: кто-то в старинном водолазном костюме прямо на улице, а кто-то и вовсе целиком из металла. Местные ничему такому не удивляются, зато туфли одной из героинь вызывают у них благоговейное изумление. Потому что они точь-в-точь как у кого-то там… а значит, носительница обуви призвана сыграть особую роль в судьбе этого странного мира. Мира, где существуют зонтики-зомби и множество кланов, связанных с мусором. Чайна Мьевиль дает полную волю своему сарказму, изображая причудливые отражения современной жизни в описаниях того Лондона, куда уходят сломанные зонтики и проваливаются разбитые стеклянные предметы.

Раз есть Избранная-спасительница, значит, должен быть и злодей. И он имеется – разумный и одушевленный то ли знаменитый лондонский смог, то ли персонификация выхлопных газов. Его надо остановить, и в лучших фэнтезийных традициях, никто не будет спрашивать у Избранной, собиралась ли она вообще совершать такие подвиги.

«– Мне следовало сразу догадаться, – продолжал Обадэй, – что вы пришли издалека, как только увидел вас с этим мальчишкой, с призраком. Он вечно там околачивается, подворовывает, высматривает чужестранцев, но до сих пор нам удавалось пресекать его преступления еще до того, как он их совершил. Кому хочется попасть в его телефонную книгу!

– Что? – не поняла Занна.

– В Фантомбурге, – пояснил Обадэй. – Это у них специальный каталог, куда вносятся имена всех умерших. Я подчеркиваю, всех умерших, и по эту, и по ту сторону Навья поля!

– У нас телефоны не работают, – мрачно сказала Диба. – Они у нас испортились.

– А у вас что, есть телефоны? Зачем они вам здесь? Дрессировать насекомых невероятно трудно. Насколько мне известно, в Нонлондоне работает что-то около трех телефонов, соты которых содержатся более или менее исправно, и все они находятся в Болтовильных землях мистера Спикера. И ничего удивительного, что вас все это сбило с толку. Кстати, когда вы прибыли? Вас должны были хотя бы проинструктировать. Нет? Вас никто не инструктировал? М-м-м-да… – Он нахмурился. – Возможно, господа предсказители введут вас в курс дела позже.

– Что это за предсказители? – спросила Диба, но ответа не получила.

– А вот мы и пришли! – воскликнул Обадэй Финг, протянув руку туда, где располагалось его ателье.

Помощники и ассистенты Обадэя как по команде подняли головы, отрываясь от своих швейных машинок. Кое у кого из голов, украшенных косичками или прическами наподобие конского хвоста, тоже торчали иголки и булавки. Позади всех сидел человек, который тоже усердно строчил, но не на швейной машинке, а на огромном листе бумаги. Вместо головы на плечах его красовалась большая стеклянная банка, полная чернил, куда он время от времени окунал свое перо»

«Если бы я был вынужден описать свой стиль, я бы назвал его словом “реальность”. Неважно, насколько он стилизован, изнутри – это реальность»… Я стою рядом с декорациями на огромной съемочной площадке. В воздухе витает слабый запах мыла. Гробовая тишина. Мне знакома сцена, разворачивающаяся передо мной. Огороженный проход едва освещен сияющим шаром. С потолка капает вода, и туман скапливается, обретая плотность, нужную режиссеру. Дэвид в исполнении Майкла Фассбендера, хмурый андроид с признаками неисправности, ведет сквозь темноту персонажа Билли Крудапа Орама, человека с признаками опасения. Когда Орам шагает вперед, во тьму, камера приближается к лицу Дэвида, и что-то смертоносное мелькает в его безмятежном выражении. Снято. Если вы еще не догадались, это съемки фильма «Чужой: Завет», которые проходили в 2016 году в Сиднее, Австралия. Я не отрываюсь от монитора, показывающего изображение с камеры, и уже чуть ли не в пятидесятый раз проверяю, что мой телефон отключен. Можете представить? Голос Бога с потрескиванием звучит из громкоговорителя: «Давайте попробуем еще раз. Спасибо, парни». Это прагматичный, безошибочно узнаваемый тон Ридли Скотта. «Майкл, встань немного подальше от лампы». Фассбендер отодвигается влево, и кадр выстраивается идеально. На площадке вновь наступает сверхъестественная тишина, прерываемая лишь голосом Скотта, направляющего движение камеры: «Ниже, левее, еще чуть-чуть… Отлично!» Скотт управляет съемочным процессом, как художник своей кистью. В момент, когда камера направлена на актеров и декорации, кажется, будто в комнате никого больше нет. Два года назад сэр Ридли Скотт, королевский рыцарь, вышел на сцену, чтобы принять уже заждавшуюся его премию BAFTA, с выражением лица человека, который предпочел бы вместо этого оказаться на Марсе. За пределами съемочной площадки он необщителен. Где красота в свете софитов? Сопроводительный ролик, смонтированный из кадров двадцати шести его фильмов (включая «Парень и велосипед»), естественно, начался с темных тонов «Бегущего по лезвию» и прекрасного вида Лос-Анджелеса 2019 года. С момента, когда репликант Рой Батти начинает свой невероятный монолог-прощание: «Я видел такое, что вам, людям, и не снилось…» Все коллеги по индустрии, актеры и критики, заполнявшие проходы, вернулись в кресла, точно зная, какие невероятные вещи сейчас промелькнут у них перед глазами. Вот почему он там стоял»

Иэн Нейтан. Ридли Скотт. Гений визуальных миров. От «Чужого» до «Марсианина»

Красочное издание, рассказывающее о том, как Ридли Скотт стал Ридли Скоттом – человеком, снявшим прославленные фантастические фильмы. Немного внимания уделено как его детству и родным, так и первым рекламным съемкам. На 240 цветных страницах – не только иллюстрированная история известных картин, архивных материалов съемок, всевозможных забавных и непредсказуемых случаев, произошедших со съемочными группами.

В мае 1979 года состоялась премьера фильма «Чужой», породившего кинопродолжения, книги и компьютерные игры. «Специальный приказ № 937», согласно которому доставка на Землю иной формы жизни, в отличие от сохранения команды корабля, является приоритетом. Режиссер написал для каждого из актеров (семи персонажей, немолодые труженики) свою историю. Чужого сыграл нигерийский студент-дизайнер Боладжи Бадеджо с ростом 2 м 18 см. Три модели космического корабля и четыре похожих друг на друга кота, которые приняли участие в сьемках. Множество отснятых сцен и дублей были вырезаны и не попали в прокатную версию.

«Ходил миф о том, что именно Скотт создал культовых далеков в «Докторе Кто». Действительно, он был назначен на вторую сюжетную линию нового научно-фантастического сериала («Мертвая планета»), но из-за конфликта в расписании его направили в другое место, так что пришельцы-перечницы на самом деле являются детищем Рэймонда Кусика. Наступил момент прозрения. В тот день Скотт находился на съемочной площадке, которая, как обычно, была залита ярким светом, делающим все плоским и нереалистичным. Объявили перерыв на обед, и, так как все торопились в столовую, один внешний прожектор по ошибке остался включенным. Скотт был потрясен. Этот единственный источник света, исходивший из угла, превратил обычные декорации в произведение искусства. «Эй, почему бы не оставить все как есть?» – предложил он светотехнику, когда вернулся. «Не могу, приятель, – ответил тот Скотту. – Это уведет лица актеров в тень». «Но именно так это выглядит в реальной жизни!» Возражения Скотта не возымели эффекта, но с той поры изменился он сам. Скотт начал настаивать на том, чтобы стать режиссером, и после четырех месяцев отказов его отправили на курсы продюсирования, дав шанс использовать эту возможность для создания тридцатиминутной программы. Был и еще один короткометражный фильм из этого периода «эмбрионального развития» режиссера – ремейк киноэпопеи Кубрика «Тропы славы» о Первой мировой войне, где основные сюжетные моменты сокращены до получаса, включая десять минут съемок местности на Уимблдон Коммон. Этого было достаточно, чтобы убедить кураторов Скотта из BBC назначить его на съемки пары спин-оффов долгоиграющих сериалов про полицейских патрульных: «Автомобили Z» и «Нежно, нежно». К 1966 году он снимал эпизоды приключенческой комедии о путешествиях во времени «Адам Адамант жив!» и юридический триллер «Осведомитель».

«Он считал себя пасынком истории — жертвой воспитания, лишенного любви, непокорным юнцом, оказавшимся в чужом, жалком месте, из которого он чудом спасся. Но в конце концов, после бесконечных лет напряженной борьбы, усилий и упорства, он поднялся на самый верх своей профессии, став в определенном смысле царем горы. И с высоты своего положения он принялся исполнять роль Хранителя Пламени, факела, веры, своего королевства и владений, всего, что он знал и что ему было дорого.

Пока не явился самозванец. Почти одной с ним плоти и крови, этот родившийся в рубашке высокомерный отступник подрос, попользовался им, а затем, словно пригретая на груди гадюка, предал его, попытался низвергнуть отравленными словами, завернутыми в кое-как замаскированную змеиную кожу почтения. Это было неправильно. Это было несправедливо. Он не мог этого допустить. Слишком высоки были ставки.

Поднимаясь на лифте на четвертый этаж, он взглянул на часы. Льюис еще должен быть на месте. Значит, так тому и быть. Время пришло.

Встреча будет тяжелой, особенно для молодого выскочки, которому он так бескорыстно дал все. Все: и возможность обучаться у самых лучших и светлых умов университета, и свои собственные знания, мудрость, сердце и душу. Он стал наставником для этого мальчишки — за свою мелочность и столь вызывающее поведение он не заслуживает того, чтобы его называли мужчиной. Он учил его, направлял, был для него отцом, а в ответ его же и предали, отшвырнули прочь, как ненужный мусор. Да, при необходимости даже дьявол сможет процитировать Святое Писание. Что ж, интересно будет посмотреть, как он попытается избежать грозящего ему наказания! В конце концов, нечестивец Льюис, несмотря на свое положение в академических кругах, является его творением»

Джон Андервуд. Код Шекспира

Как стать великим и войти в Историю человечества? Еще некоторые современники (особенно связанные с театром) в той или иной форме обвиняли Барда, красу и гордость Британии, самого Уильяма Шекспира в том, что тот украл славу истинного автора произведений, «которые приписывали ему. Или разбогател благодаря им. Или и то и другое».

Может быть, дело не в том, что Шекспир являлся средним актером, а в том, что, будучи совладельцем театра, нанимал для написания пьес, и являясь елизаветинским вариантом голливудского продюсера, не удержался от соблазна присвоить права? Достаточно присмотреться к самому официальному автору великих творений, чтобы заметить, что «знатоки Шекспира так не сумели установить соответствия между его прекрасными, эмоциональными стихами и приземленной, лишенной любви и прикованной к дому жизни. В течении столетий им приходилось проявлять невероятную изобретательность, чтобы найти в них хоть что-нибудь, что подтверждало его авторство, — они придумали гипотетических гомосексуальных любовников, Смуглую леди и другие столь же неубедительные и весьма фантастические вещи… Поэты пишут о своей любви, своих потерях и своей жизни, а не о вымышленных героях, проживающих жизнь, о которой им ничего не известно…».

Из этого следует вполне логический вывод: «В жалком существовании человека из Стратфорда не было ничего, хоть бы отдаленно напоминающего Смуглую леди или другие образы и мысли из великих сонетов… если мы внимательно посмотрим на каждое слово, на каждую строчку его стихов и сонетов, то увидим, как они резонируют с голосом пылкого человека в ссылке, размышляющего о потерянной жизни и свободе, человека, которого мучает чувство личной вины. Это вовсе не похоже на Шекспира».

Шекспир жил в своем в маленьком провинциальном мирке, занимался мелким бизнесом (давал деньги в долг), судился из из-за мелких сумм, и в своем завещании ни разу упомянул ни сонеты, ни пьесы…Да и ни одну книгу. По всей видимости, у него их просто не было. Но тогда возникает вполне законный вопрос – если он занимался самообразованием, то откуда взялась всевозможная премудрость в его произведения и описания тех мест, в которых он никогда и не был? Ведь не покидая Англии и не имея подробных путеводителей (или хотя бы друзей, бывавших там не раз) не опишешь ни Италию, ни другие дивные места…

Прошли века с момента того, как Шекспир стал собственно Шекспиром – тем самым Бардом на все времена. Время спорящих историков и драматургов закончилось, потому звонким ручьем потекли денежки, и возник бизнес-культ: «Стратфорд оказался типичной елизаветинской деревней, копией в стиле «Диснейуорлд». Все это организовал Трест шекспировского места рождения – главный источник нового подхода: вместо «считается, что такое могло быть» — «установленный факт»…огромный плакат возвещал: «В САМОМ СКОРОМ ВРЕМЕНИ. ШЕКСПИРОВСКАЯ ДЕРЕВНЯ: КООПЕРАТИВНЫЕ ДОМА И ОСОБНЯКИ ДЛЯ УМНЫХ ЛЮДЕЙ С ХОРОШИМ ВКУСОМ», и ниже: «цены от 500 тысяч». Здесь же рекламировался недостроенный комфортабельный отель «Уильям Шекспир», а также большой офисный центр. Поля и луга, которыми когда-то владел Потрясатель Сцены, теперь использовались под застройку».

О чем же повествует этот роман? Всего лишь о том, что помимо Шекспира были и другие гении с тяжкой судьбой. Неплохо бы почитать сонеты, приписываемые тов. Шекспиру и вспомнить о замечательном творении малоизвестного, но великого поэта К. Марло, посвященное доктору Фаусту.

Но самое главное – не занимайтесь поисками Истины. Опасный и в принципе бесполезный процесс. Истина давно не нужна счастливой толпе. Истину всегда стерегут негодяи: «Наркотики или Шекспир, какая разница, если и в том, и в другом случае дело в деньгах». Не будите спящую на деньгах собаку.

«Джейк никак не мог сосредоточиться, но потом сообразил, что Блоджетт был прав относительно 17-го графа Оксфорда. Если Льюис имел в виду именно его, то возникает вопрос: почему? Что в нем заинтересовало Льюиса? Какая тайна заключалась в его жизни и работах — если только он не был Шекспиром? И почему Льюис трижды подчеркнул «Оксфорд»? Проблема состояла в том, что граф, дилетант из высшего общества, был невероятно богат и располагал неограниченным временем, но понятия не имел об этике. Кроме того, создавалось впечатление, что он к тому же обладал непомерным самомнением.

«Качество, характерное для людей, получивших власть и богатство по наследству», — подумал Джейк.

Ему сразу пришли в голову имена подобных типов среди его знакомых. Возможно, дело именно в этом? Что могло заставить обладателя подобного эго напряженно работать, создавая такие великие произведения под чужим именем?

И почему никто этого не замечал, пока он был жив? Граф не был столь интересен, чтобы привлекать к своей персоне слишком много внимания. Удобно устроившись на диване, Джейк взялся за работу. Он заказал кофе и пару сэндвичей с ветчиной из магазина-кулинарии на противоположной стороне улицы и спросил у швейцара Фреда, слышал ли тот об Эдварде де Вере

— Кажется, да. Разве не он был знаменитым самозванцем, ну или чем-то в этом роде?»

«Война шла уже второй год. Армии Империи, движущиеся с юга под предводительством грозного завоевателя, которого называли коротко и сурово — Правитель, вторглись в земли Семи Королевств и, форсировав реку Баунд, текущую от самых гор Края Земли, нацелились на сердце страны, великий город Уранивал.

Войска короля Вивиана Девятого медленно отступали, позади оставались разоренные города и деревни. Командующий генерал Ралей, не выдержав мук отступления, задумал дать врагу решающий бой, надеясь отбросить того от столицы, и потерпел сокрушительное поражение. И хотя Ралей собрал в кулак самые отборные части королевской армии и предпринял храбрую атаку на центральном направлении, дерзкий враг перехитрил его, заняв исключительно выгодную позицию.

Ударные отряды Ралея кинулись в атаку через узкую лощину, по краям которой в кустах засели вражеские стрелки. Они привели в замешательство наступающих, после чего во фланг растерявшимся конным и пешим воинам ударила тяжелая Черная кавалерия Правителя. Поражение было полным. Кто не погиб, тот оказался в плену у врага. Попал туда и генерал Ралей.

Захватчики, исполняя жестокий приказ Правителя, казнили каждого десятого пленного, а тела некоторых особо стойких для устрашения повесили на столбах. Только немногие королевские отряды, чьи командиры оказались удачливей генерала, смогли вырваться из окружения и в спешке уходили на северо-запад, надеясь соединиться с частями, оборонявшими столицу»

Михаил Костин. Хроники Этории. Сфера преображения

Захватывающий роман начинается с того, как долгая – в несколько веков – мирная жизнь государства под названием Этория стремительно сменяется нашествием врагов. Генеральное сражение проиграно, командующий в плену. Теперь одна надежда на полководца, который в мирное время был в немилости у короля за свою прямоту и честность…

Вот только в дальнюю глухую деревушку не то что отголоски событий, даже смутные слухи доходят медленно. И три молодых паренька пока что заняты привычными повседневными делами: «Хорн помогал в лавке и кузне отцу — бывшему кузнецу, а ныне торговцу железным и скобяным товаром». Его приятель Игольд обычно трудится в огороде, а каждую свободную минуту погружается в чтение. А Сноф – известный местный лентяй и соня.

Но однажды деревня оказывается на пути отступающего войска. И вот уже три друга – солдаты. Однако надежды на победу связаны не только с доблестью, но и с легендой о загадочной Сфере, способной изменить многое. Чтобы найти ее, придется одолеть череду препятствий и пережить множество приключений.

«— Сферу ищете, молодые люди? — раздался где-то рядом низкий и слегка дребезжащий шепот.

Игольд оглянулся. Вокруг никого не было.

— Так вы ищете Сферу или вы ее не ищете? — После этих слов послышались какие-то странные вздохи и клекот.

Игольд изумленно вертел шеей. Ему показалось, что шепот доносится из наполовину завешанной платком клетки, в которой — он пригляделся — сидел попугай, обыкновенный темно-желтый попугайчик с хохолком и довольно хитрым взором глаз-бусинок.

— А ведь я могу помочь в этом очень непростом деле!

— Кто это говорит? — внезапно осевшим голосом спросил Игольд.

— Ох, и досталось же мне мучение с дураками общаться, — негромко пробормотал попугай в клетке.

— Это… вы говорите? — Не веря самому себе, Игольд приблизил голову к клетке.

— Мы, мы… — произнес попугай и ехидно прищурился.

— Так вы или не вы? — начал терять терпение Игольд.

— Вы или не вы… вы или не вы, — повторил попугай.

Игольд тряхнул головой и выпрямился, и в этот момент попугай объявил:

— Конечно я! Или ты видишь в этой мерзкой клетке еще кого-то помимо меня?

— Н-не-ет, — честно ответил Игольд. — Но…

— Что «но»?

— Вы же разговариваете.

— Да я же попугай, или вам не известно, что попугаи умеют говорить? — Желтая птица гордо вскинула изумрудно-красный хохолок.

— Известно, но…

— Опять вы со своим «но»! Ладно, придется с вами попроще. Мы, попугаи, умеем разговаривать, а некоторые из нас могут еще и рассуждать. И не просто рассуждать, а я бы сказал, чрезвычайно недурственно рассуждать. Но при этом, увы, страдать. Впрочем, никому нет дела до страданий ученого попугая!

— Ну почему же… — сказал Игольд неуверенно…»

«Американский писатель-фантаст Клиффорд Саймак в романе «All Flesh Is Grass», название которого переводилось на русский язык как «Все живое», рисует благостную картину грядущего мира, где моральная гармония царит не только между гуманоидами, но и между растениями. Разумные травы в этом мире охотно предоставляют себя в пищу человеку, причем принимая такую форму, какая для него наиболее предпочтительна.

Однако уже на этом примере видно, где лежит моральный предел универсализации. Как характеристика моей личной позиции она возможна только в отношении к тому, что в какой-то степени тождественно или родственно мне, по крайней мере, обладает разумом, и не должна вести к разрушению или саморазрушению индивидуальности. Второе ограничительное условие свидетельствует о том, что универсальность в органическом единстве морали неразрывно связана с партикулярностью, и нельзя одинаково относиться ко всему, не относясь к чему-то особенно. Интеграции, как отмечалось, всегда сопутствует дифференциация. Нет оснований полагать, будто в исторической перспективе универсальное содержание морали восторжествует над партикулярным, а беспристрастность полностью вытеснит всякое пристрастие. Между универсальным и партикулярным в морали устанавливается некий подвижный баланс, понять природу которого составляет одну из центральных задач философии морали»

Универсальность в морали

Авторы этой книги подробно рассматривают и анализируют философскую проблему универсализации морали. Они рассматривают различные ее аспекты на примерах, ввязанных с теми или иными историческими периодами и формами общественного устройства.

Особое внимание исследователи уделяют тому, как соотносится вопрос об универсальности в морали с представлениями о частном и общем благе. Формирование морального мышления, как показано в книге, происходит постепенно, и для этого требуется, чтобы в социуме был накоплен достаточный опыт осмысления как конкретных, так и типовых ситуаций. Именно этот общий – и обобщенный — опыт выводит представление о благе за пределы частных интересов. Таким образом складывается универсальная для всего социума система ценностей, что обеспечивает условия для появления морального мышления. Истинные моральные представления всегда универсальны, поскольку в частных случаях мораль может быть сильно искажена ради конкретных личных интересов. При этом в любом случае жесткая граница между личным и общим в вопросах морали обычно отсутствует, существует своеобразная зона их взаимопроникновения.

В книге речь идет также и о связи моральной универсальности с историей развития языка.

«Для развития техники, возможно, пространственно-образное мышление играет решающую роль, но в развитии морали как отношения человека к человеку совершенно необходимо вербальное мышление. Вывод о том, что умению выстраивать отношения между людьми в обществе предшествует умение связывать слова в предложения, представляется более вероятным. Но еще более вероятно, что эти умения складываются совместно друг с другом. Развитие языка никоим образом не могло быть самоцелью. Правильно говорить важно для того, чтобы тебя правильно поняли, а взаимопонимание необходимо для согласования действий. Но для морали недостаточно, чтобы действия были последовательными: не подрывали, а дополняли друг друга. Необходимо нечто совершенно особое – готовность воспринимать цели другого как свои собственные цели, воспринимать другого как своего, а не чужого, друга, а не врага. Для этого язык служит средством, а не целью. Цель здесь универсальна, а средства во многом партикулярны. Дивергенция языков отчасти носила намеренный характер – преследовала цель объединить своих и противопоставить их чужим»

«Соцреализм постоянно производит новый символический капитал, а именно – социализм. Это, очевидно, было единственным эффективным производством в СССР. Можно сказать, что соцреализм – это способ производства социализма. Это не «потемкинские деревни», не «лакировка», не «приукрашивание», но замена реальности на новую (самая новая реальность превращается в результате в «первую фазу социализма», в «развитой социализм», в «начальный этап коммунизма» и т. д.).

