На заре эры кибернетики, конструкторы искусственного интеллекта проводили в жизнь свои первые новшества, а писатели-фантасты ставили текущие и потенциальные вопросы, касающиеся взаимоотношений машины и человека. Цикл как раз и посвящен подобной проблематике. Что-то новое и неожиданное для того времени сейчас кому-то возможно покажется наивным и может быть даже примитивным, но тем не менее данные коротенькие рассказы как раз и составляют то, что мы сегодня называем «золотым веком» советской фантастики. Небольшой объем рассказов позволяет только коснуться того или иного вопроса, но ведь важно не только дать ответ на вопрос, но и правильно его поставить. И вот такая постановка я считаю Альтову вполне удалась.

Человек как творение Бога или Природы (кому как угодно) способен к самостоятельному мышлению. По этой же логической цепочке фантасты наделяют машины, как творения рук человеческих, такой же степенью независимости. И в цикле это касается не только интеллектуальной, но и эмоциональной сферы. В «Триггерной цепочке» машина способна не только великолепно играть в шахматы, но может и пожалеть противника, а звездолет из следующего рассказа едва «завидев» астронавта, готов лететь с ним в Звездный Мир. Также могут иметь место быть и юморные коллизии из «Первого контакта», а также парадоксы, неожиданные для человека, но очень естественные для искусственного интеллекта, как это было в «Странном вопросе». Как видно Альтов в цикле оказался весьма разнопланов в рамках выбранной тематики.

И в последнем рассказе автор подводит итог, что в общем-то нельзя сравнивать машину и человека в смысле наделения роботов людскими атрибутами. Если искусственный интеллект и может мыслить и чувствовать, то это возможно принимает формы непонятные человеческой структуре мышления. Что ж, для нашей системы логики этот вывод законен, Альтов своими научно-фантастическими примерами в цикле наглядно это показал, за что ему и спасибо.

Если в твоей жизни все очень плохо и нет надежд на лучшее, то на помощь приходит сказка. Так посчастливилось девятилетнему Буссе, так велико было его желание оказаться в волшебной стране, где живет его отец-король, так похожий на отца его лучшего друга Бенке. Детская душа всегда тянется к добру и тогда фантазия уносит тебя в те края, где воплощаются мечты и живут люди очен похожие на тех, кто относился к тебе по человечески. Мне всегда было жаль Буссе с его сиротливым одиночеством, дети не должны страдать ни в жизни, ни в книгах и Астрид Линдгрен пришла на помощь своему герою подарив волшебную страну сбывшихся желаний.

В этой стране талант писательницы создал особую атмосферу сказочности, которую я бы охарактеризовал как сказку до которой можно дотронуться рукой. Словами это трудно выразить, нечто подобное я чувствовал когда впервые читал «Хоббита» и «Властелина колец» Толкиена. Подобное идет от сердца и тут вопрос особого магнетического притяжения к сюжету. Хлеб насущный, колодец сказок-эти атрибуты, в совокупности с удачным стилем повествования, как раз и создают силовые линии волшебного магнетизма.

Но как водится счастье не может быть бесконечным, Линдгрен здорово передает ощущение тревоги в этом мире безмятежности, предчувствия беды затаившееся где-то в глубине груди. В книге и природа сильно реагирует на одно лишь упоминание имени рыцаря Като, темной персонификации зла с которым обречены бороться силы добра. И коль я начал проводить параллели с Толкиеном, то у Линдгрен зло также получилось столь же липкое и тягучее в своей мерзости и безысходности. Мрачный рыцарь с железным когтем, живущий в высоченном черном замке с единственным светящимся окошком может быть стандартен как отрицательный персонаж, но тем не менее вполне реалистичен под пером писательницы. По крайней мере в детстве меня при чтении пробирала дрожь, вызывая гнетущие визуализации. Особенно ярким получилось ощущение неотвратимой беды, когда кажется, что многочисленные слуги Като все равно найдут свою добычу. И какой при этом звучит зловещий лейтмотив: «Ищи повсюду! Мы те, кто ищет повсюду!»

Но сказка есть сказка и не надо говорить, чем все должно быть закончено. Тут не надо оригинальничать, это закон сказочного жанра, отступать от которого просто кощунственно. Линдгрен и не стала этого делать, в чем она на мой взгляд безусловно права. А книга всегда занимает законное почетное место на полке моих любимых сказочных повестей.

Понятие «сказки Пушкина», в моем детстве стояло особняком, подразумевая нечто отдельно обособленное в своей особой атмосфере талантливой гениальности. Данная обособленность как раз и составляет то, что называется золотым фондом литературы, откуда могут черпать свое как взрослые, так и дети. «Сказка о рыбаке и рыбке» однозначно входит в этот замечательный перечень. Мы как губка впитываем заключенную здесь народную мудрость, а лакмусовая бумага нашего характера меняет свой цвет в реакции на заключенное в содержании добро и зло.

Здесь не требуется никакой научной психологии, все наглядно и понятно. Есть два полюса людских характеров: бесхитростный покладистый старик и неуемная в своих желаниях сварливая старуха. Нет предела ненасытности старухи, огонь алчности и властолюбия разжигает все новые и новые желания. Кстати Пушкин сначала написал еще один эпизод, когда старуха становится римским папой, но в окончательный вариант сказки это не вошло. Таким образом в сказке показан путь рождения диктатора начинающего свою деятельность с относительно благих целей ( у старухи-это постирать белье в новом удобном корыте) и заканчивающего желанием возвыситься до запредельных высот («... чтобы ты сама ей служила и была бы у ней на посылках»).

Безропотность старика может восприниматься по разному: как рабская покорность или же как бескорыстие по отношению к самому себе. Тут уж как кому угодно. Мне конечно видится первая характеристика, ведь подобная покорность как раз и выращивает всех деспотов. Старуха всячески издевается над мужем, а он тем не менее каждый раз идет к рыбке на поклон. В детстве это обстоятельство понималось мною как безграничная доброта старика, сейчас же, с наличием жизненного опыта, приходится рассматривать все «по-взрослому».

Наверное это не совсем правильно, я думаю что по настоящему воспринять сказки Пушкина можно только в детстве, когда в нашем воображении наиболее ярко рисуется этот восхитительный, чарующий мир. Тогда не было никакой аналитики, все впитывалось подсознательно, на слух. Я только могу рекомендовать, несмотря на практическую заученность текста, все же время от времени перечитывать сказку, тем самым освежая в себе прежние чувства, а может быть и приобретая что-то новое.

Этот рассказ представляет собой как-бы итоговый вывод из сказанного автором во всем цикле в целом. В самом деле, ставя перед собой вопрос: «Может ли машина мыслить?» мы подходим к возможным ответам со своей человеческой логикой, сложившимися понятиями и представлениями. Но Альтов в рассказе совершенно справедливо замечает, что человек и машина-разные объективные категории и соответственно процесс гипотетического мышления машины будет совершенно другой. Поэтому мы и не можем подходить со своими мерками к такому понятию как разум машины.

Что же касается рассматриваемой в рассказе эмоциональной сферы искусственного интеллекта, то здесь вообще трудно даже что-либо предположить. Даже сам человек в разных ситуациях может выказывать различные эмоциональные реакции по отношению к одному и тому же событию. Это зависит от обстоятельств, настроения, здоровья и так далее. Что же говорить тогда о машине, вот поэтому и экспериментальная установка в сюжете вела себя по непонятному капризно. Для человека подобные действия были нелогичны, но кто скажет наверняка какая подобная логика у машины? И в этой связи Альтов очень здорово сказал о фантастической возможности чувственной реакции кибернетического устройства на процесс намагничивания или изменения самоиндукции. Когда у нас высокая температура, наш эмоциональный фон резко снижается, вот и для машины снижение напряжения может вызвать нечто подобное.

Все сказанное безусловно лежит в области фантастики, но лично я тем фантастику и ценю, что она дает возможность для подобных рассуждений, помогающих избежать закостенелости интеллекта и воображения. В этом смысле данный рассказ однозначно очень хорош.

С началом развития кибернетики, писателей-фантастов стал интересовать вопрос о проблеме взаимоотношения человеческого и машинного разума. Мы привыкли к тому, что наше мышление нестандартно, в смысле возможности выхода за рамки установленных стереотипов. Для машины данные рамки определяются заложенной в нее программой, преодолев которые груда железа приобретает уже статус некой одушевленности. Данное утверждение конечно же относится к области фантастики, но мы собственно эту фантастику у Альтова и читаем.

В рассказе человек и машина представляют собой два противоположных полюса, каждый из которых считает себя объектом независимым и самостоятельным. Как создатель кибернетического механизма конструктор понимает, что его детище не может обладать собственной индивидуальностью, правда здесь имеется одно «но». Мы забываем, что большинство людей также считают себя созданиями более высшего разума: в религии-это Бог, в эзотеризме-Абсолют и так далее. Тем не менее человек, считающий при этом себя существом самостоятельным, пытается выносить свои суждения не только о возможности существования этого самого высшего разума, но и о его качествах. Вспомните хотя бы знаменитые доказательства существования Бога у Канта. Вот и в рассказе машина также ставит для себя подобный вопрос: «Может ли человек мыслить?». Именно таким образом Альтов, в общем-то незатейливой форме, довольно остроумно отразил самостоятельно мыслящий механизм, способный формулировать проблемы. В итоге мы наблюдаем творение рук человеческих покусившееся на «божественность» своего создателя. Очередной рассказ цикла отражает еще один нюанс вопроса мыслящих машин и полностью соответствует идее всего цикла в целом.

Вот представьте себе: серьезный институт занимающийся разработками в области кибернетики, эксперимент направленный на моделирование возможного контакта с иным разумом, грандиозные усилия, неудача и казалось бы все. Но тут в дело вступает сторож дядя Вася, пусть случайно и неосознанно, но все-таки добившись того, что не смогли сделать ученые. Юмор в научной фантастике, как впрочем и в нашей жизни, вещь хорошая, он позволяет немного по иному взглянуть на какую-либо научную проблему и возможно даже подтолкнуть к другому решению.

И поскольку речь зашла о науке, то произошедшее в рассказе можно назвать «эффектом дяди Васи». Это забавно, ведь и в реальной жизни есть изрядная доля открытий произошедших случайно, начиная от легендарного возгласа «Эврика!» Архимеда и заканчивая практическими опытами Пастера с вакциной. Машины стараниями дяди Васи получили своеобразную кодировку спортивных эмоций футбольного болельщика. Естественно в них больше чувственной экспрессии, чем математического расчета, что в изложении Альтова и вывело автоматы из программной пассивности, тем самым отразив общий рассматриваемый автором вопрос-может ли машина мыслить? В общем тут есть даже некоторая логика-если воздействие эмоционально, то и реакция должна быть тоже в какой-то степени эмоциональной. Так что да здравствует «эффект дяди Васи«!

Если в первом рассказе этого небольшого цикла я увидел азимовские мотивы, то здесь почувствовал нечто брэдбиеровское. Действительно, Брэдбери был мастером причудливых сочетаний вымышленных ситуаций, создающих особую, неповторимую атмосферу. Альтов как раз и подхватил эту атмосферу, создав интересный и немного печальный рассказ. Космический корабль обладающий собственным разумом вне заложенной в него программы, выглядит очень трогательно. Проходят годы, научно-технический прогресс мчится вперед, отметается все устаревшее и ненужное, а корабль живет своей обособленной, никем не замечаемой жизнью. Когда-то он был востребован, люди ценили и может быть даже любили его, но время пронеслось и сейчас кораблю нашлось место лишь в пустынном малопосещаемом уголке. Так бывает и с человеком, когда ты в зените славы все восторгаются тобой, когда в тебе не заинтересованы, то проходят мимо даже не поздоровавшись.

Помню я испытывал подобное чувство жалости в детстве, когда прочитал у Булычева «Гай-До» с чем-то похожей историей, возможно поэтому меня и тронул этот рассказ. Кроме того вопрос обнаружения в машине чего-то человеческого всегда очень интересен и фантасты всегда с удовольствием этим пользуются, создав немало увлекательных произведений. Данный рассказ для меня не выпал из этого числа, так что зачет.

