Простая советская женщина голыми руками вытягивает тюленя из проруби и приканчивает ножом. И не потому что она враждебна к тюленям – наоборот, любит, – но очень нужно накормить собак. А собаки голодные, потому что метеорологи не настреляли по осени достаточно белых медведей для прокорма (обычно собак кормят белыми медведями, чтоб вы знали). Никто понятия не имел, как охотиться – вот и не настреляли. Да и много других важных общественных дел хватало у четырёх зимовщиков – создавали кружки английского языка, музыкальный, физкультурный, шахматный. А ещё факультативно занимались ударничеством. Вы сначала по личной инициативе пробейте полынью в арктических льдах в пятнадцати километрах от берега и ходите туда-сюда каждый день, чтобы «брать регулярно пробы морской воды с разных глубин и определять ее соленость, температуру»? Слабо? И не надо дурацких вопросов «кому это надо?» и «не лучше ли заняться непосредственными обязанностями?». Оно, может быть, и лучше, но для Казанцева слишком банально – идеологически вернее вставить придуманным героям соломинку и надуть казённым героизмом и всепобеждающим энтузиазмом.

Агитплакат, в общем. Как и все все предыдущие рассказы в цикле. Ну, здесь хотя бы не ездят по тундре на вездеходе два месяца без заправки, как в «Помощи»... В качестве плаката – норм, искать какие-либо другие достоинства – бессмысленно.

Александр Петрович Казанцев с присущей ему идеологической направленностью разбирает творчество Станислава Лема. Основная идея статьи заключается в анализе творческих метаний Лема между двух стилей жанра: американского и советского. И так как пан Станислав являлся жителем страны социалистического лагеря, то в итоге он конечно же стал на правильный путь. Жаль только, что по всей видимости Лем и не подозревал о таком своем раздвоении.

Ничего не поделаешь, в ту эпоху были именно такие реалии, понять которые могут только люди жившие или хотя бы краешком зацепившие то время. Иного и быть не могло, поэтому в подобных статьях надо все-таки пробовать искать позитивные моменты. К таковым безусловно относится стремление Казанцева отразить жизнеутверждающие, гуманистические начала жанра научной фантастики. В этом смысле показательна концовка статьи, где говорится о фантастике как о литературе Мечты. Этот термин был очень популярен в то время и собственно для меня он остается актуальным и поныне. Ну, а попытка Казанцева привязать творчество Лема к этому направлению говорит только о многогранности таланта польского писателя, заключающего в себе возможность найти основания для точек зрения различных идеологий.

Многое говорилось о творчестве Казанцева. А я, вот, не знаю что сказать. Но то, что он просто переписывал свои произведения для совпадения с новыми научными открытиями или как конъюнктурщик — я бы не сказал. Для меня такие выводы звучат странно сами по себе. Роман «Внуки Марса» строился на довольно старой теории о зависимости эр развития планет соответственно их удалению от Солнца. И в «Планете бурь» та же теория подтверждается предположением об атомарном строении солнечных систем. Тоже идея довольно старая, но держащаяся на своей сложности. Подобная архаика, по мнению некоторых, никак не сочетается с эпохой межзвездных перелетов, когда всё должно стать в разы проще и наукообразней. Но никто не вспоминает про то, как звездолет, рассчитанный на многолетние перелет и возвращение, должен экономить топливо. Или, как звездолет размером с три-четыре космодрома должен сесть и взлететь с планеты. Зато спустя полвека все задают вопрос: как можно высадиться на неизвестную планету без проб и скафандров? Робот-рыцарь тоже выглядит смешно — в будущем это, скорее всего, должен быть андроид. Но, смеясь, не замечают карикатуры на человека, ищущего легкого решения проблем, потому что работать над их решением слишком сложно (развитие технологий ведет к загрязнению — загрязнение вредит здоровью — заменим всех людей). Действительно, старая история, рассказанная на новый лад.

Нововведений довольно много. И не сказать, что они не обдуманы. И, в принципе, я был готов читать совершенно другую книгу. Но посадка на Венеру-2 возвращает читателя в мир «сказочной» Венеры с её облаками, папоротниками, медным солнцем и всеми приключениями. Это был — настоящий восторг! Сложность нового путешествия оттеняет красоту забытой мечты. В варианте 1962-го года космосу посвящен всего лишь эпизод, чтобы показать реалистичность и опасность. Здесь же Космос создает гнетущее впечатление. Тишина в космосе — не то, что на Земле. Вместо четкой теории: дни, месяцы, годы раздумий и «кромешной тишины». Звездолет выполняющий программу полета механически, по расписанию. Гибель корабля «Мечта» больше не метафора долга перед теми, кто шел впереди. Это неудачная попытка в череде неудачных попыток, число которых неизвестно. Полет — воплощение мечты новой социалистической Земли. Но к посадке готовы совершенно другие люди. Изменением нескольких слов Казанцев меняет весь настрой. Например, Мэри Стрем. Изначально это эмансипированная дочь миллионера, готовая доказывать свое равенство с мужчинами. В новом варианте: зачем она объезжает лошадей, зачем прыгает со скалы? Чтобы соответствовать статусу героической дочери героического космонавта? Нравоучительная линия продолжается. Но посвящает её Казанцев уже Аллану Керну. Капиталистическая вражда забыта. Но к кому обратиться Керну за советом, как не к своему старшему брату? Как пренебречь мнением, проверенным временем? Если Мы все — одного племени? Американцы, как всегда рассуждающие о ужасной судьбе человечества, выглядят куда более живо и реалистично для фантастики. Но и русские богатыри исчезли. Вместо воплощения сказки наяву, остаются понимающие взгляды и раздраженные реплики Доброва. Из книги не только логически изъяты описания растительности на Марсе, но и в конце автор убеждает, будто встреча с братьями по разуму — ничто, кроме воображения Алеши. И всё, что сейчас нужно героям — вернуться на Землю.

Поставить высокую оценку этому произведению трудно. «Историческая справедливость» за «Внуками Марса». Да и настрой не привычен без узнаваемого оптимистического пафоса. Но, тем не менее, это одна и та же книга. Просто в 60-х годах казалось, что до мечты можно будет достать, всего лишь, протянув руку. А с новыми открытиями показалось, что звездолет «Земля» находится в световых годах от «планеты-мечты». Так же, как и от единой Земли будущего. И космонавты уничтожают следы пребывания на другой планете. Одновременно доказывая: мечта — не только воображение, но и то, что Мы творим своими руками. Отсутствие свидетельств палеоконтакта еще не равняется отсутствию разумной жизни в космосе. Просто нужно долго искать. Сложность в том, что Александр Петрович Казанцев не ставит жирных знаков вопроса. Но может быть историческое сравнение двух «Планет» заставит кого-то спросить: почему?

Захватывающее произведение. Возможно, действительно, лучшее у Казанцева. Если научная фантастика должна увлекать людей новыми идеями, то это именно такая книга. Достоинства же её заметить может быть сложновато из-за невозможности точно определить жанр. Твердая научная фантастика (на время написания), альтернативная история, приключенческий боевик или, выходящая на первый план, сказка?

Илья Богатырев, Роман Добров, Алеша Попов — несомненная отсылка к былинам. И так же, как «исторические» богатыри, наши герои являются отражением сложного комплекса общественных отношений. Книга открывается сложной тирадой о эволюции человеческого мозга. И Казанцев великолепно заканчивает её не менее сложным выводом. Дарвин объяснил принципы эволюции, но кардинальное отличие человека от животного всё еще можно оправдать божественным вмешательством. Резко оборванный тезис превращается и в секундное размышление, и в тему, которой Богатырев посвятил всю жизнь. Требующую увлеченности, преданности и настоящей силы воли для ответственного подхода. Явно описанный, как воспитанник и наследник Ефремова, Богатырев представляет собой старшее поколение: сделавшее себя само, преобразовавшее окружающий мир и узнавшее насколько нужно быть осторожным. «Противоположностью» ему представляет Алеша. Человек увлекающийся, чьи интересы огромны на столько же, на сколько для него открыли новые возможности. Так сказать, знание без опыта. Когда в начале описываются его размышления, даже ритм повествования меняется. Алеша Попов — ходячий недостаток, за себя не отвечающий. Способный осуждать недостатки английского буржуазного уклада, но мгновенно находящий общий язык с идеологическим врагом, как только тот выскажет интересную молодому человеку идею. Но воспитание Алеши проходит успешно не по тому, что он копия идейно правильного Ильи Юрьевича, — а по тому, что все люди — братья и интересы их, в конечном счете, одинаковы. В принципе никакого идеологического давления или вскрытия недостатков здесь и нет. Создается впечатление, что Александр Петрович спорит сам с собой. Откровенность, достойная по-настоящему одаренного писателя. Если автор готов раскрыться перед читателем, вспомнить самого себя — это высший признак понимания и веры в возможность его осуществления. Ни Богатырев, ни Попов не находят нужных для себя точных ответов. Не в последнюю очередь по тому, что Добров отстаивает позиции жесткого реализма. Но и в науке гипотеза не сразу становится аксиомой. Красное тепловое пятно: древний город или кольцо вулканов — вопрос открыт. Автор настаивает на вашем участии в дискуссии.

Но нельзя забывать и то, что фантастика должна быть увлекательной и развлекательной. Александр Петрович Казанцев — мастер художественного запечатления момента. Он, с кинематографической точностью, передает ощущение неземной природы, невероятных приключений на каждом шагу, давящих героя эмоций. Но главное, всё же, приключения. И самой внушительной по впечатлениям сценой становится спуск американцев на Венеру. Здесь и красочность опасности, и шутки над ситуацией, и героическая отвага. Без сомнения, такой сценой гордился бы любой американский фантаст. И так же нет сомнений, что его герои бы встали, отряхнулись и перебили всех доисторических гигантов. Казанцев же сталкивает американцев с последствиями безрассудства. Главное правило фильмов ужасов: не разделяться. Но как иначе продвигать сюжет, если герои будут делать всё правильно. Но наши новые богатыри, памятуя историческую быль ( — Кого послать: Добрыня упьется, Алеша по бабам пойдет? — Сам пойду.) и общественный прогресс, идут к своей цели вместе. Приключения их выглядят менее масштабно, зато, сколько бы их ни было, всегда заканчиваются удачно.