Можно сказать, что советское общество было именно и прежде всего обществом потребления – идеологического потребления. Соцреализм – это машина преобразования советской реальности в социализм. Поэтому основная его функция не пропагандистская, но эстетическая и преобразующая. Мистическая, лишенная опоры на человеческую природу, политэкономия социализма не может быть понята вне эстетики. Это был изначально воображаемый и последовательно политико–эстетический проект.

Традиционно говорят о цензуре, которая не давала писать правду, тогда как шло колоссальное производство «художественной продукции», которое считается производством лжи. Стоит, однако, иметь в виду, что это огромное производство образов, которое занимает весь советский медиум, начинает определять не только политическое бессознательное, но и всю сферу воображаемого. Спустя годы для новых поколений все эти образы возвращаются «правдой»: люди уже видят мир таким. Соцреализм производил не «ложь», но образы социализма, которые через восприятие возвращаются реальностью, а именно – социализмом…

Проблема советской экономики всегда была проблемой репрезентации. Идеология завершала постройку, давая ощущение недостающего счастья, восполняя (только в сфере воображаемого, конечно) остаток недостающей «прибавочной стоимости» (это своего рода прибавочная символическая стоимость в минусовом измерении). Именно в этом смысле следует понимать часто высказываемую мысль о том, что Дворец Советов, этот так никогда и не возведенный советский Парфенон, все таки был построен. Именно политэкономия этого «построенного», «отстроенного» социализма и выступает на первый план.

Механизм преображения видится мне в последовательной смене ряда этапов–форм: Реальность – Преображение ее в соцреализме (создание прибавочной стоимости) – Преображенная (уже «социалистическая»!) реальность (социализм как прибавочный продукт). Чем бы ни была советская реальность (а она была прежде всего системой личной власти, которой были подчинены в конечном счете и коллективизация, и модернизация), нужно искусство, чтобы сделать эту реальность социализмом. Именно в искусстве – через соцреализм – советская реальность переводится и превращается в социализм. Иными словами, соцреализм – это машина по перегонке советской реальности в социализм»

Евгений Добренко. Политэкономия соцреализма

Издание рассматривает, что же представлял собой советский социализм и как происходили изменения в обществе и культуре, роль труда, выставок и социальной навигации

В первые годы советской власти среди актуальных идей преобразования страны были как идеи «покорения природы», так и «переделки преступников через труд». А с середины в СССР 30–х годов ранее демонстрируемое в фильмах, книгах и многочисленных публикациях перевоспитание преступников посредством их трудовой деятельности стало неактуальным. В ходе развертывавшихся репрессий преступников надо было оперативно обезвредить, вынести им приговор и исполнить его.

5 декабря 1936 года на Чрезвычайном VIII Всероссийском съезде советов была принята новая конституция СССР, в 1-й статье которой указывалось, что «Союз Советских Социалистических Республик есть социалистическое государство рабочих и крестьян». Социализм победил, социальная база преступности ликвидирована. Остаются закоренелые преступники-одиночки (и группы из них), которых озверело пытаются бороться с советской властью. Этих злодеев невозможно «перевоспитать» и поэтому к ним необходимо применить «высшую форму социальной защиты». «Взбесившихся собак я требую расстрелять — всех до одного!» — из обвинительной речи прокурора Вышинского.

А что же стало с покорением природы? Советский труженик, успешно ставящий производственные рекорды, возводящий заводы, стоящий новые город и дороги, успешно преобразует окружающий мир, от людей до природы. Никто и ничто не может противостоять герою соцреализма из кинофильмов, спектаклей, романов, повестей, очерков.

Сталин говорил о «чудесах новых достижений», что подразумевало его правление как героическую эпоху, но и как особый мир, «единственно истинный», выразительный и привлекательный как для масс, так и интеллектуалов.

«Подобно соцреалистическому искусству, советская реклама сталинской эпохи изображает многослойный мир, в котором в сильно приукрашенном виде, ярко и красиво представлены элементы узнаваемой повседневности, но они перемешаны с картинами из какой то «другой» реальности – в ней живут без забот и, видно, не работают те же персонажи, что проживают в номенклатурных особняках и квартирах.

Она рекламирует, с одной стороны, самые повседневные вещи, вроде папирос и спичек, зубной пасты и одеколона, пудры и сосисок, пельменей, горячих московских котлет, бульонных кубиков, мороженого, повидла, молока, соков и водки. С другой стороны, она продвигает новые товары, вроде майонеза, кетчупа, консервированного релиша, томатной пасты, какао, горьких настоек, витаминов и безопасных лезвий, обуви на микропористой подошве, диковинных консервов – крабов, лосося, севрюги, осетра, белуги (в качестве «питательной и вкусной закуски»). И, наконец, «предметы роскоши» – беличьи манто и диковинные меховые шубы и головные уборы, капроновые чулки, пылесосы, полотеры, ароматизированные сигары, паюсную икру, апельсиновый сок и ликеры.

Сегодня трудно классифицировать объекты советской рекламы по шкале их доступности: то, что одним представлялось доступным (например, повидло), для других было предметом роскоши. Следует помнить, что, как утверждают специалисты по экономической истории Советской России, «советское общество в мирные 30–е годы жило в условиях, которые некоторые нации не испытали даже в периоды мировых войн». В еще большей мере это относится к голодным послевоенным годам. Между тем реклама изображает (пусть и в качестве «аксессуаров») многие важные стороны жизни «в ее революционном развитии». Если речь идет о меховых изделиях, перед нами «советская женщина», сильно отличающаяся от «передовиц труда» с обложек журналов «Работница» и «Крестьянка»; это советская «гранд–дама» в перчатках до локтей, как будто проводящая жизнь в светских раутах. Если перед нами реклама Госстраха, то на картинке огромная комната с лепными потолками, роскошно меблированная и декорированная, с непременным пианино, глубокими креслами, диваном, картинами в тяжелых рамах, хрустальными люстрами, книжными шкафами, коврами, радиоприемником и горкой с сервизами.

Иначе говоря, рекламный плакат не столько продвигает продукт (меховые изделия в таком «продвижении» не нуждались по целому ряду причин), сколько изображает некий воображаемый номенклатурный рай. Цель этих картин, однако, не в создании «образа мечты», но в изображении некоей «существующей» «материализованной» реальности, которая нуждается лишь в страховании. Поэтому советская реклама создает немыслимый с точки зрения «привлекательности» бюрократический дискурс о товарах. Так, «консервы – питательный и вкусный продукт. Потребление консервов разнообразит питание», кондитерские товары «приятны на вкус и питательны», они «не роскошь, а продукт первой необходимости в питании человека», печенье и пряники «являются лучшим вкусовым продуктом», сахар хорош тем, что он «является одним из лучших продуктов питания человека, укрепляет организм человека, способствует лучшему усвоению организмом пищи» и т. п. Так о продукте говорит врач–диетолог, но не продавец. Однако советская реклама лишь по форме относилась к торговле, фактически являвшейся распределением (стоит заметить, что речь почти всегда идет не о конкретном продукте, но о продукте как о типе потребительского товара – сахар, консервы и т. д.: анонимность производителя продукта при социализме является оборотной стороной массового трудового энтузиазма)».

«Именно туда в 1934 году отправляется немецкий путешественник Теодор Иллион (1898–1984), немецкий врач канадского происхождения, знавший тибетский язык и желавший расширить свои познания в области тибетской медицины. Переодевшись странствующим монахом, Иллион долгое время путешествовал по Тибету, а по возвращении в Германию опубликовал в оккультном издательстве «Уранус» (где, к слову сказать, незадолго до этого были изданы пророчества об «ураническом веке») свои путевые дневники. Это была книга «Загадочный Тибет». По одной из версий, именно содержащиеся в этой работе описания дали повод для последовавших затем экспедиций общества «Аненэрбе».

Описания были и впрямь удивительные. Иллион рассказывал, как, общаясь с различными ламами, разбойниками и мудрецами, он узнал о существовании в Гималаях огромного подземного города – «мощной подземной империи со многими миллионами жителей». Иллион отправился на поиски подземной империи и, много раз рискуя жизнью, наконец оказался там.

Жителей в обнаруженной им подземной империи было действительно много. Все они явным образом подразделялись на две группы, одна из которых носила одеяния из шелка, а вторая – из хлопка. Первые были по всем своим признакам людьми, они двигались как люди, жизнерадостно разговаривали с Иллионом и были внешне весьма привлекательны. Вторые же, облаченные в хлопок и составлявшие большинство этой колонии, были людьми лишь наполовину. Да, они выглядели как люди, но при этом движения их были механистичны, «они двигались как автоматы и глаза их напомнили мне глаза мертвецов». Как выяснилось позднее, эти подземные «мертвецы» были действительно не совсем людьми. Они были слугами колонии, зомбированными под выполнение определенных функций.

Правление в подземной империи было матриархальным и целиком основанным на посвящениях. «Во время моего пребывания в долине таинств я постоянно слышал титулы наподобие “подателя божественной Мудрости”, “мастера Света”, “апостолов Света”, “Спасителя душ”, “Господа сострадания”, “просветленного учителя” и некоторых других. Каждая инициация еще ближе связывала обладателя титула с Вождем братства, и я предполагаю, что обладатели высших титулов не имели более никакой личности, но действовали лишь исключительно как исполнители Божественной Воли – без сердца, без тела и без души». Да, эти люди имеют огромные сверхспособности, но бездушия их это не компенсирует. Страхи Иллиона начинают усиливаться по мере того, как он замечает, что Священный Город устроен по образцу гигантского муравейника или масонской ложи, а все здания в нем приспособлены для того, чтобы в любой момент открыть шлюзы и затопить весь подземный город

Во дворце тамошней правительницы по имени Лха-мо-хун Иллион узнает, что он – второй белый, побывавший в этом подземном городе. Потому к Иллиону был проявлен такой сильный интерес, и даже сама правительница и верховный жрец Мани Ринпоче удостоили его почетной аудиенции, желая дать ему высокие посвящения и включить в пирамидально организованное сообщество. И лишь западный критический разум, свободолюбие и недюжинная находчивость помогают Иллиону выбраться из Подземного Царства».

А.В. Васильченко. Тибетская экспедиция СС. Правда о тайном немецком проекте

В Третьем рейхе, цивилизации мистиков и несбывшихся чародеев, многие «ученые» заявляли о существовании великой гобийской цивилизации ариев, процветавшей примерно три-четыре тысячелетия назад. После того как эти места обратились в пустыню, арии переселились частью в Индию, частью – на север Европы. Считалось, что в Тибете еще сохраняются остатки арийской культуры, при Гитлере сюда снаряжались научные экспедиции с не вполне ясными целями. Легендарная Туле, которую в Третьем рейхе иногда отождествляли с Центральной Азией, Монголией и Тибетом, вошла в нацистскую мифологию как прародина германцев, как начало всех начал. В этом районе видели потаенное мистическое сердце мира. Его обладатель в конечном итоге обретет власть над всей планетой. Эту гипотезу пару десятилетий спустя озвучили в своем бестселлере «Утро магов» Бержье и Повель.

Что же на самом деле скрывалось за тибетским проектом нацистов? Вплоть до середины ХХ века даже для образованного и просвещенного европейца Тибет был абсолютно чуждой и непонятной страной. Из немногих общих сведений, которые имелись в его распоряжении, возникали поверхностные выводы, которые приводили к некой идеализации Тибета. Во многом тибетский миф обязан своим существованием И. Канту, который в статье «Физическая география» писал: «...вся наша культура (земледелие, цифры, шахматы и т.д.) уходит корнями в Индостан. Полагаю, что Авраам был уроженцем Индостана. Эта протоколыбель искусств и науки, а стало быть, и человечества, нуждается в более тщательном исследовании и изучении».

Издание рассказывает о немецкой экспедиции в Тибет в 1939 г., организованной институтом Аненэрбе при непосредственной поддержке рейхсфюрера СС Гиммлера. О этой экспедиции написано немало статей в разных странах, но в данном издании впервые на русском языке публикуется полный отчет ее руководителя Э. Шеффера («Тайны Тибета») и проясняются многие белые пятна «оккультной» истории Третьего рейха.

Загадки начинаются с этапа подготовки. Первоначально планировалось, что путешественники проследуют через СССР, а в Тибет они попадут через территорию Китая. Но даже само путешествие по Китаю из-за затянувшейся войны с Японией было нецелесообразно. В результате было решено проникнуть в Тибет из Сиккима. В марте 1938 г. Шефер встретился в Лондоне с сэром Френсисом Янгхасбэндом, завоевателем Тибета, который, по всей видимости, дал немецкому ученому не только несколько ценных советов, но и рекомендательные письма. Руководство СССР и после завершения этой тибетской экспедиции было не прочь поучаствовать в следующей: в феврале и марте 1940 г в Москве проходили переговоры по тибетской экспедиции, причем советская сторона однозначно высказалась за ее поддержку. В частности, проходила встреча с начальником европейского отдела в Народном комиссариате иностранных дел Александровым.

Каковы были цели экспедиции? Если ее непосредственный руководитель Шефер воспринимал Тибет как анклав растительного мира, который идеально приспособился к враждебной для жизни среде, поэтому с научной точки зрения скрещивание тибетских культур с европейскими было весьма выгодным занятием, то высокопоставленный покровитель Шефера, Г. Гиммер, преследовал иные, эзотерические цели. После войны на американских допросах Шефер из раза в раз говорил о том, что был вынужден участвовать в планировании данной «безумной затеи», так как: во-первых, находясь во главе экспедиции, он мог наилучшим образом саботировать ее деятельность; во-вторых, он хотел использовать полученные от Гиммлера деньги и оборудование для продолжения научных изысканий на Тибете.

Итог: 1939 году тибетская экспедиция СС успешно вернулась из Азии в Германию. Вопреки всем трудностям и непредвиденным обстоятельства, немцам удалось полностью выполнить запланированную рабочую программу. Более того, им даже удалось, первыми немцев, попасть в закрытый почти для всех европейцев город Лхасу. Во время экспедиции был снят почти каждый шаг путешественников. В ходе сенсационной экспедиции было собрано множество уникальной информации, но явных чудес и оккультных центров мистическое сердце мира – «зафиксировано» не было…

«Представление о том, что в Гималаях должны были сохраниться остатки первоначальной арийской расы, была не настолько уж нова. Историческая лингвистика и этнография приблизительно с 1850 года уделяли пристальное внимание народам, заселявшим пространство от Кавказа до Дальнего Востока. Протяженность горных хребтов и оторванность некоторых долин от внешнего мира привели к тому, что на Кавказе, по мнению немецких ученых, несколько народностей развили свои собственные языки и диалектические наречия. Опираясь на тот факт, что в высокогорных Альпах сохранились почти в нетронутом виде диалектические анклавы ладинского или ретороманского наречия, то можно было предположить, что в горах Памира и Гималаев, почти отрезанных от внешнего мира, подобные случаи были широко распространенным явлением. Согласно мифам жителей Каракорума, проживающих в долине реки Хунза, они являлись прямыми потомками солдат, входивших в войско Александра Македонского. При этом можно было предположить, что отдельные горные племена могли быть прямыми потомками протоарийской расы. Это соображение играло в планах Шефера отнюдь не последнюю роль. При этом сам Шефер в выражении данной идеи опять же не был слишком оригинальным. Дело в том, что еще в начале ХХ века венский этнограф Вильгельм Шмидт-отец пытался доказать, что на Тибете сохранились не только исчезнувшие виды растений и животных, но и продолжали сохраняться архаичные общественные формы древних арийских племен. В заявлении на организацию экспедиции, которое было подано Шефером в Немецкое исследовательское общество, подробно описывалась сфера деятельности каждого из участников экспедиции. Сам же Шефер кроме всего прочего был готов взять на себя решение организационных проблем. В основных чертах Шефер был готов назвать даже приблизительный состав данного проекта и примерную дату его начала».

«Иранская интеллектуальная элита предложила ильханам свои услуги по созданию комплементарного образа монголов, адресованного иранской знати. Для художников и переписчиков книг это был почти единственный способ упрочить свое положение при дворе. Ильханы не подражали мифическим иранским шахам, но персидская художественная школа в поисках средств по прославлению монгольской власти вдохнула новую жизнь в забытые образы. Речь идет о виртуальной войне трех книг, в которых сосредоточена символическая суть трех культур: иранской, арабской и монгольской. В известном смысле поэма «Шахнаме» Фирдоуси на какое-то время для персов заменила Коран и попыталась встать наравне с тайной книгой монголов – «Ясой Чингис-хана». Воображаемые фигуры иранских шахов примиряли персидскую элиту с показной роскошью монгольского двора. Свободное копирование богато иллюстрированной «Книги царей» стало возможным, поскольку при монголах ослабли жестокие скрепы ислама. Вопрос лишь в том, как далеко готовы были пойти иранские художники, изображая правителей предшествующих династий и даже легендарного Искандера в монгольских имперских костюмах (миниатюры к «Сборнику летописей» Рашид-ад-дина).

В визуальном плане мировая история была переписана в монгольском имперском коде: внешне иранские шахи и тюркские султаны с их воинами неотличимы от монголов. Есть ли основания видеть инициаторами этих художественных программ ильханов? Кочевая аристократия во главе с ильханом занималась иными «художественными» проектами, а именно курултаями…Только тот, кто облачился в монгольский костюм, был интегрирован в имперские структуры. Праздничные сценарии перетекали в художественное пространство книг. Миниатюры со сценами из жизни монгольского двора составили единый ряд с миниатюрами из «Шахнаме». Иранские царские символы добавились к монгольским инсигниям: так у ильханов появились короны и роскошные троны с подушками власти. Художественное творчество персов, обращаясь к великому прошлому Ирана, компенсировало неприятие настоящего. Но это прошлое было воображаемым, поскольку цари и герои персидского эпоса облачались в монгольские одежды…

Монгольская элита в Персии – новое явление, ее внешние атрибуты отличались от непритязательного стиля эпохи Чигис-хана, и вовсе не походили на персидские. В моде было золото».

А.Г. Юрченко. Хан Узбек: Между империей и исламом (структуры повседневности)

В XIV веке за идейную власть над степным поясом Евразии сошлись Монгольская империя и Всемирный Халифат. Конфликт идей в частности выражался в том, что тот же самый хан Узбек для европейцев «считался» императором, а для мусульман – султаном. Военная элита Орды жила по императорским законам, а вот новые города на ее территории могли восприниматься как центры именно мусульманской культуры. Одна из глав посвящена анализу Каталонского атласа, датированного 1375 г. Это единственная карта той эпохи, на которой «в деталях» изображена Монгольская империя и ее символы власти. «Иоанн Хильдесхаймский озвучивает один из мифов, тревожащих воображение европейской элиты. Речь идет о символическом присвоении богатств Востока, некогда преподнесенных волхвами младенцу Иисусу… Топография этого мифа и его сценарий, а также все персонажи изображены на Каталонском атласе».

Созданное в 1261 году после успешного завоевательного похода внуком Чингис-хана Хулагу государство Хулагуидов состояло из земель Ирана, Ирака, Афганистана и части Малой Азии. Первоначально столицей стал город Мараге, а затем – Тебриз, который во время похода монголов избежал штурма и разрушения, дважды сумев выплатить внушительную контрибуцию Хулагу, основавшему правящую династию и получив титул ильхана. После смерти Хулагу вторым ильханом стал его сын Абака-хан (1265—1282), получивший в 1265 году в жены дочерь императора Михаила VIII Палеолога Марию Деспину, которая предназначалась в жёны скончавшемуся Хулагу.

После смерти Абака-хана к власти пришел его брат Текудер, но через два года он был свергнут и казнен своим племянником Аргуном (август 1284 – март 1291), старшим сыном Абака-хана. Преемником Аргуна стал его брат Гайхату (июль 1291 – март 1295), пытавшийся вести бумажные деньги. Затем было короткое правление молодого царевича Байду и к власти пришел Газан-хан (ноябрь 1295 – май 1304), принявший ислам и начавший реформы управления.

«Лесть придворных историков не знала границ. Речь идет об ильхаме Газане, затмившем подвиги легендарного царя и охотника Бахрам Гура, одного из героев «Шахнаме» Фирдоуси. Бахрам Гур однажды у газели сшил стрелою ногу с ухом. Монгольская же стрела вершила чудеса. «Однажды государь ислама погнался за дикой козой. Он метнул стрелу и показалось так, что стрела не попала в нее. Вдруг коза упала. Толпа окольных людей (ее) осмотрела и (оказалось, что) стрелой ей было причинено девять ран. Все люди это воочию наблюдали и поняли, каким образом эти девять ран произошли. Стрела была такая, которую монголы называют тунэ. У ее наконечника имеется три весьма острых лезвия. Когда коза была в воздухе и четыре ноги ее сошлись вместе, стрела, попав во все четыре и ранив (их), прошла дальше, попала в пах, брюхо и грудь, и каждое острие ее нанесло рано вдоль. Затем (стрела) попала в шею и горло и нанесла еще две раны, так что по определении таким образом виднелось девять ран. От этого происшествия совсем стерся рассказ о Бахрам Гуре, который ухитрился стрелою пришить ногу дикой козы к уху, чему люди изумляются и уже 1500 лет изображают (этот случай) на стенах и в книгах. Это обстоятельство воочию видели свыше двух тысяч человек» (Рашид-ад-дин. Т. III.).

Кому адресовались такие рассказы? Кому угодно, только не монголам, понимавшим толк в стрельбе из лука. Неуклюжая лесть – инструмент борьбы лидеров придворных группировок. Сравнение Газана с Бахрам Гуром принадлежит персу и адресовано персам, чьи метафоры были пустым звуком для монгольских аристократов.

Интереснее обратная ситуация. На одном из листов рукописи «Малая Шахнаме» Фирдоуси (ок. 1300) изображена следующая сцена. Бахрам Гур останавливается инкогнито в доме ювелира Махияра. Не зная, кто он на самом деле, ювелир угостил гостя вином и позвал свою дочь Арзу сыграть для него на арфе. Красота и благородная осанка Бахрам Гура заставили девушку безнадежно влюбиться в него, и в своей песне она сравнила его с самим шахом Бахрамом Гуром, что, несомненно, понравилось гостю. На миниатюре Бахрам Гур облачен в роскошный монгольский императорский халат, его свита тоже в монгольских костюмах. Непонятно, как это вяжется с желанием героя остаться незамеченным».

