Позади 552 страницы «Противостояния». За все это время Кинг не сказал мне ничего нового ни о постапокалипсисе, ни о мерзотности людей, ни о сверхъестественных силах, бороздящих просторы нашей планеты. Хотя начало получилось отменным, когда судьба всего человечества была решена одним эгоистичным ублюдком, спасавшим свою шкуру.

У Кинга была знакома только с рассказами, и даже скрывать не буду: еще до того, как начала читать сей опус, я относилась к нему с предубеждением. Ему как не хватало интеллигентности, так и не прибавилось по итогам половины «Противостояния». Вся история погрязла в бытовухе, после погружения в которую хочется отмыться. Кинг – мой личный триггер отвращения, у него отменно получается показать людей тупыми животными с низменными инстинктами, испражняющихся и трахающихся попеременно. Я и в лучшие дни не питаю особенной любви к своему виду, а тут меня тычут носом в дерьмо не самых светлых умов, оставшихся по замыслу в живых. Кингушка безусловный молодец, все персонажи у него расписаны, но они остались для меня мертвы. Они слабы, безвольны, сбиваются в стадо, прячутся под крышей амбара; в книге нет ни одного сильного и достойного героя, способного захватить воображение и провести за собой вдоль повествования. Сочувствовать им по пути совсем не хотелось (исключение – Редман), и невольно мелькала мысль, насколько Земле было бы лучше без этих представителей разумной жизни.

Кинг пишет чернуху высшего уровня, а не просто пассажи с мерзкими подробностями о главных и побочных персонажах. Бесконечная череда людей, закутанных в саван смерти. Куски трупов, похоть, тупость мозга, неприглядные проявления смерти, извращения, запах разложения и прочее. Это не мрак, это просто чернуха. Первую треть книги герои еще только просыпаются после полномасштабного кошмара, постигшего Землю, а череда нерелевантных описаний уже утомляет не на шутку. Нагнетание атмосферы? Повествование то топчется в пределах минутного промежутка, то перепрыгивает дни и недели; при таком раскладе меня быстро затопила унылая безысходность.

Единственное, за что зацепился глаз – это темный человек, Рэндалл Флэгг, тонкой красной линией проходящий сквозь судьбы оставшихся в живых. Но, к сожалению, абсолютное зло в лице Флэгга подкачало с первого же упоминания – он сразу стал приземленным существом, растерял всю харизму, выданную ему авансом. Как только пошла речь о его совокуплении с женщинами и поддельных документах, он автоматически упал на пару сотен ступенек в рейтинге. Если по замыслу Кинга он должен был нагнетать атмосферу, то в случае со мной у него это получилось слабо. Непонятное, жестокое и бескомпромиссное зло – это по мне. «Террор» Симмонса и «Сотканный мир» Баркера заставляли меня трястись от ужаса, когда неведомые богоподобные существа убивали без явной мотивации, и бороться с ними было бесполезно. Флэгг же кажется всего лишь отражением темной стороны любого человека, и в этом нет ничего особенного, честно говоря. Что он будет делать дальше? Ну, соберет армию психов, насильников и убийц, и будет противостоять другой фракции. Как можно было потенциально роскошную задумку превратить в нечто скучное, предсказуемое и опять же бытовое – не знаю.

Кинг давит на восприятие, а хотелось бы, чтобы при чтении больше работала голова. После фонтанирующего идеями Мьевилля читать Кинга просто невмоготу, хотя уровень детализации примерно одинаков. Однако ж сбрасывать со счетов книгу не собираюсь, и попробую почитать ее в графическом переложении.

О боги. О боги и маленькие розовые саламандры.

Идиотская на первый взгляд идея – склеить корабли в плавучий город – нашла совершенное воплощение в мьевилльской Армаде. Он выстроил все настолько искусно, что фантазия проникала во сны, практически ощутимы были ниточки, протянувшиеся между кораблями, через мостки и переходы; живой и дышащий на свой сумбурный лад пиратский город завораживал настолько, что раскрытие интриг ударяло внезапно и беспощадно, хотя догадаться о них можно было чуть раньше – если бы только Армада не растворяла в себе полностью. Я кляла себя, когда в очередной раз плавно раскручивался клубок тонких манипуляций, а я не могла ухватиться за ниточку до того, как правда вышла на поверхность.

В книге полным-полно уродцев всех мастей, смертей, мерзостей, отвлеченных описаний – все в духе «Вокзала потерянных снов». Но если «Вокзал» – это скорее рынок, где толкутся разнообразные персонажи, то «Шрам» – безбрежный океан возможностей. Он обширнее, глобальнее, и идеи в нем высказываются далеко за гранью здравого смысла. Пиратам – отчаянным мечтателям, разбойникам и ворам, ученым и наемникам, – ведомым парой идейных вдохновителей, суждено пережить за год такие испытания, что прежней Армаде и не снились. Целеустремленные лидеры, откликающихся на имя Любовники, проведут плавучий город сквозь сражения, докажут существование монструозных существ из детских книжек, подчинят себе морские просторы, отправятся на край света, и.. кто знает, может быть, даже смогут управлять миллионами возможностей, каждую секунду проскальзывающих по кромке реальности.

Утер Доул и Бруколак заинтересовали крепко, с самой первой встречи я жадно ловила крохи знаний о них, чувствуя, что каждый из них в меру своего темперамента еще устроит локальную катастрофу в пределах Армады. На пути ли к революции, величию, власти – да черт побери, до сих пор не знаю. К концу, когда новый виток интриг послушно раскрутился перед изумленной публикой, Доул стал мне безразличен. Так же, как и их дуэт-противостояние с Бруколаком. Словно игры закончились, и игрушки пылятся теперь в шкафу, все такие же загадочные, но осточертевшие до ужаса.

Беллис, ведущая читателя вслед за собой – жертва обстоятельств, которой удалось не потерять ясность ума во всей этой вакханалии. Мне крайне импонирует, что персонажи, выступающие у Мьевилля на первый план, всегда умны и эмоционально сконструированы на славу. Судьба у нее непростая, последствия решений отзываются как минимум болезненно, местами ею просто манипулируют. А может, вовсе не манипулируют, и обвинение это есть бесплодная попытка придать смысл некоторым событиям. Но Армада сделала для нее гораздо больше, чем просто причинила боль и перевернула сознание – она закалила ее.

Концовка чудесна, и в отличие от «Вокзальной», не разочаровывает. Там я еще могла свести все к тому, что мир сложнее, чем кажется, и не всякая история заканчивается хэппи-эндом. Финал «Шрама» я принимаю безоговорочно. Море возможностей открыто для Армады и для Беллис, и ковать свою реальность у них получится на ура. Даже не сомневаюсь.

Всплески незамутненного восторга настигали меня дважды. Сначала Любовники осуществили первую часть своего плана и совершили то, на что способны только безумцы, не знающие когда надо остановиться. Сумасброды и мечтатели, одержимые идеей построить лестницу в небо. В тот момент время замерло в предвкушении, за ним последовал краткий миг разочарования – чтобы тут же взорваться криками радостного неверия. Потрясающие по своему накалу выдох и следующий за ним судорожный вдох.

И второй раз – когда наконец значение слова, давшего книге название, раскрылось в полной мере. Упоминания о шрамах мелькают постоянно – начиная с изукрашенных лиц Любовников, заканчивая путешествием к неизведанной топографической аномалии на теле Бас-Лага. А ведь если подумать, то вся рассказанная история составлена из бессчетных проявлений Шрама; самое занимательное его воплощение можно найти на первых же страницах, но понять всю прелесть – только к концу, когда финальное крещендо вступает в свои права, бьется вытащенной на сушу рыбой и проливается дождем понимания. И одновременно непонимания.

Чудно же.

«Видимо-невидимо» мне посоветовали на флэшмоб-2013, но книга не попала в список, потому как, к сожалению, написана не зарубежным автором. Я решила дать ей шанс, но январская попытка не увенчалась успехом: после первых трех абзацев я удалила презренный файл и вообще зареклась подобное читать. То ли уровень толерантности в крови резко возрос, то ли в голову что ударило, и я решила дать книге еще и второй шанс, на этот раз купив бумажный вариант (чтобы уж деваться было некуда). И это космос, ребята.

В аннотации читала, что книга якобы состоит из рассказов. Мной она воспринимается как цельная вещица, в которой нет ничего лишнего, а выдернешь главу из контекста – она затеряется по пути.

Когда читаешь то, что заведомо понравится, ощущения приятные. А когда читаешь книгу, которая состоит из набора параметров «я такое не люблю», ощущения просто захлестывают. Потому что внезапно нравится, и горизонты этого «нравится» расширяются. Словно маленькую вселенную открыл на том месте, где раньше было серо и скучно.

Я все ляляля, а к сути даже не подобралась. И не подберусь, но пару слов скажу. Странная и чудная эта книга. Я понятия не имела, о чем она, даже несколько раз пробежав глазами аннотацию, чего и всем желаю. С героями срослась глубже некуда, хотя им подарены самые скупые авторские штрихи. Да и вся книга вот такая – скупая. Родная-далекая, бесконечно-местечковая, надрывно-спокойная, и все же скупая. Хотелось больше слов, больше чувств, больше звезд, больше всего.

А еще я сначала хотела поставить 4. Потому что конец. Надо было закончить несколькими главами раньше, и мое израненное сердце не чувствовало бы себя обманутым. Но автор посчитал нужным закончить именно так, поэтому я умолкаю, потому что тяжкий это труд – миры создавать.

Изначально отличная идея: собрать рассказы и фрагменты из книг одной направленности, да под обложкой с заманчивым заглавием «Книга вымышленных миров» разложить по полочкам непростую работу демиургов, подкрепляя свои тезисы разнообразными примерами. И я не сомневаюсь, что эта идея не выстрелила в основном потому, что поручили склепать ее госпоже Фрай. На выходе «Книга вымышленных миров» – сомнительный сборник любимых рассказов и мертвецкая доза самолюбования, выражающаяся как в форме мучительных комментариев со словом «демиург» к каждой главе, так и в форме непомерно большого и скучного рассказа в конце.

Стоит заметить, что электронная версия здорово подвела. Из заявленных 23-х рассказов и фрагментов 8 напрочь отсутствуют (Биой Касарес, Борхес, Шендерович, Пепперштейн, Кэрролл, Отрошенко, Картер, Секацкий), под заголовком их произведений идет какая-то чушь аля прописные истины про создание миров, попытавшаяся съесть мне мозг повторением слова «демиург» на один квадратный сантиметр страницы. Подозреваю, эти бессмысленные вставки следует отнести авторству МФ, и у чего у нее не отнять, так это способности перекатывать одну и ту же мысль максимально разнообразно и долго, чтобы в итоге так ничего дельного не сказать и не оставить в памяти читателя ничего примечательного.

Естественно, оценка выставлена «редакции» МФ, а не отдельно представленным в сборнике произведениям. Дик, Толкин, Брэдбери, Уайлдер, Грин, Желязны, Лем ожидаемо порадовали, ожидать от них чего-то меньшего было бы странным. Из особо понравившегося – «Город 3» Дмитрия Горчева. Это маленькое открытие поджидало меня в самом конце, и я сто раз порадовалась, что не бросила чтение сего бездарного сборника еще в самом начале. Это крышеснос и психодел вкупе с языковым совершенством, какого я давно не встречала. Возможно никогда. Стоит только послушать первые строки: «Собака задирала ногу, и вырастало дерево с русалкой на самой толстой ветке, а другая ветка, плавно изгибаясь, заканчивалась удавленником». Чокнуться можно, но это по-своему прекрасно.

Даже учитывая тот факт, что с третью заявленных рассказов мне познакомиться так и не удалось (честно говоря, впервые встречаюсь с паленой версией электронки, в которой куска книги просто нет), общее впечатление от разнообразия представленных авторов – более чем положительное. Только вот фишка в том, что авторы хороши сами по себе, без МФ и ее пяти копеек. И не каждый фрагмент произведений отвечает заявленной тематике (или отвечает, но с гигантской натяжкой). Последний рассказ авторства МФ – бесстыдное использование пространства под свои крайне неудачные энциклопедические опыты. А уж эти надуманные и высосанные из пальца вставки про демиургов в конце каждой главы доконают и святого.

