Этот фильм очень достойно и абсолютно органично смотрелся бы в 80-е.
Стилистика взята оттуда "чуть более чем полностью". В очередной раз ограбили "Бегущего по лезвию бритвы" — резкий, неприятный для глаз свет, "информация" на улицах, грязь и заброшенность, сочетающаяся со значительным уровнем технологий. Снова дождь (хорошо хоть не весь фильм), снова полиэтиленовые накидки. Нарезка кадра, многие ракурсы...
Проблема в том, что ни полностью ограбить хороший фильм, ни развернуть что-то оригинальное — у создателей не вышло.
От слова "практически".
После вспышки на Солнце вымирает львиная доля человечества, оставшиеся прячутся в городах (над ними дирижабли с проводами, искусственный дождик и ночь длится дольше дня). Чтобы не одичать от недостатка рабочей силы, они создают роботов-андроидов, ограниченных двумя протоколами — не вредить и не самосовершенствоваться.
Сюжет:
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
полицейский видит робота, который сам себя чинит. Гасит робота пулей, сдает на экспертизу. Там недоумевают — что за фигня, он частично доработан. Думают, что отличился человек "часовщик" — то есть просто анонимный умелец. Страховщику (Бандерас — удачная не героическая роль) приказывают найти и разобраться. А у того жена вот вот родит, он к морю хочет (хотя осталось ли еще море?). Берется. Легко находит другого некондиционного робота, который предпочитается себя поджарить, чем рассказать, кому он тащил ядерную батарейку.
Тут серьезно начинает беспокоиться начальство.
Страховщик притащил какой-то ученой частично сгоревшую "мозговую карту" робота, у той получилось перезапустить — и вот она вызывает его в лабораторию, показать, как новый робот быстренько себя приводит в порядок, да еще какие-то запчасти подворовывает.
Но про роботов-самочинок пронюхало местное ГБ и вот уже дан приказ — зачищать. Страховщика тоже — на всякий случай.
Ученую грохнули, а страховщик бежит в пустыню — вернее спасается бегством на машине, которую ведет тот самый робот-самочинок.
Ему вдогонку — пока еще мало понимая — команда из нервного полицейского и еще одного типа.
В пустыне дивная встреча — несколько роботов тянут куда-то страховщика, их нагоняет машинка с двумя полицейскими. Один начинает садистски убивать роботов и страховщик как-то невзначай подстреливает его из ракетницы, которой думал напугать роботов.
Второй полицейский возвращается в город.
Тут самый главный из конторы, похожий на американского сенатора в позднесоветском кинематографе, достает из-за пазухи коробочку. Дескать — это мозги робота, у которого не было тормозов. Он быстро развивался. Отключили. И чтобы у меня на столе лежали мозги всех роботов, которые замешаны в истории (человеческие можно просто продырявить).
Команда зачистки прихватывает начальника страховщика (всегда нужен крайний), а потом в пустыню подгоняют и жену страховщика с дочкой. Они ведь для возможного шантажа они лучше, чем страховочный начальник. Тому это не нравится, он хватается за оружие (старик), и его подстреливают. Не добивают, бросают помирать.
Страховщика роботы дотягивают до точки "Х", но там нет никакого "часовщика", а только робот-самородок, первый из внезапно осознавших себя андроидов. Они немного трепятся о жизни и смерти, страховщик отдает ядерную батарейку, а роботы собирают представителя новой формы жизни — паучка/таракана с метр длиной, в полметра высотой. Под утро вообще дают страховщику машину — вали домой. А мы, дескать, перейдем через каньон, там радиация, что с биологическими формами жизни не надо будет пересекаться... (а где они запчасти возьмут???).
Страховщик едет домой, но в пути видит умирающего начальника — возвращается. А на точку "Х" как раз прибыла команда зачистки.
После финальной битвы инвалидов "паучок" валит в радиоактивную пустыню, а вусмерть уставшего и раненого страховщика жена везет к морю (или он просто помирает).
Что реально плохо в этом сюжете с точки зрения фантастики?
