После потрясающей экранизации Кубрика, наверное, один из самых известных романов Короля. Правда, в фильме всё совсем не так (ну, у Кубрика все экранизации «не так», да и Кинга редко снимают дословно). Я вот так и не смог представить Джека Торранса с лицом обожаемого мной Джека Николсона, и, кстати, сам автор тоже был не в восторге от выбора режиссера на главную роль, мол, сразу видно, что псих)) Но хватит о кино.

К тёмным историям отелей у Кинга особое отношение, так же как и к сложным отношениям детей и подростков в школе ― и он несколько раз возвращается к ним в своих книгах. Хотя «Оверлук» из «Сияния», скорее, база отдыха, а не отель, сюда приезжают на несколько дней или недель (но это, наверное, наше российское понимание, что отель ― это гостиница, разик переночевать).

И вот в таком отеле, стоящем далеко в горах Колорадо в живописном месте, поселяется некое Зло. За полувековую нелёгкую историю в «Оверлуке» произошло множество странных и тёмных делишек, несколько убийств и самоубийств, но, благодаря высокопоставленным владельцам, весь сор остался в избе, и отель в глазах общественности продолжает быть престижным местом отдыха. Зло является не всем гостям и работникам, а лишь тем, кто, по выражению героев романа, «сияет» — имеет телепатические способности. Людей таких немного, и для них пребывание в отеле превращается в сущий ад. Таких сияющих Зло жаждет прибрать к рукам, чтобы обрести бОльшую силу. И вот в отель смотрителем на зиму заселяется Джек Торранс с женой и пятилетним сыном. Дэнни ― самый сильный телепат, который появлялся в «Оверлуке» за всё время...

И снова для меня мистическая составляющая книги была на втором плане (хотя, конечно, сцены с живой изгородью и в ванной «запустили» таки мурашек). Кинг ― талантливый писатель с достаточно богатым собственным опытом по теме отцов и детей, и тщательно прорисованные отношения пятилетнего мальчугана с отцом и матерью в совершенно разнообразных ситуациях доставили мне истинное наслаждение. Что чувствуют и думают все трое в идиллических обстоятельствах, когда все счастливы и «жизнь хороша», когда набегают обычные тучки в виде пьянства и угрозы развода, ну, и когда начинается чудовищный фантасмагорический шторм.

Давно, пожалуй, аж со школы, не читал классический «хоррор», тем более, про вампиров. Если и попадались какие-то ужасы, у того же Кортасара, например, то всегда это оказывалось чем-то другим, а не стокеровскими кровососами. Поэтому и сейчас, читая «Жребий» я подсознательно до последнего не верил, что вампиры будут действительно теми самыми существами. Но получившейся картиной не разочарован, у Кинга вышло очень правдоподобно и красочно.

Но для меня самым интересным оказалась вовсе не вампирская история ― она-то вполне стандартна. Кинг ― великолепный бытописатель. Маленький американский городок с его тысячью жителей прямо встал у меня перед глазами, как на экране. Пожалуй, можно сказать, что Америку двадцатых-тридцатых нам показал Бредбэри, а Америку пятидесятых-семидесятых ― Стивен Кинг. Короткими яркими мазками нарисован Салем, его природа, улочки, домики. Ёмкими фразами описаны многие его жители. Взять хотя бы крохотный эпизод с грузчиками, доставившими, как позже можно догадаться, гроб с вампиром в его обитель. Всего несколько абзацев, пара обрывистых разговоров между собой ― а уже видны и школьное прошлое этих парней, и Вьетнам, и ежевечернее пиво в баре, и нехитрые их мечты. Ты уже знаешь их! Вот это ― признак мастерства. А ужасы, хоть и качественно прописанные, для меня вторичны.

Можете мне не верить ― но вот дожил до сорока лет и до сего момента не читал Короля ВООБЩЕ! Нет, вполне допускаю, что где-нибудь в сборнике мог попасться рассказ и я его проглотил вперемежку со всеми остальными, плюс как-то в поезде прочёл примерно четверть «Стрелка», причём с середины, так как книга была разорвана пополам ― но это мелочи. Осознанно Кинга я не читал. Несмотря на то, что очень уважаю как автора, видел множество фильмов по его произведениям и уже давненько имею приличную подборку его книг. Как-то всё не срасталось. Такие дела.

Начать знакомство решил конечно же с начала. Ко всему видел аж три экранизации (а их больше ― почему-то «Кэрри» чаще других привлекает режиссеров).

История мести. Как бы вот так наподдать своим школьным обидчикам, чтоб запомнили на всю жизнь ― в данном случае очень короткую. Тема, знакомая и близкая, пожалуй, всем читателям ― хотя бы потому, что члены противоположного лагеря книг, как правило, не читают. Многим из нас тем или иным образом доставалось в школе от одноклассников, и многим ох как хотелось «показать им всем где раки зимуют», конечно, не до такой степени, как это сделала Кэрри Уайт. И вот Кинг пишет первый же свой крупный роман об изгое, о девушке, ставшей главным объектом насмешек и издевательств чуть ли не всей школы. А позже (сужу по экранизациям) еще не раз вернется к теме «неудачников», на которых ополчился весь класс или отдельные его неприятные представители. Вопрос, значит, для автора знакомый и волнующий.

Главной мыслью в книге, наверное, стоит считать предположение, что телекинез — некая особенность организма навроде заболевания и передается через рецессивные гены, как гемофилия. Но обрамление в виде описания жизни религиозной фанатички Маргарет Уайт и её дочери Кэрри, устроившей армагеддон в отдельно взятом городке получилось настолько ярким, что «главное» можно легко и не заметить. Помимо прочего, достаточно подробно и точно нарисованы несколько типичных образцов подростковой среды с их безотлагательным максимализмом.

В-общем, первый блин, хоть и не без мелких огрехов, но вышел вовсе не комом.

«Потрясающе!» — если верить обложке, так сказал Артур Кларк об этих романах. Присоединюсь. Потрясает всё: объём произведения, проработанность и обилие охваченных тем. Ну, и размах фантазии автора.

Колонизация Марса. Сколько книг написано на эту тему ― не счесть! Но Робинсону удалось создать величественное творение, подкупающее своей достоверностью.

Одна из основных особенностей Робинсона ― глубокое проникновение в описываемую проблему. Вот по ходу действия герои столкнулись с непонятным заражением сельхозкультур ― и за несколько абзацев нам описаны вироиды и методы борьбы с ними. Способы добычи полезных ископаемых ― пожалуйста! Системы экономических отношений ― множество! Психотипы людей ― несколько разных теорий. Микрокосмос и теория струн ― довольно доступным языком. Основы терраформирования ― теперь мы знаем, с чем действительно придётся столкнуться нашим далёким потомкам. И в любой мелочи так ― видно, что автор не просто так воткнул в повествование, например, плавание на яхте, а хорошенько разобрался в вопросе, может, почитал соответствующую литературу или проконсультировался у опытного яхтсмена, а может, и сам походил под парусом и теперь от имени персонажа со знанием дела рассказывает о типах корпусов яхт и об особенностях управления ими.

