Хоррор, мистика и саспенс

Пафос тоже в наличии, но отвечают за него исключительно Братство стали, да руководители Убежищ. Первые щеголяют фразами типа «Наш долг защищать пустошь!», вторые настаивают на своем долге: «не дать угаснуть огню цивилизации».

Однако комедийные элементы не означают целомудренности в отношении кровищи и прочего трэша. С расчлененкой, отстреленными конечностями и сочными смертями в Fallout, как и полагается постапу, все в порядке. Хитом выглядит раздавленная всмятку тяжкой рукой голова случайного злодея.

Сериал дарит зрителю две временные линии. Тяжелое настоящее, и прошлое накануне ядерного армагеддона. Альтернативная Америка хороша, хотя изрядно бюджетно сделана: даже жаль, что особенностей этой альтернативки с домашними роботами, маленькими телевизорами и ядерными источниками энергии для всего включая кофеварку, нам откровенно жалеют.

Постапокалиптическую современность выделят с чуть большей охотой. Джентльменский набор постапа: скелеты высоток, людские черепа, кости и окаменевшие мумии, заржавевшие роботы и ретро-автомобили (для нас ретро, тут, если вы помните, по стилю был аналог 50-х). Бескрайние пески Пустоши. Крышки от бутылок из-под лимонада в качестве денег. Дома на побережье, занесенные песком по самое не балуйся. Скелеты в комнате за обеденным столом (в качестве последней трапезы – цианид со вкусом банана). Огромные кратеры от взрыва. Жители Пустоши, совмещающие стиль Безумного Макса и американского фронтира (оммажи вестерну преследуют нас на каждом шагу). Городки, где жильем выступает что угодно, от корпусов машин и автобусов до кусков авиалайнеров. Старые зубы в качестве боеприпасов.

Оригинальные атрибуты альтернативки: силовая броня – очень похожая на глубоководный скафандр, не слишком впечатляюще показывающий себя в бою с верткими противниками. И непременный Пип-бой — увесистый наручный комп, единственный, похоже, признак мобильных компьютерных технологий в здешней реальности.

Различные последствия радиационного загрязнения, от двухголовых коров, безносых гулей, до громадных, с собаку тараканов и прочих мутантов. Особенно впечатлил заглот с пальчиками в пасти.

Социальные отношения, от вольницы Дикого Запада в небольших городках до различных вариантов антиутопий: в одних на щит поднята железобетонная военная диктатура, в других — долгая психологическая обработка населения.

Противопоставлению разных социальных моделей уделяется немало внимания. Сюда же примыкают условно неожиданные повороты сюжета, когда выясняется, что даже устроители цивилизованных убежищ руководствовались отнюдь не ангельскими побуждениями и стандартами (Бункером веет все сильнее). И даже спустя сотни лет все не так благостно, как виделось обитателям бункеров. Теория заговора рулит!

Не забудут постановщики поговорить о проблемах людской расы, вечно норовящей затеять войнушку и порешать вопросы силовым методом. Подгонят в достатке ретро-музыки.

А вот мораль сериала нарочита и подана откровенно в лоб, по-детски (возможно, это не баг, а фича). Хотя поспорить с ней сложновато: всегда, по возможности, оставайтесь Человеком. Золотое правило Люси всю дорогу входит в противоречие с цинизмом и эгоцентризмом Гуля. Стремление обманом урвать свой кусочек пожирнее – с младенческим обаянием наивной великовозрастной девицы. Коварные планы разнообразного начальства – с искренним подходом обычных людей.

Что же победит?

Главных героев ровно три штуки. Их линии то соединяются, порой надолго, то расходятся.

Гуль (Гоггинс ). Лучший персонаж сериала, которого мы будем иметь честь лицезреть в двух ипостасях. Причем постаповская версия, по наполнению как бык овцу кроет предвоенную. Не знающий пощады охотник за головами – смертоносный антигерой из вестернов. Аморальный и эгоистичный мачо, использующий людей, не считающийся с их интересами, настаивающий на верности собственной жизненной позиции. Сидящий на наркоте, не дающей ему стать безмозглым зверем (без ампул эта участь рано или поздно ждет всех гулей). Тщательно скрывающий под спудом доброе сердце и серьезную цель – добраться до кукловода.

В довоенной арке перед нами актер, играющий героев-ковбоев. Ветеран войны. Не великого ума мужик, поддающийся на манипуляции с любой стороны. При этом приятный человек, живущий сам и дающий жить другим. Не лишенный моральных ориентиров и заботы о близких.

