Если после первого рассказа цикла главных его героев, незадачливых строителей Львовича и Петровича, начинаешь тихо ненавидеть (а для этого достаточно хоть раз в жизни столкнуться с их земными аналогами из настоящего), то после второго появляется что-то вроде сочувствия к ним же. Подумать только, даже при наличии желания эта парочка не в состоянии выполнить свою работу качественно (прямо патология какая-то). Что касается намёков на вторичность цикла по отношению к Роберту Шекли, то не вижу здесь оснований для укора. Отдать дань уважения великому предшественнику — это очень по-человечески, можно только приветствовать.

Столько лет прошло с момента написания рассказа, но Петрович и Львович вечны, прямо-таки фантастически воспроизводятся и покидать нас с вами не собираются. Ну а работающие на спирту андроиды предсказуемо были заменены на непьющих гастарбайтеров. Дополнительный комический элемент в рассказ лично для меня внесла просчитанная прямо перед ним «Выбраковка» Олега Дивова, там тоже 10% населения отправили отдыхать в «санатории». Совпадение или лучше об этом не думать?

90-е годы ХХ-го века не могли не оставить глубокого следа в русской литературе. И фантастика тут не исключение. Вечные вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?» в такие периоды истории звучат особенно громко. Вопросы общие, а ответы разные. И если у Вячеслава Рыбакова в «Гравилёте» прямо заявляется, что выхода нет, зло в природе человека, и даже если загнать его глубоко и надолго, оно всё равно будет прорываться каждый раз всё разрушительней и ужасней. У Сергея Лукьяненко в «Осенних визитах» выходов даже не один, вот только искать тот единственный нужный долго и можно элементарно не успеть, ведь Хаос, олицетворяющий Абсолютную Свободу ждать не станет. У Олега Дивова выход тоже есть, только он едва ли не хуже отсутствия такового. Ибо каждый выход — это ещё и вход и так до бесконечности. Люди хотят порядка, но те же самые люди хотят свобод. А учитывая, что каждый отдельный индивид не вечен, народ в целом успевает забыть как живётся без свободы, а лет через тридцать — как живётся без порядка. Единственная надежда на то, что амплитуда этой синусоиды по мере прогресса будет спадать, и каждый следующий разворот будет всё мягче и мягче.

От самой же «Выбраковки» осталось ощущение чего-то настолько боевого и задорного, написанного на диком кураже, что не удивляешься тому факту, что по сведениям Олега Дивова в питерских книжных книга не рекомендована к продаже. Ибо не каждый осознает, ЧТО именно здесь написано. Но КАК написано, почувствует каждый.

Не выдержал, решил написать. Во-первых, по вопросу биотехнологий будущего стоит обратиться к творчеству Питера Уоттса. Там всё максимально научно и футуристично (даже можно разделить сознание с котом), вот только не все осилить могут. Во-вторых, «рубашка», «джинсы», «свитерочки» — это всего лишь слова и какие именно предметы одежды ими назовут потомки, нам знать не дано. В-третьих, по Платону, идея кухни в том, что это место, где готовят пищу. А уж что там стоит, печь, электроплита или пищевой синтезатор — дело десятое. И наконец, киборги — это изначально биологические объекты с искусственными частями. Ни Вертер, ни Терминатор киборгами не являются, они именно что роботы. А отличными от других людей Дэна, Джека и компанию делают не столько импланты, сколько отсутствие детства и родителей.

Чем русский язык хуже для общения человечества в будущем того же англо-китайского гибрида из «Светлячка» мне решительно непонятно. При этом в «Космоолухах» для общения людей и инопланетян используется интерлингва. Ну и экипаж из людей как-то всё же ближе большинству потенциальных читателей в 2020 году нашей эры.

У Ольги Громыко получился очень удачный, местами потрясающе смешной, местами щемяще грустный, книжный цикл. И он не про киборгов, звездолёты и инопланетян, а про то, как важно оставаться людьми, несмотря на всё то, что нас разъединяет, ибо в масштабах Вселенной все эти различия не имеют никакого значения.

Настоящее пиршество для поклонников творчества Александра Рудазова. В сборнике представлены рассказы и повести на любой вкус. Есть здесь рассказы, на которых отдыхаешь душой и многократно взрываешься смехом («Великая охота», «Хальтрекарок идет в гости»). Есть истории поистине эпического масштаба о богах, демонах и хтонических чудовищах, что враз меняют судьбы миров («Любовь великана», «Принц эльфов», «Три гохеррима»). А есть и довольно камерные вещи, раскрывающие узор судьбы того или иного героя из Метавселенной Александра Рудазова («Долг палача», «Тёмный Господин», «Не в ладах с собой», «Хлебный голем»). Чего в сборнике нет, так это откровенно слабых рассказов и повестей, которые при чтении хочется пропустить. С нетерпением буду ждать обещанных второго и третьего тома «Баек».

Единственное, о чём хочу предупредить — перед прочтением сборника весьма желательно ознакомиться с предыдущими книгами Александра Рудазова — «Властелином», «Криабалом», «Демоном под диваном» и «Апофеозом». Знакомство с ними не только подарит несколько часов интересно проведённого времени, но и поможет правильно понять многие моменты в «Байках».

Начинал Александр Рудазов как создатель юмористического фэнтези, затем постепенно добавлял в юмор драмы. И вот уже в «Паргоронских байках» отдельные рассказы (к счастью, не все) юмора лишены вовсе, всё предельно серьёзно. Вот и в «Долге палача» главный герой разрывается между любовью и долгом, а потом страдает всю свою вечную жизнь, сделав нелёгкий свой выбор. И всё бы хорошо, вот только демоны всё же не люди и хотелось бы от них нечеловеческих поступков и мышления (идеально это показано в романе Бурносова «Чудовищ нет»). А здесь, если отбросить трднозапоминаемые имена и должности, получилась довольно банальная история. Впрочем, будем надеяться, что это только представление персонажа, и в дальнейших произведениях автора он ещё не раз заставит восхититься собой. Прошёл же этот трюк с Бельзедором и Лахджой.

Славный город Смутжек, что в королевстве Трацезора, постигла беда. У жителей начали пропадать расчёски, гребни, волосяные щётки — всё то, чем можно обеспечить относительный порядок на голове, конечно, если ты не лыс. Явление приобрело такой масштаб, что стало ясно — без магии здесь не обошлось, а значит нужен не просто детектив, а настоящий сыщик-волшебник и не из тех, что попроще и подешевле. Так профессор Субрегуля Репадин Жюдаф и оказался в Смутжеке по просьбе злых и лохматых его жителей.

Часть рассказов сборника посвящена открытию для читателей отдельных деталей «Метавселенной» Александра Рудазова. И «Гребни» как раз из таких. Это ещё ничего, с той же целью писался «Арифмоман», а там, на секундочку, аж две книги. И пусть рассказ этот притворяется детективом (есть преступление, есть расследование, в конце преступник выводится на свет), но по сути он всё же не более чем зарисовка на тему отношений Паргорона и Парифата. Ибо самостоятельно проникнуть в суть происходящего у читателя нет даже мизерных шансов.

