Очень странная вещь этот рассказ. Вроде бы типичная постсоветская социальная проза соединяется в нем с эзотерической тематикой. Получилось остроумно, иронично, лирично и очень атмосферно. Собственно, больше всего удивляет это столкновение потустороннего мира, известного только шаманам и современной жизни, простой и жестокой в своей прагматичности. Очень как-то органично получилось, несмотря на странность такого сочетания. Написан-то был рассказ в начале 90-х, когда всяческая мистика стала сверхпопулярной и люди просто-таки метались в поисках какого-то откровения, какой-то сверхъестественной помощи свыше.

Достоинства произведения:

оригинальное фантастическое допущение;

интересный сюжет.

Недостатки:

не хватает глубины содержания и идейной четкости, имхо.

Итог: любопытный лирический рассказ о брачном бизнесе и загробной жизни.

Рассказ, как мне удалось выяснить, состоит в сюжетной связи с рассказом этого же автора в первых «Мифах мегаполиса». К сожалению, первую антологию мне прочитать пока не удалось, так что придется судить о рассказе изолированно.

В основе произведения – довольно сильный образ. Помимо людей, чувствующих чужую боль, находится человек, способный транслировать свою. И такой человек становится большой проблемой – ведь он и не подозревает, как разрушительна его злость.

Основной смысл рассказа, как мне кажется, можно свести к одной фразе – «ты не один». Если тяжело на душе, настало время жизненных испытаний или просто очень одиноко – это еще не повод возненавидеть весь мир и озлобиться. Всегда нужно надеяться, что есть люди, способные помочь, понять, оказать хоть какую-то поддержку, что не все люди злорадны или безразличны, но среди них всегда есть способные на сочувствие. В общем, я бы назвал эту идею хорошей и здоровой, но хотелось бы добавить – к сожалению, иногда таких людей очень тяжело найти. А еще бывают ситуации, в которых никто помочь просто не сможет. Поэтому надеяться все же лучше на себя самого, а не ждать, что кто-то услышит сигнал о помощи.

Достоинства рассказа:

идея;

психологизм;

сюжет.

Недостатки:

слишком простой, на мой вкус, стиль и язык;

слишком явная назидательность.

Итог: хороший психологический рассказ из жизни экстрасенсов. Напоминает рассказы Дяченко, но более реалистичен. В общем – на любителя.

Первый раз прочитал этот рассказ около трех с половиной лет назад, от скуки листая кем-то забытый в общежитии сборник рассказов Пелевина. Перечитал недавно.

Не буду нарушать традицию и скажу, когда понял, что рассказ представляет собой мистификацию – в тот момент, когда речь зашла о секте Антонова. Всякие, конечно, бывают религиозные организации, но столь странная обязательно засветилась бы в СМИ.

Рассказ наполнен иронией по отношению к обычной для человечества традиции – обожествлению покойников. Как говорится, о них либо хорошо, либо ничего, вот и получается, что мертвый – значит, почти святой. А тут и до объявления трупа венцом творения рукою подать.

Прошелся автор и по любителям идеализировать умерших классиков – и не случайно выбрал в качестве объекта секту, страдающую болезненным интересом к наследию Пушкина. Ведь помимо бесспорных заслуг в области развития русской литературы, великий поэт известен и своей трагической гибелью. Одна мантра «Пушкин пушкински велик» уже показывает бесспорное родство антоновцев с господами, превращающими выдающихся писателей прошлого в неких «священных коров».

И действительно, очень часто встречаются люди, для которых, кажется, ныне живущих авторов просто не существует, зато покойные окружены прямо-таки ореолом святости. Установка на «почтение к усопшим предкам» мешает объективно оценивать реальность.

Да и вообще, не слишком ли странно выглядит это внимание человека к посмертной судьбе своего тела – ведь сам он никогда не узнает, как прошло его погребение – однако же, старики откладывают последние деньги на похороны, живя впроголодь… Но мало кто задумывается о парадоксальности этой ситуации.

Наконец, «Мардонги» — хорошая сатира на все движения, секты и художественные направления, эстетизирующие смерть. Все эти «мертвецкие» сходки с бредовыми стихами, священная «мертвость» соленых огурцов, ритуальное лежание в гробу и непременное изучение «мертвых» языков – рассказ «Мардонги» становится хорошим поводом для некоторых юных мистиков взглянуть на себя со стороны.

Достоинства рассказа:

забавная философская концепция;

тонкая ирония автора;

много интересных мыслей в малой форме, причем органично и не сумбурно;

безумная псевдодокументальная стилистика.

Недостатки:

некоторый налет небрежности, несерьезности (впрочем на серьезность произведение и не притендует).

Итог: Пелевин еще раз напоминает нам, что мертвые должны хоронить своих мертвецов. А творчество человека – это не его «духовный мардонг», неприкосновенный нерукотворный памятник, а приглашение к заочному диалогу сквозь пространство и время. Собственно, это и делает рассказ постмодернистским – автор умер, да здравствует автор!

Начался рассказ бодренько – этакий псевдонаучный трактат, литературная мистификация, характерная для современной литературы, вспомнить хотя бы творчество Виктора Пелевина. Однако после вступления развитие сюжета сворачивает в русло стандартной беллетристики – типичный триллер, похищения, погони, убийства, большие деньги и немного мистики. Вот это вызвало полное разочарование. К тому же, рассказ просто нелогичен.

Достоинства произведения:

интересное вступление;

интересное фантастическое допущение.

Недостатки:

не выдержан стиль;

проблемы с логикой в сюжете и образе главного героя;

рассказ тяжеловесен и скучноват, выглядит затянутым.

Итог: Эксперимент по смешению экономического триллера с фантастикой. Результат – неоднородная неудобоваримая смесь.

Цель написания рассказа совершенно непонятна. То ли урбанистический трибьют Тургеневу («Бежин луг» пионерлагерь-стайл), то ли антисоветская сатира. В любом случае, страшилки я очень люблю, но представленные в этой подборке – довольно стандартны. Исключая историю про черного зайца с барабаном – жутковатая тема, и вполне пелевинская. А вообще эти унылые дети, герои рассказа, действительно больше смахивают на каких-то упырей.

Достоинства произведения:

интересная тематика;

некоторые страшилки оригинальны.

Недостатки:

большинство историй – вполне расхожи;

автор несколько «недотянул» атмосферу, получилось не страшно, а уныло;

непонятен смысл произведения в целом.

Итог: рассказ понравится любителям страшилок и ностальгирующим по пионерлагерю. На мой взгляд, произведению недостает атмосферности и оригинальности.

Рассказ в духе Шекли – смесь фантастики и черного юмора на грани абсурда.

Разве вам не хотелось бы, чтобы неприятные эпизоды вашей жизни проживал бы за вас кто-то другой? А себе оставить только хорошее – отдых, развлечения, любовь… И непонятные бестелесные создания готовы на услугу – их бытие настолько бессмысленно и скучно, а они так жаждут воплощения, что готовы пережить за вас все, что угодно – и даже пойти к зубному.

Вот только возможность вычеркнуть из жизни негатив подобна наркотику. И вскоре в голову придет немаловажный вопрос – так все-таки, кто живет в этом теле?

Достоинства произведения:

философское содержание;

психологизм;

парадоксальный черный юмор.

Недостатки:

нечеткость главной идеи;

некоторая «скомканность» рассказа.

Итог: так кто же «понаехал» в твой мозг, пока ты прятался где-то от жизни? Стараясь скрыться от осознания своего «сейчас», так легко потеряться навсегда… Рассказ примерно о том же, что и «Тайная комната» Михаила Тырина, но мысль об опасности бегства от реальности раскрыта несколько в ином ключе.

Не рискну утверждать, что понял этот рассказ правильно – хотя, впрочем, может его и сам автор не до конца понял… По всей вероятности философствующий Дарвин, сокрушая одну обезьяну за другой а-ля Тарзан, пытается как-то доказать себе (ну не убиенным же обезьянам) свое эволюционное превосходство. То есть поступает так, как на протяжении большей части истории поступает человек – доказывает силой право называться царем природы. И финал истории, когда капитан корабля отшатывается от протянутой для рукопожатия руки Дарвина, символизирует современные сомнения в правильности стратегии человечества относительно отношений с природой. То есть – дошло до того, что человек начал бояться сам себя и себе подобных. Отсюда мораль такова: если человек сильнее зверя, более хитер и жесток – повод ли это ему гордиться собой?

Достоинства произведения:

интересный философский подтекст.

Недостатки:

слишком абсурдный сюжет затрудняет восприятие;

на мой взгляд, некоторый диссонанс художественных образов, недостаточная атмосферность.

Итог: ироничная, но несколько странная повесть о Царе Природы – ученом, который всегда готов устроить любой обезьяне Mortal Kombat IRL.

Первый раз слышал, как этот рассказ читали по радио, где-то пару лет назад. Совсем недавно прочитал его «в бумаге».

Отчасти произведение чем-то напомнило творчество Франца Кафки. Весьма характерная мрачная абстрактная ситуация, предпосылок и причин возникновения мы не знаем и воспринимаем как данность. Важно не то, как устроен мир рассказа, а то, как воспринимает его герой.

Автору хорошо удалось передать детское ощущение мира, с этим я вполне соглашусь. Вызвало даже какие-то жутковатые воспоминания – меня воспитывали сугубо «домашним» ребенком, кроме летних каникул я практически был лишен возможности проводить свободное время на улице, и отлично помню многочасовую скуку, когда все книги прочитаны, по телевизору нет ничего интересного, игрушки надоели, и начинает казаться, что мир ограничивается квартирой, а окна – это всего лишь экраны, призванные создать иллюзию того, что снаружи что-то есть. В рассказе очень похожая атмосфера.

Суть рассказа, на мой взгляд, что взрослея, человек утрачивает ощущение свободы, начиная осознавать множество ограничений и запретов, которые в детстве не понимал или не чувствовал их давления, принимая несвободу как должное. Мир становится все более тесным и скучным, и все больше напоминает тюрьму. Собственно, эти выводы я делаю на основе моего общения с друзьями, а также на основе моих познаний в области психологии, полученных на профессиональном уровне. Самому же мне подобные ощущения, в общем-то, неизвестны – как-то так получилось, что детство у меня как раз ассоциируется исключительно с несвободой и одиночеством, приятные воспоминания у меня связаны скорее с подростковыми и университетскими годами.

Достоинства произведения:

стиль и язык;

атмосфера.

Недостатки:

не ясна цель такого нагнетания безысходности.

Итог: добротный и атмосферный рассказ, но все-таки излишне заунывный и депрессивный.

Один из лучших рассказов в антологии «Новые мифы мегаполиса». С другим творчеством автора я незнаком, поэтому «Тайная комната» оказалась приятной неожиданностью. Начавшись как фантастический детектив, со временем произведение обнаруживает кроме детективно-приключенческого сюжета философский и психологический подтекст.

«Тайная комната» — рассказ о бесполезности и опасности бегства от реальности, о том, что трусость и привычка все откладывать на «потом» приводят только к одному – время уходит зря, безрезультатно. И, в конце концов, даже наличие индивидуального вымышленного мирка не спасет от расплаты.

Достоинства произведения:

идейное содержание;

сюжет.

Недостатки:

несколько затянутая детективная часть может отпугнуть некоторых читателей

язык произведения суховат.

Итог: замечательный и немного жутковатый рассказ.

Начинаю думать, что Святослав Логинов, творчество которого я открыл для себя благодаря ФантЛабу, становится одним из моих любимых писателей. Большое впечатление оставили его наиболее значимые крупные произведения – «Многорукий бог далайна» и «Свет в окошке». Вот и рассказы, как выяснилось, автор пишет великолепно.

Собственно, основа сюжета и мораль те же, что в пушкинской сказке о Золотой Рыбке. Но, в общем-то, сюжетов в литературе не так уж много – важен конкретный случай раскрытия той или иной сюжетной концепции. «Гость с перфоратором», на мой взгляд – очень удался.

Вообще очень сильный получился образ, трагикомический: человек нового мира, капиталистической эпохи, на все готовый ради денег и роскоши – и против него мифическая сущность из древнего, еще языческого мира. И финал намекает – есть ценности, не зависящие от того, какое тысячелетье на дворе.

Рассказ написан задорно и весело, очень реалистично, с подробностями, включая головоломные названия комнатных растений (сам с трудом их запоминаю). Так что посмеяться можно от души.

Наконец, автор выдвинул свою жутковатую гипотезу о том, кто вечно сверлит и долбит стены в многоквартирных домах в самое неподходящее время.

Достоинства произведения:

интересный вариант классического сюжета;

отличный юмор;

верная идея в основе.

Недостатки:

все же это юмористика в чистом виде, тема мелковата.

Итог: отличный, веселый и поучительный рассказ.

Вот этот рассказ меня очень сильно удивил. Практически эталонное городское фэнтези, без абсурдизма и шизофреничных метафор. Словом, совершенно не пелевинское на первый взгляд произведение. Признаться, в начале рассказа даже несколько заскучал – оборотнями меня, достаточно искушенного читателя (и зрителя), уже не удивишь. Но где-то после перевоплощения главного героя я вздохнул с облегчением – это все-таки Пелевин. Описанная в рассказе система мира содержит забавные отсылки к нашей обыденной реальности. Философия оборотня-отступника тоже достаточно любопытна – но сурово с ним обошлась жизнь. Вообще его история отчасти напоминает Гиреева из «Generation P», который тоже по жизни идет против «системы» но со стороны выглядит довольно жалким. Скептически, похоже, смотрит автор на подобных людей, несмотря на то, что сам постоянно проповедует иллюзорность бытия.

В чем, как мне кажется, суть рассказа: есть два типа людей. Одни – настоящие хищники, не стесняющиеся своей звериной сущности, как раз те самые оборотни. А другие – те, кто трусливо хочет казаться людьми, но наделены мелкой животной сущностью – те самые, с тенями «свиней, петухов и жаб». И никто не сможет скрыть своей истинной сути, если ты хищник – то рано или поздно почувствуешь Зов, и тебе захочется действовать. Именно такие хищники – сильные и свободные, хозяева сами себе, хозяева жизни. Никаких других «настоящих людей» просто нет. В год написания рассказа, в начале смутной эпохи 90-х, такой взгляд на общество, выраженный в литературном произведении, мог шокировать, но именно тогда он становился предельно актуальным.

Но можно и отбросить все эти печальные размышления об устройстве нашего общества и посмотреть на рассказ, как на отличный образец «городского фэнтези». Ведь тема оборотней в современном мире в нем раскрыта довольно реалистично, да и написан рассказ весьма красиво. (Хотя и несколько неровно – начало, как я уже писал, уступает в выразительности кульминационной части рассказа – поединку – и в особенности – концовке. Концовка вообще великолепна.)

Отдельно радует намек на преувеличенную роль психостимуляторов в мистических практиках (комичный эпизод с «эликсиром»). Что как бы намекает — Пелевин не оголтелый популяризатор наркотиков, каковым его зачастую считают. Справедливости ради остается добавить, что по многим другим произведениям этого, к сожалению, не скажешь.

Достоинства рассказа:

интересный сюжет;

философское содержание

очень впечатляющая сцена с Луной в финале.

Недостатки:

первая половина рассказа скучновата и напоминает стандартные «страшилки».

Итог: один из самых известных и самых нехарактерных при этом рассказов Виктора Пелевина. «Проблемы верволка в средней полосе» стоят гораздо ближе к фантастике в традиционном понимании, чем остальное творчество писателя. Буддизма и «веществ» в нем нет, но мистика и отчасти теория заговора присутствуют. Вообще впечатление положительное.

«Сбросило ветром повязку с лица

И в глаза свет ударил бичом.»

(М. Пушкина (из песни группы «Ария»))

Очередная повесть от Марины и Сергея Дяченко вполне узнаваема и ожидаема. Неопределенно-европейская страна, близкое будущее, смесь постиндустриального мира и фэнтези. И, конечно же, еще одна неразрешимая моральная дилемма.

Стоп. А вот здесь подробнее. По прочтении повести осталось некоторое чувство недоумения.

В остальном повесть «Слово погибели №5» вполне хороша. Ругают ее за слабую детективную часть – ну, в принципе все не так уж плохо, развязка достаточно непредсказуема. В конце концов, Дяченко на детективах не специализируются. Атмосфера тоже вполне на уровне, жутковато даже как-то от всех этих магических тайн и скелетов в шкафах. Язык дяченковский как всегда на высоте, четкий, образный, легко воспринимается.

Но вот основной конфликт, все же, отдает театральной искусственностью. Понятное дело, вопрос поднят очень интересный, дилемма присутствует – но вот ситуация, в которой она обретает воплощение в художественной реальности произведения – очень надуманная.

Достоинства произведения:

острая нравственная проблематика;

захватывающий детективный сюжет;

легкий для восприятия и лаконичный дяченковский стиль

интересный мир в стиле «городского фэнтези».

Недостатки:

искусственность основного конфликта, избыточный драматизм.

Итог: по атмосфере «Слово погибели №5» напоминает «Ведьмин век», хотя это и совершенно другой мир. Сплетение современной жизни и сказочной магии. К сожалению, Дяченко зачастую жертвуют всем ради того, чтобы донести до читателя основную мысль произведения. На этот раз пострадало правдоподобие.

Весь рассказ меня не покидало ощущение, что я читаю Дивова. Полный набор – собаки, нечистая сила, спецслужбы. Разве что главный герой женского пола. Даже стиль весьма похож.

Что-то получилось удачно – странный маньяк, оказавшийся потусторонней сущностью, таинственная служба «цензуры». Сюжет достаточно интересен и не страдает предсказуемостью. В то же время многое не порадовало. Например, человек-лифт – это уже, простите, совсем смешно. Уместно ли такое в триллере?

