Покой на Земле
Майкл Муркок, Баррингтон Бейли
[первоначально как Майкл Баррингтон, далее как Джеймс Колвин, далее под своими именами]
«Транс-Галактос» резко остановился в половине светового года от звезды G-класса. Внутри два его обитателя вели спор.
Они были людьми в том смысле, что являлись потомками того, что было человечеством два миллиона лет назад, и всё ещё сохраняли двуногую и двурукую форму. Но они были худыми и высокими, с вытянутыми лицами, печальными глазами и высокими, резко скошенными назад лбами. Их жидкие волосы цвета льна свисали ниже плеч.
Самое главное — они были бессмертны.
В этот момент оба чувствовали себя очень неуверенно. Фра-Тала держал Книгу в руке, словно она давала ему некоторую уверенность. Булик с тоской смотрел на звезду G-класса, Солнце.
— Мы должны попробовать, — сказал Фра-Тала. — Должны. Нам нельзя ничего упустить.
— Попробовать что? Мы даже не знаем, что искать.
— По крайней мере, мы можем приземлиться и... посмотреть. Просто посмотреть. Это может быть там... чем бы оно ни было.
Булик продолжал смотреть на звезду. Он не двигался.
— Давай, — сказал ему Фра-Тала. — Почему ты не включишь двигатель? Это третья планета.
— Не знаю, — медленно, почти шёпотом, произнёс Булик. — Думаю... мне страшно.
Оба молчали несколько секунд. Со странным восхищением они смотрели на Солнце, совершенно обычное, незначительное светило. Затем Фра-Тала закрыл иллюминатор, и наваждение ослабло. Вокруг них были уютные стены корабля.
— Значит, ты тоже это чувствуешь, — сказал он. — Страх?
— Да. — Нескладный, высокий Булик расхаживал по комнате. — Но почему? — вопросил он. — Мы не боялись, когда искали это на Стулек Бале. Мы не испугались, когда нам сказали, что оно находится в Малом Магеллановом Облаке, или когда спрашивали об этом иддианцев. Почему же мы боимся сейчас?
Фра-Тала поднял Книгу в чёрном переплёте.
— Возможно, потому, что в ней сказано, что это находится именно на Земле.
— Почему это должно нас пугать?
Его собеседник пожал плечами.
Через некоторое время Булик неохотно произвёл некоторые вычисления. Он снова посмотрел на Солнце. Затем включил двигатель, и «Транс-Галактос» переместился в область самой дальней планеты, переключился на межпланетный привод и медленно двинулся к Земле. Вскоре корабль залил солнечный свет, который стал мягким и рассеянным, когда они погрузились в атмосферу третьей планеты, опускаясь на обширную, засушливую равнину.
Двое мужчин изучали пейзаж через иллюминаторы. Пятьсот лет они вели поиски по всей галактике, пока не исхудали от одержимости. Оба затравленно оглядывались вокруг, как будто отчаяние поисков повергло их в тоску и отчаяние, от которых не могла спасти никакая сила во вселенной.
И они были совершенно одиноки в своих поисках. «Транс-Галактос» был, вероятно, единственным межзвёздным кораблём в галактике; они построили его сами по древним спецификациям. Остальное человечество спокойно, бесцельно и не зная смерти существовало глубоко в атмосферах обжитых планет. Оно утратило всякий смысл жизни.
Именно смысл жизни искали Булик и Фра-Тала. На другом краю галактики они приобрели Книгу, написанную давным-давно одним из величайших людей — Абером Жюйяром, и у них впервые появилась реальная надежда.
Они не знали, как давно была написана книга, поскольку она была сделана из неразрушимого материала, но знали, что ей примерно столько же лет, что и старейшему из ныне живущих людей, поскольку среди прочих своих достижений Жюйяр также даровал человечеству бессмертие. Потребовалось много лет исследований, чтобы обнаружить, что он сам отказался от этого дара и больше не доступен.