Оу. Вау. Люцифер обрел такой размах, что первый том кроме как местечковым назвать тяжело. Во втором есть и дети, и монстры, и ангелы и прочие персонажи, жаждущие кто покоя и забвения, кто правды и справедливости. А кто просто мимо проходил.

Первая часть (The House of Windowless Rooms) оставила меня довольно равнодушной, хотя в ней няшка отправился в самый настоящий квест по возвращению себе крыльев. Мазикин стала канонично красивой, и надеюсь, она это дело скоро исправит. Зато вторая часть (Children and Monsters) с момента появления Эришад немало доставила. Несколько сюжетных линий выстраиваются в одну идею не сразу, но и в процессе можно словить немало кайфа. Пожертвовав сном, я со слегка отвисшей челюстью следила за хитросплетениями Люциферова замысла, вторжениями и какими-то совершенно фантастическими ревелейшенами. Мне хотелось пнуть себя и заставить пойти спать, но фиг же. Люцифер не отпускает, пока он с тобой не закончил, не вытряхнул и не выжал все соки; а Кэри завлекает, захлопывает ловушку и обрекает на вечную преданность этому харизматичному блондинчику.

Это вау. У меня слов не хватает от восторга, если б я могла, я бы обошлась всего парой (Оу и Вау), потому что именно они наиболее точно передают всю палитру ощущений после прочтения. Неожиданно Люцифер ни в чем не уступает Сэндмену, пускай даже история его пишется не где-то среди звезд, а в баре Города Ангелов.

До Люцифера я добралась раньше, чем рассчитывала. В конце концов, когда представляется возможность подержать в руках отменное переводное издание в харде, кто я, чтобы отказываться? А самая забава наступила в тот момент, когда я читала Люцифера в метро, и ко мне подсела дама с толстенным талмудом, обложка которого гласила что-то вроде «Православные святые».

Если уж мне полюбился Sandman, то и Люцифер должен был автоматом пролиться бальзамом на душу. Так и вышло, собственно, я все 168 страниц попеременно восторгалась Люсей и Мазикин, время от времени делая паузы, дабы осмыслить, какого черта щас только что произошло. Сначала мне подумалось, что я чего-то глобально не догоняю, но нет, оказалось все проще: «я открываюсь под конец» – кредо любой книги про Люцифера. То есть 90% времени можно ничего не втыкать сюжетно, а тихо млеть от сочетания расчетливости и бессердечности бескрылого блондинчика, ну а в последний момент все обязательно сложится в единую картинку.

Касательно аморальности главного героя – она книге только в плюс. Мазикин потрясающа. Не понимаю притягательности этой безумной женщины, и все же.. если уж «Люцифер» – спин-офф «Сэндмена», то пускай спин-оффом «Люцифера» станет «Мазикин». С каких пор мне стали импонировать женщины с маской на пол-лица, находящиеся в услужении у Сатаны? Сириосли, еще пару лет назад и представить не могла такого расширения границ сознания.

Единственная придирка к художникам. Насколько смог углядеть мой совсем не наметанный глаз, две части одного тома рисовали разные художники, и вот вторая часть мне понравилась гораздо меньше, хотя содержательно история умопомрачает (Джилл Престо и карты рулят, ну).

Как итог: Люцифер прекрасен, а меня уже заждался второй том :)

2013

Во время чтения я невольно составляла в голове список мелких претензий к “Пересмешнику”, потому что если все в книге идеально – значит, я уже в раю. Так не бывает. Да и рая не существует. Но, собственно, все мое нытье по поводу затянутости и банальности утекло в безызвестность, потому как конец честный и справедливый, и у меня язык отсохнет, если я сейчас буду ковыряться и препарировать недостатки книги. «Пересмешник», несмотря на легкие тормоза в виде постоянных отступлений и пояснений, – занимательное чтиво, скрасившее мне несколько ноябрьских вечеров.

С ходу въехать в абсолютно новый мир со своими разномастными героями, законами и артефактами, своей географией и запутанной историей протагониста было не так сложно. Вызвало затруднение заинтересовать себя главным героем, который был до последнего винтика отлажен, но безвкусен. Уже впоследствии, когда карты о его прошлом наконец начали открываться, он приобрел индивидуальность и вызвал симпатию (чэр Мертвец же, ну). Для полного счастья не хватало только ворон, неистово каркающих проклятия.

За то, что концовка не слита, роману можно простить слабое использование затронутых тем. Завязка вышла интересной, но на дворе война и грядет революция, чиновники грызутся, религиозные фанатики активизируются, а главный герой, мучимый тоской и гонимый местью, бегает за девчонкой и время от времени пытается раскрыть заговор против себя любимого. А как насчет влияния на разные слои населения технического прогресса, семимильными шагами выдирающего с корнями устоявшиеся традиции? Как насчет внутриклановых отношений и порядков не только мяурров, но и других рас? И побольше предыстории Данте и подробностей о Крадущей детей? Но нет, вместо этого в книге почему-то идут избранные описания кабаков и улиц, по которым приходилось шляться героям. И даже сам Рапгар, мегаполис, в котором индустриальные районы Пепелок, Дымок, Сажа, Копоть и Ржавчина, где жители задыхаются от извергающих отходы фабрик, соседствуют с неприлично богатыми районами и целыми гетто, не имеет достаточной выпуклости, только некую местечковость.

Я готова и тысячу страниц Пехова осилить, только бы он немножко расширил повествование. Потому что несмотря на нытье о бездарном использовании идей, история, закрутившаяся вокруг главного героя, увлекательна. Неприлично увлекательна. Мне было конкретно не отлипнуть. Амнисы доставляли знатно на протяжении всего повествования, причем Дантевские дадут фору всем остальным по степени милости и карикатурности. Ну и мяурры – моя новая любовь.

С самого начала встроенный детектор мистики молчал, книга воспринималась как неплохое городское фэнтези про чуваков, живущих на крышах. Но в конце Фаулер явно не дотягивал, и в попытках сделать красивый и загадочный финал решил оставить читателя в неведении относительно некоторых важных ревелейшенов. От этой неумелой попытки прикрыть задницу на последних главах глаза у меня полезли на лоб. Я, наверное, все-таки консервативна в отношении мистики: если ты в абсолютно бытовую ситуацию бросаешь щепотку мистики, но так ее и не объясняешь, то будь добр хотя бы сделать свою щепотку интересной, чтобы поджилки дрожали от нетерпения узнать, что и как. Мне интересно не было, я вообще до конца была уверена, что это лишь искусно распускаемые сплетни. Да, если бы конец был под стать всему остальному повествованию, если бы все маски слетели и за мистикой проглянуло человеческое лицо, было бы в сто раз круче.

Наличие «если» в первом абзаце сигнализирует о том, что книга мне понравилась достаточно для того, чтобы предлагать перекроить ее. Жители крыш в самом начале были немножко картонными, и представить всю эту систему тросов, соединяющих воздушное пространство, было сложновато. Но когда к последней трети книга наконец раскачалась и обрывки глав с разных POV начали нещадно пересекаться и склеиваться в единую сюжетную линию, ребята приобрели необходимую выпуклость. Я даже на 15 страниц загорелась идеей целого гетто на крышах, хотя придавила к земле причина, по которой люди туда уходят. И, кстати, об обустроенности подобной жизни ничего не говорится, только пара слов о том, как они добывают себе пропитание.

Харизматичных персонажей я не разглядела, но парочка главгероев – норм. В основном, конечно, сыграл свою роль контраст между ними, поодиночке они скучны. Инспектор, которому поручили расследовать дело, вызвал симпатию, но обязан он ей только по причине моего многолетнего благоволения к подобным персонажам. Кстати, детективная составляющая слаба: злодей известен, осталось только его найти. Слабые потуги идти по следу выдают главные герои.. господи, дилетанты, которым просто повезло остаться в живых достаточно долго.

Ворнинг: жертвоприношения в полный рост. С людей сдирают кожу, заклевывают птицами, впечатывают с размаху в билборды. Здесь Фаулер постарался, но лучше бы удивил сюжетными находками. Коих в книге одна штука – собственно, само крышевое гетто.

Во время чтения меня буквально наэлектризовывали идеи, которыми полыхал «Гиперион» с самых первых страниц. Паломники, идущие на поклон к безжалостному божеству. Гробницы Времени, движущиеся из будущего в прошлое и ждущие неведомого момента, чтобы наконец открыться. Деревья Тесла. Крестоформ. Позже пришли технологии, межзвездные полеты и преследующие разные цели, но объединенные одной болью герои.. но в самом начале были идеи, закручивавшие меня в такую воронку, что на берег выкидывало только к утру. Эта книга генерирует такой сумасшедший поток мыслей, что при чрезмерном погружении вызывает исступленное желание абсолютного познания. И пускай первая часть закончилась, только успев начаться, она стала прекрасным прологом. Навскидку не могу припомнить ни одного цикла, в котором так обстоятельно и с толком было потрачено время, при том, что герои даже не подошли к назначенной цели.

Да, я была готова к тому, что меня ждет сборник новелл о каждом из паломников, а не прямолинейный рассказ о том, что герои сказали-пошли-сделали. И взглянув на развернувшуюся картину с позиции только что взобравшегося на эту гору человека, точно могу сказать одно: раскиданные во времени и пространстве, постоянно пересекающиеся линии судьбы паломников не могли найти более совершенного воплощения. Истории каждого подробно обсуждать не буду, это самый злостный спойлер, который только можно найти, ведь именно отсутствие готовых ответов побуждало размышлять, строить теории и засиживаться до утра с мыслями о крестоформе, непостижимом Шрайке и причудливости судеб. Спроси меня сейчас, чей экскурс в прошлое запал в душу больше всего – не смогу ответить. Если в процессе чтения я еще могла выделить кого-то, то теперь все истории сложились для меня в цельное полотно. И возможно, когда-нибудь я накатаю оду во имя этой необъяснимой книги – когда научусь превращать незамутненный восторг в эквивалент слов.

“Are all playgrounds like this?” Underhill said.

“Some,” replied the boy on the playground. “Maybe this is the only one like this. Maybe it’s just how you look at it, Charlie. Things are what you want them to be.”

Брэдбери – мастер превратить самую простую и незатейливую идею во что-то невообразимо стремное и выдернуть общепринятое мнение с корнем из уютной ямки, где то обитало множество лет, питаясь привычкой людей верить в устоявшиеся заблуждения. Детство – самая счастливая пора, говорите? Фига с два. Сколько раз после игр на свежем воздухе, потасовок во дворе и борьбы за горку вы приходили домой без единой слезинки и царапины? Казалось бы, детская площадка – всего лишь место, куда мамочки водят детишек порезвиться. Но на деле же это рассадник зла, средоточие насилия и жестокости, площадка для старта во взрослую жизнь, где выживают сильнейшие. Чарльз Андерхилл очень хотел защитить своего трехлетнего сынишку от ужасов детской площадки. Любой ценой.

Его хотелось встряхнуть. Оградить ребенка от уроков жизни и неизбежных синяков по пути? Эта защита, безусловно, успокоит волнительного родителя, но в кого превратится этот неприспособленный к жизни ребенок, когда вырастет? И одновременно описание площадки, распространяющей вокруг себя ауру боли и насилия, заставляло лишний раз вздрогнуть. Детские площадки не могут быть такими. Но если все-таки приглядеться поближе, оценить всю картину глазами переживательного мистера Андерхилла.. у какого родителя поднимется рука зашвырнуть своего ребенка в это пекло?

Конечно, спойлеры.

«Тайная жизнь Уолтера Митти» – один из самых унылых рассказов, что мне приходилось читать. Сразу скажу – кино я не смотрела, поэтому сравнивать мне не с чем, и мое недовольство вызвано конкретно рассказом. Уолтер Митти живет скучной жизнью, перемежая бытовуху с погружением в другие миры, в которых он хирург, военный, подсудимый и тд. Мало того, что в этой идее нет ничего нового, так еще и представлена она безыскуснее некуда. Вот жена теребит его сходить в магазин, а в следующем абзаце он уже спасает жизни в своем воображении. Где здесь великий твист, если все понятно уже с первых же строк? В чем ценность довольно посредственной зарисовки о скучной жизни какого-то неудачника? Да, именно неудачника, потому что его мечты наяву так же безынтересны, как он сам. Остается надеяться, что фильм взял только общую идею рассказа и получился потрясающим. Хотя на фоне этой пятнадцатиминутной унылости любая интерпретация покажется сказкой.

