Конец 12-го века. В Киевской Руси неладно. Княжеские междоусобицы пускай не буяют пышным цветом как недавно, но остаются вечной бедой нашей земли. Распри между Мономаховичами и Ольговичами не забыты, да и внутри самих родов отнюдь не царит мир и благоденствие.
Но властолюбивые князья не единственная угроза для жителей Руси.
Половцы. Кочевники из Великой Степи, налетающие стремительными набегами, жгущие города и села, убивающие, уводящие в полон. У удельных князей не всегда хватает сил противостоять кочевым батырам. А собраться гуртом и навалять куманам по первое число выходит нечасто из-за тех самых усобиц.
1184-85 года. Половецкий хан Кончак всеми силами стремится к мечте: объединить половецкие кочевья и не просто пограбить окраины киевской державы, но и сделать эти земли своими навсегда.
Дела идут с переменным успехом, пока князь Новгород-Сиверский Игорь Святославич, в союзе лишь с ближними соседями, не известив великого князя киевского, отправляется в очередной персональный поход в Степь. Не догадываясь, что его ждут вражеские орды, с которыми справиться Игорю едва ли по силам.
Одна из самых узнаваемых страниц истории Киевской Руси (благодаря «Слову», автором которого в первом издании Малик называет Славуту, а во втором, с расширенным финалом, получившем название «Князь Игорь» — уже князя Владимира Галицкого) между Мономахом и Батыем.
Злосчастный поход Игоря.
О нем (а заодно и о предшествующих событиях) нам поведает украинский писатель Владимир Сиченко (он же Малик), автор весьма популярных в свое время исторических и приключенческих работ.
Роман атмосферный и запоминающийся на десятилетия (впервые я его прочел в подростковом возрасте и не забыл до сих пор).
Начинается действие книги за год до роковых событий мая 1185 года. Нас познакомят с обстановкой в Киевской Руси, позволят стать свидетелями набегов кипчаков и поучаствовать в ответных походах князей в Степь. Поведают о вреде княжеских котор (междоусобиц), падении роли великого князя киевского, отношении удельных властителей к угрозе вотчинам других князей, попытках окоротить половецких джигитов. Мыслях о вечной угрозе из Степи, постоянно висящих над жителями Руси. Роли случайностей, нежданных встреч и оскалов Фортуны в судьбах людей и воинств. Обратят внимание на пагубную привычку чересчур многочисленных рюриковичей тасовать между собой княжества, уделы и города как потрепанную колоду карт.
Как и полагается качественным историческим трудам, помимо ключевых реальных исторических личностей, автор вводит в сюжет обычных людей (порой даже знакомых с властителями), не засветившихся в летописях. Значимых для книги персонажей, чью судьбу ты можешь рисовать, не обращая внимания на ограничивающие полет фантазии строгие даты рождения и смерти.
Таковых в «Щитах» двое. Ждан и Славута.
Первый отвечает за простой люд. Ждан самый обычный селянин, попавший в половецкую неволю и выбравшийся из нее лишь спустя 3 года.
Любопытно: обычный пейзанин времен Киевской Руси недурно владеет мечом и копьем, умеет профессионально обращаться с лошадьми и отлично ездит верхом (тут еще и 3 года в степи в уходе за половецкими стадами даются взнаки). Ждан не желает никаких «из грязи в князи» (его мечта вернутся домой и поставить хату в уничтоженной половцами родной деревне). Однако вследствие случайной встречи, начинает вращаться в самых что ни на есть высоких кругах (что порой выходит ему боком в виде тюремных перипетий, показывающих беспредел власть имущих. Линия Ждана время от времени «приземляет» державный полет книги, перенося нас из княжьих покоев в избы «черного» люда. Показывает, как непросто возрождать уничтоженные половцами деревни, и жить в постоянном ожидании нападения. Дарит встречу героя с матерью — одну из самых пронзительных сцен романа.
Славута – мужик из смердов, которому выпала иная судьба. Ведь его судьбоносная встреча случилась в самом детстве. Он рос с будущим великим князем киевским, и стал для него настоящим другом, а позднее ближним боярином. Потрудится учителем и пестуном еще одного князя. Широко известен на Руси как певец-сочинитель, второй после Бояна, лекарь и летописец. Занимает законное место рядом с властителем во время советов, к его мнению прислушиваются и уважают. При всем этом к 60-ти годам Славута выиграл свою главную битву – со властью: не зазнался, не скурвился и не возгордился, остался хорошим человеком, скорым на помощь и доброту.
Любопытно: при частом упоминании боярства как еще одной угрозы для державы, из всех бояр автор показывает нам близко лишь отличного парня Славуту.
