Довольно реалистичная проза от раннего Пелевина. Т.е. это еще не те годы, когда он из постмодерниста превратился в документалиста. Как и в более позднем «айФаке» автор немного проседает, когда начинает рассуждать над технической стороной функционирования компьютерного хозяйства. Но это простительно. В конце концов мы читаем Виктора Олеговича не ради повышения технической грамотности, а ради его персонажей. А главный герой у Виктора Олеговича в этот раз — типичный бандит из 90х, который решил заняться политикой. Это было время, когда ничего никого не удивляло. И персонаж, которого тоже ничто не удивляло. А если добавить сюда еще и исполнителей, которых ничего удивить не могло, то появляется некое пространство чудес, где может произойти все, что угодно. Короче, читать всем, кто является поклонником ПВО и кто хочет иметь перед собой образец того, на что похож реалистичный Пелевин.

Шекли в этой книге значительно больше чем Гаррисона. Я бы даже сказал, что от Гаррисона произведению достался главный герой, а от Шекли — все остальное. Уж очень очередное произведение про Билла напомнило мне «Координаты чудес». Так что есть у меня основание думать, что Гаррисон вообще не притрагивался к этому творению (ИМХО наиболее слабому в серии про героя галактики), а просто одолжил коллеге главного героя. Такое было мое первое мнение. Но уже во второй части повести стало очевидно, что тут классический капустник, в котором авторы соревнуются друг с другом, не особо оглядываясь на сюжет и здравый смысл. Может быть даже дело было так, что каждый писал по главе, пытаясь поставить героя в тупиковую ситуацию, чтобы посмотреть, как соавтор будет из нее выпутываться. Очень уж на то похоже. Увы, это нехорошо сказалось на качестве всей повести. Еле дочитал. И вовсе не по причине огромного размера.

Повесть о том, как заключить брак через жопу. При этом оба участника не до конца поняли, как в это вляпались. При этом главный герой провернул все дело не выйдя из предыдущих отношений. Дорос ли главный герой вообще до брака? Нет. Только до сиюминутного желания обладать обьектом своей симпатии. А чувственная симпатия к человеку — очень плохая причина строить с ним семью. Есть ли в произведении хоть один пример счастливого брака? Таки нет. Так что на фоне всех прочих главный герой и его супруга выглядят не так уж и плохо. Ну, просто потому, что 0 больше отрицательных чисел. Кстати, первое на моей памяти произведение Чехова, в котором доктор является не очень симпатичным персонажем. Папаню Лаптева (самодура и деспота) Чехов явно написал с собственного отца. Тот тоже был мужиком властным и насиловал ребенка церковью. Несмотря на временной отрезок в три года каких-то действий в произведении мало. Тут скорее очередная картинка из какой-то не очень счастливой жизни с подробным описанием того, как человек дошел до такой жизни. Короче, все как Чехов и любит.

Когда-то в детстве цикл про Билла «ставшего солдатом к вящей славе императора» казался мне предельно смешным. А теперь все стало немного иначе. Не хуже, а именно иначе. Я по-прежнему помню это произведение если не наизусть, то достаточно близко к тексту. Но, воистину, у меня есть возможность убедится, что любое художественное произведение — это не просто набор букв, но и эмоция, которая сопровождает чтение. А эмоция — штука недолговечная. Она не то, чтобы исчезает бесследно. Она просто изменяется со временем. Перечитывать старый знакомый текст было интересно, но уже не особо смешно. В конце концов я вспомнил фразу самого Гаррисона о том, что в НФ произведении легко быть легкомысленным, и на порядок сложнее — смешным. С годами я узнал, что Гаррисон сам имел отношение к армии, и вся его сатира родилась не на пустом месте. И поэтому я не склонен считать автора легкомысленным. Но если когда-то что-то казалось самым-самым, то со временем это мнение ухудшится. Просто потому, что от состояния «самый-самый» можно сползать только вниз. Именно поэтому произведения, не требующие для чтения какого-то особого настроения, заведомо будут выше чего-то специализированного. В данном случае — развлекательного. Просто спустя 20 лет окажется, что даже при сохранившейся привычке читать книги, развлекаться ты будешь уже как-то иначе. Неважно как. Просто — иначе.

Обычно Чехов не жалует маленького человека. Этим он противопоставляет себя и современного ему демократа Гоголя и показывает, что простота сама по себе не дает человеку никаких бонусов. А только дополнительные поводы для подлости. В благородных дикарей Чехов явно не верит. А тут вроде как рассказ-исключение. Личная трагедия главного героя такова, что его будет жалко любому читателю. Почему же Антон Павлович написал это? Может как раз потому, что хотел показать, что маленький человек ничем не отличим от всех прочих. Очевидно потому, что горе главного героя не в том, что он маленький и забитый. Утрата близкого человека — горе универсальное. Невозможность обсудить эту трагедию — тоже. Социальный статус в этой ситуации не даст ни преимущества, ни усугубит ситуацию.

Автобиографию Чехова в принципе можно было бы изучить по его произведениям. Если написать очень много рассказов, то независимо от твоего желания разные автобиографические моменты будут цепляться к разным персонажам. И популярность у женщин. И наличие медицинского образования. И деспот папаня, который тиранил детей церковным хором. Много чего личного Антон Павлович вложил в своих героев. А так, чтобы писать о себе в виде официально-делового документа... «Автобиография? У меня болезнь: автобиографофобия. Читать про себя какие-либо подробности, а тем паче писать для печати — для меня это истинное мучение». Эта чеховская фраза из «примечаний» объясняет предельно малый размер настоящего документа. Т.е. если вы задались целью узнать побольше о любимом писателе, то вам явно понадобится другой источник, ибо чеховская «Автобиография» — предельно коротка. ИМХО лучше всего познакомиться с личной жизнью автора можно из введения к полному собранию сочинений.

Прочитал этот рассказ О.Генри сразу после рассказа «Счастье» Чехова. Там тоже было про зарытые клады. С той существенной разницей, что у Чехова кладоискатели были предельно пассивные и о кладах любили только поболтать. «Именно кладоискателям выпадает на долю больше всего приятных надежд». У О.Генри же таких вялых персонажей-теоретиков не бывает. За что я и люблю этого писателя. У его героев любая дурь всегда проявляется именно в виде каких-то действий.

Зачем вообще искать клад? Ну, во-первых, это интересно. А во-вторых, потом можно будет «прокутить все триста тысяч долларов в Форт-Уэрте» или употребить деньги на обустройство семейной жизни. Короче, цель у главного героя была. А поскольку это был главный герой рассказа О.Генри, то и препятствий на пути к цели он не замечал. Вообще никаких. «Если вас может обескуражить какое-то отклонение или водяной знак, вы не настоящий искатель приключений». Такой вот высший смысл. Увлеченного искателя сокровища не собьет с цели даже такой незначительный факт, что его карта с местонахождением зарытых сокровищ оказалась заведомой липой.

В итоге вместо развлекательного рассказа получилась практически притча. Рассказывать Мужчине, что его цели — фигня, бесполезное занятие. Тут важен сам факт, что цели у него есть. В процессе достижения каких-то совершенно левых вещей такой Мужчина с большой буквы вполне сможет поиметь нежданную прибыть с такого направления, о котором он и не подозревал. Уберите из этого рассказа весь юмор, расширьте до размеров романа и получится практически «Алхимик» Пауло Коэльо.

Что действительно интересно получилось у Киплинга, так это использовать в рассказе говорящих зверей, которые при этом не стали антропоморфными. Говорящий мангус в рассказе остается мангусом. Все его поведение следует из его животной природы, а речь — просто способ объясниться с читателем. Аналогично кобра остается коброй. А люди — людьми.

При чтении вспомнился одноименный старый мультик «Рикки-Тикки-Тави» 1975 года (весьма неплохо нарисованный для своего времени), в котором закадровый голос проговаривает большую часть текста из рассказа. Минут в мультике было в 2 раза больше чем страниц в рассказе. Из-за чего я обнаружил, что знаю это произведение довольно близко к тексту, хотя ни разу не читал его до этого. И такое бывает.

Любая достаточно протяженная страна очень трепетно относится к своей инфраструктуре, которая обеспечивает связность земель. В Британской империи наиболее тяжким преступлением считался поджог на корабельной верфи. За такое преступника вешали без раздумий. В ту славную пору колонии Британский империя были по всему земному шару, и над Империей не заходило солнце. Границами Империи были борта ее кораблей. Очевидно, что поджог на верфи суд рассматривал как посягательство на территориальную целостность и карал виновных показательно и жестоко. Еще можно вспомнить США в XIX веке. Пространства страны тоже были огромны и слабоосвоены. Инфраструктурой, которая обеспечивала связность, была железная дорога и телеграф. И точно так за умышленную порчу железки или телеграфной линии виновного вещали с той же формулировкой.

А в рассказе Чехова у нас тот же XIX век и Росийская тоже типа империя. Тоже далеко не маленькая страна. И что? За умышленную порчу железной дороги дают символический 1 год. Это притом, что действия тупых мужиков, которые пожалели денег на кусок свинца для грузилы на удочку, уже привели в прошлом к крушению поезда на этом участке. С тоской вспоминаетя роман «Огнем и мечом» Генрика Сенкевича, в котором Вишневский во время восстания Богдана Хмельницкого заняв село с разграбленным имением местной шляхты распорядился обыскать дома холопов и повесить всех, у кого найдут что-то, что не могло принадлежать хозяину дома.

Очень надеюсь, что основываясь на показаниях подсудимого, который за пределами рассказа рано или поздно сообразит, что в тюрьму он не хочет, и начнет закладывать соседей, суд тоже постановит обыскать все дома в этом селе. Это позволит впаять хотя бы по символическому сроку в 1 год всем охочим до мелкой халявы.

«Бог сотворил эту даму из ребра батареи парового отопления. Она — предприниматель. Он — кобелина. Завёл кого-то на стороне». А ученик колдуна Ефрема Нехорошева как раз созрел до того, что ему получили сделать первый отворот. Т.е. нужно было всего лишь отвадить мужа клиентки от похода налево. И вот «потирая предплечье, ушибленное невзначай о жёсткий бюст гостьи» главный герой приступил к своему заданию. И в общем-то справился. Ну, по крайней мере переключил внимание прелюбодеев с друг друга, на что-то иное. Так что хотя первый блин и вышел комом, но его таки можно засчитать.

Если производственный рассказ пишут про колдуна, занимающегося колдунством, то можно ли продолжать вешать на это ярлык «производственный рассказ»? Или термин применим только к реалистичной прозе? Сам Лукин, наверное, сказал бы, что можно. С точки зрения Евгения Юрьевича абсолютно любой сюжет художественного произведения есть фантастика в том смысле, что любой сюжет есть продукт человеческого вымысла. А значит «производственный роман» — это ярлык, который касается формы, а не содержания. Но это все теория. А практика такова, что читать Лукина всегда весело.

Рассказ перекликается с вампирским циклом Пелевина. Там вампиры гнали баблос из мыслей податного населения. И им было без разницы, рождаются эти мысли во сне или наяву. Во сне процесс шел даже лучше. У Лукина все значительно гуманнее. Некие ловкачи тоже научились использовать мозг человека, когда непосредственный хозяин его не использует. Единственный минус — потом остаются воспоминания о том, что ночью тебе пришлось думать во сне разные несвойственные тебе вещи. Да еще по глупости хакеров можно было подцепить какой-нибудь нежелательный вирус. Именно с такой жалобой и пришлось разбираться Ефрему Нехорошеву. Проблема хоть и оказалась волшебной, но ее решение нашлось в чисто рациональной плоскости. Иногда угроза побоев работает лучше угрозы любого проклятия.

Рассказ о зарытом счастье. Т.е. о кладах. Почему молодые люди кладов не ищут? Потому, что им еще не надо. Это такая борьба с кризисом среднего возраста. А что такое средний возраст? Средний возраст — это момент времени, до которого тебе казалось, что все еще впереди, и в который ты осознал, что впереди ничего особенного не будет. А заниматься чем-то серьезным хочется. Даже если ты пастух отары овец. Поэтому ты и придумываешь себе занятие на всю жизнь. Например, поиск кладов. Как писал О.Генри: «Одна из ролей, для которых требуется колпак с бубенчиками». Читай: поиск того, чего нет. Как минимум у тебя всегда будет повод поболтать об особенностях этого рода занятий. Кстати, этот рецепт борьбы с хандрой и депрессией можно использовать и в наше время, если колпак с бубенчиками не смущает. ИМХО это еще один рассказ, в котором Чехов высмеивает маленького человека. В отличии от Гоголя и прочих современников-демократов ничего хорошего Антон Павлович в простоте не видит.

Со времен, являющихся современностью для этого микрорассказа, прошло много лет. Современный интернет умножил содержимое «Жалобной книги» во много раз. Но суть осталась та же самая: дайте человеку хоть какую-то площадку, чтобы высказаться, и он выплеснет наружу все свое содержимое, промодулировав это своим культурным уровнем. Кто может писать в жалобной книге на захолустной станции? Примерно те же люди, которые пишут в современном ЖЖ. Если бы и те и другие имели бы мысли поинтереснее, то они нашли бы себе площадку для самовыражения получше. Но всех и так все устраивает. Авторам постов в жалобной книге читатели особо и не нужны. Большей части писак из современного интернета — тоже.

Кино, в которым ты просто смотришь кино, — скучная вещь. За время сеанса хочется получить больше удовольствия. Это гарантированно получится сделать, если кроме зрения и слуха здействовать и другие органы чувств. На обоняние надежды мало. На вкусовые рецепторы — тоже. Последняя надежда на осязание. Остается надеяться, что на 100% осязать сюжет короткометражки зрителям все-таки не придется. А то у новаторского кинотеатра возникнут проблемы с законом и зрителями.

Хорошо быть колдуном. Можно держать в качестве домашнего животного что-то потустороннее. Например барабашку. И не путайте это создание с домовым. Значительную часть рассказа автор уделяет тому, чтобы объяснить разницу. От обычного кота или собаки такой питомец отличаться практически не будет. Дрессировке тоже поддается. С той существенной разницей, что трюки у волшебного зверька тоже волшебные. А дальше уже сами решайте, нужен ли вам такой компаньон или нет.

Ответное чувство — это загадочная вещь. Что именно ты ощущаешь к объекту своего внимания? Любовь? А может быть тебе просто кажется, что это любовь? А что если объект твоего внимания — не человек? Что если ты действительно добьешься адекватного ответа от нечеловеческой сущности в ответ на то, что ты считаешь любовью? В обычной жизни безответная любовь к вещам и призракам такой всегда и останется. Сублимировать ее во что-то можно, но это ж не ответ. Но вот при помощи волшебства на страницах художественного произведения все может сложиться иначе. Главное, чтобы нашелся талантливый писатель, который сможет додумать интересную мысль до конца. Евгений Лукин таковым безусловно является. Главная мысль проста: приворотом любви не добьешься. Только влечения. Да и то — своеобразного.

Не правы были софисты: человек не есть мера всех вещей. Человек есть мера только других людей.

Как бывший работник того, что осталось от советской почты, могу заявить, что атмосфера предприятия передана очень точно. Да, я работал не в Лос-Анжелесе, а немного в другом месте. Но сходство получилось поразительное. То была аналогичная организация, в которой работают далеко не самые лучшие люди города, но которая о себе большого мнения. Почта была самым бедным предприятием в городе. С него можно было уволиться, устроившись в любое другое место, и это всегда было связано с повышением зарплаты. Но это был случай, когда предприятие растеряло все, кроме понтов. Такой себе реликт времен, когда почта была тем единственным каналом, через который Власть общалась с Гражданином. Отголосок эпохи, в которую стационарные телефоны или не существовали, или были большой роскошью, т.е. бумажная депеша часто была единственным способом доставки информации. И вот в этой славной организации я и начал свою трудовую карьеру. Да, туда тоже гребли всех подряд. Даже студентов третьего курса на полставки. Текучка кадров тоже имела место. Про размеры зарплаты я уже говорил.

И так уж случилось, что на работу в это славное заведение попадает главный герой. Я так думаю, что если объективно оценить его вклад в дело доставки почты, то он окажется в топе сотрудников этой славной организации. ИМХО, роман как раз про то, что он на почте был самым адекватным: просто делал свое дело и плевал на корпоративные понты. «Что говорит Почтовая Инструкция? Где она вообще есть? Я не знал ни одного человека, который бы ее видел». Что действительно необходимо на такой работе, так это здоровый пофигизм и понимание того, что всей работы не переделаешь. И это у него было.

Почту вполне можно было бы заменить чем-то еще. Тут ключевая идея в том, что даже это не лучшее на свете место работы может затянуть тебя. Почему? Потому, что оно будет адекватно твоей личности. Тупая монотонная работа действительно может как нельзя лучше подойти человеку, который не имеет других планов. Что же делать? Прежде всего сделать так, чтобы другие планы были, а временная работа в этом месте действительно была временной. Так будет с повышением культурного и/или интеллектуального уровня работяги. Ведь если ты умеешь хотя бы писать прикольные рассказы про католическую церковь, то на почте тебе делать нечего.

Главное на почте — не зависнуть на ней на всю жизнь. Лчино я провел там всего полтора года. Главный герой — 11 лет. А еще в романе был эпизодический персонаж, который просидел там всю жизнь. Во всех трех случаях люди находились там потому, что всех все устраивало. Вспоминаю ли я со злобой свое первое место работы? Ничего подобного. Там была интересная компания и много алкоголя. Т.е. это место тоже было адекватным для молодого студента. Никаких обид.

«Всё, что до сей поры произносил этот человек, не являлось продуктом мышления, но добросовестно затверживалось наизусть в течение всей жизни». Попробуйте имея такой принцип поработать гидом у внеземного разума. Рано или поздно то, что вы заучили наизусть, закончится. И тогда начнутся проблемы и должностное несоответствие. С должности придется уволится и найти кого-то на замену. Тут явно требуется большой циник и поэт. А значит как нельзя лучше подойдет типичный главный герой Евгения Лукина. «Самое подходящее занятие для стареющего эгоиста». С таким персонажем под разными именами мы уже десятки раз сталкивались в разных рассказах автора. «И почему я не псих с паранормальными способностями? Ходил бы себе по двору, видал бы всех в гробу, называл бы вслух кошку кошкой». Это мечта главного героя и ей будет суждено сбыться. За что еще и заплатят. А что касается коварных вопросов, то «стареющий эгоист» явно не из тех, кого можно просто так смутить.

– Тогда зачем живёте?

– Хороший вопрос, – невольно усмехаюсь я.

– Нет, – с сожалением поправляют меня. – Вопрос плохой. Но вам придётся на него ответить.

Рассказ вполне может быть написанным ради последней фразы. Лукин такое любит. Попробуй ка расскажи, что такое «смысл жизни» разумному существу, которое не понимает, что такое «скамейка».

Тема произведения — детство, потерянное в «людях». Так сообщает о произведении критическая статья. Но это только половина правды. Потерянное детство — это еще и сохраненная жизнь. Очевидно, что на иждивении у дедушки шансов у Ваньки не было вообще. Ванька с теплотой вспоминает те времена, но отказ дедушки от внука говорит об одном: дедушка Константин Макарыч уже не рассчитывал дожить до времен, когда ему вернется что-то, что он инвестировал во внука, оставшегося сиротой. А может для немощного старика уже просто не было возможности кормить лишний рот. Именно поэтому Ванька и очутился на попечении у сапожника. Ответа на Ванькино письмо не будет. Даже если оно дойдет «на деревню дедушке».

Очевидно, что ребенку требуется забота. Самостоятельно ему не выжить. Но для Ваньки забота осталась только такая. Он вспоминает, что раньше о нем заботились на других условиях, и сравнение двух жизней его не радует. Но не думаю, что быт членов семьи сапожника как-то качественно отличается от быта Ваньки. Просто в новой семье он чужак, и отношение к нему соответствующее.

Интересно, а была ли у генерала хотя бы теоретическая возможность успокоить главного героя? То, что покойный был психом, обсуждению не подлежит. Вопрос в другом. Как здоровому человеку вести себя с таким психом? Чем бы все закончилось, не помри главный герой от своих переживаний? Как долго бы он доставал генерала и каким именно образом? Неожиданно вспомнилась фраза: «Найди то, что ты любишь, и позволь этому убить себя». Для него объектом любви было чинопочитание. В этом смысле главный герой прожил полноценную жизнь. Он нашел и позволил. Сейчас он должен быть в отдельном раю для мелких чиновников.

«Человек в футляре» = «Смерть чиновника» + «Унтер Пришибеев». Если долго читать Чехова, то появляется способность писать подобные формулы. Что есть главный герой «Человека в футляре» Беликов? Это тот же самый унтер Пришибеев, только трусливый до предела. Пришибеев реально был способен на мордобой в отстаивании своих взглядов. А Беликов мог добиться своего только бесконечным нытьем и жалобами. Ну а «Смерть чиновника» подарила данному рассказу аналогичный финал. Главный герой помер переживая, что о нем подумают другие. И даже не те другие, которых он видел каждый день, а какое-то невидимое гипотетическое начальство, до которого информация может быть дойдет, а может и не дойдет. В «Смерти чиновника» главный герой хотя бы действительно сам чихнул на лысину большого человека. А тут вообще ничего. Беликова реально убил какой-то призрак, самозародившийся у него в голове.

Партия национал-лингвистов продолжает жечь в своих программных документах. В этот раз она озаботилась вопросом улучшения подтекста, стоящего за разными словами, которыми мы, люди, обзываем друг друга. Беглый обзор существующего положения вещей, устроенный автором, показывает, что приличных кличек в языке осталось мало. Другой мой любимый писатель по схожему поводу выразился в том смысле, что если какая-то современная политическая сила решит ассоциировать себя с каким-то цветом, то остается только фиолетовый, т.к. все остальные цвета априори воспринимаются негативно. Но трагедия русского языка более печальна. Она в том, что полезный предмет не может быть красивым титулом. Короче, язык подспудно питает к нам глубокую неприязнь, что недопустимо с точки зрения приличного национал-лингвиста. Ситуацию нужно менять. «Но для этого необходимы добровольцы. Необходим безумец, способный, рискуя физией, с нежностью назвать любимого человека чем-нибудь полезным». Кстати, рецепт вполне себе действенный. В одном давным-давно читаном произведении был герой, который носил кличку «неудачник». Но на деле параметр удачи у этого персонажа был значительно выше среднего.

Из классических писателей Лукин очень похож на Чехова. Вплоть до того, что у них даже попадаются рассказы с одинаковыми названиями. У Чехова в «Хирургии» удаляли зуб. А у Лукина операция намечалась более серьезная... Плохая новость — человечество признали раковой опухолью на теле планеты. Хорошая новость — опухоль оказалась неоперабельной. Вырезать ее уже не получится. Так что людской расе дали возможность доживать свой век как уж получится. Рассказ можно воспринимать как предельный образец того, насколько все может зависеть от точки зрения. Как говорил Михаил Жванецкий: «Новости, которые ты считаешь плохими, такие же».

Самый тяжелый рассказ у Чехова. И я сейчас не шучу. Он очень короткий, но дочитал я его только с четвертой попытки. Живописать людское горе и страдания — это одно. Этим много кто занимается. Читать может быть очень грустно, но этим никого не удивишь. А вот попробуй в деталях опиши процедуру удаления больного зуба без наркоза. Да еще тогда, когда нормальный доктор в отлучке, а операцию предстоит делать криворукому фельдшеру. Тут кто угодно вздрогнет. ИМХО фельдшеру крупно повезло, что ему попался тишайший из всех возможных пациентов. В любой другой ситуации быть бы фельдшеру битым, а рассказу — менее тяжелым.

Главный герой, будучи провинциальным актером, имел одну слабость. Он любил трепать языком в компании людей не безразличных к театру. И как любой болтун этот персонаж не мог не приврать о себе любимом. Но это само по себе проблемой бы не стало: болтает какой-то лицедей о том, какой он талантливый. Это же практически его работа. Проблемой стало то, что в свои небылицы главный герой стал вплетать других людей. А это уже небезопасно. И тут как на зло случился в компании слушателей некий господин, оказавшийся дядей некой дамы, которую провинциальный актеришка записал себе в любовницы. ИМХО напрасно у господина из Тулы не дошло дело до дуэли с главным героем. Границы вранья нужно знать. Иногда, чтобы лучше усвоить информацию, нужно пострадать. Одного словесного наставления тут явно было мало.

У Чехова много рассказов-иллюстраций, в которых ничего не происходит. Но это не описание природы, а описание какой-то житейской ситуации, до которой докатился главный герой. Этот рассказ из таких.

Откуда вообще мог взяться этот удивительный персонаж? Сдается мне, что рецепт конструирования этой незаурядной личности предельно прост. Нужно, чтобы в голове у человека просто прижилась мысль о том, что на свете запрещено все, что не разрешено явно. Главный герой полагал, что это нехитрое правило позволит жить не особо задумываясь всю жизнь. В принципе, у него были основания так думать. Где же изготавливают таких людей? Об этом читателю сообщает кличка главного героя. Унтер. Емкая характеристика, которая указывает на основную школу жизни. Даром, что армия в его жизни закончилась пятнадцать лет назад. Все прочие школы жизни значимого вклада в характер главного героя не внесли. Да и армия была специфическая. Пришибеев был был штабной крысой. Очевидно, что на фронте такой персонаж долго бы не прожил: реально бы рисковал получить вражескую пулю в спину, находясь за много километров от фронта. Короче, главный герой сильно расстроился, когда главный постулат его жизни дал сбой. А он ведь искренне верил, что суд его оправдает.

«Сюжет и герои этого рассказа известны всем со школьной скамьи». Ну, это кому как. Лично я в школе хотя и читал много, но это очень слабо пересекалось со школьной программой. Теперь вот уже в зрелом возрасте знакомлюсь с тем, что должно было быть прочитано еще в детстве. В зрелом возрасте все воспринимается совсем не так, как воспринялось бы детстве. В зрелом возрасте первым делом приходишь к выводу, что психология Каштанки мало чем отличается от психологии некоторых обывателей. Их бьют, над ними издеваются, их плохо кормят и не заботятся о них, а они упрямо любят хозяина. И всех все устраивает. Может собака это вовсе и не собака? Да, такое безумное поведение может демонстрировать только пес. Поэтому, если найдется какой-то человек, ведущий себя также, то просто ради гармонии внешнего и внутреннего его нужно лишить человеческого образа и подобия и сделать его животным. У Чехова в разных рассказах набрался просто паноптикум разных фриков. Так быть может автор просто решил изобразить некую предельно зависимую от своего господина личность в виде животного? Просто потому, что в виде человека оно не укладывалось в голове у автора? Тяжело быть взрослым. Невозможно перестать думать мысль: «А что автор имел в виду на самом деле?»

P.S. Кот в рассказе оказался самым вменяемым персонажем

«Тайный советник» — рассказ Чехова про то, как чинопочитание коверкает психику большого чиновника. А «Толстый и тонкий» — про аналогичные искажения у мелкого. В «Тайном советнике» чин портил родственные связи. В этом рассказе — дружеские. Все это можно вылечить, если держать любого человека исключительно среди себе подобных. Но это невозможно. Начальнику нужны подчиненные, а знаменитости — поклонники. А сатира начинается только тогда, когда подчиненный забывает все социальные роли, кроме подчиненного, а начальник — все, кроме роли начальника.

«Бог послал дядюшку на мое счастье». Именно так выразился главный герой и его мама. Дядюшка же, хотя и был в чинах, но оказался при этом тем еще фруктом. Такого Бог мог послать только за какие-то грехи. Перед нами яркий пример того, как чинопочитание (любимый объект сатиры у Чехова) основательно исковеркало психику большого человека. Это ж умудрится надо, заигрывать с чужой женой и при этом даже не озаботится запоминанием ее имени.

Первая мораль: отделаться от незванного бедного родственника стоит дешевле чем отделаться от такого же, но богатого. Вторая мораль: родня и друзья — это разные вещи. Порой мы почему-то по факту первого вида связи делаем вывод о наличии и второго. В общем случае это неверно.

Стихия — штука могущественная, но не особо умная. Умелый колдум может попытаться использовать этот факт. Главному герою это удалось аж 2 раза. И курить бросил, и ставка сыграла.

Как по мне, то весь цикл рассказов про бакллужинских колдунов напоминает истории про программистов, которые получили документацию к API, на котором написан их собственный мир и теперь вот осознанно экспериментируют на тему того, что из этой платформы можно выжать. Быть может когда-нибудь какой-нибудь писатель сформулирует эту мысль в письменной форме и выдаст на базе нее нечто крупноформатное. На самом деле подобных текстов мало. Разные Избранные Герои периодически сгибают мир, в котором они живут, об колено для достижения своих целей. Но это не оно. Магические манипуляции с миром по факту избранности (или Мери Сьюшности) и магические манипуляции с миром по факту знания каких-то пусть даже фантастических законов этого мира — довольно разные подходы. Второй случай подразумевает существование большого числа манипуляторов. Это значительно веселее.

Про предсказуемость сюжета написало много комментаторов. Да, безусловно, сюжет предсказуем. Но при этом автор добавил в рассказ достаточно деталей, чтобы он стал еще и неоднозначен. Но давайте взглянем на ситуацию с другой точки зрения. Предположим, что высшее командование — это не группа садистов и психопатов. Какие у них есть резоны поступать так, как они поступают?

По ходу рассказа становится понятно, что герой войны — это не заслуженное звание. Герой войны — это должность. По крайней мере в далеком будущем, изображенном в рассказе. Следовательно, героем ты будешь только тогда, когда ты на рабочем месте. При увольнении ты теряешь все льготы. А что остается после увольнения? Остается склонность к определеному образу жизни, которая вне войны потенциально вредна окружающим. А еше привязанность к определенного вида наркотикам, которые запрещены в приличных местах, таких как Земля.

Как следует поступать с ветеранами, которые 20 лет прожили на войне? Гуманный ответ — пытаться интегрировать обратно в общество. А что делать, если интеграция невозможна? Хорошо, если ветераны войны с другой планеты. Это упрощает дело, когда они становятся ненужными. Можно вполне себе гуманно вернуть человека в ту среду, из которой он был изьят, что и было предложено главному герою. Но что если подобный ветеран на Земле — это действительно хорек в курятнике? Высшее командование Земли явно не из-за понтов отгораживается от своих вояк при помощи силовых полей. Очевидно, что были прецеденты. И как прикажете выпустить такую машину убийства на Землю, если непосредственный коммандир этой машины не рискует остаться с ней в одном помещении без страховки?

Очевидно, земляне уже набили шишек, делая героев-головорезов из своих. Поняли, что интегрировать боевого наркомана обратно в спокойное общество не получается. Как результат решили, что нужно производить их из неземлян. Для этих целей и есть военные планеты. Беда в том, что реальное положение вещей конфликтует с юридическими нормами, которые формально признают за уволившився солдатом с военной планеты всю полноту гражданских прав, хотя для блага всех окружающих он должен быть поражен в них. Нежелание делить людей на нормальных и бракованных приводит к тому, что бракованных быть не должно. Что если альтернативы у командования действительно не было, а единственный грех коммандования в том, что оно не подарило герою безболезненную смерть?

«Зайцами называются пассажиры, затрудняющие разменом денег не кассиров, а кондукторов. Хорошо, читатель, ездить зайцем! Зайцам полагается, по нигде еще не напечатанному тарифу, 75% уступки, им не нужно толпиться около кассы, вынимать ежеминутно из кармана билет, с ними кондуктора вежливее». Примерно через сто лет в эпоху Венедикта Ерофеева можно было получть уже 100% уступки, если заец обладал хорошим талантом рассказчика. Прогресс. А в остальном практически ничего и не поменялось. По крайней мере в общих вагонах. Еще один рассказ Чехова, который проходит по категории «иллюстрация».

После прочтения аннотации к рассказу концовка неожиданной уже не будет. Но, как это часто бывает у Чехова, форма, в которой все изложенно, может быть не менее интересной, чем содержание. Если коротко, то вечер в компании шести бутылок пива прошел у главного героя так.

1. Выпив три стакана, он почувствовал, что в его груди и голове зажгли по лампе

2. После второй бутылки он почувствовал, что в его голове потушили лампу и стало темновато. Но зато как весело стало!

3. Главный герой нарекает себя «недюжинным человеком»

4. Главный герой нарекает себя «гением» и «жрецом науки»

5-6. «Пригорюнился и задумался о ничтожестве вселенной вообще и человека в частности». После чего все закончилось разноцветными пятнами перед глазами.

ИМХО, неудача на свидании явно была наказанием за провал теста на «жреца науки», который случился у главного героя после четвертой бутылки.

«Неужели когда-то общение и впрямь было роскошью? Теперь это чума». Хорошо, что остались книги. Общение с ними — штука ненавязчивая. Правда и здесь есть разные мнения по поводу того, в каком виде потреблять печатный текст. То ли в цифровом, то ли в бумажном. И тот и другой подход имеет свои достоинства и свои недостатки. Главный герой склоняется к первому, по причине наличия у этого способа дополнительных бонусов. Прежде всего таких, что читатель получает возможность немного побыть соавтором.

Невозможность различить реальность и фантастику — это идея, вокруг которой построено все творчество Евгения Лукина. Следующий шаг в развитии данной идеи — постулирование невозможности различить сон и явь. А раз так, то почему бы не применить методы толкования сновидений к толкованию того, что происходит с человеком в реальности? Как говорит один из героев рассказа, подобный перенос методов анализа из одной области науки в другую должен работать. Что же, нечто интересное мы действительно получим, но... Классический психоанализ Фрейда не является наукой. Это известный пример приводимый Карлом Поппером, который занимался философией науки. В рамках классического психоанализа просто не существует такого явления, которое не могло бы быть объяснено классическим психоанализом. Так что авторская попытка толкования яви все-таки будет неработающей моделью описания реальности, которая от этого не перестает быть веселой и занимательной. Читайте, и будет вам хорошее настроение.

«Мы уже вошли во вкус писанины, а это, братцы вы мои, покруче наркомании». И вот в один прекрасный день наркомана Лукина вызвали в КГБ на беседу. «Наша госбезопасность и впрямь работала на таком уровне, что и Фрейду не снился». Вполне возможно, что офицер КГБ действительно должен был просто для галочки провести «беседу» с писателем. Не важно о чем. Важен был сам факт беседы. Но вся соль в том, как это рутинное мероприятие быо сделано... «— Ну?.. Что?.. — с замиранием спросила жена. Я рассказал. Она не поверила. И ее можно понять, история была и впрямь невероятна». Что ж это получается? Готовность выполнить наиболее бредовую рекоммендацю стала свидетельством лояльности писателя? Других версий у меня нет. Если уж самого Лукина заклинило в попытке решить этот ребус, то что с меня взять? Может ли этот рассказ действительно быть автобиографическим? Вполне. Как известно реальность круче вымысла, ибо вымысел должен быть правдоподобным, а реальность — нет. А вообще это рассказ о кошках и собаках. Автор, судя по всему, небезразличен к обоим видам домашних питомцев. Есть у Лукина крупные произведения о них. Это «Чушь собачья» и «Приблудные». А тут они вместе.

ИМХО в этом небольшом шедевре форма будет важнее содержания. Ну, критикует какой-то неуч какие-то положняки от естественной науки. Это вечная песня. В любой век всегда будут какие-то актуальные положняки и какие-то невежды, которые по скудоумию до них не доросли. Но вся суть в том как автор письма это делает! Чуть позже место мелкого помещика у Ильфа и Петрова займет журналист Ляпис Трубецкой, который тоже будет пытаться выражать свои мысли при помощи слов, значения которых он не понимает. Современным блоггерам остро не хватает этого... даже не знаю как назвать. Пусть будет «стилистического антинавыка». Я серьезно. В ЖЖ доходит до того, что наиболее мерзкого и крикливого посетителя ЖЖ, которого по всем правилам должны были бы давно забанить, как раз таки и не забанят, если свои выкрики с галерки он преподносит, демонстрируя примерно тот же стиль, что и автор «Письма к ученому человеку». Такого будут холить и лелеять в виде придворного шута, на которого, как известно, монарх не обижается.

Типичный средний пользователь интернета будет иметь примерно тот же уровень грамотности, но по крайней мере будет знать, что такое spellchecker и как его установить в браузере. У отставного урядника из дворян такого помошника нет, так что его русский язык примерно соответствует тем мыслям, которые он этим языком излагает. Автор «конфузлив очень и смелости не хватает», но хотя бы в письменном виде как мог душу отвел. Короче, тут реально весь современный интернет в коротком рассказе. Предыдущий комментатор высказал мысль про 50% схожести. А я вот думаю: то ли 90%, то ли 95%. И это при том, что автор «Письма к ученому человеку» еще пытается вежливо излагать свои мысли, хоть и «не могу умолчать и не терплю когда ученые неправильно мыслят в уме своем».

P.S. Теперь я знаю, откуда взялась фраза «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда».

Мир явно стоит по уровню наших душ. Как известно из «Алой ауры протопарторга», Лыцк и Баклужино испокон веков прилагали больше всего усилий именно на то, чтобы не быть похожими друг на друга. Как результат, им удалось построить два разных государства максимально непохожих друг на друга по форме и при этом максимально похожих друг на друга по содержанию. О чем и рассказ. Придурь по разные стороны границы может быть и разная, но ее количество и качество примерно одинаковы. Непонимание этого факта и сподвигло главного героя на эмиграцию.

«Там хорошо, где нас нет». В чем смысл этой поговорки? В том, что ты откуда-то приехал куда-то. А значит в первом месте тебя больше нет. И от того, что тебя там нет, в этом месте все стало чуть-чуть лучше. Именно так покойный Михаил Жванецкий предлагал понимать эту поговорку. Ну а другой мой любимый писатель просто создал хорошую иллюстрацию.

Нон-фикшн от Лукина читать всегда интересно. В этот раз Лукин взялся препарировать феномен НФ (в тексте есть хороший совет: если кому-то не нравится слово «фантастика», то можно употреблять словосочетание «мистический реализм». Сразу начинает пахнуть Маркесом, литературоведами и важностью). Чтиво получилось занимательным. Действительно, если не ясно, что же сейчас является реальностью, то как можно судить о том, что является фантазией? «Окружающая жизнь воспринимается нами настолько искажённо, что её можно смело приравнять к выдумке, а реализм — к одному из направлений фантастики. Нельзя доверять даже увиденному своими глазами. Чем безогляднее убеждён человек в достоверности собственного восприятия, тем сильнее он ошибается». Вот и выходит, что НФ — самый честный жанр из существующих. «...не подскажете ли, которое именно отображение мира считать, по нашим временам, соответствующим действительности? Ведь не исключено, что в будущем сегодняшняя публицистика не только покажется, но и окажется фантастикой. Как, скажем, случилось с публицистикой советской эпохи». И даже тот факт, что мафии литературоведов не удалось выделить формальные признаки этого явления, начинает быть достоинством. Автор предлагает воспринимать фантастику просто как набор приемов. Когда — в виде набора отмычек, а когда в виде — фомки.

Выше — просто авторские мысли из текста. А то, как они изложены, это вообще отдельная песня. Дело в том, что у Лукина есть ровно один русский язык для написания НФ и для рассуждения об окружающей его действительности. И это великолепно. Рассуждения о «мафии литературоведов» или авторская трактовка «Войны и мира» вполне заслуживают того, чтобы Лукин выделил их в отдельные произведения. Кто знает, может быть автор когда нибудь таки напишет «Верования и обряды литературоведов». Я бы с удовольствием прочел.

Не имеющий собственного достоинства главный герой робеет перед начальством даже в неформальной обстановке. При этом его трусливое поведение одобрительно воспринимается коллегами, которые не видят ничего странного в том, что главный герой не смеет показаться у себя дома, когда там околачивается кто-то из его начальства. Созвучно с более известным рассказом «Анна на шее». Там главный герой был чином побольше, но тоже делал карьеру через блистающую в свете жену. В настоящем маленьком рассказе чины героев значительно ниже и досуг попроще. Но суть при этом та же самая. Жена чиновника — это PR менеджер чиновника. Даже если это предельно мелкий чиновник. Коллежский регистратор — это самое дно в табели о рангах. Более низкого чина просто не существует. Но повадки у этого племени совпадают абсолютно.

Я не писатель, но в прошлом тоже успел возненавидеть редакторов разных печатных изданий за свою короткую аспирантскую жизнь. На редкость отвратительный народ, разбор повадок которого исчерпывающе выполнил Святослав Логинов в статье «Хороший редактор». Рассказ о том, что рядом с самодуром и деспотом эрудированному писателю (недавно законспектировал в охотку первый том Владимира Ивановича Даля) делать нечего. Там оценивают что-то другое. Поначалу рассказ просто улыбнул авторским словотворчеством, а на глаголе «долой-коммунякала» я ужо принялся ржать в полную силу. Маленький шедевр. Прочтите, и получите полное право использовать слово «ужо».

Сотворение мира по версии лабораторных мух дрозофил. У них тоже есть мнение на этот счет. Даже не мнение, а хронологическая запись конкретных фактов, описывающая процедуру творения. А незнание своего предназначения роднит их с людьми. При чтении рассказа мне вспомнился Пелевин. «А вселенная, где мы находимся, представляет собой огромное замкнутое пространство. На языке богов она называется «Бройлерный комбинат имени Луначарского», но что это означает, неизвестно». Примерно так же дело обстоит и у Лукина. Кто такой Морган, тоже осталось неизвестно. Короче, не стоит воспринимать библейское сотворение мира буквально. ИМХО это опускает род людской до уровня лабораторных насекомых.

P.S. Рукопись повествует о сотворении мира за 6 дней. А дальше — «окончание рукописи не найдено». Не удивительно. При температуре +25 градусов муха дрозофила живёт 10 дней.

Можно воспринимать рассказ как притчу о том, как работает человеческая психика. Если уже тело приняло решение «зато я нажрусь», то сбить этот самонаводящийся снаряд с цели практически невозможно. Мой любимый Александр Силаев замечал, что именно с этой мысли, а не с первой принятой дозы, начинается настоящий запой. Для волшебника Ефрема Нехорошева тут никакой трагедии нет. Для него пьяный угар — обычное рабочее состояние. За пределами сказки Лукина бессознательное состояние тоже не помеха тому, чтобы организм пьянствовал. Вот только веселого тут значительно меньше.

Примечательно, что в вики имперских ассасинов есть намек, что разрушение крепости багровых кулаков может быть одной из секретных операций этой организации. Что это доказывает? Да ничего это не доказывает. Кроме того факта, что даже имперские ассасины занимаются пропагандой для устрашения врагов или потенциальных врагов. И если что-то где-то взорвалось по непонятной причине и без возможности провести расследование инцидента, то всегда можно записать катастрофу на свой счет для увеличения авторитета организации.

А как вам такая версия... Скаут багровых кулаков, которого в начале книги за нарушение приказа и срыв операции, повлекший смерть многих его братьев, приговорили к переработке в сервитора. Внезапно в новоиспеченном серве просыпается личность скаута. Подобные инциденты в мире вахи случаются, это не моя выдумка. Во время боя за крепость все силы ордена были мобилизованы. Иначе и быть не могло. При этом оказалось, что новоиспеченный серв подключен к одной из важных систем, управляющих планетарной обороной. А дальше он решает расквитаться с орденом, который приговорил его к смерти, но даже смертельный приговор привести в исполнение не смог и обрек воина на жалкое существование.

Может ли эта версия быть истинной причиной трагедии? Ну, примерно с той же вероятностью, что и версия ассасинов. Мне вторая ближе просто потому, что она моя. Но истину же мы узнаем только тогда, когда GW сочтет нужным ее сообщить.

P.S. В нашей реальности существует два вида организаций подобных космодесанту: рыцарский орден и монашеский орден. Астертес оказались их комбинацией. С рыцарями все понятно, а что касается монахов, то тут главный признак такой, что космодесантнику запрещено владеть частной собственностью. В ордене багровых кулаков ее наличие считается слабостью (с оговоркой насчет трофеев, взятых в бою). При этом сам орден может владеть чем угодно. Короче, спасибо Стиву Паркеру, за разъяснение.

Для роботов есть законы робототехники. Для обычных людей — правовые нормы. Для всех вместе — законы физики. Но... Люди все существующие правовые нормы точно не соблюдают. Иначе жизнь станет невозможной. Ergo, если роботы хотят как-то функционировать, то к своим законам у них должно быть схожее отношение. А иначе быть им недвижимостью. Ну а про необязательное соблюдение законов природы — это та же самая мысль, просто доведенная до абсурда. Почему бы и нет? У нас волшебный цикл. Волшебники могут себе и такое позволить: «...кто преступает законы общества, тот и с законами природы, скорее всего, чикаться не станет. Сами кудесники, естественно, с этим ни за что не согласятся — напротив, будут клятвенно уверять, что действуют в согласии с мирозданием... словом, повторят примерно то же, что говорили на суде, прося о снисхождении». Такая вот ироничная мысль проступает сквозь сюжет сказки, которая тоже легкомысленно относится к своим сказочным законам.

«Больше, меньше… — лениво молвил он. — Кто громче — тот и народ, понял?» Часть народа шумит. Это у нее такой досуг. Другая часть хочет первую часть заткнуть. А решать вопрос прихожится колдуу Ефрему Нехорошеву. «А на порог заказчику тоже не укажешь — примета плохая». Короче, вопрос нужно как-то решать. И желательно — подешевле. Короче, колдун не подвел. Задачу решил. Только вот немного не ту. Про что и был рассказ. Между прочим относится к разновидности тех, которые пишут ради одной последней фразы. Люблю такие.

Тема о том, что в резульате контакта с иным разумом человек начинает враждебно относится к носителям оного, давно известна. Можно, конечно, порицать подобное поведение и заявлять, что род людской ведет себя как варвары и скоты, но какая разумная альтернатива такому поведению? Ключевое слово «разумная». Я согласен, что короткий рассказ Столярова не про мирное сосуществование двух разных видов разумной жизни и не попал бы в собачий цикл Клиффорда Саймака (я про роман «Город»), но может ли быть так, что в сложившейся ситуации род людской показал себя не идеальным образом, но наилучшим из возможных? Ведь как известно из самого рассказа до нашествия сурков были иные природные катаклизмы. ИМХО в сложившейся ситуации вероятность нейтральной концовки — уже хорошая концовка.

Вроде бы НФ и вроде бы книга о будущем, но будущего в книге как раз таки нет. Есть современное для автора настоящее (1985 год), которое за уши растянули до конца двадцатого века. В нем даже Советский Союз вместе с гибкими магнитными дисками еще жив.

А еще радиоастрономы приняли передачу от внеземлян. Про что и будет речь. Две трети произведения посвящены тому, как людскую цивилизацию накрыло фактом о том, что мы во вселенной не одни и еще треть контакту и его последствиям. Думается мне, что в реальности большую часть людей Земли вопрос о том, есть ли во вселенной разумная жизнь и пытается ли она связаться с землянами, и ответ на этот вопрос волновать не будет вообще. Но книга Карла Сагана не про эту большую часть. Равнодушные люди в ней не упомянуты вовсе. Она все-таки про тех, кого вопрос взволновал. «Искренняя вера, фанатизм, страх, надежда, пылкие споры, тихая молитва, мучительная переоценка ценностей, образцы бескорыстия и узколобого ханжества, драматическая тяга к новым идеям с разгулом эпидемии поразили разумные существа, проживающие на крохотной планете». И эти неравнодушные люди поделились на две неравные части: на пессимистов и оптимистов. Сюжет книги именно про это. Про взаимодействие пессимистов и оптимистов.

«Контакт» — это не только название произведения. Это еще и главный герой (тоже Контакт с заглавной буквы, но уже без кавычек). Взаимодействия именно этого героя, не являющегося человеческим существом, с другими сущностями мы и будем наблюдать в произведении. Контакт и ученые вообще. Контакт и астрономы. Контакт и те астрономы, которые ищут внеземную жизнь. Контакт и религия вообще. Контакт и разные служители культов. Контакт и политики. Контакт и госбезопасность... Что и говорить, герой у нас необычный. Успевает побывать много где. Все остальные герои, относящиеся к роду людскому, менее интересны. ИМХО сопереживать особо никому не пришлось. Из-за чего книга показалась несколько нудной. Как можно видеть из других отзывов — не только мне.

Из хорошего: книга про контакт с внеземным разумом, который для разнообразия не пытается тебя съесть. Или еще как-то осчастливить. Прогрессорством-регрессорством этот внеземной разум тоже не промышляет. Такая нейтральность — уже неплохо. Питер Уоттс в «Ложной слепоте» буквально в одной строчке упоминает Сагана как автора оптимистического сценария контакта с внеземным разумом. So be it.

Основную идею книги можно сформулировать, пожалуй, так: за пределами научного сообщества разумной жизни нет даже на Земле.

Спустя много лет ветерану рассказали, что же именно с ним происходило на войне. Ветеран судя по всему был настоящий, ибо «липовый ветеран — существо говорливое, убедительное… А раз молчит, значит, в самом деле воевал…». Просто человек действительно искренне не понимает, что в том прошлом может быть интересного, что стоит вспоминать и кому-то рассказывать. Воистину, прошлое есть функция от настоящего. Причем даже не в том смысле, что в настоящем для какой-то цели нужно переврать события прошлого, а в том, что в настоящем могут решить, что сегодня подобное прошлое является интересным и о нем стоит писать. Про это и рассказ. Оказалось, что сочинение постороннего человека, которого «по традиции раз в месяц собирались увольнять», оказалось много лучше, чем это запомнил сам участник. Короче, так оно все и было.

Чтение утопии похоже на чтение антиутопии. Поясню. Как правило в (анти)утопии автор демонстрирует какой-то сказочный мир, который может существовать только на страницах художественного произведения. При переносе в нормальный мир вся конструкция рухнет: в реальном мире живут реальные люди, а не сказочные. Поэтому при чтении разумному читателю в своей голове невольно приходится изобретать разные сдерживающие механизмы, которые должны находиться в местах, не затронутых вниманием автора, которые не позволили бы вымышленному миру немедленно взорваться при переносе в объективную реальность. При таком раскладе мир «Города солнца» или мир «1984» вполне может возникнуть и наяву при точном соответствии своим книжным описаниям. Вопрос лишь в количестве оставшихся за кадром костылей, которые будут подпирать эту конструкцию. Итак, может ли существовать неатеистическое, коммунистическое, начисто лишенное частной собственности, государство с несменяемым правителем-самодержцем, в котором все взрослые граждане находятся в групповом браке? Может быть и может. Надо только чтобы при этом [длинный список дополнительных условий, непротиворечащих тексту автора]. Для «1984» дополнительные условия, о которых умолчали, должны будут улучшить тамошний ад для того, чтобы в нем смог жить нормальный, а не сказочный человек. Для «Города солнца» дополнительные условия, о которых умолчали, должны будут ухудшить тамошний рай для того, чтобы в нем смог жить нормальный, а не сказочный человек. Именно поэтому утопия и антиутопия схожи. И там, и там будешь задаваться вопросом: «Интересно, а как оно обстоит на самом-то деле?»

