цитата meander

Но Кацман гораздо шустрее и умнее Воронина. Вот бы в чью голову забраться!

цитата meander

Но Кацман гораздо шустрее и умнее Воронина.

цитата Terminator

В книге точно описано время, из которого ушел Андрей — из 1951-го. До разоблачения преступлений сталинизма еще несколько лет.

цитата Terminator

В то же самое место и время — вряд ли. Не думаю, что Андрей бросил бы мать за ради какого-то Эксперимента.

цитата Terminator

И откуда тогда в конце берется Наставник? И зачем перерождаться молодому комсомольцу, который еще даже толком зародиться как личность не успел?

цитата tick

Но Андрей мог столкнуться с жестокостью сталинского режима, так сказать, индивидуально — например, судьба родственника или знакомого могла подтолкнуть его к осознанию сути сталинизма. По большому счету это не меняет моей трактовки.

цитата tick

Верный делу Ленина-Сталина комсомолец Андрей

цитата tick

Андрей не будет переживать о судьбе матери, о ней позаботится наше социалистическое государство

цитата Terminator

Видите ли, Андрей не производит впечатления человека, который ужаснулся правде сталинизма и сбежал от нее. Скорее, наоборот. Да Вы и сами об этом пишете:

цитата Terminator

Нестыковочка у Вас, не находите?
Не знаю, от чего мог бы сбежать Андрей, да и сбегал ли он вообще. Если помните, беглецов вроде Вана или дяди Юры, он не осуждает, но и себя к ним не причисляет. Он из идейных: бороться, строить, побеждать трудности.

цитата Terminator

Опять же не думаю. Он переживает за близких и даже не очень близких людей (вроде Дональда). Однако о матери никогда не вспоминает. Только когда песню поет, да когда похоронку на брата вспоминает. Скорее всего, она после этого тоже умерла, и именно это, то что он остался совсем один, его толкнуло ввязаться в Эксперимент. По времени как раз совпадает — война в Корее была с 50-го по 53-й.

цитата tick

Жизнь Андрея в Городе — это пять этапов осознания.

цитата tick

Для Андрея-в-Ленинграде все эти переживания спрессовались в одну минуту.  "Еще минуту назад все это было совсем не таким, как сейчас,  -- гораздо более обыденным и привычным. Оно было без будущего. Вернее -- отдельно от будущего..."

цитата tick

Вообще всё возможно, но некоторое — маловероятно.

цитата Yelin

А у меня совершенно противоположная реакция — мне там жить не хочется. Это мужской мир, с постоянным выпендрежем (непонятно перед кем — женщин там мало, и они не играют важной роли в сюжете), подколками и насмешками. Мне неприятно это читать (при том что качество текста действительно высочайшее), и да, мне гораздо больше нравятся книги Снегова, где этим мущинским закидонам уделено значительно меньше внимания.

цитата osipdark

Нигде не описывается, как героям предлагали переместиться и жить в Городе. Что такого им говорили Наставники и как они могли поверить первым встречным?

цитата

миры Стругацких — это миры слабых людей с привилегиями.

цитата osipdark

Что такого им говорили Наставники и как они могли поверить первым встречным?

цитата catheine

И таки да, авторы не любят женщин, точнее, не считают их людьми.

цитата catheine

И таки да, авторы не любят женщин, точнее, не считают их людьми.