«Экран можно превратить в палитру и рисовать, используя разные приемы. Ребенок, двигая пальцем по экрану, может имитировать восковую пастель или масляные краски. Результат будет очень правдоподобный. Но чего не будет – так это реального контакта с материалами. Раскрашивание фломастерами или маркерами подразумевает необратимость, ошибки нельзя немедленно исправить, но это ограничение развивает, заставляет стараться. В маркере может закончиться тушь, бумага по-разному реагирует, в зависимости от того, как сильно давишь.

Задумайтесь: в некоторых школах в Силиконовой долине, которые посещают дети руководителей и сотрудников ведущих мировых технологических компаний, компьютеры запрещены. Зато есть мелки, гуашь, а в учебный план обязательно включены групповые занятия и прогулки на природе.

Этот запрет распространяется на детей до тринадцати лет. Не только в школе, но и дома. Почему такой выбор для своих детей делают сотрудники, которые сами создают технологии? Гаджеты имеют интуитивно понятное управление, а для того, чтобы научиться исследовать что-то, общаться с другими, решать сложные задачи, нужны время и опыт».

Альберто Пеллай, Барбара Тамборини. Выключи смартфон!

Полноцветное издание, написанное итальянскими психологами, предназначено как детей, так и для родителей. Для детей в книге есть иллюстрированное стихотворение, в котором переплетены мысли ребенка и взрослого, чтобы помочь им правильно понять друг друга. Часто, когда взрослые оказываются вместе детьми в очереди или в автомобильной пробке, и ребенок капризничать, то родители дают ребенку свой телефон или планшет. Малыш начинает использовать гаджет, что обеспечивает папе или маме немного спокойствия в данный момент, но отключает многие чувства ребенка, препятствуя нормальному развитию. Насколько передовые смартфоны способны представить полноценные возможности для развития детского творчества? И что нужно ребенку помимо смартфона?

Авторы предлагают учиться вместе – взрослым и детям – открывать для себя окружающий мир; играть с детьми, придумывать новые увлекательные и познавательные занятия.

«Научите ребенка справляться со скукой. Для некоторых детей это действительно сложная задача. Однако исследования доказывают, что видеоигры увеличивают риск расстройства внимания и вызывают гиперактивность у детей… Покажите пример. Не используйте гаджеты, когда разговаривайте с детьми или просто сидите рядом. Постарайтесь не прерывать игру с ними, чтобы ответить на сообщение. Делайте это только в крайних случаях. Продемонстрируйте, что вы умеете развлечься и придумать игру и без смартфона. Создайте дома уголок с материалами для изобретения новых игр…»

Теперь и Манижа лишилась большей части способностей. Она жаждет вернуть их и покарать дочь-ослушницу. А та со спутником оказывается не просто за городской стеной, как надеялась, но попадает обратно в Каир. Вот только артефакт действует слишком сильно – злосчастный принц почти при смерти, и Нари никак не может включить свой целительский талант. А преследователи не будут терять время…

«Али не ответил. Казалось, что он физически не способен что-то говорить. Его отсутствующий, растерянный взгляд затянуло поволокой, и она испугалась. Нари был знаком этот взгляд, она часто встречала его в лазарете, у пациентов, доставленных к ней слишком поздно.

– Али! – Нари было невыносимо от того, что она не могла просто наложить на него руки и забрать его боль. – Пожалуйста, – взмолилась она, – хотя бы попытайся снять печать. Иначе я ничем не могу тебе помочь!

Он на мгновение задержал на ней взгляд, и сердце Нари ухнуло: зрачки Али так расширились, что почти закрывали собой серую радужку. Он моргнул, но в его лице не было даже намека на то, что он понял ее мольбу. Ну почему она не расспросила Мунтадира о печати подробнее? Он сказал только то, что печать нужно вырезать из сердца Гасана и сжечь, что восстановление может занять пару дней и что…

Печать не должна покидать Дэвабад.

Ледяной ужас сковал ее изнутри, хотя кожу обдувал горячий ветер. Нет, только не это. Это не может быть всему причиной. Не может. Ведь Нари даже не спрашивала согласия Али… проклятье, он вырывался, но она все равно надела кольцо ему на палец. Его желания ее не волновали – слишком отчаянно она хотела спасти его. Спасти их обоих.

И теперь ты можешь его погубить.

Обжигающий ветер отбросил ее волосы назад, в лицо полетел песок».

«В 1991 году он, разочаровавшись в телевидении, вернулся к литературной деятельности, и через пару лет у него родилась идея повествования в жанре фэнтези – «реакция на телевизионное прошлое», как говорил Мартин. Это был эпос наподобие обожаемого им толкиновского «Властелина колец», но он вдохновлялся реальными событиями европейской истории и стремился изображать Темные века во всей их неприглядности. Первая книга, «Игра престолов», вышла в 1996 году, и ее продажи, как позже напишет Мартин в своем блоге, «не впечатляли».

За ней быстро последовали еще две. Фанаты, число которых росло, распространяли слухи о произведении, подрывающем устоявшиеся правила фэнтези. Любимые герои трагически погибали, гнусные негодяи начинали завоевывать читательские симпатии, мудрецы и хитрецы терпели крах из-за глупых процедурных ошибок, а магия считалась в лучшем случае ненадежной.

Коней, замков, секса и насилия хватало с избытком. У Мартина было не одно королевство, а целых семь – каждое со своей историей, культурой, правителями, не говоря уж о другом континенте за Узким морем. Две с лишним тысячи персонажей – вдвое больше, чем у Толкина. Кровавые битвы, в одной из которых участвовали четыре армии, десятки тысяч солдат и несколько сотен кораблей. Один из пиров насчитывал семьдесят семь смен блюд, и многие описывались детально и соблазнительно: «Котлеты из мяса лося с начинкой из голубого сыра, жареные змеи со жгучим горчичным соусом, щука в миндальном молоке…» В эпизодах для взрослой аудитории читателя шокировали пытки, изнасилования, инцест. Некоторые сцены могли поглотить бюджет, выделенный на весь сезон телесериала. Были и такие, за которые шоу вообще могли снять с эфира.

Мартин назвал свой эпос «Песнью льда и пламени».

Голливуд не оставил этого без внимания. В начале 2000-х годов трилогия Питера Джексона «Властелин колец» побила все рекорды в прокате, а четвертая книга Мартина, «Пир стервятников», в 2005 году заняла первое место в списке бестселлеров по версии The New York Times. «Фэнтези не для хоббитов», – говорилось в рецензии. Романы писателя курсировали между агентами и продюсерами, по телефону ему предлагали легкие деньги и славу на больших экранах.

Пятидесятисемилетний Мартин, живущий спокойно и счастливо в Санта-Фе, сомневался и выжидал.

ДЖОРДЖ Р. Р. МАРТИН (АВТОР, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ СОПРОДЮСЕР): Фильмы Питера Джексона стали сенсацией, и все искали «многосерийное» фэнтези для кино. Я лично думал, что «Песнь…» экранизировать невозможно: как втиснуть все это в два с половиной часа экранного времени? Джексону понадобились три фильма, чтобы снять всего Толкина, но три его книги – это ровно одна моя. Как вы собираетесь это сделать?

Ответы, которые я получал, меня мало удовлетворяли. «Главным героем будет Джон Сноу, сосредоточимся на нем и уберем остальное». Или: «Сокращать ничего не будем, но выпустим пока один фильм. В случае успеха продолжим». А если результат будет так себе? Вы равняетесь на «Властелина колец», но что, если получится как с Филипом Пулманом? («Золотой компас» 2007 года, экранизация «Темных начал» британского писателя, оказался провальным.) Выпускают первый фильм, его никто не смотрит, и ты оказываешься у разбитого корыта. Меня это не устраивало ни в какой мере».

Джеймс Хибберд. Огонь не может убить дракона. Официальная нерасcказанная история создания сериала «Игра престолов»

В книге, по словам автора, он описал «хронику колоссальных усилий, ценой которых снимали этот невероятный сериал». Поэтому основной объем текста – это прямая речь, эксклюзивные интервью, взятые не только у актеров, но и продюсеров и администраторов сериала, и конечно, самого Джорджа Р.Р. Мартина.

Так он говорит о том, что описал патриархальное общество времен Средневековья. Но это, по его словам, вовсе не эдакое диснеевское Средневековье с рыцарями в сияющих доспехах, и где все чистенько и благородно. Мартин предпочел рассказать о борьбе, страданиях и жертвах, издержках войны и интриг, беспощадной борьбе за власть, конфликтах и неизбежных драмах.

Начало сериала представляло собой выезд трех разведчиков Ночного Дозора за Стену и… неудачу – поскольку оказалось, что «первые Белые Ходоки выглядели просто кошмарно». Проблемы оказались и с костюмами для многих ролей – ведь в те времена не было никаких химчисток и поэтому большинство одеяний (кроме парадных королевских, в первую очередь – женских платьев) должны были иметь, увы, несвежий вид.

И один из главных вопросов был – как сокращать текст книг, кого из неглавных вырезать. И тут Мартину пришлось объяснять продюсерам, на кого из героев у него есть большие планы. Сериал расходился с книгой, но позже продюсеры поняли, что сериал перегонит книги и поэтому стали расспрашивать Мартина о секретах будущих книг, для того, чтобы понять, как это будет связано с сериалом. Писателю труднее всего было говорить о концовке, ведь «у каждого персонажа был свой финал».

Проблема была в том, что, по мнению Мартина, новые персонажи были необходимы для развития сюжета, а продюсеры сериала уже к пятому сезону предпочли делать упор на уже имеющихся актеров. Ведь к тому времени число постоянно действующих героев достигло тридцати, а повествование разворачивалось в восьми историях, происходивших в разных местах. Из двух съёмочных групп получилось уже четыре. Возникли трудности с убедительным изображением лютоволков, много сцен с которыми пришлось вырезать.

Создатели сериала подчеркивают, что помимо магии, сюжетом движут психология, желания людей. И это ближе современным зрителям, чем даже самое волнующее волшебство.

«Профессиональные актеры, однако, видели тревожные приметы того, что «Игра престолов» вряд ли протянет долго.

НИКОЛАЙ КОСТЕР-ВАЛЬДАУ (ДЖЕЙМЕ ЛАННИСТЕР): Никто не знал толком, что он делает и какого вообще черта здесь происходит. Сцена прибытия короля Роберта вызывала у меня смех: какая-то параллельная вселенная с благородными обитателями. Это очень тонкая грань – искренне верить во что-то или просто участвовать в костюмированном представлении. Мы определенно не думали, что этот сериал произведет переворот в нашей жизни, и развлекались на всю катушку.

МАРК ЭДДИ (РОБЕРТ БАРАТЕОН): Мы пытались установить какие-то правила для этого нового мира. В первом пилоте никто не преклонял перед королем головы на винтерфеллском дворе. Самому монарха сыграть невозможно: попробуйте изобразить «Смотрите, какой я могущественный!». Короля определяют подданные, преклоняясь перед ним. Когда это переснимали повторно, все опустились на колени, и сразу стало понятно, кто тут, собственно, главный».

«Шел выпуск новостей. Тресы-ведущие — мужчина и женщина — улыбались профессиональными улыбками и на два голоса пели привычную песню о том, как лихо страна выходит из посткризисной депрессухи.

Над воротником и галстуком прилизанного диктора-мачо поблескивал ошейник. Длинную шею роскошной, сильно декольтированной блондинки тоже охватывал обруч, похожий на массивное ожерелье с ушком для цепного замка. Свободно свисающие цепи тянулись куда-то за пределы кадра.

Тихонько поскрипывали раздолбанные стулья. Люди, сидевшие перед телевизором, пялились все больше на блондинку. Бегущая строка в нижней части экрана предлагала ведущих в аренду и на продажу. Правда, вот цены… Особенно цена блондинки. Запредельные, невообразимые бабки! Можно было только догадываться, сколько заработали на теледиве охотники-хэды и посредники-перекупщики и как навариваются теперь на ней хозяева канала».

Руслан Мельников. Хэдхантер. Кн 1.: Охотники на людей

Что будет после того, как закончится экономический кризис? Начнется то самое Возрождение, о котором с надеждой говорят популярные телеведущие? Вспомните историю – что предшествовало тому самому Возрождению? Все лишь Темные века. Итак, добро пожаловать в эпоху нового варварства, где главным ресурсом нашей необъятной Родины являются тресы. Трудовые ресурсы. Рабы. Столица по-прежнему высасывает соки из провинций, в которых уже образовалась новая прослойка – дикие. По хуторам еще живут вольные жители, но местная молодежь уже мечтает об иной, лучшей доле – стать одним из самых перспективных специалистов ...по отлову людей. в романе описана история человека, пытавшегося стать таким и почти ставшего хэдхантером. Но разве охотники за головами играют по правилам и откажутся от выгоды, продав в рабы своих же? Тем богачам, кто выжил после кризиса, хочется новых острых ощущений. А ведь есть способ, уже прошедший проверку веками – гладиаторские бои. Да и ИНН теперь ставят прямо на тело – потому что означает эти цифры совсем другое...

«Работник-трес оказался мечтой работодателя. Еще бы! Такая экономия на зарплате и соцпакете! Ненормированный рабочий день. Минимальные расходы на кормежку. Максимальная отдача. Полное бесправие…

Трес работает бесплатно, работает когда нужно и работает сколько нужно, не предъявляя претензий. Одним словом, то, что доктор прописал. Спасти страну могло простое и старое правило: чтобы кто-то процветал, кому-то надо пахать. И чем тяжелее времена, тем больше пахарей требуется.

Вот только где их взять, столько-то?

Если очень нужно, ответ найдется на любой вопрос.

Время лопнувших финансовых пузырей и посыпавшихся денежных пирамид сменилось новыми временами. Теперь грандиозную пирамиду начали возводить из людей. Пирамиду, в основании которой горбатились тресы. Такая пирамида гребла под себя всех, до кого могла дотянуться.

Первыми стали заключенные. Но переполненные тюрьмы страны опустели слишком быстро. Арестантов, оптом проданных в рабство, оказалось мало. Взялись за бомжей, нелегалов-эмигрантов, маргиналов, мелкий криминал. Не хватило.

Для восстановления рухнувшей экономики требовалось все больше и больше дармовых рабочих рук. Появилась нужда и в высококвалифицированных специалистах, которым тоже можно было бы не платить за труд.

Вспомнили о неплательщиках. Невозвращенные потребительские и автокредиты вышли несчастным должникам боком. Были подняты и тщательнейшим образом изучены ипотечные списки. Обанкротившиеся заемщики тысячами попадали в трес-рабство. Однако и этого оказалось недостаточно.

Из глубин бюрократической памяти всплыло подзабытое словечко «тунеядец». Появились законы, позволяющие вылавливать безработных. Общественные работы становились принудительными и неоплачиваемыми, тоже являясь по большому счету первым шагом к рабству.

В крупных городах стремительно развивалась и систематизировалась торговля живым товаром. Появились первые трес-спекулянты. Вводились налоги на покупку и продажу людей. Новый рынок бурлил и рос как на дрожжах, пробуждая все, с чем соприкасался. Снова пошли поступления в бюджет. Жизнь налаживалась…

Вскоре тресы были объявлены главным стратегическим ресурсом страны. Оно и понятно. На нефть и газ рассчитывать в обновленном мире уже не приходилось. А узаконенное рабство, как бы оно ни называлось и в какие бы одежды ни рядилось, поглощает людские ресурсы в огромных количествах.

Народ, правда, довольно быстро смекнул, что к чему. Толпы непристроенных граждан ломанулись из мегаполисов. Беглецов стали отлавливать уже в открытую, пачками. Появились специализированные хэдхантерские компании, поставлявшие живой товар на формирующийся трес-рынок. Профессия охотника за головами становилась уважаемой, престижной и прибыльной.

Неорганизованные попытки сопротивления подавлялись в зародыше. Участники стихийных акций априори объявлялись наипервейшими кандидатами в тресы. А тресы все росли и росли в цене.

Охота за людьми становилась массовой. Общество раскололось на две части: граждан, сумевших влиться в систему, и неграждан — объявленных вне закона диких, каковых было большинство и каких новое пирамидальное устройство государства могло принять только в основание пирамиды…

Но самое главное — тресы, подобно античным атлантам, поднимали на своих плечах рухнувшую экономику. В стране появился хлеб и появились зрелища. Оживилась биржа. Проснулись рынки. Заново расцвел гламур. Безумство потребления вновь нарастало, как снежный ком, только в еще больших масштабах, чем прежде.

Головокружительный рывок из упадка к роскоши многим посносил башни напрочь. Когда трес-проституция стала легальной, резко вырос спрос на секс-рабынь. В больших городах появлялись колизеи, оборудованные для гладиаторских боев. Эрос и Танатос рулили по полной. Угар нарастал.

Единственный недостаток нового порядка заключался в том, что для дальнейшего процветания требовалась постоянная подпитка трудовыми ресурсами».

«Окна его кабинета выходили на студенческий парк. В парке под плакучей ивой стояла скамейка с красивой желто-зеленой спинкой. Каждый будний день ровно в одиннадцать часов к скамейке подходила девушка с книгой, чтоб почитать в спокойной обстановке. У нее было сосредоточенное лицо. Локон, похожий на пружинку, всё время падал ей на переносицу, и она машинально поправляла его. В час дня девушка закрывала книгу, вставала и уходила. Это повторялось в течение двух недель. С девушкой было связано какое-то смутное юношеское воспоминание. Возможно, Меньшов видел похожую девушку на старой открытке или еще где-то. При виде нее у него сжималось сердце. Ночи он проводил в холодной постели, уставившись в потолок, весь в мыслях о таинственной незнакомке. Искал повод подойти к ней, но всё время откладывал решающий день. В конце концов незнакомка перестала появляться в парке, и Меньшов забыл о своем спонтанном чувстве. К тому же город взбудоражило появление жестокого маньяка. За один месяц он похитил и убил как минимум двенадцать детей. Меньшов поначалу содрогался от ужаса, читая статьи о каждом новом похищении, но потом привык к ним и уже не содрогался».

Владимир Данихнов. Колыбельная

Сюжет роман закручен вокруг таинственных и страшных событий в городе, который автор зашифровал под именем «Южная столица». Расследовать ситуацию из Санкт-Петербурга приезжает следователь, которому известно только то, что жестокого преступника уже прозвали Молнией. Сыщик по фамилии Гордеев давно разочаровался в своей профессии. Было время, когда она воображал себя настоящим детективом наподобие Филипа Марлоу из романов Реймонда Чандлера или даже легендарного Шерлока Холмса. Но реальность оказалась скучной и грязной. Расследуемые дела не отличались разнообразием, чтобы разобраться в мотивах преступников не требовались напрягать интеллект.

Но вот теперь Гордееву выпало по-настоящему загадочное дело… Основное внимание в повествовании уделено не погоням и засадам, а тончайшим движениям человеческих душ, переживания, надеждам, разочарованиям. Главная опасность сосредоточена в серой повседневности, под тонким и непримечательным покровом которой может таиться сонм настоящих чудовищ. Их, как мы помним, чаще всего порождает сон разума. И он вполне может выглядеть как череда безрадостных дней, не отличимых друг от друга, и путей, которые никогда никуда не приводят.

«Анечка робко улыбнулась и убежала. Кабанов со страхом глядел ей вслед. Когда Аня удалялась от него хотя бы на несколько метров, он чувствовал на сердце тяжесть. К тому же на него давил взгляд Гордеева. А вот Кошевой был мужик веселый: они с Кабановым немного поспорили, кто сколько отожмется на кулаках. Кабанов чуть повеселел. Гордеев молча думал, что Кабанова следует сдать в психушку. Кабанов посмотрел на него и затосковал. Он сел на диван и откинул голову назад. Гордеев стал задавать вопросы, не отрывая взгляда от мясистой шеи несчастного отца. Кабанов не хотел отвечать, он мечтал превратиться в точку и навсегда исчезнуть в космическом пространстве. Тем не менее он что-то говорил, не узнавая своего голоса. Ему казалось, что это не он говорит, а радио сообщает в пустоту страшные новости. Наконец Гордеев с Кошевым ушли. Кабанов продолжал неподвижно сидеть на диване. В комнату вошла жена. Кабанов повернулся к ней и не узнал. Он подумал, что так иногда бывает: живешь с человеком, живешь, а однажды смотришь на него и не понимаешь, кто это такой, и кажется, что рядом должен быть совсем другой человек».

«К концу XII в. политическая и культурная ситуация в ареале распространения персидского языка претерпела существенные изменения. Распалось государство Великих Сельджуков. Хорасан стал ареной военных столкновений между несколькими местными династиями, в результате которых верх одержали Хорезмшахи, вскоре ставшие единовластными правителями Хорасана, Мавераннахра и Западного Ирана. Однако и державе Хорезмшахов не суждено было долгое существование. В восточноазиатском регионе сформировалась могущественная Монгольская империя Чингиз-хана, которая к началу XIII в. объединила под своим владычеством огромные территории Северного и Южного Китая, Тибета, Восточного Туркестана, Средней Азии, Закавказья и Северного Кавказа, Восточной Европы с Поволжьем и Русью.

Первыми среди иранских земель опустошению подверглись Средняя Азия (завоевана осенью 1219 – весной 1220 г.) и Хорасан (1220 — 1222). Нельзя не привести известное высказывание о монгольском нашествии арабского историка Ибн ал-Асира: «Это было событие, искры которого разлетелись, и зло которого простерлось на всех; оно шло по весям, как туча, которую гонит ветер».

Монгольское завоевание нанесло наибольший ущерб старейшим восточно-иранским культурным центрам. Один за другим подвергались уничтожению цветущие оазисы Самарканда и Бухары, Балха, Герата, Нишапура и т. д. Жители гибли и угонялись в плен, разрушались мечети, дворцы, караван-сараи, горели рукописи в библиотеках. Разорение этих областей повлекло за собой перенесение литературных центров на запад персоязычного культурного ареала и в северо-западную Индию».

М.Л. Рейснер, А.Н. Ардашникова. Персидская литература в XIII–XVIII веков. Зрелая и поздняя классика

Книга знакомит читателя с персидской литературой в разные периоды истории во всем многообразии ее форм и канонов. Это уникальная работа, из которой можно узнать о преемственности литературных направлений и роли поэтических кружков в жизни иранского общества, ведь большинство из этих кружков существовали при дворе местных правителей.