Посвящение Скотту Вестерфельду настроило меня на чтение фанфика по «Левиафану», но рассказ стремительно закончился, так и не высказав ни одной стоящей мысли. Вроде бы знакомые шагоходы и технологии номинально присутствуют, но повествование страдает от навязанной мистической составляющей. Историю связей, протянувшихся сквозь десятилетия разлуки и бездействия, можно было бы представить изящнее и интереснее. Например, не посыпать благородную машину пеплом дешевой мистики, а сделать шагоход мыслящей единицей, потерянной и не понимающей, что ей делать теперь, когда война закончилась. Впрочем, это все мои догадки и предположения, в конце концов – авторская фантазия такая авторская. Конфетки в красивой обертке не получилось, смысловая нагрузка сведена к минимуму, а по Вестерфельду я читала и поинтереснее фанфики.

Я читала «И грянул гром» много лет назад, и, вероятно, именно этот рассказ вдохновил меня на последующее знакомство с хронофантастикой, в том числе со вселенной Доктора; ему стоит сказать спасибо за неимоверное удовольствие от постоянных встреч с временными парадоксами. Мне все так же легко черпать вдохновение в этом рассказе, правда, он стал вызывать больше вопросов, чем немого восторга. Не знаю, какие ниточки были намеренно оставлены Брэдбери для домысливания читателями, пройдусь по трем пунктам, которые меня настораживают.

О да. Wibbly-wobbly, timey-wimey stuff.

Я осилила только половину рассказов из сборника. Готова была закончить свое знакомство с Элис Манро уже на «Карьере», но, разогнавшись, ухватила еще три последующих рассказа. Может быть, на самом деле ждала, что хоть у кого-то из героев все сложится. Сейчас уже думается, возможно, стоило взять что-нибудь из ранних вещей Манро, а не последний ее сборник. Читать этот сплав смерти, бытовухи и вечной измены было непросто, хотя вперед гнало любопытство. А еще после этого концентрата тяжело поверить, что есть на свете хорошие люди, которые честны сами с собой.

Не успели мы познакомиться, как меня уже постигло глобальное разочарование. Читая второй и последующие рассказы, я надеялась, что хоть кого-то из героев ждет некое подобие хэппи-энда. Но фиг же. Манро не знает такого слова. Ее унылые, безэмоциональные и погрязшие в бытовых деталях персонажи даже не мечтают, что уж тут говорить о стремлении к счастью. Если в рассказе никто не умер, то обязательно завел любовницу. Причем рассказывается об этом настолько скупо и бесстрастно, что прочувствовать влюбленность или оценить отношения с момента знакомства двух любовников невозможно. Сидят ужинают, бац, на следующей странице они уже несколько месяцев как милуются за спиной его жены. Понимаю, для восхитительных (до звона в ушах!) концовок Манро не надо расписывать лишние подробности. Но чем дальше я погружалась в ее рассказы, тем больше меня тяготило это сочетание схематичности описаний и каждый раз точных, тихих, пронзительных концовок.

Несмотря на разочарование, меня было не оторвать от первых рассказов. Я намертво прилипала к книге, готова была пропускать станции метро и жертвовать сном. «Карьер» – та самая точка, где мне стоило остановиться и не ждать от следующих рассказов чего-то нового. В каком-то смысле «Карьер» отличается от всех остальных, он погружает вместе с главной героиней в давнюю трагедию, наполнен невысказанной виной; самое ужасное, что эта трагедия никем не воспринимается, а героиня словно заново переживает свой ступор и не может дать объяснения даже самой себе. Именно благодаря «Карьеру» я думаю все же когда-нибудь вернуться к Манро. Когда солнца будет чутка побольше и разглядеть лучшее в людях будет проще.

Славный парень по имени Гай попал в затруднительное положение, а появившийся вовремя Крысолов предложил ему сделку: мол, поможет он парню, если тот пообещает довезти его до города. И поостеречься бы Гаю, ведь какие только страшилки не рассказывают о Крысолове – но нет, не отвертеться ему от сделки. И вышло так, что ехать им пришлось через Пустой поселок...

«Горелая Башня» погружает в темный омут, толща болотной воды начинает давить на затылок с первых же секунд погружения. Дикая ситуация, в которой молодой фольклорист встречается с самым ярким представителем этого самого фольклора, и не знает, чего от того ждать, обмирает со страху, однако разглядывает своего попутчика с интересом. Страшные сказки и давние предания, проклятый Пустой поселок, странные сны и опасный Крысолов – сам себе на уме, вроде бы жестокий судья, а вроде и проглядывает что-то еще за всем этим. Да, флейтист так и остался загадкой для меня. Когда в книге есть место удивительному и не понятному до конца персонажу, это замечательно.

Лейтмотив о всепрощении прошел мимо меня, хотя общая идея воплощена прекрасно, она предлагает сделать простому смертному выбор, который, казалось бы, доступен только богам. Но опять же, в целом повесть ничего не потеряла от того, что я сосредоточилась на деталях, пустив тему прощения (прежде всего самого себя) фоном. Удивительная ведь история, закольцованная на самом Гае.. но не для сегодняшнего дня.

Историю о Крысолове я готова читать в любом виде, в любой даже самой нелепой интерпретации, потому что это одна из тех сказок, от которой каждый раз бегут мурашки по коже, но и оторваться от нее невозможно. И чем страшнее, изощреннее и жестче получается у авторов показать Дудочника, тем большее воодушевление у меня вызывает погружение в эти истории.

К Дяченкам я отношусь с обоснованной опаской, что вызвано ранним знакомством с Vita Nostra. Но, в конце концов, если после чтения произведений автора меня еще месяц-два глючит – это совсем не значит, что его не стоит читать вовсе. Просто надо делать разумные перерывы, чтобы предыдущий опыт в голове утих и можно было погрузиться в совершенно новую историю без сопутствующих опасений.

И снова спасибо рулетке, которая в этом туре выдалась удивительно мощной в плане открытий; на этот раз она раскрутила и закинула меня в новый мир. Уже второй случай, когда я возвращаюсь к ранее отвергнутым авторам по наущению госпожи Фортуны (первым был Мураками), и снова попадание в точку.

Дудочник + Дяченки = роскошество.

Никогда бы не подумала, что с таким интересом буду читать о шахтерах xD

Сюжет крутится вокруг добычи минерала под названием thorilide, жизненно необходимого для сборки звездных разрушителей. Император желает расширить производство своих игрушек, поэтому на богатую сим ископаемым планету Gorse и ее луну Cynda с целью повысить показатели эффективности добычи отправляется гуру результативности – граф Видиан. Прописная истина («от Империи ничего хорошего не жди») отступает перед стремлением Видиана выполнить назначенный план любыми способами: он не гнушается убивать и жертвовать целыми планетами, только бы выслужиться и не позволить конкурентам разрушить свой имидж.

Здесь стоит сделать ремарку. «SW: A New Dawn» – это приквел к стартовавшему недавно мультику «SW: Rebels», и картинка на обложке намекает на младший школьный возраст в качестве целевой аудитории. И если мультик полностью оправдывает ожидания, то книга однозначно рассчитана на взрослых, которые смогут вкусить политические интриги, бизнес-модели, безнаказанную жестокость и кредо «run for your life». С первого взгляда книга может показаться скучной, потому как тут не будет головокружительных полетов, битв на световых мечах и явных форсюзеров – все в рамках расцвета Империи. Зато будут премерзкие интриги в кругу приближенных Императора. Съехавшие с катушек, но упорные в своих убеждениях люди. Потерявшиеся в этой бескрайней мясорубке джедаи и основоположники движения Альянса. И Видиан – даже не злодей, а человек, построивший себя сам с нуля, но по пути потерявший что-то очень важное.

Меня непреодолимо увлекает эта эра. Кажется, Лее со своим Альянсом все дается слишком легко по сравнению с горсткой людей, только-только разжигающих искорки восстания. У нее есть приличные ресурсы, плюс она в своей излюбленной манере убеждает все новые системы присоединиться к набирающему силы Альянсу. А каково четверке отчаянных людей спасать целую планету? Это тот самый промежуток времени, когда Империя дотягивается до самых отдаленных систем, все джедаи (предположительно) уничтожены, когда слово «rebellion» вызывает у имперцев только ухмылку, и ни у кого нет сил подняться и выступить против существующего порядка. И зачастую нет иного выбора кроме борьбы, потому как альтернатива – смерть. Герои придут позже, а тех, кто протоптал для них тропинку, забудут.

Признаюсь, я всю дорогу боялась, что на следующей странице Кейнан (один из главных действующих лиц) начнет размахивать мечом перед носом имперцев, тем самым разрушая выстроенный образ скрытного бродяги под маской разбитного парня. Но подобного не произошло, даже больше скажу – все персонажи достоверно прописаны, достаточно мотивированы и жизнь каждого Империя разрушает по-своему. Команда подобралась разношерстная, и в этом есть своя прелесть. Хотелось, конечно, чтобы все у этой отчаянной четверки сложилось хорошо, но Империя с упорством катка калечит и уничтожает все неугодное и просто попавшееся под руку.

Все, что я могла просить от истории вселенной Star Wars, я получила сполна. A New Dawn радует меня по всем пунктам, и я не отказалась бы от продолжения ;)

P.S. А мультик детский до ужаса, особенно на фоне книги ._.

Это самая настоящая энциклопедия мифологических существ. Акцента на какую-то одну мифологию (древнегреческую, например, к которой я давно прикипела душой) нет, что позволяет попробовать охватить необъятное :) Тем не менее, книга получилась довольно интересной, пояснения и комментарии из различных источников расширили восприятие уже знакомых монстров и прочих вымышленных существ. И уж скучно точно не было!

Форма подачи оказалась крайне удачной: в случае указания первоисточника читателю позволено оценить всю прелесть наивняка, сквозящего в строках какого-нибудь невообразимого труда, и полет фантазии в духе «что бы еще такое выдумать». А в случае, когда автор пересказывает какие-то очерки в кратком изложении, проскальзывают намеки на легкую насмешливость ;) После этих небольших ремарок энциклопедия перестает быть просто нарезкой из статей.

Упоминание незабвенного Плиния (Pliny the Elder) заставляло меня неистово фейспалмить, в основном благодаря влиянию Алана Дейвиса и первого сезона QI, пестрившего советами вышеуказанного Плиния xD И как после этого его можно спокойно воспринимать?

«Ниточки и марионетки» — атмосферный мистический триллер с детективными вкраплениями. Описание механических лошадок и электрических сетей сменяются алхимическим посвящением и мертвыми птицами. Читать было не просто интересно — аж дух захватывало от каждого следующего шага. Концовка удивила, отчасти потому как повествование выстроено таким образом, что делать свои собственные предположения не хочется, гораздо приятнее плыть по течению сюжета. Всего за 20 страниц автору удалось обрисовать целый мир со своими особенностями, в котором есть место и науке (все эти лошадки и разряды), и леденящим кровь ритуалам; за руку читателя ведет молодая девушка, которой не повезло оказаться в самой гуще загадочных происшествий, которые легко принять за простое издевательство. Не удивлюсь, если это один из самых достойных рассказов в сборнике ;)

Если сай-фай заставляет ворочаться заржавевшие шестеренки — он бесценен. Уже за одну возможность вспомнить расчет площади круга Бакстеру спасибо xD Вкратце: земляне выстроили на обратной стороне Луны громадный радиотелескоп, через несколько лет принявший далекий и поначалу непонятный сигнал...

Во время чтения «Яблок Тьюринга» я несколько раз отвлекалась и пялилась в одну точку, переваривая все, что рассказал мне Бакстер. В оцепенение меня ввела достоверность развития событий, которую он показал — и новые технологии, и шумиха, и тактика «пальнуть на всякий случай». Инопланетяне хоть и заявлены, но не появляются на сцене ни разу, зато дают пищу для размышлений. Концовка получилась философской, и ответить на вопрос, каков был бы мой выбор, я не готова. А еще непрестанно вертелась мысль, что уровень нашего развития несоизмеримо низок, так что если Земля исторгнет нас со своей поверхности раньше, чем мы успеем колонизировать другие планеты, то мы просто сожрем друг друга. Впрочем, даже если успеем – все равно сожрем.