С первых же строк поэмы перед нами встает во всей своей мощи и красе его величество Санкт-Петербург. Этот город способен вдохновлять писателей и поэтов, даря каждому из них свой личный образ. Разные, разные эти образы. Гоголь видел в Питере нечто мистическое, любимый мною Юрий Шевчук в своих песнях рисовал сложные ассоциативные связи. Пушкин же во вступлении к поэме дает возвышенную, патриотическую оду великодержавности, тесную связь между царем-основателем и его детищем. Эта связь проросла плотью в камне и камнем во плоти. Под этим я подразумеваю решающую роль Петра в рождении города, его кровную заинтересованность в новой столице. И после смерти своего прародителя Петербург принял императора в свое лоно, тело истлело, но металл дал бессмертие ушедшему императору, навечно впаяв его облик в черты города.

Пушкин в поэме перелает свою любовь к Петербургу. «Люблю тебя, Петра творенье, люблю твой строгий, стройный вид «. Подобные чувства прекрасны, не менее прекрасны и пушкинские строки сквозь века передающие потомкам эмоции поэта. Основная же тема поэмы-наводнение 1824 года и сопутствующая ему трагическая судьба Евгения. Пушкин облекает эти факты в стихотворную форму, другими словами ту форму, которая позволяет скучные цифры и факты статистики облечь в волнующее эмоциональное повествование. Судьба огромного города и индивидуальная судьба Евгения причудливо переплелись. Каменная твердыня Санкт-Петербурга вынесла атаку водной стихии, психика человека оказалась не такой стойкой и сломалась. Сон разума рождает чудовищ и воспаленное воображение Евгения приписало Петру вину за свои беды. И тут же в пелену безумия ворвался скачущий во весь опор всадник, стремящийся покарать дерзкого обвинителя. Пушкин в гротескной форме показывает силу характера основателя Петербурга, ворвавшуюся даже в запутанные иллюзии умалишенного.

В этой связи я бы назвал эту поэму демонстрацией величия и грандиозности. В первую очередь это касается мощи таланта самого Пушкина, создавшего это прекрасное произведение, где сообразно автору показываются два других титана: город и царь. Большая часть поэмы, конечно содержит бытовые моменты, но в своей основе я вижу именно эти проявления, где прямо, где косвенно дающие мне основания для этих слов.

Было время когда выбору имени для новорожденного предавалось очень большое значение. Считалось, что правильно выбранное имя принесет ребенку счастье на всю жизнь и наоборот. Помните как говорил капитан Врунгель:« Как вы судно назовете, так оно и поплывет». Мы также стараемся связать выбираемое малышу имя с чем-то дорогим или памятным-с родными, друзьями, уважаемыми людьми. В рассказе папа Тоника принял свое решение на основании случайной встречи с незнакомым мальчиком. Но очень часто случай подсказывает нам что-то хорошее, ценное.

Сергей был тронут заботой мальчика о возможно заблудившихся в ночи людях. Нужно обладать редкостной душою, чтобы каждую ночь зажигать огонь лампы, а специально встав рано утром, гасить его. Как вы думаете, каким человеком вырастет этот мальчишка? Я думаю ответ однозначен, посеянное в раннем возрасте семя добра обязательно даст позитивные всходы и Антон наверняка станет настоящим человеком. Вот Сергей и решил взять частичку этой доброты от имени мальчугана и передать ее своему новорожденному малышу. Крапивин всегда очень здорово ловит подобные тончайшие душевные нюансы, чтобы воплотить их в своих замечательных книгах. За это мы и любим писателя, а этот рассказ добавил в сердце чуточку теплоты и благородства.

По просьбам многочисленных читателей во главе с королевой Викторией, Конан-Дойл вернул к жизни своего казалось бы безвозвратно погибшего персонажа. В этой связи «Пустой дом» является логическим продолжением «Последнего дела Холмса», ниточкой из небытия в бытие знаменитого сыщика. Подобная реинкарнация под пером сэра Артура вовсе не выглядит чудом, мощнейший интеллект не так-то просто убить, мысль способна предвосхитить даже попытки прямого физического уничтожения. Да и тупой силе Холмсу было что противопоставить, ведь как и подобает профессиональному сыщику, Шерлок владеет различными способами ведения рукопашного боя, от бокса до восточных единоборств. В итоге почитатели приключений лондонского сыщика, вместе с доктором Ватсоном, в полной мере разделили радость встречи с «великим и ужасным» мистером Шерлоком Холмсом.

Появление Холмса получилось более чем эффектно. Вместе с этим оно было и эффективным, так как ознаменовалось выплатой последних долгов остаткам преступной организации профессора Мориарти в лице опаснейшего полковника Морана. Сценой последнего акта цепи драматических событий послужил пустой дом, как губка впитавший в себя последнюю эманацию порока поверженного преступника. Не правда ли, забавно представить себе этот заброшенный дом как некий коллектор добра и зла, сначала смешавший их в один комок, в момент смертельной схватки двух друзей с Мораном, а затем вычленевшим позитивное начало и справедливость торжествует, а на руках преступника щелкают наручники.

Но оставим в стороне метафизические фантазии, если бы не практическая смекалка Холмса воплотившаяся в создании воскового двойника, преступник не поймался бы так легко на удочку. Конан-Дойл блестяще реализовал свою литературную задумку, превратив банальный арест злодея в некое артистически-виртуозное действо. Знаменитый охотник на тигров по иронии судьбы стал жертвой своих же принципов охоты.Так что рукописи не горят, великий сыщик не умирает и мы ждем новых приключений знаменитой парочки с Бейкер-стрит.

После множества блестяще раскрытых дел, Холмсу в первый раз пришлось иметь дело с целой преступной организацией под руководства интеллектуального криминального гения профессора Мориарти. Подобная схватка конечно же неравна, как неравны силы одного человека перед целой дюжиной. В реальной жизни подобный смельчак бесспорно был бы сразу уничтожен и в этой связи скептик посчитает подобное противоборство писательской наивностью. Но ведь это же Шерлок Холмс и построенный Конан-Дойлем вокруг фигуры своего персонажа литературный мир чести и благородства! Сыщик в рассказе видит в успешном окончании данного дела смысл всей своей жизни, успешный итог своего пути и это в очередной раз говорит о исключительности личности Холмса. Собственно если говорить о таком понятии как «личность», то она как раз и формируется наличием общей идеи своего существования, того самого жизненного стержня делающего человека человеком. Кому не удалось выработать в себе это качество, почувствует себя на исходе отпущенных дней только пустышкой, бессмысленно промелькнувшей в потоке времени. В этом смысле Холмс определенно счастлив в плане душевного удовлетворения при подведении итогов своей деятельности, в этом смысле литературный персонаж стоит перед нами как пример.

Ход рассказа стремителен, двое неразлучных друзей вынуждены постоянно ускользать от грозящей опасности, стремясь оказаться на шаг впереди преследователей. Но Холмс понимает, что решающая схватка все равно неизбежна и что же может быть величественнее антуража Рейхенбахского водопада для этого действа. Жизненный путь сыщика тем самым действительно дошел до высшей точки развязки на фоне бушующей стихии и такой человек как Холмс поистине не мог желать ничего лучшего. Как древний викинг считал позором умереть спокойно в своей постели, так и нестандартная личность вправе требовать от природы грандиозных декораций для финальной сцены. Я собственно и хочу заострить внимание на этой образности, неизбежно оставляющей отпечаток в подсознании читателя в виде сопоставления двух бурных стихий: мощи водопада и величии характера Холмса. Конан-Дойл с чуткой писательской интуицией преподнес это в очередном замечательном рассказе, за что ему огромная благодарность.

Все величие своего дарования писатель выражает совершенно простым способом-берет бумагу, перо и пишет (или печатает) совсем обычные слова, те которые знают все люди. Но сообразно таланту эти слова слагаются особым образом, заставляющим читателей размышлять, плакать и смеяться, сопереживать героям. Ведь в слове заключена сила идущая от души писателя как источника и попадающая в душу читателя как в приемник этой энергии. Таков Гоголь, такова природа его гения, такова вневременная связь писателя с читателем. Эту же силу Николай Васильевич вложил в данной повести в искусство живописи, взяв в первой части пример судьбы Чарткова. Но согласно законам философского дуализма, все в мире имеет свою противоположность, есть энергия положительная, есть отрицательная и полем их битвы является человеческая душа.

Гоголь мастер обнажать людские души. Чартков предстал перед нами как на ладони, со всеми метаморфозами наличествующего и погибшего таланта. Человек слаб и поэтому я все же склонен утверждать, что дарованию обязательно должна придаваться нормальная материальная база, рая не существует ни в шалаше, ни в убогой студии художника. Унизительная бедность, неустроенный быт все равно убьют талант, заставив следовать хорошо оплачиваемой пошлости. «Терпи, но ведь и терпенью наступает конец, а на какие деньги я завтра буду обедать?»-восклицает Чартков от безысходности и тут в игру вступает извечный враг рода человеческого. Как он хитер и коварен, какие только формы и обличья он способен принимать! В повести дьявол воплотился в обычном портрете и полотно стало источником черной силы, губящей все светлое в человеке.

Гоголь гениально показал деградацию художника, живо описал говорящие изнутри голоса говорящие и о сладкой прелести и о страхе расплаты. Чартков сделал всего лишь один неверный шаг и все рухнуло, все мечты и порывы сжались в комок, претерпели дьявольскую алхимическую трансмутацию и выплеснулись вовне в виде черной злобы и зависти , перешедших в безумие. Впрочем был у бедняги один шанс спастись-в тот момент, когда он увидел истинный шедевр живописи, вышедший из под кисти бывшего товарища. Прав Гоголь, бушующий океан внешнего мира необходимо уметь размещать в капле своего сознания, чтобы затем выразить в грандиозном произведении искусства. Это закон уже божественной трансмутации и тогда в воспринимающем подобный шедевр человеке вспыхнет искра, которая может перетрясти всю сложившуюся натуру. Подобное качество дано только немногим предметам объективного искусства, то есть такого искусства, которое оказывает одинаковое влияние на всех воспринимающих. Гоголь знал это, о подобном он и говорит в повести языком художественной формы.

А Чартков оказался слишком закостенелым, партия с дьяволом была уже проиграна и все вылилось в жутчайшее безумие уничтожения всего прекрасного и в конечном счете самого себя. Таков печальный конец обращенного в пепел таланта, несостоявшегося гения превратившегося по меткому выражению Гоголя в пепельного человека. И совершенно справедливы слова отца уже другого художника из второй части повести: «Талант есть драгоценный дар бога... умей находить внутреннюю мысль и пуще всего старайся постигнуть высокую тайну создания». Но как ни печально, это факт: человеческая натура восприимчива к легкой и быстрой лепке бесовского, а ангельское получается только через тернии, в результате огромных личных усилий. В этой печальной истине наверное и состоит основной смысл сюжета повести.

Синтез драматичности людских судеб, реальных исторических событий, красоты пушкинского поэтического слога дал на выходе эту замечательную поэму. Пушкин очень живо описал наслоения личных жизненных перипетий своих героев в той общей грандиозной книге называемой историей. Одна судьба промелькнет на отведенных ей страницах только как едва заметная тень, другая заслужит лишь несколько слов, ну а есть люди, которые своим гением, либо своими пороками пишут страницы и главы великой человеческой летописи. Писательский же дар в том числе состоит и в способности выхватить из прошлого нечто интересное, облечь это в соразмерную своему таланту литературную форму, а читатель должен судить о успехе проделанной работы.