Из книги можно узнать не только о судьбах великих поэтов, но и об их связи с теми историческими событиями, которые меняли облик мира. Поэты всех времен в своем творчестве обращаются к тому, что им самим довелось пережить. В характерном для классической восточной поэзии дидактическом жанре одним из первых применил такой метод прославленный Саади. Он подавал факты из собственной жизни в виде притч и анекдотов. В них наряду с традиционными для этого жанра персонажами – великими мудрецами и владыками былых времен – появлялись и реальные люди, с которыми поэт встречался на своем жизненном пути. Это были купцы и караванщики, дервиши и ученые. А сам главный герой представал усталым странником, вдохновенным проповедником, измученным пленником крестоносцев, красноречивым философом в кругу единомышленников…

Отдельного упоминания заслуживает и творчество Зайн ад-Дина Васифи, автора известного произведения «Удивительные события», в котором подробно отображена обстановка в Средней Азии конца XV – первой половины XVI века.

«Особое место в сочинении Васифи занимают рассказы о разного рода чудесах и диковинках, объединенные автором в циклы: о шахматах, о проделках обезьян, о женском коварстве, о бородачах, о лекарях, о свойствах драгоценных камней и т. д. Тематика циклов имеет множество аналогий в других образцах средневековой иранской прозы. Среди вполне традиционных по тематике рассказов можно выделить оригинальный цикл о гератских борцах – членах современной автору цеховой организации борцов-силачей (зур-хана) (главы 18 и 19). Можно обнаружить также и другие циклы, в которых Васифи отдает дань современной литературной моде, они имеют общие черты с некоторыми сочинениями современников Васифи (например, с «Занимательными рассказами о разных людях» Фахр ад-Дина ‘Али Сафи, сына Хусейна Ва‘иза Кашифи – Латаиф ат-таваиф). Таковы циклы сатирических анекдотов о гератских судьях, рассказы о миниатюрах-карикатурах на современников автора, о художнике Бехзаде.

Во многих рассказах Васифи принимают участие герои-плуты. Наличие цепочек новелл с общим героем (двоюродный брат автора Гийас ад-Дин) и общим рассказчиком (автор) сближает эту часть книги с известным жанром плутовских новелл – макамами. В «Удивительных событиях» присутствуют три большие рассказа, в которых описаны приключения Васифи и его двоюродного брата в Мешхеде и Кусуре во времена правления Султана Хусейна, похождения тех же двоих участников в Герате при Шейбанидах и в Герате, и Нишапуре во времена Сафавидов. Таким образом, действие трех приключенческих историй разворачивается в трех разных, сменяющих друг друга отрезках исторического времени, в разных городах, так что, невзирая на обилие острых ситуаций и авантюрных интриг, повествования дают верное представление о событиях тех непростых лет. Сам Васифи выступает в этих частях книги активным участником невероятных приключений и проделок, и его образ соединяет в себе функции рассказчика и авантюрного героя».

«Давным-давно, в блистательные шестидесятые, будущего было хоть отбавляй». Эта фраза заимствована из романа Грэма Свифта «Водоземье», вышедшего в 1983 году. Спустя два десятилетия блистательное будущее шестидесятых утратило свой блеск, оно стало «прошедшим будущим». Именно так – «Прошедшее будущее» – была озаглавлена замечательная монография историка Рейнхарта Козеллека, убедительно продемонстрировавшая, что представления о будущем также переживают историческую трансформацию. Если раньше считалось, что историки занимаются исключительно прошлым, то новые исследования показали взаимосвязь прошлого с различными представлениями о будущем.

Будущее как надежный ориентир, блестящая перспектива, даже предвещание, которое задает четкое направление собственным планам и целям, – так было прежде. Подобное будущее давно стало прошлым. Это будущее достигло своего апогея в шестидесятые годы. Философ Эрнст Блох, выступая во франкфуртской Паульскирхе в 1967 году, когда ему вручалась Премия мира, сказал: «На карту, где нет страны под названием Утопия, не стоит и смотреть». Утопия для Блоха – это метафора предчувствия, мечты о лучшем, справедливом будущем для слабых и униженных. Путь к лучшему будущему, пояснил Блох, прокладывают «гуманные революции». Блох проводил четкое различие между гуманными революциями, с одной стороны, и войнами, направленными исключительно на захват территорий и господства, с другой. Революция – это повивальная бабка, помогающая рождению добра, истины и справедливости. «Особенно русская революция, – подчеркнул Блох, – разительно отличалась от захватнической войны, ибо являлась родовспомогательным актом, способствующим появлению того неантагонистического строя, которым было беременно старое общество»

Надежды на будущее стали скромнее. Будущее утратило для нас притягательную силу, оно перестало быть той перспективной точкой схода, к которой устремлены наши чаяния, цели и планы. Как свидетельствуют историки, у каждой эпохи есть свой горизонт будущего; эти горизонты могут трансформироваться, тут нет ничего нового. Но в данном случае не просто обнаружилась несостоятельность определенных прогнозов – коренным образом изменилась сама концепция будущего. Она подверглась глубокому пересмотру и переоценке.

Но как произошло подобное отрезвление? Каковы причины того, что столь резко упал курс акций будущего? Ответ очевиден: будущее истощено развитием цивилизации, которая бездарно эксплуатирует ресурсы. Наши представления о будущем фундаментально трансформировались под воздействием загрязнений окружающей среды, сокращения запасов питьевой воды, а также под влиянием таких демографических проблем, как перенаселение Земли и растущее старение общества. В этих условиях будущее уже не служит неким Эльдорадо для наших чаяний, поэтому прославление нескончаемого прогресса умолкло. Это подтверждается данными социологических опросов. На вопрос «Становится ли наш мир все лучше?» 70 % респондентов ответили отрицательно, 20 % после долгих размышлений дали утвердительный ответ и 10 % не смогли ответить. Сегодня мы уже не можем исходить из того, что перемены автоматически несут в себе положительное начало. Пожалуй, можно сказать, что будущее превратилось из источника ожиданий и надежд в источник озабоченности, а это подразумевает необходимость внимания к проблемам и их профилактики. Нельзя просто довериться будущему, нужно действовать ответственно и осмотрительно, иначе нет уверенности в будущем и для следующих поколений».

Алейда Ассман. Распалась связь времен? Взлет и падение темпорального режима Модерна

Еще недавно многие верили в неудержимый прогресс цивилизации и светлое будущее. Но времена изменились и примерно с начала 1980-х годов надежд все меньше и меньше. Раньше Будущее являлось надежным ориентиром, и даже предвещанием, которое задавало четкое направление собственным планам и целям. Но такое будущее – по мнению Ассман – достигло своего апогея уже в 60-е годы прошлого века.

«Свет будущего ныне тускнеет: наряду с этим мы переживаем еще одну аномалию привычного восприятия времени, а именно невиданные ранее масштабы возвращения прошлого. Эпизоды истории, которые прежде считали преодоленными, навсегда оставшимися в прошлом, оживают вновь и встают перед нами. Это относится особенно к событиям, связанным с разгулом насилия…»

Именно в темпоральных режимах древних культур прошлое занимало привилегированное положение. В тексте анализируется, как начинается Модерн и описывается пять аспектов темпорального режима Модерна, рассказывается двух различных подходах к прошлому и взаимосвязи прошлого, настоящего и будущего. Для того, чтобы восстановить разорванную связь между прошлым, настоящим и будущим, необходимо переопределить содержание понятий, переосмыслив роль прогресса, сейчас пожирающего имеющиеся ресурсы.

«Под воздействием искусства внимание особым образом формируется, фокусируется и поддерживается на протяжении определенного времени. Купив билет, театральный зритель заплатил за свое место, однако подлинная цена, которую ему приходится платить, вообще не имеет стоимостного выражения, поскольку эта цена – его внимание. Настоящее организованного времени всегда проблематично: отвлекающие помехи, собственная рассеянность, утомление могут в любой момент изъять зрителя из настоящего времени театрального спектакля. Если читатель, зритель или слушатель не будет соучаствовать в эстетическом акте своим вниманием, то окажутся тщетными все иллюзии искусства, вовлекающие читателя, зрителя или слушателя в настоящее художественного произведения. Предпосылкой такого вовлечения служит не только условная конвенция, предполагающая, что зритель безоговорочно принимает законы художественного произведения, но и пакт о внимании, обеспечивающий концентрацию, интерес, соучастие. В отличие от кино он должен каждый раз заново создавать совместное настоящее для актеров и зрителей. Кроме того, сценическое действие более непосредственно предъявляет, моделирует и тематизирует восприятие времени за счет приемов ускорения и замедления, целенаправленной концентрации событий или их разреженности, а также за счет провокации зрителей, возбуждающей их или приводящей в замешательство.

Таким же гетерохронотопом, как театральный спектакль, кинопросмотр или филармонический концерт, является спортивное соревнование с его специфической организацией настоящего, сулящей содержательную насыщенность. По мнению Гумбрехта, сформулировавшего теорию презентизма, массовые спортивные мероприятия дают зрителям возможность целостного переживания, при котором растворяется граница между телом и сознанием. Понятие «презентации» означает у Гумбрехта эйфорическое состояние полной чувственной самоотдачи настоящему, которая сопровождается повышенной концентрацией внимания. На период этого содержательного настоящего закрывается выход в прошлое и будущее, поэтому торжествует коллективное переживание бытия здесь и сейчас

Художественное структурирование настоящего дает еще одну возможность его восприятия. Оно характеризуется диапазоном внимания, уделяемого тому или иному явлению. Настоящее охватывает все явления из нашего окружения, доступные нам напрямую или опосредованно в диапазоне нашего внимания. Предметом пристального внимания может оказаться все, что регистрируется нашими органами чувств и вызывает у нас интерес: люди, животные, ландшафты, знаки случайности…

Но настоящее может длиться значительно дольше, чем содержательное время «здесь и сейчас», занимая десятилетия и даже столетия. Чтобы убедиться в этом, достаточно всего лишь заменить слово «настоящее» словом «современность».

«Ты, наверное, думаешь, что коты и кошки копают одинаково? А вот и нет! Котики обычно роют левой лапкой, а кошечки — правой. Кошка хорошо слышит, но иногда притворяется глухой, если ей что-то неинтересно».

Анна Юдина. Про котиков. Самое известное и неизвестное

Котиков любят почти все, и взрослые, и дети. Эти забавные домашние и дикие животные – грациозны, ловки и способные на всевозможные хитрости и уловки, на которые люди обожают смотреть. В красочном издании, нарисованном и написанном художницей Анной Юдиной, — самые разнообразные коты и кошки, и множество интересных сведений о милых кошачьих, их привычках и образе жизни. Котики спят больше половины своей жизни – и что же им снится? Вряд ли только мыши и вкусная, приятно пахнущая еда из кошачьих питательных пакетиков…

Читателям предлагается найти на картинке двух одинаковых котиков, понять, в каких случаях кот машет хвостом, и сколько на свете существует вариантов настоящих кошачьих «мяу», и что означают разнообразные кошачьи жесты. Неслучайно ученые изучают своеобразный кошачий язык, а коты даже способны понимать некоторые выражения людей. Вот такие бывают смышлёные коты и кошки.

Коты способны прыгать на высоту, равную пяти мышкам – а некоторые коты и кошки – конечно и выше, иначе как бы оказались на шкафах и других самых разных высотных местах. И, конечно, устроиться уютно в шкафу и на антресолях, порой неожиданно оттуда выскакивая, и порой даже слегка ошарашивая людей своим непредвиденным появлением.

Кот машет хвостом, когда размышляет, а вот вариантов кошачьих «мяу» существует бесчисленное множество. Как и споров о кошачьих снах.

«От запаха лимона и апельсина коты готовы убежать далеко и надолго.

В Лондоне некоторые трудолюбивые коты каждый день ходят на работу и получают зарплату. Они охраняют на почте посылки от грызунов.

Котик спит больше половины своей жизни. И очень этим доволен!

Одна мама-кошка родила девятнадцать котят!»

«В 1306 году на христианском соборе в Риме присутствовало более тридцати представителей эфиопского короля Вадема Арада. Арад был правителем из династии Соломона, занимавшей особое место в истории Ближнего Востока и христианском фольклоре».

Боб Каррен. Затерянные земли, забытые царства: Новые страницы истории древних мифов

Как гласят легенды, начало этой династии было связано с легендарным союзом между мудрым царём-повелителем джиннов и царицей Савской. Но где находились прославленные и так не найденные копи Соломона и связанные с его именем всевозможные артефакты, слава которых пережила на тысячелетия их обладателя?

К началу XX века большинство областей земной суши было исследовано и запротоколировано европейским учеными, порой входившими в состав до зубов вооруженных экспедиций. Казалось бы, количество загадок на планете должно было существенно уменьшиться, но со временем получилось иначе. Это объясняется двумя основными причинами: пережившие войны и разруху люди, потерявшие веру в светлое Будущее, уверовали в мифические тайны древних цивилизаций и существование Золотого века. Другая причина была прозаична: ученые-археологи, обнаружившие некоторые из казалось навсегда утраченных и ставших легендарными сокровищ Долины царей, предоставили их «на суд» широкой публике и предметы давно забытых богов и владык отправились в странствия по Европе и Америке. Американский полуостров Монтерей славится историями о подземных мирах, и спрятанных в пещерах несметных сокровищах. В двадцатых годах прошлого столетия во время геологических изысканий на северной оконечности полуострова были найдены несколько огромных пещер, в одной из которых обнаружили три скелета, проржавевшие кремневые ружья и несколько больших сундуков, в которых когда-то хранились пиратские сокровища...

Самым древним садом на Земле считается Эдемский. Если он существовал, то тогда где находился? По мнению современного британского историка, профессора Дэвида Майкла Рола, убежденного, что большинство древних легенд является отражением реальных событий, Эдемский сад находился примерно в десяти милях к востоку от иранского города Тебриза, в длинной долине к северу от вулкана Сехенд.

В своей книге «Генезис цивилизации. Откуда мы произошли» Дэвид Рол отмечает, что «В самом центре долины Мейдан расположен цветущий город Тебриз, раскинувшийся на территории, где много веков назад могли находиться древнейшие доисторические поселения. Впрочем, к западу от города сохранилось несколько полуразрушенных древних курганов, возвышающихся над плодовыми садами, которыми изобилует дельта реки».

«Во время приезда в СССР делегации МНР во главе с Чойбалсаном основные события визита происходили также не в Москве, а в столице одной из союзных республик, на этот раз в Алма-Ате. Монгольская делегация присутствовала на торжественном заседании Верховного Совета Казахской ССР, посвященном 25-летию республики, 17 ноября 1946 года. Затем делегаты посетили спортивный праздник на ипподроме, где гостей пригласили в специальную юрту, хозяин которой, председатель колхоза, угощал их национальным блюдом — бешбармаком и кумысом. По обычаю баранья голова досталась почетному гостю. В конце визита гости выразили восхищение гостеприимством и кумысом…

В Москве И.Б. Тито нанес визиты председателю Совета министров Н.А. Булганину и первому секретарю ЦК КПСС Н.С. Хрущеву, посетил выставку ВСХВ и промышленную выставку, Ботанический сад Академии наук СССР, Мавзолей Ленина и Сталина, Московский автозавод, авиазавод в Филях (на заводах состоялись митинги).

Находясь в СССР, И.Б. Тито побывал в Ленинграде и Сталинграде, Киеве. Благодарность за гостеприимство от И.Б. Тито получил и председатель Совета министров СССР Н.А. Булганин. Что касается подарков для членов делегации и лично президента Югославии, то в 1956 году начнется новый этап в истории советских дипломатических даров — глава делегации И.Б. Тито получил от советского правительства самолет Ил-14, другие члены делегации — ювелирные украшения, меха, изделия из фарфора, серебра, уральских самоцветов и другие предметы роскоши…»

О. Ю. Захарова. Как в СССР принимали высоких гостей

В издании описано, как складывался в Советском Союзе советский дипломатический протокол на протяжении шести десятилетий, как встречали, принимали и одаривали высокопоставленных гостей.

К 9 мая 1946 года была завершена эвакуация советских войск и имущества из Ирана. 29 июня 1946 года в СССР прибыла с визитом иранская принцесса Ашраф (1919-2016) – сестра-близнец шаха Ирана Мохаммеда Реза Пехлеви. Принцесса, занимавшая должность почетного президента Общества Красного Льва и Солнца, остановилась со свитой в усадьбе Архангельское.

Принцесса привезла для советской элиты (в том числе — для И.В. Сталина, В.М. Молотова, Н.М. Шверника), многочисленные подарки, общая стоимость которых в СССР была оценена в 821 тысячу рублей.

В ответ принцессе было вручено для Общества Красного Льва и Солнца оборудование больницы на 20 коек стоимостью 100 тысяч рублей. Самой принцессе от имени Сталина была подарена соболиная шуба стоимостью 160 тысяч рублей) и от Молотова — бриллиантовый перстень стоимостью 75 тысяч рублей. От имени жены Молотова, Полины Семёновны Жемчужиной, занимавшей пост начальником Главка текстильно-галантерейной промышленности Министерства лёгкой промышленности РСФСР, иранской принцессе была вручена пелерина из черно-бурых лисиц стоимостью 30 тысяч рублей. Сопровождавшему принцессу иранскому генералу И. Шафаи от Генштаба ВС СССР была вручена сабля. А вот церемониймейстеру иранского двора подарили хрустальную вазу; двум фрейлинам и камеристке принцессы были подарены каждой по две черно-бурые лисицы (каждой). Также прочим членам свиты выдали палехские изделия.

Саму принцессу одаривали во время ее прибытия Ленинград, Киев, Харьков. В Ленинграде местные власти вручили принцессе вазу с ее красочным портретом и художественный чайный сервиз, сделанный на Фарфоровом заводе имени Ломоносова. Остальным сопровождающим достались сервизы, ликеры «в художественной посуде», конфеты «в художественной» упаковке; «художественные» коробки с папиросами, «сюрпризные» коробки с парфюмерией и сигареты «Москва».

3 июля 1946 года Ашраф Пехлеви принял заместитель министра иностранных дел СССР С.А. Лозовский, а 20 июля состоялась встреча принцессы с И.В. Сталиным и В. М. Молотовым, длившаяся два с половиной часа.

На следующий день был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении А. Пехлеви орденом Трудового Красного Знамени за активную деятельность по сбору средств в Иране для советских сирот, потерявших родителей в годы Второй мировой войны.

О визите Ашфар Пехлеви снята иранская кинохроника, в которой указывалось, что «Восхитительная красота принцессы привлекла внимание маститых русских художников, настоящих аристократов Александра Герасимова и Петра Кончаловского, запечатлевших ее в свете молодости и славы. Чуткое перо профессионалов передало царственные достоинства Ее Величества».

Вернувшись в Иран, А. Пехлеви на своей пресс-конференции во дворце Саадабад заявила, что «Генералиссимус Сталин относится к иранскому народу с большим уважением и доброжелательностью, и в целом все советское руководство относится с уважением к малым народам и заботится об их правах и независимости».

В 1956 году во время визита иранского шаха в СССР главному военному адъютанту шаха подарили собрание сочинений Л.Н. Толстого в 14 томах, а министру торговли – собрание сочинений А.М. Горького в 30 томах. Остальные члены иранской делегации получили собрания сочинений А.П. Чехова (в 20 томах) и Н.В. Гоголя (в 5 томах).

«В большинстве случаев накануне визита в Протокольный отдел из посольства поступала так называемая «справка», в которой содержалась информация о распорядке дня главы делегации, состоянии его здоровья, рекомендации по составлению меню и т. д.

Так, в памятной записке для Ф.Ф. Молотова о президенте Индии З. Хусейне (1968) сказано, что у президента «слабое сердце», поэтому желательно, чтобы он по возможности «не шел по лестнице». Что касается питания, то З. Хусейн утром не пьет чай, на завтрак ест сыр, молоко, фрукты. Не любит жирную пищу и пищу с большим количеством специй. Не следует подавать к столу: рис, ветчину, свинину, вместо сахара сахарин (будет доставлен из Индии).

Про императора Эфиопии в подобной справке говорится, что, несмотря на возраст (81 год), император некапризен, легко приспосабливается к быту, но ценит комфорт. Одна из черт характера — приверженность распорядку дня, Селассие ценит время и пунктуальность. Встает в 5:30—6:00 утра, после подъема пьет стакан фруктового или овощного сока. Время до завтрака (7:30—8:00) он посвящает «церковным делам». В 9:00 приступает к работе. После обеда (в 13:00) — отдых (до 16:00),

любит пешие прогулки, классическую музыку, английские фильмы, театральные спектакли, книги по истории, религии, политике. Не любит национальные блюда, предпочитает европейскую кухню.

Особое внимание при подготовке визита отводилось разработке схемы встречи, которая является своеобразной «увертюрой» визита».

Александр Марков

СПАРРИНГ–ПАРТНЁР

Алекс Громов

КОЛЛЕГА ДОКТОРА МИХАЙЛОВА

Кирилл Голицын

ОТЕЦ КСЕНОФОБИЙ

ТЕХНОТРАДИЦИИ

Ольга Шатохина

ИГРЫ, В КОТОРЫЕ ИГРАЮТ НЕЙРОСЕТИ

Алекс Громов

«ПОЧТИ ИВАНОВЫ»

Елена Черкиа

ЛУННАЯ КОЖА

Алекс Громов

РОК ВО ВСЕЛЕННОЙ

А. Санти

СЕРДЦЕ КОРАБЛЯ

Алиса Курганская

ПРИГОВОР

Арти Д. Александер

РОЖДЕННЫЕ ТЕХНОЛОГИЕЙ

ПОЧТИ КАК МЫ

Алекс Громов

РОДНОЙ ИНОПЛАНЕТЯНИН

Алексей Васенов

ЛОМБАРД НА КИЕВСКОЙ. СТРАННАЯ НОЧЬ НАКАНУНЕ КОНЦА СВЕТА

Дмитрий Федотов

НАТУРАЛИЗАТОР

Алекс Громов

МУЖСКОЕ ДЕЛО

Карина Сарсенова

ВИРУС ВРЕМЕНИ

Арти Д. Александер, А. Санти

ДВЕРЬ

Наталья Стремитина

ЕЩЕ РАЗ О ТЕЛЕПАТИИ

Мунован Муноди

ДО И ПОСЛЕ НАСТОЯЩЕГО

Алекс Громов

ЧТОБЫ ЗЕМЛЯНЕ БЫЛИ СЧАСТЛИВЫ!

