Судьбы планеты Земля тревожат главного героя Никиту (от его имени ведётся повествование), который почти неутомим и при этом не раз подчёркивает, что не испытывает финансовых трудностей, несмотря на то, что его пробуют на прочность сверх силы.

Начинается текст с того, что старый друг, работающий телохранителем, приводит к Никите домой девушку, подростка и бульдога, в которого закачен разум человеческого олигарха. Забавные не очень вежливые диалоги, и попутно — характеристика облика Никиты, данная его тем самым старым другом.

Такое можно сказать о многих жителях Земли: «Ты купил огромную бетонную конуру. Живёшь в ней как сыч. Никуда не выходишь. Жрёшь дешёвую готовую еду, носишь дешёвую одноразовую одежду...»

Разумеется, после таких слов жизнь Никиты снова должна забурлить, враги вылезти из всех щелей (в данном случае — водопровода), поубивать никитиных гостей, после чего Никите надо будет заняться выяснением — кто и зачем это устроил? Как и положено — сначала докопаться до представителей великих цивилизаций, да и с родной планетой необходимо уладить возможность её существования. Текст динамичный, с вкраплениями философских идей и порой звонких фраз. Неутомимый детективный сюжет, специфический земной юмор (ну а что вы хотели — основные читатели — земляне!) и специфика самого главного героя. Бессмертного и не бедного. Чего только в Космосе не бывает. Как и продолжений.

"В конце вам придётся убить меня, — сказал Контроль. — Только я буду владеть всей полнотой информации и её не должны прочесть.

— Это сложно? — спросил я.

— Нет. Видите ли, я существую в структурированной воде. Сто двадцать один цилиндр, объемом около тонны каждый.

— Странное число.

— Обычное, у нас семеричная система счисления. Вы должны будете разбить все цилиндры.

Я почесал кончик носа.

— Надо, чтобы я вас возненавидел.

— Сделаем, — кивнул Контроль. — Вас не удивляет, что я готов пожертвовать собой?

Я лишь покачал головой.

— В итоге вы должны будете вернуться на Землю, — сообщил Контроль. — Поверьте, это и обеспечит вашу месть.

— Ну ничего себе, — сказал я. — Я смогу умереть дома!

— Не уверен насчёт смерти, — ответил Контроль. — На Земле вы, скорее всего, впадёте в реверсивное состояние внутреннего времени. До тех пор, пока будет существовать хоть один ваш потомок — вы станете балансировать возле точки нынешнего возраста.

— А где подвох?

Контроль улыбнулся.

— О, когда-нибудь вы пожалеете о том, что сделали. Почти наверняка».

«Ему казалось, что для Светлого Героя он отбрасывал слишком уж темную тень. Герой. Слово неприятно скользнуло в подсознании. Достаточно вырезать всех, кто готов назвать тебя серийным убийцей, – и тебе окажут честь называться героем.

– Ну что, Мучук? – Аша, пробираясь меж распростертых тел, подъехала к нему. – Пора сообщить хорошие новости.

Ах да. Трисирас мертв. Он направился к холму, пустив скакуна собранным галопом. Сестра последовала за ним. Дорога вела вверх, по извилистой тропе к горной крепости Сварг – огромной неуклюжей твердыне, кристально белым шаром вырисовывавшейся на фоне темных, ядовитых небес. Слабый столб света, поднимавшийся откуда-то из крепости, служил путеводной звездой. Маяк жестокости, подумал Мучук.

– Кажется, ты слишком уж молчалив для того, кто только что выиграл войну, – носатая грязная Аша остро глянула на него из-под шлема. Сейчас, когда ее фигура была вообще не видна под доспехами, ссутулившаяся мускулистая женщина казалась еще более неуклюжей. Просто чудо, что она до сих пор не упала с лошади.

Мучук пожал плечами и оглянулся, разглядывая небо. Третья луна уже превратилась в нефритового монстра, отбрасывающего прозелень на запад и окрашивающего небеса в изумрудные оттенки. Выиграл войну… Он вздохнул, как будто это было великим откровением. Как будто он не потратил годы своей жизни, рубя, рассекая и кромсая данавов, Детей Тьмы.

Но Аша была права. Он должен был чувствовать себя победителем, ощущать приподнятое настроение. И все же, несмотря на все свои попытки, он чувствовал себя так, словно открыл шкатулку, содержащую славу, и обнаружил, что надпись на крышке солгала».

Гурав Моханти. Сыны тьмы

Красочный и жестокий мир, в котором есть многое – волшебство и интриги, борьба за власть и за идеалы, замысловатая мифология и, увы, отсутствие абсолютного счастья и даже простой безмятежности. Это вовсе не древний дикий мир, это иной мир со своими традициями, которых даже не назовешь суевериями. Сюжет – динамичный и масштабный, с множеством сюрпризов и интриг, обилие сильных женских (воительницы Серебряные Волки) и мужских персонажей, наивных владык и неудержимых претендентов на престолы, пророчество о пришествии Сына тьмы.

Как написано в авторском предисловии, «я начал строить новый мир на основе наследия множества нарисованных от руки карт, набросков персонажей, необработанных заметок, планов замков, подробных сцен сражений, татуировок различных каст, геральдических рисунков… как это часто бывает. И вот, пять изнурительных лет спустя, мы, наконец, оказались на пороге захватывающего приключения». Местами заметно сходство с драконьей сагой Джорджа Мартина. Да и несмотря на имеющиеся в тексте чудеса, дэвов и забытых богов, а также орден искалеченных оракулов, в итоге все-таки получился современный текст. Иначе говоря – рассчитанный на современных городских читателей, обитающих в разных городах разных стран.

И не стоит забывать, что помимо забытых богов, в романе описываются разнообразные стратегии, а героям приходиться быть не только отважными, но и предусмотрительными.

«– Знаешь, когда я впервые об этом задумалась, я увидела, что моя жизнь подобна яблоне. С кончика каждой ветки свисало волшебное яблоко. В одном я увидела чудесное будущее, где у меня был бы дом, полный счастья, дети и шелковые одежды, а не мечи, друзья, а не подчиненные, поклонники, а не соперники. В другом яблоке я увидела блестящего военачальника, чьи одежды были пропитаны кровью и потом, а третье вело меня к библиотеке из свитков, к бесконечному знанию. Еще в одном была императрица, а в другом – повар, готовящий вкуснейшие блюда. Вытянув шею, я разглядела яблоко, где я была бы известным поэтом, и другое – где я была бы первой женщиной – ачарьей, и третье – где я – первая женщина, которая победила на Императорских Соревнованиях. Выше были и другие яблоки, но я их не разглядела.

– И что ты тогда сделала?

– Я просто стояла у корней дерева и умирала с голода, не зная, какое яблоко выбрать. Я хотела получить их все!

– Это классика! Но, выбрав одно, ты потеряешь остальные».

«Я вернулся в Йоханнесбург, чтобы повидаться с Даглишем. Сердце переполнял холодный ужас, ы голове царило полное недоумение. Дьявол вмешался в это дело и стал причиной чудовищной судебной ошибки. Если бы в том, что произошло, можно было кого-то обвинить, я бы почувствовал себя лучше, но вина, казалось, заключалась только в том, что судьба двинулась по кривой колее. Даглиш мало что мог мне сказать. Смит был обычным прохиндеем, не очень хорошим парнем, и не стал большой потерей для мира.

Загадка заключалась в том, Эндрю захотел пойти с ним. В свои последние дни парень был совершенно апатичен, ни на кого не держал зло, казалось, он помирился со всем миром, но, похоже, совсем не хотел жить».

Джон Бакен. Клуб «Непокорные»

Двенадцать небольших рассказов от 1-го барона Твидсмура, писателя и издателя, удостоенного похвальных слов за свои произведения от Говарда Лавкрафта. Отечественному читателю Бакен известен по роману «Тридцать девять ступеней» («шпионскому триллеру» образца 1915 года), экранизированных Хичкоком. Но вот эти небольшие впервые переведенные на русский язык произведения безусловно заслуживают внимания и прочтения. Не стоит забывать о том, что они были написаны десятилетия назад, многие им из них – уже почти век, когда трава была зеленей и сюжеты – свежее.

В предисловии иронически описывается лондонский обеденный клуб, в котором молодые люди встречаются только для воспоминаний и отдыха. Число членов не должно превышать пятнадцать и они должны развлекать компанию занятным повествованием, из которых и составлен этот сборник.

Есть ли там приключения и ужасы? Конечно! «Он наставал на том, что совершил великий грех и этим выпустил на свет нечто такое, что будет обманывать, грабить, мучить и терзать весь мир. Сначала мне это показалось чистым бредом, но поразмыслив, я вспомнил собственные чувства, что я испытал в той пустынной роще».

В этой самой истории – «Зеленая антилопа гну» упоминается золотой клад, спрятанный пятым президентом Южно-Африканской республики Паулем Крюгером во время его бегства к побережью в провинции Лимпопо. В экспедицию за сокровищами отправились двое и один застрелил другого, потому что считал, что убил животное, попал за это тюрьму и был осужден.

«Шестерка хотела убить меня, и если вы не возражаете против того, чтобы вас убили, сделать это очень легко, и потому мы приняли тщательно продуманные меры предосторожности.

И тем не менее здесь, в Англии, я дважды чуть не погиб. В первый раз таинственно сломалась моя двухколесная повозка, тут же собралась толпа, и, если бы не извозчик, проезжавший мимо, мне бы точно всадили нож под ребра. Во второй раз дело было на общественном ужине: угостили некачественным кайенским перцем, подаваемым с устрицами, и один из моих сотрудников до сих пор серьезно болен».

«Вот уже во­семь лет, как я рыс­каю по тер­ри­то­рии быв­шей Рос­сий­ской им­пе­рии. У ме­ня нет це­ли тща­тель­но ис­сле­до­вать каж­дый за­ко­улок и всес­то­рон­не изу­чить всю стра­ну. У ме­ня прос­то — при­выч­ка. Ниг­де я не сплю так креп­ко, как на жес­т­кой пол­ке ка­ча­юще­го­ся ва­го­на, и ни­ког­да я не бы­ваю так спо­ко­ен, как у рас­пах­ну­то­го ок­на ва­гон­ной пло­щад­ки, ок­на, в ко­то­рое вры­ва­ет­ся све­жий ноч­ной ве­тер, бе­ше­ный стук ко­лес, да чу­гун­ный рев ды­ша­ще­го ог­нем и ис­к­ра­ми па­ро­во­за.

     И ког­да слу­ча­ет­ся мне по­пасть в до­маш­нюю спо­кой­ную об­с­та­нов­ку, я, вер­нув­ший­ся из оче­ред­но­го пу­те­шес­т­вия, по обык­но­ве­нию, из­мо­тан­ный­, изор­ван­ный и ус­тав­ший­, нас­лаж­да­юсь мяг­ким по­ко­ем ком­нат­ной ти­ши­ны, ва­ля­юсь, не сни­мая са­пог, по ди­ва­нам, по кро­ва­тям и, оку­тав­шись по­хо­жим на ла­дан си­ним ды­мом тру­боч­но­го та­ба­ка, кля­нусь се­бе мыс­лен­но, что эта по­ез­д­ка бы­ла пос­лед­нею, что по­ра ос­та­но­вить­ся, при­вес­ти все пе­ре­жи­тое в сис­те­му и на се­ро-зе­ле­ном лан­д­шаф­те спо­кой­но-ле­ни­вой ре­ки Ка­мы дать от­дох­нуть гла­зам от яр­ко­го блес­ка лу­чей сол­неч­ной до­ли­ны Мцхе­та или от жел­тых пес­ков пус­ты­ни Ка­ра-Кум, от рос­кош­ной зе­ле­ни паль­мо­вых пар­ков Чер­но­мор­с­ко­го по­бе­режья, от сме­ны лиц и, глав­ное, от сме­ны впе­чат­ле­ний.

     Но про­хо­дит не­де­ля-дру­гая, и ок­ра­шен­ные об­ла­ка по­ту­ха­юще­го го­ри­зон­та, как ка­ра­ван вер­б­лю­дов, от­п­рав­ля­ющих­ся че­рез пес­ки в да­ле­кую Хи­ву, на­чи­на­ют сно­ва зве­неть мо­но­тон­ны­ми мед­ны­ми бу­бен­ца­ми. Па­ро­воз­ный гу­док, до­но­ся­щий­ся из-за да­ле­ких ва­силь­ко­вых по­лей­, ча­ще и ча­ще на­по­ми­на­ет мне о том, что се­ма­фо­ры от­к­ры­ты. А ста­ру­ха-жизнь, под­ни­мая в мор­щи­нис­тых креп­ких ру­ках зе­ле­ный флаг — зе­ле­ную ширь бес­к­рай­них по­лей­, по­да­ет сиг­нал о том, что на пре­дос­тав­лен­ном мне учас­т­ке путь сво­бо­ден.

     И тог­да окан­чи­ва­ет­ся сон­ный по­кой раз­ме­рен­ной по ча­сам жиз­ни и спо­кой­ное ти­канье пос­тав­лен­но­го на во­семь ут­ра бу­диль­ни­ка».

Аркадий Гайдар. Всадники неприступных гор

Эта повесть, написанная в 1926 году, менее чем через десятилетие после революции, состоит из двух частей, отличающихся между собой скорее не по стилю, а по описанной в тексте обстановке.

Первая часть — это динамичная приключенческая повесть, в которой Гайдар весело и непринуждённо описал путешествия себя, друга и подруги (в которую оба влюблены) по южным республикам Советского Союза.

Здесь всё реально — местная восточная экзотика, нюансы переходного периода и соответствующие издержки. Прошло всего несколько лет с установления (да и неполного) в этих местах советской власти, при этом всё равно остались прежние счёты и те (пока ещё не истребленные), кому новая власть совершенно не нравится.

В реальности сам Гайдар в это время как раз совершил такое путешествие-странствие, и поэтому описал увиденное реально, без излишних прикрас и красивых слов, как в тех местах при новом строе стало всё замечательно. В этой части — приключения, беседы, фантазии и местная экзотика.

А вот вторая часть — это уже одиночное приключение главного героя, решившего отправиться в места не слишком обжитые. Там ждёт его встреча с бандитами, приступил болезни и увлекательная история про настоящих горных рыцарей, которые обитают где-то неподалёку. И найдя их, он оказывается пленником местного властелина, не слишком романтичного. Плюс к этому роковая тайна запертой башни и в придачу — куча интриг и неожиданностей. Да, то место и то время (1920-е), конечно, было непредсказуемым, но в описываемом Гайдаром варианте те самые горные рыцари напоминают персонажей других, более ранних времён, куда словно романтический герой Гайдара "провалился", столкнувшись с окружающей почти средневековой действительностью. В восточном исполнении. Заговор, тайна запертой башни и прочая соответствующая романтическая экзотика.

«Все это я знаю, и все это я ви­жу сам. Но к гли­ня­ным сте­нам пло­хо лип­нет крас­ный пла­кат, и ка­жет­ся он нес­во­ев­ре­мен­ным, заб­ро­шен­ным сю­да еще из да­ле­ко­го бу­ду­ще­го, и уж во вся­ком слу­чае, не от­ра­жа­ющим се­год­няш­не­го дня. Вче­ра я был на мо­ги­ле ве­ли­ко­го Та­мер­ла­на. Там у ка­мен­но­го вхо­да се­до­бо­ро­дые ста­ри­ки с ут­ра до но­чи иг­ра­ют в древ­ние шах­ма­ты, а над тя­же­лой мо­гиль­ной пли­той скло­ни­лись си­нее зна­мя и кон­с­кий хвост. Это кра­си­во, по край­ней ме­ре по­то­му, что здесь нет фаль­ши, ка­кая бы­ла бы, ес­ли бы ту­да пос­та­ви­ли, вза­мен си­не­го, крас­ный флаг.

     — Ты глуп, -отве­тил я ему спо­кой­но. -У хро­мо­го Та­мер­ла­на есть толь­ко прош­лое, и сле­ды от его же­лез­ной пя­ты день за днем сти­ра­ют­ся жиз­нью с ли­ца зем­ли. Его си­нее зна­мя дав­но выц­ве­ло, а кон­с­кий хвост съеден молью, и у ста­ро­го шей­ха-прив­рат­ни­ка есть, ве­ро­ят­но, сын-ком­со­мо­лец, ко­то­рый­, мо­жет быть, тай­ком еще, но ест уже ле­пеш­ки до за­хо­да сол­н­ца в ве­ли­кий пост Ра­ма­за­на и луч­ше зна­ет би­ог­ра­фию Бу­ден­но­го, брав­ше­го в де­вят­над­ца­том Во­ро­неж, чем ис­то­рию Та­мер­ла­на, пять­сот лет то­му на­зад гро­мив­ше­го Азию».

«Общественного долга в Римской империи, по которому нужно было платить проценты, не существовало. Она не должна была не содержать ни духовенства, ни судебного сословия, ни дипломатического персонала, ни обширной сети правительственных школ…

Что касается войска, то оно не превосходило численностью цифры 400 000 человек. При этом конница была немногочисленной; войска редко передвигались; воины стоили бесконечно дешевле, чем теперь. Пусть вычислят на современные деньги, что могли стоить этот двор, эта администрация и эта армия; пусть прибавят сюда издержки, необходимые на содержание нескольких флотилий, состоящих из весельных судов, и то, что тратилось на прокормление римского пролетариата; в результате получится приблизительно до 750 млн франков».

Нюма Дени Фюстель де Куланж. Германское вторжение и конец империи

Книга известного французского историка описывает события последних двух веков существования Римской империи, ее угасания и падения власти императоров, в которых ранее воплощалась вся полнота верховной власти. Но само центральное управление осуществлялось при помощи должностных лиц – чиновников. Отдельный небольшой раздел посвящен описанию провинциального управления, другие главы посвящены повинностям населения империи, роли христианской церкви; вольноотпущенникам, колонам и знати.

Вторая часть книги описывает само германское вторжение, причины германских нашествий и значению германцев, вступивших в Римскую империю как подданых и как воинов, попутно отвечая на вопрос – почему империя вербовала вооруженных людей среди германцев. В одном из разделов описывается исчезновение императорской власти, сравнение королевских титулов вождей с императорским. Но не имея ни финансов, ни армий, потеряв реальную власть над подданными, императоры лишь на время свой номинальный суверенитет и внешние почести. Сила империи исчезла. Вместо нее остался некий отвлеченный образ высшей власти.

