9 по 9

Каждый месяц Алекс Громов рассказывает о 9 книгах non-fiction.

Китай. Энциклопедия: География. История. Культура. Экономика. Кураторы проекта: Ван Гэннянь, Ху Баншэн

В иллюстрированное издание включены сведения как о китайских традициях, истории и уникальных достопримечательностях, так и информация о современном Китае, экологии, традиционной медицине и туризме, традиционной китайской опере и музыкальным инструментам, мировому наследию. Отдельный раздел посвящен классической литературе. В ней рассказывается о великом поэте, эссеисте и каллиграфе Су Ши, удостоенном титула «поэтического небожителя» Ли Бо и поэта Ду Фу, которому в традиционном китайском литературоведении присвоили титул «священномудрый пиит». Уделено внимание литературным памятникам – сборнику фольклорных песен «Шицзин» («Книга песен»), «Троецарствию», «Путешествию на Запад», в основе сюжета которого лежит реальное событие – совершенное в VII н.э. путешествии танского монаха Сюань Цзана за буддийскими сутрами в Индию. Одна из глав — «Тайна экспедиции Сюй Фу» рассказывает о том, как император Цинь Шихуан, мечтавший о вечной жизни, узнав о существовании священной горы, на которой находится жизненный эликсир, посылает людей на ее поиски. Вернувшись из первой поездки, Сюй Фу докладывает императору, что поднялся на священную гору и даже видел чудесный эликсир, но поскольку божеству горы не понравились привезенные от императора подарки, то эликсир божество не отдало, потребовав за него самых красивых мужчин, женщин и искусных мастеров-ремесленников… Император повелел отобрать три тысячи мальчиков и девочек в обмен на волшебное снадобье. И снова отправился Сюй Фу искать волшебное средство – и вернулся, поведав, что водяной дракон и огромная рыба не позволили ему приблизиться к священной горе. Сам император возглавил тогда отряд воинов, и когда его корабль плыл мимо острова Чжифу, он лично убил из лука огромного кита. Сюй Фу, испугавшись императорского гнева, не посмел отказываться от странствия. Он привел мальчиков и девочек в Японию, где они поселились у подножия Фудзиямы. В Японии существует множество легенд о Сюй Фу, сохранились памятники Сюй Фу, его дворец и даже скала Сюй Фу.

«Уезд Маньчэн находится в 200 км от г. Пекина. Здесь находится усыпальница Лю Шэна, правителя Чжуншаньго – одного из удельных княжеств, существовавших при династии Западная Хань, а также гробница его супруги Доу Вань… Помимо изысканной нефритовой одежды, в местах погребений также были обнаружены золотые и серебряные иглы, медный таз выгравированными на нем иероглифами, которые обозначали «утварь врача»… Наибольшую известность комплекс гробницы Цинь Шихупна приобрел именно после археологического открытия терракотового войска императора… За последние годы из склепов гробницы были извлечены более 50 тыс. образцов бесценных археологических памятников, в том числе драгоценные бронзовые расписные колесницы с конской упряжью. Колесницы изготовлены в масштабе 1: 2, по образцу существовавшей при Цинь колесницы, на которой ездил сам Цинь Шихуан. Колесницы выполнены из бронзы, орнаментированы золотыми и серебряными украшениями. Стоит отметить, что гробница Цинь Шихуана олицетворяет величие и могущество власти Цинь. Сам император хотел продолжать господствовать в Китае и после своей смерти».

Владимир Емельянов. Гильгамеш

Историческая персона, реальный правитель шумерского города-государства Урук, правивший в конце XXVII — начале XXVI века до нашей эры, постепенно превратился в героя легенд и преданий, а также аккадского эпоса, который считается одним из самых значимых литературных памятников. О нем слагали песни и сказания на всех языках Западной Азии, не только на шумерском. Гильгамеш, он же Бильгамес, превратился в один из ярчайших образов тогдашнего мира – он был олицетворением храбреца и честолюбца, жаждавшего славы и даже бессмертия искателя приключений. Вплетавшиеся в свод преданий трагические мотивы только усиливали впечатление, которое производил главный герой и пересказываемые в разных пределах истории о нём. И так продолжалось на протяжении многих веков, что впоследствии даже мешало историкам признать его реально существовавшим.