Всю трилогию идёт строительство. Сначала первого поселения, потом городов, а затем экономики, государства и культуры. И основная мысль автора ― что нужно через все препятствия строить сразу новое, лучшее общество. С трудом, пройдя войны и революции, марсианское человечество всё-таки становится таким, как мечталось многим древним утопистам. Всё делается с оглядкой на экологию. Главная властная структура на планете ― природоохранный комитет, дающий запрет на любые действия, если они нанесут вред Марсу. Пределы возможных изменений окружающей среды прописаны в Конституции Марса.

И заканчивается книга идиллической картинкой ―

Вторая часть грандиозной эпопеи чуть снизила общий градус. По всем параметрам — по новизне, по накалу событий, по скорости повествования.

В первую очередь пропала именно новизна: в «Красном Марсе» реалистичность происходящего потрясала, в «Зеленом» стала уже обыденной. Те же герои — появилось лишь двое новых, Ниргал, сын Койота, один из первых марсиан, да Арт, «шпион» с Земли (ах да, ещё Джеки, но на полноценную героиню её слишком мало) — оставшиеся в живых после революции 61-го года члены «первой сотни». Тот же Марс, всё более меняющийся под воздействием терраформирования и этим уже привычный. Те же земные корпорации, вкладывающиеся в освоение красной планеты и жёстко пресекающие новые попытки марсиан обрести независимость, только теперь не транснациональные, а наднациональные.

Снизился временной охват — всего несколько лет (да, первая глава описывает детство Ниргала, за 15-20 лет до второй революции, но все последующие уложились максимум в десятилетие, завершившись юбилейным годом столетия освоения Марса).

Зато заметно увеличились рассуждения на всевозможные темы — плюсы и минусы разных способов терраформирования, преимущества и недостатки эко-экономики, наилучшее для каждого человека политическое устройство государства. Показанная модель экономики очень интересна, но, к сожалению, невоплотима в наших условиях — нужно действительно улететь на другую планету и начинать там всё с нуля, тогда может что-то получиться.

Наконец-то вернулась совсем было пропавшая Земля — хоть немного, но описано происходящее и там.

Масштабное полотно освоения Марса заполнено на две трети, интерес и восхищение немного ослабли, но тем не менее — вперед, к «Голубому Марсу«!

Монументальное произведение.

Долго к нему подступался ― давненько не читал такой вот «чистой» фанатастики, да и объём несколько настораживал, но встреченные в разных источниках положительные отзывы всё-таки окончательно сподвигли.

Итак, колонизация Марса землянами. К сожалению, очень оптимистично указанные автором 20-е года XXI века уже почти на пороге, а сколь нибудь серьёзных шагов в эту сторону человечество не делает и не похоже, что на своём веку многим из нас удастся поглядеть на первого человека на красной планете. В романе же в 2026 году на Марс летят уже колонисты, а первая экспедиция «туда-обратно» была ещё раньше.

Ну, сперва немногочисленные минусы. Привела в недоумение первая глава. Вырванная далеко из середины книги она разом окунает в атмосферу уже обжитого Марса, проводит перед глазами десяток незнакомых (а впоследствии ― главных) героев и рассказывает о зарождающейся революции среди колонистов. В итоге, в свете описанных событий, начинаешь относиться к названным людям с определённой долей предвзятости, что некоторым образом мешает при дальнейшем чтении. Зачем автору понадобился этот переворот, если все последующие главы идут в чётком хронологическом порядке? Недопонял. Ещё недочёт ― русские персонажи. При явно выраженной страсти автора достаточно глубоко изучать любые упоминаемые вещи ― будь то тепличное выращивание растений, открытый метод проходки шахт, психологические обследования, типы экономики или революционные идеалы ― на русских он явно схалтурил. Серьёзный минус, учитывая количество русских в «первой сотне». Начиная с имен (руководителя российского контингента и одну из заглавных героинь романа зовут Майя Катарина Тойтовна ― господи, что это?! Неуклюжий реверанс в сторону братьев Стругацких? Лучше бы Толстого полистал) и заканчивая невнятными воспоминаниями и разговорами о заледенелой Сибири. Но, уняв своё великорусское возмущение, признаю, что на этом минусы, в общем-то, заканчиваются.

И начинается очарование. Детально проработанный мир ― сначала космического корабля, несущего колонистов, затем первого поселения в привезённых трейлерах, затем первого посёлка, построенного на скорую руку, и вот ― первые города. Города на Марсе! Не знаю, как у других, а у меня от одних этих слов мурашки бегут и волоски топорщатся ― с детства какие-то трепетные ожидания, боюсь, несбыточные. Автор умело добивается правдоподобия, тщательно описывая происходящее ― и у меня буквально с первых страниц (второй главы ― про первую-то указал) сложилось стойкое и не прошедшее ощущение — «вот примерно так всё и будет!». Очень всё логично ― именно таким образом и с такими целями и следует отправлять первую партию колонистов на Марс, наиболее вероятно, что именно так будут идти первоначальные разработки, и уж совершенно точно, что транснациональные компании, вложившиеся в освоение другой планеты, неминуемо потребуют свою прибыль ― и далее вполне возможен именно такой исход. Всё так и будет!

И напоследок ― особенное удовольствие получил, когда на уже прилично освоенном Марсе вполне прагматичные люди, учёные, вдруг рассказывают друг другу легенды о некоем Койоте, будто бы ходящем по поверхности без скафандра и появляющемся то здесь, то там ― прямо духом Брэдбери повеяло!

Оценка не 10 по единственной причине ― десятки ставлю только тем книгам, которые совершенно точно буду перечитывать. Насчёт этих книг не уверен. Но если когда-нибудь начну, исправлю на 10!

Именно эта рецензия в своё время окончательно сподвигла меня на просмотр этого замечательного сериала.

Написано хорошо, спойлеры умеренные, главная интрига не раскрыта. Минус балл за упущенную прямую аналогию с «Парком Юрского периода​».

Двоякое впечатление. С одной стороны ― премия Небьюла, по мне, менее именитая, чем Хьюго, но некоторым образом более справедливая, экспертная, что ли, а с другой ― как-то ничего особенного я не увидел.

Дело происходит в середине XXI века, но вся фантастика умещается в размытое упоминание о базе на Луне и каком-то загадочном случае, там произошедшем. Главный герой ― слепой от рождения, что сразу настраивает на особое чтение, тут же вспоминаешь Макса Фриша с его Гантенбайном, ну, и профильную великолепную «Белую трость калибра 7,62». К сожалению, нет. Автор периодически спохватывается и вымученно напоминает, что герой слеп, но напрямую в повествовании это теряется — нет полного погружения. Математические выкладки, занимающие чуть не четверть книги, вообще меня только раздражали. Я, извините, геометрию проходил в школе, практического применения неевклидовой геометрии в жизни не нахожу и помню только фамилию Лобачевского. Для меня все эти треугольники, прямые и точки в n-мерном пространстве ― филькина грамота, я не понял ценности этих рассуждений, но сильно сомневаюсь, что в фантастическом произведении будет изложена какая-то серьезная или передовая теория.