Если подытожить, простого люда мы увидим мало. Большую часть времени проведем рядом с властителями Руси той эпохи. Тут нас ждут:
Частые Снемы (съезды), на которых вершатся судьбоносные моменты. Княжеские пиры, обильные яствами и питьем. Подготовка, планирование, сборы и проводы войск в походы на половцев. Жажда добычи, часто определяющая ход битв. Отсутствие вменяемой разведки, в результате чего встреча с врагом зачастую становится для наших дружин откровенным сюрпризом. Сражения, их последствия.
Любопытно: активной стороной за исключением набегов в дебюте и финале выступают именно наши князья. Понятно, что половцы чаще всего лезли первыми, но смотрится ситуация неловко.
Постоянные разговоры о междоусобицах. Пускай после примирения Святослава с Рюриком и создания дуумвирата, в отношениях князюшек наступило затишье, слишком памятна беспощадная, кровавая резня между родичами, идущая не одно десятилетие. С использованием половецких орд, применением звериной жестокости и дьявольского коварства. С убийством женщин и детей, сожжением посевов и деревень наши хлопцы справлялись не хуже кипчаков.
С князьями в романе ситуация вообще двойственная. Нет уже в Граде Кия державных мужей, строивших и возвышавших Киевскую Русь, последний ушел шесть десятков лет назад ( Галич и Владимиро-Суздальское княжество вяло пытаются стать новыми центрами силы, но выходит так себе).
Остались дети гениев, на которых природа отдыхает.
Кроме, собственно, Игоря, близко мы ни с кем из них не познакомимся. Чуток информации получим о Владимире Галицком и его батюшке Ярославе Осмомысле. Святославе Всеволодовиче, его брате Ярославе Черниговском. Да переяславском (нынче шикарный Город музеев) князе Владимире Глебовиче, оппоненте Игорька. И то, больше из рассказов, чем благодаря их действиям или внутренним монологам.
Игорь Святославич – князь Новгород-Сиверский оставляет крайне противоречивое впечатление. Истинный витязь, честный и смелый, с подросткового возраста в походах и битвах. Прямодушный (да, ладно, экую комбинацию по дезинформации киевского князя провернул). Тщеславный, черствый, горделивый, жестокий (таких позитивных парней как Славута, в те времена еще поискать. В наши, впрочем, тоже). Упрямый, как баран. Но главное – туповатый. Замахивающийся на вершины, которые не способен взять при всех стараниях. Ради славы и удовлетворения амбиций готовый на большой обман и серьезный риск. Причем бог с тобой, если б ты свою голову закладывал, так ты не только своей жизнью и личной дружиной, но и тысячами простых мужиков рискуешь. И свезло же такому остолопу остаться в истории. Спасибо автору «Слова».
Написан роман хорошим, насыщенным украинским языком, с использованием архаизмов/ устаревших слов, добавляющих тексту колорита, антуража, вкуса и глубины («заткни вершу»!).
Радует:
-Сильными эмоциональными моментами во время встреч с давно утерянными родными, при виде кровавых полей сражений. Целомудренно описанными, но чувственными отношениями мужчин и женщин.
-Искренней любовью к родной земле и природе Украины. Суровыми зимами, замораживающими и заносящими снегом даже привычных к морозным переходам путников.
-Отношением к религиям: новые ромейские боги то добре, но и старым помолиться не забывай. Сюда же примыкает использование нескольких имен, в том числе крестильного и прозвища.
-Недурно описанными баталиями, в том числе мощной реконструкцией последнего боя полку Игорева.
-Упоминанием важнейшей роли воинской снаряги, от мечей и копий до брони и щитов.
Любопытно: на местных кузнецов в деле сооружения этой самой снаряги у Игоря надежды нет, только привоз со стороны (во втором издании заказы оружейникам Новгород-Сиверского княжества уже упоминаются ). Загвоздка в том, что княжество обезлюдело после набегов, или скорость работы сиверских мастеров не устраивала?
-Не забывает познакомить нас с половцами, их бытом, наказаниями, советами ханов, подготовкой к вторжениям. Малик не описывает кипчаков хорошим или даже нейтральным народом, бандюки еще те, думают в основном о добыче и о том, чтобы захапать чужую землю. Но, по крайней мере, перед нами не абстрактная черная туча из степи, а люди, которым ничто человеческое не чуждо.
Из нюансов.
-Как на меня автор пожалел описаний городов того времени, не слишком увлекался воссозданием обычаев жителей Киевской Руси (возможно рассчитывая на подготовленного читателя).
-В обилии имен князей и их родни, вываленной нам в начале романа разобраться непросто, требуется некоторое время, чтобы понять кто кому рабинович.
-Предсказуемость имеется, куда ж без нее, но поскольку знаем мы лишь основные вехи событий, она не слишком режет глаз.
Эрго. Хороший, атмосферный исторический роман о нелегких временах Киевской Руси.
Американский нотариус Адам Юинг, после поездки в Австралию по делам, возвращается в Америку. Процесс не быстрый. Между Адамом и родиной стоят не только огромные расстояния, грубые матросы и дикари. Но и таинственный Недуг, не дающий житья нотариусу.