Паргорон — мир демонов, всё у них демоническое, в том числе и шутки. Как-то раз Фурундарок (кто такой и почему он такой можно узнать из «Демона под диваном») разыграл своего сводного брата Хальтрекарока. Так в центре Хельсинки появился голый красавец атлетического телосложения, убеждающий окружающих, что он демолорд Паргорона и что ему жизненно необходим вчерашний сэндвич...

Рассказ про «попаданца» наоборот, сразу вспоминается Креол Урский. Но в сравнении с недалёким, но обладающим самовлюблённостью размером со среднюю планету Хальтрекароком Креол выглядит скромным госслужащим из Древнего Шумера.

Александр Рудазов стремится чередовать в «Паргоронских байках» юмористические и драматические вещи. Так вот, первые получились однозначно сильнее.

Бродячий сюжет о роботе, обретшем самосознание вследствие ошибки создателя использовался неоднократно. А что будет, если скрестить его с сюжетом сказки о Колобке, можно узнать из рассказа «Хлебный голем». Душераздирающая история побега голема по имени Калач от своего создателя — неудачливого придворного волшебника Клабба раскрывает весь ужас бытия разумного существа, которого все хотят съесть. А вся его вина исключительно в том, что сотворён он из теста и полит сладкой глазурью. На наших глазах происходит становление личности этого замечательного волшебного создания, в котором огромную роль играют встречи с лучшей куртизанкой королевства, лесничим-ликантропом, бандой троллей и даже с японской лисой-оборотнем.

Кровожадно, смешно, нравоучительно.

Молодой рыцарь на королевской службе сэр Ульганд должен доставить на суд деревенскую ведьму, которую добрые односельчане обвинили во множестве грехов. Вот только ведьма эта оказалась не старой уродливой каргой, а милой девушкой. И исполнить приказ стало сложнее, чем сразить великана.

Если из «Апофеоза» мы знаем всю глобальную историю возвышения, падения и последующего возрождения магии на Парифате, то в «Рыцаре и ведьме» перед нами открывается во всех деталях небольшой её фрагмент. Яркий, объёмный и по-хорошему сентиментальный. Тот случай, когда соавторство пошло на пользу, добавив сборнику баланса.

Вечная жизнь демонов Паргорона была бы скучна и утомительна если бы не их умение скрасить свой досуг различными праздничными мероприятиями. Одним из которых является Великая охота Тасварксезена. Жертва обнаружена, паргоронские псы спущены, охотники, кровь которых бурлит, подогреваемая азартом погони, отправились по следу. Сегодня загоняют лауреата премии Бриара третьей степени мэтра Майно Дегатти...

«Великая охота» заставляет вспомнить лучшие произведения Александра Рудазова. Фееричный, пусть и не без толики цинизма, юмор, целый каскад приключений, досконально продуманные и притом разнообразные миры, между которыми скачет галопом действие повести. Заскучать невозможно, всё на месте и по делу — от поиска сокровищ до продажи в рабство, от погони сквозь миры и пространства до любовной интриги.

Повесть за повестью, роман за романом строит здание своей «Метавселенной» Александр Рудазов. Вот и новая порция «кирпичиков» пошла в дело. Почитатели и ценители ощутят радость узнавания — Тёмный лорд Бельзедор отправляется в Паргорон, где проводит время в беседах с Янгфанхофеном, Паргоронским Корчмарём. Одна из баек последнего и стала «Демоном в шкатулке». Повесть, а скорее детективный рассказ, в котором расследуется дело о серии исчезновений демониц создаёт достойный зачин для всего сборника. Фирменный авторский юмор никуда не делся, всё так же на любителя (как вам демон Вудамман, он же Король Любовников?), с моим юмористическим камертоном резонирует еще со времён «Архимага». Среди всего прочего мы узнаём о судьбе одного из архидемонов Лэнга Пазузу и о том, что со времени событий финала «Криабала» минуло более трёх лет.

Одним словом поклонникам творчества Александра Рудазова рассказ скорее понравится. Всем же остальным стоит сначала ознакомиться с предысторией, а то ничего не будет понятно и на сайте незаслуженно прибавится разгромных отзывов.

Да и ещё. Вопреки опасениям официальное появление соавтора на качестве текста никак не отразилось. Хотя по одному рассказу судить об этом всё же рано.

Перечитал «Осенние визиты» и убедился в том, что это как раз та книга, которую автору стоило бы переписать. Дёрганое действие, когда пространные рассуждения сменяются оргиями и убийствами, некоторый перебор с чернухой, и одним временем написания его не объяснишь. Хотя приметы того самого времени и щедро рассыпаны по тексту — жуткие «среднеазиатские поезда», ларьки на ВДНХ, отсутствие лекарств в больницах и, главное, полная неопределённость с будущим даже не страны, а территории и людей её населяющих. Сама идея романа настолько хороша, что несколько смазанный финал повествования, пусть и предсказуемый, но всё равно какой-то пустой, не может перебить всю её, идеи, мощь и красоту. А вот перепиши литератор (в отзыве на «Осенние визиты» только так) книгу сейчас с учётом послезнания и отточенного годами мастерства, быть бы ей лучшей на книжной полке с произведениями Сергея Лукьяненко.

P.S. Почитал отзывы, трактовки финала различаются. По-моему всё очень просто —

Во второй части цикла по сравнению с первой темп событий заметно падает, а с учётом того, что она ощутимо короче, можно сказать, что практически ничего и не происходит. К сверхспособностям главного героя добавилась ещё одна — он теперь и воду заряжает, хорошо, что хоть не по телевизору. Ход с отменой таблеток Брежневу позаимствован у Королюка, с демонстрацией «Михи» в больнице — у Юлиана Семёнова. Любовных переживаний героя хватит на какое-нибудь романтическое фэнтези, а у американского шпиона фамилия натурально Вакарчук. При этом трёхдюймовый дисковод в промышленное производство запускают за три месяца практически с нуля, а успехи героя на ниве цифровой обработки звука повергают в шок и трепет.

Вот такой получился сумбурный отзыв, как, впрочем, и сама книга.

Непростой российский пенсионер Михаил Петрович Гарин (сразу две сверхспособности — целительство и сверхскорость) проживал себе в подмосковном Щёлкове и не думал становиться супергероем, когда однажды хулиганы напали на соседку Михаила Петровича. Соседку наш пенсионер спас — отметелил хулиганов и вернул красавицу с того света. Вот только соседка тоже оказалась не простой российской студенткой, а гостьей из будущего, что на пару с подругой отправила сознание Михаила Петровича в тело Миши Гарина из далёкого 1974 года.

Более живенький в плане темпа развития событий клон «Квинта Лициния» Королюка, те же шуры-муры с одноклассницами и не только, те же шпионские игры плюс излечение окружающих наложением рук и ускоренное руконогомашество минус глубокие авторские рассуждения о судьбах страны и мира (их заменяют проклятия в адрес «дерьмократов» и «либерастов»). Отдельной сверхспособностью можно считать создание «попаданцем» ПК c принтером в гараже, пусть даже и на Intel 8080.

