, каждая мысль мучит его.

Разумихин, его приятель и друг, весел, размашист, искренен, добр, наивен и по-юношески широк душой.

Дуня, сестра Радиона Романовича, горда, умна, но готова на любые жертвы ради матери и брата.

Свидригайлов подлец и даже пал душой и нравами, но совсем не глуп и крайне любопытен. Это любопытство подогревает его пустую, лишённую смыслов жизнь. В нём намешано и благородство, и похоть, и наивная любовь.

Порфирий Петрович, так и вообще великолепен. Смешлив, придурковат на публику, но остёр умом и коварен с преступниками.

Отец и мать Сонечки Мармеладой несчастны и от их судеб щемит сердце. Один безбожно пьёт, пропивает не только всё физическое, но и семью губит, тащит в пропасть. Пьёт пропаще, а всё думает о жене и о детях. Жена его, рода благородного, полощет каждую ночь тряпки и обноски, стирает руки в кровь, но не может допустить, что бы семейство было не чистое и не опрятное.

Лужин мелочен, корыстен. В каждом вздохе и движение глаз его просчёт до каждого медяка.

В романе ещё много характеров. Все они очень глубоко проработаны, отточены и отполированы. Всем героям веришь. За Соню переживаешь, Лужина презираешь, за Порфирием Петровичем следишь с улыбкой и интересом, Свидригайлов удивляет и настораживает, но его противоречивые поступки пускай и скверны, но понятны.

Общая композиция романа тоже складна. Каждый герой на своём месте. Главная идея «…тварь ли я дрожащая, или право имею…» актуально и сейчас спустя 150 лет. Петербург Достоевского – это уже имя нарицательное. Мрак; подворотни; пьяные, вываливающиеся из тесных и грязных кабаков; люди, раздавленные лошадьми, мокрые от бесконечных осадков мостовые….

Из условных минусов могу отметить некую постановочность. Ну вот Раскольников вдруг вспоминает о своём приятеле Разумихине, с которым не общался полгода, да и не то что бы был слишком дружен. Бежит к нему, а когда приходит, совсем забывает зачем и с чем шёл. А Разумихин потом играет огромную роль в романе. И с сестрой Родиона Романовича сходится, и Порфирий Петрович, ведущий дело об убийстве старухи и её сестры, вдруг оказывается его родственником. Или вот. Свидригайлов приезжает в город, снимает на время жильё, а его комнатушка волею случая оказывает соседней с коморкой Сони Мармеладовой, где он подслушивает раскаяния Раскольникова.

Но это уже придирки. Просто художественность. В целом это совсем не мешает читабельности и грандиозности романа.

А ещё я совсем не ожидал счастливого финала. Конечно, он не сказочный. Не наполнен смехом и новорожденными близняшками, но любовь и вера в Бога (не равна ли Любовь самому Богу – это уже отдельный разговор) побеждают все невзгоды и придают сил жить Соне и Родиону.

П.С. Короткие размышления на тему – «Стоит ли читать Достоевского в школе?». По-моему скромному мнению ещё как. И пускай 16-ти летние юноша или девушка не поймут всех душевных мук и переживаний, но наверняка школьник проникнется безвозмездной и даже жертвенной дружбой Разумихина, а девчонка восхитится гордостью и независимостью Дуни Раскольниковой.

А ещё такие романы стоит перечитывать. Ведь прочитав его второй раз допустим лет в 26-ть, уже муки Раскольникова станут и понятны, и даже в себе отразятся. А в 36-ть, вдруг, Порфирий Петрович с его смешинкой, попавшей в рот, станет любимым персонажем, да и плут Свидригайлов с его тягой к авантюризму, совершенной щедростью, тоже вдруг станет очень понятным. А в 50-т, глядишь, и слеза навернётся от последних слов Катерины Ивановны матери Сони: «Уездили клячу!.. Надорвали-с!

Не знал, что в романе много юмора. В основном от исходит от того же Порфирия Петровича, но не только. Много важных размышлений, которые могут раскрыть глаза. Много даже очень важнейших мелочей. Ну кто поймёт, если ему скажут, что благодетель утомляет? А когда почитаешь, как в исступлении Раскольников кричит на Разумихина, когда тот нянчится с ним и старается контролировать каждый шаг и вздох, то вдруг такая незатейливая вещь бьёт как обухом по голове…. Или как Свидригайлов, подслушав признания Раскольникова, подготавливает для следующего раза стульчик. Подслушивать то оно интересно, но стоя битый час ну совсем несподручно ..

Однозначный шедевр!

10-ть из 10-ти!

История про неудачника которого как презерватив используют и выбрасывают, френдзона во всей красе.

Типичное произведение Федора Михайливоча о любви — история о том как вонючее липкое болото ломает влюбленного, все страдают и кричат «да она не может любить меня меня» , а в ответ «да она любит тебя» и «да я люблю тееебя». При этом главный герой должен быть обязательно тряпкой, не знающей что такое чувство собственного достоинства, а все герои-декорации должны вытирать об него ноги, все это кочует из книги в книгу(привет «Униженные и Оскорбленные», «Идиот», «Бедные Люди» и т.д.) и называется у автора словом ЛЮБОВЬ. После этой повести можно пойти смотреть турецкий сериал, контент одного уровня.

Очередная мыльная опера про то как куколд любит дуру, которая в свою очередь влюблена в инфантильного мальчика и буквально говорит «чем больше он мне изменяет, тем приятнее мне его прощать».

У Достоевского больное понятие о любви — для него истинные чувства это страдания, бесконечные терзания, муки и всепрощение через ад. Все это в известной степени присутствует в любви, но ни в коем случае не является ее фундаментом. Вместо единения душ, инь-янь, опоры и спутника по жизни, человека чьи интересы хочется перенимать, дарить которому приятнее чем получать, вместо всего этого Федор Михайлович уже какую книгу пропихивает любовь как вонючее болото которое затягивает человека, ломает его хребет и гадид в душу. Не знаю, реальное ли это видение отношений с точки зрения Федора Михайловича или это художественный эффект ради сюжета, но смотреть дешёвые сериальчики с высоссаными из пальца проблемами глупых людей уже порядком меня утомило.

- Скучная мыльная опера

- Больное представление автора о том что такое любовь

+ Прикольный герой Алексей — редко можно увидеть положительного персонажа которого так ненавидят все читатели

+ История отношений родителя и ребенка, затянутая, но хоть немного трогающая душу

Про антогониста, который злой потому что злой я вообще молчу, хорошо хоть он сделал то о чем я мечтал всю книгу — назвал ГГ куколдом.

«А вот что меня удивляет: что за охота вам играть роль второго лица? ... ведь Алеша отбил у вас невесту, я ведь это знаю, а вы, как какой-нибудь Шиллер, за них же распинаетесь, им же прислуживаете и чуть ли у них не на побегушках… Вы уж извините меня, мой милый, но ведь это какая-то гаденькая игра в великодушные чувства… Я бы, кажется, на вашем месте умер с досады; а главное: стыдно, стыдно!»

Насколько я помню, в школе мы «Карамазовых» не проходили, но в списке рекомендованной литературы эта книга была (да и фильм Ивана Пырьева, по странному совпадению, показывали по ТВ как раз в то время, когда в школах изучали творчество Достоевского :)

Вообще-то Достоевский не из тех писателей, чье творчество будет понятно даже старшеклассникам, я думаю, что смысл школьного курса был в том, чтобы учащиеся просто запомнили это имя и когда-нибудь, в более зрелом возрасте — таки прочитали эту книгу.

Собственно, именно так и получилось (нет, конечно замечательную экранизацию Пырьева мы все тоже смотрели — к слову, известность Мягкова как актера началась именно с этого фильма, а не с «Иронии». А Ульянов вообще всегда играл потрясающе, и именно с его образом у меня ассоциируется название «Братья Карамазовы»).

Читая «Карамазовых» я понимал, что читаю великую книгу, мастерски написанную и с сюжетом, постоянно создающим и поддерживающим интригу (странная ассоциация с «17 мгновениями» — но есть такое, да :) Благо и сам сюжет вполне детективный.

Но вот что касается отклика в душе...

У меня, помимо родного брата, есть и три двоюродных брата, с которыми я до 5 лет вообще жил в одном доме.

При этом характеры у нас самые разные, но вот описанных в романе конфликтов и близко не было (хотя и могли бы быть, по обстоятельствам — но у всех хватало ума их сглаживать вовремя). Да и своим отцом я могу гордится в полной мере, как и своим дедом.

При всем этом и возникло впечатление, что ситуация в романе Достоевского, скажем так — не столько жизненная, сколько накрученная для создания интересного для читателя сюжета (термин «высосанная из пальца» тут использовать не будем :)

(«характеры персонажей романа казались современникам писателя «исключительными, нарочито взвинченными и неправдоподобными» (с))

И, собственно, дальнейшая моя жизнь, общение с великим множеством людей разного происхождения, вероисповедания и разных цветов кожи в том числе — в общем наглядно показала, насколько надуманным является сюжет этого романа (так как основным источником проблем в жизни всех этих людей было либо злоупотребление алкоголем или прочими наркотиками, либо проблемы с психикой, и явно криминальные личности тут не в счет).

Так что сюжет этого увлекательного романа не стоит принимать близко к сердцу и искать в нем какой-то глубокий (в том числе и религиозный) смысл — это просто книга, написанная в определенную эпоху в полном соответствии с тогдашними «упадническими» (с) настроениями в обществе (см. исторический контекст и последующее развитие событий).

А вот зарубежные читатели, не знакомые с реалиями жизни РИ, похоже таки принимают все описанное в романе за чистую монету — и у них создается соответствующий образ «в отражении особых, незнакомых западному человеку метафизических свойств „русской души“» (с)

Итог: написано великолепно, читается увлекательно — но каких-либо философских выводов из романа делать не стоит :)

В начале 70х радиопередачи и показы фильмов по ТВ определенным образом синхронизировались со таймлайном школьной программы.

Именно по этой причине показ по телевизору фильма «Преступление и наказание» Льва Кулиджанова произошел практически одновременно с радиопередачей для школьников по этому же роману.

Я не входил в целевую аудиторию фильма и радиопередачи, так как до прохождения этого романа в школе мне было еще далеко :)

Но фильм таки был интересен и детской аудитории — своей детективной составляющей, конечно («Вы и убили-с…»)

А вот ту радиопередачу я запомнил, можно сказать — на всю жизнь.

Благодаря интересному сюжетному ходу:

вначале от лица школьника мы услышали критику романа (кратко: «фигня какая-то» :)

потом — от лица выпускника школы: «интересно, но сильно нудно»

затем — от 35-летнего: «Великолепный роман! Классика! Прочел с интересом»

И наконец от умудренной жизнью пожилой женщины «я только в зрелом возрасте поняла весь смысл этой великой книги»

Т.е. основная идея авторов передачи заключалась в том, что роман очень глубок и с возрастом его понимание может меняться кардинально.

Я это запомнил :)

Потом пришло время и нам изучать эту книгу в школе. И вот тут получился облом — книга была написана так тяжело, что в буквальном смысле сводила с ума.

Прочитав начало — я сказал себе: «хватит!» И отложил книгу в сторону. Что никак не помешало оценкам в школе :)

Впрочем, у меня тогда было собственное мнение о Раскольникове как о человеке, у которого самым явным образом поехала крыша (этот процесс, его причины и последствия были описаны автором с хорошим знанием дела. А ведь чтение некоторых книг может оказывать своего рода гипнотическое воздействие на сознание человека, и это именно тот случай).

Так что в том, что Раскольников действительно мог зарубить двух женщин топором — сомнений не было. Более того, были определенные подозрения и по поводу автора книги (много лет спустя выяснилось, что не только у меня — например, и у Ивана Тургенева тоже).

Второй раз я начал читать книгу уже в зрелом возрасте. К тому времени и жизненный опыт у меня был достаточно разнообразный (например, я отслужил срочную как раз в тех местах, куда ссылали декабристов :) и разных сложных книг было прочитано множество.

Самым забавным тогда для меня было то, что мое впечатление полностью совпало с тем, что я помнил по той самой радиопередаче («Великолепный роман», да :)

А третий раз пришелся уже на совсем другие времена — когда мне стукнуло 55 и кругом буквально все поменялось. И опять таки все совпало (авторы той радиопередачи были умными и много знающими людьми :)

И в этот раз мне стали более интересными другие персонажи книги, а сам Раскольников ушел на второй-третий план.

А вот Катерина Ивановна Мармеладова вышла на первый — «Уездили клячу!… Надорвала-а-ась!»- о, как я стал понимать смысл этой фразы...

Да и персонаж Сони Мармеладовой стал намного более понятен — опыт общения с самыми разными девушками дал мне понимание, как и почему женщина может дойти до жизни такой (и почему в этом не только их вина).

Достоевский написал книгу в свои 44 года с лишним (а жизненного опыта у него хватало и на все 60).

И состоит она из нескольких смысловых слоев, каждый из которых доступен только по достижению определенного возраста и опыта жизни.

(и по этой причине никак нельзя его полноценно экранизировать. Надо только читать )

Мастер-класс от Великого и Ужасного как надо создавать живые и яркие образы для литературных произведений.

Да, в некоторых местах чересчур многословно, даже порой болезненно многословно, но при этом многословность эта несёт смысл, что-то значит, является обогощающими картину мазками.

Мастер не в первый раз тонко упоминает мерзейшие нравы бесящихся с жиру аристократов. Они творят осознанное зло, попирая нормы морали, и от осознания этого попирания получают особенное, почти мефистофельское удовольствие.

Также, уже не в первый раз, ФМ показывает саморазрушающую силу гордости и обиды, когда, буквально умирая от голода, оскорблённые люди – люди болезненной чести – отказываются от помощи и погибают, преисполнившись осознанием высоты своего поступка, не смея переступить и осознать внутренние, часто надуманные, барьеры.