«Мы показали, что среди германцев надобно различать две категории людей: во-первых, группы, нападавшие на империю, и, во-вторых, группы, находившиеся у нее на службе. Первые в результате оказались либо отброшенными назад, либо уничтоженными; уцелели только вторые. Следовательно, Римская империя не была низвергнута теми германцами, которые на нее нападали; разрушение ее было совершено теми, которые раньше входили в состав ее войска.

Однако и у германцев последней категории не было, собственно говоря, сознательного намерения ниспровергнуть империю. Эта мысль являлась в умах разве только некоторых из вождей. Вестготский король Атаульф признавался, будто одно время он замышлял разрушить Римскую империю и воздвигнуть на ее развалинах готскую державу».

«Ненавидеть несправедливость и отстаивать правду – трудное дело. Более того, думая, что лучше всегда быть правым, и прилагая большие усилия для этого, ты, наоборот, совершаешь много ошибок.

Путь – это нечто более высокое, чем праведность и правота. Это очень трудно понять, но в этой мысли заключается высочайшая мудрость. Если на все смотреть с этой точки зрения, то даже праведность кажется довольно узким и мелким понятием. Если человек не понимает этого сам, научить его невозможно. И все же есть способ встать на этот путь, пусть даже ты не смог понять этого сам. Нужно советоваться с другими».

Ямамото Цунэтомо. Хагакурэ. Сокрытое в листве. Кодекс чести самурая

Старинный трактат, написанный более трех веков назад, и представляющий собой (в идеале) практическое и идейное руководство настоящего воина. Книга состоит из комментариев известного в те времена самурая Ямамото Цунэтомо, являвшегося вассалом Набэсима Мицусигэ, правителя земель Хидзэн.

Самурай должен быть всегда готов к смерти и быть решительным, особо не размышляя в критических ситуациях. Иначе говоря – не размышлять и не рассуждать на поле боя, перед схваткой и т.д. Но при этом самурай должен следовать правилам поведения, в первую очередь – в своем военном клане, быть преданным господину, но при этом – соблюдать и свое достоинство, отказываясь выполнять капризы и причуды своего господина, особенно – унижающие других.

В завершающей главе дается совет заниматься изучением истории и традиций родных мест родного клана, и помнить сыновий долг пред родителями. В тексте много психологических советов, указаний по спорам и диалогам, отчасти – манипуляций

«Тебя поймают в ловушку, если у тебя не хватает решимости. Кроме того, если на встрече ты отвлекаешься, пока кто-то другой говорит, ты можешь бездумно решить, что этот человек поддерживается твоего же мнения…

Когда ты слушаешь какую-то историю или когда кто-то говорит с тобой, тебе следует быть начеку, дабы не отказаться в ловушке. Если ты не согласен с ним в чем-то, ясно выскажи свое мнение по этому поводу, укажи другому на его ошибку и вырази свое отношение к ситуации».

«Грузы и технику, поступавших от союзников морем к южным портам Ирана и Ирака, транспортировали сначала автомобильные колоны, организованные уполномоченными НКВТ в Иране по транзиту грузов. Колоны укомплектовывались военными водителями, а также иранскими поддаными. Перегонку автомобилей иранские водители вели медленно, поздно трогались в путь, рано останавливались на ночлег. Поэтому рейс с юга Ирана (Хорремшехр) к границам СССР (Джульфа) общей протяженностью 2000 км, продолжался нередко более 30 суток. Кое-кто из водителей пытался похитить грузы и сами автомобили. Дисциплина марша была весьма низкой, что приводило к большому числу аварий, и, следовательно, к порче и гибели грузов.

К этому времени американцы развернули на юге Ирана и в Ираке три автосборочных завода – в Андимешке, Хорремшерхе и в Шуайбе. При этих заводах были собраны пункты приемки собранных автомобилей от американцев и англичан, и лагеря формирования автоколонн. Как вспоминали участники тех событий, качество собранных автомобилей не всегда было высокое».

Путь в будущее. Транспортный коридор «Север — Юг». Россия – Иран – Индия – Китай. Под редакцией Александра Широкорада

Коллектив авторов рассказывает об истории волжско-каспийского пути, судоходстве на Каспии во времена царствования Николая II, строительстве железных дорог в Закавказье, проекте «Перекресток мира», российских портах на Каспии и флотах прикаспийских государств, в том числе – Азербайджана, чьи военные корабли и суда базируются на Баку. В тексте рассказывается о создании военно-морских сил Казахстана (чей главный штаб находится в Астане) и его вооружении. Далее речь идет о формировании и функционирование военно-морских сил Туркменистана.

Одна из глав посвящена описанию портов Казахстана и Туркменистана – порт Туркменбаши (до 1993 года назывался Кисловодском) внесен в книгу рекордов Гиннеса как самый большой порт, расположенный ниже уровня моря. Далее описаны порты Баку и Алят, российские портя на Каспии. Уделено внимание сотрудничеству СССР и Ирана в ходе Второй мировой войны.

«Особого успеха добились наши железнодорожники в поддержании локомотивного парка в работоспособном состоянии. После прибытия в северную зону Ирана им пришлось организовывать ремонтную базу с нуля. С 1942 по 1944 г. были открыты депо в городах Бендер-Шах, Бонекух, Зенджан, Семнан, что значительно облегчило эксплуатацию и ремонт локомотивного парка и обеспечило выполнение государственного плана перевозок советского транзита… Вагонный парк состоял из 1990 вагонов, большая часть которых находилась в запущенном состоянии. Для преодоления перевалов требовались автотормоза, которые на иранских вагонах не использовались, а поезда спускались на ручных тормозах».

«Я начал изучать суфизм более тридцати лет назад, еще будучи простым студентом. В то время немногие слышали о нем, и мне постоянно приходилось объяснять, что это такое (или, скорее, чем он мне на тот момент мнился). Сегодня же складывается впечатление, что каждый слышал о суфизме – это слово встречается ежедневно в газетах, книжных бестселлерах и популярных фильмах. В то время имя Руми вряд ли было известно кому-либо, кроме прослушавших университетские курсы о Ближнем Востоке; сейчас же его стихи можно купить в любом книжном магазине; строки из его поэм известные люди цитируют по телевидению. Раньше «вертящиеся дервиши» были экзотической деталью из рассказов путешественников XIX века, сегодня же «суфийские танцы» разучивают в оздоровительных клубах и центрах нью-эйдж. Из-за всей этой известности, которую суфизм приобрел за последнее время, может сложиться впечатление, что о нем теперь известно гораздо больше, чем тридцать лет назад. Однако это вряд ли так, пусть даже и некогда странное слово стало более привычным».

Уильям Читтик. Суфизм

Автор этой книги – известный ученый, фвтор переводамногих текстов из наследия прославленных мыслителей Востока. Получив в 1966 году степень бакалавра истории, Читтик до 1974 года обучался в аспирантуре на филологическом факультете Тегеранского университета, в итоге став доктором философии. Свою книгу он первоначально намеревался адресовать молодым жителям Америки, имевшим восточное происхождение, но мало что знавшим о своих корнях и культуре предков. Однако оказалось, что интерес к Востоку и его традициям уже охватил намного более широкие слои общества. При этом подавляющее большинство людей не были готовы к изучению серьезной научной литературы на данную тему.

Поэтому Читтик поставил перед собой задачу раскрыть тему таким образом, чтобы все интересующиеся, но при этом не слишком подкованные могли её понять и воспринять. Автор подробно рассказывает, что представляет собой суфийское учение и каковы его основные принципы. При этом он старается показать читателям глубину и серьезность, с которым подходит к изучению Востока и его традиций , но одновременно — удержаться на том уровне изложения, который будут доступен не только академическим специалистам. В тексте много цитат из классических трактатов и поэтических произведений, которые призваны подчеркнуть тесную связь поэзии и философии.

«Многие суфии сводят основные архетипы, выражающие множественность и многообразие, к двум божественным атрибутам: красоте и величию, или к милосердию и гневу, или же к доброте и суровости. Сотворенные следы милосердия и гнева можно представить в виде символа инь-ян. Подобно тому, как нет ни чистого инь, ни чистого ян (что представлено черной точкой в белой половине и белой точкой в черной половине), в сотворенном мире не существует ни чистого милосердия, ни чистого гнева. Где бы в сотворенном мире ни проявлялось Божественное милосердие, там всегда будут следы Божественного гнева, и наоборот. В мире – в том виде, как мы его ощущаем, – в определенных вещах атрибут гнева проявляется более непосредственно, в других же вещах преобладает атрибут милосердия».

«Сеяли однажды мышь да воробей овес. Овес вырос, воробей говорит:

— Ну, надо урожай жать.

А мышь говорит:

— А чего его жать? У меня и под снегом не пропадет, я и под снегом достану.

Воробей свое говорит, мышь – свое. Стал он тогда птиц звать на суд – кто прав? Прилетели все птицы, а последним – орел.

Мышь испугалась суда, сделала себе норку. Как завидит птиц – залезет в норку, ничего с ней не сделаешь...».

Виктор Бердинский. Вятские сказки

В сказках отразились местные традиции и особенности, старинные приметы и выражения. Среди персонажей сказок – Иван Златоус. У Ивана Златоуса росли золотые усы и поэтому он редко бывал между людьми. Но вот однажды прилетела в то царство золотая птичка и царь обещал полцарства тому, кто ее поймает.

Иван Златоус птичку поймал. А вот царь отказался выполнять свое обещание и отправил Ивана за море-океан привезти ему девицу золотокосую. Привез Иван царю девицу золотокосую, она царю приглянулась и решил он на ней жениться. А ей приглянулся Иван. И тогда отправил царь Ивана достать ему перстень золотой, что находиться средь моря.

Отправился Иван в путь, спас детей птицы Павы, а та помогла ему отыскать перстень. Вернулся Иван с перстнем – пришлось царю отдать ему царевну золотокосую и свое царство.

В предисловии рассказывается о вятском крае, еловых и сосновых чащах, сказочных непроезжих дорожках, мастерах-сказочниках и знаменитой дымковской игрушкой. Так называли слободу – Дымково, потому что зимой над каждым домом вился дымок.

«Это мастера обжигали в русских печках игрушки-свистульки к местному празднику – Свистопляске, во время которого устраивалась ярмарка. На ярмарке не только торговали, но и танцевали, и что было сил свистели в глиняные фигурки. Каждый выбирал игрушку по душе с тайным смыслом. Одни верили, что посвистев в глиняного медведя, станешь сильным. Другие выбирали свистульку свинью – символ плодородия. Корова означала достаток, баран – счастливую жизнь. К началу XIX века дымковские игрушки стали замысловатее».

Текст – не описание Утопии (в чем-то скорее похоже на своеобразную резервацию, выбранную добровольно) и ее неизбежных издержек, а притча о том, что происходит на грани казалось бы «благородной» архаики и технологичных миров с избытком сервисов и потребления. Жизнь в такой Утопии – это множество ограничений для простых ее членов, жестоких обычаев и взамен – иллюзий обретения «традиционного» счастья. Но не все ли равно, как вы узнаете факты – при помощи компьютера или бросая кости? Лишь бы полученные данные были верные. Какова цена традиций?..

«Нгаи – творец всех вещей. Он создал льва и слона, просторные саванны и горы, подобные башням, сотворил кикуйю, масаи и вакамба.

Таким образом, вполне естественно, что отец моего отца и отец отца моего отца верили во всемогущество Нгаи. Затем явились европейцы, перебили всех животных, застроили саванны фабриками, а горы – городами, ассимилировали масаи и вакамба, и настал день, когда от всех созданий Нгаи остались одни кикуйю.

Мой бывший сын склонил голову, вступая в мою хижину.

– Джамбо, отец мой, – сказал он. По всему было видно, что он, как обычно, чувствует себя неуютно в тесных стенах круглой постройки.

– Джамбо, Эдвард, – ответил я.

Он остановился передо мной, не зная, куда деть руки. Наконец сунул в карманы элегантного шелкового костюма.

– Я пришел проводить тебя в космопорт, – наконец сказал он.

Я кивнул и медленно поднялся.

– Пора.

– А где твой багаж? – спросил он.

– На мне, – сказал я и обвел жестом свое тускло-красное кикои.

– Ты больше ничего с собой не берешь? – удивился он.

– Больше ничего не понадобится, – сказал я».

«Яркие краски на обложке книги Марджори кажутся приглушенными в полутемной гостиной. На каминной полке мерцают и медленно оплывают свечи. Но их света недостаточно для чтения. Впрочем, сестры к этому уже привыкли. Марджори закрывает глаза и наугад открывает книгу. Она начинает листать ее, пока не останавливается на странице с нарисованным карикатурным Нью-Йорком. Здания из красного кирпича и синее море заполняют всю страницу и словно пытаются вытеснить друг друга, сражаясь за драгоценное свободное место. Мерри уже раскрасила улицы в зеленый цвет мелком, от которого остался огрызок размером меньше ее ногтя на большом пальце руки.

Они давно привыкли, что отца нельзя беспокоить, поэтому Марджори говорит шепотом:

– Правда ведь, Нью-Йорк – самый большой город на свете? И когда они стали расти там, это значило, что они смогут разрастись во все стороны. Они захватили Центральный парк. Стали быстро подниматься вверх, вытеснили траву, деревья, проглотили все цветочные клумбы. За каждый час они вырастали на целый фут, и так было повсюду».

Пол Дж. Тремблей. То, что растёт

Своеобразный авторский сборник из девятнадцати рассказов, в 2019 году удостоенный премии Брэма Стокера, достаточно причудлив по содержанию и разнообразен по сюжетам и наличию неповторимых странностей, способных неожиданно и невзначай изменить всю жизнь. Правда, нельзя сказать, что сделав её счастливой. Или удобной. Но при чтении этой книги нельзя не спешить, нужно именно вчитываться, потому что многое скрывается именно в намеках, как в неярких полутонах тревоги, почти повсеместно окружающих не великих героев, а обычных людей. Тем более, что возможны варианты всякого. К примеру: «Мне нравится, когда важные для сюжета события подаются в непринуждённой манере, без нагнетания драматизма. То, что он отец одного, а возможно, и нескольких детей, и что он просто организует похороны этой птицы — домашнего любимца или праздник в честь неё, а вся эта странность и мрачность, окружающие данное событие, существуют лишь в воображении детей — только одна из возможных трактовок».

Да, да, это рассказ «Кое-что о птицах», в котором ещё ничего не подозревающий журналист взял интервью у опытного автора хоррора. И начинается приключения с надетыми птичьими головами, выбором между когтями или клювом и итоговой фразой: «Ты не можешь выбрать крылья». Вот таким он бывает, неведомый ужас, к которому ты сам шагнул навстречу.

В рассказе «Девятнадцать снимков, сделанных в Денниспорте» рассказывается о старых снимках семейного отдыха, история из детства. Но вот оказывается, что возвращение в Денниспорте, как в старых добрых временах, оказывается непредсказуемым, ибо пока непонятно, на чем же остановится рассказчик. Но вряд ли на чём-то милом и добром.

«Мы – на одном из пляжей Нантакет-Саунд, что находятся в стороне от Олд-уорф-роуд. Я помню эту дорогу с безымянными отелями, мотелями, ресторанами и пляжами вдоль нее, которые напоминали квадратики на шахматной доске. На этом фото мы – на общественном пляже рядом с курортом, он теперь носит название «Пляж у воды». Но я не помню, что там было тогда. Какой кошмар, правда? Многие мелкие детали забываются безвозвратно. Возможно, если бы я не был так занят фотографированием, то запомнил бы намного больше.

Смотрите: я заснял это случайно, но вот здесь, в правом верхнем углу – ноги моего отца. Он шел с тетей Кристиной к воде, а потом остановился, чтобы поговорить со здоровенным парнем в тренировочных штанах, ботинках и желтой рубашке. Эта желтая рубашка особенно врезалась мне в память. Я его не особенно хорошо рассмотрел, но запомнил, что он был выше и старше отца.

Этот снимок нечеткий, потому что Ронни толкнул мой локоть в тот момент, когда я снимал киноафишу. Он сделал это не специально, но я толкнул его в плечо в ответ и едва не подрался с ним прямо в очереди. Мы оба были сильно взволнованы, так как не знали, насколько страшным будет фильм. По крайней мере, я точно волновался. Ронни видел множество фильмов ужасов по кабельному телевидению, но это был его первый поход в кино. Для ребенка он вел себя в кинотеатре очень тихо, зато потом весь день говорил об увиденном фильме.

Папа и тетя Кристина повели нас смотреть ремейк «Мухи». Мама осталась дома в одиночестве и раскладывала пасьянс. Она сказала, что не любит фильмы ужасов, и вообще почти весь отпуск просидела дома».

«Если бы загадочно поступал обычный человек, не связанный с заказами Военного министерства, Давыдов и думать бы о нем не стал. Но образовалась пара Панфилов — Виленский. Виленский в Туле не первый день, по меньшей мере полгода, он — репортер, многие тайны здешней жизни знает. Ему наверняка известно, отчего дочери Панфилова нуждаются в богатых женихах. И при этом он ухаживает за Оленькой. Значит, ему нужно бывать в доме главного инженера и водить дружбу с его окружением. Стало быть, следует в этом разобраться. Денис с восхищением вспомнил штабс-капитана Нарсежака из команды «совят» Андрея Голицына. Тот бы уже свел знакомство со всеми окрестными кучерами и судомойками! Но Нарсежак был далеко, так что следовало действовать самому. Первое, что нужно было сделать — узнать, где проживает Виленский, но так, чтобы репортер не догадался. Второе — определить круг его знакомств. Конечно же, в этом круге окажется «вся Тула». Но Давыдову нужны только люди, которые служат на оружейном заводе. И если выяснится, что репортер подружился, к примеру, с Василием Дегтяревым, разработавшим модель автоматического карабина, то сие — серьезнейший повод для размышлений!..».

Дмитрий Федотов, Дарья Плещеева. Русский щит, или Конец Большой игры

Роман известных авторов продолжает версию альтернативной истории Российской империи и других стран, прежде всего, коварного Альбиона, начатую в произведениях «Охота на льва» и «Операция «Аврора». Действие начинается в 1914 году, когда в Европе уже назрела война за передел рынков и сфер влияния. Как известно из предыдущих книг Россия покинула Антанту после того, как был раскрыт организованный британцами заговор против императора Николая II.

И вот теперь на сотрудников Осведомительного агентства (ОСВАГ) и контрразведчиков из Службы охраны высшей администрации (СОВА) обрушивается вал новых событий, которые поначалу никак не желают складываться в единую картину. На Тульском оружейном заводе кто-то очень ловко шастает по закрытой территории, несмотря на бдительную охрану и грозных сторожевых псов. Сторожа видят только «призраков» — смутные фигуры, замотанные во что-то вроде простыней, — но поймать не могут. Или все-таки не хотят, как уже начинает подозревать присланный из столицы контрразведчик… Он уже сам устраивает засаду, и даже ранит двоих – одного метким выстрелом, другому умудряется вывернуть руку, — но тут спохватывается заводская стража и в темноте его самого принимает за злодея. Недоразумение проясняется быстро, однако загадок от всего этого становится еще больше. Тут еще в Сестрорецке на военном заводе – большая диверсия с катастрофическими последствиями.

