Хоррор, мистика и саспенс

Слабо прописанные персонажи. Даже центральный протагонист – Костоправ, от первого лица которого происходит знакомство с миром – лишь обозначен широкими мазками. Лекарь, ненадежный рассказчик, ведущий анналы Отряда, изредка признающийся, что, несмотря на то, что Отряд его семья — они злобные, жестокие варвары (исключая пару человек). Принимающий необходимость, но не наслаждающийся убийствами, порой испытывающий дискомфорт от «обычного средневекового зверства». Начинающий ощущать романтический интерес к фигуре Госпожи. Прошлое? Шлейф роли? Глубокое раскрытие мыслей, стремлений, побудительных мотивов? Не слыхали.

Серебряная медаль у Ворона – эдакого человека из стали, экс-аристократа, преданного близкими по науськиванию одного из Взятых. Человек, свершивший месть и порвавший с прошлой жизнью. Непреклонный супермен с непременными ножами и ледяным взглядом.

Бронзовой нет ни у кого. Кук уделяет внимание буквально паре-тройке персонажей, но и тем достается максимум по одной индивидуальной черте. Капитан – романтик. Ильмо – сержант. Колдуны Отряда – общий комедийный персонаж. Об остальных вообще ничего не скажешь, выветриваются из памяти сразу, как закрываешь книгу.

Большую (прямо скажем — гигантскую) битву нам покажут лишь в самом финале первой книги. Но и это сражение мы увидим со стороны, без излишнего погружения, зато с крайне удобной точки (что даже логично, повествование от лица медика, который на передовой не частый гость). Локальные стычки имеются, но поданы вяловато. Магия – сборная солянка. Мощные боевые заклятия у Взятых и членов Круга 18 (лидеры мятежников). Тут тебе и природные катаклизмы, и вызванные твари, и химические/бактериологические вещества. У остальных, из которых мы видим лишь отрядных варлоков – все гораздо скромнее. Истинное имя колдуна – высочайшая ценность.

А вот Взятые – хлопцы колоритные (ну ладно-ладно, без назгульских мотивов не обошлось, а тут еще и Око). Жаль, их нам покажут не всех. Да и с былым Десятки по традиции не познакомят.

Ближе всех мы увидим Душелова – работодателя Отряда, способного поглощать чужие души.

Заявят Хромого, о котором не узнаем ничего, кроме общей подлючести. Жутковатого оборотня Меняющего Облик. Повешенного и новую Взятую. Дадут прочувствовать силы Костоглода и Зовущей Бурю.

Одним из основных достоинств цикла считается демонстрация жизни наемников – прислужников Суки-Войны. Перед нами аж никак не «Западный фронт», военных ужасов в Отряде не сады, а вот общей атмосферы армейской бытовухи, циничного ветеранского пофигизма, солдатской обреченности, жуткой усталости от боев — хватает.

К плюсам также можно причислить изначальную идею героев на службе у Зла — заставляющую читателя болеть за тех, кто на Темной стороне Силы. Концепт того, что борцы за свободу и против Тьмы аж никак не белые и пушистые пусички. Коварные ходы по разложению армии повстанцев, козни и свары между Взятыми. Летопись наемников, сохраняющую историю Отряда, их верность (порой чрезмерную) слову и контракту. Ребенка-реинкарнацию Белой Розы, сотни лет назад уничтожившей Империю и заточившей Госпожу с Властителем. Нюансы расстановки сил, и подоплеки интриг, проявляющиеся в финале первой книги.

Вторая книга цикла набирает свои висты за счет линии Шеда и Черного замка, приземляя, одомашнивая глобальный размах дебютного тома, показывая обычных (и не самых лучших) людей этого мира. Без финального твиста автор нас также не оставит.

Эрго. Один из основоположников темной фентези. Наравне с приятными, имеющий изрядное количество спорных моментов. Любителям поджанра стоит ознакомиться, но быть готовыми к некоторому разочарованию. Возможно новый качественный перевод, по примеру того же Малазана, сможет исправить ситуацию. А может и нет.