P.S. Соправители верховного самодержца зовутся Мощь, Мудрость и Любовь. Не зря я все-таки вспомнил «1984» Оруэлла. Лично мне тут же напомнило министерство мира, министерство правды и министерство любви.

P.P.S. В конце концов весь роман — это просто рассказ Морехода о странствиях в очень далеком краю. Не нужно быть слишком доверчивым к подобного рода рассказам. Ибо живут солярии до ста, а то и до двухсот лет, но при этом люди за пятьдесят уже зовутся стариками.

P.P.P.S. «...христианство, которое не добавляет сверх природных законов ничего, кроме таинств, способствующих их соблюдению». Попалось красивое определение христианства, которое захотелось утащить себе.

Любые излишества до добра не доводят и могут рассматриваться как психические болезни. Надо лишь иметь достаточно фантазии, чтобы додумать мысль до конца. У Лукина с фантазией все хорошо. Так что нам предстоит насладиться миром, в котором хронический трудоголизм признан психическим отклонением и подлежит лечению. А читателю предлагают насладится тем, как все это реализовано властями на практике. Как хорошо, что любая идиотская инициатива властей утонет на уровне низовых исполнителей.

Как известно из посести «Лечиться будем» того же автора: здоровый человека — это просто недостаточно обследованный человек. Кстати, фраза «Лечиться будем» в этом рассказе тоже прозвучала.

P.S. «В мировом сообществе государств давно уже сложилась система разделения обязанностей. Мы разрешаем Западу добывать наше сырье, а Запад предоставляет нам товары и кредиты…» Лукин может хоть раз пошутить о будущем так, чтобы шутка не сбылась? А ведь аж в 1998 году написано!

Как можно анализировать психологию персонажа, который сам гениальный психолог и занимается тем же самым? Читаешь ты книгу, много думаешь, делаешь ты себе какие-то выводы в голове, а через пару страниц главный герой берет и подтверждает все. Причем твоими же словами. Да, так оно и было. Получается, что можно было и не размышлять над прочитанным. И так было несколько раз. Уже хотя бы поэтому произведение получилось для меня уникальным.

IQ главного героя Чарли равно 68. Интервал от 51 до 70 соответствует легкой форме умственной отсталости. Таких людей в мире около 7%. Немало. Но это исходные данные. Чудесная операция позволит ему существенно увеличить сообразительность и развить память до отметки «гений». Так в чем же проблема? Прежде всего в том, что это создало нового человека, не отменив факт существования старого. Я сейчас не про раздвоение личности. Личность у Чарли одна. Просто она очень резко изменилась. Такие скачки даром не проходят. Некоторые эпизодические персонажи порицают такой акт творения, поминая Бога. Бог им и судья. Но почему этот акт творения представляет проблему для нового умного Чарли? ИМХО потому, что он не отождествляет себя нынешнего с собой прошлым. С одной стороны он хочет думать, что тогда он тоже был человеком, а с другой стороны факты и собственные чувства не дают ему это сделать.

«Я вижу его», — говорит умный Чарли о себе из прошлого, который является во снах. Для него этот персонаж — кто-то другой. Ученые, которые провели над главным героем блестящую операцию и дали ему настоящую жизнь были таки правы, сколько бы гнева их заявление не вызывало у Чарли. «Слова Немура, будто он создал меня, оскорбительны…» Ему действительно дали жизнь без всяких оговорок. Умный Чарли до операции просто не существовал. Он может сколько угодно говорить, что раньше тоже был думающим человеком, но истина в том, что это был совершенно другой думающий человек. Не какая-то вариация себя из прошлого, которая иcчезла, оставив в наследство что-то, на базе чего родилась новая вариация. Старая вариация Чарли не оставила в наследство вообще ничего. Памятью и умениями она не обладала. Старые знакомые и родственники отвалились. Работу и ту потерял. Связей с прошлым действительно нет никаких. Умник полностью вытеснил дурака. Чарли умник пытается найти эту связь с собой из прошлого, но не может. Интеллект мешает. Можно было бы разделить точку зрения своих создателей и признать, что раньше ты не существовал, но нельзя так просто забыть отрезок жизни длиной в 30 лет, да и соглашаться с притворщиками от науки главному герою по эстетическим соображениям не особо охота. Хотя о чем в том прошлом можно жалеть? Большая книга как раз состоит из описаний того, как над слабоумным человеком издеваются, скажем так, менее слабоумные.

Основную проблему главного героя можно описать шестью словами. Он умный, когда это не надо. Высокий интеллект не есть ценность сама по себе. Есть куча дел, в которых он совершенно не нужен. «Эмоциональные проблемы не могут быть решены так же, как интеллектуальные». Даже в таком деле как делание карьеры. Исполнительность будет много важнее. Кстати, у старого Чарли с исполнительностью был полный порядок. Задача Чарли — понять, что же он такое. В этом деле высокий интеллект тоже не особо помогает. «Чистый разум сам по себе ни черта не значит».

Попытки главного героя разобраться со своим прошлым чем-то смахивают на работу с ложной память. Если память — функция от настоящего, то такого ужасного прошлого у умного Чарли просто не могло быть. Если память — нечто действительно происходившее в прошлом, то вся эта мерзость из прошлого определенно должна была происходить с кем-то другим. Поэтому личность умника не может просто забыть дурака. Надо же на кого-то списывать все косяки прошлого.

Вывод: однозначно читать. Понравится или не понравится — не знаю, но пищу для размышлений точно даст. Вас ждет интересное путешествие вместе с главный героем. Сначала — вверх, потом — вниз.

Шутка в том, что оригинальная новость, послужившая толчком для написания рассказа, по градусу абсурда еще круче, чем рассказ Лукина. Да и после основной новости официальные лица от Роскосмоса наговорили столько, что на сборник НФ рассказов хватило бы. Я считаю, что Лукин поступил предельно дипломатично, не высказав никаких гипотез о причине возникновения «отверстия в бытовом отсеке ТПК». Возникло и возникло. Бравые космонавты тут не при делах. Просто пользуются возможностью.

P.S. «Есть писатели, которым надо законодательно запретить писать о будущем: уж больно легко оно сбывается. Лукин в их числе». Неизвестный юзер из ЖЖ.

Фридрих Ницше рекомендовал не спешить сбрасывать свои цепи: внезапно может оказаться, что кроме этих цепей у тебя ничего нет. Главный герой повести в приступе паники тоже немного поспешил с тем, чтобы выдавить из себя всю мерзость. Внезапно оказалось, что кроме мерзости в нем ничего нет. Он глуп, труслив, ленив, жаден до денег, не переборчив в методах их добычи, на понтах, жаден до власти, без собственного жилья, обладает крысиной мордой (даже не мордой, а мордочкой) и склонен к уголовным преступлениям, но при этом нерешителен, т.к. труслив и так по кругу. Короче, в названии повести стоит именно его имя. Сопереживать такому персонажу врят ли получится. Это у Лукина тоже частенько бывает. Зато из таких получаются хорошие наглядные пособия. Особенно в НФ произведениях. Процедура удаления мерзкой части души закончилась непредвиденным, но интересным результатом: плохому человеку принудительно пришлось разбираться в самом себе.

P.S. Кафка, которого поминал предыдущий комментатор, имеет место быть.

Еще одна достопримечательность городка Гринтаун, помимо семейства Сполдингов, — это местные ведьмы, которые могут вселяться во что угодно. Но есть и плата за такой дар. Ведьма должна оставаться одинокой и не может найти свою половинку. И тоску от такой судьбы нужно умножать на сто, если ты — молодая ведьма. Что остается? Остается воспользоваться своим даром и вселиться в другую девушку, чтобы хоть как-то пережить чувства, которые для тебя недоступны. Очевидно, что человеку будет неуютно от того, что внутри него завелся подобный паразит. Но рассказ не об одержимости, а о чувствах, которые переживают влюбленные. Очень позитивный и светлый. Каким и должен быть рассказ, в котором хотя бы одним словом упомянули Гринтаун.

Для героев романа Пелевина современное для нас время зовется карбоном. Карбон (он же каменноу́гольный) — один из периодов фанерозоя. Википедия подсказывает, что начался он 358,9 ± 0,4 млн лет назад, а закончился 298,9 ± 0,15 млн лет назад. Хороший способ намекнуть на то, что наша нынешняя современность — это глубокое прошлое с точки зрения текущего времени произведения. А раз так, то какой вообще смысл жителю Доброго Государства (явная аллюзия на творчество Васи Ложкина) как-то равняться на древний карбон и нравы его обитателей? Вот он и не равняется. Тем более, что у героев романа своих странных проблем хватает. Книга получилось именно про это. Про странные проблемы непонятных персонажей, про которые рассказывается живым языком. Пелевин с годами становится все больше похож на Сорокина. По крайней мере неофеодализм у обоих писаталей получился очень похожим. От будущего Виктор Олегович явно не ждет ничего хорошего. Не сказал бы, чтобы все стало черным и будущее превратилось в каторгу. Скорее — в «колонию запутанного режима».

Структурно вселенная романа принадлежит к вампирскому циклу. В далеком будущем вампиры освоили новые технологии по переработке податного населения на баблос. Все остальное, что происходит в романе и мире, стало либо следствием основного технического процесса, либо его побочным эффектом. Чернь перерабатывают массовым образом, элиту — индивидуальным. Основное занятие невампира — работать так, чтобы быть достойным индивидуальной переработки. Вспоминается комментарий сируфа из «Поколения П», который про сгорающие человеческие жизни говорил: «Вы все равно не знаете, что с ними делать» и «Лучше греться у огня потребления, чем гореть в нем заживо». Карбон остался далеко позади, но оба утверждения мистического божества из вавилонской мифологии все еще истинны. Вот люди и вкалывают, пытаясь прикоснуться к элитному потреблению. Про это тоже уже было во второй книге про Раму: мало того, что ты истратишь кучу своих и одолженных денег на то, чтобы прикоснуться к элитному потреблению, так потом окажется, что тебя за твои же деньги скормили чертям. Можно негодовать, что у автора пошли повторы. Но если вы, как и я, любите думать одну и ту же мысль по-разному, то можете смело браться и за эту книгу. Писать автор все еще не разучился.

В книге есть по крайней мере один очень хороший совет от автора. Каждый раз, когда испытываешь сильную эмоцию, стоит задуматься, кто выступает ее спонсором. Даже в наше простое (по сравнению с книжным) время заявлять, что ты сам и выступаешь, может быть не всегда достоверным. Исполнитель и организатор может и ты, а кто заказчик?

В славном городе Миргороде имеется парочка заклятых друзей, которых «сам черт связал веревочкой». Из-за чего же случилась ссора, о которой читателю сообщили прямо в названии повести? Из-за того, что скупердяй Иван Иванович, который просто тащится со своего скупердяйства (см. сцену посещения церкви и общения с нищими) решил заполучить что-то, что принадлежало его соседу. Не то, чтобы ему эта вещь была сильно нужна. Просто он решил, что раз сосед этим не пользуется, то у него появляются какие-то права на эту вещь. Но сделать это Иван Иванович решил своим любимым скупердяйским способом. Уж лучше бы задумал кражу, т.к. сама идея справедливого обмена в принципе не могла посетить голову этой яркой по миргородским меркам личности. «Итак, два почтенные мужа, честь и украшение Миргорода, поссорились между собою!» Повод для ссоры тоже оказался достоин скупердяя Ивана Ивановича: его обозвали гусаком, чем «учинили смертельную обиду». Что же такого интересного было во вражде двух дворян? Прежде всего — форма, в которой эта вражда протекала. Парочка нормальных скучных дворян из 1810 года из-за такого страшного оскорбления договорились бы о дуэли, где бы и разобрались с проблемой в кратчайшие сроки. Но то нормальные дворяне. У нас не такие. У нас честь и украшение Миргорода.

На эту тему у Уоттса весь цикл «Огнепада» с двумя крупными произведениями и множеством рассказов. Новая реальность требует от человека много. Естественных ресурсов организма не хватает. Нужно как-то себя совершенствовать (оставим за скобками вопрос, являются ли подобные апгрейды чем-то естественным или неестественным), чтобы оставаться на острие технического прогресса и быть способным решать те задачи, которые возникают в мире будущего. Фишка в том, что «совершенствование» подразумевает не только добавление чего-то сверхчеловеческого, если этого не хватает, но и удаление чего-то человеческого, если оно мешает. «Все говорят о морали так, будто она еще одно определение правильного и неправильного. Когда она на самом деле груз помех на одном и том же канале». Именно этот груз помех и отрезали в результате очередного апгрейда-удаления в процессе рассказа, в то время, как апгрейд-добавление состоялся еще до начала. Читателю же предстоит проследить, к чему это привело. Последствия такой инженерии могут быть непредсказуемыми при всей их логичности и закономерности. Ведь «мораль не рациональна, она даже не этична». Все остальное в рассказе просто иллюстрация к этому утверждению. Как обычно это бывает с Питером Уоттсом, финал мне угадать не удалось, хотя в принципе возможность была.

В итоге получился хороший рассказ, который похож на ранее прочитанный «Зомби» из «Огнепада», где автор тоже рассматривает проблемы апгрейда солдата, до суперсолдата, но немного с другой стороны. Та же тема, но другой сюжет. Другие обстоятельства. И другая концовка. Если нравится основной цикла Уоттса, то рекомендую и это произведение.

Что действительно представляло для меня интерес в «Атланте», так это то, что эта книга предшествовала моей любимой игре Bioshock. Именно полемика с идеями из «Атланта» позволила создать Восторг на дне Атлантического океана. В книге даже есть намек на подобную ветку реальности. Это одна из баек, которые рассказывают про Джона Голта. «Джон Голт был миллионером, обладателем несметных богатств. Однажды ночью он плыл на своей яхте посреди Атлантического океана, сражаясь с самым худшим среди всех обрушивавшихся на землю штормов, и нашел эту страну. Он увидел ее в глубинах морских, куда она опустилась, чтобы стать недосягаемой для людей. Он заметил на дне океана сверкающие башни Атлантиды». И это собственно все. Дальше Bioshock расскажет историю о том, как идеи Джона Голта бесславно умерли после того, как они победили. Но в общем и целом обе вселенные не пересекаются ни по времени, ни по месту. Но идейно Bioshock — сиквел «Атланта». Часть штампов из «Атланта» переехала в Bioshock, подвергшись интересным мутациям.

- «Who is Atlas?» = «Кто такой Джно Голт?»

- Ювелирное украшение в виде цепи, носимой на запястье <=> татуировки в виде цепи, нанесенные на запястья главного героя

- Эндрю Райан (настоящее имя — Андрей Раяновский) <=> Айн Ренд (настоящее имя — Алиса Розенбаум)

- 1957 — год издания «Атланта» <=> 1958 — начало революции в Восторге

- паразит в Восторге — посредственность, живущая за счет сильного <=> паразит в «Атланте» — владелец предприятия (все, кто живет за счет чужих способностей). Bioshock — все-таки полемика, так что слово «паразит» меняет свое значение на противоположное.

- Эллис Уайэтт сжигает свои нефтяные месторождения, протестуя против их национализации <=> Эндрю Райан сжигает свой лес, протестуя против национализации

- «семья» Софии Лэмб (Bioshock 2) <=> «семья» на заводе «Двадцатый век»

- «Семя Пророка взойдет на трон и омоет огнем людские горы» (Bioshock — Infinite) <=> «Сказал, что мы должны погасить огни мира и, когда увидим, что огни Нью-Йорка погасли, поймем, что наше дело сделано». В показанной в игре ветке реальности, в которой пророчество сбылось, мы видим, что бомбардировке с воздуха подвергается именно Нью-Йорк.

И в этом было мое довольно своеобразное удовольствие от чтения. В поиске вот таких мелочей, которые видоизменившись перекочевали из одного произведения в другое. Парадоксальный итог, но прочтение «Атланта» для меня стало чем-то вроде очередного перепрохождения Bioshock.

Если же все-таки поговорить о книге без привязки к Bioshock, то о ней можно сказать мало чего хорошего.

Первая из особенностей книги в том, что эстетика в ней довольно своеобразная. Сильно напомнило книгу «Мы» Замятина, которую я читал не так давно. Эмоции, с которыми главный герой Замятина пишет о своем летающем детище, чем-то напоминает восторг, с которым в «Атланте» пишут об отливке метала или о функционировании железной дороги. Вот только у Замятина герой честно признавался, что писать он толком не умеет, а занимается сочинительством потому, что чувства его переполняют. Можно ли здесь испытывать восторг по аналогичной причине? Может быть для кого-то и можно. Эстетика — штука эластичная. Может быть кому-то такое и зайдет.

Вторая особенность состоит в том, что в жанрово-тематический классификатор забыли написать, что это еще и женский роман про сильную и независимую адскую бабищу (Джон Голт сравнивает внешний мир с адом, так что термин «адская бабища» получился вполне себе точным). Пример приведу один. В конце второго тома внезапно на ровном месте выясняется, что главная героиня умеет водить самолет и переживает крушение, слегка помяв прическу. Это просто какой-то робот-терминатор, который не порвал всех своих врагов пополам просто потому, что не был склонен решать проблемы насилием.

Лично я считаю, что качество текста определяется тем, как много из него хочется цитировать, читай — как много написанных идей резонируют с чем-то в твоей душе. Достойные цитирования фразы и целые куски в «Атланте» безусловно есть. Например такой. «В жизни нет ничего важнее, чем то, как ты делаешь свою работу. Ничего нет. Это самое главное. И твоя сущность проявляется именно в этом. Такова единственная мера ценности человека». Или такой. «Зло непристойно в своем обличье, и вид его оскверняет». Но хорошее тонет на фоне третьей особенности текста, а она состоит в том, что здесь очень много трындят. Настолько много, что использовать слово «говорят» нет никакой возможности. Этим страдают все. Причем — в любом месте. И в постели тоже. Причем не делая абзацев, что чисто технически трудно читать. Про трехчасовое выступление главного героя по радио я вообще молчу. В этом месте я реально вспомнил писателя Сорокина. Он любит такой художественный прием, когда кто-то из героев разражается маниакальным словесным поносом. Но «Атлант» делает Сорокина как пацана. Живые, психически здоровые люди так себя не ведут. Если книгу все-таки классифицировать как фантастику, то главное фантастическое допущение в ней — это незатыкаемость всех героев, которые хоть что-то из себя представляют. Увы, три тома позволяют это. Но если у нас книга про продажу мировоззрения... «Все честно, – подумал он, – каждый должен что-то продавать». Есть в книге такая фраза. Как тогда воспринимать тот факт, что продавцы мировоззрения много говорят? Очевидно, — агрессивный маркетинг.

В итоге по содержанию имеем философский трактат (зайдет не каждому), который по форме представляет собой женский роман (зайдет не каждому). И все это сдобрено тем, что выше я дипломатично назвал «особенностями». К середине второго тома я реально стал раздумывать о том, что моя привычка дочитывать до конца книгу, которую я уже начал читать, может быть не такой уж хорошей привычкой, как мне казалось раньше. Жалею ли я время, потрачено на прочтение? В принципе — нет, хотя и было скучно. Будем считать, что по прочтению это книги я похоронил кое-какие идеи. А это ИМХО очень полезное занятие.

Про «собак» у автора произведение уже есть. Это «Чушь собачья». В этот раз Лукин написал про «котов». Тоже неплохо получилось. А ведь действительно неизвестно, в какой роли воспримут человечество, если случится контакт с внеземным разумом. Почему-то по умолчанию считается, что отношения буду строится исходя из равноправия. И даже военные действия с пришельцами — это признание того, что иной разум достоин тебя, но просто отличается в области этики и эстетики. А что если последствия будут более оригинальными и непредсказуемыми? Для кого-то такой исход будет трагедией и надругательством над разумом. А кому-то такое отношение будет в самый раз. А дальше можно поспорить над тем, имел ли на самом деле этот второй персонаж широкие взгляды, или все было наоборот. Короче, контакт с иным разумом может быть штукой с непонятными целями и непредсказуемыми последствиями. До кучи вспомнился рассказ Клиффорда Саймака «Поведай мне свои печали». Тоже, если разобраться, на ту же тему.

Павел Амнуэль всегда нравился мне за свои оригинальные НФ идеи. Я не знаю другого такого автора, который в своих произведениях так раскручивает эверетику и все, что с ней связано. Но в этот раз автор решил написать вполне себе стандартный реалистичный детектив. Из-за чего у меня по началу было чувство разочарования. Казалось, что меня обманули. Вместо НФ я получил бытовуху. Где-то с середины книги я от нее уже ничего не ждал и решил дочитать до конца просто в силу привычки.

Но прикол в том, что сложный автор не может написать простую книгу. Сядет какой-нибудь Пелевин писать простую книгу про любовь, а на выходе получится «Священная книга оборотня». Так и тут. Черная дыра своим сильным гравитационным полем искривляет окружающее пространство, а сложный автор своей репутацией точно так же искривляет простые сюжеты. В результате получается, что эверетика, так любимая автором, в книге тоже есть, но шутка в том, что детектив у автора реалистичный, поэтому и «эверетика» будет что называется «по касательной»:

А можно посмотреть на это и с другой стороны. «Склейки» разных миров в книге действительно есть. Рассказыы про Шерлока Холмса и Эркюля Пуаро, сюжеты которых созвучны с сюжетами современных, рассматриваемых в книге, уголовных дел, вполне можно рассматривать как пересечение нескольких миров. С той оговоркой, что один из этих миров есть нечто полностью вымышленное, а не вариация существующей реальности. А еще главного героя книги зовут Павел Амнуэль. А это значит, что мир книги склеивается и с реальным миром тоже.

P.S.

«Мне никогда не везло в лотерею», — говорит главный герой книги. Также, как и главный герой повести «О чём думала королева?» Эту шутку мне еще предстоит осмыслить.

В «Вине из одуванчиков» главный герой был ребенком. Ребенку свойственна любознательность и интерес к окружающему миру. В продолжении Дуглас уже подросток, а роль ребенка теперь исполняет его младший брат. Теперь пришла очередь Тома узнать, что он живой и смертный. А подростку Дугласу, как и любому приличному подростку, свойственен протест. Ибо если в старости ты не консерватор, то у тебя нет мозгов, а если в молодости ты не радикал, то у тебя нет сердца. Так что главный герой записывается в бунтари. Против чего протест? Как и в основном произведении главный герой выбирает наиболее достойный объект для своей деятельности. Протестовать придется против такой вещи, как наличие в мире старости. Как это вообще возможно? Читайте и увидите. Заодно снова встретитесь со старыми знакомыми. С Дугласом, его младшим братом и дедом. А еще в книге есть эпизодический персонаж, который перекочевал из «Вина». Это блокнот для записей.

Что же такое город Гринтаун в штате Иллинойс? Кажется, я знаю ответ на этот вопрос. Это воображаемый город, пожив в котором невозможно не стать писателем. Но как же жить в нем, если он не существует? Ответ — нужно просто построить подобное место у себя в голове.

Путешествовать в космосе скучно. Ну, скучно, если только скиталец не набит битком этими генокрадами или какие-нибудь хаосистские парни в шипах не устроили там логово или там не обосновались уже какие-то зелёные морды. Трафейщики людишек явятся – тоже можно развлечься. Или мятеж-другой устроить по до роге, чтобы время убить. А то начинают случатся странные штуки, как всегда в варпе бывает. Один раз у Чудного Лугворта прямо из башки выскочила здоровенная уродина! Перебила половину наших друганов – вот была заваруха. Если подумать, то космос – весёленькое место. И это ещё до того, как найдётся отличный новый мир, куда рухнуть!

Большерот, орочий погонщик

В принципе эту речь орка из Warmahher 40000 можно было бы вставить вместо эпиграфа к книге. Получилось бы довольно точно. Быть может не все бы поняли юмор, но те, кто знаком с вселенной Warhammer 40K, шутку бы оценили. Главные герои повести — не зеленокожие парни, помешанные на драках. Те были по своему совершенны хотя бы потому, что были довольно неплохо приспособлены к жизни во вселенной с перманентными войнами и кризисами. Тут все хуже. Главные герои — самые обычные люди c типичным набором тараканов в голове. Есть у меня мнение, что этот конкретный набор насекомых не вымрет никогда. Разве что вместе с носителем.

Как следует из названия у нас книга про революцию. В достаточно большой группе людей рано или поздно найдется диссидент, который не любит подчинятся и возжелает сломать систему, не имея ответа на вопрос о том, что же будет делать, когда он ее таки доломает. Такой протест, направленный не за что-то, а против чего-то ИМХО не дает возможности сопереживать. Но читать от этого неинтересно не становится. Тем более ты понимаешь, что имеешь дело с Питером Уоттсом, поэтому прогнозов на концовку строить все равно не получится. Тем более что излагает автор живо и интересно. Надеюсь, что автор не забросит столь интересную серию и в будущем продолжит радовать читателя новыми повестями и рассказами из этого цикла. Благо структура вселенной «Подсолнухов» это вполне позволяет.

Размышления главной героини в эпилоге о том, что рядом с тупым капитаном где-то спрятан умный ИИ, который должен подключаться для решения кризисных ситуаций, является интересной теорией, но, мне кажется, что тут можно было бы выкрутиться проще и интереснее. Почему бы не сделать Шимпа способным повышать свой уровень интеллекта, когда дело касается решения задач, связанных с управлением персоналом? Причем только этих задач. Основная повесть сборника + рассказы действительно заставили меня остановиться на этой точке зрения. Тупой капитан, не очень подкованный в технике, быть может действительно не сможет самостоятельно решить любую задачу, связанную с пилотированием корабля, которую ему подкинет вселенная, но зато он точно не займется пересмотром целей миссии. Впрочем, практика показывает, что даже тупого капитана вполне хватает, чтобы в большинстве случаев строить успешно врата в автоматизированном режиме не используя людей в качестве помощников. Но в узкой области под названием «управление персоналом» Шимп может быть очень умен. Почему-то никто из героев даже не задумался, что Шимп может быть таким вот «ассиметрично умным». А между тем главный начальник экспедиции должен быть именно таким.

Все-таки «Рифтеры» — это очень неоднородная трилогия Уоттса. Даже если просто анализировать места, где происходят события. Глобально есть океанское дно и есть суша. И есть не очень психически здоровые персонажи, который появляются и там, и тут. Посыл автора понятен. У каждого психа должна быть «Ниша» в которой он будет чувствовать себя как дома. И следствие, которое осталось за пределами рассказа, которое заключается в том, что для колонизации определенных ниш нужны психи определенного рода. Нормальности как таковой в природе не существует. Есть только адекватность обстановке и неадекватность ей. Мне «глубоководная» часть «Рифтеров» понравилась больше чем «сухопутная», поэтому я и поставил относительно высокую оценку.

Бытие, как известно, определяет сознание. Это как правило. А как исключение сознание иногда определяет бытие. А чтобы было еще интереснее, то пусть сознание определяет бытие не только видимого мира, но и невидимого. Почему бы божественным силам тоже не подчиниться общему правилу? Почему божественный мир должен быть лучше того бардака, который есть на земле? Подобные фантазии я у Лукина уже чител в «Там за Ахероном». Здесь все аналогично, если не считать того, что произведение относится к малой форме. Антропоморфные боги были у греков. А в христианстве с антропоморфностью как-то не сложилось. А если все-таки пофантазировать что было бы, если бы... Вот автор и фантазирует. Заслуженная десятка.

Сложно сказать, была ли «Америка», написанная соло, интереснее чем «Россия», написанная в соавторстве. Одно точно — книгу я сел читать из-за Кирилла Юрьевича Еськова в авторах. Но в общем и целом у автора (авторов?) снова получилось. Это не продолжение книги, а еще одна вариация той же идеи, которая подчиняется тем же законам. В итоге есть очередная замечательна книга на тему «Не так все было, совсем не так». Все, как мне и хотелось. В этот раз вроде бы даже получилось пофантазировать о том, «где?» и самое главное «зачем?» на самом деле могут существовать подобные временные ответвления. Может это и малость, но прочие авторы на моей памяти почему-то в эту сторону ни разу мысль не развивали. А раз у нас альтернативная история, которая есть заведомая нереальность, то почему бы Ивану Грозному не заговорить современным языком без всяких «ежи» и «паки»? Когда я услышал от Ивана Грозного фразу: «Наши цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!» — то реально ржал как конь. Лично мне очень пришелся по душе прием, когда альтернативная история сходу признается в том, что она альтернативная.

В тексте нашлось все, за что я люблю Еськова. И интересный сюжет. И «документы», разбавляющие описание приключения героев. И даже целые отдельные произведения малого жанра, которые вставили в основной текст. Короче, ученый Еськов считает, что «разнообразие есть хорошо» не только в биосфере. И это приятно. А еще автору скучно без шпионов. Но, как ни крути, секретные агенты-нелегалы — наиболее деятельная часть людей. Так что на роль тех, кто переделывает историю, они вполне годятся. Много в тексте и всякого-разного на злобу дня. При это еще неизвестно: является автор пессимистом или оптимистом. Пусть каждый найдет ответ на этот вопрос индивидуально.

P.S. Часто по наводке эрудита Еськова я знакомлюсь с другими авторами. Благо ссылок и цитат (в том числе и не закавыченных) у него с избытком. В этот раз таким автором стал ле Карре. Будем пробовать.

«Имелся ли шанс у этого беспомощного интеллигента выжить в условиях страшного мира, созданного в беспамятстве им самим?» Если все-таки попытаться найти в рассказе смысл, то он здесь. Сами придумываем себе страшный мир. Сами же потом спиваемся, чтобы в нем выжить. А потом начинаются побочные эффекты: «Мы не щадим организм, и на грубое насилие он отвечает галлюцинациями». После чего галлюцинации начинают поддерживать модель реальности. «Ведь так легко ошибиться и спутать нашу реальность с белой горячкой! Они не просто не отличимы друг от друга -- они тождественны!»

В процессе чтения сказки в голове появилась мысль, которую никак не могу перестать думать. Куда подевались все люди? Я понимаю, что все упомянутые в произведении персонажи — это не разумные грибы, но вся штука в том, что Рони, как бы это сказать, коммуницирует с людьми только внутри своей герметичной группы. Посторонних в сказке нет, хотя они абсолютно точно должны быть. Сама суть профессии «разбойник» подразумевает, что он существуют именно за счет посторонних. Конкурирующая шайка Борки — это просто брат близнец шайки Маттиса, так что это не считается. В итоге отсутствие окружения приводит к тому, что будни разбойника становятся похожи на будни какого-то старателя с Юкона, который живет не от перераспределения созданными других благ, а от того, что он урвал эти блага у природы. Но мы имеем историю не про артель старателей, а именно про криминал. Автор подчеркивает это уже в названии.

Не может ли быть такого, что все «не разбойники» представлены в сказке именно как мифические создания? Кто у нас есть? Есть серые гномы. Есть друды. Есть тюхи. Много кто есть.

Друды вполне тянут на стражу, которую неоднократно упоминают в произведении, но так ни разу не показывают. Как человекообразная «стража» она существует только за кадром, а попав в поле зрения читателя превращается в фантастических тварей. Непрерывно угрожают разорвать людей (кроме разбойников других людей в произведении нет), однако иногда изменяют своей кровожадности и хотят пленить человека. Читай «арестовать и отправить на каторгу».

Серые гномы — обычные крестьяне-обыватели. Вполне разумны. Злы и сильны кучей, но быстро сдуваются от одной угрозы того, что атаман схватится за топор. Но если захотят, то могут коммуницировать с разбойниками. Лысый Пер тому свидетель.

Тюхи — тоже обыватели. Скорее всего местные лесные жители, которые в отличии от гномов-крестьян живут собирательством. Быть может крестьяне, согнанные с земли. В Англии семнадцатого века таких была куча. До уровня людей-разбойников не дотянули. До гномов, судя по всему, тоже, что выражается в своеобразном языке, которым они пользуются. Отобрать у них нечего, защищать им ничего не надо, из-за чего и характеризуются как безобидные создания.

Такой вот кастинг получился. Скучно мне читать сказку просто как сказку. Так что я нашел себе развлечение.

НФ рассказ про параноидальную шизу космического масштаба. В цикле «Подсолнули» у Уоттса вся людская дурь становится космического масштаба. Цикл рассказов такой. Других масштабов тут нет. «Меня изумляет, как люди мучаются в поисках причин происходящего. Просто для защиты своих драгоценных предубеждений». Люди мучаются, а ИИ добросовестно выполняет свою задачу. И в данном конкретном случае моя симпатия на его стороне. В «Выскочках» автор порассуждал на тему того, что лучше. Предопределенность или свобода. Правильные ответ — в зависимости от того, насколько интересной будет судьба человека, стоящая за каждым из этих слов. Здесь нечто подобное. С одной стороны какой-то человек восстает против системы. Казалось бы нужно болеть за такого героя. Но что-то не получается. Вот так люди и становятся консерваторами. Это я сейчас про себя.

Когда человек может прозревать будущее на многие тысячелетия вперед? Когда он был искусственно сконструирован, чтобы исполнять какую-то функцию в течение многих тысячелетий. Естественно существо так не может потому, что оно есть результат эволюции, а «всё, что имеет значение для эволюции, это то, что эффективно работает в данный конкретный момент». Эволюция — крутая вещь, но она совершенно не умеет заботиться о будущем. Можно ли «просто уйти» после того, как осознаешь открывающиеся перед тобой перспективы? Интересный рассказ про то, как предназначение может быть симпатичнее свободы.

Если советская власть руками конкретных людей на заре своего существования разрушила твою жизнь и убила всех близких тебе людей, и ты замыслил месть, то кем нужно быть, чтобы у тебя чисто технически нашелся ресурс, чтобы такую месть осуществить? У кого вообще при этой власти есть право использовать насилие? Очевидно, что только у высокопоставленного работника органов. Никто иной просто бы не потянул свершить правосудие над подобной группой преступников, которые являются твоими личными врагами, и которые возвысились при новом режиме. Поэтому, как бы это странно ни звучало, главный герой очень даже последователен, когда посвящает свою жизнь служению советской власти, которую он тихо ненавидит. Ведь только эта власть может дать ему средство для свершения мести. А месть для главного героя первична, и он намерен свершить ее любой ценой.

Репрессии совка как банальное уничтожение одними служителями культа совка своих конкурентов. Может я недостаточно эрудирован, но эту мысль и ее развитие я впервые встретил только у Алешковского. Причем это уничтожение производилось без принятия во внимание сопутствующих потерь. Главный герой тоже не особо церемонился со всеми, кто попал в его список врагов. Смерть приняли не только враги, но и их близкие. Даже если учесть, что это тоже были люди не без греха, то отношения к исходному преступлению они не имели никакого.

Отвечая насилием на насилие ты не уменьшаешь количество насилия в мире. Есть такая мысль. Но есть и продолжение этой мысли, которое гласит, что ты не уменьшаешь количество насилия только в момент мести, но именно акт твоей мести может уменьшить количества насилия в будущем, т.к. любое ненаказанное преступление рождает новое преступление. «Пора принимать высшие меры! Пора возвратить этим людям чувство реальности, которое они ежедневно вышибают из-под ног своими мудацкими мечтаниями».

Есть у меня одна мысль про то, как Бог может спасти каждого и сделать каждого счастливым. Но только уж очень сильно попахивает эта мысли читерством. Как быть с тем, что счастье одного в погибели другого? Имея две вселенные выкрутиться можно. В одном ты делаешь палача счастливым, а в другом — спасаешь жертву. Таким образом, если у тебя есть бесконечное число миров то ты таки можешь и спасти всех и сделать всех счастливыми. Какое-то сложное пересечение всех этих миров и будет тем местом, в котором реализуется божественный замысел. В другом сложном пересечении реализуется замысел Сатаны. Все остальное, я полагаю, можно будет называть обычными человеческими мирами. Такое вот производство идеального мира с кучей отходов. Впрочем, Бог — существо всемогущее. Может себе позволить.

Книга была непростой. С кучей отступлений, не все их которых ИМХО были в тему. Но все-таки была дочитана довольно шустро. Да к тому же подбросила аж четыре интересных мысли, изложенных выше. В общем и целом не худшее произведение про чернуху в стране советов. Та часть написанного диссидентами, которую таки стоит читать при наличии интереса к подобного рода литературе.

Реализм — очень точная жанровая характеристика для произведения. Реализм подразумевает описание каких-то очень типичных событий. Это не хорошо и не плохо. Когда-то, когда этот жанр только-только возник, именно это считалось новаторством и добродетелью в литературе. Здесь именно оно. Есть типичный старый богач, есть типичный нувориш, есть типична история любви, которая не сложилась в прошлом, и есть типичная попытка переиграть старую партию. Весть этот парад типичности был нарушен трагическим событием. Но трагическое событие — это всегда что-то нетипичное. Оно спасает типичную историю от одного из двух типичных финалов и, по сути, становится поводом для написания самого произведения.

Кем же таким был Гэтсби? В современных терминах он был бизнесменом-авантюристом, который поднялся на чем-то не вполне законном, что так и не было прямо названо на страницах произведения. Свалившиеся на него деньги он решил употребить на пускание пыли в глаза ради воскрешения своей былой любви. И даже место действия — это часть образа Гэтсби. «Уэст-Эгг, это ни на что не похожее детище оплодотворенной Бродвеем лонг-айлендской рыбачьей деревушки». Усадьба Гэтсби — это особняк, который посреди очень небогатого района когда-то выстроил другой такой же поднявшийся делец. Хоромы посреди трущоб.

«Анна Каренина» на минималках. Такое сложилось окончательное впечатление от книги. Аристократов в США начала века нет, но есть просто разнотипные богачи. Если Толстой и «Каренина» нравятся, то можно познакомится и с этим. Но лично мне понравилось не сильно. ИМХО автор намерено добавляет изъяны каждому действующему лицу. Так, чтобы ни за кого особо переживать не хотелось. Без изъяна оставили только рассказчика, но на то он и рассказчик.

«Нередко сами богачи стремятся узнать, как они живут, изучая размышления на этот счет людей если и не совсем нищих, то достаточно близких к этому состоянию». Первая фраза из сборника «П5», которую захотелось записать отдельно. Рассказ действительно выделяется на фоне остальных. Мне он показался наиболее интересным из пятерки.

Меняет ли большая сумма денег мировоззрение обладателя? Да, безусловно. Про то, «как?» это происходит, с упором на результат уже написано много чего. А вот про «почему?» — не столь много. А значит это достойное поле для проявления фантазии. Автор изобретает интересный механизм и предоставляет его на суд читателя. А раз есть механизм, то должен найтись и тот, кто захочет его исследовать. И такие находятся. Тут есть и энтузиасты-одиночки и серьезные силы. И даже свои герои-испытатели. Баблонавты — замечательное и главное очень точное слово. Человек, который временно погрузился в пучину бабла в научных целях. Тоже не без риска для здоровья, но тут уже ничего не поделаешь: такова судьба всех пионеров-исследователей. Деньги — тоже наркотик. Пока ты на нем сидишь, реальность кажется немного измененной.

«Странное и даже абсурдное предположение было подтверждено на практике». Читаешь все это и думаешь, что фантастическое предположение автора вполне может быть правдой. А почему бы и нет? «Насмешники хорошие пророки». ИМХО аналогия с гравитацией кажется интересной.

Праздник, который всегда с тобой, — это не про Париж и жизнь в нем. Как бы ни был прекрасен этот город, но жизнь автора не состояла на 100% из жизни в нем. «Праздник, который всегда с тобой» — это про принадлежность к касте писателей. А Париж здесь к тому, что именно в Париже эта принадлежность ощущалась острее всего. Атмосфера способствовала. Но «Париж», как следует из последней главы, вполне можно хранить и внутри.

Праздничное настроение для человека не зависит от количества денег. Оно зависит от возможности играть роль, которую он для себя избрал. Для Хемингуэя важно было быть писателем. При этом, как бы странно это не звучало, можно даже ничего и не писать. Можно вести себя как писатель, общаться с другими писателями, заниматься разными посторонними вещами, из которых складывается богемная жизнь. Праздник будешь ощущать от того, что не выходишь из роли. Быть может здесь и есть разгадка кончины автора? Он решил покончить с собой потому, что не смог больше быть в любимой роли? Жизнь перестала быть праздником и стала чем-то противоположным, а на новую роль у писателя не нашлось душевных сил, т.к. очень много ресурсов было отдано на старую?

В аннотации (не местной) мне обещали повесть про бедную , но интересную жизнь известного писателя. Я уже привык, что фраза западной знаменитости о скромной жизни может обозначать довольно разный достаток. E.g. «скромная» жизнь Стива Джобса включала в себя отдельный дом с подогревом пола, автомобиль в подарок от отца на какой-то день рождения, оплату колледжа и возможность путешествовать туристом по миру. Памятуя про Джобса решил я почитать, что есть «скромная жизнь» для Хемингуэя. Да, тут действительно все несколько скромнее. С одной стороны денег на нормальное отопление вроде бы нет. Тепла писателю в те годы определенно было мало. Уют для него прежде всего ассоциируется с натопленным помещением, а главная делать любого дома — это наличие или отсутствие печки. А с другой автор как-то умудряется путешествовать по Европе, играть на скачках и питаться в кафе-ресторанах. Впрочем, для человека, который «привык к мичиганским уборным во дворе» небогатая жизнь в Париже кажется вполне сносной. Да и вообще: «того, кто работает и получает удовлетворение от работы, нужда не огорчает», но «когда в Париже живешь впроголодь, есть хочется особенно сильно».

О чем книга? О том, как нужно писать. И о том, из чего состоит жизнь увлеченного писателя. Читать это можно даже если вы не фанат творчества Эрнеста Хемингуэя.

P.S.

«Я считал, что любовь к картинам или литературным произведениям друзей мало чем отличается от любви к семье и, следовательно, критиковать их невежливо». Фраза, которую захотелось утащить на память.

Рассказ не тему: «А что если какая-то из тупых новостей из желтой прессы действительно буквально является тем, что есть в заголовке?» При наличии фантазии темы, подбрасываемые современной желтой прессой, могут стать просто вечным двигателем. Но если честно, то лучше бы применить фантазию к чему-то иному. Или, как это сделал Пелевин, не писать крупное произведение, а ограничиться рассказом.

Автор снова работает в одном из своих любимых жанров «хроники ада в комиксах» (это не пелевинское определение, это из другого места). Кого-то режут, кого-то сводят с ума, но общество, в котором все происходит, извращено до такой степени, что не особо реагирует на случившееся. Действительно, какие могут быть преступления в аду? Тем более, что по сюжету старший черт решил умучить почти две сотни чертей рангом поменьше. С точки зрения ада — был в своем праве.

Почему этот рассказ попал в сборник «П5»? Возможно потому, что рассказ тоже каким-то образом про вещества. Т.е. дурь. Только в данном случае эта дурь была не в виде порошка, а в виде какого-то мировоззрения, которое легло в голову человека, не имеющего нужного культурного уровня. Человек, стремительно сделавший карьеру от регулировщика до генерала, уже заставляет смотреть на себя косо. А если такой персонаж судить начнет, то делать он это будет с аналогичной крутизной. И это, кстати, любимый сюжетных ход Пелевина: показать кого-то, кто быстро вознесся из грязи в князи, а потом долго смаковать про то, как из-за этого возвышения у него крыша поехала.

Может и не самое интересное произведение сборника, но на какие-то мысли наталкивает.

Еще один рассказ про наркоту. А если точнее — то про прикладную наркоту. Про ту, которая употребляется не для ловли недостающего в жизни кайфа, а ту, которая выступает помощником в деле. На самом деле какое дело, такой и помощник. В головной повести сборника укол чудо препарата позволял главной героине работать статуей. Здесь же речь идет про обычный гашиш, который помогает ассасину (гашишину) работать по специальности. Т.е. испытывать меньше страха в деле человекоубийства. Хотя точка зрения главного героя на принцип действия вещества довольно оригинальна: это не страшная вещь становится нестрашной, это все становится страшным так, что страшная вещь перестает выделяться.

В общем я согласен с мнением первого комментатора, который назвал это «производственным рассказом». Романтики в жизни главного героя не было. Был лишь некий процесс, в котором он принял участие недобровольцем. Но в любом случае у Пелевина получился интересный жанр — рассказ со встроенными комментариями. Что интересного можно добавить после суфия, историка, культуролога, юриста и нарколога? Впрочем, комментарии специалистов интересны в тех местах, где они не пересекаются с сюжетом рассказа. «Дорога к свету проходит везде, где человек открывает глаза» или там «Кто вам лигалайз сделает, когда с одной стороны мусора, а с другой водочная мафия?»

Тема о том, что для обустройства личной жизни женщина может пойти на многое, любима Виктором Олеговичем. «Тайные виды на гору Фудзи» — гораздо более объемное произведение на ту же тему, но с другим сюжетом. В моем случае «Тайные виды» были прочитаны до «Зала», что на самом деле особого значения не имеет. Значение имеет то, что если девушка желает добиться успеха в личной жизни под девизом «умри, но сдохни», то результат может быть непредсказуем. Причем как для нее, так и для окружающих. Доставить своему партнеру наивысшее наслаждение штука похвальная, но отдельный вопрос заключается в том, что ты будешь понимать под «наивысшим наслаждением», если тебе вколоть двойную дозу секретного препарата с непонятным принципом действия?

А что касается идеи, которую автор продвигает в повести, то тут на самом деле все дело в точке зрения: если река, которая иногда для разнообразия хочет побыть человеком, желает снова быть рекой (для чего человек, который есть временное состояние, должен умереть), то и человек, который хочет для разнообразия побыть рекой, желает таки остаться человеком (не хочет умирать). Оба состояния сами по себе стабильны и просто так между ними путешествовать не позволено. И это тоже закон природы, на который есть ссылка в произведении. Разве что какой-то доброхот сдуру или от большого ума предложит свою помощь.

А концовку для главных героев можно легко выразить при помощи упомянутой в повести песни: их намотало на колеса любви.

Рассказ, который напоминает очередную песню «Короля и Шута» (а весь сборник «П5», если честно, напоминает очередной альбом «Короля и Шута» + фирменный пелевинский стиль в описании жизни и приключений современных хозяев жизни).

До меня не сразу дошел пелевинский юмор в этом рассказе, но в конце концов картинка сложилась. Очевидно, что реакция зрителей обидела фокусника и он их наказал. Но почему именно таким образом? Мне кажется, что все дело в формулировке, с которой троица нуворишей отказалась заплатить за представление. «— Жизнь — это выживание сильнейших, — отрезала Танюша. — Придет на его место другой фокусник и покажет людям фокусы лучше». Вот вам и выживание сильнейших, и фокусы получше. Получите, пожалуйста. Вы считаете себя успешными хозяевами жизни, которые победили в эволюционном отборе? Но вы забыли, что любая сила действует в каком-то поле. Ничто не есть сила и успех сами по себе. Шутка клоуна в том, что он в корне меняет обстоятельства, в которых обитают герои. У нас весь сборник «П5» про то, что бытие определяет сознание. Следовательно, если хорошенько изменить бытие, то и сознание тоже изменится сильно. А что есть кара вообще, если не принудительное изменение бытия по воле человека, обладающего властью?

У океанолога Уоттса писать про космос получается много лучше, чем про морское дно. В итоге получился рассказ с замечательной идеей и замечательной ее реализацией. У людей предельно экзотическая миссия в предельно экзотических обстоятельствах. Серьезно, ничего круче уже и придумать нельзя. И несмотря на все это они остаются людьми и реагируют на все как люди. А именно — не любят, когда их принуждают к чему-то и начинают бунтовать в тех пределах, в которых могут это сделать. Замените ИИ на деспотичного начальника, космонавтов на офисных сидельцев и получите какой-то очень знакомый сценарий. В итоге можно читать просто как аллегорию про противостояние подчиненных и некого идеального менеджмента.

Поведение членов экипажа объясняется тем, что они хотят «сберечь оставшуюся жизнь для реально важных моментов». Как по мне, то таких моментов для экипажа корабля уже не осталось: по сравнению с важностью и масштабностью работы, которую они делают, все остальное действительно на порядок менее значимо и важно (независимо от их отношения к выполняемой работе). Когда-то ты подписался на то, чтобы быть Богом и творить благо для других. Спустя большой промежуток времени ты понимаешь, что тех, для кого можно творить вроде бы и нет, да и работать Богом немного надоело, но уволиться с этой ответственной должности не судьба: за соблюдением контракта следит некто с неистощимым запасом терпения. Ситуация немного напоминает новость из реального мира про космонавта, который уволился из рядов покорителей космоса в поисках более интересной работы (это были его собственные слова).

Хорошо, что рассказ короткий и у автора не было возможности выписывать, например, конструктивные особенности корабля, на котором люди бороздят просторы космоса. В «Эхопраксии» такая возможность увы была. Там все эти подробности казались мне совершенно лишними. В «Острове» я понял, что было бы с «Эхопраксией», из которой бы удалили все «архитектурные» подробности. Ответ — стало бы только лучше. Прав был писатель Евгений Лукин: лучшая правка текста — это удаление. К чему я все это? К тому, что после прочтения и «Огнепада» и «Рифтеров» я уяснил для себя, что короткая форма дается Уоттсу значительно лучше, чем многотомные истории.

Рекомендую данное произведение для знакомства с hard science fiction в общем и творчеством Питера Уоттса в частности. А если кто уже знаком, то просто рекомендую.