Итак, Карлос Олег Невский, слепорожденный, профессор математики в университете Джорджа Вашингтона. Коллега просит его помочь в неком расследовании ― на лунной базе произошла непонятная история, весь персонал исчез, а единственная выжившая теперь изъясняется словесным бредом и геометрическими чертежами. При расшифровке этих чертежей Карлос понимает, что всё совсем не так...

Не знаю ― не нашел я ничего особенного в показанной картине. Детектив ― никакой, фантастика, как уже говорил, содержится буквально в одном абзаце, «боевик про спецслужбы» — скучный, история про наркотическое воздействие ― я вас умоляю, после Филипа Дика?! А когда обнаружил, что искомая «Белая трость» вышла всего двумя годами ранее, впечатление окончательно испортилось ― конечно, речь не о плагиате, но тема перекликается.

Тем не менее, оценка не совсем уж провальная за некоторые удачные сцены и за воспоминания Карлоса о детстве.

Удивительно, как долго этот роман «бегал» от меня. На протяжении, наверное, лет пятнадцати то и дело получал откуда-нибудь периодические напоминания ― вот отличная книга, почитай! Да все как-то не срасталось ― есть же кинофильмы, которые просто хронически не удается посмотреть, хотя хочется. Наконец, свершилось.

Что сказать ― очень жаль, что пропустил столько времени. Если бы прочел еще тогда, при первой возможности, сейчас наверняка бы перечитывал в третий или четвертый раз.

Итак, перед нами история Чарли Гордона, больного фенилкетонурией (вот и разъяснилась эта загадочная болезнь с этикеток лимонада — «не рекомендуется больным фенилкетонурией»), изложенная в виде отчетов для очередного профессора Преображенского, замахнувшегося на матушку-природу. Профессор Немур понадеялся вылечить врожденное слабоумие хирургическим путем, но получил лишь тот же ответ «рано вам еще!» и вот эти, наполненные невыносимой грустью отчеты.

Читать сперва немного сложновато ― текст первых глав является сплошной грамматической ошибкой: довольно удачная стилизация под писанину малограмотного слабоумного человека (тем не менее, фразы построены верно ― но что ж поделать, тяжело притворяться идиотом), прямо жалко переводчика, вынужденного работать с таким материалом. Затем сделанная операция приносит свои плоды, Чарли начинает писать все правильней, а я ― все больше удивляться. Настолько история Чарли стала напоминать мою собственную. Конечно, все лишь в моей голове и на самом деле общего очень мало ― но все же. Много ли людей убивали ради денег, а потом читали Достоевского, чтобы по-настоящему сопереживать Раскольникову? Вот и мы лишь представляем, что чувствуем то же, что и он, и лишь благодаря таланту автора, достаточно близко представляем. В «Цветах...» же и талант налицо, и ситуация сродни.

Суть в чем ― в начальных классах школы я был отличником, одним из лучших в классе. В четвертом классе нас переформировали, больше половины учеников поменялось, и новые одноклассники стали меня элементарно гонять. За то, что «самый умный», что больше всех читаю, что получаю хорошие отметки. Представляете, каково это десятилетнему, когда то, чем он раньше гордился, теперь ставят ему в вину? И я на людях «стал тупеть». Намеренно упрощал речь, чтоб не ляпнуть что-то «умное», стал вести себя, как дурачок. Естественно, «в компанию» меня все равно не приняли. К последним классам ситуация немного исправилась, но то, что уже было, наложило неизгладимый отпечаток на мою психику (например, всегда делаю паузу, якобы вспоминая фамилию или определение, чтобы не показать, что знаю). До сих пор в большинстве случаев я предпочитаю помалкивать, очень тяжело схожусь с новыми людьми, «бука», что называется. А что делать, если на работе все коллеги поголовно читали последнюю книгу еще в школе (некоторые этим еще и гордятся!) и из развлечений у них только водка и зомбоящик? Конечно, я уже не подстраиваюсь под их уровень (да и никак: не пью и телевизор практически не смотрю) ― просто не вступаю в их «умные» разговоры, и, конечно, я не «в компании». С друзьями не удается часто видеться, к сожалению. Вот такая вот загогулина.

А тут Чарли сталкивается с тем же самым в пекарне! Как же мне были близки эти несколько страниц. Но Чарли-то просто ушел из пекарни, а куда уйдешь из школы?

Эдак можно подумать, что из всей книги я запомнил и заметил только этот очень яркий, но все же кусочек ― вовсе нет. Он лишь добавил достоверности, приблизил события. На самом деле роман не только о сложности отношений разных по уровню интеллекта людей. Он еще об угасании. Умственном. И страшно об этом читать, потому что многим из нас это предстоит. Без всяких операций ― просто от старости. Не всем же «повезет» уйти «в расцвете сил» или сохранить ясность ума ― к сожалению, чаще видны обратные примеры. Ужасно наблюдать, как Чарли теряет себя частица за частицей, как пытается бороться с неизбежным, то яростно набрасываясь на окружающих, то безвольно замыкаясь в себе

Спасибо этой книге, благодаря ей я снова взглянул на свою собственную проблему немножко под другим углом. Решать ее ― уже другое дело, можно лишь повторить вслед за Чарли Гордоном (странно, что это имя не стало нарицательным, как Обломов или Гулливер, например) ― Пожалуста если с можите положыте на могилку цветы для Элджернона. На заднем дворе.

Прочел одним наскоком, за несколько часов. Можно бы сказать — «запоем» — но это слово подразумевает, что произведение настолько заинтересовало, что невозможно было оторваться. У меня не тот случай ― просто несколько лет не читал подобной развлекательной литературы, а тут вдруг дорвался.

Одноименный фильм с Уиллом Смитом не смотрел и не собираюсь. Слышал, конечно, что в книге «все совсем не так», но по сути мне это ничего не дало, так как о фильме знаю только в самых общих чертах.

Ну что сказать? Достаточно бедный язык, скучные псевдонаучные рассуждения, предсказуемые неожиданности. Зато легко читается. Огромная скидка на год написания ― для того времени это был несомненный взлет.

Конечно, безусловно рекомендуется любителям «вампирской литературы» — данный роман на голову выше многих ныне издаваемых.

Как было бы приятно знать, что действительно существует эта таинственная ложа вольных камней (не каменщиков! — камней), последователей учения Патрокла Огранщика, состоящего в том, что, если ты достиг вершины в своем деле, то остановись и не пытайся покорить небеса, ― все равно разобьешься ― а спустись и поднимайся снова по другому склону, чтобы избежать однообразия жизни. И в этой ложе под другими именами состоят Цой, Свин, Сергей Бодров, принцесса Диана (от себя с радостью добавил бы Моррисона, Джоплин, Балабанова...) и занимаются совсем другими делами, нежели «до смерти», снова поднимаясь к вершине.