Заклятие страхом (вместо предисловия) — Олег НАТАШКИН

Сашенька — Андрей ЛАКРО

Юрочкина сказка — Дарья СТРАННИК

Тысяча одна страсть, или Страшная ночь — Антоша Ч.

Куздра рвочет жрушать — Константин ВОЛКИЧЕВСКИЙ

Глаз путаны — Александр ГУЛЯЕВ

Дом — Вадим КУЛАКОВ

Шишка — Ася ЛИСИЧКИНА

Дрессированная луна — Денис ГЕРБЕР

Волна — Александр ПОДОЛЬСКИЙ

Круговорот Василия — Олег ВОЛЫНСКИЙ

Ёка-нать — Андрей ЛОСКУТОВ

Колодец — Ирэн БЛЕЙК

Всё хочет меня сожрать — Олег ДЕРНОВ

Клубок — Александр ГУЛЯЕВ

В горах моё сердце — Владимир ЧУБУКОВ

Происшествие в берёзовой роще — Нейролисичка

Красная Бейсболочка — Александр ЛЕЩЕНКО

В липкой паутине июля — Евгений ДОЛМАТОВИЧ

Ежевика и безумный профессор — Андрей КУПРИН

Отчуждение — Станислав РОМАНОВ

Резервация — Ирина НЕВСКАЯ

Бездарье волхвов — Дмитрий КОЛЕЙЧИК

Жонглёр черепами — Антон АЛЕКСАНДРОВ

Крокодил — Фёдор ДОСТОЕВСКИЙ

Тартар — Владимир ЧУБУКОВ

Демоны по вызову — Андрей БОРОДИН

Настя — Павел ШИШКИН

Капелька — Александр ЛЕЩЕНКО

Растение — Ирэн БЛЕЙК

Мозгоправ — Константин ВОЛКИЧЕВСКИЙ

Вторжение зомби-нацистов с Марса, или Месть отрубленной головы — Антон ФИЛИПОВИЧ

Оно не совсем живое — Нейролисичка

Ёка-нать 2: Шутки кончились — Андрей ЛОСКУТОВ

Троеточия — Александр ЛЕБЕДЕВ

Одной бессонной ночью — Вадим КУЛАКОВ

Обезьянка — Мари ВАЛЬТЕР

Эмбрион — Александр ГУЛЯЕВ

Когда приходит странный таракан — Роман ДРЕМИЧЕВ

Поколение геймеров и ролевиков — Станислав РОМАНОВ

Чудовищное открытие — Андрей КУПРИН

Новые динозавры: Альтернативная эволюция — Нейролисичка

Голова — Сергей АСТАПЕНКО

Без даты — Артём ПОГОДИН

Небеса, объятые рыжим огнём — Марина РУМЯНЦЕВА

Транспортный вопрос — Александр СМИРНОВ

Игрушка — Ирэн БЛЕЙК

Мяч в голове — Андрей КУПРИН

Последняя битва Артаксеркса Оха — Денис ГЕРБЕР

Ёка-нать 3: Город в крови — Андрей ЛОСКУТОВ

Зыбучий диван — Олег НАТАШКИН

Туфли — Ирэн БЛЕЙК

Жара — Александр ГУЛЯЕВ

Трансцендентальные приключения Дэвида Линча — Владимир ЧУБУКОВ

Резиновые изделия жаждут крови! — Павел РЯЗАНЦЕВ

Исповедь — Алексей ГИБЕР

Происшествие в Столярном переулке — Станислав РОМАНОВ

Кони, кони — Антон АЛЕКСАНДРОВ

Восьмёрка — Нейролисичка

Тюльпаны — Александр ГУЛЯЕВ

Маляр сел в люльку — Даниил ХАРМС

Что увидел маляр — Даниил ХАРМС, Влад ВОЛКОВ

Старуха — Даниил ХАРМС

О редакторах

Наши контакты

Наши книги

Такая социальная проблематика в рассказах имеет общую черту. Например, повествуя о преступниках или инфантильных взрослых, Подольский часто показывает их в противостоянии с городом, который изображается как машина, способная удушить человека-одиночку. Это естественно, потому что именно там живет наибольшее число людей, в массе своей зрелых – и потому не понятных слабой, беззащитной личности.