Начало 20-го столетия.
Амбициозный молодой музыкант Роберт Фробишер отравляется в Бельгию, где в глуши обитает известный в прошлом, а ныне скованный болезнью композитор Вивиан Эйрс. Роберт лелеет надежду стать секретарем и помощником Вивиана, пробившись с его помощью на музыкальный Олимп.
Конец 20-го века.
Журналистка Луиза Рей получает информацию, что с новым атомным реактором Приморской энергетической корпорации и все не так радужно, как заявляют пресс-релизы. Луиза пытается докопаться до правды, но сотрудники корпорации отнюдь не жаждут, чтобы истина выплыла наружу.
Начало 2000-ных.
Издатель Тимоти Кавендиш попадает в непростую историю с одной из книг, и вынужден искать убежища в отеле неподалеку от места, где он вырос. Вот только отель оказывается абсолютно не тем, чем кажется на первый взгляд.
Антиутопическое будущее.
Корея под управлением корпораций, где для грязных работ активно используют клонов. Одна из которых, Сонми-451, начинает «вознесение», ударными темпами приобретая черты нормального «чистокровного» человека. Оказываясь одним из символов сопротивления режиму.
Постапокалипсис.
После Падения людской расе пришел конец. Лишь кое-где на планете уцелели редкие общины, в большинстве своем рухнувшие в пучину варварства. Да одинокий очаг цивилизации в лице Предвидящих, сохранивших знания предков.
Одна из Предвидящих на полгода переселяется в племя, с которым ее клан ведет меновую торговлю. С целью поближе изучить культуру Девяти Долин. После ряда перипетий сближаясь с козопасом Закари и оказываясь в самом центре судьбоносных для племен изменений.
Чем связаны эти истории из разных времен? Ничем? Родимым пятном в форме кометы у некоторых героев? Или эта связь гораздо глубже, чем можно себе даже представить?
Англичанин Дэвид Митчелл уже первым своим романом «Литературный призрак» (1999), в котором смешивались истории из разных уголков земного шара, произвел хорошее впечатление на критиков. Но массовой публике имя Митчелла больше известно благодаря фильму 2012 в постановке Вачовски и Тыквера.
Фильм тогда произвел крайне приятное впечатление, пришло время взглянуть на первоисточник 2004-го.
Перед нами шесть историй из разных времен, каждая со своим центральным героем. Попервой кажется, что связаны они лишь тем самым родимым пятном, да информацией о «предшественнике», которая приходит к протагонистам в виде книг, музыки или фильмов. Жутко интересно, как автор справится с подвязкой разнородных арок.
Объем романа немаленький, за первую половину нам представят все шесть линий, оборвав большинство из них на самом интересном месте и выстроив своеобразную пирамиду с верхушкой в виде постапа. На крючок любопытства читатель подсаживается накрепко. После экватора мы проходим обратно-хронологический путь, погружаясь из будущего в прошлое, вплоть до новой встречи с Юингом. Причем ближе к финалу своей истории персонажи обязательно плотно знакомятся с материалами, описывающими бытие их предшественников.
Каждая арка написана в своем поджанре, несет в себе кучу мыслей и идей, создавая впечатляющее полотно, разговаривающее с читателем на целый комплекс важных и цепляющих тем. Порой проскальзывают фразы и мысли, объединяющие разные временные линии (к примеру, разговор о передаче власти корпорациям в линии Луизы).
Еще одной фишкой «Атласа» становятся качественно прописанные и проработанные персонажи, каждый со своими особенностями характера, поведения и речи. Подаются истории этих героев от 1-го лица (за одним непонятным исключением) вкусным, насыщенным языком, со сменой стиля и подхода к описанию.
Да, такой формат имеет ряд нюансов. К примеру, после арок будущего, современность некоторое время смотрится бледновато. Да и за время весьма обширных историй Сонми и Закари тонкости бытия предыдущих персонажей успевают поблекнуть в памяти. Но то такое.
Взглянем поближе на эти истории и их идейное наполнение.
-Юинг.
Приключение цивилизованного человека в южных морях.
Арка, открывающая и завершающая роман, содержащая квинтэссенцию его идейной базы.
По форме приключение цивилизованного человека в южных широтах. С колоритными аборигенами-каннибалами, грубыми матросами, непременным и весьма злым посвящением моряков, впервые пересекающих экватор. Белыми людьми, принесшими на тропические острова «цивилизацию» в виде рабства, мушкетов, болезней и курительных школ. Наивным, интеллигентным протагонистом, получившим нелестное прозвище Мистер Щелкопер.
Фишка — история пацифистов-мориори и тезис: «миролюбие являет собой добродетель, только если ваши соседи разделяют ваши убеждения».