Судьба многих героев поэмы волей автора и той самой истории трагична. В первую очередь это касается семейства Кочубея, в частности дочери и отца. Поступок Марии обречен быть предметом дискуссий и споров, на которые никогда не может быть получен однозначный ответ. Это все равно как примерять чужую одежду на себя и говорить хорошо ли платье или дурно. Но по моему мнению поступок дочери Кочубея очень плох, ведь он привел не только к предательству родителей, но и по сути к смерти отца. Эта личная трагедия входит в унисон с другими людскими трагедиями, триумфом Петра и падением Карла и как всегда все приводит к войне, с неизбежным апофеозом из известной картины Верещагина в виде горы черепов. Пушкин описал полтавское сражение с воодушевлением, в героико-патетическом стиле, но не стоит забывать про цену уплачиваемую богам войны, ведь не зря на раме «Апофеоза войны» сделана надпись «Посвящается всем великим завоевателям-прошедшим, настоящим и будущим». Но впрочем это только личный взгляд на часть сюжета поэмы, художественная сторона произведения великолепна, это один из достойнейших плодов древа таланта великого поэта. В подобной высокохудожественной форме классика всегда говорит правду о нас самих, либо напрямую, либо между строк, как это видит понимающий читатель в значительном произведении. Поэтому на примере семьи Кочубея, Мазепы, величия и падения царственных особ стоит задуматься о той цене, которую приходиться платить за миг славы или мнимого счастья.

Машина и эмоции. В практической жизни человека этот вопрос никогда не затрагивается, а вот в научной фантастике эта тема довольно популярна. Сразу вспоминается знаменитый азимовский цикл о трех законах робототехники с прекрасным рассказом «Лжец» на эту тему. Альтов в этом небольшом рассказе не высказывает прямой причины случившегося, ведь непонятно, выход из строя триггеров явился технической причиной проигрыша машиной партии или следствием какого-то рода чувственности. Не надо спешить называть нелепым наличие какого-либо набора эмоций у бездушного железного робота. Если система имеет способность самоорганизовываться, то в электронном мозгу вполне может возникнуть желание быть подобным человеку со всеми присущими атрибутами и это кстати также очень хорошо показывается у Азимова. Да и известная книга Велтистова, вместе с замечательным фильмом «Приключения Электроника», очень хорошо в незатейливой форме рассматривает эту идею. Очень было трогательно видеть у электронного Сыроежкина желание стать человеком и как итог мальчишка научился плакать и смеяться.

А свою очередь, человек как создатель электронного «Я», также пытается найти у своего детища идентичные черты. Поэтому не стоит быть сильно критичным к Альтову, ведь если задуматься, то и у многих людей эмоциональные реакции носят по сути механический характер как примитивный рефлекс на раздражитель. Так что рассказ весьма неплох, в том числе и как стимул задуматься над подобными вопросами.

Когда читал книгу создалось впечатление, что Гудкайнд наметил план написать очередное Правило Волшебника в строго установленном количестве страниц. И автор старательно это выполнил, непомерно раздув диалоги героев и ничего не значащие описания происходящего, тем самым превратив значительную часть романа в скучную бессмыслицу. Чего только стоит разговор Ричарда с бандакарцами, напомнившем мне старую русскую пословицу «мыло и мочало, начинаем все сначала». Дошло до того, что при чтении я стал пропускать страницы, а делаю я это редко. В первых Правилах все было великолепно-четко очерченный мир Меча Истины, увлекательная динамика сюжета, потрясающие персонажи. Постепенно все шло на убыль и в этой части, увы, ничего подобного нет. Я прекрасно понимаю, что количество неизбежно сказывается на качестве и штамповать шедевры невозможно, но в данном случае планка оказалась ниже ожидаемого уровня.

Впрочем, есть один понравившийся в книге момент-идея разрушения рабской привязанности людей к устоявшимся заблуждениям и сознательного обретения внутренней свободы. Это делает роман немного философским и социальным, с прямыми параллелями к реальной жизни.

Появившийся в этом Правиле новый персонаж-Скользящий, довольно оригинален и интересен. Однако практическое противодействие Ричарда и его друзей с Николасом отодвинуто только на самый конец книги, в виде ее кульминации, что опять же повторюсь, делает предыдущее повествование малоинтересным.

Подводя итог, скажу: данное Правило хотя и написано вполне в духе цикла, значительно уступает всем предыдущим частям. Получил некоторое разочарование от несоответствия ожидаемого и прочитанного.

Читая очередное Правило, я невольно задумался над темой старой как мир: с какой поразительной легкостью человек верит в ложные идеи. Гудкайнд неоднократно затрагивал этот вопрос и здесь снова его обострил. Для начала автор вводит в повествование новых персонажей-Дженнсен и Обу, порожденных дьявольской страстью Даркена Рала и чудом избежавших его преследований. Придурковатый Оба полностью воплотил в себе чудовищные пороки прародителя, а Дженнсен как раз и оказалась игрушкой в руках хитрых манипуляторов. В оправдание девушки все же хочется сказать, что сети сплетенные специально для нее оказались уж очень изощренными, да и юный возраст не располагает к мудрости. Однако хочется заметить насколько фундаментальна и незыблема порой бывает первоначальная умственная установка. Для Дженнсен эта установка была заключена в формулу: «Ричард Рал-твой враг» и под нее подгонялись все факты-хитро сфабрикованные, ловко подброшенные и лично домысленные. Тут уж актуально старое доброе Первое правило волшебника:«Люди могут поверить лжи оттого. что хотят верить будто это правда или оттого, что бояться знать правду» и логично вытекающее отсюда Третье правило: «Страсть правит разумом».

Что поделаешь, первоначально Дженнсен заблуждалась, ведь она в книге всего лишь неопытная слабая девушка. Сам Ричард прошел через тяжелые испытания и ошибки, чтобы постигнуть высшую мудрость первых Правил. Но в концовке все становится на свои места и позитивно настроенные читатели вновь наслаждаются победой добра над злом. Очередное правило ничем особым не удивило, но и не разочаровало. Все преподнесено в добротном гудкайндовском стандарте и поклонники творчества писателя в своем большинстве в целом я думаю будут довольны.

Любители фантастики часто задаются вопросом: если внеземные цивилизации существуют, то почему они до сих пор не вышли с нами на контакт? Ответом может послужить данная повесть. Человеческий разум колонизаторов по своему уровню оказался выше разума обитателей Сабрии. Флетчер со своей командой оказался достойным носить высокое звание разумного существа, но ведь есть и Кристел, умышленно пошедший на преступление, ради достижения материальной выгоды. Кого же у нас больше: Флэтчеров или Кристелов? Вывод явно нелицеприятный и в таком случае контакт для разума более высшего по отношению к нашему не будет иметь никакого смысла. Иначе получится трагическая история, подобно описанной Стругацкими в «Попытка к бегству».

С литературной точки зрения повесть вполне достойна. Водный мир Сабрии описан весьма живо и достоверно. Понятно, что реакция декабрахов была естественной, если есть опасность, то ее надо устранять. Поэтому вина за смерть двух человек полностью лежит на Кристеле, ведь когда тебя ударили палкой, причина не в ней, а в том, кто эту палку держал в руках. Хорошо, что обитатели глубин были ограничены в своих возможностях, иначе людям пришлось бы совсем туго. Невольно приходит в голову мысль-дар речи дается нам от природы, а вот дар адекватности мышления должен культивироваться самим человеком Ну а концовка повести, как часто водится, позитивная и жизнеутверждающая-разум и гуманизм все равно должен восторжествовать, если не в жизни, то хотя бы в литературе.

Даже самый великий спортсмен не может постоянно выдавать отменные результаты. То же самое можно сказать и о писателях. Памела Трэверс подарила нам просто восхитительные первые три повести о Мэри Поппинс, которые я отметил наивысшими оценками. Данная повесть к сожалению не может встать вровень с предыдущими шедеврами, правда здесь имеется одно «но». Сказанное справедливо только по отношению к максимально высокому качеству, если же рассматривать «Мэри Поппинс в парке» безотносительно к предыдущим частям, то мы имеем весьма интересное и качественное произведение. Та же загадочная Мэри, те же полюбившиеся нам Бэнксы, та же потрясающая атмосфера таинственной сказочности. Но вот в том-то все и дело, что приходится повторять-все то же. И для прочитавшего первые книги этот принцип безотносительности очень трудно применяем, ведь нельзя же выкинуть все восхитительные эмоции от ранее прочитанного.

Поэтому приходится констатировать, что здесь мы видим некую однотипность, даже шаблонность историй, составляющих главы повести. Правда Трэверс постаралась эти истории все же разнообразить и стоит признать, что это ей отчасти удалось. Что интересно, степень увлекательности возрастает от главы к главе и после представленных в начале пресноватых похождений бродяги мы получаем превосходный праздник сбежавших теней в концовке.

Подводя итог сказанному можно, воспользовавшись кулинарной терминологией, сказать: Трэверс приготовило новое блюдо по старому рецепту, гурманам оно покажется не столь изысканным, но любителям простой и вкусной пищи придется по вкусу.

Слово любовь частенько рифмуется с кровью, так уж повелось и даже стало всем известным шаблоном. Любовь является одной из самых горячих страстей, если она со знаком плюс, то дарит людям счастье, если со знаком минус, то как правило приводит к беспощадному мщению. У Пушкина здесь явно прослеживаются шекспировские мотивы и при полной идентичности Алеко мог воскликнуть: «Молилась ли ты на ночь, Земфира!». Но это всего лишь шутка в отличии от бурлящих в поэме страстей. Алеко и искал подобных чувств-острых, неприкрытых, естественных в своей природе. Все это он надеялся получить взамен искусственных общественных условностей, предполагая, что цыганская воля и простые нравы очистят чувства от бытовых ограничений.

Не тут то было! Цыганская натура Земфиры безудержно отдается страсти к своему любимому, но что делать если появляется другой? Огонь любви вспыхивает уже по отношению к сопернику былого возлюбленного, а покинутому остается лишь пепел. О женщины, коварство имя вам, вышеупомянутый плюс тут же обращается в минус и банальная рифма становится актуальной. Это конечно же крайность, Алеко не смог обуздать внутреннего кипения, в отличии от старика отца, в молодости пережившего подобную трагедию.

Интересно, что цыгане не покарали убийцу, не поддавшись влиянию жестокого демона мщения. На это была воля автора, а читателю остается хорошая поэма с классическим сюжетом любовного треугольника.

Было очень неожиданно прочитать эту поэму в издании избранных произведений Пушкина из серии «Библиотека мировой литературы для детей» издания 1976 года. Все знают как беспощадна была цензура в те времена, особенно по отношению к литературе для школьников, поэтому я с удивлением обнаружил здесь это весьма вольное и двусмысленное произведение. В этих строках нет ни капельки ханжества, я просто с чувством юмора представляю как воспринимали «Графа Нулина» в то время пионеры и комсомольцы, воспитываемые в рамках советской морали. Думается немало было шуточек и нескромных вопросов учителям.

Пушкин тогда преподносился как гений гонимый деспотичным царизмом, бунтарь восставший против светской пошлости, а тут мы видим шаловливого баловника, выдавшего по канонам морали семидесятых чуть ли не эротическое произведение. Действительно, Наталья Павловна показывает себя воплощением женского жеманства и коварства. Она с недвусмысленным призывом пожимает руку графу, чтобы затем с позором выгнать его из своей спальни, а утром как ни в чем ни бывало поддерживать светский разговор. Под стать и Нулин, как блудливый кот своим ночным визитом разрушивший все мыслимые и немыслимые приличия того времени. Сейчас это конечно же воспринимается как легкое, фривольное произведение великого поэта. Хочется воскликнуть, вспомня крылатые строки гения русской литературы о самом себе:«Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!»

С первых строк повести перед читателем открывается знаменитая ефремовская дорога ветров, очень уж очевидны параллели с этим известным произведением писателя. Иван Антонович всегда старался включать в свои книги эпизоды из насыщенной экспедициями личной жизни, придавая своим героям облик знакомых людей, как к примеру упоминаемый в повести латыш Мартын Мартынович. Но если в «Дороге ветров» была документалистика, то здесь представлена настоящая научная фантастика в классическом варианте.

Для творчества Ефремова характерна потрясающая наполненность содержания произведений. Эта наполненность представляет собой синтез научного и духовного, социального и философского, другими словами всего того, чем обусловлена принадлежность Ивана Антоновича к когорте самых известных писателей научно-фантастического жанра. Судите сами, в повести писатель обращает внимание на вопрос раскрытия сознания человека, позволяющее Никитину и Мириам услышать музыку природы, воспринять гармонию тишины с неуловимо вплетенным еле слышным звоном трав. Это отражено автором всего лишь в нескольких абзацах текста, но как все красочно и емко! Осознание смысла этих строк даст читателю очень многое-обостренное чувство прекрасного и бесконечной любви к сущему, череду мыслей о смысле людского бытия. Я убежден, что Ефремов делится с нами лично знакомым ему самому и поэтому понятна убежденность писателя в необходимости слияния научного познания и чистоты души исследователя. И тогда ученый научиться проникать в загадочную бесконечность, черпая оттуда плоды великого познания и раскрывая завесу времени.