Интересно, что о детях как таковых говорится лишь в двух историях, затронувших социальную проблематику (хотя их и так немного – 28% книги). Например, в «Ненужных», где герои – бездомные подростки, пытающиеся выжить на железнодорожных путях за городской чертой.

Однако это не значит, что о детях автор говорит мало, предпочитая сюжеты о других маргиналах типа убийц или маньяков. Потому как о подростках он рассказывает в каждом третьем произведении сборника, не ограничиваясь игрой на исключительно социальном поле. Так, сквозная линия большинства (72%) «детских» историй — столкновение героев с потусторонним. Примером чему служат «Нечистые», где действующими лицами оказались городские мальчишки. История о них начинается с приезда на отдых в деревню, где подросткам трудно найти себе место. От нечего делать ребята собираются убить ведьму, которая, по их мнению, забирает на тот свет местных жителей. Парни готовятся к облаве на колдунью, но все идет не по плану – та находит их сама. Спасаясь от ведьмы у реки, друзья замечают, как она призывает из воды рогатое существо — козла. И нечистый, выйдя на берег, начинает охоту за детьми, чтобы забрать души.

Интересно, что потустороннее оказывается конечным злом лишь в половине рассказов о детях. В остальных сюжетах Александр срывает маски, показывая, что иногда сильнейшая угроза исходит не от каких-нибудь тварей, а от человека, как мы видим это в рассказе «И пришел дракон». Хотя, например, в «Демьяновых фильмах» источников зла сразу несколько, и до конца не понятно, кто представляет большую опасность: мистические существа или живущие на их территории люди. Такая сложность – хорошая мотивация подумать над историей, чтобы понять истинную природу зла. Неудивительно, что перечисленные выше рассказы – одни из интереснейших и сильнейших в сборнике.

Но тем разительнее на их фоне выглядит общая слабость для большинства мистических существ автора. Потусторонние твари в его сюжетах не кажутся законченными героями. Часто у нечисти нет истории и нам остается ломать голову, откуда и как появилось то или иное существо. В какой-то степени, они кажутся вещами в себе. Так, например, изображены зомби в рассказе «Метео», где повествуется о компании друзей, едущих домой через казахскую степь. Сюжет построен вокруг смерти одного из попутчиков, который, увидев на заправке среди героев девушку, напал на нее, но был убит – и, уже мертвый, вернулся, чтобы отомстить, приведя с собой других мертвецов. При этом, как покойник восстал и почему, не объясняется.

К числу спорных слоев в сборнике можно отнести и работу писателя с отдельными жанрами. Помимо историй о детях и потустороннем зле, в сборнике достаточно рассказов в стиле нуара, слэшера и даже сюрреализма. Однако не каждое из этих направлений дается Александру легко. Наибольшие вопросы вызывают два последних. В частности, у подавляющей части сюрреалистичных историй (за исключением «Теста» к ним относятся «Кап-Кап» и абсурдный «Человек-банан») нет внятного финала и более-менее погружающего в текст напряжения. А свойственный мрачному сюру саспенс есть лишь в двух рассказах. Но там он не усилен сюжетом, поэтому не может удержать читательского внимания. В историях же, где сюжет есть, нет саспенса, уже не говоря о психологическом напряжении.

Однако перечисленные выше недостатки – технические, и их можно исправить дальнейшими редакциями текста. Поэтому более интересны те черты сборника, что не влияют на его качество, но говорят о стиле Подольского. Так, например, одно из характерных свойств его историй – это минорный финал, встречающийся в каждом третьем произведении. Кроме упомянутых «Нечистых» сюда можно отнести «Парк исполинов» и рассказ «О стеклянных человечках».

Гораздо реже встречается финал положительный (всего лишь 3 истории, 10% сборника). Интересно, что все истории, где он есть – фантастические. Что не удивительно для жанрового писателя, основная задача которого – представить зло не выдуманным, но реальным. В таком случае еще более занятной выглядит игра со смыслами. Потому что 2/3 «положительных» историй имеют морально-этический посыл. Это наталкивает на мысль, что, возможно, Подольский не ищет мораль и этику в сюжетах, приближенных к реальности, а воспринимает «добро» как нечто, с реальностью не связанное.