Как он превратился из неплохого человека в убийцу и сволочь — становится одним из самых интригующих моментов сериала.

В линии флеш-бэков нас попугают спорными научными экспериментами (имеющими долгоиграющие последствия), звериным оскалом капитализма, коварными, беспринципными корпорациями, зарабатывающими на конце света, стремящимся к глобальной, почти божественной власти, управлению людьми, и прочими непременными элементами конспирологических теорий.

Люси (Пернелл). Высокоморальная и поразительно простодушная девица с огромными глазами, которую даже испытания Пустошью не сделали беспринципной скотиной. С любимой присказкой: «Ладушки». Продукт утопии, столкнувшийся с обычным миром. Способная к обучению, жестким действиям, некоторому приятию сволочной реальности. Но в сложных ситуациях все равно склонная к правильным поступкам. Хорошее воспитание это вещь!

Максимус (Мотен) Ребенок, родившийся в одном из немногих мест, где после Конца света пытались создать безопасную гавань. Неудачно. Мальцом-сиротой попавший в Братство Стали, к парням, под идеологической накачкой собирающим и использующим довоенные технологии, традиционно стремящимся к еще большей власти. Максимус демонстрирует недурное развитие образа: из озлобленного, запуганного, эгоцентричного юноши в человека, принимающего решения, думающего не только о себе. Любовь, она такая.

Отдельное спасибо за Маклахлена и Эмерсона. Всегда приятно встретится с заслуженными ребятами. У одного из которых еще и довольно значимый образ.

Боевки в проекте минимум, помимо уже упомянутой перестрелки, ставшей лучшей экшен-сценой сезона, вспоминается разве что ободранный медведь, беготня с заглотом да финальное чукалово. Да и то, будем честными, шедевральными эти сцены не назовешь.

Эрго. Постапокалиптика по игровому миру, с непременными признаками жанра, вменяемыми актерскими работами, акцентом на конспирологию, нарочитой моралью и уместным черноюморным подходом. А вот движухи поддать не мешало бы.

Режиссер: Джонатан Нолан, Клер Килнер, Фред Туа, Дэниэл Грэй Лонгино, Уэйн Йип

В ролях: Элла Пёрнелл, Аарон Мотен, Уолтон Гоггинс, Кайл МакЛахлен, Майк Дойл, Мойзес Ариас, Дэйл Дики, Майкл Эмерсон, Крис Парнелл, Зак Черри, Лесли Аггамс, Сарита Чоудхури

О Событии:

20 апреля 2024 года в 20:30, в рамках общегородской акции «Библионочь», в театральной гостиной Дома Гоголя состоится презентация нового иллюстрированного издания Николая Гоголя «Портрет. Петербургские повести» от издательства «РИПОЛ классик».

«Петербургские повести» стали третьим изданием произведений Гоголя, вышедшим в рамках серии «Метаморфозы». В 2022 году свет увидели «Вечера на хуторе близ Диканьки», а в 2023 был напечатан сборник «Вий и другие повести из цикла "Миргород"». Вместе с ними данное издание образует своеобразную гоголевскую трилогию. Книгу блестяще проиллюстрировали талантливые современные художники – Иван Иванов и Виктория Денисова. Их яркая, самобытная интерпретация классического материала даёт читателю возможность увидеть новые грани известных со школьной скамьи образов и, в целом, причудливого петербургского мира, созданного классиком ещё в позапрошлом столетии.

Об особенностях работы над иллюстрированными изданиями расскажут художник Иван Иванов, арт-директор издательства «РИПОЛ классик» Андрей Сауков и шеф-редактор издательства «РИПОЛ классик» Татьяна Соловьева.

В конце презентации автор лучшего вопроса из зала получит в подарок только что вышедшее из печати издание.

Смотрите прямую трансляцию встречи на официальной странице Дома Гоголя в VK Видео.

