Есть пополнения и в коллекцию иллюстраций к сказке "Василиса Прекрасная" и примыкающей к ней сказки "Баба Яга".

Новые иллюстрации из приобретённого недавно сборника сказок с иллюстрациями С.Ковалёва.

Сначала — образ Бабы Яги (иллюстрация к сказочной азбуке). У Ковалёва Баба Яга — отталкивающая.

Ковалёв родом с Урала. Есть у него сходство в трактовке Бабы Яги с художником Г.Мосиным.

Баба Яга — мёртвая, ходячий мертвец. На это традиционное понимание, возможно, накладываются страшилки коренного населения северного Урала — хантов и манси (эту тему в последнее время раскрывает в литературе А.Иванов). Такая уральская Баба Яга ещё мертвяннее выходит.

К сказке Василиса Прекрасная — две иллюстрации с отражением знаменитых слуг Бабы Яги: конных всадников красного (утро) и чёрного (ночь). Всадники древние и измождённые. Тяжело им.

Баба Яга (на второй иллюстрации из-за костяного забора выглядывает) — жуткая мертвечина. Хотя в этой сказке Баба Яга выступает помощником и защитником обездоленных.

Одна иллюстрация к сказке Баба Яга.

А вот здесь Баба Яга более живая. В этой сказке — Баба Яга абсолютное зло, никакого взаимопонимания с ней достичь невозможно. То есть в двух сказках с очень похожим сюжетом действуют две разные Бабы Яги. Может, не случайно художник их по-разному нарисовал. Может, действительно, Баба Яга как абсолютное зло — живая. Мёртвые-то — они покладистее.

Сказ "Медной горы хозяйка" был для 1936 года странным и даже подозрительным в качестве "рабочего фольклора". Степан сам не додумался обозвать приказчика "душным козлом", эти слова ему Хозяйка медной горы велела передать — он и передал безропотно. Степана выпороли и посадили в забой на цепь. А он там на радость эксплуататорам норму выработки поднял, а потом ещё по личному распоряжению барина небывалые редкости добывал, за что выслужил вольную. Нет борьбы рабочего класса.

И вот в 1939 году Бажов пишет сказ с теми же исходными данными, где героем у него настоящий бунтарь, который поблажек от классовых врагов не получил. Но и спасения в XVIII веке получить было не от кого, кроме как от Хозяйки медной горы. Это сказ "Две ящерки".

Вроде бы и проходной сказ, но захватывающий. Как это частенько бывает у Бажова, интересный историко-социологический очерк резко перетекает в мистическое горно-заводское фэнтэзи. Для советской довоенной литературы это было единичным и очень ярким формально-структуралистическим приёмом. В наши дни этот приём писатели затрепали, но Бажов не устарел.

Художники, которые оставили иллюстрации к "Двум ящеркам" все нам знакомые. От 1930-х до наших дней. В "Двух ящерках" перевешивает историко-социологическая составляющая. Некоторые художники отразили только эту составляющую (Г.Перебатов, В.Панов, А.Белюкин, И.Ушаков).

Бажов формально описывает события XVIII века (причём, второй половины): строительство казной металлургических заводов на Урале и переход их в частные руки. В небольшом округе, который относится к Бажовским местам (окрестности Екатеринбурга в радиусе 50 км) заводчиком-кровопийцем, владельцем крепостных крестьян, был полумифический Турчанинов (конкурент Демидовых и Строгановых).

Первый свердловский иллюстратор А.Кудрин антураж XVIII века вводит на заставке.

Бажов довольно подробно описывает как "немцы" (мастера, выписанные не столько из германских государств, сколько из Швеции) признали заводик бесперспективным (почему казна от него и избавилась), а местные "старички" смогли сделать выплавку металла рентабельной. Поэтому иллюстратор военного времени — В.Таубер — на заставке рисует спесивых опозорившихся "немцев".

Некоторые художники помещает этот и другие сказы в реалии конца XIX века, но как раз с отменой крепостного права промышленность Урала окончательно утратила своё значение (вплоть до первых Пятилеток). Потому у Бажова и нет сказов про вольнонаёмных рабочих, всё про крепостных только.

Владелец рудника и завода Турчанинов просил "старичков" поднять завод, сулил облегчение. "Старичкам" лестно такое внимание, позволили себя облапошить, да других на новые места зазвали (у крепостных рабочих сложный статус был). А облегчение и не наступило. Обманул Турчанинов.

Рабочие пошли к барину Турчанинову напомнить про обещания. Громче всех буянил молодой парень Андрюха, требуя справедливости. Вот эту сходку многие художники советского времени отразили, представив стихийную челобитную как бунт, а то и революционное выступление (у палехских живописцев особенно — там аж казаков с винтовками вызвали для подавления — настоящий 1905 год).