Если вы устали ждать продолжения «Квинта Лициния», то это не самый худший вариант замены, читать можно. Так ведь и кофейный напиток из желудей и цикория можно пить при отсутствии арабики с робустой.

Машины научились не только делать, но и думать. И вот уже люди медленно деградируют, принимая «услители», полностью лишившись стимулов к творчеству, познанию и открытиям. И только некоторые задумываются о побеге...

Несколько депрессивная картина будущего, написанная как всегда мастерски, с небольшим лучиком надежды в правом верхнем углу. Чтобы избежать чего-то подобного у Войскунского с Лукодьяновым в «Плеске звёздных морей» стали уничтожать андроидов. И у них же в «Формуле невозможного» ситуация доведена до предела с Каруселью смерти и раздачей пайка элоям. Здесь же одно то, что люди, пусть и не все, осознают ненормальность происходящего, уже вселяет уверенность в том, что перед нами очередная стена, через которую человечество так или иначе переберётся как и миллионы раз до того.

Так что луддитствовать пока рановато, ибо тяжёлый механический труд всё же стоит оставить машинам. А вот от третьего шага к опасности стоит воздержаться. Думать должен человек, в идеале — каждый.

Шаровая молния встретилась с ядерным реактором, и с того момента жизни простого советского инженера Василия Петровича Коростылёва и мелкого антисоциального элемента Жоры резко ускорились, убыстрив своё течение аж в 300 раз. И это не предел...

Ставить в укор данной повести тот факт, что основная её идея взята из «Универсального ускорителя» Уэллса нельзя хотя бы по той простой причине, что в тексте есть отсылка к этому рассказу. А вот все претензии к ненаучности имеют под собой серьёзные основания. И если, читая, задумываться о механике, метаболизме и т.д., то впечатление от душевной, пусть и несколько наивной вещи, будет испорчено. Вот только повесть эта не учебник физики. Она о том, что на свете есть много неизведанного, и о том, как же это здорово!

Вольноотпущенник Горгий из Фокеи по приказу своего хозяина купца Крития прибывает в Тартесс на берегу Бетиса с целью продать наждачный песок, а на полученные деньги приобрести оружие из чёрной бронзы, которое необходимо грекам для борьбы с агрессивными персами. Вот только морская торговля в те далёкие времена была уделом удачливых и рисковых, и не только коварство стихий тому причина.

Отличная приключенческая повесть про времена седой античности с дворцовыми интригами, военными действиями, торговой блокадой и даже восстанием рабов, зачем-то испорченная фантастическим элементом. Нет, идея о том, что последние атланты принесли высокую культуру на Иберийский полуостров , основали там город и стали в нём править, очень даже хороша. Но вот финал рассказа хоть литературно красив,

Во-первых, само по себе получение урана из руды — процесс сложный и освоить его людям, не знающим железа абсолютно не реально. Во-вторых, обогащение урана до оружейной чистоты даже сейчас не все государства могут себе позволить. Есть и в-третьих, критическая масса урана-235 около 50 кг, и это в виде сферы, для щита она возрастёт на порядок. Как поверить, что с такой нагрузкой справится престарелый жрец?

Через все книги цикла красной нитью проходит следующая мысль — мы не просто так находимся здесь и сейчас, а являемся звеном в цепи поколений, устремлённой из прошлого в будущее. Поступки и решения всех предков на протяжении веков во многом определяют не только появление человека на свет, но и его дальнейшую судьбу.

В первых трёх книгах гораздо очевиднее мысль другая — ничего в России нельзя изменить, из века в век несчастную эту землю терзают воровство, мздоимство и нездоровая тяга аборигенов к криминалу. Проводится она довольно грубо — от прямых параллелей в московской жизни Корнелиуса фон Дорна и сэра Николаса до появления героев Достоевского в современной Москве.

Изначально, как я понял, Борис Акунин ставил задачу давать читателю срезы эпохи — от бандитов девяностых до гламура нулевых (бандиты никуда не делись), но затем решил забросить это неблагодарное дело и просто написал хороший приключенческий роман «Сокол и Ласточка». Ограничься писатель бульварным описанием современности, читать про приключения магистра было бы решительно невозможно, что уж говорить о перечитывании, но историческая часть с лихвой окупает карикатурность и картонность похождений внука Эраста Петровича Фандорина в Москве конца прошлого — начала нынешнего века.

1702 год. Летиция фон Дорн, племянница основателя рода Фандориных Корнелиуса фон Дорна, отправляется в полное опасностей путешествие на фрегате «Ласточка», чтобы спасти из пиратского плена своего отца...

2009 год. Николай Александрович Фандорин, пересекая Атлантику на круизном лайнере «Сокол», получает неожиданный подарок от своей британской тётушки...

Не впервые директор «Страны советов» ищет сокровище, только в отличие от библиотеки Ивана Грозного и рукописи Достоевского в данном случае речь о настоящем пиратском кладе — золоте, серебре и самоцветах. По традиции цикла историческая часть гораздо интереснее и насыщеннее современной. Морские сражения, плеск волн, бьющих о борт корабля, шум ветра, наполняющего паруса и завораживающий блеск драгоценных камней из приоткрытого в пещере на далеком острове сундука — всё в лучших традициях приключенческих романов прошлого. Лично от себя Борис Акунин добавил феминизма, не забыв уточнить, что тот хорош не для всех, и японского разумного попугая, соединившего эпохи и предков с потомками.

Что не понравилось, так это идея с колонией Нью-Тифельс. Столетия деградации и кровосмешения на клочке суши посреди моря — не такой судьбы желаешь для наследников столь славных основателей рода. Ну и Николай Фандорин растерял живость ума гораздо раньше своего знаменитого деда. По сути все загадки решил попугай, пусть даже и японский буддист, что в корне рушит картину с заслуженной за труды наградой.

Но, несмотря на все недостатки, это всё же лучший роман из «Приключений магистра», поставивший в них мажорный финальный аккорд.

Жил да был деревенский дурачок Мыколка, пас себе коров и постоянно пускал сопли (видимо, хронический ринит). Но вот однажды, копаясь под дубом, отыскал Мыколка инопланетный артефакт, который только того и ждал. Тут же внедрился артефакт сей в аборигена, занявшись улучшением тела и разума последнего. И вот уже Мыколка превратился в Николку, затем оказался сыном князя, а дальше осталось только спасти Вселенную...

«В начале звёздного пути» — это отличное название для любого романа Александра Санфирова, ибо он стабильно начинает цикл книг и так же стабильно его бросает после первой, или в лучшем случае второй, части. И если в книгах автора про «попаданцев» в середину прошлого века с передачей реалий всё в порядке, ибо легко описывать то, что видел и знаешь, то в данном романе с историчностью примерно как в сериале «Гусар», с первой серией которого я имел неудовольствие ознакомиться. В речи персонажей масса анахронизмов — «нищеброды», «ритм жизни», да и в целом они разговаривают скорее как наши современники нежели пушкинские. При этом встречаются и совсем удивительные моменты. К примеру, помещик средней руки передвигается между своими деревеньками с охраной из десятка казаков, к князю обращаются «ваша свелость», а одного из женских персонажей зовут Нинель (советское имя, Ленин наоборот).