Герой романа Крусанова ― Евграф Мальчик ― встречает живого Сергея Курехина. Дело происходит в будущем, в 2011 году (это для нас ― уже прошлое, а для книги ― еще будущее). Значит, Курехин умер уже пятнадцать лет назад, но здесь он жив и под именем Абарбарчук владеет фирмой «Лемминкяйнен», которая придумывает и проводит для своих клиентов розыгрыши и мистификации (по большому счету, не сильно-то Курехин поменял род деятельности, просто перестал заниматься музыкой и ушел с публичной сцены). И вот фактически они вдвоем, ну, с помощью еще буквально десятка человек, «росчерком пера» (в самом прямом смысле ― несколькими сетевыми публикациями) всего за год меняют весь мир ― сбрасывают с пьедестала геополитики Америку и возводят туда Россию.

Как и все предыдущие произведения Крусанова ― затягивающе, интересно, красиво. Язык в сравнении с ранними работами чуть поблек, стал менее замысловатым, но все же остался фирменным, «крусановским».

Замечательно! Очередной прочитанный подряд роман Крусанова не разочаровал. На этот раз получился некий сплав из собственных ранних произведений: «Укус ангела» и «Дневник собаки Павлова» — главы, описывающие мистическую роль семьи Норушкиных в истории Руси, России и СССР ― это как бы отголосок «Укуса ангела», а нынешняя развеселая жизнь очередного потомка с множественными возлияниями и философствованиями ― соответственно, продолжение «Дневника собаки Павлова». Манера изложения Крусанова, язык, продолжает радовать. Замысловато и красиво. Вот только не нашел альтернативную концовку романа и в моем случае

Этот роман напомнил мне «Сто лет одиночества», перенесенный на российскую землю. Есть тут и полковник Аурелиано, и множество полубезумных родственников, и нереальность происходящего ― даже волшебный Мелькиадес кое-где выглядывает из-за страниц. А уж язык Крусанова ― о-о-о! Слова загадочным и замысловатым образом сплавляются в длинные фантасмагорические конструкции, которые иногда приходится перечитывать, чтоб распробовать. Конечно, не всем этот вкус понравится, но что ж... А мне очень!

Восторг! Замысловатым и сочным языком очень «вкусно» описаны несколько месяцев жизни молодых интеллектуалов-раздолбаев. Кое-где смеялся в голос, чего давненько не бывало.

Э-эх! Примерно в те же года и примерно так же (ничего общего!!!) проходила и моя молодость.

Сборник оставил двоякое впечатление. Рассказы ― за исключением первого, давшего и общее название ― неинтересный многословный поток сознания. Скучно. Некоторые вообще пролистывал, не дочитывая, что для меня очень нехарактерно. А вот повесть «Дневник собаки Павлова» — зажигательная вещица. Смешная и кое в чем серьезная. Ради нее и стоило читать сборник (а лучше только ее, чтоб не портить впечатление о хорошем русском писателе).

Замысловатым и красивым языком этот рассказ-притча повествует о некоем мальчике по имени Ворон, сначала бывшим потрясающим гончаром, а затем, проданный волшебнику-мошеннику ставшим чудо-лекарем. Да еще и бессмертным. Сюжет не сказать чтоб примечательный, но написано очень красиво, прямо завораживающе.

М-да, в который раз убеждаюсь, что в любой стране мира те же беды и радости, что и в России. Ведь только поменяй имена героев этого рассказа и название городка ― и все, история из российской глубинки. Такое же беспардонное беззаконие творится сплошь и рядом. Все отличие от наших реалий ―

У Курта Воннегута-младшего есть несколько рассказов и эпизодов в романах, описывающих День Победы и первые дни в еще не мирной, но уже послевоенной Европе. Все это он пережил сам: и немецкий плен, и бегство охранников в ночь на 8 мая, и вавилонское столпотворение в небольшой деревушке, куда стеклись и беженцы со всех концов Германии и остатки немецких войск, с оружием и без, и множество внезапно освободившихся военнопленных. И появление Советской армии, с гармошками, песнями, плясками и братанием.

Этот рассказ, пожалуй, самый душещипательный из всех, хотя, как и всегда у Воннегута ― ничего особенного, просто жизнь.

Удивительно яркий, атмосферный рассказ. В фантастике существует множество описаний ― пожалуй, целое направление ― бесконечной войны, охватившей всю планету. У кого-то это получается замечательно (у Стругацких, например), у кого-то отвратительно. У Воннегута получилось. Очень. Причем не говоря про войну напрямую, лишь небольшими намеками. И вот ― хоть война и кончилась шесть лет назад, она продолжается в сознании старика и мальчика. Мальчик вообще родился и вырос в войне, ничего другого не знает и не хочет знать.

Признак хорошей литературы ― запоминаемость. И желание снова перечитать полюбившееся произведение. С этим рассказом у меня вышла странная история. Прочел я его очень давно, видимо, вскоре после издания сборника. Запомнил. И почему-то все эти годы был уверен, что историю

Мистификация. Желание показаться своей бывшей невесте героем. Сразу на память пришел рассказ Веллера «А вот те шиш» ― но там все серьезно, прямо шпионские игры. И цель определенная и жестокая ― отомстить, да так, чтоб и жить больше не хотелось. А здесь ― на минутку повидаться, наплести сказок и расстаться добрыми друзьями. Может, таким замысловатым образом извиниться за то, что бросил тогда. И все бы ничего, но как же можно так вопиюще поскользнуться на элементарной географии? И пришел героем, а ушел шутом гороховым...

Курт Воннегут ― писатель-ветеран, как наши Быков, Бондарев и многие другие. Поэтому его рассказы о войне, а главное, о возвращении с войны такие пронимающие. Это общемировая проблема ― ненужность ветеранов в «мирном» обществе. «Лучше бы меня пристрелили, а потом поставили памятную доску. Живой я никому не нужен.» Герою рассказа повезло: после демобилизации по ранению он на некоторое время отвлекается на «чужую мечту» и покупает моторный катер. А когда тоска по нормальной жизни совсем накрывает его, детский парад в День памяти с возложением цветов к памятным доскам погибших горожан возвращает ему веру в себя. Пронзительный рассказ.

Когда полюбишь какого-нибудь писателя настолько, что начинаешь собирать по возможности все его произведения и читать-перечитывать по многу раз ― рано или поздно непременно захочется почитать и о нем самом как человеке. Это в школе на уроках литературы бесконечные штампованные биографии вгоняли меня в тоску, с возрастом стало ясно, что зачастую только узнав какие-то жизненные обстоятельства автора, можно разобраться в таких-то деталях его книг.

К счастью, один из любимейших моих писателей ― Курт Воннегут-младший, не оставил себя «за кадром» и во многих своих романах поведал не только о персонажах, но и о себе самом, так что просто читая его книги, уже знаешь и о его участии во второй мировой войне, и о плене, и, конечно, о бомбардировке Дрездена, и о том, что его брат Бернард ― довольно известный ученый (между прочим, изобрел средство для разгона туч, спасибо ему за безоблачные парады!), а сестра умерла от рака и Курт с женой усыновили троих ее детей...

