Леар, будущий выпускник военной академии, приехал в город на каникулы. Но отдыхать некогда – на город напали враги, близко уже их доспехи к родному дому. Леару необходимо защитить мать и невесту, продержаться против захватчиков до прихода помощи.

Принцесса Айлин предавалась безоблачным мечтаниям об окрестных принцах, да на беду в их королевстве объявился людоед, претендующий на власть над королевскими провинциями. Людоед мог обращаться в огнедышащее чудище, испепелял королевские войска. Доведенный до отчаянья король объявил, что победителю чудовища достанется четверть царства и дочка Айлин впридачу. Смельчаков-людоедоборцев не нашлось, и принцесса Айлин, захватив с собой любимую кошечку, отправилась в замок на встречу с чудищем.

Командир космического корабля Вэнс Гарамонд, бегущий от Элизабет Линдстрём, находящейся в гневе после смерти ее сына, оставляет за спиной Солнечную систему. Преследуемый космическим флотом Земли, Гарамонд обнаруживает обширную, построенную чужеземцами сферическую структуру, которая может изменить ход истории и судьбу человеческого рода.

Двести лет назад человечество основало Орбитсвилль, гигантскую сферу, пригодную для жилья. Внутренняя поверхность Орбитсвилля имеет полезную площадь, равную пяти миллиардам Земель. Произошло практически поголовное переселение народов с Земли в сферу, и многие с восторгом приняли этот факт, ибо сама Земля — теперь гиблое место, с которым люди Орбитсвилля поддерживают контакт только в крайнем случае. Однако, не все опасности после переселения преодолены.

Почему никто не боится засыпать каждый вечер? Ведь не факт, что очередное погружение в сон окажется удачным.

Волна, без конца сглаживая песок, дает начало новым записям, подобно тому, как писатель заполняет тетради текстом.

Буквы, слова, строки... Если не создать те строки, какими тебя занесут в книгу живых, останешься в книге мертвых.

Машеньке четыре с половиной года, и она нередко преподносит маме сюрпризы. Вот и в этот раз она пришла к ней на работу в парикмахерскую с неожиданной вестью.

Тысячи лет тщательно собирая все, возводили они башню из ненужного хлама, из бесконечного мусора, из ногтей и волос.

У него наблюдались все признаки роста — боль во всем теле, сонливость и слезливость. Все чувства были травмированы, он задыхался.

Он шел под ливнем по Петровской стороне, когда с неба ему под ноги упал дракон. Он принес его домой, дрожащего, икающего от холода, где дракон отогрелся и заснул. Только прокормить его как?

Этот друг всякий раз приходит невовремя. Приходит, и смотрит из-под своего неизменного капюшона, как человек работает, подает признаки жизни. Работу этого друга не спутает ни с чем ни один смертный.

Все меньше обмороженных пальцев, все больше техники. Их осталось двое, а с кошками — пять. Не так много для выживания в такой холод.

Война опустошила дворы, одичалые куры бродили по заросшим дворам, шарахаясь вечерами от бесенят. Мария не помнила, как пережила зиму, весну и лето. Однажды она втащила раненого солдатика в дом. И зажили они вдвоем, отбирая еду у бесенят. Вот только никак не выздоравливал солдатик. Для того, чтобы он встал, надо заставить заговорить огромный колокол на колокольне.

Он перепробовал все на свете, и из любой двери он пытался сделать выход. Однако, пережив еще один период тьмы и безвестия, он все равно слышал издевательское зудение, от которого что-то лопалось в его голове.

Эти люди живут одной ногой в этом мире, а другой — в другом. Если Люди Границы долгое время не высыпаются, или не поедят вовремя, или, скажем, книжек дурацких обчитаются до полного несварения желудка — в обоих мирах начинается всякое.

Есть вещи хуже смерти, и ему, заплатившему жизнью за это, пришлось сменить жизнь на бессмертие.

Лесная Малявка, что больше жука и меньше воробья, обдирая ягоды ежевики, наткнулась на огромное гнездо с голодным Птенцом. Малявка принялась таскать Птенцу еду, хотя другие Малявки уверяли, что Птенец не очень-то и живой.

Он был близорук, неумел, талантлив и труслив — боялся собственной тени. Еще беда — его сердце было разбито натрое.

Господи, его становится с каждым годом все меньше и меньше — только голос, только строки. Чего еще ты не не сделал, Господи, чтобы его глаза были всегда открыты?