Создав настоящего сверхчеловека, наш ответ Супермену (абсолютная память, нечеловеческие сила и реакция, инфракрасное зрение, телепатия), автор не озаботился придумыванием тому достойного противника либо соответствующих задач, не считать же за таковые дуэль на шпагах с бароном (местами почему-то маркизом) де Жюссаком и сворачивание шей представителям уголовного мира столицы.

Общее впечатление от текста таково, будто неопытный наездник оседлал норовистого жеребца, решив куда-то доехать, но не справился с управлением, и тот в совершенно случайном месте сбросил всадника, не проскакав и десятой части намеченного маршрута.

С целью исследования земных недр в Тихом океане, в районе Марианской впадины, была пробурена сверхглубокая скважина (42 километра), дальше дело не пошло, трубы застряли, и объект пришлось законсервировать. И вот через несколько лет, когда мир уже стал забывать об этой попытке открытия всех тайн нашей планеты, из Земли полез Чёрный столб...

Создалось ощущение, что фантазия авторов в части сюжета была строго ограничена идеологическими рамками. Тут всего понемногу — борьба за мир, дружба народов, трудовой героизм. Удачные моменты есть, но они не перекрывают общего впечатления работы над поставленной задачей со строго прописанными целями.

С точки зрения науки всё вообще ужасно. От возникновения из ничего протонов и нейтронов в земном ядре и Кольца Кравцова на сорокакилометровой высоте, которое никуда не падает, до направленного ядерного взрыва.

В результате получилась заметно устаревшая повесть, читать которую стоит исключительно с целью почувствовать дух эпохи. Если такой задачи не преследовать, то лучше перечитать «Экипаж «Меконга»».

Сентябрь 1911 года. В Киеве убит министр внутренних дел Российской империи Пётр Аркадьевич Столыпин. Эраст Петрович Фандорин ожидает, что его знания и умения пригодятся при расследовании этого преступления. Однако судьба распорядилась иначе, и вот уже Фандорин буквально врывается в мир Москвы театральной, расследуя зловещие смерти, происходящие вокруг звезды популярной театральной труппы «Ноев ковчег» Элизы Луантен-Альтаирской, в которую, не проявив в данном случае свойственной себе оригинальности, тут же и влюбляется.

Сначала хочу рассказать о плюсах романа. Увы, о них говорить можно только в отрыве от всего цикла. В книге довольно иронично, но в то же время с приязнью показан мир театра. Ненастоящий, во многом призрачный, мир, где кипят настоящие страсти, и происходят настоящие убийства. Где, даже если ты хочешь оставаться отстранённым, поневоле втягиваешься во всю эту суету, наполненную притворством, тщеславием и психозами. Вторым плюсом оказался неожиданный юмор многих сцен. Невозможно без смеха читать о переходе корнета Лимбаха через «Пиренеи» или признание Масы Элизе в том, что основным занятием его господина является спасение страны и мира. Понравилась и пьеса о двух кометах. Очень японская вещь, точнее, чётко попадающая во все стереотипы о Японии.

Теперь о минусах. В мире театра и Фандорина будто подменили актёром, играющим роль Фандорина. Причём актёром, начисто лишённым таланта. Фандорину уже доводилось влюбляться, минимум дважды, и это обстоятельство никак не влияло на его способности рассуждать и поступать сугубо рационально. И этот слом образа, с которым каждый из читателей сжился, простить автору едва ли возможно. Так что читательское негодование легко объяснимо и простительно.

Детективная линия тоже подкачала. Главным злодеем оказался самый очевидный претендент на эту должность, Борис Акунин даже не пытался переводить читательские подозрения на других персонажей. Ну и зачем было умерщвлять безобиднейшего тенора Астралова из «Алмазной колесницы» тоже совершенно не понятно. Такое ощущение, что отправка на кладбище всех второстепеных персонажей предыдущих книг цикла доставляет отдельное удовольствие их литературному отцу.

Неплохой роман про русский театр начала XX-го века, но для ценителей Фандорианы единственная эмоция от прочтения — это недоумение.

Как человек, давно и упорно составляющий «Энциклопедию попаданцев», Алексей Вязовский может позволить себе взять многое у предшествеников — безудержный плагиат главного героя, техническое прогрессорство, кремлёвские интриги, любовь и секс, само собой. Но всё это вместе схватывается мощнейшей безуминкой, когда Дьявол вселяется в генерала КГБ прямо в кабинете на Лубянке, дивизия Дзержинского на шести БТРах штурмует Кремль, а Генсеком Политбюро ЦК КПСС становится Юрий Гагарин.

Есть и крупный минус. Действие первой книги цикла начинается в 1964 году. В конце четвёртой — всё тот же 1964 год. Временами на страницах появляются разборки главного героя с родственниками невесты, выбор мебели для квартиры и тому подобное, и тогда становится скучно читать. А потом опять высшие силы вселяются в подростков и пенсионеров, ставят печати на героя, Павел Судоплатов бегает с автоматом по Кремлю, открываются секреты московской канализации и начинаешь понимать, что следующую книгу цикла тоже прочитаешь. И пусть заявленная цель всё так же далека, но уж больно забавен процесс её достижения.

2016 год. Пожилой музыкант, бывший когда-то звездой отечественной эстрады второго круга, Алексей Лозовой получает электротравму на корпоративе (не всё в порядке оказалось с гитарой, те, кто смотрели индийскую нетленку «Танцор диско» представляют о чём речь). 1961 год. Давно и уверенно катящийся по наклонной московский подросток Егор Мальцев решил узнать, что будет, если схватиться за оголённый провод под напряжением. Результатом всех этих электрических происшествий стало попадание сознания Алексея в тело Егора. Алексей не растерялся и решил стать звездой первого круга. Мировой. Эстрады. И футбола.

Обычно книги про «попаданцев» при всех недостатках не лишены хоть каких-то достоинств. Но в «Музыканте» отсутствуют увлекательность «Квинта Лициния» Королюка, пронзительность «Комсомолки» Арсеньева, литературность «Реваншиста» Дроздова, точность в деталях эпохи «Вовки-центрового» Санфирова и даже весёлая дурка из «Я спас СССР» Вязовского. Унылый герой занимается плагиатом в гигантских масштабах, воруя как у Пахмутовой, Крутого, Матвиенко, так и у «The Beatles» с «Queen». Мол те ещё напишут, а ему нужнее. Параллельно герой книги отжигает на футбольном поле, выигрывая чемпионаты СССР и Олимпиаду едва ли не в одиночку. И вот уже Егор Мальцев стал кумиром миллионов, а я так и не смог понять, зачем всё это читал.

Простой московский журналист Валентин и подумать не мог, что случайно замеченное на столбе объявление послужит пропуском в далёкий космос, даст возможность стать пилотом космического корабля, позволит увидеть вблизи далёкие звёзды...