Возмущает несколько и эта «служба цензуры». Вот вечно пытаются придушить все, что не укладывается в общепринятые рамки, не разобравшись, опасно оно или нет. Похоже, их лозунг – «Кто не с нами, тот против нас». Хорошо, что у оборотней есть друзья, готовые помочь их непростой судьбе.

Достоинства произведения:

интересный сюжет;

несколько оригинальных фантастических допущений.

Недостатки:

есть ощущение какой-то вторичности;

некоторые образы не вполне удачны.

Итог: Общее впечатление – читать интересно, но воспринимается как подражание Дивову. А вообще было бы интересно узнать побольше о представленном в рассказе мире.

Забавный рассказ. Чем-то напомнил «Дьяволиаду» Булгакова. Затянутая экспозиция тут как раз в тему – чувствуется, что-то не так, что-то сейчас нарушит всю эту советско-производственную идиллию. И ожидания оправдываются – в конце рассказа нас ждут два резких поворота сюжета, которые просто невозможно предугадать. Пелевин вновь обращается к соотношению сна и бодрствования как смерти и посмертия, или перерождения. Что же происходит – работникам завода кажется, что они живы, героине рассказа снится, что она мертва, или все это снится кому-нибудь другому (автору, например?) «Вести из Непала» напоминают лишний раз об иллюзорности бытия и стойкости его иллюзий.

Достоинства произведения:

язык и стиль;

о серьезных философских вещах – в забавной ироничной форме.

Недостатки:

пожалуй, все-таки несколько затянутое вступление, однако, возможно, без него рассказ потерял бы в плане атмосферности.

Итог: ироничный рассказ о иллюзорности бытия. Очень остроумное и неожиданное произведение.

После прочтения рассказа остается ощущение, что белые проиграли противостояние, потому что много употребляли и слишком много думали. Это, конечно, крайне упрощенный, но отчасти верный взгляд на причины поражения монархистов. Жалкими какими-то показал Пелевин юнкеров – сидят на наркоте, несут какую околофилософскую околесицу. Как-то неудивительно, что их «хрустальный мир» так быстро рухнул под ударами мира нового – железного, злого, молодого. Ведь на самом деле все эти миры существовали только в их воображении – мир-то, он один, реальный, меняются только эпохи, и когда они меняются – действовать надо решительно, не решаться действовать, а действовать и решать, иначе неудивительно, что все становится похожим на хрусталь и рушится в одночасье.

Но все же этот взгляд примитивен. По обе стороны баррикад хватало и прожектёров, и людей действия – иначе бы не дошло дело до Гражданской войны.

Понятное дело, в первую очередь, «Хрустальный мир» — пародия. Попытка показать события детских рассказиков о Ленине и революции глазами противоборствующей, контрреволюционной стороны, да еще и в декадентско-наркотическом стиле. И все же конечная цель написания рассказа совершенно не ясна. Если она вообще была.

Достоинства произведения:

удачная стилизация под прозу Серебряного века;

атмосферность.

Недостатки:

не ясна идея произведения;

слишком пафосно для пародии, слишком гротескно для серьезного произведения.

Итог: написано здорово, но в целом – уныло в обоих смыслах.

За книгу взялся по рекомендации ФантЛаба. Чаще всего индивидуальные рекомендации стопроцентно попадают в точку – 9 или 10 баллов. Однако бывают и сбои. К примеру, «Террор» Симмонса, которому я с большой натяжкой поставил 8, исключительно из-за непредсказуемого финала. Похоже, с «Игрой Эндера» та же история.

Главная проблема этого произведения – в том, что 80-90% его смысла сконцентрировано в кульминационной сцене экзамена. К сожалению, я уже знал, чем этот экзамен закончится, поэтому читать до этого места было не очень интересно. И узнал-то я содержание книги весьма забавным способом – прочитал в юмористическом разделе «Мира Фантастики», где было что-то вроде краткого содержания классики НФ «в двух словах». Вот и не покидает меня теперь мысль – так уж и содержательна книга, если ее основную идею можно выразить одним предложением?

Кроме «ударной» сцены, заканчивающей основной сюжет книги, в ней практически не видно сильных мест. Приключения Эндера в Боевой школе несколько однообразны и слишком напоминают типичную подростковую фантастику. Последние же главы, являющиеся своеобразным «постскриптумом», сильно скомканы и охватывают слишком большие промежутки времени. Вообще, это проблема всей книги – эпический размах действия при очень малом объеме самого произведения. Вот, например, сюжетная линия Питера и Валентины – очень подробная сцена создания их альянса – и чем дальше, тем меньше, как-то вскользь, упоминается их деятельность. И вся книга такова – пространство между краткими и яркими эпизодами заполнено однообразием – обучением в Боевой, обучением в Командной. Нет, в принципе, это очень верная стратегия написания книги, как раз рассчитанная как раз на крупный масштаб и малый объем. Так написан, к примеру, «Обитаемый Остров» Стругацких. Но у Карда нет той насыщенности действия, сюжет то и дело провисает, и, стараясь не грузить читателя рутиной, автор пишет все более «широкими мазками».

К идейной части книги у меня претензий нет – она явно написана в пику «Звездному десанту» Хайнлайна. Здесь пришельцы – не абсолютное зло, которое невозможно понять, а просто существа с иной логикой, слишком поздно нашедшие ключ к диалогу. Да, эту мысль автору удалось прекрасно донести до читателя, пожалуй, даже с излишним пафосом. Я лично жукерам начал сочувствовать сразу, как только они начали упоминаться в романе – уж слишком какими-то фашистскими методами ненависть к этим существам вбивалась в детское сознание героев. Непонятно вообще, зачем детям так промывать мозги, старательно создавая «образ врага» — можно подумать, что существует вероятность их вербовки жукерами, которые вообще были почти не способны на общение с людьми (а ввиду ряда причин и не пытались общаться с отдельными особями). Хотя, в общем-то, военные всегда перестраховщики, это можно понять, на войне как на войне, правил не существует и всякую неожиданность следует учесть.

В общем-то скомканность концовки может быть исправлена наличием продолжений цикла – но их я пока не читал, скорее всего они должны подробнее показать дальнейшую судьбу Эндера и его мира.

Еще непонятным остался момент – а почему в семье Виггин все такие одаренные? Может быть, я что-то пропустил или переводчик недосмотрел, но с чего бы Эндер так крут, да и его сестра с братом далеко не обычные дети?

Достоинства произведения:

гуманистическая философия, переосмысление расхожего сюжета о войне со «злыми» пришельцами;

проработанная психология персонажей;

научно-фантастическое «предвидение»: автор реалистично показал роль компьютерных сетей в политической жизни будущего, трехмерные компьютерные игры и т. д. (1985 год написания книги);

Недостатки:

«провисающий» сюжет, отсутствие пояснения ряда подробностей;

общая схематичность, скомканность книги: несоответствие объема масштабу замысла;

очень много ПАФОСА;

весьма негативный образ русских и их союзников (что странно для книги, проповедующей толерантность и гуманизм).

Итог: книга хороша, но на мой вкус – простовата. Впрочем, идеи в ней вполне правильные. Возможно, будь мне лет 15, впечатление от прочтения было бы сильнее.

Первое слово, что приходит в голову после прочтения этого рассказа – «эксперимент». Рассказ очень странный – в нем соединена своеобразная сказовая форма, берущая начало в русском фольклоре и традиции латиноамериканского магического реализма. Получается этакий Маркес в гостях у Гоголя.

Вместе с этой необычностью, к сожалению, чувствуется и какая-то искуственность, небрежность. Поначалу вроде бы речь идет о стандартной фэнтезийной борьбе бобра с ослом, и форма повествования на это намекает – и вдруг добро-бобро оборачивается чем-то другим, непонятным и потусторонним, когда в финале Знахарь высказывает свои взгляды на жизнь, близкие к буддийским. И вот уже нет привычной дихотомии, а есть столкновение двух страшных и непонятных, но очень могущественных сил, а город – просто попался на пути, как муравейник под ноги дерущимся мальчишкам. Жутко и в то же время как-то бессмысленно.

На фоне этого победа пожарного над бесовским шабашем выглядит как-то карикатурно и примитивно, хотя, конечно, здесь можно увидеть отсылку и к «Мастеру и Маргарите» (место и действие) и к «Страшной мести» (стиль и язык). Да и весь рассказ такой, составлен из красивостей и нелепостей, крайне удачных находок и откровенных банальностей – в общем, мое впечатление – явно недоработан.

Достоинства произведения:

необычный, причудливый стиль;

мистическая атмосфера.

Недостатки:

какая-то небрежность, недоработанность; рассказ «сырой»;

размытый и в то же время какой-то простоватый сюжет.

Итог: интересный рассказ, заставляет вспомнить и прозу Серебряного Века, и латиноамериканцев, а в первую очередь – Николая Васильевича Гоголя. Но в то же время есть ощущение, что произведение нуждается в доработке.

Честно говоря, из темы «Дозоров» выпал я уже давно. «Последний» не читал, хватило отрицательных рекомендаций, полученных от знакомых, «Ночной» и «Дневной» весьма впечатлили – хотя, честно говоря, я уже их практически не помню. «Сумеречный» несколько разочаровал.

Поэтому не знаю, насколько адекватно у меня получится оценить новую повесть цикла. Сюжет – любопытный, достаточно непредсказуемый. Персонажи живые, запоминающиеся, даже второстепенные. Главный герой не подавляет своей невероятной крутизной – уже спасибо. Новизна – присутствует, еще одна древняя тайна мира Дозоров приоткроется читателю.

Чего-то все же не хватает. Написана повесть несколько небрежно, есть мелкие ляпы, уже отмеченные предыдущими рецензентами. Не хватает и глубины содержания.

В общем, непонятно, что можно сказать об этой повести, но лично мне она скорее понравилась.

Достоинства произведения:

мощный сюжет;

много колоритных персонажей;

новые грани мира «Дозоров».

Недостатки:

отсутствие значимого идейного содержания.

Итог: читается легко и неплохо развлекает. В принципе, этого достаточно для 8 баллов, но не больше. Добротный мистический боевичок.

Самая слабая, пожалуй, вещь в антологии. Совершенно непонятно поначалу, является ли она художественным произведением, или просто отчетом об экспериментах любителей паранормального. Непонятно, зачем надо было пытаться облечь рассказ об очередном «проклятом месте» в псевдохудожественную форму. Если бы я хотел прочитать что-то подобное, то скорее открыл бы какой-нибудь сайт уфологов – там такой «фантастики» over 9000. И впечатляет больше, поскольку закрадывается мысль: а вдруг — правда? Под одной же обложкой с повестью о Дозорах всякие претензии на достоверность кажутся смешными. Литературы же хочется, настоящей Литературы.

Достоинства произведения:

романтика уфологических и подобных им экспедиций.

Недостатки:

отсутствие внятного сюжета (пришли – посмотрели – один УВИДЕЛ – ушли);

отсутствие какого-либо идейного содержания;

отсутствие каких-либо ярких художественных средств и сложных образов… и т. д.

Итог: не документалистика, не фантастика. Зачем?

Отличный рассказ. Отчасти напоминает произведения Стивена Кинга – то же внимание к деталям, то же неторопливое развитие сюжета и раскрытие психологии героя. По основной концепции «Небо-ТФ» напоминает дяченковского «Электрика», но здесь искусственный разум – не одержимый идеей справедливости маньяк, а последовательный борец за сохранение «человека городского», ведь в существовании города — залог его выживания. Хозяин загадочной сим-карты вроде бы спасает людей, а вроде бы – ведет свою игру. Ужас главного героя понятен – машинная логика справедлива, но совершенно лишена милосердия. Но так ли все страшно? Ведь политики и военачальники руководствуются схожими методами, несмотря на то, что принадлежат к роду человеческому. Столетиями «арифметика Раскольникова» не теряет актуальности – убить сто человек, чтобы не погибли тысячи, погубить тысячу, чтобы не погибли миллионы и т. д. Так есть ли чего бояться – по крайней мере, искусственный разум честен с собой и своими помощниками. Он спасает город, а не отдельных людей, и не считает нужным скрывать это.

Готовы ли мы к справедливости? Многие и очень часто мечтают, чтобы порядок в стране навел какой-нибудь сверхчеловек, разумный компьютер или бог. Но на что похожа справедливость в понимании цифрового бога – мы зачастую не можем себе представить.

Достоинства произведения:

интересный и непредсказуемый сюжет;

масса деталей делают книгу живее, реалистичнее;

важный философский вопрос в основе.

Недостатки:

Местами рассказ все же кажется затянутым, особенно первая его половина, вторая же, наоборот несколько скомкана.

Итог: похоже, Владимир Васильев – один из немногих именитых авторов, которые отнеслись к проекту «Новые мифы мегаполиса» серьезно. «Небо-ТФ» — отличный триллер с философским подтекстом.

Еще пять лет назад, прочитав роман «Чапаев и пустота», попытался я взяться за «Generation П», открыл на середине, прочитал пору страниц – и закрыл. Скучновато показалось – больше социологии, меньше психоделии и буддизма. Да и вообще не хотелось мне тогда социальной сатиры.

Интерес с книге вернулся после просмотра фильма. Совершенно очевидно, что наукообразно созерцательный пелевинский текст невозможно на 100% перенести на киноэкран (забегая вперед, скажу, что режиссеру и актерам это почти удалось сделать). В любом случае, я представлял, на что похожа эта книга – длительные размышления, психоделические трипы и мистические практики (и при всем этом – минимум «приключений тела») – так что многое просто должно было остаться за кадром.

Основа романа – метафорическое представление современного общества потребления в виде библейского Вавилона, греховного языческого царства магов. Этот образ явно пересекается с образом Вавилона в творчестве Хорхе Луиса Борхеса – образом мистического первоосновного Города, являющегося воплощением бесконечной и непредсказуемой игры. Наконец, все это помножено на атмосферу «лихих 90-х», когда окружающая действительность казалась апокалипсическим веком зла – или, скорее, пародии на зло, ибо в царстве «орануса» категория зла не имеет смысла, как лишенная финансовой наполненности. Да, кстати — без Зигмунда Фрейда, естественно, не обошлось.

«Generation П» — книга о том, как после крушения советской идеологии стихийно возникла новая – чисто животная, инстинктивная идеология жажды обогащения. В романе выдвигается мысль о ее бессознательной природе, примитивной и близкой к самым простым механизмам физиологии. «Монолог Че Гевары», в значительной мере является экономическим переложением метапсихологии Фрейда – здесь Бессознательному человека под воздействием рекламы и СМИ предлагается мутировать в некую безликую «идентичность», являющуюся как бы клеткой единого социального организма, поглощающего и испускающего деньги. В общем, излагать эту теорию подробнее особого смысла нет. Надо сказать, несмотря на некоторую комичность эпизода, монолог этот ближе к концу попахивает кафкианской безысходностью. Сама же теория – очень убедительна, хоть и доведена до абсурда. Да, в наше время коммерциализация человеческих отношений достигла опасного уровня (который ранее был недостижим ввиду отсутствия необходимых технических средств, и, как следствие, социальных технологий), но вот в чем штука – этого не произошло бы, не будь это свойственно человеку вообще. Как ни крути, от денег никуда не деться, особенно парадоксален факт, что идеология коммунистов и даже анархистов, желающих навсегда освободить человека от гнета товарно-денежной системы – все равно строится изначально на экономическом базисе. То есть на сегодняшнем этапе человек не может, как это ни грустно, существовать вне товарно-денежных отношений. Так что по здравом размышлении, не все так плохо… как на самом деле.

Насчет того, что ничто не существует вне системы – это и верная, и не совсем верная мысль. Очень позабавило четкое определение понятия «альтернативная музыка», настолько точное, что в соответствующей статье на Луркморе стоит в качестве эпиграфа. Действительно, западная капиталистическая социально-экономическая система способна переварить любую форму «протеста». Но ведь есть же в «Generation П» тот же Гиреев – и вполне симпатичный персонаж, хотя автор и относится к нему, похоже, весьма иронично. А путь Татарского – полная противоположность жизненной философии Гиреева, он понимает, что если систему нельзя сломать, ее нужно возглавить. Вот и пробирается не спеша к вершине зиккурата.

В какой-то степени «Generation П» можно рассматривать как антиутопию. Доведенной до абсурда коммерциализацией нас уже пугали – хотя бы Рэй Брэдбери в «451 градусах по Фаренгейту». Пелевин относится к перспективам куда спокойнее. Зачем жечь книги, зачем запрещать опасные мысли – ведь на всем этом можно так хорошо заработать! Вытесняющий вау-фактор, внутренний бессознательный цензор, куда эффективнее пожарных в черных касках. Большинству «протест» не нужен, ну а кому нужен – пусть протестуют на здоровье по сходной цене.

«Generation П» можно рассматривать как настоящую энциклопедию «лихих 90-х». На страницах романа весь паноптикум эпохи – новые русские, чеченские боевики, олигархи, коммерсанты, рекламщики, пиарщики, телевизионщики… Сейчас это все выглядит гротескно, но если вспомнить – ведь в то время все было как раз заражено этим абсурдом, метаниями, хаосом.

Кстати, в недавней рецензии на экранизацию романа, в журнале «Мир Фантастики», натолкнулся на мысль, что «Generation П» уже неактуален – дескать, апокалипсис не наступил, реклама уже не давит на мозги, да телевидение уже не имеет такого влияния на людей, уступая позиции Интернету.

«…однако «Generation П» постигла участь тотальной неактуальности. По его книге двенадцатилетней давности люди зомбированы телевидением, а собственный рекламный ролик — вершина самореализации любого коммерсанта, но сегодня ТВ только фон для застолья, а во время рекламной паузы каждый второй зритель раздражённо переключает канал.»