_____________________________________

Предупреждение: 

"Опубликованная ниже статья никоим образом не предназначена для металхэдов, скин-рокеров, сатанистов, излишних снобов, фальшивых готов, не имеющих понятия, что означает этот термин, а также, викканов, депрессующих эмо, вампирологов, представителей "меньшинств", альтернативных эзотериков сомнительного характера и, в целом, представителей всей той фауны, следующей за сегодняшней модой. Модой, являющейся не чем иным, как продуктом и творением декадентской системы нынешней материалистической и бессмысленной эпохи, по этой же причине, терпимой и поощряемой именно той же самой системой, против которой, как "верят" многие сегодняшние новомодные сообщества, они борются. Настоящая статья пытается пролить свет на глубинные и устрашающие аспекты, заложенные в памяти белого человека, поэтому нижеопубликованный материал не является предметом для шуток, и его не следует рассматривать легкомысленно. Напротив, данная публикация ориентирована на зрелых, здоровых, уравновешенных и эмоционально стабильных людей, с глубокой озабоченностью современной расовой проблематикой, с беспокойным, но рефлексивным духом и, прежде всего, с широким пониманием реалий сегодняшнего мира. На продуктивных людей, интуитивно почувствовавших, что в литературе подобного рода скрывается и объединяется нечто такое, что выходит за рамки очевидного...".

_________________________________________

Содержание:

1. Введение.

2. Метафизическое происхождение ужаса.

3. Мифология Говарда Филлипса Лавкрафта.

_________________________________________

"Страх — самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и самый сильный страх — страх неизведанного". /Г.Ф. Лавкрафт/

"Пиши кровью — и ты узнаешь, что кровь есть Дух". /«Так говорил Заратустра», Ф.В. Ницше/

"Когда вы презираете комфортное и суетное, и невыносите мягкотелых, вы становитесь свидетелем истоков вашей добродетели". /Ф.В. Ницше/

"Дух, по своей сущности, не знает ни страха, ни боли, он — возвышенное торжество и мужество, непоколебимая честь, подлинная волевая сила".

"Готика — это эстетическое, духовное и психоанимическое воплощение, исключительно и целиком принадлежащее белому человеку".

                                                                                                    * * *

I. Введение

Пожалуй, уже практически золотым правилом стало то, что почти все интеллектуалы, анализирующие в последние годы творчество Говарда Филлипса Лавкрафта, концентрируются на сугубо литературных аспектах строго формального порядка и неизменно настаивают (вплоть до острого невроза) на подчёркивании своих расхождений и несоответствий с личностью и политическими тенденциями автора "Провидения"; разумеется, не забывая при этом болезненно по-упиваться предполагаемыми шизофреническими наклонностями, женоненавистничеством и прочими патологиями, которые якобы мучили "беднягу" Лавкрафта. Все эти многословные и бессмысленные приложения, в высшей степени называемые академическими предисловиями, с их предвзятыми и пространными прологами и умело составленными рекламными текстами на задних обложках, предназначены только для удовлетворения идеологического видения самих авторов-прологистов. Большинство современных писателей и литературоведов (как правило, люди "левого" толка, приверженные истеблишменту) ломают сегодня голову, пытаясь препарировать личность такого автора, как Лавкрафт, который, по общему мнению, несомненно выдающийся, но, к несчастью для них, являющийся прямой противоположностью им самим и их материалистическому мышлению, другими словами, Лавкрафт — это некомфортный тотемический эталон того, что значит быть настоящим противником истеблишмента, иначе говоря, расистом, ксенофобным консерватором, убеждённым сторонником теории превосходства, приверженцем эстетики прошлого, полноценным язычником, да к тому же ещё и верившим в возрождение Арийской расы.

Таким образом, всё это пустословие, сопровождающее большинство книжных публикаций Лавкрафтовских историй (особенно в испаноязычных изданиях), в действительности, направлено на то, чтобы объяснить Необъяснимое умам, уже неспособным это понять и принять, вместо того, чтобы честно и открыто донести до читающей публики саму подоплёку вопроса и тот архетипический субстрат, скрывающийся под наслоениями и пластами Фрейдистского и рационалистического хлама, который те же литературные комментаторы вываливают на произведения и личность Г.Ф. Лавкрафта. То же самое происходит и с другими неудобными гениями, того же визионерского направления, что и Лавкрафт: Эдгар Аллан По, Фридрих Ницше, Джон Толкин, Жюль Верн, Чарльз Диккенс, Хорхе Луис Борхес, Эзра Паунд, Уильям Блейк, Томас Карлайл, Герман Гессе, Кларк Эштон Смит, Роберт Говард, Джордж Оруэлл, Карл Густав Юнг, и многие другие, наиболее могущественные и недостижимые литературные боги, которых когда-либо видел мир; как правило, все они расисты, все одной ногой в далёком прошлом, все они певцы давно минувшего золотого века и, конечно же, яростные бойцы культурной баталии, начавшейся много столетий назад против демона-творца этого мира и его культурной стратегии рационального господства. 

