Рискну предположить, что сатира может быть мягкой. Подача этого жанра изящной. А формат короткометражной ленты — заслуженно обласканным наградой благодарного зрителя.
В самобытном таланте датского режиссёра Андерса Томаса Йенсена не приходится сомневаться. Он мастер изящных аллюзий, сложных метафор и двойных смыслов.
И в контексте данной картины Йенсена по праву можно назвать Королём краткой формы подобного изложения его сценарного материала.
Приятным бонусом зашёл в параллели избранной фильмографии его "Вечер выборов" (Valgaften / 1998). И я совсем не удивилась, что этот очередной продукт ментального самовыражения режиссёра получил в своё время "Оскар" как лучший игровой короткометражный фильм.
К слову сказать, жанр комедии расцвёл в воплощении Йенсена совершенно иначе — нежели принято визуализацировать подобную тематику расизма, идеологизма... И прочих навязчивых "*измов".
Мы не слышим друг друга от слова "совсем". Талантливо вынимая слова из контекста любого спора там, где это порой только ещё больше его накаляет, мы неизменно получаем несказанное удовольствие от хода подобной холиварной дискуссии.
Любой спор — это динамика. И среди прочего — это сотрясение воздуха доминантами личных убеждений.
И ведь не важно, где разворачивается очередная баталия: в сетевом форуме или пивном баре с закадычными приятелями. К слову сказать, в сезон актуальных холодных напитков второе — куда приятнее, предпочтительнее и востребованнее.
Петер: Давай попробуем новое мексиканское пиво.
Приятель: Я отказываюсь пить мексиканское пиво.
Петер: Что ты имеешь этим ввиду?..
Приятель: Я не буду на хрен пить мексиканское пиво. Бармен — Carlsberg!
Петер: Ты расист, ты знаешь это?!..
Бармен: Ребят, это просто пиво... Просто пиво!
Молодой симпатичный человек по имени Петер (Ульрих Томсен) никак не может определиться со своей гражданской позицией. И за 20 минут до закрытия пункта голосования стремится переиграть несколько сценариев своей холерически окрашенной точки зрения. Она у него зыбкая и звонкая, как стук стаканов о стойку бара.
Каждый раз меняя такси — ибо Петер не успевает и никак не может обогнать время — он вынуждено выслушивает от навязчивых водителей длинные тирады "о чрезмерно надоевших мусульманах, засилье суши-баров и торжестве немецкой промышленности". И в конце концов прибежав уже к закрытию избирательного пункта, изрядно нервный Петер скажет невпопад негроидной женщине: я хочу проголосовать "за ваших". Безусловно ему сразу прилепят ярлык "расист" и по-быстрому (с неизменным рукоприкладством) выставят вон.
Сюжет этой незатейливой зарисовки прекрасен в своей простоте — ибо в ней виден изящный почерк Йенсена.
В этой истории не без помощи оператора Йенса Шлоссера Йенсен больше визуал, нежели рассказчик.
В неоновых огоньках убегающего города за окном каждого такси, что меняет Петер, зажгутся и угаснут разнообразные эмоции не менее талантливого Ульриха Томсена. Как всегда, он даст сложную полифонию чувств — эдакий кич брутального рокера с экспрессивным посылом рвущегося наружу прогрессива.
Кроме всего прочего, технические навыки, которые транслирует Андерс Томас Йенсен в этой короткометражной ленте, определяют его в категорию опытного клипмейкера.
Этот датский режиссёр даёт столько динамики и красоты в своей визуализации, что "Вечер выборов" словно закольцован. И ввиду того, что это видео длится всего лишь 11 минут — "ты" всякий раз прокручиваешь скролл с неизменным "А что ещё я не понял в этой истории?"
Многие молодые режиссёры используют короткий метр в качестве маркетингового инструмента для продвижения актёров и режиссёра непосредственно. Но далеко не у каждого это получается так виртуозно, как у Йенсена.
Идея, сценарий, концепция, монтаж — всё прекрасно в этой картине. Всё продумано до мелочей. Всё играет различными смыслами — как неоновые огоньки на лаке авто — даже в ёмком названии картины.
И "Вечер выборов" претендент на классику уже при жизни режиссёра.
Со времени выхода фильма на экран прошло уже без малого двадцать пять лет. Что-то изменилось в нашем мировоззрении?..
Навыки сценарного ремесла в ёмких диалогах своих героев Йенсен виртуозно смешает с эстетикой плавности ночного города. Случайные реплики своих спорщиков он отметит узнаваемым авторским посылом — донельзя актуальным и сегодня.
Следите за теми словами, что просятся каждый раз с языка. И держите оный под контролем разума.
В 1991 году на полках магазинов появился роман Брета Истона Эллиса про изнанку американской мечты и пустоту души, потонувшую в море брендов. Многие сомневались, что «Американского психопата» можно в принципе перенести на экран, учитывая повышенный уровень жестокости оригинала.
Однако в 2000 году на экраны всё-таки вышла экранизация Мэри Хэррон с Кристианом Бэйлом в образе обольстительного маньяка. А через пару лет за уши ещё и притянули лишний сиквел…
Редкие люди имеют достаточно мудрости и свободной энергии, чтобы применять свою волю к процессу жизни / Валерий Дёмин: "Чёрные дыры. Из Глубины"
Чтобы давать трезвую оценку такому кино, нужно иметь подвижный ум. Чтобы ловить метасообщения подобных режиссёров, нужна смелость. А чтобы узнавать почерк самобытных актёров, необходима безоглядная любовь к мировому кинематографу.
"Болтанка" Андерса Томаса Йенсена будет ощущаться особенно сильно, если зритель попытается делать однозначные выводы в аспекте своего неокрепшего сознания. Что, увы, часто случается в наших нестабильных реалиях.
Трясти будет меньше в том случае, если основа ума искушённого зрителя позволит ему пойти в суждениях на разрыв общепринятых шаблонов. Ибо тематика, которую избрал Йенсен в своей картине "Адамовы яблоки" (Adams Æbler / 2005) заслуживает пристального внимания. И тот посыл, который создал этот датский режиссёр, актуален сегодня как никогда раньше.
Освобождённый заключённый Адам (Ульрих Томсен), который ревностно относится к каждой своей вещи — ибо их у него по умолчанию немного — на самом деле лишь отдалённо понимает, что означает свобода как таковая. Почувствовать вкус к новой жизни ему предложит священник Ивэн (Мадс Миккельсен), который в качестве беспрецедентного филантропа готов объять собой боль любого.
"Если бы все прислушивались к голосу разума — мир был бы тоскливейшим местом", — одухотворённые проповеди Ивэна идут всегда прямо от самой души. И вероятно он из тех самых священников, которые сочиняют эти тексты экспромтом — прямо в сердце каждой сложившейся ситуации.
Ивэн настоящий Феномен. Его вера — это всё, что у него есть. Жизнь этого невероятно обаятельного человека изломана трагическими событиями и воспоминаниями из прежней семейной жизни. Но, несмотря ни на что, он держится с невероятным достоинством. В аспекте его редкой душевной гармонии Ивэна невозможно вывести из себя ни одной брутальной выходкой.
Подобное одухотворённое воображение способно выстроить лестницу в небо буквально каждому прихожанину, который несёт свою радость и боль в церковь — ибо идти ему больше некуда.