Тем временем, и на южных рубежах империи тоже начинается нечто странное и опасное. Большая игра – противоборство Российской империи и Великобритании за влияние в Центральной Азии – продолжалась долгое время. Так есть ли теперь шанс, что ситуация станет разворачиваться иначе, нежели это происходило в известной нам реальности?

Конечно, англосаксы успокаиваться не намерены. Теперь Отдельной команде храбрых отечественных бойцов невидимого фронта предстоит отправиться в Кабул. Афганский правитель решил разорвать отношения с англичанами, давно стремившимися полностью подчинить себе этот стратегически важный азиатский регион. Однако своими силами эмир явно не справится с таким противником… Тем более, что англичане используют все запасы коварства и хитрости, чтобы сплести многослойную сеть влияния на самых важных людей.

«— Итак, мисс, я уполномочен объявить вам решение совета директоров Бюро: мы направляем вас на очень ответственный и напряженный участок, а именно — в Афганистан, ко двору эмира Хабибуллы. Задание весьма непростое. Афганистан давно превратился в арену борьбы за интересы Великобритании в Центральной Азии. Более того, эта страна — ключ ко всему региону, и этот ключ непременно должен лежать в кармане англичанина, а не кого-либо еще. Тем более, русских!.. С другой стороны, на Востоке женщине жить и выживать очень непросто. От вас потребуются все ваши таланты и способности, чтобы не только войти в доверие эмира и его ближайшего окружения, но и взять бразды правления этими людьми в свои женские руки…».

«Временами ему казалось, что он слышит, как какие-то чудища возятся на своем логовище, а временами он видел у себя перед глазами бесчисленные гнилушки, светящиеся как светляки повсюду в его комнате. Принимая все это в воображение, пастор Соулис решил, что он, вероятно, болен.

И он действительно был болен; как ни мало верил он в болезнь, как ни мало желал он ее, он все же был болен. Однако мало по малу у него будто стало проясняться в голове…».

Роберт Луис Стивенсон. Злоключения Джона Николсона

Автор этой книги любим многими поколениями читателей – и за «Остров сокровищ», и за множество других произведений, кажущихся поначалу просто увлекательными, а уже потом – и полными метасмыслов. Это издание начинается с обстоятельной вступительной статьи, посвященной как самому Стивенсону, так и его «темным приключениям», а также – тем его рассказам, которые предшествовали появлению легендарной повести «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» (тоже, кстати, включенная в это издание). Также уделено внимание истории единственной прижизненной публикации «Злоключения Джона Николсона», напечатанной один единственный раз и позже так и не включенная Стивенсоном ни в один из его авторских сборников. Включенные в книгу названия первых рассказов не могут не радовать любителей «страшных рассказов»: «Джанет продала свою душу дьяволу», «Когда дьявол здоров», «Похититель трупов», «Убийца».

Сама повесть, давшая название сборнику, разворачивается отчасти как бытовой сюжет, произошедший в славном городе Эдинбурге. Конфликт «отцов и детей» в викторианском стиле с неожиданностями. Слишком строгий и правильный папа, и его старший сын, добродушный и незатейливый, попавший в переделку (с финансами), и поэтому сбежавший на другой край света, в Сан-Франциско, и через десяток лет вернувшийся, чтобы доказать своему отцу и прежним знакомым, что он стал успешным человеком – из клерка из отцовской конторы он стал настоящим дельцом, бизнесменом! Но решивший сделать из своего возвращения сюрприз на Рождество, продемонстрировав, что он вернулся богачом, победителем. Но вместо этого волей судьбы угодил в пренеприятную историю, в которой пришлось доказывать окружающим свою невиновность, а помощником и спасителем стал его младший брат, и девушка, в которую главный герой был в юности влюблен. Всего этого не случилось, если бы он заранее предупредил родных о своем возвращении. Но, как это бывает, после испытаний и невзгод все удачно закончилось. Свадьба, хэппи энд.

Также в книгу включены «Две таитянские легенды». Само издание завершается подробными комментариями.

«В рождественский сочельник, вскоре после полудня, Джон, оставив свой чемодан в камере хранения, в чудесном настроении вступил на Принсес-стрит. Душа его ширилась и пела, как это бывает у людей, которые предвкушают скорое исполнение давно вынашиваемых планов. Он снова был дома, богач-инкогнито, и собирался проникнуть в отцовский дом с помощью того же собственного ключа, благоговейно им сбереженного во время всех скитаний. Он мог теперь, так сказать, сложить к ногам родителя заимствованные им деньги, вслед за чем должно было наступить примирение».

«Птолемей II вовсе не собирался кормить в Мусейоне дармоедов, пусть даже и верноподданных. Он требовал качественных работ, а не пустых словопрений и разрешения умозрительных задач. Ничто так блестяще не иллюстрирует работу александрийских ученых, как механика. Великий Ктесибий (около 284-222 гг. до н.э.) был прозван отцом гидравлики и пневматик, великий Герон употреблял свой могучий разум на изобретения, оставшиеся праздными игрушками царей и жрецов…

Не чужд остался Герон и военной технике, исследования и опыты в разработке которой достигли при первых преемниках Лагида небывалых высот – ибо, как отметил доживший до этого чудесного времени инженер Филон Византийский, только тогда все это было поставлено на научную основу, так как египетские цари, любившие славу и искусство, предоставили инженерам и механикам богатые средства для исследований и разработок».

Евгений Старшов. Александрия Египетская. Религия и наука

Вышедшее в серии «Античный мир» издание рассказывает о великом городе, основанном Александром Македонским. Этот город сочетал в себе традиции эллинизма и Древнего Египта, в нем жили и работали самые выдающиеся ученые древности. Александрийская библиотека была самой знаменитой и обширной библиотекой Древнего мира. В древней Александрии возвышался Фаросский маяк – одно из самых знаменитых древних чудес, катамаран Птолемея IV с четырьмя тысячами гребцами, гидравлические автоматы и паровая машина.

В первой части книги рассказывается о Древнем Египте. В эпоху греко-персидских войн эллины пытались помочь восставшим египтянам. Афиняне организовали Египетскую экспедицию (459-454 годы до н.э.), чтобы поддержать ливанского царя Инара, сына Псамметиха, потомка Саисской династии фараонов вернуть престол предков. Инар разгромил персидские войска, которыми командовал Ахемен, сын Дария I, cатрап Египта в 484-459 годах до н.э. Около двухсот кораблей афинян двинулись по Нилу, захватили Мемфис. Но Артаксеркс I отправил в Египет большую армию, которая разгромила их и союзников.

В тексте книги приводится рассказ Плутарха об основании Александрии Египетской, описан античный план города и деяния Птолемея I, соединившего плотиной остров Фарос с материком, а также – построившим ипподром, театр, сады и царский дворец. Отдельные главы посвящены Александрии литературной и Александрийской механике, деревянным дредноутам.

Следующая часть описывает город уже после падения царства Птолемеев, уделяя внимание отношениям императорского Рима, а также – становлению древнеегипетского христианства и гностизма. Завершающая часть книги описывает Ария и его учения, дело Ипатии и судьбу последних языческих философов Александрии.

«Мы часто упоминали, что Анубис входил в число египетских богов, почитаемых в малоазийской Приене, а на острове Делос имел свой собственный храм – Анубейон. Прекраснейший барельеф Анубиса в римских доспехах и с копьем в руке найден в александрийских катакомбах Ком-эль-Шукафа. Интересно, что изящный шакал в пурпуровых одеяниях переживет свою религию… Так Анубис и его египетские сотоварищи завоевали римский народ, несмотря на продолжающийся скепсис интеллигенции…

Историк и литератор император Клавдий культами не интересовался, но зато принял активное участие деятельности александрийского Мусейона – во славу себя самого… Египтомания брата Тита и преемника Домициана была широко известна: сохранились несколько обелисков, установленных им, и на том, который в Беневенте, он изображен в одеянии фараона с титулом «вечно живущий». Светоний повествует о его связи с Александрийской библиотекой…».

«Первые 6 лет в иранском Тебризе Вартанян-отец жил с петлёй на шее: не раз его сажали в иранскую тюрьму, подозревая в связях с советской разведкой. Но всякий раз выпускали, так и не сумев ничего доказать. Во время его отсидок больше всех страдали дети: две девочки и двое мальчиков — и за отца боязно, и есть нечего. Помогали сотрудники тегеранской резидентуры, выступавшие под видом родственников. На встречи с ними мать брала самого шустрого из детей — Геворка. Видимо, тогда у будущего разведчика возник вкус ко всему тайному...

В 1936 г. Вартаняны перебрались в Тегеран, где глава семейства быстро преуспел на ниве коммерции. Продукция его кондитерской фабрики славилась на весь Иран, и двести тысяч армян диаспоры гордились им. Никому из его окружения и в голову не могло прийти, что он живёт ещё и второй, тайной жизнью, а дом его — «сапожная мастерская» (мастерили паспорта для разведчиков-нелегалов из Союза). Один Геворк знал, что отец работает на советскую разведку. Вскоре и его привлекли к тому же промыслу.

В начале 1942 г. нашему резиденту в Иране Ивану Агаянцу стало известно, что англичане под крышей молодёжного любительского радиоклуба открыли в Тегеране разведшколу. И Вартанян-младший получил приказ резидента: внедриться!..».

Игорь Атаманенко. Женщины в шпионских войнах. От Александра I до наших дней

В книге приводятся разнообразные истории о известных и малоизвестных персонажах, связанных с разведкой или обвиняемых в сотрудничестве с чужими разведорганами. Среди героинь: Мата Хари, придумавшая себе восточную сказочную биографию («Родилась я в Южной Индии, в браминской касте, где мой отец был святым, а четырнадцатилетняя мать – танцовщицей храма… в ночь прихода Весны я впервые танцевала нагой на гранитном алтаре Великого храма КандСвану») и Коко Шанель, которую в 1946 году обвиняли в измене Французской республике – она значилась агентом немецких спецслужб (под руководством Вальтера Шелленберга, сочинившего после окончания Второй мировой войны свои мемуары).

Одна из глав книги посвящена разведчикам-нелегалам супругам Вартянян, которые работали во многих странах, в том числе в годы Второй мировой войны – в Иране, противодействуя не только немецкой, но и британской разведкам. В другой главе уделено внимание действиям зарубежных разведчиков (в том числе – под дипломатическим прикрытием) в СССР, и действиям советской разведки за рубежом, в том числе – семейных пар, не все из которых смогли сохранить свои личные отношения после возвращения на родину.

«В 1960-е годы и вплоть до крушения Берлинской стены в 1989-м под патронажем и при непосредственном участии начальника Главного управления разведки (ГУР) генерал-полковника Маркуса Вольфа успешно реализовывалась стратегическая операция под кодовым названием «Красный Казанова».

Она предусматривала вовлечение в орбиту деятельности ГУР работниц госучреждений ФРГ (обычно то были секретарши бальзаковского возраста с неустроенной личной жизнью), имевших доступ к сведениям, составлявших государственную, экономическую и военную тайну.

Для этого в Западную Германию из ГДР под видом беженцев направляли десятки и десятки агентов-красавцев… Западногерманские следователи, в производстве которых были дела секретарш-шпионок, пришли к выводу, что в числе мотивов, подвигавших их работать в пользу ГДР, отсутствовала политическая составляющая, как правило, имела место страсть к деньгам, неудовлетворенное честолюбие…»

«Замок Глэмис. Шотландия. Это место, пропитанное историей и преданиями…В 1821 году в семье родился ребенок с многочисленными отклонениями. Он был мало похож на человека, из-за чего его прозвали монстром. Новорожденного спрятали в замке. Сфабриковав документы о его смерти.

Его держали в секретной комнате, кормили через решетку и по ночам выводили на прогулку вокруг замка. Считается, что монстр прожил там около 100 лет, а всех детей в семье по достижении 21 года водили смотреть на родственника и посвящали в эту семейную тайну».

Самые известные призраки и привидения. В замках, склепах, дворцах, усадьбах, отелях, музеях. Фамильные призраки, московские привидения, полтергейст и не только. Сост. Л.М. Мартьянова

В тексте книги перечислено множество мест, как в России, так и за рубежом, где встречаются – по слухам или всепониманиям очевидцев (или тех, кому очевидцы об это рассказывали) разнообразные призраки и привидения.

С давних пор люди верили в разнообразное необычное, где духи и привидения – вестники иных миров. После обстоятельного предисловия, затрагивающего историю спиритизма, следуют первые две главы, посвященные призракам в мифологии и призракам с именами.

Многие истории, рассказывающие о призраках и привидения, полны упоминаниями о спрятанных сокровищах. Так голландский призрак Госпожа из Эхта, может повстречаться путнику ночью и заговорить с ним. Если путник почему-то этой госпоже понравиться, то она предложит показать ему место, где спрятан клад с золотыми монетами. Но при этом поставит обязательное условие – все до одной найденные золотые монеты нужно раздать нуждающимся. Если это условие не выполнить, то все найденные и присвоенные монеты превратятся в прах.

Госпожа из Эхта однажды повстречала в полночь на дороге бедного юношу, который старался заботиться о такой же бедной родне. Она сказала ему, где закопан клад, сундук, полный золота, но при этом поставила условие, что нужно выкопать золото, не издав ни звука. Но юноша, открыв сундук и увидев сверкающую гору золота, закричал от восторга, после чего золото сразу превратилось в труху, а юноша сошел с ума, постоянно перебирая на дне сундука пыль и труху.

Одна из старинных японских легенд рассказывает об Ойран Бучи, ущелье, рядом с которым был золотой рудник, и обсуживающие шахтеров женщины. Чтобы сохранить тайну рудника, они были убиты и стали призраками.

С церковью Святого Якова в Старой Праге связана легенда, в которой говориться, что во время Тридцатилетней войны один из чужаков – шведских солдат, вошедших в храм, решил забрать из него золотую чашу для причастия, но протянутую за чашей солдатскую руку отсек ему мечом внезапно появившийся ангел. И с тех пор призрак однорукого солдата ищет свою руку.

Внутри шведской горы Олеберг находятся призраки двенадцати рыцарей, убитых в 1389 году в сражении при Фальчепинге. Рыцари облачены в сверкающие золотые доспехи и если начнется новая война, угрожающая родине, то они проснуться и примут в ней участие.

«Отель «Стэнли», США. Отель. Расположенный в штате Колорадо, стал прототипом страшной гостиницы «Оверлук», прославленной Стивеном Кингом в романе «Сияние».

Располагается гостиница в Эстес-парке. Стивен Кинг когда-то останавливался в ней вместе с супругой. Место это уединенное и живописное».

«Значение рукописи в сравнении с печатным изданием состоит в её уникальности: она даёт сведения о научном облике различных эпох и о степени распространения науки в них, позволяет восстановить утраченные страницы истории науки и получить данные о периодах и стилях в искусстве, составить представление о структуре языка и литературной жизни определённой эпохи, а также об уровне интереса властей предержащих к книге и художественному оформлению манускриптов и т.п. Таким образом, каждая рукопись, независимо от её содержания, только на основании своих кодикологических характеристик, составляет объект научного исследования о прошлом, о положении науки и культуры и о месте книжного рукоделия в отдельно взятый период в том или ином регионе. Она рассказывает о своих «приключениях», о своих переходах из рук в руки. Кроме того, многие рукописи содержат комментарии на полях и глоссы, которые, в свою очередь, могут стать самостоятельным предметом изучения и сформировать отдельную тему для исследования. Иногда в рукописных книгах выявляются совершенно уникальные записки о событиях той или иной эпохи, новые имена или прежде неизвестные учёные труды, которые не встречаются ни в одном другом источнике».

Хабиболла Азими. Основы мусульманской манускриптологии

В монографии известного исследователя старинных рукописей рассматриваются различные аспекты всестороннего изучения и определения подлинности исторических и литературных памятников. Так, большое значение при исследовании рукописи имеют признаки, позволяющие определить, в каком именно из крупных центров книжного производства она была создана. Ведь это означает, что первоначальный текст мог быть отредактирован в соответствии с традициями определенного центра. В Средние века подобное обращение с текстом было в порядке вещей. Поэтому целесообразным является сравнение изучаемого манускрипта с другими известными списками данного произведения.

Основные особенности ведущих центров по изготовлению рукописных книг автор рассматривает в соответствующем разделе своего труда. Прежде всего они делились на три категории – научные, ведомственные и цеховые. Первые организованно снабжали рукописными книгами учебные заведения и научные сообщества, а главной их задачей было, соответственно, обеспечение образовательного процесса. Ведомственные центры, известные как «диваны», занимались созданием изысканно оформленных книг, поскольку они предназначались для подношения правителям. Это делалось ради достижения культурных, политических или пропагандистских целей. Сугубо коммерческими были цеховые объединения переписчиков, существовавшие при книжных лавках в крупных городах, а также представленные на своеобразных «книжных биржах». Они могли работать как для научных сообществ, так и выполнять частные заказы.

«Во все времена при дворах шахов, султанов и эмиров и в штатах различных ведомств имелось некоторое количество писцов, обязанностью которых было тиражирование сочинений учёных и мастеров слова или переписка трудов, созданных сотрудниками того или иного ведомства для собственных нужд или же для формирования библиотек. Члены этой группы центров всегда и везде пользовались большими возможностями. К их услугам неизменно в изобилии были самые лучшие письменные принадлежности.

В ведомственные центры производства рукописей во все времена привлекались писцы, известные своими литературными способностями, красотой почерка и прочими талантами. В первые века существования ислама упомянутые писцы, находившиеся в административных ведомствах в качестве визирей, наперсников (надимов) или секретарей-письмоводителей, обладали высоким политическим и социальным статусом и признавались неотъемлемой частью придворной элиты».

«Бурундука знаете, ребята? Маленький, желтовато-серенький, на спине полоски. Хвост у бурундука длиннее туловища, будто кисточка мохнатая, тоненькая. Да и весь зверек – расторопный хлопотун. И всегда у него щёки раздуты. Похоже, что зубы болят. На самом деле не так – зубёшки у него крепкие, острые, как стальные иголки. За щеками он добычу таскает, запасец на зиму готовит.