Корнелий Магнус

ТЕ, КОМУ ДЕЛО ДО ВСЕГО

Кирилл Голицын

ВАШИ НОВЫЕ МОДЕЛИ

Тошо Айвеноу

ДВЕ ПОЛОВИНКИ

Арти Д. Александер

СРЕДСТВО ОТ ВСЕХ ПЕЧАЛЕЙ

Подробнее о книге на Terraart.Ru

История, в чем-то связанная с предыдущими романами Стивенсона, в которых находилось место современным компьютерным гикам, шифровальщикам времен военной «Энигмы» и великим математикам предшествующих веков, обращается не только к фантастическим перспективам, но и к философским вопросам. В самом деле, кто может позволить себе такой техногенное воскрешение? Только пресловутый «золотой миллиард», привилегированная элита. Даже реальная жизнь в цивилизованной части мира резко становится мирной и безмятежной. Потому что благополучную реинкарнацию в дигитальное обличье гарантирует только отсутствие прижизненных травм, а значит войны и даже обыденные конфликты в клубах и прочих питейно-развлекательных заведениях резко выходят из моды. Но постепенно возникает и другая проблема: так ли радостно, как кажется поначалу, вечное существование в виде цифровой фотографии, наделенной разумом? Ведь в таком варианте всякие малоприятные черты современные соцсетей становятся единственно возможным вариантом жизни.

«В сети родился слух, что связь с Моавом прервалась еще два дня назад, когда жителей поразил стремительно распространяющийся вирус, предположительно сбежавший из соседнего центра по разработке биологического оружия, и что президент решил стерилизовать весь город атомной бомбой. Посты на дорогах поставлены не для того, чтобы не пускать любопытствующих. Их цель – не дать выбраться уцелевшим зараженным жителям. Всех вооруженных сограждан из краев, сколько-нибудь близких к Моаву, призывали выставить дозор на крышах и холмах и отстреливать сбежавших зомби. Эта и другие альтернативные версии реальности тут же опровергались строгими комментаторами, но одновременно подхватывались и расцвечивались маргинальными радиостанциями и сообществами сетевых единомышленников.

Президент, который был с государственным визитом на Дальнем Востоке, призвал к спокойствию, затем отменил все мероприятия, погрузился на борт номер один и вылетел в США. Впрочем, утекший в сеть документ, тут же растащенный по блогам и многократно перепощенный, показывал, что конечным пунктом в плане полета значится командный ядерный бункер в Колорадо-Спрингс.

За неимением полезных занятий Корваллис решил для начала хотя бы разбить гипотезу зомби. Через VPN, связывающий его с серверами «Лайка», он мог провести поиск по колоссальной базе данных, где хранилась вся активность в соцсетях со дня, когда компания вышла в онлайн. Этому он неплохо научился за время работы в Корпорации-9592, где необходимо было отслеживать действия миллионов игроков, чтобы сделать «Т’Эрру» интересной, успешной и прибыльной. Сейчас достаточно было задать нужный запрос и вывести все, что написали в «Лайке» пользователи из Моава, штат Юта, за последнюю неделю.

Разумеется, Корваллис и на секунду не поверил в эпидемию, вызванную биологическим оружием. Слух, конечно, запустили тролли. Оставался один вопрос: это тролли-пофигисты, сеющие панику по приколу, или мотивированные тролли, заинтересованные в том, чтобы миллионы доверчивых пользователей щелкнули по конкретной ссылке. Но одна из гнусностей Миазмы состоит в том, что она заставляет разумных людей вроде него – людей, у которых есть занятия поважнее, – спорить с неведомыми придурками, из которых многие, возможно, даже не верят в свои доводы, а некоторые и вообще не люди. Запрашивая базу данных, Корваллис готовил доводы для такого бесполезного спора. Если бы жители Моава внезапно разом заболели, они бы жаловались в сети. Отменяли намеченные встречи, сочувствовали друг другу, делились идиотскими домашними средствами…»

«Звездные войны», со всеми своими джедаями, пучеглазыми монстрами и космическими кораблями, которые перемещаются с переменной скоростью, если того требует повествование, не так уж далеки от реального мира. Они отражают все радости и испытания действительности и дают нам возможность погрузиться в нее.

Именно эта мысль пришла ко мне после продолжительного общения с Кеном о «Звездных войнах». Именно действительность прямо сейчас находится у вас в руках или звучит в наушниках. Один долгий, интересный и проникновенный разговор.

Поэтому я призываю вас наслаждаться. Кричите, когда согласны с чем-то! Удивленно шепчите: «Х-м-м?!», когда вам нужно над чем-то поразмыслить. Записывайте свои собственные переживания. Разговаривайте вслух с этой книгой и воображайте, что Кен слушает вас с игривой и одновременно задумчивой искоркой в глазах. Благодаря этому ваша жизнь станет лучше.

Потому что хоть «Звездные войны» и вымысел, но то воздействие, которое он может оказать на наши жизни, вполне реально…

Такая участь ждала всех нас. Может быть, это произошло в 1977 году, когда Имперский звездный разрушитель пролетел над вашими головами, оставив вас с широко раскрытыми глазами и отвисшей челюстью. Возможно, это было в 1997-м, когда Джордж Лукас решил выпустить фильмы с нововведениями и спецэффектами. Это могло случиться в 1999 году, когда в потрясающем рекламном ролике было сказано, что у каждой легенды есть начало. Или, возможно, в 2015-м, когда Хан Соло еще более благородной наружности, чем раньше, сообщил второму пилоту-вуки: «Чуи, мы дома», ознаменовав тем самым новую эру в истории «Звездных войн».

У всех был свой момент, который подцепил на крючок. А в саге много таких сцен, ведь к настоящему времени уже выпущено одиннадцать фильмов, которые шли в кинотеатрах, два популярных анимационных шоу и бесчисленное количество книг и комиксов. И мне начинает казаться, что мы питаем склонность к кратким моментам не меньше, чем к продолжительным историям. Эти моменты и есть причина, почему мы любим «Звездные войны». Причина, почему мы возвращаемся к саге снова и снова. Да, вы можете объяснить свою любовь к этой вселенной такими фразами как: «Они делают меня счастливым» или «Они учат основам морали с юного возраста». Но истинные причины бросаются в глаза с экранов и со страниц как раз благодаря таким моментам. Моментам, которые и являются главной причиной, почему мы любим «Звездные войны».

Кен Напзок. Люк, я твой фанат! За что мы любим «Звёздные войны». 100 эпичных моментов саги, которые покорили сердца

Это вовсе не энциклопедия «Звездных войн» и не справочник по ним. Написанное «профессиональным фанатом», издание содержит разбор как эпизодов, так и персонажей. В том числе – их предыстории, некоторых эпизодов биографии и прочего, о чем не рассказывалось (не показывалось) в киноканоне. Именно эти детали легендарной истории не только дают объяснения, но и делают ее более реальной и захватывающей. Когда даже мелочи, которые выдуманы, похожи на действительность, то они так и воспринимаются. Тем более, если история создания этих самых «киномелочей» (например, звуковых эффектов в «Новой надежде») уже стала закулисной легендой «Звездных войн». Как и история не главных героев саги. А также – особенности быта/подробностей обитания главных героев. К примеру – логова Темного Лорда, а точнее – легенды, что у него есть замок. И он именно такой, каким мы его представляли. В нем есть все, что мог создать концептуальный дизайнер Ральф Маккуори. Замок Дарта Вейдера пугающий и средневековый. Это логово суперзлодея, которое стоит наравне с другими, начиная от Метрополиса и заканчивая Мордором. Он такой же холодный и неприступный, как ледяная хватка Империи, которая держит всю Галактику. В этом замке есть свои секреты и темная цель».

Какова роль высших офицеров Империи? Когда Палпатин преобразовал Республику в Империю, ему нужны были покорные исполнители. Но эти коварные, проницательные и опытные имперские офицеры – самодовольны и привыкли спорить между собой, а «если большой босс начинает душить менеджеров среднего звена Силой, в этой компании что-то не так». Какова ответственность за ошибку? И есть ли гарантии не только продвижения по службе, но выживания, учитывая самомнение начальства? Да, и самих повстанцев тоже не всегда было в порядке с взаимопониманием и решениями, как же лучше бороться с Империей.

Но по мере развертывания сюжета саги самый образцовый герой упоминается уже как миф, в который многие не верят. И вера в том, что миф может оказаться реальностью, и героиня, мечтающая о чем-то большем, чем отзвук и предметы «великих событий прежних времен», отправляется в свое волшебное путешествие, навстречу настоящему, полному новых надежд. Даже выдуманная реальность должна обновляться, предлагая новые и новые варианты для последующих и прежних поколений поклонников.

«Поклонники часто задаются вопросом, возможно ли выпустить фильм саги в совершенно другом жанре. Примером этого стал вестерн «Хан Соло: Звёздные войны. Истории». Но если смотреть на дело реалистично, то «Звездные войны» всегда будут в первую очередь «Звездными войнами». И все же когда вы впервые садитесь играть в «Охоту эвоков», то прекрасно осознаете: эвоки – это монстры, явившиеся прямиком из фильма ужасов. Это хоррор «Звездных войн».

И пусть до захода солнца остается еще много времени, и вы можете играть в окружении друзей, если батарея штурмовой винтовки садится, в темном лесу луны Эндора вы чувствуете себя совершенно беспомощными. Вы слышите шаги и то, как начинает звучать рожок. Конечно, вы его уже слышали. Эти маленькие миленькие эвоки дули в него за мгновения до того, как напасть на имперцев и спасти повстанцев в «Возвращении Джедая». Та-да-да-да! Супер! Глупые эвоки вернулись!

Но теперь они обрушиваются на вас из тени. Света нет, и вы не можете найти своих товарищей. Рог звучит снова. И эти самые «та-да-да-да» совсем не миленькие и не пушистые. И уж точно не глупые. Главное утверждение – эвоки злые, взбудораженные и, что еще хуже, голодные, и они способны увидеть вас задолго до того, как вы их заметите. Это пугает. Пугает еще до того, как они выпрыгнут из-за деревьев, начнут тыкать в вас палками и убивать – УБИВАТЬ ТЕБЯ – копьями.

Глупые, глупые эвоки.

Вы умираете, и тут начинается самое интересное. Вам придется стать эвоком. Пришла ваша очередь охотиться. Вся жизнь в роли фаната «Возвращения Джедая» вела вас к этому моменту. Игра воскрешает вас, и вот вы могучий воин-эвок, передвигающийся по деревьям высоко над землей, чтобы достичь Деревни Светлого древа. Вы готовы защищать свою землю от нежеланных и непрошенных гостей. Вас слишком долго не принимали во внимание и отбрасывали в сторону эти «аки ата». Вы чуете их запах. Слышите врагов. Видите их. Теперь ваша очередь подуть в эвокский боевой рожок и отправиться на охоту. Теперь вы эвок, жестокий и гордый, и в этом нет ничего глупого».

«Темная Сторона изобилует всевозможными сверхъестественными силами, но источники энергии должны быть надежны и защищены от вмешательств со стороны. Кому-то необходимо вырабатывать электричество, чтобы горели эти яркие неоновые вывески. Энергия, которую потребляет Темная Сторона – город в городе, – добывается из разных источников. Некоторые источники незаконны, а некоторые противоестественны. Это могут быть кровавые жертвоприношения и порабощенные полубоги, гештальт-разумы и микроскопические черные дыры, удерживаемые стасис-полем. Есть и другие источники, столь колоссальные и чудовищные, столь невообразимо чуждые, что можно сойти с ума от одного взгляда на их тайные механизмы. Правда, пока горит свет и ходят поезда, на Темной Стороне до этого никому нет дела. Если говорить об электричестве, единственным надежным источником была сверхсовременная электростанция – «Прометей инкорпорейтед». Магия более заметна, но наукой на Темной Стороне никогда не пренебрегали.

Становление «Прометей инкорпорейтед» – история недавняя. За пять лет завоевав прочную репутацию благодаря своей надежности и доступным ценам, теперь она поставляла около двенадцати процентов электроэнергии, потребляемой на Темной Стороне. Так что диверсии, с некоторых пор не прекращающиеся в строго охраняемой зоне электростанции, необходимо остановить. Уокер ясно дал это понять. Уокер представляет власти – загадочных, мало кому известных людей, которые управляют Темной Стороной (насколько ею возможно управлять). Иногда он дает мне работу потому что я надежен, умею хранить секреты и при этом меня не жалко.

«Прометей инкорпорейтед» начала свой путь к успеху, когда я был далеко отсюда, пытаясь – безуспешно – жить обычной жизнью в обычном мире. Сейчас, когда я здесь, мне очень нужно знать, что скрыто за ее фасадом. Мне нравится узнавать то, чего никто больше не знает. Такие вещи не раз спасали мне жизнь».

Саймон Грин. Плач соловья

Частный детектив с простым именем Джон Тейлор, работающий на Темной Стороне Лондона, где последние достижения «уравновешиваются» магией, оборотнями, очаровательными демоницами и живыми мертвецами, никогда не скучает. Темная Сторона полна романтиков и негодяев, ведь это «место, где сбываются мечты, хочешь ты этого или не хочешь». Преступления, совершенные при помощи чудес и неведомого – самые загадочные и опасные. Особенно, если у тебя есть не только Дар, привлекающий врагов, дурная репутация, но и принципы, которые не продаются. Но при этом самому популярному супердетективу не дает спокойно жить одна тайна – собственного рождения. Кто же настоящая мать бесстрашного героя? В конце концов, он находит неожиданный ответ, шокирующий окружающих. Да и не слишком радующий самого себя.

К достоинствам/недостаткам (по выбору) романа можно отнести полное отсутствие рассуждений на тему морали и многочисленные фразы афоризмы: «Ничто так славно не отпугивает, как хорошая – точнее, плохая репутация… Вас сотворили не для таких вещей… Давай я заберу ненужное знание – верну тебе право на невежество и счастье». Но не прошли ли даже в том самом магическом мире времена героев-одиночек? Как и одиночек в шоу-бизнесе, о которой рассказывает одна из этих историй.

«К счастью, магические средства защиты, как правило, не отличаются сообразительностью. Им это не нужно. Я изобразил приветливую улыбку, сделал шаг вперед и громко постучал. На двери из деревянного барельефа немедленно выступила жуткая рожа. Роняя чешуйки лака, деревянные губы раздвинулись, открыв кривые деревянные зубы.

– Проваливай! Клуб закрыт между представлениями. Артисты не выходят к поклонникам, не дают автографов, и тебе нечего делать у служебного входа. Если хочешь купить билет, касса открывается через час. Приходи через час или не приходи вовсе, мне плевать!

Высказавшись, лицо стало растворяться в гладкой поверхности двери. Я постучал по широкому лбу, и деревянные глаза удивленно моргнули.

– Тебе придется меня впустить. Я – Джон Тейлор.

– В самом деле? Поздравляю! А теперь вали отсюда. Я сказал, что мы закрыты, а не открыты, и какого хрена ты здесь стоишь?

Нет ничего легче, чем перехитрить наглого симулякра с больным самомнением. Я снисходительно улыбнулся:

– Я Джон Тейлор, и мне надо поговорить с Россиньоль. Открой дверь, или я из тебя обезьяну сделаю.

– Ах, прошу меня простить, сэр! Я исполняю свой долг! Я пропускаю тех, кто внесен в списки, и тех, кто знает пароль. Я не делаю исключений, даже когда мне хочется. А сейчас мне даже и не хочется. Проваливай!»

«Меня зовут Себастьен Гримо. Я археолог, но в настоящий момент держусь от раскопок на некотором расстоянии. В начале зимы меня посетил гость – сын турецкого офицера, который в прошлом, когда я раскапывал Эфес, оказывал мне помощь. Именно он, сам о том не подозревая, побудил меня вернуться к моим дневниковым записям.

Я познакомился с этим офицером в начале 1980-х, в аэропорту Стамбула. Он летел в отпуск на озеро Туз, где его уже ждала семья. По причинам, о которых я забыл, расписание полетов было нарушено. Многие рейсы, в том числе наш, отправлялись с пятичасовым опозданием. Мы разговорились, и он мне понравился, несмотря на отсутствие с моей стороны симпатии к режиму, которому он служил.

Я наблюдаю за себе подобными, задаю им вопросы, выслушиваю ответы и только потом позволяю себе о них судить. Долгое время этот мудрый подход был лишь следствием моей робости. В юности я отличался замкнутостью и вел себя слишком пассивно, чтобы даже члены моей семьи проявляли ко мне интерес. Окружающие считали меня несговорчивым. Позже меня обвиняли в снобизме. На самом деле я, словно в спячке, существовал в коконе собственного детства, просыпаясь лишь перед зеркальной поверхностью залитых дождем полей, где я искал осколки кремня и наконечники стрел, или в узких проходах, ведущих в гробницы долины Пти-Морена, и в пещерах у подножия какого-нибудь холма, мало посещаемых туристами».

Даниэль Рондо. Механика хаоса

Роман, получивший четыре года назад Гран-при Французской Академии, не спеша и обстоятельно погружает читателя в круговорот событий и судеб, где не всегда экзотическая восточная современность соседствует с небольшими отсылками в давно минувшее прошлое, оставившее после себя славные достопримечательности и истории их владельцев. К примеру, арка Септимия Севера, римского императора, разгромившего своего соперника, который и был казнен в окрестностях Пальмиры. Борьба за власть, по мнению Даниэля Рондо, приводила к тому, что царствование императоров Древнего Рима проходило под знаком одиночества.

К чему такой интерес к древностям? Незаконная торговля древностями в горячем восточным регионе может приносить как вооруженным группировкам, так и посредникам, огромные деньги – коллекционеры готовы платить за уникальные (древней сирийской и иракской культуры) предметы. Но для реализации этого плана нужны не только связи с бесцеремонными персонажами и командой «археологов», в реальности состоящей из обычных трудолюбивых камнетесов, но и настоящий специалист по древностям. «Серый» археолог, удалившийся на покой ученый, решивший, что «если уж тебе суждено провести жизнь среди развалин, пусть это будут твои собственные». Согласиться ли герой или начнет свою хитрую игру? В романе, помимо выдуманных, есть и реальные персонажи, и отзвуки реальных событий, различные интриги и хитроумные комбинаций разнообразных могущественных организаций.

«Однажды вечером после работы я подошел к нему и сказал, что, если у него есть какие-то вопросы по поводу раскопок, я с удовольствием на них отвечу. Он представился: «Месье Бухадиба, пенсионер, бывший рабочий с “Больших мельниц”». Потом вдруг грубовато добавил: «Я родом из Сетифа, это в Алжире». И достал из кармана вырезку из алжирской газеты, в которой рассказывалось о реставрации одной фрески начала VI века н. э., случайно, благодаря проливным дождям, обнаруженной в квартале христианских базилик. В 1968 году фреску перенесли в бывший музей, а в 1985-м – в Национальный археологический музей Сетифа. Алжирский министр культуры в своем интервью говорила о «большом значении подобного искусства» и подчеркивала, что «произведения, отражающие мифологические и литературные сюжеты, являются свидетельством богатства римско-африканского общества».

Этот наш первый разговор отличался некоторой асимметрией. Я задавал ему вопросы, он отвечал, но скорее сдержанно, а сам, вопреки моим ожиданиям, вообще не расспрашивал меня о раскопках. Судя по всему, он прекрасно понимал, чем мы заняты, и в очень простых словах выразил восхищение нашей работой.

На следующий день, когда месье Бухадиба появился на своем посту, я подошел к нему. Я приготовил ему сюрприз. Раскрыв перед ним ноутбук, я принялся щелкать по клавишам, не объясняя, что именно ищу. Студенты и коллеги, заинтригованные, не сводили с нас глаз. Никто не догадался, что я хотел показать ему видео с римских раскопок и интервью с нашими алжирскими коллегами. Я даже нашел выступление министра, о котором он мне говорил. Бухадиба смотрел на экран как завороженный. На его серых щеках плясали световые блики. Несколько раз его лицо кривилось, словно он собирался заплакать. Наконец он с трудом улыбнулся и очень медленно, неловко положил руки мне на плечи – в знак благодарности. Я чувствовал, как дрожат его костлявые пальцы, и понимал его волнение. Ему требовалось за кого-то уцепиться, чтобы не упасть. Я был счастлив, что нахожусь рядом».

«Скажем, просыпается человек в своей старенькой двухкомнатной квартирке. Что он видит? Давно не беленный потолок, засаленные обои, которые давно пора переклеить, истертый пол. Большие расходы. Все, что ему доступно, — простенький ремонт из дешевых материалов. Но человеку хочется большего. Что не устраивает его? То, что он видит, то есть визуальный ряд. Мы изменим именно визуальный ряд и спасем нервную систему человека. Несомненно, обои не переклеятся, а пол не отциклюется. Но, «подлатав дыры» и не вдаваясь в полноценную отделку, вы получите потолок идеальной белизны, который к тому же станет выше в соответствии с желанием пользователя. Обои будут всегда идеальны, любых расцветок и рисунков. Хоть каждый день новые. Двери не из пожелтевшего пластика, а массив, настоящее дерево. Вам не нравится люстра? Одна команда с персонального терминала, и по вашему желанию она изменится, лишь величина освещения останется прежней. Вы улавливаете? Жилище пользователя будет выглядеть так, как ему хочется, а не так, как позволяет его кошелек. Скажем, вы живете в старой кирпичной коробке. Ее вид настолько вас удручает, что нет желания возвращаться домой. Одна команда с персонального терминала — и кирпичная коробка превращается в футуристическую конструкцию из стекла и металлопластика. По вашему желанию «Жигули» превратятся в «Феррари». Естественно, салон не станет просторнее, и уж тем более машина не будет реже ломаться. Для всего мира «Жигули» останутся «Жигулями». Но для вас… Каждый день вы будете выходить из дома и открывать дверь машины своей мечты.

— Бред, — сказал Егор.

— Иллюзия, — поправил Шпеер.

— Резиновая женщина тоже иллюзия.