Слово нужно сказать и о американских астронавтах. Как с советской стороны Казанцев послал на Венеру переработанных сказочных персонажей, так и с американской стороны мы видим стереотипы, известные советской фантастике. Они должны ярко показать противоречия капиталистического строя, с чем успешно справляются. Но неприязни или отторжения к ним не чувствуется. Следуя идеям гуманизма и убежденности в братских узах народов, Казанцев описывает достойных людей. Человеческие страсти и страхи должны быть понятны каждому. А люди науки всегда найдут общий язык. И, в конце концов, придет осознание, что мы находимся на одной планете. Единственное, что может смутить — это неверие автора в успех кибернетики. Но, пускай многим не понравится, с логической точки зрения Александр Петрович прав. Человек не создаст устройство, не зная как оно работает. Рассказ о том, как работает алгоритм программы может показаться убийством волшебства. Но раз уж автор позволил себе использовать и русских богатырей, и Соловья Разбойника, и вещих птиц, то и я рискну на вольность фантазии. Керн означает пробу породы — пускай в книге дается другое объяснение, но не даром же Аллан Керн постоянно говорит о покорении недр. Вуд — дерево. Стрем — поток. По аналогии это: Горыня, Дубыня и Усыня — великаны русских сказок. Великаны обладают силами стихий, но в сказках они точно знают свою судьбу и не могут ей противостоять. Только главный герой спасает их от саморазрушения. Чем не метафора идеологического противостояния XX века?

Грандиозное произведение эпических масштабов. Если оно заставило Вас над чем-нибудь задуматься — других достоинств ему не нужно.

Это самая нелепая фантастическая чушь, которую мне доводилось читать. Я даже не могу сказать, что конкретно в ней плохо, потому как в ней все — дикая ахинея. Начиная от дегенеративного проекта строительства дурацкого моста — это, конечно, за гранью добра и зла — и вплоть до любвеобильных любовей с американцами.

И время написания этой писунины не играет роли. Вы почитайте пиндостанских фантастов. Того же Хайнлайна — ровесника Казанцева. Его книжки — тоже порядочная чушь, но Казанцев, конечно, его по этому показателю сделал с сухим счетом.

Как беллетризованное научно-популярное сочинение о математике — вполне неплохо и даже по-своему увлекательно, хотя популярность изложения сильно страдает от того, что автор словно сам себе объясняет. Как исторический роман — плохонько, хотя есть попытки обыграть трилогию Дюма. Язык, которым разговаривают персонажи, предельно неестественный, неживой. Нет-нет да проскальзывают перлы вроде:

«Но я ничего не могла сделать, парализованная, словно взглядом кобры.

А кобра с усами британского генерала холодно произнесла:

— Мы принимаем ваш вызов, сударь.»

Ну а диалоги вроде ниже процитированного уже воспринимаешь как нечто совершенно обыденное, люди ведь всегда подобным образом разговаривают:

"— Ваша философия насилия как побудителя расцвета цивилизации не делает чести вашей нации, сударь, — возразил наконец Ферма.

— Что? Что вы осмелились сказать о достоинстве моей нации? — поднял великолепные брови, готовясь вскочить с кресла, сэр Бигби.»

«Поднял великолепные брови, готовясь вскочить с кресла», бог ты мой.

И сразу вспоминаешь, кого именно читаешь, и передергивает. Все-таки Казанцев это подлинная антилитература, прям эталон из палаты мер и весов.

В своем НФ-романе «Фаэты» Александр Казанцев так толком и не показал, являются ли современные земляне прямыми потомками фаэтов или произошли в процессе эволюции от архантропов, населявших Землю миллион лет назад. Есть кое-какие намеки, что возможно было и генетическое смешение с архантропами. Хотя последние и показаны как лютое зверье и каннибалы. (Что и было на самом деле.) Гипотезу о существовании на Земле высокоразвитой технологической Глобальной цивилизации, погибшей во время глобального катаклизма Казанцев мимоходом вкладывает в уста не самого симпатичного персонажа романа. В свое время Осип Иванович Сенковский описал эту цивилизацию в своем «Ученом путешествии на Медвежий остров», но описал в шуточной форме. Создается впечатление, что тема эта запретная. Что напиши сегодня об этом серьезный роман, издатели скажут «неформат», не объясняя ничего… А вот о инопланетянах пиши сколько хочешь. Можно даже писать и об этой Глобальной цивилизации, если она слишком и запредельно высокотехнологична. Как, например, роман Стэла Павлоу «Код Атлантиды» о глобальной нанотехнологичности… Вопрос в другом. Почему, следуя принципу «бритвы Оккама», инопланетные цивилизации более понятны и вероятны, чем земные?..

Совершенно прав Казанцев, охарактеризовав свою книгу как роман-мечта. Действительно, в основе книги лежит творческая человеческая мысль не знающая покоя и преград, стремящаяся к достижению максимального совершенства в научных исканиях, инженерных замыслах, искусстве. Но тем не менее автор подчеркнул, что мечта должна отталкиваться от действительности и свершившимся показано то, что уже ищется, может быть достигнуто и к чему должно стремиться человечество. В этом заключен смысл и наилучшие традиции так называемой «чистой» научной фантастики, о которой так удачно написал Иван Ефремов в своей статье «Наука и научная фантастика (см. альманах Фантастика 1962). В данном контексте в романе показан и человек, такой какой он и должен быть, в противовес человеку потребителю, видящему смысл жизни только в максимальном потреблении материальных благ и получении наибольших удовольствий при минимальных трудозатратах. В книге эта мещанская идеология отражена в теории «маленького человека», обычно представляющего собой большого негодяя как Юрий Сергеевич Мелхов. Вообще для Казанцева традиционно рассмотрение двух полюсов человеческой натуры: благородства и подлости. Здесь в противовес романтическому рыцарскому образу академика Анисимова показан научный чинуша-карьерист Ревич.

Основа сюжета романа-создание Города-лаборатории, прообраза жизни будущего человечества, где продукты питания будут получаться на микробиологическом уровне, транспортные средства не будут отравлять воздух выхлопами двигателей внутреннего сгорания, заводы и фабрики не будут загрязнять вод. Это и есть мечта Казанцева. Конечно, можно поспорить с автором о помещении такого Города-надежды в заведомо наихудшие условия Антарктиды. Ведь героям романа пришлось преодолевать значительные дополнительные трудности в возведении Города. Но это законное и обоснованное желание автора, придающее сюжету книги дополнительную остроту. Главное-это самоотверженные и творящие люди, такие как Спартак, удерживающий падающую на Анисимова ледяную глыбу или сам академик, не только гениальный ученый, но и талантливый скульптор, первоклассный спортсмен. Увы, такие люди редкость, поэтому не случайно Казанцев затрагивает вопрос о необходимости создания в городе школ по воспитанию настоящего Человека. Ведь действительно, вопросы науки и техники второстепенны по сравнению с задачами формирования человеческого самосознания.

В повествование органично вплетена тайна Бермудского треугольника, с отсылкой на действительные публикации, а также смелые научные предположения, например попытка использования обонятельных рецепторов умершей собаки. Это особенности стиля Казанцева, то что в нем мне очень нравится.

К относительным недостаткам романа отнесу его избыточную идеологизированность, выразившуюся в обильном описании противоборства двух социальных систем: советской и американской. Написанное было увлекательным, но далеким от научной фантастики. В результате практически все события книги происходили как-бы около Города-надежды, напрямую не касаясь его детального устройства и функций. Однако это можно назвать и так сказать «социалной фантастикой», где на чаши весов положены идеализированная модель близкого коммунизма и порочная модель загнивающего капитализма, противоборство которых происходит как раз на фоне фантастического проекта Города-надежды. Кстати, сейчас мы имеем возможность воочию вкусит плоды критикуемого писателем общественного строя и каждый читатель может сделать свой вывод-так ли архаичен был в этой книге Казанцев. Для меня в этом заключен парадокс-для времени написания романа это возможно и выглядело архаично, зато сейчас на фоне происходящего выглядит вполне современно. Так что для вдумчивого и делающего какие-то выводы читателя, этот роман будет как увлекательным, так и полезным.

Данная статья идёт предисловием в русских изданиях к великолепному рассказу Дэймона Найта «Двое лишних», что является недопустимым решением, портящим впечатление и заранее раскрывающим некоторые сюжетные ходы. Читать ее совершенно не нужно, так как она, во-первых, никакого потайного смысла не раскрывает, который сложно понять самому, во-вторых, закладывает немного другое впечатление от рассказа неуместными отсылками к политике, в-третьих, вводит в заблуждение своими домыслами, например, указано, что автор выразил свое мнение в названии, говоря,

Я думаю, что пришло время отдать дань уважения книге, которая стала для меня точкой отсчёта, отправным пунктом в мир фантастики и художественной литературы в целом. А началось все в довольно далёком уже 1995-м году. Мне было семь лет, когда я получил в подарок от бабушки книгу с дарственной надписью. Это был второй том собрания сочинений А. Казанцева («Молодая гвардия», 1977). Почему именно второй? Дело в том, что моя любимая бабушка (которой сейчас почти 80 лет, но она даст фору любому студенту) со школьных лет увлекалась загадками древности, всем непознанным и необъяснимым. Поэтому рассказы о Тунгусском метеорите, рисунках Наски, фресках Тассили и т.д. были для меня желаннее любой сказки! Я знал об этих удивительных вещах практически все, но никогда не видел, не мог даже представить, вообразить... Сегодня все эти загадки стали заезженным вдоль и поперек «ширпотребом», а тогда — это было нечто! И вот второй том собрания сочинений Казанцева как раз и стал для меня тем самым «наглядным пособием» — фотографии на вкладках к статье «Из космоса — в прошлое» буквально взорвали мое детское сознание, ошеломили... «Ну это же совершенно точно человек летит в ракете!» — говорил я бабушке, показывая на фото с изображением барельефа в гробнице Пакаля. А рассказ «Гость из космоса»? Это же о Тунгусском метеорите! Неужели действительно корабль? Тогда я не сомневался ни на секунду...