Уудивительный Бакстер заставил мыслить в совсем новых для меня категориях. Рассказ идет первым в сборнике, и мне остается только гадать, почему я не взялась за него сразу – это был бы впечатляющий старт.

Оказывается, у Мураками выходят отличные короткие сказки-притчи. «Танцующий гном» заинтересовал не только обложкой, но и аннотацией (фабрика слонов!!), а приятным дополнением стала аудиокнига в исполнении Игоря Князева. Рулетка не перестает расширять мои горизонты, потому как аудиокниги на родном языке я обычно слушаю с неохотой, а Мураками – точно не мой автор. Во всяком случае, мне так думалось.

Этот рассказ, кстати, уже выходил в каком-то сборнике, только под названием «Танцующая фея». Каким образом dwarf можно было перевести как «фея» – история умалчивает, но такое наглое искажение идеи мне кажется непростительным. Танцующая феечка, конечно, в сто раз симпатичнее отплясывающего гнома, однако от подобной перемены мест теряется изюминка рассказа.

Разглядеть в этой истории можно все, что душе угодно :) Для меня мораль сей басни оказалась такова: «Хочешь сделать что-то хорошо – сделай это сам», и если тебе привиделся во сне гном с заманчивым предложением срезать полпути – то на всякий случай откажись. От греха подальше ;) Концовка же наводит на несколько другие мысли: парень жил-работал в четко ограниченных рамках, и вдруг умудрился вырваться из этой канители совершенно диким образом. Он получил свободу, но одновременно променял благостное пребывание в уютном и однообразном мирке на ежедневную борьбу. И я очень надеюсь, что каждое утро он просыпается и взвешивает оставшуюся для этой борьбы силу воли. Потому что только такие истории достойны того, чтобы их рассказали.

Это моя первая доктороплюшка с Третьим, причем сей факт я обнаружила уже после того, как начала читать. Посетовав на то, что так и застряла в эре Первого, я решила не бросать чтение и попытаться вникнуть в историю. И да, к слову – Третий Доктор, несмотря на свою браваду и айноукунфу, грешит необдуманными поступками. Возможно, я еще плохо знакома с ним, да и привыкла к рисковым, но толковым Докторам, в любом случае – Третий пока особенной симпатии не вызывает.

Джоанн Харрис did a fair job, читать было интересно, а описания были достаточно яркими, дабы помочь фантазии нарисовать картинку происходящего. Некоторые авторы докторофраншизы опускают подробности, в виду ограниченного объема ли, или еще по какой причине, и в итоге получается сумбурная беготня, которую тяжеловато склеить воедино. Джоанн Харрис, между прочим, написала «Шоколад» и еще кучу книжек, не связанных с Доктором никаким боком, что автоматом ставит ее на совсем другую ступеньку. Я не говорю, что постоянные авторы франшизы плохи, но когда ты постоянно ориентируешься на одну и ту же аудиторию одной и той же вселенной, то все-таки немножко теряешь в плане развития, правда? В общем, «The Loneliness of the Long-Distance Time Traveller», в отличие от большинства коротких докторских зарисовок, радует и содержанием, и описанием. Даже тот факт, что возможный Докторский финт в конце опущен, не раздражает. В конце концов, это ведь даже не его история.

Да, несмотря на название, линия Доктора в книге не является главной. Как оно обычно бывает, его затягивает в воронку приключений, в то время как сам он (oh my!) находится при смерти. Don’t worry, до следующей регенерации ему еще придется побегать как следует. Третий оказывается в мире, где живут-поживают Королева, Молочник, Мясник, Почтальон и прочие жители кукольного домика. В этой деревне каждый день – праздник, с парадом и криповатыми игрушками, разбрасывающими конфетти. У жителей есть набор странных правил и они явно не в восторге от того, что застряли в этом вечном празднике. Но не беда! Доктор уже вооружился цитатами из «Фауста» и скоро всех спасет.

Доктор цитирует Гёте. Тру стори.

В целом книжке хочется поставить 3,49. Харрис старалась как могла, населила свой рассказ парой персонажей со своей предысторией и мотивацией, добавила описательности, которой вечно не хватает коротким докторским сериям. Но Третий точно не влюбил в себя с первого взгляда, да и сюжетно все довольно просто. Дать бы Харрис 350 страниц и ньюскульного Доктора...

После «Саги о Йёсте Берлинге» я пообещала себе вернуться к Лагерлёф, и вот, наконец, погрузилась с головой в историю рода Лёвеншёльдов. Не читай я до этого историю о Йёстушке, мне было бы тяжеловато. Потому что да, Сельма – мастер, но я не настолько люблю исторические декорации, чтобы сразу прочувствовать шестьсот страниц пасторальных пейзажей и деревенской жизни в Швеции 19-го века. А тут у меня за плечами было знакомство с блудным пастором и майоршой Самселиус, и мне море было по колено.

Мы с книгой мурыжили друг друга больше месяца. Я еще загодя запаслась томиком и честно таскалась с ним по всем веткам метро, куда меня закидывала судьбинушка. Нашла в закромах аудиокнигу, засыпала под нее и просыпалась. Читать эту трилогию быстро невозможно – во всяком случае, для меня. И про мурыжили – это я любя. Она настолько насыщена людьми и их мыслями, чувствами, поиском счастья, саморазрушением, страстью к своему делу, глупостью и неспособностью удержать любовь, что от всего этого кругом идет голова.

Роман «Перстень Лёвеншёльдов», открывающий трилогию, оказался самым коротким. Он излагает историю злосчастного перстня, подаренного генералу Бенгту Лёвеншёльду самим Карлом XII. Перстень этот по просьбе генерала положили вместе с ним в гроб, но такая драгоценность не могла долго пролежать запросто так, без нового хозяина, который мог бы распорядиться ею как надобно ;) Кража перстня повлекла за собой целую череду несчастий, павших на головы воров, а чуть позже и самих Лёвеншёльдов. Без этой части, наполненной проклятиями и призраками, напоминающей скорее легенду с закольцованным финалом, остальные две воспринимались бы совсем иначе.

«Шарлотта Лёвеншёльд» и «Анна Сверд» концентрируются уже не на похождениях проклятого перстня, а на последствиях, которые суждено испытать на себе потомкам генерала. Шутливые истории закончились, настало время для любви, страданий и бытовухи. Шарлотта, именем которой назван второй роман трилогии, относится к тем персонажам, которых я так люблю у Лагерлёф. Умная, сильная духом, гордая и упрямая, она умеет постоять за себя. Хотя, честно признаться, мои симпатии были изначально на стороне ее жениха Карла-Артура (как я уже сейчас понимаю, в основном из-за его необычайно нежных отношений с матушкой, полковницей Беатой Экенстедт), а Шарлотту хотелось одернуть.. но довольно быстро стало понятно, что именно за нее стоит держаться. А чем ее шутка по поводу коммерции советника Шагерстрёма обернулась – бесценно. Собственно, Шагерстрём – это второй герой, за которого переживалось. Честный, добившийся всего сам, этот грубо сколоченный заводчик, оплакивавший свою жену и совсем не романтик – божечки, какие финты он выдумывал у себя в голове, как накручивал себя! Но его отличие от мнительных тряпок вроде Карла-Артура – рядом с ним женщина всегда знает, что у нее защищен тыл. А если и надумает чего глупого такой муж – то скорее помирать будет готов, чем плакаться и устраивать истерики. Оставалось только пожелать ему мудрой и любящей жены ;) В общем, Шарлотта и Шагерстрём – это те, кому от души хотелось пожелать счастья, пускай даже каждому своего.

Третью часть я ждала с нетерпением, потому как имя на обложке обещало познакомить с новым женским персонажем. Не могу сказать, что разочарована, но после яркого образа гордячки Шарлотты переключиться на далекарлийскую крестьянку Анну Сверд было тяжело. Зато история Карла-Артура продолжается, и открываются все новые стороны его характера. Сказать, что неприятные – это ничего не сказать. Избалованный маменькин сынок, он сам не знает чего хочет, и часто попадает под чужое влияние. Вместо того, чтобы включить голову, он устраивает истерики и придирается к каждому слову, вместо поисков примирения он совершает глупости, прикрываясь религией. И скажите мне, каким надо быть идиотом, чтобы разрывая помолвку и грозя жениться на первой встречной, и правда выбежать на дорогу и молиться, чтобы не попалась какая-нибудь уродина? А во что он в итоге превратился – слов не хватает. Причем его злой рок, Тея Сундлер, не вызывает даже раздражения, такие люди встречаются повсеместно и пытаться с ними бороться – себе дороже. Шарлотта и Анна отступились от борьбы, и выиграли от этого гораздо больше.

Последние главы трилогии мрачны. Кажется, проклятие рода наконец настигло героев в полной мере, и даже наметившийся просвет в самом конце почти не радует. За месяц я прикипела ко многим персонажам душой и сердцем, особенно к Шарлотте. Для меня трилогия о Лёвеншёльдах – это прежде всего ее история. Лагерлёф опять умудрилась создать яркого и живого персонажа; Шарлотта – потрясающая женщина, способная на жертвы ради истинной любви, она не стала оправдываться и равняться на мнение толпы. А Лагерлёф теперь – мой личный маст рид на все времена.

Ступая какими-то неведомыми космическими тропками, я все чаще натыкаюсь на Булычева; сначала мне повстречался «Протест» – короткий, легко стираемый из памяти рассказ о спорте, олимпийских играх и таких-разных-инопланетянах. А теперь «Половина жизни» (повесть за таким фасадом могла скрывать все, что угодно) – история похищения, выживания и жертвы. Сначала хотела написать вместо жертвы «подвиг», но у меня все же не поднимается рука обозначить принятое решение/действие подвигом. Потому что а. все произошедшее кажется нелепой случайностью; б. спасти только избранных, а остальных оставить позади – это не подвиг.

Повесть трагична, и с самого начала, как только герой вступает на палубу заброшенного корабля, можно догадаться, что обитатели не просто так покинули свой дом. Формат записок, в котором подается большая часть истории, тревожит душу, но главная героиня словно находится в другой плоскости. Да, безысходность. Да, надежда. И все же ожила она для меня только в тот момент, когда обратилась в прах. Так всегда с героями, уже медленно угасающими, доживающими свое, отчасти смирившимися со своей судьбой – они внезапно вспыхивают в наивысшей точке, и сгорают за считанные секунды. В ней заключена неимоверная сила духа – жить, несмотря ни на что, даже потеряв ориентацию во времени и пространстве, удерживаясь от безумия только отчаянной попыткой занять себя делом.

Если бы не первая глава, оценка у повести была бы совсем другая. Уже с первых строк веет чем-то необратимым; скоро все изменится – но совсем не так, как предполагают герои. Этот маленький островок нормального человеческого существования тем более пронзителен, что перекликается с финалом. И корабль, так же медленно угасающий и десятки лет дрейфующий в космосе, мне не менее жаль, чем его обитателей.

Кажется, я жила ожиданием встречи с этой книгой. А она знай себе тихонько лежала в закромах электронной библиотеки, не подавая признаков жизни, даже не сверкая обложкой. Только сентябрьским днем мне суждено было открыть ее и влюбиться в первые же строки – меланхоличные описания окружающего мира и чужих несбывшихся жизней. Прекрасная, наполненная ностальгией и горькой пустотой история.

Единственное, на мой взгляд, упущение – я сразу догадалась о связи двух людей, хотя у меня возникли немного другие предположения о причинах. То, что я почувствовала – не разочарование, а просто усталость. Та усталость, что окутывала меня во время чтения, навалилась с новой силой после того, как стало все понятно. Глупо обижаться на книгу, которая ответила всем моим запросам, поэтому я позволю обидеться на саму себя.

Отдельное спасибо хочется сказать переводчику – я уже давно не встречала подобной текучести языка, предложения складываются из фраз, а те берут начало, кажется, из глубин души. Хочется декламировать целые куски из этого призрачного текста, который обретает очертания ближе к концу каждого абзаца; ступая на этот путь, не знаешь, что тебя ждет, хотя смутно догадываешься. История не погрузилась во вселенскую тоску и безысходность – тогда потерялась бы легкость, с которой воспринимается текст.

После этой книги хорошо, тихо и спокойно. И еще одиноко – именно так, как и должно.