Но поскольку все секреты производства уже стали известными, Турчанинов выпорол всех буйных (кого из "старичков" и насмерть забили). Андрюху тоже жёстко (с солью) выпороли. Он затаился, вошёл в доверие, получил доступ к печам и в отместку барину вывел полностью из строя ("заморозил", "посадил козла") две печи. За это Андрюху "схватили да в гору на цепь" (как Степана в "Хозяйке медной горы").

Андрюха провёл на цепи в забое "полгода ли год". Это медленная смерть.

Прощения Андрюхе не было, да он, видать, и не вымаливал его у барина. Хозяйка медной горы ему тоже не помогала (хотя Перебатов изобразил её в забое на втором плане: смотрит, наблюдает за Андрюхой). И вот именно на Хозяйку медной горы Андрюха и возроптал в конце: "Зря люди про Хозяйку горы сказывают. Будто помогает она... Какая она Хозяйка! Пустое люди плетут, себя тешат".

цитата

Подумал так да и свалился, где стоял. Так в руднишную мокреть и мякнулся, только брызнуло. Холодная она – руднишная-то вода, а ему все равно – не чует. Конец пришел.

Конец Андрюхе пришёл. Однако очнулся он без кандалов на поверхности: травка, солнышко... Какое-то волшебное питьё...

Две ящерки, давшие название сказу, показали Андрюхе тайный путь под землю.

А там — баня, явства... Это, конечно, чертоги Хозяйки медной горы, но сама она не показывается — только две ящерки присутствуют. Любят наши художники показывать, как голодный человек наедается.

Андрюха совершает вылазки на рудник, морозит ещё несколько печей. Поскольку он считается погибшим (заваленным в забое), в ужасе все — и товарищи по работе, и барин. Примечательно, что свои диверсии Андрюха делает самостоятельно — Хозяйки медной горы по-прежнему не видно.

Андрюху начинают выслеживать. Кольцо начинает сжиматься.

Андрюха решает покинуть родные места и гостеприимное подземелье. Тут ему Хозяйка медной горы и показывается. Две Хозяйки медной горы.

Это из оставленного нами на потом сказа "Малахитовая шкатулка". Дочь Степана сама превратилась в Хозяйку медной горы, в ещё одну Хозяйку. Потому и "две ящерицы", что две Хозяйки.

Вот у О.Коровина показана какая-то девчонка в роли Хозяйки медной горы — это он пытается показать младшую Хозяйку (хотя дочь Степана в момент превращения была уже взрослой девушкой).

Позднее, в новой сюите иллюстраций к циклу о Хозяйке медной горы О.Коровин показывает эту Хозяйку в каждом сказе разную, они у него непохожи между собой. И, действительно, у Бажова Хозяйка медной горы многоликая. В сказе "Хозяйка медной горы" она была влюблённо-печальная, в "Горном мастере" будет гневно-ревнивая, ну а здесь, в "Двух ящерках" — лёгкая и спокойная. Коровин её даже слегка кокетливой нарисовал.

Современные интерпретаторы, наверное, могли бы сказать, что вся вторая часть сказа — это предсмертный бред Андрюхи. Если принять эту интерпретацию, то будет объясним резкий перепад между двумя частями сказа. Этим же можно было бы объяснить и умиротворённую двоящуюся Хозяйку медной горы. Такой она никогда не была, но отмучившийся Андрюха такой её увидел — единственную покровительницу крепостных горно-заводских рабочих.

В советское время провинциальные книжные издательства разрабатывали свои региональные темы — и часто добивались больших успехов на этом пути. При удачном стечении обстоятельств такой подход позволял раскрыться местным художникам. Вот, например, известны очень удачные в полиграфическом и художественном исполнении сборники произведений Пушкина, издававшиеся Волго-Вятским книжным издательством в г. Горьком (в области находится село Болдино). Ну а Средне-Уральским книжным издательством (г. Свердловск) выпускались хорошо оформленные книги Бажова. Местным художникам было где развернуться.

Первое отдельное издание "Малахитовой шкатулки" вышло в Свердловске в 1939 году и сразу с иллюстрациями (сказы уже были опробированы на читателях в газетных и журнальных публикациях). Первый иллюстратор — А.Кудрин. Потом в Свердловске и в столицах при жизни автора выходило ещё несколько сборников, но иллюстраций к "Хозяйке медной горы" в них не было, поэтому сразу переходим к сборнику, который выпускался в Москве на иностранных языках. У меня сборник на немецком языке (без года выхода в свет, но в печать подписан в ноябре 1955 года, что означает 1956 год выхода). Книга московская, но художник уральский. Хорошо известный О.Коровин. Потом сборник 1959 года (художник — Г.Перебатов).