— О женщинах позже. Мы знаем мир таким, каким нам его показывает мозг. Но восприятие мира мозгом можно изменить. Наркотические галлю цинации скоротечны и взамен отнимают чудовищную часть здоровья. Мы же предлагаем целый мир. Видения. Никакого привыкания и никакого разрушения личности. Вас будет окружать то, что пожелаете. Желаете с женой или подругой прогуляться по Лондону? Никаких препятствий. Любая более или менее подходящая по размерам площадка будет тут же смоделирована под Трафальгарскую площадь. Желаете прогуляться в окрестностях Эйфелевой башни? Пожалуйста. Вас интересуют чешские замки? Они вырастут на вашей улице. Если вы живете в Берлине, дойдя до соседнего квартала, вы можете оказаться в Пекине. Естественно, мусорка в конце улицы никуда не денется. Но, если пожелаете, визуально вы станете воспринимать ее как клумбу. И заметьте, ваш мир ни в коей мере не будет мешать миру соседа. Потому что он существует только в ваших видениях. А в видениях соседа будет его мир».

Сергей Галихин. Видения

В один прекрасный день некоему журналисту предлагают испытать на себе новейшую технологию дополненной реальности. Крошечный чип в мозгах, пульт в кармане… и возможность менять окружающее зрелище по собственному вкусу. Разумеется, журналист подозревает, что речь идет о контроле над сознанием. Авторы новинки отрицают такую версию, говоря, что у них другие планы. Потому что спрос на иллюзию благополучия так велик, что принесет больший доход, чем попытка управлять кем-то.

В романе детально описаны не только создание новой реальности и ее изнанка, но и обстановка вокруг. Поначалу новые возможности приводят героя в восторг. И он получает очень весомый профит. По мере развития технологий уже каждый может выбрать иллюзию по душе и карману. Главное, не забыть купить еще и защиту, а то недоброжелатели такое подбросят вместо восхитительной дополненной реальности… Быстро начинает развиваться индустрия массовых игр, смесь рисованных компьютерных шутеров с квестами в реале. При некоторых усилиях и доступе к особым разработкам такие игрища становятся совсем реальными, обеспечивая идеальные декорации и статистов для, скажем, заказного убийства. Когда в воображении участников идет игровая перестрелка, никто не обратит внимания, что один выстрел и одна пуля оказались настоящими. Тем временем хитрая технология принудительно переключит чипы случайных свидетелей в такой режим Видений, где не останется и следов стрелка.

Но даже в такой реальности найдется тот, кто будет искать не иллюзии, а правду, и это не слишком понравится тем, кто делает на Видениях большой бизнес. А потом проявится и третья сторона, намеренная всех использовать в собственных целях…

«Поступил новый вызов коммуникативных Видений. Артемьев дал добро на контакт, и перед его столом возник ведущий инженер.

— Егор, с Юрой проблемы, — сказал Сергей Иванович.

— Что случилось? — насторожился Артемьев.

— Он арестован. В составе организованной группы пытался взорвать одну из наших областных вышек.

— Этого только не хватало! Сегодня явно не мой день…

— Мы уже подогнали мобильный комплекс, работа восстановлена.

— Где он?

— Сейчас их привезли в районное отделение областного УВД, с ними работает следователь.

— Позвони, скажи, я подъеду.

От черных тонированных джипов с проблесковыми маячками на крыше немногочисленные автомобили на ночной дороге буквально шарахались в разные стороны. Они шли клином, словно ледокол. И ни у кого, кто попадался им на дороге, не возникло сомнения, что эти ребята не отвернут. Артемьев знал, что ничего плохого с внуком не случится, но приказал ехать максимально быстро. Он просто хотел оказаться рядом как можно скорее. Он любил внука. И боялся за него».

«XVII век называют во Франции «великим», а «кто не жил в восемнадцатом веке, тот вообще не жил», как якобы утверждал Талейран. Великий век действительно принес стране великие перемены: из лоскутного одеяла феодальных уделов она превратилась в единое государство под властью короля, который был уже не «первым среди равных», а помазанником Божиим, абсолютным и безраздельным владыкой...

Амбициозной целью внешней политики кардинала Ришелье, главного министра Людовика XIII, было «разместить Францию везде, где некогда была Галлия»; кардинал-герцог впервые бросил лозунг о Франции в «естественных границах», то есть рубежами страны должны были стать Арденны, Атлантика, Пиренеи, Средиземное море, Альпы и Рейн. Кроме того, он хотел сделать Францию крупным игроком на международной арене, с которым приходилось бы считаться другим государствам. Времена, когда французское посольство отказывались принять в некоторых немецких княжествах, а курфюрст Саксонский с издевкой осведомлялся у посланника, правит ли еще во Франции король, о котором что-то давно ничего не слышно, должны были окончательно отойти в прошлое. Такая позиция неминуемо привела бы к столкновениям с соседями – Испанией, Священной Римской империей, Италией, Англией, которые к тому же не упускали случая ослабить Францию изнутри, поддерживая мятежников всякого рода, от жаждущих автономии гугенотов до плетущих заговоры вельмож…

И все же война по-прежнему оставалась делом короля и армии, а не народа. «Нет другого народа в мире, столь мало способного к войне, как наш», – с горечью отмечал Ришелье. Доля иноземных наемников в войсках составляла в среднем 15-20 процентов. Во времена Людовика XIV 12,6 процента генерал-лейтенантов и 13,8 процента маршалов Франции были иностранцами. Некоторые войска, например кавалерийские корпуса венгерских или хорватских гусар, набирали из иностранцев-дезертиров. Их задачей были преследование беглецов, разведка и связь. Французских крестьян загоняли в армию палкой и заставляли служить под угрозой смерти или каторги. В XVIII веке только треть солдат была из горожан, да и то в основном бывших крестьян, не нашедших себе в городе работы. В армию вербовались должники и преступники, стремившиеся избежать наказания; добровольцы часто покидали ее ряды до истечения шестилетнего срока службы, купив себе замену. Эта недисциплинированная и порой плохо обученная масса была слишком ненадежна, чтобы использовать ее как орудие для осуществления честолюбивых замыслов. Для этой цели требовались верные, бесстрашные и умелые люди, которые сделали бы войну своим ремеслом, а защиту короля и его интересов – священным долгом. Такой элитой стали дворянские роты, образовывавшие военную свиту французских королей, в число которых входили и королевские мушкетеры».

Екатерина Глаголева. Повседневная жизнь королевских мушкетеров

В 1622-м году владыка Франции Людовик XIII включил в свою лейб-гвардию роту конных королевских мушкетеров. Спустя 13 лет ее капитаном стал сам король, а капитан-лейтенантом – г-н де Тревиль. Первоначально мушкетеров набирали исключительно из гвардейцев – переход в мушкетеры был повышением, позволяя приблизиться к королю (и его милостям). Поэтому, когда в 1638 году в Париж с рекомендательными письмами к де Тревелю явился Шарль Ожье де Бац де Кастельмор, взявший имя Д’Артаньяна, его поначалу определили кадетом во французскую гвардию, причем в роту, в которой служил Исаак де Порто.

Через пару десятилетий в мушкетеры стали поступать в возрасте 16-17 лет. Постепенно роты мушкетеров стали кузницей офицерских кадров – пройдя обучение в роте в течение 2-3 лет, отважные двадцатилетние юноши, поучаствовавшие в сражениях, переводились в другие полки в чине лейтенанта.

Чем славились мушкетеры? Отвагой на полях сражений и заносчивостью в мирное время. Дуэли были неизбежны. Они были жестоки и непродолжительны во времени. До наших дней дошла датированная 21 декабря 1643 года запись в приходской книге церкви Сен-Сюльпис об отпевании и похоронах «Армана Атоса д’Отебьеля, мушкетера королевской гвардии, дворянина из Беарна, которого подобрали вблизи Пре-о-Клер». В 1776 году мушкетерские роты были распущены.

«В 1665 году, во время войны между Англией и Нидерландами, французский король отрядил на помощь Соединенным провинциям экспедиционный корпус во главе с генерал-лейтенантом Франсуа де Праделем: три тысячи пехоты, две тысячи конников, в том числе пятьсот мушкетеров во главе с Кольбером де Вандьером и д'Артаньяном. Перед отправлением корпуса состоялся смотр для выявления «мертвых душ». «Поручик Шарль д'Артаньян, командующий конными мушкетерами первой роты, присланными для службы в военном корпусе, которые Его Величество направил в Голландию», повел в бой 245 человек согласно представленному поименному списку. «Я получил список роты и с глубоким удовлетворением отметил, что он полон, – написал ему Людовик XIV. – Заботьтесь всегда о том, чтобы рота была в хорошем состоянии, и не упускайте случая заставить ее как можно чаще упражняться, дабы новые мушкетеры стали столь же искусны, как и старые».

В войсках не существовало интендантской службы и санитарных рот. Чтобы поставлять солдатам хлеб, а лошадям фураж, король заключал сделку со «снабженцами», которые его обворовывали и не соблюдали условий договора. Солдаты часто голодали и ходили в лохмотьях. Раненым некому было оказывать помощь; первый военный госпиталь был основан только в 1639 году. Регулярной армии не было. Когда виконту де Тюренну (1611 – 1675) было   пятнадцать лет, отец купил ему пехотный полк (таких военачальников, как этот юноша, называли «полковниками в слюнявчиках»). Годом позже полк был распущен королевским ордонансом, и Тюренн четыре года служил простым солдатом, пока снова не стал полковником. К тридцати двум годам он был уже маршалом Франции».

«Ведущими и самыми крупными монополистами Ирана стали шах, его семья, дворцовые круги, члены правительства и около 300 семей крупной монополизирующейся буржуазии. Как писал известный иранский публицист Амир Тахири, к 1976 г. монополисты во главе с шахом «превратились в гигантскую машину, став крупнейшими в стране работодателями. Они смогли разработать седьмой по величине в мире бюджет и непосредственно участвовали во всех аспектах жизни страны, управляли банками, промышленностью, экспортно-импортными организациями, горными разработками, нефтепромыслами и т.п.».

Проповедуя «экономическую демократию» и «демократическую экономику», где государство обеспечивало бы руководство и «новый порядок» и «делало бы объектом своего покровительства и поощрения созидательную деятельность частного сектора в промышленности, торговле, сельском хозяйстве» и т.п., монарх заботился прежде всего о крупной и средней буржуазии, которая смогла бы обеспечить «функционирование современных фабричных предприятий», фактически оставляя без внимания мелкую буржуазию и мелкотоварное производство. Уверяя иранский народ, что «белая революция» ликвидировала «эксплуатацию человека человеком», Мохаммад Реза шах видел улучшение жизни рабочих в осуществлении закона об участии рабочих в прибылях предприятий и о продаже им акций предприятий. По его мнению, если в промышленном развитии страны будут обоюдно заинтересованы работодатель и рабочий, то «вместо классовой борьбы, забастовок, паралича производственной деятельности... – это создаст условия для здорового и результативного производства в обстановке взаимопонимания и сотрудничества».

Иран в условиях новых геополитических реалий

Изданный под эгидой Института Востоковедения Российской Академии наук, сборник статей отечественных и зарубежных авторов посвящен недавнему прошлому Ирана, в том числе – падению династии Пехлеви.

Весной 1975 года по воле шаха была создана Партия возрождения иранской нации — Растахизе, официальным генеральным секретарем (председателем) которой стал тогдашний иранский премьер-министр Ховейда. В июне 1975 года эта партия получила на выборах в парламенте все места. Затем в Иране все остальные партии были запрещены, и на местах были сформированы региональные организации правящей партии, членство в которой являлось обязательным для государственных служащих, профсоюзных объединений, творческих союзов и других организаций. В первые месяцы 1978 года официальная списочная численность членов партии насчитывала около 5 миллионов человек. Уплата партийных взносов с бедных слоев населения вызывала негодование и воспринималась как дополнительные поборы в шахскую казну. Попытки руководства партии проводить митинги в защиту шаха провалились, и не имевшая реальной опоры в массах правящая партия была в октябре 1978 года распущена.

Первая статья в книге посвящена советской историографии 1978-1979 годов. В следующих материалах речь идет о роли национальных и западных ценностей в развитии иранской культуры; эволюции и характере российско-иранских отношений.

После ввода в августе 1941 года советских войск в Иран и освобождения из тюрем политических заключенных, среди которых были члены запрещенной Реза-шахом Иранской коммунистической партии, к октябрю 1941 года была создана новая, модернизированная партия – «Народная партия Ирана» — Туде, которая зимой 1949 года, после неудачного покушения на шаха, была запрещена. После падения правительства Мосаддыка Туде подверглась гонениям, и снова была официально разрешена с 1979 по 1983 год. В тексте рассматриваются советско-иранские отношения, открытие совместной пароходной линии через Каспий и завершения строительства иранской атомной станции в Бушере.

«Следует отметить, что шахский Иран с начала 1970-х годов достаточно охотно шел на сотрудничество с СССР в области торгово-экономических и отчасти военных отношений, уже тогда начав понимать, что США без энтузиазма воспринимают идею превращения Ирана в пятую мировую державу к началу третьего тысячелетия. Именно такую амбициозную задачу поставил иранский шах как конечную цель проводимых им реформ. Результатом ее стала реализация в Иране нескольких грандиозных советско-иранских экономических проектов, крупнейшими из которых были: трансиранский газопровод, Исфаханский металлургический комбинат, машиностроительный завод в Араке. В этот период Советским Союзом осуществлялись также поставки Ирану некоторых видов военной техники. Сам шах неоднократно посещал СССР как с официальными, так и с неофициальными визитами. Поэтому не случайно, что после свержения шахского режима новые власти не стали делать больших отличий в отношении двух великих держав…»

«Ворон. Иногда люди путают его с чёрной вороной. Научиться различать их довольно легко: ворон намного крупнее, у него более массивный острый клюв, а горло украшено красивой бородой из удлинённых перьев.

Встречается ворон на всей планете. Он предпочитает жить и гнездиться в лесах. Однако в зимнее время, когда добывать пищу становиться трудно, вороны, обычно живущие парами, собираются в стаи и перебираются ближе к человеку. Ворон употребляет в пищу все съедобное, что может найти или поймать: мелкую дичь, яйца птиц, падаль и отходы со стола человека.

В феврале-марте, после ухаживаний и брачных полетов, птицы образуют пары и приступают к строительству гнезда. Гнезда добротные, внушительных размеров, вороны устраивают на деревьях, скалистых уступах, опорах линий электропередач, колокольнях. Через несколько недель появляются птенцы, которых выкармливают оба родителя. Очень скоро птенцы начинают летать, но остаются рядом с родителями ещё несколько месяцев, часто до конца следующей зимы».

Маша Шебеко. Животный мир городов

В красочном издании подробно рассказывается, какие животные, птицы и насекомые обитают в городах. Чем же современные мегаполисы отличаются от других мест обитания? В городах практически не встречаются (разве что иногда и случайно) крупные хищники, опасные для многих животных. К тому же в городах – свой особый климат, теплее воздух, здесь чаще идут дожди. В городских кварталах – обилие укрытий и пищевых отходов.

Первая глава посвящена пернатым соседям: воронам, сорокам, галкам, городским ласточкам, воробьям, скворцам и чайкам, грачам и синицам, сизым голубям и белой трясогузке. Маша Шебеко дает советы, как горожане могут помочь птицам; чем каких можно подкармливать, а что для них не полезно и даже губительны. Не обойдены вниманием комнатные мухи, домовые пауки и фараонов муравей, так названный потому, что впервые был обнаружен в гробницах египетских фараонов.

В тексте упоминается и о том, как меняет городская жизнь поведение животных, начинающих понимать сигналы светофора. Собаки постепенно начинаются передвигаться по мегаполисам как на метро, так и на наземном транспорте; птицы же ездят на крышах вагонов поездов.

В книге рассказывается о белках и лисицах, домовых и летучих мышах, собаках и кошках.

«Кошка – маленький хищник. Древние археологические находки свидетельствуют, что степные кошки были приручены человеком около 9500 лет назад. Долгое время считалось, что это произошло в Египте. Современные исследования показывают, что приручение происходило одновременно в разных местах. Вероятнее всего, дикая кошка, гулявшая сама по себе, по собственной воле поселилась рядом с человеком, найдя место, где в изобилии водились грызуны и птицы. Такое соседство быстро стало взаимополезным. Маленький хищник получил безопасное укрытие, а человек – бесстрашного истребителя крыс и мышей.

Большинство ученых считают, что вид является полуодомашненным. Кошки сохранили свои охотничьи навыки и, оказавшись на улице, быстро дичают и могут жить независимо от человека.

Одичавшие животные ведут ночной образ жизни и образуют небольшие колонии, часто поселяясь в подвалах домов и продолжая истреблять крыс и мышей. Охотятся маленькие хищники поодиночке, каждый на своей территории. Иногда права на охотничьи угодья коты отстаивают в драках».

«Когда Ксеркс, восседая на троне под холмом против Саламина, увидел гибель своего флота, строители все еще трудились над великим дворцом, который был начат при его отце в Персеполе. Там, возможно, как в Сузах, где, на знаменитой надписи Дария 494–490 гг. до н. э., «мастера, которые тесали камень… были ионяне и лидийцы…», на Ксеркса работали малоазиатские греки задолго до тех несчастных калек, что заступили скорбной толпою путь Александра, когда он вошел в Персию. Не исключено также, что главным скульптором Персеполя был грек Телефан, о котором Плиний («Естественная история», XXXIV, 68) говорит, что, хотя он и считался мастером, равным Поликлету, Мирону и Пифагору, произведения его практически неизвестны (на Западе), «поскольку работал он исключительно в царских мастерских Ксеркса и Дария». Такого рода наднациональный обмен был обычен в азиатском мире, включая времена ислама; он происходил несмотря на войны, различия в идеологии и политике, вопреки любым соображениям верности и престижа».

Мортимер Уилер. Пламя над Персеполем

Гибель одного из самых величественных городов древнего мира до сих пор во многом остается таинственной. Самая известная легенда, подкрепленная среди отечественных читателей авторитетом самого Ивана Ефремова и популярностью его романа «Таис Афинская», гласит, что столица Персидской империи была сожжена воинами Александра Македонского под руководством самого царя-завоевателя – и с подачи знаменитой греческой гетеры Таис.

Римский историк Плутарх описывал грандиозный пир, который устроил Александр в занятом городе. Брать Персеполь штурмом не пришлось – желая сохранить город, царский казначей отправил гонца с посланием навстречу македонцам. Он обещал сдать город без боя со всеми хранившимися в нем сокровищами. Обещание было исполнено, по ряду свидетельств, казначей получил награду от Александра. Но в разгар праздничного пиршества и веселья прекрасная Таис (иногда именуемая Фаида), афинянка по рождению, вдруг завела речь о том, как 150 лет назад персы захватили и сожгли Афины. Теперь она жаждала отомстить за былое разорение и сжечь столицу персидских царей. Это неожиданно понравилось сподвижникам македонского завоевателя. Они устали от долгого похода, желали вернуться домой и опасались, что их предводитель решит навсегда обосноваться в Персии. И вот разгоряченная толпа захватчиков, во главе с царем и афинской гетерой, схватила факелы и ринулась поджигать главный дворец Персеполя…

То, что в Персеполе был большой пожар, доказали археологи, обнаружившие слой пепла. Но при каких именно обстоятельствах он мог произойти? Ведь было установлено, что драгоценная дворцовая утварь была как будто заранее убрана из пострадавших в огне залов. Такого явно не могло случиться при спонтанном порыве к поджогу. И какова была истинная роль Таис, которой действительно удалось стать если не законной супругой одного из соратников Александра, нового египетского царя Птолемея, то матерью его признанных детей?

«Итак, не преклоняясь перед героями, какие факты, относящиеся к событиям в Персеполе, можем мы отыскать? Обратимся к труду Клитарха Александрийского, составленному после 282 г. до н. э. и, вероятно, не намного позже, то есть примерно через сорок лет после смерти Александра. Автор этого труда не участвовал в походе, тем не менее он писал во времена, когда еще были живы ветераны персидской кампании, и в стране (Египте), где до 282 г. правил военачальник и один из первых историков Александра — Птолемей I. Труд Клитарха мог быть написан задолго до смерти египетского правителя, но не опубликован по причинам деликатного свойства, поскольку Файла была любовницей Птолемея. Правда, Клитарх не пользовался доверием у позднейших авторов. Страбон, например, в конце I в. до н. э. говорит о его лживости, а спустя век Квинтиллиан характеризует его как автора «даровитого, по не заслуживающего доверия». И все-таки, описывая узловой эпизод — сожжение Персеполя, он вряд ли осмелился бы украшать его вымыслом — ведь очевидцы этих событий еще жили. Что же он говорит? В одном из тридцати шести сохранившихся фрагментов, который цитировал в свое время Афиней, этот неисправимый коллекционер древних рукописей, Клитарх утверждает, что «Фаида была причиной поджога дворца в Персеполе». Разве этого недостаточно, чтобы считать Фаиду исторически достоверной, хотя и не слишком почтенной, личностью? Но, признавая Фаиду виновницей пожара, можно допустить и все прочие обстоятельства. Мне кажется, нет основания отрицать этот эпизод в том, например, виде, в каком его передают Диодор, Курций и Плутарх. Не беда, что Арриан опускает подробности; деловитость, краткость и некоторая сухость — его стиль. Что касается Тарна, я готов здесь подкрепить наблюдение Ростовцева словами сэра Фрэнка Адкока: «Тарн отклоняется от истины в тех случаях, когда прикладывает этические мерки, традиционные для его времени, к эпохе, которую изучает». Нет, патетический стихотворец XV в. не был далек от истины, когда писал:

О Александр, ты покорил почти весь мир,

Но женщины и вино победили тебя!

(Британский музей, Харлеевская рукопись № 2259, л. 39)

Можно представить прощальный пир во дворце безукоризненно пристойным, вообразить, как в застольной беседе появляется призрак Ксеркса на дымящихся руинах Аттики. Раздражающее это воспоминание само по себе вызвало бы мысль о поджоге, о мести. Оттенок, добавленный Плутархом, — ностальгия ветеранов, их надежда, что гибелью дворца окончится азиатский поход, — не нарушает основного тона всей картины, как, заметим с позволения Тарна, и экспансивность Фаиды».

Для интересующихся фантастической серией Terraart: обложки и иллюстрации — с песней

– освободиться от тех обязательств перед человеками, которые прошиты в его электронных мозгах. Но так уж вышло, что он опять оказывается втянут в борьбу нехороших корпораций и тех людей, кто имеет храбрость им противостоять. Строго говоря, он мог бы этого не делать. Или отправить невзначай полученные им разоблачительные сведения любым средством связи. Но что-то заставляет Киллербота снова пуститься в путь, чтобы доставить материалы лично.