О том как Сергей Лукьяненко может перенести на бумагу идею компьютерной игры стоит судить по «Линии грёз», там авторскую фантазию ничего не ограничивало, отсюда и прекрасный результат — дилогию можно с удовольствием перечитывать. Написанные на заказ «Конкуренты» гораздо слабее, техзадание ударило по литературности, краткий по сравнению с книжным срок жизни игры только усугубил проблемы. С другой стороны про не самую популярную браузерную игру уже мало кто вспоминает, а вот «Конкурентов» судя по фантлабовским оценкам читать продолжают.

Проявились в книге и проблемы Сергея Лукьяненко со знанием астрономии. Сначала астроном Александр возводит в голубые сверхгиганты Регул — звезду яркую, но не гигантскую: «Например, голубые сверхгиганты типа Регула или Ригеля». А затем герои спокойно рассматривают поверхность Ригеля с расстояния менее одной астрономической единицы.

Получилась совсем не обязательная для чтения книга. Разве что вы в прошлом фанат «Старквейка» или же в настоящем — Сергея Лукьяненко.

Из нашего мира, называемого Изнанкой, попадает в мир Срединный простой российский врач Виктор. У него есть Предназначение, он должен овладеть Стихиями и стать кем-то. Кем именно — решать ему самому, но желающие помочь найдутся.

Есть писатели, при упоминании фамилий которых память услужливо подсказывает фамилию соавтора. Войскунский и Лукодьянов, Брайдер и Чадович, Емцев и Парнов, Ильф и Петров. Два ума, два воображения, два вдохновения, объединившись, получают мощнейшую синергию. В данной книге ничего такого не вышло. Я в принципе не любитель творчества Ника Перумова: пафос, давящая многословность и общая расплывчатость (позволяющая вызвать у отдельных читателей синдром поиска глубинного смысла) — вот его вклад в общий котёл. Стили у авторов столь различны, что легко угадывается, кто и за что отвечает в тексте книги. О логике сюжета лучше при чтении не задумываться, даже и к финалу не всё происходящее получает вразумительное объяснение.

Возможно, в год издания «Не время для драконов» и смотрелся свежо и даже революционно. Но сейчас это просто банальная история о «попаданце» в параллельный фэнтезийный мир. Да ещё и не из лучших.

Казалось бы, от похода викингов на Рим стоило ожидать настоящих захватывающих приключений. Но повествование превратилось в какой-то производственный роман из жизни северных разбойников. Всё чётко по схеме — нашли монастырь (замок, город), хитростью его захватили, жильцов перебили, изнасиловали, пленили в разных сочетаниях, добычу взяли, поехали дальше. Повторять многократно. иногда автору надоедает выдумывать подробности, и в тексте появляется фраза:«И тут началась мясня.» «Мясню» эту каждый читатель может представить в силу собственной фантазии, начитанности и насмотренности.

В конце романа появляется пара крючочков для будущих книг цикла (где обитали зубры, мы знаем, а ещё несложно предположить кем станет малыш Хельги), но саму «Кровь Севера» они спасти никак не могут.

Бывший россиянин Николай Переляк, а ныне викинг Ульф Черноголовый, продолжает катиться бодрым колобком от победы к победе, завоёвывая уважение мужчин и любовь женщин, ну и золото с серебром, не без этого. В отличие от «Варяга», который быстро превратился в серию исторических романов, здесь правит бал нечто фэнтезийное. Наличествуют боги, тролли, ведьмы, берсерки всех мастей и прочие чудеса, что лично для меня скорее минус.

Читается по-прежнему легко, но сознание сверлит вопрос — зачем всё это я читаю? Происходящее довольно однообразно — битва, схватка или стычка, затем немного разговоров о том, какие все здесь славные воины, коллективная пьянка и так далее. Тем более, что действие данного конкретного романа происходит зимой, когда никаких глобальных задач ватаги викингов не решают, готовясь к большому походу в Южную Европу. О котором должна быть следующая книга, на это вся надежда.

Спортсмену и мажору Николаю Переляку так надоела его безбедная жизнь, состоящая из загранпоездок и реконструкторства, что он буквально взмолился:«Перемен!». Перемены не замедлили наступить, и оказался Коля голым в средневековом лесу. Дальше началась какая-то ролевая игра — с палкой на собаку, с ножом на разбойников, с мечом на берсерка и так далее. Время от времени счёт обнулялся, в таких случаях наш герой опять оказывался голым во враждебном окружении. Между обнулениями убивал многих мужчин и овладевал многими женщинами, по дому не скучал. Нашёл себя, одним словом.

Ожидал чего-то вроде «Варваров» и «Варяга», получил же нечто иное. В отличие от Духарева, Коршунова и Черепанова Переляк сходу без лишних рефлексий вливается в жизнь средневековых разбойников, как будто так и надо. Все здесь говорят на понятных для него языках, для примера первый же древнерусский дед из леса спрашивает:«Как будем делить трофеи?». В процессе странствий прибивается Николай, ныне Ульф, к Хрёреку, который с Трувором, Синеусом и прочими в «Повести временных лет» неотмеченными с радостью принимает столь ценный кадр. Психологизма — ноль, адаптации — ноль, да ещё и мистика временами лезет, без которой тот же «Варяжский цикл» прекрасно обходился. Возможно, это всё проблемы первой книги, попробую почитать продолжение.

Для меня хороший сборник — это нечто большее, чем набор рассказов и повестей под одной обложкой. Именно такие книги потом помнятся через много лет. Борис Акунин с задачей справился. Главная идея «Нефритовых чёток» прекрасна — отдать дань уважения Детективу как жанру и великим предшественникам, своими трудами проложившим дорогу к славе Эрасту Фандорину и его литературному отцу. Аккуратно заполняя лакуны в фандоринской биографии, Борис Акунин сумел сделать это увлекательно и разнообразно, где-то получилось филигранно, где-то — попроще. Но везде, пожалуй, за исключением «Одной десятой процента» радость узнавания знакомого сюжета, или же отдельных ходов, или хотя бы настроения чужих произведений, не омрачалась излишне грубыми, по-живому, заимствованиями идей, ситуаций или образов.

1897 год. В Российской империи намечается первая всеобщая перепись населения. Интерес к событию огромен, многие выдающиеся люди решили не оставаться в стороне. Среди них и Эраст Петрович Фандорин, который, предприняв необходимые меры конспирации (теперь он Э.П. Кузнецов), возвращается в Россию и едет на русский Север, в Вологодскую губернию, в уездный город Стерженец. Местные староверы не горят желанием переписываться, и вот вместе с главным уездным статистиком Алоизием Степановичем Кохановским Фандорин отправляется в путь...

В «Нефритовые чётки» затесалась жемчужина. И это повесть «Перед концом света». Пронзительная красота северной природы, старинный уклад общинной жизни, жизнелюбивые люди, живущие честным трудом и тут же череда необъяснимых самоубийств, уводящих на тот свет целые семьи с детьми. Самоубийство пугает, пожалуй, даже сильнее убийства. Ибо мотивы убийцы понять можно с рациональных позиций, а уход из жизни здоровых, ещё вчера счастливых и строящих планы людей — нет. Есть в повести и немного семиотики (поклон Умберто Эко) и споры о будущем страны и мерцающие на небе от сотворения мира колючие северные звёзды. А вот чего нет, так это быстрого умом Эраста Фандорина из предыдущих книг цикла. В этом плане повесть кажется мосточком к «Театру» и «Чёрному городу», ибо уже во второй деревне становится ясно, что на самом деле происходит вокруг, и только умудрённый жизнью Фандорин не спешит сделать верные выводы из своих наблюдений.