Что тут сказать – Пелевин никакого апокалипсиса не предсказывал, он только показал механизмы того, как сложившая ситуация становится самоподдерживающейся, устойчивой. К бешеному количеству рекламы мы просто привыкли, но это не значит, что она перестала въедаться в подсознание. Что касается значимости телевидения, то, конечно, читатели, а тем более авторы «Мира Фантастики», вряд ли смотрят «зомбоящик» круглосуточно, и это прекрасно. Но, к сожалению, большинство в нашей стране не читают «Мир Фантастики», да и вообще читают мало. А вот телевидение смотрят – еще как. Интернет – это круто, но есть очень много людей, для которых он так и останется враждебной и непонятной средой, не говоря о том, что в ряде населенных пунктов доступность всемирной сети оставляет желать лучшего. И, наконец, на основе своих наблюдений, для большей части тех, кому за 30 (особенно на селе), телевидение является основным досугом и источником информации. Да и не было бы сейчас его, телевидения, если бы оно было не актуально – в наше время то, что не актуально, не приносит дохода, а то, что не приносит дохода, перестает существовать. Так что считать «Generation П» анахронизмом не стоит.

А вообще – не стоит слишком серьезно относиться к этой книге. Несмотря на довольно жуткие философские выкладки некоторых героев – мир таков, каков он есть, и другим не будет.

В «Generation П» неприятие вызвал только один момент – обилие наркотической тематики и мата. Понятно, что в 90-х годах в литературном мейнстриме была мода на эти две вещи, понятно и то, что для той среды, в которой обитает главный герой, это все очень характерно. Но все же остается впечатление, что автор какбэ говорит нам: «Я крутой плохой парень, я знаю много плохих слов и запрещенных веществ, не то, что эти ваши классики». Впрочем, повторюсь, для современной «Большой Литературы» это вообще симптоматично.

Достоинства произведения:

оригинальная авторская философия;

элемент литературной игры;

очень четкие и правильные мысли о негативной динамике развития общества потребления.

Недостатки:

стилистические неровности, местами читается легко, местами – очень трудно;

сильно раскрыта тема «веществ»;

многовато мата и пошловатого юмора.

Итог: несмотря на эпичные тиражи, «Generation П» — все же книга не для всех. Пелевин – провокатор от литературы, и каждую его фразу нужно хорошенько обдумать, чтобы увидеть разницу между тем, что автор говорит и что хочет сказать на самом деле. Однако несмотря на ряд недостатков, все же рекомендую книгу любителям современной прозы и социальной фантастики, не лишенным чувства юмора. Да, и пользуясь случаем – экранизация великолепна, и здесь МФ совершенно прав – не хватает только буддийского способа просмотра телевидения.

Не считая комиксов, это первая прочитанная мною книга Нила Геймана.

Основное впечатление – давно я не читал такой хорошей и доброй сказки. Пусть не смутит жуткое начало – на фоне современных фантастики и фэнтези это мелочи. Хотя это и неудивительно – ведь «История с кладбищем» в первую очередь адресована детям.

Концепция романа понятна из авторского предисловия – готическая версия «Книги джунглей» (в оригинале, на английском, книга так и называлась – «Книга Кладбища», The Graveyard Book). История о мальчике, воспитанном призраками и теми, кого люди без разбору привыкли называть «нечистой силой». Почему бы и нет? По крайней мере, привидения и вампиры лучше понимают людей, чем дикие звери.

Да и вообще замысел книги только поначалу кажется слишком смелым. Ведь пугающее и сверхъестественное всегда манит детей. Взрослые люди по большей части или не верят в потусторонние силы, или относятся к ним с опасением и избегают возможного контакта. Дети же всегда относятся к подобным вещам с интересом – с одной стороны, это помогает им самоутвердиться, почувствовать себя более храбрыми, а с другой – у них еще нет четкой культурной установки, что по ту сторону бытия – только зло и чудовища. Ведь в сказках часто те, кто страшен с виду – не так уж злы и опасны.

«История с кладбищем» — книга жутковатая и веселая, грустная и хулиганская; легкая, но между строк скрыты сложнейшие философские вопросы. Кажется, Толкиен говорил о том какой должна быть книга – чтобы ее было интересно читать взрослому, и не стыдно было дать почитать ребенку. «История с кладбищем» отвечает этим критериям на 100%.

Эта одна из тех книг, что ярко передает детское восприятие мира, когда реальность и фантазии сплетаются до неразличимости. Ту самую сверкающую разноцветную вечность, где все по-настоящему, где за смертью следует новая жизнь и нет окончательной гибели, где все впервые и навсегда, откуда ничто не уходит; где раскрываются двери в иные миры, где злые упыри и добрые оборотни, говорящие нетопыри и все видящие кошки, бессильная злоба людей и вечная любовь призраков; где ничто не уйдет безвозвратно и единственная надпись на могильном камне открывает дорогу в глубину времени, потому что этот вечный и юный мир ничего не забывает; и ты в этом мире Никто – его созерцатель, его творец, несуществующий и несущественный, поскольку этого мира нет без тебя, он только сейчас и только с тобой – и от большинства он уходит с годами, никуда не исчезая и оставаясь сам в себе. Лишь немногие могут оставить на всю жизнь нечто большее, чем воспоминания об этом мире – и только такой человек мог написать эту книгу.

Достоинства произведения:

очень оригинальная и смелая концепция;

продуманная композиция, являющейся отсылкой к литературной традиции (от «Книги джунглей» до «Вина из одуванчиков»);

интересный мир;

потрясающая атмосфера;

яркие, запоминающиеся персонажи;

увлекательный сюжет.

Недостатки:

очень малый объем – с такой книгой жалко быстро расставаться.

Итог: одна из самых лучших книг, прочитанных мною в этом году. Заслуженные 10 баллов. Любителям сказок о привидениях и желающим подружиться с вампирами и оборотнями – рекомендую однозначно.

Помню, что первый раз мне попался этот текст совершенно случайно, лет восемь назад. В студенческом общежитии, скучая, открыл один из томов собрания сочинений (пятитомного, с красной обложкой) и обнаружил отрывки из неоконченных произведений. Заинтересовался, так как все значимые произведения классика мною были на тот момент прочитаны, и хотелось чего-нибудь еще – по Гоголю я фанател еще с младших классов.

Все-таки Гоголь умел пугать читателей. В восьми-девятилетнем возрасте меня сильно напугал «Вий». Когда я читал «Страшную месть», мне было одиннадцать – впечатление было очень сильным, на грани шока. Я списывал все это на малый возраст – так как при трехсотом по очереди перечитывании, уже заученные наизусть повести не вызывали столь сильных ощущений. Но когда я в восемнадцать прочитал «Пленника» — было не по себе.

Впрочем, неудивительно – современники сочли концовку столь жуткой, что ее не пропустила цензура, и в первозданном виде отрывок был издан только в 1917 году. Удивляет другое – как автору удалось подобрать такие средства для воплощения образа, что он воспринимается так сильно? Здесь и странная, необычная ритмика, музыкальность текста, и сильное переживание автором ситуации, им же самим смоделированной, что позволяет избежать ложной пафосности. Словом, Гоголь – это Гоголь.

Читая «Кровавого бандуриста», начинаешь понимать, какой все-таки кошмар нес Гоголь в своем подсознании всю жизнь. Несложно заметить в этом отрывке почти все мотивы Гоголевских ужасов – и мотив погребения заживо, и описания пыток, и чудовищные подземные монстры в лице громадной жабы. Возможно, если бы роман «Гетьман» был написан, отрывок подвергся бы авторской редактуре – уж слишком много автор выплеснул из своего бессознательно.

Отрывочность «Пленника» никак не умаляет его художественной ценности. Гениальность автора видна в каждом эпизоде – и в психологическом портрете предводителя отряда, и в рассуждениях о цветах тьмы, и конечно, в описании страшного окровавленного призрака.

Достоинства произведения:

действительно страшный отрывок;

очень сильная и жуткая атмосфера;

язык произведения (это же Гоголь);

яркие образы и четкая проработка деталей.

Недостатки:

самостоятельным произведением, в общем-то, не является и законченного общего смысла не имеет.

Итог: если бы Гоголь написал свой исторический роман – то это произведение затмило бы его «Тараса Бульбу», которому как раз немного не хватает характерной мистической атмосферы. «Кровавый бандурист» позволяет понять, какими были возможности великого писателя в жанре ужасов и мистики. Поклонникам Гоголя текст к ознакомлению желателен, но слабонервным не рекомендую.

Неожиданно повесть молодой и не слишком известной писательницы оказалась жемчужиной антологии.

Художественный метод, нашедший воплощение в рассказе, я охарактеризовал бы как психоделический постромантизм. Искусство – это еще один наркотик, который позволяет каждому хотя бы на миг почувствовать вдохновение и радость творчества? Или все же – нечто большее, чем просто кайф, чем просто возможность поставить себя на место творца, на место необыкновенного человека? И еще – есть ли смысл в раболепном преклонении перед авторитетом классика? Подсевшие на джер люди проходят все этапы жизни своего кумира, приходя к окончательному самоуничтожению. Похоже, любой фанат какого-нибудь культурного деятеля – музыканта, актера, художника – поступает так же, только в более мягкой форме, медленно разрушая свою индивидуальность, перекраивая себя по мерке кумира. А зачастую дело доходит и до физической гибели и без всяких психомасок – вспомнить хотя бы эпидемии самоубийств, следующие за гибелью какой-нибудь знаменитости. Значит, рассказ не так уж фантастичен.

Нет, есть только один выход – найти свой голос, свои краски, свое имя. Даже базируясь на творчестве кумира (в наш век постмодернизма иначе невозможно) – но оставаться собой. Не «жить быстро и умереть молодым», как какая-нибудь «звезда». Просто жить. Просто творить. Как можешь сам.

Достоинства произведения:

философская идея;

захватывающий сюжет;

глубокая психоделическая атмосфера;

стиль;

оригинальная, продуманная композиция.

Недостатки: не выявлено.

Итог: красивая и выразительная повесть, похожая на мощную и пронзительную рок-балладу. На первый взгляд – романтичная и причудливая, если присмотреться поближе – простая и мудрая.

После фэнтезийного экшена за авторством Дмитрия Колодана рассказ Александра Громова «Фора» порадовал, так сказать, в качестве пищи для ума – твердая НФ с философским подтекстом. Рассказ на 50% состоит из рассуждений и логических выкладок главного героя, пытающегося разгадать тайну странного бунта сельхозавров – динозавроподобных колоний сельскохозяйственных нанороботов. Рассказ очень интересный, для неторопливого чтения, с массой подробностей.

Достоинства произведения:

стиль;

настоящая НФ, что в наш унылый век боевого фэнтези и любовной вампирятины не может не радовать;

очень любопытные размышления главного героя.

Недостатки:

есть ощущение некоторых логических нестыковок (см. выше).

Итог: совсем неплохой рассказ, но некоторым читателям может показаться скучноватым; к тому же, некоторые авторские идеи нуждаются в подробных пояснениях.

Рассказ открывает антологию «Новые мифы мегаполиса». В общем, удачный выбор – «Под мостом» читается легко, на одном дыхании. В небольшом рассказе автору удалось показать интересный мир в стиле городского фэнтези, напоминающий то ли книги Нила Геймана, то ли «готичные» фильмы Тима Бертона. Сюжет прост, но за декорациями это не сразу заметно; концовку знатоки мифологии предугадают уже где-то на середине рассказа.

Однако после прочтения остаются два вопроса: «почему так мало?» и «зачем вообще?» И это очень серьезные вопросы. Потому, что представленный в рассказе мир хочется узнать получше, а здесь слишком много недосказанности. Идейное содержание так же где-то на уровне детской сказки.

Впрочем, вопросы эти приходят в голову только через некоторое время. А сам по себе рассказ написан очень живо и атмосферно.

Достоинства произведения:

интересный оригинальный мир;

язык;

атмосфера.

Недостатки:

простой, предсказуемый сюжет;

отсутствие глубокого идейного содержания;

некоторая вторичность образов (по отношению к образам того же Геймана);

ощущение отрывочности, незаконченности произведения.

Итог: профессиональный эстетичный текст, не нагруженный особым смыслом.

Очень долго не хотел читать «Медного короля», узнав, что действие этого романа происходит в мире столь нелюбимого мною «Варана». Опасения мои, впрочем, были совершенно напрасны – «Медный король» почти не имеет ничего общего с «Вараном», ни по месту действия, ни по идейному содержанию, ни по атмосфере.

Чем этот роман лучше своего предшественника в цикле? В «Медном короле», мы, наконец-то можем увидеть типичный «дяченковский конфликт», а не унылые философствования. Острота морального выбора, стоящего перед главным героем – вполне на уровне ранних книг Дяченко. Что такое жертва и чем имеет право жертвовать человек? Страшное заклинание дает главному герою, рабу-переписчику Развияру возможность отдать что-то ценное для него лично и получить взамен какое-то недостающее ему человеческое качество, укрепить свою силу воли и стать удачливее. Это заставляет его смотреть на все, чем он обладает, как на средства к достижению цели, которыми рано или поздно придется пожертвовать. Начинается все вполне невинно – корка хлеба, свеча, книга – но Развияр взрослеет, он уже не раб и не ребенок. Значит, скоро придет время других жертв…

Смысл книги понятен – оглянись, посмотри, что ты теряешь по пути к победе, что тебе приходится терять и может ли цель оправдать такие средства? Старая истина – есть вещи более важные и ценные, чем власть, уважение общества, «крутизна». Есть просто другие люди, и не стоит смотреть на них всех как на «тварей дрожащих». Предыдущие рецензенты уже вспоминали и «Властелина колец», и «Портрет Дориана Грея»; можно бы провести и некоторые аналогии с романами Достоевского.

Но по прочтении возникает еще одна мысль – а стоит ли так однозначно осуждать Развияра? Нет, я не имею в виду «его тяжелое детство» и т. д. Но есть ли смысл жить, ни к чему не стремясь, и, следовательно – ничем не жертвуя? В жизни всегда нужно что-то отдать, чтобы что-то получить, это совершенно нормально. Неужели, по мнению автора всякий, пожертвовавший черствой коркой, повторит путь Развияра?

Неоднократно встречал в Сети еще одну оригинальную трактовку: «Медный король» — книга о наркомании. Очень похоже – принес жертву, «расширил сознание», захотелось еще, потом надоело, но остановиться уже нельзя. Это довольно забавная трактовка, вполне имеющая право на существование. Комментировать тут нечего, кроме того, что вряд ли авторы подразумевали такое прямолинейное восприятие романа. Хотя в широком смысле – да, «Медный король» — это книга о формировании зависимости.

При всей серьезности идеи романа, авторы при его написании придерживались канонов героического фэнтези: Развияр – воин и победитель магов, у него есть лучший друг и возлюбленная, вместе они формируют достаточно стандартную команду приключенцев. В общем-то, решение достаточно простое и удачное, в отличие от сомнительных экспериментов «Варана». В «Медном короле» есть и эпические битвы, и погони, и различные «квесты», и любовная линия (причем последняя раскрыта в романе довольно неожиданно и даже несколько шокирующее (для таких консервативных авторов как Дяченко)). Скучать при чтении не придется, хотя атмосфера произведения не менее депрессивна, чем в «Варане». Ведь «Медный король», как и «Варан» — это еще и книга об одиночестве. Развияр, так же как и Варан, чувствует себя одиноким – правда, в отличие от Варана, он не стремится к этому одиночеству. Просто, в конце концов, он начинает бояться кем-то дорожить.

Действие обоих романов происходит в одном и том же мире, но в совершенно разных географических областях, так что авторы не стали искать легких путей и фактически придумали новый независимый сеттинг. Изменений к лучшему по сравнению с «Вараном», увы, не произошло – мир этот так и остался вычурным до неправдоподобия. Чего стоит народ зверуинов, в котором имеются как обычные мужчины и женщины, так и четвероногие «рабы», которыми повелевают обычные двуногие «всадники». И при всем этом они всегда рождаются по четверо – один всадник, один раб и две «матери» (женщины). Брак так же заключается между четырьмя представителями народа – всадник, раб и две их общие жены. Честно говоря, даже не получается представить себе, в чем биологическая целесообразность существования подобного вида и как он вообще мог возникнуть. Никогда не покидающие седла своих ящеров людоеды гекса тоже выглядят довольно гротескно. Впрочем, это уже детали, художественные условности.

Одна из главных черт прозы Дяченко – повышенное внимание к мыслям и переживаниям героев. Не стал исключением и «Медный король», ведь в самой основе этого романа лежит внутренний конфликт в душе Развияра, который по мере развития сюжета постепенно обостряется. Чем дальше мы читаем «Медного короля», тем интереснее становится не то, что происходит с героями и как они поступают, а что они чувствуют и как приходят к важным решениям. Можно сказать, что если поначалу героям приходится бороться с внешними обстоятельствами, чтобы просто выжить, то к концу романа они настолько запутаются в своих отношениях, в своих желаниях и отношении к жизни, что уже их попытки что-то изменить в окружающем мире становятся проекцией их внутренней борьбы.

Достоинства произведения:

проработанный психологизм;

глубокое исследование проблемы власти, как источника зависимости;

Недостатки:

неправдоподобный мир;

некоторая двусмысленность идейного содержания (см. выше).

Итог: мрачный фэнтезийный триллер с философским подтекстом. Книга не лишена недостатков, но гораздо интереснее «Варана». Тем, кому нравится раннее фэнтези Дяченко, наполненное сложным нравственным содержанием и выдержанное в депрессивно-лирической тональности – читать обязательно.

Прочитал «Шпиль» совершенно случайно – был в одном томе с «Повелителем мух».