Понравился интереснейший персонаж Елены-Нелли – это безвиннейшее существо, пережившее в самом ранимом возрасте то, что никто и никогда не должен переживать. Она прошла путь от счастливой жизни в любящей семье до практически полного морального и физического уничтожения ещё в детском возрасте, а потом, на самом краю, опустошённая, озлобленная, не верящая ни во что хорошее, она вдруг сталкивается с обычным человеческим пониманием, участием и добротой, не верит в это, поскольку душа в руинах, и изо всех сил сопротивляется этому зовущему добру, но, к счастью, ФМ тут, как мог, сжалился над читателем и сделал некое подобие просвета в чёрных тучах, однако сделал это по-своему, по-достоевски.

Вкуснейший роман с околонуарной атмосферой.

По моему мнению это самый слабый из известных романов великого автора. Несмотря на мою нелюбовь к «Бесам», с его переизбытком философии и размышлений, «Подросток» гораздо слабее. Основная проблема – суета. Я бы назвал роман «Суета вокруг письма».

В романе, на удивление, много какой-то пустоватой беготни и болтовни, не несущей смысловой нагрузки. Также много избыточного смыслового кружения, многостраничного переливания из пустого в порожнее.

Мало того, что главный герой довольно эмоционально перегруженный, нестабильный и неприятный 20-летний «мальчик», по всем страницам плещется море его истеричных, быстро меняющихся переживаний, его раздражающей переполошности и почти женской эмоциональности, инфантильности. Чуть что и он уже трепещет, кто-то не так посмотрел, что-то сказал – и он уже в шоке, поражён, в слезах и болен, чуть что и бросается что-то горячо доказывать, обещать, тут же это забывая. Это ужасно утомляло. Я понимаю, что молодой человек ранен осознанием своей незаконнорождённости, являясь дворянином-полукровкой, но в таком возрасте так метаться – это не инфантильность даже, а беспричинный психоз какой-то. Хотя именно психоз и присущ многим персонажам Достоевского, в данном случае это всё казалось лишним и надуманным. Как будто в какой-то момент автор потерял связь с внешним миром и с головой нырнул в самокопание и внутреннее самосозерцание персонажами.

Часто делаются отступления, что, мол, вот сейчас я до малейшего движения опишу очень важное для понимания ситуации событие, и описывается что-то малозначительное и малоинтересное, не проливающее толком свет на сюжет, но наносящее ущерб нормальной динамике. Причём многие события, по антуражу, похожи на те, что происходили раньше. И так из раза в раз.

В «Подростке» фирменная многословность ФМ, к сожалению, оказалась какой-то патологической, неталантливой. Это как на вопрос «как сходил в магазин» получить в ответ «тут очень важно начать с самого начала: родился я, значится, в одна тысяча...» – вот какая аналогия возникла у меня по прочтении.

Однако, надо отдать должное, это всё же Достоевский, и роман, помимо внушительной массы лишнего и слабого, наполнен и интересными, глубокими событиями, наблюдениями, мыслями.

Если вы почитатели знаменитого автора, советую не создавать впечатление по отзывам отдельных людей и прочитать данное творение самим, ведь восприятие у всех индивидуальное, а данный роман, всё-таки, из «великого пятикнижия Достоевского».

«Бобок», пожалуй, свидетельствует, что Федор Михайлович, царство ему небесное, не был верующим, по крайней мере, верующим христианином, как он усердно притворялся перед публикой и своими кураторами, поскольку рассказ антихристианский. Надо полагать, что тут, в шутливой форме, Достоевский высказал своё крэдо — человеческая душа связана с телом и никакого посмертного воздаяния за «грехи жизни сей» не бывает. По Достоевскому, не будет никакого Рая или Ада после смерти, ни Христа, ни поющих ангелов, а будет для всех — и злых и добрых — бесконечное гниение в заколоченном гробу.

Рассказик вполне отвратительный, что не мешает ему быть шедевром черного юмора (как большинство произведений покойного Достоевского) и одной из непризнанных жемчужин мировой литературы. Мировая литература всё же не признала, не канонизировала этот максимально пессимистический рассказ, оставив его на обочине культуры, из-за старательно педалируемой «неприятности» рассказа «Бобок».

Мне известны только два случая прямого влияния «Бобок» на мировую литературу. Это, во-первых, «Гниющий чародей» Апполинера, во-вторых, эпизод из «Помутнения» Филипа К. Дика, с попыткой самоубийства одного из персонажей.

К сему, пожалуй, можно добавить мало кем замечаемую амбивалентность рассказа — ведь все эти «разговоры в царстве мертвых» даются через восприятие рассказчика, а не как реальность или истина. Вполне возможно, что «голоса» — это голоса в голове повествователя, это аспекты его собственной распадающей психики, а не нечто, ему построннее. Ну, вот сам он такое гадкое ничтожество, поэтому ему и мерещится всякая дрянь. Это тоже вполне возможная интерпретация рассказа «Бобок», написанного без преувеличения гениальным писателем Достоевским.

Преступления и наказания

К этой книге пробирался тёмными окольными тропами со школьной ещё поры. Т.е. что-то порядка полувека. Думается, что просто необходимо было созреть для максимального её понимания и приятия. И убеждён, в особенности сейчас, что роман вряд ли годится для изучения его в рамках школьной программы по литературе. Хотя… С другой стороны, откуда тогда появятся сведения о книге, чтобы после полувекового ожидания она наконец попала в моё читательское меню уже с полным пониманием того, что меня ожидает…

Сразу скажу, что теперь оцениваю этот роман на полновесные пять баллов (по пятибалльной системе). Хотя в средней школе считал его скучным, затянутым, малоинтересным. Впрочем, об этом можно было отдельно не писать, ведь оценка видна и так.

А ведь в книге Достоевский показал нам историю падения и затем возрождения не только Родиона Раскольникова. А Сонечка Мармеладова — пример высшей жертвенности — тут вам и падение и тут же и возвышенное. А Мармеладов, который пьянствует, ставя на грань существования жизни своих детей, всё понимает, но не может противостоять этой пагубе — запойному алкоголизму. А история Свидригайлова, за которым числится не одно преступление, и который, в конце концов, приговаривает сам себя. Пытаясь при этом сначала хоть как-то смягчить степень своей виновности и искупить свою вину заботой о младших Мармеладовых и о похоронах Катерины Ивановны.

А ещё мы имеем в книге и некие философские рассуждения, ставшие целыми философско-социальными идеями. Ведь есть же здравое зерно в мыслях Раскольникова о разделении общества на волков и агнцев. Да и мысли Свидригайлова тоже вполне интересны и живучи, как бы к ним не относились.

Конечно, написанный в 60-х года XIX века роман стилистически соответствует своему времени. Да ещё особенный достоевский стиль сюда примешивается, делая роман настоящим тяжеловесом в нескольких смыслах этого слова. Однако если подойти к чтению этой книги осознанно, не имея целью развлечь себя, то книга вдруг разворачивается перед тобой во всём своём мрачном великолепии.

Добавлю только, что сам слушал книгу в аудиоварианте, при этом искусстве чтеца добавляло художественности и украшало процесс восприятия.

Повторение пройденного

Этот роман Фёдора Михайловича Достоевского был прочитан 12 лет тому назад. И вызвал в моём уме определённые брожения, а в душе реакции и чувства. Но по прошествии более чем десяти лет захотелось перепроверить свои ощущения. Тем более, что наконец-то прослушал откладываемый на «потом» со школьных ещё времён — т.е. на полвека, получается — «Преступление и наказание» (рецензия пока в проекте) и это спровоцировало новую волну интереса к автору.

Однако на этот раз решил не повторять чтение романа, а прослушать радиоспектакль по книге — что поделать, люблю радиопостановки, с режиссёрскими ходами и звукооператорскими решениями, с игрой актёров — мир театра завораживает…

Это был радиоспектакль Санкт-Петербургского академического Малого драматического театра (Театр Европы), (запись на радио 2006 г.), что означает новые актёрские имена и новый, не столичный, подход. Понятно, что в силу ограниченности по времени многие сюжетные линии исключены, а количество действующих лиц ограничено основными персонажами (всего семь человек). Зато выпуклей обозначены человеческие отношения и конфликты. Конфликты людей и характеров, конфликты идей и мнений, конфликты душевные и умственные. Чем, как раз, и отличается Фёдор Михайлович, и в чём он силён.

В общем, это было не лишним, и потраченного времени не жаль.

Когда-то я усиленно пыталась понять, что находят другие люди в оливках. Обычных консервированных оливках (маслинах). Покупала разные, пробовала и плевалась — фу! Горько-солёная гадость! А потом, однажды, вдруг я почувствовала что-то необъяснимое. Это не вкус даже, а ощущение. Теперь маслины (оливки) всегда есть дома.

К чему это кулинарное вступление? Всё просто.

Я, как и многие, читала «Преступление...» и в школе и после. Правильнее сказать — пыталась. Как говорится, никак «не заходило». Не зря говорится «Всему своё время». Для произведений классиков в том числе. Только сейчас что-то открылось и осозналось.

Фёдор Михалыч вообще не самый простой писатель, его книги сложны и трудны к пониманию. Но... дорогу осилит идущий...

Очень хорошо, что классиков переиздают, а теперь ещё озвучивают и «продвигают». Как-никак, эти книги — о нас!!!

P.S. Старухе-процентщице на момент убийства было 42 года :((

Фёдор Михалыч, конечно, глыба-с та ещё-с!

Князь Мышкин — луч тёплого, живительного света, пронзающий тьму, притягивающий внимание, согревающий и освещающий путь заблудшим, но в итоге блекнущий, как и любой луч, падающий в туманный дремучий лес. Он настолько чужд в данной среде, что воспринимается как нечто несуразное, хоть и манящее.

«Идиот» — произведение мощное, облагораживающее, возвышающее, однако ж довольно громоздкое — строго для любителей глубины, трагедий, сложных чувств и мыслей. Достоевская классика как она есть. Подобные книги напрямую влияют на развитие личности, калибруя душу и заставляя лучше понимать себя и окружающих.

Романы Достоевского всегда пропитаны особенной тревогой, фатализмом и безысходностью, в разных дозировках. Он главный «анти хэппиэндщик» нашей классической литературы. Всякий раз читая его, как удара ножа жду какой-нибудь неприятной сцены или драмы. И знаю, что она будет.

Если вы из тех, кто пока боится открывать себя для русской классики, то, победив в себе боязнь перед архаикой написанного 150 лет назад огромного и страшного «Идиота», вы откроете, что всё не так уж и плохо — происходящее увлекает с первой страницы, персонажи всё ещё актуальны, они приятно сложны и так выпукло нарисованы, что во время чтения буквально начнут жить перед вашим мысленным взором.

Помимо этого вы получите действительно интересные рассуждения о многих важных вещах и, порой, почти гоголевские по остроумию комические сцены или диалоги. Чего стоит один генерал Иволгин — этот бредогенератор своего прошлого. Или вертлявый, хитрющий Лебедев. А уж как пугающе и таинственно выписана femme fatal Настасья Филипповна или ангельски красивая Аглая — женщины непредсказуемые и всемогущие, как сама природа, которые, кажется, могут горы двигать — таково их влияние на род мужской.

Есть несколько шикарнейших сцен — сцена с камином, с обличительной статьёй, с 400 рублями, с исповедью умирающего, с вхождением в свет новоиспечённого жениха, и т.д.

Из недостатков, помимо громоздкости, конкретно у ФДМа, вижу ещё такой — порой описываемое событие или мысль будто патологически зацикливается. То, что автор хотел вызвать, уже вызвано, мысль понятна, чувство осознано, но описание всё идёт и идёт, рассматривается с новых сторон, буквально «обсасывается». Есть в этом некая болезненная потребность автора излиться до крайней степени (хотя ФДМу простительно, ведь он был эпилептик, как и главный герой, а это накладывает особенный отпечаток на образ мыслей). Иногда это зацикливание вырастает из вроде бы глубокой сцены, как в случае с Ипполитом, но, сократи её вдвое, и ничего не потерялось бы, только б приобрелось.

Что сказать, ну это шедевр от великого Достоевского Ф.М., каких описаний здесь только нет, это и общество, и религия, и отношения и т.д. Да, вот уж где «над вымыслом слезами обольюсь». Какие смыслы, взгляды, рассуждения, настоящий философский роман. Насколько мастерски Ф.М. раскрыл образы главных героев. Просто невозможно оторваться от текста, вот какую литературу надо читать и перечитывать!

Странно, что у нас нет отдельных монографий об этом гениальном произведении. И вообще мало материалов, нет устоявшихся оценок. Поэтому каждый читатель остается один на один с текстом. Получает максимальную свободу для интерпретаций. Что и видно по нижеследующим отзывам.

Оставлю и свое сверхценное мнение (кстати, в этой книге Достоевский замечает, что одна из главных черт русского характера — самоирония).

Несмотря на то, что эта книга является первым художественным произведением в России о местах заключения, она не о каторге.

Это эпос о русском народе. Это «Война и мир» Достоевского. Коллектив простых тружеников — артель — живет и работает, принудительно, в военном лагере. (Тут даже есть свой Платон Каратаев — Аким Акимыч). Поэтому-то у Льва Толстого это было любимое произведение Достоевского, тут они сошлись на максимально близкую дистанцию в своих воззрениях.

Федор Михайлович прямо резюмируют в финале (устами рассказчика):

«И сколько в этих стенах погребено напрасно молодости, сколько великих сил погибло здесь даром! Ведь надо уж все сказать: ведь этот народ необыкновенный был народ. Ведь это, может быть, и есть самый даровитый, самый сильный народ из всего народа нашего. Но погибли даром могучие силы, погибли ненормально, незаконно, безвозвратно. А кто виноват?

То-то, кто виноват?»

Не з/к, не маргиналы, а — народ!

(Тут он еще и своему вечному оппоненту Герцену руку протягивает. В общем-то все наши классики об одном писали, в одну дуду дудели, только на разные лады).