Основное, к чему у меня претензии – это герои. Трое сироток, которым суждено узнать о пророчестве и стать избранными, спасти мир и родителей. Ладно, подобную банальность еще можно было бы простить, если бы детки не раздражали со страшной силой. Развитие получила только старшая (Кейт), в то время как умник (Майкл) и задира (Эмма) выступают маленькими картонками без капли мотивации. Особенно меня порадовал финт, когда диковатая Эмма с trust issues по жизни вдруг стала безоговорочно доверять первому встречному Габриэлю. Просто так. Внезапно.

Да и честно признаться – герои оказались простоваты. Добрые, глуповатые ребятки выезжают на чистой удаче; рука автора, дергающая марионеток, так и видится за каждым углом.

Стивенсу удалось выйти за рамки повторяемости ходов – картина приключений поистине разнообразна. Путешествия во времени, артефакты, первоклассная злодейская злодейка, волшебник, неведомый темный властелин, гномье царство, новообретенные друзья и прочие прелести жизни на пути к исполнению пророчества. Плюсом идет нетипичная для подобных книг жестокость; мне даже показалось на секунду, что из всей этой истории может выйти что-то дельное. Но нет, дальше годной подростковой фэнтезятины она не продвинулась.

И прежде чем вводить в сюжетную канву путешествия во времени и пространстве, стоит хотя бы продумать идею. У Стивенса вся задумка держится на соплях; за что он и получает заслуженный фейспалм от Доктора.

С самого начала порадовала какая-то невероятная насыщенность повествования, когда с первых же строк читателя погружают в новый мир с головой. Тут тебе и призраки, и старые замки, и бароны, и тайны-загадки, и мрачная атмосфера, а чуть позже еще избалованные аристократы и даже гномы.

Сначала я смело причислила рассказ к мистике, и решила было, что бравые полковник Кард и лейтенант О’Шиннах так и не смогут разгадать тайну. Мое предположение отвергли, но конец – seriously? Три раза перечитала в попытках понять, что к чему и зачем. Вроде как вся история складывалась гармонично, расплетаясь в нужную сторону в процессе расследования, но что за намеки в конце?

Есть два типа недосказанностей – это в духе «Мистерий убийства» Геймана, когда тебе даны ниточки, а ты уж в меру своей фантазии прокручиваешь в голове разнообразные интерпретации прочитанного, то, что осталось за кадром. А есть дурацкие недосказанности, это вот вроде «Шкатулки с сюрпризом», где расследование строго-чинно подобралось к завершению, но тут бац! – и в голову лейтенанту приходит мысль, которая ни к селу ни к городу, а простому смертному и вовсе непонятна.

Я уж с горя подумала, что слишком много времени посвящаю обдумыванию этого рассказа, и на деле все просто – ребята раскрыли тайну и на этом конец. Не знаю.

Возможно, рассказ просто вырван из контекста (читай = сборника), и поэтому я не смогла в полной мере оценить задумку. Возможно, мне было немножко неловко читать такую безыскусную историю, особенно после многолетней погони за интересными идеями (докторофраншиза тут тоже постаралась) и серьезным потрясением в лице госпожи Ле Гуин в этом году. Рассказ, который крутится вокруг спорта и погружает в особенности жизни и эволюции на одной отдельно взятой планете, несмотря на наполненность, не вызывает никаких эмоций.

Окей, дядечка приехал провести инспекцию и поломался для виду, прежде чем признаться, что ничерта не понимает в том, что ему поручили. Да, у жителей этой планеты довольно своеобразный защитный механизм, и я бы с удовольствием почитала о них отдельную книгу. Но конфликт отсутствует как таковой, идея не развита как следует, и отклика у меня эта короткая зарисовка не вызвала. Сорри.

«Кукольник» удивляет. Преподносит простые истины в хронически трепетной обертке и, кажется, держится на одних только стальных нервах. Дает возможность вдохнуть полной грудью неведомые миры, подернутые дымкой узнавания, и выдохнуть чувство причастности к чужому полету фантазии. Он начинается с прискорбно большого количества непонятных слов и терминов, окунает в гущу событий, и не дает спуска, когда возникает желание заглянуть в несуществующий словарь за парой постулатов, на которых строится Вселенная; они и так придут – только чуть позже. Мне хочется злоупотреблять эпитетами во имя этой странной и прекрасной книги, поначалу спровоцировавшей во мне локальный ступор.

Да, надо было видеть мое лицо на протяжении первых глав. Совсем без периферийного знания сложновато полюбить целый мир, да и вклинивающаяся ретроспектива сбивала любые настройки взаимопонимания между мной и книгой. Аннотация – пшик, фикция, набор бессмысленных слов, из которых становится понятно только то, что главного героя зовут Борготта. В какой момент меня унес ветер космической симфонии? Без понятия. Но «Кукольник» безапелляционно затянул меня в свою головокружительную и медитативную паутину, так что мне оставалось только тормозить себя время от времени, дабы продлить удовольствие. Чтению сопутствовало такое упоительное ощущение новизны, что я даже не надеюсь, что оно распространится на вторую книгу цикла.

Лючано Борготта (он же Тарталья, Злодей, Человек-без-Сердца) поначалу не вызывал ни капли симпатии, хотя отрицать харизму этого неправильного, бракованного, но не побежденного невропаста сложно. Скорее, он вызывает чувство сопричастности. Этот относительно неудачливый герой умудряется собирать малину там, где другие давно сгинули бы. Заворачивает вокруг себя событийную воронку такой мощи, что, кажется, солнца всех миров начинают вращаться согласно его распорядку дня, тебя прихватив заодно. Да, он попадает в переделки, старательно наступая на одни и те же грабли, и получает по голове даже будучи невиновным, но ругаться на него совсем не хочется. Удивительный персонаж, этот Тарталья; кажется, от него во все стороны разлетаются тонкие ниточки – куклы ли, кукловода?

На восприимчивый лад меня настроили подробности работы невропаста, раззадорила Королева Боль, а вгрызлось в самую суть воплощение присказки «раб раба своего». Изумительная книга.

После прочтения книги мне довелось послушать пару интервью с авторшами, где они откровенно признаются, что черпали вдохновение у мастеров (от Толкиена до Роулинг), но поставили целью перевернуть восприятие читателями протагониста как спасителя мира. Это им удалось с блеском, но, кажется, другие составляющие захватывающей истории они забыли на полпути. Дальше спойлеры.

Примерно половину книги ничего интересного не наблюдалось, зато кульминация заняла от силы пятнадцать страниц, где уровень экшна и ревелейшенов с лихвой покрыл предшествующую скукоту. Главный герой – мальчик по имени Каллум Хант – совсем не хочет поступать в магическую школу под названием Магистериум, ведь из-за магии погибла его мама, да и папа клятвенно заверяет, что детей там мучают и убивают. Попытки провалить экзамены оборачиваются катастрофой, но Каллума все же забирают учиться в Магистериум, где он находит друзей и недругов, знакомится с основами магии, неоднократно нарушает школьные правила и большую часть времени ведет себя как недовольная задница.

Я попалась на удочку. Каллум – обиженный судьбой пацан с трагическим прошлым. Что может быть логичнее его становления и превращения в спасителя мира в стенах магической школы, с которой он не хотел иметь ничего общего? Его постепенное оттаивание и раскрытие талантов прекрасно вписались бы в миддл-грейд про волшебников. Но.. а если вовсе не ему предначертано спасти мир? Если могущество и колдунство 99 уровня полагаются вовсе не ему (а, например, его другу Рону Уизли), и Каллуму достанется партия второй скрипки, а то и третьей (с Гермионой тяжело тягаться). От подобного финта я слегка опешила, но зато резво доскакала до конца книги, вся в ожидании раскрытия секретов. И не была разочарована :)

Антагонист, несмотря на довольно стандартные поиски бессмертия (в данном случае – попытки победить смерть, прозвище The Enemy of Death обязывает), не вызвал нареканий. Этот на удивление сильный маг (aka smartass) нашел довольно изощренный способ остаться в живых. Волдеморт кусает локти, ибо сам до такого не додумался.

Минус: мне не хватало объемности, присущей Хогвартсу. Что встречалось читателю в первой книге Роулинг? Замок с неизведанными комнатками и артефактами, призраки, единороги, тыквенный сок, полеты на метле, квиддич, факультеты – каждый со своей историей, самовольно передвигающиеся лестницы, интересные предметы и преподаватели. В Магистериуме же царит какое-то безудержное веселье: школа находится под землей, коридоры едва освещены, на обед дают какой-то мох и прочую гадость, а передвигаются все на лодках по подземному каналу. Ни один из преподавателей не выказал хоть какой-то индивидуальности, система подбора по два-три ученика скучна, да и уроки показаны однобоко. У троицы главных героев просто не было выбора, кроме как притереться друг к другу, подружиться и вместе спасать мир. И никаких Малфоев (хотя был слабенький намек), никаких Снейпов (единственный более-менее требовательно-злостный препод был уволен), а также откровенно неадекватные родители главного героя (даже Дурсли не швырялись кинжалами в ребенка).

Волшебный мир и герои кажутся не до конца проработанными – наверное, частично виноват формат миддл-грейда, да и Блэк с Клэр поторопились склепать книгу, сосредоточившись исключительно на одной мысли (великий ревелейшн в конце книги). Но теперь мне не терпится прочитать продолжение, эти дамочки подарили надежду на то, что в кои-то веки главный герой не спасет мир, а ввергнет его в хаос <3

Август выдался непонятным, то пугая жарой, то выруливая на дождливую осеннюю колею. А я почти весь август читала «Террор». Даже так – ползла вдоль него. И выяснила, что для этой книги нет какой-то «идеальной» атмосферы. Зима, снег и метель добавили бы, возможно, подходящего антуража процессу чтения, но это оказалось побочным, потому как меня накрыло с головой и в августе.

Я редко берусь за книги, хотя бы частично основанные на реальных событиях, потому как уже знаю, чем все закончится. Пропавшая экспедиция Франклина (название которой говорит само за себя). Холод, голод, боль, почерневшие пальцы, каннибализм, безнадега и беспросвет обрушиваются не сразу, но постепенно. Каким-то образом Симмонсу удалось втиснуть в 880 страниц не просто историю экспедиции, обреченной на гибель, но и душу корабля, души всех тех, кто отправился в плавание на «Эребусе» и «Терроре» в тот проклятый день. Первые главы проскочили на ура, но с определенного момента во мне поселился затаенный страх смерти очередного офицера или матроса. Бессмысленная, жестокая смерть – это то, что заставляло меня останавливаться и на время откладывать книгу в сторону. Смерть же людей, добровольно отправившихся в свою последнюю прогулку во льдах, – это нечто совсем отличное от несправедливой гибели по стечению обстоятельств. Не хотелось терять этих достойных уважения людей здесь и сейчас.

Капитан «Террора» Фрэнсис Родон Мойра Крозье – это человек, которого мне до одури хотелось уберечь. Боги, этот ирландец с неугасающим пламенем в груди столько раз плясал на краю бездны, что под конец мне оставалось только сжимать кулачки и молиться. Я не могла потерять и его тоже. Я практически поступилась принципом не заглядывать в конец, только бы увидеть одним глазком его имя, мелькающее где-нибудь на последних страницах, – но вовремя удержалась. Именно ему принадлежат слова «жизнь дается лишь раз, и она несчастна, убога, отвратительна, жестока и коротка», которые он сам же и оспаривает (с Богом? высшими силами? Судьбой?) на протяжении всей книги, перерождаясь и продолжая идти дальше.

Последние главы я читала с вытаращенными глазами, и в голове неотступно билась мысль, что лучше бы Симмонс ничего не объяснял, лучше бы этот арктический ужас не получил мотивации, превратившись в осязаемое и даже тривиальное чудовище. До колик пугает чужой ход мысли, который невозможно уловить. Но когда тебе наконец рассказывают, что страшилка из подвала крадет твои молочные зубы только чтобы сделать из них ожерелье, становится уже не так страшно. Стремно, но не более.

Гораздо страшнее люди, теряющие самое себя. Умирающие от цинги и голода не могут побороть обильное слюноотделение, когда в воздухе распространяется запах жареного мяса случайно упавшего в огонь товарища. И постепенно они теряют все человеческое, что еще теплилось в них, под напором неумолимой угрозы голодной смерти.

