Аннотация. Молодая англичанка Линда Мартин приезжает во Францию, чтобы стать гувернанткой девятилетнего Филиппа, графа де Вальми. Ее подопечный — владелец родового замка и имения, которыми управляет его дядя Леон. Линда чувствует в отношениях обитателей замка непонятную напряженность и пытается защитить мальчика от давящей властности дяди и холодного равнодушия тетки. Внезапно вспыхнувшая любовь к сыну Леона, Раулю, еще более осложняет ее жизнь. Во время прогулки в Филиппа стреляют. Это неудачное покушение на его жизнь заставляет Линду задуматься о том, что за невидимая драма разворачивается под сводами замка и какая роль в этой драме отведена ей.

Взялась я за эту книгу по совету, да и аннотация привлекла: история о гувернантке, приехавшей работать в старинный замок, полный тайн. Ничего не напоминает? Я питаю слабость к подобным историям. Но эта история меня не зацепила. Точнее, не настолько, насколько могла бы зацепить подобногор ода история. А все из-за главной героини, носящей имя Белинда, — абсолютно невнятный персонаж, без особенностей, без характера, плоский и безжизненный. Речь ее полня банальностей и штампов, эмоции ненатуральны и наигранны: чего стоит только любовь, мгновенно возникшая после пары часов, проведенных вместе с Раулем, согласие выйти замуж и уверения в верности, которые, однако, не помешали Линде уверовать в причастность возлюбленного к замышлявшемуся преступлению. Все остальные персонажи подстать главной героине: такие же вялые и малоправдоподобные. Чего только стоит их манера изъясняться, напоминающая диалоги из учебников по иностранному языку. Неужели автор считает, что люди так говорят в обычной жизни?

цитата

— Мы шли вниз по тропинке, которая пересекает шоссе, к мосту Вальми и были почти на полпути, там, где высокий обрыв и поворот направо в долину.
— Я знаю это место. Там небольшой водопад и ручей, в котором водится форель.
— Значит, вы знаете, что тропинка идет вдоль склона горы, вниз в долину. Если пройти примерно полмили, то она становится шире и ровнее, слева склон, который спускается к реке, он густо зарос деревьями, но справа, над тропинкой, деревья стоят далеко друг от друга.
— Знаю. Травянистая поляна, немного березок, а сверху нагромождение камней. Над ними лесные посадки.
— Сосны там высотой не меньше двадцати футов и с очень толстыми стволами.

Главный злодей — совсем не злодейский. Это отчаявшийся, сломленный человек, готовый ради имения, где он прожил всю жизнь, пойти даже на убийство ребенка. Но как топорно, как неизобретательно. Все шито белыми нитками настолько, что личность злодея и его замысел становятся понятны едва ли не при первом его появлении на сцене. Детективная интрига хромает на обе ноги.

Чувства героев подчас вызывают недоумение, а порой негодование. Линда ведет себя непоследовательно: вот она проявляет ум и проницательность, а затем вдруг резко глупеет и не видит очевидного. Леона она пытается оправдать, а вот своего возлюбленного, напротив, сразу же признала причастным к замышляемому злодейству. Сам Рауль ушел от избранницы ненамного вперед: попытка изобразить его этаким знойным красавцем с внутренним стержнем, любимцем женщин, суровым и непоколебимым провалилась, если не с треском, то с изрядным количеством шума. Он не дотягивает свои эмоции: злится в полсилы, симпатизирует с легкой прохладцей. Он статичен даже в моменты потрясений. Если уж кто и эмоционально показателен, так это хозяйка дома: истинная леди, умеющая держать спину прямой, а лицо непроницаемым, но в момент краха своей жизни дающая волю чувствам настолько, насколько прежде умела их скрывать. Этот персонаж автору удался куда лучше, нежели остальные.

Сюжет в первой своей половине ползет вяло, но потом резко ускоряется и развивается стремительно, приходя к закономерному, ожидаемому и предсказуемому финалу.