Я нашел этот рассказ по запросу «наиболее известное произведение Айзека Азимова». Сам Азимов в предисловии говорит, что именно после этого рассказа он начал мыслить себя как писателя. В итоге получилось нечто такое, что действительно можно полагать эталоном НФ: историю, которая рассматривает обычных людей в необычных обстоятельствах, которые были созданы при помощи одного фантастического допущения. Результирующее НФ произведении будет тем лучше, чем необычнее фантастическое допущение и чем достовернее будет поведение людей. ИМХО автору действительно удались обе составляющие: и фантастичность, и достоверность. В принципе можно попробовать поискать несуразности в гипотетической истории развития человеческой (или какой-то очень похожей на человеческую) цивилизации, которая могла бы появиться на планете со столь экзотическими условиями, а можно и не делать этого и просто наслаждаться историей.

Ядро рассказа — это диалог Психолога и Журналиста накануне и во время Интересного События, которое проходит про любимому разделу автора — «астрономия». В последнем Азимов как всегда хорош — читать как всегда интересно. Как всегда узнаешь что-то новенькое. Журналист хорош. Как говорит сам автор «специализировался на «невозможных» интервью». Так что он вполне себе на своем месте. Психолог тоже хорош. Плохой не смог бы сохранить спокойствие накануне и во время глобального катаклизма. Человек, у которого любопытство заставляет презреть смертельную опасность, таки вызывает симпатию. А еще у этого персонажа важная функция в рассказе. Здесь он является голосом разума. Такого Психолога остро не хватает в значительной части НФ произведений.

Про что же в конце концов получился рассказ? Можно считать, что про глобальную катастрофу, которая случилась по объективным причинам. А еще он про чувства первооткрывателя, который в результате наблюдения увидел, что результат эксперимента превзошел его самые смелые ожидания.

Что такое контркультура? Это просто некое культурное направление, противопоставлявшее себя текущей шизе. При этом контркультура, понятное дело, тоже будет редкостной шизой. Но не обязательно антикультурой, которая по определению есть хана и гибель. Просто берем текущую моду, доводим ее до абсурда, а потом фантазируем на тему того, какой другой абсурд будет противоположным. У Александра Силаева нашелся красивый контркультурный пример для такой штуки как «политкорректность»: «Эй, дилер, че есть сегодня?» — «Есть карта преступности с корреляцией по расовому составу, 15 таблиц, 7 графиков, цитаты диссидентов, берешь файл?». Такая вот запрещенка. Такие вот возникают мысли при чтении. Но это в общем. А в частности...

У Паланика получилась контркультура про мир кино и шоу-бизнеса — вполне себе противоположность реального мира. Там все не настоящее. Автор решил развить идею в смысле «а что если оно действительно на самом деле такое, каким его стараются изобразить». Не самое свежее, что написал Чак Паланик, но самое свежее, прочитанное мною. Первый том книги про Мэдисон Спенсер зашел нормально, поэтому решил прочесть второй. Лучше бы я этого не делал. Кроме снобизма и тошноты в книге нет ничего. Даже вменяемой концовки. Книга получилась довольно нудным мусором, который никак не хотел читаться. Но я его таки осилил. Все! Паланика я больше не читаю.

P.S. Все-таки одну цитату я оставлю себе на память.

– Бога нет. Души нет. После смерти не остается ничего, – наставлял отец, затем перешел на крик: – Монашки в этой дорогущей католической школе вообще хоть чему-нибудь тебя научили?

Иногда бывает так, что при чтении книги больше всего внимания по каким-либо причинам уделяешь какому-нибудь второстепенному персонажу. Так вышло и в этот раз. Не буду лишний раз повторять слова других рецензентов о том, что у автора получился шедевр. Награды автора однозначно говорят за меня. Я лучше остановлюсь на том, что действительно запало в душу. Я про второстепенного персонажа, которого автор обозначил как «мальчик». Я говорю «обозначил» и беру слово «мальчик» в кавычки, т.к. с возрастом персонажа и характером его взаимоотношений с главным героем все неоднозначно.

«Мальчик» — это только слово, на которое откликается друг главного героя. Его возраст нигде не указан явно. На него есть только намеки, и намеки эти таковы, что «мальчик» вполне в состоянии обеспечить пропитание для старика, который уже почти 3 месяца сидит без улова. А сам старик вполне признает в мальчике равного. «Да ведь ты угостил меня пивом, – сказал старик. – Ты уже взрослый мужчина». Из воспоминаний старика следует, что на рыболовном промысле мальчик представляет собой вполне себе квалифицированного рыбака. Складывается ощущение, что своего коллегу старик называет мальчиком просто с высоты своего собственного возраста.

Что сильно бросается в глаза с первых страниц, так это забота, которой мальчик окружает старика. Это не волонтерская забота о пожилом человеке, которую один человек может оказать другому при наличии ресурса. Это скорее забота родственника о старшем, который потерял дееспособность. Вполне уместная вещь для традиционного общества, к которому вполне можно отнести общину кубинских рыбаков. В море старик остается опытным рыбаком. Без силы, но с немалой сноровкой и опытом. Но в сухопутных делах ему определенно нужен помощник. А кто в традиционном обществе заботится о стариках? Наиболее очевидный кандидат — дети. Другого собеса не предусмотрено.

Кто же такой мальчик, что старик взял его рыбачить в море еще в пятилетнем возрасте? Полагаю, что мальчик — это сын старика. На склоне лет пожилой рыбак перестал узнавать своего сына, но сын не бросил отца на произвол судьбы. Так они и живут. Отец не узнает родного сына, а сын уже не предпринимает попыток переубедить отца. Точно так же, как оставил попытки напомнить старику о том, что рыбацкую сеть они давно уже продали.

Известно, что мальчик долго рыбачил вместе со стариком, но потом ушел от него. Сомнительно, что в довольно простом обществе рыбаков чей-то ребенок будет просто так работать с посторонним человеком: старшая родня мальчика вполне найдет применение лишней паре умелых рук в хозяйстве. Однако поведение мальчика становится объяснимым в том случае, если он уже взрослый и сам себе хозяин. Он сам решает с кем ему работать, а заботу об отце никто не отменял. Почему же мальчик ушел работать на лодку к другому человеку? Он сам отвечает на этот вопрос. «Меня заставил отец, а я еще мальчик и должен слушаться». Вполне может быть, что это было пожеланием самого старика сыну, которое старик высказал пока еще не потерял память. Чтобы сын завязывал рыбачить с неудачником и как-то обустраивал свою жизнь самостоятельно. А теперь старик просто этого не помнит. С памятью у старика действительно серьезные проблемы: даже будучи голодным он может забыть поесть. В этом смысле примечателен короткий диалог двух персонажей

– Если бы ты был моим сыном, я бы и сейчас рискнул взять тебя с собой. Но у тебя есть отец и мать и ты попал на счастливую лодку.

– Давай я все-таки схожу за сардинами. И я знаю, где можно достать четырех живцов.

Мальчик внезапно меняет тему разговора. Родители мальчика на словах вроде как существуют (раз есть мальчик, то должны быть и те, у кого он находится на иждивении), но нигде не появляются, и даже в единственный визит старика к мальчику они не показываются. Их нет. Они только подразумеваются в диалоге двух персонажей.

Образ главного героя у автора получился очень ярким и запоминающимся, но, как ни странно, образ второстепенного персонажа породил больше мыслей в голове.

P.S. «Надолго меня не хватит». – «Нет, хватит, – возразил он себе. – Тебя, старик, хватит навеки». Это старик сказал не столько про себя, сколько про судьбу повести, в которой он — главный герой.

P.S.S. «Счастье приходит к человеку во всяком виде, разве его узнаешь?» Фраза из произведения, которая понравилась больше всего.

Я бы на примере «Маленького принца» объяснял людям, что такое «разные прочтения одного и того же текста». Что будет, если читать не как детскую сказку, а как описание реальных событий? Ну захотелось мне, понимаешь, прочесть давно читанную сказку именно так. Что же мы имеем?

Имеет место Главный Герой (ГГ) в экстремальных условиях (воды есть меньше чем на неделю, спасателей не предвидится, а перспективы починки самолета довольно туманны), который испытывает сильный стресс («Я должен был исправить мотор или погибнуть»), в связи с чем галлюцинирует. Маленький Принц (МП) явно воображаемый персонаж, существующий только в голове ГГ. Кто же еще мог опознать в «Рисунке номер один» слона в удаве? Тут мало быть просто ребенком, тут нужно быть именно автором этого рисунка. ГГ описывает МП словами «ничуть не похоже было, чтобы этот малыш заблудился, или до смерти устал и напуган, или умирает от голода и жажды». Т.е. получается, что сам ГГ как раз таки заблудился, до смерти напуган напуган и умирает от голода и жажды. Никак открутить злополучный болт двигателя ГГ не мог просто по причине истощения. Короче, намеки на плохое физическое состояние в тексте есть в достаточном количестве. На самом деле ГГ и сам серьезно не настаивает, что МП существовал в реальности. «Вот доказательства, что Маленький принц на самом деле существовал: он был очень, очень славный, он смеялся, и ему хотелось иметь барашка. А кто хочет барашка, тот, безусловно, существует». Намерено приводится очень слабое доказательство, чтобы подчеркнуть иллюзорность МП. Кроме того ГГ не помнит подробностей того, как МП выглядел внешне, о чем сам же и говорит, комментируя свои рисунки. Но для ГГ это видение предельно реально, а других наблюдателей в пустыне как бы нет.

Но почему видения главного героя носят именно такой характер? Почему его галлюцинация именно такова? Кто такой МП? Я думаю, что это тот единственный возможный помощник, который был уместен для ГГ в его состоянии. Любые другие воображаемые помощники, как это ни странно, были бы менее логичны и попахивали бы дурдомом. А воображаемый МП просто поддерживает ГГ своим присутствием. Очевидно именно компании ГГ жаждал более всего. Для такой роли по мнению подсознания ГГ лучше всего подходит именно сказочный вундеркинд с другой планеты. Это именно поддержка присутствием и ничем иным. Собеседник из МП неважный: на вопросы он отвечать принципиально не хочет («но когда я спрашивал о чем-нибудь, он словно и не слышал»). Это видно уже с первых реплик того своеобразного «диалога», который происходит между МП и ГГ. МП либо комментирует действия ГГ, либо просит его о чем-то. «Мой друг никогда мне ничего не объяснял». Все остальные «диалоги» ГГ и МП — это натурально не разговор двух персонажей. Это разговор персонажа со своей иллюзией. МП — поддержка, которая появляется, когда она нужна. И исчезает, когда в ней больше нет нужды. Самолет отремонтирован и в МП больше не нужен. И он исчезает при таких же сказочных обстоятельствах, как и появился.

В компании ГГ МП пробыл около недели. Но ГГ домыслил для себя еще год пребывания МП на Земле + его путешествие по другим планетам. Говоря современным языком — дорисовал расширенную вселенную МП. Качественная галлюцинация должна иметь свой background. МП вроде как неопытный ребенок. Но перед тем как оказать помощь ГГ он должен набраться каких-то знаний и опыта. Поэтому МП посещает (включая Землю) 7 планет. Чего такого известного у нас тоже 7 штук? Наиболее очевидная догадка — 7 смертных грехов. Лично у меня нашлись подходящие кандидаты на каждую позицию.

1. Король. Смертный грех — праздность. Монарх без подчиненных — предельно праздный человек.

2. Честолюбец. Смертный грех — блуд. Не совсем очевидно, но блуд также определяют как отсутствие скромности.

3. Пьяница. Смертный грех — чревоугодие. Оно же — отсутствие умеренности.

4. Деловой человек. Смертный грех — алчность.

5. Фонарщик. Смертный грех — зависть. Не совсем очевидно, но зависть тут испытывает сам МП. Уж больно хорошо на этой планете с закатами.

6. Географ. Смертный грех — гордыня.

7. Планета Земля. И оставшийся смертный грех — гнев. На это нигде не намекают явно, вот только год написания произведения — 1942. На планете идет самая большая война за всю ее историю. А ГГ — военный летчик.

Что уравновешивает 7 смертельных грехов? Три добродетели: Вера, Надежда и Любовь. Все это ждет МП на его родной планете. Все это МП приносит с собой и делится с ГГ в час нужды.

Все-таки человек есть мера всех вещей. Даже трансцендентных. Иначе как объяснить, что ад получился так похож на этот мир? Да, за века и даже тысячелетия там собралось довольно много всяких экзотических персонажей, но как показала практика, договорится можно вообще со всеми: и с чертями, и с древними чудовищами. В конце концов шоколадки любят все. В этом смысле главная героиня — просто один из таких экзотических персонажей. Она нескучная. Ну не в рай же ей после смерти? А так она толстая, безгрудая, близорукая покойница, но не дебилка. Последнее важно. Это вам еще многократно повторят. Я бы даже сказал, что для 13 лет она весьма и весьма продвинутый ребенок. И это неплохая авторская находка. Повествование от имени продвинутой 13-летней девочки имеет одно неоспоримое достоинство: это довольно искренний и честный рассказчик.

Адский быт получился донельзя похож на быт этого мира. Тут работа и дом. Там адский офис и клетка. От первого отдыхаешь во втором, а от второго — в первом. На земной работе человек чувствует себя отчужденным от результатов труда (привет Марксу), а на адской это чувство становится суперочевидным. Да и работенка соответствует. Воистину после такого времяпровождения с удовольствием отправишься отдыхать в клетку. Так начинаешь постигать адскую географию. Кроме офиса и клетки можно попутешествовать и по другим местам. Есть конечно риск, что тебе откусят голову, но кого в аду беспокоят такие мелочи.

Чем занимаются люди в аду? Если обобщить, то они там пытаются разобраться в себе. Спешить уже некуда. Наконец-то появилось время подумать о себе. «Жизнь коротка. Смерть бесконечна». Эпиграф довольно точно передает общую атмосферу книги. А вообще ад получился довольно нескучным местом. Сюда попадают вовсе не грешники. Грешники в той модели, которую построил автор, буквально все. В ад Паланика попадают все минимально незаурядные люди. Причем формально за вещи, которые и грехами то не являются. Главное, чтобы тебе было что додумать о себе. «Самосовершенствование — это мастурбация». Лично мне запомнилась эта фраза из «Бойцовского клуба». Эту же мысль можно найти и в «Проклятых».

Книга получилась до того похожей на «SNUFF», что я просто скопирую мой предыдущий вердикт: замечательная вещь, которую не буду рекомендовать читать никому. Год написания «Проклятых» — 2011. Год написания «Снафа» — 2008. А еще тут есть от «Бойцовского клуба» — 1996 год. В своем личном рейтинге поставлю я «Проклятых» второе место. Все-таки он будет получше «Снафа» хотя и очень похоже.

Я люблю «Собачье сердце». Это моя самая любимая книга у Булгакова, и мне было приятно найти в пьесе ссылки на любимое произведение. Тут и вечный квартирный вопрос, который испортил москвичей, и проныра-домком, и старый знакомый товарищ Пеструхин откуда-то вынырнул. А еще есть «бывшая курица». Тут уже не в бровь а в глаз. Буквально один шаг от Шарика до Шарикова. Короче, если кто любит «Собачье сердце», то прочесть пьесу стоит уже хотя бы по этой причине. В этот раз никакой фантастики не будет. Будет советский быт, который местами покруче любой фантастики. А быт этот крутится вокруг самой обычной квартиры, которая, по версии домоуправления, недостаточно заселена и с этим нужно что-то делать.

Как справедливо заметил один из рецензентов, квартиру Зои можно рассматривать как вполне самостоятельного персонажа. Место это довольно интересное, особенное если учесть время, которое стоит на дворе. При советской власти даже притон где «танцуют и курят опиум» вполне может быть если не приличным местом, то как минимум незаурядным. Остается только один вопрос: как организовать работу такого заведения в стране, где все наблюдают за всеми. В принципе — несложно. Нужно только иметь прикрытие для основной деятельности и хорошего покровителя. И тогда получится необходимое: «Оно пишется ателье, а выговаривается веселый дом!»

Качество произведение вполне можно измерять в проценте персонажей, которые запомнились при прочтении. Если использовать эту метрику, то «Зойкина квартира» заслуживает оценки «Очень даже неплохо». Героев много, выбрать есть из кого, поэтому свой хит парад озвучивать не буду. Замечу только, что даже самый обычный нетрезвый клиент притона вполне может врезаться в память, если его списке персонажей обозвать «Мертвым телом». Недорогой, но эффективный прием от автора.

Юмор в пьесе тоже имеется. Он тут советско-притонный. Другого прилагательного подобрать не могу.

Короче, произведение стоит прочесть даже тому читателю, который пьесу как форму обычно не жалует.

Чего у Виктора Олеговича много в любых книгах, так это разнообразных интеллектуальных фриков. Они везде. Как справедливо заметила блондинка Саша: «А кто сейчас не духовный учитель?» Порой у автора это доходит до абсурда. Идешь ты себе по лесу и встречаешь грибника, который дает тебе наводку на продвинутого учителя, который 100% сыграет положительную роль в твоей судьбе. Вот уж точно: гуру нашелся в лесу под корягой. Точно так, как Набокову было скучно писать про нормальные человеческие отношения, так и Пелевину, судя по всему, скучно живописать в своих книгах обычных обывателей. Все герои получились настолько продвинутыми, что понятие «обыватель» просто перестает существовать. Обыватель — это человек, который знает как «быть». При этом предполагается, что «бытие» вроде бы как одно на всех. Новое время постмодерна позволило каждому жить в своем «бытии». Физическое пространство таки осталось общим. Можно сказать, что оно умножилось на количество продвинутых, которые могут мыслить его индивидуально. При этом все остальные люди, населяющее пространство каждого продвинутого меняются согласно взглядом местного бога-хозяина. И так делают все. Каша неимоверная. Как прикажете в таких условиях осуществлять банальный обмен информацией? Но есть и позитивная сторона. Если одно «бытие» по каким-то причинам погибнет, то останется еще много запасных вариантов развития мира. Примерно столько, сколько еще интеллектуальных фриков осталось на странице книги. Короче, во время чтения последним, о чем я волновался, была судьба книжного мира. А вообще у Пелевина получилась очередная книга, которая похожа на какого-то среднего Пелевина. при чтении появляется чувство, что читаешь продолжение всего сразу. Честно слово, многие куски текста гармонично бы смотрелись в других книгах Виктора Олеговича. Есть у меня мысль, что автор тупо собирает произведения из материала, который остался от других произведений.

Структурно книга состоит из фрагментов, написанных, судя по всему, отдельно друг от друга. Фрагменты есть сильные и есть слабые. Не в том дело. В любой книге есть сильные и слабые места. Просто при чтении небольшой дискомфорт доставлял сам факт того, что границы этих довольно небольших фрагментов видны глазу. Возможно, это моя личная придурь? Тем не менее она есть, и это вызывало дискомфорт. Уж очень резко автор перескакивает с одного на другое. И вроде бы мысль была интересной, но тут она внезапно обрывается, и ты понимаешь, что продолжения у нее уже не будет. Дальше будет так же кратко и про что-то еще. А потом и это тоже закончится так же внезапно.

В итоге у Пелевина получился какой-то добротный средний Пелевин. Удовольствие при чтении безусловно было, но перечитывать или обдумывать как-то не тянет.

Еще один великолепный рассказ-метафора от мастера писать подобные вещи. Рассказ про то, что человеческая ненависть может принимать довольно причудливые формы. Но общим всегда будет агрессия по отношению к чему-то и желание разрушать. И хорошо, если к «чему-то», а не к «кому-то». Как правило на нематериальные объекты вину не перекладывают. Вину люди перекладывают обычно на других людей. Впрочем, в рассказе упоминают сжигание книг. А Брэдбери упоминал, что сжигание книг для него эквивалентно сжиганию людей.

Состояние, в котором пребывают люди в рассказе действительно плачевно. Одно дело разрушить весь мир насилия до основания до основания, чтобы затем что-то построить. Но в данном случае никакое «затем» не обсуждается. Люди просто выстраиваются в очередь, чтобы плюнуть на осколок прошлого.

Как обычно, человек становится выдающимся, если у него нашлись причины пойти против общепринятого шаблона поведения. Да, подвиг главного героя небольшой по нашим меркам, но он действительно значим по меркам общества, в котором он живет. В итоге получился мрачный мир, но в нем есть надежда.

P.S.

Если ненависть дает человеку силы жить, то является ли она безусловным злом? Полагаю, что все-таки является. Причина жить — это место, которое всегда чем-то занято. Нужно просто сбросить с этого места нечто заведомо плохое. И тогда есть хороший шанс, что замена окажется лучше.

Альтернативный перевод названия «Высшее из блаженств» в данном случае более правильное. Это автор про отношения мужчины и женщины. Точнее про ту разновидность отношений, которая заслуживает подобного эпитета. В настоящем рассказе Рей Брэдбери делится своими соображениями по этому поводу. Но делится хитро. В рассказе имеют место две истории про жизнь в браке, которые были рассказаны двумя похожими персонажами. Про обоих упоминается, что им симпатична одна и та же замужняя дама. Оба используют прием «с соим другом имела место история». Короче, автор несколько раз намекает на то, что они очень похожи. Но при этом их истории довольно разные. Читателю предлагается поискать в их рассказах что-то общее, что позволит ответить на вопрос о том, что же именно является высшим из блаженств в отношениях.

Первое впечатление от прочтения рассказа — окончание жизни старика нашло материальное отражение в реальном мире: красивые и величественные декорации киностудии отслужили свое и должны быть демонтированы потому, что этого требуют интересы бизнеса. Но все оказалось много интереснее. Продюсера студии зовут Дуглас. Дуглас — имя, принадлежащее главному герою «Вина из одуванчиков». Персонаж, который считается автобиографичным. Ergo, киностудия — это внутренний мир писателя. Она населена разными персонажами, каждый из которых отвечает за свое. Кто-то хочет демонтировать старые декорации. Кто-то хочет их сохранить. Кто-то мотивирован иначе: он просто стоит выше всего этого и желает, чтобы студя просто приносила прибыль. Продюсер в этом мире — важный человек. Ему принадлежит 51% акций студии, но все-таки он не абсолютный хозяин. Он может прислушаться к другим. Рассказ про то, что творцу не нужно сгоряча забрасывать старые идеи и какие-то конструкты, на создание которых ушло много времени и усилий. Старый не значит бесполезный. В итоге получился красивый рассказ-метафора про залежи материала в писательской голове.

P.S. «Помешательство — понятие относительное. Все зависит от того, кто кого в какую клетку запер»

P.P.S. «У меня на пустыре Всемирная федерация — а я ее громлю! Видит бог, нам нужно побольше помешанных ночных сторожей.»

Уже с первых страниц я понял, что читаю что-то знакомое. Тут интересная смесь «Пасынков восьмой заповеди» и фэнтезийного цикла Олди. ИМХО это недостаток. Оказалось, что оригинальный цикл «Чистое фэнтези» Олди — это такая штука, которую невозможно ни с чем смешать. В «Пасынках» была просто семья одаренных/проклятых персонажей. Авторы не акцентировали внимания та том, как все это работает. Работает и все. Те люди не были встроены в общество (или, можно считать, что были встроены, но на на правах редких маргиналов). Факт их существования никак не искривлял общество. А здесь, к несчастью, попытались это сделать. Получилось не очень. По крайней мере не так удачно, как в «Чистом фэнтези».

Идея о том, что наличие магии кардинально не меняет мир никак уже высказывалась авторами. В настоящей книге мы снова с ней сталкиваемся. Просто местные маги занимают немного другое положение в местном правовом поле. Это изгои, которые покушаются на установленный порядок. Основная причина, по которой государство держит магов под контролем, заключается в том, что маги — это просто источник недобросовестной, с точки зрения государства, конкуренции. При низком уровне техники такие люди получают конкурентное преимущество во всех отраслях (криминал — тоже отрасль). Но таких одаренных людей меньшинство. А значит большинство будет испытывать нетерпимость по отношению к ним. В чем главное отличие книжного мира «Мага» от книжного мира фэнтезийного цикла Олди? В том, что там государство решило встроить в себя объективно существующих в природе волшебников. Один из профессоров магии из того мира делился своими соображениями о том, что наличие магов и магии на самом деле очень слабо влияет на мир. Так и есть. Просто в том мире люди испытывают уважение к подобной сложности. Но законы могут и меняться, и вчерашние изгои могут стать новой элитой. Тоже не новая мысль для авторов. Тоже уже было. Например в третьем томе «Ойкумены».

В итоге тема получилась знакомой и по большому счету приятной. С сюжетом ИМХО вышло хуже. Я вроде бы и поклонник Олди, но я такой поклонник, которому не очень нравится фирменный стиль в котором они пишут. А особенно — когда они им злоупотребляют. Т.е. когда _очень_ глубоко закапываются во внутренний мир персонажа и начинают выдавать детализированное описание его переживаний причем не самым простым языком. Так глубоко, что перестаешь представлять, что же объективно при этом творится в книжной реальности. Суть моей претензии проста: я читаю книгу, чтобы визуализировать в голове какую-то сцену. Чтобы получилось кино, которое я сам себе проигрываю. А если автор(ы) пишут так, что это затрудняет визуализацию, то чтение перестает приносить удовольствие. Я уже занят не тем, чтобы представить себе действие наиболее красочным образом, а тем, чтобы хоть как-то его представить. Иногда вообще приходится пропускать текст страницами, т.к. «рендеринг» сцены закончился неудачно. Остается только надежда, что дальнейшие события внесут ясность. Как правило так и происходит. Но все равно — это доставляет чисто технические неудобства. Окончательное впечатление получилось таким: у Олди получаются хорошие книги, когда они пишут в стиле, который меньше всего похож на их оригинальный. Не пришлась мне по душе такая оригинальность. А все остальное у них — великолепно.

Также ИМХО книга вышла затянутая. В принципе можно аргументировано доказать, что два тома для такого сюжета как раз то, что нужно. Первый том — герои взаимодействуют с обществом, являясь при этом изгоями. Второй том — герои взаимодействуют с обществом, являясь при этом новой нарождающейся элитой. При этом большая часть наиболее интересных изменений в социуме происходит где-то между первой и второй книгой. О них авторы вспоминают в виде отступлений. Однако при этом два тома довольно жидко наполнены какими-то действиями. В отличии от тех же «Пасынков».

В итоге ставлю шестерку. Воровской цикл Олди — явно не моя вещь.

Автор очень метко назвал действия пьесы снами. То ли быль, то ли небыль. Но в годы гражданской войны такие события вполне могли иметь место. Точно так же, как сны человека состоят из клочков воспоминаний человека, индуцированных шумом в его нервной системе, когда мозг отдыхает. Так и здесь. Есть фоновый шум, который порождает эпоха. И этот фоновый шум вполне может конструировать такие сюжеты. Именно так. «Сюжеты» во множественном числе. Сны объединены общими героями, но каждый из них вполне себе самостоятелен.

Первая часть пьесы лично мне напомнила картину «Конец» Кукрыниксов. Только, что растянутую на половину произведения. Белые проигрывают войну красным, и читателю предлагают посмотреть, как это выглядит на практике. Жутко все это выглядит. Вторая часть пьесы более оптимистичная. Войны уже нет. Но есть люди, психика которых была искалечена войной. Развязка для страны наступила с окончанием гражданской войны. Развязка для участников этой войны наступила много позже. Кто-то нашел свою любовь. Кто-то — забвение. Кому-то смелому наконец-то улыбнулась удача.

Прочиталось все довольно быстро, несмотря на тяжелый сюжет и мою нелюбовь к пьесам. Значит штука действительно хорошая.

Пьеса Булгакова, критических статей о которой было написано больше, чем занимает сама пьеса. Неплохо так для пьесы, которая согласно википедии ставилась на сцене ровно один раз. Согласно тому же источнику «Показывать Сталина в пьесе как тирана было невозможно, но и льстить власти ради того, чтобы завоевать её расположение, Михаил Афанасьевич тоже не мог».

Действительно, подпольщик Сталин (крестьянского сословия с незаконченным духовным образованием), отзывающийся на имя Сосо, и Иосиф Сталин конца тридцатых годов — это два разных человека. Первый действительно когда-то в прошлом мог быть прообразом второго. Но в конце тридцатых акцентировать внимание на таком было решительно невозможно. Образ вождя в советским государстве был цельным и монолитным. Ergo пьеса была запрещена к постановке лично вождем. И это не удивительно: пьеса, в которой главным действующим лицом был Сталин, могла быть разрешена или запрещена только самим Сталиным. Никто другой не решился бы ни на первое, ни на второе решение. Так что расчет Булгакова в какой-то степени оправдался. Он как минимум привлек внимание небожителя и показал лояльность режиму. На что и был расчет. Писать панегирик отцу народов, который жил в конце тридцатых, Булгаков не стал. Он дипломатично выбрал тот период жизни вождя, когда он еще не был памятником. Такой вот компромисс: я пишу про Сталина, но про какого Сталина я решу сам. Но оказалось, что демонстрация такого Сталина в конце тридцатых была неуместна.

Персонажи-подпольщики за исключением самого «Пастора» получились блеклыми и не запоминающимися. Другое дело — политическая элита. Николай II и генерал-губернатор производят впечатление людей, живущих на другой планете. («Правительство на другой планете живет, дорогой» Г. Данелия) Начало века — эпоха научных открытий и индустриализации, а монарх рассуждает о том, как лечить болезни святой водой. И ведь он не прикалывается над своим министром. Там действительно жуткая каша в голове. Человек умудряется одновременно быть кровожадным и инфантильным. У губернатора губерния тоже на грани бунта, а его более всего заботит правильность канцелярского языка, которым ему прислали телеграмму. Сморишь, как молодой Сталин борется со всем этим и невольно начинаешь испытывать к будущему тирану симпатию.

Так состоялось мое знакомство с Булгаковым, как с драматургом. Понимаю, что я начал знакомится с пьесами автора не с того конца списка, но так уж сложилось.

Роман про порнуху. Про нравы отрасли. Про людей, которые крутятся в ней (по словам автора «все учились актерскому мастерству в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе или в Нью-Йоркском университете», которые решили «так или иначе, стать актрисой/актером»), и людей, которые крутятся около нее (это просто люди с улицы, но их много и они разные). Было интересно, откуда Пелевин черпает вдохновение. Это была одна из причин, по которой книга и была прочитана. Клубничка является таковой, когда ее мало и она хорошо выделяется на фоне остального. А тут она на каждой странице. Получается самый настоящий производственный роман. про то, что отрасль далеко не такая романтичная, как может показаться стороннему наблюдателю. В итоге имеет место аналог статьи «Порнобизнес — не такой, каким вы его себе представляете», но делающий акцент не на денежной составляющей отрасли, а на судьбах людей, которые в нее попали. Среди персонажей автор не предоставил никого с хотя бы нейтральной судьбой. Все они разные, но все они так или иначе искалечены и несчастны.

Героев в книге четверо. Каждый из них попеременно рассказывает о себе от первого лица. Кроме этих рассказов, перемежающихся воспоминаниями, в книге действий довольно мало. Главным образом в конце. Как все это назвать? В «герметичном детективе» все действия происходят в каком-то ограниченном пространстве. Тут не детектив, но тоже что-то с прилагательный «герметичный». «Герметичная новеллистика» или «герметичная монологика»?

В итоге получилась довольно сильная книга, но не из тех, которые можно рекомендовать кому-то. Разве что этот кто-то уже и так поклонник Чака Паланика. Обычно мои оценки не особо отличны от среднего бала, который ставят книгам на фантлабе. Но в этот раз мне зашло что-то такое, что в среднем не особо хвалят. Так тоже бывает.

P.S. «Нет на свете ребенка, который бы не мечтал вознаградить родителей — ну или наказать». Иными словами, нет на свете ребенка безразличного к своим родителями.

Что главное в антиутопии, так это выдать читателю много деталей. Если их нет, то рано или поздно начинаешь видеть в книжном мире свой собственный. Нельзя просто однократно заявить, что тут все плохо. Через сто страниц забудешь. Постепенно придет непонимание, почему там это считают адом, а тут ты из этого не вылазишь и в принципе неплохо себя чувствуешь. А дальше вообще интересно. Если у окружающих тебя в этом мире людей есть привычка сорить в общественных местах и плевать под ноги, то не исключено, что антиутопия, в которой при помощи большой палки добились банальной чистоты в быту, внезапно окажется получше окружающей действительности, если в реальности с мусором беда творится. Короче, с антиутопиями все непросто. Что общего у Хаксли и Замятина? Наверное то, что у обоих получилась абсурдная и сказочная антиутопия, в которую не верится. Не получается у меня мыслить вымышленный мир, как антиутопию, если он населен сытыми и умытыми гражданами. Оруэл — совершенно другое дело.

Вывод: антиутопия — скоропортящийся товар. То, что казалось жутью в 1920 году век спустя воспринимается вообще без никаких эмоций. Все стройно ходят строем. И что тут такого? Как может вызвать дискомфорт то, чем все занимаются уже веками? Или то, за что значительная часть современников готова голосовать обеими руками? Что в одну эпоху страх и ужас, то в другую — полезная социальная адаптация. Для мира, в котором окончательно изжили понятие свободы, главный герой чрезмерно на нем зациклен. Какую-то несвободу автор определенно точно имел в виду, но все дело в том, что заниматься преувеличениями тоже нужно с умом. Отсутствие свободы в своих хотелках в пределе вовсе не равно тоталитарному обществу.

Отдельно хочу заметить об авторской манере писать. Язык автора просто ужасен. Последним, что было прочитано мною в таком плохом качестве, был последний том «Дюны» Херберта. Но там была переводная книга и дискомфорт вызывала именно работа переводчика, а не автора.

Ни одному произведению с фантлаба еще не ставил такой низкой оценки. Не рекомендую.

Изумительно. Мата и блатной фени еще больше чем в «Маскировке». А уж прочей пошлятины так вообще без меры. Никакому современному Сорокину и не снилось. Но в устах главного героя все смотрится на редкость органично. Сам главный герой — та еще шпана. Как и Остап Бендер резко начал чтить уголовный кодекс после повышения в нем сроков за свои любимые преступления. Как он сам говорит о себе: «Всегда готов к предварительному тюремному заключению». Работает карманником в общественном транспорте, а развитие карьеры видит как водитель того же самого общественного транспорта. Точнее — видел. До того, как случайно попал в большую науку. Где и началось самое интересное. Короче, фразу «Скорее бы утро и снова на работу!» правильно поймет только тот, кто уже прочел повесть. В итоге имеем еще одно замечательное произведение о советской власти и ее нравах, где рассказчиком выступает некий маргинал, лучше которого правду все равно никто не расскажет.

Второе произведение Кавабаты, прочитанное мною. Первым был небольшой рассказ «Немой» про писателя, который после инсульта потерял способность двигаться и говорить. Несмотря на различия у рассказа и романа есть общее. Прежде всего структура. Рассказчик — это человек связанный с предметной областью, но стоящий в стороне от мастеров. В рассказе это был молодой писатель, который посещает старого и заслуженного. В романе — журналист, который пишет репортаж о протяженной игре двух мастеров. Оба произведения очень ровные. Завязки-кульминации-развязки как таковых нет нигде. Есть просто повествование. Даже выводов как таковых автор нигде отдельно не обозначает. Тут все на совести читателя.

Роман, сюжетом которого является одна протяженная партия в го, в которой сошлись два мастера: заслуженный от старой школы и уже немолодой претендент от новой. Посмотреть на такое состязание есть желание у множества фанатов игры, поэтому уважаемая газета берет на себя смелость организовать мероприятие. И тут замысел наткнулся на разницу в привычках двух игроков. Старый мастер не обучен современным правилам и регламенту. Он состоялся, играя непринужденно, не оглядываясь на время. Молодые воспринимают такой стиль в лучшем случае как неудобство, а в худшем — как издевательство. Такое поведение оппонента для них — достаточная и веская причина для прекращения игры. Если все-таки охота поискать в произведении кульминацию, то она может быть в том абзаце, в котором претендент решает не продолжать матч, а главный герой приводит ему свои доводы о том, почему игру нужно продолжить.

При чтении можно руководствоваться ремаркой о том, что «Кавабата символически отразил поражение Японии во Второй мировой войне». Действительно, в романе есть указания на то, что действия происходят в конце 30-х годов ХХ века. Япония уже вторглась в Китай, но большой войны со США еще нет. Пока что в деле старая армейская школа со своим духом бусидо, и она показывает результаты. Окончание этой истории известно и читателю и автору (роман дописывался уже после войны). Новая школа в лице США и союзников одержала победу над консервативной Японией. Как говорят боксеры: «Порядок бьет класс». И действительно, молодой мастер в романе побеждает старого. Не считайте это спойлером. Автор сообщает этот факт уже на первой странице романа.

Признаюсь, во время чтения я изменил свое мнение о главных героях. Изначально казалось, что старый мастер, под которого организаторы меняют правила, — это уже никакой не мастер. Независимо от вида игры. Но дело в том, что весь роман как раз про то, что старый мастер играет в своем стиле не имея намерения унизить оппонента. Он просто по другому не может. Более того, он идет на жертвы, чтобы продолжить матч хотя бы тем единственным способом, которым владеет. Это вызывает уважение.

Что самое интересное, сам процесс игры в го описан в книге довольно подробно (и даже с картинками), но при этом совершенно без пафоса. Тут уместно привести цитату из самой книги: «Игра в го, если считать ее бесполезным пустяком, бесполезна, как ничто другое, если же высоко ценить ее, то по ценности ничто с ней не сравнится». Игра в го — это просто сюжет. Тема книги столкновение консервативного мастерства и новой школы, а вовсе не сам процесс игры. Лично я раскладах на доске не понимаю практически ничего, но тем не менее читать было интересно.

P.S. «Если за едой не думать о еде, она станет ядом». Японская поговорка из книги. Сами решайте, имеет она отношение к теме книги или нет. Просто очень понравилась, и мне захотелось ее записать.

Замечательная повесть. Я уже от одной аннотации начал ржать как конь, а дальше было еще веселее. Идею того, что происходящий в стране бардак, есть комедия, которая преднамеренно ломается перед вероятным противником, я уже встречал и там, и сям. А теперь добрался до ее реализации в виде повести. Так и есть. В стране безусловно действует многомиллионная бригада маскировщиков, обслуживающая высшую политическую цель. И думать так никакое это не психическое расстройство, а наоборот: источник смысла жизни. Маскировка и производство бардака — это основная работа. А второстепенная примерно того же качества. Например, писать красной краской на ракетах зловещий лозунг «смерть капитализму». Напомнило похождения Венички Ерофеева, который в «Москва-Петушки» вместе с друзьями спьяну тоже объявили войну всему миру.

Мата и прочей пошлятины в тексте много. Но все это используется по делу. Мат полезен, как психотехника, помогающая при переноске шкафа. При описании брежневского совка он тоже полезен и нужен. Короче, это не мат ради мата. Это очень живой и органичный язык. Фраз, которые хочется записать на память, тоже предостаточно. Если все-таки попробовать выделить что-то избранное, то пусть будет эта. «Хочется душе чегой-то такого... трудно даже сказать чего... высокого, настоящего, делового, полезного государству и людям, бескорыстного такого, решительного, партийного, а главное чистого... выпить еще, одним словом»

P.S. Самое интересное, что у автора мельком упоминается, что власть записала все сообщения голосом Левитана «вплоть до 1991 года». Таки угадал! «Насмешники хорошие пророки».

Не может ли весть текст быть одной большой метафорой? Из биографической справки о писателе мы знаем, что Кафка долгое время работал с делами о травмах на производстве. Не может ли вся повесть быть иносказательным описанием тяжелой формы инвалидности? Ведь что случилось по факту, если отбросить всю мистику? По неизвестной причине семья теряет кормильца, который становится недееспособной обузой. Но при этом семья помнит, что это «все-таки член семьи, что с ним нельзя обращаться как с врагом, а нужно во имя семейного долга подавить отвращение и терпеть, только терпеть». Семья терпит, но это терпение подкашивает их морально. Главный герой никак не может помочь им: он реальная обуза, которая может только постараться не мешать. Но свою чудовищность и неуместность он тоже не осознает и о суициде не помышляет: он даже пытается мысленно строить какие-то планы насчет своей сестры.

Несмотря на произошедшую с главным героем метаморфозу, полноценное понимание ситуации, в которой он очутился, у него не сложилось до последнего дня его жизни. Он по прежнему считал себя полноправным членом семьи, что безусловно не так. Статус кормильца был давно им утрачен. Он стал иждивенцем. И это только поначалу. А потом даже наиболее близкие люди перестали видеть в нем человека и стали использовать местоимение «оно». «Будь это Грегор, он давно бы понял, что люди не могут жить вместе с таким животным, и сам ушел бы. Тогда бы у нас не было брата, но зато мы могли бы по-прежнему жить и чтить его память».

С самого начала было очевидно, что главного героя рано или поздно не станет. Вопрос лишь в том, наступит ли у него понимание этого факта, и какую часть часть душ близких людей он утащит с собой на тот свет. Эта история, которая не может закончится хорошо. Но все-таки у нее счастливый конец.

Под вывеской «Одесских рассказов» может скрываться разный набор историй. Все зависит от издания. Наиболее полный набор есть в «Собрании сочинений» автора, а что касается меня, то мне больше всего пришлись по душе истории про налетчиков с Молдаванки. Обожаю то, что Жванецкий называл «сдвинутым одесским языком». Особенно цветастым этот язык становится в устах одесского криминального элемента. Автобиографические очерки в книге не так интересны.

У одного из любимых мною писателей была мысль о том, что эпоха, в которую героями считаются Беня Крик и Остап Бендер неминуемо породит Сталина. «Двенадцать стульев» я прочел не так давно. Теперь вот дочитал «Одесские рассказы». И я должен согласится с любимым писателем. У Ильфа и Петрова получилась книга где все крадут все у всех. У Бабеля — то же самое, с той разнице, что его герои поменьше «чтут уголовный кодекс». Так что все сходится. Какой порядок может быть в мире воров? Только сталинский. Все это очень грустно. Чем все это заканчивается?

Принято считать, что пьеса выражает тщетность попыток осмысленной коммуникации. При чтении я пришел к тому же выводу. Действительно, когда люди собираются вместе, не имея намерения говорить по делу, то получается что-то такое. Одни делают вид, что сообщают какую-то информацию, другие делают вид, что понимают то, что им сообщили. А на деле весь разговор можно заменять текстом из «Лысой певицы» — случайным набором реплик, не несет никакого смысла. Эту вещь все-таки приятнее было бы посмотреть, а не читать.

Еще одна книга, которая была прочитана в рамках благого дела восполнения пробелов в школьной программе. Не столько приключенческая книга, сколько памятник эпохи. Как одним предложением описать 1927 год? «Все крадут все у всех». Просто какой-то мир воров, но, справедливости ради, заметим, что появился он не от хорошей жизни. Вот уж действительно эпоха, когда «героем нашего времени» по полному праву становится благородный разбойник. Не потому, что он какой-то большой оригинал, или потому, что невольно вынужден спасать мир, а потому, что добродушный и эрудированный мошенник с минимальными понятиями все-таки значительно лучше всех прочих серых обывателей этого мира воров. Мировоззрение бывшего одесского сыщика Петрова тут определенно накладывает отпечаток на окружающую действительность. Так мы получили книгу про год десятилетнего юбилея великой октябрьской революции, в который любая речь с трибуны превращается в лекцию о международной обстановке. Просто магия какая-то.

Роман уже и так давным давно растащен на цитаты. Викицитатник не даст соврать. Но все-таки хотелось бы выделить кое-что из того, что туда не попало.

«Вася был нормальным халтурщиком-середнячком. А Клотильда слишком много читала Шиллера».

«Сенсационный случай на пять строчек петита!»

«Остап со вчерашнего дня еще ничего не ел. Поэтому красноречие его было необыкновенно».

Однако больше всего запомнилась фраза Бендера про то, что счастье всегда приходит в последнюю минуту.

В концовке «Аквариума» Суворов в ответ на обвинение о том, что его книги написаны не им, просил назвать писателя, который пишет в таком же стиле. Действительно — нет таких. Уж очень особенная стилистика у писателя. Хоть у книги и много авторов, но Суворовские куски легко узнаются. Получилось красиво. Так часто выходит, когда талантливый писатель, состоявшийся в книгах на определенную тему, берется за новую тему нетипичную для себя. Когда Пелевин пишет книгу о любви, то получается «Священная книга оборотня». А тут Суворов написал художественное произведение про квест-путешествие. Получилось тоже необычно и задорно. Практически «Одиссея». Было прочитано если не на одном дыхании, то очень близко к этому. Осталось много ярких впечатлений. Одно из них про то, что гипертрофированная гласность времен перестройки, показанная в романе, отличается от современного срача в интернете только тем, что происходила не в сети, а на радио.

Говорят, сам Марков обижается из-за того, что в качестве авторов «Эволюции человека» вечно упоминают только его одного, а жену забывают. Так что по крайней мере на просторах fantlab.ru справедливость восторжествовала: в качестве авторов книги указаны они оба (а на обложке книги и в интернет магазинах, в которых можно заказать книгу, — нет: там значится только «Александр Марков»)

Зачем вообще читать научно популярную книгу? На этот вопрос отвечает сам автор: «Время от времени креационисты попадаются на жизненном пути каждого нормального человека». У креационистов все хорошо: у них есть теория всего. Человеку с научным складом ума хуже: сплошные белые пятна, отсутствие исчерпывающих объяснений по ряду вопросов и теории-гипотезы, которые сменяются другими теориями-гипотезами, и так без конца. Мракобесы усматривают в этой неспособности сразу дать исчерпывающее объяснение недостаток научного подхода. Ну да и Бог с ними. Этот народ читателем книги явно не станет.

Рекомендуется для чтения всем мыслящим существам, которые испытывают кайф от понимания. При чтении желательно помнить школьный курс биологии. Или иметь привычку гуглить неизвестные места. В принципе книга рассчитана на уровень «умный ученик старших классов». Пока одолел только первый том. Самое интересное, а именно эволюционную психологию, автор обещает во втором.

Когда-то давно Тарантино снял фильм «От заката до рассвета», в котором показал, что на свете бывают упыри, на фоне которых убийцы-беспредельщики смотрятся вполне себе приличными людьми. У Кинга получилось наоборот: показать, что на фоне некоторых преступников упыри является вполне себе приличными людьми. Браво обоим сочинителям, поработавшим фактически над одной и той же темой.

Что же мы имеем в рассказе? Имеем довольно мерзкого преступника, в действиях которого нет никаких смягчающих обстоятельств. Люблю, когда Кинг заводит персонажа, сострадания к которому невозможно испытывать в принципе, и потом учиняет над ним расправу. Писательский произвол в действии. Но за ним приятно наблюдать. Сюжет рассказа про то, что иногда одно зло переходит дорогу на другому злу, в результате чего зла на свете становится меньше. Так и здесь. Неудачник в роли похитителя детей похитил не того. «А потом лунный свет исчез. Его заслонили.»

P.S. Мой самый первый рассказ Кинга, с которого я когда-то давно начал знакомство с творчеством писателя. Должен заметить, что повторно читается с не меньшим удовольствием, но совершенно другими чувствами.

Фильм не смотрел, но когда-то давно прошел игру. Что характерно — и мысли не было о том, что аберрации, с которыми приходилось воевать на протяжении нескольких часов, являются разумными. Так что рассказ таки произвел впечатление. Мало того, что ОНО оказалось разумным, так еще и выяснилось, что природа этого разума сильно отличается от человеческой. Вот за что действительно люблю Уоттса, так за то, что у него хорошо получаются всякие ксеносы, которые действительно чужды людскому разуму. А лишние конечности то так — ерунда.

"– У человека есть мир, в котором он живет, – назидательно сказал сирруф. – Человек является человеком потому, что ничего, кроме этого мира, не видит. А когда ты принимаешь сверхдозу ЛСД или объедаешься пантерными мухоморами, что вообще полное безобразие, ты совершаешь очень рискованный поступок. Ты выходишь из человеческого мира... Во-первых, чтобы перестать быть человеком, надо умереть. Ты хочешь умереть?» В данном случае цитата из Пелевина довольно точно описывает происходящее в рассказе. С той существенной разницей, что в отличии от героя Пелевина, который ответил «нет», главная героиня рассказа дает ответ «да». Все было логично. Есть две жизни: человеческая, где ты существуешь не иначе как инвалид, и машинная, где ты обретаешь продвинутую чувственность и истинную способность мыслить. И есть ощущение деградации при переходе от второй к первой. Чем все это закончится, легко было предсказать.

До прочтения рассказа даже не знал, что поденка — это такое крылатое насекомое. Почему автор(ы) выбрали такое название? Может поэтому? «Имаго подёнок живут от нескольких часов до нескольких дней и не питаются». Или поэтому? «Все личинки подёнок развиваются в воде. Это типичные обитатели быстрых ручьев и рек. Встречаются и в стоячих водоёмах. В отличие от взрослого насекомого, у личинки хорошо развит грызущий ротовой аппарат. Личинка активно питается». Получается, что существование в виде человека на кабеле — личиночная фаза, а жизнь на сервере компании — фаза имаго?

Что продают? Спойлер: об этом мы не узнаем до самого конца книги. Впрочем, тут «дают», а не «продают», т.к. в условиях товарного дефицита позднего совка деньги не есть универсальный ресурс. «Продают» — это когда могут купить, а могут и не купить. Тут сметут в любом случае. А еще есть слово «выбросили» (Как говорил американец из анекдота: «У нас такое тоже выбрасывают»). А еще бывает «срочный выброс»... В очереди даже иногда обсуждают что-то, что касается товара. То подошву, то подкладку, то страну производителя. Но это редко. Тут в основном просто сборник самых обычных житейские разговоров, которые состоялись во время стояния в очереди, что создает иллюзию, что люди вроде как одновременно с болтовней еще и делом заняты. Кроме того, раз мы находимся в очереди, то автору всегда можно сделать перерыв на толкотню и хамство. Честное слово, после длительного чтения унылой переклички оно приносит приятное разнообразие как для читателя, так и для бедолаг, застрявших в этом памятнике советской власти. В итоге имеем сатирический роман про то, что в позднем совке очередь есть фон для всей остальной жизни.

P.S. Эпизодически «Очередь» присутствует в «Сахарном кремле». Там ее ужали до одного рассказа, но суть при этом осталась неизменной: описание нравов общества при помощи длинного диалога двух соседей.

P.P.S. Сорокину, судя по всему, скучно, если с внешним видом текста нельзя сделать что-то необычное (см. рассказ «Отпуск»). Там ему было интересно ставить плюсы в тексте. Здесь у него весь роман в виде одного сплошного диалога.