Именно эти качества позволили Никитину сделать удивительное открытие, воспользовавшись правда счастливым случаем. Но удача находит только смелых и дерзновенных, важно только не упустить ее и приумножить упорным трудом. Ведь одно из самых главных качеств ученого это непреклонность перед неверием, постоянный вектор в познании непостижимого. В этом смысле в образе Никитина показан именно такой истинный исследователь, возможно даже это автопортрет самого Ефремова. Эта стойкость и твердость веры в успех очень важна. Произошедшие неудачи могли сломить кого угодно, но только не Никитина и для тех кто сломлен духом это достойный пример для подражания.

Сама же суть описываемого открытия, несмотря на свою кажущуюся фантастичность, позволяет задать вопрос-а почему бы и нет? Многое из того, что раньше казалось нелепым и всеми осмеивалось, сегодня стало действительностью бытового уровня. Голография сейчас уже никого не удивляет. Потом существует же такое загадочное явление как мираж, кстати также описываемый в повести, а к тому же есть свидетельства появления и хрономиражей. Так что чем черт не шутит, может быть когда-то кому-то и удастся вслед за Никитиным поймать ефремовскую тень минувшего!

Сделал Санька из сломанного будильника машину времени и отправился в прошлое искать себе друга. Когда ты одинок, то фантазия уносит тебя сквозь время и пространство, к тому кто всегда поймет и будет самым настоящим другом, таким каким стал для Сандалика Одиссей. Ничего не поделаешь, вымышленный друг явился для мальчишки альтернативой одиночеству. Так бывает, когда комбинация обстоятельств неожиданно приводит к конфликту с классом, а тут еще появляется подловатый Турчаков, играющий на волне дешевой популярности. Это сюжет из жизни-появился вожак с задатками лидера и стадо послушно пошло за ним, преследуя неугодных.

Что ж, тогда одиночество даже полезно для человека. Ты чаще остаешься сам с собою, строя свой, хотя бы вымышленный, но очень близкий и родной мир. Там Одиссей, который всегда поймет твои беды и даст дружеский совет, там особый уют и теплота. Придет время, ты станешь взрослым, но этот чудный мир навсегда останется внутри души, главное знать туда дорогу и он будет приходить к тебе на выручку в жизненных передрягах. А эту заветную дорогу помогает вспомнить своим творчеством Владислав Петрович Крапивин, автор нестареющих детских книг, несомненно полезных и для взрослых. Секрет писателя состоит в чутком понимании детской души. Вот Крапивин в повести отдает незнакомому мальчишке редкую книгу-многие бы так рискнули? Для этого нужно быть Крапивиным, всегда верящим в доброту и благородство. Повесть пронизана этими чувствами и Сандалик по праву становится в ряд знаменитых крапивинских мальчиков, живущих законами чести и справедливости. Кстати необычная атмосфера Херсонеса, которой так восторгается Крапивин, прекрасно знакома мне по моему личному посещению этого удивительного места.

Как всегда читая Крапивина, получил большое удовольствие, как всегда хотя бы ненадолго стал чуточку чище и добрее.

Только великое произведение великого поэта может волновать душу читателей на протяжении многих лет. Сама душа является также великой и таинственной субстанцией и то, что входит с ней в резонанс доказывает свою родственную природу. Вот именно в этой гармонии я вижу огромную значимость данного великолепного романа в стихах, что символизируют и слова на памятнике Пушкину: « И долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал».

Человеческие характеры всегда являются объектом рассмотрения классиков, так как интересней человека ничего на свете нет. Талант писателя наслаивает на эту основу бытовые обстоятельства, картины природы, общественные коллизии и произведение затягивает нас при чтении, а также оставляет свой след на всю жизнь. «Евгений Онегин» безусловно относится к числу таких книг. Но впрочем здесь людские характеры являются для Пушкина в своем главном предназначении средством для выражения величавости, богатства, огромного внутреннего содержания русского языка, способного в своих оборотах показать то, что в принципе очень трудно выразить словами: чувства, ощущения, зыбкие надежды, неясные мечты, предугадывание непознанного. Все это вплетено поэтом в строки романа, за это мы любим данное шедевриальное произведение душою, интеллектом, инстинктом.

Но вместе с этим Пушкину удается показать и замечательные человеческие образы, вошедшие в анналы нашей классики. Роман изобилует множеством различных людских типажей, главный из которых конечно же художественный образ Евгения Онегина. Автор в тексте напрямую говорит о своей дружбе с Онегиным (естественно только на строках произведения), они сошлись на почве жизненной неудовлетворенности. Но Онегин всегда был для меня далек от романтического идеала восстающего против пошлости светской жизни, да и Пушкин определенно говорит о обычной хандре, заставившей его героя разочароваться в жизни. Так что здесь явно не идет речь о философском поиске себя со сложными моральными запросами. Дальнейшие деяния Евгения и вовсе нелицеприятны, здесь явно попахивает эгоизмом и подлостью, вылившимися в трагедию. Вот Ленский мне гораздо ближе и понятнее. Это восторженный романтик, готовый свернуть горы и познать цель жизни с ее великими чудесами. Мне всегда импонировали подобные наивные мечтатели, еще не сломленные суровыми жизненными реалиями и кажется, что Пушкин также симпатизирует Ленскому, хотя прямо об этом не говорит.

А вот кто явно близок поэту, так это Татьяна, являющаяся идеализированным образом женщины, немного странным и загадочным, но ведь такой и должна быть истинная женщина. Но и идеализированный персонаж всегда имеет право на существование, ведь сам Пушкин писал: «Цель художества-идеал». И Александр Сергеевич сталкивает в романе возвышенную натуру Татьяны с мрачным, холодным характером Онегина, которому наивная девушка прикрепляет рыцарский образ своих девичьих мечтаний. К сожалению жизнь всегда идет в разрез с душевными порывами человека и в концовке произведения мы видим уже совсем другую Татьяну-неприступную, холодно-учтивую светскую даму. Конечно это все-таки маска, хотя Татьяна и признается: «Онегин, я тогда моложе, я лучше кажется была». И большинство читателей помнят именно ту, молодую Таню, живущую в своем интимном внутреннем мире.

Вот так перед взором многих поколений поклонников творчества Пушкина проходят классические образы Онегина, Татьяны, Ленского. Эти образы строят сложные цепочки восприятий, ассоциаций, представлений, ведь «Евгений Онегин» стал неотъемлемой частью культурной составляющей жизни человека. В школе мы впервые читали роман как тяжкую необходимость, повзрослев уже подходи к чтению осмысленно и увлеченно. Но ясно одно, «Евгений Онегин» непременно остается в числе тех произведений, которые всегда идут вместе с читателем по жизни, составляя нетленный фонд золотой русской классической литературы.

Если кто-то измучен бытовыми неурядицами, устал от вечных проблем, разочаровался в жизненных перспективах, тому очень помогут три небольших рассказа данного цикле. Я верю, что в литературе заложена мощнейшая энергетика, способная поддерживать душевные силы читателя и восстанавливать нарушенное равновесное состояние. Это как раз тот случай, когда говорят о целительной силе искусства и тот кто тонко чувствует подобные возможности литературы, прекрасно это понимает.

Цикл буквально пронизан жизнеутверждающими началами, возвышенной патетикой торжества настоящего Человека над всеми трудностями и преградами. Безудержный оптимизм и вера в то самое недостижимое светлое будущее-вот отправные смысловые точки в общем-то простеньких рассказов. Но все дело в их внутренней наполненности, в той самой энергетике, содержащейся как в строчках теста, так и «между строчками».

Пролететь сквозь Солнце, пережить взрыв сверхновой, найти прекрасное во мраке и хаосе-все это приподнимает обычную научную фантастику в высшие сферы поэзии, мечты, позитивной философии. Не каждому автору дано подобное, Альтов же реализовался в данном смысле на все сто. Несмотря на краткость, рассказы объемны в каком-то особом трогательном подтексте, заставляют читателя чувствовать и думать. А то, что активизирует мысль и эмоцию, поистине гениально!

Ах романтика, романтика, не дающая спать по ночам юным и взрослым мечтателям, строящая в воображении заманчивые проекты будущего, уносящая вдаль к неизведанным планетам. В рассказе подобные мыслеформы овеществились в Огненном Цветке, символе красоты, чувственности, влюбленности. Но вместе с этим Огненный Цветок выражает собой и отчаянную храбрость, целеустремленность, силу знания. Другими словами в нем отражается сама Жизнь и сам Человек делающий эту Жизнь наполненной мыслью и чувством. Отсюда не случайна прямая аналогия рассказа Альтова с мифом о Прометее, с божественным огнем зажигающем в людской душе искру разумности и духовности.

Эта искра позволяет видеть необычное в обычном, позволяет знать вне опыта, то есть разрушить все преграды на пути к богам мифического Олимпа. Именно так метафорически можно описать человеческий путь к достижению высшего знания и чувства. В рассказе Зевс олицетворяет собой планету не отдающую Прометею свое сокровище, как же это все поэтично и здорово! И капитан Прометей поистине был поэтом и отважным исследователем в одном лице, способным не только мыслить, но и чувствовать. Именно такое качество приподнимает человека над рациональностью, придавая некую сверхрациональность, позволяющую видеть прекрасное в капельке росы или полете бабочки. Это приподнимает счастливца над костной материей, если хотите приподнимает в прямом смысле слова, вознося на запретный Олимп. Я думаю именно об этом говорит Альтов в своем рассказе, именно подобное заставляет людей будущего рисковать жизнью и отдавать все свои силы в поиске загадочного Огненного Цветка!

Он был храбр, капитан «Изумруда». И эта храбрость рождалась не безрассудством, а чувством долга-помочь раненному товарищу и передать людям Земли Знание. Знание же является одной из главных целей жизни людей будущего, так считает Генрих Альтов, также считают многие современные ему писатели-фантасты. Эти несколько высокопарные слова отражают стилистику рассказа выраженную в аналогичном возвышенно-пафосном литературном изложении. Но здесь пафосность вовсе не означает дешевую степень излишества, с ее помощью автор обращается к эмоциям читателей, вызывая чувство возвышенной гордости перед поступком настоящего Человека.

Важно уметь распознавать действительно талантливое произведение и уметь отличать его от штампованной банальности. Безошибочным индикатором служит влияние оказываемое текстом на читателя. И вот эта лакмусовая бумага говорит мне, что рассказ великолепен и особенно в отражении общей канвы этого небольшого цикла. Взорвавшаяся в рассказе сверхновая излучает в пространство громадную энергию, такую же величину энергии излучает и сам рассказ, задача читателя правильно принять ее и распределить по полочкам своей души. Система ценностей однозначна во все века, поэтому героизм, самопожертвование, осознание цели жизни являются одними из самых важных понятий для настоящих людей. Альтов показывает этих людей в будущем, читатели на мой взгляд должны искать их в настоящем. В этом заключается миссия подобных произведений, этому с успехом соответствует и данный небольшой рассказ.

Альтову очень здорово удалось поймать дух времени начала космической эры человечества. Это дух великих ожиданий, желание грандиозных свершений на открывшейся дороге в Звездный Мир. Само словосочетание «Звездный Мир» вызывает волну эмоций от ощущения открывающейся бесконечности с ее великими тайнами. И как уходили капитаны прошлого в безбрежную океанскую ширь в эпоху великих географических открытий, также уходят в этом рассказе звездные капитаны в пучину космоса, в надежде достичь успеха в смелом эксперименте.