Вся книга построена на чудовищном контрасте между великой и могучей силой русского народа, его ширью, удалью и отвагой и теми чудовищными условиями, в которых он пребывает не одну сотню лет. Впрочем, убежден, что не было бы у нас ни тех сил, ни запредельной выносливости к невзгодам и бедам, если бы не те суровейшие испытания, которым подвергались русские люди из поколение в поколение. (Параллельно с чтением ЗМД посмотрел лекцию о нравах английской аристократии. И докладчик тонко заметил, что в окопах Первой мировой простые английские работяги и мещане сходили с ума от постоянного ужаса близкой смерти, а вот аристократы держались молодцом и бодрячком — они привыкли к пыткам и систематическим издевательствам в детстве в своих закрытых учебных учреждениях).

Преступление — это продолжение, темная сторона русской силы и удали. Ведь за любые достоинства приходится расплачиваться недостатками. А сузь русского человека, как желал Митя Карамазов, и что останется? Ветошка на ветру? О, очень многие бы хотели этого! (Кстати, первый очерк истории, характера и судьбы Дмитрия Федоровича есть в этих «Записках»).

Исполинская мощь русского народа явлена в книге и через великий, прекрасный и бесконечно богатый русский язык. О Достоевском идет справедливая слава, как о великом мыслителе. Но эти «Записки» являют нам и великого художника. Гения слова, который учится у народа и через призму своего таланта возгоняет наш язык до немыслимых поэтических высот. Эту книгу нельзя читать для того, чтобы узнать «что дальше случилось». Ее поэтическая форма и есть ее содержание. Именно впитывая каждое слово, читатель духовно и обогащается, а не узнавая полезную информацию об административных порядках в царствование Николая Павловича Романова.

Я вот все называю «Записки» книгой. Но это, конечно, роман. В самом широком смысле. Гений Достоевского расширяет границы жанра, делает его сильнее, разнообразнее. Прокладывает пути к таким далеким вершинам мировой литературы, как, например, Джеймс Джонс или Трумен Капоте.

В этих «Записках», как и в писавшихся параллельно «Униженных и оскорбленных», Федор Михайлович разрабатывает фигуру Хроникера, рассказчика, свидетеля и только лишь частично участника событий, апофеозом которой станут «Бесы» и «Братья Карамазовы». Это оказало прямое влияние на жанр во всем мире. «Улисс» Джеймса Джойса и «Чума» Альбера Камю лишь два ярчайших, но почти случайных примера.

Подытожу. Зачем же читать Достоевского и эти «Записки»? Без «Мертвого дома» труднее понять вершины творчества нашего гения. Это фундамент «великого пятикнижия» и прочих гениальных вещей. От этого Федор Михайлович оттолкнулся, чтобы воспарить в высь мысли и духа.

Если хотите понять историю России, дух, мудрость и изъяны русского народа, как модно сейчас говорить его «культурный код», читать Достоевского строго обязательно. Он был одним из лучших и умнейших людей России за всю ее тысячу с лишком лет. А равняться надо все-таки на лучших!

Если же вы манкурт без памяти, ломоть отрезанный, быстро истаивающая снежинка, то тогда, конечно, не стоит тревожить свое эфемерное бытие книгами Федора Михайловича Достоевского.

П.С. Примерно половину книги я прослушал прямо-таки в конгениальном исполнении Бориса Плотникова, нашего любимого доктора Борменталя. Он потрясающе талантливо передает язык книги. Особенно сильно прямую речь персонажей. Веришь без сомнений, что это говорит не рафинированный московский интеллигент, а крестьянин, мещанин, солдат. Прослушайте хотя бы в его исполнении вставную новеллу «Акулькин муж», плачь Достоевского о русской женщине, поэму о силе ее духа. Просто потрясающий силы произведение! Все-таки советская школа актерского мастерства — это Школа!

ЮПД. Оказалось, что я закончил прослушивание ЗМД в день памяти Бориса Григорьевича Плотникова! Он умер 2 декабря 2020 года. Бывают же такие «странные сближения»... Вечная память великому артисту!

Как-то так вышло, что я не обращала внимание на русскую классику. Достоевского Ф.М. читала в школьные годы и то только потому, что заставляли, и надо сказать, правильно делали. И вот этим летом мне довелось побывать в музее Достоевского в нашем городе, не знаю почему появилось такое желание, но тем не менее посетила вместе с сыном. Как бы высокопарно не прозвучало, но что-то шевельнулось в душе и стало стыдно, что практически ничего не знаю и не помню о писателе и его произведениях. Я много была наслышана о творчестве Достоевского Ф.М., о его огромной популярности в России и за рубежом, о его художественном наследии. В общем я решила устранить брешь в своих читательских познаниях, начав с Братьев Карамазовых. Господи, где найти слова, чтобы можно было описать словами тот восторг, который я испытывала во время чтения. Эта книга буквально проникла в мою душу, что-то перевернуло в моем сознании. Теперь этот автор -один из любимых. Достоевский Ф.М.- глыба и величина, он увековечил себя и свои труды на века и поэтому он жив, а значит бессмертен! И напоследок хочется процитировать уважаемого профессора-филолога: «читайте и перечитывайте классику«!

Оно, конечно, писать про классика – занятие неблагодарное, сонмы критиков уже отточили на нем свои перья, исписали ручки и стерли буквы на клавиатурах. Так что я не столько про роман, сколько про детали.

Я вообще люблю Достоевского за умение формулировать. Вот как никто умеет он подбирать слова, в том числе для самых тонких оттенков душевного смятения:

«Наступает осень, желтеет лист. Сижу в этом унылом городишке (о, как унылы германские городишки!) и, вместо того чтобы обдумать предстоящий шаг, живу под влиянием только что минувших ощущений, под влиянием свежих воспоминаний, под влиянием всего этого недавнего вихря, захватившего меня тогда в этот круговорот и опять куда-то выбросившего. Мне все кажется порой, что я все еще кружусь в том же вихре и что вот-вот опять промчится эта буря, захватит меня мимоходом своим крылом и я выскочу опять из порядка и чувства меры и закружусь, закружусь, закружусь…»

И пусть «Игрок» в этом смысле не самый яркий образец творчества Федора Михайловича, но все же. Вот, допустим, описание барона:

«Барон сух, высок. Лицо, по немецкому обыкновению, кривое и в тысяче мелких морщинок; в очках; сорока пяти лет. Ноги у него начинаются чуть ли не с самой груди; это, значит, порода. Горд, как павлин. Мешковат немного. Что-то баранье в выражении лица, по-своему заменяющее глубокомыслие».

Ну прекрасно же! Такая тонкая издевка! Вообще мне показалось, что в плане издевки Достоевский в этом произведении превзошел сам себя.

Если честно, роман этот довольно бессюжетен. Семейство генерала (более чем неоднородное) приехало в Германию. Название Рулетенбург — более чем говорящее. Генерал ухлестывает за веселой француженкой, его томная падчерица Полина (с кошачьими глазами) выгуливает детей, закладывает бриллианты и строит глазки привезенному с собой французу, а также одновременно как кошка с мышкой играет с учителем своих детей Алексеем (он и есть рассказчик всей истории), плетя какие-то подвисающие в воздухе интриги. Семейство с виду не особо ограничено в средствах, но при этом все ждут, когда «ля бабуленька» (в России) отдаст концы и одарит их своим наследством.

Дальше возникает анекдотическая ситуация в духе: «Как ваше здоровье, Абрам Семеныч?» «Не дождетесь!» Бабуленька внезапно совершает финт ушами и пускается во все тяжкие. О, какой это восхитительный персонаж! Достоевский явно писал часть, посвященную бабуленьке в большом ударе. Получилось смешно, точно, энергично и обаятельно.

А вот потом вдохновение словно покинуло писателя. Все начатые линии выглядят обрывками недовязанного свитера (нет, роман закончен и даже мораль вполне себе выведена, но…): здесь рукав брошен, там ворот не закончен, и не понять, это баг или фича. При этом отношение к персонажам плавно смешается от любопытства к отвращению. Поэтому начиная примерно с середины ловишь себя на том, что следишь больше за мелочами, чем сюжетом.

В итоге для меня этот роман был не про игру (хотя именно рулетке и связанной с ней порочной страсти посвящена подавляющая его часть), а про опыт пребывания русских за границей и отношение к этой загранице и иностранцам (досталось и французам, и немцам, и полякам, вот только англичанин выглядит более-менее приличным человеком). Не то, чтобы никто об этом не писал до или после. Но почему-то краткие авторские ремарки именно здесь меня как-то особенно зацепили, и оказались неожиданно современно звучащими.

Приведу несколько цитат (все под спойлером)

Пожалуй, не лучший роман Достоевского, но прочтения тем не менее стоит, как минимум, ради вот этой точно пойманной характеристики русских за границей.

«Село Степанчиково и его обитатели» Федор Достоевский, 256 страниц

Главный герой, Сергей Александрович, получает письмо от дяди с просьбой срочно приехать в село Степанчиково и жениться на одной девушке. Никакие причины нам неизвестны, кроме того, что на дядю оказывают большое давление. Так Сергей Александрович попадает в Степанчиково и знакомится не только с навязанной невестой, но и а другими, очень занимательными обитателями.

О, в книге есть персонаж, Фома Фомич, который раздражал на протяжении всего повествования так, что хотелось залезть в книгу и отхлестать всех по щекам. Не человек, а колдун какой-то, честное слово, иначе нельзя описать его влияние на окружающих.

А так в романе одни манипуляторы и интриганы, каждый тянет одеяло на себя, временами даже получается смеяться в голос над происходящим. Прекрасно Федор Михайлович описал психологический портрет всех и каждого, зависимость, абьюз и другие проявления отношений этого странного места.

Чувствую, что распробую такие небольшие истории автора и замахнусь на что-то масштабное.

Восхитительный рассказ, пожалуй, самое лучшее, что создал Достоевский. Тут замечательные детальки разбросаны по всему тексту, именно они-то и составляют главную прелесть этого шедевра. Чего стоит хотя бы презрительное отбрасывание «генералом» ногою несчастной шавки, уже почти в самом начале рассказа совершенно недвусмысленно высвечивающее истинное отношение мажора-перестарка Пралинского ко всем, принадлежащим к миру этой безобидной собачонки. И — какое напряжение, какая придавленная, скрученная пока в пружину настолько сильно, что многим и не понятно ещё, что это именно пружина, — энергия ненависти, вражды, злобы, противостояния «низов» к верхам!!!! Причем наиболее ярко это проявляется как раз в едва ли не ёрнической униженности, подобострастии «мелкой сошки» (просто поразительны в этом отношении последние сцены рассказа, со «столоначальником»). Пусть даже сами эти «низы» всего этого еще не осознают либо осознают весьма смутно, подобно «барану непомнящему» Салтыкова. Но это «наследство» неминуемо перейдет к их детям, племянникам, внукам и правнукам (вспомним хотя бы историю сына щедринского Молчалина). И уже в 1905 году...

Да, вряд ли Достоевский хотел передать именно это. Но писатель есть писатель, и если он хороший, его произведения зачастую говорят и отображают не совсем то, что заключалось в его замысле, или даже нечто прямо ему противоположное. Недаром же такое мощнейщее воздействие на мыслящих людей оказала знаменитая концепция «смерти автора». Как задолго до 1860-х писал проницательнейший Кюстин, в этой стране (России т.е.) обязательно грянет революция. И ошибся — если то вообще можно счесть ошибкой — всего на несколько лет...

В этом творении Достоевский поднимается почти что до чеховских высот. Но в школьную программу на протяжении уже столетий упорно пихают почему-то тупой и скушный романище про старуху процентщицу (преступлением было написать этот роман, а наказанием — его читать, мнение какого-то английского, кажется писателя. Лучше не скажешь!). Да, собственно, и понятно, почему. НИКАКОЙ власти этот рассказ будет не по нутру. Не случайно ж созданную в середине 60-х в СССР экранизацию (впрочем, весьма своеобразную, с гниловатым артхаусным уклоном, но в первой своей половине просто отличную) «народная» советская власть не пропустила к зрителю. До 1987 года. Знала кошка ... Будущие и настоящие (на тот момент) предатели и перерожденцы, уже вставшие или пока только мечтающие «встать на задние лапы», безошибочно всегда чуяли в «анекдоте» что-то глубинно враждебное, чуждое, вскрывающее их грязную сущность и стремления. Куда безопаснее для любого режима пичкать детей унылой историей дурковатого Раскольникова.

В этом произведении Достоевский открывается, конечно, с несколько неожиданной стороны. Пусть оно осталось неоконченным — в таком жанре это едва ли недостаток, всё выглядит и так органично. Да и какое тут возможно было бы завершение? Логическое, в абсурдном-то рассказе? Так что это, пожалуй,только в плюс. Пусть Достоевский пытался высмеять каких-то современных ему авторов, явления и направления. Не получилось, пусть. НО зато получилось чуть ли не гениальное, в кафкианском (задолго до рождения Кафки) духе, совершенно, как сказали бы некогда, постмодернисткое творение. Прочитал с огромным удовольствием.

В школе мне эта книга нравилась, но особенно глубоко я в сюжет не вникала, впечатлялась в основном депрессивными петербургскими пейзажами и экзальтированными монологами героев. Потом перечитала лет через 30 и сильно переосмыслила свое отношение к тексту. Те, кто упрекает автора в ходульности персонажей и особенно главного героя, думаю, ошибаются — он взят из жизни, и даже во многом списан с самого Достоевского, тот именно этими идеями в молодости и увлекался, и даже был за них приговорен к смерти. Таких юных идеалистов автор видел множество, и сам таким был, только что не убивал никого, но идею убийства наверняка на себя примерял, и мог вообразить, какого-нибудь особо одаренного деятеля, который так вдохновится новейшими идеями, что пойдет проверять свою решимость на практике.