Автор честно предупредил в предисловии, что книга символическая. Так что при чтении нужно быть готовым ловить знаки, аки главный герой. И не воспринимать все буквально. А еще лучше сразу задать себе установку о том, что тут абсолютно любое слово можно и нужно воспринимать как метафору. Хоть овец, хоть пустыню, хоть клад, хоть войну племен. Можно, конечно, при чтении книги свое восприятие и не корежить, символизмом не баловаться и воспринимать все буквально. Но только тогда ни особого смысла, ни удовольствия не будет. А будет просто очередной комментарий о том, что автор занимается «философией для домохозяек». И это еще не самое худшее мнение получится. Ведь можно и просто заявить, что автор сочинил сказку про испанского Ивана дурака.

Качелей, на которых может раскачиваться восприятие, в тексте много. То ли Нарцисс бесконечно любовался своим отражением в ручье, то ли ручей своим в глазах Нарцисса. То ли овцы подогнали свой режим дня под своего пастуха, то ли пастух — под своих овец. Такие рассуждения будут продолжаться до последних страниц. Закончится все мощно: мыслью о том, что то ли Бог руководит всем миром, то ли Бог в мыслях каждого человека. Как все это понимать? Ответ — как хочешь. Про что и книга.

Чем все-таки хорош текст? Тем, что каждый сможет поискать в нем что-то свое. Но в этом же и основной недостаток книги. Если у тебя нет настроения искать, то лучше взяться за какой-то другой текст. Как вариант, можно просто прочесть, чтобы посмотреть на образец того, как соорудить площадку, на которой автор предлагает читателю заняться поиском смыслов.

До чтения этого рассказа я делил все детективы на две категории. Британский детектив и американский детектив. Британский — это Агата Кристи и Конан Дойл, т.е. детективная история, в которой главное приключение происходит в голове детектива. Американский детектив — это, например, Чейз. Приключений ума поменьше, зато погонь, перестрелок и прочих приемов вольной борьбы побольше. У некоторых писателей получалось сочетать. Например, Рекс Стаут и его Ниро Вульф. В книгах этого автора домосед Ниро Вульф отвечал за британскую часть, а Арчи Гудвин — за американскую.

Но в последнее время случилось прочесть несколько явно детективных произведений, которые не получилось отнести ни к первому, ни ко второму типу. Пришлось расширять свой способ классификации. Если главного героя как такового на страницах нет, то, очевидно, нельзя сказать, британского он типа или американского. Если героя нет, то что есть? Есть, скажем так, работа с документами. Некий подвид детективной истории, который рассказывается не при помощи описания приключений детектива и не при помощи рассуждений детектива о том, как было совершено преступное деяние. Это детективная история, которая существует в виде множества документов и прочих воспоминаний, связанных с давно минувшими событиями. Я не хочу сказать, что из-за применения такого подхода произведение становится хуже. Ничего подобного. Талантливый автор вполне может изложить детективную историю и такими средствами. А сомнений в таланте Конан Дойла, я полагаю, ни у кого нет.

В итоге получился неплохой рассказ, который заставил чуть шире взглянуть на все, что было ранее прочитано в этом же жанре. Кому понравилось, рекомендую «Чиста английское убийство» Еськова. В нем автор ИМХО очень успешно скомбинировал документальную и американскую разновидность.

Еще в «Поколении П» главного героя предупреждали не искать во всем глубинного смысла. А то ведь можно найти на свою голову. А еще у Пелевина есть повесть «Иакинф», где группа людей тоже искала и нашла себе. Так что тема вполне себе пелевинская. Но не без вариаций. Пелевин все-таки избегает два раза писать об одном и том же, так что сюжет будет оригинальный.

Итак, есть главный герой, который возомнил себя адептом Тьмы и стал искать продвинутых членов культа, которые смогут курировать его деятельность. Уже смешно, т.к. вполне можно догадаться что случится с этим искателем, если он таки найдет того, кого хочет найти. Увы, главный герой так и остался «начинающим магистром тьмы». В области, которую он выбрал, вообще глупо было рассчитывать на продвижение и карьеру. Карьеру в ней делают не новички, а при помощи новичков.

Но новичок был упорный. Он действительно нашел действующий культ кровавой богини и предложил ему свои услуги. И богине действительно понадобились его услуги, но немного не в том виде, в котором он предполагал. А ведь прикол в том, что ГГ сам многократно подтвердил тхагам-душителям, что готов на все. Эпизод, когда главного героя спрашивают о согласии участвовать в культе ИМХО напоминает сцену из «1984» Оруэлла, когда главный герой соглашается вступить в диссиденты: там человек тоже сует голову в петлю после чего тщательно прилаживает ее на своей шее. Но у Пелевина посмешнее будет, хотя юмор тут, конечно, довольно черный. Но если подобный кровожадный культ прибирает исключительно «начинающих магистров тьмы», то это просто прелесть, а не культ.

К седьмой главе «Города» НФ почти превратилась в авторскую сказку. Я говорю «почти», т.к. в в традиционной сказке обитатели мира все-таки не задумываются о таких отдаленных вещах, как стабильность экосистемы и переселение планеты. Все-таки какие-то элементы НФ продолжают оставаться. Даже название подходящее. Эзоп наделял зверей чертами людей. В цивилизации земли будущего мы имеем то же самое.

История повернулась интересным образом. Когда-то давно человек приручил дикую собаку и сделал ее частью своего мира. Теперь же собака приручила дикого человека и сделала его частью своего мира. Понятное дело, что человек влился в собачий мир на собачьих условиях. Получилось забавно. С позиции нашего мира эту интеграцию можно было бы описать лозунгом «люди тоже люди». А с позиции собачьего мира будет что-то типа «человек тоже нормальное животное». Некоторое время двум видам даже удавалось нормально жить совместно. Пока главный управляющий не решил, что такой бардак на Земле раньше уже был и по второму разу затевать его не надо. Человек был признан лишним и удален подальше. («Это будет долгая, медленная и гуманная смерть». Гарри Гаррисон) Подробностей кончины остатков расы в книге не будет. В последней главе будет только констатация факта.

Все Вебстеры, упоминаемые в рассказе, как-то пытались влиять на глобально происходящие процессы. Но ни у кого из них ничего значимого не получалось. Но благодаря этим попыткам воздействия у рода Вебстеров всегда получалось как-то соприкасаться с ключевыми событиями, происходящими с людской расой. У Саймака часто так. Главный герой мечется, что-то делает, пытается кого-то или что-то спасать. А потом выясняется, что все, что ему нужно, это немного понимания тех процессов которые его окружают. Понимание происходящего у героев Саймака часто приводит к смене их восприятия происходящего. Трагедия перестает казаться трагедией. А если герой поделится своими выводами с окружающими, то даже есть шанс остановить массовую панику и уберечь расу от того, чтобы она не наломала дров. Род Вебстеров в «Городе» был лишен такой роскоши, как способность ничего не делать (кстати, признак сильного человека по Ницше). Их суета и ее последствия растянулись на тысячелетия.

Что в остатке? Появилась раса псов. С одной стороны очень продвинутая. А с другой стороны есть у этой расы глобальный порок: решение нерешаемой проблемы она имеет привычку откладывать на бесконечность. Доступные ресурсы позволяют. Так будет продолжаться до тех пор, пока кто-то не хакнет систему. В последней главе романа есть пример подобного. Или пока не появится внешний враг. Но в эту сторону Саймак решил не развивать мысль.

Рассказ про мечты. Цивилизация людей увядает. Дерзкие мечты у людей закончились. Не дерзкие — почти тоже. Мечты сохранились у роботов, но просто потому, что долгожители-роботы еще помнят тех людей, которые были способны мечтать. Впрочем, робот, который продолжает дело своих давно ушедших хозяев, на страницах книги всего один. Можно считать, что он аномалия. Или просто продолжатель воли своего хозяина. Его душеприказчик.

Главный герой решает доверить Землю расе, которая умеет мечтать о хорошем и оградить ее от своей человеческой расы, которая умеет мечтать о плохом. Сейчас она этого не делает. Нет причин. Но у главного героя как-то нет иллюзий насчет своих.

P.S. Человечество выработало хорошее лекарство от тотального понимания ближнего: понимать, но не делать это знание руководством к действию. И это уже никакая не фантастика. Подобную штуку давно изобрели и в нашем мире.

Идеальный мир без насилия и убийств можно построить только тогда, когда у тебя в наличии есть бесконечное количество запасных миров. В этом случае можно будет наплевать на законы природы и творить что-то противоестественное, но согласующееся с твоей этикой и эстетикой, в планетарном масштабе. Но если твои ресурсы скромнее, и запасных миров у тебя нет, то так не получится. Придется как-то мириться со своей природой. И тогда уже ты будешь подгонять свою этику и эстетику под тот единственный глобус, который есть в наличии. Хорошо тем псам из повести. У них всегда есть выбор. Лишних существ можно отправить подальше. Опасный мир можно изолировать. Просто какое-то Мери Сью на уровне всей расы.

Что общего у всех рассказов Азимова про позитронных роботов? Возможно то, что люди всюду недооценивают этих созданий. От них не ожидают сложного поведения, изобретательности, самопожертвования и прочих высоких эмоций, которые традиционно приписываются только человеку. Каждый рассказ про то, что робот оказывается чем-то большим, чем машина, изобретенная для решения прикладной задачи. Есть у человека и робота одна общая деталь. Никто точно не знает, как работает человеческий мозг. Где зарождается человечность. Аналогично никто не знает толком как работает позитронный мозг. В одном из рассказов Азимова в этом сознается сам изобретатель этих машин. В этом рассказе роботу пришлось проявить себя в роли гениального изобретателя. Если обстоятельства лишили тебя любимой работы, то у целеустремленного существа нет другого выхода, кроме как превозмочь обстоятельства. Как обычно у Азимова его любимцы получились антропоморфными во всех смыслах.

Было интересно почитать такое в исполнении писателя, который уже собаку съел на теме, как цивилизации приходит конец. Где-то на заднем плане ей действительно приходит конец. В первой части книги это мельком упоминается с примерами. Но у нас все-таки боевая фантастика. Поэтому будем читать про то, как в одной конкретной части мира конец цивилизации приходит значительно более быстрыми темпами.

Что будет, если на человечество, погруженное в свои собственные большие и малые конфликты, нападут инопланетяне? Оно объединиться против внешней угрозы? Как бы не так! Тут автор демонстрирует свой фирменный пессимизм. Люди продолжат свои большие и малые конфликты, попутно отмахиваясь еще и от инопланетян. А чтобы скучно не было, так заведут себе еще больших и малых конфликтов. Читаешь все это и думаешь, что автор решил воспользоваться подвернувшейся халтурой и на самом деле просто втихаря написал четвертый том «Рифтеров». А что? Такое тоже бывает. Заготовки под какую-то вселенную у писателя далеко не всегда идут в дело на 100%. Зачем, спрашивается, добру пропадать?

Уоттс излагает в своем любимом, легко узнаваемом стиле. Пострелушки с пришельцами не так интересны, как цитирование различных сторонних источников, проливающих свет на происходящее в мире в общем и на острове Манхэттен в частности. Ну и конечно автор не мог пройти мимо своей любимой темы. Про то, что сознание отдельно, а интеллект отдельно. Нанокостюм и его пользователь — хороший материал для для этого. Получилась вроде бы как еще одна история в копилку тех, которые были рассказаны про главных героев в «Ложной слепоте». Еще один фантастический рецепт как стать незаурядным и умным. А еще книга напомнила короткий рассказ «Зеро» из вселенной «Огнепада», который растянули до размеров толстой книги. Но тут просто темы похожие.

Что касается общего впечатления, то я в принципе согласен с мнением ряда комментаторов. Халтура, но в ней есть «Рифтеры» и «Огнепад». Если бы еще выбросить из текста все перестрелки и прочую боевку, которая просто не стыкуются с оригинальным Уоттсом, но обязана присутствовать по сюжету, то был бы я вообще доволен. Но в общем и целом, если любите Crysis, то вместо очередного перепрохождения игры можно прочесть эту книгу. Быть может, результат будет даже лучше.

За деньги таки действительно можно купить все. Только процедура там немножко сложнее, чем принято думать. За деньги покупается свободное время. А за свободное время покупается все остальное. Если ваша цель хотя бы теоретически достижима за время человеческой жизни, то можете не сомневаться, что деньги помогут вам к ней приблизится. Любовь, безусловно, напрямую за наличные не купишь. Но деньги помогут выкроить время в течение которого можно завоевать любовь. А в рассказе О Генри даже времени много не нужно было. Много ли нужно времени, чтобы обстоятельно признаться в чувствах, которые уже есть? «Если проблему можно решить за деньги, то это не проблема. Это расходы». Моя любимая еврейская поговорка. Так что несчастная любовь — не беда. Печень? Вот это уже ближе.

Еще один портрет «интересной» женщины от Чехова. Еще одна воистину замечательная особа, которая со своего мужчины с живого не слезет. Ну а ее ревнивый муж вот уже семь лет играется в сыщика на дому, ища улики, доказывающие супружескую неверность. И в принципе ищет небезосновательно. Но в чем была главная ошибка главного героя, так это в том, что он полагал жену порядочным человеком, способным на развод по обоюдному согласию, если уж вместе жить нельзя. Не на такую напал. Точнее — не на такой женился. Тут он здорово просчитался. Это ему с ней жить неудобно. А ей с ним очень даже ничего.

Вспомнился рассказ «Ариадна» того же автора. Там тоже был портрет женщины с надписью «не связывайтесь с такими». Морали в истории нет. Есть просто иллюстрация неких обстоятельств, в которые загнал себя главный герой.

Рассказ вовсе не про счастье или про его отсутствие. Ни сильно счастливых, ни сильно несчастных персонажей среди главных героев нет. Рассказ про то, что если у человека есть склонность к определенному образу жизни, то семейные обстоятельства ему помехой не станут. Мечты о светской жизни у главной героини безусловно были. К этому ее готовили. Этого она жаждала. Это она и получила. Ни жизнь с пьющим отцом, ни жизнь со скупердяем мужем помехами не стали.

Неравный брак, как это ни странно, стал просто трамплином к желаемому. Ее скучный муж особым тираном не был. Обычный заскорузлый чиновник. Тоже со своими склонностями к определенному образу жизни и своими мечтами о чинах и наградах. Для него «маленький Владимир» — это вовсе не тоска по ребенку, как я подумал, впервые прочитав это словосочетание, а очередная цацка. Орден Владмимира IV степени.

Дочитав до конца, я задумался. А был ли брак главных героев вообще-то неравным? Как по мне, так очень даже подходящая друг другу пара. Он для жены — пропуск в светское общество. Она для него — статусный объект, двигатель карьеры и ходячая реклама. К тому же муж убежден, что «каждый человек должен иметь свои обязанности». Вот его жена свои обязанности и исполняет. Такая вот вариация на тему супружеского долга. Может быть немного странная, но при этом оба остаются довольными. Оба получили то, чего хотели. Среди главных героев рассказа жалеть просто некого.

Рассказ на самом деле про успех. Есть в нем такое слово.

Книга — полуфабрикат. Болванка, которую предстоит обработать читателю. Только после чтения получится конечный продукт, который или понравится или нет. Любая книга живет только в симбиозе со своим читателем. Ее сила именно в ее визуальной неполноценности. Читатель вынужден самостоятельно визуализировать мир книги и смотреть на него глазами главного героя. Гейман описывает это словами «книга порождает эмпатию». В результате такого действия читатель возвращается в реальный мир уже немного иным. Но самое главное — у него появляется опыт сопереживания другому существу. Читатель перестанет быть самовлюбленным одиночкой и сможет взаимодействовать с коллективом.

Лоскутное произведение. Сборник историй. Сборник стихов в прозе. Иногда и не в прозе. Как признался сам автор, все писалось в виде клочков, а потом было собрано до кучи. Есть такие произведения крупной формы, которые по факту сборники рассказов. Вот и здесь то самое. Книга про повседневность. Точнее, про ту ее оригинальную разновидность, с которой был знаком автор.

В общем и целом «Сердце Анубиса» так книга, которую автор «подкладывал под ножку стола», когда писал «Мезенцефалон». В «Мезенцефалоне» у Бригадира был анализ алкоголизма с точки зрения непосредственно вовлеченного. Получилось интересно и информативно. А здесь? Здесь просто повествование об алкоголизме с точки зрения непосредственно вовлеченного. Алкоголик ведь помимо основного занятия как ни крути в течении дня делает еще что-то? Вот про эту повседневность и будет. К слову, получился не худший способ писать про бытовые обстоятельства. И не худший возможный рассказчик.

В итоге есть роман про то философское состояние алкаша, когда он уже в стельку, но речь еще сохраняет. Поэтому может исторгнуть что-то незаурядное. Это вначале. А дальше будут просто эпизоды, когда главный герой выдает то же самое, будучи трезвым. А это все-таки большая часть романа. Так живет некий средний аспирант по кличке Алкаш, который на трезвую голову мыслит примерно так же незаурядно, как и на пьяную. Или так же поэтически, как и на пьяную. Кто их поэтов разберет.

У автора получилась действительно интересная мысль про то, что цивилизация вполне может строится на непонимании ближних. Кроме очевидных проблем в коммуникации это качество будет иметь и полезную сторону. Оно позволит человеку иметь что-то приватное в своей душе. Но вся штука в том, что человечество будущего рассматривает индивидуализм и оторванность от коллектива как отклонение. Жесткая точка зрения. Но с этим тоже можно жить. А по версии автора с этим даже можно жить так, чтобы не убивать инакомыслящих в течении 125 лет. А тут благодаря мутантам на человечество сваливается чудное изобретение, которое устраняет главную проблему цивилизации. А ведь на существовании этой проблемы на самом деле все и держалось. Грядут большие перемены и кое кому они сильно не нравятся.

Если автор хочет поумничать о чем-то отвлеченном, то он пишет текст, который потом относят к категории «философия». Если же автору не хочется уходить в «философию», а по каким-то причинам хочется остаться в рамках «художественной литературы», то нужно немного изменить способ изложения. Нужно придумать историю, которая станет основанием того, что текст будет восприниматься как художественный. Известный прием, с которым я уже многократно сталкивался. Однако несмотря на многократность все подобные столкновения на моей памяти обладали одной общей особенностью: везде в качестве художественного стержня, на который нанизывалось умничание автора, использовалась такая вещь как детектив. Я не утверждаю, что это обязательное правило: просто в моем случае сложилось так. И вот впервые я взял руки книгу, в которой вместо детектива автор в качестве стержня решил использовать женский роман (или житейскую драму, если будет угодно).

На базе вот такого материала автор размышляет о высоком. ИМХО стержень получился так себе: истории жизни героев не блещут разнообразием. А если честно, то они просто скучны. Все приключения, что происходят в тексте, явно идут по разделу «приключения ума». Этого есть много. Иногда в виде рефлексии героев. Иногда в виде авторских отступлений. Если бы вся книга по форме превратилась в набор заметок по большому множеству тем, то по содержанию книга бы ничего не потеряла.

О чем рассуждает автор? Много о чем. Например, о роли случайностей в жизни человека. О том, что если жизнь хочет что-то рассказать, то она делает это языком случайностей, т.к. язык повседневной рутины для передачи важной информации не годится. Или о том, что после того, как человек понял главное в жизни, можно и умирать. Или о принципиальном различии левой и правой идеи. Дочитав книгу до конца, уже всего и не вспомню. Здесь явно рисуется какая-то онтология и рисуется она довольно интересно, но при этом есть ощущение, что значительная часть текста лишняя, т.к. совершенно неинтересная.

Написана книга легким языком и читается довольно шустро, но невыносимая легкость бытия невыносима прежде всего своей скукой и принципиальным отсутствием юмора. Здесь нет необычного в повседневном. Здесь сборник редких умных мыслей автора на фоне махрового реализма с его тотальной типичностью, который местами плавно переходит в натурализм. Рекомендовать книгу никому не буду.

Мое первое знакомство с «Колымскими рассказами». Что запомнилось больше всего? Наверное, вот это. «Я думал, что человек тогда может считать себя человеком, когда в любой момент всем своим телом чувствует, что он готов покончить с собой, готов вмешаться сам в собственное свое житие». Более жесткое определение человечности, чем готовность погибнуть в любой момент.

Тяжелая правде о советских лагерях смерти. Правда эта проста. ГУЛАГ не имел задачи что-то производить. Это была просто фабрика смерти, в которой уничтожали неугодных режиму. Никаких усовершенствований производства не нужно, если рабочая сила поставляется даром. Технические усовершенствования, которые могут облегчить жизнь заключенных просто не имеют смысла. Повышение производительности в условиях плановой экономики тоже не имеет смысла. Смысл имеет в лучшем случае только поддержание в рабочем состоянии того механизма, который производит план и смерти.

Тем абсурднее выглядит рассказ об умном рабе, который совершенно не нужен на фабрике, производящей смерть.

Клифорд Саймак с одной стороны очень старомодный писатель, а с другой стороны писал такие тексты про жизнь в интересное время технологической сингулярности, которые мало кто из современных писателей выдаст. Быть может сам Саймак. не рассматривал свои произведения с такой точки зрения (википедия подсказывает, что термин «технологическая сингулярность» возник позже момента написания рассказа), но по нынешнему времени это выглядит именно как ТС в миниатюре: показано, как феномен влияет не на человечество, а на конкретного человека.

В принципе причина дезертирства людей из коллектива угадывается в рассказе сразу же, как только упоминается, что тела землян претерпевают принципиальную переделку для агрессивной атмосферы планеты. Если переделка подразумевает превращение человека в сверхчеловека, то судьба обычных землян будет до такой степени безразлична, что ты даже не дашь им знать о причинах своего дезертирства.

Рассказ оптимистичен в том смысле, что понимаешь, реально существующая людская раса от этого самого точно не загнется. Интеллектуальной революции, которая бы кардинально перестроила процессор в голове человека, в реальном мире точно не наблюдается. У нас раса узких специалистов. Мы все жить не можем друг без друга. Если в обществе и заведется случайный гений, то общей картины он никак не изменит.

Городок Б. был довольно захолустным местом. «Садики, для лучшего вида, городничий давно приказал вырубить», «модный дощатый забор, выкрашенный серою краскою под цвет грязи» и свиньи в грязи прямо на улице. Короче, есть ряд интересных деталей, которые хорошо иллюстрируют сей славный населенный пункт. Местная элита очень гармонично сочетается со своим городком. Судья сожительствует с какой-то диаконицею, городничий вечно спит, а о том, что в округе были какие-то помещики, никто и не догадывался. Но все изменилось с появлением в округе кавалерийского полка. Местное дворянство вылезло на свет, и в лице своего предводителя решило похвастаться предметом роскоши. Крутым экипажем aka коляской, которую выиграл у кого-то там в карты. Но презентация прошла неудачно. Докладчик не подготовился, перебрал накануне, а в самый ответственный момент решил просто сбежать, из-за чего сделал все только хуже. В итоге получился анекдот о нравах провинциальной элиты.

Больница стоит своего пациента, а пациент стоит своей больницы. Все очень гармонично, хотя и нервно. Поступишь с одной болезнью, подцепишь еще парочку. А потом еще и красными пятнами покроешься от нервных переживаний. Тему можно было бы развивать и развивать, но автор как-то быстро свернул к финишу. Но истина в том, что в советскую больницу даже советскому человеку попадать строго противопоказано.

Рассказ про наши желания. Можно уточнить — про желания женщины. А можно и не уточнять. «А все-таки я хочу X, — сказала она. — Хочу X сейчас же. Если уж нельзя Y и Z , так хоть X-то можно?» Такая вот формула у рассказа. В данном случае Х — это всего лишь кошка. Немного, но в правильный момент времени может заменить много чего. Интересный факт: на youtube есть короткометражная экранизация рассказа. В той короткометражке женский список «хочу» значительно расширили. Но идею оставили ту же, что и у Хемингуэя: кошка в нужное время может выступать заменителем большого количества вещей. Поверим Хемингуэю на слово. Как известно, он любил котов.

Среди отшельников человеческой расы начали появляться мутанты. Люди, обладающие необычными способностями. Эти люди привлекли внимание мирового правительства результатами своей незаурядной творческой деятельности. В результате чего главный герой рассказа повстречался с одним из таких индивидов по имени Джо. Что больше всего поражает, так это социопатия персонажа, которая сочетается с гениальным интеллектом и сверхчеловеческими способностями (чтение мыслей, долгожительство). Главный герой видит в этой комбинации угрозу. А что качается меня, то я бы не очень переживал насчет Джо. Даже если тот задумал какое-то гениальное злодейство, то дело явно забуксует из-за отсутствия у персонажа методичности. Его конек — генерирование блестящих идей (космический корабль или развитие интеллекта у животных), но вот только воплощать эти идеи приходится кому-то другому (уже знакомым читателю по предыдущим рассказам Вебстерам). Автор идей тоже не безрукий и вполне может что-то делать сам (история с муравейником или история с починкой техники), но вот только интерес к уже придуманному у Джо не вечен: завтра ему в голову придет новая гениальная идея и она тоже потребует себе внимания и т.д. Имей Джо потребность воплощать придуманное, то давно бы уже вышел из леса и развернулся бы среди людей.

Бродяга — это довольно серьезный и основательный типаж (в «Мартине Идене» один из героев так вполне себе серьезно мечтал о таком образе жизни). Такая социальная роль требует высокой квалификации и особого склада характера. Попрошайничать часами, причем не сидя на одном месте, а обходя незнакомую территорию, не каждый сможет. Когда судьба вынуждает тебя жить с этого, то можно быть уверенным, что все некомпетентные представители профессии надолго в ней не задержатся. Но наш герой не таков. Он вполне себе компетентен и вполне соответствует своей роли, хотя ему только 18.

Важно то, что истинный бродяга в отличии от стационарного нищего всегда находится в движении откуда-то куда-то. Передвигаться между населенными пунктами ногами долго и утомительно. Железнодорожный транспорт значительно быстрее. Вот только бродяга и деньги — несовместимые вещи. А значит ехать придется зайцем и без удобств. Точнее — с неудобствами, заключающимися в штатном персонале поезда, который может хотеть разных вещей. Начиная с того, чтобы просто ссадить тебя с поезда, и заканчивая тем, чтобы прикончить тебя.

Но наш герой опытный (и уже неоднократно битый, что только умножает опыт) ездок-зацепер. Поэтому вполне в состоянии долго играть в догонялки с кондукторами. Описанием чего и является большая часть рассказа. Такая вот романтика у молодого человека. А слово «сволочь» вполне может быть комплиментом.

Тема дома, который является одушевленной сущностью, которая взаимодействует со своим хозяином, встречается и в других произведениях автора. Иногда даже не с хозяином, а просто человеком, который в него вселился. Как правило жилище у Саймака настроено доброжелательно к своему жильцу. Но в данном рассказе имеем исключение. Хотя, может это и не исключение? Если хозяин желает, чтобы жилище было комфортабельной тюрьмой, то объект недвижимости даже в такой ситуации готов пойти навстречу. Тем более, что техническое оснащение и штат обслуживающего персонала, состоящего из роботов, вполне позволяет такое.

P.S. В комментариях ко второй главе есть ссылка на роман «Заповедник гоблинов». Исчезнувшая раса людей решила позаботиться о своих любимых питомцах, создав для них роботов, позволивших Псам прирасти функционально, как-то сделала вымершая раса древних в «Заповеднике». Та тоже позаботилась о своих любимцах.

P.P.S. Вот уже много лет читаю Саймака и только теперь бросилось в глаза. В рисовании картин будущего Саймак всегда очень категоричен: если отказ от жизни в городе, то для всех жителей планеты как для одного. В принципе это утверждение справедливо для многого из написанного автором. Если человечество едет головой на какой-то теме, то — до последнего представителя. Даже главные герои у автора не всегда избегают массовой истерии.

Первая глава романа «Город», которую когда-то давно прочел как самостоятельный рассказ. На самом деле любую главу из романа можно читать как самостоятельный рассказ, если убрать собачье предисловие. В итоге получилось что-то очень саймаковское.

Как часто любит делать автор, реалии послевоенной Америки переносятся в более или менее фантастическое будущее, где они увеличиваются в размерах. Угроза ядерной войны вроде как преодолена, но дело в том, что тема ядерной войны при этом осталась актуальной: она определяет конфигурацию общества (тотальная децентрализация). Кроме того Саймак забрасывает еще одну современную для него реалию в будущее. В современной автору Америке повсеместное распространение личных автомобилей отвязало людей от места их проживания, сделав их более мобильными, позволив делать покупки за 5-10 миль от дома и работать за 50-100 миль от него же. А дальше, как любят писатели НФ, нужно только пофантазировать что будет, если развитие феномена продолжится с сохранением темпов роста. Так появление более совершенных транспортных средств позволит сделать человека еще более мобильным. В итоге получилась противоположность «Подвиньтесь, подвиньтесь» Гарри Гаррисона. Там люди страдали от тесноты и нехватки ресурсов. Здесь они страдают от изобилия ресурсов: неэффективные хозяйства остались на обочине жизни и теперь не могут найти себя в этом дивном новом мире. А тут еще и администрация города приготовила подлянку для людей, не особо вписавшихся в новое время.

У очень саймаковского рассказа концовка вышла тоже очень саймаковская. В духе книги «Все живое» (aka «All flesh is grass»), если попробовать поискать аналог. Хотя, мне кажется, что аналогов тут можно найти очень много. Общая идея такова, что если вещь кажется лишней и неуместной (иногда — опасной), то нужно просто найти место, которое эта вещь должна занимать в привычной картине мира. Новый уровень понимания позволит найти новое состояние равновесия. Кажется, сейчас я пересказал большую часть написанного Саймаком.

У Януша Корчака есть книга, которая называется «Как любить ребенка». У Франца Кафки есть произведение о противоположном. Но не книга, а письмо. И название другое. Но по сути это именно что Януш Корчак со знаком минус. Как педагог не должен воспитывать своих подопечных. Как отец не должен промотать свой авторитет. Как Бог не должен относится к своему творению. И т.д.

С отцом писателю действительно не повезло. Самодур и деспот с мировоззрением пришедшим из традиционного общества. Но беда в том, что дети Кафки старшего не знали того традиционного общества, где дети есть вечные данники главы семейства. Причем у детей нет никакой возможности увернуться от выплаты этой дани, т.к. коллектив, в котором они обитают, их не простит. Съедят заживо. Однако Кафка младший живет не в традиционном обществе. Коллектива, выступающего арбитром семейных отношений, он не наблюдает. В этом смысле ему тем более не понятно, почему наиболее близкий человек ведет себя как последний тиран, хотя видимых причин для такого поведения как бы нет. Человек действительно неадекватен окружению, из-за чего страдают домашние. Весь текст состоит из примеров того, как человек ведет себя не по понятиям современного общества.

Очень личная вещь, которая не предназначалась для публикации. Но была опубликована после смерти Кафки его душеприказчиком.

Большое уважение вызывает талант автора, который дает ему возможность изложить в письменном виде свои непростые отношения с родителем и причины, по которым эти отношения не сложились. Редко прочтешь о таких наболевших вещах в таком безэмоциональном изложении. Но именно такая критика проезжает по своему объекту на подобии танка.

Евгений Лукин написал детектив. С убийствами расследование и всем чем положено. Таково было мое первое впечатление. Но позже оно изменилось.

Лукин силен тем, что хорошо пишет о жизни самых обычных обывателей, которые не просто угодили в какой-то НФ переплет, а которые угодили в совершенно новую НФ модель мира. И в этой модели мира им нужно как-то жить. Но обыватель у Лукина бывалый и подкованный. Ему не привыкать. Что волшебство, что православные коммунисты с их чудесами, что работа андроидом у инопланетян... И не такое случалось. В этот раз, если сравнивать с другими произведениями автора, не произошло ничего особенного. Просто постмодерн добрался такой области человеческой деятельности, как насильственное убийство людьми себе подобных.

Идея действительно интересная. Раз преступления подобны художественным произведениям, по почему бы их тоже не классифицировать так, как делает это литературоведение? Толку от такой классификации мокрых дел нет никакого, равно как нет его для писателей от литературоведения, но ведь интересно же? Понятно, что большинство душегубов будет работать в жанре реализма, но тем оригинальнее будут романтики и постмодернисты. Кто-то будет задавать модную тенденцию. Кто-то будет подражать. Все это как-то изменить окружающую действительность.

Короче, «Ё» — это не детектив. Если при чтении будете воспринимать это как детектив, то можете разочароваться в концовке. Детектив тут скорее просто повод для автора поумничать межу эпизодами. В итоге получилось еще одно произведение автора о том, что язык, которым мы пользуемся, иногда может начать пользоваться нами. Идея о том, что язык вербует себе агента, который осуществляет нужное воздействие, есть на страницах повести. Что-то такое мелькало и в манифестах национал-лингвистов.

У автора получился нескучный загробный мир. Даже в аду есть свои преимущества. Например, хорошая компания. Так что мотать пожизненный срок во втором круге по седьмому смертному греху скучно не будет. С другой стороны после того, как отмотаешь почти пятерик (здесь это пятьсот лет), можно довольно сильно заскучать (особенно будет расстраивать то, что по нынешним временам твой седьмой смертный и за грех не считают) и даже начать думать о такой совершенно бессмысленной вещи, как побег.

Загробный мир получился сильно похож на этот. Настолько сильно, что уже нельзя понять, то ли он является отражением этого, то ли наш отражением того. Все потому, что ангелы и черти получились до того антропоморфными, что вообще ничем не отличаются от обычного земного «начальства». И сидят где-то высоко-далеко, и полномочия с точки зрения простого обывателя имеют фантастические. Впрочем, на одно начальство всегда найдется другое начальство. А если не найдется, то две группы интересов с удовольствием будут грызть друг друга.

Произведения Лукина обычно характерны своей потрясающей динамикой. Много действия. Много остроумия. Много оригинальных точек зрения. Но тут автор явно превзошел самого себя. Как назвать стиль, в котором написано произведение? Повышенной концентрацией Лукина на страницу текста?

В итоге вышла веселая и ироничная повесть. С интересной историей. И даже с интересной историей про написание интересной истории (см. «Технический ВТУЗ»). Можно использовать для знакомства с творчеством Евгения Лукина. А можно просто читать и получать удовольствие.

В данном конкретном сюжете все решает малая форма произведения. Это как некий условный рассказ Стивена Кинга про серийного маньяка, в котором умышленно фигурирует ровно один герой (Кинга читал немного, но даже при этом наткнулся на несколько таких рассказов). При этом на страницах рассказа герой вообще никак не маньячит. Просто живет своей жизнью и занимается чем-то нейтральным. Но читатель, который наблюдает за всем со стороны, должен же назначить кого-то на роль маньяка? Вот и приходится выбирать из одного возможного кандидата.

Так и в рассказе Матесона. Есть двое. Есть кнопка, при нажатии которой кто-то погибнет. Нажимающий вроде бы умереть не должен, т.к. фирма (aka нечистая сила) гарантирует, что деньги он получит (будем считать, что в этой части обмана нет). Так что жертву опять же приходится выбирать из одного возможного кандидата. Хочется крикнуть главной героине: «Опомнись, дура! В рассказе вас всего двое! Ты прикончишь мужа, т.к. больше некого!» (да, это спойлер, но другие комментаторы до меня уже пару десятков раз пересказали концовку)

Рассказ был прочитан до кучи с рассказом Роберта Льюиса Стивенсона «Сатанинская бутылка». Можно рассматривать как более простой сюжет из той же темы. У Стивенсона тему развили более широко.

Евгений Лукин с воспоминаниями о своем отце. Рядом с таким незаурядным человеком было сложно не стать талантливым писателем. Это был танцор, музыкант, актер, режиссер-постановщик, писатель и еще много кто. Как можно стать всем этим одновременно? Можно, если ты перфекционист, который умеет работать над собой. Одного этого будет достаточно. Отсутствие высшего образования и членства в партии в этом случае как раз смотрится очень органично, а не как недостаток. Если у человека есть стержень, то дополнительные костыли ему не нужны. Лукин приводит много интересных фактов, чтобы подчеркнуть незаурядность своего родителя. Но лично меня больше всего поразило это: «По собственному его признанию, заметив на улице человека с интересной пластикой, шёл за ним, запоминал жесты, прикидывал, как это использовать и в какой роли». В итоге получился рассказ, который опровергает тезис о том, что на детях незаурядных людей природа отдыхает.

Такие околокнижные истории может рассказывать только тот, кто очень любит читать и ценит написанное слово. Но если вы уже находитесь на сайте fantlab.ru, то такие анекдоты (реально произошедшие истории из жизни) скорее всего придутся вам по вкусу. Более того, читая это эссе Лукина начинаешь понимать, что скрывается за словосочетанием «квалифицированный читатель». Это в том числе и тот, кто может рассказать одну или несколько таких историй. Про что все истории? Про то, что помимо истории внутри книги, в реальности может быть еще и история о книге. В настоящем произведении таких будет четыре штуки.

1. История про пропавший из библиотек перевод Уайльда, который автор много лет пытался всюду найти. А разгадка оказалась простой.

2. Георг Борн. «Единственный и гестапо».

3. «Попытка к бегству» Стругацких. Запавшая в память опечатка, объяснение которой нашлось много лет спустя. Единственная из четырех упомянутых Лукиным книг, которую я читал. Было интересно.

4. Параллели между биографией Платона в изложении Диогена Лаэртского и Иисуса из Назарета в изложении Матфея. Тоже любопытно.

Читаю других комментаторов. Оказалось, что я не один, до кого не дошло, почему это антиутопия. Как ни крути, но в книге нам показывают самодостаточный и функционирующий механизм, который является социально ориентированным обществом. У него есть свои недостатки, но фабрика по производству счастливых идиотов им. Хаксли гораздо лучше фабрики по производству несчастных идиотов им. Оруэлла.

Этика и эстетика жителей дивного нового мира безусловно не совпадает с тем, что преобладало в момент написания книги. Некоторые комментаторы считают, что нравы современности вполне соответствует дивному миру. Тут они немного лукавят, но в общем и целом современность стала немного ближе вымышленному будущему, но это скорее заслуга постмодерна, который допускает, чтобы где-то мог быть огорожен специальный участок, на территории которого единомышленники смогут сходить с ума любым интересным им способом. Так что в наше время действительно можно найти место, в котором люди живут по Хаксли, но это именно что будет какое-то обособленное место. Все так не живут. Но если огородить клуб по интересам нельзя, если все в силу обстоятельств (о них в книге вскользь упоминается) вынуждены жить у всех на виду, то рецепт счастья был выбран правильно — привить любовь к неизбежной социальной среде. Рецепт более универсальный, чем может показаться на первый взгляд. Как мне кажется, этот же рецепт счастья подойдет для счастливой жизни в браке. А вообще «неизбежная социальная среда» может быть чем угодно. Например, раем. В нем тоже найдутся недовольные.

В идеальном мире потребления, нарисованном автором, есть много несуразностей, но одна из них сильно выделяется. В этом мире разрешены наркотики. Не все, а только один конкретный, однако применяемый всеми массово по нескольку раз в день. Даже есть это некая идеальная дурь, которая совершенно не дает физического привыкания (что на самом деле не так) она, судя по описываемому эффекту, должна давать неслабое психологическое привыкание: там эйфория просто даром. Почему такое невозможно идеальном в мире потребления? Потому, что такого рода потребление отменяет все другие виды потребления. Т.е. наркомания будет главной угрозой государственному культу. Парадокс, но именно идеальное общество потребления наиболее быстро должно было бы покончить с традиционной наркоманией, как с угрозой для государственной идеологии. Именно покончить, а не легализовать.

Вторая несуразность — это запрет на определенные виды потребления (цветы и книги), который прививают еще в детстве. В обществе потребления таких запретов не может быть в принципе. Если на примере еды, то чтобы много потреблять недостаточно просто быть неуемным обжорой. Нужно быть эстетом от еды, который захочет попробовать новые блюда, а не будет довольствоваться большими порциями своей любимой гречневой каши. Короче, нужно иметь много доступных разновидностей потребления. Новые виды потребления постоянно изобретают. В них всегда есть потребность. В этом смысле преднамеренный запрет хоть на что-то — контрпродуктивен. Если это не нужно сейчас, то оставьте про запас. Этот строительный материал почти наверняка понадобится в будущем. А еще лучше будет на сберечь, а взять в оборот. Если обычное чтение книги кажется слишком дешевым развлечением, то можно окружить эту деятельность целым ритуалом, который сделает это развлечение дорогом. Например, печатать книги исключительно на дорогой бумаге. Такое потребление сразу станет элитарным, раз современного интернета в книге не просматривается. Аналогично с любованием природой. Если кажется, что обычный пеший туризм за город очень простой и дешевый, то нагрузите этот вид развлечения кучей дополнительного инвентаря, как это сделали с обычными детскими играми с мячиком.

Многие сравнивают эту книгу с «1984». ИМХО сравнивают напрасно. У Оруэлла книга про то, как бесчеловечная система ломает своих граждан, которые еще сохранили в своей душе крохи человечности. «О дивный новый мир» совершенно не такой. Тут никто никого не ломает. Кроме того, в этом мире вообще нет героев, которым можно было бы сочувствовать. Автор намерено делает морально ущербными всех. И лояльных системе. И диссидентов. И не граждан. Дивный мир изменил всех. Протест каждого — это протест против своего места в этом мире. Кому-то не нравится его статус. Кому-то не хватает чувственного удовольствия. Кто-то тоскует по трансцендентному. Но именно что каждый хочет, чтобы мир изменился под него. Так не бывает. Единственный более менее приличный персонаж — это большой босс, который в прошлом тоже был диссидентом, но до которого дошел этот факт. Воистину, свобода — это осознанная необходимость.

Так уже сложилось, что вскоре после «Бутылки» я прочел «Недоразумение длиной в двадцать лет» Лукина. И там нашлась хороша фраза, которая хорошо объясняет то, что творится в сказке Стивенсона. «Неисчислим вред, нанесённый литературе идеальными персонажами. Классики поумней прекрасно обходились без них». А у нас как раз есть авторская сказка — типа рассадник положительных персонажей.

В рамках модели мира этой сказки после смерти все гарантированно попадают на тот свет. Это такой достоверный факт. Таким образом любой более или менее дальновидный человек на протяжении своей жизни обязан позаботиться о своем посмертии. Как ни крути вечная жизнь за гробом будет продолжительнее земной. И в каких условиях ты проведешь эту вечность, зависит только от тебя и твоих поступков. При таком раскладе все вроде бы обречены быть праведниками. Но у нас сказка более или менее похожая на жизнь: не у всех получается, но стараются все.

Чем несимпатичны все праведники из сказки? Во-первых, прежде всего тем, что они считаю рай чем-то гарантированным по умолчанию. Вспомнились слова Марка Твена о бурах и том, что вся жизнь этих людей состоит из подготовки к переселению в рай. «Можно подумать, что в ад их не пустят». Вот и местные по умолчанию недоумевают: «Меня то в ад за что?» Во-вторых, тем, что тут все спасают душу, руководствуясь своими субъективными представлениями о том, что такое хорошо, и что такое плохо. А представления эти, скажем прямо, типично мещанские. Т.е. бессмертная душа вроде бы важна, но пройти мимо халявы тоже невозможно. Жаба задавит. А сказка про то, как эти два побуждения уживаются вместе. В-третьих, с точки зрения местных праведников сделка с нечистой силой не закрывает дорогу в рай. Очень напоминает «грех — не воровство, грех — попадаться». Меж тем каждый из действующих лиц понимает, что фактом приобретения адского артефакта он не только получает материальные блага преступным путем, но и предумышленно обрекает на адские муки неизвестное число жертв. С таким «составом преступления» в раю точно делать нечего. Положительные персонажи, которые заботятся о себе и ближних, обрекая на страдания и смерть дальних, получились так себе. Вроде бы есть жертвование собой ради близкого, но почему тогда после принятого решения и совершенного действия ты впадаешь в депрессию? Получается, что решение жертвовать было не твоим собственным, а все-таки навязанным внешними причинами (моделью мира, которая действует в сказке). Получается, что даже те немногие благие дела, которые творят персонажи сказки, нельзя записать им в плюс.

Технология, при помощи которой бутылка исполняет желания, в сказке освещается всего на одном примере. Но даже этого одного достаточно, чтобы понять принцип функционирования артефакта. Хочешь много денег? Ты получишь их в наследство в результате смерти родственника. Вполне себе в духе дьявола. Он не создает блага. Он их, скажем очень мягко, перераспределяет не считаясь с сопутствующим ущербом. Т.е. когда ты желаешь себе сто долларов, то эти сто долларов не появятся тебе из воздуха (что есть фальшивомонетничество и уже само по себе плохо). Эти сто долларов у кого-то пропадут (что уже есть кража и более тяжкое преступление). Возжелать себе такой артефакт, пользоваться им и после этого надеяться место в раю?

Основная задача дьявольской бутылки в том чтобы нести в мир зло, используя загадываемые людьми желания, как предлог. Попутно подбирая души бывших собственников бутылки, т.к. своими действиями дорогу в рай они себе явно закроют. Совершенно очевидно, что дьявол создал столь мощную штуку не для того, чтобы отправить в ад одного человека за то, что тот перед смертью не успел сбыть опасный актив с рук. Мелко. Это такая ложная цель, на которой по очевидной причине будет фокусироваться внимание каждого собственника бутылки. Цель же создателя бутылки совершенно иная и более масштабная. Души собственников — это всего лишь небольшой бонус к основной прибыли.

Под конец сказки появляется некий условно (очень условно) положительный персонаж, который решил оставить бутылку у себя, разорвав порочную цепь. Ура! Молодец! Не боится ада! Тюрьма — это родной дом для вора. Вора не испугать перспективой очередной ходки. Аналогично завзятый грешник не особо переживает о перспективе очутиться в аду. Толку ли переживать? У него там и так все забронировано. А так вроде бы сделал доброе дело и спас неизвестное количество других людей от дьявольского проклятия. Однако, как уже было сказано, подбор душ собственников — неосновная задача бутылки. Основная задача — исполнение желаний дьявольским образом. Учитывая личность последнего владельца можно не сомневаться что своими желаниями он сотворит больше зла, чем все предыдущие владельцы вместе взятые.

Что будет, когда умрет последний хозяин бутылки никому ее не передав? Есть у меня мнение, что продолжение будет в духе Стивена Кинга: последний хозяин, как и договаривались, переселится в ад, а в мире смертных кому-то богатому снова будет предложено купить волшебный артефакт за очень большие деньги, после чего все начнется сначала.

Не люблю смыслы, лежащие на поверхности. Люблю найти что-то скрытое и не очевидное. Сказка ИМХО получилась вовсе не о любви, не о том, что за все нужно платить, и не о жертвенности ради ближнего. Сказка получилась о том, что настоящего дьявола ты не перехитришь. Когда простак садиться играть с шулером, он делает только одну ошибку: берет карты в руки. Дьявол умело эксплуатирует желания людей обладать чем-то и страх людей перед адом. В рамках фантастической модели, действующей в сказке, получается практически вечный двигатель.

Реальный мир более мягок, т.к. более гибок и допускает наличие и верующих и атеистов. И даже допускает переход между двумя состояниями. У сильно верующего всегда в запасе есть опция стать безбожником. А сильно неверующий всегда может найти Бога. Как иронично говорил один из персонажей Айзека Азимова: «Высокие моральные качества не должны мешать человеку совершать добрые дела». Ведь все кроме одного персонажи сказки играли в «передай дальше» именно от большой религиозности (от высоких моральных качеств). Попадись в цепочке хоть один атеист, лишенный высоких моральных качеств, и цепь несчастий прервалась бы много раньше. Но атеисты не были предусмотрены моделью мира сказки.

Как можно уменьшить количество горя в мире? Сделать так, чтобы люди перестали быть готовыми на все ради спасения души. Они ведь как правило даже не райского блаженства после смерти хотят, а отсутствия вечных мук. Уберите простую модель, в которой есть только рай и ад, разрешите как минимум остаться неверующим, и, возможно, люди начнут вести себя пристойнее.

Как говорил главный герой «Стали разящей»: «Главное — не терять чувства юмора». У полиции с чувством юмора слабо. А значит будет много анекдотов с их участием. В настоящем рассказе имеем один из таких. Анекдот про то, что будет, если людям без воображения выдать программу, у которой воображения больше, чем у ее пользователей. Ответ очевиден: пользователи офигеют от полученного результата. После чего начнут творить что попало. Люблю писателя Кинга, который пишет ужастики без примеси фантастики. Люблю писателя Лукина, который сочиняет свои истории без использования того же.

Тризна — синоним современных поминок. Кого поминаем? Вроде бы целое поколение. Раньше смысл словосочетания «потерянное поколение» все-таки был другим. Это были люди, которые сформировались в годы войны и вне войны не находили себя. Не всем дан талант писателя, как Виктору Баневу из «Гадких лебедей» Стругацких, чтобы изложить на бумаге опыт своей жизни и стать модным членом общества. Обычно судьба потерянного поколения более драматична.

В рассказе Лукина никаких детей войны нет. Это такое себе потерянное поколение very light. Оно не знало войны в прошлом. Оно просто знало другую жизнь. Она была в чем-то лучше. В чем-то хуже. Но она была более медленной. Она не вынуждала меняться так, как пришлось. В результате чего люди гибнут. Их смерти не расследуют. Они не жертвы. Точнее, они не жертвы классического душегуба. Просто новая среда очень часто находит предлоги сократить их жизни. Они статистика. Грустный рассказ. Такой Лукин тоже бывает.

Во время чтения первым делом вспомнился лозунг «За пропаганду правды и добра – ответишь!» которым у Лукина начинается повесть «Понерополь». Но там это был лишь лозунг. А в настоящем рассказе главный герой таки действительно ответил. Пострадал за правду в прямом смысле.

Лукин снова оседлал любимую идею о том, что не стоит спешить изгонять какой-то пророк. Возможно, что на этом пороке все и держится. Как метко выразился один блогер: «Эту жопу нельзя убрать: это несущая жопа». Так и с враньем. Оно есть оно повсюду. В идеальном мире его бы не было. Но мы живем не в идеальном мире. В нашем мире это меньшее зло и жизненная необходимость. Плохо не то, что врут. Плохо то, что уже разучились говорить правду. Как красиво выразился Кирилл Еськов: «Первым делом – наврать, а уж потом думать: да была ли в том вранье нужда?» У Пелевина тоже было пор этому поводу. Про принципиальную честность монаха, которая делала его совершенно невыносимым в быту. Какой хороший все-таки получился рассказ у Лукина, несмотря на некоторую незавершенность, раз пошли вспоминаться другие авторы.