Жюйяр также предвидел, что однажды люди потеряют что-то в своей жизни, и написал об этом в Книге. Он не указал точно, что именно это будет, и отрывки, относящиеся к этому, были туманны, но, по-видимому, это было нечто неизмеримо ценное.
Фра-Тала преисполнился возбуждения, когда прочёл фразу: «Те, кто желают вернуть то драгоценное, что теряет человечество, должны посетить планету Земля, родину своего вида, и там они найдут это».
Теперь он смотрел на бесконечную равнину и чувствовал, что надежда снова угасает. Он видел мягкую жёлтую пыль, рассыпанную до самого горизонта, пронизанную лучами заходящего солнца. Эта сцена обладала такой утончённой красотой, что заставила его вспомнить о лугах его родного мира. Луга из пыли...
Но нигде не было ни единого намёка, который мог бы привести их к безымянному объекту их поисков.
Булик издал глубокий стонущий вздох.
— Это бесполезно! — воскликнул он. — Что здесь есть? Ничего. Это мёртвый мир. Ничто здесь не живёт. Ничто. — Он взял Книгу у своего спутника и ещё раз прочёл отмеченное ими место. — Это ничего нам не говорит. Он даже не упоминает ничего конкретного. Может быть, он и не имел в виду ничего конкретного. Возможно, он просто был поэтичен.
— Даже мы сами не можем сказать, что ищем, — отметил Фра-Тала. — Всё, что у нас есть — это ужасное чувство внутри нас; ощущение, что чего-то не хватает. Отрывок в книге, похоже, говорит о том же самом.
Он отвернулся от иллюминатора. Единственным определением, которое он мог этому дать, по его мнению, было стремление к покою. Душевному спокойствию, свободе от постоянно грызущего знания о чём-то утраченном. За его спиной были столетия жизни: впереди — вечность вздора, бессмысленных действий, тщетного существования. Если только он не сможет найти этот покой, эту ценность, которая исчезла из человеческого разума.
— Что ж, — сказал он, — давай посмотрим.
— Посмотрим? Где? — Булик жестом указал на пустошь за пределами корабля. — Отсюда видно всё.
— Книга...
— Книга! — Булик потерял всякую веру. Он бродил по каюте, склонив голову, плащ свисал с его плеч. — Мы сделали то, о чём говорилось в Книге. Прилетели на Землю. И где мы теперь? Что мы нашли? Ничего. Жюйяр был фантазёром, говорю тебе!
— Нет. Он был слишком велик для этого. Он лучше всех понимал человеческую психику, чем кто-либо до или после него — помнишь, он добился бессмертия на чисто ментальном уровне, изменяя кортикальный контроль физиологических процессов. Я не могу поверить, что он написал эти слова без веской причины.
Он снова взглянул на иллюминатор.
— Ты прав, в этой пустыне ничего нет. Но Земля — довольно большая планета, и когда-то она была плотно населена. Давай полетим к горизонту, пока не найдём что-нибудь.
Булик нахмурился, затем подошёл к панели управления.
Через несколько мгновений корабль поднялся на двадцать футов над поверхностью и полетел в направлении солнца. Немного подумав, Булик активировал детектор, который должен был показать присутствие очищенных металлов.
Это последнее действие принесло плоды. Они пролетели около ста миль без каких-либо изменений в охристой пустыне, прежде чем индикатор мигнул. Булик медленно описал круг, выискивая объект, обнаруженный детектором.
Это оказалось массивное, плоское цилиндрическое здание, прочно стоящее на поверхности пустыни, отражая холодный свет послеполуденного солнца, как, должно быть, это происходило в течение бесчисленных тысячелетий. На третьей планете Солнца так давно не было живых существ, что сам воздух стал непригодным для дыхания.
— Это может быть чем угодно, — сказал Булик, — но давай выйдем и посмотрим. Надеюсь, там есть вход.
Он был. Фра-Тала прошёл почти по всей окружности здания, ботинки лёгкого атмосферного скафандра вздымали пыль, пока он искал его; простая раздвижная дверь, подшипники которой были искусно защищены от истирания и времени. Здание производило впечатление построенного на века.