Кедровый орешек, семечко из сосновой шишки, кусочек сухого гриба, обрывок вкусной травинки – всё пригодится полосатому бурундуку. Кладовых у него в тайге много.

Под большой валежиной в ямке есть кладовая. В моховой кочке есть кладовая. Под хворостом возле ручья… Всех кладовых и не сыщешь. Только хозяин знает, да он не покажет. Все бережет свои запасы на голодное время. Смекалист полосатый бурундук.

Некоторые думают, что бурундук трусливый зверюшка. Это не так! Много забот у бурундука и врагов много. Всегда полосатый бурундук настороже. Так и надо! Хищная птица за ним охотится, соболь с горностаем гоняют».

Анатолий Ольхон. Сказки якутской тайги и тундры. Художник Татьяна Бурдина

Якутия – удивительный край, где есть покрытая мхом тундра и арктическая пустыня, и тайга, где раньше, как говорится в преданиях, водились мамонты, а теперь – тигры, лоси, полярные песцы и волки, медведи и суслики-евражки, которые длинной тёмной зимой спят почти без просыпу, а в теплую погоду любят возле своих норок на солнце греться.

Летом тундра нарядна, в ней пестреют молодые мхи, расцветают цветы. Но вот деревья здесь карликовые, крохотные, которые низко по земле стелются – иначе сильный ветер вырвет.

Живут здесь якуты, эвенки, эвены, юкагиры, чукчи, которые бережно сохраняют свои старинные традиции и аккуратно относятся к окружающей их природе. Юрты здесь обычно строят на пригорке, а дверь должна выходить на юг или восток. А в старину, выбирая место для юрты, обращали внимание, где любят лежать коровы.

И в этом крае любят рассказывать чудесные сказки – про мамонтов, длинноногих птиц и хвастливой лягушке.

«Много паслось мамонтов на чукотской землице. Стада ходили. Мох богатый, сладкий. Кустарник пышный, сочный. Пища для мамонтов сытная. Зима, тогда было, правда, длиннее, чем сейчас.

Холод сильнее. И лёд не всегда на тундре стаивал. Да и у мамонтов кожа толстая, шерсть густейшая, жиру под шкурой много.

Мамонты в те времена были бессмертные звери. Сто лет, двести лет, тысячу лет жили и не умирали.

В каждом стаде был Мамонт-Вожак. Говорят, он был первым мамонтом, родившимся на земле, и жил семь тысяч лет. У всех мамонтов было по два, а у этого по четыре больших бивня, словно крутые скалы, во рту поднимались. Голова старейшего Мамонта казалась огромней самой громадной сопки.

Когда пришли годы Большой Воды, лёд стал таять, затопило чукотскую тундру. Увел старейший Мамонт все стада на Вершину Мира, на Северный Полюс. Там каменные льды не таяли, моху и лишайников было много. На Вершине Мира пережили мамонты время Большой Воды и стали просить старейшего Вожака, чтобы повёл он их на юг».

Сама обстановка и многое другое (технологии и техноиллюзии) необратимо изменились за это время, но оба романа до сих востребованы и любимы читателями. Почему? Во-первых, отличные как стиль изложения, так и сюжеты. Написано хорошо, обстоятельно, с уважением к читателю. Во-вторых, темы до сих актуальны, то есть так и не стали унылой реальностью.

Да, воображение снова обогнало практическую деятельность. В «Лунной пыли» описано почти то, что могут увидеть (и даже поучаствовать!) наши дети и внуки – наконец-то колонизация планет. Конечно, без Луны здесь не обойтись – города под куполами, и земной туризм. Но этой дорогой экзотики нужны новые завлекательные маршруты. А что может быть романтичнее, чем путешествие к Морю Жажды, в котором вместо воды – пыль… И крушение туристического «судна». Это история людей, иногда все еще верящих в гипотетических «инопланетян», вошедших в космическую мифологию, где исполняют на просторах Вселенной роли богов и демонов. А иначе даже на Луне человекам остается лишь бизнес и быт. И романтика под заказ.

«Большая глубина» — роман не просто об Океане, а скорее его взаимоотношениях с людьми. Выпас китов бывшим астронавтом, освоение морских глубин, и поиск таинственного «морского змея», не осуществленный замысел – приручение касаток, и многое другое – органичное переплетение технологического и романтического. Того, что по-другому соединит людей с остальными обитателями планеты

«Он был рад, что тревогу объявили в его районе, – впервые за много месяцев какое-то событие. Хотя глаза следили за приборами, от которых зависела его жизнь, мысленно он был уже на месте происшествия. Что случилось? В коротком сообщении никаких подробностей, одни факты: убитый кит лежит на поверхности в десяти милях позади стада, которое в панике мчится на север. Очевидно, шайке косаток как-то удалось прорваться через защитные ограждения в зону. Если так, Дону и его товарищам-смотрителям предстоит потрудиться.

Узор зеленых огоньков на контрольном пульте был словно светящийся символ безопасности. Пока этот узор неизменен, пока ни одна изумрудная звездочка не сменилась рубиновой, Дон может быть спокоен за себя и свою маленькую подводную лодку. Сейчас его жизнь в руках триумвирата: воздух-горючее-электроэнергия. Если хоть что-то откажет, он ляжет в стальном гробу на пелагический ил, как Джонни Тиндал в позапрошлом году.

Но с какой стати им отказывать? И вообще, успокоил себя Дон, не тех неполадок надо опасаться, которые можно предвидеть.

Он нагнулся над пультом к микрофону. «Саб-5» ушел еще недалеко от плавучей базы, можно говорить по радио, но скоро придется перейти на ультразвук.

«Ложусь на курс 255, скорость 50 узлов, глубина 20 саженей, гидролокатор включен на круговой обзор. До цели 40 минут расчетного хода. Буду докладывать каждые десять минут. Все. Прием».

Чуть слышно донеслось подтверждение с «Полосатика», и Дон выключил передатчик. Пришла пора осмотреться.

В такие минуты Дон чувствовал себя богом: под его контролем участок Тихого океана поперечником в двадцать миль и почти не изведанная толща в две тысячи саженей. Медленно вращающийся луч неслышимого звука прощупывал мир, в котором он плыл, отыскивая друзей и врагов в вечном мраке, куда не проникает дневной свет. В подводную ночь уходил прерывистый беззвучный писк, такой тонкий, что его не уловила бы даже летучая мышь, создавшая звуковой локатор за миллионы лет до человека; слабое эхо возвращалось обратно, улавливалось, усиливалось и ползло по экрану голубовато-зелеными пятнышками».

«От воспоминаний он тоже отмахивался. Забыть жизнь в Кантоне оказалось так легко – мать, дедушку с бабушкой, десять лет жизни в порту, – быть может, потому, что переход был таким резким, а разрыв таким окончательным. Робин оставил позади все, что знал. Ему не за что было уцепиться, не к чему возвращаться. Теперь его мир состоял из профессора Ловелла, миссис Пайпер и далекой страны по ту сторону океана. Он похоронил прошлую жизнь, не потому что она была ужасна, просто только так он мог выжить. Робин натянул английский акцент, как новое пальто, всячески стараясь приспособиться к нему, и за несколько недель привык его носить. Вскоре никто уже не просил его сказать несколько слов по-китайски ради забавы. Через несколько недель никто уже и не помнил, что он китаец.

Однажды утром миссис Пайпер разбудила его очень рано. Робин возмущенно засопел, но она настояла.

– Пойдем, милый, такое нельзя пропустить. – Зевая, он надел куртку. Выйдя на палубу, в холодное утро, укутанное таким густым туманом, что едва можно было различить нос судна, он еще потирал глаза. Но когда туман немного рассеялся, на горизонте показались темно-серые силуэты. Так Робин впервые увидел Лондон – Серебряный город, сердце Британской империи, в то время крупнейший и богатейший город в мире».

Ребекка Куанг. Вавилон. Сокрытая история

Затейливый роман с лингвистической криптоисторией. Как подчеркивается в предисловии, «Вавилон» – это не документальное, а художественное произведение, и речь в нем идет о фантастической версии Оксфорда 1830-х годов, чья история изменена серебряных дел мастерами, которые изменили мир. В Лондон привозят мальчика-сироту, которого загадочный профессор начинает учить различным фундаментальным знаниям. Мальчик сталкивается с необычными предметами. «Он уже видел такие пластины. В Кантоне они встречались нечасто, но все о них знали. Иньфулу – серебряные талисманы. Их прикрепляли на носах кораблей, на бортиках паланкинов, подвешивали над дверями складов в квартале иностранцев. Мальчик так и не понял, зачем они нужны, а дома никто не объяснил. Бабушка называла их «заклинаниями богатеев», металлическими амулетами, несущими благословение богов. Мать считала, что в них заперты демоны, которых можно вызвать, чтобы они исполнили волю хозяина. Пластины нервировали даже мисс Бетти, которая всегда с громким презрением отзывалась о туземных китайских суевериях и постоянно распекала его мать за то, что та внимает голодным духам. «Это колдовство, – говорила она. – Порождение дьявола, вот что это такое».

Поэтому мальчик не знал, что делать с иньфулу, он помнил только, что одна такая пластина несколько дней назад спасла ему жизнь". Мальчик взрослеет, собираясь учиться в Королевском институте перевода при Оксфордском университете, называемом Вавилоном. Это не просто учебное заведение, а научное место, где исследуют искусства магического проявления потерянных при переводе смыслов, с помощью зачарованных серебряных слитков. Серебро и магия. Но... Но... Но... Эти исследования — не просто наука ради познания окружающего мира, а попутно — инструмент для проведения колониальной политики той самой великой Британской империи. Но существует призрачное Общество Гермеса, которое противостоит имперской экспансии Британии.

«Но подлинное освобождение Виктуар Деграв произошло, только когда она встретила Энтони Риббена. Когда он привел ее в общество Гермеса, она начала считать себя гаитянкой. Научилась гордиться своим полузабытым, фрагментарным креольским, с трудом отличимым от французского. Мадам Дежардан давала Виктуар затрещину всякий раз, когда она говорила на креольском. «Заткнись, – говорила она. – Я же сказала, ты должна разговаривать по-французски, как настоящая француженка». А кроме того, Виктуар узнала, как и весь остальной мир, что гаитянская революция была не провальным экспериментом, а маяком надежды.

И она поняла, что революция всегда немыслима. Она уничтожает знакомый мир. Будущее не предначертано и сверкает возможностями. Колонизаторы понятия не имеют, что надвигается, и от этого начинают паниковать и приходят в ужас.

Хорошо. Так и должно быть.

Она не знает, куда теперь отправится. В кармане пальто у нее несколько конвертов: напутственные слова Энтони и кодовые имена нескольких знакомых. Друзей на Маврикии, на Сейшелах и в Париже. Возможно, когда-нибудь она вернется во Францию, но пока не готова. Она знает, что в Ирландии есть база «Гермеса», хотя сейчас ей хочется оказаться подальше от Европы. Возможно, однажды она вернется домой и своими глазами увидит, что свобода на Гаити невозможна. Она садится на корабль в Америку, где люди с таким же, как у нее, цветом кожи все еще не свободны, просто это первое судно, на которое она нашла билет, а ей нужно как можно скорее уехать из Англии».

«В тесную пещеру вошёл грузный человек, без нужды пригибая голову. Слева на стене горел, не сгорая, смолистый факел. Багровые отблески играли на его шлеме.

— Мир тебе, святой пещерник, — сказал он, задыхаясь.

— И тебе, Асмунд, — ответил Олег, чуя недоброе. — Но я вижу, нет мира в землях наших… Что стряслось?

Он пригласил жестом сесть, Асмунд остался на ногах. От него шёл запах пота и той усталости, которая появляется после долгой скачки по лесным дорогам.

— Рюрик погиб.

Олег стиснул челюсти. Хоть чуял и предсказал раннюю гибель отважного князя…

— Теперь княжит Игорь?

Асмунд хмуро покачал головой:

— Святой пещерник… Ты в благочестивых размышлениях не замечаешь бега времени. Если в прошлый раз ты, говорят, просидел в пещере сто лет, то ныне, считай, не жил в ней и пары. Игорь совсем мал. Позволь, я напомню тебе, что стряслось с той поры, как мы расстались…».

Юрий Никитин, Дмитрий Гаврилов. Вещий Олег

Роман относится к циклу «Трое из леса». Олег, мудрец и прорицатель, удалился от мира, чтобы размышлять обо всём, предчувствовать судьбы мира и искать Истину. Но, оказывается, что это ненадолго, ведь мир по-прежнему погружен в сражения, интриги, жестокость, алчность и прочие порождения буйной человеческой природы. Не успел Олег об этом позабыть, как у входа в его пещеру возникает воевода Асмунд. Он принес печальную весть о смерти князя Рюрика.

Олег предвидел, что жизнь Рюрика будет недолгой, но все же он потрясен известием. Ведь ему известно, что судьба молодой Руси, ее шансы на выживание, тесно связаны именно с этим человеком. И теперь его нет. Рюрик даже сильное княжество создать не успел, «а так, зародыш княжества, малое зёрнышко». А его сын и наследник еще дитя совсем. Конечно, его берегут и охраняют. Но сможет ли он вырасти отважным воином и сильным правителем посреди такой заботы? Ведь невозможно научиться воевать, не получая удары на тренировках, а потом выходя на настоящие битвы. Откуда возьмется храбрость у мальчика, которого берегут даже от мухи, невзначай залетевшей в палаты?

Асмунд это тоже понимает, но не знает, как сказать. И Олег сам говорит то, что старый воин не осмеливается произнести. Да, он готов стать правителем на время, опекуном при юном наследнике. Отправиться обратно, туда, где кипят людские страсти. И плетутся тайные незримые сети – теми, кто привык править этим миром и не желает отказываться от власти…Придется отложить размышления о высоких материях и искать тех, кто убил Рюрика. Ведь одному человеку, тому, кто нанес роковой удар отравленным кинжалом, явно не под силу сплести такой замысел и осуществить его.

«Городские уж и подзабыли, что есть хозяева Леса, обидеть их никак нельзя. Истинных надо задобрить, уговорить, уважить. Им всё видно. И у знающих людей со здешними хозяевами испокон веков договор имеется. С тех самых пор, как привели Волхов с отцом на Север скифов, ныне же зовущихся словенами. Нерушимый! Плохо кончили те, кто негласному тому закону не внял или хозяев чем обидел.

Одуряющие запахи плыли над поляной. Словно повинуясь им или заслышав Олегово приглашение, из-за ветвей деревьев да кустарников на скатерть выпорхнули пичуги и принялись за хлеб, юркие белки и бурундуки, шмыгая то тут, то там, норовили подобраться к вину.

— Вроде не белые, а всё туда же, — усмехнулся Олег и с жадностью принялся за снедь, Асмунд не отставал от него.

— И кошаку что-то оставь, — услышал воевода, уплетая за обе щёки.

— Какому кошаку? — не понял он.

— А вон тому, со смешными кисточками! — Олег кивнул в сторону, Асмунд проследил взглядом и обнаружил в нескольких шагах от них огромную пятнистую рысь».

«Появление Митридата Евпатора было ознаменовано космическими явлениями: четыре часа ярче солнца светила комета, занимающая четверть небосклона. Эта комета светила семьдесят дней – столько же, сколько правил Митридат. Причем удивительным образом комета появлялась дважды и в год рождения царя, и в год начала его правления.

Детство Митридата окружено легендами. Известно, что его отец, Митридат Эврегет, был убит заговорщиками. Большинство историков считают, что в дворцовом перевороте была замешана его жена – царица Лаодика Старшая. Лаодика – селевкидская принцесса, которую считали дочерью знаменитого селевкидского царя Антиоха IV Эпифана».

Леонид Наумов. Митридатовы войны

Один из прославленных царей древности, великий противник великого Рима, Митридат Евпатор вел с переменным успехом три войны с Римом. С его именем связаны многочисленные легенды, в том числе – связанные с его «исчезновением» между смертью его отца (после чего заговорщики попытались избавиться от наследника престола) и приходом его самого к власти.

Многие годы Митридат Евпатор не только сражался и проводил различные реформы, но очень любил эллинскую поэзию и музыку, любил беседовать с поэтами и философами, и даже написал сам медицинский трактат.

В книге подробно описаны не только все три войны, но и приводятся тексты древних историков о Митридате: Аппиана, Юстина, Страбона и Плутарха. В приложение уделяется внимание как политическому подтексту, Ироду и волхвам, зелотам и роли Ирод Антипы.

Митридат считал себя потомком Ахеменидов. Будучи приверженцем эллинской культуры, он не имел достоверных сведений об обрядах ранних Ахеменидов, но знал, как его современники, эллины, представляли себе эти обряды.

«По сообщению Геродота, персы не воздвигали статуй в храмах, потому что не считают богов «человекоподобными существами, как это делают эллины». На вершине гор они приносят жертву Ахура Мазде (которого Геродот отождествляет с Зевсом) «и весь небесный свод называют Зевсом. Совершают они жертвоприношения также солнцу, луне и ветрам…

Что за поклонение в Парсагардах, о котором говорит Аппиан? В 1964 году в священной ограде комплекса проводились археологические раскопки и британскими учеными были найдены три алтаря. Один алтарь находился на вершине холма с пятью искусственными террасами. Нижняя платформа 40х60 м, а верхняя – 10х15 м. на холме находился алтарь, к которому ведет парадная лестница. Два других алтаря находятся рядом с холмом. Исследователи спорят, кому посвящены алтари, возможно, это Ахура, Мазда, Митра или Анахит. Жертвоприношения совершаются не на высокой горе, а на неком холме или рядом с ним. Отсутствуют намеки на огромный костер, гору из дров и т.д.

Известны и другие «храмы огня» ахеменидской эпохи. Само богослужение происходило под открытым небом. Но храмы были расположены на террасах, построены из огромных блоков и имеют внутренние помещения для хранения огня. Археологами найдены храмы Ахеменидов, которые могут символизировать горные вершины, но реальных следов храмов и алтарей «не вершинах нет».

«Сценарий «Слезы капали» мы писали втроем – Александр Володин, Кир Булычев и я. За основу взяли фабулу сказки Андерсена «Снежная королева».

СЮЖЕТ. Злой волшебник смастерил зеркало, в котором все доброе исчезало, а все плохое, наоборот, выглядело еще отвратительней. Тролль и его ученики были в восторге от этого зеркала…

Действие фильма происходит на улице, в квартире, в кабинете, в избе – в обычных, ничем не примечательных интерьерах… Но основная нагрузка легла на шумы и музыку».