Красные идейные линии, проходящие через арку: О ложном чувстве превосходства, махровом, нутряном расизме, доходящем до «фашизма», идеях рабства, угнетения и даже уничтожения низших рас. О религии, поддерживающей и пестующей этот самый расизм. О добрых и злых деяниях, их влиянии на судьбы благодетелей и облагодетельствованных. Противоречивой людской природе. Жадности к золоту и власти, движущей Прогрессом.
-Фробишер.
Эпистолярный музыкальный байопик.
Именно отсюда, из музыкального секстета авторства РФ, взято название романа.
Главный герой данной арки — весьма противоречивая личность. Аморальный тип, бисексуал, жиголо, вор, мошенник, цинично использующий людей, способный конкретно подгадить благодетелю. Сноб, ехидный тип с манией величия. Гениальный музыкант и композитор, создавший шедевр. Эрудит, искренне влюбленный в музыку. Автор метких афоризмов типа такого: «между ничегонеделанием и ленью такая же разница как между гурманством и обжорством». Человек с тонкой, чувственной, ранимой душой.
Линия переполнена отсылками к музыкальным произведениям, упоминаниями важных культурных деятелей и их работ. Может порадовать фарсовыми сценами, как-то совместное написание музыки с мужем при его жене, прячущейся в постели ГГ. Упоминается возможность перерождений.
Красные линии: Обман и притворство, как образ жизни. Неразборчивость методов для достижения целей. Снобизм, его влияние на жизни людей. Безжалостность молодости по отношению к старикам. Нюансы психологии гениев. Война, разное отношение к этой суке, способной привести к погибели человечества.
— Луиза Рей.
Конспирологический триллер с элементами экшена.
Арка, выделяющаяся целым рядом особенностей. Единственная часть, написанная от третьего лица. Что еще нетипично – мы напрямую, а не в книгах или фильмах встретимся с персонажем, фигурирующем в предыдущей части (пускай в виде адресата, но все же). А также с предметом, прямиком из дебютной арки, к которому протагонистка испытает натуральное притяжение. Луиза – героиня, которая ничего не знает (почти как Джон Сноу), но многое чувствует. В том числе связь со своим «попередником».
Тут нам расскажут немного о журналистской кухне, восприятии читателей («научные термины не нужны нашим читателям»).
Красные линии: Экология, общественный протест, засилие безжалостных корпораций, коррупция, благодарность и самопожертвование. В нагрузку мысли о реальном/виртуальном прошлом и будущем.
-Кавендиш.
Плутовской роман с побегом из заточения.
Мемуары с обращением к читателю и сломом 4-й стены. Их автор ехидный колючий дед, полный сарказма и яда. Образован, начитан, с удовольствием хвастает своей эрудицией перед будущими поколениями. Делится с нами нюансами издательского бизнеса. Тут впервые напрямую упоминается идея о том, что персонажи могут быть реинкарнацией друг друга.
Красные линии: Старость («старики — прокаженные современности»), время, воспоминания, ностальгия, одиночество. Бонусом описания старой Англии и милые отношения шотландцев к англичанам.
-Сонми.
Типичная антиутопия (вспомним того же Дика). Общество, где потребление является в буквальном смысле религией («Ценность души определяется имеющимися в ней долларами»). И даже на лике Луны постоянно крутится реклама. Где накопление — преступление против корпорации. Где даже воздух, которым вы дышите, принадлежит компаниям.
А всю грязную работу исполняют клоны-фабриканты, умирающие без специального Мыла. Которые, понятное дело, находятся на положении не людей, а скорее бытовой техники. Хорошо показана реакция человека/клона впервые увидевшего большой мир. Ее искреннее восхищение красотами планеты, которых остальные уже напрочь не замечают.
Одна из самых нажористых по объему линий. Подана в форме интервью перед казнью.
Из забавного: названия предметов быта и техники по торговым маркам, наглухо вошедшими в оборот. Не фотоаппарат — а никон, не машина — а форд (почему не тойота?), не обувь — а найки, не фильмы — а диснеи.
Красные линии: Снобизм и высокомерное отношения к низшим, по которым автор пройдется со злой иронией («Если читать умеет произвольно смоделированный чистокровный, то тщательно разработанный фабрикант научится этому с легкостью»), рабство, безоглядное потребление.
-Закари/Мероним.
Классическая постаполиптика с противостояниям варварства и цивилизованности.
Написана интересным языком со стилизацией под речь простого люда, с глотанием букв, повтором-усилением слов. Описанием племени, сохранившего зачатки образования, миролюбия, некоторых культурных кодов погибшего человечества. Твердо уверенного в инкарнации душ. Использующего понятия «Смекалки» — одновременно и разума, и знаний, и мудрости, и умений, и таланта в одном флаконе.
Вторая сторона арки – дама из Предвидящих – группы людей, несущих «слабое пламя цивилизации». Эдакого варианта прогрессоров-наблюдателей.
Родимое пятно-Комета тут принадлежит не повествователю Закари, а вовсе даже Мероним из Предвидящих.
Красные линии: Разум и его нюансы, цивилизованность и дикарство, их совмещение в одном человеке.