Слева направо: 1) Бажов П. Малахитовая шкатулка. — Свердловск: Свердловское областное издательство, 1939 (худ. А.Кудрин). 2) Bashow P.P. Die Malachitschatulle. — М.: Издательство литературы на иностранных языках, 1956 (худ. О.Коровин). 3) Бажов П. Малахитовая шкатулка. — Свердловск: Свердловское книжное издательство, 1959 (худ. Г.Перебатов).

Обильным на выпуски Бажова для Средне-Уральского издательства был после-сталинский период. Подключалось и Пермское издательство. Выходили книги улучшенного полиграфического исполнения в уменьшенном формате — для библиофилов. Художники все местные, хоть и с всесоюзной известностью: В.Волович, О.Коровин, В.Васильев.

Слева: 3) Бажов П. Малахитовая шкатулка. — Свердловск: Свердловское книжное издательство, 1963 (худ. В.Волович). Рядом с видом на корешок — с теми же иллюстрациями уменьшенное подарочное издание в футляре: Бажов П. Малахитовая шкатулка. — Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1969 (худ. В.Волович).

Справа вверху: 4) Бажов П. Медной горы хозяйка. — Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1977 (худ. В.Васильев).

Справа внизу: 5) Издание уменьшенного (карманного) формата в зелёной суперобложке под малахит: Сказы Павла Бажова. — Пермь: Пермское книжное издательство, 1979 (худ. О.Коровин). Рядом — с теми же иллюстрациями издание обычного формата: Сказы Павла Бажова. — Пермь: Пермское книжное издательство, 1984 (худ. О.Коровин).

И ещё — цифровая копия (самой книги у меня нет)

Это 6) Бажов П. Малахитовая шкатулка. — М.: Государственное издательство художественной литературы, 1961 (худ. О.Коровин).

Негусто. Экспериментальная и очень дорогая по тем временам книга 1983 года выпуска, и сборник 2005 года, выпущенный на закате деятельности одного очень хорошего издательства из Екатеринбурга. Художники наши: старшего советского поколения гениальный Г.Мосин, и младшего поколения — С.Ковалёв.

Слева направо: 7) Бажов П. Малахитовая шкатулка. — Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1983 (худ. Г.Мосин). 8) Бажов П. Малахитовая шкатулка. — Екатеринбург: У-Фактория, 2005 (худ. С.Ковалёв).

Первый иллюстратор Бажова — А.Кудрин был очень хорошим художником. У него и заставка в технике силуэта, и концовка в виде штрихового чёрно-белого рисунка, и раскрашенная страничная иллюстрация. Потолок был тогда задаваем полиграфическими возможностями — для провинции он был невысок. Хорошие иллюстрации выходили у тех, кто учитывал возможности полиграфии.

Заставка и концовка соответствуют своим названиям: на заставке первое появление Хозяйки медной горы, в концовке — плачь ящерицы над телом мёртвого Степана.

Страничная иллюстрация предсказуема для первого издания: сцена в подземном царстве, когда Хозяйка показывает свои богатства — "приданое" — человеку. Вот Кудрин сумел намекнуть на волшебство этой сцены: слева водопад изливается из скалы, которая при внимательном рассмотрении оказывается человеческим лицом.

Глядя на эту картинку, кажется мне, что в ней есть какие-то отголоски русского модерна — не Билибина, а Лансере с Бенуа. Наверное, художник Кудрин в глуши не успел пропитаться принципами соцреализма.

Художник Г.Перебатов, сделавший линогравюры к сборнику сказов в пору "оттепели", фантазиям не предавался. Его больше интересовала бытовая сторона сказов, а в горно-заводском цикле сторона эта была, в общем-то, беспросветной. В качестве заставки и единственной иллюстрации к самому сказочному сказу Перебатов нарисовал как "двое наших пошли траву смотреть" на фоне ужасающей нищеты.

О.Коровин — удивительный художник. Меня он поразил своими вариантами "Евгения Онегина" 1949 г. и 1989 г. — ничего общего (смотреть тут). Понятно, что прошло 40 лет, но многие художники свою манеру не меняют на протяжении жизни. Тогда мне показалось, что в этой восприимчивости Коровина новым веяниям было что-то конъюнктурное. Но теперь на примере иллюстраций к сказам Бажова, сделанным в разное время (а здесь было минимум три варианта), вижу, что Коровин был как раз настоящим творцом, с редкой способностью к эволюционированию. Он действительно всю жизнь учился и совершенствовался. При этом он выделялся из общего круга художников на всех этапах своей эволюции.

Сначала был свердловский сборник сказов Бажова 1949 года, где Коровин участвовал, но к "Медной горы хозяйке" в этом сборнике нет ничьих иллюстраций. Потом был свердловский сборник 1952 года, где тоже Коровин участвовал наравне с другими художниками, но опять к нашему сказу нет ничьих иллюстраций. А потом был московский сборник на иностранных языках (у меня на немецком 1956 года). В нём иллюстратором был один Коровин, и он сделал заставку к "Медной горы Хозяйке" в типично реалистическом стиле сталинских времён.