Однажды я пролистал книгу чуть дальше — стало жутко интересно, что же там есть ещё... И вдруг увидел титульную надпись: «Сильнее Времени. Научно-фантастический роман в трёх книгах». Объем этого произведения меня тогда очень сильно озадачил... Я всегда любил читать, но это были в основном энциклопедии или сказки. Настоящей художественной литературы, особенно таких масштабов, для меня тогда ещё не существовало. Робко перелистываю страницу... «Книга первая. Вилена» (никаких параллелей с Владимиром Ильичем мне тогда, разумеется, и в голову не пришло проводить. Просто женское имя невероятной красоты. Космическое имя...). И на следующей же странице я ее увидел... Красивая девушка играла на рояле, а в глазах — такая печаль! И памятник космонавту, а за ним — радиоантенна на фоне бесконечности космоса... Я тогда все прочувствовал! Буквально «считал» с рисунка все эмоции, хотя ещё не знал о чем роман (о том, что этот рисунок создан мастером фантастической иллюстрации Юрием Макаровым, я тогда даже и не догадывался!). Но я подумал, что читать о любви, пусть даже в произведении на космическую тематику, мне ещё рановато и решил перейти сразу ко второй книге. Она называлась «Разумяне»... И вот тут — как гром среди ясного неба (гениальные иллюстрации Макарова снова были на высоте) — изображение «неведомых»! Странные существа в мантиях с миндалевидными глазами и чем-то похожим на хоботы. Я был просто в восторге и мгновенно начал читать... Очень хорошо помню это ощущение глубочайшей таинственности. Было невероятно интересно, в большинстве случаев понятно, но в каком-то лёгком «тумане». А сцена «полета любви» с Эоэллой вызвала особые эмоции — чего-то будоражащего и одновременно печального, но закрытого моему полному пониманию, пока я не стану взрослым. Это была моя первая попытка осилить серьезное произведение. Конечно, дальше второй части я тогда так и не продвинулся, но любовь к такому типу произведений разгорелась во мне не на шутку! Я тогда был настолько вдохновлён этим благородным таинственно-мечтательным настроением, что даже пытался сам сочинять рассказы в таком духе и печатал их на машинке!))) Сейчас все это вспоминается только с улыбкой, но начало большой любви к художественной литературе было положено! А та самая книга, бережно отремонтированная в переплетной мастерской, до сих пор хранится на полке на долгую-вечную память...

К роману «Сильнее времени» я потом с удовольствием возвращался и в годы учебы в колледже. Но только сейчас, перечитав его снова (теперь — в оцифрованном первом издании 1973 года на электронном ридере), я будто впервые «увидел» и «почувствовал» это произведение. Для меня «Сильнее времени» — это роман о человеческой страсти в самом благородном смысле этого слова, о бесконечных возможностях человека, заряженного этой удивительной энергией! Это роман о любви, преодолевающей космические расстояния, об упорстве, меняющем судьбы цивилизаций, о неустанном поиске, который рано или поздно будет вознагражден... Это произведение все время взаимодействовало со мной, заряжая чем-то очень важным и необходимым. Я постоянно ощущал внутренний отклик, какую-то особую вовлечённость, «подключение» к книге.

Сразу хочется отметить удивительную лёгкость и композиционную стройность повествования, чего лично мне не хватило, например, в «Фаэтах» (хотя работа над произведениями велась примерно в одно время).

Первая книга — «Вилена» — покорила своей эмоциональной наполненностью, психологизмом и детально проработанными образами героев. Вроде бы простая, на первый взгляд, человеческая жизнь, а оторваться невозможно! Профессор Шилов, Ваня Болев, академик Руденко, Авеноль — они как живые. Но особенно удалась автору его Вилена. Я поверил ей сразу, поверил в ее любовь к Арсению, в ее человеческие качества... Как возможно было сделать так, чтобы от каждого ее слова, от каждого ее взгляда, решения, действия исходило «вот это»? Безумная, неукротимая женская энергия, скрытая за внешней сдержанностью и спокойствием. Как автор сумел это передать? А в сочетании с тем, как ее изобразил художник Юрий Макаров (в первом издании иллюстрации ещё богаче и красивее, чем в с/с — даже в одних и тех же сценах использованы другие, более удачные на мой взгляд, дубли), Вилена Ланская автоматически заняла вторую строчку в моем личном списке самых ярких женских образов (если угодно — «секс-символов») советской фантастики сразу после Фай Родис.

Говоря о первой книге, хотелось бы упомянуть ещё пару моментов. Мир Земли близкого будущего описан автором настолько зримо, что в отдельных сценах (путешествие Вилены и Арсения в Америку, уже ставшую частью Объединённого мира, посещение Ниагарского водопада, поездка Вилены в Голландию и др.) мне показалось, что не только образы персонажей, но и места, впечатления, мелкие подробности, полностью «списаны» автором со своей собственной жизни и как бы адаптированы под мир будущего и стилистику произведения. Ну и, конечно, уже с первой книги романа мы видим одну из «фирменных фишек» Казанцева — невероятную насыщенность повествования научно-фантастическими идеями, фактами, гипотезами и предположениями. В этом произведении она достигла поистине рекордных масштабов! И центральное, на мой взгляд, место среди них занимает теория вакуумной энергии, которая не только совершает революцию в земной энергетике будущего, но и открывает людям (как, например, теория струйных космических течений из «Парадокса Глебова») путь к свободным межзвездным перелетам. Произведение П. Аматуни из трилогии «Гаяна» я вспомнил не случайно — мне показалось, что Юль Роот является неким прообразом Вилены Ланской. Я не раз мысленно проводил параллели между ними в процессе чтения. Считаю их «сестрами по оружию», но как бы из разных миров.

Вторая книга — «Разумяне» — состоит из трёх сюжетных линий, развивающихся в той или иной степени параллельно друг другу. С учётом этого, повествование стало более сжатым и стремительным, но без скомканности и эффекта нагромождения. Присутствуют четко выверенные линии с кульминацией в финальной главе каждой части. Таким образом, все локации получаются уникальными и, одновременно, косвенно связанными между собой как сюжетно, так и поднимаемыми в них вопросами.

Настоящей творческой находкой автора стала разумная цивилизация Релы (часть первая — «Неведомые» — та самая, которую я прочитал в детстве) с ее невероятным перерождением в трёх ипостасях. Сколько философского смысла зашифровано в этом перерождении! Пусть каждый читатель поймет его по-своему. Главный же вопрос, сформулированный автором в этой сюжетной линии — «может ли истинный Разум быть полноценным отдельно от чувств?» Разум эмов, холодный и безупречный, лишенный душевных проявлений, поначалу восхищал землян:

«...как развивалась бы вся человеческая культура, если бы на нее не влияли страсти жрецов и фараонов, королей и придворных, феодалов, цезарей и римских пап!.. Как бы выглядела наша история без фавориток и временщиков, если бы ее отделить от любви, честолюбия, ненависти, мести? А главное, жажды власти?» 

Но оборотная сторона этой «идеальности» в итоге чуть не стоила Арсению — возлюбленному Вилены — возвращения на Землю!

Уже упомянутая в предыстории сцена с Эоэллой — кульминация первой сюжетной линии — является совершенно особенным эпизодом, который невозможно «разложить по полочкам» и передать словами. Его нужно от начала и до конца пережить самому, т.к. он полностью построен на эмоциональном и чувственном восприятии. И сейчас, спустя 25 лет после первого прочтения в детстве, впечатление нисколько не потускнело, а лишь дополнилось недоступными для восприятия в раннем возрасте красками. Эта сцена, будучи грамотно перенесенной на киноэкран, могла бы составить конкуренцию любому современному фантастическому блокбастеру!

Вторая сюжетная линия (и, соответственно, вторая часть — «Другие миры») лично мне показалась чуть слабее первой и третьей. Но от этого она не стала менее значимой и ценной для повествования. Во первых, именно в этой части автором был сформулирован и отражен очень интересный вопрос не только нравственной, но и психической подготовленности человека, отправляющегося к звездам. В этом плане показательны образы Снастьина, и, в ещё большей степени, Ловского. Именно на нем остановимся подробнее. Этот яркий персонаж — по своей сути индивидуалист-одиночка — изначально внутренне противопоставляет себя цивилизации, имея выдающиеся способности и собственный взгляд на мир (90 процентов читателей «тайно» узнают здесь себя). И взгляд этот, увы, имеет под собой достаточно веские основания, хотя и идёт как бы из «давно пройденного этапа» земной жизни:

«Вспомним гитлеризм, не такое уж давнее прошлое. Люди оказались способными быть хуже зверей. Львы и тигры не истребляют поголовно все лесное стадо, не мучают жертв. Исторические исследования, художественная литература, театр и кино — все это безжалостно изобличало человека, в котором всегда дремлет дикарь.»

«Бесстыдной пропагандой, коварной организацией, обожествлением вождей не раз удавалось в разные времена и в разных странах пробудить дикаря не в отдельных изгоях, а в огромной части трудолюбивого, культурного народа, который потом со стыдом вспоминал это.»