Роман оставляет весьма гнетущее впечатление, он смотрится еще мрачнее и болезненнее, чем «Повелитель мух». В последнем весь ужас заключался в описываемой ситуации озверения человека, но не было такого тягостного, старательного препарирования настоящего безумия.

Читается «Шпиль» не легче, хотя перевод, пожалуй, более качественный. Вся проблема в изначально тяжеловесном стиле, который близок к так называемому «потоку сознания», особенно ближе к концу произведения.

Действие романа происходит в Средние века. Джослин, настоятель храма, руководствуясь мистическим видением, организует постройку над храмом огромного шпиля. Наивный проект, созданный в приступе фанатизма, становится для него делом всей жизни: даже когда становится ясно, что возведение шпиля попросту угрожает разрушением самому храму, Джослин настаивает на продолжении работ. Постоянная, мучительная борьба с людьми, с реальностью – и вера перерастает во что-то страшное, в жуткую раздвоенность, жажду самообмана, сумасшествие. Джослин зашел слишком далеко, чтобы все бросить – и он становится рабом шпиля, чудовищного символа его гордыни, которой он сам даже не осознает.

«Шпиль» — роман о том парадоксальном случае, когда вера, становясь фанатичной, убивает страшнее неверия. Абстрактный символ жертвенности заменяет Джослину все – он перестает быть пастырем, отходит от изначального предназначения священника.

Шпиль вызвал у меня четкие ассоциации с Вавилонской башней, библейским символом человеческой гордыни. Просто удивительно, как самому Джослину не дано было увидеть это чудовищное сходство и прекратить авантюру, пока она не переросла во что-то большее. Один, в вышине, над всей округой, он готов был вознестись, как его создатель вознес себя над людьми, сделав их рабами СВОЕЙ веры, забыв в ослеплении обо всем остальном. Рабочие потешаются над шпилем, уподобляя его фаллосу; этим шпилем Джослин словно бы хочет оплодотворить Вселенную, но вместо этого насилует ткань бытия – вырванный с корнем, бессмысленный и жуткий, как дерево, падающее под ураганом, как рушащееся здание, убивающее всякого, кто случайно подвернулся, встал на пути великого падения — - сам настоятель страшен, как гибнущий храм…

Как и его ветхозаветная предшественница, шпиль сеет разобщение. Автор показывает это на примере Джослина и мастера Роджера – чем далее продвигается строительство, тем больше их отношения наполняются ненавистью. В конце концов, Джослин пытается вернуть дружбу соратника, пожертвовавшего всем для безумного строительства – но только подталкивает его к последнему и самому страшному решению, которое может принять человек. Две безнадежно сломанные судьбы, как два народа, утратившие общий язык – каждого несет к своей смерти центробежная сила одиночества и непонимания.

Прочитав «Шпиль», я еще лучше понял, почему Стивен Кинг так ценит творчество Голдинга. Сложное сплетение динамичного повествования и потока сознания, смешение яви и видений, символы и образы, созданные подсознанием, депрессивный психологизм – все эти узнаваемые черты кинговской прозы можно найти и у английского классика.

Достоинства романа:

глубокий, достоверный психологизм;

серьезнейшая проблематика веры и служения;

очевидное влияние на мировую литературу.

Недостатки:

очень гнетущая атмосфера, особенно в финале;

трудночитаемый, перегруженный текст;

некоторая нечеткость идейного содержания ближе к концу романа, слишком большой простор для трактовок (впрочем, может быть, это и неплохо)

Итог: сложный и болезненный роман о жизни, смерти и вере. Очень тяжелая книга, исключительно для любителей психологической прозы.

Прочитал эту книгу из любопытства, несмотря на то, что уже подробно знал сюжет из университетского учебника по истории зарубежной литературы. Интерес подстегнула повесть Стивена Кинга «Низкие люди в желтых плащах», содержащая массу отсылок к этому произведению. Решил прочитать «Повелителя мух» лично и составить свое мнение.

Не пожалел – книга вполне стоит того, чтобы ее прочитать. Правда, из-за того, что сюжет был мне известен в подробностях, местами было скучновато – благо книга короткая и сюжет незамысловат.

Собственно, в романе «Повелитель мух» два смысловых плана. Можно рассматривать книгу в буквальном смысле, как психологический триллер, как страшное напоминание о том, какое чудовище обитает порой в глубине души цивилизованного человека. Да, у некоторых эта мысль может вызвать отторжение – как же так, английские дети из приличных семей – и вдруг – жертвоприношения, убийства, жажда крови. Как же они все стали дикарями, неужели так много среди них маньяков? Нет.

Есть сомнения в реалистичности ситуации? Можно вспомнить историю нацизма и Второй Мировой. А можно – просто обратить внимание на то, как жестоки иногда бывают дети по отношению друг к другу, а также к животным – последнее, к сожалению, редко пресекается взрослыми, а жаль, отношение к животным – это своего рода индикатор человечности. А случаи армейской дедовщины? Нет, думаю, даже взрослые люди, оказавшись на территории, где не действуют законы и кодексы, способны «сорваться», а что уж говорить о подростках. Может быть, автор и приукрасил ситуацию, но ненамного.

Второй вариант рассмотрения романа – как политической аллегории. Здесь, в общем-то, все понятно — только 9 лет прошло со дня капитуляции нацистской Германии. Приход к власти Джека – классический пример становления диктатуры.

По поводу некоторых претензий к роману, оставленных предыдущим рецензентом:

1. Насчет языка согласен, читается местами тяжеловато, видимо, действительно плохой перевод.

2. Книга, на мой взгляд, не детская совсем, детям ее лучше не читать, а вот подросткам полезно взглянуть на себя со стороны, во избежание. Как раз жестокости она не учит ни в коем случае, совсем наоборот, большое отвращение к дикости и жестокости внушает.

3. Герои книги – дети, потому, что полностью отвечает творческому замыслу автора и на примере взрослых то же самое выразить было бы затруднительно. Да, мне тоже ни в детстве, ни потом не приходило в голову кого-нибудь убить ради забавы или самоутверждения; более того, мне никогда не хотелось в детстве обидеть слабого или младшего и я даже не совсем понимаю механизмы подобных побуждений. Но иллюзий по поводу человеческого гуманизма все равно не питаю и Голдингу охотно верю, поскольку с детской и подростковой жестокостью сталкивался, в том числе и на своем опыте, в школе. Убивать у нас в школе никого не убивали, а избиения и драки бывали; имела место и чисто «моральная» травля изгоев.

4. Ничего удивительного в кровожадных песнях и ритуальных плясках не вижу. Особая любовь детей к садистским стишкам и страшилкам общеизвестна. В общем-то в подростковом возрасте интерес к насилию, смерти и прочим «темным» сторонам жизни обостряется, и это естественно, учитывая, что в более раннем возрасте детей от подобной информации тщательно оберегают (чаще всего – слишком тщательно). А «цивилизованные» установки формируются в более позднем возрасте.

5. Здесь скорее не от индивидуумов к толпе, а от цивилизованного демократического общества к дикой стае, запуганной сильным вожаком и подчиняющейся каждому его слову.

6. Концовка, собственно, одна из двух возможных. Либо долгие годы жизни на острове, полное одичание и деградация, либо возвращение домой. Правда, скорее всего, не к маме, а сначала – к психиатрам. Так что все логично.

Напоследок о названии книги. «Повелитель мух» — один из эпитетов Дьявола. Прежде всего, название ассоциируется у читателя со страшной и безобразной головой свиньи на шесте, вокруг которой вьются стаи насекомых. В романе присутствует и другой, почти апокалипсический образ – таинственный и страшный Зверь, которого все боятся, хотя он никому ничего не сделал и никто его толком не видел. Но смысл этого образа в другом: и Зверь, и свиная голова (которая стала настоящим демоном в видениях эпилептика Саймона) – лишь иллюзии, попытки обнаружить средоточие зла вне себя, в то время, как оно укоренилось глубоко в душе – в виде древних, примитивных инстинктов, древнего страха перед сильным, в виде желания спасать только свою шкуру, любой ценой; в виде стихийной, иррациональной жажды насилия и ненависти к непохожим.

Достоинства произведения:

всегда актуальная проблематика;

психологическая достоверность;

точное моделирование политических процессов в мини-социуме.

Недостатки:

некоторая сумбурность и скомканность сюжета. Вызванная малым объемом.

Итог: вполне понятно, почему эта книга была так высоко оценена Стивеном Кингом – ведь именно он развивает в своем творчестве тему «внутренних» монстров человеческой души. «Повелитель мух» — одна из наиболее значимых книг мировой литературы, обязательная к прочтению вещь.

«Имя ветра» прочитал по рекомендации ФантЛаба. Первоначально как-то не хотел браться за классическое фэнтези – слишком уж популярным был этот жанр и сложно придумать что-то оригинальное, не выходя за его границы. Что ж, часть моих опасений оправдалась.

Первые страницы вызвали даже какой-то шок, в положительном смысле. С первых строк чувствуется какая-то почти толкиновская атмосфера, та же неторопливость повествования, какая-то основательность и своеобразная поэтичность, которая отличала произведения величайшего патриарха фэнтези. И, слава Богу (и автору), никаких затасканных эльфов-гномов-орков-хоббитов. Потому что, к сожалению, попытки сделать что-то в толкиновском духе обычно ограничиваются копированием мироустройства Средиземья.

Однако в дальнейшем стиль и атмосфера книги резко изменились. Что, в общем-то, тоже неплохо – оригинальность никому еще не повредила. Но много ли этой оригинальности в произведении?

Прежде всего – магическая система. Соглашусь с предыдущими рецензентами – такую убедительную и логичную магию выдумать удалось не многим. Тут и руны, и мистические имена, и алхимия, и собственное изобретение автора – симпатическая магия, основанная на связывании подобных объектов. Подо все это подведена развернутая философская и логическая база – в мире «Хроник Убийцы Короля» ничего не происходит «по щучьему велению».

Второе – мифология. Изрядную часть книги занимает пересказ древних легенд, сказок и баллад. Собственно, из-за одной злополучной баллады все и начинается. Мифология этого мира богатая, проработанная и поэтичная. И напрямую связана с сюжетом книги, а не дана просто так, для антуража. Именно благодаря этим легендам создается то ощущение древней тайны, которое так важно для классического фэнтези. Для меня проработанность мира – это один из главнейших критериев оценивания книг этого жанра, и с этим у Ротфусса все прекрасно.

Чуть хуже – с образами персонажей. Вот здесь уже оригинальности все меньше и меньше. Все персонажи кого-то напоминают, все они выросли из каких-то РПГшных архетипов или являются вариациями на тему героев известных произведений. Да, это яркие и запоминающиеся образы, но стоит оторваться от текста и опомниться и становится ясно, что они вопиюще неоригинальны. Магистр Килвин – нечто среднее между Хагридом и Дамблдором, ректор тоже смахивает на директора Хогвартса, Элодин – явный гость из Земноморья, Амброз… думаю и так понятно. С главным героем, Квоутом, автор поступил совсем хитро: хочешь заимствовать и не заработать дурной славы – заимствуй из многих источников сразу. Тут и ореол тайного величия, как у Арагорна, и умение крошить демонов и мечом и магией, словно Геральт из Ривии. Его беспризорная жизнь заставляет вспомнить Оливера Твиста, а школьные приключения – Геда-Ястреба и Гарри Поттера одновременно. Ко всему этому у него огненно-рыжие волосы и трагическая тайна в прошлом – ну просто герой аниме. А еще он играет на лютне… Похоже, автор решил сконструировать идеального героя, который бы понравился всем – и явно переборщил.

С сюжетом еще хуже. Он, как говорится, «лихо закручен», развитие довольно сложно предугадать, жизнь главного героя не вертится исключительно вокруг Эпичного Квеста – он и учится, и противостоит университетским врагам, гораздо более опасным для него, чем любое древнее зло, и делает карьеру музыканта, и пробует себя в качестве изобретателя. Но в общих чертах – все весьма банально. Гибель родителей главного героя и его страшная клятва отомстить – типичная завязка для супергеройской истории или героического фэнтези. И далее точно так же – «оригинальный» сюжет сконструирован, как и главный герой, из расхожих штампов. А фэнтези про магические школы, похоже, пора выделять в отдельный поджанр.

Говоря о сюжете, не случайно упомянул только завязку. «Имя ветра» относится к тому самому роду «НЕ романов», тип которых очень удачно определили в своей публицистике Олди. Еще раз – «Имя ветра» — не роман! А только первая часть романа. Поскольку сюжет о молодых годах Квоута просто обрывается «на самом интересном месте». Похоже, Патрик Ротфусс поддерживает тенденцию написания книг-сериалов со сквозным сюжетом, в которых каждый «выпуск» неполноценен без остальных, но при этом гордо именуется отдельным произведением. Такой «популярный маркетинговый ход» тоже несколько настораживает, хотя дело тут, может быть, не в намерениях автора, а в традициях книгоиздания. В любом случае это заставляет с осторожностью оценивать книгу.

Ну и еще один, самый неоригинальный момент, уже отмеченный другими рецензентами – «ре'лар, э'лир», и, что окончательно вынесло мозг – «Мир Тариниэль». Неужели самому автору еще не надоело обилие псевдоэльфийских словечек и имен собственных, снабженных кучей непонятно зачем нужных апострофов — в каждом втором фэнтезийном романе, — что он тащит это все на страницы своей книги?

И все же, черт возьми, что-то в этой книге есть…

Достоинства произведения:

атмосфера настоящего фэнтези;

проработанный, «живой» мир, много подробностей;

замечательная и оригинальная система магии;

проработанная мифология;

высокая увлекательность и остросюжетность;

не убиваемая переводом поэтичность языка;

нет эльфов, гномов и полуросликов.

Недостатки:

ОЧЕНЬ много жанровых штампов (персонажи, сюжетные ходы и т. д.);

Очень Крутой Герой: маг, менестрель, истребитель чудовищ; девочки кричат «ня!!!» и вешаются ему на шею; трагиченЪ и суровЪ;

образы персонажей, несмотря на выразительность, весьма однобоки, не хватает психологизма.

Итог: иноземный менестрель Патрик Ротфусс импровизирует на темы избитых шлягеров. Игра его виртуозна, а вот репертуар неплохо бы обновить. Посмотрим, что будет дальше, а пока осторожные 8 баллов.

Второй том, как известно, был уничтожен автором, поэтому судить о нем приходится по сохранившимся наброскам и фрагментам. Поэтому рецензию придется разбить на две части.

1. То, что осталось.

Сначала кажется, что эти отрывки несколько уступают первому тому – уж слишком затянуты некоторые моменты, пейзаж окрестностей поместья Тентетникова, его же, Тентетникова, биография. Но на самом деле, скорее всего, эти черновики ожидала жесткая правка с вычеркиванием, так как в дальнейшем становится ясно – Гоголь совсем не исписался, нет. Он по-прежнему создает четкие и оригинальные художественные образы – вспомнить хотя бы эпизод в гостях у Петра Петровича Петуха, бредовое «государство» Кошкарева. Да хотя бы «фрак брусничного цвета с искрой» — так и врезался в память, а ведь это лишь деталь. Нет, вот что обидно – сгорел Гоголь на пике своих возможностей.

Единственное, что действительно сильно покоробило – это… положительные персонажи. А именно – Костанжогло. Есть в нем что-то дико искусственное, неживое. Нет, его предприимчивость и рационализм очень похвальны, но все же слишком декларативны, показательны. Вдобавок какое-то неприятное ощущение вызывает его спартанский быт. Похвальна воздержанность в еде и спокойное отношение к своей внешности, но отрицать полезность искусства и образования – это уже слишком. По мне, так безразличие человека к красоте – это и есть один и из признаков «мертвой души».

2. Что было и не будет никогда.

Несмотря на огромное количество идей, относительно развития сюжета «Мертвых душ», работа над ними привела писателя к страшному личностному кризису. В чем же причина провала? Ведь автор обдумывал этот замысел годами, считал его величайшим делом своей жизни. И, как я уже говорил, по черновикам видно, что Гоголь находился на пике творческой формы. В письмах он неоднократно упоминал огромные объемы проделанной работы.

На мой взгляд, дело в изначально недостижимой цели. Гоголь задумал отыскать универсальный рецепт оживления «мертвой души», духовного и нравственного возрождения. Практически, его задачей стало показывать путь той самой птице-тройке, символизирующей Русь. Даже для гения это чрезмерная задача – решить такую общенациональную и общечеловеческую проблему. Отчасти источник такой амбициозности – чрезмерное увлечения автора религией, принимавшее к тому времени болезненную форму. Гоголь, с одной стороны, хотел стать подвижником, проповедником, спасителем душ – но так и не нашел рецепта этого спасения, запугав сам себя призраками Страшного Суда. Как человек искусства, он все же не мог допустить фальши, не мог пойти против правдивого изображения действительности. А это было бы неизбежно при «воскрешении» Чичикова – уж слишком колоритным, последовательным и законченным негодяем он получился. Если человек всю жизнь свою, с детства основывался на лжи и хитрости – возможны ли для него такие сильные перемены? Если внимательно присмотреться к биографии Чичикова, становится понятно, что он уже пережил достаточно потрясений и провалов, которые совершенно не повлияли на него, заставив только быть осторожнее. Сомневаюсь, что его можно было бы напугать призраком каторги или тюремного заключения – слишком часто у него получалось избежать расплаты.

Одной простой и страшной мысли пытался избежать автор. Да, очевидно, путь духовного спасения открыт для всех. Но злая и страшная ирония реальной жизни в том, что есть люди, которые не пойдут по пути чести и добра не только через узкую калитку из евангельской проповеди, но даже если перед ними будут широкие ворота. Что уж говорить о человеческом обществе, где преступным путем всегда было проще добиться, пусть и кратковременного, благополучия. Необходим рецепт преобразования общества целиком – и вот здесь и скрывалась вторая опасность. Потому, что такого универсального рецепта просто не может существовать. Тем более что все попытки его отыскать, как показывает история, оканчивались сокрушительным фиаско. А уж рецепт, к которому склонялся Гоголь – диктат религии + предельный рационализм = прямой путь к тоталитарной теократии. Что было, мягко говоря, уже несовременно.