Шумеры, по мнению автора этой книги, были, в отличие от греков, зафиксировавших свой причудливый пантеон богов с оглядкой на привычные человеческие страсти, более бесхитростны, и более конкретны в своем восприятии мира. Поэтому они, вероятно, могли и запомнить необычного правителя Бильгамеса, который боялся как смерти, так и того, что его потомки забудут. Главным подвигом Бильгамеса считается победоносная война с Кишем, определившее в то время к политическому укреплению небольших государств и упрочение в них монархии. На пятиметровом рельефе, обнаруженном при раскопках дворца Саргона II в Дур-Шаррукине, есть изображение Гильгамеша. «Молодой мужчина изображен во фронтальной позиции анфас, что крайне редко для ассирийского искусства… Его прическа совпадает с прическами царей и высших сановников, известными по другим ассирийским рельефам. В правой руке мужчина держит церемониальное царское оружие с изогнутым лезвием. Левой рукой он прижимает к себе льва. Н его левой руке виден браслет с розеткой в центре. По раскопкам могил вблизи дворца известно, что такие браслеты изготавливались из золота и инкрустировались драгоценными камнями, имитирующими лепестки цветка…»

Валерий Шамбаров. Песни царской России, плененные большевиками

В издании, проиллюстрированном 80 дореволюционными фотографиями и репродукциями картин отечественных художников, посвященных царской России, рассказывается о причудливых метаморфозах, произошедших с текстами песен, написанных до и во время Гражданской войны, и исполнявшимися солдатами и офицерами, воевавшими на стороне Белого движения. В книге подробно описаны первоисточники таких популярных отечественных песен как «Смело мы в бой пойдем за власть Советов», «По долинам и по взгорьям», «Белой акации гроздья душистые». В годы Гражданской войны в Красной армии была нехватка новых революционных песен, и поэтому начались переделки песен, исполнявшихся по ту сторону. Из текстов были убраны упоминания царя, православия и других символов императорской России. Отдельные главы посвящены «классовой классике», старым песням, звучавшим в окопах Великой Отечественной войны, эпопее «Прощания славянки».

Рассказывается и о народных, в том числе и украинских и казачьих песнях: «…в старинные времена народные песни были не только художественными произведениями. Они играли еще и роль «устной истории». Например, в XIX веке на Русском Севере были записаны циклы песен о Смутном времени. В них переданы истории самозванцев, рассказывается о победах и гибели прославленного воеводы Михаила Васильевича Скопина-Шуйского, о царствовании и низложении Василия Шуйского, об осаде поляками Смоленска, об ополчениях Прокопия Ляпунова и князя Дмитрия Пожарского, избрании первого царя из династии Романовых, Михаила Федоровича…».

Однако эти богатства были использованы в силу как объективных, так и субъективных причин не лучшим образом…»

Олег Будницкий. Деньги русской эмиграции: Колчаковское золото. 1918-1957

Вести вооруженную борьбу революционной державы белые генералы могли только при снабжении своих армий извне – оружием, боеприпасами, обмундированием, боевой техникой. После прихода к власти Колчака приоритет в снабжении отдавался его вооруженным силам, а Вооруженные силы Юга России под командованием Деникина получали снабжение, санкционированное правительством Колчака, причем координация между ними осуществлялась не должном объеме, потому что присутствовала между двумя белыми армиями конкуренция (хотя Деникин и признал верховенство Колчака). Но при этом командующие белыми армиями (как и приближенные) почти всегда выражали недовольство союзникам по поводу объема оказываемой им помощи и ее форм.

Помимо золотого запаса (в правительстве Колчака финансисты пытались беречь валюту, Колчак считал золотой запас достоянием державы и народа), было еще заграничное финансирование – союзники (Англия и Франция). Правительство США обещало помочь с поддержанием в работоспособности сибирских железных дорог, что реализовывалось с запозданием – межсоюзный фонд (10 миллионов долларов) был сформирован только летом 1919 года. Это задержка тоже сыграло свою негативную роль при наступлении белой армии.

Омскому правительству Колчака, в первые месяцы своего существования уверенного в недолговечности советской власти, и предстоящем входе Белой армии в Москву и Петроград, приходилось тратить огромные деньги на содержание множества своих зарубежных представительств, причем не только в странах Европы, но и Азии (Китае, Японии, Корее, Монголии и Сиаме) и Южной Америке (Мексике, Аргентине, Бразилии), а так в странах – бывших противниках Российской империи и образовавшихся после распада Австро-Венгрии. Правительству Колчака нужно было международное признание и помощь из-за границы. Помимо этого, оно рассчитывало на то, что сотни тысяч российских военнопленных, оказавших после окончания Первой мировой войны, и часть беженцев из советской республики, вернутся в Сибирь и станут солдатами и офицерами белой армии. Но эти расчеты не оправдались.