Ну как, недурно поработал автор над моральной основой своего романа? Затронув заодно теорию высшей связи между людьми, возможное существование гомо сапиенсов, кармически завязанных друг на друга — «кластер» из «Чувства» или ребята из «Годов». А может вообще одна душа/монада, скользящая сквозь времена?
И вишенкой на торте обобщающий концепт необходимости борьбы с тьмой внутри человека, его хищной природой, с «нормальным уровнем средневекового зверства». Иначе «чисто хищнический мир сожрет сам себя» а «эгоизм рода человеческого ведет к его уничтожению». Вот ни капли не поспоришь.
Есть, правда, нюанс. Концепт перерождений и реинкарнаций не является безусловно обязательным для истории «Атласа». Если бы герои арок не были кармически связаны, а просто проходили перед читателем абстрактной чередой поколений, по сути (ни идейно, ни сюжетной) ничего глобально не изменилось бы. С другой стороны – без сквозной идеи это был бы скорее сборник повестей/антология, чем роман. К тому же, все прозрения и решения героев прошлого не оказывают в результате никакого влияния на печальное будущее романа. Неаккуратненько.
Эрго. «О несчастных и счастливых, о добре и зле, о лютой ненависти и святой любви». Мощное переплетение историй с отлично прописанными героями, сильной идейной базой, хорошим, разнообразным стилем и языком. Имеется лишь одна небольшая помарка.
В пределах Корпоративного кольца, сложно было представить экспедицию на необитаемую планету, происходящую без присмотра роботов-автостражей Компании. Неудивительно, ведь благодаря безропотным боевым андроидам, Компания следила за безопасностью застрахованных нею участников.
Автостражи были обязаны повиноваться людям, кроме случаев, когда это опасно для отдающего приказы, за чем следили встроенные модули контроля роботов. И никто не мог даже представить, что одному из автостражей удастся отключить свой модуль, получив внутреннюю свободу.
А вот с внешней дела обстояли похуже, ведь если об этом узнает хоть одна живая душа, автостражу, выбравшему себе имя Киллербот, грозит немедленная утилизация.
Соответственно, главное не подавать вида – благо, наш герой обнаружил практически неисчерпаемую кладовую сериального контента, хранящегося на спутнике Компании. А с помощью сериалов можно смириться с самыми паршивыми клиентами, которых среди людей подавляющее большинство.
Тем паче, что те, кого пришлось охранять в этот раз, были не паршивыми, а странными. Они прибыли из той части галактики, где существ с искусственным разумом считали ровней людям, и постоянно норовили сделать андроида настоящей частью Команды. Особенно после того, как тот спас жизнь парочке из них.
Но самое отвратительное то, что этим они мешают Киллерботу смотреть любимые сериалы! А также то, что на пустынной планете, где работает экспедиция под присмотром автостража, происходит что-то странное. И опасное.
Сериал снятый по роману Марты Уэллс «Отказ всех систем» (в 2019 году принесшему автору разом Небюлу, Хьюго и Локус) оставил противоречивое впечатление.
Сперва о грустном. Проект бюджетный и зачастую сводится к разговорам в замкнутом пространстве (порой скучноватым). Спецэффектов не густо: кроме сороконожки, кольца вокруг планеты да «вертушки», ничего и не вспомнишь. Хватает предсказуемых моментов.
Боевка с участием роботов-гитаристов имеется, но опять же не поражает изысканной боевой хореографией.
Проект в целом сериальный (в худших смыслах этого слова, впрочем, это можно воспринять как оммаж любимым Ботом паршивым фантастическим сериалам) и не может похвастать приличными актерскими работами, максимум — третий сорт не брак. Из подтанцовки чуток выделяется разве что дополненный человек (снабженный имплантами, позволяющими взаимодействовать с системами данных) Гуратин (Дастмалчян). Остальные скорее функции, чем живые персонажи.
Мир прописан грубыми мазками. Два больших общественных образования, из отличий между которыми нам предоставят лишь отношение к существа с ИИ. Пока фсе.
Хронометраж каждой серии менее получаса (а ведь в наличии еще и обширные рисованные титры на цельную минуту), раздражающая тенденция (особо бесящая, когда сериал выходит раз в неделю), замеченная в Охотнике цветет и пахнет. К чему столь резвая кастрация хронометража серий? Надо растянуть показ на подольше? Или, по мнению постановщиков, современный зритель контент больше чем по 20 минут не воспринимает?
Из приятных моментов стоит выделить главного героя. Скарсгард» лицедей с довольно ограниченным эмоциональным диапазоном, в роли робота смотрится на своем месте. Невозмутимый красавчик, который изрядную часть времени и вовсе ходит в броне и шлеме, время от времени показывая, что эмоции все же у него присутствуют. Особенно порадовала растерянность на грани офигения при предложении надеть форму экипажа.