Нет, все это не умаляет величия Николая Васильевича Гоголя. Просто есть задачи, с которыми не может справиться даже гениальный писатель, не погрешив против истины. Не случайно антиутопии всегда популярнее утопий – разумнее и полезнее предостерегать от тысячи неверных путей, нежели из-за непомерной гордыни своей пытаться указать единственно правильный. Гоголь прекрасно умел разоблачать и бичевать пороки, вытряхивая мертвые души из лохмотьев, из дорогих нарядов, из пышных поместий, из набитых гостиных, из пустых деревень; из шкур бывалых взяточников и молодых аферистов; из столичной спеси и провинциальной дремучести. И показывать эту нечисть жалкой и бессильной, словно черта, одураченного кузнецом. Он, словно экзорцист, преследовал этих бесов, которых в молодости искал в мифах и легендах, а потом нашел – в человеческих душах, в уродливой искаженности общественного бытия. К сожалению, он слишком увлекся призраком окончательной победы, замахнувшись на то, чего не удалось сделать пророкам древности. И мелкий бес Чичиков забрал одну живую душу в придачу к мертвым – душу своего творца. Правда, далась она ему очень высокой ценой.

Первый раз прочитал «Мертвые души» одиннадцать лет назад, между восьмым и девятым классами, на летних каникулах.

Помню, тогда было почему-то сложно читать – в детстве вообще плохо воспринимаются книги, в которых мало действий и диалогов. Потом, перечитывая «Мертвые души» в университете, удивлялся – книга-то небольшая, интересная, да и языком написана замечательным, по-гоголевски замысловатым, «фирменным», что называется.

«Мертвые души», как и «Ревизор», появились на основе истории, рассказанной Гоголю Пушкиным. «Роковое» словосочетание «мертвые души», ставшее заглавием «поэмы», означало всего-навсего умерших крестьян, которые, однако, числились по документам как живые. Гоголь обыгрывает метафорический смысл этого термина, его книга – не история афериста, скупающего мертвых крестьян, а книга о мертвых духовно людях, о ложных путях развития человеческой души.

Манилов – вроде и неплохой человек, но и не хороший. Он вообще никакой – застыл в своем благополучии, в самоуспокоенности, не замечая вокруг ничего, ни постепенно приходящей в упадок усадьбы, ни собственных детей. И жена его точно такая же – занята сотней необязательных дел и увлечений. Самое неприятное в его личности – отсутствие кого-нибудь движения, развития мысли. Вроде бы и ничего страшного, живет такой человек, никому не мешает. Но не по себе становится от этой пустоты. Одна обертка от человека, как попсовая песенка – ни смысла ни души.

Коробочка – еще один типаж обывателя. В отличие от жены Манилова, она еще и начисто лишена воспитания и погрязла в суеверии.

Ноздрев – совсем из другого сорта людей. Нет, он не сидит на месте, не тешит себя прожектами – он всегда готов к переменам и действиям, вот только действия те, во первых, имеют целью найти развлечений (желательно за чужой счет), а во-вторых, нисколько не обдумываются. Он начисто лишен той инертности и основательности, которой у Манилова и Коробочки – избыток. Но это не делает его более развитой и живой личностью, напротив – он олицетворение другой крайности, человека ветреного и абсолютно беспринципного. В его годы у него – психика малолетнего хулигана, такие же поступки и побуждения.

Вот у Собакевича, казалось бы, как раз всего в меру – и приличной основательности, и живости характера. Не суеверен и не глуп – но вот одна беда – ненавидит людей. Причем это не романтическая ненависть возвышенного мизантропа. Нет, он просто уверен, что все люди – сволочи. И он сам, естественно, тоже. Чего и не скрывает. И даже гордится этим.

Плюшкин, как часто указывают литературоведы, показан в динамике. Но это всего лишь «задел на продолжение». Впрочем есть и еще одна черта – Плюшкин, в отличие от прочих помещиков, явно неадекватен. Его душевное уродство бросается в глаза всем. Яркий образ – но очень утрированный и оттого не столь убедительный, как предыдущие. Но, безусловно, страшный. И все же – плюшкины не являются нормой для человеческого общества, в отличие от ноздревых и собакевичей. К счастью. Пока что.

Чаще всего обращают внимание на эту «галерею помещиков». Но список «мертвых душ» ими вовсе не ограничивается. Вспомнить хотя бы городских чиновников, завязших во взятках и провинциальной скуке. Они настолько погрязли в повседневности, что уже не помнят, что смертны – и поэтому смерть прокурора и повергает их в тягостное недоумение.

«Тогда только с соболезнованием узнали, что у покойника была, точно, душа, хотя он по скромности своей никогда ее не показывал.»

Не лучше и городские дамы, живущие модой, мелкими интрижками и дурацкими слухами. Только знание французского и этикета отличает их от Коробочки, но в глубине души – это те же мелочные и жалкие натуры.

Чичиков обычно противопоставляется остальным, как наиболее «живой» персонаж. Это подтверждается и авторским замыслом – во втором и третьем томах должно было состояться нравственное возрождение Чичикова, его переход к честной и праведной жизни. Но лично у меня этот замысел вызвал сомнения. Все-таки Чичиков – совершенно цельная и сформированная личность, да и лет ему немало – поздновато уже меняться. Слишком уж долго жил он хитростью и подлостью, слишком долго был «рыцарем копейки» — нет, не становятся такие праведниками. Собственно, именно уверенность, что правда и честь не представляют ценности – вот причина нравственной смерти Чичикова. Мучительные попытки привести своего героя к раскаянию в конце концов стали одной из причин того, что Гоголь уничтожил второй том «Мертвых душ». Слишком уж много изначально в образе Чичикова «черной краски» — да еще и при том, что образ этот совершенно реален. В отличие, скажем, от Плюшкина, которого, по замыслу автора, тоже ждало «воскрешение». Плюшкин очевидно нездоровый психически человек, ему только необходимо преодолеть свою манию и вновь стать рациональным и внимательным хозяином. Чичиков же – вполне здоровый и состоявшийся подлец.

Отдельно стоит упомянуть «Повесть о капитане Копейкине», которая несколько напоминает повесть «Шинель» — все то же принципиальное безразличие чиновничества к бедам «маленького человека». Интересно, что и в «Повести о капитане Копейкине», и в «Шинели» присутствует некий символический бунт «маленького человека», невозможный в реальности. (Башмачкин отомстил бездушному чиновнику посмертно, капитан Копейкин стал главарем разбойников, что при его увечьях тоже на грани фантастики.) Отчасти это является пародией на сюжеты романтизма.

Первый том «Мертвых душ» — это вопрос, который так и остался брошенным в пустоту. Гоголь ясно обозначил все типы омертвения человеческой души, все опасности, стоящие перед человеком – но способы их преодоления, способы избежать попадания в этот зловещий список – все это он планировал показать в будущих томах. «Мертвые души» были задуманы по образцу «Божественной комедии» Данте – первый том должен был стать адом, полным духовных мертвецов, второй – чистилищем, где Чичиков должен был осознать свои пороки и возжаждать духовного обновления, третий – раем деятельной и созидательной, осмысленной жизни. Но замысел оказался слишком тяжел для писателя, на тот момент уже совершенно потерявшегося в лабиринте противоречивых мыслей, попавшего в липкую паутину бесконечного самобичевания, где к нему все ближе подбирался последний ужас, неизбежность заколоченного гроба.

Достоинства произведения:

неповторимая галерея «мертвых душ», незабываемые персонажи, чьи имена сразу стали нарицательными;

удивительная проработанность бытовых деталей, внимание к мелочам, делающее «поэму» интереснейшим документом своей эпохи;

вершина развития гоголевского языка и стиля;

огромная значимость книги, как некоего промежуточного итога сатирической литературы XIX века, суммы обобщающих наблюдений.

Недостатки:

слишком определенный расчет на продолжение книги несколько смазывает концовку, причем первый том «Мертвых душ» совершенно самостоятелен и самоценен.

Итог: одно из самых масштабных и значимых произведений русской литературы XIX века. Влияние «Мертвых душ» на отечественную литературу сложно переоценить, да и в повседневной жизни мы зачастую употребляем такое слово, как «маниловщина» или сравниваем кого-нибудь с Плюшкиным или Собакевичем. И все же я недолюбливаю эту книгу, фактически убившую Гоголя. Впрочем, это было потом, а первый том – вершина его творчества, magnum opus.

Много раз встречал в критике отрывки из этой вещи и, наконец, добрался до академического издания «Ревизора», в котором она присутствует.

Собственно, это не столько пьеса, сколько небольшая сценка философского содержания, приуроченная к бенефису знаменитого актера Михаила Семеновича Щепкина и призванная растолковать дополнительный смысл развязки комедии «Ревизор». Что характерно – Щепкину сценка не понравилась совершено, так как он счел ее искажающей смысл комедии и умаляющей значение ее реалистичных персонажей.

Автор предлагает увидеть в «Ревизоре» второй смысловой план – религиозно-философский, оторванный от социальности и злободневности. Знаменитой развязке с немой сценой в данном случае приписывается особое, эсхатологическое значение. Неизбежный приезд истинного ревизора отождествляется с неизбежностью Страшного Суда.

Не буду оригинальничать – я полностью согласен великим комиком прошлого. «Ревизор» лично для меня – эталон сатирической комедии, веселая, огненная, жизненная, злая вещь. И искать в ней мотивы Апокалипсиса – это последнее, что пришло бы мне в голову. В общем-то, тема религии в «Ревизоре» не затронута совершенно (возможно, по цензурным соображениям, возможно, это считал недопустимым сам автор).

Вообще в позднем творчестве Гоголя начинают появляться черты какой-то болезненной религиозности, почти фанатизма. Это явилось следствием каких-то глубинных внутренних противоречий, которые, в конце концов буквально убили великого писателя. То, что он принимал за искреннюю веру, было просто каким-то ужасом перед Богом, перед жизнью и смертью. Чувством деструктивным, которое к духу Евангелия никакого отношения не имеющим. Возможно, это было связано с прежними увлечениями автора магией и мистикой, в которых Гоголь начал раскаиваться. В любом случае, подобное видение развязки «Ревизора» проистекает именно из этой нездоровой средневековой религиозности.

Достоинства произведения:

язык произведения;

оригинальная художественная форма (философский комментарий в драматической форме).

Недостатки:

Синдром Поиска Глубинного Смысла во всей красе;

«вспомогательная» роль сценки;

болезненная религиозность.

Итог: как авторская точка зрения, «Развязка «Ревизора»» имеет право на существование. Этим и объясняется достаточно высокая оценка, поставленная мной произведению. Но если бы это был не Гоголь – даже при гоголевском качестве текста вердикт был бы более жестким.

Точно уже и не помню, когда я первый раз прочитал «Ревизора». Помню, что это было на летних каникулах, на даче, в жаркий день. Скорее всего – между 7 и 8 классом.

Однозначно, «Ревизор» — лучшая сатирическая комедия XIX века, а может быть, и до сих пор. Вроде бы и сюжет достаточно прост – такие случаи бывали и до публикации и постановки пьесы, но даже и после. Идея, правда, не гоголевская – завязку сюжета подсказал Гоголю Пушкин, описав целых три таких эпизода, один из которых произошел с ним самим. Но для автора это, в общем, типично – Гоголь обычно всегда, создавая свои произведения, базировался на каких-то источниках – сначала на народных сказках и легендах («Вечера на хуторе близ Диканьки», «Вий») а потом на рассказах друзей и светских анекдотах («Шинель», «Коляска»). Но главным оказался не сюжет, а раскрытие всей галереи провинциальных чиновников со всеми их хитростями и злоупотреблениями. Злоупотребление властью и коррупция, к сожалению, долго еще, а может быть и вечно, будет оставаться актуальной темой. Цензура комедию пропустила – «Ревизор» не содержал ничего антигосударственного, по сути. Но общественный резонанс произведения был чудовищной силы – негативная реакция многих критиков даже вызвала у автора депрессию. А зря – радоваться надо было, комедия на 100% попала в болевую точку российского общества.

Самые яркие и памятные эпизоды – это вранье Хлестакова о его петербургской жизни и финал пьесы с чтением письма Тряпичкину. Но на самом деле это индивидуально, в «Ревизоре» нет ничего лишнего или слабых мест, эта вещь вся наполнена, как сейчас говорят, драйвом. Для достижения такого эффекта автору даже пришлось сократить первоначальный материал – удаленные из окончательной редакции сцены я читал, и точно – действие в них все же провисает, так что Гоголь был справедлив. Для комедии это вообще очень важно – не сбавлять обороты, не сбиваться с ритма веселого безумия.

Что до толкования финала пьесы – мне все же по душе самое распространенное, социальное ее толкование. Впоследствии автор начал обозначил в ней второй смысл – религиозный и философский, но лично мне эта вера в окончательную небесную справедливость кажется какой-то неутешительной. Неужели только ужасы Страшного Суда могут заставить человека быть порядочным и раскаяться в грехах? Мне, например, кажется, что для пробуждения совести в человеке не нужны какие-то туманные мистические угрозы, тем более в такой отдаленной перспективе. Впрочем, это уже не о «Ревизоре», а о «Развязке «Ревизора»» — совершенно другая тема.

Достоинства произведения:

беспощадное высмеивание чиновников-взяточников и прочей подобной им публики;

смелая и яркая картина погрязшей в злоупотреблениях власти «на местах»;

раскрытие мелких человеческих типов с самыми разнообразными пороками;

вечная, к сожалению, актуальность;

«смешнее чорта» — это точнейшее определение;

зашкаливающий уровень меметичности – почти каждая реплика растаскана на циататы.

Недостатки: не выявлено.

Итог: эталон сатирической комедии. Возможно, недостижимый.

Купил книгу, собственно, случайно – подвернулась по низкой цене. После «Гарпии» читать этот цикл не тянуло – «Гарпия» показалась прекрасно написанной, но немного пустоватой книгой (хотя, то, КАК эта книга написана, с лихвой искупает недостаток глубокой философии).

Роман «Шмагия» в плане философии гораздо глубже «Гарпии». В его основе лежит очень необычный образ, очень оригинальный символ, который вряд ли появлялся у какого-нибудь другого автора фэнтези – образ мага-без-магии – шмага.

Шмаг – это

Что самое интересное – шмаги, в общем-то, в остальном совершенно нормальные и даже очень оптимистичные люди. Большинство из них даже не верит в свою неспособность колдовать. А даже те, кто это понял, все равно временами сомневаются. Они счастливы в своих иллюзорных мирах и стремятся поделиться этим счастьем и надеждой на лучшее с другими.

В то время как настоящие маги – совсем не такие. Они постоянно заняты важной государственной службой, получением очередной научной степени, распутыванием интриг, борьбой с нечистью и злоумышленниками – в общем, это жесткие и практичные люди, из числа которых авторы и выбрали главного героя. Так что с настоящими магами читатель тоже вполне познакомится – и увидит, что это люди максимально далекие от «чудес».

Мельком авторы упоминают одну любопытную теорию – о том, что шмаги необходимы мирозданию для сохранения магического баланса во вселенной – не уточняется, как именно. И эта деталь, по-моему, очень важна.

Одна из возможных расшифровок противопоставления магии и «шмагии» — это противопоставление науки и искусства (и, в первую очередь, фантастики). Наука (если это настоящая наука) базируется на точных, объективных данных, доказанных наблюдениями и опытами закономерностях. Место для «полета фантазии» в ней – минимально. То есть, воображение, конечно, необходимо всем и всегда, но слишком смелые предположения почти наверняка ведут к ошибкам и заблуждениям.

Другое дело – фантастика. Даже в самой «твердой» НФ автору позволено какое-то допущение, требование к которому – внешнее правдоподобие и соответствие базовым аксиомам науки, не более того. Ведь книга – это произведение искусства, а не сборник перспективных направлений для исследования. Есть, конечно, и с предельной точностью выверенные образцы фантастики «ближнего прицела» — но это исключение.

Ну, а писать о роли фантастики в развитии науки и в деле популяризации науки – это уже банальность. Все очевидно. Не говоря о том, что фантастика всегда поддерживала в человеке веру в то, что наш мир разнообразен и интересен, и в нем есть еще много того, что нужно открыть или изобрести.

Не говоря уже о том, что искусство – это творение человеком своего собственного мира. Пусть иллюзорного, пусть на бумаге, на холсте, в застывшем изваянии – но зато собственного. И это не менее важно, чем работа «магов», предотвращающих эпидемии и штурмующих космос.

Вот и «баланс маны в окружающем мире».

Нет, «Шмагия» не только о шмагах. Я сознательное не упоминаю ничего, непосредственно относящегося к сюжету – он настолько закручен и сложен, что распутывать его – отдельное удовольствие. Заодно читателей ждет много других интересных теорий – например, очень оригинальная концепция происхождения демонов. Вообще, этот роман един в трех лицах – для кого-то это отличный образец юмористического фэнтези (как много у нас книг этого жанра и как мало достойных представителей!) и постмодернистской игры с цитатами и аллюзиями, для кого-то – мистический детектив, «Секретные материалы» в фэнтезийных декорациях, для кого-то – сложный и остроумный философский роман. И то, и другое, и третье – справедливое определение для «Шмагии».