Практически в любой ситуации Ивэн каждый раз подставляет вторую щеку. И нарочито проявленные побои — это сакральный символ того, что он готов искренне отдать свою жизнь во благо пробуждения другого. Адам в аспекте своей жёсткости мечтает сломить эту безмерную доброту. И на этом духовном противостоянии выстроен прочный фундамент сценария.
Герой Мадса Миккельсена периодически несёт удивительный бред. И самым странным образом этот бред согревает всех, кто с ним общается. Ивэн — путеводная звезда для тех, кто не только потерял направление своей жизни. А вообще не знает, держится ли он ещё на плаву...
Хотя и здесь Йенсен дал уместную тёмную иронию, дабы не передавить в сторону умышленного фанатизма своего героя. У Ивэна по субъективной причине постоянно идёт вытеснение очень сложного физического недомогания.
На этой струне играть очень сложно. Но Йенсен безусловный виртуоз. Он даст столько драмы — сколько нужно для серьёзности восприятия глубокого смысла картины. И он разбавит стольким количеством юмора — сколько уместно зайдёт в основу данного сценарного материала.
Йенсен не был бы мастером своего дела, если бы не дал от себя по сценарию яркие акценты бандитских разборок. Там, где это уместно по сюжету картины, он делает миротворцем изощрённого в своих причудах отца Ивэна. Но в других местах это похоже на встречу "братков", которые валят друг друга со вкусом и со знанием дела. Андерс Томас Йенсен знает толк в эклектике.
Этот мир устроен таким причудливым образом — на первый взгляд не ясно, кто кому помогает.
Адам в контексте исправительных работ получит от священника очень символичное задание. Он должен ухаживать за яблоней — а по прошествии нужного времени испечь для всех пирог.
На свете существует великое множество рецептов яблочных пирогов. Но по задумке сценария Адаму достанется самая сложная вариация — ему придётся печь пирог что называется без основы. Ибо в битве за яблоки пройдёт весь фильм. Испытания во дворе скромной церковной обители перерастут в громоподобную битву "с лукавым". И это самая выразительная динамика картины. Йенсен работает на ярких кричащих оттенках, котрастно оттенняя свое личное видение нашей реальности.
Молитвенный шаманизм Йенсена возведён здесь в очень интересный аспект. Ты просто веришь тому, что происходит на экране. Даже если в этом присутствует некая сказочность и умышленное преувеличение.
Этому бывшему заключённому придётся взвалить на себя непосильную ношу в аспекте своего духовного перерождения. И каждое утро просыпаясь под звон колоколов — Адам холерически пытается вспомнить, где он находится. Слаженный хор его радикальных убеждений никак не перекликается с местом его нынешнего пребывания. Каждый раз нервно закуривая сигарету — ибо душа Адама просит чего-то покрепче утренней проповеди — он мягко говоря, не фига не понимает, как очутился в таком окружении сомнительных друзей и наставников.
Актёрская подача Ульриха Томсена в этой непростой истории просто безупречна. Он виртуозно воплотил все возможные эмоции своего персонажа — от искаженного агрессией лица до недоумения спонтанного раскаяния. Это очень высокий класс актёра, когда тот без слов играет мимикой так, слово читает сложные монологи.
И к слову сказать, нелепость всего происходящего на экране по инерции вызовет у зрителя похожие эмоции. При подобном нажиме гротеска порой ловишь себя на том, что не понимаешь: плакать, смеяться или просто внимательно наблюдать за тем, что происходит в кадре. Эклектика режиссёра доведена в этой картине до высшей степени своего воплощения.
Перевоспитание Адама в пасторальный тиши скромной деревушки будет иметь свою неповторимую историю возрождения его потерянной души.
В чём-то брутальную и броскую. А в чём-то трогательную и сердечную.
Йенсен искусно развенчает все домыслы циников о том, что безнадёжный человек безнадёжен окончательно. Режиссёр в который раз даст маленький лучик надежды — наши мечты и чаяния стать кем-то другим на самом деле вполне оправданны. И на самом деле ведь не важна точность направления — когда путь всегда определяет шаг.
Безусловно все возможные перемены происходят не в один день. Любой потенциал требует должного развития.
Находясь постоянно рядом с Ивэном, Адам всякий раз выслушивает настойчивые просьбы прихожан, которые пришли за Словом Божьим к тому, кто пока ещё может его дать.
Их разговоры примут странный характер. И они словно ночник-проектор подсветят надеждой хорошего финала впечатлительного зрителя непосредственно.
Мускулы лица этого бывшего радикала всякий раз будет разжиматься. Взгляды станут теплее. Ядерный мат плавно перейдёт в аспект святой брани.
Бывший насильник девушек (Николас Бро) и бывший грабитель автозаправок (Али Казим) составят бывшему неонацисту (Ульрих Томсен) весьма сомнительную компанию. Причём общаться Адам ни с кем откровенно не хочет. Ему хорошо в своём мире сложившихся стереотипов и явных предрассудков. И он не особо желает кого-то пускать в него, обсуждая различия другого мироощущения.
И слово "Бывший" в этой картине отнюдь не фигура речи. Каждый герой пройдёт очень серьёзный аспект трансформации и по наитию найдёт тот самый ориентир, который искал всю свою дотоле опостылевшую жизнь. Этот поиск и сложные метания воплощены Йенсеном на экране на стыке драмы, комедии и криминала.
Тема, которую поднял Йенсен в своей картине, очень сложная и неоднозначная. Но многие отзывы в сети транслируют одно: зритель соскучился по такой сокрушительной прямолинейности и сугубо развлекательный жанр стал постепенно уступать свои позиции серьёзному посылу мирового кинематографа.
Этот талантливый режиссёр виртуозно нажмёт на все возможные клавиши души и позволит зрителю пережить весь спектр разнообразных эмоций.
И стоит от сердца всё-таки простить Йенсену подобную прямоту в тяжеловесных диалогах матерного сленга его ключевых героев.
Он просто взял на себя мужество и ответственность рассказать про нашу жизнь всё, как есть. Вне пафоса, патетики и приторного вранья режиссёр покажет своему вдумчивому зрителю: мы ведь приходим к Богу именно тогда, когда нам чертовски плохо.
Мы ищем везде то, что и так с нами всегда от рождения. Мы кричим "в никуда" о богооставленности — когда столько знаков живого мира всегда по умолчанию с нами.
Жажда новизны не может пробиться через страх самосохранения в нашем мире, под завязку наполненном шаблонами и стереотипами мышления. И именно потому нам так тяжело даются перемены — глобальная трансформация души и тела.
Нужно отдельно отметить, что некоторые сцены в картине Йенсена доведены до абсурда. И в своей визуальной подаче он порой очень "не удобный" режиссёр.
Можно довольно долго раскрывать тонкую символику тройных смыслов, которую заложил Йенсен в свою картину. Он дал много аллюзий и намёков на тот аспект современного мира — во что превращается вера именно сегодня.
Чучело, которое нарядили из креста "паломники" этого храма дабы отпугивать настойчивых ворон от яблони, можно трактовать как символ тряпичного маскарада, в который обратились святыни христиан.
Черви, которые набросились на яблоки — это не только сомнения Адама непосредственно. Это ещё полная неуверенность одинокого и потерянного священника в том, что он делает.
Но герои Йенсена цельные и органичные. И все они вызывают искреннее восхищение в аспекте классной актёрской подачи буквально в каждом кадре.