А еще «Террор» никогда не был просто кораблем. Если его сердце – это Крозье, то душа его сплетена из храпа спящих мужчин, тепла печки мистера Диггла, стука подошв по палубе и стонов затертого льдами пленника, обреченного прожечь во льду свою собственную могилу.

Книгу мне выпало читать в ежегодном флэшмобе, и мозги мои закипели через три секунды после того, как я увидела название, обложку и год издания. Ну вот, подумала я, какое-то киберпанковское старье.

Офигительное киберпанковское старье! Брюс Бетке написал классику киберпанка и одновременно очень хорошую пародию, респект чуваку. Читалось очень медленно, необходимы были передышки, ибо так много и знатно хохотать нельзя. Грубоватым, но беспроигрышным юмором Бетке очень напомнил де Ченси с его Замком Опасным. Не могу объяснить, почему я ржу как конь над такими вещами, ведь они пошлые и совсем не смешные! Но, видимо, головушку не обманешь xD

Главный герой, он же Пайл, сразу завоевал все мои симпатии. Неудачник, который в виртуальной реальности превращается в звезду. Ему сопутствуют обиженные виртуальные подружки, странные реальные, чеканутая мамаша, дебильная работа, начальница-узурпаторша, долги и чуть дальше по сюжету – полный карьерный беспросвет. Но при погружении в виртуальные реалии мальчик теряет все прыщи и неудачи, запрыгивает на свой харлей, тусит в местном притоне и раздает щелбаны нубам. И при всем при этом не теряет чувства юмора.

Особенной проработкой книга не отличается, джонни-мнемоники отсутствуют, экшн весь остается в виртуале, концовка диковата, зато есть хакеры. Все четыре балла – за юмор, который забивается в каждую микросхемку. И за нелепые совпадения, вроде того, что практически все значимые фигуры из реальной жизни Пайла так или иначе присутствуют в виртуальной, и серия ревелейшенов ближе к концу книжки доставляет конкретно. Первый раз думаешь: «вау». Второй: «ну не может быть!!». Третий: «Я ЗНАЛ, Я ЗНАЛ!!!». Четвертый, хмуро потирая лоб: «бл, я ведь так и думал».

Давно я ждала сочетания крышесносящего сюжета и роскошной графики — и за обложкой «Pretty Deadly» я получила то, о чем мечтала. Это легенды, это смерть, это перерождение, это любовь и самопожертвование, и такое количество слоев восприятия, что я точно буду перечитывать эту книгу, потому как не смогла охватить ее всю за один присест. А присест и правда был один, хотя обычно чтение графических новелл занимает у меня несколько дней, что дает возможность укладывать прочитанное в голове аккуратными штабельками. Тут же я не смогла отлипнуть от экрана от начала и до конца.

Сравнение с Sandman’ом на обложке? О да, если Сэндмена познакомить со старым добрым вестерном (довольно необычный сеттинг), то получится «Pretty Deadly». Графика же заставляет метафизических бабочек в моем животе делать кульбиты, несовместимые с жизнью. Это совершенство: тихое, скользящее, обнаженное, кровавое, запредельное.

Все без исключения герои мне симпатичны; полагаю, отчасти потому что они представляют собой загадку, которую я так не смогла разгадать. Да, мне дали возможность посмотреть на их действия в некоторых ситуациях, и даже заглянуть в прошлое за предпосылками, но в целом эти люди, существа, боги — они для меня недосягаемы. Прекрасны в своем горе, своей вине, своей смерти. И да, я прошу прощения у Геймановской леди с тем же именем, но Смерть из «Pretty Deadly» захватила мое внимание жестко и бескомпромиссно. Смерть должна быть именно такой.

А еще мое сердце точно пропустило пару ударов в тот момент, когда Фокс говорит: You’re my heart made flesh, all bumping around on dry land. Его голосом может быть только Леонард Коэн.

vol.1: Welcome To Lovecraft

Зимой я очень долго рассматривала обложку и строила догадки относительно сюжета, но все же оказалась не готова окунуться в мир Locke & Key. Меня просто-напросто вынесло на берег после первых же десяти страниц, в голове перемешались все персонажи и понять где, что и когда происходит стало нереальным. What a trip, man — подумалось мне, после чего решено было повременить со знакомством.

Прошло несколько месяцев. Наступило удушающе влажное лето, когда мозги плавятся и душа просит хоррора. Тут-то мистер Хилл и пришелся впору. Сюжет прост как пробка, интрига отсутствует как атрибут, но атмосфера покрывает все с лихвой.

Обещанный замок в окрестностях города Лавкрафт (письма на деревню дяде Говарду) прекрасен, но, собственно, все быстро свелось к тому, что важнее всего в нем не архитектурные изыски, а ключи и двери. Я еще во времена Замка Опасного заразилась симпатией к каменным постройкам с секретами, поэтому приготовилась к разнообразным приключениям, включающим в себя прохождение сквозь загадочные двери.

Мне почему-то казалось, что будет страшно до колик. Что до последнего момента автор будет держать интригу, а я буду вздрагивать от каждого шороха. Или, на худой конец, ужас будет тихо нагнетаться, чтобы потом сорваться в пропасть. Но оказалось все проще и тривиальнее; страшно, но иначе. Вместо тревожного ощущения oh god, something’s gonna happen тут все честно и без экивоков — oh shit, someone’s gonna kill us all.

Хотя книга и не потянет на янг-эдалт (в первую очередь из-за своей кровавости), главными героями выступают трое ребят. Но они настолько шаблонны, что у меня для них не наберется и капли сопереживания. Нытье, постоянные приходы и явные нарушения психики не помогли проникнуться ими. Скучные персонажи, оказавшиеся в самой воронке пробуждения неведомых сил. Еще меньше я люблю только «избранных», которым суждено «спасти мир».

Люблю качественных злодеев, с темным прошлым и аргументированной мотивацией. В Locke & Key плохие парни — самое слабое звено. Они здесь вроде и незачем, потому как в идеале главные герои могли бы воссиять в свете своих внутренних демонов, и все, что делают плохиши — это создают условия для развития.

К вялому злодейскому ансамблю стоит добавить повторяемость ходов. Оно хорошо, когда речь идет о каком-то неугодном деянии, которое ударяет обратно по котелку, или в истории об искуплении, когда герой возвращается к тому, с чего начал. Но не в том случае, когда злодейский злодей, преследуя одну цель, в пределах 150 страниц совершает одно и то же действие одним и тем же макаром.

Ближе к концу третьей части поймала себя на мысли, что мне хотелось бы увидеть Хилла в исполнении Темплсмита. Где Родригез упрощает и отупляет, Темплсмит украсил бы своей криповатостью и мракотой.

Почтовые голуби испытывали мое терпение аж два месяца; мой интерес к недоступной на тот момент книжице возрос до небывалых высот и я отложила все запланированные чтения ради возможности пролистать ее :)

«Империя стекла» — это «Золушка», которой по пути повстречался дядя Паропанк. Хотя в последнем можно усомниться, речь идет даже больше не о паровых механизмах, а о стеклянных. Да, вот так, непрошибаемое стекло, которому нипочем кирпичные стены и танцы до упаду. Да и карета из стекла фурорит на ура. Glasspunk? Даже не знаю, есть ли такое направление. В любом случае, все как полагается — тыква, туфелька, принц в наборе.

История Сутера навеяла мысли об эпическом полотне, где в итоге все концы сходятся, герои получают по заслугам и в мире на секунду воцаряется абсолютное равновесие. Ровно на долю секунды, после чего множество маленьких уютных мирков снова летят в тартарары из-за чьего-то глупого решения или бесхарактерности. Не ожидала от себя подобной реакции, так как до самого конца (да-да, до последней страницы) воспринимала «Лилу» как легкую драму с налетом литературности.

Герои у Мартина выпуклые до невозможности. Давид – маленький инфантильный официантик, бесполезное существо без амбиций. Даже врать человек не умеет. Пнуть его хотелось не за сам факт лжи, а за то, что он не сумел этим воспользоваться, не смог сделать обман своим активом. Его мучения можно понять, но если уж начал врать – так поверь в это сам и выжми максимум, обеспечив себя дамой сердца и роскошью. Разбитое корыто с самого начала плакало по Давиду.

Мари – дамочка, которая сама не знает, чего хочет. Я отнюдь не симпатизировала ей, пока в какой-то момент ее подруга Сабрина не сказала важную вещь такими правильными и простыми словами, что я даже растерялась. Все мы люди, все мы можем влюбиться, и с таким же успехом разлюбить. Особенно когда влюбляешься в образ.

Якоба, как самого отвратительного персонажа во всей истории, хотелось задушить, перекрыть ему трубочку для дыхания.

Из приятных знакомств – долговязая, настойчивая и приверженная литературному делу Карин Колер, всю дорогу напоминавшая мне кое-кого. И Ральф Гранд, язвительный литератор с таким багажом знаний, какой мне и не снился.

Нагнетание атмосферы, когда главный герой мечется между желанием быть с дамой и боязнью быть раскрытым, заставляло продвигаться дальше по тексту. Сутер рассчитал свою книжку до мелочей, не забыв добавить в оригинальную рецептуру старый добрый замкнутый круг, из которого Давиду не выбраться.

Не могу не отметить, насколько роскошные тут имена. Альфред Дустер один чего стоит. А еще мне кажется, Сутер расчудесно писал бы и в фантастическом жанре. Его «Лила» – о людях, неспособных послать все к черту когда надо. Отправить бы их всех в космос.

Земноморье в свое время оставило непростое впечатление о себе, вроде «зацепило, протащило до обрыва и бросило в расстроенных чувствах». До сих пор с опаской смотрю на сборник; возможно, наберусь когда-нибудь мужества и снова возьмусь за него. Хайнский цикл чуть было не прошел мимо меня, но вовремя встретилась «Левая рука Тьмы». И что.. я в расстроенных чувствах, разбита и бесконечно несчастна. Ле Гуин меня погубит.

Да, книга не ставит целью порадовать или развлечь, половина ее описывает тяжелое сражение с непримиримой матушкой-природой планеты Зима (название говорит само за себя), а вторая переполнена политическими терками и попытками установить контакт с царьками и партиями этого отдаленного мирка. Второй фон поначалу раздражал, потому что мне пришлось впилиться в самую середину происходящего, понять кучу вещей, прежде чем я смогла как следует ориентироваться. И тут оказалось, что все это не так уж и важно.

Первая часть переполнена разговорами и интригами, несмотря на отсутствие видимого прогресса в переговорах. Вторая же часть – суровый квест по выживанию в ледяной пустыне, в этой бурной и смертельно опасной снежной воронке, – выкидывает всю шелуху, которая успела скопиться за месяцы переговоров, и не оставляет никакого иного выхода, кроме как погрузиться в себя глубже, чем когда-либо. И одновременно открыться другому. Их двое во всем ледяном царстве, ни других людей, ни животных, никаких признаков жизни; иногда даже солнце и снег вступают в коварную коалицию и страшат умопомрачением, когда непонятно, где верх и низ, а может, их уже и нет. Ничего нет.

Ле Гуин концентрирует взаимоотношения между двумя похожими, но бесконечно разными видами; отношения выстраиваются, рушатся, агонизируют. И при всем при этом в книге нет ни слова о любви и романтике – в том смысле, в котором мы привыкли к ним. Но каким-то потрясающим образом эта странная, нестабильная связь, эмпатия высшего порядка двух людей, являющихся друг для друга пришельцами, пропускает ток до самых пяток.

Light is the left hand of darkness

and darkness the right hand of light.

Two are one, life and death, lying

together like lovers in kemmer,

like hands joined together,

like the end and the way.

P.S. Пару слов о населении планеты Геттен/Зима. Восхитило отношение этих амбисексуальных существ к нам, по их понятиям постоянно находящимся в кеммере – мы для них извращенцы. Прекрасная характеристика.

Прежде чем я расскажу, каким мучением для меня стало чтение этой книги, я должна от всей души поблагодарить Ротфусса за проработанный мир, в котором есть немножко от «Волшебника Земноморья» (с которым у меня, в свою очередь, непростые, но нежные отношения). Дальше спойлеры.

Во всей книге длиной в 700+ страниц есть всего пара классных моментов. Причем не сомневаюсь: даже не зная предысторию Квоута, я бы получила от них точно такое же удовольствие. Первый – это вступительный экзамен, тут без комментариев. Ну и второй – лекция на занятиях магистра Хемме, где Квоут задал жару профессорским пяткам. До чего же этот чертяга Хемме напоминает Снейпа, особенно вступительной речью перед первочетвертниками :) Даже жаль, что его в книге так мало.