Да, и еще достойна упоминания неисчерпаемость авторской фантазии – в изобретении сказочно-фэнтезийной экзотики Олди как всегда на высоте. И линяющие лилльские барышни, и колючий кот Косяк, и потрясающие описания магических ритуалов (и их результатов), и артисты бродячего цирка… Такое ведь еще придумать надо! И, конечно, все герои книги – настоящие личности, авторы, так или иначе, стараются раскрыть образ каждого персонажа, его прошлое, развитие его характера. Так что в «Шмагии» есть и элемент психологического романа – для хорошего детектива элемент необходимый.

Достоинства произведения:

Литературный Язык — в случае с Олди хочется написать это с большой буквы;

множество отсылок, скрытых и явных цитат;

очень запутанный детективный сюжет, оторваться невозможно;

яркие характеры и мощные художественные образы;

интересные философские идеи, в том числе и «между строк».

Недостатки:

разве что только несколько навязчивый юмор в первых главах.

Итог: отличная и веселая книга, хоть и написана она о вещах, в сущности, невеселых. Хотя… кто может быть счастливее человека, наделенного даром фантазии?

Эта повесть оставалась у меня единственной, не прочтенной у автора и на днях я решил с ней ознакомиться.

Собственно повесть неплохая, но банальная. Типичный боевик в антураже «городского фэнтези». Основная идея тоже понятна –

Написано достаточно просто и динамично. Много ироничных моментов: например, маги используют терминологию ролевиков; герой со своими стимуляторами вызывает ассоциации с «Ведьмаком». Хотя герой, в общем – типично дивовский – пьет, дерется, работает в спецслужбе, хорошо разбирается в оружии и психологии. Нелогичностей в тексте не обнаружил – например, отсутствие у эльфов земных технологий в тексте все же объяснено:

«Но тогда — что делает эльфийское начальство на Земле? Не танки же покупает, они в Иррэйне мигом превратятся в мертвые глыбы металла. Там и порох-то не открыт ввиду того, что он просто не будет работать.»

Очень удивляет присутствие «Предателя» в сборнике «Четыре добрых повести». Ничего доброго в этом произведении не вижу, напротив, вещь достаточно брутальна, есть очень неприятный эпизод убийства дракона в собачьем обличье (что для Дивова, большого любителя собак, вообще-то странно), да и вообще кровищи хватает. Три другие повести вполне укладываются в концепцию: «К-10» просто переполнена сочувствием к «братьям нашим меньшим», «У Билли есть хреновина» — вещь с добрым юмором и симпатичными героями, да и в «Храбре» особо жестоких эпизодов нет.

Достоинства произведения:

легкость, динамичность, быстрое развитие сюжета;

ненавязчивый юмор, например рассуждения о роли орков в новейшей истории;

Недостатки:

примитивный сюжет;

для Дивова все же мелковата проблематика;

финал действительно невразумительный;

дракона жалко.

Итог: на фоне остального творчества Олега Дивова – повесть слабовата. Можно читать, можно не читать.

«На стадионах аншлаг, в прямом эфире — беда.

Ты — виртуальный боец, твой псевдоним — Пустота.

Не трать мгновенья на то, чтоб реставрировать сны.

Когда в глаза смотрит вечность, за спиною костры.»

(Ермен Анти)

Очень долго боялся браться за эту книгу, несмотря на то, что она уже давно висела в моих индивидуальных рекомендациях на ФантЛабе. Был почти уверен, что на этот раз рекомендации заблуждаются – как в случае с «Террором» Симмонса, которому я поставил 8 баллов только из-за концовки. В случае с «Криптономиконом» отпугивающим фактором стал избыток математической и криптографической тематики, далеко не близкой мне. К счастью, роман Нила Стивенсона оказался гораздо более сложным и многоплановым произведением, чем могло показаться по аннотации.

В «Криптономиконе» сразу выделяются две группы сюжетных линий, «сейчас» и «тогда». Современная линия сюжета только одна – приключения программиста и бизнесмена Рэндалла Уотерхауза, вступившего в загадочную компанию «Эпифит», чьи амбициозные планы граничат с всемирным политическим заговором. В прошлом же читателю предстоит следить за странным переплетением судеб героев – математика, американского морского пехотинца, японского инженера, командира немецкой подводной лодки, — которые вряд ли когда-нибудь встретились в обычной жизни, если бы не одно обстоятельство – Вторая мировая война. Есть смысл рассмотреть и сравнить эти части.

Так вот, военно-историческая половина произведения показалась мне гораздо более увлекательной, чем современная. Безумные авантюры и невероятные операции отдела 2702, неспешные дружеские беседы ученых, судьбоносные для всего мира- ведь именно в этих беседах зарождалась концепция универсальной вычислительной машины – компьютера; простые и оттого особенно жуткие описания кровавых сражений и расправ над мирными жителями – в общем, война как она есть, со всех сторон, от уютных кабинетов президентов и маршалов, лабораторий ученых и вычислительных центров, где трудятся дешифровщики, до окопов на передовой и концлагерей. Главное мое опасение не подтвердилось – «Криптономикон» все же не роман о шифровальщиках и шифрах, а роман о войне и людях. Да, безусловно, в основном повествование вращается вокруг борьбы между криптографическими службами, но это, хотя и главная, но лишь одна из тем романа. Не меньше автора интересует психология людей, сталкивающихся с ужасом войны. Парадокс:для одних борьба с врагом – математическая абстракция, а для других – непрерывный и невероятный риск, но для победы их вклад одинаково важен.

Первая глава истории Лоуренса Уотерхауза сначала оттолкнула обилием математических рассуждений (в его разговорах с Аланом Тьюрингом). Но уже через пару страниц понял :елки-палки, а ведь все эти рассуждения – не что иное, как путь к изобретению компьютера! Как ученый-математик, Уотерхауз привык искать во всем скрытые закономерности. По своей натуре он наблюдатель; поэтому самое любопытное в его части повествования – это описания и наблюдения. Интересные сравнения быта и архитектуры Англии с американскими, причудливые гипотезы о природных шифрованных сигналах морских волн, описания структуры отдела 2702 и методов его работы – у автора отлично получилось создать героя с очень оригинальным мышлением. Уотерхауз только один раз, практически по недоразумению попадает на передовую, в основном для него война – это интеллектуальная битва криптографических служб.

Другое дело – Бобби Шафто, обычный морской пехотинец. Его задача в произведении – напомнить читателю, что война все же далека от изящных математических построений. Что цена тактических и стратегических ошибок – сотни и тысячи человеческих жизней. Параллельно с его сюжетной линией мы наблюдаем судьбу его друга-противника, японского солдата и инженера Гото Денго. Война приносит в равно степени горя всем – и захватчикам, и защитникам, и победителям, и побежденным. Самые страшные главы «Криптономикона» посвящены именно Гото Денго, именно его глазами мы наблюдаем крах японской военной кампании, превосходящие все мыслимые пределы злобу и отчаяние людей, сама ментальность которых отрицает возможность поражения. Жестокая абсурдность войны: выжить – значит, стать предателем. Сооружение секретного хранилища– это апофеоз безумия и жестокости, готовность множества людей убивать и умереть ради кучи золота посреди проигранной войны, на заваленном человеческими костями островке.

Но Бобби Шафто, сражаясь на стороне антигитлеровских сил, тоже теряет все.

Из вышесказанного можно составить ложное впечатление, что автор увлекается смакованием ужасов войны, но, к счастью, такого в романе нет и в помине. Нил Стивенсон пишет о войне в духе Хемингуэя – лаконично, сухо и жестко, почти документально, без лишних подробностей и эмоциональных оценок, без запугивания или романтизации – констатация фактов. Собственно, такой подход вполне оправдан, героям романа некогда рефлексировать и впадать в ужас, их задача – выполнить задание и постараться выжить.

Бобби – полная противоположность Уотерхаузу, человек действия, исполнитель. Он видит мир просто и четко, готов к любым неожиданностям. Его история наполнена мрачной иронией и невероятными поворотами сюжета. В результате контузии и пристрастия к морфию Бобби преследуют странные видения, в которых мы можем видеть картины его подсознания – сюрреалистические построения, в которых постоянно встречается демонический образ огромной ящерицы, китайского дракона, пожирающего трупы. Похоже, что ящер стал для него символом кровожадной азиатской военной машины, с которой он столкнулся в первые дни войны, символом древней, инстинктивной тяги к убийству и разрушению.

Стоит отдельно отметить Гюнтера Бишофа – немецкого офицера и командира подводной лодки, который, несмотря на его принадлежность к гитлеровской армии, представлен как достаточно положительный персонаж. На первый взгляд парадоксально, но гениальный и прославленный командир больше других устал от идиотизма войны, устал быть игрушкой в кровавой игре. Он находит себе другую, достойную задачу – послужить тайному обществу, транспортируя золотые слитки на сверхсовременной подлодке.

Что касается Еноха Роота – по отзывам и аннотациям я понял, что этот таинственный персонаж часто фигурирует в произведениях этого автора, но, к сожалению, пока не читал других его книг. Поэтому в «Криптономиконе» образ Роота мне показался не проработанным, излишне функциональным. Может быть, о нем можно больше узнать из «Барочной трилогии», которую я планирую рано или поздно прочитать.

«Современная» часть романа понравилась меньше. Рэнди – совершенно не близкий мне персонаж, и если в сфере информационных технологий у меня есть еще кое-какие знания, как и у всякого современного человека, то экономические сложности и тонкости для меня – загадка посложнее шифра «Энигмы». Первое время «современные» главы вызывали лично у меня стойкое желание пролистать их, просмотрев по диагонали. Немного интереснее стало читать, когда Ави раскрыл истинное предназначение Крипты – это, безусловно, вызвало глубокое уважение как к героям, так и к автору произведения. Пожалуй, как раз диалог о ППХ и есть самое сильное место в «современной» части «Криптономикона». Все остальное, включая банальный финал, выглядит довеском к «исторической» части. Да так, оно, собственно, и есть.

Идея Крипты кстати тоже вызывает некоторые сомнения. Как-то всегда встречал мысль о том, что сила Интернета – именно в его децентрализованности. Есть ли смысл строить «столицу Интернета» в таком случае? Ведь если у мировых держав окажутся слишком короткие руки, чтобы захватить Крипту, они точно так же могут попытаться отрезать ее от внешнего мира. В таком случае имело бы смысл существование нескольких подобных центров. Впрочем, в остальном идея вполне понятна и привлекательна.

У романа есть ряд недостатков – прежде всего, местами автора явно заносит в сторону наукообразности. Для кого-то это не препятствие, но лично меня, и, думаю, еще многих читателей утомляют длинные математические выкладки, описания различных технологий и криптографических систем. Некоторые из них кажутся совершенно излишними; не понимаю, например, как рассуждения о «велосипеде Тьюринга» помогают понять несложный, в общем-то, принцип работы «Энигмы». Тем более что простое и понятно объяснение этого принципа, приведенное в тексте романа, заняло в четыре раза меньше места. Также изрядно загрузило мозг описание математической системы дележа наследства с помощью системы координат, на которой по одной оси откладывалась объектино-материальная, а по другой – субъективная ценность каждого предмета. Впрочем, это скорее шутка для посвященных.

Еще один момент, который скорее забавляет, чем раздражает – герои романа очень много думают и рассуждают о сексе. Как ни странно, половой жизни героев почему-то отведена немаловажная роль в повествовании. Какое это имеет отношение к основной идее романа, как помогает ее получше раскрыть – это, наверное, знает только автор. В любом случае, мысль о влиянии либидо на способность к математическим вычислениям присутствует в тексте очень навязчиво. Впрочем, одна из основных проблем современной прозы – о чем бы ни писал автор, неизбежно в какой-то момент он начнет писать о сексе.

И финал, который многие ругают…

Достоинства произведения:

идея о гуманистической роли науки и научного прогресса;

правдивый и беспристрастный рассказ о войне, лишенный как романтизации, таки смакования «ужасов»;

проработанные образы персонажей, достоверный психологизм;

удачная попытка показать войну под новым углом зрения – глазами тайных криптографических служб;

причудливое сочетание документальности с мистификацией;

идея о высшем предназначении Интернета – сделать невозможной информационную блокаду, сокрытие информации, намеренное дезинформирование, объединить человечество в новом качестве единой и независимой информационной системы.

Недостатки:

избыток математических рассуждений;

навязчивое внимание автора к половой жизни героев;

банальный «финал».

Итог: безусловно, очень хорошая, более того, уникальная книга. По-настоящему эпичный и монументальный труд. Однако в большей степени роман «Криптономикон» ориентирован на читателей, интересующихся криптографией, математикой или хотя бы программированием. Более широкий круг читателей может заинтересовать военно-историческая часть романа, написанная в традициях психологической военной прозы с элементами криптоистории. Равнодушным к математике людям «Криптономикон» рискует показаться скучной и сложной для восприятия книгой.

Книгу купил немедленно, как только она появилась в магазине. Собственно, помня «Оружие Возмездия», я представлял творческие возможности Дивова в жанре документальной прозы и поэтому ожидал, что «Не прислоняться» будет занятной вещью.

В общем-то можно сказать, что эта книга имеет на самом деле весьма косвенное отношение к творчеству Дивова. На самом деле это скорее переведенный в книжный формат онлайн-дневник Макса Рублева. Дивов по сути исполнил почти редакторские функции по «олитературиванию» текста.

Главное – это действительно нужная книга. Можно сказать, что подобные книги необходимы – очень интересно узнать о той или иной профессии из первых рук, но не менее важно увидеть себя глазами людей, с которыми встречаешься каждый день, не замечая – в данном случае, глазами машиниста метро. Потому что мало знать правила поведения на транспорте – очень важно иногда вспоминать, что в кабине машиниста (а также за рулем / за штурвалом / по ту сторону прилавка / в окошке кассы, нужное подчеркнуть…) тоже – человек. Такая же личность, как ты сам, со своими эмоциями, мыслями, мировоззрением. А вовсе не робот, не ходячая функция.

Многим не понравилось критическое отношение автора-героя книги, Метроэльфа (Макса Рублева) к пассажирам. Мол, все в черном цвете, не все же хамы. Честно говоря, откровенной мизантропии я в книге не нашел. А насчет свинства пассажиров – как изрядно поработавший в сфере обслуживания человек могу сказать, что может, быть, хамов и не большинство, но все же их ОЧЕНЬ МНОГО и они имеют свойство запоминаться надолго. И людей, склонных обматерить или разразиться угрозами гораздо больше, чем способных поблагодарить.

Чтобы никого не обидеть скажу на своем примере. До того, как мне пришлось поработать в магазине, я часто, будучи в плохом настроении, мог позволить себе весьма некорректное поведение по отношению к продавцам, библиотекарям, кондукторам в общественном транспорте и т. д. И просто не задумывался, что эти люди – на работе, они не развлекаются и не кладут в карман 100% прибыли. И у них хватает неприятностей без моих нервных срывов из-за плохих оценок и семейных ссор. И что если каждый из нас будет себя вести так же, то и отношение к нам — покупателям, пассажирам, клиентам – будет соответствующим. Взаимная вежливость – единственное, что может спасти сферу обслуживания от превращения в войну между людьми по ту и эту сторону прилавка, бесконечную череду хамства, жалоб, драк и судебных исков (что мы в общем-то, зачастую и наблюдаем). Хамство – это разновидность насилия, а оно имеет свойство стремиться к эскалации.

Так что книга в этом отношении полезна. Вполне.

Что касается остального – удовольствие от чтения портила одна мелочь – я… никогда не пользовался услугами метрополитена. Так что временами жалел, что нет такой же книги, скажем, о пригородных поездах – много интересных фактов, думаю, можно было бы привести. Но все равно, получилось очень любопытно и очень познавательно.

Единственная, но не маленькая ложка дегтя – некоторые моменты даже избыточно познавательны. Описание управления поездом в мельчайших подробностях – понимаю, что машинисту описывать суть его любимой работы очень интересно, но читать это будет скучно и простым читателям-пассажирам (потому, что многовато подробностей), и коллегам автора (потому, что сами знают). Непонятно, кому вообще интересны такие эпизоды, разве что тем, кто сам мечтает о профессии машиниста.

Ну и отдельно стоит отметить коротенькие вставки между главами – иногда смешные, иногда печальные. Они, пожалуй, даже интереснее самих глав. Да, и юмора в книге хватает – остроумного, живого, народного. Черного юмора, правда, то же – а что поделать, такая жизнь, такая работа.

Достоинства произведения:

книга действительно нужная, нелишнее напоминание о том, что те, кто обслуживает нас на транспорте – тоже люди, а правила техники безопасности – не чья-то бюрократическая прихоть;

книга привлекает внимание к проблемам метрополитена;

способна привлечь новые кадры в ряды машинистов (как ни странно, дело в том, что Максу Рублеву его работа очень нравится, и в тексте это чувствуется);

авторы разоблачают многие бредовые мифы, связанные с подземкой;

при этом в книге много интересных правдивых историй, иногда смешных, иногда грустных, иногда шокирующих.

Недостатки:

некоторые отрывки крайне скучны (и это, к сожалению, почти треть книги);

далеким во всех отношениях от метро людям книга малоинтересна;

ничего дивовского в этой книге, увы, нет.

Итог: местами очень интересно, местами – весьма скучно. Но книга для общества полезная.

«Так стоит ли слать приветы с обратной стороны Солнца?» (Веня Дркин)

Снова совпадение – я решил прочитать этот роман незадолго до того, как он появился моих персональных рекомендациях на ФантЛабе.

Впечатление глубоко положительное. Собственно, где-то, прочитав несколько глав, я уже понял, что передо мной одна из тех книг, которые возвышаются над общим литературным процессом, являясь воплощением своей эпохи. Это оригинальная, штучная работа, из тех, количество которых можно пересчитать по пальцам.