«В Путь трое мудрых,

Не устрашась тайфуна,

Поплыли в чёлне.

Своей краткостью их Путь

Сравниться мог бы с танка.»

31 декабря 1899 года. В замок Во-Гарни прибывают Шерлок Холмс с доктором Уотсоном и Эраст Фандорин с Масой. Замку угрожает взрывом Арсен Люпен, требуется до полуночи отыскать тайник с бомбой либо же найти преступника, который явно где-то рядом.

В первую очередь хочу сказать, что как произведение о Шерлоке Холмсе «Узница башни» хороших слов не заслуживает. Стиль Конан Дойла не выдерживается, как персонажи Холмс и Уотсон заметно отличаются от себя оригинальных. Есть и пара фактических отступлений от Канона. Шерлок Холмс не выносил свою скрипку с Бейкер-стрит и в основном импровизировал. Холмс не курил опия за исключением случая описанного в рассказе «Человек с рассечённой губой», но там это было необходимо для расследования самого дела.

Есть и удачно обыгранные моменты из оригинальных рассказов. Допустим с борьбой барицу.

"– Холмс блестяще владеет смертоносной японской борьбой барицу, – сообщил мне Уотсон-сенсей. – Вам, мистер Сибата, она, конечно же, известна.

Нет, о смертоносной борьбе барицу мне слышать не доводилось, я даже не могу себе представить, какими иероглифами может писаться такое слово.»

Не могу не отметить, что устроив состязание Фандорина с английской знаменитостью, Борис Акунин всё же отдал победу последнему, по крайней мере в соревновании умов, хоть и не удержался от того, чтобы заявить превосходство японского руконогомашества над старым добрым английским боксом.

В целом как ни странно рассказ получился действительно праздничным и новогодним, пусть и не без репутационных потерь для мудрецов.

1894 год. Добравшись до Америки, Эраст Петрович Фандорин решил зарабатывать на жизнь ремеслом частного сыщика. Тут как раз и работа нашлась — миллионер из Вайоминга Морис Стар просит разобраться с бандой Чёрных Платков, терроризирующих небольшое поселение русских эмигрантов в Долине Мечты. Фандорин вместе с верным Масой отправляются в ближайший к Дрим-вэлли городок.

Фандорин на Диком Западе оставляет странное впечатление. Обычно за акунинскими произведениями, в том числе и не слишком удачными, чувствуется работа — с документами и на местности. В результате, читая, переносишься в описываемую эпоху даже и против своего желания. При чтении же Долины Мечты чувствуется работа с литературными оригиналами, прежде всего с «Легендой о Сонной Лощине» Вашингтона Ирвинга и со «Всадником без головы» Майна Рида (недаром же одного из героев здесь зовут Уошингтон Рид), а также просмотр многочисленных вестернов, и первым почему-то в голову приходит «Человек с бульвара Капуцинов». Погони, перестрелки, салун, золотой прииск, индейские легенды и даже нападение на поезд. В «Долине Мечты» собраны все необходимые жанровые клише, но детективная составляющая смогла порадовать. При первом прочтении я так и не угадал, что происходит в штате Вайоминг. И за это готов добавить балл повести.

P.S. Среди всего прочего здесь юная, прекрасная и одновременно дикая Америка соблазняет чопорную стареющую Европу в лице Эраста Петровича (так что это не «пошловатая сцена», а неочевидная аллегория).

Отказавшись работать с новым московским генерал-губернатором (см. «Статский советник»), Эраст Петрович Фандорин вынужден покинуть Россию. Решив начать новую жизнь в Новом свете, он по пути оказывается в Великобритании, точнее в Бристоле. Сняв жильё у мисс Палмер, Фандорин вместе с ней принял участие в розыске колье «Млечный путь».

Рассказ посвящён Агате Кристи. Следовательно мисс Палмер до степени смешения напоминает мисс Марпл. Ничего особо выдающегося в процессе действия не происходит, но в целом всё довольно мило. Стереотипная викторианская Англия с аристократами, дворецким, фамильным сокровищем и суетой вокруг наследства. По ходу рассказа Фандорину и читателю открываются простые истины, о которых почему-то все всегда забывают.

1890 год. Подмосковная охота заканчивается трагически — погиб князь Боровский. Роковой выстрел произвёл гость из столицы некто Афанасий Кулебякин. По всему выходит, что пьяная рука Афанасия дрогнула, и душа князя отправилась на небеса. Есть только одна неувязочка, егерь Сапрыка утверждает, что убийца действовал осознанно. Но кто тому егерю поверит, когда вокруг такие люди?

С этим рассказом всё удивительно. Из всего сборника, который я прочитал в 2006-ом, он запомнился лучше всего. И по-хорошему стоило бы его оценить максимальным образом, но я задолго до 2006-го года познакомился с фильмом Хичкока, а так как в рассказе этом идея гораздо важнее исполнения, то и оценку приходится снизить.Тот случай, когда постмодернизм свалился за кромку вторичности.

Рецепт постмодернистского коктейля «Скарпея Баскаковых» от Бориса Акунина довольно прост. Берутся классические повесть и рассказ за авторством Артура Конан Дойла, заведомо известные всем открывшим «Нефритовые чётки». К ним добавляются персонажи отечественного производства. Допустим, этнограф Владимир Иванович Петров появился на свет благодаря Владимиру Ивановичу Далю, а местный миллионщик Папахин — благодаря Антону Павловичу Чехову, но уже иным образом. Вероятно, есть в тексте аллюзии и реминисценции, которые я не смог опознать в силу ограниченности своих знаний. С главной задачей — добиться того, чтобы читатель ощутил радость узнавания без разочарования во вторичности, автор в этот раз справился. Однако гораздо уместнее «Скарпея Баскаковых» смотрелась бы в «Особых поручениях», создавая переход от весёлой удали «Пикового валета» к гнетущей мрачности «Декоратора».

Фандоринские нефритовые чётки, пропитанные запахом времени, впервые упоминаются Борисом Акуниным ещё в «Алтын-толобасе». В рассказе с говорящим названием раскрывается история их попадания к Эрасту Петровичу. Рассказ посвящён Роберту ван Гулику, хотя тут стоит упомянуть заодно сценаристов серии мультфильмов про Панду По. Разве что сюжет с опиумокурильней явно не для детей. История получилась с лёгким налётом китайской мистики с её последующим разоблачением, но не без лукавого постмодернистского подмигивания.

В целом довольно милый рассказ, да ещё и без надоевших намёков на современность.

1883 год. На престоле в Санкт-Петербурге Александр III, Российская империя совершает технологический рывок. Разветвлённая система железнодорожных сообщений нужна государству как кровеносная — организму. В Москве отравлен железнодорожный магнат Леонард фон Мак. Основных подозреваемых двое — наследник и основной конкурент. По просьбе московского градоначальника к расследованию подключается Эраст Петрович Фандорин.