Многие щеголяют своей эрудицией, в которой вовсе нет сердца — и как следствие смысла. Мы постепенно уходим в то время, в котором среди холодных атрибутов веры иссякает сама вера непосредственно. Глубокое сострадание вызывают те люди, которые наделяют тусклую символику значимым смыслом. Вера без души и сердца — всего лишь холодный концепт.
Эта нордическая комедия с глубокими смыслом заставит зрителя сломать прежние стереотипы. А обладателям нежных сердец и болезненных привязанностей смотреть это кино я категорически не рекомендую.
Проблема отчуждённости и разъединённости с другими — если сегодня для кого-то это в принципе проблема, а не удобная привычка — представлена Йенсенем в очень интересном ключе.
Каждый замкнут в собственном мире якобы никому не доступных высоких переживаний. Каждому кажется, что его недопонятость — и есть величие его души. Каждый, кто несёт при таком подходе к жизни свою гордыню как нечто ценное... Куда при таких обстоятельствах можно в конце концов прийти?..
Мы несём свою безусловную правоту как знамя — в той войне, где не бывает победителя. И не умея достучаться до самого себя — какой смысл что-то требовать от других на уровне скупого познания внутреннего и внешнего. Прикасаясь с любопытством к чему-то новому и не познанному, мы всегда разрушаем предмет своего любопытства. И это по сути то "лучшее", что мы виртуозно научились делать.
Примерно по такой схеме болезненных отношений Адама и Ивэна развивается сюжет картины. Он петляет и змеится. И в конце концов выводит терпеливого зрителя на вершину воображения режиссёра.
_______________________________
Согласно одной известной буддийской притче что бы мы не делали, куда бы ни шли и в каких бы богов не верили — наша жизнь всё равно в самом её финале отразится как один миг в кружке с чаем. Замысловатым отражением в сотые доли секунды пробегут все значимые события пройденного пути, которые уже не будут наделены каким-то тревожным накалом пережитых страстей. Боль и наслаждение поменяются местами. Сольются в одно. И стоит ли обманывать себя пустыми надеждами — что то, во что мы верим, единственно правильное...
Йенсен заканчивает свою картину очень мощной сентенцией (и каждый прочитает его посыл в меру своих личных убеждений): радикалы это не всегда именно те, кто представляет собой субкультуру уголовников; а скорее те, кто убежден в праведности своих стагнированных суждений. Дать себе шанс увидеть этот мир со всех возможных сторон — ничего не порицая и не критикуя без меры — это и есть проявить сострадание ко всему тому, что нас окружает. И это значит стать собой настоящим — вне масок и социальных ролей.
Дать себе право просто быть в гармоничном уединении. Ибо Небо наделяет истинной верой только тех, кто умеет вести с Ним подобные беседы — вне стадности и предрассудков социума.
Из самой глубины своего сердца Йенсен изящно закольцует свою историю новым потенциалом возможного духовного перерождения следующих героев. В аспекте авторского троеточия не досказанной истории им, вероятно, тоже придётся прочувствовать на фибрах своей души How deep is your love
И этот тривиальный на первый взгляд текст расцветёт новым смыслом в талантливом воплощении режиссёра и его ведущих актёров.
Случайно наткнулся на художественно-публицистический фильм Нели Гульчук «Откровение Ивана Ефремова» (Центрнаучфильм, 1990), посвященный жизни и творчеству знаменитого учёного и фантаста Ивана Антоновича Ефремова (1908-1972). Начал смотреть с некоторым скепсисом, но фильм оказался довольно интересным, а местами – чрезвычайно актуальным. Даже игровые вставки с инсценировками отдельных эпизодов из произведений Ивана Антоновича («Час Быка», «Таис Афинская», «Лезвие бритвы», «Туманность Андромеды») смотрелись на удивление органично. Вообще-то Ефремову не повезло с экранизациями, на данный момент киновоплощение, да и то неудачное, получил лишь роман «Туманность Андромеды». Если не считать постановку Тамары Павлюченко «Тень минувшего» с Юрием Богатырёвым по одноименному научно-фантастическому рассказу Ефремова в шестом выпуске телевизионного альманаха «Этот фантастический мир».
Ефремов на фоне книжных полок.
В фильме «Откровение Ивана Ефремова» есть уникальные кадры, в которых появляется сам Иван Антонович, в частности, документальные моменты, снятые в пустыне Гоби (Ефремов возглавлял ряд палеонтологических экспедиций за «костями дракона», работавших в Монголии в 1946, 1948 и 1949 годах). Любопытен рассказ вдовы писателя Таисии Иосифовны Юхневской о многочасовом обыске на их квартире с изъятием личных вещей и материалов, случившемся через месяц после смерти Ефремова. А потом ещё долгие восемь лет имя писателя нигде не упоминалось, не издавались книги Ефремова… Кстати, расследование по этому странному уголовному делу ни к чему не привело, оно было закрыто в 1974 году. Обстоятельства, связанные с обыском в квартире Ефремова, изучал писатель Андрей Измайлов, ныне покойный, но без особого успеха. Написанные Измайловым по этому поводу статьи «Туманность» и «Андромеда без туманности» опубликованы в его книге "Разговорчики вне строя" (2015).
Ефремов — начальник Гобийской экспедиции. 1948 г.
Приятным сюрпризом для меня стало появление на экране ближе к завершению фильма Александра Ивановича Шалимова, замечательного учёного, геолога и писателя. Шалимов долгие годы возглавлял секцию научно-художественной, приключенческой и научно-фантастической литературы ленинградского отделения Союза писателей, я его хорошо знал (собственно, он меня в эту секцию и принял), Александр Иванович несколько раз выступал в нашем Клубе любителей фантастики, бывал у меня дома.
А.И. Шалимов. 1990. Кадр из фильма.
К сожалению, не часто удаётся увидеть старых друзей из далёких восьмидесятых на экране. Фильм «Откровение Ивана Ефремова» был снят в 1990 году, а в феврале 1991 года А. И. Шалимов ушёл из жизни... В фильме он произносит тёплые слова о Ефремове и его серьёзной озабоченности состоянием нравственности человечества. При этом Шалимов стоит у колонн Казанского собора, окружённый толпой расслабляющихся хиппи. Получается, что вроде бы хиппи и несут ответственность за нравственность в целом, но я точно знаю, что они ничего плохого человечеству не сделали. Конечно, научно-технический прогресс должен сопровождаться прогрессом нравственным и прогрессом социальным. Об этом Ефремов размышляет в своих книгах, ведь писатель-фантаст обязан находить выход из грозных ловушек, которые будущее постоянно готовит для человечества. В финале фильма, записанном на могиле Ефремова в Комарове, Шалимов с улыбкой говорит, что Иван Ефремов, наверное, был пришельцем из счастливого грядущего, слишком уж он выделялся, слишком опередил время…
Про кого только не снимают байопики, но факт остается фактом — одной из самых востребованных категорий людей, чьи биографии привлекают киноделов, являются писатели. На первый взгляд это может показаться странным. Ну, право слово, что может быть интересного в жизни писателей? Сидят, понимаешь ли, в своих кабинетах, книжки сочиняют. Но это на первый взгляд, конечно. Писатели в глазах широкой публики всегда были фигурами чуть ли не сакральными. Они находятся в сложных отношениях с миром, стоят одной ногой в повседневном, а другой в запредельном. Откуда-то берут свои идеи. Наделены даром интересно складывать слова в предложения. В конце концов, ведь не просто так считается, что писательский дар всегда иррационален, всегда чуточку мистичен. Но этого мало было бы, конечно. Не будем забывать, что именно среди писателей есть люди не только сложной судьбы, но и сложного характера. Писатель всегда кажется чуточку чудаком, эксцентричной личностью. К тому же частная жизнь писателя, история его творчества всегда будет созвучна эпохе, в которой он живет. Биографию ведь можно использовать в качестве призмы, через которую легко показать то или иное время; эту самую биографию несложно использовать как повод для разговора о чем-то важном и актуальном именно сейчас. Вот и выходит, что писательские жизнеописания дают сценаристом тот самый материал, из которого делается интересное кино. В общем, байопиков о писателях столь много, что было бы, пожалуй, невозможно, составить полный их перечень.