Георгий Данелия. Тостуемый пьет до дна

Забавные короткие истории-зарисовки о разных встречах и переговорах, репетициях и съемках, в том числе – тех самых фильмов, которых раз за разом смотрели миллионы людей – от известного режиссера и сценариста. Но, часть планов все же так и не сбылось, и поэтому не менее интересно узнать, какими они могли стать, если бы Данелия их снял, да и как порой не просто проходили сьемки в советское время, когда многое нужно было утверждать и получать разрешения.

В книге рассказывается о том, как снимали для картины «Осенний марафон» в роли профессора Хансена корреспондента западногерманского журнала «Штерн» Норберта Хансена. Ведь для того, чтобы пригласить на съемки иностранца их капиталистической страны, нужно было получить разрешение. Зато фраза, которую его персонаж говорит в фильме – «Тостуемый пьет до дна!» — стала поистине народной.

Подробно в тексте описаны и съемки (и связанными с ними проблемы) «Кин-дза-дзы»: «Пепелац, бандуру, на которой летают наши герои, «Мосфильм» тоже отказался делать. Делали его так: на свалке самолетов с художником Теодором Тэжиком мы отрезали хвостовую часть от самолета Ту-104. Поставили этот цилиндр в коллекторе шестого павильона «Мосфильма», Тэжик одел его при помощи пенополиуретана и офактурил под ржавчину». Потом Тэжик решил Пепелац немного подкоптить, чтобы тот выглядел достоверно. А тот возьми и загорись. Следующая небольшая главка посвящена использованным в фильме спецэффектам.

«С самого начала главной нашей заботой было то, что летательные аппараты должны летать, а повозки – ездить. Сейчас это просто – загнал в компьютер и все летает и ездит.

Сложность заключалась в том, до «Кин-дза-дзы» на «Мосфильме» уже десять лет никто не снимал фильмы с комбинированными кадрами, и мы пришли в совершенно разоренный цех.

Поэтому я хотел, чтобы комбинированных кадров было как можно меньше, и пытался добиться, чтобы все летало само. Связались с конструкторским бюро крупнейшего авиационного завода страны. Они нам все разработали, начертили и принесли. Мы увидели, что инопланетные летательные аппараты похожи на обычные вертолеты и самолеты. Это нам не подходило».

«Через неделю после начала войны, 30 июня, по адресу: канал Грибоедова, д. 6 был открыт городской эвакопункт. Через несколько дней были организованы и семь районных эвакопунктов. На 12-й день войны Ленсовет принял постановление об эвакуации из города 400 тысяч детей. Увы, по этому постановлению до начала блокады удалось вывезти только 311,4 тысячи из них. В июле — августе 1941 г. идёт повсеместное отступление наших войск. На севере грохочет канонада — наступали финны. Немцы бомбили Ленинград. А сотни тысяч упрямых дам категорически отказываются эвакуироваться, хотя в июле и августе из Ленинграда людей вывозили в пассажирских вагонах дальнего следования. И лишь потом стали использовать товарные вагоны…

Германское командование заранее отдало приказ уничтожать мирных жителей, которые в случае капитуляции попытаются вырваться из города.

Согласно приказу № 2727/41 от 18 сентября 1941 г., прорыву жителей следовало воспрепятствовать, даже прибегнув к оружию. Задача артиллерии — заблаговременно открывать огонь в подобных случаях, чтобы отпугнуть беглецов как можно дальше от позиций с тем, чтобы не вынуждать пехоту стрелять по мирному населению. Такие же указания получили в последние дни артполки дивизии полиции СС и 58-й пехотной дивизии.

15 ноября 1941 г. штаб 269-й пехотной дивизии докладывал о том, что четверо гражданских лиц, приблизившихся к немецким позициям, были расстреляны».

Александр Широкорад. Ленинград. 900 дней блокады

В книге подробно излагается ход боевых действий, приведших к блокаде Ленинграда, описывается сама блокада и ее неизвестные подробности (в том числе – с жизнью простых ленинградцев и деятельностью защитников города), так и снятие блокады. В тексте использованы архивные документы и мемуары, рассказано о действиях как немецких войск, так и испанских и финских частей, действиях наших ПВО и роли Ладоги – дороги жизни, прорыву блокады Ленинграда и горячей осени 1943 года, и разоблачается фейки, в которых приводятся искаженные и выдуманные факты о блокаде и обороне города на Неве, опровергая скандальные версии и предоставляя вниманию читателей достоверные сведения, базирующиеся на первоисточниках.

Натиск фашистских полчищ под Ленинградом остановили «всем миром» — с врагом сражались солдаты и ополченцы, моряки и рабочие питерских заводов, подростки, старики и советские женщины, под солнцем и дождем возводившие укрепления и противотанковые препятствия.

Немаловажное значение при обороне сыграли дальнобойные пушки кораблей и фортов, успешно обстреливавшие боевую технику и пехоту неприятеля. Это имело не только боевое, но и важное психологическое значение – пехота чувствовала и видела могучую поддержку своей артиллерии, чьи снаряды поражали врага.

«12 сентября 1941 г. немцы перерезали Балтийскую железную до- рогу, а 14 сентября вышел на побережье Невской губы и занял Урицк, Стрельну, Новый Петергоф.

Отступившие войска обескровленной 8-й армии и морская пехота при поддержке береговой артиллерии Ижорского укрепленного сектора и кораблей Балтийского флота закрепились на рубеже, начинавшемся от Финского залива у границы Нижнего парка (западнее павильона Марли)…

В этих условиях было решено очистить от немцев берег Финского залива в районе Петергофа. Принимается решение 5 октября провести сразу две морские десантные операции. Первая выполнялась Кронштадтской ВМБ в интересах 8-й армии наступающей с запада, вторая — Ленинградской ВМБ в интересах 42-й армии, наступающей с востока.

Первый морской десант высаживался в районе Петергофа. Его цель заключалась в содействии наступлению частей 8-й армии с задачей уничтожения новопетергофской группировки противника и очищения от него южного побережья Финского залива.

Войскам десанта в составе батальона морской пехоты (477 человек, 314 винтовок, 40 ручных и станковых пулемётов и 20—50-мм миномётов) и разведывательного взвода разведывательного отдела Балтийского флота (43 человека) ставилась задача: высадившись на участке от Каменной стены до дома отдыха включительно (район нижнего НовоПетергофского парка), прочно закрепиться по западному берегу безымянного ручья и тем самым прикрыть себя с востока и юго-востока».

«Что по свойствам становится двумя, то бывает двойственным либо по составу, как физическое тело, либо по порядку, как число. Или же оно бывает двойственным по сумме, как свойства, или же двойственным по свойству, как протяжённость. Либо оно бывает двойственным по смыканию, как натура и форма, либо в противопоставлении чему-то, как сущность и случайное явление. Либо оно бывает двойственным по рождению, как корень и побег, либо бывает двойственным по возможности, как образец и подобие. Либо оно бывает двойственным, когда из чего-то возникает нечто, как первоматерия и элемент, либо оно бывает двойственным по числу, как пространство, либо оно бывает двойственным по длительности, как время. Либо оно бывает двойственным по ограничению, как представление и признак, либо оно бывает двойственным по способности, как особенность, бывает больше и меньше, как монета, или включает в себя бытие и небытие, как противоположность и различие, и всё, что включает в себя каковость как сравнение».

Алексей Хисматулин. Три текста из салджукидских провинций. Часть 1: ‘Унсур ал-ма‘али Кай Кавус. Кабус-нама («Книга Кабуса»); Низами ‘Арузи Самарканди. Чахар макала/Маджма‘ ал-навадир («Четыре беседы»/«Собрание анекдотов»)

Первые страницы научного издания занимает авторское предисловие к серии, в котором представлены результаты исследования средневековых подделок и обозначены основные методы их идентификации. В издании представлен новый русский перевод трудов «Кабус-нама» и «Чахар макала», созданных на окраинах империи Салджукидов в V–VI/XI–XII вв.. В книгу также включен трактат «Шатёр справедливости в правилах султаната»), скомпилированный неким Мухаммадом ал-Хатибом в 1284–85 годах.

В книге представлены не только комментированные переводы, но и персидские оригиналы. Автор подробно рассказывает о проблеме подделок и дает систематический анализ подобных фактов, ограниченных как хронологическими рамками — эпоха правления Салджукидов — так и категорией назидательной литературы, и персидским языком. Особое внимание уделено использованию текстологического анализа выявленных подделок при изучении текстов с сомнительным авторством.

Необходимо учитывать, что любая подделка, созданная с какими-то целями ещё в Средневековье, обретшая уже тогда ложное авторство и растиражированная в таком виде, производилась для определенной целевой аудитории и могла отражать те или иные взгляды, для поддержки которых она и была создана.

«Следовательно, насколько можешь, не успокаивайся, делая добро. Показывай себя людям в доброте и добродетельности, а показав, не противоречь показанному, не говори на словах что-то одно и [при этом] не будь в душе другим, чтобы, показывая пшеницу, не стать продавцом ячменя.

Во всех делах воздавай по справедливости самому себе, ведь кто воздаст по справедливости себе, тому арбитр не понадобится. Если тебе будет печально или радостно, то о своих печалях и радостях рассказывай тому, кто озаботится тобой и твоими печалями. Не проявляй следов печали и радости перед людьми и не спеши радоваться и печалиться от всего хорошего и плохого, ведь так поступают дети. Старайся не изменять своему состоянию и укладу из-за всяких выдумок, ведь знатные люди не тронутся с места ради всякой истины и лжи.

Любую радость, которая обернётся печалью, радостью не считай. Надейся в момент безнадёжности. Считай, что безнадёжность связана с надеждой, а надежда — с безнадёжностью.

Считай преходящим результат всех мирских дел. Пока жив, не отрицай [эту] истину. Если кто-то с тобой поссорится, то утихомирь молчанием его встревоженность. Считай молчание ответом дуракам».

«В далекие незапамятные времена на берегах славного моря Байкала-батюшки водились носороги и мамонты – животные-великаны. Вот как-то вожак стада носорогов сказал вожаку стада мамонтов:

— Не понимаю, зачем тебе нужны два таких длинных бивня? И одного, по-моему, достаточно, чтобы доставать пищу из-под снега…

Мамонт усмехнулся.

— А у тебя почему два рога?

— Сравнил тоже! – воскликнул носорог. – Когда нужно добывать корм, я пользуюсь рогом, который у меня на носу, а тем, что на лбу торчит, я только защищаюсь.

— Так что ты этим хочешь сказать? – полюбопытствовал мамонт.

— А то, что тебе прекрасно можно обойтись без бивней. Вот у тебя какой мощный хобот, вся сила в нем и ловкость.

— У меня и в бивнях силы и ловкости не меньше. Хочешь, покажу тебе, что я могу поднять?

— Покажи.

— Видишь вон ту скалу у моря? Так я ее сейчас бивнями подниму!».

Василий Стародумов. Хозяин Ольхона. Байкальские сказки

Народы, которые обитают в окрестностях Байкала, с давних пор считают сего священным морем и поэтому не произносят на его берегах грубые слова и не ссорятся. В предисловии к красочному изданию (художник Карина Соловьёва) рассказывается о том, что на байкальских берегах можно встретить бурятов (которые издавна занимались промыслом нерпы и охотой), эвенков (чья богато вышитая одежда считается самой изящной и красивой в Сибири), и тофларов, кочующих со своими стадами.

Автор книги, знаменитый сибирский сказочник, долгие годы записывал в Прибайкалье местные легенды и сказки. В них рассказывается, каков нрав хозяина Ольхона, как появились скалы Шаманка и Кобылья голова, о чем спорили носорог и мамонт.

Среди множества легенд о происхождении Байкала, в одной из самых древних, описывается, что раньше на этом месте был огромный луг с дикими животными. Но злой дух устроил землетрясение и из глубокой трещины вырвался огонь и стал сжигать все вокруг. А добрые боги потушили огонь водой, которая заполнила земную трещину. Возникло озеро. Сказка, давшая название книге, повествует о жестоком хане и мудром отшельнике.

«Долго боролись Гэген-бурхан с Хан-гута-бабаем, однако никто не мог добиться перевеса — оба оказались настоящими богатырями, равными по силе. С тем и разошлись. Договорились решить дело на следующий день жребием. Условились, что каждый возьмет по чашке, наполнит ее землей, перед отходом ко сну каждый поставит свою чашку у ног. И у кого за ночь земля сделается красной, тому покидать остров и кочевать на другое место, а у кого земля не изменит цвета, тому и оставаться владеть островом.

На следующий вечер согласно уговору они сели рядышком на войлок, постланный в Шаманской пещере, поставили у ног своих по деревянной чашке, наполненной землей, и легли спать».

В ближайшее время у меня выходит новая книга – «Открывая СССР».

Аннотация:

Обширный калейдоскоп парадоксальных явлений советской жизни от повседневности до высших эшелонов – в первой книге новой серии известного историка. Искренний порыв первого субботника был доведен до абсурда, когда по мемуарам в итоге оказалось, что знаменитое ленинского бревно на субботнике в Кремле вместе с вождем тащили 800 человек. Школы и институты в СССР вовсе не были бесплатными. От Олимпиады с трогательным Мишкой-талисманом советские руководители вообще хотели отказаться, но не успели.

Содержание

УТРО НОВОГО СТРОЯ

Пушка революции

Прерванный грабеж

Юбка для премьера

Первые враги народа

В Москву!

На новый стиль

Революция и латиница

Декрет о национализации женщин

Монументальная пропаганда

Ленин и бревно

Странности Гражданской войны

РОЖДЕНИЕ ГОСУДАРСТВА РАБОЧИХ И КРЕСТЬЯН

Праздники новой жизни

Инесса и Ленин: легенда о любви

Дело дезинформации

Вилли Мюнценберг – гений пропаганды

Ультиматум Керзона

Фрунзе – красный Тамерлан?

Юбилей Октября и падение Троцкого

Новая советская неделя

СТАНОВЛЕНИЕ КРАСНОЙ ИМПЕРИИ

Нужна валюта!

Европейские писатели — фанаты Сталина

Сталинский юбилей Шекспира

Пионерское детство

«Не может умирать хороший князь!»

Презентация Страны Советов в Нью-Йорке

«У меня крупнобуржуазные тенденции!»

Большой Бык Билл – строитель Турксиба

Неожиданные повороты эпохи репрессий

Чудо-богатыри стахановцы

Мавзолей как место силы

Сталин — «Человек года»

«Максим Горький»: эффектный кадр и катастрофа

Аркадий Гайдар и легенда о Стране счастья

МОЩЬ СССР: ГЕРОИКА БУДНЕЙ И ПРАЗДНИКОВ

Рубежи: на севере и юге

Атомная бомба Страны Советов

Против стихии

СССР и США: очень большая игра

«Сталин и Мао слушают нас»

Легенда о статуе Сталина

Смерть Сталина

ХРУЩЕВСКАЯ ОТТЕПЕЛЬ

Товарищ Маленков

Падение Берии

Мальчики и девочки

Попрошайки в столице

Фальшивая воинская часть

Тайна линкора «Новороссийск»

Долой культ личности!

Марка в честь первого воздухоплавателя

«ТУ-104», Шереметьево и экраноплан

Отмена платы за обучение

Ложная застава

Началась эпоха пятиэтажек

Маркес в Москве

Не надо о приемах!

«Вывел Никиту на орбиту, а сам сгорел»

Как писатели за Москву держались

Американская выставка в Москве

Первый человек в космосе

Вынести Сталина из Мавзолея

Карибский кризис

«Хрущева на мясо!»

ЗОЛОТАЯ ОСЕНЬ СОВЕТСКОЙ ЭПОХИ

«Перед судом истории»

Мемуары Маршала Победы

Покушение на Брежнева

Нобелевская премия Солженицына

Советские беглецы

100-летие Ленина

От копейки до зубила

Белое солнце пустыни

Царский сервиз Романова

Советский замполит Дон Кихот

Какие были телефоны

Как разводились в СССР

Московская Олимпиада

Первый телемост СССР — Америка

ПЕРЕМЕНЫ И ЗАКАТ СССР

На пороге реформ

25 лет ДНД

«Империя зла» президента Рейгана

Михаил Горбачев стал генсеком

«Трезвость — норма жизни»

Красная икра из моркови

«Приём был очень тёплый»

Поворота рек не будет!

Мечта о высоких потолках

Фестиваль Индии в СССР

Первый советский легальный миллионер

«Взятка. Факты и размышления»

Первый кооперативный ресторан

Занавес больше не железный

Рональд Рейган в советской столице

«Бурда Моден» на русском языке

Вокруг памятника Дзержинскому

Фрагмент книги:

«ПУШКА РЕВОЛЮЦИИ

С чего началась Великая Октябрьская социалистическая революция, она же (сами ее вожди так говорили) — Октябрьский переворот? Почти каждый ответит, не задумываясь: с залпа «Авроры».

Стоявший на Неве крейсер «Аврора» дал из носового орудия один холостой выстрел в качестве сигнала к началу штурма Зимнего дворца, где заседало Временное правительство.

Джон Рид в книге «Десять дней, которые потрясли мир» (первое издание 1919 г., русский перевод 1923 г.) утверждал, что «Аврора» стреляла боевыми снарядами: «Тротуар под нашими ногами был засыпан штукатуркой, обвалившейся с дворцового карниза, куда ударило два снаряда с «Авроры». Других повреждений бомбардировка не причинила». В культовом советском фильме «Ленин в Октябре» (режиссер Михаил Ромм) выстрел выглядел настоящим, и снаряд разрывался прямо на Дворцовой площади.

Стрелял комендор Евдоким Огнев. А кто скомандовал «Носовое огонь пли!»? Официально – председатель судового комитета Белышев, но поговаривали, что это могла сделать «валькирия революции» Лариса Рейснер.

При этом в ту октябрьскую ночь (25 октября (7 ноября по новому стилю) в 21:45 был выстрел согласно официальной версии) «Аврора» стояла далеко от места событий, возле Николаевского моста (сейчас – Благовещенский мост, в советское время — мост лейтенанта Шмидта) и обстреливать оттуда дворец прямой наводкой не могла.

Впрочем, свою важную роль крейсер сыграл. Под угрозой обстрела с «Авроры» охранявшие Николаевский мост юнкера ушли, и высадившиеся с крейсера механики смогли свести мост, чтобы пропустить в центральную часть города отряды красногвардейцев.