Философский и биологический конфликт не просто проецируется на уровень межличностных отношений — решение на этом уровне пытаются выдать за единственно возможное и правильное. То есть главные герои не решают "как наладить мир на 1000000 лет", не пытаются понять, что будет завтра, если в городе осознает себя еще один робот — ни малейшей рефлексии у положительных персонажей по этому поводу. Только у отрицательных. Отец ребенка не рассуждает, каково будет его дочери не просто в угнетающе-технологическом мире, а в мире роботов?
А ведь в городе, который так фатально зависим от роботов — должны быть устойчивые страхи, мифы, байки, сюжеты судебных заседаний, в которых бы отражался страх перед тем, что роботы все-таки выйдут из-под контроля.
Для меня подход к вопросу положительных персонажей ассоциируется — во многом неправильно — с "европейскими левыми интеллектуалами 60-х".
Когда моралитические рассуждения начинают становиться не просто первичными — они становятся единственными, при том, что все заботливо обозначают свою политическую позицию ритуальными ничего уже не означающими фразами. Личность не просто заслонила собой все. Личность-здесь-и-сейчас стала всем.
В остальном — это вторичный фильм с темпоритмом, эстетикой, проблемами и даже размерами "процессоров" — строго из 80-х. Я бы не удивился, окажись, что создатели использовали старые дизайнерские наработки, которые не прошли "кастинг" в американских студиях лет двадцать назад.
Этот дизайн еще "ограничено годен" — в том смысле, что какое-то положительное впечатление, впечатление инаковости — он производит. Хотя, конечно, робот для сексуальных целей производит скорее впечатление ведроида :)
Попытка сыграть одновременно на двух досках — киберпанка и постапокалипсиса — не получилась.
Единственным оригинальным решением в фильме стал наголо стриженый Бандерас.
А может и не оригинальным.
Смотреть лучше ярым фанатам "Бегущего по лезвию...", которым хочется увидеть дизайнерские разработки, живущие собственной жизнью.
“Счастливые дни” – первый полнометражный фильм самого интересного, неоднозначного и, к сожалению, уже покойного российского режиссёра. Дебют, в котором спрятан (или из которого вышел) весь последующий Балабанов. Почти все его "фирменные" приёмы, прибамбасы и прибабахи здесь уже имеются, кроме, пожалуй, нарочитой жестокости, отточенного до скальпельной остроты цинизма и вербализированной политической эпатажности. Это придёт позже, пока же достаточно и того главного, что по-настоящему отличает балабановский гений от других режиссёров – отстранённый холодный и трезвый взгляд, без брезгливости, но и без сопереживания, без злобы, но и без сентиментальности. Взгляд режиссёра-патологоанатома, производящего вскрытие скончавшихся ещё до начала фильма персонажей. Только персонажи эти ещё не догадываются, что умерли: двигаются, разговаривают, дышат, убегают, догоняют, падают, едят, совокупляются, стонут, смеются. Но ведь и вскрытие осуществляется не физическое, а экзистенциальное. Вивисекция бытия.
Начинается фильм в больнице – главного героя перед выпиской осматривают медики, уделяя внимание исключительно его темени. Признав пациента бесполезным (не выздоровевшим, а именно не приносящим пользу), его выталкивают на улицу, в лишённую красок и тепла, черно-белую (как и весь фильм) осень. Полноценно здоровым назвать персонажа Виктора Сухорукова на самом деле нельзя – с глупой наивно заискивающей улыбочкой, всегда готовый к худшему: быстро ретироваться, если прогоняют; спрятаться, если ищут; замереть при громком шуме; притвориться, что его нет при прочих неудобных обстоятельствах. Но это всё – болезни души, а не тела, они не лечатся в больнице, потому его здесь и не держат.
Но как бы ни был болен этот человек – он абсолютно свободен. От общества, потому что не знает, какое место в нём занимает (судя по дальнейшим событиям, нет уверенности, что это место вообще имеется), от памяти (не помнит ни своего имени, ни кто он такой, ни откуда взялся), от морали (готов снять калоши с упавшего на улице человека и украсть осла у слепого), но от процесса существования его никто не освобождал. Потому Человек без имени отчаянно ищет угол, где он мог бы приютиться, и за этот самый приют готов отзываться на любое имя, которое дадут ему встречные. Будучи “Сергей Сергеичем” он снимает разбитую комнатушку (почти такую же, в которой поселится через несколько лет Данила Багров), “Петром” проводит время с бездомными в подвале (а также и на кладбище), “Борей” обитает в полной антиквариата квартире проститутки, отгородившись от её притязаний старинным диваном и отказом раздеваться. При появлении очередного клиента в алькове хозяйки "Боря" таится, снедаемый неприятными и не совсем понятными ему чувствами, в соседней комнате (так же застрянет однажды в квартире содержанки Таты из "Мне не больно" её возлюблённый Миша, когда к ней внезапно нагрянет пьяный вдрызг Никита Сергеевич).