Несомненно, единственный аспект, в котором мы можем воспринимать главный посыл, заложенный в произведениях вышеперечисленных гигантов — это дух крови: только арийская кровь способна расшифровать скрытое послание в работах этих мастеров. Говоря кратко, для сегодняшних излишне политкорректных литературных аналитиков и писателей, Лавкрафт является квази-безумцем по причинам, для них неправильным: во-первых, потому что он был связан с американской национал-социалистической партией (American National Socialist Party), а во-вторых, из-за его расовой асептики и многократно повторяющихся аристократических утверждений. Однако, какими бы извращёнными не были толкования, которые они используют для того, чтобы отделить Лавкрафтовское творчество от его якобы больной личности, создавая несуществующую дихотомию и представляя автора каким-то странным выродком; нам, тем не менее, абсолютно не хочется верить в то, что Лавкрафт — человек с таким потрясающим творческим талантом, с его изысканным литературным стилем и весьма целесообразными, контролируемыми жизненными привычками, мог страдать от чего-то похожего на старческую деменцию, которую они провозглашают. Остаётся только думать, что подобная настойчивость вероятно коренится в маркетинге, необходимом для лучшей продажи книг "безумного гения".

Лавкрафт был вполне убеждённым расистом, и, как мы увидим позже, это убеждение имело под собой гораздо более глубокие и, безусловно, более последовательные причины. Например, с расистской точки зрения, для Лавкрафта было логичным и нормальным присоединиться к американской нацистской партии, что он и сделал. Само по себе это не имеет ничего общего с безумием; напротив, было бы сумашествием, если бы он, будучи расистом, вступил бы, к примеру, в профсоюз итальянских сапожников. Лавкрафт также не скрывал своего аристократического происхождения. В этом тоже нет ничего ненормального, скорее личная гордость за то, что он принадлежал к старинному британскому роду. В следствии этих причин, прежде чем перейти к сути дела, необходимо очистить от интеллектуальных экскрементов фронтиспис, обрамляющий сегодня имя Говарда Филлипса Лавкрафта, гения Провидения, мрачного пророка готического ужаса, лежащего в основе крови арийского человека, а также, вполне возможно, одного из величайших писателей всех времён.

Можно с уверенностью сказать, что под пером этого автора воплощается исконный, подлинный готический дух: Говард Лавкрафт — это квинтэссенция древнеродового ужаса и исторической эволюции литературы данного жанра. Лавкрафт не случайно привнёс в арийский литературный багаж космический элемент, который должен был бы стать для жанра готической литературы ужасов чем-то вроде оперно-симфонического произведения "Готтердаммерунг", или "Закат Богов" в жанре музыки. (прим., "Götterdämmerung" — "Закат Богов" или "Гибель Богов" — драматическая опера немецкого композитора Рихарда Вангера, завершающая его эпическую тетралогию "Кольцо Нибелунга", основанную на реконструкциях древнегерманской мифологии, исландских сагах и средневековой поэме "Песнь о Нибелунгах"; годы создания 1848-1874). Также не случайно и то, что смерть Лавкрафта завершает временной цикл, совпадающий с началом падения национал-социалистической Германии — ещё одного архетипа арийского народа, преданного Демиургическими законами. Говард Лавкрафт приближает арийского читателя к циклопическому миру Неизведанного, выполняя невероятную межпространственную функцию открытия трансцендентного Божественного. Но прежде всего Говард Лавкрафт — это аватар (воплощение), который пробуждает и потрясает чувства, а также заряжает восприятие, внутренне предупреждая белого человека о трагической реальности, означающей упадок арийской расы.

II. Метафизическое происхождение ужаса

Ещё задолго до начала времён произошла Великая Космическая битва, в которой божественные Гиперборейцы были преданы другими божествами в рамках плана, задуманного главным Демиургом дабы наделить своё творение самосознанием и мудростью. В этом акте великого падения, Демиург использовал вероломных сикхи Тёмной Стороны, с целью перевернуть Духовную сферу Гиперборейских сикхи, сделав их Духовное — дивергентным (то есть, разъединённым с родной телесной сущностью) чтобы, таким образом, рассеять сознание Гиперборейцев вовне, противопоставив своё собственное создание выше Абсолюта Божественной Сикхи, и тем самым исказив её истинную сущность, приковав вечные нетленные души к материальному миру. (прим., "Сикхи" — термин в индуизме и буддизме, обозначающий сверхъестественные силы и способности, развитые благодаря духовным практикам или же проявляющиеся у человека спонтанно). 