«Генерал Нокс уверял, что он должен получить высокую степень ордена Красной Звезды, т.к. целые части Красной армии были одеты в захваченную ими английскую форму, привезенную по заказу английской военной миссии в Сибирь. И в то же время сибирские войска на фронте испытывали острую нужду в самом необходимом, были обтрепаны и разуты. Сходные мысли высказывал управляющий Военным министерством, а затем военный министр генерал-лейтенант А.П. Будберг, называя, правда, другие цифры. Он считал, что «в неуспехе фронта виноваты те, которые позволили армии распухнуть до 800 тысяч ртов при 70-80 тысячах штыков; те, которые допустили хищническое расходование... бедного снабжения». Еще в июле 1919 г. он предлагал «самым беспощадным образом выжать армии, сократить все штабы и тыловые учреждения, а тогда с вопросами снабжения, при правильном их расходе и учете, можно будет справиться».

Е. Ф. Жупикова. Повстанческое движение на Северном Кавказе в 1920-1925 гг.

В отличие от масштабных противостояний Гражданской войны, Ленин, считавший «политический бандитизм» ее формой продолжения, локальность новых центров противостояния советской власти, и при этом — высокую маневренность отдельных отрядов. При этом Председатель Совнарком не испытал лишних иллюзий после разгрома белогвардейцев, потому, что «эта мелкобуржуазная контрреволюция несомненно, более опасна, чем Деникин, Юденич и Колчак вместе взятые».

Одна из глав книги рассказывает о роли стран Антанты, Врангеля и Турции в поддержке повстанчества Северного Кавказа. Часть полученных от Антанты вооружения, обмундирования и денежных средств была отправлена Врангелем за пределы Крыма, северокавказским повстанцам, на которых он рассчитывал в борьбе с Советами. Среди потенциальных союзников генерала, по его мнению, были казачество и горцы Северного Кавказа. В первую очередь Врангеля интересовала Кубань, а затем – Терек. Для того, чтобы поднять казаков против Советской власти, Врангель вступил в переговоры с их бывшими правительствами, большая часть которых уже находилась в эмиграции.

Разногласия между частью членов Кубанской рады и Врангелем не были столь серьёзными, чтобы перерасти в разрыв, так как ближайшая цель у них была одна.2 апреля 1920 г. Главное командование заключило с войсковыми атаманами предварительное соглашение, подписанное, с одной стороны, Врангелем, с другой — донским атаманом генералом Богаевским, кубанским атаманом генералом Букретовым и терским атаманом генералом Вдовенко.

Соглашение передавало всю полноту власти над казачьими вооружёнными силами генералу П.Н. Врангелю. В отношении внутреннего гражданского устройства казачьи войска и области были независимы от командующего. Врангель не мог вести переговоров, затрагивающих интересы казачьих войск без ведома их атаманов…

«Кубанская рада не ставила своей целью поход на Москву, а стояла за создание «независимой» Кубани. Наиболее видные деятели Рады И.П. Тимошенко, Л.Л. Быч считали наступление Врангеля авантюрой, заранее обреченной на неудачу. В декларациях к правительствам Грузии, Армении, Азербайджана, в воззваниях к населению Кубани, Черноморья и Ставропольской губернии Кубанская рада призывала к борьбе с советской властью «собственными силами только в пределах своего края». Учитывая «опыт прошлого» (разгром армии Деникина), а также «состояние сил каждой из окраин и всей России», бывшее правительство Кубани «отказывалось от миссии своими силами освободить и вернуть всю Россию».

Елена Овсянникова, Николай Васильев, Олег Панин. Архитектура Москвы периода НЭПа и Первой пятилетки

В первые годы после окончания Гражданской войны конструктивисты (среди которых были архитекторы, художники, фотографы, дизайнеры литераторы, понимавшие текст как конструкцию) стали разрабатывать и воплощать в жизнь новую эстетику, которая оказывается актуальной и востребованной в формировании новых форм послереволюционного быта. Разруха прежних лет уже в начале двадцатых годов сменяется строительством новых зданий и проведением первых советских крупных архитектурных конкурсов, успехом пользуются новые архитектурные идеи. Появляются рабочие клубы, в следующем десятилетии превратившиеся в дома культуры, и строится экспериментальное жилье.