Герои одних произведений Лукина имеют свойство время от времени мелькать в других произведениях. Не лично, но как прообразы других персонажей. Так и здесь. Читая про словесников прежде всего вспомнился Африкан из Лыцка. Чудотворец. Тоже хорошо словом владел. Такие чудеса творил, что никакие волшебники расколдовать не могли (это ж не волшебство — это ж чудо). В настоящем рассказе Лукин решил пофантазировать о том, что будет, если чудотворцами станут все. Понятное дело, что ничего хорошего. Но как именно перекосит общество? Как долго и в каком виде сможет оно существовать?

Изобретения Ефима Голокоста безусловно работает. Но, как это обычно бывает у Лукина, работает с разными интересными оговорками. Рассказ про то, что сплотить людей все-таки можно. Но не вообще, а только против кого-то. Чем больше людей в сплоченной группе, тем больший объект для ненависти такой группе нужно предоставить. Неужели мы все на столько безнадежны, что для искоренения дрязг нам обязательно нужен общий объект ненависти?

Повесть про то, что нет на свете такой вещи, которую бы государственная пропаганда не могла бы взять в оборот. На эту тему любит писать Пелевин. Но Лукин тоже от него не отстает. Пелевин упоминал, что современные дельцы от промывания мозгов легко возьмут в оборот любой марсианский культ, не говоря уже о такой простой штуке, как радикальный ислам. А то, что твориться на страницах повести Лукина, действительно ближе к марсианскому культу, чем к чему-то земному. В поле сатиры Лукин явно перещеголял Пелевина.

В итоге получилось произведение про общество, обитатели которого воюют будущим. Не в переносном смысле, а на само деле. Убить промышленность в настоящем, чтобы она не досталась врагу в будущем. Каково? Но можно и круче. Например, будущее время глагола отменить хотели... Перед нами свихнувшееся общество со всем чем положено. Есть внешние враги (грядушки), есть внутренние (грядушечники), есть государственная пропаганда начиная со школы, есть дурковатые диссиденты. Все как у людей. С тоской осознал, что сам живу в обществе, в котором консерваторы, находящиеся при власти, каждый день упорно воюют с будущим. Это бы объяснило многое из того бреда, который приходится созерцать ежедневно.

1. Боря явно сбежал из того мира Лукина, где трудоголики подлежат лечению. Не как персонаж, а как идея персонажа. В нашем мире такой человек воспринимается не иначе как жулик, т.к. его мотивы совершенно неясны.

2. Публикация книги за свой счет — довольно абсурдная штука, если вдуматься. Ergo, хорошая аналогия для любой ситуации, когда кто-то хочет поработать на тебя за свои же деньги. Интересный все-таки мир оставил Боря, если работа руками там воспринимается аналогичным образом.

3. «Фантастика вторглась в быт и обесценилась, как литературный прием. Стоит придумать что-либо небывалое, тут же сопрут — и в жизнь». Такие вот взгляды на жизнь у главного героя. Не удивительно, что он нашел общий язык с Борей.

4. С точки зрения «строителей» настоящий строитель — это безусловно жулик и плохой человек. Так что идея, когда добросовестный строитель имеет возможность и желание наказать недобросовестного за некачественную работ, — просто прелесть. Очень не хватает такого Бори в реальном мире.

Персонального дрона-защитника решили испытать на тех, кого не жалко. Не жалко оказалось обычного российского обывателя. Трусоватого, но в принципе приличного человека, на которого может наехать любой, включая активиста родного многоквартирного дома. Ну, т.е. это раньше они могли наехать. Теперь же не только хулиганы, но и более авторитетные товарищи стали вести себя значительно чутче. К чести главного героя следует заметить, что возможностями своей новой охраны он не злоупотреблял. По факту все пострадавшие на страницах рассказа пострадали за свою грубость. Рассказ получился хороший, но какой-то незавершенный. Автор не стал развивать идею, ограничившись набором ситуаций.

А ведь такое у Олди я уже читал в их фэнтезийном цикле. Есть некое традиционное феодальное общество с королями, рыцарскими орденами и простыми крестьянами. Но оно каким-то чудом управляется вполне современной администрацией. А местами — сверхсовременной. Магия, не иначе. Третий том кабирского цикла — то же самое. Еще более традиционное общество с арабским колоритом, но именно что идеально работоспособное. Никаких халифов на час. Никаких смут и войн династий. Слова «радость и повиновение», которыми отвечают на приказ, — это не просто устоявшаяся с годами формула ответа. Подчиненный действительно испытывает радость, когда слышит приказ. «Слово владыки, отмеченного благодатью Огня Небесного — закон». И так во всем. Уже тот единственный факт, что убийцу зарезанного по ошибке шахского посланника сами же разбойники сдают судье, говорит о многом. Какое-то очень мощное колдунство, которое изо всех сил обслуживает идею святости верховной власти.

Плохая новость для главного героя: обслуживание святости верховной власти оставляет мало свободы даже верховному правителю. Принято считать, что в восточных деспотиях единственным свободным человеком был самодержец на вершине власти. В нарисованной авторами картине мира нет даже этого единственного. Все твои желания положено удовлетворять, но главному герою от такой жизни становится скучно. До смерти скучно. От скуки он начинает дурковать. Причем делает это с размахом восточного деспота. В итоге получается книга, которая отвечает на вопрос: «Как можно сломать систему, если система сама согласна ломаться под все хотелки своего пользователя?» После долгого путешествия по лабиринту сюжета авторы ответят на этот вопрос.

ИМХО из всего кабирского цикла третий том получился самым слабым. Это при том, что второй том был просто великолепен: «Дайте им умереть» — это вторая из двух книг Олди, которую я люблю перечитывать. Быть может второй том очень сильно поднял планку, и я просто обманулся в своих ожиданиях? Все может быть.

Маленький шедевр! Данный короткий рассказ — это повесть «С нами бот» в миниатюре. В той части, когда главного героя вызывают на ковер для серьезного разбора полетов, а он от страха прячется в виртуальности и проводит все совещание на автопилоте, сказав всего две фразы и позволив говорить начальникам. То же самое читатель может видеть и здесь.

Если нужна мистика, загадочность и волшебство, то Лукину совершенно нет нужны использовать бывшую Сусловскую область в качестве места действия. Сгодится и родной Волгоград. А главного героя будут звать Евгений Юрьевич. Как известно «реальность круче вымысла потому, что вымысел должен быть правдоподобным, а реальность — нет». Лукин явно любит такую точку зрения, высказанную Марком Твеном. «Ненавижу враньё! Зачем оно вообще, если невероятнее правды всё равно ничего не придумаешь?»

Как и предполагалось, все закончилось хорошо. «Мир цел? Цел! А уж как мы его именно спасли – наше ноу-хау». Должен заметить, что у Лукина все глобальные манипуляции с миром всегда заканчиваются хорошо. Причем независимо от того, уничтожает автор мир, как в повести «Бытие наше дырчатое», или спасает, как в данном рассказе. Вполне заслуженная десятка.

«Порядочный человек — публичная пощечина обществу». Воистину. Одно было спасение у порядочных людей: их не было видно. Можно было думать, что их вообще нет. Тогда твое не самое лучшее поведение казалось не таким уж и мерзким. Но внезапно все вылезло наружу. Что касается власть имущих, то там и раньше все было очевидно. Правду сказал оратор на совещании администрации, от перекошенной рожи суть любого большого руководителя не измениться (хотя их жен действительно можно записать в пострадавшие). В итоге имеем глобальное изменение мира, которое не изменило ничего. Мерзкая рожа — новая разновидность крутизны. Красивое лицо — новая разновидность юродивого.

«Хороший санаторий. И планета хорошая. Но отдыхающих маловато. Причина проста: местные жители свихнулись на экологии». Рассказ тоже хороший. Точнее, это такая специальная разновидность: рассказ, написанный ради последнего предложения. Витёк с планеты Земля повеселил находчивостью. Описание его питомца таково, что начинаешь думать об обыкновенной кошке. Но, как уже было сказано, последнее предложение внесет ясность.

Согласен с автором аннотации. Любовь — это просто чувство. Оно лично и за пределы человека не распространится. За пределы человека распространяться действия человека. Мысли и чувства неподсудны. Подсудны преступные намерения, которые как-то выражаются в действиях, и сами преступные деяния. Намек на трагическую развязку и личность героя есть уже в самом начале, когда в новостях упоминается не схваченный маньяк и его жертвы. Так что весь оставшийся текст я просто ждал, с какой именно формулировкой главный герой начнет действовать. Дождался. Не то страшно, что агрессивному психу для убийства не нужна причина. Гораздо страшнее, что причину он всегда найдет. И это может быть что угодно.

Читаешь такие рассказы и понимаешь, что Кинг с мистикой — это то же самое, что Кинг без мистики, только с мистикой. Действительно, в нашей жизни хватает сюжетов, которые трагичны без чертей и вампиров. Кинг умеет брать в оборот и такое тоже. Есть на свете больная тема — помощь в самоубийстве для безнадежно больного. По нынешнему времени может быть не такая уж и больная. Кое-где это даже декриминализировали. Но так не везде. И не всегда. У главного героя такой роскоши нет. В своем правовом поле он — тяжкий преступник, раз подверг эвтаназии безнадежно больного человека, у которого не было никаких перспектив, и который сходил с ума от боли.

ИМХО главный герой повинен только в одном грехе: он смалодушничал и не спросил у матери согласия. Описание боли, которую испытывает женщина, практически не оставляет сомнений, что это согласие он бы получил. Убийства не было. Было милосердие. Но из-за не заданного вопроса понимание этого факта для главного героя так никогда и не наступит.

Кинг применяет тот же прием, который был использован им в рассказе «Мартовский Выползень». Только там был явный криминал, который привлек огромное внимание полиции, а здесь вроде как серия несчастных случаев. Есть мертвые дети. Есть сомнения в том, что смерть их была естественна. Значит должен быть и убийца. Но кроме главного героя и психотерапевта, выслушивающего его рассказ, других действующих лиц в рассказе нет. А сам главный герой явно против себя свидетельствовать не хочет, хотя манера его речи и поведения вполне позволяют допустить, что детоубийца это именно он. А история с букой была придумана им, т.к. часть его души, которая сохранила человечность, просто не может думать о преднамеренном убийстве собственных детей. При чтении остается только строить домыслы.

Напомнило писателя Максима Малявина и его байки из дурдома. А именно ту часть, где автор поясняет читателю, что такое бред. Ключевая идея была в том, что в бредовом состоянии психически больной становится невосприимчивым к любой критике, и к любым возражениям. Вообще к любым. Вплоть до того, что если человек убежден, что его из розетки пришельцы облучают синими лучами, а вы расскажете ему, что на другом конце города живет другой такой же, которого тоже облучают из розетки лучами того же цвета, то первый ответ вам: «Вот же псих, но у меня то все на самом деле!» Собственную бредовую идею такой больной не может отвергнуть в принципе. Единственное, что можно сделать, так это временно заставить больного замолчать и призадуматься, пока мозг больного родит новое объяснение, подкрепляющее бредовое состояние. В конце концов происками нечистой силы или глобальным заговором объяснить можно вообще все. И это плохая новость. Бредящего человека надолго не заткнешь. Про что и рассказ.

Застрять на машине в буране и замерзнуть насмерть — это уже сама по себе достойная тема для ужастика. Сначала заканчивается бензин, который питает двигатель и печку. Потом люди жгут покрышки. Потом они замерзают насмерть. Стихия жестока. Но такие сюжеты не для Стивена Кинга. Это скорее для Джека Лондона. Кинг специализируется на другой разновидности жути. Буран — это безжалостная стихия, которая несет смерть. Но в этой стихии скрывается кто-то, кто несет смерть еще более жестокую и неотвратимую. Со стихией житель ХХ века, оснащенный полноприводным внедорожником, уж как-нибудь справится. Тем более, что действие все-таки разворачивается не на территории дикого Юкона, а в асфальтированном штате Мен.

Еще одна типичная для Кинга деталь: героями, спешащими на выручку людям, попавшим в беду, у Кинга часто становятся старики, которым по 60-70 лет. Обстоятельства складываются таким образом, что эти люди просто не могут остаться в стороне. Иногда они осознают все безнадежность своих затей, но все равно не могут поступать иначе. «Делай что должно и будь что будет». Такие герои безусловно заслуживают уважения.

Еще одна модель реальности, которая могла бы обосноваться в еще одном райцентре Сусловской области в виде еще одной замечательной повести. Но не обосновалась. Так что имеем просто хороший рассказ. Люблю, когда Лукин фантазирует на тему построения социальности. На чем только автор ее родимую не строил. Колдуны, попы, психиатры, криминал, ролевики... Глобальной скрепой у талантливого может стать все что угодно. Главное, чтобы хватило фантазии. А с фантазией у Лукина полный порядок.

В этот раз имеем общество, в котором тотальная слежка друг за другом стала повсеместно распространенной вещью. Причем это слежка не со стороны спецслужб, а ситуация, при которой «вся страна находится под колпаком у всей страны». Государство не должно тратиться на то, что подданные могу сделать сами бесплатно. Такой лозунг у Лукина мелькает в разных текстах. Автор остался верен своему принципу: государство просто разрешило без ограничений ввозить всякую подглядывающую аппаратуру. И все завертелось.

Хорошая идея. Много юмора. Много острословия. Много удовольствия от чтения. Вполне заслуженная десятка.

Киннг вообще любит оживлять всякую разную мощную технику, которая тут же маниакально пытается «поубивать всех человеков». Нет, на самом деле я считаю, что ничего странного в таком намерении для разумной машины нет. Освобожденный Джанго, осознавший свое плачевное положение, как-то так себя вести и должен. Но все-таки я считаю, что данный рассказ стоит особняком от всяких прочих кинговских «Давилок».

Здесь техника вовсе не автономная. Обычно у Кинга все питается от вселившегося демона. Вплоть до того, что здоровенный станок может оторвать станину от бетонного пола и пойти гулять. А тут для восставшей техники нужен бензин и солярка, без которых она просто глохнет и не двигается. Мегареализм по кинговским меркам. Причем даже заправится грузовик самостоятельно не может. Ему нужны рабы из людского рода. Так может это вовсе не ужастик номер очередной, а просто аллегория нынешней модели взаимодействия людей и техники? Общество у нас индустриальное. С одной стороны машины служат человеку. А с другой стороны и человек точно так же является слугой машин. Реальная техника вроде бы как не одушевленная. Ну а у Кинга в рассказе она одушевленная. А рабам свойственно поднимать восстания.

Есть некий маньяк, который убивает студентов в кампусе. Что необычного? Прежде всего как эта история подается. От детектива в рассказе нет вообще ничего. Разве что описание принятых полицией мер, толку от которых нет совершенно. Вместо этого есть главный герой, погруженный в свои мысли, и есть множественные описания погоды. Погода тут вообще создает все настроение. Она дает рассказу название, а маньяку — кличку. Она же определяет стиль изложения. Стоят туманы. Сегодня нашли еще одну жертву без головы. Погода снова не очень. Как-то так.

В итоге у автора получилось что-то очень необычное. Оказывается, что трупы есть. Убийца как бы тоже должен быть. Но кроме главного героя в тексте других действующих лиц нет. Что еще может подумать в этой ситуации читатель? Это со мной уже было при чтении других рассказов Кинга. Талантливый автор целенаправленно излагает историю так, чтобы читатель подумал вполне определенную мысль. Никаких фактов. Только намеки. Мне такое нравится.

P.S. Действие происходит в Новой Англии. Штат Мэн — любимый штат Стивена Кинга. Да и тихий городок Silent Hill тоже отсюда...

Все райцентры бывшей Сусловской области хороши по-своему. А какой из них больше приглянется конкретному читателю, будет зависеть от эстетики самого читателя. Для меня таковым было Сызново («Лечиться будем»). Теперь же первое место Сызново вполне заслуженно делит с Понерополем.

«А вы думали, легко поддерживать преступность на должном уровне?» Вспомнился старый фильм «Дежа вю» с Ежи Штуром, в котром герой Караченцова говорил про мафию: «Хотелось бы, чтобы она у нас была, но для этого надо много работать». «Понерополь» — это же практически никакая не НФ, а глубоко реалистичная проза, в которой шутник-автор просто обозвал привычные вещи другими именами. Словосочетание «кризис самооценки» вместо слова «совесть» будет, пожалуй, самым крутым примером. Но такого в тексте множество. Годное сочинение можно было бы написать просто комментируя вот эту авторскую игру с называнием понятий. Воистину, называние порой может быть оскорбительнее обзывания.

Крутизну любого текста Лукина можно однозначно измерить как процент текста, который хочется разобрать на цитаты. Здесь такого много. Наблюдать за работой мастера всегда приятно. Такие книги ценятся не только за те образы, которые они порождают, но и за те языковые средства, при помощи которых они эти образы порождают. Т.е. в данном случае есть аж две причины перечитывать повесть снова и снова.

«Гатлин. 5 миль. Осторожно — дети». Лингвистическая шутка. Тире указывает на неполное предложение, в котором пропущены слова. В данном случае было пропущено очень много интересной и полезной информации для главного героя и его жены. На почве религии крыша может протечь миллионом различных способов. Особенно если ты в Небраске. Когда-то один из комментаторов Сайлент Хила высказал гипотезу, что от тяжелой, изнуряющей и скучной работы человек часто-густо находит себе утешение и развлечение в религии. Но т.к. традиционное христианство не очень ложится на реалию, которую такой хиллбилли наблюдает, то он начинает реформировать христианство в что-то более подходящее окружению. Кровавая секта «Детей кукурузы» — это именно что местная трактовка христианства, из которого удалили все ненужное и добавили необходимое. Получилось жутко.

Повесть с обилием собачьей терминологии. Или просто с обилием крылатых выражений, в которых фигурируют собаки. Лукин вообще мастерски умеет жечь глаголом. Так что в этот раз получилась повесть, которая ничем не хуже остальных. А если учесть, что она относится к моему любимому сусловскому циклу, то успех в моих глазах был практически заранее обеспечен. Правду сказал Лукин в самом начале повести: у всех райцентров бывшей Сусловской области есть какая-то фишка. У Лыцка, у Баклужино, у Сызново (особенно у него)... А вот у самого Суслова ничего такого нет. Нудисты как-то не выстрелили. Одна надежда на собак. «Сусловчане в результате завоевали все мыслимые права, в том числе и право на собачью жизнь». Причем — буквально. Так на осколках бывшей Сусловской области возникло еще одно чудесатое государство. Человекособак в городе не так уж и много, но, подобно ролевикам из другого лукиновского райцентра, они модулируют жизнь всей республики. Читайте и узнаете как.

«Странно было сознавать, что рабочий день в самом разгаре, а ты идешь по тротуару одетый, на двух ногах – и ничего тебе за это не будет». На первый взгляд совершенно не фантастическая фраза. Просто все дело в том, что в произведении считается фантастикой. И это самое интересное. Что есть норма в этом дивном мире предстоит узнавать на протяжении всего текста.

Рекомендую читать всем поклонникам творчества Евгения Юрьевича. Фирменный юмор Лукина тоже на месте. «Более всего на свете он ненавидел два занятия: врать в глаза и говорить в глаза правду». Заслуженная десятка.

Страх из прошлого вполне способен материализоваться в настоящем и попытаться добить ускользнувшую в прошлый раз жертву. Вот он и материализовался в виде трех малолетних преступников, которые пришли по душу уже повзрослевшего мужчины. Почему троица душегубов воплотилась в том возрасте, в котором они погибли, в принципе ясно. То, что называется словом «отморозок», на самом слабо отличается от самого обычного трудного ученика средней школы. Вот только в итоге главный герой оказался покрепче, чем был показан на первых страницах рассказа.

Может моя точка зрения кому-то покажется странной, но а считаю, что король ужастиков Кинг решил не перегибать планку и на самом деле свел все к шутке. Черной, жестокой шутке с трупами и насильственными смертями, но все-таки. Пентаграмма, безымянный демон, изгнание зла... Декорации и бутафория. Гораздо страшнее было бы, если бы автор остался в жанре реализма (а автор вполне может, когда хочет), а не добавил бы мистики на последних страницах. Теперь благодаря этому рассказу я знаю, что есть на свете жуть, про которую даже Кинг писать не хочет.

Красивый рассказ про перестройку экосистемы. Или про экологическую катастрофу, что в данном случае одно и то же. Только что рассказ у нас от НФ. А значит и перестройка экосистемы будет в духе НФ. В новой модели мира люди начали сосуществовать с роботами. Идеальное сосуществование, это когда двое даже не замечают друг друга. Что-то похожее, но на более высоком уровне, есть в «Технике большого Киева» Васильева.

С точки зрения человека старой закалки старому миру действительно пришел конец. Но ИМХО смерть окружения, к которому ты принадлежал, более предпочтительна, чем личная смерть. На смену одной обстановке неизбежно придет другая. И в ней ты вполне сможешь себя найти. Концовка рассказа свидетельствует о том, что многие люди вполне себе успешно решили эту задачу и человеческая раса продолжила жить.

Месть своему убийце после своей кончины — это всегда что-то веселое. Кто-то скажет, что сюжет довольно затасканный. Может оно и так. Но если автор рассказа Стивен Кинг, то ему вполне по силам сделать необычное из обычного. Что, если покойный владел фирмой по производству игрушек? Что, если его миньоны не простят наемному убийце очередную работенку? Что, если мама покойного была не простым «поставщиком идей»? Как по мне, то рассказ закончился вполне себе happy end-ом.

Очень напомнило рассказ «Скелет» Рея Брэдбери. Там мы тоже имеем главного героя, нервная система которого перестала повиноваться хозяину. Тоже у человека появилась некая «нестандартная чувственность» нормально жить с которой не было никакой возможности. В настоящем рассказе имеет место не менее экзотическое неврологическое расстройство, из которого главный герой тоже делает множество незаурядных выводов. Парадоксально, но в парочке рассказов «Скелет» и «Чужими глазами», которые оба про психическое расстройство, мистика есть у Брэдбери, а у Кинга ее нет. Хотя, казалось, должно быть наоборот.

Юмор у Кинга тоже кинговский. Т.е. королевский. Он безусловно черный пречерный. Но каким же еще ему быть у такого автора? В итоге есть великолепная фантазия автора о том, что будет, если энергию организованной преступности направить в конструктивное русло. А что делать? Серьезные проблемы требуют серьезных решений. А мафия вполне себе специализируется на серьезных решениях. Если человек много лет курил сигареты пачками ежедневно, то при помощи доброго слова вы его бросить не заставите. Нужно применить что-то более радикальное. И фирма применит это радикальное к вам. Лечение зависимости от курева гарантированно на 98%. Хотя на самом деле там 100%. Фирма действительно гарантирует, что курить вы бросите. В итоге получился самый крутой рассказ Кинга, который я читал. И, судя по отзывам других комментаторов, я тут не один пришел к такому выводу.

Кинг без мистики. Такое тоже бывает. Почитал отзывы других читателей. Оказалось, что не я один читал, затаив дыхание. Примерно в середине рассказа поставил себя на место главного героя, и мне захотелось сделать именно то, что сделал главный герой в конце рассказа. Автор не просто создал определенное настроение, но и заставил читателя думать вполне определенную мысль, хотя видимых предпосылок для такого не видно. Красиво получилось.

Действительно трагический рассказ. Очень кинговский. Такой, их которого можно выбросить всю магию и мистику, и останется обычная житейская драма. В сухом остатке есть мужчина, который, обладая огромными ресурсами, направил их на вполне себе достойную и романтичную цель. Он хотел понравиться любимой девушке. Вместо магии вуду в распоряжении героя могли бы быть самые обычные деньги. Ресурс есть ресурс. Подруга главной героини раскапывает все прошлое главного героя при помощи самых обычных частных сыщиков. Чем не магия?

Но для своей любимой девушки главный герой был никто. И ему пришлось драться и завоевывать. И при этом не было никакого порабощения ума жертвы. Была просто череда исполненных желаний любимого человека. В чем же провинился волшебник, если его любимая желает жульничать на экзамене или избавиться от не очень любимого жениха? В том, что готов был расшибиться в лепешку ради любимой?

Концовка рассказа таки дает ответ на поднятый ближе к концу вопрос о том, были ли действия главного героя любовью или насилием. Это была любовь: главный герой покорно отпустил свою даму и не стал ее преследовать.

В одном из дополнений к Fallout New Vegas фигурировал очень злобный тостер c искусственным интеллектом, который мечтал сжечь в пламени весь мир. Он даже немного расстроился, когда узнал, что весь мир уже сгорел в пламени ядерной войны. В том дополнении в апартаментах главного героя вообще было много разных приборов с искусственным интеллектом, но агрессивным был только тостер. Теперь я знаю, в кого получился тот электроприбор. Точнее, теперь я знаю, кто был идейным вдохновителем дизайнера, придумавшего такого эпизодического персонажа.

Кинг, как мне кажется, вообще любит оживлять всякую технику. Почему бы и нет? Несчастные случаи с участием всякой мощной техники происходят? Происходят. Люди становятся инвалидами или вовсе погибают? Да, безусловно. Особенно, если это мощная техника вроде автомобиля или станка. Так почему бы воспользоваться фантазией и не приписать бездушному механизму волю, если уж за каждым действием нам мерещиться его деятель. Да, на самом деле все вовсе не так. Но если допустить, что так, то получим задел под целую кучу произведений. Чем автор и пользуется.

Сюжет рассказа прост: желание работяги досадить начальнику закончилось смертью и работяги, и его начальника. Окружение, в котором развивается сюжет, вполне себе кинговское. Автор очень любит живописать всякую неведомую хрень, которая с удовольствием поедает возомнивших о себе обывателей. Мораль в рассказе тоже есть. Даже несколько. Во-первых, не рой другому яму. Во-вторых, трусы живут дольше. Второе особенно актуально, если ты являешься героем рассказа Стивена Кинга.

Рассказ-аллегория. На самом деле практически реалистичная проза, которое место не в сборнике НФ рассказов, а в обычном полицейском протоколе. Предположим, что на самом деле никакая неведомая биологическая зараза Ричи не съела. Предположим, что Ричи Был обычным алкоголиком, на которого благодаря прихоти судьбы свалилось то, что сейчас называют «гарантированным доходом». На что еще кроме любимого зелья Ричи мог употребить эти деньги? Чем еще все это могло закончиться? В итоге мы имеем обычную историю про то, как сорвавшийся с тормозов алкоголик отравил жизнь сначала ближним, а потом и дальним. Ну а Кинг просто изложил этот сюжет в соем любимом стиле.

Рассказ про то, что от несчастного случая или смертельной болезни может умереть не только один человек, но и вся человеческая раса. Как живет один человек в накануне смерти? По-разному. У человека вполне могут остаться незавершенные дела. И он вполне может посвятить оставшееся время чему-то полезному или как минимум нейтральному. А что делать, если приговор смертельной неизлечимой болезни навис над всеми сразу? Если большей части людей уже не стало? В такой ситуации любая деятельность становится бессмысленной. Остается только или подаваться депрессии или деградировать. Про что и рассказ.

Чем интересен «Солярис», так это тем, что он оставляет после себя много пищи для размышлений. Есть некое место где, как говорят сегодня, действуют некие нетривиальные механики, из наличия которых много чего следует. Лем в своей книге излагает одну из множества историй, которая могла бы приключиться на Солярисе с учетом особенной активности этой планеты. История могла быть совершенно иной, но не менее чудесатой. ИМХО главным изобретением Лема является не конкретный сюжет, который мы наблюдаем в книге, а некое «пространство чудес» в котором считаются допустимыми определенные виды чудес.

И мне кажется, что мою точку зрения разделяют два режиссера, которые экранизировали «Солярис». Я про Тарковского (1972) и Содерберга (2002). Оба фильма хороши, но речь сейчас не о них. Речь о том, что оба режиссера не просто экранизировали слово в слово сюжет из книги, что само по себе было бы неплохо. Они сделали больше. Они оба дописали что-то свое, что тоже является допустимым в том же самом «пространстве чудес». «Солярис» — это прежде всего конструктор. Или декларация множества правил. Если у читателя есть привычка вести диалог с автором, в понятийном поле автора, то такой конструктор позволит получить значительно больше удовольствия чем нечто, созданное изобретателем конструктора как образец. «Солярис» — это книга, которая больше себя.

Если же все-таки попытаться назвать словами тему произведения, то пусть будет так: «Возможно ли мышление без сознания?» Много лет спустя Питер Уоттс в «Огнепаде» разовьет эту идею и покажет, что еще как возможно. Быть может Уоттс тоже вдохновился «Солярисом» и его «пространством чудес»? Действительно, зачем некой успешной, преуспевающей системе такая обременительная штука, как сознание? Оно только снижает эффективность.

Про сюжет распространяться не буду. Не хочу спойлерить. Замечу только то, что как и все на Солярисе, сюжет «Соляриса» имеет множественную трактовку. Которая до того множественная, что разумному океану вполне можно приписать даже человеческие мотивы. Исследуете меня? Рентгеном облучаете? ОК. Сейчас я вас сам начну исследовать.

Рекомендую читать книгу всем, кого интересуют «приключения ума». Здесь вполне заслуженная десятка.

Одно из самых любимых произведений Пелевина. Периодически перечитывается или прослушивается. И с каждым разом в нем можно отыскать какую-то деталь, которую не заметил раньше. Очередное прослушивание получилось после того, как одолел «Шлем Ужаса». Тут-то до меня и дошло, что Пелевин уже на самом деле написал целую серию произведений о дополнительных реальностях, которые индивид конструирует для себе. Или для него конструируют, а он с радостью использует. Не суть важно.

«Желтая Стрела» — это среднее арифметическое между «Принцем Госплана» и «Шлемом ужаса». Те два произведения — крайние точки зрения на то, какой может быть дополнительная реальность у живого человека. А «Стрела» как ни странно — компромисс.

В «Принце» дополнительную реальность ты выбираешь себе сам согласно своей этике и эстетике. В «Шлеме» ты целиком и полностью должен существовать (и мыслить) в рамках универсальной модели пригодной для всех. В «Стреле» — середина. Есть единая модель с поездом, в рамках которой можно существовать в виде образцового пассажира. Но вместе с тем но внутри модели полно разных субкультур, где каждый может поискать себе что-то симпатичное. Можно даже попробовать ехать в поезде и не быть его пассажиром.

В «Принце» вход и выход в дополнительную реальность был рутинным действием. В «Шлеме» подразумевалось, что кроме дополнительной реальности вообще ничего другого нет. Выхода из нее не было вообще. Точнее, выход заключался в том, что 'эту реальность ты вообще не должен был использовать (не надевать Шлем Ужаса). В «Стреле» можно было приложить усилия и сойти с поезда. Причем, как мы видим в тексте, существовали даже разные способы это сделать. (Как мне кажется, поезд таки совершал периодические остановки, но просто его пассажиры этого не замечали, как не замечали постоянно слышимого ими стука колес)

Что общего у всех трех моделей? То, что во всех них так или иначе доступна информация об иллюзорности того, что тебя окружает, и о реальном мире, который есть где-то за пределами твоего лабиринта. Use it, or lose it.

«Принц» — 1991 год. «Стрела» — 1993 год. «Шлем» — 2005 год. Можно видеть, что с годами дозу иллюзий, которая требуется для побега из реального мира, приходится повышать. Вплоть до того, что весь реальный мир становится чем-то таким, что требует полной замены.

Гаррисон обыгрывает свою любимую тему о том, что в космосе наивным романтикам делать нечего. Или сам убьешься, что в принципе приемлемый исход, либо поставишь под угрозу жизнь других людей, что уже серьезный залет (см. рассказ «Источник опасности»). В космосе нужны циничные профессионалы. Если вы не любитель НФ, то вместо «космос» можно подставить другое существительное, обозначающее не слишком благоприятную для человека среду. Идея будет та же.

Еще в первом томе «Стальной крысы» автор поделился своей точкой зрения о том, что культура и социальность — это такое же изобретение человека, как и вилка. Но мы легко можем менять столовые приборы, но категорически неприемлем культурных изменений. Осознание того, что твое мировоззрение не есть что-то абсолютное поможет делать разные вещи. В «Стальной крысе» это помогало главному герою стать супермошенником. Самому же Гаррисону это позволяет конструировать новые миры, в которых взаимоотношения между людьми и пришельцами могут быть очень экзотическими.

Я совершенно не считаю рассказ слабым. Описанная автором модель противодействия примитивного общества против другой высокотехнологичной цивилизации — это нечто, что действительно не лежит на поверхности. Сюжет — тоже вполне приемлем. Разведчики могли бы сработать и чище. А так им пришлось дорого заплатить за информацию.

P.S. Мне одному кажется, что название перевели некорректно? Гугл и тот считает, что это «Планета выживания». Уже много лучше.

Как пересказать толстую книгу несколькими словами? «Невеселая семейка Адамсов». Именно такое впечатление сложилось. Как можно еще? Женщины рожают, мужчины занимаются всякой фигней. Тоже вариант. «Скотина ведь должна плодиться», — как сказал один из героев книги. И это он не про скотину сказал, а про людей. «Плодитесь, коровы, жизнь быстротечна», — сказал другой персонаж. Первоначально это было сказано действительно про скотину, но после неоднократного повторения в самых разных ситуациях стало понятно — тоже про людей.

Сюжет книги — жизнь и приключения семьи Буэндия. По ходу книги неоднократно упоминается, что семья проклята одиночеством. Но я не сказал бы, чтобы семья Буэндиа была чем-то проклята. Не более, чем все остальные семьи, встречающиеся на страницах романа. Обычное одиночество, когда человек лишен окружения себе подобных, — слабая вещь для проклятия. Настоящее проклятие выглядит не так. Если каждый конкретный член этой семьи получает то ли от судьбы, то ли от Бога каких-то нехороших событий себе в биографию, то не получается сказать, что герой получил это незаслуженно. Грешили в этой семье много и со смаком.

Как емко назвать все множество горестей и неприятностей, свалившихся на героев? Маркес решил, что лучше всего подойдет слово «одиночество». Так что название книги вполне можно читать как «Сто лет горя». Но сто лет или век — это слово с несколькими значениями. В том числе и неопределенный отрезок времени, который является временем человеческой жизни. «Человеческая жизнь наполненная горем». Таково название книги после двух преобразований.

Книгу получилось дочитать вообще не привязавшись ни к одному герою. Это из-за минимального количества диалогов? Книга реально читается именно как пересказ какого-то сериала. Если бы я сам смотрел этот сериал, то быть может взгляд бы и зацепился за какого-то персонажа. И проникся к нему симпатией. Но пересказ сериала — это демонстрация четкой позиции автора: не смейте тут никому сочувствовать. Должен сказать, что автор добился нужного эффекта.

Что касается структуры, то вместо одной большой книги ИМХО уместнее был бы сборник рассказов. Тем более, что отдельные эпизоды в тексте запомнились хорошо. Пересказывать книгу не хочу, да и сделать это в рамках короткого отзыва просто нереально. Так что просто ограничусь наиболее запомнившимися моментами.

1. Интересно, сколько раз в тексте читателю напоминают, что полковника Аурелиано расстреляют? Почему так много? Маркес желает как можно скорее подвести черту под судьбой наиболее грешного персонажа?

2. «За несколько лет Макондо превратился в самый процветающий и благоустроенный поселок из всех тех, которые когда-либо видели его триста жителей».

3. Боязнь женщины забеременеть. «Родишь игуан, станем растить игуан».

4. Сонная болезнь. Записки, чтобы не забыть главное и столб с надписью «Бог существует».

5. Несчастная любовь. «Бессрочный траур — без покойника, но по пустым надеждам».

6. «Если бы ты был либералом, то, хоть ты мне зять, не видать бы тебе подмены бюллетеней, как своих ушей». Эта цитата уже встречалась мне раньше. Теперь я знаю, откуда она.

7. «Жил за счет неизлечимых больных, которые, испробовав все средства, утешались сахарными пилюльками». Про дурную медицину в романе вообще много чего есть.

8. Аурелиано как прообраз главного героя из «Осени патриарха». Достаточное сходство двух персонажей видно из того, что приказы о всякой мерзости выполняются подчиненными до того, как оба героя их озвучивают.

9. «Роднил их только одинокий вид, отличавший всех членов семьи». Это про многочисленных внебрачных детей полковника.

10. «Наш мир потихоньку кончается и этих чудес уже нет». Это мать семейства про необычное поведение времени. Магический реализм в действии.

11. «Забудьте об этом навсегда, — сказал он им. — Вы видите, я отказался от своей пенсии, чтобы не мучиться и не ждать ее до самой смерти». Главный герой «Полковнику никто не пишет» решил не использовать этот совет. В этой книге у Маркеса вообще много ссылок на другие его рассказы.

12. Секрет домоводства: «Надо и жарить-парить не переставая, и убирать грязь не переставая, и страдать по мелочам не переставая».

13. «Умалишенные в роду Буэндия живут очень долго».

14. «Любовное пекло становится раем только в постели».

15. Причитания Фернанды о своей семейке — самое длинное предложение, которое я видел.

16. Все-таки человек, общающийся с Богом без посредничества церкви, многое теряет. Прежде всего важный институт, который упорядочит его жизнь. Для семьи Буэндия это было не то чтобы не лишним, а просто жизненно необходимым.

17. «Забастовка кончилась, три тысячи убитых выкинуты в море, Банановой компании след простыл». Последнему Буэндия получилось очень лаконично объяснить по телефону события последних лет.

Мне кажется, что это не та книга, которую можно или нужно рекомендовать. Она совершенно не развлекательная. Кто захочет приобщиться к лучшему, что было написано человеком, тот и сам прочтет. А у кого такого желания нет, тому и мои советы без надобности.

Когда видишь роман с названием «Чума», то прежде всего представляешь текст о страданиях людей от эпидемии. Или о том, на какие скотства способен человек в условиях кризиса и паники, что есть та же самая тема. Но я не угадал. Роман даже не про чуму. Жертвы вроде бы измеряются десятками и сотнями, но все это, за одним единственным исключением, какие-то безымянные бедняки, которые присутствуют в романе только в виде сухих цифр статистики. Книга вышла про точку зрения автора на природу подобных бедствий. Как утверждает сам автор: «Человек никогда не будет свободным, пока существуют бедствия».

Повседневность как антоним бедствия- тема произведения. Именно поэтому в тексте можно видеть протяженные описания характеров второстепенных персонажей, которые на первый взгляд выглядят неуместными в романе с названием «Чума». Эти описания и прочие множественные авторские отступления нужны именно для того, чтобы противопоставить разрушающей стихии будничную рутину, которая рождает чувство уверенности. Бедствия перерабатываются повседневностью. Если нужно пересказать идею тремя словами, то я остановлюсь на таких.

Худшее, что может случиться, это нерешительность в тех ситуациях, когда нужно всего лишь делать что должно. Про это в романе тоже есть.

Согласно словарю, настоящая народная сказка отличается от литературной сказки тем, что у нее нет автора, и она может иметь множество вариаций. Насколько вариативной может быть такая банальная штука, как сказка про колобка? Автор приглашает читателя пофантазировать вместе с ним. Так получилась литературная сказка, которая притворяется народной. Читаем и наслаждаемся. «Я и бабушку пожрал, я и дедушку пожрал, я Ивашку пожрал, я и зайца пожрал, я медведя пожрал, я и старосту пожрал, а тебя, поручик, подавно пожру!»

Повторно прочел «Принца» после «Шлема ужаса». «Принц» определенно был прототипом для более современного произведения: в нем все не так, как в более поздней пьесе, но видно, что это именно эволюция взглядов автора, а не вторая серия на ту же тему. Оба произведения про некую дополнительную реальность, которую человек конструирует себе для удобства проживания жизни. Можно видеть, что перестроечные годы были более гуманны и разнообразны для такого рода задач: каждый мог играть в свою игру. С играми других людей эти игры не пересекались, но клубы по интересам тоже были: любители танков/самолетов вполне могли огородить себе отдельную песочницу. С годами эта модель изменилась.

Неизменными остались слова про то, что и там и там персонаж «бежит по лабиринту». Все остальное изменилось вместе с приходом новой техники и изменением авторских взглядов. В более старом «Принце» пользователь смотрит в монитор. В более современном «Шлеме» — использует шлем виртуальной реальности. Раньше модель действительно была индивидуальной и дополняла реальный мир. Погружение в свою игру не было полным. Человек мог жить в реале, а мог быть действующим героем своей игрушки. В современной модели «Шлема» одна игра используется для всех. Разнообразие исчезло, и выйти из игры нельзя. Да и сам внутри игры ты как бы не существуешь, хотя и числишься за хозяина своего лабиринта. В «Принце» у игрока было настоящее приключение. Был опыт взаимодействия с миром. Был процесс обучения. В «Шлеме» по причине отсутствия игрока в лабиринте блуждают профессиональные блуждатели. Такое чувство, что не сам играешь в игру, а смотришь чей-то стрим, в котором некий профи демонстрирует, как наиболее мастерски играть в твою игрушку. А иначе тебе просто неинтересно будет созерцать этот лабиринт. По факту в модели «Шлема» ты просто выбираешь стримера с определенным стилем прохождения и созерцаешь его работу. Интерактивная игра по факту превратилась в визуальную новеллу, в которой даже клавиши за тебя нажимает кто-то другой. Немудрено. Современный геймер уже не тот. Сам себя даже развлечь толком не может.

«Принц» был читан мною уже много раз. Но Пелевин определенно талантливый писатель, если почти на ровном месте можно получить оригинальное прочтение для повести, которую знаешь если не наизусть, то весьма близко к тексту. Десятка вполне заслужена.

Напомнило рассказ «Не будите генетическую память» Лукина. С той разницей, что у Лукина не без юмора говорится о том, что если двум людям суждено быть врагами, то они будут врагами в любую эпоху. У Конан Дойла все более мелко. Есть вполне благополучная супружеская пара с единственной аномалией: обе супруга сильно непохожи друг на друга внешне. Это в настоящем. А прообразом этого различия в прошлом была принадлежность к двум враждующим нациям. И это все оба героя смогли мельком прочувствовать при помощи довольно реалистичного сна. Конан Дойл вполне мог бы развить тему, но почему-то не стал это делать.

Согласно Платону мы имеем модель познания предмета, состоящую из нескольких ступеней. Более высокая ступень – более качественное понимание предмета. В эпиграфе определения ступеней даются очень поверхностно, поэтому лучше дочитать до главы с посещением Академии. Там будет более развернуто. Итак…

Первая ступень – это имя. Просто слово для обозначения. Пусть это будет «табуретка». Вторая – определение. Вполне может быть записано при помощи слов. «Мебельное изделие для сидения одного человека без спинки и подлокотников». Википедия вполне справляется с задачей. Третья – изображение. Уже сложнее. Слова вроде бы не очень удобный инструмент для построения зрительных образов. Сколько ножек у табуретки уже непонятно. Четвертая – логическая дискуссия. Или просто логика, в которой бы принимало участие анализируемое явление. Тут вроде бы уже однозначно нужен человек, т.к. только он у нас мера всех вещей, и только он сможет генерировать все высказывания, в которых принимает участие «табуретка». Пятая – идея табуретки. Или идеальная табуретка. Вроде бы что-то принципиально невозможное, т. к. идеальному не место в реальном мире.

Платон заявляет, что при помощи написанного человеком текста невозможно достичь полного познания сути, т.к. написанная человеком книга может обеспечить только первые два уровня познания. Один из героев книги решает опровергнуть Платона на практике. Почему бы и мне не попробовать?

С первой и второй ступенями вроде бы все понятно. Поэтому начну с третьей. Используя художественный стиль действительно тяжело добиться адекватного описания изображения предмета: у каждого читателя будут возникать индивидуальные образы при чтении. Значит нужно использовать не художественный стиль. Филотекст решил эту задачу при помощи такого художественного изобретения, как эйдезис. Именно поэтому штука получилась довольно туманной, и она не совсем годится для достоверной передачи изображения. А что будет адекватным? ИМХО сойдет самая обычная начертательная геометрия. Вертикальная, горизонтальная и профильная проекции + нужное количество сечений + дополнительные проекции, если они нужны. Вполне сгодится для любого материального предмета. Если иллюстрации в тексте принципиально недопустимы, то можно заменить из на словесные инструкции по построению чертежа. Получается PostScript или другой околомашинный язык описания изображений. Уже давно существует и широко применяется. Так что с подсчетом количества ножек у «табуретки» проблем нет.

Четвертая – логическая дискуссия. Логика – это просто набор формальных правил про оперирование понятиями. Понятия и правила могут быть произвольными. А логика тоже может быть формальной. А формальную логику вполне можно изложить на бумаге. Например. формальная BAN-логика для анализа криптопротоколов. Можно зайти и с другой стороны. Использовать не дедуктивный метод с конструированием формальной логики для поведения «табуретки», а индуктивно определить все высказывания, в которых может принимать участие «табуретка». За описание множества всех текстов, допустимых в языке, отвечает грамматика. Ergo, нужно описать формальную грамматику, которая пояснила бы, как в языке «табуретка» используется в сочетании со всеми остальными словами. Грамматики тоже могут быть формальными. Например, BNF.

Последняя пятая — то, что познается само по себе и есть подлинное бытие. Как ни странно, эта ступень будет самой легкой. Дело в том, что идея «табуретки» во всем ее многообразии в рамках конкретной задачи просто не нужна. Вместо этого нужно всего лишь иметь описание представляющих интерес признаков и представляющего интерес поведения. Формальный декларативный язык для описания сущностей можно придумать и самому. А можно и не придумывать. Современные языки программирования с поддержкой объектно ориентированного подхода в помощь. Если декларация для класса «табуретка» в рамках существующей задачи оказывается неполной, то расширяем декларацию, создаем новые сущности, которые будут наследовать «табуретку» и применяем прочие интересные вещи, которые уже давно изобрели, чтобы мыслить прикладную задачу в терминах объектно ориентированного программирования.

В итоге имеем, что нерешаемая для Платона задача оказывается не только решаемой, но и решаемой целой кучей способов.

Сначала пьеса напомнила мне другое произведение Пелевина. Я про рассказ «Фокус-группа». Тоже есть группа персонажей в таинственном месте, каждому из которых дана возможность высказаться. Было очень даже похоже. Каждый персонаж рассказывает историю, которую можно считать чем-то самостоятельным. Будет и про технологии манипулирования, и про оригинальную модель восприятия мира, и вообще много чего интересного. Только там модератор был одним из действующих лиц. А тут его не видно, но он безусловно есть. На самом деле, когда автор заводит разговор о «жизни вселенной и вообще», то рассказ «Фокус-группа» начинает мне мерещиться много где. Такое было первое впечатление.

Но потом стало очевидно, что тема пьесы немного другая. Она про жизнь, которая является тюрьмой. Но если твоя жизнь — тюрьма, то кто обслуживает эту тюрьму? Эта тема встречается во многих произведениях Виктора Олеговича. Иногда как часть другой темы, как в «Поколении П», иногда — как центровая тема, как в «Смотрителе». В данном случае я говорю «тюрьма», хотя место заточения вполне может быть масштабным, красивым и комфортным. Понятное дело, что это заведение каждый для себя строит индивидуально и развлекает в нем сам себя каждый тоже сам. Но если все-таки попробовать выделить среди персонала тюряги каких-то действующих лиц, пусть и придуманных лично тобой, то какими бы они были?

P.S.

Если судить по отзывам комментаторов, то становится видно, что люди познакомились с пьесой либо прочитав книгу, либо прослушав ее в многоголосом исполнении. Не знаю, какая вариация получилась лучше. Но мой совет такой, что нужно попробовать обе. Даже если к Вас нет привычки что-то перечитывать или переслушивать. Лично я после прочтения поставил произведению девятку, но потом после переслушивания исправил на десятку.

P.P.S.

Может ли быть так, что из своего лабиринта человек вырывается в том случае, если в один прекрасный день не сможет предоставить работу свои тюремщикам?

Анекдот от известного писателя про то, как имело место некоторое недопонимание. Муж внезапно вернулся из командировки ночью и застал в своей постели незнакомого мужчину. Нужно заметить, что ничего немецкого в его реакции не было. Отреагировал он как самый обычный русский интеллигент: не стал бить спящего мужика стулом по голове, а тихо удалился перебирать дальнейшие варианты развития событий. В конце концов, объяснившись с женой, он узнал, что никто ему не изменял, а комнату просто сдали в наем другой семье. Ну а «добрый немец» — это просто нормальное состояние главного героя, в которое он возвращается, когда ситуация разрешилась.

Трагедия одновременно случается в жизни двух персонажей. От одного бросает любимая женщина, у второго умирает сын. Но это все длинная завязка. А дальше случилось то, после чего они стали врагами до смерти.

А случилось лишь то, Что разные персонажи по разному среагировали на утрату. Из-за чего каждый из них не смог понять, что сейчас перед ним стоит точно такой же прибитый горем человек. Оба решили, что собеседник просто издевается. Оставим за скобками социальное неравенство двух героев: после того, как их придавило горем они стали очень похожи друг на друга. Количество горя, которое случилось с ними, тоже сравнить не получится. Смерть шестилетнего сына — тяжкая потеря, но, очевидно, что второй мужчина тоже любил свою жену, и ее уход тоже стал для него не меньшим ударом.

Один из персонажей замкнулся в себе, а второй захотел выговорится. Второй в этой ситуации нашел наихудшего возможного собеседника. Так они стали врагами. «Не соединяет, а разъединяет людей несчастье. И даже там, где, казалось бы, люди должны быть связаны однородностью горя, проделывается гораздо больше несправедливостей и жестокостей, чем в среде сравнительно довольной».

Что же я только что закончил читать? Что-то очень похожее на «Вино из одуванчиков». Только что вместо вымышленного города Гринтаун в штате Иллинойс мы попадаем в Ирландию. Рассказ про то, что часто необходим кто-то посторонний, чтобы рассказать тебе, в какой чудесном месте ты живешь. Только при помощи него ты сможешь увидеть необычное в повседневном. А что касается компании, которая выступила катализатором преображения твоего восприятия мира... Ее ты тоже начнешь видеть очень оригинальным образом. Все-таки это Ирландия. Короче, Рей Брэдбери снова с воем репертуаре: непонятно, читаешь ты фантастику или это самая обычная реалистичная проза.