Возвращаясь к «фирменному» Балабанову: дебютная его картина, в отличие от последней, просто переполнена “автоцитатами” и “самоповторами”. В первую очередь, конечно, это балабановский Город (не важно Питер, Москва, Нью-Йорк или провинциальный Череповец), тоскливый, пустующий (даже с переполненными людьми улицами), продуваемый ветрами, пронизанный безвременьем. Конец XIX века, революционная эпоха, брежневский застой, лихие 90-е, разухабистые 2000-е – это лишь условный темпоральный декор, на самом деле времени “по Балабанову” не существует. Есть только циклы, повторы случившегося однажды, и случающегося раз за разом. Вечное движение по обозначенному маршруту (трамвай в “Счастливых днях” и “Брате”, пароход в “Про уродов и людей”, сменяющие друг друга автомобили на бесконечных дорогах “Брата 2”, сама дорога в “Я тоже хочу”, сами люди, заведённо бредущие по заснеженным улицам в “Кочегаре”).
Тошнотворность циклов передаётся и бесконечным повтором музыкальных номеров – это фламенко Дидюли, которого после “Кочегара” просто невозможно слушать, та же история с “Плотом” Юрия Лозы после “Груза 200”. В “Счастливых днях” такой заезженной пластинкой (в буквальном смысле – с соскакивающей в процессе воспроизведения звука иглой) являются опера Вагнера и фокстрот Гарри Уоррена – два совершенно разных по духу (но абсолютно идентичных по избыточному присутствию в картине) музыкальных произведения. Кроме музыки назойливо повторяются некоторые эпизоды и ситуации: Человека без имени (во всех его ипостасях) неизменно просят показать темя, просят так, что становится понятно – речь идёт, если и не о чём-то постыдном и аморальном, то, как минимум, не принятом в порядочном обществе. На это предложение он всегда отвечает неизменным отказом. С готовностью он показал темя лишь однажды – врачам в больнице, с чего и начались его скитания. Во всех местах своего временного проживания он наталкивается на заколоченную дверь, за которой – “ничего”. Всем, с кем делит очередное своё обиталище, он обещает “Уйду я от вас”, что и происходит. В итоге отовсюду изгнанным, в финале герой фильма найдёт приют в лодке, которую в качестве альтернативы гробу припас себе один из бездомных. Благодаря этому, наводнение безымянный персонаж встретит на воде, а не под водой…
Обычно режиссёры нарабатывают свои приёмы и образы, набирая их в течение всей своей творческой жизни, и сваливают в кучу в поздних работах или этапных вещах (“Кризисная” трилогия Китано, “Внутренняя империя” Линча, “http://e-bath.livejournal.com/tag/%D0%A7%...">Чемоданы Тульса Люпера” Гринуэя), с Балабановым случилось всё с точностью до наоборот. Он пришёл в кино со своим набором инструментов, которыми и работал до самого последнего дня. Менялся лишь градус отношения режиссёра к своим героям, и если в “Счастливых днях” его ещё можно заподозрить в какой-то человечности, то в следующих картинах он всё дальше будет уходить в холодность, бессострадательность и даже жестокость. Жестокость, в том числе, и к самому себе тоже, как к одному из обитателей (пусть и в качестве демиурга) собственноручно созданного мира. Кто другой, кроме создателя, смог бы так же едко посмеяться над собой, как это сделал Балабанов в “Я тоже хочу”? В последнем эпизоде своего последнего фильма.
Любой качественный фантастический сериал "ближнего прицела" сталкивается с рядом ограничений и задач. Одно перетекает в другое...