И все же, когда мне наконец попала в руки эта книга ― к слову, совсем недавно переведенная и изданная ― я был очень рад. Автобиография, или, по старинке ― мемуары ― всегда нечто особенное, а уж от такого мастера иронии и самокритики и подавно. И Воннегут нас не обманывает с первых же слов: «Эта книга ― великое творение американского гения».

Но сначала минусы. Точнее, минус один, маленький и поправимый: «Вербное воскресенье» написана в 1981 году, соответственно, затрагивает творческий период Воннегута лишь до «Рецидивиста», а в политической картине мира присутствует еще СССР. Для устранения этого минуса достаточно прочесть более поздние публицистические вещи писателя.

А из плюсов ― множество историй из жизни писателя, его высказывания на самые разнообразные темы, раскрывающие натуру автора порой с неожиданной стороны. «Вербное воскресенье» — не только автобиография. Это, по определению самого Воннегута, «автобиографический коллаж» — «Читатель найдет в этой книге мои размышления о том и о сем, потом какую-нибудь мою речь, или письмо, или что-то еще, потом еще немного болтовни и так далее». В текст полноправно и органично входят речи Воннегута на выпускных балах в колледжах, на похоронах или собраниях; статьи для журналов и газет; письма (в том числе в Советский Союз); предисловия для некоторых книг; а также собственный рассказ и небольшая пьеса. Отдельно стоит отметить перевод А. В. Аракелова ― особенно заметна современность в главе «Непристойность», щедро усыпанной нецензурными словами.

Конечно, тем, кто из всего творчества Воннегута прочел лишь один или два романа, «Вербное воскресенье» будет не очень-то интересно, и уж точно не стоит начинать знакомство с этим замечательным автором (по моему личному мнению ― лучшим американским писателем ХХ века) с этой книги. Это уже для «углубленного изучения», для тех, кто хорошо знает и любит. И тогда будет не скучно читать длинную родословную предков Воннегута, сопереживать откровенному описанию развода с женой, с которой они прожили больше двадцати лет, гордиться достижениями шести(!) детей, смеяться над постоянным подтруниванием автора над собой и окружающими. А в главе «Сексуальная революция» помимо восхитительного представления сюжетов мировой литературы в виде графиков есть маленькая табличка с оценками, поставленными автором своим книгам. И знаете? — они почти все совпадают с моими собственными. Только «Вербному воскресенью» он поставил тройку (ну, 6 по десятибалльной) ― а я 10.

Этот роман у меня на «особой полке». Когда накатывает какая-то грусть, или скука, или еще что похожее, подходи к этой полке, бери любую книгу, открывай на любой странице — и все, ты пропал. И грусть пропала. Остается только наслаждение. Большая у меня «особая полка». Там и «Мастер и Маргарита» Булгакова, и «Выигрыши» Кортасара, и «Вино из одуванчиков» Брэдбери, и «Хромая судьба» Стругацких, и много еще чего. Не с первого раза, но и «Бойня номер пять» заняла свое место на этой полке. Почему не сразу? — ну, как-то вот так получилось. Такие дела.

Такие дела. Главные слова не только этого романа, но и всего творчества Курта Воннегута. Он никогда не дает оценку описываемому. Ни хорошо, ни плохо, что сто тридцать тысяч немцев сгорели в Дрездене — так должно было случиться. Война. Такие дела.

Меня всегда привлекает, когда автор в разных своих произведениях, вроде бы не относящихся к одному циклу, упоминает героев из ранних своих книг. Не могу заявлять с уверенностью, но хочется думать, что Воннегут стал одним из первых, кто начал щедро раскидывать по страницам такие, как их сейчас принято называть — «пасхалки». Очень жаль, что раньше такое не было принято — а как было бы восхитительно в «Идиоте», например, встретить рассказ князя Мышкина о Раскольникове, э? Вот и «Бойня номер пять» принадлежит к той же вселенной, что и «Сирены Титана», и «Дай вам Бог здоровья, мистер Розуотер» и даже «Мать Тьма». Мы снова встречаем представителей семейства Рэмфордов (и снова новых — очень уж многочисленны эти богачи!), в лагерь для военнопленных заявляется сам Говард У. Кэмпбэлл-младший, на соседней с Билли койкой лежит капитан Элиот Розуотер, и, конечно, снова с нами мой любимый писатель Килгор Траут!

Редкие по своей силе и проникновенности описания боевых действий и последующего плена. Очень мало ветеранов стали писателями и в тысячи раз меньше писателей-ветеранов. Воннегут как раз из первых. Пойдя на фронт добровольцем, он служил в разведке (!!!), хлебнул в Арденнах и сдался в плен с остатками всей своей дивизии. И вскоре с другими военнопленными попал в Дрезден — красивейший город Германии, до сих пор нетронутый войной, так как в нем нет ни одного стратегического объекта и войск. И через месяц переживает самую страшную бомбардировку всей второй мировой войны. По разным данным, тогда погибло от тридцати тысяч (слишком неправдоподобно для масштабов разрушения — почти миллионный город снесен до основания) до пятисот тысяч (пожалуй, чересчур много) мирных жителей. Сам Воннегут останавливается на числе сто тридцать пять тысяч. Но при любом количестве жертв это слишком чудовищно, чтобы даже просто представить, а уж пережить... Немудрено, что этот кошмар писатель перенес через всю свою жизнь и отразил почти во всех своих книгах. Скупо, всего в несколько предложений он рисует яркие картины, от которых мгновенно пробирает дрожь и на глаза невольно наворачиваются слезы. -- «Все это было задумано, чтобы скорее кончилась война». --

Сюжет? А сюжета нет. Есть несколько десятков историй, собранных под одной обложкой, и истории из выдуманных книг выдуманного писателя Килгора Траута ничуть не хуже и не лучше историй выдуманных и настоящих людей. И лучше всех скажет, конечно же, сам Курт Воннегут:

– Теперь я кончил свою военную книгу. Следующая книга будет очень смешная. А эта книга не удалась, потому что ее написал соляной столб. Начинается она так: «Послушайте: Билли Пилигрим отключился от времени». А кончается так: «Пьюти-фьют?» –

Казалось бы, конъюнктурный рассказ, подходящий только для того времени ― холодная война, гонка в космосе. Ан нет! И сейчас свежо. Но сейчас, мне кажется, такое письмо с нашей стороны уже вряд ли кто напишет ― спасибо отечественному телевизору! СМИ развили такую ненависть в обществе к Америке, что диву даешься. Доктор Геббельс с его жалким министерством пропаганды завистливо подрагивает в сторонке, глядя, насколько продвинулись его российские ученики в деле зомбирования населения. Причем в Советском Союзе неустанно повторяли, что американский народ такой же, как и наш, распри ведут только высшие круги руководства страны, а нынешнему российскому обывателю уже двадцать лет вдалбливают, что любой фермер из Оклахомы ― обязательно безграмотный гей, отдающий половину дохода в фонд НАТО, мечтающий только как бы усыновить и изнасиловать ребенка из России и по первому зову готовый вытащить автомат из-под койки и лететь куда угодно убивать направо и налево.