цитата

Здорово, – сказал Пашка и сейчас же выстрелил из карабина. Он целился в Анкину стрелу, но промазал. – Дыхание не задержал, – объяснил он.
– А если бы задержал? – спросил Антон. Он смотрел на Анку.
Анка сильным движением оттянула рычаг тетивы. Мускулы у нее были отличные – Антон с удовольствием смотрел, как прокатился под смуглой кожей твердый шарик бицепса.
Анка очень тщательно прицелилась и выстрелила еще раз. Вторая стрела с треском воткнулась в ствол немного ниже первой.
– Зря мы это делаем, – сказала Анка, опуская арбалет.
– Что? – спросил Антон.
– Деревья портим, вот что. Один малек вчера стрелял в дерево из лука, так я его заставила зубами стрелы выдергивать.
– Пашка, – сказал Антон. – Сбегал бы, у тебя зубы хорошие.
– У меня зуб со свистом, – ответил Пашка.
– Ладно, – сказала Анка. – Давайте что-нибудь делать.
– Неохота мне лазить по обрывам, – сказал Антон.
– Мне тоже неохота. Пошли прямо.
– Куда? – спросил Пашка.
– Куда глаза глядят.
– Ну? – сказал Антон.
– Значит, в сайву, – сказал Пашка. – Тошка, пошли на Забытое Шоссе. Помнишь?
– Еще бы!
– Знаешь, Анечка… – начал Пашка.
– Я тебе не Анечка, – резко сказала Анка. Она терпеть не могла, когда ее называли не Анка, а как-нибудь еще.
Антон это хорошо запомнил. Он быстро сказал:
– Забытое Шоссе. По нему не ездят. И на карте его нет. И куда идет, совершенно неизвестно.
– А вы там были?
– Были. Но не успели исследовать.
– Дорога из ниоткуда в никуда, – изрек оправившийся Пашка.
– Это здорово! – сказала Анка. Глаза у нее стали как черные щелки. – Пошли. К вечеру дойдем?
– Ну что ты! До двенадцати дойдем.
Они полезли вверх по обрыву. На краю обрыва Пашка обернулся. Внизу было синее озеро с желтоватыми проплешинами отмелей, лодка на песке и большие расходящиеся круги на спокойной маслянистой воде у берега – вероятно, это плеснула та самая щука. И Пашка ощутил обычный неопределенный восторг, как всегда, когда они с Тошкой удирали из интерната и впереди был день полной независимости с неразведанными местами, с земляникой, с горячими безлюдными лугами, с серыми ящерицами, с ледяной водой в неожиданных родниках. И, как всегда, ему захотелось заорать и высоко подпрыгнуть, и он немедленно сделал это, и Антон, смеясь, поглядел на него, и он увидел в глазах Антона совершенное понимание. А Анка вложила два пальца в рот и лихо свистнула, и они вошли в лес.
Лес был сосновый и редкий, ноги скользили по опавшей хвое. Косые солнечные лучи падали между прямых стволов, и земля была вся в золотых пятнах. Пахло смолой, озером и земляникой; где-то в небе верещали невидимые пичужки.
Анка шла впереди, держа арбалет под мышкой, и время от времени нагибалась за кровавыми, будто лакированными, ягодами земляники. Антон шел следом с добрым боевым устройством маршала Тоца на плече. Колчан с добрыми боевыми стрелами тяжко похлопывал его по заду. Он шел и поглядывал на Анкину шею – загорелую, почти черную, с выступающими позвонками. Иногда он озирался, ища Пашку, но Пашки не было видно, только по временам то справа, то слева вспыхивала на солнце его красная повязка. Антон представил себе, как Пашка бесшумно скользит между соснами с карабином наготове, вытянув вперед хищное худое лицо с облупленным носом. Пашка крался по сайве, а сайва не шутит. Сайва, приятель, спросит – и надо успеть ответить, подумал Антон и пригнулся было, но впереди была Анка, и она могла оглянуться. Получилось бы нелепо.
Анка оглянулась и спросила:
– Вы ушли тихо?
Антон пожал плечами.
– Кто же уходит громко?
– Я, кажется, все-таки нашумела, – озабоченно сказала Анка. – Я уронила таз – и вдруг в коридоре шаги. Наверное, Дева Катя – она сегодня в дежурных. Пришлось прыгать в клумбу. Как ты думаешь, Тошка, что за цветы растут на этой клумбе?
Антон сморщил лоб.
– У тебя под окном? Не знаю. А что?
– Очень упорные цветы. «Не гнет их ветер, не валит буря». В них прыгают несколько лет, а им хоть бы что.
– Интересно, – сказал Антон глубокомысленно. Он вспомнил, что под его окном тоже клумба с цветами, которые «не гнет ветер и не валит буря». Но он никогда не обращал на это внимания.
Анка остановилась, подождала его и протянула горсть земляники. Антон аккуратно взял три ягоды.
– Бери еще, – сказала Анка.
– Спасибо, – сказал Антон. – Я люблю собирать по одной. А Дева Катя вообще ничего, верно?
– Это кому как, – сказала Анка. – Когда человеку каждый вечер заявляют, что у него ноги то в грязи, то в пыли…
Она замолчала. Было удивительно хорошо идти с нею по лесу плечом к плечу вдвоем, касаясь голыми локтями, и поглядывать на нее – какая она красивая, ловкая и необычно доброжелательная и какие у нее большие серые глаза с черными ресницами.
– Да, – сказал Антон, протягивая руку, чтобы снять блеснувшую на солнце паутину. – Уж у нее-то ноги не пыльные. Если тебя через лужи носят на руках, тогда, понимаешь, не запылишься…
– Кто это ее носит?
– Генрих с метеостанции. Знаешь, здоровый такой, с белыми волосами.
– Правда?
– А чего такого? Каждый малек знает, что они влюблены.
Они опять замолчали. Антон глянул на Анку. Глаза у Анки были как черные щелочки.
– А когда это было? – спросила она.
– Да было в одну лунную ночь, – ответил Антон без всякой охоты. – Только ты смотри не разболтай.
Анка усмехнулась.
– Никто тебя за язык не тянул, Тошка, – сказала она. – Хочешь земляники?
Антон машинально сгреб ягоды с испачканной ладошки и сунул в рот. Не люблю болтунов, подумал он. Терпеть не могу трепачей. Он вдруг нашел аргумент.
– Тебя тоже когда-нибудь будут таскать на руках. Тебе приятно будет, если начнут об этом болтать?
– Откуда ты взял, что я собираюсь болтать? – рассеянно сказала Анка.
– Я вообще не люблю болтунов.

цитата Dentyst

Не-а. Миры Стругацких — это наш мир, только или немножко лучше или ненамного хуже.

цитата Terminator

А кем, интересно, считают?

цитата Привратник

Ту же Анку из ТББ выписали хорошо, с любовью. Про то, что авторы не считали ее человеком читать смешно

цитата heleknar

"Если у авторов нету супергероини, перед который все мужики падают ниц, авторы плохие, их книги плохие"
это настолько старый феминистский прогон, странно, что кто-то его ещё всерьез использует

цитата tick

Юлия "стрелка осцилографа" Латынина — образец научно-исторической точности и практической полезности? Ну-ну...

цитата

Вообще-то суть литературы не в том, чтобы узнать что-то приложимое в реальной жизни. Для этого есть справочники. Суть и смысл художественной литературы — создать образы, для развлечения и сопереживания. Если вдруг автор попутно выдал читателю некие сведения по истории или политологии, то это приятный бонус, не более.

цитата meander

Хм, боюсь предположить, а какой финал был бы не "слитым" в ГО?