Цветных иллюстраций к "Медной горы Хозяйке" в этом томе у Коровина не было (к другим сказам есть, и они производят сильное впечатление — там уже не реализм, а фантасмагория).

Далее иллюстрации одного Коровина были помещены в московском сборнике 1961 года. Вот какие цветные полосные иллюстрации к нашему сказу (сканы взяты отсюда: https://shaltay0boltay.livejournal.com/41...

Судя по всему, это иллюстрации предыдущего периода творчества Коровина (1940-х гг.). Смотрятся они и в новом времени по-прежнему мощно. Интересен здесь образ Хозяйки. Коровин однозначно трактует её как существо нечеловеческой природы — в целом, очень неприятное. Хотя смотришь на эти грубые черты и взгляда не оторвёшь. Это наиболее адекватное прочтение Бажова.

Совершенно новый цикл иллюстраций к Бажову в современной манере был у Коровина в сборнике 1967 года, но "Хозяйка медной горы" осталась без иллюстраций — всё-таки не любил он её рисовать. Поэтому переходим сразу к позднему периоду творчества Коровина конца 1970-х гг.

Это из пермского сборника 1979/1984 г.

Вот две страничные иллюстрации — это уже не картинки сталинских времён. Манера изменилась. Первая картинка — схватка с приказчиком у шахты (реалистичная линия), вторая — прощание Степана с Хозяйкой (фантазийная линия). И опять главное внимание — к образу Хозяйки. Она по-прежнему чуждая человеку, но стала совсем хрупкой. Это уже про невозможную любовь богини и смертного. Очень эмоционально.

А вот загадочный форзац к пермскому сборнику. Женские фигуры в античном стиле. В 1970-х гг. таких могли в виде панно размещать в фойе каких-нибудь общественных зданий (дома культуры, вокзалы). В центре (немного правее) помещена Хозяйка медной горы с цветком и кайлом. Остальные фигуры — вряд ли из бажовских сказов (есть одна с контрабасом).

Это Коровин перевёл Хозяйку медной горы в разряд пленительных женских образов, строящих светлую жизнь. Ну а античный антураж — программа самого Коровина тех времён: отстранённый, слегка холодный академизм.

Изображение Хозяйки медной горы в исполнении Воловича хорошо известно: оно помещено на суперобложку подарочного уменьшенного издания 1969 года. Издание это не редкое, постоянно попадается у букинистов и в Интернете — так что многие его видели:

Очевидно, что на обложке — иллюстрация к сказу "Медной горы хозяйка": первая встреча, девица сидит на камне вполоборота. Однако в издании 1963 года эта картинка относится к сказу "Горный мастер", а в издании 1969 года — к сказу "Две ящерки". У Воловича было в этих изданиях не более одной цветной страничной иллюстрации на сказ, поэтому он не мог поместить портрет к первому рассказу цикла (там уже имелась чётко идентифицированная картинка). Вот и начала "плавать" иллюстрация с Хозяйкой. Будем считать, что этот портрет относится к сказу "Медной горы хозяйка".

Собственно рисунки к сказу. Заставка изображает зачин: двое наших идут траву смотреть.

Цветные иллюстрации: первое появление Хозяйки и смерть Степана, поданная как планетарное событие: женщины ломают руки, плачь стоит по всей земле, солнце померкло.

Эмоциональность Воловича делала напряжённым и гиперболизированным любой сюжет. Бажов у этого художника в романтическом ореоле, что, по всей видимости, было удачной находкой.

Полноценная сюита в книжке, которая вышла в 1977 году в неформальной серии Средне-уральского книжного издательства "Сказы П.П.Бажова". В этой серии в предверии 100-летнего юбилея Бажова выпускались крупноформатные книжки-картинки в мягкой обложке (потом многие из них были объединены в сборник под твёрдым переплётом). Отличные сканы с книги в хорошем состоянии взяты отсюда: https://knizgkin-dom.livejournal.com/1218...

Все перипетии сюжета:

1) Локализация: уральский пейзаж.

2) Встреча Степана с простой девушкой — Хозяйкой медной горы.

3) Противостояние Степана приказчикам. Непоколебимый Степан, сам как античный бог, и карикатурные угнетатели.

4) В гостях у Хозяйки и прощание с ней. Отвергнутая девица льёт драгоценные слёзы и сыплет их в руку Степана.

5) Тоска Степана по Хозяйке медной горы.