Но весь шарм благородного бунтаря и обличителя мгновенно улетучивается, когда Ловский проявляет себя в деле. Мы видим молодого человека с неуравновешенной психикой, комплексами и манией величия, который не в силах совладать с внезапно обрушившимися на него впечатлениями. Он начинает вызывать в нас жалость и сочувствие, а вовсе не восхищение! Не буду раскрывать подробности сюжета, но именно прелестный минимир, с такой душевной теплотой описанный автором в этой части, выступил в роли «тестирования» на нравственную и психическую состоятельность, которое Ловский, увы, не прошел. Запоминающийся и драматичный образ, безусловная удача автора! Во-вторых — гуманистический и антивоенный посыл этой части также невозможно не ощутить: 

«...В нем он познал бескорыстную гуманность разумян, которую людям, пожалуй, стоило перенять раньше, чем даже антигравитацию.»

«...цивилизация и — уничтожение. Разве это не исключающие друг друга понятия, друг-командир?»

Здесь же получает развитие гипотеза первичного возникновения жизни на пятой планете звёздной системы, как повторяющейся закономерности мироздания (ещё один привет «Фаэтам», далеко не единственный в этом романе!).

Третья часть — «Протостарцы» — пожалуй, стала для меня кульминационной. Яркий сюжет, драматургия, кинематографичность и зрелищность повествования — все соединилось в идеальной пропорции! Неспроста эта часть (в несколько отличающейся по тексту редакции, как и в случае с «Фаэтами») была ещё в 1968 году опубликована в журнале «Искатель» как тизер к роману. Именно здесь новые персонажи показались мне наиболее колоритными — один из них в одночасье полностью перевернет изначально сложившееся мнение о себе (и совсем не так, как это получилось у Ловского), другой — полюбится настолько, что дальнейшее повествование покажется без него неполноценным (к счастью — это почувствует и сам автор!). В этой же части читатель после «долгой разлуки» вновь встретится с Виленой, что дополнительно обогатит повествование эмоционально. 

«Может ли истинный Разум существовать вопреки законам Природы?» Автор сталкивает две противоборствующие концепции — вечная жизнь отдельного разумного существа за счёт искусственных технологий и вечная жизнь цивилизации за счёт постоянного естественного обновления и возрождения в потомках. И ещё один, уже более тонкий и индивидуальный, вопрос незримо проводится автором через эпизодического персонажа по имени Эт, который своими действиями выворачивает душу читателя наизнанку: «Можно ли простить благородного старика, которого внезапный страх перед стремительно приближающейся естественной смертью толкает на предательство?» Что особенно интересно, печальная и неожиданная кульминация этой части удивительным образом подсознательно напомнила мне финал культового аниме Хаяо Миядзаки «Навсикая из Долины Ветров», вышедшего одиннадцатью годами позже. Видимо, мысли обоих авторов были созвучны друг другу!

Третья книга романа — «Даль» — сводит все линии воедино. Здесь я хочу быть более кратким и сказать лишь о самом главном. Сцена возвращения Вилены на Землю спустя десятилетия (одна из сильнейших в романе) дает в полной мере почувствовать, что такое бессмертие человека в поколениях потомков! Это обескураживает, пробирает до глубины души, заставляет каждого из нас еще раз осознать удивительную реальность этой простой истины... Мы можем увидеть и ощутить это сами, познакомившись с новой героиней третьей книги, со всем, что окружает ее, движет ее поступками, составляет ее жизнь! А невероятная процедура пробуждения памяти предков, даже обретения черт личности своего предшественника, так ли она фантастична? Или это удивительная реальность, подаренная нам природой? «У тебя мамина улыбка...», «Твой дедушка поступил бы так же...», «Ты весь в отца!» Это чудо, которое живет с нами тысячелетиями! Мы привыкли к нему, хотя это и есть самая настоящая фантастика!

После прочтения мне всегда особенно интересно попытаться найти глубинную суть каждого произведения — ту мысль, тот образ, который неожиданно становится четко виден лишь когда соединяются все элементы повествования. И именно в третьей книге я окончательно увидел его для себя. Что же в итоге оказалось сильнее времени? Любовь? Уважительное и бережное отношение ко всему живому? Исцеляющая сила подлинного искусства? Вечная эстафета жизни? Тысячу раз да! Но есть еще что-то... Ведь гениальная «игра» на парадоксе времени, как на разнице курсов валют — это яркая находка, в которую автор вложил что-то реальное, земное... Если внимательно посмотреть, что же помимо вышеупомянутых качеств объединяет всех героев этого произведения, то ответ придет сам собой: движение! Постоянное движение! Они не останавливаются ни на секунду, не успевают даже перевести дыхание, бросаясь «из огня — в полымя» и обратно! Они дерзают, пытаясь обогнать время, и оно щедро вознаграждает их за смелость. «Отправить» из настоящего частичку себя — свои мысли, знания, открытия — которые потом чудесным образом «подхватят» тебя и близких тебе людей в будущем! Вот трудный, но единственно доступный человеку способ быть сильнее времени, который, как мне показалось, и хотел обозначить нам автор.

Очень не люблю придираться и искать минусы, особенно в любимых произведениях. Во время чтения я упорно заставлял себя не замечать один факт, но, если прочитано хотя бы несколько значительных произведений советской фантастики, «развидеть» его не удастся (оборотная сторона любого, даже самого маленького читательского опыта). А заключается он в том, что некоторые эпизоды романа написаны, скажем так, под вдохновением от «Баллады о звёздах», «Лезвия бритвы» и «Эллинского секрета», «Туманности Андромеды» и «Магелланова облака». Не буду описывать, в чём именно. Кто знаком с перечисленными произведениями — без труда это увидит. Даже имя Эоэлла позаимствовано Казанцевым из его же собственного произведения «Планета бурь» (оно же — «Внуки Марса»). Но! Для меня это никак не отразилось на качестве и ценности романа, т.к. все заимствования были пропущены автором «через себя» в полной мере и показаны по-своему. Тоже своего рода «память предков»!

Так почему же в итоге десятка?

Все просто! Произведение впервые опубликовано почти пятьдесят лет назад. Почти двадцать лет, как не стало Александра Петровича Казанцева. И я тут сижу в своем далёком двадцать первом веке, перечитываю «из будущего» на высокотехнологичном устройстве это «старье», а в сердце загорается огонек... И мысли — одна за другой...

Значит, действительно «сильнее времени»!

Фабула романа «Тайна нуля» поражает своей странностью. Начнем с того что в 2076 году люди не просто научились строить межзвездные звездолеты, они уже способны летать с субсветовой скоростью. Но вот незадача, в теоретическом плане наметился какой-то ложный путь, теория относительности Эйнштейна признана неверной, ее место заняла «теория абсолютности». Согласно этой теории, проклятие космонавта, вернувшегося со звезд к своим далеким потомкам – не более чем псевдонаучная фикция. Уверовав в истинность теории, было решено запустить экипаж к далеким космическим объектам (космонавты же должны вернуться еще при жизни тех, кто их туда посылал). Ожидаемо, что покорители звезд, имея ложные представления о свойствах пространства-времени, терпят аварию. Им на помощь спешит второй экипаж.

Многочисленные сюжетные противоречия, слабые, неправдоподобные диалоги, архаичная стилистика, шаблонные герои – все это в избытке присутствует в «Тайне нуля». Чтобы не быть голословным, приведу несколько наиболее говорящих примеров:

• Первое, что пришло в голову космонавту, оказавшемуся в открытом космосе после аварии с ограниченным запасом кислорода в баллонах – а как было бы хорошо сейчас сочинить любовный сонет… Стоит ли говорить, что в этой безнадежной ситуации космонавт чудесным образом был спасен, а сонет таки был измыслен;

• В порыве эмоций девушка-дельтапланеристка прыгает на своем «крыле» с московской высотки, не обратив внимания при этом на неподходящие для полётов погодные условия. Еле справившись с ветром, она не приметила, что городская застройка кончилась и перед тем как плюхнуться в какую-то речушку, успела в уме выстроить доказательства ошибочности теории абсолютности. Во время полета была раскрыта «тайна нуля» и «коэффициент любви»;

• Прямо таки перенесенный из 1930-х годов пропагандистский эпизод с американским космонавтом Генри Гри, который оказался… женщиной. А скрывал(а) он(а) свой пол потому, как будучи женщиной, никак не мог(ла) выиграть на выборах пост сенатора. Поскольку Генриэтта возглавляет некий Союз обездоленных, надо чтобы она вернулась из спасательного звездного рейса национальным или даже всепланетным героем. В итоге этот персонаж стает вице-президентом США.

Особо следует отметить попытки автора изобразить романтические чувства или показать внутренний мир женщины на страницах книги. Такое впечатление, что Александр Петрович понятия не имеет, как на самом деле происходит процесс, какие слова говорят в соответствующих ситуациях, а какие нет. Читая все это, иногда ловишь себя на мысли, что, возможно, фантаст хотел рассказать о сложном (в т.ч. и о сфере личного) простым языком, в стиле снисходительный взрослый что-то объясняет детям. Но эти намеренно упрощенные, наивные до искусственности обороты речи, всевозможные старосветские понты очень уж диссонируют с избыточными, перегруженными физическими и математическими данными примечаниями. Хотя в основном тексте этого добра тоже хватает. Потому для меня так и осталось загадкой то, для какой же читательской аудитории Казанцев писал свой роман.

Казанцев — интереснейший человек и прочитать автобиографию так же интересно чем расследование какого нибудь биографа, пусть и талантливого. Возможно Казанцев и не выдающийся писатель, но за одно только я его зауважал : когда началась травля Ефремова, он единственный кто не побоялся выступить в его защиту! Известные всем Братья С. просто тихо помалкивал в своей норке , при том что Ефремов им неоднократно помогал и поддерживал. Да, Александр Казанцев средний писатель но за то Человек! Стругацкие писатели хорошие но вот люди...