(прим., Демиу́рг — древне-греч. "мастер, творец". В античной философии — создатель чувственно воспринимаемого космоса. В христианстве — одно из имён Бога, как творца всего Сущего. В гностицизме Демиург — справедливый творец видимого космоса, занимающий среднее положение между Всеблагим Первоотцом (Ветхозаветным богом Яхве) совершенного духовного бытия и злым тёмным началом — Сатаной, богом материи, хаоса и язычества. В гностицизме Демиург является правой рукой Создателя бессмертных душ, однако неспособный понимать любовь, и потому, всеми силами стремящийся показать, что способен создать более лучший мир, нежели тот, который воплотил Всеблагой Первоотец (Ветхозаветный бог). Демиург создаёт материю и заключает души в материальные тела. Эта, созданная им незавершённость, считается первопричиной всех бед и несовершенств этого мира. Он — несовершенный дух-творец, или "злое" начало, в отличие от Первоотца — "доброго" начала. В древних гностических текстах он нередко обозначался именем Ялдабаоф, и описывался как порочный и весьма ограниченный демон. Согласно Апокрифу Иоанна, постепенно Ялдабаоф стал божеством материи и греховного материального мира, создал своих ангелов и властителей, и совместно с ними сотворил из материального вещества тело человека по подобию Божественного Эона Человека (Высоко-духовного существа — эманации Божества, пребывающей гораздо выше материи).

Во многих мифологиях Демиург сливается с абстрактным образом небесного бога-творца, отличающегося космическими масштабами деятельности, творящего не только объекты и элементы мироздания, но весь космос в целом и не только путём созидания, но и более "идеальными" способами, посредством магических трансформаций и словесных заклинаний. Термин "Демиург" был введён древнегреческим философом Платоном, впервые назвавшим его "творцом" видимого космоса. Демиурги, крайне могущественные создания, являющиеся разновидностью Высших сил, способные видоизменять основы реальности и сотворять её новые законы. Один из Демиургов некогда стоял у истоков создания Вселенной, он первым начал деформировать окружающую реальность и переделывать её под себя. Именно его влияние, из-за возникновения непреднамеренных аномалий, создало первородных богов и смертных людей. После появления Первого Демиурга и Иных божеств, начали возникать другие демиурги и темпы изменения реальности стали нарастать. По своему могуществу, Первый Демиург значительно превосходил остальных богов, он создал множество законов реальности, сформировал водные массивы, острова и континенты, включая главные законы физики, а также объединил под своим началом более слабых божеств, создав в космосе Центральный Сектор. Владения демиургов не являются неприступными, периодически в них способны вторгаться другие Высшие силы. Нередко подобные вторжения, сопровождающиеся крупными битвами, происходят из Секторов Инферно (Ада) и Пределов Хаоса. Порой демиурги могут из-за этого даже пасть, что когда-то и произошло с Первым Демиургом).

После своего падения сакральные Гиперборейские сиддхи трансформировались, смешав свою чистую кровь со специально созданными Демиургом человекообразными существами — гоминидами (Пау), дав начало Вириям с гиперборейской линией происхождения, но без памяти и полноценного осознания своей сущности. В дальнейшем, с помощью тёмной магии Демиург использовал огненную силу гиперборейцев, как двигатель алхимической гестации (созревания), для последующего развития человеческой культуры и технологической эволюции.

(прим., "Вирия" или "Вирья" — индуистский термин, переводящийся с санскрита как "энергичность", "усердие", "мужество", в буквальном смысле "состояние сильного человека". Вирия означает радостное отношение к тому, что благотворно; её функция — побуждать человека совершать благие поступки; отождествляется с "усилием ради блага", необходимым для достижения истинного знания. Вирия — это также одна из главных доб­родетелей в буддийской духовно-религиозной практике; в обобщённом смысле этот термин относится к "энергии" практикующего, обеспечивающей устойчивость на пути к высшей цели, и определяющейся как необходимое условие для достижения освобождения и просветления. Вирия — это разум, стремящийся быть неутомимым, преданным и непоколебимым; он постоянно совершенствуется и осознаёт, что способствует благу).