Характерно, что в каждом «счастливом» произведении автор использует символизм и повествует о масштабных процессах, затрагивающих человечество («Цифропокалипсис», «Между» и «Колумбарий» и др.) Возможно, таким образом он возвращается к упомянутым выше социальным темам. Но, к сожалению, и здесь есть слабость: даже несмотря на масштаб, ни одну из «положительных» историй трудно отнести к сильным из-за все того же отсутствующего напряжения (при всем масштабе описываемых событий). Лишь в одном «Колумбарии» есть доля саспенса, но и она не вытягивает рассказ на уровень действительно сильного текста.

Тревога в его сюжете построена на зле, что подкрадывается к главному герою – старику-одиночке, живущему на острове с маяком. Отшельник трудится в колумбарии, который служит чистилищем для принесенных морем мертвецов. Согласно законам места, нахождение их тел на острове – временное. За «безгрешными» покойниками прилетает воздушный шар с целью унести их на небо, а других отшельник на тачке отвозит к колодезной яме, чтобы бросить под землю, где поселились духи, голодные до человеческой плоти.

Однажды старик находит тело девочки, сбитой машиной, но шар за ней не прилетает. После мучительного ожидания становится ясно, что невинного ребенка нужно бросить под землю, с другими грешниками. В замешательстве старик пытается решить моральную дилемму. Но замечает, что на маяк кто-то пробрался – и, судя по всему, незваные гости вышли из того самого колодца.

Слабость рассказа, прежде всего, — сюжетная. Она сводится к отсутствию связей между поворотными вехами. Не понятно, например, как выход духов наружу пересекается с исчезновением шара. Также вызывает вопросы и «чудесный» шанс к спасению старика от тварей, взявших над ним верх на пике борьбы. Но одновременность таких событий кажется случаем. Когда сюжет строится на подобных совпадениях, — это его недостаток. Но данная история служит наглядным примером авторского стиля. В одном рассказе есть депрессивная атмосфера, относительно счастливый финал и морально-этический посыл. А последние, согласимся, не типичны для хоррор-жанра.

К слову, «Колумбарий» — единственная история с масштабным миром, чей сюжет сводится к противостоянию человека с мистическими сущностями. В большинстве масштабных рассказов Подольского злом являются неземные твари типа пришельцев («Черепаший архипелаг») или расы мутантов из воды, в остальных случаях (37%, 3 истории) злом снова оказывается человек («И пришел дракон»).

Все несколько сложнее с рассказом «Твари из Нижнего города», где повествуется о мутантах из воды. История написана на стыке многих традиций. Нуарный детектив-триллер с элементами темного фэнтези, она — редкое в своей органичности сочетание жанров, которые на первый взгляд трудно увязать между собой. Но Александр это сделал, и весьма сбалансировано.

Он описал город на берегу озера, откуда вышли земноводные твари. Встроившись в уклад городской жизни, существа подчинили его своим законам и потеснили людей. Почувствовав силу, земноводные начали злоупотреблять положением и перешли черту... Примечательно, что ни один схожий с этим рассказ не написан в рамках реализма. Все подобные истории имеют хотя бы один элемент фантастики. Так, наряду с «Тварями…» стоят «Черепаший архипелаг» и «…Пришел дракон», где есть претензии на масштаб. Но, к сожалению, мало по-настоящему серьезных произведений (15% сборника). Несколько радует лишь то, что к ним относятся все истории с морально-этическим посылом, как, например, в том же «Цифропокалипсисе» и Дне рождения Машеньки» — девочки шести лет, не получившей внимание от старших даже в свой день рождения. Сюжет повествует о том, как родители выехали на праздник с друзьями в лес и, забыв о своем ребенке, вернулись назад в город, оставив дитя одним.

С первых страниц видно, что рассказ о Машеньке – смысловой, и только в последнюю очередь развлекательный. Здесь выражена проблематика, а жанр и метафоричность, как в истории о цифрах, оказались лишь средствами по ее раскрытию. В этой истории писатель говорит об уничтоженном родителями детстве. И между строк напоминает нам о детях, которые, оказавшись брошенными, не могут повзрослеть из-за психической травмы и, умерев внутри себя (помним о метафоре), превращаются в монстров.