Рассказ-байка, по стилю напоминающий письма простых читателей в рубрику «Истории из жизни» некоторых сайтов, куда шлют как бы правдивые истории. Казанцев, притворившись от имени рассказчика в радиоигре с соперницей гроссмейстером Сало Флором, немудреным образом включил сюда свой этюд под видом шахматной партии. Собственно, только благодаря приведенной диаграмме и не жалко потраченных шести минут на чтение рассказа. Финальная позиция и впрямь красивая. В окончании Таня побила «Флора» одной пешкой, причем два полезных поля в матовой позиции, куда мог бы отступить король черных, оказались заблокированы своими же ферзем и слоном.

С литературной точки зрения -рассказ совсем школьный. А вот шахматный этюд, приведенный там на диаграмме, некоторый интерес представляет. Это задача на тему слабых превращений пешки, причем таких превращений сразу три! Ну а поскольку фигур мало, решение можно проследить и без доски. При этом, как я понял, есть несколько редакций сего произведения. Например, в книге «Престиж Бука» отсутствует объяснение, как бы сложилась игра если бы на 1.d6 черные ответили 1...Kc4. А в интернет-варианте данного рассказа (из журнала-первоисточника «Шахматы в СССР» за 1949-й год) оно есть + есть небольшие отличия и в самом тексте.

Александр Казанцев писал и дополнял «Пылающий остров» чуть ли не всю жизнь, и это отразилось на романе. Он потерял цельность, став аппликацией достаточно неоднородных кусков. Задумка была глобальной, но даже первоначально (1935) не новаторской. Но так как научные познания Казанцева куда больше среднестатистического фантаста, то могло бы получится программное произведение. Опершись на фундамент критики мира капитала, Александр Казанцев, попробовал внедрить быстро изменяющие социальные тенденции. Получился винегрет, в котором безразличие царского самодержавия склеено клеем «Момент» с космической эрой.

Этим клеем были сквозные персонажи Кленова, Кадасимы, Вельта. И, если Вельт написан черно-белым цветом, то из Кленова получилось что-то аморфное. Особенно наивна линия с американскими периодами его и Матросова. Как говаривал Воланд Канту: «Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно, может, и умно, но больно непонятно. Над вами потешаться будут»

Тем не менее, сама идея пылающего острова, неумолимо сжирающего кислород, весьма атмосферна. Возможно, если бы роман экранизировали, то у «Пылающего острова» был бы статус повыше, вроде «Гиперболоида инженера Гарина» с похожей парадигмой. Но сейчас, однозначно, «Пылающий остров» — это ретро-литература, несмотря на не столь большой (с учетом правок) возраст. Особенно архаической в нем смотрится направляющая роль партии. Все-таки, хочешь создать вечное, абстрагируйся от действительности.

Но произведение рекомендуется к прочтению, как этап советской фантастики.

Читая этот рассказ, я вспомнил фразу из спортивных репортажей замечательного телекомментатора Владимира Никитовича Маслаченко: «А это, друзья мои, для «Пионерской Правды». (Как мне помнится, обычно он говорил так, когда игрок исполнял на поле действие скорее эффектное, нежели эффективное)...

Да, «Живое Ущелье» была написана А.П.Казанцевым для «Пионерки» и кроме основной эффектной туннельной идеи, изложенной в аннотации, содержит ещё малоубедительный пассаж про ассирийского царя.

Итого: строго и только для коллекционеров советской фантастики.

Роман «Сильнее времени» производит несколько странное впечатление. С одной стороны, он посвящен вполне «стандартным» НФ темам — космические полеты, контакт, «ксенофантастика», терраформирование и т.д. Но с другой стороны, всё это обилие тем и темок не очень-то хорошо увязано в единое целое. Иногда создается впечатление, что тот или иной поворот сюжета придуман для того лишь, чтобы продемонстрировать ту или иную авторскую идею, подчас сомнительную, вроде палеоконтакта, к которому Казанцев всю жизнь питал особую страсть. С какой целью, к примеру, у людей нужно пробуждать т.н. «генетическю память»? Непонятно. Однако не это является, на мой взгляд, главным недостатком романа. Главный недостаток — явно слабо проработанный психологизм героев. В некоторых ситуациях их поступки (и мотивация) выглядят едва ли не абсурдно с точки зрения элементарной логики, в других — психология присутствует на уровне, так сказать, «детский сад — трусы на лямках». А ведь речь в романе часто идет о любви и прочих непростых вещах.

Казанцеву явно лучше удавались фантастико-производственные романы. В самом деле, такие его вещи как «Пылающий остров» и «Льды возвращаются» вполне читабельны, несмотря на наличие определенных «НФ-несуразностей». Дело, видимо, в том, что там автор часто балансировал на грани гротеска и сатиры, бичуя «капиталистический мир», скажем так. А сам этот жанр допускает отступление от реалистичности, в том числе «реалистичности вымысла». Здесь же явно карикатурные протостарцы, например, рассматриваются под углом серьезной НФ-идеи. Это порождает диссонанс читательского восприятия. Можно привести и другие примеры. В этом романе Казанцев вступает и на почву утопии, а это не каждому писателю по плечу. Все его рассуждения на тему «объединенного мира», воспитания и т.д. правильны, но не глубоки, с оттенком дидактизма опять же на уровне раннего пионерского возраста. К тому же часто в повествовании присутствует неоправданно патетический стиль.

В общем, данный роман представляет более исторический, чем собственно художественный интерес, на мой взгляд. Хотя я и не стал бы утверждать, что он совсем не заслуживает прочтения. Это, очевидно, не «пустое» чтиво, какого очень много и в области фантастики. Здесь есть над чем подумать (хотя бы и в плане критики), а это всегда полезно и, может быть, интересно.

Продолжая свое знакомство с классикой советской фантастики, я не мог пройти мимо легендарных «Фаэтов», тем более что роман Казанцева «Сильнее времени» (вместе с «Войной миров» Уэллса) когда-то перевернул мое детское сознание и навсегда обратил к этому жанру! Перечитывая роман уже в студенческие годы, я по прежнему находил в нем свою неповторимую прелесть... Однако с «Фаэтами» все получилось несколько иначе — их я не читал «тогда», а сделал это только сейчас. Видимо поэтому впечатление получилось неоднозначным. С одной стороны — невероятная масштабность и эпичность, множество отсылок к древним мифам и историческим событиям, насыщенность яркими идеями, красивыми образами... С другой — неоднородность и скомканость отдельных частей повествования с устойчивым ощущением «нагромождения» действия. Местами наоборот — явные просадки в динамике и выдержанности определенных линий...

А теперь — по порядку:

Первая часть романа — «Гибель Фаэны» — на мой взгляд, получилась у автора наиболее яркой и цельной. Здесь переплелись и сказка, и трагедия. Это практически «Ромео и Джульетта» от фантастики, только уже в космических масштабах! Сам Казанцев всячески подчеркивает эту аналогию, приводя эпиграфы из Шекспира, создавая причудливые и одновременно узнаваемые анаграммы имён действующих лиц (напр. Куций Мерк — «зашифрованный» Меркуцио, друг Ромео). Те же противоборствующие стороны общества... Только вместо Монтекки и Капулетти — Властьмания («высшие») и Даньджаб («культурные»). И та же великая любовь и великая ненависть... Только силы и возможности совсем другие — невероятное по своей разрушительной мощи оружие распада вещества... И вот в эту простую и понятную, и, одновременно, вечную и нестареющую «рамку» вплетено красивое, насыщенное динамикой и страстями действие. Здесь есть и глубокие нравственные вопросы. Автор, как бы между строк, касается многих аспектов жизни — война, власть, любовь, общественное устройство. Помимо прочего, эта часть романа содержит очень сильный с драматической точки зрения эпизод (глава «Суд»), за убедительность которого я готов «простить» все огрехи, встречающиеся в книге. Также настоящим украшением повествования стало придуманное автором техническое «ноу хау» — запирающие механизмы фаэтов, реагирующие на биотоки мозга. Чтобы открыть «закодированную» дверь, необходимо посмотреть в центр колец спирального орнамента (также не случайный символ!) и особым усилием воли приказать ей открыться... Эти механизмы не раз встретятся читателю в романе, играя, подчас, ключевую роль.

Вторая часть — «Сыны Солнца» — является центральной и представляет собой невероятный калейдоскоп событий! Здесь есть все — и теория палеоконтакта (статуэтки «догу», миф о Кетцалькоатле), и Великий Потоп, и зарождение первых высоких культур на Земле (инки, шумеры)... Количество известных гипотез, вписанных автором в сюжет — завораживает и поражает... Но именно в этой части возникает ощущение перенасыщенности и какой-то схематичности. «Марсианская» линия пестрит скачками по эпохам, многие персонажи появляются лишь однажды, чтобы как-то связать цепь событий. Какие-то эпизоды вызывают искреннее восхищение своим драматизмом и проработкой, а где-то возникает желание отложить книгу (что случается со мной крайне редко)... Хотя безусловно, сам сюжет, его размах, антураж и нравственная составляющая — на высшем уровне.

Третья часть — «Братья» — представляет собой логическое завершение повествования спустя тысячелетия после описанных событий. Здесь уже все совсем просто и кратко: захотели-полетели-нашли. Однако же и эта часть имеет свои «жемчужины» (во внутреннем монологе Инко Тихого сформулированы главные мысли книги)... Но самое главное, что именно здесь все в итоге сошлось и замкнулось в единое кольцо, создав фантастическое ощущение целой жизни, пронесшейся перед глазами.

Великолепный финал! Так что неподдельная искренность автора, благородство идей, вера в торжество разума и романтическая заряженность произведения всё-таки перекрыли для меня имеющиеся недостатки. А какие у Казанцева женщины! Если присмотреться внимательнее — они «правят бал» во всех переломных моментах романа, своей проницательностью и решительностью меняя ход истории!