Естественно, Достоевскому не нужно, чтобы кто-то стал оправдывать Раскольникова, поэтому объект убийства — пожилая, беззащитная женщина, которая в кадре никому ничего плохого не делает — выбран именно, чтобы показать неправоту героя (думаю, если бы он придушил в подворотне Мармеладова, который довел до нищеты всю свою семью, и говорит, что бог его за это похвалит, многие читатели аплодировали бы ему стоя :))

Дальше автор опять-таки делится выстраданным — «маленькие дети, ни за что на свете» не пытайтесь повторить за героем его глупости. Убедительно получилось или нет — можно спорить, по-моему назидательность тут все же слишком выпирает из текста, но трудно представить какой-то другой финал, учитывая биографию автора.

Прочитал «Преступление и наказание» Фёдора Михайловича Достоевского. Да, это ещё один гештальт, который по любому должен был быть закрыт. Читал эту книгу ещё во времена обучения в техникуме, но так уж вышло, что делал это крайне урывисто и конечно же совершенно невдумчиво, просто потому, что надо было готовится к занятиям и иметь хоть немного знаний относительно сего произведения. А так, нередко ловил себя на мысли, что именно эта книга очень уж часто упоминается как этакий образчик той самой литературы, ссылаться на которую является чем-то весьма утончённым. Вместе с тем, забегая вперёд, сразу же соглашусь, что в произведении Достоевского хватает этакой житейско-филосовской мудрости, которая актуально и по сей день.

На самом деле завязка «Преступления и наказания» настолько же проста и незатейлива, как и само название произведения. Речь идёт о крайне бедном студенте – Родионе Раскольникове, который в прямом смысле влачит невероятно жалкое существование. Питается Раскольников в лучшем случае подачками своей соседки, а если просто подвернётся попить хотя бы чаю, то это вообще успех. Вместе с тем, Раскольников является и должником, который задолжал одной очень вредной старушенции некоторую денежную сумму, что суровым обременением легла на молодого человека. Ну и как водится, заложить старухе ему уже практически нечего. Вот и приходит в голову героя мысль о том, что неплохо было бы убить старуху, да по возможности ограбить. Тем самым вполне можно было бы решить две проблемы, а именно, раз и навсегда избавится от назойливой мелкой воши, да ещё и поправить своё финансовое положение старухиными ценностями. Но сделав задуманное, Раскольников понимает, что действительно серьёзных-то проблем у него, оказывается, не было, но теперь они совершенно точно будут.

При прочтении «Преступления и наказания» ты ловишь себя на мысли, что автор книги в буквальном смысле учит своего читателя мудрости и вот эта самая мудрость заключается как раз в том, что насколько бы плохо не было тебе в тот или иной период времени, всегда должен быть какой-то путь, ведь совсем безвыходных ситуаций не бывает. Во время дальнейшего книжного повествования ты понимаешь, что у Раскольникова на самом деле всё было не настолько плохо, как изначально сам герой разрисовывал свою жизнь. Впоследствии выяснилось, что его мать и сестра стоят за него горой и готовы оказать самую посильную помощь, что у сестры есть жених, который обеспечит ей присутствие в высшем обществе. И это, не говоря уже о том, что лучший друг Раскольникова – Разумихин, боярский сын, уже неоднократно предлагал образованному Раскольникову честные заработки по переводу книг. Вместе с тем, автор словно бы пытается обнажить в ряде своих героев самые низменные черты, словно бы убедить читателя в том, что Петербург и все его жители просто погрязли в пьянстве, разврате, нищете и готовы подвергнуться самым низменным чувствам. Но как только автор постепенно знакомит своих читателей с каждым из этих героев, ты понимаешь, что каждый из этих героев стал просто заложником тех или иных обстоятельств и в силу их вынужден делать те или иные вещи, не всегда хорошие и логичные, но в то же время, рано или поздно, каждый из этих героев получит своё искупление и по сути продемонстрирует читателю, что способен на благоразумие и сострадание к ближнему.

Наказание Раскольникова начинается буквально сразу же после совершенного деяния, так как автор очень скрупулёзно демонстрирует нам его страдания, его постоянные мысли и даже полное сумасшествие, ведь герой находится на грани. Диалоги в «Преступлении и наказании» одни из лучших в принципе, монологи персонажей тоже продуманы до мельчайших подробностей. Наверно это всё же действительно то самое произведение, с которым стоит ознакомится в обязательном порядке, так как именно оно способно оставить после себя что-то важное в сознании читателя.

Центральные темы романа нельзя назвать особо оригинальными. Размышления главного героя о расчётливости немцев и широте русской души мы уже видели в произведениях Гончарова и Лескова. Любовная линия, хоть и правдива из-за своей автобиографичности, но не кажется жизненно важной. А вот вопрос игровой зависимости тут, конечно, более акцентирован. Этот феномен сперва не получает ожидаемую порцию осуждения, более того, местами процесс азартной игры описан так красочно, что напоминает рекламу или, как минимум, апологетику этого занятия. Впрочем, итоговое банкротство (физическое и моральное) главного героя вполне однозначно показывает пагубность такой привычки.

Отдельно хотелось бы отметить одного второстепенного персонажа. Конечно, в творчестве Достоевского более известна старуха из романа Преступление и наказание. Но там она является объектом, воплощающим бесполезную жизнь, или инструментом, с помощью которого Раскольников стремиться доказать верность своим моральным принципам. А вот в данном романе, старушка — субъект, да ещё какой! Ради неё я бы даже согласился на выдумывание феминитива к слову «игрок». Искренняя, остроумная, немного злая, но всегда готовая помочь людям, которые в этом действительно нуждаются. Типичный трикстер в нетипичном образе.

Очень противоречивые впечатления я получил от прочтения этого опуса ФМ. Первая половина – что-то очень путанное, мутное и многословное. По социально-философской направленности немножко напомнило мне «Отцов и детей» и «Что делать». Еще почему-то в голове всплыл Камю с его «Посторонним» и Сартр с «Тошнотой». Ах, да, тут еще и уши Ницше торчат с его заратустрой. Еще похоже на автопортрет, конечно же, особенно когда ФМ в лице своего «подпольщика» рассуждает об «уничижении». Думается мне, что какой-нибудь товарищ Фрейд завернул бы что-то обязательно про эдипов комплекс и склонность к мазохизму. Если бы не было второй части, я бы так и подумал, что ФМ здесь себя описывает. Но финал истории с проституткой это опровергает…

В общем, по жанру, по стилю – это странная дикая смесь чего-то с чем-то, что даже идентифицировать затруднительно. А по основной мысли (если я правильно понял) — мир без Бога – он есть? С чем его едят и что в нем делать? И как в нем жить?

Вторая часть – уже «нормальная» повествовательная — ее читать было совсем уж невыносимо, по эмоциям – простите мне мой французский — зашквар какой-то (такой же, как в «Скверном анекдоте»). Моя нежная психика была почти на грани)

PS Начало повести – просто гениальное, не могу не процитировать: «Я человек больной… Я злой человек. Непривлекательный я человек. Я думаю, что у меня болит печень. Впрочем, я ни шиша не смыслю в моей болезни и не знаю наверно, что у меня болит».

Цитат здесь, как уже верно было подмечено, конечно, можно надергать, мама не горюй.

«Что такое liberte? Свобода. Какая свобода? Одинаковая свобода всем делать все что угодно в пределах закона. Когда можно делать все что угодно? Когда имеешь миллион. Дает ли свобода каждому по миллиону? Нет. Что такое человек без миллиона? Человек без миллиона есть не тот, который делает все что угодно, а тот, с которым делают все что угодно».

Травелог от Федора Михалыча. Статья познавательна и прекрасна почти всем. Это своеобразные путевые заметки, перемежающиеся лирическими отступлениями, историческими справками, философствованием и юмором (последнего очень много). Главная тема все же — «Россия и Запад». Попутчики в дороге: Грибоедов, Пушкин, Фурье, Гарибальди, Маркс, Людовик IV, Карамзин, Фонвизин, Бальзак, Наполеон III, Вольтер, Руссо и еще десятка полтора именитых товарищей.

Особенно великолепна третья глава, т.н. «лишняя»: про уехавших, про ищущих прогресса, про тех, кому зипуны и валенки не милы, про тех, что «ищут отрадного уголка в Европе», которые «глазеют на говядину Рубенса и верят, что это три грации…», «а между тем на их лицах такая тоска…». Читаешь – и диву даешься. Полтора столетия прошло, ничего не изменилось.

Другие интересные рассуждения и темы: действительно ли «рассудка француз не имеет»; чем Лондон отличается от Парижа (вообще, глава про Лондон самая изумительная в художественном плане); про французское красноречие; почему каждый парижанин мечтает «видеть море» и «поваляться на траве», а также почему он не может прожить без мелодрамы; чем католические священники отличаются от англиканских; кочерга как «орудие воспитания» английских жен; про русских заграницей, которым «вообще ужасно хочется показать в магазинах, что у них необъятно много денег». И прочее и прочее и прочее… Есть и то, с чем хочется поспорить, иногда даже очень, например, с замечанием, что «во всем мире нет такого красивого типа женщин, как англичанки» (ха-ха). Или – «заграничные люди — … почти все несравненно наивнее русских» (в том смысле, что мы, русские, все сплошь и рядом циники, — не знаю, не знаю…).

Растекся я что-то совсем по древу, прошу прощения… Короче, статья замечательная, всем рекомендую. Малая форма у ФМ, я считаю, сильно недооценена в широких массах.

«Братья Карамазовы» — это шедевр мировой литературы, который оставил на меня неизгладимое впечатление. Фёдор Достоевский создал роман, сочетающий в себе увлекательный сюжет, глубину философской мысли и тонкий психологический анализ.

Достоевский мастерски исследует человеческую психологию, раскрывая перед читателем сложные и противоречивые характеры братьев Карамазовых. Каждый из них становится носителем определённой идеи, которая, в свою очередь, является частью более широкой философской картины.

Роман поднимает важные вопросы о природе человека, роли религии в обществе, морали и этике. Автор не даёт готовых ответов, а скорее побуждает читателя к самостоятельному размышлению и поиску истины.

Особую сложность и привлекательность романа придаёт его многогранность. Это не только глубокий философский трактат, но и тонкое психологическое исследование, а также сатирическая комедия с элементами чёрного юмора. Достоевский умело использует иронию и сарказм, чтобы подчеркнуть абсурдность и противоречивость человеческой природы.

Язык Достоевского — одна из сильнейших сторон романа. Он богат, выразителен и точен, что позволяет автору передать сложные эмоции и мысли героев.

«Братья Карамазовы» — это роман, который требует от читателя внимания и вдумчивости. Он не оставит вас равнодушным, а скорее повлияет на ваше мировоззрение и восприятие жизни.

Я рекомендую этот роман всем, кто интересуется философией, психологией и литературой. Это произведение — обязательное чтение для тех, кто стремится понять суть человеческой природы и место человека в мире. Однако будьте готовы к тому, что роман поставит под сомнение ваши убеждения и заставит переосмыслить многое из того, что вы знали о человечестве.«Братья Карамазовы» — это шедевр мировой литературы, который оставил на меня неизгладимое впечатление. Фёдор Достоевский создал роман, сочетающий в себе увлекательный сюжет, глубину философской мысли и тонкий психологический анализ.

Достоевский мастерски исследует человеческую психологию, раскрывая перед читателем сложные и противоречивые характеры братьев Карамазовых. Каждый из них становится носителем определённой идеи, которая, в свою очередь, является частью более широкой философской картины.

Роман поднимает важные вопросы о природе человека, роли религии в обществе, морали и этике. Автор не даёт готовых ответов, а скорее побуждает читателя к самостоятельному размышлению и поиску истины.

Особую сложность и привлекательность романа придаёт его многогранность. Это не только глубокий философский трактат, но и тонкое психологическое исследование, а также сатирическая комедия с элементами чёрного юмора. Достоевский умело использует иронию и сарказм, чтобы подчеркнуть абсурдность и противоречивость человеческой природы.

Язык Достоевского — одна из сильнейших сторон романа. Он богат, выразителен и точен, что позволяет автору передать сложные эмоции и мысли героев.

«Братья Карамазовы» — это роман, который требует от читателя внимания и вдумчивости. Он не оставит вас равнодушным, а скорее повлияет на ваше мировоззрение и восприятие жизни.

Я рекомендую этот роман всем, кто интересуется философией, психологией и литературой. Это произведение — обязательное чтение для тех, кто стремится понять суть человеческой природы и место человека в мире. Однако будьте готовы к тому, что роман поставит под сомнение ваши убеждения и заставит переосмыслить многое из того, что вы знали о человечестве.

Алексей, сын князя, — сказать про него, что он странный малый, — это погрешить против истины, он достоин более уничижительного эпитета. Но подобрать цензурное слово не получается, на ум лезут все сплошь нецензурные. Не знаю, бывают ли вообще такие люди на свете? Встречал я, конечно, в жизни подобных слизняков, но настолько аморальных, инфантильных и бесхребетных, кажется, не доводилось (и слава богу). Но, как говорится: «любовь зла, полюбишь и козла». Не повезло главной героине влюбиться в этого идиота. С другой стороны, любовь эта – стержень истории, вокруг нее все вертится, так что сетовать не приходится. В литературном плане лучше всех получилась Нелли (будущая Настасья Филипповна?), а хуже всех – главный злодей. Последний — какой-то картонно-водевильный. Роман, тем не менее, хорош — в абсолютном смысле. И даже очень! Относительно же «великого пятикнижия» – безусловно, сыроват. Перебор с нервностью, заламыванием рук, экзальтированностью, самоуничижением, слезами, да и с диалогами, как по мне. И почему все герои непрерывно становятся больными? Перебор, ей богу… В общем, «чувство меры» еще не отточено в должной степени. При всей моей безумной любви к ФМ. Но учитывая жизненные обстоятельства и условия написания этого романа – простительно.