Когда они вошли внутрь и включили свои фонари, Булик фыркнул от разочарования.
— Да это просто хранилище книг. Я видел такие сотни раз.
Несколько минут они бесцельно бродили, не проявляя особого интереса. Для человеческих сообществ было обычным делом оставлять образцы и записи своих культур, когда они покидали какой-то регион, и не было причин полагать, что в этом хранилище или в обществе, которое оно представляло, было что-то особенное.
Или было? Фра-Тала, вздрогнув, очнулся. Поскольку Земля была изначальной планетой, хранилище могло содержать следы самых древних, первобытных периодов, предшествовавших космическим полётам. Само по себе это было довольно непримечательно, но Книга...
Слегка оживившись, он взял несколько томов, вынув их из футляров. Он был рад обнаружить, что хотя некоторые языки и символы были очень древними, большинство из них были ему знакомы. У бессмертного есть время, чтобы рано или поздно выучить большинство вещей. Но после небольшого изучения его интерес снова ослаб. Не было ничего, чего он не ожидал, или с чем бы не мог столкнуться на тысяче миров.
Булик мрачно бродил по всему хранилищу. Затем он подошёл к Фра-Тале, чтобы посмотреть, что тот делает.
— Как ты думаешь, может ли это всё-таки находиться здесь? Должны ли мы исследовать каждую из этих книг, потому что секрет может быть написан где-то здесь? — Он выглядел трогательно взволнованным
— Нет, не думаю. Жюйяр не был бы таким занудным, я в этом уверен. Это просто обычное хранилище культурных ценностей.
Булик задумался, кивнул и вздохнул с облегчением.
— Полагаю, ты прав. Давай уйдём отсюда. Меня это раздражает. Мне не помешало бы немного поспать.
Фра-Тала вспомнил, что он тоже довольно долго не спал. Небрежно убрал книги обратно в футляры и, спотыкаясь, последовал за своим спутником к полосе бледно-золотистого света, падавшего из открытой двери.
Выйдя наружу, он обнаружил, что забыл положить обратно одну книгу. Из любопытства он взглянул на устаревшие буквы на обложке: «Тысяча и одна ночь». Пролистал её, остановился на одной из страниц и прочёл: «и он пребывал с царём, своим тестем, и с домашними в наирадостнейшем положении, совершая прекрасные поступки, пока не пришла к ним Разрушительница наслаждений и Разлучительница собраний ».
Некоторое время он тупо смотрел на фразу, а затем вздрогнул. Жизнь бессмертного тщательно оберегалась, и её потеря воспринималась с величайшим ужасом. Сама мысль о смерти заставила бы человека лихорадочно озираться в поисках источника опасности.
Выпустив книгу из рук в пыль, он устало побрёл к «Транс-Галактосу».
Через несколько часов Фра-Тала проснулся с осознанием того, что беспокойство не покидало его с тех пор, как они остановились далеко за Плутоном. Оно оставалось с ним на протяжении всего периода сна, вызывая беспокойные сны.
Ему приснилось, что он вернулся в свой родной мир, прежде чем встретил Булика, и их общее разочарование воплотилось в жизнь при контакте. Во сне, казалось, он мог заглянуть на миллионы лет вперёд. Жители города, где он родился, смотрели на него отупевшими глазами, одуревшие, с приоткрытыми ртами, серые от разложения, потому что они так долго жили без того, что могло бы сделать их по-настоящему человечными. Проснувшись, он не почувствовал ужаса, но лежал с закрытыми глазами, перебирая в памяти детали кошмара и позволяя своему отстранённому интеллекту извлечь из него полный смысл. Это займёт не миллионы лет, подумал он, а всего лишь тысячи. Возможно, это уже началось.