Эта сюита интересна тем, что она повторяет концепцию сюиты Баюскина сталинских времён (см.). Хозяйка медной горы стала постройнее и избавилась от крестьянских манер. Но никакого волшебства и никакой потусторонности: это обычная женщина. И платоническая любовь у Степана с Хозяйкой земная — с человеческими страстями.

Лучший, вероятно, уральский художник советских времён Г.Мосин реалистом не был. У него — полное доминирование волшебной линии в бажовских сказах. Хозяйка медной горы, скорее, призрак, чем существо, похожее на земную женщину.

Ну а С.Ковалёв рисует бажовские сказы уже как обычную сказку, но всё же как сказку для взрослых.

Мосинская школа в иллюстрациях Ковалёва иногда чувствуется.

P.S. 20/02/2021

Моё отношение к С.Ковалёву смягчилось, как только я понял, что этот уральский художник использует в своих рисунках приёмы Г.Мосина. Купил, наконец, переиздание сказов Бажова, иллюстрированных Ковалёвым. Это "Малахитовая шкатулка", изданная "Стрекозой" в 2018 году. Слева — сборник 2005 года ("У-Фактория"), справа — сборник 2018 года ("Стрекоза").

В московском издании хорошая бумага (не просвечивает), поэтому иллюстрации можно печатать в тексте, а не на вклейках. Все иллюстрации стали цветными.

В московском издании 2018 года добавились красивые форзацы и титульный разворот с уральским пейзажем.

Сами цветные иллюстрации стали не такими яркими и контрастными, но, может быть, так они и выглядят в подлиннике. Слева — сборник 2005 года ("У-Фактория"), справа — сборник 2018 года ("Стрекоза")

Ну а главное, в московском издании 2018 года увеличилось количество иллюстраций (к некоторым сказам их стало по две страничных, не считая заставки). Поздно на это обратил внимание, потому и купил так поздно. Правда, полная стоимость книги переваливает за тысячу рублей — поэтому ещё дождался скидки в 70 % в "Лабиринте", чтобы взять книгу за приемлемые 369 рублей. Так что полный набор иллюстраций Ковалёва к "Медной горы Хозяйке" выглядит так:

После японо-китайских и западно-африканских версий "Волшебного кольца" перехожу к русской народной сказке. Это не то же самое, что всем известный советский мультфильм — этот мульфильм основан на тексте Б.Шергина. Однако Шергин — это постмодернистская вершина. Посмотрим для начала исходную народную сказку, которая сама имеет несколько вариантов обработки.

Обнаружил следующие иллюстрированные издания с "Волшебным кольцом" в обработке А.Афанасьева: 1) "Сивка-бурка". — Минск: Юнацтва, 1989. Худ. В.Шатунов; 2) А.Афанасьев "Русские сказки". — СПб.: Вита Нова, 2008. Худ. Б.Забирохин; 3) "Кот Баюн". — М.: Стрекоза, 2018. Худ. Г.Бедарев .

Книги от "Вита Новы" у меня нет, весь комплект иллюстраций официально выложен "Вита Новой" в фэйсбуке.

Сказки в обработке А.Афанасьева вообще редко иллюстрировались в советское время: эти сказки больше воспринимались как материал для серьёзных исследований. Иллюстрировались сказки для детей, т.е. в упрощённой адаптации (или в большей литературной обработке — как посмотреть). Однако в наши дни иллюстрированных афанасьевских сказок стало выходить больше, и совсем необязательно потому, что не надо платить гонорар. Правда, афанасьевские тексты в современных изданиях для детей часто редактируются ножницами: вырезают кровавые подробности (это произошло и со сказкой в сборнике "Кот Баюн" издательства "Стрекоза"). Но подлинные тексты сказок Афанасьева легко доступны.

По академической нумерации "Волшебное кольцо" в сборнике Афанасьева — это сказки № 190 и 191 (см.). В моих изданиях помещён вариант № 191 (более увлекательный и со змеёй)

Пройдёмся по опорным пунктам сюжета применительно к этой афанасьевской версии.

Мартынка с матерью после смерти главы семейства вынуждены откупорить оставленную им в наследство кубышку с двумястами рублями. Сумма огромная. Вместо закупки хлеба на зиму, Мартынка купил за 100 рублей истязаемую собаку (подробно описываются её мучения), а на другой день — ещё за 100 рублей обречённого на смерть кота. И всё — деньги кончились. А как же змея?

Дальнейшие события — путанные. Мартынка работает у попа три года и получает расплату простым песком; видит девицу-красавицу в огне; присыпает огонь своим песком. Девица превратилась в высокопоставленную змею — дочь змеиного царя — и кинулась Мартынке на грудь. В награду за спасение Мартынка получает волшебное кольцо. Уф! Думаю, эти сложные ходы появились потому, что никакой рассказчик не заставил бы поверить слушателей-крестьян, будто можно пожалеть змею (гадюку, понятно) и что-то отдать за её спасение. Девушку спасти — другое дело.