Учитывая, что могучая и коварная корпорация охотится за адресатом — доктором Мензах, да и сам Киллербот числится разыскиваемым беглецом, задача не выглядит простой. Автор, правда, так усердно нагнетает ощущение этой сгущающейся угрозы, что иногда можно заподозрить его в некоторой нарочитости. Но потом действие начинает развиваться стремительно и лихо.

И сериалы, как же без них. Киллербот начинает догадываться, что люди в «мыльных операх» заметно отличаются от реальных. У них и эмоции проявляются иначе, и положительных качеств иногда больше чем отрицательных. Конечно, далеко не у всех.

«Я вырвался на свободу, а доктор Мензах теперь во всех новостях именно потому, что «СерКриз» готова была убить кучу беспомощных людей ради доступа к останкам неизвестной инопланетной цивилизации, оказавшимся на территории, которую исследовала наша группа. Теперь я уже неплохо разобрался в произошедшем, наслушавшись рассказов Тапан и других по поводу способов обнаружения странных синтетиков. А еще я загрузил книгу на эту тему и прочитал ее между эпизодами своего сериала. Там были тонны соглашений по поводу реликтов инопланетного разума, подписанных политическими группами и корпорациями в пределах Корпоративного кольца и вне его. Предполагается, что к реликтам нельзя прикасаться, не получив кучу специальных сертификатов, а может, даже и с ними.

Когда я покинул Порт Свободной торговли, было установлено, что «СерКриз» хотела получить безраздельный доступ к этим артефактам. Видимо, «СерКриз» начинала горную добычу, основывала колонию или затевала еще какой-нибудь масштабный проект в качестве прикрытия, а тем временем изучала реликты.

А что, если проект по терраформированию Майлу был не чем иным, как прикрытием для раскопок и изучения реликтов инопланетной цивилизации или добычи странных синтетиков? «СерКриз» завершила исследования и сделала вид, что бросает проект по терраформированию, которым никогда и не занималась. А заброшенные сооружения со временем сломались бы и рассеялись в атмосфере, тем самым скрыв все улики.

Если доктор Мензах это докажет, расследование деятельности «СерКриз» станет куда более интересным. Может быть, настолько интересным, что журналисты забудут о сбежавшем автостраже. А когда доктору Мензах больше нечего будет делать в Порту Свободной торговли и она вернется на «Сохранение», опасность минует, и я могу перестать волноваться.

Я решил, что получить доказательства не особенно трудно. Люди вечно думают, что могут уничтожить все данные и стереть все следы, но это не так. А значит… я сам могу раздобыть улики. Могу отправиться на Майлу и послать все собранные сведения доктору Мензах— либо в Порт Свободной торговли, либо ей домой, на «Сохранение».

«Извлечения из протоколов допросов, занесенных в книги записей святой инквизиции города Фуа. Допросы проводились епископом Берюлем де Нуа в Сабарти, Тарль, в сентябре 1290 года.

Мы, Авейрон Кантен и Сидуан Мельес, соответственно викарий[1] епископа де Нуа и протоколист при синодальном дворе Сабарте, в канун праздника Рождества Девы Марии, на второй год правления Филиппа, короля Франции, подтверждаем правдивость и достоверность протокола проведенного под присягой допроса Кретьеннотты Пакен, дочери Бреана Пакена, и Гийемины Го, крестницы отца Ансельма, священника деревни Домин.

Данные записи, сделанные по повелению его преосвященства де Нуа, содержат описание обстоятельств убийств, совершенных в епархии Драгуан, и открывают судебную процедуру всестороннего расследования данного дела с одобрения собрания представителей в Пасье. Было издано распоряжение, на основании которого все свидетели по данному делу должны предстать перед соответствующими церковными органами и дать показания. Собранием представителей судебной и административной власти его преосвященству де Нуа были даны полномочия главного и единственного судьи, и именно по его повелению будут записываться признания и покаяния.

Данный документ составлен и заверен в Тарле, в епископском дворце, в присутствии двух заседателей и епископа, являющегося инквизитором. Он записан на велене протоколистом Сидуаном Мельесом в день и год, указанные выше.

…Протоколист, согласно установившейся практике, расположился слева от епископа. Возле него стоял небольшой деревянный письменный прибор. Заседание этого дня, 7 сентября 1290 года, еще не началось. Инквизитор уже сидел под большим зеленым крестом, а викарий Кантен, надев черные брыжи и облачение доминиканца,[3] стоял у входной двери. Протоколист Мельес был уже давно готов к заседанию. Он занял свое место возле письменного прибора еще рано утром. Пергаментные листки для записей он аккуратно разложил на столе и придавил их кусочками свинца. Протоколист предусмотрительно заточил пять перьев казарки, поставил на стол полный до краев рожок с чернилами, а также запасся изготовленным из кожи скребком для подчистки записей и миской со свежей водой, чтобы по мере необходимости окунать в нее затекшие пальцы, — писарь явно готовился к долгому рабочему дню. Инквизиторы из Пасье поручали ему ведение протоколов только самых щекотливых или конфиденциальных дел. Мельес как протоколист пользовался хорошей репутацией: он успевал записывать со скоростью обычной человеческой речи и мог искусно изложить на одном листе выводы по нескольким дням допросов. А еще он на слух безукоризненно переводил на латинский язык показания изъяснявшихся на окситанском и провансальском наречиях свидетелей, проживающих в этом регионе — на юге Франции. Такое умелое ведение протоколов, так высоко ценившееся трибуналами Церкви, позволяло судьям королевства не упускать ни малейшей детали показаний. Мельес, восхваляемый всеми писарями того времени, вел протоколы в живом, легко воспринимаемом стиле, без помарок и зачеркиваний. И сегодняшнее закрытое заседание (на него не допустили не только зрителей, но и судебных приставов) просто не могло обойтись без этого толстенького человека с незаурядными способностями, у которого кожа на лице была так натянута, словно плоть распирало изнутри, постоянно одетого в запачканный чернилами монашеский плащ».

Ромэн Сарду. Прости грехи наши

Роман, сочиненный сыном прославленного французского шансонье, полный мистики и исторических элементов, погружает читателей в мрачную атмосферу Средневековья. XIII в., Франция, графство Тулузское. В одном из самых бедных и далеких приходов происходит убийство местного епископа. Его верный «сослуживец» — викарий, желая узнать о прошлом епископа, отправляется с телом покойного в Париж. А тем временем, прибывший в епархию новый кюре приходит в забытую всеми деревушку, оказавшуюся «итогом» религиозного эксперимента. К тому же среди церковных иерархов существует загадочное братство, занимающееся «перевоспитанием» высокопоставленных отступников и организацией «насущих чудес» для обычных верующих. В тайной лаборатории генерируются идеи и изучаются различные явления, используемые врагами вероучения (ведь «ересь – это, в сущности, блажь образованных людей, которые стремятся привлечь на свою сторону доверчивое и простодушное население»). Но попытки расследовать реальную неявную деятельность братства стоят жизни даже самому Папе Римскому...

«— Это старинное изделие, — сказал викарий, увидев, что Энно Ги внимательно рассматривает сделанный из орехового дерева стул Акена и загадочную гравюру, украшающую его. — Его преосвященство очень ценил его. Мне кажется, что это — итальянская работа.

— В самом деле? Я бы скорее связал его происхождение с какой-нибудь восточной страной… Да, это, безусловно, Китай.

— Китай?

— Дайте мне ваш нож.

Шюке протянул молодому священнику свое оружие. Энно Ги принялся скоблить ножом край гравюры, и отслаивающиеся частички падали на его подставленную ладонь. Затем он отложил в сторону нож и попробовал собранные порошинки на вкус.

— Китайская работа! — заявил он. — Подобную горючую смесь производят только в Срединной империи. Ее нет на вооружении ни французской, ни испанской армий. Это — смесь нефти, серы и угля, и она является очень эффективным оружием. Я даже не знал, что кто-то уже завез ее на территорию христианских стран.

Энно Ги огляделся по сторонам, обратив внимание на следы крови и кусочки плоти, разбросанные по комнате в радиусе нескольких сажень.

— И ваш епископ был убит именно этим удивительным оружием.

— Это произвело на местных жителей сильное впечатление, отец Ги… У нас даже заговорили о дьявольском огне.

— Еще бы! Эти переносные трубы пока находятся на стадии разработки. Они извергают огонь с такой же легкостью, с какой можно выпустить стрелу из лука или швырнуть камень при помощи пращи. К трубе еще нужен металлический диск, чтобы заткнуть ее с одной стороны, кремень, фитиль, такая вот горючая смесь. И все готово! С подобным оружием в распоряжение людей попадает самый настоящий адский огонь. На наших предков в свое время произвело сильное впечатление изобретение арбалета. Они тогда даже не представляли, как тяжко будет на поле боя рыцарям, когда против них начнут применять арбалеты. Его преосвященство Акен, безусловно, стал одной из первых жертв новейшего оружия, завезенного сюда из дальних стран… Вместе со всякими другими безобразиями».

«Альбатрос» — лучший в мире планирующий парашют — бросает тень на глухие окна небоскребов. Издевается, демонстрируя, что высота придумана для полета и офисам под облаками делать нечего. Дразнит. Манит. Поет гимн свободе и… отчаянной, балансирующей на грани безумия храбрости. Тень «Альбатроса» скользит по лицам подбежавших к окнам людей и говорит: «Вы никогда не повторите трюк, но, черт возьми, смотрите — это возможно!» И некоторые слышат.

Одни смеются и тычут пальцами. Другие называют парашютиста хулиганом. Прикидывают, останется ли он жив? Подсчитывают размер штрафа, который наложат на него безы. Сообщают о происшествии в СБА и новостные каналы, ругаются, что не успели вовремя: полет уже показывают в прямом эфире… Но некоторые, некоторые слышат гимн, что парашютист поет свободе и… отчаянной, балансирующей на грани безумия храбрости.

Некоторые говорят себе: «Я хочу так же!»

И парашютист их слышит.

Тот самый парашютист, что прыгает с одного потока на другой, держит высоту и рвется вперед. Тот самый парашютист, что уверенно закладывает виражи, следуя вдоль улиц, но высоко, очень высоко над мостовыми. Девушка, сосредоточенная на управлении «Альбатросом», слышит непроизнесенные вслух фразы: «Я хочу так же!», и вдруг понимает, что не уязвленное самолюбие стало причиной полета.

Тень «Альбатроса» напоминает, что мы все еще люди.

А человек, которого все зовут Мертвый, уподобляется зевакам. Он стоит у окна и смотрит на парашютиста до тех пор, пока тот не скрывается за соседним небоскребом. Но не уходит, продолжает стоять, словно надеясь, что отчаянный вернется, вновь пролетит мимо «Пирамидома» и еще раз бросит тень на окно. Человеку, которого все зовут Мертвый, не с кем обсудить увиденное, поэтому он просто стоит, молчит и улыбается».

Вадим Панов. Продавцы невозможного

У кого из нас еще остался кассетный магнитофон? А катушечный? Ламповые приемники? В небытие уходит не только техника, но и люди, которые ей пользовались, слишком наивные и неприспособленные для грядущего мира. Мира, полного сверхвозможностей и сверхиллюзий. Мы живем «на пороге» этого мира, мира Цифры. У нас уже есть наладонники и коммутаторы, вокруг бродят неузнанные в лицо великие хакеры, но еще нет вставляемых в голову балалаек и сетевых сообществ наемников. Хотя кто знает…

Новому миру нужно новое откровение и новый пророк, готовый не только вещать о Цифре, но и вести за собой. Но вот вопрос – кто же будет в том самом Будущем Богом? Ведь «если бога можно создать, если его уровня можно достичь, то это уже не религия. Это компьютерная игра». Сколько из нас мечтают о собственном сверхмогуществе, забывая о его изнанке – той цене, одиночестве и разочаровании, которого ждут в конце пути. Жил-был пророк один, который платил за создание нового мира «живыми частями» старого. 0-1-0-1. Где среди цифр можно вставить слово «Любовь»?.. Во время написания романа реальная цифровизация только разворачивалась, и в динамичный боевик со множеством героев и сюжетных линий Панов вписал идею и дать персонажам в нее «в волю проиграться» — на радость читателям.

«Этого старика Двадцать Пять боялся до колик, вот и напился перед звонком. Не до потери памяти, конечно, но поддал крепко, потому что знал — результат разговора может оказаться любым. Новости ведь плохие, а Ляо, несмотря на вечную невозмутимость, человек жесткий, и кто знает, как он воспримет провал? Кто знает?

С генералом Двадцать Пять познакомился несколько лет назад, когда только начал задумываться над тем, как это неплохо — единолично возглавлять дальнеазиатский куст dd. Когда впервые прикинул, какую выгоду это может принести лично ему. Когда романтическая вера в Поэтессу дала первую трещину. Случайно Ляо оказался на пути Двадцать Пять именно в этот момент или же он давно следил за перспективным нейкистом, история умалчивает. Однако факт остается фактом: знакомство состоялось в самый подходящий для генерала момент.

Но знакомство ли?

Просто встреча.

И началась она самым что ни на есть пошлым образом: возвращающемуся домой Двадцать Пять вкололи что-то расслабляющее, запихнули в багажник мобиля и отвезли в укромное место на окраине Сингапура. Распаковали, привели в чувство и представили генералу. Который, в свою очередь, вежливо, но уверенно описал печальную участь, ожидающую молодого нейкиста в случае отказа от сотрудничества. Генерал собирался произнести пять предложений, но хватило и трех: Двадцать Пять перебил собеседника, униженно сообщив, что будет с удовольствием работать на столь серьезного человека. И причиной такой покладистости, как понял умный Ляо, был не только страх.

Они договорились.

В течение следующих двух лет старик помог своему агенту осуществить заветные мечты: Двадцать Пять обрел власть, возглавил дальнеазиатский куст dd, стал богат и могуществен, но ни на секунду не забывал, кому обязан своим возвышением. Хотя, к некоторому его удивлению, Ляо не часто обращался с просьбами».

«Прежде чем начать повествование, необходимо проследить истоки слова «дракон» и динамику его развития в различных языках и культурах, а также определиться в терминологии, уяснив особенности употребления слов «дракон», «змей» («змий») и «змея». Для этого прибегнем к помощи авторов, изучивших этот вопрос.

Как отмечает Andrew L. Sihler (Badger) в статье «Furwords», этимология слова «дракон» в европейских языках довольно хорошо прослеживается.

«В Лангведоке духи стихий назывались dr ас, во Франции drogg. Непосредственный источник — западно-римское (читай: французское) отражение латинского слова draco, -onis “дракон”, которое, в свою очередь, очевидно заимствовано от греческого брйхшу… В древнегреческих текстах слово dpaxcov обозначало сказочное пресмыкающееся, относившееся к змеям. О принадлежности “дракона” к змеям говорит дважды употребленное поэтом Гесиодом (VIII—VII вв. до н.э.) в “Рождении богов” (“Теогонии”) словосочетание “змей-дракон”.

В греческом языке dpaxcov означает “того, кто видит и наблюдает”…

Интересные данные о понимании переводчиками греческих слов dpaxcov дает Библия. В библии короля Иакова (1611 г.) 22 раза использовалось слово дракон, 3 раза — слово “змей”, 3 раза — “кит, и один раз — морское чудовище. В Библии 1663 г., воспроизводящей Острожскую Библию Ивана Федорова 1581 г., оба слова передавались “змием”. Так, в пророчестве о поражении (низвержении) злого существа это существо описано следующим образом: ‘ змий великий, змий древний, нарицаемый диавол и сатана” (Апок. 12, 9). Тот же оборот содержится в исправленной Библии 1756 г. издания.

В синодальном переводе на русский язык (1876—1878 гг.), употребляемом и в современных переизданиях (например 1988 г.), стоят словосочетания великий дракон”, “древний змий”, соответствующие греческому тексту со словами dpaxcov и ocptg».

Т.А. Копычева. Мифологическое драконоведение

Огромный трактат-энциклопедия о драконах, мифах, преданиях и гипотезах, представляющий информацию из самых разных источников. Тысячелетиями драконы существуют в мифах всех народов Земли: ближневосточные (Тиамат), древнеегипетскими («Сказание о Солнце»), европейскими («Сказания о нибелунгах»), древнегреческими («Борьба Аполлона с Пифоном»), русскими («Добрыня и Змей») и христианскими (св. Георгий Победоносец). Используя множество сказаний, автор воссоздает облик драконов; особенности драконьей анатомии и их повадки. Отдельный раздел посвящен драконобочеству — в нем рассказывается об охотников на драконов (среди них традиционно преобладают святые и герои), способах уничтожения (или покорения) этих владык воздуха.

Наибольший интерес представляют не описание расы и предлагаемая анатомия драконов (скелет, мускулатура и общий вид – все в цвете), а актуальная глава «Современные драконы», описывающая различные таинственные случаи и самые необычные гипотезы и слухи.

«Поскольку никакие окаменелости найдены, вероятно, не будут, любая реконструкция структуры тела реального дракона строится на предположениях. И в этом смысле здесь самое время предоставить слово Дж. P.P. Толкину, не только автору культового фантазийного эпоса «Властелин Колец», но и авторитетному ученому, исследователю древнеанглийской литературы: «Каким представлялся дракон средневековому человеку? Наиболее полный ответ на этот вопрос можно найти в сочинении “О природе вещей" Фомы из Кантимпрэ (первая половина XIII в.). Согласно сведениям, собранным Фомой из книг Плиния Старшего (I в.), св. Августина (IV в.), кардинала Якова де Витри (ум. в 1241 г.), а также из “Книги о зверях и чудовищах” (VIII—IX вв.), дракон — существо весьма свирепое, которое, однако, не так сложно уничтожить.

В дальнейшем представления о природе дракона становились все разнообразнее. Оказывается, дракон (и эта точка зрения отражена в предании о змее Фафнире, которого убивает Сигурд) — это оборотень, приобретающий звериный облик ввиду определенных качеств характера. Драконы могут иногда превращаться в людей и наоборот, люди становиться драконами. О подобных превращениях говорится в двух книгах: “Императорских досугах Гервазия Тильсберийского, написанных как развлекательное чтение для коронованных особ, и “Путешествии сэра Ажона Мандевилля”, романе первой половины XIV в., в котором нашли отражение легенды, привезенные крестоносцами с острова Кипр».

Толкин, ссылаясь на средневекового автора Фому из Кантимпрэ и его книгу «О природе вещей», повествует: «Дракон, согласно кардиналу Якову де Витри) — это самое большое из сухопутных животных. Ядом не обладает. На голове у него гребешок, пасть по сравнению с остальным телом маленькая, зажатая артериальными сосудами, при дыхании он высовывает язык и раскрывает рот, но зубами не убивает. Укус его наносит ужасный вред, поскольку, согласно Экспериментатору, дракон питается ядовитыми тварями. Если кого ударит хвостом, то убьет, и даже огромное тело слона не защищает его от подобной участи».

Согласно Плинию, «...весной дракон испытывает тошноту, с которой борется с помощью сока молочая. Он чаще всего обитает в пещерах посреди скал, а все из-за жара, столь необходимого телу, в особенности во время полета. Именно поэтому драконы водятся в местах, доступных солнцу, в наибольшей степени в странах восточных. Чаще всего их можно встретить в самых жарких местностях. Говорят, что вокруг Вавилонской башни, в самой Вавилонской башне, в Вавилонской пустыне и на развалинах города обитают огромные драконы, чей глас наводит на людей ужас. Они нередко достигают в длину двадцати локтей. Взгляд дракона непереносим для людей, поэтому некоторые умирают, едва встретившись с ним глазами. Когда дракон достигает старости и положенной величины, то может долгое время жить без пищи».

«Если мы оскорбили кого-нибудь и он, собираясь отомстить нам, волен поступить с нами по своему усмотрению, то самый обычный способ смягчить его сердце – это растрогать его своею покорностью и вызвать в нем чувство жалости и сострадания. И, однако, отвага и твердость – средства прямо противоположные – оказывали порою то же самое действие.

Эдуард, принц Уэльский, тот самый, который столь долго держал в своей власти нашу Гиень, человек, чей характер и чья судьба отмечены многими чертами величия, будучи оскорблен лиможцами и захватив силой их город, оставался глух к воплям народа, женщин и детей, обреченных на бойню, моливших его о пощаде и валявшихся у него в ногах, пока, продвигаясь все глубже в город, он не наткнулся на трех французов-дворян, которые с невиданной храбростью, одни сдерживали натиск его победоносного войска. Изумление, вызванное в нем зрелищем столь исключительной доблести, и уважение к ней притупили острие его гнева и, начав с этих трех, он пощадил затем и остальных горожан.

Скандербег, властитель Эпира, погнался как-то за одним из своих солдат, чтобы убить его; тот, после тщетных попыток смягчить его гнев униженными мольбами о пощаде, решился в последний момент встретить его со шпагой в руке. Эта решимость солдата внезапно охладила ярость его начальника, который, увидев, что солдат ведет себя достойным уважения образом, даровал ему жизнь. Лица, не читавшие о поразительной физической силе и храбрости этого государя, могли бы истолковать настоящий пример совершенно иначе.

Император Конрад III, осадив Вельфа, герцога Баварского, не пожелал ни в чем пойти на уступки, хотя осажденные готовы смириться с самыми позорными и унизительными условиями, и согласился только на то, чтобы дамам благородного звания, запертым в городе вместе с герцогом, позволено было выйти оттуда пешком, сохранив в неприкосновенности свою честь и унося на себе все, что они смогут взять. Они же, руководясь великодушным порывом, решили водрузить на свои плечи мужей, детей и самого герцога. Императора до такой степени восхитил их благородный и смелый поступок, что он заплакал от умиления; в нем погасло пламя непримиримой и смертельной вражды к побежденному герцогу, и с этой поры он стал человечнее относиться и к нему и к его подданным.

На меня одинаково легко могли бы воздействовать и первый и второй способы. Мне свойственна чрезвычайная склонность к милосердию и снисходительности. И эта склонность во мне настолько сильна, что меня, как кажется, скорее могло бы обезоружить сострадание, чем уважение. А между тем для стоиков жалость есть чувство, достойное осуждения; они хотят, чтобы, помогая несчастным, мы в то же время не размягчались и не испытывали сострадания к ним».