Это могло случиться с ним и с Буликом, если они не найдут ответ вовремя. Он попытался исследовать свой собственный разум, чтобы выяснить, что именно беспокоит его на этой планете; но когда он пытался приблизиться к сути проблемы, она ускользала от него всё дальше и дальше
Он поднялся со спального ложа, ополоснул лицо ледяной водой и расчесал свои длинные волосы, на которых лежал. Обычно, проснувшись, он ел, но теперь еда казалась ему кощунством. Ночь прошла, и наступило раннее утро. Он посмотрел на маленькую звезду G-класса, которая изливала свою вечную энергию на пейзаж.
Фра-Тала покачал головой. Его посетила ужасная мысль, что, возможно, человечество уже зашло слишком далеко, чтобы вернуть то ценное, что оно утратило, подобно трупу, который уже начал разлагаться. Возможно, они с Буликом будут веками странствовать по галактике, так и не достигнув своей цели, пока эта цель не утонет в инерции бессмысленного блуждания.
С этой мыслью он сел за панель управления, и его затуманенный взор автоматически опустился на множество измерительных приборов. Он апатично моргнул, а затем встал, внезапно оживившись.
— Булик! Сюда!
Булик продолжал спать. Он нетерпеливо подошёл к ложу и, грубо разбудив его, потащил к панелям. Булик заслонил глаза, когда на них упал резкий солнечный свет.
— Смотри! — сказал Фра-Тала, указывая. — Детектор показывает ещё один преобразователь энергии на планете. Это должен быть другой корабль!
Привыкнув к свету, Булик прочитал показания прибора. Ошибки не было: ничто не могло обладать таким же составом материалов, как преобразователь энергии.
— Судя по всему, — заявил он, — преобразователь перестал функционировать как источник энергии. Вероятно, это заброшенный корабль или иной объект. Он, должно быть, находился здесь всё это время, а нам и в голову не пришло это проверить.
— Пойдём посмотрим?
Булик пожал плечами.
— Если хочешь. Не думаю, что там будет много интересного.
Он переместил «Транс-Галактос» на несколько миль для триангуляционной привязки и где-то около полудня обнаружил преобразователь. Когда он настроил привод для межпланетного прыжка, жёлтая пустошь под ними закачалась, и Солнце быстро поднялось в небо. Но жилые помещения корабля, с их собственной независимой гравитацией, представляли собой замкнутую систему: казалось, что это Земля движется, а комната остаётся неподвижной. Даже звук воздуха, набегающего на внешнюю поверхность, не нарушал его спокойствия. Это могло быть солидное жилище на каком-нибудь садовом мире.
Вид другого корабля, когда они его нашли, подтвердил мнение, что он лежал неподвижно в течение значительного времени. Пыль, нанесённая слабыми блуждающими ветрами, скопилась у одного из его боков: всё судно на несколько футов погрузилось в песок пустыни.
Они вышли наружу, чтобы осмотреть корабль, и Фра-Тала провёл рукой в перчатке по гладкому металлу. По внешнему виду невозможно было определить, построен ли он десять лет назад или десять тысяч, так как материалы были вечного типа, полученные в результате молекулярного уплотнения. Однако его расположение и тот факт, что источник энергии вышел из строя, наводили на мысль о возрасте в несколько тысячелетий.
Булик попытался открыть шлюз. Тот не поддавался.
— Как я и думал, — сказал он. — Корабль полностью обесточен.
Когда он подключил аварийный блок питания к внешним контактам, дверь шлюза с визгом отъехала в сторону, и они смогли войти в корабль, во многом похожий по конструкции на их собственный. Фра-Тала почувствовал родство с его прежними владельцами, поскольку вполне вероятно, что они прибыли из их сектора галактики.
Они открыли дверь в жилые отсеки. Жёлтый свет лился сквозь пыльные иллюминаторы в идеально чистое помещение без всяких следов присутствия обитателей.
Прошло ещё несколько минут, прежде чем Фра-Тала пришёл к совершенно очевидному выводу: этот корабль приземлился спустя большой промежуток времени после того, как население Земли исчезло, а затем пропал и его владелец. Осознание этого стало шоком.
— Булик! — Фра-Тала боролся с сильным чувством паники. — Булик! Что случилось с этим человеком?