Понятно, что в идее пройти сквозь Солнце больше фантастики, чем науки. Дело не в этом, а в напитке рассказа атмосферой безудержного дерзновения. Сама форма построения текста в виде аналогии с древней легендой безумно красива и рождает при чтении волнующие эмоции. Конечно это на любителя, прагматик не поймет романтика, почитатель боевой фантастики равнодушен к фантастике мечты, но те кому близка фантастика времен 60-х безусловно оценят этот рассказ. Ибо здесь заложено многое-вечная тяга человека к звездам, стремление познавать и действовать, осознание великой цели научного открытия. А самое главное-непередаваемое ощущение величия Звездного Мира, безграничной бездны впитывающей в себя человеческую песчинку. Но именно в этой беспредельности приходит осознание необходимости неугомонного стремления поиска и открытия, которое олицетворяют собой в рассказе два смелых капитана Звездного Мира-Икар и Дедал.

Ну что ж, это типичный образчик крепкой советской научной фантастики. Судите сами, здесь присутствует любопытная научно-фантастическая идея представленная в виде ручных шаровых молний, в наличии экстремальная ситуация переходящая в катастрофу, ну и наконец традиционная стойкость духа и взаимовыручка людей. Все составляющие для отличного рассказа налицо и Альтов не преминул ими воспользоваться.

Кравцов в сюжете предстал в образе напоминающем известнейшего Николу Тесла, загадочного мага и чародея от науки. Но если жизнь и работа великого ученого всегда была окутана мраком тайны, то в рассказе все чудеса показаны на бытовом уровне, с перспективой перехода в сферу потребления для обычных граждан. Я говорю это безо всякой иронии, ведь эта цель абсолютно мирная и выражает собой одну из многих задач науки. Компактный источник энергии в быту вещь замечательная, вот автор и обыгрывает эту задумку. Альтов даже приводит краткое описание предполагаемого физического механизма образования энергетических шаров, я лично очень ценю подобное в фантастике. Знаете, это устраняет некую легковесность в произведении, создавая эффект ожидания что «это вполне может быть». А подобная вещь очень важна в научной фантастике в части формирования надежды у увлеченного читателя, что так оно когда-нибудь и свершится в будущем.

В 60-х годах прошлого века еще ничего не знали о виртуальной реальности, однако автор вложил в основу рассказа именно это понятие. Правда здесь подразумевается не совсем то, что мы сейчас понимаем под данным термином, ведь подобная реальность нам дается в готовом виде в различных симуляторах, тогда как в рассказе генеральный конструктор создавал ход событий силой своей мысли. Но во всех случаях получается некий иллюзорный мир, где человек может реализовывать самые различные интересы в зависимости от своих наклонностей. Вот конструктор и использовал свои мыслеформы в научных целях.

Стоит сказать, что для времени своего написания идея рассказа весьма неплоха. Цепочка передачи мыслеобраза в структуру биотока с последующим преобразованием в программу памяти для машины тогда наверное была очень оригинальна, да и сейчас представляет собой определенный интерес для жанра фантастики. Альтов облачил все это в форму деятельности во имя прогресса, это было типично для советской фантастики, да собственно почему бы и нет. Доводы разумны, результат получен и кстати в не совсем традиционной для той же советской фантастики форме. Я был готов готов получит однозначный ответ о преимуществе творческой силы живого человека перед машинным алгоритмом, однако не тут то было. Впрочем автор ничуть не умаляет людские способности, он только отдает должное научно-техническому прогрессу, призванному помогать человеку в его деятельности. Неплохой рассказ, с довольно живым наполнением как в пользу увлекательности, так и в пользу интеллектуального осмысления предлагаемой научно-фантастической идеи.

Вопрос поднимаемый здесь автором прост в своей формулировке, но труден в логическом и моральном разрешении. Собственно герои рассказа и пытаются найти выход в непростой проблеме выбора. Позиция максимальной целесообразности ученого схлестнулась с эмоционально-гуманными взглядами женщины, черствость лабораторного червя вступила в схватку с позитивным жизнелюбием. Доводы изобретателя безжалостны и точны, но только в пределах сферы его деятельности, женщина полностью обезоружила оппонента не только с моральной, но и с сугубо практической стороны.

Проблема выбора всегда сложна и двояка, я помню как она детально разбиралась у Стругацких в «Далекой радуге». Моральные устои безусловно важны, но прагматизм реальности всегда заставляет с собой считаться. Как же найти приоритеты, как определить точку опоры для обоснования судьбоносных решений? Тем и цене данный рассказ, что заставляет нас думать над подобными вещами. Практический труд ученого легко может превратиться в схоластику, несмотря ни на какие благие цели. Однотипные умственные установки затягивают в себя как в трясину и вот уже для главного героя личное счастье составляют не люди, а идеи, пусть даже и такие грандиозные, манящие за собой в область метафизики.

Но ведь самое главное-это Жизнь и наука должна быть направлена во имя Жизни. А ученый поступил совсем наоборот, сделав бесспорно значимый поступок самопожертвования, забыв при этом ради чего он это делает. Конечно, люди всегда трагически гибнут, по неосторожности, в несчастных случаях, это закон неумолимой статистики. Но когда трое размещены на ладони у всего человечества и человечество решает сжать ли ладонь в кулак и раздавит попавших в беду, либо спасти невзирая ни на что, то ответ наверное очевиден. Иногда несколько людей и олицетворяют собой всю цивилизацию, ее этику, философию, разумность.

Сказанное можно принять только за громкие слова, но вот сюжет этого великолепного рассказа, вот позиция автора и каждый в своем отзыве волен высказать и свою точку зрения. Для этого все и пишется, тем и замечателен наш сайт.

Социальная тематика является очень интересным предметом для рассмотрения не только в научной, но и в художественной литературе. Увидеть ее в жанре фэнтези было несколько неожиданно, но впрочем почему бы и нет? К тому же такие попытки были предприняты Гудкайндом в предыдущем Пятом Правиле, где весьма подробно был описан Андерит имеющий исковерканные понятия о общественном укладе, культуре и истории. Здесь же автор обострил данную тему до предела, показав перевернутый с ног на голову жизненный уклад Древнего мира, достигающий своего мрачного апофеоза в родном для Джеганя Алтур-Ранге. Нет предела человеческому безумию, если за дело берутся опытные манипуляторы под предводительством действующего в романе вдохновителя основ извращенной морали-брата Нарева.

Увы, человеческая природа восприимчива к воздействию подобных внешних влияний. Тем более, что замысел Гудкайнда создал в Алтур-Ранге все предпосылки для этого. Подобными факторами являются нищета, невежество и заложенная где-то в глубине психики каждого человека ( а у иных и не столь глубоко) склонность к жестокости. Джегань не является просто тупым убийцей, он опытный и хитрый властитель, играющий на подобных составляющих и превративший своих подданных в форменных идиотов свято верующих в то, что им говорят правители. Ибо самый надежный раб тот, кто считает себя свободным. И Гудкайнд здорово показывает этот Древний мир, сотканный из въевшихся в человеческое сознание нелепейших психологических установок.

Но тут вновь появляется Искатель Истины, волей очередных бедственных событий попавший в самое сердце империи зла. И Ричард не был бы самим собой, если бы не смог в очередной раз развеять сгустившийся мрак. На этот раз ему помогла опять же заложенная внутри противоречивой людской сущности противоположная деструктивности жизненная искра, делающая человека Человеком, а не животным. Речь Ричарда обращенная в конце книги к жителям Древнего мира, явилась для меня смысловым апофеозом всего романа, вполне применимым и в нашей жизни. Искатель Истины помог понять одураченным жителям Алтур-Ранга, что ими правят ничтожества, что они променяли свободу на мракобесие, заменив свою собственную жизнь на иллюзорный фантом.

Все это показывается автором в концовке романа в виде кульминации. Сам же ход действия в повествовании оказался растянутым, а местами и скучноватым. Сказанное выше понравилось мне как истина заложенная так сказать между строк книги, а сами строки сложились в довольно заурядное произведение. Если бы к смысловой части прибавилась увлекательная описательная часть, то мы бы получили более высококлассный образчик фэнтези. Вот эти обстоятельства и не позволили мне поставить более высокую оценку.

Я очень люблю этот рассказ. Здесь разлилось чувство безмерной ностальгии по ушедшему, здесь ярко выразилась романтика «золотого» века советской фантастики, здесь обозначились надежды соотнести с началом космической эры мощный толчок развития нашей цивилизации. Не получилось... Но ведь для того и существует фантастика мечты, пусть бесплодной и иллюзорной, но поддерживающей обозначенные позитивные начала, не давая им умереть вовсе. Этот мостик соединяет нас потомков, с нашими предшественниками, надеявшимися на свершение в нашем времени своих ожиданий. Человеческая склонность всегда переносит в будущее свои мечты, оставляя в прошлом только легкую грусть. Поэтому в рассказе старик и ощущал сильную ностальгию, то возвышенное и загадочное чувство, связывающее нас с бесконечностью времени. А над небом ракетодрома при этом сияли звезды, отражая в своем блеске манящую человека бездну.

Прошлое и будущее, слава и забвение-данные понятия заставляют задуматься о многом. Поэтому Альтов явно намеренно показал в рассказе взаимоотношение юности и старости, путь из ушедшего в грядущее с передачей эстафетной палочки прогресса. Вернувшаяся из пучины космического пространства ракета с честью выполнила свою миссию, дав новому поколению счастье контакта с принципиально иной структурой разума и материи. Вернее нет, разум по своей природе должен быть единым, он просто способен воплощаться в различные вещественные структуры. И автор допустил контакт антимиров, соединенных пытливым, не знающим покоя умом, стремящимся найти в бесконечном звездном мире своих братьев. «Богатырская симфония» не только всколыхнула забытое в старике, в концовке она воодушевила и юношу, дав толчок к новым свершениям.

Просто превосходный рассказ, дающий импульс всему позитивному и прогрессорскому! Когда сейчас перечитывал его вновь, буквально отдыхал душою от всех жизненных передряг, словно отгораживаясь потрясающей атмосферой навеянной этими строками от несуразицы действительности. Отсюда и моя наивысшая оценка.

Наша жизнь есть продолжение детства. Честь, достоинство, смелость в основном в детстве и закладываются, а испытываются на прочность в течении всей жизни. Владислав Петрович Крапивин прекрасно осознавал важность данных истин и в своем творчестве передает это читателям. Крапивин очень тонко чувствует душу ребенка и главным образом потому, что сумел сохранить внутри себя все те детские переживания, которые обычно теряются в суете взрослой жизни. Этот рассказ представляет собой еще один экскурс в личные чувства писателя с сопутствующими им событиями. Как всегда автор делится с читателями чем-то с одной стороны сугубо интимным, а с другой стороны понятным многим. И мы воочию ощущаем липкий ужас высоты парашютной вышки, когда нужно сделать всего лишь один шаг в пустоту, совершая тем самым перелом внутри себя. Этот рецепт преодоления Крапивин предлагает тем, кто хочет избежать болезни черствости души, приносящей поклонение обыденности вместо веры в чудо.

Еще Владислав Петрович высказывает в рассказе замечательную вещь о способности видеть необычное в самом простом, разглядеть тайну в самой заурядной вещи. Писатель сохранил это пристрастие на всю свою жизнь и наверное оно является залогом литературного таланта Крапивина. Пусть «солидные» люди считают подобное несерьезным, именно такая склонность поддерживает внутри человека особую искру благородства и мечты. Эту искру разжигают своим внутренним наполнением замечательные книги Крапивина, ее же заставляет ярче гореть и данный трогательный рассказ. Воспоминания детства содержат в себе постулаты чести и непорочности, а подобные произведения помогают проявить в памяти ушедшие мечты и клятвы быть в своей взрослой жизни предельно чище и добрее, и в беде не бросить друга никогда.

Много лет прошло с тех пор, когда я впервые прочитал «Зверобоя» и познакомился с тем типом литературы, который среди школьников назывался просто и емко-«про индейцев». Это был фирменный знак того, что в книге будут приключения, стрельба, благородство и предательство, любовь и ненависть, то есть все атрибуты лихого захватывающего сюжета. В этом смысле данная книга является образцом подобного жанра для многих поколений читателей от дореволюционной России до самого последнего времени. Вот передо мной лежит раритетная малоформатка «Библиотека приключений» 1949 года издания и я чувствую навеки оставшиеся на ее потрепанных страницах увлеченные мальчишечьи глаза жадно вчитывающиеся в строки романа, торопливые руки перелистывающие страницы, чтобы узнать что будет дальше. Это все впиталось в книгу, это прекрасно распознает душою истинный читатель, любитель «той самой», «настоящей» приключенческой литературы.