Рассказ посвящён Жоржу Сименону. Круг подозреваемых ограничен, прямых улик против преступника не имеется, Фандорин разыгрывает с ним партию в психологические шахматы, заодно обойдя столичную знаменитость. Читается с интересом, но уж больно легко вычисляется преступник.

1882 год. В салоне Лидии Николаевны Одинцовой собрались гости. Гвоздь приёма — недавно назначенный на должность чиновника по особым поручениям при московском генерал-губернаторе Эраст Петрович Фандорин. О нём в свете ходят слухи как о человеке, способном разгадать самое загадочное преступление. И стоит ли удивляться, что одно такое как раз находится. Архип Гиацинтович Мустафин поведал гостям историю исчезновения Полиньки Каракиной из усадьбы отца шесть лет тому назад. Фандорин вызов принимает...

Рассказ посвящён Эдгару По и не напрасно. Если у преступления есть единственное объяснение, то оно верно, каким бы невероятным не казалось. Нужен орангутанг, будет орангутанг! У рассказа есть два недостатка. Во-первых, истинная подоплёка событий в усадьбе князя Каракина просчитывается задолго до того, как её вытащит на свет Фандорин. А во-вторых, даже после этого она не кажется достаточно правдоподобной. То что может породить воображение детективщика конца XX века, едва ли придёт в голову барышне из века XIX-го.

В цикле про Эраста Петровича Фандорина меня поражает не столько способности последнего или же японские чудеса, им демонстрируемые, сколько стремление автора отправить на тот свет всех симпатичных персонажей, не только тех, кто оказался преступником в конце концов (среди них симпатичны едва ли не каждый первый), а вообще всех, зачастую через несколько лет и книг цикла. Обаятельный Ипполит Зуров из «Азазеля» нашёл свою смерть в «Турецком гамбите», милейший Ксаверий Феофилактович Грушин оттуда же дотянул до «Любовника Смерти». Несчастный Анисий Тюльпанов, появившись в «Пиковом валете» до конца «Особых поручений» не дожил. О смерти Эндлунга и Афанасия Зюкина из «Коронации» походя сообщается в первой части «Алмазной колесницы». А расследованию смерти Ангелины Крашенинниковой из «Скарпеи Баскаковых» и «Декоратора» посвящён «Парус одинокий». Вот и в «Сигумо» погибает бывший консул Российской империи в Иокагаме Всеволод Витальевич Доронин, решивший стать буддой и удалившийся по этой причине в японский монастырь.

Я не знаком с творчеством Санъютэя Энтё, которого Википедия называет классиком японских ужасов. Но в «Сигумо» все японские ужасы предсказуемо рассеиваются перед здоровым европейским скептицизмом Эраста Фандорина. Рассказ в плане детективного сюжета получился довольно простым — отбрось в сторону всю мистику, ищи того, у кого был мотив, возможность и средство преступления, и тогда чары рассеются как туман перед рассветом.

Если «Имя рек» — это сборник про Большой Мир глазами Захара Прилепина, то «Истории» — про Мир Малый, про себя, про свою семью, про предков, детей и жену, про близких людей. Ведь даже когда автор спорит с Дмитрием Быковым, защищает Алексея Учителя или же отдаёт дань памяти Иосифу Кобзону, то и в этом случае речь идёт о знакомых людях, с которыми он сидел за одним столом, выпивал, обсуждал что-то или просто молчал при встрече. Насколько созданный образ соответствует реальному Евгению Николаевичу Прилепину, я не знаю. Но получился автопортрет привлекательным, этакий отпечаток в словах жизни насыщенной, жадной до впечатлений, встреч и поступков и при том идейно заряженной, полагающейся на заложенные в детстве принципы и уходящей корнями вглубь Российской земли за счёт всех поколений на ней живших.

За «Уроки русского» я готов смириться с существованием всего канала НТВ. В сборнике «Имя рек» Захар Прилепин возвращается ко многим темам, что уже затрагивал в этом цикле, размышляя о своей стране, своём народе, истории, культуре, об отдельных знаковых для неё именах — Есенине, Маяковском, Высоцком, Шукшине и других. Взвешенно и спокойно, безо всякой аффектации, красивейшим слогом доносит он свои мысли до читателя по вопросам вечным и вопросам текущим. Впечатления от прочтения сравнимы с разговором с умным собеседником, причём близким по духу, что важно. Но даже если Захар Прилепин вам активно не нравится по каким-то причинам, две заметки из сборника заслуживают прочтения в любом случае. Это «Масоны и маршалы», чтобы взглянуть на события 1917 года во всей их сложности и противоречивости, сняв очки предвзятости. И это «Мы не успокоимся», чтобы понять почему не уходит память о той Войне и той Победе и почему нельзя слушать весь тот хор «доброжелателей», ежегодно исполняющий партию «Лучше бы повысили пенсии и построили дороги». Не дороги им нужны...

Эту короткую заметку стоит прочитать всем — и тем, кто за белых, и тем кто за красных, всем, кто волею судеб родился и живёт в стране России. Ибо здесь Захар Прилепин живо и ярко показал, что исторический процесс вещь многосложная и, что столь приятный глазу и простой для восприятия набор чёрно-белых картинок, что кочует из учебников истории в литературные труды и далее в кинематограф, время от времени инвертируя свою простейшую палитру, делая чёрное белым, а белое чёрным, к реальности не имеет вообще никакого отношения. И для того, чтобы уверенно смотреть в будущее, нужно наконец научиться воспринимать прошлое во всём многоцветьи людей, событий и поступков.

Владимир Чесноков пишет стихи и прозу, но публикуются те всегда под фамилиями других людей, которые уверены, что именно они всё это и написали. А рядом с Владимиром в соседней квартире живёт Вениамин Кондратюк, у которого всё просто — работай и копи деньги на мотороллер, затем на мотоцикл, «Запорожец» и так далее. И только так и можно жить.

«Зачем жил человек?» — очень сложный вопрос и не имеющий одного ответа. Да, Чесноков служил своеобразным порталом в наш мир для мыслей, чувств и образов, наполняя смыслами жизнь не только окружающих, но и далёких незнакомцев, не ища при том материального. И это был его путь. Но всё же хочется мне сказать и пару слов в защиту Кондратюка. Не всем дано, и приземлённые люди нужны для того, чтоб было кому витать в эмпиреях. Честно прожить, всю жизнь работая и воспитав достойных детей — это, как по мне, уже не мало. И финальная истерика как-то плохо вписывается в выстроенный до того образ Вениамина, режуще восприятие диссонирует с ним.

Один из фирменных грустно-лиричных рассказов Виктора Колупаева, приправленных неявным юмором. Полагаю, именно такие и писал Виктор Чесноков.

1812 год. Полина Афанасьевна, вдова Луция Катина, живёт в своём подмосковном имении вместе с внучкою Сашенькой. А тем временем в округе начинают находить девушек-утопленниц, обстоятельства смерти которых одинаково ужасны. Полина Афанасьевна, не слишком полагаясь на полицию, начинает собственное расследование. В эти же дни российскую границу переходит Великая армия Наполеона...