Ниже рассказано о десяти фильмах, основанных на писательских биографиях. В каких-то авторы стремились к максимальной достоверности, в каких-то отнеслись к фактам свободно. Это не список лучших фильмов данной тематики, это просто десять выбранных достаточно произвольно кинокартин. При выборе использовались следующие критерии. Во-первых, пять фильмов посвящено отечественным литераторам, пять — зарубежным. Во-вторых, все фильмы должны быть разнообразны по интонации, вас ждут и мелодрамы, и авантюрные фильмы, и вовсе детектив. В-третьих, взяты биографии разнокалиберных писателей, нашлось место и для безусловных классиков, и для нишевых авторов (безусловных классиков, правда, по итогу оказалось больше). Расположены фильмы по принципу хронологии, но хронологии событийной, а не выхода фильмов на экраны. То есть начинаем с девятнадцатого века, заканчиваем современностью. Можно было бы взяться и за байопики о писателях, живших до девятнадцатого века, но как-то не сложилось.
А теперь начнем. Начнем с фильма про Федора Михайловича Достоевского. Итак...
«Двадцать шесть дней из жизни Достоевского» (1980). Режиссер: Александр Зархи
В основу фильма легла история написания Достоевским романа «Игрок». Этот период биографии писателя смело можно назвать одним из самых драматичных, хотя накала страстей в жизни Федора Михайловича и без того хватало. Во время травматичного романа с Аполлинарией Сусловой (считается прототипом знаменитой Настасьи Филипповны), отдыхая в Германии, Достоевский умудрился проиграть в рулетку колоссальную сумму. Увязнув в долгах, был вынужден подписать с издателем Стелловским кабальный договор. Если Федор Михайлович не успел бы в чрезвычайно сжатые сроки предоставить издателю готовый роман, то следующие девять лет Стелловский не платил бы ему гонорары, но при этом мог бы свободно распоряжаться его текстами. Вынужденный сочинять в условиях жесточайшего цейтнота, Достоевский для ускорения работы нанял стенографистку Анну Сниткину. В итоге «Игрок» был написан всего за двадцать шесть дней, Стелловский остался с носом, а Достоевский обзавелся новой женой. Работа шла в Петербурге, хотя – вот интересный факт – в Баден-Бадене есть барельеф Достоевского, под котором значится надпись «Здесь был написан роман «Игрок»».
Воплотил Достоевского на экране гениальный Анатолий Солоницын, которого, кстати говоря, считал своим талисманом сам Андрей Тарковский (актер снялся почти во всех его фильмах советского периода). Солоницын много лет мечтал сыграть великого русского классика. Известно, что когда Тарковский предложил ему роль Достоевского в экранизации «Идиота» (так и не случившейся), актер хотел даже сделать пластическую операцию, чтобы быть абсолютно похожим на своего героя. И эта одержимость своим персонажем хорошо видна в «Двадцати шести днях из жизни Достоевского». Достоевский в исполнении Солоницына похож на героев собственных произведений: одинокий, ранимый, страдающий, одержимый философскими идеями, человек не от мира сего. Солоницын делает каждый незначительный жест чрезвычайно выразительным, но при этом ни разу не переигрывает. Все остальные персонажи находятся в тени великого писателя. И из-за этого возникает жутковатый клаустрафобический эффект: зрителю так же тесно в пространстве квартиры Достоевского, как и ему самому. Работа Солоницына была по заслугам награждена «Серебряным медведем» на Берлинском кинофестивале в 1981 году.
«Двадцать шесть дней их жизни Достоевского» – мрачное медленное тяжелое кино, в котором прекрасно показано то, как рождался не только прославленный роман, но и хрупкое чувство между знаменитым писателем и молоденькой стенографисткой. Возможно, создатели фильмы несколько идеализируют своего героя. Но в такого Достоевского легко поверить. Нам, читателям, вообще свойственно отождествлять авторов с персонажами их книг.
Кадр из фильма «Двадцать шесть дней из жизни Достоевского»
«Братья Ч» (2014) Режиссер: Михаил Угаров
Вот вам хроника одного летнего дня из жизни молодого Антона Павловича Чехова. Уединенная дача, вокруг густой лес, над рекой жужжат ленивые мухи. Если один из персонажей фильма не ошибся в своих календарных подсчетах (он пытался определить, сколько времени прошло с момента отмены крепостного права), то день из «Братьев Ч» можно датировать как 1 июля 1886 года, по новому стилю – 14-ое. Хотя при просмотре создается впечатление, что действие, скорее, происходит в августе.
Антон Павлович живет на даче далеко не один. С ним тут обретаются пожилой сварливый отец, братья Александр и Николай, слуги и две женщины, терзающие его сердце – Наталья Гольден и Евдокия Эфрос. Все они являются реальными историческими личностями (за исключением слуг, но они тут играют декоративную роль). Положенная в основу фильма пьеса построена не только на сведениях из жизни семьи Чеховых, но и на мотивах произведений самого Антона Павловича. То есть и документальной ее не назовешь, но и чистой выдумкой посчитать не получится. И, кстати, не удивляйтесь некоторой театральности в игре актеров, все-таки первоисточник, так сказать, обязывает, да и Михаил Угаров был режиссером и художественным руководителем в «Театре.doc».
Достаточно быстро становится ясно, что у Антона Павловича очень сложные отношения с родственниками. Они фактически живут за его счет, но при этом еще и имеют к нему огромные претензии. Самая значительная у Александра: он не может смириться с тем, что младший брат добился больших успехов на литературном поприще, а он в это время прозябает. Антон Павлович на многое закрывает глаза, терпит, сжав зубы, и хочет, чтобы у его братьев проснулись скрытые таланты. Но братья предпочитают ныть, выпивать, путаться с девками и ненавидеть по их мнению деспотичного Антошу. Да и отец периодически врывается в кабинет, чтобы выяснить, что там сынок пишет. При этом на фоне всей этой достаточно истеричной компании сам Антон Павлович выглядит циничным и спокойным рыцарем. Но это только первое впечатление. В конце концов, любой такой циничный и спокойный рыцарь, если копнуть, оказывается вполне себе живым человеком с набором комплексов и душевных проблем. И не отметайте в сторону творческие муки, которые преследуют любого писателя.