Итак, этот роман не удивил меня ничем. Герои, интрига, сюжет абсолютно не впечатляют, даже по большей части оставляют равнодушным. Что же остается? Остается описание природы, местности, селений. Эти описания удаются автору удивительно. Они поэтичны, сравнения и метафоры подобраны точно и метко. Картина, предстающая перед взором читателя, получилась очень выпуклой, красочной и сочной. А во всем остальном — это история о современной Золушке, только приправленная тривиальной детективной составляющей, да и принц больше похож на дровосека. А вот дровосек ведет себя весьма по-рыцарски.

Книга закончилась... И вот передо мной белый экран и мигающий курсор: что я могу сказать о ней? Чем она так поразила меня, чем зацепила, заставляя читать до рези в глазах? Как хотелось поскорее узнать финал истории, но точно так же хотелось остановить мгновение. Чего ждать от этой книги? Каков ее жанр? Вот с этим сложно, ибо если вы ждете триллера, добротного детектива, то вас постигнет разочарование и роман вам не понравится. Упор сделан на психологизм, на раскрытие характеров, на их развитие под влиянием увлеченности учебой и совершенного преступления.

В тонкую, по-английски аристократическую канву романа вплетаются нити, выбивающиеся из общей картины своей инородностью. Они словно отравляют пейзаж, но без них не понять глубины трагизма разворачивающейся перед нами истории. Роман представляет собой исповедь одного из непосредственных участников событий, его рассказ о годах учебы в колледже и о трагедии, соучастником которой он стал. Он пытается бесстрастно описывать события, но в повествовании чувствуется его личное ко всему отношение, эмоциональная окраска, характеристики, которые он дает героям истории.

Перед нами пятеро студентов, изучающих классическую филологию и древние языки под руководством весьма своеобразного педагога — Джулиана. Он словно бы не из нашего мира, не из этого времени: он над миром и над временем. Он искусно создает иллюзию, но на деле оказывается лишь пустышкой и мелочным трусом. Он собирает вокруг себя одаренных студентов и царит над их умами и душами, вкладывает в их сердца ценности, в которые, как оказалось, не верит сам. Обо всем происходящем нам повествует Ричард — простой калифорнийский парень, каких много, не обладающий яркими качествами, харизмой или волевым характером. Он увидел некий ореол таинствености и возвышенности, окружавших эту уединенную группу. Он страстно захотел стать ее частью, открыть тайны, погрузиться в мир античности. Однако на поверку все оказалось не столь радужным и загадочным. Чем больше Ричард общался с новыми товарищами, тем сильнее они раскрывались перед ним — и далеко не всегда с лучшей стороны. Помимо явных характерных качеств, лейтмотивом проходящих через все произведение, каждый герой обрастает все новыми и новыми чертами, углубляя и расширяя свой образ. Мы видим героев в различных ситуациях, во взаимодействии друг с другом и с удивлением понимаем, насколько эта группа замкнута, оторвана от реальности, изолирована в своем стремлении познавать.

Утонченный и изысканный Френсис, страдающий ипохондрией и бессонницей, в спорах придерживается нейтральной позиции, пытаясь лавировать и примирить стороны. Простодушный Чарльз, любящий заложить за воротник. Его сестра-близнец Камилла — красивая и внешне невозмутимая, старающаяся не показывать своих истинных эмоций. У брата и сестры сложные и странные отношения. Банни — балагур и весельчак, любящий жить на широкую ногу за чужой счет. В конечном итоге, это и его неумение хранить тайны сведут его в могилу. За внешним весельем скрывается душевная травма — Банни на грани нервного срыва, но друзья не замечают этого, не видят тревожных сигналов. Все они связаны — не только произошедшим, но чем-то более глубоким и сильным. Их судьбы сплелись, и весь этот клубок приведет к трагическим последствиям.

