Это не отзыв, скорее ответ на замечания artem-sailer.

“…Неужели после составления «правильного» с точки зрения миллионерши завещания нельзя было оформить на саму себя опекунство (опекуном, кстати, мог стать тот самый доктор). Доктор запросто мог бы добиться признания недееспособности и всё такое прочее, дабы не возникло каких-либо неожиданностей”.

Вы плохо представляете, что такое процесс оформления опекунства в Америке. Во-первых, опекуном может стать только близкий родственник, но даже в этом случае опекунство назначает независимая комиссия, а не доктор. Доктор может дать рекомендацию, если считает больного не способным распоряжаться своей дальнейшей жизнью. Подобная рекомендация будет рассматриваться, если человеку в таком состоянии предстоит долго жить. Процесс занимает не меньше месяца. Умирающим от рака никто не назначает никаких опекунов! Зачем? А самое главное, с какой стати кто-то будет слушать недавно возникшую подругу? Она вообще никто. Единственное, что она может, это навещать в госпитале.

Отвезти больную домой она теоретически могла бы, но вообще-то, если человек не вызывает скорую, когда другу стало плохо, и этот же человек числится единственным наследником огромного состояния, это более, чем подозрительно. Непременно началось бы следствие, и никакого наследства она бы просто не получила.

Если человеку плохо, его везут в госпиталь. Миллионеров тоже. Потому что в госпитале — необходимое оборудование, лаборатории, специалисты. Они делают всё возможное и очень быстро. Когда сделать больше нечего, могут по желанию больного отправить его умирать домой.

“…Так ведь они сами подтолкнули психолога к решительным действиям — даже дверь в палату была не заперта. Нормально же...”

А на каком основании они должны запирать палату? Запирают только буйных и опасных психов. Ни в одном госпитале не держат больных взаперти. Кто «они»? Поймите, доктора в больнице не были и не могли быть соучастниками! Доктор в Америке — очень богатый человек, он не станет за взятку от неизвестно кого рисковать своей работой, репутацией и свободой. За такие дела в Америке сажают. Кроме того, нужно было подкупить весь персонал: медсестер, уборщиц, психологов, онкологов, хирургов и других специалистов, которые занимаются подобными больными и вхожи в его палату. Зачем? Ей по прогнозам оставалось жить несколько дней.

“Также не понравилась сцена, где миллионерша объясняет психологу суть своего плана: мол, я сделала так-то и так-то... Ха-ха-ха... Отдаёт стандартным голливудским злодейством. Вот, спрашивается, оно ей надо было? Вместо того, чтобы содержать больную дома, в тепличных условиях, она поместила её в городскую клинику.”

Повторю: подруга не может распоряжаться судьбой больного, она не имела права решать, куда помещать больную.

Она не о плане рассказывала, на этапе планирования она как раз умело держала всё в секрете. Да, позже она рассказала, что сделала и почему. Это был нормальный в такой ситуации разговор по душам. Почему нет? В конце концов всё бы и так разъяснилось, но без этого разговора ГГ подняла бы дикий шум, закатила бы истерику, требуя объяснений от окружающих... И попыталась бы сбежать еще быстрее. Раскрыть карты — самый правильный ход. Мол, не шуми, всё продумано, и у тебя нет никаких шансов.

Да и что ей было терять? Она считала, что всё учла и, главное, что больная больше не встанет с кровати.

Кроме того, рассказывая всю свою историю, она неосознанно попыталась себя оправдать и, возможно, похвастаться, что обвела вокруг пальца психолога. Думаю, ею владели смешанные чувства, но то, что ей захотелось всё рассказать и объяснить, вполне психологически закономерно.

“Неужели миллионер не может устроить клинику у себя в особняке? И никаких подозрений бы не было: дома умирать комфортнее”.

Как раз всё наоборот. Злоумышленнице было необходимо, чтобы больная умирала у всех на глазах. Только в этом случае можно избежать подозрений.

“Но автор пошла по пути наименьшего сопротивления”.

Автор очень бережно относится к матчасти, и постаралась изучить и юридическую и психологическую стороны. Это как раз требует более серьезных усилий, чем нагородить неправдоподобной чепухи.