Сложная и до сих пор недооценённая повесть. Слишком многое автор уместил на ста двадцати страницах. Кое-что при этом устарело, например, работа математика, конкурирующего с вычислительными центрами. Устарела и памфлетность по поводу ужасающей жизни в странах западной демократии. Но тем сильнее звучат иные мотивы. Север Гансовский, пошедший на фронт добровольцем и воевавший разведчиком, не побоялся вести повествование от имени немецкого солдата, показал, что с той стороны были такие же живые, чувствующие люди. Страшные сцены войны перемежаются с удивительными по красоте и лиричности описаниями картин великих художников, которые собирал герой в странах покорённой Европы. До самого конца автор не сообщает, как именно его герой забирает картины, но читателю и в голову не может войти, что он выдирает их из рам и уносит с собой. Борьба красоты и варварства, неразрывное сочетание нового и дремучего в обществе и человеке составляют основу замечательной повести Севера Гансовского.

В преддверии третьего тысячелетия журналисты, напуганные грядущей остановкой всех компьютеров, а, следовательно, и производств, завязанных на компьютерное управление, немало возмутили спокойствия, угрожая близким апокалипсисом. В этом плане роман «Времена негодяев» следует по стопам жёлтой прессы. Основная идея автора: чем выше технология, тем более хрупкой она оказывается, в реальности совершенно несостоятельна. Впрочем, у автора есть право на любое фантастическое допущение, даже на безграмотное. Главное, чтобы в дальнейшем сюжет развивался в заданных рамках. Так автор вполне правомочно предполагает, что общество после кризиса деградирует до уровня средневековья. Но почему-то при этом деградирует и менталитет, и даже язык становится архаичным. Откуда возьмутся полки правой и левой руки? То есть, полки-то, возможно, будут, но средневековый владыка станет называть их лево- и правофланговая ударная группировка (даже если во всей группировке полсотни мужиков с ковыряльниками). На том же уровне достоверности прописан и весь остальной антураж. Каждый из этих ляпов объяснять дополнительным фантастическиим допущением невозможно, следует просто сказать о безграмотности и некомпетентности автора.

Язык, впрочем, вполне пристойный, приключеньица также имеют место быть. В бездельную минуту книжку вполне можно пролистать. Главное -- не задумываться при чтении.

Первый знаньевский альманах, вышедший в эпоху застоя, после окончания оттепели 60-х годов. Любители фантастики устали ожидать выхода этой книги и в мыслях своих похоронили всю серию. Когда, наконец, восьмой выпуск появился, впечатление он произвёл самое удручающее. Всего три произведения второстепенных авторов. Знаю, что весь альманах был мною прочитан от корки до корки, но совершенно не могу вспомнить, о чём повесть Полещука и рассказ В.Щербакова. В памяти остался только прекрасный рассказ Георгия Гуревича.

2 балла -- отметка не составителю, совершившему невозможное, а политической ситуации в стране.

Неизвестный составитель сборника -- Александр Сидорович, главный редактор Лениздата. Хотя антологией этот сборник называть вряд ли правомочно. Это, скорей, рекламная акция, направленная на раскрутку Андрея Мартьянова, ряд романов которого готовился в это время к выходу в Лениздате. Люди, купившие сборник ради знакомых имён (Лукьяненко, Логинов), прочитают заодно и Мартьянова и, если роман понравится, станут впоследствии покупать и отдельные книги этого автора. Судя по всему, расчёт составителя оправдался.

Оценка -- 4, не произведениям, входящим в книгу, а концепции составителя.

Перед нами один из тех рассказов, что создали образ советской научной фантастики, не стыдно его перечитывать и в наше время. «Скажи что-нибудь умное, и я тебя опровергну» -- не каждому дано так написать. Рассказ куда более сложен, чем кажется большинству. Наивно было бы видеть в отарках злую, невежественную толпу: отарки интелектуалы до мозга костей и такие же индивидуалисты. Наивно было бы видеть в них чужой разум: всякий разум сформировался в ходе эволюции, истинно разумное существо способно на куда более широкий спектр чувств, нежели голый интеллектуализм. А мертворождённое дитя безответственного эксперимента не способно нести ничего, кроме смерти, и автор это прекрасно показал.