— новинки в технике, которые нельзя свести только к "чуть более мощному двигателю автомобиля";
— иной стиль. Не обязательно это будет совсем новый стиль, можно легко взять что-то их 30-50-70-х гг. Но переработать до такой степени, чтобы зритель сразу ощутил эту инаковость (причем надо перерабатывать очень много — начиная от нового интерфейса и завершая архитектурой);
— завтрашние проблемы. О них мы может знать уже не первое десятилетие, но вот герои должны столкнуться я с ними в сюжете;
— интригу, построенную хотя бы на двух из перечисленных авторов (проблема+стиль, проблема + изобретение или изобретение + стиль), иначе перед нами будет стандартная детективно-мелодраматическая история в новых декорациях.
— персонажи могут мыслить и говорить почти как современники, но кто-то из них должен быть носителем, хотя бы отчасти, "нового мышления".
С этими исходными установками создатели "За пределами" вообщем-то справились, и местами весьма хорошо.
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
— мальчик-робот с развивающимся интеллектом, который в процессе действия обретает что-то вроде человеческой психики, которую нельзя скачать на жесткий диск;
— пришельцы, которые пытаются вбить что-то в головы космонавтам на орбите, а очередная гражданка возвращается оттуда беременной;
— метеорит с эликсиром жизни, который питает одного известного корпортивщика;
— родившийся метис — человек/пришелец — который обладает очень серьезными личными возможностями, но при том мягкой психикой...
Это верхний уровень, увы, стандартных и заезженных идей. Второй:
— искусственная плацента, которая позволяет украсть ребенка у беременной астронавтки;
— пластиковая бомба с очень специфическими детонаторами;
— вращающаяся часть орбитальной станции — смогли изобразить.
— хорошо смотрелись прозрачные пластинки новых мобильников.
Увы, за все 13-ть серий не удалось мне увидеть оригинальное фантастическое допущение. Авторы пытались спасаться сюжетом, интригой, драйвом.
Временами получалось, но бесконечному росту скоростей препятствовала стилистика сериала (да, вот так...): культурно-аккуратная обстановка, без таранов стен и кишок на дверных ручках. Аккуратные прически персонажей. И даже места порока, фактически наркоманские притоны, показаны чем-то вроде прилизанных игровых клубов.
Ставка и была сделана на "уютную деталь": вот вам хороший дизайн лаборатории, вот батареи в маленьком роботе — как они выдвигаются из спины. Вот "забрало" скафандра — сморится эргономично. Дизайнеры и актеры второго плана буквально вытягивают сериал, когда с 5-6 серии начинаешь довольно сильно скучать...
И еще — отработка "проблем второго плана": жена возвращается из космоса беременной, причем в глюках — с ней был первый ухажер, а муж на Земле — доделал и запустил мальчика-робота, которого любит, и считает практически человеком, своим сыном...
Актеры, кстати, подобраны неплохо, и если их не заставляют изображать что-то уж совсем запредельное — справляют на "очень хорошо". Ребенок — тоже.
Но не потянули авторы серьезного прогноза в политической проблематике или геополитических разборок. Мелькают какие-то условные "террористы против роботов/инопланетян" — но начисто отсутствует тот павлиний хвост группировок или политических партий, который вырастает из любой серьезной проблемы.
Интриги местных спецов — выглядят бледновато, и ограничиваются, опять-таки, уровнем компетенции главной героини и её мужа — они ведь должны будут не раз и не два обвести спецов вокруг пальца.
Итого: сериал тщательно "заточен" под спокойное, без нервов и адреналина, созерцание. Вот вам тайна, вот побег, вот что-то похожее на убийство, вот полет в космос. Зритель видел все это уже много раз, его не удивишь, не напугаешь. Требуется, чтобы он разглядывал мелкие детали. Второй план.
А зачем еще нужны сериалы?
Так что этот сериал я рекомендую посмотреть, если вы потом точно не будете жалеть о потерянном времени...
И, да, для тех кто только начинает знакомство с жанром — сериал потом станет чуть не энциклопедией.
"Dollhouse" за авторством Джосса всемогущего Уидона, является, пожалуй, наиболее серьезным и качественно выдержанным сериалом, по сравнению с предыдущими его шоу. Dollhouse — это проект, созданный не энтузиастами с горящими глазами, а настоящими "холодными" профессионалами, как в плане сценария, так и в плане постановки.