Лучший отзыв об этом романе мог бы тут оставить сам автор: «Но вот что я знал наверно, начиная тогда писать: 1) что хоть роман и не удастся, но в нем будет поэзия, 2) что будет два-три места горячих и сильных, 3) что два наиболее серьезных характера будут изображены совершенно верно и даже художественно. Этой уверенности было с меня довольно. Вышло произведение дикое, но в нем есть с полсотни страниц, которыми я горжусь».

Учитель влюблённый в падчерицу своего нанимателя-генерала, который ждёт скорой смерти своей тётушки (бабушки) ради скорого наследства, которая полна сил и подсаживается на игру в рулетку; генерала в его желании получить наследство поддерживает коварный друг-француз (у него есть в этом свои меркантильные интересы) и роковая женщина (куда без неё). В этой истории конечно не обходится без темы азартных игр (очевидно, что эта часть будет в центре повествования). Но я бы сказал, что от того, что происходит за игорным столом, определяются настроения всех персонажей, меняются их ожидания и рушатся надежды.

Короче говоря, представьте себе, что происходит с людьми, когда дело касается любви, денег, наследства и мошенничества. Так вот, если это всё приумножить на азарт, то смесь получится адская, в результате чего у половины героев ломаются судьбы, а у второй половины ломается разум.

Сила азарта такова, что даже бабушенция, мудрая и закалённая жизненным опытом, не устояла и предалась этому греху без остатка. В прямом смысле.

Мораль такова: «выигрывают всегда только казино и аферисты, а игрок и душа терпят сокрушительное поражение». Так что никогда не делайте ваши ставки, господа.

Вся жизнь – страсть, люди в ней актёры, ну а я – идиот

***

«Идиот» — очередной знаковый роман Достоевского. Достаточно ознакомиться хотя бы с несколькими работами Фёдора Михайловича, чтобы ясно понимать, насколько же они разные (в самом хорошем смысле слова). И это при том, что время, место действия и кое-какие черты прослеживаются из произведения в произведение.

…в Россию возвращается князь Лев Николаевич Мышкин. Он – последний представитель рода, хотя у него есть дальняя родственница, Лизавета Прокофьевна Епанчина. К ней-то Мышкин и направляется, чтобы хоть как-то упростить возвращение в страну. Появление князя оказывается знаковым для праздной знати Петербурга, в частности, для всей семьи Епанчиных…

Итак, «Идиот». Роман со странным названием (если судить только по названию!), довольно объёмный, в четырёх частях, со множеством главных героев. Из локаций здесь Петербург и Москва. Впрочем, место действия играет чисто декоративную роль. Даже в «Преступлении и наказании» и в «Униженных и оскорблённых» географии оказывается больше. Что касается названия, то, конечно же, первая ассоциация – больной человек. И в какой-то мере Достоевский не покривил душой, ибо Лев Николаевич Мышкин действительно болен. У него падучая (эпилепсия). Но на самом деле смысл названия в ином. И это один из уроков Достоевского, который он проносит по многим произведениям. Не всё черно, если оно кажется таковым. Так и с «Идиотом». Книгу вполне можно назвать «Идиот и идиоты». Причём оба слова (идиот) будут иметь разные значения.

Давайте же обратимся к списку персонажей. Во-первых, главную роль здесь играет Мышкин. Поскольку роман написан от третьего лица, то познавать главного героя приходится через его действия и отношение других героев к этим действиям. Зачастую кажется, что Мышкин вообще играет роль чуть ли не статиста, поскольку о нём в некоторых главах и вовсе сказано мало. Сделано это не спроста. Но об этом чуть позже. Мышкин – простой молодой человек, он один во всем мире, но одиночеством как таковым не страдает. Он открыт к новому опыту, но ещё больше открыт к помощи и состраданию. Он – чистая, незамутнённая душа. Мышкин простит и подставить вторую щёку не для того, чтобы недруг почувствовал себя неловко, а для того, чтобы недруг стал в итоге другом, стал лучше. Никого не напоминает? В принципе, Достоевский не делает из этого тайны, говоря устами других персонажей. Лев Николаевич Мышкин – это живая ипостась Иисуса Христа. Некоторые точки зрения говорят, что Иисус – это всё-таки не фигура из книги, а историческая личность. Так вот будь Мышкин настоящим человеком (а не героем произведения), с него вполне могли бы в будущем списать образ пророка или Сына Божьего. Речь не о чудесах, не о горстке хлеба и рыбы, коими можно накормить тысячи людей. Речь о светлой душе. В противовес Мышкину в романе действуют и другие персонажи, коих много. Но на некоторых всё же стоит остановиться. Во-первых, это роковая женщина Настасья Филипповна. Она – энтропия в юбке. Парфён Рогожин – богач-повеса, готовый любой вопрос решать деньгами. По факту – неуверенный в себе и готовый на убийство. Аглая Епанчина – молодая дворянка, третья дочь в семье. В какой-то момент может показаться, что она готова взяться за ум. И за неё даже хочется переживать. Но и это – пыль в глаза. Конечно, есть и комичные персонажи, которыми Достоевский нивелирует мрачное содержание романа. Это и Лизавета Епанчина, и генерал Иволгин. Первая – высокомерная хапуга, второй – спившийся сумасшедший, придумывающий истории на ходу. К «шутам» можно отнести и Фердыщенко (не зря же его фамилию так насклоняли, что все шарниры поломали), и даже Ипполита, который всё умирает да умирает, но никак умереть не может.

Тематика произведения. «Идиотом» роман назван не просто так, а с глубоким умыслом. Почти все герои видят во Льве идиота (больного), на деле же Лев – луч света среди идиотов. Концентрация бесов и страстей в романе настолько дикая, что порой кажется, будто Иисус спустился в ад. Трагикомичная, конечно, ситуация. Нечто подобное показывал Булгаков в «Мастере и Маргарите», когда сталкивал Волланда и жителей Москвы, являя их пороки и страсти. Вот только у Достоевского это показано куда приземлённее и проще, понятнее и доступнее. Ему не нужна фантастика, чтобы показать мрак и беспросветность. Вместе с тем не позабыта тематика преступления и раскаяния (и наказания, конечно же). И пусть она раскрывается лишь в конце, кажется, будто бы автор на миг вспомнил о своём прошлом произведении («Преступление и наказание»).

Заключение: хороший роман, пусть и сильно растянут. Некоторые образы либо совсем лишние (Ипполит с его исповедями), либо чрезмерно мозолящие глаза (генерал Иволгин и его истории). Концентрация бесовщины и градус сатиры на страсти людские возрос, будь в «Идиоте» поменьше воды. Хотя, конечно, совсем водяным роман назвать язык не повернётся. Как и «Преступление и наказание», так и эта книга выполнена в мрачных тонах, схожи у них и минорные ноты финала. Хотя стоит признать, что по части юмора (иронии и сатиры) Достоевский прибавил.

8 идиотов из 10.

Искупая грехи отцов

***

Роман «Униженные и оскорблённые» Достоевского по популярности, конечно же, уступает многим другим произведениям Фёдора Михайловича. Однако назвать эту книгу проходной – погрешить против истины. «Униженные и оскорблённые» определённо стоит прочитать хотя бы (!) даже для того, чтобы увидеть путь от этого произведения до «Преступления и наказания».

…Петербург. Иван – молодой писатель, подающий надежды. К его творчеству неравнодушен один из критиков, бичующий едкими словесами направо и налево. Иван воспитывался в семье мелкого помещика Ихменёва, где и познакомился с его дочерью Наташей, воспылав любовью к энной красавице. Да вот беда. Сама Наташа любит другого. При этом родители против – с обеих сторон. Шекспировский мотив под пером Достоевского раскрывается под новым углом…

Итак, «Униженные и оскорблённые» — короткий роман с непростой структурой. В целом, за сюжет отвечает Иван Петрович. И под стать рыцарю пера, историю Иван Петрович рассказывает то забегая вперёд (срывая флаги интриги), то углубляется в соседние болота, позабыв вытащить себя (за волосы, конечно же!) из прошлой топи. Всё это зачастую тормозит сюжет, зато расставляет фигуры на шахматной доске, двигает и уверенно идёт по плану-захвату вражеского короля. Подобно «Преступления и наказания» действие развивается в Петербурге, но по времени разброс гораздо больше. Так же, как и в «Преступлении и наказании», так и в «Униженных и оскорблённых» локация (Петербург) описана скупо (улочки да мосты), но колорит никуда не делся. Тонально роман куда проще и светлее, чем нуар, к которому прибегнул Достоевский в «Преступлении и наказании».

Персонажей в романе оказалось довольно много. Главный герой – Иван Петрович. Страдает от мук неразделённой любви и нещадной критики его литературного таланта. При этом Иван Петрович не плетёт козни, не строит иллюзий, напротив, готов помогать любимой, даже если речь о её делах с Алёшей. Наташа – его возлюбленная, увлечённая молодым князем. Девушка умная и стойкая, ей трудно пересекать чужие границы. Родители Наташи – Николай Сергеевич и Анна Андреевна Ихменевы. Отец оказался непростым человеком, умным и рассудительным, но когда князю удалось сбить его с колеи, Николай Сергеевич начинает рубить с плеча. Причём по отношению ко всему, а не к ситуации с князей. Анна Андреевна – добродушная матушка, которая сильно переживает за дочь и семью. Князь Валковский – хороший пример антагониста. Он символизирует собой зарвавшееся дворянство. Алчный, себялюбивый, хитрый. Сын его оказался куда проще и глупее, честно сказать. Наконец, Елена. Она же Нелли. Это молодая девушка (скорее, даже девочка) с непростой судьбой. Она отражает множество мыслей Достоевского – о прощении, о мести, о детских травмах, о степени открытости миру. Она же – катализатор судеб почти всех персонажей. Её же судьба отчасти раскручивается с помощью твиста. Да-да, дамы и господа. Достоевский действительно попытался удивить читателя неожиданным ходом. Само по себе это уже неожиданно! И пусть роман не сводится к сюжету и его поворотам, задумка Достоевского насчёт Нелли достойна внимания.

Тематика «Униженных и оскорбленных» обширна. Как уже было сказано выше, Достоевский поднимает вопросы мести, всепрощении, уважении, целостности семьи, оценки ошибок, алчности и порочности, взаимопомощи. По части персонажей у этом романе всё проще. Есть два лагеря – добрые и приятные герои (невольные «униженные и оскорблённые») и мерзкие и низкие люди (по сути, тоже униженные и оскорблённые, но именно что своими действиями и мотивами). При этом добрые и приятные герои оказываются весьма простыми людьми, без каких-то высоких идей. Всё это приземлено, но с флёром этакой уютной простоты. Героев «Униженных и оскорблённых» куда легче полюбить, нежели персонажей «Преступления и наказания».

Заключение: хороший роман. Есть над чем подумать, многое можно сравнить и увидеть на контрасте с другими работами Достоевского. К слову, для школьной программы он подходит даже лучше «Преступления и наказания». Из недостатков можно отметить странную местами композицию и открытый финал. С другой стороны, вряд ли можно сводить произведения Достоевского к финалу как к самоценности.

8 униженных и оскорблённых из 10.

Русский нуар

***

О «Преступлении и наказании» Фёдора Достоевского сказано многое. Конечно, отчасти вина лежит на включении этой книги в школьную программу. Подобно «Мёртвым душам», такие произведения в школе вызывают либо отторжение, либо чуть ли не поклонение. Возможно, «Преступление и наказание» нужно читать (впервые) не в рамках школьной программы, а в силу интереса. А уж у кого и когда он возникнет – дело личное. До некоторых книг нужно дорасти, а до некоторых и не получается даже.

…Родион Раскольников живёт в Петербурге, в силу финансовых причин ему пришлось на время покинуть университет. Время от времени он перебивается случайным заработком на учительском поприще и сводит концы с концами. Глубоко в душе он вынашивает план преступления. Оказывается, что даже одни лишь мысли – это поворотный момент в судьбе Родиона. А уж само преступление…

«Преступление и наказание» — объёмный роман, написанный от третьего лица. На страницах действует множество героев, но лишь некоторые из них выступают проводником мысли и сюжета. Произведение написано приятным языком, хотя присутствуют архаичные выражения. Впрочем, их не так много, они не тормозят процесс чтения. Рамки событий укладываются в несколько дней (эпилог за скобками), локация ровно одна (эпилог за скобками) – Петербург. Особых деталей по этому прекрасному городу Достоевский не выдаёт, но даже само упоминание Пяти углов (если вы там были!) – это бальзам на душу.

Итак, давайте познакомимся с персонажами. Главный герой – Родион Раскольников. Из родственников у него лишь мать (Пульхерия) и сестра (Дуня), есть друг Разумихин. Родион – персонаж противоречивый. Достоевский наделил его мрачным нравом, стремлением к обособленности тяжёлыми мыслями и думами, но при этом оставил место для жалости, взаимопомощи, сострадания. Не чуждо ему и справедливость, склонность к философии. При этом автор не сразу раскрывает мотивы и характер Раскольникова, предпочитая удивлять читателя по ходу сюжета. Игра на контрастах – это второе имя Достоевского, когда он работал над образом Родиона. Разумихин – студент и друг Родиона. Разумихин – добрый малый, он всегда готов прийти на помощь Раскольникову, заботит о нём, когда Родион заболевает. Где-то с середины романа Разумихина становится всё меньше, автор уводит его с фокуса внимания. Порфирий Петрович – дальний родственник Разумихина, следователь по делу. Порфирий любит паясничать и говорить об отвлечённом, при этом каждое слово, каждый вопрос – это удар ножа. И удар-то смертельный. И вновь Достоевский играет на контрастах. Свидригайлов – порочный помещик (причём помещиком он стал благодаря браку), который во многом перекликается с Раскольниковым. Сходу автор выливает грязь на Свидригайлова, всячески давая понять, сколь же плох этот герой. Но по мере продвижения сюжета Свидригайлов выделывает такие коленца добра, что образ рушится. От него ждёшь какого-то подвоха, удара ножом (но в спину, а не как Порфирий!), предательства. На деле же Свидригайлов – это кривое зеркало, в которое смотрит Раскольников. И финал (для обоих героев он вышел в разное время и в разных тонах) это подтверждает. Соня Мармеладова – юная проститутка, которой пришлось выбрать такое поприще, чтобы заботиться о близких. Её отец – вечный пьяница и рохля, а мачехе до неё нет дела. Соня Мармеладова – это Александрийский маяк в вечно сером Петербурге. Но лишь для горстки избранных людей. Для остальных же она – падшая девка, анемичная и с душком, сесть за стол рядом с такой – великий грех. Лужин – гражданский советник и жених Дуни. С этим героем Достоевский тоже не прогадал. В нём нет и доли контрастов и игры за кулисами. Лужин – чванливый, высокомерный, он считает, что лучшая жена – та, которую ты спас. А поскольку спасти Лужин может только посредством финансов (с барского плеча, ага-ага), то какова цена такого спасения?