Так в Москве в 4-м Сыромятническом архитектор Георгий Мапу в 1927-1930 годах построил дом-коммуну. В таких сооружениях, следуя веяниям нового коммунистического быта, до минимума сокращалась площадь индивидуальных помещений. Для переустройства быта советских людей предпочтение отдавалось помещениям общего пользования, олицетворявшим коллективизм и соответствующим актуальному тогда лозунгу «В этой обстановке будет расти и крупнеть коммунист». Архитектор А.И. Мешков при участии Е.Н. Максимовой на Ленинградской проспекте в 1926-1928 годах построил Фабрику-кухню №1. Этот функциональный тип зданий – фабрика-кухня – был изобретен и реализован после Октябрьской революции. Советская женщина должна была быть освобождена от прежних дореволюционных тягот быта – как для участия в производстве, так и – при необходимости – защиты Родины. Архитектура этого здания (общей площадью 30 тысяч кв. м.) напоминает часть шестерни. А по проекту одного из архитекторов этой фабрики-кухни, Е.Н. Максимовой, в Самаре была построена фабрика-кухня, чей план представлял собой «Серп и Молот» — эмблему советской страны. К 1930 году число фабрик-кухонь достигло 175. К достоинствам книги относится не только наличие малоизвестных исторических подробностей, но и уникальный иллюстративный ряд, включающий в себя как современные, так и старинные фото, чертежи зданий и плакаты того времени.

В Москве с 1927 по 1929 годы на Бережковской набережной (дом 28) знаменитый архитектор К.С. Мельников построил клуб Дорогомиловского химического завода имени М.В. Фрунзе. Согласно описанию, «самый простой по форме клуб из построенных Мельниковым. Его формы отражают практичность внутренней структуры. Архитектору удалось очень остроумно организовать все необходимые процессы в компактном объеме и одновременно придать зданию монументальность. Примечательно ярусное построение зрительного зала на 300 человек. Он понижается от главного фасада в сторону двора, где расположена сценическая часть. Пространство зала представляет собой гигантские ступени, накрытые попарно двумя скатными кровлями. Лучше всего такая внутренняя структура просчитывается на чертеже-разрезе куба. Зрелищная часть, по замыслу архитектора, должна была трансформироваться с помощью мобильных перегородок. Слева и справа от нее симметрично поставлены два более низких объема с лестницами, освещенными вертикальными окнами».

Ars Islamica. Ред. М.Б. Пиотровский, А.К.Аликберов

В название этого сборника вынесено латинское слово Ars, которое, как отмечено во вступительной статье, «означает знание, умение и науку, и ремесло, и искусство, искусное владение профессией, мастерство». Издание, посвященное выдающемуся учёному С.М. Прозорову, объединяет различные материалы, авторы которых размышляют над историко-культурным и научным наследием Востока, методиками его изучения. Заместитель директора Института востоковедения РАН А.К. Аликберов в своей работе, представленной в книге, размышляет о том, как важна методика комплексного подхода к изучению той или иной темы, ведь одни аспекты лучше различимы при взгляде извне, со стороны, а для полного понимания других желательно быть погруженным в автохтонную среду с самого детства.

Уделено внимание и тому, какую роль играет востоковедение и исламоведение не только в области современных гуманитарных наук, но и для решения острых общественных проблем современного мира Об этом пишет в своей статье известный отечественный востоковед, директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский, указывая, что освоение уже накопленного этими научными дисциплинами опыта познания, равно как и обретение нового – это надежный путь к преодолению многих противоречий.

Ведь первым шагом к решения сложных вопросов может стать перевод их в сферу рационального обсуждения. «Ислам живет в России в контексте русского языка. Он является общим для разных мусульманских народов нашей страны. Он же — средство взаимодействия, а главное — взаимного общения и взаимного объяснения с немусульманским большинством населения. Поэтому крайне важно, какими словами и оборотами передаются на русском языке базовые понятия ислама. Это обстоятельство, само по себе внешнее, оказывается важным средством анализа и самоанализа, важным средством не только объяснения, но и понимания. Некоторая дискуссия о переводе может стать хорошим инструментом для объяснения истинной сути терминов, избавив их от искаженного, часто принесенного извне примитивного или сиюминутного понимания».