Киллербот — циничный мизантроп, не понимающий и не любящий людей (есть за что), обожающий сериалы, и желающий лишь одного: вдоволь смотреть любимый короткий метр, не отвлекаясь на клиентов. В качестве бонуса – короткие сцены из тех самых излюбленных Ботом сериалов. И даже попадание ГГ в один из них.
Киллербот откровенный интроверт, вариант: «дурному не скучно и самому», не любитель думать и общаться сверх меры (эдакий идеальный потребитель сериалов). А уж зрительный контакт глаза в глаза и вовсе повергает его в ужас (допрос у Гуратина — еще одна недурная сцена с точки зрения актерства).
Киллербот честно исполняет свою работу, защищая своих подопечных, не переставая при этом дивиться их странностям, потихоньку начинает привязываться к членам экспедиции, и даже чуток рефлексировать.
Да, до книжного персонажа, сочащегося сарказмом и сомнениями, сериальный андроид не дотягивает, но в целом недурно.
Узнаем мы нашего ГГ не только благодаря действиям и диалогам, но в основном благодаря закадровому внутреннему голосу, комментирующему буквально каждое действие или фразу героя и окружающих. Отлично раскрывающего внутренний мир, мысли и мотивацию протагониста. Ну и пофиг, что прием не кинематографический, зато работает.
Дополняет картину загадка прошлого героя, скрытая в глубинах стертой памяти.
Хороша интрига со злодеями, смысл действий которых остается неизвестным большую часть сезона.
Через зеркало восприятия Бота нам дают возможность взглянуть на себя со стороны. Удивиться некоторым въевшимся в подкорку косякам, особенностям и привычкам, типа напропалую разговаривать со всеми подряд о своих спиногрызах. Ужаснуться презрительному, снобистскому отношению к иным разумным существам, олицетворяющим наших соседей, чуточку иных, не таких как все, отличающихся способом мышления, цветом кожи, гражданством или подходом к жизни.
Как вы поняли, без морально-этической основы нас не оставят: в основном, это размышления об искусственном интеллекте, его отличиях от естественного. Вопросы личности, человечности, возникновения и бунтарства ИИ, свободы воли. Ну и без критики жадности, злых корпораций с их кабальными контрактами, понятное дело, не обойдется.
Эрго. Спорная, но небезнадежная экранизация похождений циничного, но душевного и ранимого андроида.
Режиссер: Тоа Фрейзер, Пол Вайц, Крис Вайц
В ролях: Александр Скарсгард, Дженнифер «Банни» Сендола, Марок Рей, Давид Дастмалчян, Сабрина У, Таттиона Джонс, Тамара Подемски, Джош Круддас, Акшай Ханна, Шэйн Дэйли
«Тоунипанди высшего качества», или Уильям, ты не прав!
Сыщик Скотланд-Ярд Алан Грант после неудачной погони за преступником надолго прикован к больничной койке. Мучают детектива не столько боли, сколько скука. В попытке отыскать оружие для борьбы со своим главным на сей момент врагом, Алан берется за расследование.
Но не за нераскрытое ограбление, случившееся в Лондоне, или йоркширское убийство. Нет.
Грант ставит себе за цель узнать, что произошло в английской столице много столетий назад. Во времена, когда правило «чудовище, которым пугают детей». Ричард III. И кто на самом деле был виновником преступления, в котором обвинили этого «самого знаменитого убийцу всех времен с лицом святого».
А когда Грант берется за дело, истине не скрыться даже за пеленой веков.
Историческая реконструкция, особенно корректирующая «общеизвестные» факты и созданная талантливым автором, всегда смотрится «на ура» (вне конкуренции тут «Спартак»).
Элизабет Макинтош, она же Джозефина Тэй – шотландская писательница, известная своими детективными романами (самые популярные – цикл о Алане Гранте, где наш сегодняшний герой стал пятой по счету книгой), для своего исторического исследования выбрала не самую узнаваемую в наших палестинах личность. Ну еще один Бориска, замучавший царевича, ну еще одна трагедия Шекспира. В наших не очень, а вот в Британии – наоборот. На Туманном Альбионе о Ричарде III знают даже первоклашки (любопытно показаны исторические знания британцев, каждый из которых, скромно заявляя, что слабо разбирается в истории, тем не менее, может предъявить собеседнику пару-другую фактов или легенд по интересующему того периоду или личности). «Самый знаменитый убийца всех времен» (где-то в закопченном адском чане укоризненно забулькал смолой один Адольф). Горбатый монстр. Воплощение пороков и раскаяния.
Но что если все не так просто?
Название романа отсылка к Фрэнсису Бэкону с его: «Правда — дочь времени, не власти».
Скучающий в больничке полицейский из Скотланд-Ярда устраивает настоящее расследование по всем канонам детективного искусства. Анализ разных источников. Сопоставление фактов. Выяснение, кому выгодно. Изучение правдоподобия и логика действий фигурантов. Физиогномика. Психологическое изучение влияния жажды власти на человека. Перебор версий. Составление списков тех, кто выжил, хотя должен был умереть в царствие Ричарда, а также его врага и местоблюстителя. Попытки понять логику действий людей, отловить странности их поведения.