«Братья Ч» всю дорогу изо всех сил хотят казаться фильмом о сложностях человеческих отношений. Потому абсолютно не важно, как там зовут персонажей и насколько все происходящее на экране совпадает с биографиями реальных людей. Подобный подход к работе с материалом не может не вызывать симпатию. В конце концов, все мы люди. И великие – тоже. Чем не еще один идейный мотив данного фильма? Но авторы не удержались и завершили «Братьев Ч» стандартной для байопиков закадровой речью о том, что там дальше сталось с его персонажами: кто, когда и при каких обстоятельствах умер и чего добился. Этот эпилог кажется весьма и весьма неловким и заставляет усомниться в том, что создатели фильма действительно пытались вывести свой сюжет на универсальный уровень и отмежеваться от биографий реальных людей. Тем не менее, это не может отменить того, что в «Братьях Ч» прекрасно показано лето, данный фильм, черт возьми, можно смотреть только из-за этого.
Кадр из фильма «Братья Ч»
«Волшебная страна» (2004) Режиссер: Марк Форстер
Джеймс Барри написал множество книг, но широкой общественности известен исключительно как автор произведений о Питере Пэне. Такое часто происходит. Вспомним еще, например, Алана Милна, ставшего, в некотором смысле, заложником славы, которую снискали его повести про Вини-Пуха. Потому нет ничего удивительного, что фильм про Барри стал фильмом про обстоятельства создания «Питера Пэна».
Пережив провал своей очередной пьесы, Джеймс Барри пытается написать что-нибудь новенькое и удачное. Однажды, прогуливаясь по Кенсингтонскому парку, он встречает семью Ллуэлин Дэвис: Сильвию и четырех ее сыновей. Оказывается, что ее муж недавно умер, и теперь она, испытывая серьезные финансовые трудности, в одиночку воспитывает детей. Барри быстро привязывается к своим новым знакомым и проводит с ними много времени. Он самозабвенно играет с мальчишками, стремится поддержать их мать. Разумеется, в обществе об этом расходятся самые нелицеприятные слухи, но Барри они абсолютно не смущают, ведь он находит в этих отношениях не только вдохновение, для него дружба с семьей Дэвис становится важной частью жизни.
Создатели «Волшебной страны» рассказывают историю Джеймса Барри так, словно это один из его же романов. В итоге у них получился фильм про невинного мужчину с душой ребенка, про сложности взросления, про то, как помогает нам в жизни великая сила воображения, в конце концов, про то, что истории о Питере Пэне написаны все-таки, прежде всего, для взрослых, а Неверленд – это загробный мир. А Джонни Депп, исполнивший главную роль, не зря получил соответствующую номинацию на премию «Оскар». Сдержанная, но в то же время чувственная игра Деппа в этом фильме разительно отличается от других его работ. Все это позволяет настоятельно рекомендовать «Волшебную страну» к просмотру. К тому же там на заднем фоне, кажется, Артур Конан Дойль мелькает.
При просмотре «Волшебной страны» следует учитывать, что ее создатели чрезвычайно вольно обошлись с историей Джеймса Барри. И детей там было больше (не четверо, а пятеро), и знакомство с семье Дэвис состоялось еще в то время, когда отец мальчишек был жив, и интересовали Барри, скорее всего, исключительно именно дети, а не их мать, и премьера спектакля про Питера Пэна состоялась еще до того, как в семью Дэвис начала наведываться смерть. Отношения Барри с Дэвисами были сложны и противоречивы. Глава семьи весьма недоверчиво относился к писателю. А позже Барри стал все-таки не законным, как это показано в фильме, а всего лишь неофициальным опекуном осиротевших детей. Также надо сказать, что не стоит искать в фильме всяких там сексуальных подтекстов в привязанности Барри к мальчикам Дэвис. Подобных подтекстов, если верить участникам событий, не было и в жизни: выросшие мальчики сами неоднократно отвергали всякие домыслы по этому поводу. Хотя некоторая болезненность в этой дружбе, несомненно, присутствовала. Достаточно прочесть «Питера Пэна», чтобы почувствовать определенную горечь, которую не скрыть ни полетами в ночном небе, ни Капитаном Крюком, ни крокодилом с часами в животе. В конце концов, образ мальчика, который отказался взрослеть, на пустом месте возникнуть не может, дети-то, чаще всего, как раз очень хотят как можно скорей вырасти. А взрослые о чудесных временах детства, чаще всего, не от счастливой жизни вспоминают.
Кадр из фильма «Волшебная страна»
«Конец императора тайги» (1978). Режиссер: Владимир Саруханов
Аркадий Петрович Голиков с тринадцати лет стал полноправным членом партийной организации арзамасских большевиков, участвовал в боевых столкновениях; с четырнадцати владел собственным огнестрельным оружием; в пятнадцать был ранен и контужен; в шестнадцать стал командиром роты; в семнадцать — полка, а еще и женился; в восемнадцать, находясь в Енисейской губернии, руководил подавлением повстанческой деятельности Ивана Соловьева (именно этому периоду и посвящен «Конец императора тайги»); в девятнадцать начинал заниматься писательством; в двадцать один стал журналистом. В итоге он станет одним из самых известных советских детских писателях, на книгах которого вырастет несколько поколений. Но его литературная карьера не будет долгой, так как Аркадий Голиков в 1941 году погибнет на войне. Революционер, коммунист, военный корреспондент, знаменитый детский писатель — все это он, Аркадий Гайдар.
Человек с такой биографией не мог не стать мифологемой советского общества, готовой ролевой моделью для юношей со взором горящим. Нет ничего удивительного, что про него было написано несколько книг и снято несколько фильмов. Самым известным фильмом про Аркадия Гайдара стал «Конец императора тайги» Владимира Саруханова. И это неудивительно: фильм был сделан в популярном в 1970-ых жанре истерна. В «Конце императора тайги» было все, чтобы понравиться мальчишкам всего СССР и их родителям: погони, перестрелки, титаническое противостояние героя и злодея, а еще красивые виды и прочая сибирская экзотика.
Владимир Саруханов хорошо понимал, чего ждут от него зрители (потом он поставит еще один истерн «Не ставьте Лешему капканы...»), поэтому действие тут начинается сразу, все стремительно и без остановки. Вот атаман Соловьев, называющий себя «императором тайги», устраивает всяческие пакости мирному населению, а вот уже и Аркадий Гайдар приехал командовать ЧОНом (частью особого назначения), а вот уже и сражения начались, стреляют ружья, взрываются гранаты. И так будет весь фильм. То, что в главных героях ходит известный писатель, мало заботит авторов, об этом будет всего два раза: где-то в середине нам расскажут одну из версий происхождения псевдонима «Гайдар» да в конце дадут короткую биографическую справку. Для создателей «Конца императора тайги» эта история не про в будущем автора «Тимура и его команды», а про бравого красногвардейца, которому надо прижать к ногтю зарвавшегося казачьего атамана.
Современному зрителю надо помнить, что перед нами все-таки парадный портрет. Действия Гайдара при борьбе с Соловьевым вызвали неоднозначную реакцию у его подчиненных, в итоге наш герой был допрошен особым отделом губернского ГПУ и попал в больницу с травматическим синдромом. По сути это был финал его карьеры в армии, дальше уже была другая жизнь. В фильме всего этого по понятным причинам нет. Гайдар геройствует, он умен, отважен, великодушен. Андрей Ростоцкий ходит в этой роли гоголем: весь из себя положительный, красавец, великолепный стрелок и не менее великолепный наездник. В этом фильме все ясно с самого начала: вот — хорошие, вот — плохие, вот — сомневающиеся. Понятно, что такой Гайдар должен был с Соловьевым покончить. В реальности же этого не произошло, потому сценаристам Павлу Лунгину и Борису Камову пришлось придумать лихой финальный твист, который не только объяснил бы провал Гайдара, но еще и дал бы героя в положительном свете. У них, надо признать, получилось.