Подводя итоги понимаю, что дать оценку этому произведению будет невероятно сложно. С литературной точки зрения оно неидеально. Но в нем есть необъяснимое и неуловимое «что-то»... И я уверен — это «что-то» в скором времени заставит меня ещё не раз к нему вернуться!



Прочитал роман в редакции 1941 года (спасибо Преситиж Бук),на мой взгляд тяжеловесная соцфантастика,как слово «будка»,которое автор,повсеместно,употребляет на страницах романа (будка пилота в самолете и т.п.). О прочтении не жалею,подобные вещи надо читать и знать.Зная время и место написания,особенно умиляет образ интеллектуала наркома (обороны?) Василия Климентьевича (Ворошилова?).При написании автор хорошо ведал какие эрогенные зоны лизать действующей власти.Что действительно показалось фантастикой — так это дикая выходка чудака-профессора,совершившего самоубийственную диверсию в стенах научного института с покушением на жизнь научного сотрудника.При этом еще один человек получил тяжелое увечье.И за все это профессора (в молодые годы работавшего в Америке!) слегка пожурили и Василий Климентьевич в том числе.Вот это фантастика,а все остальное дополнение к ней...

Я помню!!! Я помню этот рассказ. Я даже помню, когда и где я его читала. Кстати, о том, что автор Казанцев, даже не подозревала. Сейчас к нему отношение неоднозначное. Но моё восприятие из детства, и даже простенький, как уверяет другой отозвавшийся на этот рассказ, сюжет вполне себе запомнился.

Все таки Вокруг света был лучший журнал для своего времени. И читала я его только из-за фантастических рассказов. Очень многие помню до сих пор. Некоторые были без окончания или продолжения. Ничего, все нашлось в своё время.

Ну, а этот рассказ о том, что война и её игрушки все таки не игрушки. И не все деньги не пахнут.

Ну и ещё немного о том, что учиться все таки стоит.

Спасибо Вадиму Чернобельскому, который прочёл этот рассказ и вернул меня в то время, когда деревья были большими и казалось, что мы можем что-то сделать и остановить войну навсегда. Было бы желание.

Впервые прочитал в детстве, перечитывал в зрелом возрасте. Пусть многое стало восприниматься по-другому, пусть после получения инженерного образования многие технические аспекты стали не более чем фантастическими допущениями — все равно читается очень хорошо. Отличный образец советской твердой НФ.

Одно из первых фантастических произведений, прочитанных мной. В детстве читаться взахлеб. Безусловно, есть своя прелесть в советской фантастике, когда при чтении есть о чем задуматься и поискать информацию — при том, что интернета еще нет. Очень, очень интересно читается даже сейчас. Все-таки Казанцев — совсем не рядовой писатель, даже после всех переводных космоопер.

Удивительно, что присутствуют негативные отзывы.. хотя нет, наверное уже неудивительно. Современный читатель имеет иное мировоззрение, доступ к «современной качественной фантастике» (к слову сказать качественная там разумеется присутствует,и не то чтобы мало, но очень нужно постараться ещё, чтобы её найти в запредельной величины горах шлака и мусора). Современный читатель(среднестатистический) давно уже не понимает Достоевского , Тургенева, Толстого, с большим трудом осиливает Чехова и Гоголя. Ну и для современного фэнтези-потребителя Казанцев — тот же Достоевский, т.е. далёк, скучен, спецэффектов нет, драйва мало. Ну да. Слушателю Тимати не близок менуэт Боккерини. Что ж, кому — арбуз, кому — свиной хрящ. Для меня Казанцев — классик, «Фаэты» — одна из книг, на которых я вырос, и ни Лукьяненко, ни Панову (при всём уважении, я их читаю с удовольствием) в моём личном рейтинге и близко к нему не встать.

Несмотря на то, что при упоминании Казанцева на память приходят в первую очередь его фантастические работы, он, подобно И. Ефремову, проявлял себя также и на поле исторической прозы. Примером тому — роман «Колокол солнца», входящий в трилогию «Клокочущая пустота». Данное произведение вполне можно читать в отрыве от основного цикла, где первая книга была посвящена П. Ферма, а заключительный том, уже не столько исторический, сколько фантастический — С. де Бержераку. Главным героем «Колокола» стал известный утопист Т. Кампанелла и его основополагающий труд «Город Солнца», чьи идеи предвосхитили появление марксизма и были взяты на вооружение строителями коммунизма в постреволюционной России. В своем романе Казанцев пытается оживить историю, предложить свою версию того, как все было на самом деле. Фантастики в книге ровным счетом никакой нет, зато нашлось место вымыслу и авторскому взгляду на историю, излагаемому с изрядным социалистическим пафосом.

Обвиненный в организации антииспанского заговора, Кампанелла вот уже три десятка лет отбывает пожизненное заключение в Ватикане, но всё это время не перестает творить, писать стихи, научные трактаты, радея о благе всего человечества. В то же время во Франции молодой и талантливый поэт С. де Бержерак, вдохновленный идеями «Города Солнца», мечтает освободить радикального монаха из заточения. С этой целью Бержерак заключает с кардиналом Ришелье рискованное пари — он уверяет, что сумеет предотвратить публичное сожжение еретических работ Р. Декарта, планируемое инквизицией. Юноша готов пожертвовать всем, что имеет, а взамен просит у всемогущего кардинала лишь одного — даровать свободу Кампанелле, обеспечить ему политическое убежище во Франции. Ришелье, будучи человеком азартным, соглашается — он уверен, что молодой смутьян потерпит неудачу, ведь ему придется в одиночку сражаться против сотни вооруженных людей, защищающих готовящийся костер из книг.

Приключенческие эпизоды вполне удачно разбавляют философские диспуты в романе. Всё происходящее мне отдаленно напомнило по атмосфере мушкетерскую сагу А. Дюма. Действие происходит в эпоху Людовика XIII, на каждом шагу нам встречаются реальные исторические личности — Ришелье и Мазарини, философы Декарт и Гассенди, если даже не брать в расчет главных героев — Кампанеллу и Бержерака. Последний во многом напоминает д'Артаньяна — горячий молодой гасконец, мастер фехтования, пламенный идеалист, выполняющий деликатные поручения сильных мира сего, в том числе и за пределами Франции. Вообще для любителя фантастики фигура Бержерака более интересна, ведь он считается одним из праотцов жанра НФ, описавшим путешествия на луну и солнце. Хотя фантастика для него была все же больше средством, основное его оружие — социальная сатира, но для того времени это было совершенно естественно, достаточно привести в качестве примера работы Вольтера и Свифта.

Впрочем, самого Кампанеллу тоже можно записать в фантасты, ведь утопия это лишь одно из многих жанровых направлений данного вида литературы. Казанцев сугубо положительно оценивает смелые для своего времени идеи Кампанеллы, но для каждого здравомыслящего человека они покажутся непродуманными и опасными. Конечно, Кампанелла создавал свой идеальный город, будучи возмущенным творящейся в мире несправедливостью, но мы все помним, куда приводят благие намерения. Вместо земного рая социальное устройство соляриев напоминает тоталитарный концлагерь. Главная ошибка Кампанеллы в том, что он напрочь игнорирует положения социальной психологии, ориентируясь исключительно на поверхностную целесообразность. Одни люди притесняют других ради богатства, решение — полностью упразднить частную собственность. Очень похоже на совет лечить головную боль с помощью топора, не находите? И такой радикализм у Кампанеллы буквально во всем — самое простое решение, значит самое верное.

Ликвидация института семьи, воспитание детей — исключительное дело государства, запрет на религию, на роскошь (все должны ходить в одинаковых робах, как в тюрьме), обязательная трудовая повинность (4 часа в день немного, конечно, но есть нюанс — человек не выбирает сам куда ему отправиться работать, т.е. известного художника могут запросто отправить на чистку сортиров). Каждый сам для себя может решить, хотелось бы ему жить в этом мире, но что-то подсказывает, что много желающих для такого «эдема» Кампанелле найти бы не удалось. Из всех второстепенных персонажей наиболее интересным показался друг и наставник Кампанеллы — кардинал Антонио Спадавелли, который мягко критикует утопические мечты своего воспитанника. С его логикой трудно не согласиться — очень просто любить абстрактное человечество, но на это способен лишь тот, кто никогда не любил по-настоящему, не посвящал свою жизнь ближнему. Эта беспредметная иллюзия любви ко всем — следствие внутренней пустоты, никчемности её носителя.

Казанцев не углубляется в глубокие дебри умопостроений Кампанеллы, даёт лишь общее представление о его воззрениях. Интереснее было бы смоделировать попытку построения Города Солнца на практике, это неизбежно выявило бы все слабые стороны, доказало нежизнеспособность отвлеченных теорий. Произведение такого рода было бы явно антикоммунистическим, здесь же получается, что на бумаге всё гладко, бумага всё терпит. При всём том, что я категорически не согласен со взглядами автора романа и его главного героя на справедливое мироустройство, читать было интересно, занимательно вести мысленную дискуссию. К тому же чтение этой книги сподвигло меня залезть в интернет и прочитать биографии Кампанеллы и Бержерака, почерпнув оттуда несколько интересных фактов, которых я ранее не знал, за такой стимул книге дополнительный плюс. Роман получился короткий, ему не хватает вдумчивой исторической детализации, на первом месте — идеологический подтекст. При этом приключенческая часть не даёт совсем уж заскучать, интересны авторские попытки домыслить те или иные неявные моменты известной истории, так что в целом ощущения остались больше положительные.

Роман хорошо показывает природу человека, находящегося на данной ступени развития, не только технологического, но и социального. Люди думают не о важности предупреждения Альсино, а о том, как использовать новые технологии мира иноземлянина в военных и разрушительных целях. Здесь четко видна разница между Альсино и людьми, стоящими во главе нынешних правительств.