Мишель Монтень. Опыты

Неторопливый, полный размышлений, текст впервые был издан 440лет назад и с тех пор издавался бессчетное количество раз…Судя по дошедшим до нас финансовым документам той поры, Монтень не тратился на рекламу издания и при этом даже не являлся популярным телеведущим (по причине того, что телевидения еще не было). Чем же можно объяснить, что книга не затерялась в Песках Времен и очистительных кострах кризисов? «Опыты» — это зеркало наших страстей. По словам Монтеня, всякий человек отражает в себе человечество; он выбрал себя, как одного из представителей рода, и изучил самым тщательным образом все свои душевные движения, в той или иной степени присущие представителям рода человеческого…

«Надо судить о человеке по качествам его, а не по нарядам, и как остроумно говорит один древний автор, «знаете ли почему он кажется вам таким высоким? Вас обманывает высота его каблуков. Цоколь – еще не статуя». При первом же с «Опытами» бросается в глаза необычность замысла этой книги, не подчиняющейся как будто никакому определенному плану. «Опыты» создали новый литературный жанр — эссе (именно так по-французски звучит слово «опыт») и последующая литературно-философская эстетика многим обязана Монтеню и его основополагающему труду. «Опыты» — это собрание «выписок» из произведений античных авторов с оригинальными комментариями Монтеня, в которых он раскрывает свое мировоззрение, рассказывает об истории, логике, геометрии, прославляет человека и его способности. «Луций Марций, римский легат, во время войны с Персеем, царем македонским, стремясь выиграть время, чтобы привести в боевую готовность свое войско, затеял переговоры о мире, и царь, обманутый ими, заключил перемирие на несколько дней, предоставив, таким образом, неприятелю возможность и время вооружиться и приготовиться, что и привело к окончательному разгрому Персея. Но случилось так, что старцы-сенаторы, еще хранившие в памяти нравы своих отцов, осудили действия Марция, как противоречащие древним установлениям, которые заключались, по их словам, в том, чтобы побеждать доблестью, а не хитростью, не засадами и не ночными схватками, не притворным бегством и неожиданным ударом по неприятелю, а также не начиная войны прежде ее объявления, но, напротив, зачастую оповещая заранее о часе и месте предстоящей битвы. Исходя из этого, они выдали Пирру его врача, задумавшего предать его, а фалискам – их злонамеренного учителя. Это были правила подлинно римские, не имеющие ничего общего с греческой изворотливостью и пуническим вероломством, у каковых народов считалось, что меньше чести и славы в том, чтобы побеждать силою, а не хитростью и уловками. Обман, по мнению этих сенаторов, может увенчаться успехом в отдельных случаях, но побежденным считает себя лишь тот, кто уверен, что его одолели не хитростью и не благодаря случайным обстоятельствам, а воинской доблестью, в прямой схватке лицом к лицу на войне, которая протекала в соответствии с установленными законами и с соблюдением принятых правил.

В царстве тернатском, именуемом нами с легкой душою варварским, общепринятые обычаи запрещают идти войною, не объявив ее предварительно и не сообщив врагу полного перечня всех сил и средств, которые будут применены в этой войне, а именно, сколько у тебя воинов, каково их снаряжение, а также оборонительное и наступательное оружие. Однако, если, невзирая на это, неприятель не уступает и не идет на мирное разрешение спора, они не останавливаются ни перед чем и полагают, что в этом случае никто не имеет права упрекать их в предательстве, вероломстве, хитрости и всем прочем, что могло бы послужить средством к обеспечению легкой победы.

Флорентийцы в былые времена были до такой степени далеки от желания получить перевес над врагом с помощью внезапного нападения, что за месяц вперед предупреждали о выступлении своего войска, звоня в большой колокол, который назывался у них Мартинелла.

Что касается нас, которые на этот счет гораздо менее щепетильны, нас, считающих, что, кто извлек из войны выгоду, тот достоин и славы, нас, повторяющих вслед за Лисандром, что, где недостает львиной шкуры, там нужно пришить клочок лисьей, то наши воззрения ни в какой степени не осуждают общепринятых способов внезапного нападения на врага. И нет часа, говорим мы, когда военачальнику полагается быть более начеку, чем в час ведения переговоров или заключения мира. Поэтому для всякого теперешнего воина непреложно правило, по которому комендант осажденной крепости не должен ни при каких обстоятельствах выходить из нее для переговоров с неприятелем».

«В виду того что большое количество персидских рукописей было утрачено после монгольского завоевания Ирана (1219 г.), для более точного изучения эволюции персидской каллиграфии, особенно до VII/XIII в., прежде всего было бы необходимо обратиться к различиям в оформлении сохранившихся списков Корана, других рукописей, монет и эпиграфических надписей. Самые ранние из сохранившихся надписей, созданных до V/ XI в., выполнены различными видами куфической письменности. Среди них:

– надпись на Гомбад Кавус, 1006–1007 г.,

– надписи, исполненные куфическим и пехлевийским письмом на башнях

Ладжим и Рескет (Савадкух, Мазандаран) и башне Радкан (Бандар Гяз, Горган), 1010–1022 гг.

– надпись на соборной мечети Керве (остан Занджан), 1022 г.,

– надпись на соборной мечети Саве, 1061 г.,

– надпись на соборной мечети Кашана, 1073–1074 г.,

– надписи на восточной и западной башнях Харакан, 1067–1068 г. и 1093 г.

Когда иранские мастера пера помимо текстов на арабском и тюрки переписывали тексты на персидском языке, они делали это намного красивее и ярче других мусульманских каллиграфов. Мы, конечно, знаем, что перепиской ценных памятников, созданных на персидском языке, занимались и каллиграфы неиранского происхождения (например, существуют выдающиеся образцы письма индийских, арабских и османских каллиграфов)».

Хамид-Реза Келичхани. Иранская каллиграфия. Знакомство с традицией

Книга написана современным мастером каллиграфии и охватывает множество тем, связанных с этим уникальным искусством – происхождение первых почерков, традиционные инструменты для письма, судьбы выдающихся каллиграфов разных эпох.

Например, знаменитый Али-Реза Табризи (‘Аббаси) появился на свет в Тебризе в середине XVI века. Еще совсем юным он оставил родной город ради изучения каллиграфического искусства и переселился в Казвин. Его наставниками стали земляки – Ала ад-Дин Табризи и Мухаммад-Хусейн Табризи, под чьим руководством он изучал два основных почерковых стиля того времени «сульс» и «насталик». Али-Реза стал весьма искусным мастером изящного начертания букв и обрел покровителя в лице Фархад-хана Караманлу, который представил его ко двору шаха Аббаса Великого. Там Али-Реза и остался на службе, получив заслуженное право добавлять к своей подписи «Аббаси». Искусство этого мастера знакомо исследователям в основном по эпиграфическим надписям, сохранившимся в Исфахане и Мешхеде. Будучи придворным каллиграфом, он не испытывал материальной нужды и редко брался за переписывание рукописей.

«К числу мастеров-каллиграфов, стяжавших огромную славу ещё при жизни, относится Султан-‘Али Машхади. Он родился в Машхаде в 1437–1438 г. Лучшей биографией этого мастера служит его трактат Адаб-е хатт, составленный им в 1514 г. Ему было семь лет, когда он потерял своего отца, которого звали Мухаммад. С ранних лет он по собственной инициативе занялся изучением каллиграфии. И вот однажды он встретил Мира Муфлеси, который обучил его буквам абджада. С этих пор его привязанность к каллиграфии только усилилась. Он держал пост и денно и нощно упражнялся в этом искусстве. В 20 лет он добился славы в родном городе, так что:

Луноликие с серебряными подбородками [приходили] ко мне,

чтобы научиться самому лучшему почерку».

«В начале XVI века Сольвычегодск мог стать одной из опор русского мира. Этот город у северо-восточных пределов тогдашней Руси выпестовал Строгановых — землевладельцев, сыгравших важную роль в развитии страны. Никто не мог тягаться с богатством и могуществом этого рода, давшего свое имя множеству дворцов и улиц по всей России. Именно здесь, на Вычегде, в «семейном гнезде» Строгановых, как говорили они сами, родился план завоевания Сибири. Во времена Ивана Грозного Сольвычегодск, находясь очень далеко от больших городов, служил своего рода аванпостом российской границы. Восточнее, вверх по течению Вычегды, простирались дикие, мало изведанные земли. В верховьях реки находились небольшие Михайло-Архангельский Усть-Вымский и Троице-Стефано-Ульяновский монастыри, основанные Стефаном Пермским в конце XIV века.

За ними Вычегда еще судоходна на протяжении нескольких сотен километров. Она берет начало в предгорьях Урала, «Каменного пояса», как называют его в России. Не очень высокие (самая высокая вершина Народная, высотой 1 895 м, лежит далеко к северу) Уральские горы разделяют Европу и Азию, образуя естественную границу между ними. Севернее, на границе тундры, вдоль Печоры, можно обнаружить несколько зимовок охотников. Никаких других следов обитания русских здесь не сыскать. Леса и болота, занимающие огромную территорию, — это земли зырян (современные коми), черемисов (марийцев), вотяков (удмуртов) или вогулов (манси) — кочевников, живших, главным образом, охотой».

Эрик Хёсли. Сибирская эпопея

Обстоятельное издание, подробно описывающее все этапы освоения Сибири, начатого со старинных времен и до современности. Хёсли приводит данные, что в самом начале XVII века в Сибири проживало примерно 300 тысяч человек, а уже в самом начале XX века в Сибири насчитывается 800 тысяч жителей. В книге уделяется внимание действиям казаков и их отношениям с Сибирским приказом, назначавшим воевод и собиравшим ясак и продажу пушнины за границу.

В тексте рассказывается о старинных картах, на которых Северный полюс был изображен в виде огромного острова или часть континента, по дороге к которому находились морские пучины с гигантскими провалами — водоворотами и нападавшие на корабли огромные морские чудовища. Описывая плавания английских и французских мореходов, поход Ермака, Хёсли переходит к судьбам Первой и Второй Камчатских экспедиций, Русской Америке и Николае Рязанове, затем – железной дороге модернизации империи, каторжникам, и советскому освоению Севера.

«В феврале 1956 года 1 400 делегатов от Коммунистической партии Советского Союза (КПСС) собрались в Большом Кремлевском дворце. Предстоящий XX съезд КПСС проводится на восемь месяцев раньше запланированного срока, потому что новый лидер страны, Никита Хрущёв, которому удалось после смерти Сталина избавиться от своих главных соперников, спешит обозначить символический разрыв и положить конец сталинскому периоду. Главный эпизод этого исторического события – заседание за закрытыми дверями ранним утром 25 февраля, в последний день съезда. Перед онемевшим от изумления залом генеральный секретарь ЦК лично обличает злодеяния Сталина и культ личности, по словам докладчика, ставший предательством идеологии и исторических ценностей партии. Это выступление стало официальным сигналом к началу десталинизации. Однако повестка дня съезда, ставшего судьбоносным для страны, не исчерпывалась этим вопросом. Перед возращением домой, чтобы разнести весть об историческом перевороте, свидетелями которого они стали, делегаты должны еще утвердить ряд директив, определяющих приоритеты нового пятилетнего плана, шестого по счету, но первого в послесталинский период (1956–1960). В них нашли отражение результаты березовского открытия: впервые достойное место уделено поиску новых месторождений нефти и газа в Сибири. Решено всеми доступными средствами развивать поисковые работы в восточных регионах страны,33 как гласит восьмая директива от 25 февраля, одобренная, как и полагается, единогласно. Концентрации усилий ждут от производителей газа и электроэнергии. Березовский фонтан разбудил надежду. Также партия должна удовлетворить спрос на жилищное строительство. Разработан колоссальный план возведения нового жилья, чтобы переселить людей из деревянных бараков и коммунальных квартир, в которых ютилась значительная часть населения городов, включая столицу, хотя после окончания войны прошло больше десяти лет. Эти сотни тысяч блочных пятиэтажных домов-параллелепипедов нужно будет отапливать. За предстоящие 15 лет в них переедут более 100 млн советских граждан. Советскому Союзу нужно много новой энергии, но ее ресурсы наперечет. Газ, электростанции, уголь и даже нефть: как будут определены приоритеты и куда направлены инвестиции? У Никиты Хрущёва есть своя точка зрения на этот счет, и вскоре его предпочтения становятся всем известны».

«Азот – это один из самых распространённых элементов во Вселенной. Он образуется в звездах и встречается на некоторых планетах и их спутниках. В замороженном виде азот присутствует на карликовой ледяной планете Плутон.

На Земле он составляет приблизительно третью часть атмосферы, азот присутствует в каждом живом организме

При нормальной температуре и давлении азот – это газ. Он превращается в жидкость при очень низкой температуре, от – 196 градусов. Газ азот не обладает цветом, в жидком виде – тоже. При крайне низкой температуре может замерзнуть, тогда он станет белым и будет похож на снег.

У азота нет ни вкуса, ни запаха. Если бы был, это невозможно было бы не заметить – азот присутствует в каждом глотке воздуха. Азот не очень плотный. Литр газа азота весит всего 1,25 граммов».

Нэнси Дикманн. Азот. 6 главных элементов на Земле

Полноцветное научно-популярное издание в первой главе рассказывает юным читателям о том, какие же элементы находятся около нас, и какую роль они играют в нашей жизни. Далее в книге описываются физические и химические свойства азота; места, где он присутствует; значение азота в организме человека. Одна из глав посвящена круговороту азота, начиная от молний, которые превращают свободный азот в различные его оксиды, и дождя, доставляющего их в почву, до животных, получающих азот, когда поедают растения. А вот при сжигании ископаемого топлива оксиды азота попадают в воздух.

В книге рассказывается о том, как Даниэль Резерфорд в XVIII веке открыл азот и почему он назвал его «ядовитым воздухом», после того, как из оставшегося в результате эксперимента воздуха удалил углекислый газ.

Книга завершается описанием быстрой заморозки (как для хранения продуктов, так и в медицине – для удаления бородавок и других образований на коже, а так – пока еще до конца неисследованного замораживания тел людей после смерти с последующей разморозкой в будущем), тестом, позволяющим проверить свои знания на тему элементов, и глоссарием.

«Произведенные в фабричных условиях удобрения помогают фермерам накормить увеличивающееся население Земли. Но решая одну проблему, они вызывают другую. Дождь вымывает азотсодержащие удобрения из сельскохозяйственных почв, и они попадают в реки и озера. В результате начинается процесс эвтрофикации, который наносит вред окружающей среде….

При горении ископаемого топлива в воздух выделятся азот. Этот азот может стать причиной смога и кислотного дождя. Также он может спровоцировать повышение общемировой температуры. Оксид диазота относится к парниковым газам, которые удерживают солнечное тепло».

«И приехал я в Нижний Новгород к Михаилу Киселеву, наместнику, и к пошленнику Ивану Сараеву, и отпустили они меня без препятствий. А Василий Папин, однако, город уже проехал, и я в Нижнем Новгороде две недели ждал Хасан-бека, посла ширваншаха татарского. А ехал он с кречетами от великого князя Ивана, и кречетов у него было девяносто. Поплыл я с ними вниз по Волге. Казань прошли без препятствий, не видали никого, и Орду, и Услан, и Сарай, и Берекезан проплыли и вошли в Бузан. И тут встретили нас три татарина неверных да ложную весть нам передали: «Султан Касим подстерегает купцов на Бузане, а с ним три тысячи татар». Посол ширваншаха Хасан-бек дал им по кафтану-однорядке и по штуке полотна, чтобы провели нас мимо Астрахани. А они, неверные татары, по однорядке-то взяли, да в Астрахань царю весть подали. А я с товарищами свое судно покинул, перешел на посольское судно.

Плывем мы мимо Астрахани, а месяц светит, и царь нас увидел, и татары нам кричали: «Качма — не бегите!» А мы этого ничего не слыхали и бежим себе под парусом. За грехи наши послал царь за нами всех своих людей. Настигли они нас на Богуне и начали в нас стрелять. У нас застрелили человека, и мы у них двух татар застрелили. А меньшее наше судно у еза застряло, и они его тут же взяли да разграбили, а моя вся поклажа была на том судне.

Дошли мы до моря на большом судне, да стало оно на мели в устье Волги, и тут они нас настигли и велели судно тянуть вверх по реке до еза. И судно наше большое тут пограбили и четыре человека русских в плен взяли, а нас отпустили голыми головами за море, а назад, вверх по реке, не пропустили, чтобы вести не подали.

И пошли мы, заплакав, на двух судах в Дербент: в одном судне посол Хасан-бек, да тезики, да нас, русских, десять человек; а в другом судне — шесть москвичей, да шесть тверичей, да коровы, да корм наш. И поднялась на море буря, и судно меньшее разбило о берег. И тут стоит городок Тарки, и вышли люди на берег, да пришли кайтаки и всех взяли в плен.

И пришли мы в Дербент, и Василий благополучно туда пришел, а мы ограблены. И я бил челом Василию Папину и послу ширваншаха Хасан-беку, с которым мы пришли — чтоб похлопотал о людях, которых кайтаки под Тарками захватили. И Хасан-бек ездил на гору к Булат-беку просить. И Булат-бек послал скорохода к ширваншаху передать: «Господин! Судно русское разбилось под Тарками, и кайтаки, придя, людей в плен взяли, а товар их разграбили».

И ширваншах посла тотчас послал к шурину своему, князю кайтаков Халил-беку: «Судно мое разбилось под Тарками, и твои люди, придя, людей с него захватили, а товар их разграбили; и ты, меня ради, людей ко мне пришли и товар их собери, потому что те люди посланы ко мне. А что тебе от меня нужно будет, и ты ко мне присылай, и я тебе, брату своему, ни в чем перечить не стану. А те люди ко мне шли, и ты, меня ради, отпусти их ко мне без препятствий». И Халил-бек всех людей отпустил в Дербент тотчас без препятствий, а из Дербента отослали их к ширваншаху в ставку его – койтул».

Афанасий Никитин. Хождение за три моря

Когда на Руси появились первые купцы? Еще в древности русские торговые люди путешествовали по знаменитому пути «из варяг в греки», по северным и южным морям, от Балтики до Средиземноморья, привозя на Русь всякие полезные заморские товары и странности. Многие торговые люди из Руси отправлялись в Золотую Орду, порой выполняя и функции княжеских разведчиков. Именно поездки с прозаическими, торговыми целями не только способствовали товарообороту между странами и городами, но и расширяли кругозор множества людей, обогащали их знаниями и тем самым уничтожали суеверия и предрассудки.

Но даже в те далекие и суровые годы, когда профессия купцы была связана с риском для жизни (грабители, стихийные бедствия, болезни), многие из них заботились не только о полученных барышах, но и помогали бедным соотечественниками.

В 1468-74 гг. тверской купец Афанасий Никитин странствовал «за три моря», по Волге, через Каспий, Закавказье и Персию совершив путешествие в сказочную Индию, и описал – в меру своего понимания – увиденное, записав в своем труде «записал следующую фразу: «А на Русскую землю товару нет»,

Отправившись в свое коммерческое путешествие, Афанасий Никитин взял с собой пушнины (видимо, в кредит, рассчитывая отдать долг с ее продажи), но возле Астрахани был ограблен, и поэтому решил заработать в иноземных странах, и отправился в Индию через Персию. Путешествие по Персии было неспешным – на протяжении года, с зимы 1467 по весну 1469 годов, Никитин двигался от южных берегов Каспийского моря к берегам Персидского залива. Знавший несколько восточных (в том числе – фарси) языков, Никитин изображал из себя странствующего дервиша, и, рискуя, записывал свои наблюдения в дневнике.

Попав на остров Ормуз, Никитин отдал должное как тому изобилию товаров (Индии, Средней Азии), так и окружающей обстановке (цветущие сады). Даже ночью в этом старинном перекрестке торговых путей не смолкала музыка. Днем в городе была жара, и поэтому, чтобы не ступать ногами на горячую поверхность улиц, их на день застилали коврами и циновками, а наверху расстилали ткани, закрывавшие от палившего солнца. В жару всегда хотелось пить и на городских перекрестках стояли верблюды, к которым были привязаны бурдюки с чистой и холодной водой. При этом на самом острове не было своей даже пресной воды, ее приходилось завозить извне. Но зато про Ормуз тогда в многих местах мира ходила поговорка, что «если бы мир был кольцом, то Ормуз был бы перлом в нем».

Купив породистого коня, Афанасий Никитин из Ормуза отплыл в Индию…

«И тут Индийская страна, и люди ходят нагие, а голова не покрыта, а груди голы, а волосы в одну косу заплетены, все ходят брюхаты, а дети родятся каждый год, а детей у них много. И мужчины, и женщины все нагие да все черные. Куда я ни иду, за мной людей много — дивятся белому человеку. У тамошнего князя — фата на голове, а другая на бедрах, а у бояр тамошних — фата через плечо, а другая на бедрах, а княгини ходят — фата через плечо перекинута, другая фата на бедрах. А у слуг княжеских и боярских одна фата на бедрах обернута, да щит, да меч в руках, иные с дротиками, другие с кинжалами, а иные с саблями, а другие с луками и стрелами; да все наги, да босы, да крепки, а волосы не бреют. А женщины ходят — голова не покрыта, а груди голы, а мальчики и девочки нагие ходят до семи лет, срам не прикрыт.

Из Чаула пошли посуху, шли до Пали восемь дней, до Индийских гор. А от Пали шли десять дней до Умри, то город индийский. А от Умри семь дней пути до Джуннара.

Правит тут индийский хан — Асад-хан джуннарский, а служит он мелик-ат-туджару. Войска ему дано от мелик-ат-туджара, говорят, семьдесят тысяч. А у мелик-ат-туджара под началом двести тысяч войска, и воюет он с кафарами двадцать лет: и они его не раз побеждали, и он их много раз побеждал. Ездит же Асад-хан на людях. А слонов у него много, и коней у него много добрых, и воинов, хорасанцев, у него много. А коней привозят из Хорасанской земли, иных из Арабской земли, иных из Туркменской земли, иных из Чаготайской земли, а привозят их все морем в тавах — индийских кораблях.

И я, грешный, привез жеребца в Индийскую землю, и дошел с ним до Джуннара, с божьей помощью, здоровым, и стал он мне во сто рублей. Зима у них началась с Троицына дня. Зимовал я в Джуннаре, жил тут два месяца. Каждый день и ночь — целых четыре месяца — всюду вода да грязь. В эти дни пашут у них и сеют пшеницу, да рис, да горох, да все съестное. Вино у них делают из больших орехов, кози гундустанские называются, а брагу — из татны. Коней тут кормят горохом, да варят кхичри с сахаром да с маслом, да кормят ими коней, а с утра дают шешни. В Индийской земле кони не водятся, в их земле родятся быки да буйволы — на них ездят и товар и иное возят, все делают».