На общем фоне внимание притягивает Генри — харизматичный персонаж, обладающий недюжинной силой характера, независимостью, патологической скрытностью и неимоверным самолюбованием. Он становится негласным лидером, его решения не оспариваются. Он манипулирует всеми, искусно и безжалостно ведя свою игру. В то же время в его личности чувствуется надлом, потерянность, оторванность от мира — ему неинтересно жить, скучно, обыденно. Он не ценит жизнь и по большому счету ему плевать на собственную участь. Мотив скуки присущ его образу, и через него характер героя и рассматривается. Он умен, как может быть умен человек, свободно общающийся на мертвом языке и читающий развлечения ради древние манускрипты. Генри очень похож характером и отношением к жизни на Джулиана. Возможно, именно поэтому они сближаются, возможно, именно поэтому Генри острее других чувствует предательство учителя, которому они доверили свою тайну и который их не понял, не распознал срыва. Генри жаждет эмоционального потрясения, катарсиса, который окрасит его унылые и однообразные будни, и в один трагический день находит. Это — ключевой, поворотный момент всей истории. Безмятежная жизнь друзей в шикарном особняке за бокалом мартини и беседами о Гомере в одночасье заканчивается. Друзья сталкиваются с необратимыми последствиями своего стремления к непознанному, к античной вакханалии. Так или иначе расплачиваться придется всем. Но тот надлом, на котором живут герои, дает намек на трагический финал истории. Трагический в своей закономерности и неизбежности.

Удивительно, как хладнокровно и скрупулезно подходит к Генри к идее и воплощению убийства Банни, который считался его другом. Но действительно ли Генри дружит? И действительно ли он так хладнокровен? Он привык действовать решительно, в решающий момент отринув сомнения и эмоции, которые лишь мешают рационально мыслить. Рациональность — второе имя Генри. В достижении своих целей он не остановится даже перед убийством. Но ему не хватает смелости признать, что действует он исключительно в своих интересах и ему все равно, что будет с другими.

Этот роман ставит множество проблем — от глобальных до личностных. Это история об одержимости идеей, о познании самого себя и своих пределов, о дружбе и предательстве, о становлении личности, о силе и слабости духа, о пути познания и обретения на этом пути самого себя. Написана она очень выразительно и сильно, со множеством рассуждений, раскрывающих героев и обстоятельства, с использованием различных художественных оборотов речи, с цитированием греческих и латинских фраз, с рассуждениями о культуре и силе искусства. Это удивительно тонкий психологический роман, точно выверенный в своих деталя, безжалостный к своим героям, правдивый в отношении читателя, сильный по глубине переживания и трагизма. Этот роман либо понравится и захватит, либо не понравится вовсе, но точно одно — он не оставит равнодушным.

Питаю слабость к готическим романам, а особенно — к романам с детективной интригой. А потому не могла пройти мимо произведений этого австралийского писателя. Не так давно я прочла его роман "Тайна замка Роксфорд-Холл". Не скажу, что была в восторге, но роман не оставил меня равнодушной, а потому обязательно познакомлюсь с его новым творением.

Несколько слов о самой книге.

На русском выходит новый роман Джона Харвуда «Мой загадочный двойник» (The Asylum), уже ставший бестселлером. Роман выпускает издательство "Азбука-Аттикус". Харвуд — автор таких готических триллеров, как «Тень автора» и «Тайна замка Рокс форд-Холл».

Аннотация. Джорджина Феррарс приходит в себя в Треганнон-Хаусе — частной лечебнице в тихом далеком уголке Англии, ничего не помня о том, что происходило с ней в последние три недели. Главный врач, доктор Мейнард Стрейкер, утверждает, будто девушка прибыла в лечебницу накануне под именем Люси Эштон (так звали трагическую героиню «Ламмермурской невесты» Вальтера Скотта) и потеряла память в результате приступа. Джорджина уверяет, что произошла какая-то ошибка и ее принимают не за ту, но на телеграмму, посланную в Лондон ее дяде-букинисту, приходит ответ: «Джорджина Феррарс здесь. Ваша пациентка — самозванка». В мгновение ока из добровольной пациентки она превращается в заключенную. Но кто мог занять ее место в дядином доме? И куда подевались два ее самых драгоценных владения: брошь в форме стрекозы, оставшаяся от матери, и бювар с дневником — единственным источником сведений о пропавших неделях?