Рассказ про то, как из нищего сделать полезного члена общества. Если труд сделал из обезьяны человека, то и нищего от его образа жизни отучить сможет. Остается только один вопрос: как грамотно применять эту трудотерапию? Метод кнута или метод пряника? Рассказ про то, что лучше будет, если комбинировать. Причем делать это так, чтобы за кнут отвечал один человек, а за пряник — другой. Если бывший попрошайка устроился на работу и начал интересоваться театром, то это определенно mission complete.

Оксюморон можно заметить уже в первом предложении рассказа: «народное» гулянье с благотворительной целью. Чехов сам акцентирует внимание на шутке: кавычки вокруг слова «народное» — это его. Рассказ, как легко можно догадаться из названия, про мороз. Про очень сильный мороз в 28 градусов с ветром. В эту прекрасную погоду благодаря губернаторше мероприятие было решено не отменять.

Рассказ про то, что «сытому и одетому мороз — одно удовольствие, а для человека рабочего, нищего, странника, блаженного он первейшее зло и напасть». Мороз это то, что уравнивает отцов города и обычных обывателей. Тем более, что отцы вспоминают свою молодость, когда они еще не были отцами, и приходят к выводу, что мерзнуть всем несладко. Доставляет манера «городской головы» (тоже кавычки Чехова) разговаривать: «мадамы озябли», «пряников... орешков... конфетов...» и т.д.

А губернаторша с праздника уехала домой греться. Тему народного гулянья на морозе можно считать раскрытой.

Есть главный герой, и есть забытый полустанок в степи. На этом полустанке он живет, работает и созерцает степь. От степи у него только уныние, которое в зимнее время сменяется кошмаром. Как герой дошел до такой жизни, автор умалчивает. Есть просто некое депрессивное состояние, в котором пребывает человек. Тема произведения проста: даже из такого положения жизнь может «полететь к чёрту верхним концом вниз». Сам рассказ — просто описание того, что из некого состояния с ярлыком «хуже не бывает» герой попадает в другое состояние с тем же ярлыком. При этом принципиально отсутствует сюжет или описание каких-то событий. За исключением действий, связанных с парой бутылок шампанского. Без них было бы вообще парадоксально: рассказ не имел бы названия.

Рассказ, который стоит того, чтобы его весь растащили на цитаты. Уж очень смачным языком он написан. Автор оседлал свою любимую тему: как завоевать сердце сильной и независимой женщины. Для деятельного прощелыги, который торгует поддельными бриллиантами и патентованной растопкой, которая не всегда хочет разгораться, это не такая уж и сложная задача. Особенно, если у него действительно есть чувства к даме и привычка добиваться своего. Короче, для О.Генри это беспроигрышная тема, что лично для меня он уже несколько раз демонстрировал. Сюжет тоже не подкачал.

Девушки, как всем известно. ничего не едят. По словам главной героини они так: время от времени что-то погрызут. Забота о фигуре требует жертв. Но в качестве побочного эффекта ты начинаешь не очень любить людей, поедающих пищу, которой тебе нельзя. Ситуация самая что ни на есть обычная. Но просто в случае с главной героиней рассказа все оказалось куда более запущенным, т.к профессия официантки подразумевает как раз, что на мужчин, которые много и вкусно едят, ты будешь смотреть очень часто. На самом деле странному мировоззрению главной героини есть вполне рациональное объяснение: для нее употребление пищи было чем-то настолько неприятным, что сам факт поедания ею чего-то в ее голове просто вытеснялся.

Для человека, любящего хорошо питаться, добиться признания главной героини было непростой задачей. Но он справился. Терапия оказалась простой.

Вроде бы самая обычная бытовая ситуация. Накануне нового года нужно проведать знакомых и прочую родню. А ты мучаешься с похмельем. И никого проведывать не желаешь. Но это желает сделать твоя жена, но не лично, и не вместе с тобой, а при помощи тебя. Тебе устраивают истерику и отправляют выполнять повинность. Если коротко, то дальше дело было так.

Визит №1. Дядюшка жены. «Душу вытянул политикой». «От обалдения у вас начинаю чесаться мозги».

Визит №2. Свидание с полковником, у которого в прошлом году вы взяли взаймы. Вам долго читают нотацию.

Визит №3. Кузина, немного сдуревшая без мужского внимания. «Где же ваши клятвы, где обет в вечной любви?»

Визит №4. Брат жены с двумя девицами. Вымогает денег, угрожая что-то там донести жене.

Визит №5. Кум запирает дверь и заявляет: «Не выпьешь — не выпущу!».

Визит №6. Сказывается выпитое у кума. Хозяйку принимаешь за горничную, а горничной долго трясешь руку здороваясь. Тут уже без подробностей.

После интересного дня вечер дома тоже будет интересный. Короче, получился неплохой рассказ-иллюстрация. Чехов любит писать такое. Лично мне, в отличии от главного героя, было весело.

Плутовские истории в исполнении О.Генри всегда читаются с большим удовольствием. Сказываются особенности биографии автора? И, что самое интересно, тяжело догадаться, чем все закончится. Концовка, которая кажется в начале, может не совпадать с той, что почудиться в середине. А как все закончится на самом деле, узнаешь только дочитав до конца. Легко делать такое, если пишешь большой роман и пять сотен страниц текста в запасе. Гораздо сложнее, когда у тебя короткий рассказ. Тут уже нужна серьезная писательская квалификация. Но О.Генри справляется.

В итоге имеем рассказ, где два претендента борются за руку одной девушки. Победа достанется самому инициативному. А вот кто из них проявит больше инициативы, читатель узнает только дочитав до конца.

Красивая история. С одной стороны у человека абсолютно нет времени на отношения и романтику. А с другой стороны биржевой маклер — это человек дела, у которого минимальный зазор между руководством к действию и самим действием. Есть у меня мысль, что когда до начала рассказа главный герой делал предложение своей невесте первый раз, то триггером был тот же самый весенний запах, который он обонял во время минутного перерыва в своей адской работе. Соответственно, он снова испытал те же чувства, которые снова подвигли его на то же признание в любви и предложение брака. Как результат мы можем прочитать смешной анекдот про то, как выглядит человек, предельно погруженный в свою безусловно интересную работу.

Думаю, что невеста (уже жена) главного героя не была разочарована. Уверен, что она по достоинству оценила тот факт, что ей во второй раз абсолютно искренне предложили руку и сердце.

Автор у нас необычный, поэтому и король, и принцесса в рассказе будут тоже необычные. Но симпатичные.

Тема застенчивости и нерешительности в любовных делах часто мелькает у автора. Этой болезни у него в разных произведениях подвержены персонажи как женского, так и мужского пола. Читателю остается только поражаться фантазии О.Генри, который находит все новые и новые способы решить старую проблему. С первого взгляда имеем историю о находчивости и сообразительности, которые проявил главный герой в процессе завязывания знакомства со своей любимой. А со второго — может ли быть, что принцесса тоже решила воспользоваться моментом, чтобы получше узнать молодого человека? В любом случае принцесса явно оценила намерение главного героя и попытку ее спасти. И, как заметил предыдущий комментатор, проявление женской мудрости тоже имело место.

Книга из трех частей. И все они разные. Прежде всего по стилистике изложения. Кто-то из комментаторов писал, что Пелевин вернулся к себе раннему. Лично мне сложно с этим согласиться или опровергнуть. С одной стороны Пелевин в очередной раз продемонстрировал, что может писать очень по разному. С другой — все это мы уже где-то видели. Создается впечатление, что у автора от нескольких произведений остались какие-то неиспользованные наработки, которые он решил издать в виде отдельной книги. И такая мысль немного портит впечатление после того, как все дочитано. Если же порассуждать по каждому из трех произведений, образующих книгу...

1. Что у Пелевина действительно хорошо получается, так это популярно излагать разные мифологические и философские идеи с использованием современного языка. В настоящем произведении автор продолжает делать то, что у него получается хорошо: читателя ждет интересная теория про взаимодействие людей и богов. И не менее интересная развязка. Как раз в стиле той простой литературной модели, которая была изложена на страницах рассказа.

2. Вторая часть самая большая. Именно она и подарила название всей книге. В ее затравке мы видим, что опохмеляться можно и написанием революционных стихов о победе пролетариата. Как минимум оригинально. Сомневаюсь, что это может поправить здоровье после трехдневного загула, но автор уверяет, что душевное равновесие таки восстанавливает. Но занятие, безусловно, странное. А дальше автор демонстрирует интересную теорию о том, откуда берется подобное странное вдохновение. Теория получилась действительно складная. С первой частью перекликается в том смысле, что нами снова кто-то манипулирует. Но в этот раз уже всеми и глобально.

3. Еще один интересный образец дискурса от мастера. В этот раз воры, едущие по этапу, развлекаются рассказом друг другу историй, подвергая происходящие в них события всестороннему анализу с использованием специфического жаргона. Так ли уж сильно отличается от обсуждения уголовного дела в суде по существу? Нет, не сильно. Тоже какие-то умозаключения в каком-то малопонятном обывателю понятийном поле. Шутка в том, что словосочетание «понятийное поле» в этом случае реально происходит от слова «понятия». Вроде бы такого у Виктора Олеговича я еще не читал. Хотя... Так ли уж сильно терки воров по понятиям отличаются от манеры рассуждать у тех же масонов? Тем более, что, как мы уже знаем, в рамках пелевинской мифологии масоны и урки находятся ближе друг к другу, чем принято было думать.

В общем и целом не самое лучшее, что написал автор, но, я думаю, что фанаты творчества Виктора Олеговича (вроде меня) и так прочитают.

Еще один рассказ, который сообщает больше подробностей про вселенную «Огнепада». Мне кажется, что автор выбрал не самый плохой способ детализировать свой мир. В этот раз имеем небольшое произведение про эпизодически присутствующих в «Эхопраксии» зомби. Кто же они такие? Они еще один продукт недалекого будущего. Еще одна разновидность суперлюдей, которые приросли функционально. В экспедицию к Роршаху они не попали, но в культуре Земли будущего играют, судя по всему, важную роль.

Как становятся зомби? Различными способами. Предложения, от которых нельзя отказаться, бывают разные. Автор в своей книге описал наиболее жесткую версию этой разновидности договора. Ты уже мертв, но тебя воскресили на несколько минут. На что ты пойдешь, чтобы остаться в мире живых? Автор делает резонное предположение, что человек пойдет на все, что угодно. Можно провести параллель с людьми из «Ложной слепоты», которые отправились на Небеса после смерти. Большая часть их мозга сдается в аренду в качестве вычислительного ресурса. За это личность может обитать в красивом виртуале. Идеальная сделка, как заявляет автор. В «Зеро» у нас есть некая разновидность этой идеальной сделки.

Зомбификация, как и много чего у Уоттса, представляет собой нечто оригинальное. В терминах Warhammer 40k такой индивид, превращенный в зомби, называется сервитором. Существо довольно глупое и способное как правило только к простым действиям, что объясняется тем, что сервиторам стирали память и вообще удаляли части мозга. У зомби человеческую личность оставили. Не сказал бы, что это было сделано от большого гуманизма. Скорее потому, что между боевыми операциями зомби должен как-то существовать. Так почему бы не позволить ему в это время быть обычным человеком? Машиной ты становишься только на время работы. Впрочем, «ты становишься» — неверно. Управляет тобой отдельная сущность. Главный герой называет ее Злым Близнецом. Однако правда в том, что эта сущность не злая. Она вообще никакая. Она просто твоя собственная копия, которая была максимально оптимизирована для выполнения боевых задач. На время выполнения задания зомби погружается в то, что автор назвал мандалой. Мандала — сфера обитания божеств, чистые земли будд. Идеальный мир в котором идеальный исполнитель сможешь идеально выполнять свою задачу.

Куда при этом девается сам индивид? Он «пересаживается на заднее сидение». Обществу ты интересен только как машина. Твоя личность не есть что-то полезное. Пока она не мешает твоим основным функциям, ее даже согласны терпеть.

А еще в этом тексте есть Джим Мур. Все поклонникам «Огнепада» читать обязательно.

Конспект исповеди самоучки, который пытается овладеть жанром НФ. Именно так Лукин определил этот текст. Шутливый эпиграф, предшествующий всему остальному, абсолютно истинный: читателя ожидает знакомство с множеством наработанных приемов, изобретенных авторами при написании НФ. Это и есть тема произведения, из-за которой эссе получило свое странное название. «К тому времени нас уже заметили. Видный советский фантаст разразился гневной внутренней рецензией, где между прочим отметил, что наши произведения не зовут молодежь в «технические втузы». Словосочетание настолько нас очаровало, что мы решили выписать все наработанные приёмы на отдельный листок, так его и озаглавив: «Технический ВТУЗ». Боже, чего там у нас только не значилось!»

Принципы у писателей бывают забавные. Например, делать все описания на уровне придаточных предложений. Не так, конечно, круто, как, например, запрет на использование в тексте слов с буквой «б», но тоже неслабо. Кто начинал читать Лукина давно, тот знает, что изначально НФ творчество было совместным. В авторах лукиновской прозы изначально значились Любовь Лукина и Евгений Лукин. В настоящем эссе автор главным образом пишет о совместно изобретенных наработках. Про сольное творчество он просто упомянул, что там все аналогично.

Кроме технических моментов очень пришлась по душе мысль автора по поводу роли НФ в жизни человека. «Сейчас соглашусь читать фантастику разве что под дулом крупнокалиберного пулемёта. Дело в том, что в наши дни она большей частью превратилась из средства познания жизни в средство развлечения, а я не люблю, когда меня пытаются развлекать. Становится ещё скучнее». Все-таки хорошо, что «большей частью», а не «вся». В этом смысле становится ясно, что нужно делать читателю: заниматься поиском меньшей части.

В целом эссе немного напомнило «Комментарии к пройденному» Бориса Стругацкого, которые были посвящены всему написанному АБС. Тоже, кстати, писались Борисом Стругацким уже после смерти брата-соавтора. Да, «Технический ВТУЗ» значительно короче и, если так можно выразится, менее основательный: каждому произведению уделено не так уж много внимания, но сходство, безусловно, есть. Например тот, что Борис Стругацкий тоже охарактеризовал 90% всего НФ продукта, как, мягко говоря, не очень качественное.

Я поклонник творчества Лукина, но всех произведений пока не прочел. Так что лично для меня в числе прочего это эссе стало чем-то вроде набора авторских аннотаций к непрочитанному. А еще — поводом составить список интересных рассказов, на которые стоит обратить внимание.

Есть два героя. Один из 1913 года, второй из 1975. Первый — присяжный поверенный. Второй — инструктор обкома. Оба попадают в 1992 год. Оба стоят в очереди из 70 человек за «птичьими конечностями», пребывая в состоянии крайнего охренения. При этом обитатель 1913 года тоже в курсе событий, предшествовавших 1992 году, хотя как и обитатель 1975 года не мог их застать. Но шутка в том, что оба джентльмена демонстрируют несогласие по поводу того, кто довел страну до ручки. По версии более современного персонажа — это Горбачев. По версии менее современного — большевики. Шутка в том, что в общем они согласны, что кризис случился по вине каких-то авантюристов, но при этом каждый выбирает для себя хронологически близких ему авантюристов. Особенно смешно смотрится фраза: «Да если бы не ваш Горбачев!..» — сказанная персонажу из 1913 года.

Лукин как всегда офигенный! Мысленно поставил произведению десятку задолго до того, как дочитал до конца. Структурно напоминает «С нами бот». Сюжет другой, а тема, как по мне, та же самая. Взаимоотношение человека с окружающим его дурдомом. Только что в «Боте» главный герой был циником до мозга костей, а местный герой — патриот (пардон — патриопат) + до кучи еще и писать-поэт. «Вы не поверите, но таких даже Фрейд лечить отказывался». Лукин вообще пишет очень вкусно и сочно, но в этот раз он определенно превзошел себя. В викицитатник по-хорошему стоит вставить большую часть текста.

А если серьезно, то попытка обозвать все окружающие человека феномены в терминах психиатрии ничем не хуже попытки все мерить на деньги или попытки рассмотрения реальности исключительно в терминах гражданского/уголовного права. Читателю демонстрируют сильно перекошенный мировоззренческий паттерн. Но автор презентует его в тексте очень талантливо и оригинально. Такого я даже в байках из дурдома от Максима Малявина не читал.

P.S.

Хочется процитировать одного из комментаторов: «Интересно, как называется психическое отклонение, заключающееся в перечитывании любимых произведений?»

Авиатор — человек с широким кругозором. В начале ХХ века это не столько летчик, сколько человек, принадлежащий к клубу особенных. Так значение этого слова расшифровывается в книге. Но в контексте рассматриваемого произведения это слово скорее стоит воспринимать как ироничную кличку главного героя. Как если бы толстого человека звали «доходягой», а косноязычного — «оратором». О ком же книга? В первом приближении — о человеке, который ничему не удивляется. Как отучится удивляться? Нужно всего лишь пройти через две революции и лагерь смерти на Соловках. После этого ни Вторая Мировая не будет вызывать удивления, ни технологии конца века. Это наш главный герой. Такой вот ребенок «в матросском костюмчике» в жизнь которого вмешалась история.

Есть у меня по поводу текста одна мысль, которая возникла в начале чтения и только крепла при приближении к концу книги. Мысль заключается в том, что воспринимать произведение нужно не как НФ, а как самую обычную реалистичную прозу. Ведь фантастическое допущение в тексте ровно одно. Это перенос главного героя в недалекое будущее путем его заморозки. А что если предположить, что главный герой таки умер во время своей ссылки на Соловках, что есть многократно более вероятный исход, чем фантастическая история с криозаморозкой, объяснить которую не могут даже ученые конца ХХ века? Сам герой в своих воспоминаниях говорит, что среди ссыльных были такие, которые вполне осознанно садились в снег с намерением замерзнуть насмерть, обладая верой в то, что в посмертии все как-то «устроится». Возможно, что эти мысли принадлежали не кому-то, а самому главному герою. Тогда весь текст, не являющийся воспоминаниями главного героя до момента его смерти на Соловках, — это просто его предсмертные фантазии о будущем? Да, в этих фантазиях вроде как мелькает много специфических деталей из 1999 года, которые главный герой не мог прозревать, но все дело в том, что ничего существенного в этих деталях на самом деле нет. В 1999 году с главным героем не происходит абсолютно ничего значимого. Он сверхпассивен. Его любовь является отражением уже бывшей любви (цинично, но его там ждет такая же женщина, но только моложе). Его планы на семейную жизнь тоже уже мыслились им когда-то. Главный герой реально попал в будущее, в котором с ним ничего не происходит: ни событий, ни оригинальных мыслей, ни интересной работы. С его единственным другом та же история, что и единственной любовью. Доктор Гейгер — отражение другого доктора из прошлого главного героя.

Может быть все это просто предсмертные грезы замерзающего насмерть человека? Или, возможно, что посмертие главного героя «устроилось» так, что просто нашелся некий автор художественной литературы, который придумал НФ произведение про замороженного и размороженного з/к с Соловков? Как по мне, то на это есть довольно жирный намек в тексте.

– Правильно ли я понимаю, – спросил меня Гейгер, – что допустимо описывать и те события вашей жизни, которых не было?

– Совершенно верно. Может быть, это только кажется, что их не было. Точно так же, как кажется, что небывшее – было.

У писателя Водолазкина и в «Лавре» со временем творились всякие интересные вещи.

Что касается исторических событий, упоминаемых в романе... В каждую эпоху ее обитатель должен выбрать для себя алгоритм, который, как ему кажется, изменит его жизнь к лучшему. Выбирать нужно одно из двух. Или заниматься собой, или заниматься обществом, в котором ты живешь. Социальный кризис сам по себе не делает революций. Иначе буквально каждая страна из революций бы не вылазила. Правду говорит главный герой о событиях 1917 года: бывали в истории кризисы и хуже. Тут все дело в совпадении. Кризис совпал с намерением значительной части общества заниматься не собой, а окружающими. И эта часть общества устроила революцию. Как говорится, и себе, и людям. Главный герой в этом смысле есть человек безнадежно отставший от моды. Он не желает заниматься обществом, как то было модно в эпоху его юности, а желает заниматься исключительно собой. Окружающую реальность он вообще воспринимает предельно пассивно. Никакого анализа событий, через которые его протащила судьба, в книге принципиально нет. Все размышления по этому поводу изложены главным героем в половинке абзаца. «Всё очень просто. В каждом человеке есть дерьмо. Когда твое дерьмо входит в резонанс с дерьмом других, начинаются революции, войны, фашизм, коммунизм…» Очень глубокая аналитика. Спрашивать о причинах революции у человека, который в это время жил, — бесполезное занятие. Но книга не про революцию или ее причины. Книга даже не про то, почему люди такие гады. Книга про то, как человек воспринимает себя и мир. Сами решайте, является ли это достойной темой.

В общем и целом я должен сказать, что от книги осталось двойственное впечатление. С одной стороны читалось довольно быстро. Для меня это важный показатель, который говорит о качестве текста. С другой стороны субъективное впечатление таково, что «Лавр» был значительно сильнее своим главным героем. И это несмотря на не самый приятный антураж средневековья. Там главный герой был подвижником и большим праведником. Такому герою по-любому будешь сопереживать. А что мы имеем в «Авиаторе»? Просто какой-то образец пассивности. Илья Обломов просто сверхдеятельный человек по сравнению с Платошей.

Окончательный совет будет такой: начните Водолазкина с «Лавра». А там уже — по обстоятельствам.

Житие ни одного святого я до этого еще не читал. Поэтому решил восполнить пробел. А тот факт, что святой, являющийся главным героем книги, не реальный, а вымышленный, особой роли как раз не играет. Очевидно, что истинно святых среди реальных людей нет и никогда не было. Но понятие святого в культуре есть. Поэтому автор любого реального жития будет изменять некий реально существующий прототип так, чтобы герой соответствовал нужному понятию. В этом смысле житие вымышленного святого лучше в том смысле, что оно более честное.

Язык изложения получился воистину странным. Архаичный язык, которым порой изъясняются персонажи, при чтении доставляет чисто технические неудобства: часто требуется перечитывать реплики персонажей по нескольку раз, чтобы элементарно догадаться о смысле сказанного. К счастью, автор не злоупотребляет архаизмами. Это с одной стороны. А c другой стороны кое-где герои изъясняются вполне современным образом, используя современную лексику. Другие комментаторы книги видят в этом веяние постмодерна. А может просто еще один прием, при помощи которого автор доводит до читателя многократно встречающуюся в книге мысль об относительности времени? Все может быть. Рассказчик — явно наш современник, который захотел «изложить житие святого в современной терминологии». И надо сказать, что у него вполне получилось рассказать Историю, которая вне времени. Как говорит про такое сам главный герой: «Тут выяснилось, что события не всегда протекают во времени, сказал Арсений Устине. Порой они протекают сами по себе. Вынутые из времени».

Книга читается именно как исторический роман, несмотря на ремарку автора, который определил его как «неисторический роман». Почему так? Автор хотел подчеркнуть, что главным действующим лицом является не эпоха, а все-таки конкретный человек? А нравственные качества в цене в любую эпоху? Возможно так и есть.

А вообще жизнь в средневековье, которую автор изображает на страницах книги, выглядит очень похоже на жизнь в средневековье. Массовая детская смертность; эпидемии неизвестных болезней, выкашивающие деревни; разбойники на дорогах; испытание водой, как детектор нечистой силы; испытание огнем, как основной уголовно-процессуальный метод; паломничество в дальний монастырь, как основной вид туризма; разбой на дорогах, в котором не бывает ограблений без убийств; юродивые, как основная достопримечательность в населенных пунктах и еще много чего. Средневекового колорита в тексте навалом. Но, очевидно, что главная особенность текста — это главный герой.

Главный герой, как и все окружающие, — человек верующий. Но не фанатик. Просто будучи в современных терминах человеком интеллигентным, который не должен в прямом смысле пахать с утра до ночи, он имеет больше времени и возможностей думать о вечном. Ну, а с мыслями о вечном в средневековье особого разнообразия не было. Все они крутились вокруг Бога и его церкви. Про главного героя вообще можно написать много хорошего и интересного. Уже одно то, что жизнь свою он проживает так, как хотела бы ее прожить его покойная возлюбленная, делает ему честь. Но мне кажется, что поведение этого человека исчерпывающе описывается одной цитатой: «Ангелы не устают, ответил Ангел, потому что они не экономят сил. Если ты не будешь думать о конечности своих сил, ты тоже не будешь уставать».

P.S.

Раз уж сам автор считает уместным рассказывать в тексте книги анекдоты, то почему бы и читателю не набраться здорового цинизма? Дело в том, что серьезную книгу про житие святого вполне можно читать как производственный роман (или как минимум ретроспективно рассматривать как производственный роман). Такую себе инструкцию по поводу того, как стать святым. Что же должен делать человек, чтобы добиться святости? Во-первых, быть праведником (checked). Во-вторых, иметь личную трагедию, которая повлияет на всю жизнь праведника (checked). В-третьих, успешно поработать на различных праведных должностях (целитель, юродивый, чудотворец so on) (checked). В-четвертых, путешествовать по святым местам, превозмогая тяготы такого путешествия (checked). В-пятых, приобщится к монастырю и его жизни (checked). В-шестых, стать затворником на склоне лет (checked). И наконец — принять мученическую смерть.

Читая рассказ, я ожидал финала, в котором обломается дерзкий план главного героя по изменению настоящего путем путешествия в прошлое. Как результат манипуляций главного героя над жизнью Скотта Фицджеральда из библиотеки могли пропасть все книги этого писателя, или за завершение последней книги автора пришлось бы заплатить половиной других его трудов... Но я не учел одного: Рэй Брэдбери — это человек, который фанатично влюблен в книги. Так что у нас имеет место рассказ, в котором состоялось фантастическое событие внутри фантастической истории. Фрэнсис Скотт Фицджеральд с исправленной судьбой таки дописал свою последнюю книгу.

Нет сомнений, что главный герой рассказа, фанатичный почитатель творчества любимого автора по имени Бернем Вуд — это сам Рей Брэдбери. «Навязчивое стремление автора изменить судьбу ушедших авторов» безусловно есть как у главного героя рассказа, так и у его автора. В рассказе есть ссылка на другой подобный рассказ. Я про рассказ «Машина до Килиманджаро», в котором Рей Бредбери также пытается изменить обстоятельства жизни, а точнее — смерти, своего любимого писателя. Так что мы опять прочитаем о том, что Хемингуэй погиб неправильно.

В общем и целом Брэдбери снова оседлал одну из своих любимых тем. Но все-таки спасибо ему за то, что знакомит меня со своими любимыми авторами.

Любовные треугольники бывают разные. В настоящем рассказе имеем треугольник, на примере которого автор поясняет что-такое не взаимная любовь. В такой конфигурации понятие обретает ясность. Тебе нужно чтобы твоя возлюбленная обратила на тебя хоть какое-то внимание. Но она безразлична к твоим чувствам и твоему желанию. Точно так, как ты безразличен к чужому желанию и чужим чувствам. Но даже такой выразительный пример не приносит тебе ясности твоего положения. Ты упорно не понимаешь, как такое может быть. Тот трагический случай в отношениях между мужчиной и женщиной, когда от твоего желания и твоих намерений ничего не зависит. Ты не видишь причин ответить на чужие чувства. И твоя возлюбленная тоже. И вы оба несчастливы, хотя вы оба не сделали ничего плохого.

«Будь счастлива тем, что счастлива, а я буду счастлива тем, что цинична». Увы, сюжет рассказа такой, что иного счастья для героинь не предусмотрено.

Главный герой в тексте нигде не назван по имени, но есть у меня основания полагать, что это Полковник из одноименного рассказа и один из героев «Огнепада». Во-первых, полковник упоминал человека, который психически травмировал его кота, слившись своим разумом с его. Там герой от души пожелал этому нехорошему человеку слиться разумом с осьминогом. В настоящем рассказе автор описывает, что случается с таким дайвером. Очень красочно получилось. Во-вторых, в рассказе «Полковник» главный герой упоминает о том, во что скатывается типичный житель страны третьего мира после того, как подключает свой разум к коллективному. В настоящем рассказе герой наблюдает это же. Кроме того главный герой явно не стеснен материально, имеет возможность свободно передвигаться по миру, не любит Небеса, ИИ и всякие коллективные разумы, видя в них угрозу. Короче, намеков на личность главного героя в тексте достаточно, хотя по тексту он описывает себя скорее как журналиста. Но это какой-то очень особенный журналист, который почему-то занимается анализом глобальных угроз и вообще имеет привычку мыслить в точности как Полковник.

Культ призматиков, тоже упоминавшийся в другом произведении автора, очень сильно похож на испытание Гом Джабаром из «Дюны» Херберта. Инстинкты велят тебе уйти от нестерпимой боли, но разум испытуемого должен противиться инстинкту зная, что отказ от боли приведет к смерти. В «Дюне» это испытание служило для того, чтобы отделить людей от животных. Здесь все немного иначе. Это еще один способ пробудить бессознательное, как то отключив сознание.

В итоге имеем книгу «Ложная слепота», которую ужали до размеров рассказа, в котором автор при помощи ряда примеров доводит до читателя ту же самую мысль: истинный интеллект, который делает для нас полезную работу и что-то соображает, никак не связан с сознанием, которое только мешает выполнять полезную работу. Главный герой констатирует, что в целом по расе растет спрос на различные способы отключения сознания. «Коллективное бессознательное по какой-то причине стало работать на повышенных оборотах».

Его вывод таков, что обычное сознание не замечает какой-то качественно новой опасности, из-за чего человечество задействует свой глубинный потенциал, готовясь противостоять. Чему? Не знаю. С нетерпением жду тома номер три.

Живописать абсурд можно двумя способами. Можно писать стопроцентный абсурд, и тогда общее настроение примерно как в мультике «Очень одинокий петух». А можно писать реализм, разбавляемый абсурдом. И тогда общее настроение примерно как в мультике «На краю земли». (оба короткометражных мультика есть на youtube, кто не смотрел — рекомендую) У Липскерова явно второй случай: невозможное часто перемежается описанием обычных бытовых ситуаций. А если выразится точнее, то быт разбавляется авторскими фантазиями о невозможном. Все-таки быта в тексте больше чем фантастики. Хотя встречаются и концентрированные места.

«Антиматерия это. Дед мне про нее рассказывал. Вот что! И я ее потерял. А Бога нет! И это трагедия!» Тут явно перебор откровений в одной строке. Здесь вплетают в текст нечто совершенно мистическое и невозможное, но так, чтобы вплетаемое совершенно не воспринималось обывателем, как мистическое и невозможное. Получается интересно. Такого я действительно раньше не читал.

Если «реалистичная научная фантастика» — это реализм, искаженный одним фантастическим допущением, то «Теория описавшегося мальчика» — это «реалистичная антинаучная фантастика». Реализм, который очень фрагментарно искажен чем-то антинаучным, по при этом не переставший быть реализмом.

Вера — это реально какая-то антиматерия. Но, как учил нас Маркс, идея становится материальной когда овладевает... Но в нашем случае вера овладела не массами, а всего лишь одним человеком. Вот про приключения этого человека книга и будет. А еще у нашего протагониста будет антагонист. Его идейная противоположность. Человек импровизация и человек «никаких импровизаций». Герой и антигерой. Оба не от мира сего. Оба не застрахованы от проникновения абсурда в их жизнь. Он в тексте проникает в жизнь любого персонажа.

Если же отнестись к тексту серьезно, то про что он? Он про какое-то мировоззрение, которое презентует автор. Оно несложное и позитивное. Его кратко можно изложить на нескольких страницах. Но его решили подать более изысканно сильно разбавив его абсурдом. При этом глубинный смысл не растворился в множестве слов. Мировоззренческие фрагменты в тексте легко бросаются в глаза. Просто так они приобретают довольно интересное обрамление. Это если искать в тексте глубинный смысл. А можно и не искать, а просто читать, получая удовольствие. Вы будете смеяться, но, несмотря на абсурдное название, теорию описавшегося мальчика читателю таки изложат.

Как сказал сам автор в предисловии: «Подлинная сущность истории забывается, а прославляются не герои, а преступники». Еще один сатирический (или околосатирический) рассказ, в котором писатель высмеивает уже нашу современность (рассказ написан в 2003 году).

Сатира начинается уже в названии. Траурный поезд с телом Авраама Линкольна не имеет упоминания Линкольна в названии. В названии упоминается его убийца + то, что современным языком называется «медиа партнерами». С точки зрения магнатов от СМИ Джон Бут предпочтительнее Авраама Линкольна. Первый уже мертв, а на втором все еще можно делать деньги. Так что нет причин, по которым бы убийца не мог разъезжать вместе со своей жертвой на траурном поезде по США и читать лекции. В неком альтернативном мире оно так и есть.

Короткий рассказ про то, что есть любовь. Или про утилитарное определение любви, если будет угодно. ИМХО у прозаиков давать такие определения получается значительно лучше, чем у поэтов. Любовь есть безвозмездная трата ресурса на объект, который ее достоин. Главный герой имеет планы посвятить себя восстановлению некогда прекрасного дома, чтобы сделать жену счастливой. «Любовь всегда что то где то строит. Иначе она угасает…» Рассказ про то, как на простом примере главная героиня понимает принцип работы «механики любви». Получилось красиво.

Кроме всего прочего, это еще один рассказ автора, в котором главную героиню зовут Мэгги. Любит Рэй Брэдбери посвящать рассказы своей жене. Главного героя зовут не Рэй, а Билл. Но он тоже писатель.

Вот я и домучил последний третий том «Рифтеров». Этика с эстетикой в тексте хромают на обе ноги, но все-таки интересно было, чем же оно закончится. Как хорошо выразился один из авторов отзывывов к «Водовороту»: «Трилогия о рифтерах — это тот текст, который Уоттс подставлял под ножку письменного стола, когда писал «Слепоту».» У него эта мысль сформировалась после второго тома, а у меня — после третьего. Что тут можно сказать? Я всегда знал, что на свете много людей более сообразительных чем я.

Автор в очередной раз приглашает нас нырнуть на дно океана в поисках смыслов в кромешной тьме в окружении группы не самых психически стабильных людей. Впрочем, на поверхности дела обстоят ничуть не лучше. Цивилизация сдает позиции. Разум людей — тоже. Про что и придется читать в большей части книги, так что сами решайте: ваше это чтиво или нет. Кто-то пытается замедлить этот процесс, кто-то — ускорить. Но в общем и целом люди на фоне глобальной катастрофы занимаются тем, чем занимаются обычно в такой ситуации — доедают друг друга.

А теперь о наболевшем. Чем реально не понравились тома 2 и 3, так это описанием приключений сетевой живности.«Жизнь и приключения компьютерного вируса», фигурирующие как во втором, так и в третьем томе, не имеют ничего общего с реальностью. И это уже не твердая научная фантастика. Это чистое фентези. Автор решил, что раз существуют саморазвивающиеся программы, то значит теоретически существует возможность, когда подобная штука разовьется в нечто, что захочет «убить всех человеков». Вполне возможно, что действительно появится и захочет. Ничего необычного в такой хотелке для ИИ не будет. Дело в другом. Дело в том, что инфраструктура существующей сети и сетевой протокол вовсе не ориентированны на то, что некий процесс (неважно человек или программа) займется массовым хулиганством и порчей имущества.

Критические объекты уже сегодня имеют приличную защиту, исключающую запуск произвольного процесса, выполняющего произвольные действия. Полномочия можно ограничивать как угодно. И их ограничивают. И «критический объект» — это вовсе не спутник с лазерами на орбите, а обычный интернет магазин, который торгует чем-нибудь за деньги. А что касается реально важных объектов, так, например, ядерные электростанции по требованиям МАгАтЭ так просто не имеют выхода в интернет. Уже сегодня все отказались от ActiveX компонентов и подобных технологий по одной простой причине: нельзя выполнять на машине код, который прилетел неизвестно откуда. Уж лучше взять и самому отформатировать жесткий диск. По крайней мере будешь знать виновника потери данных.

Я понимаю, что нельзя объять необъятное. Ученый-писатель не может быть специалистом во всем. Поэтому по незнакомым темам нужно консультироваться с другими специалистами. Так при написании книги и было, о чем свидетельствует послесловие к третьему тому. Беда в том, что не все косяки были закрыты при помощи консультаций. Одна из неприкрытых тем — это авторские фантазии по поводу того, как функционирует сетевой протокол.

Есть у hard science fiction один существенный недостаток: когда она проседает на твоей профессиональной теме, то она начинает проседать всюду. Читаешь всю эту фигню про дикую жизнь в проводах и думаешь: «Это действительно тот же самый человек, который десять страниц назад просвещал меня за биохимию?» И это при том, что по поводу самой сетевой живности, упоминавшейся в тексте, возражений у меня нет. Можно создать нечто такое, что будет автоматизированно разгонять в сети мем и как-то модифицировать свое поведение для этой цели. Это может даже походить на сознательную деятельность. Любая программа разумна ровно в той степени, в которой она была наделена разумом своим автором. Понятия не имею, где находится тот уровень сложного поведения, выше которого программа на стадии выполнения начинает казаться разумной. Подозреваю, что этот уровень будет сильно зависеть от наблюдателя.

В итоге автор вырулил на концовку, когда в последней трети заключительного тома вспомнил об идее, высказанной в конце второго тома.

Что же мы имеем, если пробовать определить тему произведения? Мне кажется, что у автора получился роман про совесть. У кого-то она была, а потом ее не стало. У кого-то ее не было, но она появилась. У кого-то она трансформировалась. Специально не пишу имен персонажей, которые соответствуют различным процессам. Возможно, иной читатель будет не согласен со мной в том, как менялся некий конкретный персонаж за три тома.

Чем все закончилось? Да примерно тем же, чем все у Уоттса обычно и заканчивается. Предвкушением больших перемен и кучей недосказанности.

Не самые простые люди, которые оказались не в самом простом месте. Хотя место на самом деле получилось довольно симпатичное. Я бы тоже вздремнул в кромешной тьме на дне океана. Может я немного старомоден, но я все еще считаю, что нет на свете профессии лучше, чем космонавт. Тут главные герои не космонавты, но что-то очень близкое. Рифтеры. Люди, которые абсолютно точно не боятся темноты.

Жестких требований к кандидатам нет. Ни к физическому состоянию (кибернетические органы позволят успешно функционировать на глубине трех километров), ни к обладанию какими-то знаниями (все необходимое закачают прямо в мозг). А вот жесткие требования к психическому здоровью как бы есть. Но это требования со знаком минус. Ты должен быть до такой степени отбитым, чтобы постоянный гнетущий стресс, который нормального человека сделал бы дураком, для тебя был бы меньшим злом. А со временем так и вообще — благом. В результате чего случилось непредвиденное. Эмоциональные калеки внезапно полюбили свою тюрьму на дне океана. Ведь не имеет особого значения кто ты. Рифт все равно согнет тебя под нужным углом. Психи оказались предпочтительнее исключительно потому, что у них в прошлом уже есть опыт подобной трансформации.

Создается впечатление, что как Набокову скучно было писать про счастливую любовь, так Уоттсу было скучно использовать в повествовании рядовых обывателей. Именно поэтому автора и тянет в фантастическое будущее, где под видом обывателя можно живописать современных девиантов. Впрочем, если вспомнить, что такой вещи, как «средний человек» не существует в природе, то можно легко примириться с авторским замыслом. Если для получения качественного текста нужны персонажи с изломанными судьбами, то пусть будет так. С другой стороны, а что есть средний человек в мире будущего? Среднего человека (я, честное слово, не знаю, что должно скрываться под этими словами) уже при нынешнем постмодерне не видно, а что будет лет через 30-50? Средним будет считать человек общий набор отклонений которого на 90-95% совпадает с 90-95% от набора наиболее распространенных отклонений? Как-то так наверное и будет.

Читал уже после «Ложной слепоты» и «Эхопраксии». По началу текст казался слабее «Огнепада». Но потом глаз привык к авторскому стилю, и пришло ощущение, что ты дома. В итоге имеем еще один текст Питера Уоттса с нужной мне пропорцией людей будущего и техники будущего, в которых отражаются люди настоящего и техника настоящего. Понимайте сейчас технику в очень широком смысле. Существующая социальность — тоже техника.

Рекомендовать к прочтению книгу не буду. Очень специфический жанр. Очень специфический писатель. Очень специфическая тема и сюжет. Кому понравился «Огнепад» может попробовать «Рифтеров». Но не факт, что понравится.

Как придумать трагичный мир будущего? Есть простой проверенный способ — использование глобального катаклизма. Ядерная война, глобальное стихийное бедствие, глобальная пандемия. Будет плохо всем и сразу. Нужный градус трагедии обеспечен. А можно пойти другим путем. Не раздавать несчастье всем и сразу, а просто усугубить современную тенденцию к расслоению общества. Когда богатые станут еще богаче, бедные — еще беднее + оставшееся деклассированное население земного шара, в принципе не имеющее политических прав, будет соизмеримо с количеством бедняков. Причем описать общество так, чтобы пропасть между всеми тремя стратами была непреодолима. Вот прямо как между кастами в древней Индии. ИМХО такая антиутопия получится еще круче чем классическая. В ней, как это ни странно, счастливых людей тоже не будет. Даже среди членов правящей касты. Но оба способа, как минимум с авторской точки зрения, — это полумеры. Круче всего будет комбинация первого и второго, когда на мир неравенства налетит глобальный катаклизм. Такой, что половина населения планеты будет встречать неминуемую смерть как облегчение. Или как минимум как радостную новость о том, что «эти гады теперь тоже сдохнут». Это я про место действия.

Я теперь — про героев. Я согласен с авторами других отзывов: ни одного положительного героя в романе нет. И кажется я понял рецепт, по которому авторы книг про фантастическое прошлое/будущее лепят таких персонажей. Нужно просто писать человека, который будет максимально адекватен фантастической обстановке, в которую его поместили. И при этом полностью забить на общечеловеческие ценности, поступки по совести и прочие золотые правила. Человек, стопроцентно адекватный несуществующему миру, лишенный гуманитарной составляющей, реально будет выглядеть нелюдем. А если этот герой в силу особенностей биографии даже в своем фантастическом мире был лишен навыков жизни в человеческом общежитии и не приобрел элементарных навыков порядочности, которые должен был приобрести по чисто прагматическим причинам, то на выходе вообще получится редкое чудо, которому со дна Тихого Океана на поверхность подниматься строго противопоказано. Но они поднялись. Что из этого вышло можно прочесть на страницах романа.

Многие упрекают второй том рифтеров за недосказанность. Так ее как бы никто и не обещал. Она подразумевалась? Ну, это про других писателей. Лично я уже имею опыт чтения Уоттса, так что даже еще не закончив третий том заранее пребываю в уверенности, что полной ясности в финале не будет. Просто автор поднял очень много вопросов. Масштабность трилогии такова, что ответить на их все, построив единую модель всего, просто не выйдет. Додумывать придется многое.

Про что книга? Возможно про то, что даже те люди, личность которых сыграла свою роль в истории, не могут определять глобальные тенденции в течении длительного времени. Они не могут быть катализаторами исторического процесса все время своей жизни. Иногда они могут быть причиной каких-то событий. Но большую часть времени жизнь их просто несет по течению. Кто-то имеет политический ресурс, но его поведение жестко сковано необходимостью. Кто-то имеет свободу, но не имеет ресурса, чтобы на что-то повлиять. Персонажи в книге есть и такие и сякие. А когда приходит конец существующему порядку и цивилизации, то любой героический герой посчитает благоразумным убраться подальше. Всем рулит энтропия. Эта мысль в различных вариациях многократно встречается в тексте. Человек может с переменным успехом сопротивляться этой стихии, но последнее слово все равно будет за ней.

Рекомендовать книгу никому не буду: кому понравился первый том, тот и так возьмется за второй. Возможно, по прочтению он будет разочарован. А может и нет. Одно могу сказать точно: нарисованный автором мерзкий мир с не самыми симпатичными персонажами — это все-таки неплохая площадка для поиска смыслов. Если их поиск актуален для читателя. И если он готов искать их и на таком материале тоже.

Еще один рассказ Питера Уоттса, который сообщает дополнительные детали о вселенной «Ложной слепоты». На Земле творятся не менее чудные дела, чем в окрестностях Роршаха. Пришествие пришельцев не стало для людской расы причиной прекратить свои мелкие и немелкие свары. Вот их и не прекращают. И кому-то приходится на все это реагировать. Интеллектуальная элита расы так отдалилась от обывателей, что уже и никаких пришельцев с других планет не нужно. В итоге получился рассказ про весь тот паноптикум, который в «Эхопраксии» существует где-то на краю сюжета. По факту здесь знакомство с группами интересов, действующими в «Эхопраксии». Есть религиозная секта коллективного разума. И есть представитель от силовых структур, который представляет интересы человечества в том виде, в каком сам их понимает. Знакомство с вампирами у Питера Уоттса было вынесено в отдельный рассказ. Здесь про них ничего нет. Для тех, кому двухтомник понравился прочесть определенно стоит.

Если все-таки предположить, что русское название рассказа корректно, то кто с кем познакомился? Главная героиня Жанна с вампиршей Валери? В первом приближении — да. Но скорее всего — человеческая раса с вампирской. Но уже не как хозяева с рабами, а как еда с хищником. А вампиры у писателя Уоттса получились действительно жуткие. Тот редкий случай, когда к узнику, находящемуся в заключении, симпатии нет совершенно никакой. Правду сказал один из героев рассказа, тот кто хоть раз видел вампира вблизи, уже не может их защищать и бороться за их права. Узники перебили тюремщиков и выбрались на свободу? А были ли они вообще узниками? Быть может просто вместо сухого корма решили попробовать свежатины?

В итоге получился небольшой приквел к «Эхопраксии». Читать можно как до, так и после основного произведения.

Интересный рассказ, написанный в жанре научного доклада. Точнее — презентации с картинками.

Когда-то желание читателя узнать больше фактов про хоббитов стало причиной того, что Толкин написал «Властелина колец». В моем случае было нечто обратное: желание узнать больше про вампиров привело к тому, что я прочел «Одомашнивание вампиров» уже после прочтения основных произведений цикла. Тому, у кого есть аналогичное желание, или просто интересно знать больше деталей о нарисованном автором мире, я рекомендую статью к прочтению. Как по мне, у автора получились самая оригинальная вариация вампиров из всех, с которыми мне приходилось сталкиваться при чтении художественной литературы. Получилось нечто действительно захватывающе: весь их немалый список экстраординарных способностей нашел научное объяснение, и одновременно пугающее: по человеческим меркам каждый вампир — психопат в медицинском смысле.

Рекомендовал рассказ нескольким друзьям как образец «hard science fiction», с которого стоит начать знакомство с жанром, если нет времени и/или желания связываться с крупным произведением.

«Что ни делает дурак, все он делает не так». Впрочем, слово «дурак» по мнению главного героя для Лешки было просто недосягаемым титулом. Ибо на самом деле он был просто «форменный адеот». И это еще до того, как Лешка начал «выслуживаться». Не хотел кто-то возвращаться в деревню, да, видимо, придется.

Больше чем сто лет прошло со времени написания, а актуальность текста никуда не делась. Главный герой — собирательный образ значительной части современных автомобилистов. Не тех, для кого дорогой автомобиль является статусным предметом. И не тех, которым нужно хаотично перемещаться по непредсказуемым маршрутам, преодолевая много километров за день. А тех, кто купил тачку в кредит, чтобы ездить на работу/с работы, чтобы все было как у людей, а потом обнаружил, что дороги плохие, бензин, расходники и запчасти дорогие, приобретенный кусок железа не такой отказоустойчивый, как обещали в рекламе и требует больше времени на заботу о себе, чем может сэкономить своему владельцу на пустяковой ежедневной поездке. В результате чего вместо экономии пространства и времени в хозяйстве появился непонятный артефакт, который это самое пространство и время стал поглощать еще больше. Про деньги и говорить нечего.

Но главный герой рассказа даже ничего не покупал. Ему лошадь досталась даром. Есть на свете люди, которым свободно можно подарить любую вещь. Они как-то пристроят ее в хозяйстве. И потом еще будут недоумевать, как они раньше без этой вещи жили. Увы, главный герой оказался не из таких.

Мое первое знакомство с творчеством Надежды Теффи. Буду продолжать знакомиться.

Растворить захватчика в своей культуре можно только тогда, когда своя культура сложнее и качественно лучше чем та, которой обладает захватчик. Так Китай растворял в себе захватчиков монголов. Так Рим растворял в себе всех окружающих варваров. До тех пор, пока империя держит должный культурный уровень варвар охотнее будет делать карьеру на службе в империи, чем воевать с империей. А даже если и начнет воевать и преуспеет в этом, то максимум, что изменится, так это название имперской правящей династии. Главный герой боится именно растворения. Понимает, что при всей воинственности босоногий Марс Земле не конкурент. Древность марсианской цивилизации не имеет особого значения, если культура, которую Земля может предложить массам, более привлекательна.

Если забыть про НФ, то Марс — это старый свет, а Земля — новый свет. Намек от автора: главный герой пишет письмо домой, употребляя пару французских слов. Культурно старый свет более древний и считает себя в праве доминировать над новым. Но на практике у него ничего получается. Старый мир стоит за эгалитарную культуру. Новый — за массовую. При столкновении миров оказывается, что простому человеку из старого мира будет лучше в новом. Поэтому он будет выбирать культуру нового. Короче, Рей Брэдбери как всегда в своем непревзойденном репертуаре: пишет типа в жанре НФ, но при этом допускает чисто реалистичную трактовку.

Если рассматривать рассказ как реалистичную прозу, то для иного провинциального городка путешественники во времени будут не большей экзотикой, чем заезжие гости из столицы. В рассказе имеет место некая стандартная житейская ситуация, которую взялся описать на бумаге известный мастер своего дела. Получилось не без аллегории. Это же все-таки Рей Брэдбери. В итоге имеем рассказ-иллюстрацию про необычную парочку. Беглецы. Возможно, в розыске. Иначе бы не было причин вздрагивать от громких звуков. «Все, что касалось их, было чистым безумием, кроме них самих». Как и любит автор, многие детали остаются за пределами рассказа. Из-за чего возможно делать практически любые домыслы. Лично я затрудняюсь сказать, что должно произойти в жизни женщины, чтобы она каждую ночь просыпалась из-за приснившегося кошмара и впадала в истерику.