Алан Грант недурен. Ироничный, язвительный и умный сыщик, чье увлечение изучать людские лица становится спусковым крючком сюжета. Алан подходит к делу беспристрастно, основываясь лишь на своей интуиции и профессиональном опыте. Улавливая ложь и недоговоренности в трудах историков. Применяя знание психологии и людской природы. На изрядное время вживаясь в Альбион времен Ричарда.
Ожидать полного погружения в эпоху, как в том же «Дьяволе», переносящем нас в английскую действительность чуть более позднего периода, не стоит. Но кое-что о Ричарде и Англии 15-го века вы, безусловно, узнаете.
Ностальгия по зеленой Англии. Бардак в стране во время войн Алой и Белой Розы. Бардак, тем не менее, слабо затрагивающий обычное народонаселение. Отношения между Йорками и Ланкастерами. Будни высшей знати. Влияние личных качеств королей и их приближенных на общую картину. Методы действия венценосцев и их противников.
Но еще интереснее даже не восстановление светлого имени отдельно взятого Ричарда (серьезной точкой бифуркации в истории страны его смена на Генриха не становится), а размышления об Истории (которую пишут победители), и том, как создается вотчина Клио. Ведь ее ученые адепты вместо фактов частенько кормят потомков обманом, фальсификацией или пропагандой: намеренно, пытаясь получить плюшки от власть предержащих, или по скудоумию и наивности. Искажают события, рисуют мифические картины, которые через столетие-другое становятся непреложной истиной. А если подключаются талантливые жрецы искусства – и вовсе ничего никому не докажешь. Ведь «40 миллионов школьных учебников не могут ошибаться?».
Вишенкой на торте — молчание очевидцев, влияние мнения толпы, раздувание инцидента ради своей выгоды. Черт, а это точно касается лишь преданий старины глубокой? Или время от времени происходит прямо на наших глазах?
Автор разбирает роль очевидцев и первоисточников. Ведь хотя «врет как очевидец» стало распространенным мемом, зачастую записей современников события и вовсе не достать. А история пишется «из чужих уст» спустя некоторое, порой долгое, время после произошедшего. Приводит любопытные примеры своих слов, как-то нюансы с «мучениками» из шотландской истории.
А Тоунипанди — городок в Уэльсе, где произошел «расстрел валлийских шахтеров» (на самом деле обошлось парой расквашенных носов) и вовсе становится девизом и вывеской тех самых искажений.
Да, книга рассчитана в первую очередь на британцев и тех, кто не чужд истории. Но пищу для размышлений она способна дать и тем, кто крайне далек от Туманного Альбиона, и привык воспринимать на веру любые исторические конструкции.
Эрго. Приятное детективно-историческое научпоп-исследование, не только рисующее объемную фигуру Ричарда III, устраняя немало мифов, связанных с этой фигурой, но и позволяющее поразмыслить об истинности Истории, которую мы знаем.
Фольклорист Андрей Белорецкий, собирающий народные легенды, не думал, что попав в запущенное шляхетское имение Болотные Ялины, наткнется на настоящий клондайк старинных мифов.
Тут вам и предвещающий смерть Малый Человек, и его коллега по призванию Голубая Женщина. И зловещая Дикая Охота, преследующая род хозяев Ялин Яновских до двадцатого колена.
Белорецкий берется за исследование легенд, и вскоре понимает, что возможно перед ним вовсе не мифология белорусского народа. И за появлением призраков стоит чья-то злая, аморальная, но вполне человеческая воля.
Фильм 1979 года (поставленный по одноименной повести 64-го года), стал самой известной экранизацией работ шикарного белорусского писателя Владимира Короткевича («Чозения»). Экранизацией, заслужившей звание «первого советского мистического триллера». Экранизацией, изрядно отличающейся от первоисточника (Короткевич указан сценаристом, но по слухам абсолютно не вмешивался в производство картины. Может быть, зря).
Свой облик Болотным Ялинам подарил Подгорецкий замок (Львовская область). Он же работал Дворцом короля в «Трех мушкетерах» Юнгвальда-Хилькевича.
В достоинства фильма можно со старта записать гнетущую мистическую атмосферу и качественную операторскую работу. Серая картинка, навевающая тоску с первых кадров. Вечный туман, маревом окутывающий сюжет, стелящийся над полями и людскими судьбами. Дождь, поливающий унылые поля. Одинокие деревья посреди болот, падающие сами по себе время от времени. И над всем этим благолепием висящий страх ожидания визита Дикой охоты. Антураж знатный, не отнять.
Также однозначный зачет «камермэну». Оператор часто и с удовольствием меняет планы, использует отражения и зеркала, съемки через стеклянную посуду, рисующую химерные тени, еще больше добавляющие неуверенности и потусторонней неопределенности.