В отличие от той же "Баффи — истребительницы вампиров", "Кукольный Домик" не делает скачков в плане качества драматургии, оставаясь примерно на одном "хорошем" уровне. Это и плюс и минус, поскольку общий положительный уровень сюжетов не дает сделать шоу неожиданных выстрелов, подобных тем, которые могли эмоционально ударить по зрителю, как это было в "Баффи", "Ангеле" или "Светлячке". Исключением можно назвать только финалы сезонов, первый из которых обещал гораздо больше, нежели то, что показала нам последняя серия сезона второго. Но даже с учетом неожиданности хода, в эмоциональном плане не было замечено ярких неожиданных взрывов.
Однако это не значит, что шоу не могло вытрясти из зрителя пачку хороших эмоций. Могло, умело и успешно практиковало. Уже одна идея вызывала интерес к сериалу на начальной стадии. "Кукольный домик" — место, которое может осуществить любое ваше желание или фантазию, с помощью своих запрограммированных "кукол", каждый из которых будет искренне убежден в том, что он тот, кем вы его захотели видеть.
Идея эта давала безграничные возможности для рассказа историй, поэтому неудивительно, что первый сезон был посвящен показу самых удивительных и разнообразных вариантов результатов программы Кукольного Дома. Авторы не стали игнорировать очевидную тему секс-рабства, непроизвольно проистекающую из самой идеи замены личности человека и подчинению ее кому-то другому. Пару раз создатели весьма успешно продемонстрировали то, какими жуткими последствиями могут обернуться эти рандеву. Впрочем, зацикливаться на этой теме они тоже не стали, время от времени иронизируя над теми зрителями, кто подсознательно ожидал появление такого рода историй.
Возможность "кукол" быть кем угодно была разработана на полную катушку — несмотря на "филлерную" (то есть оторванную от основного сюжета) часть большинства историй первого сезона, сценаристам удалось собрать их в одно общее полотно, которое так или иначе влияет на героев и жизнь Дома. Суперагенты, детективы, гениальные врачи, мессии — спектр личностей, которыми можно сделать кукол в первую очередь (потому что это первое, что приходит обычно на ум) был представлен. В том числе и личность кого-то, кто уже умер. Что открывало для повествования вообще все двери мироздания.
Именно это разнообразие идей, вкупе с сильно привязанным к персонажам и четко выстроенным сюжетом, создало впечатление от первого сезона шоу, как о качественной, многоуровневой в плане истории, постановке, где даже, несмотря на общий серьезный тон, находилось место для множества забавных диалогов, и серий, приправленных веселым безумием, таких как история с новым токсином. А благодаря наличию неплохой мелодраматической линии, в шоу даже нашлось место для весьма приятной сердцу грустной лирике, которое без присутствия любовной линии смотрелось бы несколько неуместно. Не слишком удивляет, что историю о горькой любви, лучше всего раскрыли в середине сезона — в эпизоде за авторством все того же мистера Д.У. Этот парень точно знает как надо писать грустно-веселые (иронические) вещи.
Подходя к финалу своего первого сезона, шоу доказало, что может успешно взять и удержать планку качества, слегка смазав впечатление не особо ярким пилотом, хоть и созданным главным идейным вдохновителем. Такая же ситуация, к слову, была и во втором сезоне. Однако, благодаря финальной серии, "Dollhouse" внезапно сделал термоядерный финт, за раз увеличив масштаб событий до невообразимых широт, а возможность развития своего мира — до невообразимых горизонтов. По ходу дела он еще несколько сместил жанровое направление, пустив на смену шпионско-фантастическому триллеру кое-что калибром покруче. В этот раз я удержусь даже от косвенных спойлеров, чтобы сберечь сюрприз. Но помните об аналогиях! Я не могу без аналогий! Опасайтесь их, если не хотите словить случайный привет из будущего!
Однако же внезапный поворот остался позади, и начался сезон второй. А вместе с ним появились и некоторые проблемы. Отставив идею о смене личности немного в сторону, авторы принялись развивать созданный ими мир. Они начали рассказывать о том, существуют ли другие Дома, углубились в историю их создания и раскрыли прошлое многих героев. Но в тот момент, когда внутренняя история вселенной начала разрастаться вширь, видимо и пришло решение о закрытии сериала. Опять. История повторяется, причем 3 гребанный раз.