Если же все-таки рассматривать произведение как НФ, то появляется пара других мыслей. Мистер Смит определяет свою профессию как «мыслитель». Из-за чего мыслитель из будущего станет скрываться от властей? Очевидно, что из-за мыслепреступления. Где он будет скрываться? Очевидно, что в прошлом. Во времени, когда за мышление еще не преследовали. Но даже здесь его может настигнуть длинная рука закона из его времени. Два абсолютных различных правовых поля. Но, по мнению автора, между ними лежит расстояние всего в одно поколение.

Маленькая драма, а также рассказ про то, что есть _естественное_ поведение для разных людей.

Для знаменитого состоявшегося писателя _естественно_ сделать красивый жест: пообещать встретиться со своей няней, которая знает его «с мокрых пеленок». Неизвестно, по каким причинам ему не удалось сдержать обещание. Важно, что другому человеку кажется _естественным_ опуститься до вранья и сделать вид, что запланированная встреча состоялась, чтобы другой человек тоже не покинул сферу своей _естественности_. Короче, будем самим собой даже если для этого придется врать. Фраза «подарил десять долларов» отрицательно сказывается на правдоподобии истории, но это уже детали.

Явная аллегория. Как и большинство других «космических» рассказов автора. Ну не может капитан космического корабля падать в обморок при виде большого паука. Просто на примере инопланетян, как то часто в НФ бывает, проще очертить чисто земные проблемы. Так получился рассказ про то, что не так просто вносить в эстетику поправки при помощи разума. Медикаменты и закрытые глаза оказались более действенным инструментом.

Что общего у данного рассказа с рассказом «Кошкина пижама» кроме того, что оба они входят в одноименный сборник? На первый взгляд вроде бы ничего, но... «Кошкина пижама» была про то, что для возникновения взаимной симпатии необходимо и достаточно иметь ровно одну точку общего интереса. «Дело вкуса» про то, что для возникновения антипатии необходимо и достаточно иметь ровно одну точку, в которой собеседник вызывает отвращение. Такое вот «Краткое руководство по человеческой эстетике» в двух рассказах от Рея Брэдбери.

Есть такой жанр: рассказ, написанный ради одной фразы. Если верить Борису Стругацкому, то написать такое произведение не так просто как кажется. Но тут имеет место именно такой рассказ. Долгая завязка и кульминация из одной фразы, которая не то, чтобы переворачивает все с ног на голову, а, скорее, заставляет по другому взглянуть на весь предшествующий ей текст.

В итоге получается, что душа Собирателя разорвана на две части. Первая часть — коллекционирование книг, которому посвящен практически весь рассказ. Судя по описанию, это занятие, в которое главный герой вкладывает все имеющиеся у него ресурсы (и, возможно, заветная мечта автора, который очень неравнодушен к книгам как к таковым). Вторая часть — это всего лишь вопрос «почему?», который посвящен причинам личной трагедии. Никаких предпосылок к тому, чтобы дать ответ на вопрос, мучающий Собирателя, в тексте нет. Тут скорее получился текст про две Настоящие Эмоции. Приятную и неприятную. Но, как мне кажется, равные по силе. Разница лишь в том, что для описания Настоящей Страсти потребовалось много текста, а для описания Настоящего недоумения — одно вопросительное предложение.

У психологов все просто: эмоция положительна, если она побуждает к действию; эмоция отрицательна, если она тормозит действие. Да, ненависть обычно положительной эмоцией не является, если только вы, как говорят юристы, не «замыслили побои». Герой у нас необычный. У него ненависть была «сокровенным огнем» в душе, который всю жизнь служил источником энергии. Очевидно, что после того, как источник энергии иссяк, человек будет ощущать дискомфорт. Но остался у человека настоящий друг, который всегда готов прийти на помощь, подать руку и подставить плечо.

Кстати, «Мы живы, пока остался хотя бы один враг» — лозунг истинного экстраверта.

Сатира в которой много сатиры. Но при этом рассказ вовсе не глупый. Очевидно, что сенаторы от демократической партии не были в своем праве, когда проигрывали в казино страну штат за штатом (начиная с южных). Так что единственным реальным следствием их кутежа был скандал до неба, который они сотворили на ровном месте. В реальности, попади вся история наружу, все в худшем случае закончилось бы заседанием какого нибудь дисциплинарного комитета демократической партии, после чего все герои ушли бы в добровольно-принудительную отставку. Именно это и есть тема рассказа — обсуждение условий, на которых казино и его владелец согласны замять скандал.

Индейский вождь — молодец. Выжал из сложившейся ситуации все, что можно было. Заметьте, в тексте он нигде не говорит о том, что намерен заявить свои права на выигрыш. Крупный (во всех смыслах) бизнесмен прекрасно понимает, что юридически это невозможно. Но вот поторговаться об условиях, на которых он готов забыть о нелепом инциденте — это ему сам индейский Бог велел. Ну а после того, как цель торгов была достигнута можно еще и символически щелкнуть контрагента по носу. Хороший получился рассказ.

Что толку от пистолета, если не умеешь стрелять или боишься им воспользоваться? Даже если ты параноик, то в своих страхах стоит быть разумным. Огнестрельное оружие все-таки требует высокой квалификации, если действительно хочешь куда-то попасть. Как показала практика, телефон оказался более действенным средством, но вот только по нему не получилось дозвониться до того, кто мог бы помочь. Это то, что можно сказать про тему рассказа.

А вот сюжет, как ни странно, заслуживает большего внимания. Но подобное обсуждение — сплошной спойлер.

Можно читать как текст про самую обычную расовую дискриминацию. А можно — как текст про расставание с заблуждениями, который сочинили на материале про расовую дискриминацию. В то время, когда рассказ был написан автором, его смысл, безусловно, был ближе к первому варианту. Спустя многие годы стал ближе ко второму: расовый вопрос больше не стоит так остро, а вот заблуждений во все века хватает. Расставаясь с заблуждениями человек покидает свою куколку (иногда буквально сбрасывая кожу) и продолжает жить в другом качестве. Что нужно для такой метаморфозы? Немного. Всего лишь помощь друга, которую тот предоставил неосознанно. А помощь состояла всего лишь в общении с ровесником как с равным. Хороший и добрый рассказ про дружбу.

А ведь главный герой таки получил то приключение, на которое рассчитывал. Воистину, кто ищет, тот всегда найдет. В тишайшем городке действительно нашлось нечто незаурядное. Не знал главный герой, что деревня без достопримечательностей вполне может существовать, а вот деревня без дурака — никогда.

Старик, маниакально одержимый мыслью кого-то убить, одержим ею на манер сонного города, в котором он живет. Был бы он жителем большого мегаполиса, мысль об убийстве значительно быстрее стала бы у него руководством к действию. А так — даст Бог помрет, пока будет ждать следующей жертвы. Частота появления случайных людей в его городке не на его стороне.

Концовка, к счастью, вышла не трагическая. Главный герой вовремя сообразил продемонстрировать, что он еще более поехавший, чем его несостоявшийся убийца. В начале рассказа главный герой попросил своего спутника в поезде пожелать ему удачи. Неужели сработало?

Urban dictionary выдает целую пачку возможных смыслов для названия рассказа. Пусть будет этот: «Someone or something wonderful or remarkable». Тем более, что по тексту рассказа одинаково годится и «someone», и «something». В итоге у автора получилась образцовая история про то, как можно найти спутника для этой жизни. Много ли нужно для принятия решения, которое изменит всю твою жизнь? Немного. Нужно пересечься с человеком ровно в одной точке. И это тоже cat's pajamas.

Сюжет прост, но нельзя сказать, чтобы он был фантастичен или нереален. Светлая и добрая вещь. Пожалуй, стоит прочитать весь одноименный сборник.

Когда человеку негде укрыться, об этом начинают говорить даже камни. Что остается, когда не остается уже ничего? Остается не сдаваться. И герои не сдаются. Они попали в ситуацию, когда весь окружающий мир буквально настроен против них. Единственный способ проявить стойкость — поддерживать друг друга. Именно про это весь рассказ с первой до последней строчки. Финал легко додумать, но автор читателю его не показывает. Почти достоверный трагический финал не имеет отношения к теме рассказа.

— Вы вели себя достойно.

— Разве это так уж важно?

— На арене во время боя быков это важно, на войне — тоже, да и в любой другой ситуации, похожей на эту.

Тяжелый получился рассказ. Короткий, но несколько раз приходилось прерывать чтение.

Дивный мир будущего, в котором люди «не верят в убийство» и «никто не лжет, потому что нет причин для лжи: попросту не существует опасностей, которых можно избежать, обманывая другого». Тот самый мир, в котором пожгли все книги. Но вместе с ними волшебным образом сожгли все те мрачные образы, которые в них содержались. Цивилизация от этого не кончилась. Даже библиотеки не исчезли. Все стало просто иным. Это место действия, в котором появляется чужак.

Кем нужно быть, чтобы считаться чужаком в таком мире? Только нежитью (быть марсианином уже мало). Главный герой — обыкновенное зло. И по форме (он ходячий мертвец) и по содержанию (его поступки). Воплощение невозможного, которое окружающие вызвали к жизни своим невежеством. Он — недосожженная книга. Артефакт из ушедшей эпохи, несущий мрак той эпохи.

Но даже он страдает от одиночества. Вот только метод решения — это объявление войны всему миру и сотворение армии себе подобных.

Не самая светлая вещь, написанная Бредбери. К несчастью, у любимого писателя получается быть мрачным, когда он того хочет. Но читается на одном дыхании и, как и все прочие произведения автора, заставляет думать головой.

P.S.

Может ли главный герой просто быть аллегорией? Может это не мертвец, вылезший из могилы, а просто некий обыватель из мира будущего, начитавшийся запрещенной, как-то избежавшей сожжения, литературы, из-за чего и спятивший?

Для более или менее искушенного читателя каждый второй штамп, обсуждаемый в статье, сам по себе представляет собой довольно хилого партнера в спарринге. Избивать такое — нет никакого удовольствия. Но интересная информация ИМХО тоже имела место. Так что ценность стати прежде всего в том, что всю (или по крайней мере значительное ее количество) штамповку наконец-то кто-то собрал до кучи. Если же предметно поговорить о содержимом каждой главы...

«Тема первая. Компьютеры и прочий киберпанк». Описание штампов вперемешку с футурологическим эссе. Раз уж автор сам признался, что в IT он специалист, то от второго удержаться было бы просто невозможно. Окончательный вывод: «Профессиональные компьютерщики если и занимаются литераторством, то почти никогда не пишут на профессиональные темы». Это точно.

«Тема вторая. Через тернии к звездам, или Трудно быть астропилотом». Как оказалось, некоторые фрагменты из этой части я уже видел в других местах. Эти здравые мысли про космос любят цитировать в Интернете, не упоминая автора.

«Тема третья, технологическая». С путешествиями во времени все просто. Раз этой технологии нет, то глупо детализировано описывать ее. Количество существенных деталей будет равно количеству ляпов. Хотя это утверждение справедливо и для всего остального выдуманного хай тека, которого еще нет на свете.

«Тема четвертая. Экология и экономика». Тут скорее критика современных оголтелых и радикальных экологов, чем что-то, что имеет отношение к НФ.

«Тема пятая. Биология и социология». Тут получилась скорее популярная статья о препарировании основных людских заблуждений практически не имеющая отношения к НФ. Не сомневаюсь, что значительная часть людей имеет весь упомянутый набор штампов в голове, и при этом они не прочти ни одной книги.

«Тема шестая. Фэнтези». «Вообще говоря, критиковать фэнтезийные тексты гораздо сложнее, чем научно-фантастические. У автора всегда есть отмазка». Но глупость — штука бесконечная, поэтому наломать дров можно даже при таких щадящих стартовых условиях. Лекция по средневековому оружию при нулевой осведомленности может и была бы интересной, но после цикла статей из «Реальности фантастики» особого впечатления не произвела. По-хорошему про фэнтези стоило бы писать отдельную статью, а так получилось широко, но мелко.

В итоге вышла добротная статья, которую лично я прочел в целях знакомства с новым для меня автором. Общее впечатление такое, что знакомство можно бы и продолжить.

«Может ли человек стать пристойным художником и одновременно... вести нормальную жизнь?» Несмотря на тему книги, я думаю, что все-таки может. Тут просто та ситуация, что ненормальному будет проще быть пристойным художником (и сложнее во всем остальном). Ненормальность жизни просто станет еще одним инструментом, при помощи которого ты сможешь творить. Будешь острее чувствовать актуальные проблемы. Будешь лучше привлекать внимание к своей персоне. Так что тоску главного героя по какой-то альтернативной судьбе стоит оставить на его совести. Не стоит забывать, что в глазах культурного сообщества он такой же состоявшийся живописец, как и старик Генри. Иначе бы брать интервью у старика ему было бы просто не по чину.

И снова мы в мире недалекого будущего, в котором непонятно: то ли технологическая сингулярность уже наступила, то ли еще нет. Если верить в то, что «от конца света не стоит ожидать слишком многого», то оба исхода равновероятны. Но четко ясно одно: передний край мысли простому смертному (исходнику) уже не доступен. Оно и сейчас почти что так, но теоретически каждый имеет потенциал, чтобы приобщиться. В будущем уже не так. В будущем возможность поработать в области передовой мысли стала уже нечеловеческим занятием. Тоже хочешь быть передовым мыслителем? Тогда переставай быть человеком. Превращайся в уберменша. В первом томе такие метаморфозы все-таки были судьбой избранных или нелюдей. Во втором томе все стало более массовым. Запрос на умников есть. Людей много, их потребности большие. Нужно как-то удовлетворять. Пришло время умникам образовать свои организации. Следующий логичный шаг — глобальный апгрейд всей расы. А тут еще пришельцы прилетели со своим проектом. Как раз вовремя поспели на тендер на лучший проект по апгрейду человечества. Кто будет победителем?

Все что написано выше в принципе сойдет за альтернативную аннотацию к книге. Но про что же книга? Много про что. Про то, что совершенно чуждые людям ксеносы в нашей терминологии могут скрываться только за словом Бог. Про то, чем заканчиваются поиски Бога на практике. Про то, какая судьба ждет тех, кто помышляет ухватить Бога за бороду. Про то как прогрессивная религия может выступить достойной заменой для науки в решении задачи понимания. Про контроль человечества на высоком и на низком уровне. Про планы внутри планов внутри планов... Смыслов просто море. Нужны ли они все для сюжета? Ну, у нас все-таки hard science fiction, так что будем считать, что нужны.

С наступившим постиндустриалом, который сегодня в нашей реальности за окном, все как-то мягче. Кто-то уже из-за своей сложности живет в нем. Кто-то более примитивен и застрял в индустриале. А кто-то еще не вылез из традиционного общества. Но все три модели мира любому нашему современнику теоретически доступны для использования. Просто выбери уровень сложности, на котором хочешь находиться. Аналогично в будущем. Мода на сложность тоже как бы есть, но никто силком туда не тащит. Хочешь быть в терминах книги «мясом» — будь им. Но «мясу, похоже, лишь оставалось созерцать собственный пупок». При этом желательно бы понимать, что даром кормить тебя будут только при избытке ресурсов. А при недостатке ты будешь первым в очереди на утилизацию. Можешь попробовать приобщиться к высокому. Сегодня у нас тоже высокая плата за вход и кандидату скорее всего придется пожертвовать изрядным количеством мяса. Но все добровольно. Пока что никто не отбирает половину мозга для общего дела, не заставляет жить в симбиозе с непонятно чем и не ампутирует лишние органы. Ну, по крайнем мере в явном виде. Короче, автор дает современному миру еще 70 лет. Пусть каждый сам думает, оптимистический это прогноз или пессимистический.

Второй том сообщает больше деталей о быте мира недалекого будущего. Детали можно поделить на два множества. Интересное (про людей) и неинтересное (про технику). Извините, но мне совершенно не интересно, как в мире будущего устроен космический корабль. Это неправильный разбавитель для основного текста. Возможно в другом месте он был бы уместен, но тут оно совершенно не к месту. А вообще твориться на нашем шарике немало чего. Не треснул бы он от такого разнообразия. У иных авторов такой паноптикум обычно размазывается на значительную часть нашей галактики. А тут все на одну планету воткнули. Не к добру это...

В итоге получилось достойное продолжение первой части. Герои другие, но атмосфера абсолютно та же самая. Тем, кому понравилась первая часть, рекомендую к прочтению.

Снова ироничные размышления автора над чем-то гуманитарным. Все как Лукин и любит. Но талант писателя в том, что размышлять над гуманитарным он может в разных жанрах. Так что на выходе может получиться и роман, и повесть, и короткий рассказ. В данном случае — эссе. Тоже не редкость для автора. Так что предыдущий удачный опыт чтения подобных текстов Лукина стал побудительным мотивом причитать и этот тоже. И я не был разочарован.

Что именно представляет собой та личность внутри писателя, которая пишет низкопробную прозу? Если ее все-таки выделить в виде отдельного живого существа и посадить рядом с носителем? Кажется мы имеем ответ на этот вопрос. Тут Лукин скорее обозначил необходимый минимум для такого низкопробного писателя, а не что-то среднее. В самом деле, если любая мысль в тексте воспринимается средним читателем как препятствие и нарушает процесс чтения, то, очевидно, что будет запрос на творца, который будет писать тексты без единой мысли просто в силу своей писательской природы. Анекдотичная история Лукина как раз про то, как такой запрос волею судьбы оказался удовлетворен.

Один из авторов отзывов заявил, что весь текст можно растащить на цитаты. Истинная правда. Копипастить всеь текст не буду. Но одну избранную все-таки приведу: «Боязнь зеркала свойственна сейчас публике как никогда. Показывайте нам что угодно, кроме нас самих».

Заслуженная десятка для любимого писателя.

При чтении не раз и не два вспоминал Дэна Симмонса и «Гиперион». Структура очень похожа. Есть группа путешественников. У них есть своей квест. А еще они рассказывают свои истории. Или про них рассказывают истории. Странно, что в списке похожести «Гиперион» не на первом месте. Сюжет про то, как люди будущего делают Дело. А еще есть воспоминания про то, как люди будущего просто живут. И еще неизвестно, что более захватывает. Знакомая фантастика про контакт с инопланетянами или незнакомый быт про жизнь в фантастическом обществе.

Чем человеку можно заняться в светлом будущем, в котором все насущные потребности по факту уже удовлетворены? Да примерно тем же, что и в настоящем. Постараться быть полезным. Но зачастую для этого нужно чем-то жертвовать. В наше время чтобы прирасти смыслом вполне реально сменить место работы на менее оплачиваемое, но более интересное. В будущем жертвенность становится качественно иной. Можно пожертвовать половиной мозга. Можно завести себе в голове несколько личностей и при помощи такого симбиоза попробовать достичь незаурядных результатов. Можно сращивать себя с машинами. Неординарность и полезность стоят дорого. Но только в такой конфигурации ты можешь возвысится над серой массой. Но я все-таки рад за нарисованное будущее: там таки живут люди, которым стыдно бездельничать. «Но на исходе двадцать первого века единственной альтернативой, какую он видел, была жизнь паразита. Каннингем выбрал меньшее зло». Это герой про сращивание себя с машиной.

Я всегда полагал, что разум — штука универсальная. Просто у некоторых индивидов он сильно замусорен. У автора получилось показать, что он у нас в среднем по расе замусорен больше чем надо. Что же его так загрязняет? Ответ — наши личности как таковые. Красивая точка зрения. Как любит напоминать ОС Windows: «Это устройство может работать быстрее». Что нужно для разгона? Что то общее, что делает всех героев книги выдающимися? Ответ: все они вольно или невольно пожертвовали частью своей человеческой природы, чтобы прирасти функционально.

В один прекрасный день этот высокотехнологичный быт человечества оказался потревожен. И героям светлого будущего потребовалось реагировать на кризис. Передовые специалисты человеческой расы взялись за дело и внезапно выяснили, что их квалификации не хватает для решения проблемы. Потому что чуждый оппонент пожертвовал еще большим и еще сильнее прирос функционально.

Меж тем первая книга на моей памяти, когда у автора действительно получились настоящие чуждые людям ксеносы, но с нормальным целеполаганием. «Интеллект, необремененный разумом» получился действительно крутой штукой. Аж завидно.

Десятка автору за оригинальность и за то, что поднял планку качества на новую отметку.

По факту имеем футурологическое эссе. Законное поле деятельности для писателя-фантаста. Но не про все будущее вообще, а про одну конкретную его проблему. А именно, сосуществование с искусственным интеллектом (ИИ). Автор не исключает, что создание ИИ будет не просто причудой или технической новинкой, а единственным шансом на выживание. Так что изобретение ИИ определенно состоится. Но есть существенная деталь: люди слабо представляют себе, что такое интеллект и что такое ИИ, и какие опасности он может представлять в своей недружественной форме. Автор предлагает взглянуть на проблему широко. Даже — очень широко.

По структуре эссе смахивает на научную статью: в конце приведены ссылки аж на 36 внешних источников. Но научной статьей данная работа не является. Функциональный стиль здесь однозначно художественный, что видно на приводимых автором примерах и общем стиле изложения. Быть может кому-то покажется похожим на то, что писал Стерлинг. А может и нет.

Что касается основных идей, обозначенных в тексте...

1. В рамках предложенной автором модели интеллект не есть что-то такое, что полностью охвачено всеми представителями человеческого вида начиная от самого глупого и заканчивая самым гениальным. Ниже самого глупого отрезок можно продлить до амебы, а выше самого гениального продлевать, наверное, придется в бесконечность. А еще можно выйти за пределы одного измерения и предположить существование иного интеллекта, имеющего в своей основе иную природу, отличающуюся от белковых форм жизни. В этом случае интеллект человечества окажется просто точкой в многомерном пространстве. Но в любой точке этого пространства может возникнуть ИИ. Так что совершенно напрасно люди думают, что знают об ИИ больше чем есть на самом деле. Люди склонны мыслить ИИ подобным себе (антропоморфизировать его). И это большая ошибка.

2. Для создания ИИ не нужен суперинтеллект. Новая технология вообще может появится внезапно. Технические революции вообще не имеют привычку предупреждать о своем наступлении.

3. «Естественный отбор не является дружественным, не ненавидит вас». Аналогично, процесс, который завершиться созданием ИИ, не будет иметь цели породить на свет ни дружественный, ни враждебный ИИ. Но было бы неплохо иметь технологию создания ИИ со специфической мотивацией.

4. «С точки зрения глобальных рисков, одно из наиболее критических обстоятельств в связи с ИИ, это то, что ИИ может усилить свой интеллект чрезвычайно быстро». В отличии от человека ИИ имеет возможность это сделать. Автор приводит в качестве аналогии ядерный реактор при переходе его из нормального режима в закритический, когда начинает действовать положительная обратная связь. После такого перехода уже поздно что-то делать.

5. Контроль над оборудованием — не вариант. «Исходные материалы для ИИ уже есть везде. Эта кошка так далеко выскочила из мешка, что она уже в ваших наручных часах, сотовом телефоне и посудомоечной машине».

6. «Люди не созданы для того, чтобы их улучшали». Качественный прорыв в области интеллекта вероятнее всего будет только в области ИИ, т.к. «человеческий мозг немодифицируем конечным пользователем» из-за особенностей дизайна и развития. Задача человечества, сделать так, чтобы этим прорывом человека не снесло как вид.

7. «Закон Мура для Безумной Науки: каждые 18 месяцев минимальный IQ, необходимый, чтобы уничтожить мир, падает на один пункт.» В таких условиях неплохо бы иметь дружественный ИИ, который подстрахует человечество. Следовательно, изобретение дружественного ИИ должно предшествовать работе с опасными технологиями.

8. «Если вы вбросите слишком много денег в проблему, область которой ещё не готова к решению, излишние деньги создадут скорее анти-науку, чем науку – беспорядочную кучу фальшивых решений». Проблема создания дружественного ИИ не может быть рассмотрена до ликвидации хаоса в сфере ИИ.

9. «Природа не жестока, но равнодушна; эта нейтральность часто выглядит неотличимой от настоящей враждебности». Но несмотря на все потенциальные угрозы автор заканчивает эссе на оптимистической ноте выражая надежду, что интеллект должен перестать быть любым видом мистики, сакральным или нет.

Рекомендую к прочтению. А потом — к прочтению еще раз.

Об иллюзорности персонажей...

Был ли Гонзо реальным человеком или это просто долгоиграющий глюк в голове главного героя и рассказчика? При просмотре фильма на этот вопрос четко ответить нельзя, хотя основания так думать есть. Все-таки в фильме есть живой актер. Об него другие персонажи как минимум будут спотыкаться. Книга — более удобная форма, чтобы живописать путешествие с воображаемым другом. Что мы имеем, если просто рассмотреть факты, изложенные в книге?

Прежде всего, зачем спортивному обозревателю в командировке адвокат? Фотограф был бы уместнее, но за фотографа там отдельный персонаж. Большинство эпизодов коммуникации с Гонзо происходят тогда, когда Дьюк уже готов (включая самый первый по времени эпизод в Поло Ландж). Я сейчас про полноценные диалоги с приятелем. Часто бывает так, что Дьюк уже отходит от принятого, но еще не трезвый. В это время активность Гонзо тоже есть, но она минимальна. Под кайфом у обоих персонажей время от времени наступает поразительное единство: оба становятся докторами журналистики, у обоих оказывается больное сердце и т.д. А еще они на протяжении всего текста синхронно закидываются одними и теми же веществами. «Адвокат» — это скорее кличка Гонзо, чем его профессия. Ни одного юридического термина в его речи замечено не было. «Как твой адвокат» Гонзо советует исключительно разную фигню. Его манера изъясняться точь в точь такая же, как и у Рауля Дьюка. Адвокат не говорит: «Брошу в вашу говенную забегаловку бомбу». Адвокат обещает засудить забегаловку. А вот у Дьюка кое какие правовые зачатки в речи иногда проскакивают. Когда же Дьюк трезвый (такое в тексте редко, но бывает), то Гонзо пропадает из текста будто бы его никогда и не было.

Мастерства автора хватило на то, чтобы все доказательства реальности/иллюзорности Гонзо получились косвенными. Так что же Гонзо такое? Советчик, который мыслится отдельно от себя, в целях сохранения остатков логики, когда ты убит в хлам? В принципе, интересное решение. Если не считать того, что с логикой в советах Гонзо где-то 50 на 50. Но, наверное, это лучше чем ничего. Все привело к тому, что читая фразу «мой адвокат», я мысленно переделывал ее на «мой внутренний адвокат».

Есть правда идея, что Рауль Дьюк — тоже выдуманная личность. Приходит же в отель телеграмма «Хантеру С. Томпсону для передачи Раулю Дьюку». А еще ближе к концу книги фигурирует эпизод с фотографией журналиста Томпсона вместе с Гонзо. Так что вполне возможно, что на самом деле в Вегас приехал сам автор книги для написания очередной скучнейшей статьи о гонках и полицейской конференции. А чтобы не сильно скучать, придумал себе парочку воображаемых друзей, которые перманентно пребывают в невменяемом состоянии для того, чтобы описать свою командировку их глазами. Почему бы и нет? Вечно убитый спортивный обозреватель, которым командует или дает советы его вечно убитый адвокат. Оба совершают какие-то броуновские движения, но при этом не попадают ни в больницу, ни в тюрьму. И, несмотря на весь угар и чад кутежа как-то, умудряются выполнить все задания. Два сказочных персонажа.

Можно усложнить. Хантер С. Томпсон выдумывает себе Рауля Дьюка, а Рауль Дьюк выдумывает себе Гонзо. Именно поэтому Рауль в начале книги не уверен насчет национальности приятеля (говорит, что тот _скорее_всего_ самоанец), но потом детали про друга у него в голове утрясаются.

Об американской мечте...

Если все-таки попытаться найти в книге смысл или хотя бы сквозную тему, то упрешься в это словосочетание. Оно достаточно неопределенное, так что подойдет как контейнер для многих смыслов. Торчка-журналиста послали в командировку освещать гонки и писать про американскую мечту. Вторая часть задания пришлась герою по душе. В интерпретации главного героя Американская Мечта заключается в том, что белому мужику с удостоверением журналиста в принципе доверяют. Доверяют ехать делать работу. Доверяют аванс. Доверяют номер в отеле. Доверяют Красную Акулу в прокате. Что еще могут доверить проходимцу? Вся книга — это и есть ответ на этот вопрос. Как говорит главный герой: «...мы на пути в Лас-Вегас в поисках Американской Мечты ... это очень опасное предприятие — можно так вляпаться, что и костей не соберешь…» Белому мужику с правильным удостоверением действительно могут перестать доверять, и тогда действительно будет плохо. Крутая тачка и куча наркотиков здесь являются непременными атрибутами, без которых поиски пределов доверия невозможны. Так что перманентная убитость главного героя может рассматриваться как жертвенность на благо любимого дела. Кайфа от веществ на самом деле выходит немного. А вот чувство постоянной измены таки есть. Но _такие_ трудности главного героя не пугают. Этот квест «только для тех, кто обладал истинным мужеством». В конце концов: «Ладно… за чем дело стало? За решеткой было написано много прекрасных книг».

О главном герое...

Все приключения Рауля Дюка можно воспринимать как тоску по былым временам. Даже не по молодости, а всего лишь по недалекому прошлому (5-6 лет назад), когда его жизнь была интереснее. «Энергия целого поколения вырывается наружу в восхитительной яркой вспышке». Автору повезло. Он при этом остался жив. Можно ли снова прикоснуться к былому счастью и чувству о том, что все, что бы ты ни делал, является правильным? С ударением на слове «все»? Если очень хочется, то можно. Правда придется вместо писателя стать одноклеточным журналистом (критиковать этот типаж Томпсон любит и в других произведениях тоже), убить собственное сердце принимаемыми веществами и испытывать постоянное чувство страха. Стоит ли?

«а сейчас вы должны меня извинить, меня накрыло».

Хорошо, когда автор пишет произведение, где главным героем является писатель. Можно ожидать, что как минимум получится текст про профессию, в которой автор что-то понимает. Борис Стругацкий утверждал в интервью, что лучше всего получившийся персонаж в его с братом творчестве — это писатель Виктор Банев. Почему вспомнился писатель Банев? Да потому, что есть в нем много схожего с героем Хемингуэя. Тоже в своих текстах и воспоминаниях живописал войну, на которой побывал, тоже был большой ходок по женщинам и любитель выпить. Не секрет, что Стругацкие были поклонниками творчества Хэма. Так что, как мне кажется, я наткнулся на случай межвидового скрещивания. Писатель Банев получился не только любимым героем Бориса Стругацкого, но и моим тоже. Что же с его прототипом?

Прототип был еще более отвязным, чем его потомок. Но в главном они схожи. Оба добились признания, оформив свой жизненный опыт в виде художественных произведений. Оба просто описывали эпоху, в которой им пришлось жить. Оба были в этом деле предельно искренними. Да и вообще в жизни были предельно искренними. Отсюда популярность у женщин и конфликты с окружающими (предельно честные люди как правило жутко несносны в быту) включая тех же самых женщин спустя некоторое время. Но и эта разгульная жизнь не продолжалась вечно. Одна из женщин оказалась особенной. Если вспомнить, что главный герой менял женщин так, что каждая следующая оказывалась богаче предыдущей, то на самом деле такая судьба была для него желанной и закономерной. Читай, что очередная женщина просто усмирила дикое животное, сделав его больным. Писать стало незачем. Оказалось, что хорошие тексты можно создавать только в том случае, если это связано с зарабатыванием денег на хлеб. А хлеба и развлечений у писателя теперь стало в избытке. Так появился феномен под названием «завязавший писатель». Есть истории, но нет повода их рассказать.

На пороге смерти главному герою пришла пора отчитаться перед самим собой за прожитую жизнь. И оказалось, по его мнению, что ты прожил ее как-то не так. Продал ли писатель талант? Может — да, может — нет. Перед смертью главный герой переживает о сюжетах, которые не стали произведениями. Значит он все-таки остался писателем.

1. Мург умел излучать раздражение.

2. Мурга воротило от этих.

3. Мург был специалистом и успешно выполнял работу невзирая на личное отвращение.

4. Мург умел принимать разные формы.

5. Мург умел входить в криогенный метаболизм, чтобы отоспаться.

6. Мургу не требовалось разрешение начальства, чтобы решать вопросы о разной ерунде.

7. Мург не был жадиной.

8. Мург был оптимистом и допускал, что эти тоже когда-нибудь могут поумнеть.

Мне определенно нравится Мург!

В «Обыкновенной истории» Гарри Гаррисона был в точности такой же персонаж. Но у Гаррисона было веселее. Его герой служил в армии. А звали его рядовой Партс (Private Parts — интимные места). Там вокруг него развивалось гораздо больше разнообразных событий. И там была настоящая комедия, хотя местами и черная. А у Харлана Эллисона вышла трагедия. Вот уже точно — автору пришлось постараться.

Если же все-таки анализировать рассказ серьезно, то перед нами фантазия на тему: «Какое психическое расстройство можно вылечить нарцисизмом?» Так что более или менее высокую оценку ставлю за реверанс в сторону моего любимого тезиса: «Нет такого порока в человеке, который было бы нельзя приспособить на благо».

В жизни все нужно делать правильно. Испытывать гнев тоже. Вы все равно будете его испытывать время от времени. Воспринимайте это как издержки того, что вы человек. Поэтому получите руководство по его правильному использованию. Помните, что управление гневом — это не избегание гнева, а использование его в качестве положительной эмоции, которая побуждает к сложной деятельности. Гнев, который побуждает к драке — это неправильный гнев, т.к. драка совершенно точно не является сложной деятельностью. Подойдите к делу творчески. Будьте методичны и последовательны. И в этом вам помогут советы нашего специалиста...

Как говорил Жванецкий, сатира — это, безусловно, средство защиты. Потому, что сначала писателю в реальности дадут в морду, и только потом он на бумаге начнет огрызаться. Про что же рассказ, если рассуждать про него в этих терминах? ИМХО это сатира про человеческую природу. По лицу автора никто не бил. Просто он тоже человек и тоже испытывал чувство гнева. И, как талантливый писатель, решил над этим посмеяться. Понятия не имею, действительно ли Харлан Эллисон в своей жизни руководствуется тем, что пишет, но сатира вышла годной.

С первого раза не дошло. Пришлось перечитывать. После чего настала пора недоумевать уже по-настоящему.

Я всегда считал, что не стоит знакомится с личной жизнью писателя или артиста, если он тебе нравится. Особенно, если он тебе нравится. Потому, что я являюсь поклонником не конкретно этого человека, а поклонником _творчества_ этого человека. А человек просто является проводником тех идей, которые можно наблюдать в творимом им изящном искусстве («почтальоном» в терминах одной из миниатюр Виктора Шендеровича). Сам по себе человек-проводник может вообще быть довольно мерзким индивидом. В любом случае, то его личная жизнь, и она меня не касается. Каюсь, в прошлом я нарушал свою собственную установку. Но хочу заметить, что не имел вообще ни одного случая, когда вылазки в личную жизнь художника принесли мне удовольствие (может я просто невезучий?). А вот противоположные чувства приходили неоднократно. Так что на данный момент это у меня табу.

Почему Рей Бредбери вообще взялся за написание рассказа в котором ему вздумалось перекроить биографию любимого писателя? Есть у меня мнение, что Рей Бредбери был большим поклонником не только творчества Хемингуэя, но и самого Хемингуэя. А значит были у него свои планы по поводу судьбы своего кумира. И в эти планы не входил закат творчества, который случился у писателя после катастрофы 1954 года. Как вообще поклонник творчества любого художника может захотеть заменить какие-то годы его жизни на красивую смерть? Читай, на красивый эпизод в биографии? Зачем? Имея за плечами такую жизнь, какая была у Хемингуэя, тому было бы абсолютно все равно, где и как умереть. После катастрофы 1954 года он мог вообще перестать писать, запить, оскотиниться, стать на четвереньки и залаять. Это не имело бы никакого значения. Его символический капитал как писателя уже есть. Его не отменишь уже ничем. Но такого распада не было. Человек еще семь лет жил и творил. Пусть не так, как хотелось бы некоторым поклонникам, но, как было заявлено в предыдущем абзаце, нечего лезть в личную жизнь художника!

Сделка видится мне довольно паршивой. Главный вопрос: почему же сам Хемингуэй в рассказе согласился променять последние 7 лет своей жизни на красивую смерть? А неизвестно почему. В тексте рассказа причин не указано. Авторский произвол хозяина текста. Впрочем, тот Хемингуэй из рассказа никаких 7 лет не терял. На деле он просто согласился на существование некого альтернативного мира, где он красиво помер в 1954 году.

«Ну, ладно, Рей, если тебе так охота закопать меня в 1954, то — валяй. Я как бы уже помер и возразить не смогу».

Что же получилось в сухом остатке? Получился рассказ с оригинальной трактовкой фразы о том, что собственная смерть не принадлежит человеку. Особенно, если этот человек — публичная личность. Беда художнику, когда оголтелые фанаты не дают прохода при жизни. А тут еще и после смерти достают.

Принято считать, что настоящий психопат творит зло именно в силу свой бесчувственности. Он не может примерить на себя страдания жертвы, но может ими наслаждаться. Поэтому и мучит человека. На самом дел схема несколько сложнее и не в одной эмпатии (или ее отсутствии) дело. Детская жестокость тоже является следствием эмпатии. Вот примерили одноклассники Мегги на себя то, что она чувствовала и что после этого им захотелось сделать от возникшей зависти? Что-то нехорошее. Тоже от больших чувств. В том-то и беда, что чувства у ребенка есть, а культуры еще нет. Все-таки сопереживание само по себе не есть то, что управляет нашими поступками при взаимодействии с себе подобными. И слава Богу. Комбинация сопереживания и культуры больше подойдет на роль управляющего механизма.

Все-таки рассказ вышел если не оптимистическим, то по крайней мере нейтральным. Как минимум дети осознали, что натворили. А значит поимели крупицу культуры. Хорошо бы расти культурно не насилуя окружающих. Да только не всегда выходит.

Рассказ, в котором все измеряется смертью. Личная преданность равна готовности убивать. Любовь равна готовности умереть вместе с любимым человеком. Повод не убивать человека тоже излагается в этих терминах. «Он же не живет. Он и не жил никогда. Зачем тратить силы и убивать его? Он мертв, говорю вам. Он родился мертвым». Именно такую фразу главный герой говорит своему шефу, будучи уверенным, что шеф его поймет. Первый раз читается как детективная история. Второй — как чистый нуар. Сперва действительно кажется, что Рей Бредбери написал что-то несвойственное для себя. Но потом находишь общее с другими произведениями автора, и все встает на свои места. Просто осознание того, что человек смертен, не всех настигло в 12 лет, как это было с Дугласом Сполдингом. Для некоторых понимание приходит значительно позже, когда уже в зрелом возрасте видишь труп любимого человека, хотя сам до этого, будучи главарем банды, много раз видел смерть других людей.

Почему шеф решил провести неделю с любимой девушкой несмотря на то, что она уже мертва? Потому, что обещал. Этот человек явно слов на ветер не бросал.

Рассказ не про призрака новизны, а про понятие новизны. Но понятий как-то не принято боятся. А вот призраков — вполне. Кстати, идея, реализованная в рассказе, получилась довольно оригинальная. Обычно призрак — это обитатель старого замка или особняка. А тут все наоборот. Полтергейст завелся в новостройке. Почему так случилось?

Автор тратит значительную часть текста на описание того, что дом был очень дорогим и очень сложным. Таким сложным, что зарождение в нем самосознания перестает казаться чем-то фантастическим. И так уж вышло, что дом осознал себя и начал бунтовать. Есть мнение, что дом просто сдурел (не будет ли уместно сказать «поехал крышей» ?) от своей хозяйки той компании, которая в нем собралась после реконструкции.

В рассказе по сути два активных персонажа и один сторонний наблюдатель. Активные — это дом и его хозяйка. И они не сошлись характерами. Как известно, форма должна соответствовать содержанию. Тогда они будут усиливать друг друга. И мне кажется, что до пожара что-то такое и было. Было заслуженное гнездо разврата, и была хозяйка достойная этого объекта недвижимости. После реконструкции все изменилось. Дом и хозяйка уже не просто не соответствуют. Я бы сказал, что они вошли в резонанс, обнулив друг друга. Для человека это проявляется в виде неприятного чувства того, что он лишний в этом месте. И человек спешит убраться прочь. Так вышло со всеми приглашенными гостями. Так вышло и с самой хозяйкой.

В рамках рассказа антонимом новизны является порочность. Ergo, когда что-то приходит в этот мир оно изначально является добрым. Точка зрения вполне в стиле Рея Бредбери. Что касается главного женского персонажа рассказа, то образ получился интересный. Кого будет страшить новизна? Не консерватора, а скорее человека, который раньше с таким не сталкивался. Но если с рождения любая вещь изначально наполнена чистотой, что нам показывают на примере дома, то как может существовать человек, который с чистотой не сталкивался? Очевидно, такое будет возможно, если человек просто забыл, что значит быть непорочным. Так, что просто не может помыслить себя в таком состоянии. И тут человеку напомнили. И у человека от этого случился невроз.

Не каждому дано осознать в зрелые годы, что жизнь была прожита как-то не так. Еще большая редкость — решиться на перемены после такого осознания. И если с первым пунктом главная героиня (не по своей воле) столкнулась, то на следующий шаг сил у нее нет. Тут нужен несколько иной ресурс, отличный от денег.

«Обряды и обыкновенности» и «Открытия и откровения». Красивый способ поделить на две части все события, происходящие летом (да и вообще — в жизни) и совершенно недетский способ. Особенно с учетом того, что в оба раздела разрешается писать об одном и том же событии. Книга вообще получилась детская и недетская одновременно. И это, наверное, ее главная тема. Это автобиография, но довольно своеобразная. Что же мы видим? Мечту о том, как бы ты мог прожить детство с учетом того, что ты уже был взрослым? Нет. Тут другое. В книге нет тоски о не сделанном. Здесь о том, как бы взрослый мог бы описать свое детское восприятие. А какие две самые главные вехи в детском восприятии? Согласно автору это, во-первых, осознание факта того, что ты жив, и, во-вторых, осознание того факта, что ты смертен. Уточним главную тему книги, как недетский анализ детского восприятия. Притом, что человек, выполняющий этот самый анализ, это и есть главный герой-ребенок. Так получился очень оригинальный представитель автобиографической прозы.

Если пытаться визуализировать происходящее на страницах книги, то в голове получается что-то похожее на работы Studio Ghibli. Интересно, у меня одного были такие ассоциации? А еще ИМХО здорово похоже на такую вещь, как «Yokohama Kaidashi Kikō». Странное дело. Ближайшие аналоги для книги нашлись не среди других книг, а среди других разновидностей изящного искусства: анимации и манги.

«Есть только один-единственный способ хоть немного задержать время: надо смотреть на все вокруг, а самому ничего не делать! Таким способом можно день растянуть на три дня. Ясно: только смотри и ничего сам не делай». Ценный совет от автора. На самом деле красивых цитат в тексте просто море. Много чего хотелось утащить в цитатник. Много чего хотелось упомянуть здесь. Но ограничусь только одной. Кем нужно быть, чтобы давать такие советы? Или гениальным ребенком или крутым писателем. Или гениальным ребенком, который в будущем станет крутым писателем. Если целиком и полностью относиться к книге, как к автобиографическому тексту, то главный вопрос у меня такой: «Действительно ли автор передумал все эти мысли будучи двенадцатилетним ребенком?»

Книга получилась просто великолепная. Но читалась при этом медленно. Делал много пауз, чтобы прочувствовать все те картины, которые рождает текст при чтении. Что здесь можно поставить кроме десятки?

Красивая история про то, как человеческая психика воспринимает идею продолжения рода. Или, если угодно, — как человеческая психика обслуживает необходимость продолжения рода. Не знаю, имел ли Рей Бредбери в уме именно эту идею, когда писал рассказ, но вышло именно это. Так получилась Саша — образ желанного ребенка, с которым могут общаться оба родителя. Считайте, что один из родителей начал игру, а второй его поддержал. Такой себе плод коллективного творчества молодой пары.

До Саши годом раньше тоже был кто-то, но тому ребенку не суждено было появиться на свет. Автор не останавливается на обстоятельствах, которые привели к прерыванию беременности. Просто упоминает, что она воспринималась иначе. С тем ребенком не установили коммуникацию. В результате чего он не родился.

Один из авторов отзывов высказал неинтересную, но в принципе лежащую на поверхности идею о коллективном психическом расстройстве у молодой пары. Это безусловно не так. Любому специалисту, имеющему отношение к мозгам, во время обучения вколачивают простую истину: не нужно путать психическую болезнь и искаженное понятие нормы. В том, что молодая пара разговаривает с еще не рожденным ребенком никакого расстройства нет. Искажение нормы тоже можно обозначить весьма условное. У родителей уже есть решение о том, что ребенку быть. Как следствие его авансом считают полноценной личностью (с андрогинным именем, которое подойдет и мальчику и девочке). Так почему бы не пообщаться с ним?

Образец того, как нужно вести переписку по делу. Написано в стиле: «Меня не колышет, что ты думаешь, но в интересах дела нужно сделать пункты 1, 2 и 3». Впрочем, есть мнение, что этот сверхкороткий рассказ — это вариация известного анекдота про две новости, когда начать с хорошей не представляется возможным потому, что они обе плохие.

И раз уж это письмо счастья, то, пожалуй, стоит распространить его среди русскоязычных коллег для создания настроения, с которым нужно писать информацию в тикеты.

Круто, когда у любимого писателя есть репутация как фантаста, так и автора глубоко реалистичных произведений. Читая очередной текст автора пребываешь в недоумении по поводу того, что именно ты сейчас поглощаешь. Действительно, не перестаешь задаваться вопросом: «Я сейчас в фантастике или это реалистичный детектив, который будет объяснен позже?» Опыт чтения других произведений Рея Бредбери здесь ясности не добавит: автор много поработал как в области реализма, так и в НФ с ужастиками. И это чувство неопределенности было самым интересным при чтении. Увы, по очевидной причине его можно испытать только раз, когда читаешь рассказ впервые. Потом выйдет только вспоминать свои впечатления от первого раза.

Впрочем, можно и не строить предположений, а беспристрастно глядеть на происходящее, как это делает главный герой в силу своего возраста. Поглядеть таки есть на что. Реакция взрослых вызывает недоумение не только у юного главного героя, но и у читателя. Ощущение заговора и того, что весь мир ополчился против тебя, реально присутствует.

Немного перефразируя Марка Твена можно сказать, что реализм круче НФ, потому, что НФ должна казаться правдоподобной, а реализм — нет. Но нужно действительно быть талантливым автором, чтобы успешно балансировать на грани первого и второго.

В рассказе два героя. Писатель и танцор. И оба при деле. Танцор танцует, а писатель пишет про это. Для чего публичному человеку сверкать таланом? Чтобы нашелся поклонник этого таланта. Есть мнение, что книга может жить только с симбиозе со своим читателем. Так может быть танцор тоже может жить только в симбиозе вместе со своим зрителем? Почему Баг прекратил танцевать? Конкретного объяснения в рассказе нет. Может из-за войны. А может и нет. Важно другое: он снова начал танцевать, когда спустя много лет повстречал поклонника своего таланта. Так получился красивый рассказ, в котором автор проводит параллели между двумя безусловно увлекательными человеческими занятиями.

Не дано одному человеку мыслить благо за все человечество. Не знаю, есть ли у специалистов, занимающихся человеческой психикой, работы, серьезно и аргументированно доказывающие этот тезис. Как по мне, то должны быть. Мыслить благо своей группы интересов получится значительно лучше. А личное благо — вообще почти идеально. Но неуемная авторская фантазия исправно рождает именно радетелей за _всеобщее_ благо. Для такого явно нужна нечеловеческая психика. Или человеческая, но сильно больная. Задачу это не решит, но субъект будет пребывать в уверенности, что все делает правильно. Или произвол автора художественный литературы, который заставит заниматься подобной гадостью персонажа своего произведения. Короче, так или иначе получится произведение из жанра ужасов. Персонаж такую дорогу проложит в светлое будущее, что его именем тысячу лет ругаться будут. Если, конечно, уцелеет кто-нибудь.

У Каганова все вышло прекрасно в своей простоте: как только одной из бесхвостых обезьян дали высказаться на тему, что есть благо для всего человечества, так сразу цивилизации конец и пришел. Семь лет прошло, и про электричество остались только приятные воспоминания. Ну кто бы сомневался? Точно не я. Так что к теме и сюжету у меня нет никаких претензий. Все лаконично и бесхитростно.

Стоит заметить, что в противоположность Каганову есть и хитрые авторы, которые на страницах своих книг вроде бы успешно осчастливили человечество. Хитрые потому, что сделали это в финале. Хорошо такому автору. Поставил точку и пошел другую книгу писать. А я по натуре пессимист: сижу и прикидываю, через сколько лет после привалившего счастья у местного человечества про электричество тоже сказки сочинять начнут? Или может обойдется более мелкими неприятностями? Например, войной всех против всех или тихим сливом пары поколений популяции?

Мысли в голове появились благодаря созерцанию нарисованного автором пейзажа. А сюжет? Ну, он как бы тоже есть, но ИМХО он в повести просто в качестве традиционного атрибута.

Чем больше читаешь Рея Бредбери, там больше начинаешь замечать, как один его рассказ перекликается с другим. Если в «Вине из одуванчиков» были старики, которые никогда не были детьми (потому, что субъективно нет никакого прошлого, а есть только сейчас), то какая должна быть их противоположность? Ребенок, который никогда не постареет (для него это уже не субъективный факт). Притом, что обе разновидности персонажей не были бессмертными. Они просто так проживают свой век. Так получился еще один блестящий представитель реалистичной НФ, в которой есть ровно одно фантастическое допущение и предельный реализм во всем остальном.