Намного проще с нравственным посылом в откровенно провокационных «Свиньях», о чьем сюжете здесь лучше умолчать. Достаточно лишь отметить, что морально-этический посыл в одних текстах Подольского уживается с откровенной жестью в других. Как это видно на примере «Пазла». В схожих с ним историях автор описывает страдания героев уже без морали, вовсе отказавшись от какого-то смысла, и в результате порой трудно понять, для чего изображена та или иная жестокость.

В «Пазле» мы видим мелких бандитов, обязанных оправдаться за ошибки перед мафией. Герои могут снять с себя вину, сыграв на выживание против таких же гангстеров- неудачников. Они должны на опережение собрать тело из конечностей убитых людей. Согласно правилам, герои могут напасть на любого мирного гражданина в городе – и убить его, чтобы забрать «недостающую деталь». С одной стороны кажется, что такая жесткость – не более чем фантастическое допущение, но, учитывая реализм, с которым все описано, назвать это фантастикой трудно.

Более-менее радует, что все рассказы с элементами боди-хоррора и слэшера имеют социальную подоплеку. Поэтому не удивительно, что монстром в каждой из них является человек. Так же, как и то, что большинство подобных рассказов сводятся к откровенно негативному финалу. Особенно ярко это работает в сюжетах, где поначалу отрицательными героями кажутся потусторонние сущности. Тогда смена ролей (зло – не призраки, а люди) оказывается желанным твистом, сглаживающим тяжелое впечатление.

Резюмируя, нужно отметить, что крепкий твист – характерная черта большинства (82%) сильных рассказов в сборнике. Естественно, что в подавляющей части таких перевертышей выражен и сильный саспенс. Александр комбинирует его с другими приемами. Чтобы тревожные произведения обрели силу, он усиливает их активным сюжетом и психологичностью, а там, где последних нет – использует мощные символы, которые работают на наше подсознание так же, как иной саспенс или пси-прием.

Примечательно, что внезапный финал произведения – не главная черта Подольского-писателя. Твист встречается далеко не в каждой его истории. Однако почти всегда в них есть минорное настроение. Во многом этому способствует тема одиночества в кругу других людей, с которой автор работает чуть ли не постоянно. Она прослеживается в сквозных лейтмотивах, посылах и, вероятно, ценностях.

Тем более интересно анализировать, каковы они. Ведь, как было сказано, морально-этический посыл в одних текстах Подольского уживается с откровенной жестью в других. Мораль и этика в его сюжетах – не главное, а «добро», видимо, весьма условное понятие, не связанное с реальностью. Что нормально для хоррора и оправдано жанровой культурой. Но могут ли оправдать это читатели – другой вопрос…

*Рецензия была подготовлена для журнала Darker, которым ныне руководит Парфенов М.С. Но редакция журнала не сошлась во мнении с вашим покорным. Благодаря чему материал не был опубликован в издании и достался вам, читателям, позже обычного. Уверен, вам было интересно. Остается надеяться, что редакция Darker впредь будет аккуратнее подходить к работе со своими авторами, чтобы не задерживать материал, который интересен их аудитории, дабы вы всегда вовремя получали качественный текст.

Здешнее общество вызывает с одной стороны понимание, с другой – удивление. Некоторое количество людей живет на верхних палубах, в относительно приличных условиях. Большинство запуганы силовиками, занимаются грязной работой, сидя на голодном пайке. Многие больны, так как ютятся рядом с реакторами. Да местные туалеты сами по себе могут вызвать очередное восстание!

Тяжелые условия, недостаток ресурсов, военное прошлое кораблей вроде как обуславливают подобное социальное расслоение. Но не так же явно! Неужто у капитана не уцелело ни одной книжки по истории возникновения революций?

Даже эта благодатная тема описана шаблонно и без огонька. Парочка асоциальных типов, порой ругающихся с копами, недовольство, злые взгляды. Лишь сверхкритичная ситуация подстегивает застоявшиеся страсти, заставляя их влиять на сюжет.