Но это то, что идет от эмоций. Что касается литературных достоинств книги, то они несомненны. Величественный, немного напыщенный, трогательно-старомодный стиль изложения Купера сам по себе обуславливает принадлежность романа к классике. Про сюжет и говорить нечего, он также давно стал классикой жанра. Хотел бы поподробнее остановиться на характеристике главного героя романа-Зверобое, получившем в книге одно из своих известных прозвищ-Соколиный Глаз. Это безусловно один из самых известных литературных персонажей, тот, в в кого воплощались в своих играх прошедшие поколения мальчишек, выслеживая в окрестных кустах враждебных индейцев. Меня всегда привлекали герои живущие по одному из самых главных законов мироздания-закону чести. В этом видится одно из самых главных предназначений людского бытия. Вот и Зверобой говорит в книге, что смысл всего сущего заключен в справедливости. Наверное то же самое разглядела в глазах Зверобоя Джуди Хаттер, возвыся его невзрачную внешность над кичливой физической красотой Гарри Марча. Простота характера, спокойствие поведения, разумная отвага-вот отличительные черты главного героя романа. А верность своему слову Зверобоя мне напоминает Атоса из «Мушкетеров» Дюма, когда в нерушимость сказанного верит даже такой отъявленный пройдоха как Мазарини. Да, именно такие положительные качества сближают любимых литературных героев, выстраивая их в шеренгу из зачитанных книг на полках.

Что еще привлекает в романе, так это трогательное отношение Купера к природе, способность писателя ярко описать возвышенную гармонию заключенную в бесконечности лесов, безмятежности неба, хрустальной прозрачности озер. Это умиротворяет читателя, делает человека чуточку чище и лучше. Ах, если бы подобное литературное созерцание красоты могло действительно мощно влиять на человеческие пороки, пробуждая все самое лучшее заложенное в людях. Но это доступно лишь немногим, тем в которых горит искра благородства и доброты. И в подтверждении сказанного мы видим в романе как зелень лесов и чистота вод пятнаются кровью, обычным атрибутом кипения людских страстей. Действительно, душа человека представляет собой странную, а порою страшную смесь добра и зла и какой из этих компонентов перевешивает, таков и сам человек. Это не философия, это дань заложенной в нас природе сущего. Вот Купер в книге наглядно это и показывает.

Ну и конечно же замечателен сам приключенческий сюжет романа, основанный на трагическом противоборстве бледнолицых и краснокожих. Белая раса всегда считает себя более цивилизованной, предполагая тем самым и моральное превосходство над теми, кого она называет дикарями. А вопросы этики подчас не подвластны просвещению и мы видим в романе у Томаса Хаттера и Гарри Марча неуемное желание убивать ради добычи скальпов. Чем же они лучше дикарей? Настоящей человек тот, кто независимо от цвета кожи сохраняет в своей жизни чистоту мыслей и поступков, а при крайних обстоятельствах способен с честью умереть, ведь даже смерти свойственно какое-то торжественное и мрачное достоинство. Зверобой выше всяких похвал прошел и через это испытание, доказав свою принадлежность к людям высшей степени благородства.

Но впрочем пора и закругляться. Сказано мною довольно много, а еще больше не высказано. В этом и состоит особая прелесть значительных произведений-давать удовольствие чтения и пищу для размышлений. В этом смысле достоинства романа несомненны и поэтому «Зверобой» стоит у многих книголюбов в ряду самых любимых книг.

Весьма интересная идея заключена в небольшой объем данного коротенького рассказа. Мы привыкли представлять собой время в виде прямой от минус до плюс бесконечности, по которой в фантастических сюжетах можно даже путешествовать, как например у Рэя Бредбери в «И грянул гром». Здесь же данная категория автором замкнута в круг. Мы знаем, что в пространстве мы можем блуждать по окружности, но чтобы это происходило во времени нужна конечно же научная фантастика!

Хотя данная идея и в обыденной жизни вовсе не нова, еще древние религии и эзотерические учения говорили о вечном возвращении человека в одну и ту же жизнь с однотипно происходящими событиями. Варшавский воплотил этот парадокс в условиях вещественного космического пространства, так сказать на близко к научной основе возможностей релятивистских допущений Эйнштейна. Автор представил происходящее в виде своеобразной адской ловушки, избежать которую способно только человеческое сознание с пульсирующей мыслью. Что ж, получилось весьма неплохо, только краткость написанного не позволяет в полной мере дать прочувствовать читателю величие тайны времени, до сих пор неподвластному человеческому разуму загадочного четвертого измерения.

В очередном, уже Пятом, Правиле Гудкайнд на мой взгляд подошел к своеобразному Рубикону-идти дальше по накатанной сюжетной линии или же что-то в корне менять. Опробованный знакомый путь обещал спокойное возделывание уже разработанной почвы, в то время как кардинальное изменение сулило неизвестность. Гудкайнд не стал рисковать и выдал уже ставшей стандартной ситуацию появления очередного злобного противника Искателя Истины в виде ужасающих шимов и героическую борьбу Ричарда и его друзей с новой опасностью на фоне непрекращающейся войны с Имперским Орденом.

Данное решение автора стало определяющим для всего цикла в целом и возможно разделило читателей на поклонников данной серии книг и потерявших к ней особый интерес. Я принадлежу к первой категории, история Ричарда и Кэлен как-то сразу зацепила меня, как и весь придуманный автором мир Меча Истины и поэтому для меня был актуален только вопрос насколько увлекательной будет очередная история в пределах выбранных рамок.

В этой связи хочется сказать о уже упомянутой шаблонности романа и в общем-то неплохой реализации этого шаблона. Гудкайнд я думаю сознательно отошел от упора на описание только того, что связано с приключениями Ричарда, в сторону довольно объемного изложения жизни Андерита. Это явно пошло в ущерб динамике повествования и погрузило читателей в несколько сонное восприятие бытовых подробностей и исторических обстоятельств из жизни андерцев и хакенцев. Но в этом есть и своя прелесть, ведь быстротечность действия не позволяет в полной мере раскрыть задуманные писателем подробности выдуманной страны, имеющей карикатурно извращенные общественные устои и ложные моральные ценности. Подробная разработка сюжета создает иллюзию максимального погружения в историю вымышленного мира и затем в конце происходит концентрация всего написанного в единый фокус и развязка выплескивает всю накопленную энергия в динамичный финал.

В целом здесь Гудкайнд ничем не удивил, но и не разочаровал. Внутреннее восприятие прочитанного оказалось весьма позитивным, поэтому Пятым Правилом в общем я остался доволен.

Всякая интересная и занимательная вещь является экземпляром штучным, не предназначенным для конвейерного производства и тем собственно и ценимым. В данном Правиле ощущается некое снижение той высокой планки, поднятой предшествующими частями. Это процесс почти естественный и наблюдается не только в литературе, но и скажем в музыкальном творчестве, ибо невозможно в пределах строго определенных рамок штамповать шедевры. Багаж свежих идей, оригинальных мыслей, новых сюжетных ходов после кульминации неизбежно постепенно или резко иссякает и хорошо, что в данном Правиле я вижу только тенденцию, а не резкий провал.

Да, действительно несущественных разговоров и незначительных описаний здесь стало побольше, а остросюжетных действий поменьше. Но автору удалось сохранить главное-общую канву повествования, так сказать дух всего цикла в целом. А это в общем немало, так как те читатели, которых по настоящему зацепили предыдущие Правила ( а я в их числе), будут все равно заинтересованы, принимая во внимание вышеприведенные доводы. Да и собственно речь о снижении качества уместна только по отношению к высшему уровню, а само по себе Четвертое Правило весьма и весьма занимательно.

Волей автора Ричард и компания борется на этот раз с тем, что мы в какой-то мере ощутили в реальности. У нас-это пандемия коронавируса, у Гудкайнда-это смертельная чума. То, что порождено магией нельзя победить с помощью вакцин и таблеток, вот главные герои и ищут спасительный Храм Ветров. Как всегда мы наблюдаем каскад приключений, остросюжетных событий, неприкрытых гудкайндовских сцен с пометкой «только для взрослых». Однако при этом всплывает и серьезный вопрос конфликта личного и общественного, когда во имя спасения большого количества людей необходимо перешагнуть не только через себя, но и через горячо любимого человека. Это для меня важный момент в книге, поскольку в вихре действия все же должны быть какие-то моменты и мотивы с пищей для размышлений. В этом отношении Гудкайнд порадовал, как в целом и всем повествованием, если отойти от очень уж критичной оценки и самых разнообразных мнений предыдущих рецензентов.

Очередное Правило эпика Терри Гудкайнда продолжает основную сюжетную линию предыдущих двух книг. Появившийся во Втором Правиле Имперский Орден вступает здесь в полновесную игру по крупным ставкам и на сцене предстает Его Превосходительство Джегань с черными как ночь глазами и такой же черною душой. Автору удалось передать ощущение безудержного вала жестокости и насилия накатывающегося на Срединные Земли. Силы противодействия пока не могут оказывать должного сопротивления, помните как пел Юрий Шевчук: «Добро оно всегда без кулаков, трясет культяшками». Я бы конечно не сказал так категорично, просто это есть не только литературный, но и жизненный закон и противоборствующие силы всегда не равны. Единственная надежда на магию, но именно против нее и объявил Джегань свой поход.

Гудкайнд представляет Джеганя как весьма харизматичную фигуру, как сложное переплетение личных амбиций, путанных идеологических устоев и абсолютно черного зла. Более подробно это показывается в последующих Правилах. Пока же в Третьем Правиле Джегань есть самая крупная и определяющая фигура в смертельной партии с Искателем Истины. Император самовластно двигает мелкие пешки, не боясь отдать в жертву сколь угодно большое их количество, ради лучшей позиции. Понятно, что данными пешками являются обычные люди, простые смертные сражающиеся на стороне Джеганя во имя громко обозначенной цели.

Вообще Гудкайнд большой молодец в части создания общей атмосферы повествования. Известный режиссер когда-то говорил относительно плохой игры актеров: «Не верю!». Здесь я скажу противоположное, мир созданный автором объемен, с хорошей детализацией, с постоянно появляющимися новыми персонажами. В данном Правиле очень интересна сельфида, это явно не стандартный персонаж, притягивающий своей загадочностью и необычными способностями. «Вдохни меня и я отнесу тебя куда ты хочешь»- вот это и есть элементы настоящего фэнтези, то за что любят этот жанр. Способность постоянно освежать длительное повествование новыми героями и идеями очень важна и пока Гудкайнд с успехом справляется с этой задачей. Тот же путевой дневник хоть и не назовешь какой-то уж очень оригинальной задумкой, но тем не менее он внес в Третье Правило струйку новизны.

В общем в данном Правиле видно повышение градуса напряжения повествования, Мир Меча Истины становится все сложнее, все интереснее, делая чтение Третьего Правила столь же захватывающим. как и чтение предыдущих двух. Короче говоря по моей степени удовольствия от прочитанного, по ощущению целостности и определенности построенного писателем фэнтезийного мира, Третьему Правилу безусловный зачет и высокая оценка.

Когда читаешь книги Ефремова, то погружаешься в особый, специфический мир созданный талантом Ивана Антоновича и литературно выразившемся в сугубо индивидуальном писательском стиле. Это заключается в безусловном научном подходе к изложению писателем как известного ученого, красочном описании картин природы как любителя прекрасного, вере в настоящую человеческую душу как интеллигентного гуманиста. Во всем этом в большой степени заключена любовь огромного количества читателей к произведениям Ефремова, в этом заключены и мои симпатии к творчеству писателя.