Через день после победы революции в газете «Правда» (N 170(101), 27 октября 1917 г.) было опубликовано письмо: «Ко всем честным гражданам города Петрограда от команды крейсера "Аврора", которая выражает свой резкий протест по поводу брошенных обвинений, тем более обвинений не проверенных, но бросающих пятно позора на команду крейсера. Печать пишет, что "Аврора" открыла огонь по Зимнему дворцу, но знают ли г-да репортеры, что открытый бы нами огонь из пушек не оставил бы камня на камне не только Зимнего дворца, но и прилегающих к нему улиц. А разве это есть. Разве это не ложь, обычный прием буржуазной прессы забросать грязью и не основательностью фактов происшествий строить козни рабочему пролетариату… Что же касается выстрелов с крейсера, то был произведен только один холостой выстрел из 6-дюймового орудия, обозначающий сигнал для всех судов, стоящих на Неве, и призывающий их к бдительности и готовности».

Но версия о боевом выстреле оказалась живучей. Алексей Толстой в романе «Хождение по мукам» упоминал о нем...»

Так в первом рассказе («Сельский учитель») вроде бы простой сельский учитель, у которого, увы, нет денег на лечение, уставший и ощущающий беспросветность и безнадежность окружающей деревенской жизни, настойчиво учит детей.

А тем временем одна инопланетная цивилизация, чтобы отгородиться от воинственной другой цивилизации, решила создать изолирующий пояс. Конечно, для этого необходимо уничтожить миллионы звезд, у некоторых из которых могут оказаться планетные системы. А на них – разумная жизнь.

Но, как обычно бывает в фантастике, в космосе времени нет. Чтобы определить, есть разум на планете или нет, надо быстренько запустить поисковый луч, задав вопросы. И дети успешно его проходят, планета спасена!

В «Переселенцах во времени» рассказывается о том, как готовятся отправиться в путешествие протяженностью в 120 лет. Контакт, катастрофы и прочие издержки бытия лишь подчеркивают бренность мироздания, которое, что сейчас, что в будущем, — не всегда милосердно и то, на что можно было рассчитывать. И завершающий книгу рассказ «Мыслитель», посвященный познанию тайн Вселенной.

«– Доктор Лю, не выпускайте демона из-под земли!

– Ты что, всерьез думаешь, что мы можем сейчас дать задний ход? – Лю Синь улыбнулся, покачал головой и повернулся к Ли Миньшэну.

– Как вы распорядились, мы шесть раз проверили все геологические данные. Проблем не нашли. Минувшей ночью закачали еще по одному цементному слою в нескольких потенциально ненадежных местах. – Он указал на несколько коротких линий с внешней стороны периметра на экране.

Лю Синь подошел к пусковому пульту и, уже поднеся пальцы к красной кнопке, приостановился и закрыл глаза, будто молился. Его губы зашевелились, но только Ли Миньшэн, стоявший совсем рядом, услышал, что он произнес всего одно слово:

– Отец…

Нажатие на кнопку не сопровождалось ни звуками, ни вспышкой. Котловина осталась такой же, как была. Но где-то глубоко под землей напряжение более двух тысяч вольт породило высокотемпературную электрическую дугу посреди пласта. На экране было видно, что в месте расположения электродов появилась красная точка, которая стала быстро увеличиваться в размерах, словно пятно красных чернил, расплывающееся на рисовой бумаге. Лю Синь пошевелил компьютерной мышкой, и на экране отобразилась модель процесса горения, составленная по показаниям «земляных крыс», – быстро растущий неправильный сфероид, вернее, даже луковица, каждый слой которой был изотермой. Насосы с ревом закачивали через скважины необходимый для горения воздух, и пламя распространялось стремительно, как из взорвавшегося газового баллона… Через час управляющий компьютер включил насосы, подающие воду, и пламя на экране моргнуло и съежилось, как сдувающийся воздушный шарик, однако горение продолжалось с той же силой».

«Вот вы пошутили, а у меня сердце сжалось… Болтун! Конечно, болтун, но он себе на уме. Вы слышали, что он говорил про честность да про кривые линии? Это опасная философия. И я, право, боюсь его, боюсь за вас и за нашего старика Готлиба… Этот болтун говорит неспроста. В его словах что-то есть. Что он замышляет? Я не удивлюсь, если он совершит что-нибудь ужасное…

Эльза вспомнила сосредоточенное, вдруг постаревшее лицо Штирнера, освещенное багровым лучом заходящего солнца, и ей опять стало жутко. Она невольно сжала крепче руку Зауера.

— И ведь как вкрался он в доверие Готлиба! Тот его теперь ни на шаг не отпускает, переселил к себе в дом… Вечерами Штирнер забавляет старика своими дрессированными собаками…

— Надо отдать ему справедливость, Отто, его собаки изумительны.

— Я этого не отрицаю. Его собаки превосходят все известное в области дрессировки животных. В особенности этот Фальк.

— А его черный пудель, — вспомнила Эльза, — который умеет считать, узнает любую букву алфавита, угадывает без слов все его приказания. Мне иногда жутко делается…

— Да, будто сам черт сидит в этом пуделе. Возможно, что Штирнер умен и талантлив. Но талантливое зло опаснее вдвойне. — И Зауер значительно посмотрел на Эльзу».

Александр Беляев. Властелин мира

Роман классика советской фантастики, в котором фантдопущение построено на удивительных возможностях человеческого мозга, которые раскрываются при небольшой помощи техники. Действительно, кто не мечтал передавать свои мысли на расстоянии без почты, факса, даже без интернета? А управлять людьми, не говоря им ни одного лишнего слова?

…Итак, молодой немецкий исследователь, ушедший из-за денег секретарём к банкиру, создаёт устройство для внушения. Успешно потренировавшись на собаках, а потом и на людях, он приступает к осуществлению коварного плана. Банкир гибнет при странных обстоятельствах, завещав свое огромное состояние не родственникам, а молодой стенографистке Эльзе. За ней тот самый изобретатель тщетно ухаживал, а она собиралась замуж за другого – за юриста того же банка. Но их роман необъяснимо рушится, поскольку гордость мешает тому жениться на богатой наследнице. А она, вроде бы решив отказаться от наследства, внезапно меняет свое решение.

И выходит замуж за ученого, который таким образом берет один из главных банков страны под свой контроль. А дальше — больше: в державе разворачивается странный финансовый кризис, другие финансовые учреждения разоряются или поглощаются тем самым — банком. Теперь реальной экономической властью обладает лишь один человек. Потом сей персонаж начинает использовать против народных масс волны паники и прочих эмоций. И армия с полицией оказывается бессильна...

Но находится русский изобретатель, который придумывает средства защиты. И начинается противостояние технических средств, волевых качеств, изощренных умов. Технические подробности сейчас не выглядят впечатляющими, все-таки почти век прошел. Хотя, к примеру, забавно, что прообраз камер видеонаблюдения там уже описан.

«Эльза задумалась.

— Ах, все равно! Лучше быть нищей, чем покориться тому, что ожидает ее здесь…

И она наскоро оделась и спустилась во второй этаж. У входной двери лежал пятнистый дог. Он ласково помахал хвостом, увидя ее. Эльза погладила его и хотела сдвинуть с места, но дог не трогался. Она сделала попытку обойти его и открыть дверь. Дог вдруг вскочил, встал на дыбы, положил ей передние лапы на плечи и угрожающе зарычал, отодвигая ее назад.

Она была испугана этой неожиданной выходкой собаки и отступила.

— Буцефал! Что с тобой? — ласково сказала она.

Собака завиляла хвостом, но при новой попытке Эльзы зарычала на нее еще более грозно. Штирнер оставил верных сторожей! Позвать на помощь? Она не хотела подымать шума. Вдруг у нее мелькнула мысль. Она быстро прошла в кабинет Готлиба. Дверь оказалась открытой. Сесть в кресло, стоявшее на площадке лифта, нажать кнопку — дело одной минуты. Она спустилась в отделение банка, радуясь удаче.

«Я перехитрила вас, Штирнер!»

Сторожа с удивлением посмотрели на ее необычное появление, но почтительно пропустили. Она боялась, что им дан приказ от Штирнера не выпускать никого».

«Появления Перикла и Геродота в перистиле никто не заметил, так как участники пирушки были увлечены игрой под названием «Собаки и шакалы», которую галикарнасец привез из Египта.

В небольшом деревянном ящике на изящных ножках лежала пластина из слоновой кости с изображением пальмы, формой напоминающая барбитон.

По игровому полю тянулись пять дорожек из дырочек: две коротких по обеим сторонам ствола, две длинных вдоль боковых краев доски и еще одна по верхнему краю.

Протагор с Софоклом по очереди бросали на землю четыре двухцветные палочки. Сколько из них упало белой стороной вверх, столько очков получал игрок для следующего хода. Очки означали количество дырочек для продвижения по полю.

В качестве фишек использовались лучины, тоже из слоновой кости, которые нужно было воткнуть в соответствующую дырочку. Софоклу досталось пять лучин с головой вислоухой собаки, Протагору столько же с головой шакала.

Зрители сопровождали бросок каждого игрока возгласами радости, если тому выпадало перепрыгнуть сразу через несколько дырочек, или огорчения, если приходилось двигаться назад.

Когда при очередном броске Софокла все палочки легли белой стороной вверх, что означало четыре очка сразу, компания взорвалась одобрительным хохотом. Дамон хлопнул везунчика по плечу, но тот лишь нетерпеливо дернул плечом. Перикл присоединился к зрителям…

Но вот Софокл после еще одного удачного броска добавил пятую «собаку» к четырем, уже торчавшим на стороне противника под кроной пальмы. Друзья бросились поздравлять победителя и утешать проигравшего».

Сергей Суханов. Города богов

Роман о приключениях Геродота, обладателя (спустя века после жизни) почетного титула «отца истории», представляет собой сочетание немногочисленных известных фактов его биографии и того, что могло быть. А может – тут однозначно не ответишь через два с половиной прошедшие тысячелетия – и отчасти было. Но не в совсем таких подробностях.

Описываемое время – опасное для многих тогдашних держав, и особенно – для Афин, воевавших со Спартой и при этом имевших непростые отношения с могучей Персидской империей, которая постоянно разрасталась и тем угрожала свободе соседей. Перикл, государственный деятель, оратор и полководец, отправляет Геродота – как обычного торговца — собирать данные о положении соседних городов и государств. К примеру- узнать, сохранились ли к северу от реки Элевтерос старые египетские гавани.

Почему именно Геродота? По словам Перикла, тот – «одержим, у меня в этом нет никаких сомнений. Одержим тягой к странствиям, новым впечатлениям и новому опыту. К опасным делам, в конце концов...». Тем более, что это роман – а не хроника. В тексте главный герой Геродот – увлекающийся и страдающий, внимательный и порой – сердобольный. Изучающий и описывающий окружающий его мир. Порой вмешивающийся, порой – рискующий собственной жизнью. Но иначе – нельзя.

«Перед входом в храм Геродот разулся. Чуть задержался, рассматривая сюжеты резных дверей из кедровой древесины. Такие же изображения он когда-то в юности видел на свитке в библиотеке Лигдамида, поэтому знал, что они означают рождение Геракла-Мелькарта и последующее основание им Тира.

На одной створке была изображена освободившаяся от бремени Астарта, возле ног которой лань выкармливала младенца Мелькарта. Сбоку к новорожденному богу подползала змея.

На другой створке еще одна змея кольцами обвила пылающий в языках пламени ствол оливы. Сидящий на верхушке священного дерева орел не спускал глаз с блуждающих Амбросийских скал — будущей опоры Тира.

Вслед за финикиянином Геродот перешагнул высокий порог, отделявший повседневный мир от мира божественного. При этом не удержался от того, чтобы потрогать нагретую солнцем поверхность изумрудной колонны.

Сразу же бросил быстрый взгляд на жреца — не заметил ли. А вдруг это святотатство? Потом пришла успокаивающая мысль: «Раз не огорожены, значит, можно… Скорее всего, простые адепты здесь вообще не ходят, а для жертвоприношений есть теменос…»

В пронаосе царил беспорядок. Геродот предположил, что гиеродулы отнесли сюда для временного хранения дары, собранные на священном участке после какого-то праздника.

А когда заметил среди даров глиняные фигурки обнимающихся мужчины и женщины, то обоснованно решил, что прошедший праздник посвящался свадьбе родителей Мелькарта — Демарусу и Астарте».

«С чего начинается любовь? Что забрасывает её первое зёрнышко? Порыв ли это, всё сметающий на своём пути, или разливается она подобно тихой речушке, внезапно вышедшей из берегов и затопившей половодьем, тоже сметающим всё, что стоит у него на пути. Или всему виной нежное птиц воркованье, а может, во всём виноват словно набирающий страсть алый закат или, наоборот, томный робкий рассвет? Какой ветер, какое поползновение души открывает одно сердце другому, что заставляет их понять, что они предназначены друг для друга? Наверное, любовь всё-таки рождает восхищение тем, что отличает вызвавшего восхищение ото всех. Таким именно и был Колчак. Неустрашимый исследователь, прорубавшийся через вековечные льды. К тому же видный собой, строен, с необыкновенным блеском в чёрных глазах. Он излучал жизнерадостность, одним своим появлением создавал праздничное настроение. И слово «праздник» было его любимым. Если и бывает любовь с первого взгляда, то теперь она пришла к Анне».

Гарри Каролинский. Любовь, хранимая вечностью

Роман, давший название книге посвящен трагической судьбе Александра Колчака, который до революции был не просто морским офицером, но и знаменитым полярным исследователем. В начале Первой мировой войны он отличился, организовав создание минных полей на путях, которыми немецкий флот должен был идти к столице Российской империи и ее морскому форпосту – Кронштадту. Это было сделано вопреки мнению многих военно-морских авторитетов, но смелый план Колчака сработал.

Но в то же самое время ему было суждено встретить свою последнюю любовь. Это была Анна Тимирева, жена его близкого друга, что придавала ситуации еще большую драматичность. Анна сохранила свое чувство к погибшему возлюбленному среди всех последующих испытаний.

История Колчака в романе показана не только с точки зрения автора, но и глазами молодого американца Пола, который давно мечтал побывать в России, потому что это огромная страна, которая стремительно развивается. Его близкие и друзья семьи обсуждают «экономическое чудо Николая II», и отец главного героя говорит: «Уверен, дай срок, они нас догонят». Есть только одно условие – чтобы в Европе не вспыхнула большая война. А она назревает, несмотря на все усилия русского императора призвать другие страны к подписанию документов, которые станут основой системы мирного сосуществования.

Кроме романа в книгу включены рассказы «Ожог», «Кольцо», «Незнакомка с цветами», «Утро туманное», «Только пять шагов» и другие, посвященные судьбам русских эмигрантов в разных частях света. И «Таврическая баллада», повествующая о деятельности создателя Новороссии князя Потемкина.

«Он вытащил то её письмо. Потом было много писем, но то было первое, в котором угадывалось её чувство к нему. «Таких умных и храбрых подданных», читал он, хотя знал наизусть эти строчки, но слова, выведенные царственной рукой, о том, что его особо отличают, и «просят попусту в различные опасности не ввергаться», даже и сейчас, когда он привык к царским похвалам, читать было отрадно. И не только с врагами нашими, что наседают на границы наши, пришлось ему воевать, ещё и довелось вразумлять казацкую орду, пошедшую за Пугачёвым. Положение наше было не Бог весть какое. Аховое прямо сказать! Казань мошенник, объявивший себя Петром Третьим, сжёг. На Москву панику нагнал. И если б я не уговорил матушку отозвать с турецкого фронта Суворова, ещё неизвестно, как дело обернулось бы. И когда поймали душегуба, допрашивать матушка повелела ему. А кому ж ещё? Он дознался и об яде, посланном бунтовщиком в столицу для отравления царицы и наследника. Ныне он и фельдмаршал, и светлейший князь, и наместник Новороссии. Он всюду. Как там у Моцарта? Фигаро тут, Фигаро там! Он тоже тут и там. Он всюду. Он — командующий армией, он и военной коллегией управитель, он и наместник. Всё на нём».

«Во второй половине XVII века на Западе, в связи с изменением социального порядка, божественные пророчества утрачивают былую значимость. Важными факторами оказались научная революция и последовавшая за ней секуляризация; исторические события больше не интерпретировались как часть Божественного замысла.

Среди ученых есть мнение, что другим решающим фактором стало появление газет, которые в массовом сознании заняли место пророчеств. В отличие от Китая или мусульманских стран редкие пророки на Западе становились серьезной угрозой социально-политическому порядку. Тех же, кто объявляя себя посланниками Бога, был к этому готов, скорее ссылали в сумасшедший дом, чем в тюрьму.

Однако даже поверхностный взгляд позволяет оценить, что пророки и пророчества не исчезли бесследно».

Мартин ван Кревельд. Прозревая будущее: Краткая история предсказаний

В своей книге профессор, известный историк, рассказывает, как с древнейших времен до наших дней люди пытались предсказать будущее, и как трактовали полученное различными способами знания, иногда даже пытаясь его проверить

Геродот описывал чудесный сон персидского царя Ксеркса, которому приснилось загадочное сияющее существо, призвавшее без страхов и колебаний напасть на Грецию. Но Ксеркс решил проверить, не мираж ли это, и повелел своему дяде Артабану на следующую ночь переодеться в царские одежды и возлечь на царственное ложе. Сам Ксеркс спрятался в другом зале, а на утро Артабан, которого не посвятили в предыдущее видение, описал самому Ксерксу тоже самое светящееся существо и его призывы начать войну с Грецией. Только тогда Ксеркс поверил, что это был вестник богов.

Древние греки, считавшие себя цивилизованным народом, верили, что на Востоке, как позже выразился географ Страбон, живут «маги и некроманты». Неслучайно в пьесе Эсхила «Персы» призрак царя Дария – отца Ксеркса – предрекает ему поражение.

В тексте книги рассказывается об оракулах, пифиях и сивиллах, видах гадания и магии чисел, военных играх и почему предсказывать будущее так сложно.

«Стадный эффект, как это называют, применим не только к идеям о будущем, но и к методам, которые используются для формирования подобных идей. Эти методы, будучи обнародованными, могут начать распространяться, подобно вирусу, от одного предсказателя к другому. Когда все пользуются одной системой, это приводит к наиболее резким падениям и взлетам…

Другими словами, существует множество примеров, доказывающих, что знание о будущем, точное или нет, влечет за собой его изменения».

«Великий мыслитель эпохи расцвета арабо-мусульманской культуры аль-Бируни (973-1048), знакомый с греческим языком, с персидским и санскритом, так оценивал арабский язык своего времени: «На язык арабов переложены науки из всех стран мира, они украсились и стали приятны сердцам, а красоты языка от них распространились по артериям и венам, хотя каждый народ считает красивым свой язык».

Но прежде чем арабский язык стал языком блестящей культуры, подобно латыни, языку европейской учености, он прошел путь превращения его в язык письменный. А это был непростой процесс.