Справедливости ради надо отметить, что в пятидесятые, когда и написан этот рассказ, была обратная ситуация. И Воннегут, со своим нестандартным не только для тогдашней Америки, но и для современных стран, мировоззрением и миролюбием, пытался по мере сил разрядить обстановку. Заметьте, первым написал свое письмо именно советский отец космонавта, украинский каменщик. И Воннегут не преминул уколоть власти, и советские, и американские ― письмо до адресата, отца американского астронавта, не доходит, его зачитывает с трибуны советский посол. И ответ за американца тоже уже написали журналисты, и просят его за две тысячи долларов (большие деньги для пятидесятых!) лишь подписать его, но он отказывается. --- Если хотите знать мое мнение, эти эксперты и довели наших мальчиков до смерти. Сначала ваши эксперты что-то изобрели, потом наши придумали в ответ какую-то выходку на миллиард долларов, потом ваши что-то еще мудреней, а в итоге случилась беда. --- Отцы погибших космонавтов не хотят враждовать, и даже не хотят выяснять, что именно произошло там, на орбите ― их дети убили друг друга, но ни тот, ни другой не хотели этого, так уж сложилось. Такие дела... Отцы просто делятся своей болью по ушедшим сыновьям, а сколько нибудь разумный читатель должен понять, что ни Ивану, ни Джону не нужна эта бесконечная идиотская возня, выяснение отношений между великовозрастными забияками, когда вконец оторвавшиеся от реальности правители готовы ради личных амбиций и понятных только им выгод на все, даже на войну. Сейчас, после небольшой передышки, все это вернулось. Что ж, читайте рассказ 1958 года и надейтесь, что есть еще у нас и у них люди, подобные Михаилу Иванкову и Чарлзу Эшленду, отцам убивших друг друга космонавтов.

Очень трогательный и щемящий рассказ.

Ребенок в детдоме ― это всегда страшно, а дитя войны, да еще в чужой стране ― страшно вдвойне. Сиротский приют при монастыре в послевоенной Германии. Среди восьмидесяти воспитанников (сложно представить, в каких ужасающих условиях они живут, хоть и при монастыре) есть малыш-негритенок. Все зовут его Джо Луис ― единственное имя чернокожего, известного в глухой немецкой деревеньке, боксера-чемпиона. Малыш уже знает по рассказам старших детей в приюте, что он какой-то не такой и верит, что папа его обязательно найдет. И вот однажды рядом с деревней останавливается на учениях подразделение американской армии, где среди солдат, конечно, есть и негры. Джо ночью сбегает и пробирается к ним. Солдатам с огромным трудом удается отправить его обратно в приют, надарив множество подарков и обещав вернуться за ним. Утром Джо просыпается в окружении приютских и с гордостью рассказывает, что у него взаправду есть папа и он его заберет к себе.

Воннегут ― гениальный рассказчик. Совершенно не зная детскую психологию (не по невежеству, а потому, что всерьез эта наука развилась позже времени написания рассказа), он привел прямо случай из учебника. Самый тяжелый случай ― детдомовские детки и так чувствуют себя «гадкими утенками» среди «обычных» детей, а когда внутри их коллектива есть своя белая ворона, это просто ужасно. Пока Джо ― просто черненький, отличается от остальных только цветом кожи, и поэтому детишки не очень-то хотят с ним играть (потому он и молчаливый, и ходит вечно в сторонке один). Явно большинство приютских ― такие же «дети оккупации», пяти-шестилетние, описан только один «старик» — четырнадцатилетний Петер, хлебнувший горя и помнящий и родителей, и дом, и войну. Пока только он и задирает Джо, но пройдет немного времени, подрастут остальные, и малыш-негритенок превратится в сына врага, убившего родителей, разрушивший дом. Незавидная судьба. И мелькнувший лучик в виде солдат-американцев поможет прожить Джо какое-то время. Очень недолго. Потому что теперь для остальных он не только сын врага, но и тот, за кем скоро придет папа ― главная мечта всех детдомовских. И очень скоро зависть превратится в ненависть. Остается только надеяться, что кто-то из солдат действительно вернется за ним ― ведь все приняли участие в проводах Джо в приют, все что-то ему подарили, даже дорогие часы. Поторопитесь, парни!

Долго подбирал прилагательное, но получается либо провокационно, либо... некрасиво как-то, в итоге просто ― смесь рассказов. Сборник.

Это всего второй сборник (11 из 12 рассказов сборника «Канарейка в шахте» вошли и сюда, так что его можно не считать) замечательного писателя, и первый авторский ― то есть Воннегут сам подбирал и расставлял в определенном порядке свои произведения, и снабдил сборник сразу двумя замечательными предисловиями.

--- Недавно я осознал, что темы всех моих романов можно свести к этим вот самым словам: «Сижу и оттираю какашки» и «Уже не больно». А в этой книге собраны образцы моей писанины, которые я продавал, чтобы как-то прокормиться и писать романы. Вот они, плоды свободного предпринимательства. ---

Предполагается, что рассказы в авторском сборнике при прочтении должны складываться в какую-то мозаику, что выбранный автором порядок что-то означает ― не знаю, я как-то ничего не заметил. Рассказы очень разнородные, вперемежку совсем ранние с более зрелыми и новыми на момент издания (1968г). Есть и фантастика («Добро пожаловать в обезьянник», «Гаррисон Бержерон», «Эффект Барнхауза», «ЭПИКАК»); и лирика («Долгая прогулка ― навсегда» и «Искусительница»), конечно, антивоенные рассказы, даже парочка педагогических, в частности, один рассказ из серии о Гельмгольце. Радуют сквозные герои, например, установщик противоураганных окон, появляющийся в нескольких рассказах, или очередное упоминание о семействе Рэмфордов. Есть очень добротные, мощные вещи, а есть и проходные, развлекательные ― на любой вкус.

Общая моя оценка ― 8, то бишь четверка по старому, по школьному, несмотря на то, что большая часть ранних рассказов набрала лишь тройку с плюсом (7, значит). Но читать этот сборник обязательно всем, кто интересуется творчеством Курта Воннегута-младшего, лучшего писателя Америки ХХ века (по моему скромному мнению).

Довольно странное дополнение к названию книги: «Дай вам Бог здоровья, мистер Розуотер, или Не мечите бисера перед свиньями» — при том, что оригинал “God Bless You, Mr. Rosewater” — то бишь нет никакого бисера и свиней. Значит, изначально, уже с обложки дается определенная установка читателю о бесполезности описанных в книге событий? Что ж, кому-кому, а заслуженной и уважаемой переводчице, коей в данном случае выступает Раиса (почему-то предпочитаю настоящее имя, а не Рита) Райт-Ковалева можно простить и не такое, тем более, наверняка не без причины появилась эта вторая часть названия.