Именно с этих архаичных времён в чувства и мышление арийца внедряется страх и ужас перед Неизведанным, в котором он начинает отрываться от своего божественного происхождения, где в сознании Вирия создаётся искусственный барьер, бесконечная и абсолютная архетипическая иллюзорная тьма, вносящая жуткую гносеологическую неразбериху в кровный дух Вирии, заставляя его всё больше и больше забываться, ослабляя его ценность и естественные природные порывы. Разумеется, эта война продолжалась на многих планах бытия, и на протяжении тысячелетий циклично возникали пиковые моменты, когда Гиперборейская кровь проявляла себя в борьбе с материей и пыталась установить связь с собственными сакральными истоками, хватаясь за свою кровную сангвиническую (жизнерадостную и увлечённую) интуицию, в надежде преодолеть инволюцию и вернуться к своему первоначалу, в сияющую и восхитительную, родовую обитель предков.

Лавкрафт, являющийся одним из современных героев Гиперборейской стратегии, отображает в своей мифологии зловещие космические события, происходившие с незапамятных времён, он цепляется за авторитетное прошлое и отрицает настоящее, интуитивно и мудро понимая, что необходимо противостоять этому страху перед Непостижимым, этому ужасу лишения всего настоящего, комфортного и ясного в нашей нынешней эпохе, и именно здесь испытывается и проверяется чистота крови, её иррациональная и высшая ценность. 

Мастер Провидения оперирует на полотне фантастической литературы, поскольку это единственный доступный способ для воплощения его мифологических принципов в рамках стратегии культурной баталии нашего времени, а также потому, что фантастическое измерение разрушает космический порядок, созданный Демиургом, и возвышается над материей (поскольку, это измерение гораздо значительнее, чем материя), поднимая дух Вирия на более высокие уровни. Говоря об искусстве Готики шире, можно сказать, что оно является воплощением арийской эстетики, вычленяющей из Сущего самые утончённые, неясные и затенённые образы, переплетающие нашу психику со сверхъестественным. Готическая красота задумана как форма, предполагающая Непостижимое, и основана на древнем, таинственном, печальном и ностальгическом. Но прежде всего она относится к ностальгическому и устрашающему. Эта концепция порождена бездонным и головокружительным страхом, скрытым в Арийской душе.

Готика также является основой арийского эстетического взгляда на сверхъестественные и космические силы, переплетающиеся и властвующие над всем, что было создано Демиургом. В своём ледяном кошмаре, готика возвещает нам, что Вирия, или дух Ария, прикован к материальной работе Демиурга и к его непрерывному сотворению... сам того не ведая, ариец привносит свой собственный творческий вклад в эту работу, придаёт ей смысл и созерцает её впоследствии, подобно тому как и сам Демиург создаёт вселенную для собственного созерцания и удовольствия (поскольку стратегией Демиурга является культура, так как культура есть осознание материи). Благодаря чистоте крови, в Вирии, или духе Ария, продолжает сохраняться Герметический принцип "харизматического предчувствия Духовного" (дарованного Господом ощущения Божественности), в котором выживают различные ложные аспекты этого Демиургического творения.

Лавкрафт определяет сложную и феноменальную вселенную, которая по своему материальному устройству была специально спроектирована для создания иллюзий и видимостей, но перед которой воспаряет (встаёт, поднимается) чувственное и глубокомысленное проявление фундаментальной сущности Сверхъестественного, то есть — испуганная и беспокойная Арийская Душа. Когда душа арийца, находясь в своём бездонном кошмаре, в конце концов приходит в сознание, она разрывает с первично навязанной ей чувственной сферой, используя для этого тонкие элементы самой себя. Говоря коротко, в этом и заключается суть Готики.

III. Мифология Говарда Филлипса Лавкрафта 

В соответствии с Юнгианской психоаналитической концепцией (Карла Густава Юнга), творчество Говарда Лавкрафта представляет собой магико-сверхъестественное ви́дение, воплощённое в форме "архетипических страхов". Лавкрафт создаёт или прорицает мифическо-сакральную историю с пантеоном неописуемых тёмных сущностей, поскольку они происходят из многомерной вселенной, которую невозможно перевести в физические формы. Некоторые из этих безымянных существ потерпели поражение в Великой войне ещё до рождения времени. Среди этих архетипических богов у нас есть самое главное побеждённое божество — Ноденс — повелитель Великой Бездны, которого мы можем рассматривать как своего рода Люциферианскую силу. С другой стороны, у нас имеются изначальные или первозданные победители, повелеваемые Великим Ктулху, предположительно являющимся Иеговистической формой. (прим., "Иегова" — одно из древнееврейских имён Бога Яхве, употребляемое в Пятикнижии и Ветхом Завете; используется наравне с именами "Адонай", "Элохим" и "Саваоф", а также тремя сотнями других условных имён-атрибутов).