Обычно при перечитывании книг, которыми восхищался в юности, удивляешься собственной наивности, но в данном случае перечитал повесть с неослабевающим интересом. Она ничуть не устарела, по-прежнему держит интрига и радует юмор авторов. И, конечно, замечательный язык, на который сорок лет назад как-то не обращал внимания. Настоятельно рекомендую всем, кто ещё не читал.

Просто не верится, что эту пустышку написал автор «Двоих у подножия вечности». Роман слеплен кое-как, переполнен аллюзиями сегодняшнего дня, плевками в политических оппонентов и просто недоброжелателей автора. Чувство меры изменяет автору на каждом шагу, описание гомосексуальных соитий и самогонки из обезьяньего дерьма ничуть не улучшает самочувствия читателя. Очевидно занятия политикой убивают любой, самый высокий талант. Если вы любитель отгадывать, какое реальное лицо скрывается под маской очередного мерзавца, тогда -- вперёд! Остальным не рекомендую читать эту книгу, и сам читать вторую часть не стану.

Родная земля -- это не просто территория на которой живут люди. Со времён Ура в этом ущелье проходила граница, именно здесь защитники армянской земли останавливались и принимали бой, потому что дальше отступать нельзя. И каждый погибший в неравном и, казалось бы, бессмысленном бою, превращался в камень, который ложился в основание баррикады, вставшей на пути врага. Горький и торжественный рассказ.

Тяжело, страшно и очень правдиво. Так писать может только профессиональный историк, который не боится разрушать сусальные представления об истории средних веков.

Одна из сильнейших, если не самая сильная повесть Льва Вершинина. Сражаются люди, сорванные с родных мест страшной годиной, и вместе с ними сражаются языческие боги монголов, меркитов и славян, оставшихся в глубине души прежними язычниками. За каждым своя сила, за каждым своя правда. Лев Вершинин -- доктор исторических наук, и в этой фантастической повести мы не найдём исторических ошибок. Антураж, менталитет и психология героев -- на должной высоте, так что невольно начинаешь верить в самые фантастические события. Автор рассказываепт о жестоких временах, и в повести много жестоких сцен. Читать тяжело, но надо.

Строго говоря, пересказать этот толстенный том можно в течение десяти секунд. Автор упорно втолковывает читателю: «Думай! Думай сам! Думай своей головой и ты сможешь многое понять в этой жизни». По частностям есть и ошибки, и передержки... А у кого их нет?.. -- главное, что автор умеет думать.

В монастыре хранится разужасная книга, убивающая всех, кто пытается её читать. Выживает лишь один -- неграмотный. А главный герой -- безбашенный гуляка и эгоист, ни с того, ни с сего жертвует жизнью ради того, чтобы никто больше не смог взять на прочтение эту книгу. Неужто весь пафос повести в том, что «грамоте знать вредно»?

Один из первых и лучший рассказ автора. В нём видно удивление перед чудесами мира. В дальнейшем, увы, наблюдаем медленный, но неуклонный регресс.

Непритязательная история о всеобщем раздолбайстве и неизбывном российском пьянстве. Было бы совсем скучно, если бы не уникальное оформление книжки. Чудовищной величины блин (in folio) с крупным шрифтом, минимумом текста и массой картинок, часть из которых читателю предлагают раскрасить. В конце книги -- настольная игра по рассказу. То есть, всё издание оформлено под книжку-игру для дошкольного возраста. Впечатление -- странное...

Гимн науке и человеческому всемогуществу. Наверное, такое могло быть написано только в шестидесятые годы, когда верили, что естествознание и учёные могут всё. И в то же время книга напрочь лишена барабанного энтузиазма, перед героем стоят не столько научные, сколько нравственные проблемы, решать которые ничуть не проще, нежели делать открытия на стыке информатики и биохимии. Антураж книги может устареть и , в значительной степени, уже устарел, её нравственный заряд -- вечен.

