«Парадоксы из Ада» — цикл из 4-х микро-рассказов (или микро-стихотворений-в-прозе?) с нано-эпилогом, впервые опубликованный в 4-м выпуске журнала Grimoire (1983) под псевдонимом Charles Miguel Riaz.

Позже цикл переиздавался в сборнике Aklo, A Volume of the Fantastic (Tartarus Press, 1998) снова под псевдонимом и в авторском сборнике Paradoxes from Hell (2022) уже под настоящим именем автора.

Кроме самих «Парадоксов» в последнее издание вошли поэмы в прозе This Degenerate Little Town и I Have a Special Plan for this World.

Увядший мистик, надломленный философ, помешанный поэт и полный безумец однажды собрались, чтобы обсудить положение дел и осведомиться о прогрессе друг друга.

Отчёт об их встрече похоронен в глубочайших архивах Ада.

——

Карточка произведения на fantlab

«Парадоксы из Ада» — цикл из 4-х микро-рассказов (или микро-стихотворений-в-прозе?) с нано-эпилогом, впервые опубликованный в 4-м выпуске журнала Grimoire (1983) под псевдонимом Charles Miguel Riaz.

Позже цикл переиздавался в сборнике Aklo, A Volume of the Fantastic (Tartarus Press, 1998) снова под псевдонимом и в авторском сборнике Paradoxes from Hell (2022) уже под настоящим именем автора.

Кроме самих «Парадоксов» в последнее издание вошли поэмы в прозе This Degenerate Little Town и I Have a Special Plan for this World.

То не мог быть никто иной, кроме полного безумца, что полагает, будто быть — суть страдать. Его совершенно не интересовали пропасти между сильной болью и слабой, те колебания, что мешают проклятым прочно ухватиться за свои мучения. Неполная боль, относительная боль — препятствия на пути к идеальному Аду, где можно в полной мере насладиться чистой агонией, не разбавленной посредниками облегчения. Всё прочее было бы абсолютной пыткой!

Пережив все бури на извилистых границах боли, полный безумец молит о вознесении в самое её сердце. Там всё сущее пребывает в равновесии утраченной надежды, в тишине криков, не нарушаемых улыбками, и никогда их муки погибели не усугубятся и не ослабеют от райского смятения. Не скрываться в тени боли, но шагнуть вперёд и слиться с её мистическим естеством — вот это действительно мечта! Словно могла бы быть иная . . . .

Но в дело вмешиваются невыразимые сложности. Полный безумец искушаем обманами Блаженства, что гласит: «Приди ко мне, ибо без моих благословений ты не познаешь страдания во всей его подлинности». «Ложь!» — возражает безумец всей мощью своих лёгких. Он понимает, что отвлекают его нечистые терзания, что гарантии его идеального ада были подорваны мелким шрифтом облегчения, что чёрная какофония его была нарушена мелодичными озарениями, что исподтишка были подмешаны питательные добавки в его яды. «Нет! — протестует он. — Не должно мне поддаваться этой ложной боли, этому свежеванию смертных. Я отдамся лишь вечному пребыванию в пропасти тысячи крюков!»

Но полный безумец никогда не обретёт спасения, ибо совесть его нечиста. Он полагает, будто облечён парой белоснежных крыльев, что унесут его в черноту; на деле же то грязный плащ, тянущий вниз грузом страхов, нерешительности и всех угрызений счастья. Никогда не сможет он искренне посвятить себя погибели и тем самым спастись. Никогда не сможет он с чистой душой сказать: «О, наибожественнейший Ад, избавь нас от той абсолютной радости, что мы лишены надежды познать».

Однажды полный безумец остро осознаёт своё тяжкое положение и в полном отчаянии постигает величественную крупицу своей заветной мечты. Но видение быстро рассеивается, и вскоре он оказывается в ещё худшем положении, чем прежде.

Что продолжает твориться с полным безумцем до сих пор, не предназначено для наших ушей и глаз.

——

Карточка произведения на fantlab

«Парадоксы из Ада» — цикл из 4-х микро-рассказов (или микро-стихотворений-в-прозе?) с нано-эпилогом, впервые опубликованный в 4-м выпуске журнала Grimoire (1983) под псевдонимом Charles Miguel Riaz.

Позже цикл переиздавался в сборнике Aklo, A Volume of the Fantastic (Tartarus Press, 1998) снова под псевдонимом и в авторском сборнике Paradoxes from Hell (2022) уже под настоящим именем автора.

Кроме самих «Парадоксов» в последнее издание вошли поэмы в прозе This Degenerate Little Town и I Have a Special Plan for this World.

Разве то не был некий помешанный поэт, что начал поглощать истину, как принимают незнакомую и, быть может, смертельно опасную пищу в чужих краях? Небольшие порции для начала, крошки, слегка щекочущие язык; странное, но пока не отталкивающее ощущение. Он продолжает жевать, набивая полный рот. Блюдо поражает своей необычностью, опыт нереальный и вместе с тем дьявольски ощутимый. К сожалению, помешанный поэт также осознал, что должен продолжать есть, если не хочет стать вечным обитателем одной из невыносимо жутких грёз, порождённых его трапезой. Теперь он блуждает ото сна ко сну в надежде найти выход из этого лабиринта призрачного несварения.

Но откуда он знает, что ест именно правду, а не что-то ещё? Он понимает это по ощущению от каждого глотка, по тому, как всё внутри него слегка раскрывается, слегка углубляется с каждым разом, пока места не станет достаточно, чтобы поглотить всю вселенную вместе с самим собой. А ещё — из-за боли, что он не может перестать подпитывать, если не хочет умереть голодным.