Со второй половины второго сезона сериал, который было начал развиваться вширь, внезапно ускорил свое повествование, сосредоточив его на тех же самых героях. И все бы ничего, только их прекрасно раскрывали и до этого. Мелодраматическая часть, что к середине второго сезона начала немного напрягать, под конец отозвалась даже в финале шоу, к тому моменту уже малость осточертев. В основном, я имею ввиду линию "кукол" Виктора и Сиерры. Впрочем, любовные муки агента Балларда тоже перестали вызывать былые восторги.
Проблема эта произрастает из того темпа и спешки, с которым закрывали сериал, подгоняя картину вселенной под то ее время, которое один из персонажей окрестил как "A shape of things to come", разумеется, отсылая зрителя к одному интересному литературному произведению. Несмотря на повышенный градус драмы, сильное развитие сюжета по отношению к главным героям, и тайнам мира "Dollhouse", ощущение "бега" не оставляло до конца, превращая финал второго сезона в облеченную версию "Миссии Серенити". То есть идеи, в общем-то понятны, так же как и повороты в характерах персонажей и истории, но вместо плавного перехода мы видим гиперпрыжок от одной большой сюжетной точки к финальной сюжетной точке. За последние 40 с лишним минут слишком много мы встречаем изменений, которые требуют более раскрытых моментов "до этого" и четкого показа как герои докатились до жизни такой. В особенности этот вопрос касается персонажа Альфы.
И из-за этого ощущения, финал оставляет смазанное впечатление. Вроде бы есть потери среди героев — но все так быстро и внезапно происходит, что практически не успеваешь прочувствовать, а все продолжают бежать дальше, стремясь закончить начатый сюжет. Да и финал, в отличие от законченной "Баффи" выглядит не как награда за выстраданные муки, а приближается к понятию "хэппи-энда". С учетом хронометража и обговоренных выше проблем, такой финал кажется просто читерским. К тому же в отличие от финала первого сезона, отдающего "Бегущим по лезвию", второй делает оммаж скорее "Безумному Максу", что тоже хорошо, но в меньшей степени.
Возвращаясь к вечному: людям, не понаслышке знакомым с понятием "Whedonverse", не составит труда перечислить знакомые имена, мелькающие в титрах. Из "Баффи" и "Ангела" сюда в качестве режиссеров заглянули Дэвид Соломон, Тим Минеар, Стивен С. ДеНайт, и, понятно, Джосс Уидон. Все эти же имена фигурировали и в качестве сценаристов, среди которых стоит так же упомянуть Элизабет Крафт ("Ангел") и Джеда Уидона ("Музыкальный блог доктора Ужасного").
Из старой гвардии сюда так же перекочевали не нуждающиеся в представлении (для знатоков вопроса) Элайза Душку ("Баффи", "Ангел") и Эми Экер ("Ангел"), а так же Алан Тьюдик ("Светлячок", "Миссия Серенити"), Саммер Глау ("Светлячок", "Миссия Серенити") и Алексис Денисофф ("Баффи", "Ангел"), чьи роли были хоть и не центральными, но тоже весьма запоминающимися. Плюс еще засветилась в небольшой роли Фелиция Дэй ("Музыкальный блог доктора Ужасного"). Из новых лиц стоит отметить....весь остальной основной состав, поскольку сыграли ребята блестяще. Гарри Дж. Ленникс, Оливия Уильямс, Фрэн Кранц, Рид Даймонд, Тамо Пеникетт и другие, не просто показали себя отлично, но и тоже стали частью Уидонверса. Некоторые из них не смогли избежать этой участи и после окончания шоу. Так, Фрэн Кранц сыграл укурка Марти в "Хижине в лесу", а так же вместе с Ридом Даймондом (который теперь в "Агентах Щ.И.Т.А".) появился в "Много шума из ничего" Уидона. Впрочем, справедливости ради — кто там только не появился. Некоторые неназванные мною лица из "Домика" тоже со временем засветились в "Агентах". Не говоря уж о совсем старых знакомых.