Тематика романа и особенности. Достоевский говорит разными голосами. Соня Мармеладова вещает читателю о прощении и раскаянии, Свидригайлов – о невозможности примирения с естеством. Особняком стоит Родион Раскольников. В нём будто бы собрался целых хор голосов. Один из них написал статью философского характера. И содержание статьи рубит топором, колет штыком. Это – Раскольников думающий для общества. С другой же стороны, Раскольников для обычных людей – это тот, кто последнюю рубаху отдаст нуждающимся, даже если рубаха – последнее его имущество. Опять же – Раскольников – это человек, вопрошающий о том, животное он или нет? Тварь ли он дражащая или право он имеет? И то, что он хотя бы мыслит о таком (ещё ярче – спрашивает вслух при свидетелях) – уже даёт ответ. И эпилог даёт ответ прямым текстом. Это ещё один слой «Преступления и наказания» — самопринятие, самоответственность, способность меняться, пусть даже под влиянием других людей (или ради других людей).

Достоевский во многом опередил эпоху нуара и декаданса. В то время в России так не писали. Почти все его персонажи (а их много, пусть даже второстепенных наберется с пару десятков, есть ведь ещё и откровенные статисты) – неприятный личности. И героями их не назовёшь. Антигерои – это в лучшем случае. И при этом автор расслаивает своих персонажей, показывая, что лишь единицы из этих плохих персонажей – суть истинное зло. Достоевский не стремился выводить чёрное или белое, угадав вехи нуара задолго до появления этого жанра. И всё же Родион Раскольников (в целом) отвращения не вызывает. Может, не добился он и сочувствия. Не добился он и восхваления. Но и серым пятном он не остаётся в русской (и мировой, чего уж) литературе.

Заключение: «Преступление и наказание» — серьёзный роман о непростых вещах и героях. Триллер с нотами нуара, переосмысление будущего тропа Эдгара Аллана По («Сердце-обличитель»), мрачный Петербург и тяжёлые думы в одном томе. Подобные книги при вдумчивом чтении остаются в уме и сердцах людей спустя годы. Не портит впечатление и флёр спойлеров (буквально все знают о том, что сделал Раскольников в «Преступлении и наказании» ), окружающих труд Достоевского.

10 из наказаний из 10.

Уже на протяжении многих лет читаю только фантастику в разных жанрах, но дала себе слово читать хоть бы один нефантастический роман в год. В этом году выбор пал на Идиота, и я честно удивилась что он есть в базе фантлаба.

Итак, Идиот. Фабула романа максимально простая. Из заграницы с лечения возвращается князь Мышки. Сначала влюбляется в Настасья Филлиповну, а потом в Аглаю. В принципе, на этом все. Сюжет настолько простой, какой-то даже примитивно-бытовой, в нем ничего не происходит. Это совсем не «Преступление и наказание». А все множество страниц романа посвящены размышления Достоевского о тогдашн4м общество. Его герои всего лишь иллюстрации для его мыслей. Иногда они интересны, иногда они откровенно скучны, может в силу моей неразвитости. Но вообще роман гораздо лучше понимается через знание биографии самого Достоевского, его биографии, отношений с женщинами.

Это, наверно, странно, ведь название Идиот, а у меня сложилось впечатление, что «идиоты» больные, сумасшедшие все вокруг, а один Мышкин нормальный. Ну может ещё Коля. А так в кого ни ткни. Настасья Филлиповна, тут прям ярко выраженно. Понятно, что её сломалось отношение мужчин, что ею «попользовались». Но ведь здесь даже больше проблема не в обществе, которое относилось к ней как к падший, а в ней самой, в том, что она сама себя такой считает и недостойной ничего хорошего. И пожалуй что ей это нравится, все эти страдания. Ну и дальше по списку, Рогожин, Ганя, Ипполит, отец Гани, Епанчины, особенно мать. Честное слово, какой-то паноптикум. И знаете, что их всех роднит? Это бестолковость и пустота их жизни. Никто не делает ничего полезного. Поэтому есть там такой момент, когда Мышкин просит друга помочь там какому-то доктору, тот так хватается за это.

Сестры Епанчины. Они вот даже понимают это, и пытаются что-то там писать, рисовать, чем-то наполнить свою жизнь. Но Аглая даже сюжет для своей картины не может выдумать. Это какой надо быть пустышкой. Поэтому она и вцепилась в князя, он то наполненный. Но не получилось с ним с ним, нашла поляка и нашла дело.

И вся эта картина всеобщей истеричности, бестолковщины и пустоты сделала более понятным для меня появление террористов, революционеров и тому подобных деятельности в тогдашней России.

Произведение имееет обманчивый заголовок, так как вместо ожидаемых путевых описаний большая часть текста относится к психологическим разборам европейских народов. По большей части — низов английского общества и парижской буржуазии. Образ нищей девочки из Лондона как будто сошёл со страниц Диккенса, чтобы потом перекочевать в романы самого Достоевского. А главным нелостатком французов автор считает отсутствие искренности, без которой невозможно воплотить в жизнь лозунг о Свободе, Равенстве и Братстве. Вот такие разнородные, не до конца оформленные размышления, которые воспринимаются не как поучения, а скорее как предлог к дискуссии, что полезно, хотя и не слишком увлекательно.

Поразила психологическая глубина персонажей. Сюжет не сложен, однако путь, которым Федор Михайлович ведет читателя извилист. Через внутренние переживания главного героя раскрывается что чувствует человек, совершивший тяжкое преступление. Что голос совести никак невозможно заглушить. Можно сказать, что в конце Раскольников раскаивается в содеянном. Этим, я думаю, Достоевский хотел показать, что каждый преступник может признать свою ошибку, и быть оправданным перед Богом.

Один из главных романов Достоевского, во времена СССР практически не издававшийся как «реакционный», в связи с чем окутанный неким флёром полузапретности. Как и все произведения автора, «Бесы» требуют внимательного усидчивого чтения и, самое главное, некоторого багажа жизненного опыта. Понимание нравственных посылов книги усложняется из-за того, что одна из глав — «У Тихона», изъятая цензурой при первой публикации, в большинстве изданий приводится лишь как приложение, несмотря на то, что автор считал её важной для восприятия, так что весьма рекомендуется читать её после 8-й главы, а не после прочтения книги, тогда не будет ощущения недосказанности и дыры в повествовании, которое сложилось у меня.

Говорить что-либо о произведении такого уровня и такой важности для русской и мировой культуры очень сложно, тем более что сказано уже немало, разного рода исследования и трактовки романа есть в большом количестве и продолжают появляться всё новые. Однако не могу не вставить свои пять копеек. :)

«Бесы» писались на злободневную тему — катализатором к написанию послужило убийство в парке Петровской (ныне Тимирязевской) академии студента Иванова членами подпольной организации «Народная расправа» по главе с Сергеем Нечаевым. Достоевский перенёс действие в неназванный губернский город, сонную жизнь которого встряхнули возвратившиеся из столицы два молодых человека — революционер Пётр Верховенский и роковой красавец и смутьян Николай Ставрогин. Как говорится, и тут такое началось... Книга выходила в течение двух лет в журнале «Русский вестник», являясь для тогдашних читателей аналогом сериала на злобу дня, произвела изрядный резонанс в обществе и собрала великое множество отзывов, от восторженных до разгромных. Достоевский, сам прошедший через революционный кружок, приговор к смертной казни, каторгу, разочаровавшийся в социалистической деятельности и западничестве, написал злой антиреволюционный, антинигилистический и антизападнический памфлет, вышедший, однако, далеко за рамки политического триллера. Достаточно большое количество действующих лиц, наделённых индивидуальностями, различным видением мира и жизненной философией, сталкиваются друг с другом, взаимодействуют и противостоят, показывая духовные искания и брожения в русском обществе второй половины 19 века.

Что бросается в глаза при чтении — в книге нет однозначно положительных, светлых персонажей, всё герои — люди с больной душой, с тараканами в голове и скелетами в шкафу. Город, в которым происходит действие, представляется болотом, но не стоячим, а бурлящим и извергающим ядовитые испарения. И без того не самое простое повествование — тягучее и многословное, усложняется депрессивностью происходящего, больными героями, мучающими себя и окружающих, аурой безысходности. Душная атмосфера провинции служит предвестником грозы, внезапной, короткой и бессмысленной. Бесы — вчерашние и нынешние, разной внешности и окраски устраивают свой шабаш. Старые духовные ценности практически утрачены, новые так и не сформированы, в прошлом и нынешнем тлен, в будущем тьма.

Тяжёлая болезненная книга, наполненная достоевщиной (извините уж за каламбур) до краёв, оказавшая огромное влияние на русскую и европейскую литературу и философию.

Давящая атмосфера, она как бы прибивает тебя, превращая в лепешку. Не видно ничего хорошего, только беспросветная тьма, только фатализм и безысходность. Ты погружаешься словно в смолу, черную мрачную душную – почти захлебываешься.

Уже с самого начала какое-то гнетущее состояние охватывает.

«Каморка его находилась под самою кровлей высокого пятиэтажного дома и походила более на шкаф, чем на квартиру».

«С некоторого времени он был в раздражительном и напряженном состоянии, похожем на ипохондрию. Он до того углубился в себя и уединился от всех, что боялся даже всякой встречи, не только встречи с хозяйкой. Он был задавлен бедностью…»

Обожаю вот эту манеру повествования Ф.М., такую «шершавую», тягучую. Там, где у большинства классиков, особенно французских авторов, такой академизм, эстетство, все красиво, у Достоевского как будто едешь на колеснице по брусчатке и постоянно попадаешь в выбоины.

Но в надрывные моменты он бесподобен. И как всегда у Ф.М., герои горячие, порывистые, эмоциональные!

Что за «идея» побудила Раскольникова на преступление. Часто упоминаются деньги, богатства, он и сам так думал, он хотел сделать «добро» пожертвовав жизнью старой клячи. Спасение сотен бедняков, кто правда нуждается в деньгах, за жизнь одной старухи. И сам бы перестал быть задавленным бедностью.

Ведь ценна жизнь каждого человека? С другой стороны, жизнь преступника или маньяка, и начинаются сомнения. Но можем ли мы судить? Не имеем права по большому счету, по совести и чисто по-человечески отнимать жизнь других даже «во благо». Тогда совершив это, я могу перестать быть человеком, а превращусь в монстра или животное.

А как же Раскольников? Одиночество и отчужденность, желчь, исходящая из него, раздражение и гнев. Что же подтолкнуло? Подслушанный разговор в трактире двух людей? Или мамино письмо? Когда он ощутил злобу, гнев и ревность, от того что сестра выходит замуж. «Идея» стукнувшая его, страшная сила. Толчок возможен, но скорее всего он совершил бы преступление рано или поздно.

Он возненавидел всех.

Убийство.

Я сам возненавидел Раскольникова в тот момент. Но как же потом меняется отношение к Раскольникову. Особенно это было заметно, во время сильной по накалу встреча Родиона и Порфирия Петровича. Игра в кошки мышки, и удивительно, насколько не хочется в тот момент чтобы Раскольников проговорился.

Сны.

Надежда.

Но один из переворотных моментов в душе Раскольникова, это смерть раздавленного лошадьми Мармеладова. Он узнал в исковерканном лице своего «друга», он засуетился, пытался помочь всеми доступными ему возможностями, оставил свои деньги родным Мармеладова.

Трогательная сцена, когда уже к спускающемуся Раскольникову сбежала Поленька и обняла его своими руками как спички.

И как сразу он взбодрился и оздоровился.

Но еще может показаться, что это была бессознательная попытка Раскольникова искупить свою вину путем спасения другой жизни. Но скорее нет.

Далее искренняя любовь матери и сестры, даже в те моменты, когда он «отталкивает» их, всеми возможными способами пытается показать свою «ненависть» к ним, хочет отгородиться и остаться один. Нет, потому что они искренне любят его. Его сердце все теплее.

Ведь только искренняя любовь способна переродить человека.

«Униженные и оскорбленные» Ф.М. Достоевского обладают минимальным сюжетным диапазоном и не содержат обстоятельной интриги: о характере разрешения всей истории автор уведомляет уже в начале произведения. Центр же внимания смещен на психологию героев, их реакцию на столкновение со злом различного порядка: как примитивным, так и более изобретательным.

Основной мотив произведения, таким образом – не противостояние социальных низов власть имущим; речь идет о столкновении героев с онтологически злом, природе воспринимаемых ими «оскорблений», а также жизни и стратегии поведения в сложившихся условиях.

Изложение истории с позиции Ивана, проявляющего биографическую схожесть с автором, способствует более обстоятельному погружению в сюжет. Будучи сознательно отведенным на второй план (несмотря на активное участие в развитии истории), Иван, чуткий к переживаниям ключевых персонажей, способствует их исчерпывающему раскрытию.

Данное раскрытие, в свою очередь, и составляет содержание, а также итог произведения. Ф.М. Достоевским проиллюстрирована изнанка существования, которая, между тем, составляет основание «человечности» в широком понимании этого слова.