Понравилась теория обнуления масс, объясняющая резкую смену направления движения летательных аппаратов мира Альсино на огромных скоростях. Также с помощью обнуления масс Альсино мог воспарить в воздух (по-нашему левитация) и перемещаться по нему, как он преодолел реку, спасаясь, вместе с Олей Грачевой, от бандитов. Удивительное умение, основанное всего лишь на знаниях.

Технология использования энергии ветра и волн, предложенная Альсино как альтернатива использования наших нынешних источников энергии, сопровождаемых выбросами паров и вредных газов в атмосферу, также очень заинтересовала. Абсолютно безвредный для планеты способ получения нескончаемой энергии, это то, о чем человечество должно крепко задуматься пока еще не слишком поздно.

Ну и эпилог, который, мягко говоря, меня поразил. Цитата автора романа Александра Казанцева из эпилога «Все приведенные события, факты и имена подлинные». И в этом эпилоге он рассказывает мало того, что о невероятных вещах, но еще и о своей встрече с Олей Грачевой. Она передала А. Казанцеву записи, сделанные Альсино в своем родном мире, где ей, вместе с группой ученых из нашего мира, довелось побывать. И на основании этих записей и были написаны романы «Альсино» и «Иномиры». Вот так.

Фактически краткий пересказ книг и фильмов фон Дэникена. Начиная с этого момента носолобые получат постоянную прописку в романах Казанцева (вплоть до Сирано де Бержерака с его знаменитым носом, как выяснилось, внеземного происхождения), а освященная его авторитетом уфология и теория палеоконтакта — массу новых поклонников. Наска, Баальбек, Черный Принц, каменные шары, статуэтки догу, ядерная война в Махабхарате и прочее РЕН ТВ.

Как издевался академик Мигдал, если на наскальном рисунке у человека на голове тыква, значит, это космонавт в шлеме, а если тыквы нет, то космонавт его просто снял.

Нельзя не отдать должное Ефремову (да, я не промахнулся страницей) — после выхода революционной «Туманности Андромеды» даже такой бронтозавр эпохи фантастики ближнего прицела, как Казанцев, почувствовал необходимость перемен, ну и воплотил ее как смог. На смену краснозвездным истребителям пришли звездолеты, понемногу начало проявляться свежее увлечение автора уфологией и палеоконтактом, появилась даже сцена почти что секса с инопланетянкой.

Кажется, один из первых случаев, когда Казанцев щедро раскидал по тексту оммажи своим знакомым — археолог Альберто Рус Луильи, член комиссии ФИДЕ по шахматной композиции Питер тен Кате, автор шахматных этюдов Генрих Каспарян целиком подарили свои имена персонажам, дед Казанцева по материнской линии Казимир Курдвановский одолжил фамилию Еве Курдвановской.

Химически чистый ранний Казанцев, почти прекрасный в своей трэшовости. Гениальное изобретение русского ученого, козни кровавых империалистов, разжигающих пожар войны, грозящий всей планете, суровые советские военные, недрогнувшей рукой спасающие мир залпом электромагнитных пушек. В фоне пролетает Тунгусский метеорит, оставивший неизгладимый след на всем творчестве Казанцева.

«Пылающий остров» это веха в фантастике. Литературный памятник эпохе. Для меня символами эпохи (с научно-фантастической «колокольни» если смотреть) являются «Пылающий остров» и «Тайна двух океанов». Хотя, адамовский роман лично мне кажется гораздо более примитивным и менее мастерски написанным.

Оба этих романа, вряд ли, буду настойчиво рекомендовать к чтению в наше время.

Но роман Казанцева, как минимум, нужно знать. Хотя бы, только за потрясающую версию про Тунгусский метеорит. Про который мы сейчас уже точно знаем ... что «он был рядовым боевым кораблем. 48-го отдела Протуберанца» (С).

Вот такие дела ;)

Без предисловия сборник был бы лучше. Но как образец того, как представляли себе западную фантастическую литературу в СССР на официальном уровне, опус Казанцева вполне достоин прочтения.

УБЕРИТЕ СПОЙЛЕР ИЗ АННОТАЦИИ! про «агента вражеских спецслужб»

Читая, я почему то вспоминал сказку про Мальчиша-Кибальчиша. Ох уж эти капиталисты! Не дают жить нормально рабочему человеку. Вечно придумают какую-нибудь мерзкую гадость, лишь бы не упустить свои прибыли. С одной стороны — идеализированный мир победившего коммунизма, где все бесплатно и в неограниченных количествах. С другой — змеиное логово озабоченных эгоистов, готовых на любые крайности, пожирающие собственный хвост.

Карикатурное изображение «свободного мира» слишком утрировано до полной невозможности воспринимать происходящее нормально. Так вот и стоят перед глазами образы жирных капиталистов в лопающихся на необъятных пузах черных костюмах и длинных цилиндрах над свиными глазками, понукающие толстыми жадными ручонками с зажатыми потненькими купюрами изнемогающий от безнадежного труда пролетариат.

Все это слишком странно сейчас, чтоб воспринимать серьезно. Особенно когда понимаешь, кто победил и чем в реальности закончилось противостояние.

К сюжету претензия такая: он все таки не очень вменяемый. «А давайте погасим солнце, что б не допустить победы развитого коммунизма над загнивающем капитализмом!» И не важно, что мы тоже помрем вместе со всеми своими заводами-пароходами и миллионами. Вот такие вон они капиталисты сволочи, даже о себе не думают...

Ну и герои — ни один из них меня на затронул, никому переживать не хотелось. Ходят, разговаривают карикатурно и высокопарно (ну может, разве что, так раньше было принято), какие то страсти кипят кукольные у них. А симпатии к ним нет.

Единственное, что понравилось — мир победившего коммунизма, эта ожившая утопия. Люди, работающие за идеи, а не по принуждению. Страна, которую мы потеряли...

Самая моя любимая книга из серии фантастики в детстве, школьный период , лет 14. Читала, перечитывала. Пусть я потом немного разочаровалась, после того, как встретила книгу Келлермана Туннель. Некоторые эпизоды Арктического моста(строительство с американской стороны) напомнили мне Туннель Келлермана. Я все равно ставлю 10 баллов. Не все же эпизоды Туннеля перешли в Арктический мост. И запомнилась мне японочка, спасшая жизнь Андрею? А японка о, Кимисан, Мне нравились её стихи — сны, только, сны...Роман оставил тогда для меня неизгладимое впечатление. Только 10 баллов.

Рассказ безнадежно устарел. Единственное, что может хоть в какой-нибудь мере привлечь к нему внимание читателей сегодня, так это документальный отрывки из воспоминаний очевидцев и последующих исследователей тунгусской катастрофы. В остальном....

Художественная составляющая... — её практически и нет: рассказ построен в форме псевдодокументального очерка с многочисленными рассуждениями автора о феномене и причинах тунгусского взрыва. Нового для современного читателя здесь ничего нет и читать такое повествование просто неинтересно.

История с чернокожей шаманшей одного из окрестных племен.... Извините, но этот опус (по-другому назвать его просто рука не поднимается) просто чудовищно наивен и не выдерживает никакой критики. Ну а больше в произведении, кроме популистской лекции о том, когда и почему начинается цепная реакция в ядрах урана, ничего и нет :).

Очередной реликт минувшей литературный эпохи, причем какой-то совсем уж неказистый. В правом углу мерзкие буржуи-торгаши, готовые за просто так спалить атмосферу, а потом еще и на это нажиться, в левом – благородные учены-бессребреники, которые, разумеется, не дадут первым осуществить их мерзкие планы. Все слишком просто и картонно. Еще и несчастный Тунгусский метеорит приплели до кучи. Нет, отдельные интересные детали в произведении все же есть, например охота на несчастных зайчиков с силовыми лучами и самонаводящимися стрелами или апокалиптическая глава из романа внутри романа. Но в целом книгу они все же не вытягивают. Читать только если вы готовы терпеть горы устаревшей по ряду параметров банальщины ради пары ярких моментов.

С интересом прочел представленные отрывки. Электромагнитная пушка и увлечение на всю жизнь А П Казанцева Тунгусским метеоритом, а затем и палео-контактом, вышло из данного небольшого произведения. Ну и написание отличной книги «Пылающий остров»- идеального н-ф романа для юношества 40-60-х годов ХХ столетия.

Статья, конечно проникнута духом «холодной войны», но в 1964-65 годах, когда я её прочитал это было окошко в мир англо-американской фантастики. Фамилии авторов имели странный перевод, но это беда переводчиков той эпохи. Как раз в 1964 году произошел перелом в издании книг зарубежных фантастов. Возможно и данная статья оказала влияние на редактора изд. «Знание» выпустившего несколько книг англо-американцев. Поэтому не считаю автора реакционером-просто выполнение партийного поручения.

Неплохая новеллизация олимпиадной математической задачи. Правда рассказ сам по себе неровный, но все равно читать интересно. Все же Древний Египет не давал развернуться идеологической ипостаси автора.

Рассказ, кстати, явно относится к его «мнемоническому» циклу (или мнимоническому? Они же у Казанцева «мнимы», кажется...)

Sergey1977, 23 сентября 2016 г.

Фаэты А.Казанцева читал первый раз в детстве книга просто поразила. Изобилие теорий рассматриваемых в Фаэтоне вполне компенсировало простой способ изложения данного произведения.

У меня странное замечание. Как видно из предложения, роман у этого Сергея идет под двумя разными названиями: Фаэты и Фаэтон. налицо эффект Манделлы. И у меня есть знакомые, которые уверяют меня, что читали именно под вторым названием этот роман — Фаэтон. Может, кто-то еще это вспомнит?