Арамейские диалекты, арамейский алфавит, которым пользовались арабы Набатеи и Пальмиры в III-VI веках, дали начало арабскому языку. От первых сирийских надписей VI века родился письменный арабский язык».

Евгения Фролова. Арабская философия: Прошлое и настоящее

В научном издании, выпущенном под эгидой Института философии РАН, описывается развитие философских учений, с момента зарождения арабской философии и до последующего ее развития в науке и литературе. Второй раздел посвящен философии истории Ибн Халдуна, ставшего свидетелем упадка блестящей исламской цивилизации и пытавшегося описать происходящее (судьбы правителей и династий, держав и народов), представив их внутри некой системы, происходящие внутри которой процессы неразрывно связны с предыдущей историей.

Третий раздел посвящен становлению новой философии, связанной с новыми мировыми веяниями, развитием технологий и идей просветительства . Так, в 1847 году в Сирии начало работать Сирийское общество по обретению наук и искусств, созданное сирийцами-христианами, которые, однако, собирали книги и рукописи на арабском языке. Членами общества были и мусульмане. Во второй половине XIX в. в Египте, Сирии и Ливане появились многочисленные издательства, которые стали печатать памятники литературного наследия, исторические сочинения и тексты древних арабских рукописей.

Завершающий раздел книги посвящен арабской философии второй половины XX века, на которую оказали влияние и изменившиеся исторические условия – окончание Второй мировой войны, рост национально-освободительных движений и провозглашение государственной независимости странами Азии и Африки.

«Тема научного просвещения, образования звучит в 60-70-х годах очень настойчиво. В 1968 году в Багдаде вышла книга Мухаммада Сабира Салима и С.Абд ал-Вахаба Надира «Новое в преподавании наук». Многое в ней напоминает лозунги, которые провозглашались в Советском Союзе в эпоху строительства социализма. «Наша страна, — пишут авторы, — переживает эпоху возрождения в разных областях производства, будь то сельское хозяйство или промышленность. И если каждый соотечественник не засучит рукава во имя ее счастья и не сыграет роль в защите этого возрождения, промышленное и сельское развитие страны затормозится. Фабрики и заводы нуждаются в десятках тысяч рабочих рук, способных развивать производство».

Наука и техника оцениваются в книге как определяющий фактор силы страны… «Обращение к истории, к культурным традициям, к наследию – вот еще важнейшая черта новой арабской философии, включенной в решение задач общества, нацеленного на развитие в духе современности».

«Петербург, в отличие от Москвы, рос практические без хинтерланда, т.е. не за счет присоединения соседних, вполне сложившихся населенных пунктов, а на постепенно застраиваемой полупустынной местности.

Каждая из частей почти полуторамиллионного города в чеховское время имела свои особенности… Жесткая административная система исключала беспорядочный наплыв мигрантов, внутренних или внешних. Наличие вида на жительство требовалось от всех поголовно, в том числе и от коренных жителей. Въезжая в дом, жилец отдавал на день-два паспорт дворнику и получал его обратно со штампом. За нарушение правил прописки и самих нарушителей, и домовладельцев, и хозяев гостиницы штрафовали. Таким образом, в город не могли заселиться бродяги и люди без постоянного, понятного источника дохода».

Лев Лурье. Петербург Чеховского времени. Исторический путеводитель

В издании рассказывается о столице империи в 1880-1890-х годах, когда в городе неоднократно бывал Антон Чехов. В тексте уделено как императорам и их дворцам, Ходынской трагедии, революционерам и легальным марксистам, газетам и издателям, отношения Чехова с коллегами, сведения о писательских гонорарах и столичных развлечениях.

В тексте описываются гостиницы и рестораны, типографии и библиотеки, квартиры Николая Лескова и Якова Полонского, Владимира Короленко и Петра Чайковского, Александрийский театр и Михайловский Манеж. В главе, посвященной этому заведению, где устраивались собачьи выставки, рассказывается о том, как Антон Павлович любил такс, часами разговаривал с ними и писал им письма из-за границы.

«Еще один ресурс для «веселящегося Петербурга» — «загородные сады». Они могли находиться даже в самом центре, где флора отличается чрезвычайной бедностью. Что важно: летом столики – на воздухе, ресторан, кафешантанная программа; на разного рода развлечения и аукционы – свободный вход. Рабочее время – от вечера до раннего утра. Почти обязательно хоры – русский и / или цыганский. Кутящие компании вызывали хор в свои отдельные кабинеты…

Петербургские кутежи связаны с островами. Аптекарский, Петровский, Елагин, Каменный, Крестовский острова и примыкавшая к ним с севера Новая Деревня – зеленый оазис на севере Петербурга, этакий Булонский лес».

«В 1917 году В. Брюсов восторгался археологическими открытиями последнего времени, когда время истории культуры было раздвинуто за пределы традиционного представления об античности, того, что считалось конечным пределом истории. Что в этом восторге поэта-символиста особенно обращает внимание, так это то, что в предшествующих античности культурах – культуре Крита и Микен – он улавливает сходство с некоторыми явлениями современного ему искусства».

Николай Хренов. Искусство в ситуации культурологического поворота: методологические поиски

В тексте делается наблюдение над социологическим поворотом, предшествующим культурологическому повороту. Как подчеркивается в ведении, процесс трансформации искусства часто развертывается в формах игры как значимого основания культуры любого типа.

В следующем разделе рассматривается переход от Средневековья к Новому времени и развитие развлекательных форм. Рассматривается вмешательство государства в процесс смены типов культуры, в том числе – гонения на скоморохов. Между тем уже в XVI веке по городам и селам Руси передвигались ватаги скоморохов, насчитывавших до ста человек и порой становившихся грабителями и разбойниками. Во время свадьбы царя Алексея Михайловича с Марией Ильиничной вместе смеха и «бесовских играний» звучали духовные тексты. От частных репрессий против скоморохов власть перешла к упразднению всего института скоморошества.

В разделе «Опыт искусства XX века в соотнесенности с циклической парадигмой» указывается, что возрождение мистицизма на рубеже эпох привело к тому, что художники пытались возродить такие художественные формы, которые по сравнению с уже существующим искусством казались примитивными, давно преодоленными, недоразвившимися.

«Он, в частности, передает ощущение исчезновения различия между современным человеком с его телефонами, аэропланами и кинематографом, с одной стороны, и обитателями Критского дворца с другой. В эгейской женщине он видит современную парижанку. Мужчины Эгейского мира напоминаю ему петиметров старого французского двора. Более того, в Эгейском мире поэт обнаруживает даже декадентов, орнамент, геометрический стиль, т.е. все то, что характерно для современного поэту стиля модерн. В Микенах поэт обнаруживает то, что характерно для моды и новых идей Парижа XVIII века».

Олег Дворянкин. По ту сторону Введенских ворот. Кибержизнь. «Мизер» или «Игра теней». Берегите себя

Книга объемом в 846 страниц и весом 2,3 кг — это настоящая энциклопедия информационной безопасности как внутри интернета, так и на его внешнем контуре. Издание охватывает все аспекты кибербезопасности — технические, юридические, медицинские, психологические, педагогические, физико-математические, экономические. Вводные статьи к главам книги написали 7 докторов наук различных дисциплин, а также 3 ведущих эксперта по военному делу, истории и философии.

Во внушительном фолианте содержится множество сведений о том, как устроена Всемирная паутина и кто в ней обитает, не считая честных пользователей. Это и тролли – любители нахамить незнакомому человеку с безопасного расстояния под прикрытием виртуального ника или развлечься ироническим общением в комментах, и пранкеры – мастера розыгрышей. В книге уделено особое внимание самым знаменитым в настоящее время отечественным пранкерам Вовану и Лексусу, а также методам их деятельности, позволяющим дозваниваться статусным персонам от имени других значимых людей.

Но одну из главных проблем, связанных с безопасностью в интернете, сейчас представляют всевозможные мошенники, которые давно объединены в крупные команды и целые организации. Наверное, каждый получал письма от некого хакера, утверждающего, что с помощью вируса сумел отследить, когда адресат посещал порносайты и какой именно контент там смотрел… Завершает такое письмо всегда требование выкупа в биткойнах за неразглашение «взрослых» пристрастий. Еще большую опасность заключена в звонках через мессенджеры, когда с помощью социальной инженерии преступники сначала вынуждают людей перевести свои (а часто еще и кредитные) деньги на «защищенный счет», а потом еще и требуют совершать противоправные действия, обещая за это вернуть средства.

При этом самая главная уязвимость в вопросах кибербезопасности – человеческий фактор. Люди поддаются желанию получить легкие деньги, пугаются угроз невидимого и неведомого собеседника, переходят по сомнительным ссылкам, верят ничем не подтвержденным новостям. И выкладывают личную информацию о себе в соцсетях, облегчая задачу тем, чье ремесло – эту информацию собирать и продавать заинтересованным лицам и организациям. Некоторым людям кажется, что они надежно защищены своим скепсисом и поэтому могут позволить себе пообщаться с мошенниками подольше ради развлечения. Но эмоциональное давление и приемы из области НЛП способны сработать в самый неожиданный момент. Так что лучше отключаться сразу, услышав очередного сотрудника «службы безопасности банка», «главного следователя» или представителя сотового оператора «у вас сегодня заканчивается контракт». Информационная гигиена и осторожность сейчас становятся главными способами защиты от манипуляторов информационных войн и кибер-преступников.

В «Плате за тиражирование» описано, как коренные жители системы Центавра явились помочь людям и стали тиражировать уцелевшие предметы культуры и быта. Но вот были ли люди им, умирающим чужеродным существам, которые прежде бесплатно производили им все, благодарны? И могли сами люди, большинство которых ничему не обучено, хоть что-то изготавливать? И что будет потом -погибшие людские поселения?

«Впереди показались развалины бакалейной лавки, груда обломков бетона и стальных опор. Стекла витрин рухнули вниз, повсюду вокруг россыпью валялись упаковки товаров. В развалинах, разгребая обломки, набирая охапки продуктов, копошились хмурые, злые, как черти, местные жители.

Немного лучше выглядела и сама улица: трещины, рытвины, источенные дождем и ветром поребрики… Под брешью в лопнувшей трубе теплотрассы набухала, росла на глазах, маслянистая лужа. Очень грязные магазины, машины у обочин – все одряхлело, состарилось».

«Таким образом, все фигуры (участников Братства) слишком низкорослы. Гэндальф, даже сутулясь, должен быть не ниже 5 футов 6 дюймов; Леголас по меньшей мере 6 футов ростом (а возможно, и выше); Гимли приблизительно того роста, какой должен быть присущ хоббитам, но, возможно, он был несколько выше; рост хоббитов – где-то между 3 футами 4 дюймами и 3 футами 6 дюймами (лично мне Сэм всегда представлялся самым низеньким, но самым крепко сбитым из всех четырех).

Гномы были по меньшей мере 4 футов ростом. Хоббиты были не такими коренастыми, но не сильно ниже; их самые высокие мужчины достигали 4 футов, но редко больше».

Джон Рональд Руэл Толкин. Природа Средиземья

В фолиант включены материалы, посвященные как космологии и метафизике, так и жизненному циклу эльфов, реинкарнации и мыслепередаче. Текст книги снабжен предисловием переводчика и редактора, библиографической (содержащей сведения об изданных и неизданных томах) справкой и приложениями, включающими как метафизические, так и теологические темы, плюс глоссарий. Как отмечается в предисловии, впервые составителем очередного сборника ранее не опубликованных трудов, посвященных миру Арды, стал не скончавшийся ранее сын писателя, а Карл Ф. Хостеттер, специалист по толкиновской лингвистике.

В первой части – «Время и старение» посвящены хронологии и роли временных периодов для эльфов, а также – естественной юности и взросления. Одна из глав посвящена проблемам хронологии.

Далее главки посвящены валианскому году и другим единицам времени, временным шкалам и темпам взросления, ключевым датам и смене поколений. Вторая часть тома – «Тело, разум и дух» — посвящена красоте, волосам, бородам, памяти и смерти. Завершающая часть – «Мир, его земли и обитатели» — рассказывает об эльфийской экономике, жилищах в Средиземье и путешествий верхом по-эльфийски. Что ж, даже фанатический мир должен был описан как вполне реальный и даже в мелочах казаться возможным, вполне пригодным для обитания, хотя в чем-то и отличающимся от привычного нам места обитания.

«Было бы неверно счесть гномов (нетворческими) или никудышными лингвистами. Их очень интересовали языки – интерес этот пробудился только когда они начали общаться с другими народами – но звучания своих голосов гномы изменить не могли. Они обладали чутким фонетическим слухом и могли произносить слова выученных языков достаточно хорошо, но голоса их были очень низкими по тону, гортанного тембра, и между собой они говорили гортанным шепотом…

По словам Эльронда, гномы изобрели невидимые руны, которые можно читать только в лунном свете. И все-таки не стоит преувеличивать лингвистические способности гномов».

«– Так ты, Михайла Никитич, сватать меня, что ли, явился? — не понял Архаров.

– Тебя, черта такого, посватаешь!

Архаров довольно усмехнулся — знал, что об него московские свахи зубы обломали. Марфа — и та отступилась, после того, как присмотрела для него богатейшую вдову, а он и знакомиться не пожелал.

– Нет, а вышло, что утром воспитанницу в ее комнатке не нашли. Судя по всему — сбежала. И тут началось! Кабы безродная девка сбежала, княжна не свалилась бы, как подкошенная. Лежит теперь, вокруг четыре доктора, рядом в горнице молебен служат, приживалки ревмя ревут, тут же, прямо на постели, ворожейка ей карты мечет — содом и гоморра! Вот я и полагаю — неспроста княжна перебралась в Москву да девицу потом привезла. Неведомо, каких родителей она дочь, эта Варвара. Коли сама княжна оскоромилась, и то — Шестуновы чуть ли не Рюриковичи, от ярославских князей род ведут. А ведь у дитяти и батька имеется…

– Так ты, Михайла Никитич, к ней спозаранку ездил, а потом от нее — ко мне?

– Нет, у Шестуновой я вчера побывал.

– Стало быть, уж неделя, как девка пропала?

Князь, хмыкнув, покивал — ничего не поделать, вот к таким тяжеловесным и тяжелодумным мудрецам занесли его Фортуна, лихая милость Орлова и указ государыни. Чем позволить знающим людям делать дело по горячему следу — они спосылают своих бестолковых Ванюшек и Петрушек по всей родне, включая самую отдаленную, назовут полон дом ворожеек, отслужат приличное количество молебнов, проделают все, чтобы сору из дому не выносить, и лишь напоследок, когда вся Москва про их неприятность злорадно галдит, оплакивая свой срам, потащатся с бедой в полицию».

Далия Трускиновская. Архаровцы. Кот и крысы

Остросюжетный роман о временах государыни Екатерины. В Первопрестольной только что отступила чума, «Орловым от беды избавлена Москва», как было начертано по распоряжению императрицы на Гатчинских воротах. Именно графу Григорию обязан своей должностью московский полицмейстер Архаров, герой этого романа.

По должности ему положен солидный дом в центре Москвы. Обустроить такое жилище полицмейстер не умеет, не представляет как. Хотя ему влиятельные друзья и намекают, что надо бы и гостиную, и кабинет подобающего вида. Тем временем, его знаменитые помощники, буйные «архаровцы», наводят страх не только на преступный элемент, но и на мирных жителей. Но если надо поймать злодея, найти пропажу – ищут и находят. Однако вот теперь пропали не только драгоценности, но и загадочная воспитанница одной знатной и чрезвычайно вздорной особы. Только и остался от нее портрет, миниатюра на фарфоре, чарующая прелестью и пробуждающая мечты даже в зачерствевших сердцах…

Но жизнь далека от мимолетных романтических мечтаний, который иногда посещают даже сурового полицмейстера. Нити расследования рвутся, странный пожар уничтожает дом, за которым велось наблюдение. Свидетели лгут или изворачиваются. Появляются люди из прошлого – будто призраки, не знающие покоя. Всё больше тайн, всё меньше запас времени… За житейскими мелочами, которые автор выписывает подробно и с юмором, всё сильнее проступает пугающая картина хитроумного и развернутого преступления.

«– Захар, Клашка, держи воров! – крикнул, выскакивая из кареты, Архаров и тут же метнул вперед кулак. Кулак встретил непрочную преграду, мужичишка, прижимавший к груди охапку тряпья, улетел влево.

– Стрема! Полицмейстер!..

Стало ясно, что на дым и крики тут же понабежали мошенники.

– Ухряй, мазуры! – заорал сам Архаров. И точно – от дома отбежали еще двое.

Дальше была безобразная драка, в которой досталось и правому, и виноватому. Хотя вышла она короткой – в Москве уже раскусили натуру нового обер-полицмейстера: хмур и задумчив лишь до той поры, как появится повод махать кулаками. Не хочешь этакого благословения – удирай, покуда цел. Вот и вышло, что тушить некому…

Захар Иванов, вывернув на себя ведро воды, вбежал в дом и оттуда подал в окно детей. Кучер Сенька выпряг лошадь и поскакал за пожарной командой. В Москве уже кое-где стояли каланчи и дежурили на них служители, но позвать самим – как-то надежнее.

Федька пытался было пробиться на второй этаж, в самое пекло, – но Архаров так орал ему вслед, угрожая и поркой, и мордобоем, что пришлось отступиться.

Наконец явился Сенька, за ним прикатили пожарные фуры с насосом и трубами, вода из ближнего колодца залила первый этаж, а во втором уже и заливать было нечего».

«Время, о котором пойдет речь, вошло в историю под названием «эпоха Нара». Япония стремительно приобщалась к китайской культуре, в Поднебесную регулярно отправлялись посольства, в Страну восходящего солнца активно проникал буддизм, грамотность среди чиновничества и аристократии была повсеместной, а знание китайского языка — строго обязательным. Неудивительно, что единственный в полном смысле этого слова город, который в то время носил имя Хэйдзё-кё, строился по всем правилам китайского градостроительства. Образцом послужила далекая китайская столица Чанъань. Правильное расположение гор, холмов, равнины и реки, а также благоприятные гадания подсказали нужное место, и великая Нара явилась на свет. Население этого единственного мегаполиса достигало двухсот тысяч человек, что просто невероятно, ведь население Японии в то время насчитывало около шести миллионов. Прямые, как стрелы, проспекты, ширина которых доходила до шестидесяти метров, делили город на правильные кварталы, а на севере располагался дворец тэнно».