Однажды Сталин охотился в лесу и набрел на куропаток: на ветке сидели ровно 24 птицы, а патронов у генералиссимуса было только 12. Он ни разу не промахнулся, убив половину куропаток, а потом вернулся в город, взял еще патронов, снова нашел то дерево и застрелил оставшихся. Этот случай Сталин рассказывал ближнему кругу, в котором никто не решился возразить вождю или подвергнуть сомнению рассказанную им байку. Лишь один Хрущев осмелился усомниться вслух, и это стало началом новой эпохи. Свободомыслия, гуманизма, десталинизации? Нет-нет, всего лишь той, где чувство юмора потеряло смысл. Ведь никто, включая Хрущева, не услышал в словах Сталина шутки.

Звезда Пражской весны, политэмигрант, многократный кандидат на литературную Нобелевку, удостоенный чести прижизненного ПСС в «Плеяде» (это как если бы Сорокина издали в «Литературных памятниках»). Все это — только что отметивший 85-летие французско-чешский классик Милан Кундера, не только автор нескольких потрясающих романов, но и создатель собственной теории романа как высшего проявления европейской мысли и духа, от Сервантеса и Рабле до Музиля и Рушди. Забавно, что этот адепт крупных форм достиг высшей виртуозности в самой миниатюрной: Кундера — гений анекдота. На нем и строятся буквально все его книги, начиная с «Шутки» и заканчивая новейшим романом (точнее, мини-романом, 140 страниц крупным шрифтом) «Праздник незначительности», только что вышедшим во Франции. Его героями стали четверо современных парижан, а также Сталин, Хрущев и Калинин. Одни — рассказчики анекдотов, другие — их герои.

В своей первой за 13 лет прозе Кундера обходится без сюжета (хотя сюжетов, спрятанных между строк, масса). Ему хватает ситуаций и образов. Например, на вечеринке в честь дня рождения одного из персонажей под потолком невесть откуда появляется перо, которое парит в воздухе и не торопится опускаться. Тогда все гости, один за другим, задирают головы и, как завороженные, следят за пером, отрицающим закон всемирного тяготения. «Праздник незначительности» — такое же, зависшее между небом и землей, невесомое и необъяснимое явление, исполнение давней мечты писателя о книге, в которой не было бы ни одной фразы, написанной всерьез. Сталин здесь охотится не только на куропаток, но и на ангелов (вот откуда перья), а родной город Канта отнюдь не случайно получает имя всесоюзного старосты, страдавшего от недержания мочи.

Когда-то исследовавший невыносимую легкость бытия писатель увлекся чем-то диаметрально противоположным: парадоксальной тяжестью той ни к чему не обязывающей жизни, которую ведет так называемый цивилизованный мир (став его гражданином еще в 70-х, Кундера продолжает смотреть на него со стороны, со смешанными чувствами восхищения, презрения и любви). Его герой ходит день за днем в Люксембургский сад в надежде попасть на выставку Шагала, но каждый раз, увидев огромную очередь, разворачивается и уходит — гулять по аллеям ему нравится больше, чем пытаться прикоснуться к искусству в потной толпе других ценителей возвышенного. Возможно, завтра очередь уменьшится? Но она с каждым разом все длиннее. Точно так же в толпе литераторов, встроенных в уютную иерархию современной культуры, Кундера одинок и свободен, как прогульщик-нонконформист, ставящий под вопрос самое очевидное и способный рассмотреть в нем невероятное.