Замкнутое, сакральное пространство детства, закрытое от внешнего мира, но открытое для миров внутренних, для самостоятельного, не подверженного чуждым влияниям развития. Вспоминается и патриархальный, заповедный Гринтаун Рэя Брэдбери, и первые, еще невинные годы города Макондо из книг Габриэля Гарсиа Маркеса. Но здесь – даже не город, а Дом.

Кого-то отпугнуло или озадачило, что действие происходит в интернате для инвалидов. Но на самом деле с первых страниц ясно – здесь нет и не будет никаких спекуляций на человеческой жалости. Да и, собственно, воспитанники Дома совсем не жалки и далеко не безобидны (и это еще очень слабо сказано). Некоторых из этих «инвалидов» впору было бы переводить в какую-нибудь школу супергероев.

Нет, на этих страницах нет места жалости – зато есть место любви, дружбе, человеческой доброте, смелости. А также – депрессии, зависти, напряженным и страшным поискам себя самого в бесконечно ветвящихся коридорах многоуровневых ночей, где сон и явь неотличимы и взаимозаменяемы, взаимно влиятельны, взаимно двусмысленны в подсказках, не-ответах на главный вопрос – ЗАЧЕМ на этом свете так жить хорошо? Если все когда-нибудь закончится? Или время – только обман, и стоит только обхитрить его, уничтожить все циферблаты – и времени больше не будет?

В детстве так легко поменять местами быль и небыль – но мир вымышленный – продолжение реальности, а сны – дороги раскрывшегося подсознания. Сны и видения много значат в Доме, пожалуй, больше, чем повседневная жизнь.

Да, и еще об инвалидах. Суть этой метафоры – в обостренном различии между людьми. Ведь каждый человек по-своему отличается от эталона, от безликого совершенства, обладая теми или иными достоинствами и недостатками, которые, проистекая друг из друга, в конечном счете, и составляют то, что называется Личностью. Каждый чего-то лишен и каждый может что-то обрести, взамен, опять же, чем-то пожертвовав.

Мир Дома никак нельзя назвать идеальным. И все же это тот мир, который его жители, его воспитанники (а Дом, конечно, повлиял на них куда сильнее, чем все воспитатели, вместе взятые) построили для себя; и поэтому так яростно они пытаются оградить себя и его от Наружности. Им достаточно, что внешний мир предоставляет им пищу, но большее соприкосновение с ним может нарушить внутреннее равновесие Дома, впустить в него людей и их мысли, которым нет места среди его стен.

В книге подробно раскрыт характер практически каждого героя. Более того, почти каждому посвящена часть, написанная от его лица. И это – совершенно разные люди, не смотря на то, что много лет они жили в своем замкнутом обществе.

Первый, чьими глазами мы видим коридоры Дома – это Курильщик. Он – очень своеобразный, и, в общем-то, нетипичный для Дома человек, привыкший больше доверять рассудку, нежели эмоциям. Лично мне он напомнил главного героя книги Сэлинджера «Над пропастью во ржи» — то же странно, болезненное (а на самом деле – очень характерное для подростков) неприятие окружающего мира, стремление разоблачать его фальшь и вникать во все собственным умом. Вполне понятно, почему именно он предстает перед читателем первым – он, в общем-то, так и не стал для дома своим, так и не смог раскрыть ему свою душу. Ему постоянно мешает неумение просто жить, ему мало чувствовать происходящее, но важно понять какие-то тайные законы.

Похож на него только Черный – но он-то как раз понял Дом очень хорошо – и отверг это понимание. Черный слишком практичен для Дома, он привык думать о будущем, о Наружности. Его, в отличие от остальных, эти мысли не пугают – напротив, он подсознательно боится Дома, боится стать его частью и потерять будущее.

А вот Слепой – настоящее воплощение Дома. Он не мыслит себя в другом месте, он навсегда сросся с этими стенами; для него пространство Дома бесконечно и все дороги в нем открыты. Отсутствие зрения позволило ему развить другие чувства, которыми он и воспринимает потайные ночные миры, призрачные леса и невероятные страны. Он – хищник зыбких пространств, и не случайно принципиальный реалист Черный готов драться с ним – более противоположных характеров в Доме найти сложно.

Шакал Табаки постоянно веселится, пытаясь криками и песнями заглушить сомнения и страхи, обитающие в подсознании. На самом деле он знает и понимает не меньше Слепого (а может быть, и многократно больше) но пафос и серьезность ненавидит. Для него, авантюриста и скандалиста, жизнь – непрерывная, радостная и яростная битва, и он готов уничтожить все часы, напоминающие ему о конечности всех праздников и побед.

И так каждый персонаж – раскрыт во множестве противоречий своего характера, выписан с чувством и живостью. Просто удивительно, сколько поместилось в этой книге настоящих личностей, жизнеописание каждого из которых потянуло бы на отдельный роман.

Каждый из воспитанников Дома по-своему бежит от реальности. Фазаны из первой комнаты пытаются подавить свои страхи прилежной учебой, Крысы из второй скрывают истинные чувства за показными истериками и нигилизмом, Птицы из третьей погружены в метафизическую скорбь, которой их заразил вожак, таинственный и мудрый Стервятник; Псы из шестой видят свою жизнь в подчинении вожаку, и только обитатели четвертой комнаты – прирожденные нонконформисты, которым не нашлось места в других стаях, пытаются придумать, каждый для себя, средство спасения от времени.

И еще чем цепляет эта книга – каждый может вспомнить заповедные места своего детства и юности, хоть немного, но похожие на этот мистический Дом. Дворы, здания, квартиры, которые казались нам волшебными – но в действительности это мы наполняли их волшебством, силой воображения и жаждой творчества, верой в чудеса и бесконечные просторы наполненных торжествующей жизнью миров.

Да, и еще хочется отметить – почти всех героев книги автору удалось выписать с какой-то особой любовью и пониманием, так, что даже удивительно, сколько ей удалось придумать очень разных, но одинаково симпатичных личностей. Незначительных, вспомогательных персонажей – очень мало, почти каждый упоминаемый по имени персонаж получает как минимум одну персональную главу и небольшой сюжет.

Разумеется, такое здание, как «Дом, в котором…» можно выстроить только многолетним трудом. И, несмотря на то, что иногда все же заметно, что работа длилась годами, это не оказало негативного влияния на произведение, не сделало вопиюще неоднородным, как это обычно бывает с книгами-«долгостроями». (Вспомнить хотя бы «Фауста» Гете – потрясающую разницу между динамичной и пронзительной первой частью и причудливой философской мутью второй, типичный пример книги-которую-слишком-долго-писали). Композиция, конечно, ближе к середине становится более хаотичной (в первой части очевидно прослеживается чередование двух сюжетных линий, «сейчас» и «тогда»), но это больше согласуется с грандиозным замыслом «Дома…», иначе книга была бы в несколько раз больше (иногда, впрочем, думаю – жаль, что автор ограничился девятью с небольшим сотнями страниц, эта книга из тех, с которыми не хочется расставаться.)

Достоинства произведения:

уникальный мир и оригинальный сюжет;

достоверный психологизм, проработанные образы персонажей;

множество ярких образов и удивительно поэтичный язык;

сложные философские идеи, воплощенные в простой и красивой форме.

Недостатки: не обнаружено.

Итог: см. эпиграф. Можно еще много написать – об архетипе Дома, как сакрального пространства, о расширении сознания, о «графических» образах и их роли в произведении. Но надо ли? Лучше всего – прочитать эту книгу. И увидеть Дом своими глазами.

Еще учась в 10 классе, натолкнулся я как-то на перечисление «петербургских повестей» Гоголя и с удивлением обнаружил, что одну из них не читал. Более того, оказалось, что она отсутствует во всех сборниках этого автора, имеющихся в школьной библиотеке. Но вскоре «Коляска» неожиданно обнаружилась в нашей домашней библиотеке и, естественно, была немедленно прочитана.

Прочитав, я понял, почему повесть эта не слишком часто переиздается. Представляет она собой типичный анекдот (в обоих смыслах) из провинциальной жизни, рисующий нравы некоторых помещиков.

Сама по себе повесть забавна и в ней, безусловно, чувствуется рука автора «Записок сумасшедшего» и «Портрета». Но в целом – произведение мелкое и незначительное.

Достоинства произведения:

высмеивает недостойное поведение некоторых дворян;

Недостатки:

малозначительность поднятой проблемы, отсутствие социальной глубины, присущей обычно гоголевской сатире… В общем — анекдот такой анекдот.

Итог: увы, самая слабая из повестей Николая Васильевича Гоголя.

Вот и у этого рассказа тот же недостаток, что и у «Самума» — 90% текста, по сути, служат только предисловием, объяснением механизма произошедшего в финале чуда. Два последних эпизода составляют все содержание рассказа. То есть опять же, произведение целиком состоит из страшно затянутой экспозиции, причем это еще сильнее бросается в глаза, чем в случае с «Самумом». Видимо, авторы постарались избежать того, что получилось с микрорассказом «Вне»: отрывочности, неполноценности текста. Но вот в чем проблема: во «Вне» присутствовали намеки на какой-то мир, на какие-то драматические события «за кадром». Здесь же, как раз можно было бы обойтись без каких-либо пояснений, ведь важен сам символ метаморфозы, а не позволившие ей произойти магические манипуляции.

А вот именно этот символ, лежащий в основе рассказа, и заставил меня оценить его выше, чем «Самум».

Что до жуков – каждую весну, каждый майский вечер они сотнями летят на свет, испытывают на прочность свои крепкие панцири и недолговечные жизни, безжалостно и бездумно крошат свои тела, хитиновые камикадзе, жертвоприношение наступающему лету, и управляют ими две величайшие в Природе силы — смерть и любовь. Мне, глядя на них, каждый раз вспоминается песня Оргии Праведников «Вперед и вверх». Цитировать не буду – чтобы понять механизм ассоциаций, лучше послушать песню целиком.

Достоинства рассказа:

серьезная философия произведения;

глубокий и яркий образ в основе;

очень выразительная концовка.

Недостатки:

непропорциональная композиция – 90% рассказа нам объясняют «как», и только 10% «что именно случилось».

Итог: рассказ не из лучших у Дяченко, однако благодаря концовке вытягивает на твердые 8 баллов. Однако, сократи бы его авторы до коротенького «стихотворения в прозе» (без ущерба для центрального образа) – он стал бы шедевром.

Рассказ оставил весьма сомнительное впечатление.

Первое, что удивляет: большая часть рассказа – это очень сильно затянутая экспозиция. При всем этом, в этой части произведения дается много лишних подробностей, почти никак не связанных с основным сюжетом и идеей рассказа. Вот, например, любопытная деталь – на деньгах нелегального поселения изображены разные боги и пророки. Почему? Ответа нет.

Да и сам этот образ поселения нелегалов разочаровал. Честно говоря, думал, что я этим будет связано что-то необычное, важное для понимания смысла рассказа. Вызвало ассоциации со Свободными из мира Дюны или со зловещими бикура из «Гипериона» Симмонса. Но нет, далее в рассказе этот образ никак не раскрыт.

Очень много места в рассказе уделяется описанию полета в песчаной буре. И от этого несколько скучновато – не отношусь к любителям приключенческой литературы.

Но идея и центральный образ рассказа – пещеры-храмы, созданные самой природой – очень сильны. Планета сама породила храм, где каждый может сам послужить Богу, обратившись к нему с самой бескорыстной молитвой – «Чем тебе помочь, Господи?» Чувствуется, что авторы точно уловили суть истинной молитвы, истинной веры – не желание получить какие-то блага свыше, а желание получить возможность изменить мир к лучшему.

Да, и несмотря на то, что в журнале «Мир Фантастики» отмечали похожесть места действия на мир Дюны Фрэнка Герберта, лично мне атмосфера рассказа больше напомнила «Песни Гипериона» Дэна Симмонса.

Достоинства рассказа:

основная идея, выраженная в ярком художественном образе;

интересная, и на мой взгляд, правильная философия веры.

Недостатки:

много лишних подробностей, никак не помогающих раскрытию идеи;

затянутая экспозиция;

недостаточно проработанная (по меркам Дяченко) психология персонажей.

Итог: любопытный, но несколько сырой рассказ. По атмосфере напоминает эпопею Симмонса, по философии – рассказы Брэдбери. Не скажу, что рассказ плохой, но у Дяченко есть вещи и посильнее.

Первый раз прочитал «Шинель» тогда, когда ее изучали в школе – где-то в 8-9 классе. В то время повесть показалась скучноватой и особых впечатлений не вызвала.

Сейчас, через десять лет, становится очевидно, чем ценна эта повесть – как одна из поздних работ Гоголя написана она прекрасно – с большим вниманием к деталям, массой забавных подробностей и отступлений, колоритными персонажами. Одним словом, все то, что проявится в самом масштабном труде писателя – прозаической поэме «Мертвые души». В школьное время я таких тонкостей, конечно не замечал. Хотя, можно сказать, кое в чем поздний Гоголь и уступает раннему – нет уже той болезненной, какой-то стихийной поэтичности, какая была, скажем, в «Сорочинской ярмарке» или «Страшной мести».

Что же касается содержания – то здесь уже давно все сказано. И за полтора века ничего не изменилось – человек все так же беззащитен перед преступностью и произволом начальства, а чиновники глухи к голосу народа. Единственное, что настораживает в повести – это главный герой. Его, безусловно, очень жалко – но уж слишком каким-то слабым и примитивным нарисовал его автор. Я прекрасно понимаю людей которые не рвутся делать карьеру, не гоняются за рублем, а просто, честно и качественно делают свою работу. Если бы все рвались в начальники, то неизбежно нижнее звено производства составляли бы озлобленные неудачники, которые не работали бы, а строили козни против друг друга. Я уважаю тех, кто старается быть полезным в своей должности – высокой или низкой. Нет, но смущает другое – какая-то духовная пустота этого, в сущности неплохого человека – Акакия Акакиевича. Вроде бы человек честный, симпатичный, трудолюбивый – и в то же время какой-то примитивный. Как-то слабо верится, что такие человеческие качества могут сочетаться со столь примитивным мышлением.

Что касается того, что «Шинель» зачастую преподносят как одно из значимых произведений Гоголя – здесь проблема, скорее, в его «меметичности». Во первых «все мы вышли из гоголевской шинели» и т. д. Во-вторых особое значение, которое придавалось подобной литературе в СССР – литературе, защищающей интересы низов общества. Ну что тут сказать – тенденция есть тенденция, однако пролетарий – не всегда примитивный человек (доказано Горьким), а примитивный человек – не всегда безобидный Башмачкин (доказано Булгаковым). Хотя в советское время классика получала зачастую и более странные интерпретации.

Впрочем, что касается «Шинели» тут все справедливо. Повесть по-прежнему злободневна. И по сей день день время от времени слышу от знакомых истории – набросились в подъезде, вырвали телефон, а потом – «ну заберите ваше заявление, все равно никого не найдем, да и мобильник он ваш пропил небось, и вообще, у нас пять дач за неделю вскрывают, террористов-киллеров ловить надо, а вы только статистику портите». Про чиновников же вообще говорить не приходится – телевидение и Интернет полны историями очередных людей, оказавшихся в роли Акакия Акакиевича или капитана Копейкина.

Достоинства повести:

стиль и язык произведения – превосходны;

едкая авторская ирония;

гуманистический пафос (таки да, из песни слова не выкинешь);

злободневность и по сей день.

Недостатки:

странный главный герой;

притянутая, имхо, за уши псевдофантастическая концовка (ироничная насмешка над своими ранними мистическими произведениями?);

мистика у Гоголя получалась лучше (не устану это повторять)

Итог: хорошая, но несколько всегда переоцениваемая сатирическая повесть.

Не смотря на то, что «Электрик», как и «Одержимая» — вполне предсказуемое и шаблонное произведение, положительных эмоций он вызывает больше. Может быть, из-за убедительной атмосферы скованного ужасом городка, а может быть, потому, что в этой повести нашлось место не только приключениям, но и философии.

В «Электрике» все же присутствует настоящий вопрос – как получается, что непостижимое существо с его жесткими представлениями о справедливости, не сделало город счастливее, а только запугало и озлобило людей? К сожалению, авторы дали слишком простой и однозначный ответ, представив Электрика неким маньяком, не слишком логичным и весьма неуравновешенным – чего стоят только его попытки преследовать главную героиню и навязывать ей общение. Мол, нормальный человек (в широком смысле «разумное существо») на такое не способен, наводить порядок – удел маньяков. А ведь если бы Электрик был чуть более адекватен (такой более жестокий вариант Пандема с моралью Карателя из комиксов Marvel) – пожалуй, из этого можно было бы сделать хороший философский роман. Вот Олег Дивов не побоялся в «Выбраковке» показать «фашизм с человеческим лицом», да так, что некоторые, не разобравшись, все приняли за чистую монету и начали возмущаться. А Дяченко, ранее не боявшиеся неоднозначных с моральной точки зрения ситуаций в своих произведениях – вспомнить хотя бы «Скрут» и «Ведьмин век» — здесь почему-то отказались от диалектического подхода, и, решив сыграть на страхе и отвращении, не пожалели черной краски, превратив «антигероя» в полновесного «монстра».

Достоинства произведения:

убедительная зловещая атмосфера Загоровска;

достоверный психологизм;

Недостатки:

шаблонный сюжет;

потенциал конфликта в основе произведения не использован полностью, идея потянет на целый роман;

образ Электрика слишком негативен.

Итог: не шедевр, но вполне качественный и убедительный мистический триллер, что является редким явлением для русской литературы. Жалко, что авторы вряд ли когда-нибудь перепишут эту вещь в объеме полноценного романа – она этого более чем достойна.

«Портрет» я первый раз прочитал в детстве, незадолго до того, как изучают ее в школе – то есть где-то в 7-8 классе. Перечитываю довольно часто.