Кадр из фильма «Конец императора тайги»
«Весь огромный мир» (1996). Режиссер: Дэн Айрлэнд
Может показаться, что перед нами типичный сандэнский фильм про неочевидные и сложные любовные отношения. Он – витающий в облаках, нездорово привязанный к матери известный писатель. Она – прагматичная, уверенная в себе, пробивная школьная учительница, мечтающая стать известной писательницей. Их отношениям мешает то, что он одержим идеей свободы (хотя сам-то более чем несвободен) и, вообще, кажется, побаивается полноценной связи с женщиной, а ей хочется, чтобы он изменился и стал более социализированным. Но люди не меняются, и этот роман, конечно, обречен на печальный финал. В конце концов, она уедет получать высшее образование, а он так и останется дома. При этом снято все это на фоне пасторальных техасских пейзажей: поля, речушки, красота неописуемая. Безусловно, такое описание может заинтересовать многих зрителей, особенно тех, кто любит длинные неспешные истории про непростые отношения. Но этот фильм заинтересует гораздо больше людей, если уточнить вот что: «Весь огромный мир» является байопиком Роберта Говарда, человека, который придумал Конана-варвара.
Порой удивительно какой бессобытийной может быть жизнь писателя, который специализируется как раз-таки на очень даже событийных произведениях. Роберт Говард, заложивший основы фэнтези меча и магии, прожил всего тридцать лет. Большую часть жизни он провел в городке Кросс Плэйнс, очень много насочинял, общался с коллегами исключительно посредством писем, так и не создал собственную семью, единственной девушкой, с которой у него сложились отношения была Новалин Прайс. Жизнь его закончилась более чем трагично: самоубийством, к которому его подтолкнула потеря матери. Неудивительно, что про Роберта Говарда мало писали, из такой биографии чего-то сногсшибательного не сделаешь. Тем не менее, в 1986 году упомянутая выше Новалин Прайс выпустила мемуары о нескольких годах, которые она провела с Робертом Говардом. Именно они и легли в основу фильма Дэна Айрлэнда.
В фокусе внимания весь фильм всего два персонажа: Роберт Говард и Новалин Прайс. Оно и понятно, ведь перед нами история именно этих двоих. Но даже матери Говарда не уделено большого внимания, хотя она как раз является важным фактором в этой истории. Роберта Говарда сыграл Винсент Д`Онофрио, преступно недораскрученный голливудский талант. Говард у него получился нескладным детиной, в чем-то робким, иногда резким, ранимым и неприкаянным. Порой он страстен и энергичен (когда печатает очередной рассказ про Конана), порой – застенчив и неуклюж (когда пытается помириться с Новалин). Отдельно можно отметить его расхлябанную походку, в которой читается желание быть круче, чем получается. Новалин Прайс сыграла Рене Зеллвегер. У нее получилась умная и деятельная девушка, в которой где-то внутри сидит та еще хамоватость. Зеллвегер неоднократно играла подобных персонажей, так что образ получился у нее весьма убедительным. Такая и пожалеть может, и отругать у нее получится. Оба персонажа тут, как вода и масло, сойтись у них не выйдет. И сыграно это очень и очень правдоподобно. Недаром известный американский кинокритик Леонард Малтин включил рецензию на «Весь огромный мир» в свою книгу «151 лучший фильм, который вы никогда не видели». Оба актера, кстати, за работу в фильме Дэна Айрлэнда получили награды критиков. Винсент Д`Онофрио на Международном кинофестивале в Сиэтле, Рене Зеллвегер на Международном кинофестивале в Маар-дель-Плата.
Кадр из фильма «Весь огромный мир»
«Хармс» (2017). Режиссер: Иван Болотников
Черно-белый блокадный Ленинград. В квартиру, где когда-то жил Даниил Ювачев (известный прогрессивному человечеству под псевдонимом Хармс) приходит бородатый мужчина с грустными глазами. Скорее всего, это Яков Друскин. От Хармса остались лишь странная россыпь вещей и всякие рукописи с карикатурами. Посетителю остается одно: собрать их в свой чемоданчик. Через пару минут нам покажут и самого Хармса. Сжавшегося в комок на тюремной койке. Сразу ясно: он уже скоро умрет.
Такой пролог как бы предполагает, что вот еще пара секунд – и дальше будет парадный яркий цветной байопик о сложной судьбе сложного человека в сложные времена. Да, дальнейшее действительно будет цветным (если не считать опять же черно-белых отрывков из кинохроник), но назвать происходящее на экране парадным байопиком не получится.
Оно и к лучшему.
Или – наоборот.
В этом фильме нет магистральной сюжетной линии, режиссер представляет вниманию зрителя этакий коллаж из как бы реальных событий, снов и фантазий заглавного героя и визуализации некоторых его текстов. Все это перепутано, концы с концами будет сложно свести даже внимательному зрителю. Тут имеются и редакция «Чижа» и «Ежа», и веселые посиделки обэриутов, и вызывающе эксцентричные наряды Хармса, и запутанные отношения с женщинами, и смерть отца, в статистах тут можно увидеть Самуила Маршака, Анну Ахматову и не только; создатели фильма не забыли даже про пристрастие Хармса к бытовому нудизму. В то же время из окон выпадают старушки, то тут, то там случаются поразительно абсурдные диалоги, за кадром то и дело цитируются тексты Хармса. Реальное и ирреальное переплетаются в душной атмосфере Ленинграда тридцатых годов прошлого века, хотя даже время действия фильма зыбко и пластично – то Хармс, сидя на набережной Невы наблюдает за проплывающими мимо катерами, то оказывается в толпе современных нам туристов. Актеры играют под стать обстоятельствам: так, как если бы они участвовали в спектакле по пьесе, собственно, Хармса. Понятно, что создатели фильма хотят показать нам не биографию Хармса, а продемонстрировать его ментальный портрет. И, в общем-то, попытку следует засчитать. Да, получился фильм не мейнстримовый, а арт-хаусный, но тем и примечательный.
И вот тут-то и обнаруживается главный изъян «Хармса». Это фильм для подготовленного зрителя, зрителя, знакомого не только с текстами заглавного героя, но и с подробной его биографией. Да, она не была богата на события, скажем прямо, она была скучновата. Но даже учитывая это, зритель легко может потеряться в событиях фильма. Потому перед просмотром стоит прочитать, например, книгу Валерия Шубинского «Даниил Хармс. Жизнь человека на ветру». Мало того, что это поможет разобраться в фильме Ивана Болотникова, так еще работу Шубинского можно смело назвать выдающемся образцом биографической литературы. В общем, читать будет очень интересно. К сожалению, того же нельзя сказать про рассматриваемый фильм. В лучшем случае – крайне любопытно.
Кадр из фильма «Хармс»
«Профессор Марстон и его Чудо-женщины» (2017). Режиссер: Анджела Робинсон
Вопрос о том, можно ли считать сценариста комиксов полноценным писателем, сразу же отбросим, как несущественный. Во времена, когда графические романы номинируются на солидные литературные премии, а порой и получают их, ни у кого уже по этому вопросу не должно остаться ни малейших сомнений. А все еще сомневающиеся пусть просто ознакомятся с тем солидным количеством графических романов, которые уже давно признаны выдающимися образцами мировой литературы.