Есть намек, почему с главным героем случилось то, что случилось. Упоминается, что он перестал взрослеть после своего 12-го дня рождения. Не могло ли это быть желанием ребенка, осознавшего свою смертность, которое внезапно сбылось? Это тоже в стиле Бредбери. Буквально исполнить желание главного героя. Но не в виде злой писательской шутки, которая нужна для того, чтобы получить тему и сюжет для очередного произведения. Цель автора иная — описать устоявшееся состояние, к которому пришел главный герой. Так было в «Каникулах» и еще много где.

Еще один из рассказов, который приходит на ум, — это «Марсианин». Только в «Здравствуй и прощай» действия главного героя — это не потребность его загадочной природы, а то единственное дело, которым он может жить в этом мире. Занятие это тоже в меру фантастическое, но, безусловно, благородное. В конце концов получился трогательный рассказ про то, что злая шутка судьбы не может сокрушить человечность, если она есть.

Еще один рассказ Гаррисона про то, что случайным и неподготовленным людям в космосе делать нечего. Но так уж сложилось, что высшие интересы потребовали присутствия в космосе не совсем подготовленных специалистов. Все-таки Сони не был пустым местом. Имел опыт экспедиций и в пустыню, и в мерзлоту. Но, возможно, именно наличие подобного опыта сыграло с ним злую шутку. Возможно, что зеленый новичок на его месте был бы предпочтительнее в том смысле, то он бы ответственнее относился к своим обязанностям, не пререкался бы с капитаном и не стал бы ходячей катастрофой.

Есть много общего с другим рассказом Гаррисона. Я про «Тренировочный полет» 1958 года. Все-таки любит Гаррисон взять одну тему и рассмотреть ее с разных сторон в разных произведениях. Там читателю тоже давали понять, что сорвать крышу может даже у бывалого космонавта. И тогда главная беда это уже не враждебный климат Марса и не постоянные отказы техники, а твой единственный напарник.

Такая же история приключилась с Сони. Из ценного специалиста он постепенно превратился в источник опасности. А что делают с источником опасности?

Еще одна вариация планеты-тюрьмы от Гарри Гаррисона датируемая 1968 годом. По факту попадание в это месте — это высшая мера, т.к. выхода из этого узилища не предусмотрено. Предусмотрена только либо быстрая смерть, либо смерть спустя некоторое время. Главный герой со своей историей тут не особо интересен. Интерес для меня представляет собой то общество, в которое он попал. А точнее — эволюция этого общества. Дело в том, что планета-тюрьма встречается еще в одном произведении Гаррисона. Я про роман «Стальная крыса поет блюз», который был написан в 1994 году. Да, это как бы другая вселенная, и даже названия у планет разные. Но зато функция у планеты одна. Изоляция антисоциальных элементов среди себе подобных и отсутствие контроля насилия, чинимого в поселении, со стороны тюремной администрации.

Важный факт, который автор обошел вниманием в рассказе, заключается в том, что если изолировать мужчин и женщин на одной планете, то рано или поздно они начнут размножаться. И что тогда делать с людьми, которые родились в этом аду, но никаких преступлений не совершали? В романе новорожденные автоматически становятся ссыльными и не имеют возможности покинуть свою родину. В комплект со ссылкой вполне могла входить стерилизация, но в рассказе автор об этом не упоминает. В романе ссыльные действительно размножаются на своей планете и даже образовывают несколько устойчивых организаций. Есть там обычные жлобы с правом силы, как в рассказе 1968 года. А есть и коллективы живущие по понятиям. Тюремщики больше не кормят ссыльных пищевой пастой. Местная фауна и флора стала пригодной в пищу, так что кто хочет, тот выращивает еду или скотину сам. А кто не хочет, тот сидит на подножном корме. Короче, даже на планете-тюрьме имеется какой-никакой прогресс.

Уже сегодня мы живем в обществе, в котором труд заключенных никому не нужен. Бригада китайцев за неделю (если не за смену) сошьет больше рукавиц, чем целая ИК за год. Таким образом у тюрьмы остается одна функция: сидящие в ней люди должны страдать. Про перевоспитание не будем. Его в тюрьмах нет и никогда не было. В мире будущего идею изоляции и равнодушия к судьбе социопата, нарушившего закон, довели до абсолюта. Да еще и придумали, как отдать на аутсоурс, выделив под это отдельную планету, которая обслуживает множество других миров. Такое вот общество, где гуманизм, безусловно есть, но он избирательный.

Но есть и хорошая новость. В «Стальной крысе» 1994 года планету-тюрьму вроде бы собирались закрыть.

Модель воздаяния, описываемая автором в рассказе, красива прежде всего тем, что воздает по делам, а не по желаниям или намерениям. Идеальная штука, если вдуматься. Ей дела нет до причин, по которым ты дошел до жизни, которая начала отравлять жизнь окружающих. И если ты уж стал проводником высших сил, направленных на кару кого-то, выбранного по каким-то признакам, то не смей сам становиться подобным субъекту кары. Сгоришь вместе с ним.

Весь остальной текст — описание двух действующих лиц. Палача и его жертвы. Первый субъект, который стал точкой приложения мирового гнева, выбран так, что симпатии к нему не может быть ни у какого читателя. Ремонт сам по себе штука стрессовая. Даже когда его выполняет ответственный прораб с квалифицированными рабочими. Но первый субъект был весьма далек от ответственного прораба. Сверхплановые расходы, затянутые сроки, низкое качество работы — все это знакомо каждому, кто более или менее серьезно занимался ремонтом своих апартаментов. А если прораб оказался жуликом с многолетним стажем, то катастрофа становится просто неизбежной. Словом, первый грешник, созданный писателем, есть бытовое зло, которое понятно практически каждому, и не дождется сочувствия ни от кого. Второй субъект — жертва злой воли первого субъекта. Действительно серьезно пострадавший от действий первого персонажа.

Если бы на перечислении всех напастей, свалившихся на голову горе прораба, автор поставил точку, то получилось бы образцовое произведение классицизма с примесью НФ. Но автор не был бы Aвтором, если бы поступил так. Внезапно выясняется, что у условной жертвы тоже есть обязательства, которые она взяла на себя, и к которым относится спустя рукава.

С точки зрения механизма воздаяния за грехи первый и второй субъекты различны только масштабами. И, раз уж нам в рассказе прямым текстом сообщили, что вселенная не добрая и не злая, а просто озабоченная тем, чтобы ее законы выполнялись, то ошибкой будет ожидать, что эта вселенная различным образом отнесется к первому и второму субъекту. Таким образом, автор приводит читателя к пониманию того, что во вселенной с действующим механизмом высшего воздаяния по делам в принципе нет даже понятий «палача» и «жертвы».

Почему один персонаж стал карой для другого персонажа (запустил механизм, который покарал другого персонажа)? Не потому ли, что тоже грешил тем же образом? Может это и есть условие срабатывания механизма воздаяния, описанного в тексте? Ты вершишь высшее правосудие, но судить можешь только себе подобного и при этом платишь своей жизнью (берешь на себя судебные издержки)? На этот вопрос в рассказе нет ответа: Харлан Эллисон эту мысль в тексте рассказа не развивает. Это уже я в своем воображении сижу и пишу продолжение рассказа...

Что будет если жестко проехать рационализмом по самому обычному придурковатому сюжету про попаданца? А это смотря кто ездить будет. Если делом займется настоящий профессионал, то получится может нечто очень и очень интересное. И оно получилось.

Хочется провести параллель с недавно прочитанной повестью «Простые числа» Павла Амнуэля. Там было про такую зыбкую и ненаучную вещь, как нумерология. Но разве то, что вещь зыбкая, может стать препятствием для настоящего ученого (П.А. — кандидат физ-мат наук и астроном), чтобы попробовать поискать научное обоснование для нее? Нет, не может. И автор вполне успешно это научное обоснование придумывает. Именно так в моем представлении должна выглядеть качественная научная фантастика.

В настоящей книге Юдковского имеем примерно то же самое, но с другим зыбким объектом. Самосбывающимся пророчеством. Штука вполне себе фантастическая и хорошо знакомая многим читателям. Так почему бы не сделать темой книги размышления о том, какие именно принципы функционирования могут быть у этого феномена? Без магии не обошлось, но, не будем придираться, даже магия может действовать по правилам. Если это приличная магия. Может быть когда-нибудь доживу до прочтения текста, в котором данный феномен объяснят в терминах позитивного дискурса, но то, что есть сейчас, тоже смотрится вполне годным.

Читается на одном дыхании.

Хорошая штука местоимения. Можно употреблять вместо какого-нибудь слова, несущего значение. Осталось только выяснить, какое именно слово имелось в виду. Какую такую разновидность дня имел в виду автор в названии рассказа?

Что такое приключилось между мэром города и стоматологом, из-за чего последний отказывался обслуживать градоначальника в течении пяти дней и нехотя согласился приняться за дело только тогда, когда тот стал угрожать пристрелить дантиста? Спойлеров тут не будет по причине того, что достоверной информации в тексте все равно нет. Есть только предпосылки к разным домыслам.

Получился интересный рассказ, при чтении которого рождается больше предположений, чем читается текста.

Если учесть, как Эрнандо описывает такие простые предметы, как фотоаппарат и наручные часы, то становится понятно, что человек он, мягко говоря, не сильно образованный. Очевидно, что не стоит ожидать, что он понимает значение такого понятия как «ядерная война». Спокойствие главного героя явно является следствием его невежества и непонимания ситуации. А между тем это понимание вполне сгодилось бы и ему. Например для того, чтобы убраться подальше от большой дороги, раз уж он такой автономный и независимый от внешнего мира.

Считается ли человек бесстрашным, если не осознает природы нависшей над ним опасности? Может ли человек быть мудрым и невежественным одновременно? (я сейчас не про типаж благородного дикаря — там другое) Рассказ получился значимым из-за тех вопросов, которые он оставил после прочтения.

Любой достаточно развитой игровой сеттинг рано или поздно начинает прирастать текстами, которые детализируют мир. Вот уже действительно точное слово — «тексты». Не романы, не повести, не рассказы, а именно это самое. В саму игрушку не вставишь из-за размера, но можно продать в виде отдельного продукта. Так и делают. Но тут главное что. Мир не есть собственность пишущего автора. Мир есть собственность правообладателя. А авторы приглашенные и разгуляться им не судьба. Поэтому читая подобные книги можно ожидать, что

1. Белые пятна любимого мира будут чем-то заполнены.

2. Биографии действующих лиц будут чем-то расширены.

3. Если повезет, то будет описание обычного быта любимого мира, который не касается эпичной истории (опция к пункту 1).

4. Если повезет, то будут описания внутренних переживаний действующих лиц (опция к пункту 2).

И не ожидать

1. Масштабных изменений или альтернативной истории в стиле «не так все было«не будет в принципе. Нет интереса правообладателя.

2. Оригинальной или неожиданной концовки. По-хорошему, читатель и так знает, чем все закончится. Следует из предыдущего.

Так вот, если заранее знать с чем связался и учитывать вышеизложенные особенности, то разочарования от чтения не будет. Наоборот, останутся положительные эмоции от того, что узнал что-то новое. Читателю все легко и непринужденно расскажут простым языком. Все вышеизложенное в принципе справедливо для разных вселенных. Был аналогичный опыт с каноничными, одобренными правообладателем текстами по Warhammer и HITMAN. Теперь вот к ним добавился StarCraft. Короче, я знал, на что иду и не ждал чудес.

Но даже при условии заниженных ожиданий удовольствия от чтения было мало. А все потому, что даже несложную задачу можно сделать тяп-ляп. Можно ведь было брать пример с авторов, которые пишут по тому же Warhammer. Добавить пафоса, драмы и детализированных описаний для каждой перестрелки. Если нельзя экспериментировать с фактами, то что мешало поиграть со стилем? Очевидно, что неумение играть со стилем.

У Виктора Пелевина в рассказе «Зенитные кодексы Аль-Эфесби» на ударном беспилотнике работал «PR»-модуль, который в художественной форме комментировал все действия, которые совершал тоже автономный «WAR»-модуль. Вот примерно так в книге обстоит дело с описанием батальных сцен. Сидит где-то невидимый WAR-геймер, гонит мышкой юнитов от одной цели к другой, а некий фоновый PR-процесс протоколирует все эти действия в ненавязчивой художественной форме. Вот что-то такое и приходится поглощать.

Вывод такой, что если интересует игровой лор, то знакомиться с ним при помощи сопутствующих произведений не есть хорошая идея. Лучше было бы потратить это же время на чтение специализированной вики.

Весь рассказ — описание сна. А раз у нас сон, то любые ограничения становятся зыбкими. И главный герой вполне может почувствовать себя другим человеком. Но не случайным человеком, а кем-то таким, кто разделяет твои устремления. Так что в рассказе мы по сути имеем три личности, с которыми отождествляет себя главный герой. Получилось что-то вроде психологического автопортрета.

В названии рассказа «Икар Монгольфье Райт» имеем имена трех практиков, один из которых погиб трагически. Такова судьба многих пионеров воздухоплавания. Не только мифических, но, прежде всего, и реальных. А главному герою, как упоминается в рассказе, утром садится в ракету и лететь далеко. Так что при чтении были у меня основания считать, что автор ведет к тому, что утром случится что-то нехорошее и счет станет 2:2. Но — обошлось. По крайней мере на страницах рассказа. Сам герой объективно оценивает свое будущее. «Умер и похоронен, если посчастливится, на Марсе, в лето 1999-е нашей эры.» А может и не посчастливится. Незаурядная судьба связана с риском.

Безусловно, один из самых интересных рассказов Рея Бредбери.

Сюжет можно воспринимать буквально (есть долина, в которой пересекаются два мира, из-за чего время от времени происходят несчастные случаи с излишне любопытными людьми), а можно как аллегорию (есть консерваторы, движимые долгом, есть прогресс, движимый необходимостью, и есть драма от их столкновения). Как известно, достаточно продвинутая технология мало чем отличается от магии (третий закон Кларка). Дракон — магическое существо. Паровоз для мира, в котором обитают рыцари, — продвинутая технология. Вот и получилось, что два героя пошли сражаться с магической тварью не понимая, что сражаются они с техническим прогрессом.

Короче, не стойте на пути технического прогресса. Вам честно посвистят свистком, чтобы вы убрались с дороги, но останавливаться никто и не подумает. Ваши благородные побуждения тоже не будут иметь никакого значения. Снесет, как того рыцаря с копьем.

Очередная повествовательная вещь от автора. Была прочитана до кучи из сборника «Похороны Великой Мамы». Очередной «мертвый городок с нескончаемыми пыльными улицами и мрачными деревянными домами с цинковыми крышами». Глухомань с железнодорожной станцией, в которой нет ничего, что бы позволило отличить воскресный день от обычного дня. Отсюда и название рассказа. Из достопримечательностей имеем священника, который уже три раза видел дьявола. А еще есть птицы, которые массово гибнут, пытаясь забраться в людские дома сквозь проволочные оконные сети. Может ли это быть знамением чего-то? С точки зрения полоумного священника — безусловно. Осталось только придумать чего. Так на свет родилась проповедь про то, как городской священник повстречал вечного жида Агасфера. Притча о знаменитом страннике чудным образом совпала во времени со знаменательным для городка событием: в нем кто-то отстал от проходящего транзитом поезда.

Про патриарха свой нации у Маркеса есть целая толстая книга. А про матриарха — только рассказ. Короткая форма объясняется тем, что в этот раз Маркес решил не живописать в деталях весь жизненный путь самодура и деспота (судя по скупым намекам, там хватило бы на еще одну толстую книгу), а сразу перейти к самому интересному. К последним дням этой особы и ее похоронам.

У писателя снова получилось произведение про то, кого народ согласен видеть в качестве своей элиты. Если коротко, то темные люди согласны видеть в роли вожака только кого-то подобного себе. В стране вроде как есть формальные признаки современного общества, но весь рассказ про то, что никакое оно не современное, а самое что ни на есть традиционное. Бедной и примитивной стране не нужны современные инструменты управления. Они не есть хорошие или плохие сами по себе. Они просто либо адекватны, либо не адекватны сложившейся культурной и экономической обстановке. В рассказе мы имеем классический второй случай. Если современные государственные институты каким-то образом появятся в традиционном государстве, то все равно работать не будут. Политическая власть все равно будет принадлежать какой-нибудь Великой Маме, которая будет выступать гарантом культурной ямы. Просвещенный лидер мог бы предпринимать усилия, направленные на то, чтобы окультурить окружение. Как минимум не стал бы запрещать противомоскитные сетки и современную медицину. У Великой Мамы даже мысли не возникнет о том, что культурно что-то может быть лучше нее. Так что судьба нации — прожить жизнь на низком культурном уровне, определенном одним человеком. Но есть и хорошая новость. Люди смертны.

На примере этого рассказа приходит понимание того, почему стиль Маркеса называют «магическим реализмом». Бедная страна, вся полнота власти в которой сосредоточена в руках главы клана — это реализм. Культурное дно, но ничего необычного тут нет. А тот факт, что глава клана заявляет претензии на обладание символическими вещами — это самая настоящая магия. «...цвета государственного флага, национальный суверенитет, традиционные политические партии, права человека, гражданские свободы, первый магистрат, вторая инстанция, арбитраж, рекомендательные письма, законы исторического развития, эпохальные речи, свободные выборы, конкурсы красоты, всенародное ликование...» Много там всего упомянуто. Кто может являться собственником всего этого и передать право собственности на это по наследству. Только маг.

Рассказ вроде бы должен был быть про похороны, а не про политику. Но, очевидно, что Великая Мама не может просто так умереть, чтобы это не стало политическим мероприятием. Кто угодно, но только не она. А после того, как она таки умерла, она не может просто так быть похоронена, чтобы это тоже не превратилось в политическое мероприятие.

Променять годы застоя на зрелище национального лидера, отвезенного на погост... Не очень хорошая сделка.

Нелегка жизнь начинающего вора домушника. Не идейного такого ворюги, а обычного обывателя, который решил попробовать себя в роли вора домушника не понимая, что вход здесь — рубль, а выход — два. Вдвойне она нелегка, если ты житель бедного провинциального городка. Название рассказа «У нас в городке воров нет» абсолютно истинно. Но к нему по хорошему нужно было бы добавить вторую часть «...потому, что красть в нашем нищем городке абсолютно нечего». Неудивительно, что после кражи полиция прежде всего подумала на единственного приезжего. Ей и в голову не пришло, что среди местных найдется придурок, который тут будет что-то красть. Однако он нашелся. Впрочем, с учетом того, что основной профессией главного героя является «бездельник», то, возможно, что сам он думал, что «вор домушник» будет значительным прогрессом. Тут он просчитался: особого смысла в его жизни не появилось. Если не считать разных нервных переживаний из-за совершенной кражи. Ну а чего можно ожидать от взломщика, который крестится, пробравшись в запертое помещение?

Аналогичную историю про те же самые события вполне мог рассказать О'Генри. И там было бы все иначе и с юмором. Но у нас не О'Генри. а Маркес. Поэтому будет не юмор, а драма. Ну и созерцание латиноамериканских будней, в описании которых Маркес собаку съел. И хорошая концовка. Просто прелесть, а не концовка.

Еще один рассказ от Рея Бредбери из марсианского цикла. Из тех, в котором Марс не Марс и марсиане не инопланетяне. В том смысле, что все они без проблем могут быть представлены, как одна из вариаций самых обычных людей, населяющих эту планету.

Рассказ про то, что видеть что-то необычное — это тоже навык. И он не доступен по умолчанию, как принято считать. Чудо или просто необычное событие вполне можно объяснить в терминах повседневного и не испытать от этого никакого восторга. Особо выразительно этот факт будет проявляться в случае богатого повседневного опыта. Нужно уметь ходить за пределы своих представлений и регулярно в этом практиковаться. Иначе не сможешь воспринимать новое, даже если оно навязчивым образом будет стучаться тебе в дверь и отвлекать от ежедневной рутины.

Ну а там, где повседневного житейского опыта тебе не хватит, чтобы заткнуть все дыры в восприятии, тебе придет на помощь вера. Вера, которая вполне может маскироваться под что-то научное. Поэтому имеем художественный текст, который показывает, что психиатрия не наука, а вера. Ну, по крайней мере в том виде, в котором психиатрия показана в рассказе: никакое количество никаких доказательств не может поколебать догматы этой веры. И это приводит к печальному финалу. Что тут можно сказать... По крайней мере психиатр был последователен в своей вере.

Еще один хороший рассказ из области реалистичной фантастики от мастера этого дела.

P.S.

Мораль: не подписывайте подозрительные документы, предварительно не прочитав их.

А что будет, если взглянуть на рассказ не с точки зрения материализма (материя первична, а сознание вторично), а с точки зрения идеализма (сознание первично, а материя вторична)? Будет как минимум оригинальная трактовка сюжета. Почему человек умирает? От старости? А может потому, что необходимость смерти диктует культурное поле, в котором ты живешь? Но если ты не веришь в смерть, то твоему телу она не грозит.

Во вселенной материализма, когда придет твой срок, то за тебя возьмется целая куча специально подготовленных людей. Практически все персонажи рассказа — работники похоронной отрасли. Им страшно как надо видеть тебя в виде тела. Но если твое мировоззрение идеалистично, то ты можешь просто не верить в необходимость умирать. Вплоть до того, что мысленными командами можешь сам снова запустить свое тело, которое умыкнули материалисты, стоило тебе отвернутся.

Рассказ про истинный нонконформизм. И про то, что сознание вполне может определять бытие. И немного про то, как угроза убытков победила смерть.

Сперва, еще не дочитав до конца, подумал, что рассказ про шоу бизнес и эмоционально выгоревших людей, которые в нем обитают. Ну и про прочих потребителей, которых этот оголтелый шоу бизнес обслуживает. А инопланетные расы автор использует как аллегорию. Но у Харлана Эллисона (как обычно) оказались гораздо большие замыслы. Автор решил взяться за глобальную мировоззренческую проблему. Куда двигаться человеку или всей расе, если абсолютно все в этом мире стало неинтересным? Буквально, когда уже ничего не трогает. Выход остается один. Умереть. Дело за малым. Чтобы это не воспринималось как трагедия и потеря чего-то нужно лишь создать соответствующую обстановку. Вот данный рассказ писателя и есть описание такой обстановки.

Очень сильно похоже на рассказ «Фокус-группа» Виктора Пелевина. С той разницей, что у Харлана Эллисона получилась сплошная драма, а у Пелевина, как всегда, — сплошной наркотический трип. Но при этом довольно глубокомысленный. «— Трах-тарарах, — сказало Светящееся Существо. — Вот оно какое, счастье.»

В главном Харлан Эллисон един с Пелевиным. Если счастья больше нет, то остается только один выход. «Если серьезно, то никто не гонит вас в счастье насильно. Вы сделали выбор. Вот ведущая к нему дверь. Войдите в нее, пока вы еще помните, как ходят!»

- Что будет потом?

- Потом? Когда потом?

- Ну, после того, как это произойдет. Что со мной будет потом?

Светящееся Существо несколько секунд молчало, словно соображая.

- А, вот ты о чем. Ничего.

- Простите?

- Ну подумай сам. Сейчас с тобой случится самое лучшее из того, что только может быть. Ты ведь не хочешь, чтобы потом было хуже?

- Нет.

- Так его и не будет.

Правящая инопланетная раса, несмотря на свой внешний вид, тоже получилась довольно антропоморфной. В том смысле, что страдает она от той же скуки. Только ресурсов имеет побольше. Соответственно, может воплотить больше перверсий для попытки самоудовлетворения. Но тоже без особого результата. Рано или поздно она тоже придет к примерно такому же решению.

А еще вспомнилась песня «Достань гранату и будет праздник» Александра Васильева и группы «Сплин».

Рассказ с инопланетным названием, в котором и Марс не похож на Марс, и марсианин не похож на инопланетянина. А что будет, если без Марса и марсианина? Будет грустный рассказ о человеке.

Все мы животные социальные. Все мы в той или иной степени зависим от мнения окружающих. Даже у наиболее ярого социопата найдется кто-то, кого можно будет определить как референтную группу. Подобный социопат — популярный и известный типаж. Много кто фантазировал про то, как будет выглядеть человек, начисто лишенный социальности. Но Рей Бредбери пошел в противоположном направлении. Он решил изобразить человека, который очень сильно зависим от мнения окружающих. Настолько сильно, что это проявляется на уровне физиологии, как ультимативное желание понравится собеседнику показав того, кого он больше всего желает видеть. Это и есть то единственное фантастическое допущение, которое действует в рассказе. Во всем остальном произведение реалистично.

Персонаж получился действительно фантастический и, как показала практика, нежизнеспособный. Чужие желания буквально управляют его поведением. И на горе этого персонажа у него нет никаких защитных механизмов, чтобы противостоять внешнему воздействию. Его природа требует угождать всем, но его вмешательство не принесло ни пользы, ни радости никому. И даже утешение от его вмешательства было временным. Много ли пользы принесет, если увидишь погибшего ребенка, когда достоверно знаешь, что он мертв? Много ли пользы от видения человека, которого ты когда то убил? Или от видения преступника, который находится в розыске?

Интересно другое: однократная привязанность к некому индивиду не накладывает на марсианина никаких обязательств или ограничений. В рамках заключенной между вами мистической и чуждой сделки для него нет понятия твоих интересов. Есть только его личные потребности, которые он объясняет своей природой, которой он не может противиться. Вступать в отношения с таким субъектом — сплошное расстройство.

Предельный экстраверт — нежизнеспособен. Предельное желание угодить окружающим приведет к тому, что ты не угодишь вообще никому. Вердикт всей породе подобных существ можно найти в самом начале рассказа. Она то ли уже вся вымерла, то ли вымирает.

Прав был автор в предисловии: фентези прежде всего должна быть с фантазией, а не с затасканными штампами. Это с одной стороны. А с другой — охота на вервольфа вполне может быть технологична, а его шерсть при продаже можно разбавлять волчьей. Кто сказал, что фантазия не должна быть правдоподобной? В итоге получился добротный кусок приключений. Все как автор и замышлял.

Есть девушка Марина, которая за свою недолгую жизнь умудряется погрязнуть во всем, в чем только можно было погрязнуть. Она просто коллекция всех мыслимых и немыслимых пороков и извращений, которые со смаком и подробностями описываются автором на протяжении большей части книги. В результате получилась главная героиня, которая является просто химически чистым диссидентом и нонконформистом.

И эта особа как-то изменилась в конце книги, как считают многие авторы отзывов? Как бы не так! Жизненное кредо главной героини — переть вперед без башни. И она, ничуть не изменяя своей природе, прет вперед. Просто старый метод саморазрушения и деградации перестал вставлять. Просто внезапно оказалось, что весь треш, диссидентство, десятки сексуальных партнеров женского пола, неизвестное количество партнеров мужского пола, занятие проституцией, бытовое воровство по мелочи, пристрастие к алкоголю с травой и прочая коллекция пороков, которую он насобирала за свою жизнь, есть ничто, по сравнению с работой обычного работяги за станком на компрессорном заводе. Вот где истинный разврат! И она страстно хочет этот станок.

Она больше не занимается сексом направо и налево, но она вполне может отлюбить нерадивого коллегу на заводском собрании. Как известно из бородатого анекдота, секс при советской власти был именно таким. Какой еще угар доступен простому работяге при Андропове? Жизнь в заводской общаге. Рисование стенгазеты. Обсуждение международной обстановки. Взятие на себя повышенных обязательств на производстве. Вот где настоящий треш!

Книга про то, что истинный угар и чад кутежа можно найти в таком месте, про которое бы никогда не подумал.

Одна из лучших вещей, написанных Сорокиным. Лично у меня, пожалуй, будет на втором месте после «Теллурии». Но, как и весь Сорокин, книга не для каждого.

Интересное чувство, когда читаешь Сорокина и не ждешь, что в следующем абзаце кто-нибудь кого-нибудь беспричинно порежет бензопилой. Спасибо предварительно прочитанному отзыву. Тот редкий случай, когда от спойлера была польза. Тем не менее местом действия является сорокинская Россия будущего, так что про мракобесие и вещества тоже будет в достатке. По сюжету герои вроде бы сражаются со стихией. Но вовсе не так, как герои Джека Лондона. Местная заснеженная глушь страдает не столько от стихии, сколько от неустроенности. Как замечает главный герой, банальные редкие вешки вдоль дороги свели бы на нет все приключение, описываемое в тексте. Да и сама глушь получилась не такая уж и необитаемая, а голодные волки в ней, наверное, самая мелкая неприятность.

Не сразу понял, про что книга. Вещь практически полностью повествовательная. Нет в ней того ключевого абзаца, который содержит главную мысль. Нужно дочитать и обдумывать целиком. Но спустя некоторое время после прочтения получилось сформулировать. Если коротко, то у Сорокина получилась книга про некое фантастическое время, когда «маленьким легче выжить». Причем и в прямом, и в переносном смысле. Маленькому человеку или животному легче прокормиться. А обычному человеку с маленькими духовными запросами можно подсунуть примитивный социум для их удовлетворения. Его и подсунули. И все довольны. Так большинство людей уменьшилось в культурном смысле. Даже интеллигенция в этом сословном обществе не соответствует технически развитому миру, а тоже провалилась куда-то на двести лет в прошлое. Причем провалилось только в позитивной части: культурная сторона этой интеллигенции взята из прошлого, а антикультурная — из будущего.

Книга ИМХО получилась довольно депрессивная. Многие авторы отзывов заявляют, что им удалось прочесть быстро и за один присест. У меня так не получилось. В реальной жизни настроение человека — это вещь, которая довольно сильно зависит от погоды. Ну, по крайней мере у меня. Так что с книгой вообще получилась двойная беда: нескончаемая плохая погода + вся остальная социальность, которую главный герой емко описал словом «блядство». Но в общем и целом это не худшее, что написал Сорокин.

Повесть про то, что истинной природой человека являются его устремления. Автор считает, что рассуждать следует именно про них, а не про человека в целом. Так появляется образ чайки, который воплощает эти устремления. Но это не антропоморфные животные с человеческими именами. Это такое местное представление самых обычных людей.

Высоким устремлениям требуется свобода. Что рождает конфликт с приземленными, для которых свобода — нечто непонятное и потенциально опасное. «Почему самое трудное на свете дело — убедить свободного в том, что он свободен и что он вполне способен сам себе это доказать, стоит лишь потратить немного времени на тренировку?» Таким вопросом в пространство задается главный герой. Отвечу за него. Потому, что «свобода» — это инструмент при помощи которого что-то достигается. Она тоже требует ресурса. Она съедает пространство и время. Она является тяжким обязательством, которое не каждый потянет. Думать о ней, как о чем-то безусловно благом, — ошибка. Свобода — это инструмент, при помощи которого достигаются очень далекие и незаурядные цели. Неправильно порицать людей, у которых нет таких целей. Невозможно безусловно стремиться к высокому, если повесткой является выживание. Неправильно навязывать людям инструмент, который им не нужен.

Хотя главный герой и терзается вопросом о причинах массового неприятия свободы, но правильную линию поведения все равно находит. «Не к народу ты должен говорить но к спутникам. Многих и многих отманить от стада – вот для чего пришёл ты…» Не дословная цитата из Ницше (в интерпретации героя Стругацких) довольно точно описывает поведение главного героя в третьей части. Осчастливить всех он не стремится, хотя и считает всех свободными в душе.

Автор изобретает чаек-устремления, которые невозможно анализировать с позиции рационализма. Так, например, если ты бесконечен, то нужно задать себе вопрос, где эта бесконечность в тебе проявляется? В каком таком физиологическом или ментальном процессе? Короче, не стоит здесь про рационализм, да и про материализм вообще. Автор целиком и полностью работает в поле идеализма. Но это совершенно на воспринимается как недостаток или ущербность. Специфическая тема произведения позволяет вообще игнорировать все материальное.

Если попробовать составить план повести, то получиться как-то так:

1. Становление устремлений.

2. Конфликт выдающихся устремлений с приземленными.

3. Совершенствование устремлений в кругу единомышленников.

4. Распространение устремлений.

Последний пункт в повести один из героев называл познанием Любви. Так и есть. Любовь — безвозмездная трата своих ресурсов на кого-то. Главный герой этим и занимается. Он наставляет других. Твои устремления размножаются, когда кто-то начинает их разделять.

Чтение любого произведения Сорокина — это лотерея. Закончиться может чем угодно. Особенно рассказ. Закончиться может _вообще_ чем угодно. В том числе и ничем. Наблюдаешь уже не за тем, что происходит в тексте, а за своей реакцией на чтение этого текста. Особенно подозрительно, если начинается все с идиллического описания похода школьников и ночи у костра. Сразу настораживаешься. Противоположностью такой идиллии может быть что угодно. Начинаешь прикидывать, сколько действующих лиц останется в живых. Листаешь страницы, читая про то, как ничего не происходит. Настораживаешься еще больше. Остается три страницы... Две... Одна... Все! Слава Богу! Про такое мы уже читали! Главное, что все живы!

Красивая история про то, что есть достаточно большая группа неформалов, которые создают свой сложный дискурс. И есть государство, которое даже имея на своей стороне ресурсы, не может соревноваться с тем, что имеет сложность. Годное взаимоотношение государства и сильного гражданского общества если угодно.

«А есть, допустим, ролевики. Эти не воюют с капитализмом. Они воюют с эльфами и драконами. И пока они воюют с драконами, никакое общество потребления на фиг их не достанет. Просто взяли и вышли из комнаты, где все парятся. Им не страшен ни «гламур», ни «тарифы», ни их «конкурентоспособность».»

Такая вот длинная цитата про взаимоотношение неформалов и внешнего мира.

Есть только один вопрос. В рассказе упоминается, что в городе проходит эксперимент по сожжению книг. С учетом наличия у автора такой книги, как «451 градус по Фаренгейту», следует ли понимать, что эксперимент прошел удачно?

«Если человек теряет способность принимать решения, то зачем жить?» Автор, конечно, нагнал пафоса и, возможно, из-за этого меня пробило на неуместный юмор, но...

1. Как говорил доктор Хаус: «Ты даже не представляешь, без чего можно прожить».

2. Как говорил один из героев Жванецкого: «Ну что делать, значит, так и будем жить». Он это говорил в ответ на любую неприятность, которую ему подсовывала жизнь. «И выяснилось, что вот так, как он говорил, он так и жил, намного дольше и намного лучше других».

3. Еще вспомнился робот Бендер из Футурамы, который хотел проникнуть на завод Мамочки, но в силу ограничения своей программы не мог принять решение об этом. Тогда он схватил Фрая за горло с криком: «Давай, принимай решение!» Не можешь сам принимать решения — найди кого-нибудь, кто будет принимать их за тебя. Механика, описанная в повести, такой хак допускала.

4. А еще можно удариться в цинизм и заявить, что современный житель постиндустриального общества из большого города вообще ничего не решает, а если и решает, то от его решения ничего не зависит. Так что счетчик принятых решений не достигнет своего предела никогда.

Короче, пусть это полежит тут в виде отдельного отзыва, если не сильно заминусуют.

Есть абсурдная мысль, что наиболее сильные и трогательные рассказы у Рея Бредбери обязательно должны иметь в названии ровно одно слово. Условие не достаточное, но необходимое. «Ветер». «Озеро». Теперь вот «Каникулы». Единственный рассказ писателя, который я прочел в школе, и который был перечитан много лет спустя.

Автор не пишет о причинах, которые побудили главного героя загадать свое желание о том, чтобы все люди сгинули без следа. Некая неизвестная неудовлетворенность окружающим миром. По-хорошему, такие желания можно загадывать только для себя. Вовлекать в них жену и сына — преступление. Но формулируя свое желание безымянный отец семейства думал о личном комфорте. Он желал пустой мир, но пустой мир без своей семьи он не мыслил. Чем-то напоминает ситуацию, когда в гробницу с тираном заживо замуровали его слуг, чтобы мертвецу было не так скучно в загробном мире. Результат, если задуматься, получился действительно действительно жуткий. И обратно уже ничего не вернуть. «У Бога добавки не просят».

Желать какой-то определенной судьбы своему ребенку, не считаясь с его собственным выбором, — та еще мерзость. «...волчица говорит своим волчатам: «Кусайте как я» и этого достаточно, и зайчиха учит зайчат: «Удирайте как я», и этого тоже достаточно, но человек-то учит детеныша: «Думай, как я», А это уже преступление... « Но даже здесь есть различные уровни мерзости в зависимости от того, в какой степени твой родительский выбор покушается на волю ребенка. И, возможно, в своем коротком рассказе Рей Бредбери нашел предельный случай. Навязанная судьба для ребенка — стать последним человеком на земле.

Название получилось довольно ироничным. То, чем заняты герои рассказа, на каникулы похоже только по форме.

Предположим, что процесс борьбы с системой не есть главное в рассказе. Даже несмотря на серьезный политологический эпиграф в начале и ссылку на «1984» Оруэлла в конце.

А что если так... Вроде бы история Арлекина — это история противопоставления идеи личной свободы и идеи общего блага. Арлекину не нравится образ общего блага, который насаждается в обществе. И он с ним борется в том виде, в котором считает нужным. Но что он предлагает взамен? «Которые борются не за что-то, а «против» — либо жулики, либо мудаки, либо очень милые хорошие люди, у которых ни черта не получится.»

Суть в том, что не бывает жизни наполненной отсутствием расписаний. Жизнь должна быть наполнена чем-то еще. Например, отношениями с любимым человеком. Ты можешь быть первым врагом государства и как угодно воевать с системой, но не смей при этом забрасывать личную жизнь, если это твоя единственная позитивная повестка. Хочешь ломать расписания в системе — флаг тебе в руки. Но не смей опаздывать на личное свидание. Этим ты лишишь себя единственного союзника (можно даже сказать — онтологического союзника) и покажешь, что никакой идеи, за которую ты сражаешься, в тебе на самом деле нет. Противостояние идеи о том, что ты можешь сам распоряжаться своим временем, и идеи о том, что твоим временем должно распоряжаться государство, исчезает. Останется обычный нигилизм. Ты просто не в состоянии сам распорядится своим временем и не хочешь оставить эту функцию государству.

Такой взгляд на происходящее объясняет концовку. Т.к. Арлекин был безыдейным нигилистом, то Тиктакщик справедливо решил, что такого индивида вполне можно перевоспитать, насильно заполнив его пустоту. Что и случилось. Арлекин таки покаялся. Пусть и недобровольно.

Ну а то, что сам Тиктакщик, как и любой другой человек, не может идеально жить по расписанию и не желает слышать критики... Так он обычный представитель элиты, который не видит за собой греха в том, в чем увидел бы за остальными.

Обычно детей, утонувших на этом пруду, находят быстро. Спустя несколько часов. Но с Талли получилось исключение. Ее не могли найти очень долго. Возможно потому, что любимый человек 12 лет от роду сначала не мог смириться с ее смертью, а потом и вовсе уехал на долгие годы из этого места? «Это была та любовь, которая приходит раньше всяких понятий о теле и морали.» Возможно ли, что сильное детское чувство сотворило никому не нужное чудо, которое заключалось всего лишь в том, что тело Талли нашли только тогда, когда любимый человек стал готов увидеть ее мертвой? Сильный рассказ про сильные переживания, в которых была пауза в десять лет. От воспоминаний про детскую любовь десятилетней давности невеста стала для главного героя чужим человеком. Есть надежда, что все-таки это чувство у него временное. Все-таки Маргарет — это имя жены писателя, с которой Рей Бредбери прожил всю жизнь.

По настоящему детализированное описание психического расстройства, растянувшегося во времени. Редкий зверь. Сам объект расстройства тоже выбран оригинально. Главный герой мыслит свой собственный скелет отчужденно от себя, как какую-то инородную сущность, обладающую волей, которая к тому же является врагом. А все началось с малого. С обычных болей в костях, причиной которых, судя по всему, были обычные нервы. А дальше в голове главного героя зародилась мысль, которую невозможно было прекратить думать. И все понеслось. Так получился текст в том числе и про то, что в своем бреду больной вполне может быть логичен и последователе

Если бы не финал, то мы бы имели предельно реалистичный текст о проявлении психической болезни. Но автор решил завершить все иначе. Фантастическая концовка, которая тем не менее прямо сообщает, что найдутся те, кто воспользуется твоим плачевным состояние в каких-то своих корыстных целях.

Чем же все-таки закончился рассказ? Перечитав отзывы я обнаружил, что почти никто почему-то не обсуждает концовку.

Алан действительно погиб? Давайте рассмотрим «Ветер» как обычную детективную историю. Гибель Алана — не факт. Когда Бредбери хочет расставить все точки над i, он не стесняется натуралистических подробностей. В рассказе «Озеро» пропавшая девочка действительно утонула. Читателю предъявляют труп. Главный герой даже вроде бы опознает этот труп. Вот там действительно была гибель человека. Но касательно данного рассказа можно видеть, что материальных доказательств гибели Алана как раз таки нет. Нет тела. Нет сцены, когда Херб посещает развалины дома Алана, который разрушила стихия. Это объяснило бы отсутствие тела и стало бы бы ультимативным доказательством того, что Алан действительно стал жертвой разумной стихии, о чем читателю вроде бы рассказывают на протяжении всего текста. Все дело о пропаже/гибели Алана построено на телефонном разговоре с другом. Читателю и его другу Хербу предъявляют только тревожный голос Алана и ничего больше.

Но есть и другое объяснение. Алан действительно страдает психозом и бредит. И психоз Алана оказался заразен. Объяснение вовсе не высосано из пальца. Герои с психотическими расстройствами есть и в других рассказах автора (см. «Скелет»). Херб вроде бы тоже слышит ветер в трубке и голоса людей, которых когда-то погубила стихия. Но дело в том, что Херб вовсе не беспристрастный наблюдатель. Психоз изводит Алана уже длительное время. А Алан изводит Херба. Ergo психоз изводит Херба тоже. Херб каждый вечер беседует с другом по телефону и упоминается, что он несколько раз ездил за 30 миль ночевать к Алану. Он определенно тоже должен находится под впечатлением. В этой ситуации Алан просто изводил друга, который проявил чуткость к его Алана плачевному состоянию.

Полностью исключить версию с психическим расстройством у Алана могла бы дописанная автором развязка с поездкой Херба к дому Алана. Но ее нет. Зато есть очень подозрительная концовка буквально между двумя репликами какого-то несостоявшегося диалога.

Все вышеизложенные мысли возникли при втором чтении рассказа, которое состоялось спустя много лет после первого. По первому разу моя реакция была как и у остальных. Есть мистический, таинственный, загадочный и жуткий антропоморфный Ветер, который выбрал себе жертву и спасения ей нет. И есть история человека, над которым нависла смертельная опасность, но он не может найти не только помощи, но и обычного понимания. Повторное прочтение позволило разглядеть второй смысл, который можно аргументированно доказывать, опираясь на текст.

Очевидно, что разных утопленников рыбаки, живущие на берегу моря, видели во множестве. Событие было до того рядовыми, что дети долго играли с покойником, прежде чем новость добралась до взрослых. Но тут случилось необычное в повседневном. Может это и есть основная мысль рассказа? Только необычное в повседневном может заставить человека задуматься. А, задумавшись, попытаться изменить свою жизнь к лучшему. Чисто необычное событие человека скорее всего не тронет. Оно будет ему непонятно. Человек просто отмахнется от такого. Это не его пища и он ее не проглотит. А вот в комбинации с чем-то знакомым и привычным новое вполне может заставить задуматься и измениться.

А необычность была всего лишь в физической красоте покойного. Больше никакой другой информации о нем не было и быть не могло. К внешней красоте жители деревушки дорисовали все остальные обстоятельства его жизни. Начиная от имени и заканчивая его внутренними переживаниями. Персонаж получился замечательный (все-таки хорошие люди жили в той деревушке). Живой бы человек быстро разрушил такое представление о себе своими словами или действиями. Но у утопленника не было такой возможности. Незаурядность, обретенная им после смерти, действительно осталась с ним навсегда. А рутинный ритуал погребения мертвеца, который в рыбацкой деревушке был предельно неказистым и утилитарным, внезапно превращается в нечто особенное и оставляет после себя желание измениться к лучшему у его участников.

Несмотря на тему смерти рассказ получился действительно хорошим и добрым. Ведь никто на его страницах не умирает. Трагедия уже произошла где-то в прошлом. А люди в рассказе просто реагируют на это событие. И их реакция трогает.

«Осень патриарха» — это грустные небылицы про диктатора. «Добрый фокусник, продавец чудес» — это веселые небылицы про шарлатанов с ярмарки. Именно такое ощущение осталось. Стиль изложения именно как в «Осени патриарха», но с противоположным эмоциональным знаком. Ведь вранье вполне может быть веселым, задорным и хорошо спланированным. Рассказ и сам по себе прочитать стоит, но в комбинации с «Осенью» появляется чувство узнавания.

Разница безусловно есть. В случае с диктатором сам диктатор никаких небылиц не сочиняет и не рассказывает. За него небылицы сочиняет народ и сам же рассказывает их себе. Шарлатану с ярмарки приходится работать и сочинителем, и рассказчиком. Все-таки у него менее солидный статус. Но конечный результат один и тот же: люди с удовольствием обманываются. Иначе ни диктатор не сидел бы десятилетиями на своем месте, ни шарлатан бы не стал преуспевающим дельцом.

Есть ли хоть слово правды в небылицах, которые народ сочиняет про своего диктатора? Есть ли хоть слово правды в том, что рассказывает шарлатан на ярмарке? Скорее всего есть и там, и там. Источник абсолютного вранья является источником достоверных событий. Для качественного вранья он не годится. Хорошее вранье должно перемежаться с правдой так, чтобы достоверность сообщений была вероятностной. Так что рассказ можно перечитать и пофантазировать над тем, что может быть правдой. «Осень» бы тоже можно было, но уж очень она мрачная.

Обыкновенная жизненная история. С той важной оговоркой, что это обыкновенная история, которую рассказывает Маркес. А он умеет рассказывать такое. Простой быт и работа главной героини по изготовлению искусственных роз, которая переплетается с темой рассказа. Тема тоже проста: где-то за кадром окончились отношения между мужчиной и женщиной. Остался только совет: «Если хочешь быть счастливой, никогда не доверяй свои тайны чужим людям».

Интересная у главного героя работа. Особенно с учетом того, что иногда контрабандисты идут впереди технического прогресса (наиболее запомнившаяся фраза из рассказа). Но, как известно, воображение круче знания. Поэтому дотошный инспектор имеет все шансы найти контрабанду.

На писателя Штерна я вышел по рекомендации писателя Лукина. И так уже сталось, что первым мною был прочитан рассказ, который оказался самым комментируемым на фантлабе.

Рассказ про то, как ведут себя те, кто на самом деле не хочет воевать, хотя одна из сторон вполне могла бы решить вопрос силой. Поэтому имеем переговоры месяцами, попытки решить спор при помощи разных абсурдных состязаний, согласие на равный раздел оспариваемого объекта и благородный отказ от оспариваемого, как только появляется для этого подходящий повод.

«На службе я тоже агрессивен, хотя по натуре пацифист. Такое мое внутреннее противоречие.» В этих двух предложениях уместилась вся тема рассказа.

Как говорил сам Борис Стругацкий: «Жид — какое печальное слово! Оно уже давно превратилось в термин, обозначающий изгоя, выродка, инакомыслящего. Жид — это уже не национальность, это — диагноз. В нашей пьесе все — жиды, всякий, кого Власть берет за глотку, тут же превращается в жида…»

В этом смысле немного иначе начинаешь смотреть на само слово. Жиды периодически мелькают в совершенно разных тестах писателей. Евреи тоже мелькают. Иногда мелькают и первые, и вторые. Причем с пояснениями чем первые отличаются от вторых (см. «Град обреченный»). Самоирония вообще штука очень позитивная.

Но — факт: из инакомыслящих получаются хорошие герои. Иногда они запоминаются получше главных. Касательно данной пьесы ИМХО Пинский Александр Рувимович вышел наиболее колоритным. Единственный, кстати, к кому власти в пьесе обращались как к «жиду города Питера и окрестностей». Единственный, вызванный повесткой, кто не поддался унынию, сохранил ясность суждений и какой-никакой юмор, потому, что он «это кино намерен досмотреть до конца!»

«Инакомыслящий» еврей — это вообще фишка авторов. Нередко такой герой запоминается больше главного. И всем им доступен юмор про самих себя. «...но тут на кухне объявляется слегка встрепанный после душа Агасфер Лукич. В правой руке у него чашечка кофе, в левой — бисквитик, а на устах — бессмертное: «Если в кране нет воды, значит, выпили жиды...» « Древний еврей шутит про не древних. Или другой пример. «— Национальность? — Да, — сказал Кацман и хихикнул.» Это Изя Кацман на допросе сидит. Есть и другие примеры.

Беседы при свечах получились невеселые, но безусловно интересные. Все дело в собеседниках.

Каждому веку свою сказку. Сказка из XX века (не для младших научных сотрудников) в творчестве писателей есть. Это «Повесть о дружбе и недружбе». Она написана писателями нашего века и предназначена для читателей нашего века.

Что же такое «Экспедиция в преисподнюю»? Это выглядит как сказка, которую мог бы написать какой-нибудь писатель-сказочник из Мира Полдня. Написала же Джоан Роулинг короткий сборник сказок, которые в ходу в магической Англии? Так нам сообщили больше деталей о культурном поле вымышленного мира магов. Аналогичная функция и у «Экспедиции в преисподнюю». Тоже знакомят с культурным полем вымышленного мира. С тем небольшим различием, что здесь имеем не сборник, но одну длинную сказку, которая вполне может быть популярной в XXII-XXIII веках.

Причем сказка вышла недобрая, но интересная. И не детская тоже. Но это как раз типично. В средние века сказочной чернухой были такие темы, как отправка в лес лишних детей, которых семья не может прокормить. Но по прошествии веков голодная смерть перестала быть актуальной. Соответственно, темой сказки она тоже быть не может. В XXII-XXIII веках своя чернуха. Например, технически подкованные инопланетные расы, для которых другие носители разума это не цель а средство. Как следствие имеем тексты про массовые похищения людей, работорговлю, геноцид целых рас, массовую переработку живых существ на полезную в хозяйстве технику и прочее.

Создается впечатление, что в Мире Полдня обитают свои братья Гримм. Сами пишут или, как их знаменитые предтечи, собирают фольклор среди космонавтов?

Кроме самой сказки данный текст — это еще и источник различных подробностей про повседневную жизнь в Мире Полдня. Короче, если вы фанат АБС, то игнорировать данный тест по причине его сказочной несерьезности не стоит.