Важно подчеркнуть, что когда мы обращаемся к Мифу с культурной и исторической точек зрения мы говорим о трудной задаче; существуют даже отдельные определения, отвергающие серьёзность самого термина "миф", но именно в этом и заключается крупный вклад Лавкрафта, который, предлагая своё мрачное ви́дение космоса, связывает его с фундаментальным космогоническим ви́дением. Это означает, что Лавкрафт, в конечном итоге, сталкивается с двумя конфликтующими силами: с одной стороны, с принудительным навязыванием, посредством Пакта Культуры, установленного Ктулху и его первозданными сущностями, а с другой — с Ноденсом, архетипическим богом Пакта Крови (или "завета крови"), побеждённым и обречённым на Бездну. Эта битва далёкого прошлого до сих пор продолжает проявляться на нашем повседневном физическом плане.

Мышление, или Пакт Культуры, — стал всем, что связано с разумом, позитивной логикой и эволюцией науки. В то время как Пакт Крови представлен романтизмом, магической мыслью, космической тревожностью и углублением унаследованной арийской психоструктуры. В так называемый Пакт Крови включено то, что Лавкрафт называет "атмосферой", или архи-тектонической конструкцией ужаса, именно здесь выживает Невыразимое (необходимо сказать, что эта атмосфера представляет собой Материю, алхимически усиленную способностью к Духовному). Это эмоциональный ландшафт или география, воспринимаемая кровью. Сам Лавкрафт определяет её, говоря следующее: "Атмосферность — это самое важное, ибо окончательным критерием подлинности является не построение доказательства, а создание данного ощущения". Это чувство ощущения и есть то, что в действительности по-настоящему глубоко подлинное, лежит в фундаментальной основе и воспринимается арийской кровью; и здесь неважно, является ли этот аргумент или драма архетипическими или умозрительными (спекулятивными).

Говард Лавкрафт — интуитивный знаток прошлого и аватарический проводник великолепия Арийской крови. Глубоко интуитивно он постигает неизгладимую тайну сверхъестественного влечения арийца к необъятному и неизведанному, его внутреннюю борьбу за высвобождение силы духа и величественное преодоление материальных оков. Он исследует метафизические возможности посредством мрачных метафор, раскрывая лабиринты Сверхчеловеческого с помощью причудливых атмосферных конструкций, пронизанных трагической подоплёкой и жуткими макабрическими аллегориями. Он извлекает из эзотерического, археологического и мифологического прошлого архетипические образы, лежащие в основе космической трагедии, с незапамятных времён разыгрывающейся на всех планах нашего существования. Лавкрафт основывает своё эсхатологическое космови́дение на подлинно потрясающей теогонии, в которой обитает целая иерархия божеств из энергетических сфер других измерений и невообразимых планов, которые постоянно преследуют людей, со зловещим терпением ожидая момента, чтобы завершить свой разрушительный план.

В его повествованиях атмосфера готического кошмара достигает невероятного и ошеломляющего предела. Лавкрафт бросает вызов всему Сущему, и вселяет эмоциональный трепет с помощью тонких оккультных концепций и научных доводов, которыми он нередко пользуется. Мы можем утверждать, что сверхъестественное и химерическое, представляющее собой экстремальное измерение, оказывает огромное влияние на Вирия или дух Ария, по следующим причинам:

1. Это трансцендентальное эпическое пространство, которое стимулирует и выводит кровь на более высокую частоту, или же, говоря точнее, это атмосфера ужаса, способная улавливать более высокие вибрации крови.

2. Оно пробуждает первозданную архетипическую память о таинственных истоках Арийского Разума.

3. В определённые моменты оно связывает наши внутренние страхи с когнитивной и чувственной сферами, создавая ощущение возможности и уверенности, делающих фантастическое реальным.

4. Оно устанавливает жизненно важный контакт с высшими ступенями сознания; и в нём Дух Ария и его вечное стремление к риску и раскрытию тайн, сталкивается со своим внутренним миром (со своим внутренним "Я"), пребывая в мучениях и вечной неудовлетворённости повседневным, однообразным и бренным миром человеческого существования.