В точном соответствии с афанасьевской версией — с девицей, окружённой огнём — сделал иллюстрацию к сказке Забирохин (собака на балалайке играет — это нормально с таким-то хозяином):

Бедарев сделал картинку, которая подойдёт к любой усреднённой версии "Волшебного кольца": неразлучная троица.

Мартын с помощью слуг из волшебного кольца выполнил все задания короля (не царя!) — за сутки себе дворец выстроил, мост до королевского дворца с деревьями, да ещё пятиглавый собор — и женился на королевской дочке. Жене такой мезальянс не нравился, она выпытала у Мартынки тайну кольца, и велела слугам кольца:

цитата

Чтоб к утру не было здесь ни дворца, ни собора, ни моста хрустального, а стояла бы по-прежнему старая избушка; пусть муж мой в бедности остаётся, а меня унесите за тридевять земель, в тридесятое царство, в мышье государство. От одного стыда не хочу здесь жить!

Вот такой кульбит — желание королевны эмигрировать в мышиное царство.

Раз король — значит, европеец. Поэтому тесть соблюл все правовые процедуры:

цитата

велел судить своего зятя, зачем-де обольстил его волшебством и сгубил прекрасную королевну. Осудили Мартынку посадить в высокий каменный столб и не давать ему ни есть, ни пить: пусть помрёт с голоду.

Кот Васька и собака Журка обеспечили хозяина едой и отправились в мышье государство. Там кот устроил бойню мышей. Мышиный царь лично вёл переговоры с "сильно могучими богатырями". Договорились: мыши стащили кольцо у королевны, кот и собака прекратили убийства.

Художники были потрясены этим эпизодом. Шатунов, чьи иллюстрации во многом определили облик позднесоветской книжной графики (в детских книгах), в единственной иллюстрации к сказке изобразил мышиного царя.

Бедарев тоже нарисовал мышиного царя.

В африканских и дальневосточных вариантах сказки решающее значение придавалось ссоре кота и собаки в процессе возвращения волшебного кольца — этим объяснялась их взаимная неприязнь. Каково значение этого пункта для русской сказки? У Афанасьева на обратном пути при переправе через море кот Васька, будучи на спине у Журки, подвергся атаке ворона и, защищаясь, утопил кольцо. Решив повторить приём массовых убийств, кот и пёс "стали раков душить да в кучу складывать". Царь раков выдал им рыбу, которая заглотила кольцо. И тут-то кот Васька схитрил: схватил кольцо и пытался убежать к хозяину один. Собака Журка загнала кота на дерево.

цитата

Три дня сидел кот Васька на берёзе, три дня караулил его Журка, глаз не спуская; проголодались оба и согласились на мировую.

И никто потом их статусы не устанавливал. У Мартынки были более важные дела, чем вершить суд чести над животинами.

В русской сказке про волшебное кольцо коварство выказала жена героя (в отличие от иностранных версий, где кольцо выманивают друзья и соседи). Мартынка всё как было рассказал тестю. А тот (европеизированный король) проявил мужскую солидарность и повелел дочь свою казнить (без суда, кстати).

цитата

По его слову королевскому взяли неверную жену, привязали за хвост к дикому жеребцу и пустили в чистое поле; жеребец полетел стрелою и размыкал её белое тело по яругам, по крутым оврагам.

Сказки в обработке Любарской литературно отделаны, в них устранены нелепицы. Они глаже сказок Афанасьева, но и преснее. Иногда Любарская резко меняет содержание афанасьевской сказки (как с образом Бабы-Яги в "Василисе Прекрасной). Но версия "Волшебного кольца", которая в обработке Любарской называется "Чудодейное колечко", отличается от афанасьевской версии в основном формой.

У меня есть следующие сборники с версией Любарской: 1) "Русские сказки". — СПб.: Детгиз, 2008. Худ. Ю.Васнецов — это переиздание книги 1947 (первое издание так и называлось "Волшебное кольцо"); 2) "Русские народные сказки". — Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1976. Худ. Г.Мосин; 3) "В тридевятом царстве, в тридесятом государстве". — М.: Детская литература, 1982. Худ. Б.Власов.

И со сборниками, и с художниками мы уже встречались в связи с "Василисой Прекрасной". Пройдёмся по опорным пунктам, чтобы понять сходство и различия этой версии с версией Афанасьева.

Любарская завершила логическую цепочку, прерванную в версии Афанасьева. Мартынка, имея всего три золотых монеты, вместо хлеба последовательно выкупает у мучителей не только собаку с кошкой, но и змею (начались отличия от версии Афанасьева). Но всё же Мартынка со спасённой змеёй в контакт не вступает, просто позволяет уползти. Волшебное колечко Мартынка находит как бы случайно. Получив волшебное колечко, весело живёт с собакой и котом.