Сопроводит нас по пустынному, унылому, холодному дому с его гулким эхом, затопленным подвалом, вечной паутиной, старинными портретами и антикварной мебелью (разок, правда, явный линолеум в кадре мелькнул).
Десяток вистов постановщикам можно накинуть за изложение Легенды о появлении охоты в исполнении управляющего поместья Гацевича (Альбер Филозов – единственная без оговорок удавшаяся актерская работа). С использованием рисунков, игр с планами, тенями, зеркальными двойниками и звуковыми эффектами.
Разве что неясно, почему количество членов Охоты уменьшили с 20 до 13-ти (лошадей больше не отыскали?). Да зачем чуток передернули обстоятельства. Злодеи не «перебили сонных егерей», а после подсовывания им отравленного вина, долго бились втроем против 20-ти. И одолели, между прочим. Соответственно, Добро (пускай и изрядно подтравленное) разгромно проиграло Злу, невзирая на свое численное преимущество.
А вот недостатков для зрителя, читавшего книгу, гораздо больше.
-Не слишком логичная перестановка событий по времени (особенно это хорошо видно в ситуации с погоней, которая должна была идти после сабантуя у Дуботовка, а не наоборот, что имеет немаловажное влияние на сюжет).
-Напрочь выброшенная линия с экономкой, активно отвечающей в книге за жадность, которую заменил странноватый обряд («Выходи, нечистая сила???») от няни главгероини.
-Кастрировали и управляющего, оставив за кадром его мотивацию. Докладаю: Гацевич находился в родстве с Яновскими, и мог вполне претендовать на имение. А там, на самом деле, только с одних книг озолотиться можно. Кстати, в плечо ГГ шмальнул именно он.
-Фильм не самым удачным образом смонтирован. Бал, наступающий на первое же утро пребывания протагониста в усадьбе, проходит по ведомству «кто все эти люди, и что они тут делают»? Ни герой, ни зритель, ни черта не понимают в происходящем. В книге и у Белорецкого, и у читателя было достаточно времени, чтобы освоится в сюжете.
-Кардинально отличающаяся трактовка образа главного героя (имеющая право на существование, но ни капли не похожая на книжного Белорецкого, которому палец в рот не клади, откусит по самый локоть, а еще у него «умиротворитель» в кармане, не забыли? Тут уместнее смотрелся бы если не Хмельницкий, играющий Ворону (слишком уж брутален), но нечто похожее по мужской харизме). Борис Плотников подарил нам классического мятущегося интеллигента, только не конца 19-го, а скорее второй трети 20-го века, причем интеллигента советского разлива. Аж никак не похожего на мужчину, «не чету теперешним сморчкам» (кстати, дворянское происхождение Андрея в фильме не афишируется). Мягкого, нерешительного мямлю и тютю, неспособного даже судью приструнить и на оскорбления отвечающего нежным, просящим, извиняющимся тоном. На эту же мельницу льет воду переделка сцены первого конфликта с Вороной. Ведь у Короткевича именно Ворона толкнул Белорецкого, а не наоборот. И именно Андрей стал инициатором вежливой, но очень жесткой «разборки», после которой и прозвучала фраза Дуботовка про «не чета».
-Надежда Яновская (в книге запуганное существо, сперва показавшееся ГГ жутко некрасивым) в исполнении Димитровой фактически писаная красавица. Впрочем, к ее игре претензий минимум. Кстати, Дама появилась в результате не осознанных действий, а сомнамбулизма.
-Задвинутая на задний план арка зарождения Любви, трансформации отношения героев. В картине, до финала, она подана буквально парой сцен и смотрится слабенько.
-Недурно развит образ двинутой пани Кульши, ставший еще одой визиткой картины. Да и Базиль в фильме смотрится более выиграшно, чем в повести. Тут базару нема.
-И одна из основных претензий – в экранизации напрочь утерян сябровский колорит, которым пронизана повесть Короткевича, колорит, составляющий львиную долю ее прелести. Мы видим географически нейтральный триллер, могущий произойти в любой провинциальной точке империи от Нечерноземья до Сибири. А вот это совсем «не гуд».
-Не слишком уместное романтичное новогоднее отступление можно простить, хотя оно чересчур выбивается из общего ощущения от фильма.
-Зачем введен крайне спорный финал, соединивший «бессмысленный и беспощадный» (в книге была четкая, выверенная, запланированная операция) с элементами «декабристовщины» и использованием казенной кареты в качестве такси, в принципе понятно. Концепт «стальной конь идет на смену крестьянской лошадке», и «отжившим призракам не место в новом веке, несущем изменения», надо было завершить. Отчего таким визуалом? «Он художник, он так видит». Это я о режиссере.
Эрго. Однозначно самая прославленная, но далеко не самая удачная экранизация Короткевича.
облако тэгов