Алену, Шарлю, Рамону и Калибану не угрожают советские танки, их не могут выгнать с работы или выслать из страны — но они полны той же смутной тревоги, что все герои чешских книг писателя. Это чувство неистребимо, как тоска по исчезнувшим родителям. Мать Шарля умирает, и ее болезнь отзывается в судьбе другого персонажа — именинника, симулирующего рак, чтобы вызвать к себе симпатию и сочувствие. Мать Алена бросила его, когда ему было десять лет, и теперь он беспрестанно выдумывает истории о ней: о том, как та хотела покончить с собой во время беременности, о случайности своего появления на свет, о принадлежности к армии «извиняющихся», просящих прощения у всех и за все, без вины виноватых. Атеист Кундера не чужд метафизике и на свой лад заговаривает о первородном грехе. Его печать на теле каждого — обнаженный пупок, эротический символ XXI столетия, в равной степени возбуждающий и нейтральный.

Пуповина, связывающая «Праздник незначительности» с другими, более масштабными и знаменитыми книгами Кундеры, невидима, но ощутима. Метафоры, едва успеешь ощутить их аромат, развеиваются, как аромат драгоценного арманьяка, бутылку которого нечаянно разбил неловкий Калибан. Да ведь этот текст, по сути, — еще одна «Книга смеха и забвения». Подводя итог постмодернизму, Кундера прощается с тем столетием, которое принесло ему боль и славу, а напоследок перечеркивает гротескно-страшную Историю, сводя ее к анекдоту. В нем никем не узнанный Сталин в старой охотничьей куртке гуляет по Люксембургскому саду, а Калинин пристраивается за памятником Екатерине Медичи, чтобы справить малую нужду.

Прежде я не особенно любила читать биографии: они казались мне скучным изложением фактов из жизни того или иного человека. Отсутствие интереса к биографии как жанру столкнулось с интересом к жизни и восхищением творчеством и актерским талантом Одри Хепберн. Тогда я увидела в книжном магазине книгу о ней, пролистала, купила и поставила на полку, откладывая прочтение на потом. И вот это "потом" настало. И я ни на минуту не пожалела, что прочла книгу, настолько интересно Спото удалось рассказать о жизни и личности Одри Хепберн. Она открылась мне с совсем другой стороны — не только как талантливая актриса и красивая женщина, обладавшая отменным вкусом, грациозностью и чувством стиля, но и как женщина, прошедшая непростой путь.

Автору удалось найти ту грань, когда повествовнание о жизни знаменитости не овеяно личным к ней отношением. Спото описал жизнь актрисы, не давая ее поступкам своей личной оценки, не давая вообще никаких характеристик. Но в то же время биография не написана сухо, она изложена живым языком, читается как увлекательный роман, пестрит подробностями, сведениями из семейных хроник, цитатами из воспоминаний современников. Это история о жизни Одри Хепберн, преподнесенная под разными углами зрения. В книге не создается одухотворенный образ ангела, непорочной женщины, идеала, как это обычно бывает, когда речь заходит о Хепберн. Нет, здесь она предстает перед читателем как есть, без приукрашиваний и восторгов. Книга дает возможность узнать ее через восприятие других людей: близких, родных, друзей, коллег.

Из этой биографической книги читатель почерпнет много нового об Одри, то, о чем не читал раньше, пройдет с ней жизненный путь — отнюдь не яркий и безоблачный, вовсе не похожий на фейерверк и жизнь принцессы. Но он увидит силу доха актрисы, ее мужество и стойкость перед лицом невзгод и испытаний, увидит ее успехи и неудачи как на сцене, так и в семейной жизни, беудет радоваться и сопереживать.

История Одри Хепберн — это не сказка в зефирно-розовых тонах. Нельзя отрицать в ней силы воли, великодушия, стремления сделать этот мир чуточку лучше и помочь тем, на кого большинство привыкло не обращать внимания. Одри стала международным послом доброй воли ЮНИСЕФ, в качестве которого активно привлекала внимание к проблемам детей в наименее благополучных регионах Африки, Южной Америки и Азии. Ее жизнь, ее путь, ее чуть таинственная улыбка и мягкий взгляд вдохновляют и вселяют уверенность и по сей день.