На мгновение Булик потерял дар речи. Его лицо было бесцветным.
— Здесь не могло быть... опасности.
— Но где же он?
Булик покачал головой.
Фра-Тала почувствовал, как его скрытый ноющий страх перерастает в острое отчаяние. Это было похоже на то, как если бы ему сказали, что космический корабль, на котором он летит, попал в магнитную бурю, которая неминуемо затянет его в раскалённую добела звезду. Он огляделся в поисках какой-нибудь зацепки.
Он нашёл кое-что. Книгу в чёрном переплёте. Копию Книги Жюйяра.
Поражённый, он схватил её. Она была идентична его собственной, издание было тем же.
— Значит, есть и другие, — пробормотал он. — Другие с тем же стремлением. Они заполучили Книгу и тоже последовали её инструкциям.
— Были другие, — поправил Булик. — Их здесь больше нет.
— Но что же случилось? Возможно, они нашли то, что искали. — Подобно заработавшему на полной мощности двигателю, он внезапно наполнился энергией. — Возможно, они нашли то, что хотели — секрет жизни!
— Тогда почему они бросили корабль?
Он поглаживал нетленный том, не зная ответа. Наконец он сказал:
— Кто знает, что несёт в себе секрет жизни? Возможно, корабль больше не был им нужен.
На его спутника это не произвело впечатления.
— Это звучит довольно фантастично. Меня устроила бы более прозаичная теория.
Фра-Тала был готов признать, что дал волю своему воображению. Ошеломление от сделанных ими открытий дало ему возможность предаться необузданным мечтам: ведь никогда прежде они не встречали в своих поисках единомышленников, если не считать чувств, выраженных давно умершим Абером Жюйяром. И никогда прежде в малочисленном, но сверхосторожном человеческом обществе они не слышали о людях, которые исчезли без следа. Жизнь бессмертного была слишком драгоценной вещью, чтобы рисковать ею.
— Послушай, — настаивал он, — здесь есть зацепка — нечто, что стоило бы узнать. Она должна быть — обстоятельства слишком необычны. Мы должны проверить это!
— Как? — Булик осматривал каюту в поисках дополнительной информации. Он не нашёл ничего, кроме двух спальных мест, что указывало на то, что экспедиция состояла из соответствующего числа участников. — Этот корабль был покинут давным-давно.
Фра-Тала покачал головой.
— Ты всегда умел гасить мой энтузиазм, Булик.
Через несколько минут они сдались и решили вернуться на свой корабль. Фра-Тала всё ещё ощущал беспокойство, и когда они преодолели несколько ярдов между кораблями, поднял голову и оглядел землю. Сквозь тонкий материал своего атмосферного скафандра он почувствовал, как на него давит неосязаемый холодный ветер, который пронёсся по всей равнине с тех далёких холмов, а до того, возможно, через половину планеты. Что-то внутри него шевельнулось.
— Знаешь, — сказал он, — мы на самом деле ещё не выполнили инструкции Жюйяра. По крайней мере, не совсем.
— Что ты имеешь в виду?
— Жюйяр велел отправиться на Землю. Что ж, мы приземлились, и это всё. В общей сложности мы провели вне корабля около двадцати минут, а остальное время сидели, прячась внутри. Мы должны узнать, каково это — быть на Земле, ходить по ней, исследовать её пешком.
Он видел, что Булик колеблется.
— Хорошо, — наконец признал тот, — возможно, ты что-то уловил. Возможно, это он и имел в виду. Давай сделаем так.
Для обоих это действие потребовало огромного усилия воли. Черпая силы друг в друге, они направились к холмам, которые волнисто поднимались на горизонте. Фра-Тала испытывал странное головокружение, и он чувствовал, что его спутник ощущает то же самое. Пройдя полмили, он обернулся, чтобы посмотреть на два звездолёта, и его снова охватил беспричинный страх, как это бывает с животным, бегущим от внезапного шума. И всё же он не задавался вопросом, что же надеется найти в холмах: у него было детское побуждение повиноваться Жюйяру, и он думал, что именно так это и должно происходить. Они нервно продвигались вместе по мёртвой, ярко освещённой равнине.