Один из немногих НФ рассказов, написанных в начале 60-х, который не устарел до настоящего времени. Сегодня мы очень нуждаемся в подобных, жизнеутверждающих рассказах.

Мало кто помнит, что в журнале «Знание сила», где в 1959 году был напечатан этот рассказ, автор назван Пашей Амнуэлем. Для ученика девятого класса, да ещё в середине прошлого века -- очень неплохо. А ныне -- устарело безнадёжно и представляет лишь исторический интерес.

Сейчас издаётся немало криптофантастики, повествующей о том, как наши прадеды летали в космос. А ведь самым первым в этом направлении отметился Александр Щербаков с банкой раритетных мясных консервов, неведомо как очутившейся на орбите.

Всякая система, достаточно усложнившись, начинает осознавать себя. И не следует думать, что супергород окажется благожелателен к людям, ведь стоит он на канализации, на подвалах, где прячутся бомжи, он видит нас с самой неприглядной стороны. На первый раз атаку гигаполиса удалось отбить, но ведь ему спешить некуда... Очень страшный роман.

Нравоучительная история о том, что сами впрягаемся в телегу и волочим её всё жизнь, не зная зачем.

Так их, этих мужиков! Бродят снулые, ни дома, ни в постели никуда не годятся. Вот раньше были мужчины!... Одно беда, самцы былых эпох на спортивные кости современных девочек не позарятся. Так что неверно было бы обвинять Трускиновскую в феминизме. Достаётся от неё всем, но не зло, а с прибаутками, так что читатель, обнаружив, что и его сосчитали, обиды на автора не держит. Очень современная повесть о прошлом и будущем.

Довольно любопытная идея. На первый взгляд Выборгский замок и Копорская крепость действительно неоправданно далеко разнесены друг от друга. Но, если вспомнить, что на этом участке и сейчас почти сплошняком тянутся труднопроходимые леса и болота, и Копорская крепость перекрывала единственный на ту пору сухопутный тракт через Лопухинку, то окажется, что Копорье было не так уж и бесполезно. Впрочем, читать забавно, и статья запомнилась своей необычностью.

Удивительно скучный бытовой роман, с несколькими вкраплениями хорора. Непонятно, откуда взялась его всемирная слава. На Западе к тому времени уже были Эдгар По и Гофман, в России Гоголь и А.К.Толстой. Эти авторы писали по-настоящему интересные и страшные повести, именно их и следует считать основоположниками жанра.

Ну, нельзя же так! Сюжет содран у Абрамовых, а по тексту косяком идут заимствования у Стругацких, построение сюжета скопировано у Лазарчука. Отличный рецепт: взять со всех понемножку, смешать, взболтать -- повесть готова.

Удивительно несамостоятельная вещь. Идеи содраны у Стругацких, антураж у Логинова, а что касается текста, то там целыми страницами цитируется предисловие к русскому изданию «Молота ведьм», но, разумеется, безо всяких ссылок и кавычек.

В «Полдне» в течение целого года это были самые интересные публикации. Но, конечно, выступали там известные писатели, а Романецкий только вопросы задавал. Впрочем, организовать такое, тоже надо уметь.

Прочёл. Накатисто. Мастеровито. Дурного слова сказать не могу. Доброго -- тоже.

Лубочная Русь, полное незнание реалий того времени. Интрига примитивна, всё написано по готовым сериальным рецептам. Дочитал с большим трудом, остальные романы серии и пробовать не буду.

Сколько оказывается смешного даже в такой сухой области, как история отечественной литературы конца восемнадцатого -- начала двадцатого века!

Одна из вершин творчества Лукина. Также как у Салтыкова-Щедрина совершенно невозможно понять, где кончается насмешка и начинается серьёзный разговор. Обратное тоже верно. Мы ещё не осознали всё значение этой крошечной вещички для русской литературы.

Тому, кто внимательно следит за творчеством Евгения Лукина, известно, что рассказ этот, при всей его фантастичности, автобиографический и едва ли не документальный.