Остальное повествование было настолько черным и безнадежным, что я впадала в кататонию и скуку попеременно, в зависимости от степени активности головного мозга.

Квоут. Меньше всего мне сейчас хотелось бы обидеть главного героя, но и кривить душой не буду. Квоут в моей голове раскоколся надвое: номер раз – печальный властелин мира, геройский герой, убивец драконов и королей(?) в добровольном изгнании; номер два – несчастный мальчик, после гибели родителей скитавшийся по крышам и дошедший в конце концов до Университета (где превратился в мэрисьюшного 15-летнего мальца, который и молнии пускает не хуже Таборлина, и учится лучше всех, и на лютне играет так, что все вокруг рыдают, да и дам успевает ненароком охмурять.)

С самого начала этот загадочный и совсем не скромный герой вызывал у меня вполне обоснованное недоверие, потому как его со всех сторон захвалили. Баст с него пылинки сдувает и беспрекословно подчиняется, Хронист посыпает его титулами, а Квоут.. кивает. Меня, честно говоря, страшно раздражает, когда герои нахваливают сами себя, мол да ок, я тот чувак из легенд, а теперь усаживайтесь кружком, и я расскажу вам, как долог и тернист был мой путь. После этого надо обязательно наполнить историю намеками на Великую Трагедию в конце каждой десятой главы, и все – читатель на крючке. Этот сегодняшний Квоут кажется мне подделкой. Куклой с рыжими волосами. Его осыпают героическими прозвищами, но он не вызывает никаких эмоций. Причем, что самое грустное, после прочтения первой книги мое мнение не изменилось, а необоснованность так и маячит на горизонте.

Ранняя версия Квоута – с момента потери родителей – полный беспросвет. Черт побери, у этого парня всегда все плохо. Три года он скитался по крышам, его избивали, калечили и унижали. Поступил в Университет – и нажил себе могущественного и подлого врага, платить за еду-жилье-обучение нечем. Даже когда в его приключениях проскакивала нотка беззаботности, я знала, что вскоре они вернутся в исходную форму злоключений.

Однако ж этот пацан-вундеркинд схватывает все на лету и с детства несет на лбу печать избранности. Попав в Университет, он с ходу поражает весь профессорский состав своими знаниями. Ломая ребра, он продолжает скакать по крышам; ножевые ранения зашивает кривыми стежками. После того, как его родителей убили, мальчик пару месяцев проторчал в лесу и три года вел нищенское существование на улицах города; у меня только один вопрос – если он такой одаренный, почему ему в голову не пришла мысль отыскать своих родственников? В книге точно говорится о родне с материнской стороны.

Намек на любовь до гроба с Д. прошел мимо меня, хотя этому посвящено до странного много страниц. Проникнуться ее очарованием через воспоминания Квоута у меня не получилось – эта хитроумная дамочка, меняющая богатых кавалеров как перчатки, всего на шаг отстала от своих сестер по панели, только что метит выше и чует, куда ветер дует.

Окей, если начистоту, то Ротфусс меня утомил. Его 700 страниц можно было бы ужать до половины, выкинув бытовуху и бессмысленную болтовню. Хотя мир, вырисовывающийся в книге, интересен. Да, Университет доставил: хранилища книг, запертые двери, тайные знания. Магистры тоже не подкачали, их прекрасно представили еще на экзамене. А вот главного героя Патрик вырисовывал настолько любовно, что получилась приторная конфетка. И самое главное, пожалуй – книга обрывается в духе «продолжение следует», причем ни на один важный вопрос автор так и не ответил. Ожидала большего. Прости, бородатый дядька, но я вряд ли к тебе вернусь.

Аннотация повергла меня в уныние. Мне хочется звезд и космолетов, а тут внезапно Макьюэн с историей какого-то искупления. С дяденькой-автором я была знакома только по «Цементному саду», который как шокировал, так и отвращал. И каково же было мое удивление, когда первая часть «Искупления» получилась нежной, как самая мягкая летняя травка. О, сначала я ныла нескончаемо, что, мол, описания бытовухи – это скука, но меня не оставляла мысль, что история специально раскручивается неторопливо и описательно. И оказалось – правда.

Вторая грянула, как отрезала: летний зной, большой дом, фонтан с вазой, конверт, библиотеку, неверные интерпретации, горечь предательства и расставания смыло одной мощной волной, которой вообще наплевать на человеческие судьбы. Вот так, за какие-то несколько строк то лето стало практически беззаботным и совсем не страшным. Вторая часть далась сложнее всего. В те дни, когда я ее читала, мне часто приходилось просыпаться посреди ночи, вроде бы без причины. Но ведь просыпалась, и лежала в темноте в полчетвертого ночи, не могла заснуть, думала. Надеялась.

Третью я читала под стать содержанию – отрешенно и безучастно, спрятав сердце от новых потрясений. Где-то удалось, где-то – не очень; Люк Корне заставил меня плакать. Последние слова автора размывают границы между писателем и Богом. Только вот она не играет ими, переставляя фигурки по полю, она дарит им жизнь на страницах своей книги.

Еще пару слов о начинающей романистке, ненароком разрушившей человеческие судьбы. Мое отношение к ней менялось по мере повествования: от легкой скуки к неприязни, раздражению и лютой ненависти ближе к концу первой части. Третья примирила меня с ней, я поняла, что этой девочке еще жить с чувством вины, ей предстоит найти свое искупление. Как бы больно не было думать о том, что могло бы быть, если бы не череда нелепых умозаключений, повлекших за собой ад, – мне думается, мало что изменилось бы. Был бы тот же Дюнкерк, был бы тот же Бэлхем. У них просто было бы чуть больше времени. А девочка в итоге искупила вину на свой лад. Настоящий катарсис.

Я в этом году довольно неохотно раздаю пятерки, но Макьюэн заслужил все десять. Он ввел меня в состояние слабо контролируемого эмоционального дисбаланса. В самом начале я определила книгу в категорию «тягомотина», а в итоге не могу собрать себя обратно по кусочкам.

Билли Арго – мальчик-детектив. Раскрывать преступления в родном городке ему помогают сестра Кэролайн и друг Фентон. Истории разоблачений гремят на первых полосах местных газет, злодеи наказаны, мэр вручает ребятам ключи от города. И все хорошо, пока Кэролайн не заканчивает жизнь самоубийством, а Билли не попадает в психушку на десять лет.

Злодеи стареют, выходят из тюрем и спокойно доживают свои деньки в пансионах, теряя разум, но не хватку. Билли выходит на волю и работает в фирме по продаже накладных бород, дружит с соседскими детьми, раскрывает новые тайны на пути к самой важной.

Все мальчики рано или поздно вырастают. Даже детективы.

В картонный мирок врывается жестокая реальность. В конце – своеобразный катарсис. Маленькие врезки загадок, которые надо разгадывать самим. Странная и прекрасная книга.

P.S. Про квесты.

Я давно не чувствовала такого воодушевления, которое бы выплескивалось на окружающих неконтролируемым потоком восторгов и ужасов. Сколько часов я провела в рассказах об этом мире? Почти каждую ночь, перед сном, я была настоящим сказочником, погружая своего друга в пучину страха, отвращения и непредсказуемости. Мне было не отключить голову после чтения «Вокзала потерянных снов», часто я лежала и размышляла над тем, куда, например, героев закинет следующая глава; а снились мне яркие сценки прямо из книги. На работе я даже листала страницы арта, что мне вообще не свойственно. Я соскучилась по хорошей фэнтезятине, и сама этого не понимала, пока однажды эта книга не упала мне в руки с библиотечной полки.

Первые страницы я встретила с поистине бетонным непониманием происходящего и изрядной долей отвращения. Это надо знать мою брезгливость по жизни 8) Грязнючий, вонючий город с еще менее чистыми жителями, который заворожил своей продуманностью. А карта в начале – о боги! Я последний раз такое видела только, по-моему, у Толкиена (еще у котов-воителей и ночных стражей, но они из другой оперы). Вместе с героями я бороздила районы города, уткнувшись носом в карту.

Вторая восторженная мысль была: а герои-то, герои! Пускай я обратила на них внимание только во вторую очередь – это все из-за масштабности развернувшегося передо мной замысла. Моей личной симпатией стал Ягарек, лишних слов говорить не буду, просто назову его именем будущего кота.

Словно целую жизнь прожила бок о бок с ними. Или неделю. Или год.

Сюжет захватывает, как и положено. Хотя какое положено? Все могло развиваться до непотребства скучно и плоско, но «Вокзал...» – это ниточки, тянущиеся по всему городу, и каких только чудес они не охватывают... Совет Конструкций, создавший себя сам, эта маленькая кибер-революция там, где совсем этого не ждешь. Ткач, гигантский паук-мутант с острым восприятием изменений в паутине времени и пространства, загадочный до чертиков и предсказуемый только в своей любви к ножницам и отрыванию ушей.

Кровавая, жестокая, бескомпромиссная. Фантасмагория о потерянных снах и покалеченных душах.

2012

This is fucking awesome.

Сначала я хотела найти оправдание в полуночном чтении, мол, в два часа ночи мозг хуже усваивает информацию и все такое, но решила не давать себе волю. Просто мой вкус вконец испортился (под напором бесстыдного и беспощадного британского юмора), а чувство прекрасного уже давно трансформировалось в нечто странное, так что самую прелесть книги для меня составили ругательства, расставленные по тексту с необыкновенной продуманностью. И ведь казалось бы, одно слово — fuck с производными — но каким богатым оно становится в устах героев! :-D

Констеблю Питеру Гранту является призрак, утверждающий, что стал свидетелем преступления. Поначалу Питер растерялся, но следующей ночью все же вернулся на тот пятачок, где встретил призрака, и решил взять у того показания по всей форме. Тут-то к нему и подкатил представительный мужчина с тростью, оказавшийся волшебником, к которому Питеру предложено пойти в обучение.

(К сожалению, никаких волшебных палочек и Нимбусов-2000.)

Для меня непривычно тотальное хладнокровие протагониста. Питер нос к носу столкнулся со сверхъестественным, а позже поступил в обучение к самому настоящему волшебнику (скрывающему свой возраст, между прочим), повстречал множество воплощенных легенд, парочку вампиров и прочие потусторонние силы, однако же он непоколебим как скала! То ли британцы настолько непробиваемо суровы, то ли Питер просто iron man, не знающий страха и упрека? Это не жалобы, наоборот — восхищение. «Рекам Лондона» не хватает привычных истерик и кризиса веры, но от этого они становятся только прекраснее.

Копам в книге выделяется отдельная ниша, со всеми их заморочками и бюрократизмом. Ааронович любит своих копов. Но вот детективная линия тут слаба, главный герой может получить зацепку и.. пойти спать. А от начала до конца расследования проходит несколько месяцев, количество жертв растет экспоненциально, так что вмешивающиеся уроки магии и разбирательство с конфликтом Mama Thames и Father Thames выглядят практически намеренным отвлечением от цели.

Теперь я понимаю в полной мере, что такое городское фэнтези. На первых ролях тут Город со всеми своими закоулками и совершенно особенной атмосферой. Лондон уже мифологизировал Гейман в «Никогде», но по сравнению с Аароновичем он так, пробежался по верхам. Второй же умудрился выстроить целую иерархию, даже религиозный культ, хотя сконцентрировался в основном на Темзе и ее многочисленных ответвлениях, забытых и не очень. Воплощения реки и ее производных имеют человеческий облик, и, судя по подверженности некоторым слабостям, их можно легко спутать с людьми. Это ошибка, которую не стоит совершать :)

От британского юмора часто не знаешь, плакать или смеяться, и именно он помогал продвигаться дальше по тексту. «Реки Лондона» — не шедевр, но очень приятная плюшка. Однозначно хочу узнать, что еще таит в себе магическая сторона Лондона авторства Аароновича.

«Крысиный король» практически во всем уступает фееричному «Вокзалу потерянных снов», где Мьевилль развернулся по полной, но я готова платить пять баллов за каждый проблеск гениальности, что подарил мне «Король».