Уидонверс продолжает расширяться и расти, чем продолжает безмерно радовать своих фанатов, а так же любителей хороших историй. Кстати, забавно, но титры тут напоминают о Person of interest. Не говоря уже о наличии Эми Экер и еще пары лиц, перекочевавших туда же. Во всяком случае, чтобы из прошлого или будущего не напоминал "Dollhouse", главный факт, который нужно о нем знать — это качественное шоу, способное вас удивить, и оно достойно просмотра. Для любителей Уидонверса — вдвойне достойно.
— много стрельбы, причем какие-то выстрелы должны быть меткими;
— работа и холодным оружием тоже;
— много азарта (вот еще чуть-чуть...);
— высокий темп событий — как перемещение персонажей, так и прибытие/убытие их из сюжета;
— хоть немного адекватные персонажи, которые могут решать задачки на выживаемость хоть иногда быстрее зрителя;
— толстый толстый слой шоколада цинизма, сквозь который просвечивается искреннее сочувствие, но редко;
— изменение мира, в котором действуют персонажи, по сравнению с нашим, как в смысле обычаев, так ив смысле материальной культуры.
Когда я прочел первые анонсы "Нации Z", то мне показалось, что в живых не осталось вообще никого (вернее, один), и это зомби, еще не потерявшие окончательно рассудка, будут тащить тушку к лаборатории, где другие полутрупы попытаются выделить из него сыворотку.
Но это был бы слишком суровый трешак для сериала.
Создатели пошли традиционным путем:
— есть носитель антител, которого надо дотащить до Калифорнии;
— два центральных бойца в команде;
— дедок-химик, который, да, умеет варить мет;
— застенчивый снайпер;
— пара тинейджеров (с хорошим дубьем);
— "ангел"-задрот, который в полярной тьме, припав к микрофону и отслеживая на экранах данные спутников, пытается давать ценные указания, вот только батарейки у адресатов постоянно садятся.
Ну, и у них впереди Калифорния...
Действие идет быстро, ставки высоки, мозги у людей еще не отключились, чего еще желать для счастья хорошего зомби-сериала?
Однако, не все так радужно в этом сюжете. Видно, что обычаи за три годика после эпидемии несколько поменялись — оттого и старушку застрелили, а она и не против была — время просто пришло.
Но вот с материальной культурой — полный капут.
Боящиеся укуса люди отчего-то спокойно выносят попадание брызг зомбической крови на лицо. И вообще, за гигиеной не следят. Хотя и маски, и перчатки, и тактические очки, и всякий защитный хлам, не стесняющий движений, уже должен присутствовать в ассортименте. Плюс — дезинфекция. Да, я понимаю, от такого первым делом загнется фотогеничность...
Средства передвижения — с ними отдельная проблема. Пока лишь один автомобиль показан хоть как-то оборудованным для переездов по зомби-территорям. И то — это "каблук" местных торговцев оружием. Голод упоминается — но ведь это уже ТРЕТИЙ ГОД после начала эпидемии. Люди или начали добывать жратву, или сами бы стали зомбаками, от голода. да, я понимаю, бюджет не резиновый, и проще снимать на свалках и в "Городках Гувера"...
Итого: сравнительно дешевая, хотя и очень бодрая первая серия дает надежду — создатели сериала не станут такими скучными буками, какими стали создатели "Ходячих мертвецов", а тут будет крепкая дорожная история... Понятное дело, история эта будет близка к стилистике книг А. Круза, равно как и прочих "бродилок". Но плюс её в том, что она не маскируется ни под трагедию, ни под комедию — в первой серии так уж точно. Это чистый темп, темп, темп...
/ Немного о жанре. Зомбаков уже наснимали разных. Медленных и тупых, быстрых и хватких, безжалостных и романтичных. Нужно идти дальше. Нужны техно-зомби. Давно хотел бы посмотреть продолжение известнейшего рассказа Кинга — про взбесившиеся грузовики и другие средства транспорта. В той же стилистике, что и зомби-сериалы. То есть после бунта техники прошла пара месяцев — и сравнительно адекватная команда, вооруженная гранатометами, ПТРами и просто стрелковкой и взрывчаткой — идет из пункта А в пункт Б. Или едет на лошадях... а вокруг — бешеные пикапчики и самосвалы, у которых бензина хватит еще на пару месяцев (и которых заправляют и немного чинят загипнотизированные ими люди...)...
облако тэгов