После философско-поэтической притчи «Колыбель для кошки» Воннегут чуть сбавил темп, спустился, так сказать, на одну ступеньку и выдал еще один роман историй. Очень злободневный, надо добавить, для нашей российской действительности. В центре событий — миллиардер, отпрыск богатейшего рода, который вдруг уехал из «света» в глушь, в родовое поместье, но не в сам особняк из 26 комнат, а в мансарду над пивной. И занялся там пьянством и «человеколюбием» — посильной помощью всем, кто обратится за таковой. Не только и не столько деньгами, сколько советами и добрым словом. Конечно, родня, в виде отца, который тоже занимается помощью бедным, но как положено — в конгрессе, а не лично — считает его сумасшедшим. Но, когда ушлый адвокат пытается объявить Элиота сумасшедшим официально, чтобы оторвать кусочек от наследства, Розуотер-старший прилагает все силы для возвращения блудного сына. Понятно, что мой пересказ страшно упрощен, в книге всему есть причина, и помимо этих событий, описано много других и снова множество жизненных историй, иногда в нескольких словах, но настолько ярких! Вновь упоминается семья Рэмфордов — героев «Сирен Титана» и наконец появляется воочию Килгор Траут — вымышленный писатель-фантаст, присутствующий во многих книгах Воннегута (мой любимый писатель! — никак не могу избавиться от мысли, что прообразом Траута послужил Филип Дик — конечно, это не так)

Суть же книги — богатые и бедные, и начинается она словами: «Хотя это — повесть о людях, главный герой в ней — накопленный ими капитал». Как богатые стали богатыми и почему бедные остались бедными. И все, как у нас, в России, с небольшой поправкой на американскую историю и ментальность. Чтобы стать богатым, не нужно быть умнее других, чем-то лучше или нравственнее — наоборот, эти качества будут главными препятствиями на пути к миллионам. Всего-то нужно — потерять мораль и совесть, а из принципов оставить один: «Всё для меня одного!» (ну, или как у Розуотеров — «Загребай сколько влезет, не то получишь шиш!»). А если будешь человеком, то хоть и останешься Человеком, но бедным. И вот один богач попытался стать Человеком. Удалось ли это ему? — читайте очень хороший роман замечательного писателя Курта Воннегута.

Так получилось, что это произведение одного из любимейших моих авторов я прочитал последним. Теперь, спустя несколько лет, взявшись наконец перечитать всего Воннегута (очень полезное занятие — читать одного автора помногу, и в хронологическом порядке — помогает понять ход его мысли, развитие, взросление, если хотите — конечно, это касается только настоящих писателей, а не коммерческих бумагомарателей), эта книга заняла должное по порядку место, вслед за «Утопией 14» и «Сиренами Титана». И, если первое было вполне себе удачной пробой пера будущего Мастера, а второе получило чуть больше популярности и известности, чем, возможно, заслуживало, из-за того, я думаю, что является единственной стопроцентной фантастикой в творчестве Воннегута, то вот «Мать Тьма» стала открытием «настоящего» Воннегута — автора предстоящих шедевров «Колыбель для кошки» и «Бойня номер пять».

Здесь впервые появляется основной мотив всего творческого наследия Курта Воннегута, который можно выразить его же гениальными словами: «Такие дела». Он не ищет и не предлагает никаких путей, он просто рассказывает истории. Причем рассказывает так, как только он один и умеет — с легкой грустью, но никого не обвиняя, «просто люди вот такие». Ярчайший пример такого монолога встречается сразу, в предисловии, в отрывке о бомбардировке Дрездена -- «Нас отправили в убежища откапывать тела сгоревших и выносить их наверх. И я увидел много разных типов германцев в том виде, в каком их застала смерть, обычно с пожитками на коленях. Родственники иногда наблюдали, как мы копаем. На них тоже было интересно смотреть. Вот и все о нацистах и обо мне» --

А сюжет? Сюжет не более и не менее интересен, чем любая другая история из этой книги (а их немало), взять биографии четырех охранников Говарда У. Кэмпбэлла-младшего — по любой из них можно написать отдельный роман, где главным героем станет, например, польский еврей Бернард Менгель, вешавший коменданта Освенцима, а затем охранявший и этого самого Говарда, главного пропагандиста рейха... Итак — некий американец, проживший большую часть жизни в Германии и женатый на немке, драматург и поэт, становится сверхсекретным агентом американской разведки и под видом пропагандистских антисемитских речей по радио передает сведения, неведомые ему самому. И настолько вживается в роль нациста, настолько преуспевает на поприще пропаганды, что становится важным военным преступником, и разыскивают его с неменьшим рвением, чем Эйхмана. От имени этого преступника и ведется неспешный и спокойный рассказ. Постепенно открывается, что Говарду не казалась очень уж серьезной эта его деятельность в качестве нацистской «радионяни», что главным в его жизни было «государство двоих» с женой, а все, что вне их отношений — чушь и блажь. И когда многочисленные обожатели либо ненавистники говорят ему о той роли, что сыграли в войне эти его радиопередачи, он даже не удивляется, он просто отмахивается от них. Ведь главная мысль Воннегута — такая сильная ненависть, как у О'Хара, сержанта американской армии, взявшего в плен Говарда, превратившаяся в паталогию, становится просто смешной. Потому и кончил он (О'Хара) свою мстительную миссию столь негероически, и этот ход наверняка вызвал у американских читателей волну протеста — как же, герой войны, освобождавший концлагерь, выставлен жалким посмешищем. Сам автор, переживший в войну и плен и жуткую бомбежку Дрездена, постоянно во многих книгах повторяет, что не чувствует ненависти ни к немцам, державшим его в плену, ни к американцам, сжегшим целый город мирных жителей. Он одинаково сочуствует и пилотам «Энолы Гей» и японцам там, внизу...

Кстати, «Мать Тьма» стала неким повторением «Сирен Титана». Так же, как Уинстон Найлс Рэмфорд из хроно-синкластической инфандибулумы является Малаки Константу — к Говарду У. Кэмпбэллу приходит майор Фрэнк Виртанен и круто меняет всю его жизнь. На другом уровне, но суть та же — за выполнение поставленной задачи герой не получит никакой награды, потому что все равно задачу эту он так или иначе выполнит, все предопределено. И, как Малаки, вернувшийся на Землю, одновременно является и объектом поклонения и главным жупелом для выражения всеобщей ненависти, так и Говард становится и национальным героем и врагом номер один. И оба с легкостью несут эту ношу. Такие дела...

Конечно, эссе и интервью по истечении какого-то времени становятся неактуальными, иногда неинтересными. Шесть лет — как раз такой срок. Пройдет, скажем, пятьдесят, вот тогда снова станет интересно. Но! В этой книге Захар Прилепин беседует с современными писателями, большей частью 60-70-х годов рождения, начавших публиковаться совсем недавно — в нулевых. А я, признаться, никак не следил за литературными новинками — стыд-позор!! — последний «новый» автор у меня оказался Пелевин (правда, тогда еще, в 95-м). И этот сборник оказался прямо таки откровением. Целых тридцать фамилий! (Конечно, исключая старших — Проханова, Юзефовича, их-то я знаю). И сразу по разговору видно, интересный человек или нет, стоит читать его книги, или ну его. Теперь вот списочек составлен, приступим!

Неожиданно — главное слово об этой книге.