Из персонажей больше всего понравился Свидригайлов — один из немногих героев, которому веришь, он из реальной жизни.

А за Раскольниковым к середине книги наблюдать становится утомительно, нудный пессимист.

Скромный чиновник, выйдя в отставку, запирается в комнате на окраине Петербурга и принимается исследовать границы собственного ума. Он перечисляет унижения, которым подвергался и, при возможности, сам подвергал окружающих

Отняв у героя имя, Достоевский предложил читателю воспринимать героя вне времени и пространства, вне конкретного тела и облика. Всё, что нам дано, — сложный, иррациональный и антиномичный мир его сознания, в которое мы погружаемся, как в бездну, теряя связь с конкретной эпохой начала 1860-х годов. Именование героя «подпольным», конечно же, не имеет отношения к революционному подполью, поскольку само это выражение появится в русском языке позже. «Подполье» в повести Достоевского — многозначный образ, в первую очередь связанный с одним из самых ценимых писателем произведений Пушкина — «Скупым рыцарем». В этой «маленькой трагедии» Альбер восклицает:

«<…> пускай отца заставят

Меня держать как сына, не как мышь,

Рождённую в подполье.»

Когда я читал данную повесть, я находил сильный отголосок в словах «подпольного». Я, как человек склонный к рефлексии, замечаю в себе эту страшную и разрушительную силу ни то цинизма, ни то нигилизма, как у главного героя. Но я пришёл к такому выводу: я труслив до невозможности. Мне хочется перевернуть весь мир и стать героем, и всё это сразу одним махом. Отсюда у меня в голове порой строятся нелепые или невероятные ситуации, в которых я что-то пытаюсь изменить. Но я этого не делаю в реальности, из-за чувства страха; поэтому я опускаюсь всё дальше и дальше на самое дно. И плохо это или хорошо, но я нахожу себя комфортно в этом. Между дешёвым счастьем и возвышенными страданиями я выбираю второе, ибо в них я нахожу наслаждение (наслаждение отчаянием). До Достоевского я это мог лишь только предполагать, а теперь мне открылась вся панорама.

Но при всём при том, остаётся главный вопрос: что делать? Осознание проблемы — это только верхушка айсберга. Главное как с этим справиться. А как? И здесь даже у Фёдора Михайловича нет полного ответа. По-видимому, автор оставил эту миссию для нас с вами — для следующего поколения.

В повести «Белые ночи» сквозь призму любовного сюжета Ф.М. Достоевский раскрывает, в ставшей для него позже характерной манере, психологию человека, находящегося в разладе с внешним миром. Последнее предопределяет его к жизни в собственных «мечтах» – мысленно сконструированной вселенной. Созданный мир и предстает для него первичным, не утоляя вполне, между тем, тоску по миру настоящему, и в первую очередь – по полноценному чувству любви. В таком контексте встреча с Настенькой обращается для него в неиллюзорную надежду на утоление своей тоски, освобождение от бремени одиночества.

Примечательно, что девушка Настенька, как и главный герой, оказывается загороженной от внешнего мира, но уже не в силу особенности психологического склада (как в ситуации рассказчика), но в виду объективного обстоятельства – властной манеры воспитания бабушки.

Отдельного упоминания заслуживает изображение писателем внутреннего мира героя, в частности формат его «знакомства» с городом (зданиями и встречаемыми людьми), а также сочетания ощущаемых им чувств одиночества и невыносимости приятельских компаний. То, что отличало манеру повествования писателя на протяжении всего пути творчества, отчетливо выражено в настоящем произведении.

«Варкалось. Хлифкие шорьки...» В губернском городе «хрюкотали» личности, одна другой краше... (сами собой всплыли рифмы из «Бармаглота» Льюиса Кэрролла).

Странные мечты, бредовые идеи, коротание жизни между «холериной» и скукой, глумление и расползающаяся гниль. К «Бесам» надо быть готовым, чтобы насладиться этим в полной мере. Памфлет-высказывание смачно замазывает все и вся.

Сложно взвесить, чего в романе больше, гениальности автора или разочарования жизнью. Достоевский, руками маниакального Петруши Верховенского и присутствием Николая Ставрогина «дергает за веревочки» свой персональный цирк уродцев, как опытный кукловод. Происходит все в некоем губернском городе, о котором сказано — «как какой-нибудь город Глупов», прототип — Тверь. В романе есть все — сплетни и склоки, убийства и пожары. Это злой роман-дисгармония. Трагедия-фарс. В какие-то моменты мне казалось, что я лицезрею дурдом. И в этом негативном пространстве один из героев мечтает остановить время.

Что-то в романе напомнило мне о «Ревизоре» Гоголя, но у «Бесов» иное настроение.

Что кажется по-настоящему неприятным — у многих персонажей были реальные прототипы, так что это не просто гипертрофированные литературные фигуры или действия, призванные донести до нас некрасивость определенных вещей, во многом это могут быть вполне реальные проявления крайностей человеческого характера.

Пакостное впечатление.

Надрывы

Первая моя сознательная книга Достоевского. «Преступление и наказание» школьной программы не в счет. Там не было времени вникать, лишь бы знать примерно о чем, чтоб какое-нибудь сочинение написать. Не по возрасту Достоевский был. Буду перечитывать потихоньку. Но начал я именно с Братьев Карамазовых. Потому что на слуху, но понятия не имел о чем книга. Тем интереснее было.

В книге очень много психологизма персонажей, религиозных рассуждений. И все это на фоне прям такой детективной истории.

Интересно все-таки, это именно Достоевский описывал так персонажей с такими надрывами, истериками, самоистязаниями, самопожертвованиями, философскими рассуждениями, или он делал их такими искусственно, чтоб было не скучно, или в то время действительно люди себя так вели? Как-то не очень правдоподобно.

Ну а эпизод с мальчиком и собакой довел практически до слез.

Трагичная история о силе любви.

Сила любви — позволить девушке ждать и любить другого и не отбирать эту любовь у нее, влюбляя в себя, как бы ни хотелось, ибо видишь, чего (кого) она воистину ждет.

Сила любви — сдаться и принять другую любовь, убедив себя, что да, это наилучший вариант: запланировать совместное житие и будущее, настроить воздушных замков, но при первом появлении казалось бы утраченной любви забыть о только что сказанном и прильнуть к ней.

Сила любви — любить ее до конца жизни, оставаясь сам с собой в хмуром и дряхлом, тусклом царстве одиночества, в котором ярким пятнышком была та, кого любил. И до конца жизни желать ей только счастия, не гневаясь за содеянное, казалось бы, предательство.

Очень грустная повесть с роскошными психологическими портретами, к сожалению, предсказуемая, но не оттого, что ты лишен внезапной концовки, а оттого, что жаль героя. Завершение истории очень депрессивное и мощное. Главный герой хоть и несчастен, но силен духом, и спасибо Настеньке, что сотворила для него что-то теплое и счастливое, пусть и недолго, но герой будет лелеять и беречь это всю жизнь за неимением большего.

Хрюкающие «Бесы» Фёдора Достоевского.

Здравствуйте. На всякий случай в начале сразу скажу, что никакого «нового слова» вы здесь не увидите. Роман «Бесы» Фёдора Михайловича Достоевского слишком давно написан, и его, полагаю, уже разобрали по полочкам на кухнях и в аудиториях, обмусолили каждую запятую и раскрыли подлинный смысл синей занавески (мне тоже интересно, что писали про «Бесов», и я потихоньку копаюсь в этом).

К тому же я не литературовед, не профессионал, да и читатель из меня посредственный, невнимательный, так что имейте это в виду. Здесь, как и всегда со мной, будет только какое-то мнение о прочитанном тексте, куча чужих цитат и, если повезëт, пара занятных наблюдений. Заметка вышла длинной, поэтому простите заранее, — накипело у меня, кажется.

***

Итак, «Бесы». Думаю, в общих чертах вы знаете об этой книге; скорее всего, вы читали её или смотрели недавний сериал Владимира Хотиненко (отличный, кстати, хоть и по мотивам). Достоевский взял за основу так называемое «дело Нечаева» и на этой почве накатал целый роман о кружке мамкиных террористов, задумавших свергнуть царя и устроить на Руси революцию. Но нельзя просто так взять и свергнуть царя... Или, говоря словами нашего сумрачного гения:

К счастью, у Фёдора Михайловича получился не только политический памфлет, а и вполне интересный детективно-триллерный нарратив про молодых и дерзких отморозков, типа «революционеров» во главе с Петром Верховенским. Хотя с отморозками я погорячился (каламбур намеренный), так как бесам из романа всё-таки далеко до наших современников, не только революционеров, а и простых обывателей.

И то, что казалось ужасным при Достоевском и о чём он писал с таким чувством, теперь уже, к сожалению, воспринимается лишь как рутинный порядок вещей; но справедливости ради скажу, что и старец Тихон в конце книги говорит о том же очерствении душ, значит, ко злу привыкли ещё тогда, но в наше время эта привычка стала, наверное, нормой (рад здесь ошибаться).

Это, конечно, не отменяет коренной ужасности данного порядка, но тем не менее: у нас произошла инфляция страха и кошмара (большую, если не решающую роль в этом сыграли телевидение и интернет), и нынешнего человека трудно впечатлить изнасилованной четырнадцатилетней девочкой, групповухой в стиле маркиза де Сада (намëк на неё есть в книге), эпатажным поведением богатеньких ублюдков или сбежавшим опасным каторжником.

Как тут нас этим впечатлить, когда 24/7 из каждого информационного источника льются тонны негатива, от которого реально порой кровь стынет?

И ведь понимаете, в чём вся соль. Убить человека — это «надо», простите, «постараться» (выражаюсь исключительно фигурально и никого к этому не призываю). То есть на убийство идёт человек достаточно редкий и отчаянный, — так было, полагаю, во времена того же Достоевского. Но сейчас другой век и другие возможности, другие соблазны и методы заработка на извращенцах, и поэтому будущие убийцы сначала тренируются на животных.

Им это весело, знаете ли, их это «заводит» сексуально или ещё как-то, позволяет продать подобные видео в закрытые каналы и группы... Почитайте-ка заголовки новостей про живодёров:

«В Коми живодёры ради потехи отрубили лапу беззащитному котёнку»;

«В Унече живодёры заживо подожгли собаку»;

«Живодёры, утопившие кота и выложившие «обучающие» видео в интернет, подали апелляцию на приговор суда»;

«Ослепили, оторвали ухо и жгли заживо: живодёры изувечили домашнюю кошку в Хабаровске»;

«Живодёры из Бабаево обмотали скотчем кота и бросили его умирать на морозе».

Думаете, эти выродки не перейдут на людей при первой же возможности? Вы всё ещё уверены в том, что все нынешние школьники и студенты — пай-мальчики и пай-девочки?.. Нет. А вопрос остаётся: что происходит с нашим обществом, почему возраст «вступления» в жестокость снизился, количество людей, жестокость проповедующих, сильно выросло, а уровень её повысился? Долго тут можно рассусоливать, но неизменно одно: Достоевский уже неспособен испугать опытного читателя своими «бесами»; однако замечу, что автор ещё тогда предугадал названную мной тенденцию, и сейчас мы видим потомков тех бесов девятнадцатого века, превзошедших всё и вся на пути разрушения.

В общем, я веду к тому, что страшилка Достоевского про бесов и быль про «дело Нечаева» сейчас выглядят во многом наивно, по-старому, примитивно. Ну какие к чёрту укусы за ухо, молодёжная фамильярность и даже убийства, описанные Достоевским в «Бесах», когда, например, днепропетровские маньяки Саенко, Супрюнюк и Ганжа забивали людей молотками и арматурой, снимали всё на камеру и ржали?.. Или же иркутяне Ануфриев и Лыткин? И не надо им было никакой революции, просто, кхм, «развлечения» такие были у ребят из Днепропетровска: убили 21 человека, покалечили ещё больше, распотрошили множество собак и кошек...

Бесы позапрошлого века и представить подобное не смогли бы, они — неумелые детишки в сравнении с бесами нынешнего дня, идеология которых — гомицидомания, мизантропия, садизм, невероятный цинизм. Это раскольниковы нашего века, только ещё более страшные и ущербные.

Однако я отклонился от темы, и поэтому оставлю современность, вернувшись к произведению. Так про сюжет Достоевского пишет издание «Полка» (рекомендую прочитать всю статью):

***

Теперь, накопировав в эссе чужих слов из интернета, я хочу сказать пару слов об этой книге. Начну с главного. Я не согласен с Достоевским в его изображении революционеров. Считаю, что писатель намеренно демонизировал этот образ; или что даже вообще у него получились не настоящие революционеры, а зажравшиеся мажоры, эдакие дорианы греи без картин, что верили до поры в свою безнаказанность, а потом наложили от страха и разбежались кто куда.

Да, прототип Петра Верховенского (нигилист Сергей Нечаев) был, судя по всему, кровожадным фанатиком, компенсировавшим неопытность в деле революции замашками диктатора и террориста. Но это же не значит, что все революционеры тех лет были такими; скорее наоборот, Нечаев — исключение из правил, он слишком радикальный и топорный исполнитель, вставший во главе группы таких же малолеток, которым хотелось поиграть в кровавую революцию, а интернет ещё не придумали, и пришлось им мутить воду на конспиративных явках.

Чего стоит убийство студента Иванова (то самое «дело Нечаева»). Мало того, что этого студента убили без его вины (Нечаев просто решил избавиться от инакомыслящего конкурента, обвинив Иванова в сотрудничестве с властью), так ещё и убивали неумело (душили и стреляли), улики убийства не убрали, а труп завернули в плащ, где забыли свои же документы, и притопили тело в прудике, на небольшой глубине... «А» — «арганизация», «Р» — «ривалюцыя».

На мой взгляд, группа Нечаева в реальности, как и группа Верховенского в «Бесах» — сборище обиженных на жизнь мальчиков с космическим ЧСВ, желавших отличиться на поприще радикальной революции, но никак не основная масса революционно настроенных людей тех лет. Мне они, эти нечаевцы-верховенцы, кажутся глупыми и всё же опасными, так как нельзя думать, что если кто-то туп как корюшка, то он безопасен.