А теперь к делу.
Сейчас это сложно даже вообразить, но в 1940-ых комиксы про Чудо-женщину подверглись жесточайшей критики со стороны консервативного сообщества США. А все дело в том, что критики углядели в них аморальное содержание: по их мнению сцены со связыванием и всякими разными шлепками по аппетитным местам женского тела несли в себе сексуальный подтекст. Если верить фильму Анджелы Робинсон, критики все поняли верно.
Вообще, Уильям Моултон Марстон, человек, который, собственно, и придумал образ Чудо-женщины, прожил весьма насыщенную жизнь и многое успел сделать. Будучи психологом, он работал над описанием поведенческой модели, известной под названием DISC. Эту модель сейчас активно используют в самых разных областях психологических исследований. А еще он изобрел детектор лжи. Также Марстон известен как один из самых активных популяризаторов идей феминизма. Помимо этого он отличился и в личной жизни: жил одновременно с женой и любовницей. Кстати говоря, каждая из них родила ему по два ребенка.
Анджела Робинсон фокусируется, прежде всего, на нетривиальной интимной жизни своего героя. И непонятно, что тут более скандально: то, как пасторально и идиллично показывается эта любовь втроем, или то, что на страницах комиксов Марстон изобразил именно что историю своей сексуальной жизни. Вот вам и классика американских подростковых комиксов! Вот на чем выросло несколько поколений граждан США! А теперь все это читают по всему миру! А экранизации историй о Чудо-женщине собирает полные кинозалы! Причем в одном из эпизодов фильма Марстон прямо заявляет, что видит в комиксах, прежде всего эффективный инструмент для пропаганды своих феминистских идей.
Такой подход в структурирование биографического материала делает фильм несколько однобоким. Да, в нем можно найти много сильных сторон. Во-первых, он просто чудесно снят, прямо-таки эталонная работа в жанре исторической драмы, все эти пиджаки и платья, автомобили начала века и прочее смотрятся восхитительно. Во-вторых, нельзя не отметить и актерскую работу. Профессора Марстона сыграл Люк Эванс, и у него получился с одной стороны сильный мужчина и умнейший ученый, а с другой – форменный подкаблучник. Его жену сыграла Ребекка Холл, и перед нами предстала натуральная стерва с ранимой душой и любящим сердцем. Вторую женщину в их союзе сыграла Белла Хиткотт, у нее вышла этакая скромница, которая на деле оказалась весьма волевой женщиной, способной получить все, что ей надо. Если же говорить о слабых местах фильма, то стоит отметить разбалансированность сюжета. Авторы слишком уж много внимания уделяют тому, как между героями возникла связь, но при этом многие важные моменты пускают скороговоркой. Например, вся линия противостояния нашей необычной семьи с обществом дается пунктиром. Да и особых тонкостей взаимоотношений между героями мы не обнаружим. Все дается прямолинейно и намеренно контрастно. Ну, и понятно, что на самом деле все было совсем не так. Например, это не Уильям Морстон принес издателям готовую идею комикса про Чудо-женщину, а сами издатели попросили его придумать ее. И подобных несоответствий, конечно же, отыщется множество.
Сторонники идеи о том, что для правильного понимания творчества того или иного писателя необходимо знать малейшие подробности его жизни, в том числе и особенности сексуального поведения, увидят в фильме «Профессор Марстон и его Чудо-женщины» очередное доказательство своей правоты. Сторонники противоположной идеи, которая состоит, грубо говоря, в том, что интерпретировать надо только текст, все остальное неважно, будут, вероятно, раздражены. Короче говоря, у Анджелы Робинсон получилось противоречивое кино. Не менее противоречивое, чем, собственно, и жизнь главных героев.
Кадр из фильма «Профессор Марстон и его Чудо-женщины»
«Небесные создания» (1994). Режиссер: Питер Джексон
В 1952 году в маленький новозеландский городок Крайстчерч приезжает к родителям Джульетт Хьюм. Дерзкая, порывистая, переполненная фантазиями, несносная – вот как ее можно охарактеризовать. В школе она знакомится с застенчивой Полин Паркер. Между девочками завязывается дружба. Сперва родители отнесутся к происходящему, в общем-то, положительно, хотя девочки принадлежат к разным социальным классам. Но чем дальше, тем болезненней становится эта связь. Тем не менее, противиться такой дружбе себе дороже – любое вмешательство родителей вызывает слезы и истерики. В конце концов, девочки решают, что на их пути не может стоять никто. То, что начинается как лиричная история девичьей дружбы, закончится как натуральная трагедия. Тут следует сказать, что «Небесные создания» основаны на реальной истории убийства.
Этот фильм стал прорывом и для режиссера, и для одной из актрис. Именно после «Небесных созданий» всем стало ясно, что Питер Джексон способен плодотворно работать не только в жанре ужасов. Критики высоко оценили то, что режиссер смог снять трогательное и чувственное кино на не самом очевидном материале. При этом традиционные жанровые приемы в его руках претерпели метаморфозы и заиграли новыми красками. История дружбы двух девочек превратилась в историю новых Ромео и Джульетты (хотя сами Джульетт и Полин всегда отвергали то, что между ними была лесбийская связь). Солнечный беззаботный фильм о детстве вдруг оказался фильмом о психологических травмах и вызревании трагедии. В конце концов, фэнтезийные вставки, которые иллюстрируют игры подружек, местами не так невинны, как предполагается. Все это дано к тому же в предельно экстатической манере с элементами гротеска, тут нельзя не отметить макабрические операторские планы, которые делают эту историю несколько дикой. При этом режиссер смог соблюсти меру, он никогда не перешагивает границу, после которой происходящее на экране превратилось бы в кич. И что важно – он не стал манипулировать чувствами зрителей на уровне симпатий к персонажам, нас не вынуждают стать на чью-либо сторону, нам просто рассказывают историю. Питеру Джексону выдали за этот фильм большие авансы, и все мы знаем, как он ими воспользовался. Одну из девочек – а именно Полин Паркер – сыграла восемнадцатилетняя Кейт Уинслет. Роль у нее действительно была сложная: истеричка, одновременно любящая и ненавидящая своих родителей, капризная, но при всем том тонко чувствующая, в некотором смысле эмоциональный тиран, но при этом боящаяся связи с подругой, связи, которую она сама же и культивировала. Кейт Уинслет прекрасно справилась с задачей, и данная работа стала ее трамплином к звездному статусу.
Фильм заканчивается сухими строчками о том, как впоследствии сложилась судьба девочек. И там не сообщается одного важного факта. Но не потому что авторы лукавят, они просто не могли на тот момент сообщить это широкой публике. Тем не менее, именно во время выхода «Небесных созданий» данный факт стал достоянием гласности. Оказалось, что Джульетт Хьюм, выйдя из тюрьмы, смогла-таки изменить свою жизнь и даже прославиться. Она взяла псевдоним Энн Перри и стала писательницей. На данный момент из-под ее пера вышло почти семьдесят романов (по большей части в жанре исторического детектива). При этом ей, конечно, учитывая шумиху, поднявшуюся после событий 1954 года, приходилось сохранять тайну личности. Но про то, что случилось тем летом, она так ничего и не написала, хотя, вероятно, могла выручить большие деньги за автобиографическую книгу.