Данное документальное произведение стоит немного особняком в ряду книг Ивана Антоновича, представляя собой автобиографическое описание научных экспедиций в которых принял участие писатель. Но тем не менее «Дорога ветров» полностью отвечает вышеназванным критериям, правда с поправкой на значительный уклон в сторону научно-популярного жанра по отношению к художественному. В этой связи книга может показаться несколько скучноватой, но это только на первый взгляд. Если вчитываться в описания Ефремовым суровой красоты Гобийской пустыни, то получаешь истинное эстетическое наслаждение.Меня всегда волновала способность природы воздействовать на душу человека, вызывая глубокие эмоциональные состояния. Способность воспринять и пережить гамму возвышенных чувств доступна только людям с богатым внутренним миром, а передать подобное в прозе является очень сложной задачей. Здесь Ефремов успешно справляется с этим, красочно описывая к примеру свои впечатления от восприятия бездны времени увековеченной в слоях горных пород или же о возникающих образах древности на месте производимых раскопок. От благодатного влияния красоты окружающего мира никуда не деться и обострение человеческих эмоций вызывает ощущение всеобъемлющей любви ко всему окружающему: горам, звездам, своим товарищам. Хочется немедленно сделать что-то хорошее, отдать частичку этой радости другому человеку. Вот этой способностью чувствовать сущность природы буквально пронизаны страницы данной книги, скрываясь за поверхностным научным стилем изложения.

Ведь не секрет, что у Ефремова на фоне происходящих событий и картин природы всегда есть место для выражения эстетических чувств, раскрывающих богатство человеческой души. И сам человек раскрывается навстречу этим чувствам, ведь недаром шоферы экспедиции становились заинтересованными участниками раскопок, в противовес принципу « мне этого не надо, так как подобное не входит в мои обязанности». Безусловно, грандиозное величие кладбища динозавров на фоне первобытной пустыни делает душу человека живою. И человек также делается другим, ощущая, сидя у ночного костра в гобийской пустоши, тайну бесконечности в пустынной дали и бездну времени в найденных костях рептилий. А тепло и свет созданные человеком в необъятных просторах, создают ощущение огромной ценности этого простого уюта.

Вот так окружающая обстановка отражаясь в мозгу человека вызывает в нем строго определенные представления. Вот именно это я вижу на прочитанных страницах, несколько завуалированным за многочисленными описаниями природы Гоби, хранящей в себе бесценные экспонаты древнейших времен. В прочитанном всегда заключено что-то индивидуальное, личное, вычлененное из всего текста и во всем вышесказанном как раз и состоит мой интерес к данному, может быть несколько однообразному и суховатому, но тем не менее весьма значительному данному произведению известного писателя.

В волшебном мире созданном Терри Гудкайндом события развиваются все интереснее и интереснее, заставляя с каждой прочитанной страницей все глубже погружаться в чудодейственную сферу магии. Но эта область не является принадлежностью доброй сказки, в книге события происходят в жестоком мире, где зла намного больше чем добра и где пороки превышают добродетели. Стиль изложения и Первого правила явно не отличался пуританством, а во Втором правиле вовсе многие описываемые сцены отличаются чуть ли не садистским и извращенно сексуальным характером. Этим автор как бы подчеркивает несовершенство окружающей действительности, которое по идее должно было бы исправить волшебство, если бы антагонистом не выступало волшебство деструктивное, в вечном противоборстве светлого и темного начал. На этом построены многие сюжеты жанра фэнтези, в этом состоит фабула не только данного романа, но и всего цикла в целом. Просто здесь упор сделан на противоборство двух миров: Вещественного и Подземного и соответственно на антагонизм двух владык: Создателя и Владетеля. И когда нарушаются ограничительные барьеры, то рвутся границы между реальностями и мертвое стремится поглотить живое.

В данном Правиле противоборство темного и светлого наглядно выражено в придумке Дворца Пророков с законными Сестрами Света и тайными Сестрами Тьмы. Я назвал Сестер Света законными,но это вовсе не означает добрыми и лишь показывает принадлежность к миру живых. Ведь стремление Сестер Света насилием добиться благости Создателя вовсе не делает им чести. Да и омерзительный Имперский Орден отнюдь не проповедует идеалы гуманизма. Вот и получается, что зло в книге имеет двоякую природу: всеуничтожающий хаос Подземного мира и безумная жестокость, порожденная людьми на основе ложных идей, прокультивированных низменными желаниями и инстинктами.

Все сказанное касается принципов построения сюжетной основы данного романа. По описательной части хочется сказать, что придуманное Гудкайндом просто великолепно и отражает всю суть жанра фэнтези. Фантастические существа выписаны автором очень ярко и колоритно: скрийлинги, мсрвизы, гары, хваталы придают произведению высший градус экшена. Сестры Тьмы выражают собой дуализм всего сущего и являются апологетами людского грехопадения, с явной аналогией продажи своей души дьяволу, то бишь согласно сюжету Владетелю, ритуально выразившемуся в похотливом совокуплении с исчадием тьмы.

Но хватит говорить о мерзости, ведь главные герои книги конечно же принадлежат к сфере добра, не искаженного ни формальной религией Дворца Пророков, ни инквизиторством Имперского Ордена. Все самое хорошее в человеке выражается посредством любви, такой как у Ричарда с Кэлен, помогающей преодолеть все преграды и победить животное и низменное. Для меня образы двух влюбленных обладают какой-то особой притягательностью, позволяющей выйти за рамки шаблонности положительных типажей. Что-то в них есть живое и притягательное. Светлое максимально контрастно именно на фоне черного и изобилующие в книге сцены жестокости и насилия являются лишь антитезисом того, чем в действительности должен являться мир справедливости и гармонии с живущими в нем людьми типа Ричарда,Кэлен,Зеда,Чейза. Это жизнеутверждающее позитивное начало выражается автором в образах данных героев, это как я считаю должна содержать в себе литература всех жанров. Вот за создание таких персонажей я весьма высоко ценю цикл в целом и данное Правило в частности.

Древняя история нашей планеты, с бродящими по просторам гигантскими динозаврами, встает перед мысленным взором читателей данной статьи. Бездна времени прошла с тех пор, но это время отпечаталось в толще земли в виде костей рептилий, оставляя шанс ученым восстановить утраченное. Пытливый ум человека, тяжкий труд в суровых условиях Гоби дали основания для написания Ефремовым данной статьи, с научными выводами на основе найденных вещественных фактов. Эта информация очень интересна и подкреплена авторитетом известных в данной области ученых, включая и самого Ивана Антоновича, но все ли факты здесь приняты во внимание для восстановления картины и хронологии прошлого? Я имею в виду сенсационные находки перуанских камней Ики и мексиканских фигурок Акамборо на которых рядом с динозаврами показан... человек. И миллионы лет ушедших эпох сбрасывают несколько нолей и представляются в виде не столь уж отдаленного времени, в корне меняя историю нашей планеты. Сейчас много спорят относительности достоверности этих артефактов, но очевиден вопрос не слишком ли масштабно их количество и качество для того чтобы кого-то разыграть или ввести в заблуждение?

Эти соображения не имеют прямого отношения к данному послесловию, в нем автор весьма увлекательно рассказывает о своих личных научных изысканиях и взглядах. Просто археология остается одной из самых интересных и загадочных наук, постоянно ставящая перед исследователями все новые и новые вопросы и данная статья приобщает читателя к ее тайнам.

Каждое новое появление Мэри Поппинс в семье Бэнксов приносит детям удивительные приключения в волшебном мире чудес спрятанным в потаенных уголках обыденной реальности. Человеку всегда хочется чего-то необычного, выходящего за грань определенности серой будничной жизни. А дети по особенному испытывают эту тягу, наделяя, по крайней мере в своих мечтах, желаемое возможностью настоящего существования. Действительность по мере взросления постепенно вытесняет эти ощущения, мы погружаемся в трясину забот, обязанностей, вечных проблем и тут уж не до волшебства. И тогда, тем кто не окончательно потерял веру в чудесное, на помощь приходят книги, в данном случае великолепная повесть Памелы Трэверс.

Схожесть сюжета с предыдущими двумя повестями отнюдь не является признаком бесталанности автора, наоборот, здесь прослеживается стремление Трэверс передать читателю основную идею повествований-тему двух взаимопроникающих миров: земного и заоблачного, вещественного и трансцендентального. И проводником между мирами является необычная няня, сперва показывающая детям чудеса, а затем с возмущением отказывающаяся от этого. Но так и должно быть, ведь подобное должна окутывать завеса тайны, иначе сокровенное станет достоянием толпы и обязательно найдутся дельцы организующие за деньги экскурсии в магические грезы, тем самым безвозвратно разрушив их.

А искренность и бескорыстность в полной мере доступна только детям, в частности ребятишкам семейства Бэнксов, видимо поэтому Мэри так привязалась к ним, раз за разом возвращаясь, чтобы вновь подарить маленьким сердечкам сказку. И читатель вместе с героями повести пристально вглядывается в небо, видя падающую звезду и с замиранием сердца угадывает черты знакомого силуэта. И пусть Мэри измеряя детям рост волшебной рулеткой признает их окончательно испортившимися-это всего лишь метод чудодейственного воспитания. Зато взамен юные Бэнксы получают волшебство полета в необычном доме дяди Артура Шиворота-Навыворота, путешествуют посредством чудо-компаса по всем сторонам света, загадывают желания вместе с мистером Твигли, узнают необычную историю Робертсона Эя, знакомятся со звездой Майей, да всего и не перечесть!

Со своей позиции взрослого человека я особо выделяю рассказ новорожденной Аннабелы о своем пути из небытия в бытие, из тьмы, в которой вещи берут начало и где человек спит, зная прошлое и будущее, а затем просыпаясь обнаруживает себя в нашем вещественном мире. Как это глубоко и таинственно, как чувствуется что-то великое и непознаваемое, хранящегося в истоках потаенного эзотерического знания. Это собственно отражает действительное жизненное увлечение самой писательницы, отразившееся еще и в образе Террапина из главы «Пора большого прилива».

Резюмируя сказанное, хочется сказать, что данная повесть выдержана в самых лучших традициях предыдущих книг о Мэри Поппинс и несет в себе тот же самый великолепный знак качества. Мэри вновь прощается с Бэнксами, уходя через самый настоящий портал между мирами в виде проекции детской комнаты. Куда улетает Мэри Поппинс и откуда появляется неизвестно никому. В неясных ощущениях это представляется чем-то трогательно добрым, не испорченным ни злом, ни пошлостью-тем местом где рождаются чистые детские души. Описываемое в книге расставание очень печально, но мы прекрасно понимаем, что продолжение следует.

Когда впервые прочитал эту книгу, мои впечатления были просто потрясающие. Мир Меча Истины буквально затянул меня, заставил неотрывно читать роман страницу за страницей, погружая в пучину столь увлекательного и талантливо выписанного магического вымысла, в своей детализации и оригинальности строящего в воображении иллюзорную реальность действительного существования. Да, я не побоюсь сказать именно так, ибо когда сюжет и в первую очередь главные герои поглощают твое внимание, заставляют сопереживать, то это и есть настоящее увлекательное чтение, с полным погружением в причудливый мир магии созданный Терри Гудкайндом на радость почитателей жанра.

Основа повествования, то на чем строится весь сюжет, это конечно же главные герои-Ричард и Кэлен, я бы сказал Ромео и Джульетта в жанре фэнтези. Автору очень удался лейтмотив любви этих двух персонажей, проходящий не только через данный роман, но и через весь цикл Правил. Тема любви вечна и популярна и если она не сведена к банальности, то всегда привлекает читателя. Здесь банальность исключается наличием просто великолепного сюжета со множеством интереснейших придумок автора, а также с прочиморигинальными персонажами. Гудкайнд использует не только стандартных для фэнтези волшебников, ведьм и драконов, но и предлагает свои собственные фантазии. Чего только стоят образы Матери Исповедницы в лице обворожительной Кэлен со своей необычной магией и мужественного Ричарда, взявшего на свои плечи непосильную ношу Искателя Истины. Ну и конечно же возникающие по ходу действия другие магические персонажи, среди которых я хочу отметить придумку Морд-Сит: одновременное воплощение ужаса и соблазнительности, затейливой магии и трижды сломленной человеческой души.