Также помнится, в эссе на «Первобытный человек будущего» Джона Зерзана я в какой-то мере оправдывал террориста Теодора Качински, противопоставлял его террористическую «практику» зерзановской пустопорожней болтовне. Как развитие тех слов сейчас могу сказать, что методы Качински так же не одобряю, как и методы Нечаева, а Зерзана по-прежнему считаю восторженным утопическим мирдамячом, эдаким Степаном Верховенским из «Бесов».

Радикализм вообще и всегда слишком однобок и примитивен, чтобы достичь успеха где бы то ни было. И пример жизни Качински, просидевшего в тюрьме до самой смерти в 2023 году, и пример жизни Нечаева, также сгнившего в тюрьме, этому прямое доказательство. Как говорится, за Родину и умереть не трудно, и сесть не страшно, и убить не тяжко, — за Родину трудно, страшно и тяжко жить, продуктивно и созидательно взаимодействуя с людьми, которые тоже топчут эту землю.

Радикалы всех мастей этого или не понимают, или не принимают; им надо «сразу весь капитал» в желаемой форме: деньги, революция, люстрация, мир во всём мире (через тотальную войну), какой-то —изм им вот вынь да положь... Не учатся ничему некоторые и учиться не хотят. Кина американского насмотрелись или крышу срывает от жадности?.. Ты ему про долгое созидание, он тебе про мировую революцию. Ни о чëм думать не хотят, кроме радикальщины. Пока кишки по веткам не разбросает.

Кроме того, нечаевский казарменный коммунизм — это худшее, что можно придумать и выдать за коммунизм. Его «Катехизис революционера» высмеивали другие революционеры, более опытные и, видимо, умные. Почитал и я: забавная муть, вполне радикальная, расплывчатая и религиозная. Что уж там говорить, если даже Маркс и Энгельс так отзывались про нечаевские идеи:

И вот это-то человек был лидером группы, кандидатом в новые руководители нового государства? И уж он-то точно знал бы и решал, что правильно, а что нет? Определял бы меру добра и зла, заставляя учить свой «Выброс поллюционера»... ой, то есть «Катехизис революционера» и клясться на нём в суде? Нет уж, спасибо. Революционеры девятнадцатого века — это Бакунин, Герцен, Кропоткин и многие другие действительно продуктивные деятели, интеллектуальная элита, а Нечаев и ему подобные — лишь бездари, наполовину наученные кухаркины дети, прикрывавшиеся революцией в корыстных целях власти и наживы.

Полагаю, Фёдор Михайлович жëстко натянул сову на глобус, выдав частные отклонения молодых современников (возможно, даже психиатрические) за систему, и в этом он ошибся. Однако если «Бесов» он изначально задумал про нечаевщину и только про неё, то моя претензия неактуальна: Федя здорово показал скучающих избалованных идиотиков, чпокавших малолеток на вписках, мнивших себя «человекобогами» и «бесами» революции, а потом испугавшихся нагрянувшей ответственности.

***

В остальном текст Достоевского мне очень понравился. За сюжетом интересно следить, слог у автора ëмкий и довольно простой, а философские идеи, озвученные разными персонажами, подкидывают дровишек «на подумать». Например, философию беса Шатова (а он именно что бес и ученик главбеса — Ставрогина) я не принимаю, потому что это совсем не патриотизм, как его пытается преподнести запутавшийся шаткий Шатов, а нечто совсем противоположное и потому вредное для любой страны и её граждан.

У Ивана Шатова оно основано на идее избранного народа, что, как следствие, ведëт к конфликту, к войне со всеми несогласными (они-то внезапно тоже могут считать, что их бог самый правильный, а их народ — самый избранный!). Двадцатый век показал, чем заканчиваются подобные идеологии, растущие из слов Шатова о единственном народе-«богоносце» и его «новом боге», которые вместе должны «обновить и спасти мир».

Слишком уж бред этого студентика монументален, чтобы его не процитировать:

По Шатову выходит так, что нужно побеждать, изгонять, силой насаждать одну-единственную национальную идею и своего бога даже там, где это, быть может, и вовсе не нужно. К чему это приведёт и как это называется?.. Приведёт к неизбежной войне, называется — национализм, мутирующий в нацизм. Но мы же с вами за всё хорошее и против всего плохого, не правда ли, и вовсе не хотим сжигать людей в печах? А ведь именно до концлагерей и печей способна довести нас философия Ивана Шатова, которую он и сам, видимо, не понимает до конца, а если бы успел понять, то устрашился бы и успокоился.

Ещё цитата, побольше:

Слова Шатова здесь исчерпывающие, я думаю, кому надо — тот понял. Хватит нам этих «богоносцев», в России не одни русские живут, и национальная идея не может строиться у нас на шатовском национализме (где есть место только русским и только русскому богу), иначе это непременно вызовет раскол страны и гражданскую войну. Оно нам надо?..

Кому-то я покажусь высокомерным, но всё же скажу: я считаю себя куда большим патриотом, нежели чем такие вот Шатовы, хотя бы на том основании, что: не сбежал из страны в мобильную осень известного года; работаю и плачу налоги; не развожу гнилой трëп про необходимость революции; пытаюсь делать чуть лучше то место, где живу; терплю, как осень терпит лужи, печаль былого бытия, — и нынешнего тоже; желаю своей стране найти светлый путь развития и помогу ей в этом по мере сил.

Мне многое в современном устройстве мира и общества не нравится, но я выступаю за то, чтобы каждый из нас по чуть-чуть и постоянно созидал доброе и вечное, включал свои мозги и сердце, а не тупо бегал по площадям, размахивая флажками и крича чужие лозунги; и уж тем более я не мечтаю о революции, как это модно у современных бесов, что действуют исключительно чужими руками и проливают только чужую, не свою, кровь. Впрочем, Достоевский описал то же самое: его бесы трусливы и пакостны, предпочитают творить зло своим языком и чужими руками, и могут только подговаривать глупых и наивных людей на всякие мерзости. Скажете, сейчас не так? Ой ли?

Полагаю также, Достоевского можно назвать точным предсказателем событий будущего, где народы мира поднимают флаги национализма, нацизма, религиозного шовинизма, ещё какого-то —изма, и в который раз начинают войны, доказывая друг другу, чей бог правильнее и чей народ избраннее; войны эти, к слову, обусловлены капиталом и борьбой за ресурсы, а не высокими идеями.

Идеи при капитализме всегда являются ширмой и приманкой для таких вот недалёких Шатовых, кто идёт на баррикады ради бога и царя, а по факту всё равно воюет за финансовые интересы родных богачей; да и древние феодалы, что-то мне подсказывает, в крестовые походы ходили не Гроб Господень спасать, а золотишка с сарацинов потрясти, и так же мотивировали всё религиозным флëром.

И расплачивался за эти идеи всегда простой народ, который Шатов так любит с пеной у рта (а по сути народа он не знает и неосознанно желает ему зла), народ, который непременно однажды побьют и унизят в очередной войне из-за подобной философии избранности. На каждую силу всегда найдётся сила более грозная, это правило неизменно. Ребята, давайте жить дружно, давайте созидать и воспитывать, а не разрушать и убивать. Идеалистическая мутная чушь, — скажет кто-то? Пусть, но сейчас я и правда так считаю.

Не соглашаюсь я и с бесом Петром Верховенским. Его революция — кровавая каша, где Пётр будет единолично решать, кому жить, кому умереть, кому выдать, у кого отобрать. Это не социализм, не коммунизм, это просто хаотическое мочилово с перспективой фашистской диктатуры и Петром в роли поехавшего вождя. Всех несогласных или желающих выйти из организации, по примеру Шатова, Верховенский-младший будет убивать, и чем дальше — тем в больших масштабах. Хотите цитату в подтверждение? Держите:

Разве захочет нормальный человек жить при таком порядке? Хотя, как показывает история, такие порядки как раз и создаются при молчаливом равнодушии «нормальных людей», развязавших руки будущим тиранам. Что мы, собственно, и наблюдаем в «Бесах»; так как именно при попустительстве власти (местная губернаторша потакала младшему Верховенскому) и слабости светской илитки (старший Верховенский странно воспитал Ставрогина и плюнул на родного сына, а мать Ставрогина всё в рот заглядывала своему милому Nicolas) бесы обрели силы и возможности совершить всё то, о чëм написано в книге.

Взглядов Кириллова я тоже не разделяю. Это ещё один бес, но уже «метафизический», как верно заметили в одной из статей (см. ««Бесы» Достоевского как марксистский текст»). Вся эта кирилловщина про смерть, самоубийство, человекобога — дрянь какая-то, отрава для неокрепшего ума, которой и я болел в двадцать лет плюс-минус пару. И смерть у него пошлая получилась, ведь Кирилловым, по сути, воспользовались в политических целях, тем самым низведя его и его философию до уровня базарного трёпа…

Пускай ему и было без разницы, как он говорил, но факт есть факт: бес Верховенский сыграл точную партию и развёл Кириллова как последнего оленя, надавив на его слабое место. Жаль, что этот самоубийца не мог читать «Тошноту» Сартра или «Миф о Сизифе» Камю, и ограничил свою философию этой вот околорелигиозной сектантской мутью про человекобога и, мол, кто страх убил — тот богом станет. Глупо, глупо, глупо.

А ведь Кириллов был бы хорошим человеком, если бы справился с отравой своего разума.

Несмотря на моё к нему отношение, Кириллов смог-таки выдать годную мысль в одном из диалогов:

И продолжение:

От этой мысли возможно уйти в другие дебри размышлений, уже о человекобоге, но я не стану, не осмелюсь. Просто обратите внимание на этот диалог о счастье, подумайте, прикиньте. Жаль, что Кириллов так и не смог понять, что он подлинно счастлив при жизни, а обманывал себя до последнего, так и не справившись с личной одержимостью.

***

Таким образом, бесов в этой книге целое стадо, я же остановился на ключевых. Каждому из них Достоевский назначил личный крест (судьбу, сформированную поступками прошлого). Верховенского рано или поздно найдут и накажут по закону (как это случилось с Нечаевым), Кириллов и так себя наказал досрочным небытием, Шатова жестоко убили, остальные бесëнки (Шигалëв, Лебядкин, Лизавета Тушина) тоже отравлены разными идеями, и Достоевский припас кресты и для них...

Если же, как предлагают некоторые, считать Николая Ставрогина главным бесом произведения (выращенным старым либералом Степаном Верховенским), тогда и крест ему выпал главный и тяжелейший, но он его убоялся и трусливо (заодно горделиво) убежал в пустоту. Поступить как Ставрогин в конце книги — выход наиболее простой, и Колямба решил не заморачиваться; не красота спасёт мир, а стыд, «стыд — вот чувство, которое спасет человечество». Колясик же решил ничего и никого не спасать. Гордыня победила его.

Про этот крест Ставрогину говорил старец Тихон, прочитав его письмо-исповедь:

Главному бесу предназначался главный крест мук стыда и совести, но он его испугался. Повторюсь: а жаль. Пойди Ставрогин по пути жизни с таким мерзким грузом прошлого, у Достоевского мог бы выйти ещё один отличный роман или повесть уровня «Отца Сергия» Льва Толстого, а может и лучше. Кто знает, кто знает. Я бы почитал, кем мог бы стать Николай Ставрогин годам к пятидесяти, но не судьба.

***

В целом, книга мне очень «зашла», я вряд ли понял её полностью, и обязательно когда-нибудь вернусь перечитывать. Достоевский создал чрезвычайно насыщенный и занятный текст, где любопытно копаться и который стимулирует искать, думать, заключать.

Я написал в основном про философию и политику «Бесов» (и то по верхам из Википедии и пары обзорных статей), но не забывайте, что это классика, а значит, тут есть и другие темы: отцы и дети, жёны и мужья, молодость и старость, трусость и храбрость, вера и безверие, надежда и отчаяние, любовь и ненависть, жизнь и смерть, — словом, все любимые человеческие категории бытия в этой книге есть. И раскрыты они не менее хорошо, чем политико-философская линия, но расскажу я о них, быть может, как-нибудь в другой раз.

Послесловие. Искать, думать, заключать... А, впрочем, эти три действия зря и излишни в моём случае, потому как мне сейчас не хочется ни просвещать, ни улучшать, ни разрабатывать. Ничего не хочется, разве что «рожей — в грязь, и чтоб не поднимали больше никогда». Но и промолчать я не могу и поэтому пишу и пишу, но факта выше это всё не отменяет. Я тихо жил бы на необитаемом острове, никогда больше не имея дел с людьми, но не могу из-за разных причин.

Я пошёл бы по стопам Кириллова, но он глуп и примитивен, и вообще, цитируя «Тошноту» Сартра: «смерть моя тоже была бы лишней». Сочту это упадническое настроение за сущность моего личного беса, и попытаюсь с ним бороться. И будет этот бой неравен, но я попробую. Спасибо за ваше внимание.

Странно, что Достоевскому нравился Пушкин. Мир Пушкина гармоничен, это его ключевое свойство, оно сохраняется даже в конфликтных ситуациях. Мир Достоевского — это мир пронзительного страдания, трагической борьбы человека с собственным грешным «Я», надлома и отчаяния. Пушкин, по-моему, несмотря на незначительную эволюцию в сторону христианства, так и не изжил в себе языческое чувство единения с природой, даже грешной; Достоевскому же это было глубоко чуждо.

Пушкин, в отличие от Достоевского, почти никого не осуждал, даже убийц и негодяев — Алеко, Германн, Пугачёв... «Прости ж его! — И Дюк его простил». Пушкинские Алеко и Пугачёв по-своему правы. А вот Свидригайлов у Достоевского, тоже жертва собственных необузданных страстей, никаких оправданий не имеет и не заслуживает, он просто отвратителен и не более того.