В этот вечер осенний, мир — в коконе отпуска замер.
Всё у нас получалось, и всё было стройно и в лад:
Среди сотен прохожих, меж вспышек айфонов и камер,
Мы — к фонтану спиной, замирая, бросали назад,

С тонким звоном монеток, своё ожидание встречи,
Через год? Через пять? Впрочем, это неважно — когда.
Мягкий сумрак Италии молча ложился на плечи,
И бездумно, как жизнь, утекала, сверкая, вода.

Только фото в альбоме... Шутливо простившихся с Римом,
В невозвратную даль нас с тобою судьба увела.
Колесница Нептуна летит, мимо памяти, мимо.
Наши облики гаснут. Так зыбки — воды зеркала!..

Мелкой меди на дне не сыскать. Утонувшее счастье -
Отраженьем незримым в светлеющем небе ночном.
Тонкий мрамор скульптуры, темнеет, дробится на части.
Ностальгия о мире — далёком, прошедшем, ином.

Эта зима не похожа на самоё себя.
Осени хмарь — по коже, тучи — в лужах рябят.

Эта зима встречает лишним днём февраля
Год високосный. Начало. Фатума кренделя:

Азия отхлебнула призрака пандемий.
Русской рулетки дуло. Господи, сохрани!

Рожа эрзац-рекламы — лживый тоски оскал.
Вместо дороги к храму — лежбище бардака.

Вместо любви и веры — золота гнусь и грязь.
Запах горящей серы — к жизни, что "удалась"!

Чёрной беды трясина втягивает в провал.
Тягостная картина. Матерные слова.

Это — конца начало. В частностях и — вообще...
Это февраль качает Землю — снаряд в праще.


февраль 2020г.

***
В этом доме напротив — бездонная тьма за окном.
На балконе пустом — та, кто вечно уходит последней.
Но любовь стороною обходит заброшенный дом,
Хоть и вера еще (там, у входа) стоит на коленях.

А надежде и вере не в силах тепло очага
Сохранить и спасти: третий, главный — не с ними. Не с нами...
Дальше, дальше расходятся — души, сердца, берега.
На оконном стекле догорает закатное пламя.

___________________________________

***
Увлеку, распалю, заморочу
Старой сказкой о вечной любви.
Расскажу о неслыханной ночи —
Той, в которой умрут соловьи,

Нашей страсти услышав биенье,
Позавидовав песне сердец;
Той, где сгинут сомнения тени;
Той, где есть лишь счастливый конец.

И, поверившую безоглядно,
Вдруг насмешкой своей окачу:
Бессердечной и горькой тирадой
Погашу я надежды свечу.

Шуткой злой потрясённая, слепо
Станет бедная нежность твоя
Средоточьем холодного склепа,
Обиталищем для воронья.

Я же — новую жертву намечу,
Для глумленья, для будущих ран...
Неизвестной идущий навстречу.
Лицемер. Ловелас. Хулиган.

___________ ______________________


***
Я — молоток. Стучу по головам
Гвоздей. Работа сдельная, ребята.
Обучен многим матерным словам,
Но я ни разу не был виноватым.

Меня — ругают, и клянут — меня...
В три этажа, по маме, ежедневно.
Железный лоб мой, от обид звеня,
В немом укоре застывает гневно.

Кривые руки — вот причина зла.
Да и растут частенько не оттуда.
Как доля молоткова тяжела!..
Но бил я, бью, и снова бить я буду

По пальцам, на моём простом пути,
И косоруким будет больно, очень.
А мат — он будет пахнуть и цвести,
Пока боёк мой снайперски неточен.