Дальше по накатанной — сватовство к царской дочке, постройка чудес, женитьба.

Жена Мартынки велела себя перенести, но не в мышиное царство, а в тридесятое царство — к "заморскому королю". Мартынку — в каменный столб.

Как и у Афанасьева, кот и собака сначала кормят хозяина — еду добывают хитростью (под ноги людям кидаются). Потом попадают в тридесятое царство и втираются в доверие к королевским слугам. Но кольцо добывает мышь, которую кот Васька ловит. Вот художник Власов на полях эти эпизоды изображает.

Отличие от версии Афанасьева — нет геноцида мышей.

Сюжет следует за афанасьевской версией: кольцо упущено в воду, кот и собака добывают его взятием в заложники рака (опять без массовых убийств обошлись).

Дальше произошла ссора из-за того, что кот Васька приписал себе перед хозяином все заслуги, а собака Журка обиделась.

В этой версии сказки также в центре внимания отношения не собаки и кошки, а Мартынки и царевны. Но вот концовка взята Любарской из сказки № 190 афанасьевского сборника. Это примиренческая концовка. Не захотел тесть свою дочку убивать почему-то.

цитата

— Зять ты мой милый, — говорит царь. — Смени гнев на милость! Усовестим-ка мы её словами — и будет с неё. Небось в другой раз не ошибётся.

Полярно противоположная концовка в двух версиях одной и той же сказки: очень непоследователен русский народ.

Выразительная иллюстрация у Мосина: жена вся такая в раскаянии, а Мартынка насупленный, зверушек чухает.

А что же кот и собака? Снова никто в русской сказке кота не возвышал за счёт унижения собаки: у них у самих такие фактические отношения сложились. В тексте Любарской упомянуто про их разногласия. А вот Васнецов их танцующими изобразил. Правда, танец такой яростный, что и не понять: милуются кот и собака или дерутся.

Редкий — региональный — вариант сказки. Вятка. Об авторе обработки ничего сказать не могу. Не исключено, что это больше литературная компиляция, чем обработка народной вятской версии. Сборник, где содержится эта версия под названием "Волшебное колечко", тоже региональный: "Волшебное колечко: Вятские народные сказки, песни и загадки". — Горький: Волго-Вятское книжное издательство, 1965. Художники Д.Д. Арсенин и А.Н. Павлов.

Сказка достаточно подробно проиллюстрирована местными художниками. Рисунки выполнены в духе модных веяний графики 1960-х гг. — в линеарной манере, но являются заурядными.

Пройдёмся по опорным точкам.

В этой версии имя у героя не Мартынка, а Иванушка-дурачок (у Шергина — мультик вспомним — тоже героя Ваней зовут, и с "дурачком" давно пора было определиться).

Начало сказки традиционное: Иванушка выкупает за сто рублей у какого-то мужичка сначала кошку, потом собаку. Получает последнюю сотню, идёт в город — и сюжет внезапно сворачивает на рельсы сказки Андерсена "Огниво". Какой-то старичок предлагает Ване залезть в колодец и доставить ему колечко. Иванушка колечко не отдаёт, случайно раскрывает его волшебную силу и начинает ей пользоваться.

Произошла ожидаемая женитьба на царской дочери. Анна-царевна с помощью выведанного секрета волшебного кольца переносится в Счетин-город (?). Ивана за утерю царевны — в крепость.

В Счетине-городе кот и собака прислуживают во дворце, проявляя чудеса сообразительности. Колечко у Анны-царевны из рта им достаёт пойманная котом мышка. Затем на обратном пути кольцо тонет (из-за собаки — она попросила его на середине реки себе передать, да перехватить не успела). Сказителю так понравился эпизод с прислуживанием кота и собаки во дворце (где собака заслужила признание тем, что дрова таскала), что он решил этот эпизод повторить. Теперь кот и собака втёрлись в доверие рыбаку.

Замысел оправдался: рыбак обнаружил кольцо в пойманной щуке. Кот кольцо похитил, друзья отправились домой и передали кольцо хозяину.

Нет в этой версии конфликта кота и собаки: не было между ними соревновательности, не было и драки.

Мы уже поняли, что в русской сказке в концовке решается вопрос с царской дочерью: убить или простить. Оказывается есть и третий путь. Восстановив справедливость, Иванушка заявляет царю:

цитата

И дочери вашей мне не надо, забирайте её обратно, а я домой ухожу.

Шергин в своей легендарной переработке сказки взял кое-что существенное из этой вятской версии.

Иллюстрированных изданий "Василисы Прекрасной" оказалось немного. В завершение обзоров представляю три сборника советского периода, где не предполагалось полных сюит иллюстраций к каждой сказке.