Наконец, аппетит к правде, к боли — теперь суть одно и то же — приводит его в обитель ненасытных, царство великого плута. В Аду помешанный поэт поглощает все инфернальные яства, ему уготованные, ибо лишь они достаточно сильны, чтобы вызвать боль, что есть истина. В отчаянии помешанный поэт решает полностью отказаться от пищи, позволить боли утихнуть, принять все последствия.

Тем не менее, наступает блаженное насыщение, доселе ему неведомое; сверхъестественное пресыщение благодатью, превосходящее все его покинутые надежды. К несчастью, это длится всего несколько секунд, и поэт снова голоден.

Но об этой его новой прожорливости лучше умолчать.

——

Карточка произведения на fantlab

«Парадоксы из Ада» — цикл из 4-х микро-рассказов (или микро-стихотворений-в-прозе?) с нано-эпилогом, впервые опубликованный в 4-м выпуске журнала Grimoire (1983) под псевдонимом Charles Miguel Riaz.

Позже цикл переиздавался в сборнике Aklo, A Volume of the Fantastic (Tartarus Press, 1998) снова под псевдонимом и в авторском сборнике Paradoxes from Hell (2022) уже под настоящим именем автора.

Кроме самих «Парадоксов» в последнее издание вошли поэмы в прозе This Degenerate Little Town и I Have a Special Plan for this World.

Должно быть, то некий надломленный философ осознал: мы вольны, но лишь страдать, содрогаться по первому зову. Ничто, кроме чистой боли, не может доказать нашу свободу — альтернативы не существует. Посему яд весьма охотно поглощается зверем, что не ведает пищи иной. Будь то решенье кущ или пыточной камеры, выбор прозрачен: страдай или катись к дьяволу. Все доказательства налицо.

Но наш тупичок мучений свидетельствует гораздо больше о мироздании в целом, чем о нас самих. Как можем мы быть свободны в одном, а прочее творение — в другом? Правда в том, что мы не свободны. Боль есть норма для всех живых и, возможно, неживых частиц: вот статус-кво без угрозы подрыва порядка. Всё существует в гармонии с ним; всё вторит его мотиву. Цветы вопят летним днём, волки воют в ледяных берлогах, черви немеют подземной паникой — все тональности и паузы работают безупречно, мелодии агоний поддерживаются аккордами истязаний. Пока дети хнычут в госпиталях из пряничного теста, другие голоса в земном зверинце выводят свои партии . . . в полях и небе, в болотах и джунглях, под морскими водами и на вершинах гор. Не унимается загадочная музыка, не смолкает ни на миг.

И кто в силах противостоять ей? Кому достанет воли воспротивиться непреложным устоям? Допустим такую возможность; разве не лишится создание сие убежища в страдании, в безопасности устоявшегося миропорядка? Столь гнусное существо могло бы преступно вырвать из забвения даже спокойствие камня, безмятежный паралич восковых фигур; избежать шипов природы, но всё же очутиться в сверхъестественном Аду: месте, где взаимоисключающие условия чувственности и бесчувствия невозможно сосуществуют. Только боги могут отправиться туда, и этот волеисполнитель стал бы божеством — возлежащим на каменной плите, прикованным к колесу, плотно обёрнутым раскалёнными докрасна цепями.

Но мудрость эонов предостерегает от страданий ускользнувшего от боли. Каждый предупреждён, каждый знает, как избежать сей участи. Каждый, кроме надломленного философа; тот должен покориться судьбе и биться в конвульсиях ужасного удовлетворения сверхъестественной погибели. И лишь из зловещего подземелья может его сопрано влиться в хор природы, лишь из теней ирреального может его голос присоединиться к крикам живого мира, что для него звучат как смех или вздохи Эдемовой безмятежности.

Должно ли нам оставить его? Безусловно.

——

Карточка произведения на fantlab

«Парадоксы из Ада» — цикл из 4-х микро-рассказов (или микро-стихотворений-в-прозе?) с нано-эпилогом, впервые опубликованный в 4-м выпуске журнала Grimoire (1983) под псевдонимом Charles Miguel Riaz.

Позже цикл переиздавался в сборнике Aklo, A Volume of the Fantastic (Tartarus Press, 1998) снова под псевдонимом и в авторском сборнике Paradoxes from Hell (2022) уже под настоящим именем автора.

Кроме самих «Парадоксов» в последнее издание вошли поэмы в прозе This Degenerate Little Town и I Have a Special Plan for this World.

Быть может, некой звёздами покинутой ночью, увядший мистик первым вопросил: по доброй ли воле Всевышнее согласовало бытие, и в чём выгода этого согласия? Учитывая, что вопли Его доносятся из каждого рта, сотворённого в этом мире, договор, должно быть, стоял на весьма суровых условиях. Суровых, в самом деле, ведь ни одна строка в нём не выдала мистику ни намёка на блаженство, сколько бы лет он ни терзался над текстом.

И теперь он грезит о Божестве ином, что осознав Творенье ужасом прониклось и отстранённо страдает от последствий Своей сделки. Хотя каждая частичка жизни и стремится оказаться в парадоксальном положении, каковое может быть поименовано «состоянием боли», Всевышнему всё же представляется, будто Оно поторговалось хорошо. Ибо должен же был контракт о страдании избежать условия ещё ужаснее, ещё хуже, чем чистая, вселенская боль.

Так договор бытия увядшего мистика получил продление, и согласованная агония возродила его. Ибо теперь он грезит о порядке более мучительном, предшествующем и, быть может, вечно следующим за меньшим злом существования, вознося хвалу Всевышнему за милость умеренной муки, за убежище относительной погибели.

Он также начинает готовиться к извращённой миссии: наречь все старые мучения именами радости.

Не станем слушать столь тягостные речи.

——

Карточка произведения на fantlab