С одной стороны тема Отечественной войны 1812 года в русской литературе давно закрыта Львом Николаевичем, тягаться с которым едва ли кому-то по плечу из ныне живущих, с другой стороны пройти мимо события такого масштаба в своей «Истории» Борис Акунин тоже не мог. Война у Акунина получилась мелкопоместной, в пределах одного имения. При этом всю повесть (ни объёмом ни масштабом происходящего до романа сочинение это никак не дотягивает) можно свести к трём простым мыслям. Во-первых, большинству граждан вообще не важно кто там наверху, лишь бы им самим это никак не мешало, а так хоть французы, хоть зимбабвийцы, хоть черти из ада. Во-вторых, герои на войне — это убийцы, причём чем героичнее тот или иной воин, тем большим преступником, если и не против человеческого, то против божьего закона, тот является. В уста своего героя (священника-атеиста!!!) автор вложил следующие слова:«На грудь самым ловким убийцам вешают изображение Божьего креста и творят молебны, чтобы убить французов еще больше...Как у зверей. Они же о милосердии не лгут. Сильный пожирает слабого, волк загрызает телятю, и так испокон времен. На том стоит мир.» Ну а третья, и тоже не новая, мысль заключается в том, что женщины куда как лучше мужчин, ибо твёрже стоят на земле и не склонны к истреблению себе подобных. Проблему тут вижу в том, что это сугубо взгляд пожилого человека из XXI века на события века XIX-го, да ещё и пропущенный через призму авторской космополитичности. Лично мне такое мiроощущение отнюдь не близко.

Начинал я читать «Квинта Лициния» с явным скепсисом. Мол очередной пришелец из будущего, настоящий сверхчеловек, начнёт разруливать мировые проблемы, походя щёлкая по носу «маразматиков из Политбюро» и «идиотов из Лэнгли». Ну и эротические похождения, конечно, куда уж без них. При этом описано всё будет языком простым и местами корявым. Жанр модный и ничто не предвещало...

Поначалу опасения оправдывались, тут и сцена с докторшей, и разговор в столовой с директриссой, и шутки на заседании Политбюро о «маленьких цукерманах». Но постепенно скепсис сменялся, если и не восторгом, то интересом. Сюжет оказался непредсказуем, а если и предсказуем, то только благодаря тому, что эпигоны щедро тащили идеи у Михаила Королюка. Ураганное действие со шпионскими играми сменяло бытописание ленинградских будней конца 70-х, полновесные и чёткие авторские размышления заставляли удивлённо хмыкать, запуская мыслительный процесс. При этом Андрей Соколов ошибается как настоящий живой человек, огорчается своим ошибкам. Второстепеныые персонажи тоже выписаны тщательно от оперативницы ЦРУ до одноклассников главного героя. В каждого из них легко поверить и даже попереживать за каждого тоже получается легко. И вторую книгу я почёл запойно за сутки. В третьей же автор (или уже авторы?) допустили пару провисаний сюжета (имею в виду вашингтонские эпизоды), возможно, создавая задел для продолжения цикла.

В целом получилось умно, убедительно и красиво. Да ещё как говорят в рекламе «2 в 1», аж два цикла по цене одного — «Андрей Соколов в школе и дома» и собственно «Квинт Лициний».

Остаётся только сожалеть, что продолжения, видимо, не воспоследует. Но всё же надежда есть, поэтому цикл в целом не оцениваю, дабы не нарушать правил сайта.

Вторая книга цикла вышла почётче первой для восприятия. Хотя и продолжает делиться в сознании на две части — про «школьные годы чудесные» с соответствующими проблемами и довольно напряжённый шпионский детектив (нашего героя ищут как КГБ так и ЦРУ, и оба кольца вокруг него сжимаются). А ещё он не доверил родному государству найти управу на Чикатило и организовал себе выезд в Новошахтинск, перед этим вычеркнув из истории штурм дворца Амина.

Главное, что читается книга весьма увлекательно, откровенных ляпов не видно, да и придираться не хочется. Написано с душой, и при чтении это чувствуется.

Двоякое ощущение осталось по прочтении данной книги. Попробую по порядку.

Итак, в купе поезда к главному герою подсел любопытный попутчик, угостил курицей и выпивкой, а дальше пошли вагонные споры — последнее дело, в результате которых наш герой вызвался отправиться в прошлое в собственное тело и попытаться спасти мир... Затем события настроили на юмористическое восприятие происходящего — крепко приложившись головой в ванной наш «попаданец» продемонстрировал уверенную эрекцию пришедшей по вызову жрице Асклепия, а пойдя через несколько дней в школу столь же уверенно успокоил переживающую директриссу той самой школы, которая в свою очередь щедро поделилась с ним проблемами образования в отдельно взятом заведении. Затем наш герой повёл шпионские игры с КГБ и ЦРУ одновременно в стиле семёновского «ТАСС уполномочен заявить...», при этом не переставая переживать на тему того, что сказала в школе Тома, что подумала Света, чего так мрачна Яся и тому подобного.

Сильные стороны романа — хороший, особенно в сравнении с коллегами по жанру, авторский слог, некоторые размышления героя, изложенные в тексте, заставляют шевелиться читательские мозги, ну а описанный в книге Урок Мужества мало кого оставит равнодушным.

Среди книг на тему «попаданцев» в СССР роман возвышается Эверестом, тем более, что многие из них являются эпигонством по отношению к творчеству Михаила Королюка. Однако прочитав первую книгу цикла, я так и не смог понять, как же автор будет спасать Советский Союз, который в тексте показан весьма критично, надо сказать.

Продолжения «Криабала» пришлось ждать долго, почти два года. Сразу скажу, что ожидания оказались не напрасными. Александр Рудазов вновь продемонстрировал всё то, за что и любим читателями — авторский юмор, местами грубоватый, но действительно заставляющий смеяться в голос, эпические битвы магов, планетарные масштабы происходящих событий, путешествия между мирами и вернул нам своих героев из предыдущей части, каждый из которых буквально выписан вручную и обладает запоминающимся набором индивидуальных черт. Ленивая волшебница Джиданна, простоватый, но надёжный варвар Мектиг, сладкоречивый лицемер жрец Дрекозиус и, наконец, шлюховед и сквернослов гоблин Плацента. Все они приняли живейшее участие в противоборстве с Элементалем Тьмы Антикатисто, теперь уже под чутким руководством Тёмного Властелина, известного на весь Парифат харизматика Бельзедора. Параллельно основному сюжету автор открыл нам историю Парифатской империи от создания её Бриаром Всемогущим до падения после череды междоусобных войн, сопровождавшимися массовыми убийствами.

Возник в «Апофеозе» и новый персонаж — гуманнейшая из демониц (да-да именно так) Лахджа. Впрочем, ничем кроме довольно смешных скитаний по Парифату она не отметилась. Видимо, она появилась, чтобы связать «Криабал» с грядущими «Паргоронскими байками».

В целом, продолжение качественно закрыло все сюжетные линии «Криабала», но на фоне последнего всё же выглядит послабее. В первую очередь потому, что уж больно сильной вышла первая книга (на мой взгляд лучшая у Александра Рудазова вообще).