Первое впечатление было – повесть действительно страшная. Хотя не настолько, как «Вий» и «Страшная месть». Однако в «Портрете» пугает именно то, что чертовщина смешивается с обыденностью, проникает в повседневную, земную жизнь. Собственно, все происходящее можно списать на галлюцинации и совпадения, но от этого только больше начинаешь верить в потустороннюю природу портрета. Цепочка кошмаров – это вообще очень сильное и знакомое ощущение, когда страшный сон еще длится, хотя уже начинаешь понимать и пытаться проснуться. Этот бесконечный, затягивающий как болото сон – очень характерный кошмар для Гоголя, который боялся, что его похоронят заживо в бессознательном состоянии и поэтому, видимо, опасался таких состояний.

Уже потом, со временем, впечатление произвела идея повести – хоть она и достаточно проста. Автору удалось исчерпывающе раскрыть вопрос предназначения творчества. Дьявольский подарок судьбы толкает Чарткова на путь художника, как бы сейчас сказали – попсового; что ведет к вырождению его таланта.

Человеку свойственно творчество. Это одна из самых естественных черт разума – стремление упорядочить и украсить мир вокруг себя. И это как раз то, в чем человек подобен Богу – он тоже может быть Творцом, тоже может сотворить свой мир. Возможно, именно творчество – это и есть предназначение существования разума, и нет ничего более священного, чем способность создавать вещи, делающие мир сложнее и прекраснее. И нет большего греха, чем извращать эту данную Богом способность, используя ее во зло окружающим или исключительно для извлечения материальной выгоды для себя. Именно такое использование своего таланта привело героев повести на путь саморазрушения. И вполне ясна метафорическая концовка «Портрета»

Достоинства произведения:

глубокая, проработанная авторская философия творчества;

реально страшная, депрессивно-мистическая атмосфера;

оригинальная композиция повести (объединение двух новелл в одно произведение).

Недостатки: не выявлено.

Итог: наряду с «Вием» — последняя мистическая вещь Гоголя. После в творчестве писателя начал преобладать сатирический реализм с элементами абсурда. А жаль – на мой взгляд, фантастика у Гоголя была гораздо убедительнее.

Честно говоря, с некоторой опаской принимался за новый роман Дяченко – сказались весьма негативные отзывы в Интернете. К счастью, все оказалось далеко не так плохо – книгу сложно назвать отвратительной, хотя я понимаю эмоции тех, кто ставит ей низкие оценки – по меркам Дяченко – книга весьма и весьма слабая, и, что особенно плохо – примитивная.

Во первых, сюжет вызывает стойкое чувство дежа вю – есть впечатление, что я как-то видел кусками сериал, где человек был вынужден спасать других людей от смерти, которую он умел предвидеть. К сожалению или к счастью, но телевизор я почти не смотрю и что это был за сериал – не знаю. Возможно, такое впечатление усугубляется «сериальной» формой повествования: один эпизод – одно «дело». Впрочем, как раз к композиции претензий нет.

Во-вторых – Дяченко всегда и много писали о проблемах морали и нравственности. Но их книги никогда не были примитивным морализаторством – в них всегда был вопрос, всегда был выбор. Выбор был и у героя – как поступить, и у читателя – как относиться к герою. Нет, модный нынче моральный релятивизм их не коснулся – между добром и злом в произведениях Дяченко всегда – четкая грань. Другое дело, что они никого не заставляют принимать сторону добра. Честно предупреждают – вот Клавдий из «Ведьминого века» поплатился за свою силу и честность, вот Влад из «Долины Совести» — за свой альтруизм. А на темной стороне, как известно, вкусные печеньки. Такие дела.

Так вот – здесь ничего этого нет. «Одержимая» не задает ни одного вопроса – здесь только ответы. Книга учит – самоубийство – зло; шарлатанство – плохо; родителей надо уважать, детей надо любить и вообще, мы в ответе, за тех, кого приручили. Все эти «удивительно свежие мысли» сформулированы предельно доходчиво. Никаких «теорем нравственности» — руководство к действию, рассчитанное на ученика средней школы.

При этом книга весьма лихо читается, от нее реально сложно оторваться; последний эпизод даже изрядно потрепал нервы (хотя, по трезвом размышлении – несколько избыточен этот сюжет с художником и его внучкой). Поэтому оценка выше, чем за «Цифрового» — того я дочитывал только из чувства долга. А этот роман вполне может доставить удовольствие – в отличие от «Цифрового» он не претендует на глубокомысленность, оставаясь тем, чем есть – качественным нравоучительным боевичком, грамотно и увлекательно написанным.

Достоинства романа:

увлекательный сюжет;

хорошая (но примитивная) идея;

достоверный психологизм;

превосходный язык и удачная композиция;

идеальный материал для сценария.

Недостатки:

примитивная подача центральной идеи, навязчивое морализаторство;

отсутствие глубокой философии и пищи для размышлений;

вторичность (возможно, кажущаяся; если кто напомнит в личку, что за сериал я мог видеть на сходную тематику – буду благодарен);

несколько неприятная личность главной героини, впрочем, это субъективно.

Итог: качественная развлекательная литература, которую приятно читать. Но после «Мигранта» — огромный шаг назад. Для Дяченко – очень слабо, на уровне «Варана», хотя «Цифровой» был хуже.

Прочитал повесть впервые в десятом классе – после занудного «Обломова» впечатлила живостью и свежестью языка. С тех пор часто перечитываю. Пожалуй, эта вещь и «Портрет» — самые сильные в «петербургском» цикле.

Главный герой, Поприщин, страдает от любви к дочке своего начальника. Понятное дело – ему остается только надеяться на чудо, ведь он всего лишь титулярный советник. Однако, какое бы низкое положение в обществе человек ни занимал, его чувства никак не зависят т этого положения. Именно это противоречие сводит с ума бедного чиновника – он достаточно смел, чтобы подвергнуть сомнению справедливость такого положения вещей, но в то же время понимает, что с этим ничего нельзя сделать, даже не представляя никакого выхода. Наконец, последним ударом становится понимание того, что дочка начальника смотрит на него, Поприщина, как на низшее существо, и уж точно не видит в нем ничего привлекательного. По-видимому, это ему подсказывает его подсознание, проявившись в виде «собачьей почты» — здесь становится понятно, что главный герой начинает сходить с ума. Он все больше и больше сталкивается вокруг с тем, что чин заменил личность (эта проблема станет одной из главных в творчестве Гоголя, начиная с «Записок сумасшедшего»; дальнейшее ее развитие – в «Носе» и «Мертвых душах»). В конце концов, загнанный в логическую западню разум выдает простое решение – раз Поприщин не может мириться с долей мелкого чиновника – значит, он совсем не чиновник, и может быть кем угодно – хоть испанским королем.

С детства впитанные социальные установки и условности, давление общества, усугубляют нервное потрясение героя – он не может просто примириться с тем, что чин заменил человека. Ему нужно немедленно восстановить справедливость – и жажда бунта лишает его разума. Нет, конечно, нельзя сказать, что Поприщин – человек выдающийся – скорее, одержимый манией величия, что и проявилось в конце концов в помешательстве. Но все же он способен на сильные чувства и глубокое понимание несправедливости.

С «года 2000 апреля 43 числа» уже начинается стремительный распад личности Поприщина. Он уже перенесся в свой, вымышленный мир, построенный по законам его логики. Но странные, бредовые умозаключения и нелепые байки в его дневнике причудливо перемешаны с тем, что он всегда держал в глубине души – с возмущением против законов общества. «А вот эти все, чиновные отцы их, вот эти все, что юлят во все стороны и лезут ко двору и говорят, что они патриоты и то и се: аренды, аренды хотят эти патриоты! Мать, отца, бога продадут за деньги, честолюбцы, христопродавцы! Все это честолюбие, и честолюбие оттого, что под язычком находится маленький пузырек и в нем небольшой червячок величиною с булавочную головку, и это все делает какой-то цирюльник, который живет в Гороховой.» В его причудливом бреду есть свои закономерности и перемешанные мысли. Отчасти Гоголь вложил в них свою известную робость перед женщинами: «До сих пор никто еще не узнал, в кого она влюблена: я первый открыл это. Женщина влюблена в черта. Да, не шутя. Физики пишут глупости, что она то и то, — она любит только одного черта.» Отчасти мы видим в них отражение массовых психозов, вызванных ожиданием конца света, время от времени провозглашаемого шарлатанами: «Завтра в семь часов совершится странное явление: земля сядет на луну. Об этом и знаменитый английский химик Веллингтон пишет.» Но больше всего в них мыслей самого Поприщина, которые он скрывает даже от самого себя.

«Я узнал, что у всякого петуха есть Испания, что она у него находится под перьями.» — нет ли в этой фразе скрытого понимания того, что его собственная «Испания» — плод его воображения, попытка спрятаться от действительности?

Итог: Гоголь открывает в «Записках сумасшедшего» новое направление в своем творчестве – направление абсурдистское. Абсурдность снов и бреда он противопоставляет административному абсурду государства, абсурду вывернутых общественных отношений, абсурдности способов выслуживаться, не делая ничего полезного. Описание бреда Поприщина – настоящий шедевр, ведь Гоголь – один из немногих писателей, которого никогда не страшили бездны человеческой психики, который не раз обращался в своем творчестве к самым страшным темам и образам. Наравне с «Портретом» и даже несмотря на отсутствие мистики – одна из лучших «петербургских» повестей.

Честно говоря, «Нос», несмотря на его «хрестоматийность» мне лично никогда не нравился. Первый раз я прочел его еще учась в пятом классе; понятно е дело, тогда я ждал от Гоголя очередной страшной сказки и абсурдная история майора Ковалева не пришлась мне по душе. Да и сейчас, несмотря на то, что мои литературные вкусы с возрастом значительно расширились, на фоне трагических «Записок сумасшедшего» «Нос» все же как-то бледноват.

Повесть эта относится к абсурдистской линии в творчестве писателя, которая пришла на смену мистике в его произведениях. Похоже, фольклорная чертовщина уже не вписывалась в новую тематику повестей Гоголя, которые стали более злободневны и обратились к описанию столичной жизни. Да и не приходило, видимо, к автору ощущение оживающего народного мифа – новое время породило новую реальность, далекую от мифологических архетипов. Видимо именно это несоответствие между традиционным, мифологическим восприятием мира, которое, похоже, было Гоголя свойственно, и странностями современной жизни и вызвало это желание – довести эти странности до полного абсурда, чтобы передать свою субъективное ощущение творящейся вокруг глобальной нелепости.

В основе «Носа», так же, как и в основе «Записок сумасшедшего», лежит идея оторванности гражданского чина и положения в обществе от личных заслуг и качеств и человека. С ужасом майор Ковалев понимает, что его сбежавший нос имеет чин на несколько классов выше, чем у него, и теперь он даже не может прямо говорить с ним. Часть становится значимее целого – явление, противоречащее логике, но не противоречащее, оказывается, общественной жизни. Можно заглянуть и дальше – а чем, собственно, Ковалев лучше своего носа? Ведь он довольно пустой мелкий честолюбец, суеверный и злопамятный (сразу же принялся искать среди своих знакомых ведьму, которая могла ему навредить).

Помимо основного сюжета, повесть представляет интерес, как сатирическая картина современного Гоголю Петербурга, написанная иронично и ярко.

Итог: сатирическая повесть в абсурдно-сказочном стиле. Интересна и актуальна и по сей день – всегда находятся высокопоставленные люди, в личности которых примечательного – ну разве что нос или еще что-нибудь в этом роде. Повесть хороша, но, на мой взгляд, «Записки сумасшедшего» гораздо сильнее.

Прочитал первый раз «Невский проспект» еще когда учился в старших классах. До этого не обращал на повесть особого внимания: прочитал начало и подумал, что это что-то «бытописательное». А как-то открыл книгу на середине – и попал на отрывок из злоключений Пискарева; вернулся к началу и прочитал до конца.

Собственно, основная мысль повести незамысловата: чистым душой и наивным людям живется намного тяжелее, чем бесчестным хамам. Для того, чтобы погубить Пискарева, хватило несоответствия между внешней красотой незнакомки и ее социальным, и, что хуже всего, моральным падением. Пирогову же все нипочем: даже высеченный простолюдинами, немецкими ремесленниками, продолжает он себя уважать настолько, что ему даже не хочется этим ремесленникам мстить. Ну что же, одно хорошее качество в Пирогове есть: он умеет проигрывать. Другой бы на его месте еще и немцев оклеветал бы; хотя, может быть, Пирогов просто чином не вышел для таких проделок и трезво представлял, что недостаточно влиятелен, чтобы провернуть такое дело.

Если вернуться к Пискареву, то, при втором-третьем прочтении его трагическая история уже кажется немного надуманной. Похоже, автор сильно сгустил краски и в облике бедного художника начало проглядывать что-то карикатурное. Забавно как-то, что для него стало потрясением вполне очевидное – что красавица может оказаться «девицей легкого поведения». Каким-то слишком уж утрированным получился из-за этого образ Пискарева.

Немаловажен и третий «герой» повести – сам Невский проспект. Описание одного дня из его жизни, подробное, по часам – практически отдельное литературное произведение, ценное и в отрыве от приключений двух приятелей.

Итог: отличная повесть, хотя и послабее «Портрета» или «Записок сумасшедшего».

Именно здесь мы видим тот призрачный, мистический Петербург, который Гоголь подарил русской литературе и который позднее раскрылся в романах Достоевского; город, где люди сливаются с тенями, где безумные художники продают душу дьяволу, где проститутки читают Евангелие, а в головах студентов носятся призраки будущих мировых войн; где за каждым поворотом ожидаешь встретить Мефистофеля.

Прочитал роман по рекомендации ФантЛаба – привлекло сочетание исторического сюжета и мистики, тем более, что действие происходит в России.

Что могу сказать – в эту книгу нужно вчитаться. Первые несколько глав ошарашивают нагромождением иноязычных слов, диалектизмов, историзмов. Все эти загадочные термины со временем находят объяснение – но далеко не сразу. Например, кто такой «хумляльт» нам объяснят… ближе к концу романа. Похожая ситуация и с другими словами из речи пермяков, вогулов, а также древнерусскими терминами. Из-за этого поначалу книга вызывает отторжение – похожее ощущение было у меня, когда я впервые открыл «Дюну» Фрэнка Герберта. Нечто роднит «Сердце Пармы» с этой эпопеей – странная тяжеловесная поэтичность, причудливая философия, и, конечно, герой-властитель, для которого власть стала страшным бременем.

«Сердце Пармы» — книга, диктующая читателю свои правила. Ее нужно захотеть прочитать, захотеть прочувствовать – если это, конечно, вам близко. Мир ее героев – это другой мир. Не вымышленный, но давным-давно исчезнувший мир древнерусского средневековья, надолго задержавшегося на нашей земле. Самое начало ее приготавливает читателя к тому, что легкого чтива под этой обложкой нет.

Удивительно, как в этом романе сочетаются реалистичность и мистика. Очень много внимания уделяется тонкостям политики, тактике сражений – и в то же время рядом с историческими подробностями – загадочная ламия Тиче, которой подчиняются дикие звери, с которой говорят души умерших; и страшный, непобедимый вогульский князь Асыка, который преследует князя Михаила словно воплощение его злой судьбы.

Да, князь Михаил, как один из главных героев, более всего вызывает сочувствие. Он – человек, явно опередивший свое время, человек чуткий и мыслящий. Его сознание стоит на границе двух ментальностей, так же, как его княжество – на границе двух цивилизаций. Он наделен и гуманизмом христианина, и особым чувством природы, свойственным язычникам. Недаром его учителем становится таинственный зодчий Калина, вера которого противоположна формальному христианству, насаждаемому епископом. Именно от Калины перенял Михаил уважение к чужой вере и критическое мышление. Но, как ни печально – именно такое прогрессивное мировоззрение и становится причиной многих бед. Михаил отчасти напоминает шекспировского Гамлета –

Из других персонажей стоит отметить Калину – пожалуй, единственного настоящего христианина в книге, смелого воина Полюда, который стал примером для многих поколений воинов; жутковатую фигуру князя Асыки, последнего властителя уходящего мира, более похожего на нежить, чем на человека. Правда, среди персонажей все же присутствует условное деление на «хороших» и «плохих» — если Калина и Полюд – личности почти безупречные, то для епископа Ионы автор не пожалел «черной краски». Довольно неприятной фигурой выглядит сын Михаила княжич Матвей; дьяк Венец, прямо скажем – отвратителен. Впрочем, это искупается хотя бы неоднозначным образом Ивана III, который из соображений государственного блага готов сравнивать с землей русские же города; образами Тиче и Асыки, похожих на призраков исчезающего языческого мира.

Да, и еще повторюсь – книга читается тяжело, стиль тяжеловесен, а непонятных слов много и напрямую их значение поясняется редко. Это может и отпугнуть. Среди небольших недостатков можно отметить также несколько избыточные в плане подробностей сцены битв – с описанием кровавого насилия автор местами переборщил. Впрочем, история есть история.

И о фантастическом элементе. В основе сюжета нет никакого фантастического допущения – но весь роман пропитан языческой мистикой. Есть даже элемент хоррора – чего стоит бесславный поход князя Васьки, закончившийся «робинзонадой» на болоте (в этом месте вспомнился уже не Герберт, а «Террор» или «Гиперион» Симмонса).

Итог: не случайно я провожу все время параллели между романом Алексея Иванова и эпопеями Фрэнка Герберта и Дэна Симмонса. Они очень похожи – только книга Иванова переносит нас не в далекую-далекую галактику на тысячелетия вперед, а в наше прошлое. Остается только выразить восхищение этой уникальной книгой и благодарность автору, вложившему в нее столько труда.