Как всегда у Лукина: смешно, смешно, а потом плакать хочется. И великолепнейшая параллель: тупой, производственный половой акт с холёной тёткой из наркологии и трепетное раздевание рубанком найденной на улице досочки. Воистину, «нам секса не надо, работу давай!»

«А вот мамонты... Мамонтов мы лишились». Нет, всё-таки Лукин молодец! Суметь в столь малой форме сказать так много...

Впервые я читал эту повесть в середине восьмидесятых, в самые застойные времена. Так что описан здесь не развал Советского Союза, а бардак, царивший в стране в последние годы Советской власти. И сколько потом ни перечитывал эту вещь, не уставал восхищаться прекрасным языком, великолепным владением сюжетом и знанием жизни. Двадцать лет прошло, а ничто не устарело... к несчастью...

Гениальная вещь, от первого до последнего слова построенная на цитатах. После её прочтения постимпрессинисты должны в организованном порядке пойти и утопиться в Ахероне. К несчастью эти господа ничего не читают, кроме себя любимых.

Повесть читать обязательно, причём медленно, вдумчиво, имея перед собой раскрытыми «Божественную комедию», «Повесть о Фроле Скобееве» и Пушкинского «Дон Гуана».

Всё-таки не следует путать фэнтези и тусовку. Начинаем читать фэнтезийную повесть, но примерно с середины переходим к байкам фэндома. Так что, концепции в повести как раз и нет.

Слабовато. Не стоило писать рассказ только ради плевка в политического оппонента. И тем более не стоило давать за такой рассказ премию.

«Я, один из тех немногих, кто осознает, что гастрономия — это искусство, земное, сложное и более необходимое, чем все искусства мира», поэтому я чрезвычайно ценю именно этот рассказ Алана Кубатиева. Просто удивительно, что автор, не являющийся кулинаром, так тонко проник в душу гурмана. Ведь это действительно кошмар -- зелёный горошек в пивном супе, а изобретателя, варганящего штрудели из опилок и впрямь следует убивать. Конечно, финальная сцена, где из последнего штруделя торчит ключ от лаборатории, отдаёт анекдотом, но это всё равно не портит общего впечатления. Чудесно!

Фантастика хороша тем, что иногда она ставит перед людьми проблемы, прежде, чем те будут поставлены жизнью. Эту проблему вскоре предстоит решать не на страницах книг. Так что, думайте и готовьтесь.

Один из лучших НФ рассказов последнего десятилетия. Всё настолько правдиво, что физически чувствуешь, как Глайе вкалывают аммиак. И хорошо, что автор нашёл человеческий выход из нечеловеческой ситуации.

Очень слабый рассказ, особенно для Каганова. Скучный, затянутый, претенциозный... И за что ему дали премию?

Читал миниатюру в начале восьмидесятых, но уже тогда в душу она не запала, показалась ожидаемой. Если бы не аннотация, так и не вспомнил бы о чём это.

Пришли пионеры и деловито начали упаковывать меня. Я отбивался и кричал, что я не макулатура... -- интересно было бы проверить, насколько точно процитировал. А ведь читал четверть века назад. Хорошая литература запоминается, в отличие от макулатуры.

Помню эту миниатюрку ещё по публикации в «Молодом Ленинграде». Блестящая вещь!

Сегодня такой рассказ может показаться наивным, а ведь это один из первых образцов исторической фантастики.

Это не сюр. Это память о детстве, прошедшем в Питерских дворах и на Питерских набережных. Тут всё правда от первого до последнего слова.

Приятный, хорошо сбаллансированный рассказ в стиле Шекли. Беда, когда такие истории затянуты, но тут всё в порядке.

Фантасты, те что настоящие писатели, вообще не классифицируются. А тут -- получилось

Это не только смешно, но ещё и умно. Рассказ с подтекстом.

Вот так и следует писать сверхкороткие рассказы, доводя идею до полного совершенства и отшлифовывая не только каждую фразу, но и каждое слово.