Позабавило количество обитателей корабля в 546 человек (общая цифра уцелевших гомо сапиенсов около тысячи особей). При этом дайверов на корабле 12, плюс пару учеников (не маловато для миниатюрной цивилизации мусорщиков, мечтающей о клочке неотравленной земли?). Может при таких раскладах проще прекратить трепыхаться?

Еще одной спорной чертой романа стал периодически зашкаливающий пафос. В первую очередь отличаются хеллдайверы («дайв ради выживания человечества!»), но и остальные обитатели верхних палуб от них не отстают. Каменные лица, выспоренные фразы. Развевающегося флага не хватает.

Пару слов о героях. Сильным местом книги их не назовешь: шаблонно, проработаны «тяп-ляп», но кашу сильно не портят.

Ксавьер Икс. Наш главный протагонист. Самый опытный дайвер, за плечами которого почти сотня прыжков. Потерявший жену, глушащий тоску алкоголем. Получивший на руки 10-летнего пацана. Понявший, что ему вновь есть ради чего жить.

Его подопечный – гениальный мальчишка, отлично разбирающийся в технике. Замкнутый, нелюдимый, с кучей психотравм. Чего стоит только шапочка из фольги.

Ответственная капитан корабля, смертельно больная раком, но не оставляющая свой пост. Ее образ интересен с точки зрения социальной линии. Мария Эш – не диктатор, отнюдь. Она по мере сил заботится о выживании всех обитателях. Включая жильцов нижних палуб. Искренне удивляясь их неблагодарности. Как же, она им целого доктора выделила! И пайки увеличила. С одной картофелины на человека до двух. Ей в голову не приходит, что изначальное пренебрежительное отношение к «нижним», как к быдлу, рабочему скоту, не может привести ни к чему хорошему.

Неубедительный местный революционер Тревис. Явно не Че Гевара и не Троцкий. Единственный, отдаленно напоминающий антагониста, коих в романе откровенная недостача.

Дайвер с другого корабля, попавший в сложнейшую ситуацию.

А больше никого припомнить не получается. Большинство остальных персонажей эдакие NPC с парой реплик, чья задача красиво помереть, показывая опасности дивного нового мира.

Мира, непонятно как дошедшего до жизни такой. Война — и этого довольно. Кого война, с кем, почему? Как дело было? Оно вам надо, поглядите лучше, какие я красочные неприятности нашим дайверам приготовил!

С идейным наполнением тоже не все ладно. Устами героев автор говорит о жертвенности, заботе о других людях. Затем показывает, к чему приводит такая забота, во всей красе демонстрируя прелесть эгоистичного подхода: «умри ты сегодня, а я завтра». Мол, ну их, ближних своих, на помощь к ним лететь, все равно только хуже будет. Товарищ Николас, вы вообще за человечество, или за медведя?

Эрго. Динамичные приключения тела, которые неплохо выглядели бы в формате сериала без особых претензий.

Инопланетяне традиционно человекообразны, с некоторыми дополнениями на башке, все в русле ЗВ. Но имеется два приятных исключения. Шустрый мозг, то ли паразитирующий, то ли симбиотирующий с гомо сапиенсами. И паучиха, с которой вдобавок связана фактически лучшая экшен-сцена всей ленты.

Держава в первой части не особо впечатляет, офицерская форма скопирована с эсэсовской, странные красные товарищи наверняка из вархаммера, солдатские прикиды грубы, средневековы и максимально пытаются дистанцироваться от нарядов штурмовиков. Позабавило, как тщательно герои избегают слова «Империя».

Сценаристов, отвечающих за диалоги надо уволить без выходного пособия. Настолько пафосно-дубовых фраз я уже давно не слыхал. «Когда политика экспансии становилась слишком абстрактной, и причина завоевания терялась в чистой свирепости битвы…», «мы больше чем оковы сдерживающие нас», «крестьяне столкнулись с риском уничтожения от силы прародины», «вина — подбрюшье чести», «этот маленький акт неповиновения дал голос безгласным». И такие шедевры на каждом шагу.