Бенедикт Андерсон. Воображаемые сообщества: размышления об истоках и распространении национализма

В исследовании известного английского социолога, профессора Корнельского университета, специалиста по Юго-Восточной Азии, описываются и анализируются основные факторы, повлиявшие на возникновение и развитие такого явления как национализм в сравнительно недавнем прошлом и в современном мире. Своеобразие трактовки автором ключевых понятий «нация» и «национализм» заключается в глубоком социально-антропологическом подходе к их анализу. При этом автор учитывает социально-политический и исторический контекст формирования указанного феномена: ««В 1802 г. Зя Лонг на церемонии своей коронации пожелал назвать свое королевство «Нам Вьет» и послал гонцов, чтобы заручиться согласием Пекина. Маньчжурский Сын Неба настоял, однако, чтобы оно называлось «Вьет Нам». Причина этой инверсии такова: «Вьет Нам» (или по-китайски Юэнань) — буквально «к югу от Вьета (Юэ)» — обозначает королевство, завоеванное семнадцать веков назад династией Хань и охватывавшее, как принято считать, территории нынешних китайских провинций Гуандун и Гуанси, а также долину Красной реки. «Нам Вьет» Зя Лонга означал, в свою очередь, «Южный Вьет/Юэ» и тем самым содержал в себе притязание на это древнее королевство...». Касается автор и общей темы потрясений ХХ века: «Модель большевистской революции оказала решающее воздействие на все революции ХХ в., поскольку сделала их вообразимыми в обществах даже еще более отсталых, чем Россия. (Она, так сказать, открыла возможность прерывать историю в критической ситуации.) Искусные ранние эксперименты Мао Цзэдуна доказали применимость этой модели за пределами Европы». В главе «Официальный национализм и империализм» рассказывается о потребности в объединяющем языке и престиже национальной идеи и роли монарха. После поражения в мировой войне кайзер отправился жить в Голландию.

«Так и Мохаммед Реза Пехлеви, назвав себя не просто шахом, а шахом Ирана, в конце концов. был заклеймен как предатель. То, что он и сам принял пусть даже не вердикт, а, так сказать, правополномочность национального суда, видно из небольшой комедии, разыгравшейся в момент его отправления в изгнание. Прежде чем взобраться на трап самолета, он поцеловал землю перед фотообъективами и объявил, что забирает небольшую горсть священной иранской земли с собой. Этот эпизод украден из фильма о Гарибальди, а не о Короле-Солнце».

Даррелл Хафф. Как лгать при помощи статистики

В книге рассказывается о всевозможных ухищрениях и явных надувательствах при помощи статистики, с которыми люди сталкиваются в рекламе товаров и услуг. К примеру – нюансы, о которых крупные международные корпорации порой предпочитают умалчивать. К примеру, утверждая, что благодаря новой зубной пасте образуется на 23 % меньше кариеса. Для этого немногочисленная группа потребителей начинает использовать новую зубную пасту. «Далее можно ожидать одного из трех вариантов: кариеса станет больше, кариеса станет ощутимо меньше или никаких изменений не последует. Если события пойдут по первому или последнему варианту, производитель пасты просто зафиксирует эти показатели (где-нибудь у себя, вдали от глаз общественности) и предпримет новые попытки. Рано или поздно в дело вмешается случай, и у испытуемых зафиксируют-таки значительное улучшение, достойное газетных заголовков, а то и целой рекламной компании». Другие варианты – грамотно выбранное среднее и псевдообоснованные цифры. А уж использование «для наглядности» графиков – позволяет проиллюстрировать материал в желаемом аспекте.

«Так как же не дать себя обмануть результатами каких-нибудь исследований, неокончательных и неубедительных? Должен ли каждый из нас стать сам себе статистиком и лично изучать исходные данные любого исследования? В принципе все не так уж плохо, тем более что есть такая штука, как критерий значимости, суть которого несложно понять. Это просто способ показать, насколько вероятно, что полученная в ходе испытаний цифра отражает реальный результат, а не что-то случайное. Это тот самый нюанс, о котором обычно умалчивают – на том основании, что вы, несведущий читатель, все равно не поймете, о чем речь. Или наоборот, непременно поймете, если кто-то кровно заинтересован в определенном результате».