Очень скромный сборник, изданный в Свердловске в 1976 году. Просвечивающая тонкая бумага. Художник — свердловчанин Г.Мосин.

К каждой сказке — только по одной чёрно-белой заставке. Но всё-таки это незаурядный Мосин. Плотные формы, переплетающиеся друг с другом. Г.Калиновский в те же годы для столичных издательств так же разрисовывал листы карандашом, не оставляя ни одного клочка пустого. Жёсткие требования к массовым эконом-изданиям — это, наверное, была хорошая школа.

Совершенно чуждое создание — не из людского рода. И улыбается, и за плечи Василису приобняла. Но понятно, что опасная нечисть.

Ещё один сборник Средне-Уральского книжного издательства (1981). Художник — свердловчанин херсонского происхождения Н.Моос.

Издание чуть более праздничное: вытянутый формат, цветные иллюстрации. Бумага толстая, но рыхлая, жёлтая.

К каждой сказке — по одной цветной иллюстрации. Художник решил сделать постер: поместил на картинку всех персонажей, чьи действия изолированы друг от друга. В центре, понятно, Василиса. Чёрный сутулый всадник. Красный всадник, как Данко, несёт людям солнце на ладони (служит при этом Бабе-Яге). Черепа, слуги Яги: совы, хищные птицы, кот (уже, скорей, пантера), пёс (раз пересказ Карнауховой). Изюминка композиции — Баба-Яга отсутствует. Неожиданно (т.е. художник обманул ожидание, чем привлёк внимание к своей концепции).

P.S. Ув. clandestino указал, что Баба-Яга присутствует: на самом верху в центре синее пятно. Значит, это развивающая картинка "Найди Бабу-Ягу". Я не справился — без подсказки не нашёл.

Сборник, изданный в Ленинграде в 1982 году. Издание улучшенного качества, плотная белая бумага, чёткая печать, цветные иллюстрации. "Библиотечная серия". Художник Б.Власов

Книга вышла после смерти художника (в возрасте 45 лет). В выходных данных указано, что рисунки сделаны при участии Т.Шишмаревой — это мать художника. Видимо, она участвовала в подготовке книги на завершающем этапе.

К длинным сказкам даны несколько страничных иллюстраций. И ко всем сказкам на полях — россыпь мелких забавных картинок.

Размер "Василисы Прекрасной" позволил дать к этой сказке три страничных иллюстрации. Сюиты они не составили, такой цели у художника и не было. Несколько свободных зарисовок. Графика высокого класса. Хотя, конечно, несколько эпатажная — возврат к корням советской графики рубежа 1920-х — 1930-х гг.

Следующая картинка отражает редкий эпизод сказки, который имеется только в пересказе Любарской. Власов — единственный художник, который решил этот эпизод подробно зарисовать. Суть в следующем. В этом варианте сказки, напомню, Баба-Яга не собиралась Василису отпускать, Василисе пришлось бежать с черепом. Все охранники Бабы-Яги (кот, ворота, берёза и т.д.) ей изменили и содействовали побегу Василисы. И только три пары отрубленных рук остались верны Бабе-Яге, которая с опозданием, но бросилась в погоню. Василиса кидает платочек и позади неё сделалось озеро. И это озеро три пары рук вычерпали!

Это уж потом Бабу-Ягу остановили на последних рубежах гребёнкой, которая превратилась в сплошной лес, о который Баба-Яга сломала себе все зубы и вынуждена была поворотить обратно.

Вот такие сказки у славян, живущих в лесной полосе: водные преграды — не преграды (моря-то никто не видел); лес страшен, но он же и единственный защитник. Хочется найти такой лес, чтобы, как в этой сказке, "руку не просунуть" — тогда любой непобедимый враг вынужден будет отступиться.

Теперь понятны причины колонизации русскими Сибири — там же тайга погуще, чем леса в окрестностях Суздаля да Владимира.

На этом "Василисы Прекрасные" у меня закончились. Пора возвращаться к Пушкину.

UPD/01.04.2020

Упустил в своё время последний штришок: открытка с иллюстрацией В.Перцова

UPD/13.04.2020

А это упущенный не штришок, явно. Борис Забирохин из книги Афанасьев А.Н. Русские сказки (СПб.: Вита Нова, 2008). У меня этой книги нет.

UPD/21.08.2020

И из удивительного журнала "Колобок" (1977. #6). Очень интересные постоянные художники. Были художники широко известные (С.Алимов, В.Пивоваров), а были и такие, которых больше нигде не встречал. Иллюстрацию на тему Бабы-Яги и Василисы сделали как раз мало известные, но очень стильные художники: А.Снегинева и К.Серебряков.

Василиса здесь изображена ребёнком — чуть ли не единственный раз.