5. Оно высвобождает Арийский Дух, направляя сознание внутрь.

6. Это позволяет нам соприкоснуться с нашей тенью, чтобы в итоге сразиться в финальной битве... 

Ужас и Сверхъестественное существуют, принимая различные формы, и преобладают с момента появления Вирий, или Арийских Душ, заманивая их в ловушку менее тонких измерений, начиная с самого момента трагического падения божественных Гиперборейцев, и готический кошмар отображает это мистическое событие. Миф живёт, сокрытый в ужасе, он может облачаться горгульей, монстром, мрачным особняком, древними руинами, тусклым светом из загробного мира, но также и всем тем, что неизведанно и прячется в тёмных и туманных уголках нашей души, чтобы поразить нас. Ужас — это борьба Вирия, или духа Ария, за то, чтобы не забыть о своём происхождении, дабы его арийская кровь не была стёрта в наступающих Сумерках Богов, свидетелями которых мы станем: в Рагнароке, где агенты Демиурга попытаются окончательно подавить нашу великую кровь. 

(прим., Рагнарок или Рагнгарёк — в древней германо-скандинавской мифологии — гибель богов и всего мира, следующая за последней битвой между божествами и хтоническими монстрами. Согласно мифологическим источникам, пророчество о Рагнароке было произнесено мёртвой провидицей-Вёльвой, вызванной для этого из могилы верховным Богом Одином).

Ужасы, фантастическая литература и готический хоррор, последним проявлением которого является Говард Филлипс Лавкрафт, хранят в себе то пронзительное магическое пространство мечтательности и трагического осознания, где символизируется и проявляется космическая битва, изначально предшествовавшая нам. Готический ужас — это Литургия и Символ Веры тоскующей арийской крови, несчастной перед лицом тёмной Бездны, разверзающейся у её подножия... 

.

                                                                                                      * * *

.

Este material ha sido extraído del blog de autor del investigador esotérico Ignacio Ondargáin (Costa Rica).

Данный материал взят из авторского блога исследователя эзотерики Игнасио Ондаргайна (Коста-Рика).

Copyright © 2011 SCRLH, Costa Rica.

Перевод с испанского: © ZaverLast, 2024.

Ссылка: https://ondargain3.tripod.com/id73.html 

___________________________________________

Изображение ниже: "Рагнарок или, так называемый, Судный День в германо-скандинавской мифологии, являющийся Судным Днём Богов (Закатом Богов, Сумерками Богов). Об истории драматических конфликтов, ведущих к Концу, или Рагнароку, повествует стих "Вёлуспа" (Прорицание Вёльвы) в поэтическом сборнике древнеисландских сказаний "Песенная Эдда" (XIII век), где рассказывается об уничтожении группы божеств Асов, из окружения верховного бога Одина. Период недовольства и конфликтов начинается с семи зим Фимбула, в течение которых свет и тепло Солнца считались оккультными. Мир заканчивается в Рагнароке, где бог Один сталкивается с Асгардским волком Фенрисом; бог Тор сражается с морским змеем Йормунгандом; а огненный великан Сурт, в заключении, вонзает свой огненный меч в землю, заставляя весь мир сгореть...". Гравюра немецкого художника Йоханнеса Гертса (1883 год).

Ниже: картина "Мозг чудовища", оккультного голландского художника-сюрреалиста Йохфры Босхарта (Франциска Йоханнеса ван ден Берга, 1919-1998), а так же ещё несколько его ярких работ с элементами готики.

Ниже: символический триптих голландского художника Йохфры Босхарта «Мистический Союз» (1973). В центре картины изображены: пентаграмма, двадцать первая буква еврейского алфавита «Шин» (Огонь Божий), корона, светящийся треугольник с Оком древнеегипетского бога Гора, божественный сокол Гора, восстающая из пепла птица Феникс, колесо Дхармы с двумя противоположными силами Инь и Ян, Змей, богиня Мария Магдалина (она же Изида) с чашей Грааля, Дракон, и многое другое. В картине отражена тема гностического Иисуса Христа. В отличии от других христианских сект, воспринимавших Библию буквально и считавших Иисуса — Сыном Божьим, гностики верили в то, что Христос является архетипом, и каждый человек способен стать полу-богом, как и он. Гностики не трактовали Библию буквально, а интерпретировали священное Писание с астро-теологической точки зрения, во многом точно так же, как друиды и прочие язычники истолковывали эти силы в древности.