Первые страницы – и я чувствую себя в спин-оффе «Neverwhere» Геймана. Единственное, что хочется сделать – это съежиться до такой степени, чтобы чувство прекрасного перестало вопить о крысиной вони и поедании отбросов. Ладно, щепетильность прочь, в конце концов, сам Маркиз в состоянии мертвее некуда купался в сточных водах Лондона. История кровавая, но не в духе «в конце все умерли», а до обидного «парень, ты оказался не в том месте не в то время».

Главный герой по имени Сол – полукрыса королевских кровей. Уже тут чекануться впору. Семейные дрязги в наборе. Из второстепенных персонажей выделять некого, их до неприличия мало: друзяши Сола крайне ограничены, Лоплоп и Ананси не вызвали ни капли приязни. Но я не ушла с пустыми руками.

Главенствующее место в моем сердце занял (кто бы сомневался) Крысолов. Слаба и падка до опасных, харизматичных, музыкальных мальчиков, которые миксуют свои пассы с драмом, а в свободное время загоняют в гору детишек. Это почти как безумный Ткач из «Вокзала» со своей любовью к ножницам, ушам и познанию узора вселенной. И хочется, и колется.

История Геймана – это такой канон, с долей черного юмора, приключениями, чудищами, испытаниями и зацикленными на своей собственной офигительности ангелами – anyway, от него не страшно, а просто интересно. А вот история Мьевилля – это словно изнанка геймановского мира, где есть место чернухе, кровавым бойням и сумасшедшим дудочникам. И я, несмотря на общий скептицизм относительно истории «Короля», буду лепить ему пять баллов до скончания веков, потому что и сюда Мьевилль насыпал пару щепоток ее высочества weirdness.

2013

Я буду неизбежно сравнивать книгу с циклом про сов, потому как цикл про волков непосредственно отпочковался от совиного в процессе зарабатывания денег г-жой Ласки. Причем в изначальном цикле волки на фоне сов выглядели загадочными и мудрыми не по годам, но как только дело дошло до отдельной серии про них, стало понятно, что лучше бы Ласки не начинала эту канитель.

У сов совершенно особенное устройство жизни, свои легенды и ранги. Черт, да у них даже система обучения целая есть и библиотека с умными книжками. Что есть у волков? Стайное мышление, инстинкты вместо мозгов, дурацкие варварские правила (типа бросить увечного щенка на верную смерть, потому что это якобы делает стаю сильнее) и иерархия на уровне детского сада. Про котовоенов Хантер я вообще молчу — кошачьи интриги и воинский закон многого стоят. Рядом с ними волки Ласки выглядят организованной собачьей стаей, не более.

Всю первую книгу волчьего цикла протагонист только растет и познает окружающий мир всеми возможными способами. И все. Движуха только на последних десяти страницах. Есть в некоторых моментах своя прелесть — например, когда его растит медведица, или когда он разглядывает звездное небо, или встреча с совой-кузнецом. Но в остальном это неимоверно скучная канитель про «поиск себя», «самоидентификацию» и пр. на уровне яслей. Было бы не так грустно, если бы не проскальзывали намеки, что главный герой по имени Фаолан есть воплощение Фенго.

Про «Страну» я слышала и раньше, но добраться до нее помог флэшмоб. С первых же страниц я залипла и уже даже начала думать, что именно эту историю я так долго искала. А потом пришли нескончаемая бытовуха и триллер в конце, и я бесповоротно разочаровалась.

Начало и правда воодушевляющее. Главный герой решает написать биографию своего (уже почившего) любимого писателя Маршалла Франса, для этого он по крупицам собирает факты из его жизни, а потом даже приезжает с единомышленницей в городок, где тот жил до самой смерти. Я никогда не страдала такой одержимостью каким-либо писателем, но тут все настолько убедительно, что я даже сама ненадолго запала на Маршалла Франса, одни названия его книг и имена героев чего стоят.

Идет нагнетание атмосферы: полунамеки, брошенные вскользь; престранные жители маленького городка становятся еще страннее, когда начинают допытываться, смеялся ли местный мальчик в тот момент, как его задавила машина; собаки начинают говорить. Потом дается объяснение, которое довольно изящно соединяет обрывки событий в цельную картину, но самая главная, фантастическая идея погибла под грудой бытовухи.

Да, откровенно говоря, задумка книги неплоха, и я отчасти незаслуженно поставила ей всего два балла. Все хорошо, но мне хотелось бы побольше оторванности от реальной жизни (кто с кем спит, кто кого родил, кто мучается угрызениями совести и т.д. – зачем вся эта шелуха?), чтобы сама задумка вознеслась выше некуда. Я хотела кукольный Wonderland во всей красе, а получила пресный рассказ о жизни в маленьком городке, который еще к тому же наполнен самыми заурядными персонажами.

Вероятно, я так остро переживаю утрату иллюзий касательно совершенства этой книги именно потому что с самого начала она подавала неоспоримо большие надежды. Так называемый «магический реализм» вызывает ощущение чего-то недозрелого. Теперь знаю, что просить на следующий флэшмоб, дабы просвещаться.

2013

Первый том Син Сити был о мести, слепой ярости и Марве. Второй же сконцентрирован на женщине, за которую стоит убивать — Аве Лорд. Марв использовал грубую силу, а что в наборе у хрупкой и ранимой женщины? Центр тяжести ощутимо сдвинулся в сторону блистательных дам.

Сюжет и интрига довольно просты, но я читала том в один присест, так что некоторые повороты стали для меня неожиданностью. Атмосфера нуара никуда не делась, отвлеченные пассажи о городе и окружении все так же читались у меня в голове голосом Макса Пейна :)

Больше всего доставил Марв и неоднократные отсылки к «Трудному прощанию», события которого начали разворачиваться под конец этого тома. О Марве тут звучит целая теория из уст Дуайта, что, мол, тот просто родился не в свою эпоху. Знаю, Дуайт выступает на первых ролях, но меня радовал только Марв, этот парень-скала надежен и предсказуем в своем мордобое, а от Дуайта, пытающегося сдержать своего внутреннего зверя, можно ожидать всего, чего угодно. И Ава. Я могу понять, как ее соблазнительные формы и вечный статус damsel in distress сводят с ума. Но рядом с брутальными мужчинами она проигрывает. К сожалению. «Трудное прощание» получилось отличным, история же Авы и Дуайта подобным похвастаться не может.

Мой первый Лавкрафт. С почином меня!

Я совсем не собиралась с ним знакомиться, однако когда встал выбор Лавкрафт/Васильев, решение было однозначным, ибо второго я в свое время зачитала до дыр и пока не готова к нему возвращаться. Дабы подсластить пилюлю, было решено читать у Говарда что поменьше да помилее. Пошуровав на задворках памяти, я выцепила воспоминание об Ультарских кошках (с которыми познакомилась самым интересным образом) и схватилась за этот рассказ.

Котики, да. Они тут выступают движущей силой возмездия, в то время как инициатором служит кое-кто другой. Эти довольные, сытые, мурлыкающие няшки предстали в новом, пугающем свете, после чего снова свернулись у огня урчащими клубочками. Именно это ощущение обманчивости gives me the creeps. А вообще мне кажется, что Говард любил котиков не меньше меня, просто моя симпатия к ним одномерна.

Самое интересное – Лавкрафт не говорит прямо, что случилось и кто виноват. Сложив дважды два, все ясно, но после этого осознания unease не отпускает еще долго. Работа по «догадыванию» и «перемалыванию» здесь поручена читателю, и сам этот процесс заставляет историю оседать на скрипучих шестеренках вязкой смолой. Будь у меня привычка сидеть у костра и рассказывать страшные истории юным, неиспорченным бойскаутам, Ультарские кошки пришли бы мне на ум в первую очередь.

А еще, судя по всему, Лавкрафт удивительно хорош в своих коротких рассказах, и я с удовольствием уткнулась бы в его сборничек на аглицком следующим жарким и удушающе влажным летом.

Сразу признаюсь, идея с Трензалором и подвигом Доктора мне с самого начала казалась надуманной и напыщенной. Я преклоняюсь перед его решением остаться и защищать городок Крисмас в течение 900 лет, но разве это жизнь для таймлорда? Разве нельзя было найти более изящное решение проблемы? Для меня Трензалор, последнее приключение Eleventh, является каким-то недоразумением; там он необыкновенно слаб и жалок, настолько, что его хочется просто обнять и пообещать, что скоро он сможет наконец отдохнуть. Не такого финального аккорда хотелось для этого любителя бабочек и фесок.

К сожалению, все истории построены по одной схеме: прилетает неведомая фигня с небес — ее замечают местные (опционально: появляются одна-две жертвы нападения) — к Доктору бегут с донесением — он всех спасает. Понимаю, формат антологии не предполагает особенных изысков, все ограничено одной планетой и описать ситуацию можно всего пятьюстами разными способами, но можно было бы постараться и хоть немножко разнообразить повествование. Из всех четырех рассказов интереснее всего было послушать как Доктор описывает существование на планете against all odds и представить всю эту ледяную тундру, раскинувшуюся за пределами поселения. И еще как он, будучи уже старым дедком, подкалывает врагов)

Если приглушить мерзкий голосок, нашептывающий, что антология – исключительно коммерческий продукт, и на минуту задуматься, что она посвящена последнему приключению Одиннадцатого, то хочется отдать должное этим четырем дням из жизни Доктора на Трензалоре. Пускай неумелые попытки их описать будут на совести авторов. And I guess now’s as good a time as any to say that

I’ll never forget when the Doctor was you.

Под конец меня ждал сюрприз. Последняя история авторства Марка Морриса удивительным образом включает в себя все то, чего недоставало предыдущим рассказам. Жители Трензалора наконец обрели хоть какую-то индивидуальность, они больше не просто Мария и Педро, нашедшие во льдах осколки инопланетных технологий. И не мальчик, имя которого постоянно забывается, помогающий Доктору победить злых пришельцев. Наконец жители деревни выступают защитниками своего поселения, а не просто слушаются старого и мудрого таймлорда; никто не обделен, пускай и не каждому из них дарована яркая индивидуальность.

Еще спасибо автору за то, что не выбрал самый простой путь вторжения – послать замаскированных врагов с неба. Спасибо, этим мы уже накушались в предыдущих трех рассказах. Враги, именуемые Мара (на вид – гигантские красные змеи), действуют исподтишка, подчиняя себе людей.

Доктор уже стар, но запала у него больше, чем можно было ожидать, он все так же конфронтирует врагов по всем пунктам. Не думала, что скажу это, но Eleventh на закате своей эры – просто badass, и не только на словах :)

Lost in the blinding whiteness of the tundraaa...

Пожалуй, именно в этом рассказе можно наконец прочувствовать всю необъятность планеты, по меркам простых смертных не приспособленной для проживания. Дневной свет посещает ее всего на несколько минут, зато светят две луны. За пределами деревеньки Крисмас раскинулись субарктические снежные просторы, где мало кто может выжить без спецподготовки. За щедрые описания природы и рассуждения об особенностях планеты — отдельную медаль.

Злодейскими злодеями выступают Отоны (они же аутоны, кто-то даже зовет их автонами) — пластиковые дурашки, любящие принимать обличие людей. К сожалению, им не дали развернуться на полную, потому как Доктор нашел довольно.. кхм, оригинальный способ от них избавиться. Дядя Обоснуй вознегодовал после того, как мы выслушали план Доктора. И как он в итоге дополз обратно? Слишком просто, слишком грубо для Доктора.

Плюс немножко раздражают жители деревни. Ребятки, на вас уже 300 лет нападают все кому не лень. И все равно, когда появляются превосходящие вас физически враги, вы берете в руки вилы и ноете, что у вас нет оружия для защиты. У вас настолько атрофировалось чувство самосохранения рядом с Доктором, что мне вас даже не жалко.

An awful lot of running. Историю можно было бы безболезненно перенести на экран, столько тут беготни и экшена (даже с Докторской деревянной ногой). Начинается все по плану — на Трензалор прилетают неведомые семена, которые оказываются прожорливыми инопланетными растениями (криноидами), возжелавшими откушать животного мира Крисмас. Сначала в ход идут коровы, но все понимают, что их запас скоро кончится. Тогда не остается ничего, кроме как опознать слабые стороны зеленых недругов и пошинковать их в суп. С точки зрения построения рассказа — идеальная динамика с точно рассчитанной щепоткой мелодраматизма.