Антон Власкин, Юлия Чернышёва. Любовные истории в Стране восходящего солнца

В издании приводятся разнообразные сюжеты о любви в Японии, с древности до наших дней. Одна из старинных историй посвящена трогательным длительным отношениям императрицы Кокэн и буддийского монаха Докё, получившего необычный титул «дайдзин-дзэндзи», что означает «министр-монах». Однажды императрица-монахиня занемогла и никто не мог ей помочь. И тогда явился монах Докё, до того момента совершенно никому не известный, и ее вылечил!

Но, как указывается в книге, в то время в Японии монахи были вовсе не отшельниками и беглецами от мира, а переводчиками и врачами, проповедниками и зодчими, ваятелями и художниками, не говоря уже о политических деятелях и учителях. Докё стал фаворитом императрицы, получил необычный титул «дайдзин-дзэндзи», что означает «министр-монах», и после смерти своей покровительницы был изгнан из столицы в далекий провинциальный храм.

Другая история повествует о том, как молодой полководец Юривака обманут и брошен на необитаемом острове, а тем временем предатели домогаются благосклонности его молодой жены — Касуга-химэ, уверяя ее в смерти мужа. Но она не верит, и на помощь супругам прилетает верный сокол, который переносит письма. А затем однажды никем неузнанный, заросший Юривака приходит домой, где злобные предатели тщетно испытывают свою силу и пытаются натянуть его боевой лук. Полководец, не утративший боевых навыков, берется за оружие и расстреливает из лука негодяев, а Касуга-химэ бросается ему на шею. Вот такой старинный японский вариант сказания о хитроумном Одиссея, и годами ждущей его Пенелопы, напрасно окруженной женихами.

Среди героев книги — Рихард Зорге, казненный 7 ноября 1944 года в токийской тюрьме Сугамо, и его возлюбленная, Ханако, пережившая свой арест, заключение и потерю любимого человека. Но она решила, что люди должны были узнать правду о Рихарде, написав о книгу воспоминаний.

«В провинции Синано девушки могли обучаться воинским приемам, а потом применять их в схватках с неприятелем. Представление о том, что все девочки, относящиеся к самурайскому сословию, проходили курс молодой воительницы и были готовы к битвам, не вполне соответствует действительности (обладание личным кинжалом «кайкэн» и умение перерезать себе горло не считается), но некие воительницы — «онна- бугэся», несомненно, существовали, и в подтверждение этому существуют надежные свидетельства. В ту же самую эпоху снискала славу Ходзё Масако, которую с детства обучили боевым и охотничьим приемам. Став женой основателя Камакурского сёгуната Минамото-но Ёритомо, она проявила себя как добрая супруга и политик со стальной хваткой. Несколько позже, в Эпоху Враждующих Провинций, супруга главы замка Цуэнэяма по имени Уэно Цурухимэ возглавила последнюю атаку, обрушившись на полчища врагов, взявших замок в осаду. Ее отряд состоял исключительно из барышень, и они навели немалое смятение во вражеском войске. Правда, замок все-таки пал, а все защитницы полегли, но слава их осталась немеркнущей в веках.

Последней боевой красавицей по праву считается некая Накано Такэко. Уже в 1868 году эта мастерица боевых искусств, прекрасно владевшая нагинатой, собрала отряд из двадцати женщин и выступила на защиту родного княжества Айдзу против Императорской армии. Этот женский отряд «Дзё-ситай», вооружившись нагинатами, выдвинулся против многотысячного войска, вооруженного огнестрельным оружием, и тут же был уничтожен, прославив Накано Такэко, как несравненную воительницу и стратега».

«Встретив Счастливицу, преподобный Кэрроуэй осознал, что зоопарк в степи значит гораздо больше, чем ему представлялось. Он твердо верил: все в жизни случается по воле Божьей, каждое событие – часть великого плана. Он видел знамение, значит, нужно смело идти навстречу судьбе…».

Ма Боюн. Зоопарк на краю света

Эта история началась во относительно недавние времена (начало цивилизованного XX столетия) в Китае, когда там, в столице, скончалась легендарная императрица династии Цин, расправившаяся с родными, роскошный дворец опустел, а ее любимый зоопарк, нуждавшийся в постоянном уходе, стал никому не нужен. При императрице в зоопарк стекались толпы любопытных, а теперь зоопарк был закрыт и немцы-смотрители искали, кому можно продать животных, чтобы на вырученные деньги купить билеты и уехать домой в Германию. На листке на трех языках был список животных на продажу. Цена за животных была назначена небольшая и честная, но были ли правдивыми сведения об их здоровье? И как несчастную голодающую и прикованную железной цепью слониху с именем «Счастливица» перевезти?

История о людях, их причудах и поиске смысла существования, и том, как воспринимают окружающие то, что не вписывается в их привычную картину мира. Произошедшее, как уверяет автор в предисловии, может как правдивым рассказом об уже забытых событиях, так и своеобразной химерой из сновидений. В тексте множество отголосков как старинных фольклорных китайских сказаний и суеверий, так и изысканных элементов магического реализма.

Приехавший из Лондона в Китай вместе с женой, миссионер однажды приобрел диковинку – «синематограф», который показывал движущиеся картинки и собирал толпы зрителей. Об этом было написано в «Китайском вестнике» и другой американский священник, прочитавший об этом статью, чудак и фантазер, решил отправиться в Китай миссионером. И приехавший миссионер решил купить нескольких животных императорского зоопарка и отправиться с ними в далекое путешествие. Прибыв на место, миссионер понял, что он, из-за недостатка средств, может построить либо храм, либо зоопарк. И он выбрал заботу о привезенных ими животных, к которым уже привязался. Но потом из-за произвола людей зоопарк был закрыт, и его создатель и животные стали легендами, которых видели идущими вместе в разных местах.

«Легенды и фантазии просачивались в городской узор, пускали корни, реальность и выдумка сплетались в тугой клубок, и от того сам город стал похож на предание… В голове китайского подданого уживаются любые конфессии, а потому он всяко диковинке отыщет свое толкование. Он не объясняет существование чудес верой; он объясняет существование веры чудесами».

«Итак, в целом дикие лошади относительно привычных и знакомых нам домашних лошадей небольшого роста, высотой в холке 125—140 сантиметров, с широким, мощным и компактным туловищем. Их ноги сухие, тонкие и высокие, способные бежать сотни верст кряду, голова тяжелая и массивная, шея короткая и мощная. У них короткие стоячие гривы и голые хвосты.

Домашние, или лошади культурных пород, отличаются от диких явно. Во-первых, размерами. Самые большие, мощные и тяжелые, весом в тонну-полторы, — это тяжеловозы. Верховые лошади — высокие, стройные, легкие и сухие. Пони— это самые маленькие из домашних лошадок. Среди них есть маленькие, средние и большие. А есть еще миниатюрные лошадки высотой всего в 30—40 см. Они выведены искусственно, из любви к миру лошадей. Но у них все настоящее — норов, повадки, голос и т.д. Они резво бьют копытом и могут больно укусить смельчака, не уважающего их достоинства!

Средний вес пони составляет 100— 200 кг. Крупные верховые и легкоупряжные лошади весят в среднем 400—600 кг. Тяжеловозные породы достигают веса в 700—900 кг. Самыми тяжелыми лошадьми являются шайры — под 1500 кг.

В исторической геральдике конь совмещает в себе символические качества нескольких животных: храбрость льва, зрение орла, силу вола, быстроту оленя, ловкость лисицы, в гербе представляется всегда в профиль».

Василий Климов. С лошадью на века! Энциклопедия юного конника

Красочное и познавательное издание, рассказывающее о лошадях, истории их отношений с человеком с древнейших времен до современности. В книге – множество завораживающих иллюстраций лошадей, приводятся интересные факты о том, как человек приручал лошадь, как у разных народов возникла кавалерия и каким же реально был рыцарский конь, и как в XI в. в Италии появилась академическая выездка — та самая верховая езда на манеже, которая и придала этому будущему спорту черты настоящего искусства. Позже во Франции возникли принципы новой школы верховой езды, заложив основы французской традиции выездки.

Отдельная глава посвящена современным диким лошадям, следующая – поведению вольных лошадей. Как гласит арабская пословица, «кто ищет лошадей и женщин без недостатков, тот не будет никогда иметь коня в конюшне, а в доме — жены». Внешние формы телосложения лошади называются — экстерьером, зависят они от размера животного, степени развитости и назначения породы. В тексте рассказывается о мастях и отметинах, породах и профессиях лошадей, турнирах и конном спорте, конном туризме и конной амуниции. Отдельные главы посвящены декоративным лошадям, повозкам и каретам, лошадям в искусстве и кавалерии.

«Несмотря на страсть и любовь к лошадям, римляне не озаботились созданием собственной мощной кавалерии. Они пользовались услугами наемных всадников — галлов или германцев, от поведения которых зачастую и зависел исход сражения на поле боя. Это и погубило Вечный Город. Именно из-за игнорирования роли кавалерии римские легионы в конце концов отступили и Рим пал под натиском варваров, стратегия которых основывалась на стремительной кавалерийской атаке. Поскольку седел в те времена еще не было, римляне, подобно грекам, пользовались специальными чепраками с толстой подкладкой, которые назывались «эппиум». Не было также стремян, придающих всаднику большую устойчивость, они появились в Европе в начале VIII в. по примеру тех, что были известны в Азии еще со II в. н.э. Это новшество, вместе с изобретением подковы, а также с выведением новых пород — более крупных и мощных скакунов, стало основой, на которой в IX в. возникла тяжелая рыцарская кавалерия. Она была тяжелой во всех смыслах…

Самой организованной и грозной в Средние века слыла французская кавалерия. У каждого рыцаря была буквально живая коллекция: конь боевой, охотничий, прогулочный, для путешествий, вьючные лошади для походов. Каждого такого воина обслуживали оруженосец и три лучника, выполнявшие роль легкой пехоты при танке.

Европейцы обратили свои взоры на запад, за Атлантику и вот уже на берегах двух Америк высаживаются вооруженные десанты, и взорам наивных туземцев — майя и ацтеков — предстают странные кентавры, закованные в доспехи и укутанные в плащи».

«Рассматривая вышедший на экраны через несколько месяцев после «Четверг и больше никогда» фильм Марка Захарова «Обыкновенное чудо» можно сделать вывод, что в мире Захарова не принципиально, летал барон Мюнхгаузен на Луну или нет. Важнее другое – не лгать своей любви, мечте, фантазии… Герои Захарова и Горина в нужный момент осознанно выходят из толпы и тени под свет софитов – тем самым Мюнхгаузен, Свифт, Ланцелот отрезают себе путь к отступлению…».

Вячеслав Корнев. Шедевры советского кино

Советское кино было многогранным и разнообразным, отражая как чаяния советских людей, так и идеологические установки и ограничения тех лет. В издании рассказывается о более чем тридцати советских кинофильмах (от «Летят журавли» Михаила Калатозова до «Кин-дза-зы» Георгия Данелии), снятых на протяжении четырёх десятков лет советской действительности. Как подчеркивает в предисловии автор, он уделял внимание отношениям кино и литературы, кино и музыки, роли музыки.

Корнев описывает авторские стили и их символику, разнообразие смыслов и отношений герой. Так в главе «Четверг и больше никогда», посвященной снятом в 1977 году одноименном фильме Анатолием Эфросом, ставшим одним из создателей уникального феномена советского телевизионного театра.

В главе «Осенний марафон», вышедшем на экраны уже через несколько месяцев после «Обыкновенного чуда» Георгий Данелия использует свой набор повторяющихся элементов для развития сюжета, причем «веселье у Данелии всегда может обернуться неприятностями – обычно неволей и застенками». А вот в картине «Тот самый Мюнхгаузен» подчеркивается, что не все годятся для 32 мая.

Автор раскрывает символику известных отечественных фильмов: «Мой друг Иван Лапшин» — ««Вавилонская башня» Брейгеля или «Сад земных наслаждений» Босха – хорошие метафоры советской коммуналки… Босховский ад – это соседи, которые неутомимо третируют друг друга».

В тексте уделено внимание и советской кинофантастике, в том числе – «Солярису». В картине перед отлетом на Земле Крис проводит обряд сжигания мостов, бросая в огонь бумаги и фотографии. Все прежние конфликты он решает оставить в прошлом.

«Вот что имел в виду отец, когда говорил, что «таких опасно пускать в Космос». Странно, кстати, что психолога с подобным профайлом отправили решать судьбу важной научной миссии. Все, происходящее на орбите Соляриса, проясняется в контексте семейной катастрофы Криса на Земле. Финальное «возвращение блудного сына» — это и психологическая регрессия героя, и признание собственного поражения в неоконченном разговоре с отцом.

Таким образом, тест на человечность проходит не только фантомная Хари, но и Крис. Актуальный сегодня вопрос к нейросетям – мыслят ли они или только имитирую логико-семантическую структуру мысли? – можно вернуть бумерангом к вопрошающим. Пройдет ли тест Тьюринга, тест на эмпатию или интеллект не машина, а обычный человек? Обладает ли он теми высшими качествами сознания, которые в кинофантастике отличают людей от роботов (творческий ум, свобода выбора, эмпатия, чувство прекрасного и т.д.)?..

Лучшие произведения кинофантастики ставят вопрос о возможности человеческой субъективности без тела. Неважно, состоишь ли ты из нейтрино или белков, оперируешь электрическими или химическими сигналами, антропоморфен ты или ксеноморфен».

«В 1219 году войско Чингисхана овладело Хорезмом и двинулось на запад, захватив и разграбив Бухару, Самарканд, Балх, Мерв и Нишапур. В 1256 году внук завоевателя Хулагу-хан вторгся в Иран, а в 1258 году осадил и взял приступом Багдад, уничтожив, таким образом, Аббасидский халифат. Вернувшись в северо-западный Иран, он принял титул ильхана и положил начало династии Хулагуидов. Все предыдущие волны монгольского нашествия сопровождались уничтожением сотен тысяч жителей, разрушением многих прославленных городов и жизненно важных ирригационных систем.

Попав под влияние своего нового окружения, Хулагу-хан и его преемники приняли религию, образ жизни и культуру Ирана. Правнук основателя династии Махмуд Газан-хан (годы правления 1295-1304) избрал местом своей ставки Тебриз. Его брат и преемник Ольджайту Мухаммад Ходабенде построил новую столицу Солтанийе. Позиции монголов слабели по мере активизации центробежных сил… При ильханах процветали литература, астрономия и медицина. В это время творили писатель и мыслитель Саади из Шираза и поэт-суфий Джалал ад-Дин Руми».

Иран туристический

Красочное издание, рассказывающее об истории и достопримечательностях древней страны, ее культуре и традициях, населении и великих поэтах, ученых и полководцах, городах и реках, животном (персидский леопард, пеликаны, цапли, гриф и сокол) и растительном мире. Одна из глав книги посвящена самобытным народным промыслам, среди которых: изготовление персидских ковров, работы современных каллиграфов, галамзани (искусство чеканки сосудов) и хатамкари (персидская инкрустация по дереву), минакари (создания металлических сосудов, покрытых расписной эмалью). Другая глава посвящена праздникам, следующая — иранской кухне, ее деликатесам.

В разделе «Музеи Ирана» рассказывается об уникальных предметах прошлого, среди которых: Павлиний трон (инкрустированный более чем 26 тысячами драгоценных камней), золотой глобус (вес: 34 кг, не считая еще 3656 г. украшающих его драгоценных камней), щит Надир-шаха (изготовленный из кожи носорога), корона Фатх Али-шаха, золотой ритон эпохи Сасанидов…

«Чехель Сотун – бывшая резиденция шаха, расположенная в городе Исфахан посредине красивого парка. Организацией ЮНЕСКО дворец признан памятником культуры и внесен в Список объектов всемирного культурного наследия.

Дворец Чехель Сотун был построен в XVII веке по указанию шаха Аббаса II. В этом дворце шах принимал иностранных послов и дипломатов, устраивал торжественные приемы. «Чехель Сотун» переводится с персидского как «сорок колонн». Хотя колонн во дворце на самом деле двадцать, но если посмотреть на фасад здания со стороны озера, то отражение на воде дорисовывает недостающие.

Чехель Сотун особенно славится своими фресками – внутри дворца их множество. Рисунки изображают повседневный быт дворцовой жизни, охотничьи сценки и крупные сражения, в которых участвовал шах».

«Предки тех, кто правил Россией в начале XX века – петровские гвардейские сержанты, вожаки гвардейских переворотов, боевые офицеры, входившие с боями в Берлин, Варшаву и Париж. Они завоевывали свое положение в обществе храбростью, умом, коварством, талантом.

Вплоть до воцарения Николая I интеллектуальная элита – интегральная часть властной… Поражение декабристов задало другой тренд. Ставка на послушных отталкивала ярких людей от власти…

Правящий класс перестал быть хищным и модным».

Лев Лурье. Роковые женщины Серебряного века. По материалам судебных процессов

Каждая из героинь этой книги в начале XX века была скандально известна, о судебных процессах над ними писало множество изданий в России и за рубежом. Именно это время, Серебряный век, стал для нашей страны временем роковых женщин.

Одна из героинь книги – Екатерины Сухомлинова, жена военного министра Российской империи Владимира Сухомлинова. В тексте описана светская жизнь империи накануне в первые годы войны, коррупция, взятки и развлечения. Одним из давних приятелей Сухомлинова был известный светский персонаж и пройдоха, князь Михаил Андроников. Он решил рассказать министру о любовных похождениях его супруги, но тот отказался его выслушать и указал князю на дверь. Чтобы помириться с нужным министром, Андроников решил сделать ему дорогой и заметный подарок – изящные золотые запонки. Министр присланные с курьером запонки взял, стал носить на великосветских приемах, но князя по-прежнему не принимал.

Тогда обозленный Андроников создал целый неформальный штаб по компрометации Сухомлинова и его жены, и даже при помощи Распутина добился его отставки. В августе 1917 года супруги Сухомлиновы были отданы под суд, бывший министр приговорен к пожизненной каторге, а его жена – оправдана.

«Любовные отношения в браке или вне брака занимали в этом великосветском кодексе чести важнейшее положение… Русский «праздный класс» признавал престижными прежде всего связи с актрисами, особенно балеринами… Ниже известных актрис по лестнице престижа ли разнообразные дамы, которых называли «камелиями» по знаменитому роману Александра Дюма-младшего…

Любители и знатоки лошадей, хорошего шампанского, балетных танцовщиц и солисток ресторанных хоров пытались использовать дам полусвета как белых рабынь, но те все же чем дальше, чем чаще оставались победительницами в этих отношениях.

Как мы уже сказали, одной из причин вырождения правящего класса предреволюционной России стало отсутствие конкуренции. Естественный отбор перестал работать. Дамы полусвета, напротив, существовали в атмосфере риска и соперничества».