К середине дня они достигли холмов. Разница была невелика: земля по-прежнему состояла из жёлтой пыли, лежащей на твёрдой коренной породе, но местами камень был обнажён и блестел, словно демонстрируя свою прочность. Фра-Тала поднялся по пологому склону и осмотрелся. Его внимание привлёк единственный предмет, который мог возбудить интерес.
От тошноты и шока он несколько секунд хватал ртом воздух, пока логическая часть его разума не распознала объект. Это были останки скелета.
Он подбежал к нему, отчаянно жестикулируя Булику следовать за ним.
— Бедняга! Что могло случиться? Он... он умер.
Он произнёс это слово с оттенком абсолютного ужаса. Он никогда раньше не видел умершего человека.
Атмосферный скафандр лежал в нескольких ярдах от скелета. По какой-то причине, о которой Фра-Тала не мог и догадываться, человек счёл нужным выползти из него перед смертью — в самом деле, он вряд ли мог надеяться выжить после этого. Булик осмотрел скафандр: недолговечные компоненты распались, а остальное не могло дать ему много информации.
— Что ж, — сказал он, — теперь мы знаем, почему корабль пуст.
— Наш корабль тоже сейчас пуст, — медленно произнёс Фра-Тала.
На мгновение ему стало дико страшно.
— Давай вернёмся, — настаивал он. — Быстрее. Сейчас же!
Булику не нужно было выражать своё согласие вслух. Они быстро побежали в направлении «Транс-Галактоса». Без какой-то особой причины Фра-Тала взглянул на свой воздухомер. Он замер.
— Булик... как у тебя с воздухом?
Его спутник проверил свой запас и застонал от испуга.
— Почти кончился!
— И у меня тоже... — Фра-Тала недоверчиво уставился на прибор. Он ничего не мог понять. — Как мы могли быть такими неосторожными! Я никогда не слышал, чтобы кто-то был настолько глуп...
Его голос оборвался, парализованный масштабом катастрофы. Он подумал о том, чтобы бежать, но одновременно пришло осознание, что они просто не успеют добраться до корабля вовремя.
Он присел в пыли, качая головой. Он не мог поверить, что они могли забыть пополнить запас воздуха по чистой случайности; люди больше не совершали таких ошибок, как не забывали дышать. Люди никогда не рисковали своей жизнью.
И всё же ему предстояло умереть. Скоро.
Его мозг отказывался продолжать размышления. Обеспокоенный тем, что он может принять мысль о смерти, он попытался встряхнуться, сделал огромное усилие, чтобы полностью осмыслить ситуацию...
И тут он понял, почему собирается умереть.
Подняв глаза, он увидел, что Булик тоже нашёл ответ. Без слов они сообщили друг другу о своём двойном открытии.
Что же это было, что в первобытные времена придавало форму и значимость человеческому существованию? Нечто обладает ценностью, только если его можно утратить: этим фактором была смерть. Фра-Тала вспомнил рассказ, который он извлёк из хранилища книг, и понял, что царь и его семья не могли бы жить счастливо, если бы были бессмертны.
— Булик, — сказал он с удивлением, — вот почему мы боялись. Смерть — это то, чего мы страшимся больше всего, и смерть — это то, что мы искали. Жюйяр знал о последствиях бесконечной жизни. Поэтому он оставил выход для тех, кто достаточно чувствителен, чтобы желать этого. Вот почему мы были так беспечны с запасом воздуха: это было подсознательное внушение, внедрённое в нас вместе с уравнениями бессмертия.
Его напарник кивнул. Затем они оба молча сгорбились на земле, вдыхая кислород, оставшийся в их ранцах.
Фра-Тала умер вскоре после этого, но несколько прошедших секунд его жизни были наполнены смыслом.
1959
New Worlds Science Fiction, #89 December 1959
Перевод В. Спринского, Е. Мироновой
цитировать
свернуть ветку