Неожиданна сейчас, в наше время, тема второй мировой, да еще со стороны Рейха. Неожиданно, что автор совсем молодой, вдобавок еврей-француз-американец и взял вот этакую тему. И вдвойне неожиданно, что западный автор пишет не просто про вторую мировую, а именно про войну в СССР, про то, что творилось на оккупированных территориях.

Очень рекомендую к прочтению. Главное, продраться сквозь первые главы, сильно шокирующие, дальше будет еще хуже)

Я извиняюсь, но это ХАЛТУРА!

Так вышло, и наверняка это стало причиной такой моей оценки данного произведения одного из моих любимейших авторов — мне удалось заполучить всего переведенного на русский Брэдбери, и я начал читать и перечитывать все подряд, по хронологии издания. Не сказать, что ирландский цикл мне совсем уж не понравился, но какой-то он... не очень. И вот добрался до ключевого произведения цикла — романа. И что? Сборник почти всех рассказов цикла, причем все ранее изданы в различные годы, кое-как связанный маловнятными коротенькими главками. Причем дедушка Рэй даже не особо заморочился, что некоторые рассказы вовсе выбиваются из канвы романа — скажем «И новизной они гонимы» — замечательный рассказ, но там ясно говорится о возрасте героев, уже вполне солидном — в романе же герою-писателю столько же, сколько и самому Брэдбери во время написания сценария «Моби Дика», то есть 33-35. Пардон, это когда же они успели обзавестись почти тридцатилетней историей своих отношений? Ладно хоть еще один восхитительный рассказик — «Баньши» — вставлен именно как рассказ. И в итоге получилось нечто напоминающее «Серапионовых братьев» Гофмана — сборник рассказов с маленькими «вкладышами», увязывающими все это в единое целое.

Впечатление от Ирландии сложилось не совсем приятное, посещать не хочется(((

А не понравилось! Сам себя корю за это, но что ж поделать? Это первое крупное произведение одного из любимых писателей, ранее не читанное, аж со времен школы. Потирал руки, облизывался, предвкушал... и полное разочарование! Прямо Жюль Верн какой-то, честное слово! Прибежали, посмотрели, выслушали лекцию на тему «Зарождение религиозных традиций в древнем мире». Даже язык не совсем Брэдбери, какой-то смазанный, не появляется картинка, как в других его романах. Возможно, конечно, дело в переводе, их вроде как несколько, поищу другой, но... Очень жаль. Дело ведь не только в языке, сама задумка книги как научно-популярного трактата не привлекательна. Я ожидал нечто вроде «Надвигается беда» — нет, рядом, но совсем не то!

КНИГА О НАС, О ТОМ, ЧЕГО С НАМИ НИКОГДА НЕ БЫЛО, НО ТАК ХОТЕЛОСЬ БЫ!

Сразу скажу, что специально не читал предыдущие отзывы, и наверняка во многих из них написано то же самое и лучше — но тогда бы я передумал оставлять свой, а уж очень хочется!

«Вино из одуванчиков» — книга на все времена. Единственное, о чем жалею, что не прочел ее в детстве, хотя с Брэдбери познакомился довольно рано — как-то все время она мимо проходила. Но вот когда все же прочитал, лет в 25, это был как оглушительный удар. Всегда после таких книг думаешь — а почему весь мир не переменился, почему все люди остались такими же, ничуть не лучше, чем до этой книги? Ну, это другая тема, для другого разговора. С тех пор несколько раз перечитывал, и каждый раз находится что-то новое, заостряется внимание на чем-то другом, понимаешь лучше еще один эпизод. При первом прочтении знаешь — и Том и Дуглас — это же я в детстве! Ведь все это было со мной! Пусть конкретно ничего из описанного не происходило, но сама атмосфера жизни, лета, природы, каникул! Ведь это все я видел, чувствовал, говорил и в восемь, и в десять, и в четырнадцать лет! Я сидел с мамой на веранде и боялся за запаздывающего брата, я бегал в гости к старикам и слушал рассказы про былое, я смотрел 1 июня на календарь и взмывал под потолок от радости — все лето, вся жизнь впереди! При последующих перечитываниях понимаешь еще больше. Становишься старше и вот ты уже не только Том и Дуглас — но и Лео Ауфман, вдруг осознавший, что вот оно — Счастье! — и Билл Форестер, с Элен Лумис понявший, что любовь вечна — и даже миссис Бентли, никогда не бывшая девочкой, а когда-нибудь, совсем скоро, я, надеюсь, стану и полковником Фрилеем, путешественником.

Главный признак гениального произведения — моментальное погружение в действие. С первых страниц ты видишь этот город, этих людей, дышишь этим воздухом, стоишь рядом с ними. Таких книг достаточно много, и много среди них вещей Брэдбери, и «Вино из одуванчиков» — первая. В этой книге собрано все — и любовь, и смерть, и болезни, и радости, и волшебство. И мысль — главная и старая как сам мир, повторенная миллиарды раз и все равно не услышанная и не понятая всеми: Люди! Будьте добрее друг к другу! Жизнь чудесная штука! «В войне вообще не выигрывают, Чарли. Все только и делают, что проигрывают, и кто проиграет последним, просит мира»

Потрясающе смешная вещица! Прочитал ее буквально пять минут назад и не успел «погуглить» некоторые незнакомые фамилии и музыкальные коллективы, но на грани угадывания понял, кто из них «ширпотреб», а кто — «высокоинтеллектуальное искусство». И смысл рассказа не только в том, что серая масса в лице восхитительного Джорджа Гарви достаточно легко адаптируется под внешние признаки ВИИ (высоко-интеллектуального искусства) — сразу же добавлю, что лично я эти признаки считаю вторичными, никогда не пойму, как можно считать шедевром картину, по которой катался измазанный краской человек («Шедевр — то, что не может повторить каждый»), как можно часами любоваться «Черным квадратом» — ведь достаточно просто знать, что он есть и историю его появления — так вот, Джордж, перекроившись в Джулио, отнюдь не стал ценителем ни ВИИ, ни обычного, реального искусства, он лишь мимикрировал — и я уверен, множество и тогдашних и нынешних «деятелей» занимаются тем же самым, «чем ярче и экстравагантней, тем лучше», совершенно ничего не вкладывая в свои произведения, кроме желания привлечь внимание и, следовательно, продать подороже. Но Брэдбери, как мне показалось, имел в виду не только, и не столько это — он показал и обратный процесс: как легко перекинуться «с той стороны» на эту. \Уже на второй вечер все пришли к единодушному мнению: «Пиво — напиток интеллектуалов. Очень жаль, что идиоты тоже его употребляют»\ Члены «Странного септета» — действительно творческие люди, каждый в своей области, подобно героям Кортасара, возвращаются с Парижа на родину и находят «потрясающего зануду». И постепенно, общаясь с ним, похоже, превращаются в такую же серую массу, воспринимая попытки Гарви удержать их внимание на себе любимом за какие-то творческие проявления. (И замечателен эпизод с Матиссом — надо поискать, имело ли место нечто подобное в действительности, очень уж правдоподобно.)