Представленное в романе Зло по своей идее вполне типично-страна с могущественным Черным Властителем, вступающим в непримиримую борьбу с силами Добра. В предложенных автором атрибутах и описаниях это выглядит вполне впечатляюще. Шкатулки Одена, черный магический песок, волшебные обряды-все это создает атмосферу будоражащего нервы мира Тьмы с тираном-извергом Даркеном Ралом и еще более ужасающим Подземным Миром. Нашлось место и для отображения тонкой психологической игры злодея, манипулирующего сознанием маленького мальчика и заставляющего перевернуть наивную психику с ног на голову. Это наглядный и страшный урок для отображения слабости человеческого существа перед мощным воздействием Зла, имеющего различные облики и формы проявления как в вымышленной, так и в объективной реальностях.

Вообще созданный Гудкайндом мир от души наполнен различными фантастическими персонажами и идеями, он ярок, весом и претендует на роль обособленного литературного существования, как некое единичное, индивидуальное создание авторского таланта. По крайней мере в моих ощущениях это выглядит именно так. Собственно такие ощущения и формируют читательский интерес к произведению. Конечно же можно еще многое сказать относительно других персонажей и обстоятельств романа, оценить детализацию построенного автором мира, но я оставлю это для моих последующих отзывов по книгам этого замечательного цикла.

В отличии от «Вечеров...» данный цикл по своему внутреннему содержанию несомненно более разнопланов. Здесь всего четыре повести и каждая из них по своему отличается от остальных. «Старосветские помещики» вводят читателя в мир тишины и покоя деревенской жизни с ее маленькими бытовыми радостями и огорчениями. Такой жизненный уклад умиротворяет, здесь находит покой душа, но к сожалению ничто не вечно, время забирает отпущенный человеческий срок, оставляя печать незаживающей раны.

Следующая повесть «Тарас Бульба» на мой взгляд является самым противоречивым произведением Гоголя. Имея несомненные литературные достоинства, повесть по своему внутреннему содержанию вызывает большие вопросы по отношению к таким понятиям как патриотизм, вера, любовь, взаимоотношение отцов и детей. Тем более когда данные вопросы очень актуальны в нынешнее время, когда текущие события заставляют задумываться над вышеназванными понятиями. И если сопоставлять имеющиеся факты с содержанием «Тараса Бульбы», то выводы по этому поводу далеко не однозначные. Так что в этой связи повесть вполне может служить зеркалом для отражения текущей действительности и проведения заметных параллелей. Это еще раз подтверждает тезис, что классика вневременна.

«Вий» тематически больше имеет отношение к циклу «Вечеров...», но коль скоро он представлен именно здесь, то мы опять имеем удовольствие насладиться мистикой Гоголя подходящей вплотную к жуткому ужасу жанра хоррора. Любопытно было наблюдать противоборство человеческой души с сонмом упырей и вурдалаков под предводительством обворожительной ведьмы. Красота может быть как от Бога, так и от дьявола и в случае тандема со злом прекрасное обращается в свою противоположность, сбивая слабого человека с пути Света в сторону Тьмы. И гибнет Хома Брут не в силах противостоять подобной армии Тьмы.

Ну и завершает цикл повесть о двух Иванах буквально пропитанная едким гоголевским юмором над людской пошлостью, глупостью, мещанством. Деградация человека может идти не только по прямому пути порока, она может возникнуть в вполне «приличном» обществе в кругу «уважаемых» людей и тогда вспыхивает тупая злоба, способная в своем невежестве разорвать бывшего друга на части. Увы, это вновь показывает как слаб человек и сколь многих усилий требует работа по формированию настоящей личности.

Вот такой вид имеет данный цикл, такая картина фонтанирующих людских страстей, желаний, страхов и сомнений на полотне Жизни. Гений писателя оставил в Вечности нетленный труд к которому имеют возможность прикоснуться читатели различных времен, находя несомненную пользу для анализа такого понятия как человек. И будет ли это слово звучать гордо зависит от того, какие уроки мы будем извлекать из прочитанного.

Помню как в детстве чтение классической литературы представлялось мне занятием скучным и малоинтересным, являющимся лишь данью необходимости изучения школьной программы по литературе. Но это обстоятельство абсолютно не касалось данного цикла, явившемся одним из немногих образцов классики прочитанных мною в ту пору с интересом и по доброй воле. Конечно с годами пришло осознание величия произведений гениев мировой и русской литературы, сформировался неподдельный интерес к такому чтению, но повести данного цикла так и остались для меня окрашенными в тона той непосредственной детской увлеченности.

Действительно, если классика облачена в форму интересных, захватывающих произведений, заставляющих неотрывно читать книгу позабыв обо всем, то такие вещи становятся достоянием для всех возрастов читателей. К тому же Гоголю удалось создать здесь причудливую атмосферу синтеза сказки, мистики, фольклора вплетенных в оправу простых человеческих характеров, доступных и понятных всякому человеку.

При сходстве в общей тематике, каждая повесть имеет и свои отличительные черты. «Сорочинская ярмарка»-это водевиль, праздник народного духа, ода любви двух юных сердец в комической форме преодолевающих все преграды. «Вечер накануне Ивана Купала» представляет собой воплощение тяжелого давящего ужаса, переводящего повествование вплотную к жанру кровавого хоррора. Под стать этому и «Страшная месть» с восстающими мертвецами и родовым проклятием, с просто потрясающими фантасмагорическими картинами и философской темой расплаты за содеянное. Значительно смягчает зловещую мистическую составляющую «Майская ночь, или Утопленница», синтез любви и мистики, вводящий читателя в заманчивый мир грез потусторонней реальности. Но наиболее полно выражает эту тонкую грань между миром вещей и миром чудес, реальным и потусторонним-жемчужина цикла «Ночь перед Рождеством», наиболее полно выражающая внутреннюю наполненность сборника. «Пропавшая грамота» и «Заколдованное место» также представляют собой небольшие истории о переплетении бытового и мистического, а также хитрой игре нечистого с человеческими страстями и пороками. Несколько выделяется из общей канвы повесть «Иван Федорович Шпонька и его тетушка» с описанием простого деревенского быта и соответствующими ему психологическими типами людей.

Кстати, что касается психологических типов, то персонажи цикла, включая и рассказчиков, не так уж простодушны и наивны. За ними стоит вековая народная мудрость, чуждая вычурности и выспренности, с отличной практической хваткой, способной к примеру добиться благосклонности любимой, пусть даже для этого потребуется лететь к царице верхом на черте. И если откинуть внешнюю простоту, то герои повестей в своей внутренней наполненности могут дать фору многим «просвещенным» личностям. Это и есть настоящая человеческая душа без фальши и прикрас, душа способная впитать в себя красоту мироздания, изгнав при этом все дьявольское зло.

Классика вечна и находит свое отражение в любом обществе и в любые времена. Браво, мастер!

Очень вычурное и как я считаю путанное произведение на известную тему взаимоотношений человека и робота. И если у самого известного разработчика данного вопроса-Айзека Азимова все перипетии с достоинством воплощены в рассказах-бестеллерах, то здесь у Несвадбы это выражено в замысловатых фантазиях женщины, возникших на почве неудачной супружеской жизни. Лично для меня в этой истории научной фантастикой и не пахнет, я вижу лишь смесь бытовых неурядиц, сугубо женских предположений и практических действий с целью насолить мужу. Правда все действие происходит в антураже загадки-кто же перед нами, человек или робот, но в литературном смысле это выражено настолько малоинтересно, что приобретает вид житейской истории из жанра мыльной оперы.

Здесь Несвадба отразил то, что я очень люблю в научной фантастике. Это вопрос парадоксов времени, путешествий в прошлое с целью изменить в будущем настоящее посредством «эффекта бабочки» из классического «И грянул гром» Рэя Брэдбери. Просто благодатнейшая тема для полета фантазии и различных предположений по возможному развитию событий! Но в этом рассказе сюжет больше сдвинут в плоскость юмора, чем в сторону какого-то нового видения проблемы путешествий во времени.

Главный герой руководствуется сугубо бытовыми мотивами, рожденными не задавшейся судьбой. И грандиозная цель по уничтожению истории оборачивается чередой случайностей и нелепостей. Безусловно можно порассуждать по поводу состоявшейся в рассказе встрече с самим собой, а также с молодой женою и тестем, но легкая форма изложения никак не настраивает на подобный лад. Поэтому я воспринял эту историю как некий памфлет, иронию по поводу несостыковки великого и мелкого, а также кипения людских страстей на фоне великой загадки времени.

Дети всегда способны найти общий язык между собой и создать узы ребяческого братства. Творчество Владислава Петровича Крапивина глубоко проникнуто этой идеей, она одна из составляющих его писательского кредо. В этом отношении не стала исключением и данная повесть. Компания друзей живет своими детскими интересами и мечтаниями, помогающими видеть в камнях живых мамонтов и испытывать жалость к вымышленным животным. Как всегда у Крапивина дело не ограничивается одними только играми, имеют место и ссоры с обидами и преодоление Угольком самого себя, когда внутри натягивается какая-то пружина и дойдя до предела вдруг распрямляется, сметая прочь все страхи и сомнения. Это очень важно, видеть в произведении не просто занимательную историю, но и пример становления настоящего мужского характера.

Но в повести есть еще и другой пушистый и трогательный герой-белый щенок. Крапивин показывает читателям душу нашего четвероногого друга, которая столь же незащищена и ранима, как и душа ребенка. Белый щенок в параллели с Угольком тяжело переживает боль несправедливых обид, также сталкивается с бессмысленной людской злобой. Причудливая собачья фантазия рисует посредством пера писателя замечательные образы человека в сапогах как источника зла и опасности или же теплый образ Рук, всегда приносящих заботу и ласку. Мы, как и Снежок, всегда тянемся в своих воспоминаниях к таким Рукам, дарящим ощущение беспредельной нежности, которую может дать только очень близкий человек, такой как мама или любимая. Владислав Петрович всегда умел передавать подобные ощущения, находя для этого все новые формы и сюжетные обороты. А тот кто хочет понять всю глубину любви Уголька к щенку, пусть также посмотрит на Луну. И если там увидится силуэт лунного щенка, значит такой человек восприимчив к творческому посылу Крапивина и способен по достоинству оценить данную повесть.

То, о чем хотел сказать автор в рассказе понятно: влияние психических сил одного человека на физическую подготовку другого человека. Тема для жанра научной фантастики весьма благодатная, но к сожалению Йозефу Несвадбе не удалось в данном случае облечь ее в достойную литературную форму. Получился весьма серенький, банальный рассказ с понятной идеей, но плоским внутренним наполнением.

К интересным моментам можно отнести пожалуй только мысль, что допинг для спортсменов может быть не только медикаментозный, но и психический. Если дело касается только морального настроя, то здесь конечно же все законно. Но если, как это было в рассказе, человек лишь объект, мышцы которого получили чудодейственный ментальный эликсир, то это безусловно нечестная игра. Подобное представляет интерес только для науки, а не для спортивных соревнований, где все должны находиться в равных условиях. Словом имеет место интересная проблема представленная в виде довольно посредственного рассказа.

Никто по настоящему не знает как он себя поведет в ситуации крайней опасности, когда шансы на жизнь ничтожно малы. Это называется моментом истины, моментом когда видно, что ты представляешь собой на самом деле. Герой Йозефа Несвадбы не выдержал подобной проверки, щемящее желание жизни повергло его в настоящую панику. Конечно, трудно пережить ощущение дыхания могильного холода небытия, когда тебе нет еще и двадцати и все твое существо переполнено радостью бытия. Но человек всегда должен оставаться человеком, особенно в суровых условиях космоса. Иначе все, конец, ты уже не мыслящее и разумное существо, а животное обуреваемое инстинктивным чувством самосохранения.

Но главное в рассказе я думаю не это. Главный сюжетный ход автора в ожидании героем собственной смерти на незнакомой для него планете, которая на самом деле оказывается его прародиной, старушкой Землей, расселивших своих питомцев по самым далеким уголкам Галактики. Это очень интересно и немного печально, также как возвратиться спустя много лет к дому своего детства и увидеть, что его уничтожил пожар. Грустно, что люди грядущего забыли даже местонахождение и название колыбели своих истоков, как мы иногда забываем отчий дом, а в некоторых случаях даже родителей давших нам жизнь. Вот Йозеф Несвадба в рассказе и напоминает нам об этом.