Эта повесть (к счастью, я не читал третью, романную версию из Собрания Сочинений Казанцева) представляет собой своего рода эталон, платиновый стандарт советской НФ. Она вся состоит из общих мест, из деталей конструкторского набора советской НФ. В ней нет ничего оригинального, авторского, «своего». Только хардкор, только места общего пользования.

Остальные советские писатели-фантасты пользовались отдельными деталями этого набора, разбавляя общие места своими идеями, но Александр Казанцев использовал детали набора все, без остатка, жёстко и бескомпромиссно, с химической чистотой кристаллизации. Борьба с империализмом и демонстрация преимуществ советского строя перед капитализмом? Есть! Полёты в Космос (горячая тема после запуска первого советского спутника!)? Есть! Красотка-радистка? Да! Роботы? Обязательно! Динозавры? Всенепременно! Инопланетяне? Ну-у... Они не совсем уместны в сюжете, но намёк на них дан. А заодно тайна происхождения человечества затронута, потому что как-то обидно советским людям, строителям коммунизма, происходить от обезъяны. Лучше иметь в предках Аэлиту! И так по всему списку. Что там Адамов, Полещук, Мартынов, Томан, Немцов! Казанцев был самым советским из советских фантастов, никто с ним не сравнится. Эталон, как и было сказано.

Его повесть об экспедиции на Венеру настолько клиширована, что сейчас её возможно воспринимать лишь как концептуалистский текст в духе Пепперштейна и Сорокина. Но, как бы там ни было, для всякого любителя литературного треша чтение «Планеты бурь (Внуков Марса)» — изысканное наслаждение.

Чувста юмора Казанцев был лишён начисто, и это ещё один плюс «Планете бурь». Если бы сам автор понимал, насколько смехотворен его текст, он не смог бы довести дело до конца и закончить повесть на потрясающе пафосной ноте.

Я люблю эту книгу! А иллюстрации бесконечно прекрасного Юрия Макарова, нашего несостоявшегося Стэна Ли, превращают её в подлинный шедевр!

Опыт Казанцева в нумерологической заразе от некоего Михаила Николаевича Новикова (реальной личности). Он рассматривает небезынтересный магический квадрат Леонарда Эйлера, который тот пытался получить непрерывным обходом коня (с n=130) или какой-то подобный, приплетает общение Рериха с махатмой над этим квадратом (подарок Ленину) и делает типичный вывод о суперсути очередного «чуда» нумерологии: «шахматы хоть в какой-то мере зиждятся на математических или биологических основах, <…> и астрономических! космических! Они отражают химические реакции, ядерный процесс, синтез белка, рождение и смерть звезд!..» (Тот же квадрат со ссылкой на этот рассказ Казанцев описывает на 2 страницах эссе «Линза совести» https://www.fantlab.ru/work104782 .) Конечно же, такая интерпретация — это чушь, т.к. из-за математических свойств магических квадратов, их можно строить сколько угодно (хотя бы просто увеличивая их размерность), как и притягивать за уши интерпретации к нумерологическим теорийкам вроде пирамидологии о потерянной гипермудрости древних. Просто квадрат 8х8 с натуральным рядом до 64 обладает рядом дополнительных свойств, конечно же, у других аналогичных (9х9 с натуральным рядом до 81 и т.д.) тоже есть другие свойства, а уж у остальных видов таких квадратов, кубов, n-угольников свойств ещё больше. Т.е. этот квадрат, как и всё во Вселенной, является её следствием, т.е. построен по её законам, и только ПОТОМУ косвенно связан со всем остальным. Это то же, что и в притче о науке: «ответы на все вопросы мира есть, например, в старом башмаке — нужно лишь исследовать его». И потому математические знания какого-либо социума о построении всех этих n-угольников совершенно необязательно соотносятся с наличием у них каких-то знаний о биологии, физике и т.д.

Верноподданническая внутренняя рецензия 1984 года, из-за которой сборник так никогда и не вышел.

Фаэты А.Казанцева читал первый раз в детстве книга просто поразила. Изобилие теорий рассматриваемых в Фаэтоне вполне компенсировало простой способ изложения данного произведения. Многие теории актуальны и в настоящий момент. Роман побудил интерес к не только к научной фантастике но и к истории и археологии, можно сказать даже в больших масштабах. Использование различных мифов и легенд, новых на тот момент научных теорий и элементы постапокалипсиса и космической одиссеи, контакт землян с обитателями Марса, Фаэтона и многое-многое другое делает произведение ШЕДЕВРОМ, без преувеличения. Соглашусь со многими роман незаслуженно забыт.

Простенький рассказ со странными выводами.

Из свинцового контейнера безработный похищает ампулу с радиоактивным материалом. Не зная, что это такое, он несёт это всё домой, по пути оставляя мощнейший «след». По счётчику радиоактивности его и находят. Все умирают. Какой же из этого делает вывод главный герой? Он едет на антиядерный митинг. Будет требовать запрета. Почему-отчего — непонятно.

В 1984 году (год написания рассказа) уж всяко понятно, что радиоактивные изотопы — это не только ядерное оружие (да и кто бы стал ж/д посылкой переправлять компоненты ядерной бомбы?), но и медицина (вот уж где радиоматериалы в ампулах нужны!)

Основной же посыл рассказа обратный: радиоизотопы вредны. Может быть, была какая-то кампания по запрету радиометодов или СССР отставал в этом вопросе от других стран?

«Впервые радиоиммунный анализ (РИА), также радиоиммунологический или изотопный иммунологический анализ был разработан Соломоном Берсоном и Розалин Сасмен Ялоу в 1950-х годах. С помощью этого метода они изучали клиренс инсулина у больных диабетом. Р. Ялоу получила за это Нобелевскую премию в 1977 году.»

А рассказ написан в 1984. Вот и думай, с чего бы это автору так помешали ампулы с радиоактивными материалами.

Вот уж не думал встретить в романе Казанцева, в котором действие происходит при победившем коммунизме, следующую фразу:

:)))

Книга эта много сделала для сближения с Америкой. Меня, кстати, она заинтересовала сопоставлением. Автор бывал там, помогая обустраивать советский павильон на всемирной выставке, и уважал американцев за изобретательность.

Эта книга — о нас и американцах как союзниках.

В моей личной судьбе издание 1946 года стало тем произведением, с которого началась моя библиотека фантастики.

По «гамбургскому счёту» «Фаэты» — посредственный роман. Он целиком составлен из сюжетных и идейных клише советской научной фантастики с дружбой народов, империалистическими злодеями, торжеством мира и социализма. Но на эту суконную основу намазаны очень привлекательные экзотические картины древних цивилизаций и космических дорог. Немножко аляповато, но ярко. И вообще, Казанцеву следует поставить в заслугу, что он использовал темы, вызывавшие в момент написания романа наибольший интерес в самом читающем советском народе: разнообразные атлантиды, атомная война, инопланетяне... Это очень круто! Грандиозная панорама через бездну времён! Гибель планеты! От динозавров до звездолётов! Намёки на происхождение части человечества от инопланетян!.. Так сказать, раса господ... Загадки и тайны! Антология таинственных случаев!

У взрослого человека такая книжка, конечно, вызовет раздражение, но Казанцев-то обращался не к взрослым, а к подросткам. И в качестве подросткового чтения лучшей книги и пожелать нельзя.

Послесловие написано к изданию 1985 года, когда еще были актуальны все эти советские сентенции про беспринципность капиталистических фантастов, про писателей описывающих «свободный мир», в котором каждый должен быть готов пожертвовать ближним ради того, чтобы выжить самому, При переиздании в 1992 году оно уже выглядело анахронизмом, а сейчас, когда приведенный Казанцевым в качестве «образчика» западного творчества рассказ «Парень и его пес» Эллисона оценивается по высшему разряду, оно само стало «образчиком» советской «фантастической критики».

При чтении сборника можно и пропустить, ничего не потеряется.

Повесть вместившая в себя пафос своего времени: полеты первых советских космонавтов и запуск автоматической станции «Венера-1». Получилось так, что я сначала посмотрел кинофильм, а затем прочитал повесть. Поэтому в памяти визуальный и графический ряд оказались тесно переплетенными и запомнились надолго.

Очень позитивное и познавательное н-ф произведение, в котором показано как сотрудничество, так и соперничество с Соединенными Штатами Америки. Считаю самым удачным произведением автора.

Раннюю «Планету бурь» (см. https://fantlab.ru/work23195) я считаю лучшей вещью Казанцева и оценил на семерку (выше всё равно не могу — до Стругацких и даже Ефремова Казанцеву как до неба). Но то, во что автор превратил свою «Планету бурь» впоследствии — это уже ни в какие ворота не лезет. Понимая, что Венеру уже исследовали земные автоматические станции, и что условия там совершенно непохожи на описанные в романе, автор просто перенес действие в будущее и в далекую космическую систему.

Прилетает, дескать, туда огромный земной исследовательский звездолет, обустраивает базу на третьей планете, а потом начинает рассылать свои отряды на другие планеты системы... А чтобы не мучиться с придумыванием новых названий, космонавты звезду этой системы начинают называть «Солнце-2», третью планету — «Земля-2», вторую планету — «Венера-2» и так далее. В личных же разговорах эту «двойку» традиционно опускают. Сделав этакое вступление, автор далее просто повторяет свой давний роман, и считает, что всё нормально!!! В результате мы получаем первостатейный бред :-((((

Очень яркая книга. Великолепная космическая фантастика. Звездолеты, высадка на Венеру, джунгли, болота, извержения вулканов. Оригинальные интересные герои. Да, конечно, как и во многих произведениях советской фантастики, присутствует противостояния социалистического и капиталистического. И, понятно, что, именно, советская экспедиция спасает несчастных американских космонавтов. Но, это не главное в романе. А главное, великолепные приключения, захватывающие читателя. Книге много лет, но она не устарела и я перечитываю ее регулярно.