Герои, опять же пафосны и до ежиков серьезны. За одним единственным исключением.

Кора (Бутелла). Центральная протагонистка, как полагается совсем не та, кем кажется на первый взгляд. Скрывающая за спиной нехилый бэкграунд. Единственная, удостоенная персональных флеш-бэков в немалых количествах. Боевая машина сама в себе, порой напрочь забывающая о своих способностях («что-то не так!»). Сперва даже намеренная уйти от схватки. Позднее обреченно принимающая роль организатора сопротивления. Бутелла не впечатляет. Что-то с боевыми дамами у ЗВ и их последователей не все слава богу.

Фермер Гуннар (Хейсман). Мирный, трусоватый мужик, надзирающий за урожаем, ведущий каталог семян. Вынужденный отправиться в далекое путешествие, которое его серьезно изменит. Кстати, это первый (по хронологии ИП второй) Даарио Нахарис, затесавшийся среди персонажей «Луны».

Кай (Ханнэм). Ироничный наемник, точнее оппортунист, исполняющий обязанности Хана Соло. Или нет?

Тарак (Наир). Первый из «приглашенных самураев». Типаж: фактурный благородный индеец с нотками Маугли («мы с тобой одной крови», пардон «оба далеко от дома»). Пара баллов за забавы с грифоном.

Немезида (Пэ Дуна) Киборг-мечница с неординарным оружием. И нелюбовью к мести.

Дарриан Кровавый Топор (Фишер). Самый слабо прописанный из слабо прописанных персонажей. Зато без «крыши».

Генерал Титус (Хонсу) Единственный из «самураев», напрочь лишенный минуты славы, а точнее характерного поединка, либо раскрывающего его активного действия. Даже обидно. А начиналось знакомство с генералом так многообещающе. Неужто доля юмора? Нет, показалось.

Адмирал Аттикус (Скрейн), а вот и дебютный Даарио Нахарис. А заодно — то самое исключение. Наиболее приятная актерская работа в фильме. Что на общем железобетонном фоне невеликое достижение, но все же. Адмирал смотрится живенько. Двинутый, нарочито аморальный, карикатурно безжалостный, амбициозный, «понимающий честь, но не понимающий милосердия». При первой встрече изысканно вежливый, но со старта навевающий ощущение жуткой опасности. Любитель фразы: «это идеально». Не лишенный сарказма, иронии, в том числе «само-», что уже выделяет его на общем фоне. Да без духовного наследия Ланды не обошлось, но все же. Адмирала давайте побольше.

Прописаны герои грубыми мазками, шлейфом роли наделили далеко не всех, некоторые хотя бы яркими экшен-сценами отличились. Почему столь приятную практику не расширили на остальных – вопрос открытый.

Еще один многообещающий персонаж робот Джимми (Хопкинс). Некогда защитник короля, отказавшийся сражаться после его гибели (кстати, что за иномирцы в этом виновны?). Но ни капли не утративший сноровки. Размышляющий о сострадании, доброте и радости. В первой части его немного, думаю во второй ситуация изменится.

Кстати, а куда рядовой Арис подевался?

В процессе постановщики нам подарят приятный нежданчик, изрядно переворачивающий восприятие некоторых персонажей.

Недурной визуал, с первых кадров должный обозначить внеземное место действия. Когда горизонт полностью перекрыт планетой с кольцами, на фоне которой бредет некое тягловое животное (ураки – фактически безхвостые кони-першероны с невнятным наростом на лбу), хош не хош настраиваешься на нужный лад. Разве что тускловато-приглушенно-желтоватые цвета не всем могут прийтись по нутру.

Эрго. Неторопливое начало космического вестерна. Вторичного, пафосного, с минимумом экшена. Но атмосферного, с приятной картинкой, потенциально богатой вселенной и некоторой долей приключений. Чтобы сложить окончательное впечатление стоит дождаться второй части.

Режиссер: Зак Снайдер

В ролях: София Бутелла, Чарли Ханнэм, Стюарт Мартин, Кэри Элвес, Энтони Хопкинс, Эд Скрейн, Джимон Хонсу, Джена Мэлоун, Микил Хаусмен, Кори Столл