Кадр из фильма «Небесные создания»
«Облепиховое лето» (2018). Режиссер: Виктор Алферов
Нельзя сказать, что в девяностые и нулевые имя Александра Вампилова, одного из лучших советских драматургов, было у всех на слуху. Его, скорее, подзабыли, чем помнили. Хотя, возможно, через триста лет именно Вампилова будут вспоминать, когда речь зайдет о советском театре, как случилось, например, с Шекспиром, пусть елизаветинский театр им и не исчерпывается. Просто его пьесы столь деидеологизированы, что нашим потомкам понять их будет гораздо проще, чем пьесы других советских драматургов. Вампилов нигде не упоминает слова «коммунизм», «социализм», «капитализм», «партия», «Ленин», «Великая Отечественная война» и так далее. Именно это и мешало его современникам признать в Вампилове актуального драматурга. Неудивительно, что его короткая жизнь прошла в безвестности, а слава пришла лишь посмертно, после того как он утонул (за два дня до своего тридцатипятилетия). Конечно, он был актуальным. Очень актуальным. Он до сих пор актуальный. Из дня сегодняшнего это отлично видно.
В середине десятых вновь возник интерес к фигуре Вампилова. Сперва в 2015-ом в серии «Жизнь замечательных людей» вышла его биография за авторством Андрея Румянцева. Затем в 2017-ом случился юбилей (восемьдесят лет со дня рождения), что стало поводом для многочисленных статей, очерков и заметок. А в 2018-ом на экраны вышло «Облепиховое лето» – первый биографический фильм о Вампилове. Во второстепенных персонажах тут ходят и Белла Ахмадулина, и Андрон Кончаловский, и Николай Рубцов, но главный герой, конечно, он.
Авторы сконцентрировались на последнем годе жизни Вампилова. Это и так был для него непростой период (жажда признания не утолена, кажется, все зря, надоело стучаться в двери театров, в общем, натуральный жизненный и творческий кризис), так авторы еще и сгустили краски, запихнув в один год события нескольких лет. Тем не менее, захватывающего фильма на таком материале не построишь, слишком уж обыденные тут обстоятельства. Потому в фильме Вампилову сняться мистические сны про погибшего отца, рядом с неизвестными целями ошивается гэбэшник, и все пронизано предчувствием скорой гибели. Возможно, такой подход возмутит истинных поклонников творчества Вампилова, но уж точно не оставит равнодушным. А авторы умело умыли руки, написав в титрах «События фильма представляют собой художественное осмысление жизни и судьбы Александра Вампилова и не являются документальной хроникой жизни драматурга», что смотрится несколько нелепо после душераздирающей сцены смерти главного героя.
На роль Александра Вампилова создатели «Облепихового лета» взяли Андрея Мерзликина, который прославился в 2003 году участием в «Бумере» Петра Буслова. Игравший после этого всяких бандитов и следователей, Мерзликин удивительно емко и многогранно воплотил на экране образ этакого бурятского медведя, который в Москве чувствует себя потерянным, а дома стесненным. Он затмевает всех остальных актеров и порой кажется, что только он и находится в кадре. Возможно, реальный Вампилов именно таким и был, хотя нельзя сказать, что Мерзликин очень уж на него внешне похож. Правда, порой случаются ракурсы, в которых перед нами оказывается вполне себе Вампилов, которого мы знаем по фотографиям. Если и смотреть этот фильм, то исключительно ради работы Мерзликина. В любом случае, только его вы после просмотра и запомните.
Кадр из фильма «Облепиховое лето»
«Конец тура» (2015). Режиссер: Джеймс Понсольд
Ирония заключается в том, что российский зритель мог посмотреть фильм о Дэвиде Фостере Уоллесе, авторе более чем тысячестраничного романа «Бесконечная шутка», за три года до того, как этот роман, наконец, вышел на русском языке. Это, кстати, учитывая, что на английском он был впервые опубликован в 1996 году. Наши издатели ждали неизвестно чего практически двадцать два года. Тем не менее, для понимания фильма Джеймса Понсольда читать роман Дэвида Фостера Уоллеса совершенно не обязательно, ведь создатели фильма ставили своей задачей не разговор о творчестве главного героя, а реконструкцию его личности.
«Конец тура» начинается, собственно, с известия о самоубийстве писателя. В реальной жизни именно после этого другой писатель, который в 1996 году во время всеамериканского тура по продвижению «Бесконечной шутки» провел с ее автором около пяти дней, чтобы сделать после этого статью о нем в журнал «Rolling Stone», сел и написал книжку «В итоге ты все равно становишься собой: Поездка с Дэвидом Фостером Уоллесом». В этой книжке как раз и рассказывается о тех пяти днях. Писателя зовут Дэвид Липски. И его в «Конце тура» сыграл Джесси Айзенберг. А самого Дэвида Фостера Уоллеса сыграл Джейсон Сигел. Сам же фильм по сути является экранизацией книжки Дэвида Липски. Считается, что в фильме воспроизведены многочисленные диалоги и монологи, которые прозвучали в реальности в том самом 1996 году.
В «Конце тура» нет ни одного острого события или же неожиданного поворота сюжета. Это разговорное кино в чистейшем виде. Вот Липски выпрашивает у редактора журнала возможность взять интервью у Уоллеса. Вот он приезжает к нему. Вот они сидят вечером в доме Уоллеса и разговаривают о разных вещах. Вот они едут на встречу с читателями. Вот они возвращаются обратно. А вот Липски уже пакует чемоданы. И все это время герои разговаривают. Липски задает вопросы, Уоллес на них отвечает. Порой Уоллес задает вопросы, Липски не всегда на них отвечает. Между героями произойдет всего одна сцена с выяснением отношений. Но это не заявка на конфликт, это просто возможность для авторов показать, что Уоллес в повседневной жизни был совсем не подарком. Ну, мы об этом как-то и так догадывались. Тем не менее, «Конец тура» смотрится просто отлично, в это кино проваливаешься с головой. Именно так происходит с любым человеком, который обнаруживает на своем пути приятного, умного и интересного собеседника. Вот мы – зрители – и встретили на своем пути приятного, умного и интересного собеседника – Дэвида Фостера Уоллеса. И после проведенных с ним почти двух часов возникает желание наконец прочитать «Бесконечную шутку». Ровно это же желание озвучивает одна из второстепенных героинь. В общем, рекламный тур прошел успешно.
Основная драма разворачивается в душе Дэвида Липски. Он тоже писатель. Он тоже выпустил первый роман. Но критики не обратили на него внимание. Возможно, в веках он останется исключительно в качестве человека, который провел пять дней в обществе классика американской литературы. Дэвид Липски это отлично понимает. Во многом именно за этим он и поехал к Уоллесу. Но душа хочет совсем другого. Душа хочет признания, славы, рекламных туров по всей стране, статуса гения американской литературы. Уоллес в какой-то момент говорит Липски, что быть им, Уоллесом, совсем не радостно. Но Липски, конечно, ему не верит. Точно так же он не верит, что Уоллес когда-нибудь прочтет его книгу. В этом основной нерв фильма. Эта драма высвечивает драму Уоллеса, короля играет свита, боль Липски подчеркивает боль Уоллеса. Если мы так и не можем до конца его понять, пусть и сказал он уже тысячу слов, а еще и написал тысячу страниц, то уж Липски понять не сложно, ведь все мы когда-нибудь оказывались в тени другого человека, чью судьбу так хочется примерить на себя. А гений.. Что, гений? Гений на то и гений, что быть понятым ему не светит.
облако тэгов
