В послевоенном заплыве на 3 км участвуют трое, один из них Григорьев – однофамилец чемпиона флота 1941 года, погибшего в дни войны. Но никто не знает, что нынешний Григорьев в тот момент был с ним рядом.

Мы пользуемся социальной сетью, а социальная сеть пользуется нами. То, что поддерживается большинством, попадает в топы. То, что идет против тренда, опускается в самый низ просмотров. Сеть может и сама создавать сообщения, вызывающие массовый отклик. И ботов, участвующих в сетевых разговорах. А того, кто начнет все это разоблачать – исключить из сети. Если тебя не в сети – тебя нет вообще.

Пити Уитстроу – зять самого дьявола. Но это не спасло его от тестя, который заявил, что дочек и зятьев у него столько, что всех и не упомнишь. И загнал Пити в День Сурка, но не в одном месте и дне, а сразу в нескольких, разбросанных по векам. И только ведьма Перлин Санди сможет спасти Пити. Ведь сам дьявол ей не брат

Когда взрослый инопланетянин попадает в руки ребенку, это хуже неволи. Но он вынужден защищать это земное дитя, ибо последний не разумеет, что творит

В отклике на статью Николая ТОМАНА «Фантазировать и знать!» автор пишет, что в XIX веке фантаст мог идти «количественным» путем: есть паровозы — будут еще лучшие паровозы, есть воздушные шары — будут совсем хорошие воздушные шары. В наши дни качественно меняются научные представления. В технике — одна революция за другой. В этих условиях фантаст уже не может ограничиться продолжением линии известного. Надо уметь предвидеть то, что сегодня еще кажется неосуществимым, даже противоречащим научным данным, но что сбудется завтра. Пусть даже что-то и не сбудется

Современная наука развивается так быстро, что фантастике все труднее оставаться «фантастичной». Попробуйте вспомнить идею, которая поражала бы воображение, представлялась бы «чисто фантастической». Еще несколько лет назад таких идей было сотни. Теперь их стало намного меньше. Одни уже перешли «в ведение» науки, другие переходят. Фантастика теряет свое основное свойство – способность удивлять. Уже не важно, какие именно открытия будут сделаны. Важно — что из этого получится. Оттесняя другие поджанры, на авансцену выходит социальная фантастика.

Корпорация наложила лапу на очередную планету, изгнав с нее нескольких осевших здесь землян, чтобы те не мешали добывать и продавать уникальный местный продукт. Однако изгнанные оказались тоже не лыком шиты.

Человек пока не в силах бороться с природной стихией. Например, с пустынями. Занятые ими площади растут медленно, но неуклонно. Но стихия ли это? Если на компьютере смоделировать движения хотя бы одной пустыни за последние три миллиона лет, то это очень напоминает поведение живого существа. Разумного и опасного.

Фильм «База Клейтон» начинается мелодией «Болеро» и заканчивается ею же. И эта музыка созвучна событиям фильма, интерпретация которых несколько раз меняется. Так же построен «Расёмон» Акиры КУРАСАВЫ, где тоже звучит «Болеро». А еще мы слышим его в «Роковой женщине» Брайана де ПАЛЬМЫ, в конце которой обнаруживаем, что виденное в начале фильма теперь выглядит абсолютно по-иному.

Рассказанные нам истории «непременно должны что-то значить», и роман РОБИНСОНА очень даже значит. Это такая же утопия, как «Город Солнца», «Вести ниоткуда», «Облик грядущего» и «Туманность Андромеды». Но описан здесь не результат как у предшественников, а Путь: «годы риса и соли» еще длятся, но «если вы хотите выйти из колеса, упорствуйте»

У Курта ВОННЕГУТА в «Бойне номер пять, или Крестовом походе детей» 1969 года Билли Пилигрим по дороге на планету Тральфамадор попросил что-нибудь почитать. У его похитителей было пять миллионов земных книг в виде микрофильмов, но в кабине Билли их нельзя было проецировать. И нашлась одна-единственная бумажная книга, которую они везли в тральфамадорский музей. Это была «Долина кукол» Жаклины СЬЮЗАНН. Билли прочел эту книгу и решил, что местами она довольно интересна. Герои книги, конечно, переживали удачи и неудачи: то удачи, а то неудачи. Но Билли надоело без конца читать про все эти удачи и неудачи. Он попросил: пожалуйста, нельзя ли достать ему еще какую-нибудь книжку.

Создатель «Звездного пути» Джин РОДДЕНБЕРРИ никогда и не скрывал, что брал за образец цикл Сесила ФОРЕСТЕРА о Горацио Хорнблауэре. Об этом, в частности, говорится на страницах его первоначального концепта сценария «Звездного пути» от 11 марта 1964 года

Премьера фильма «Касабланка» в Западной Германии состоялась в 1952 году. Однако немцы смотрели совсем не тот фильм, который шел на экранах в других странах. Он был короче на 25 минут. В этих вырезанных минутах оказались все упоминания о гитлеровской Германии и режиме Виши. Исчезла, в частности, знаменитая дуэль хоров – «Марсельеза» против «Die Wacht am Rhein». А борец сопротивления Виктор Ласло превратился в физика-атомщика

Проблема второй трилогии Майкла МУРКОКА о Коруме «Серебряная Рука» – в том, что она слишком рациональна. Так же как и сам Корум в ней: его попросят помочь и он – надо, так надо – идет и помогает. Он ни горяч, ни холоден, он тёпел. Нет в нем ни ярости, ни гнева, ни ненависти, ни стремления познать истину. В первой трилогии «Повелители мечей» у него были чувства, было удивление перед открывшимся миром, и читатель, чувствуя его напряжение, сопереживал. В первой есть обаяние импровизации, вторая пахнет лампадным маслом.

Книга Альберта Санчеса ПИНЬОЛА «Холодная кожа» издана в 2006 году на русском языке под названием «В пьянящей тишине», а фильм «Холодная кожа» по нему Ксавье ЖАНСА вышел в 2017-м в российский прокат как «Атлантида». Немало тех, кто рассматривал роман и фильм под лавкрафтовским углом. Столкнувшись с нападающими по ночам людьми-амфибиями, они тут же уложили читаемое (смотримое) на «прокрустово ложе» «Тени над Инсмутом». А оно никак не укладывается: надо или отрубать ноги или вытягивать

В начале рассказа «Каталог и анализ разнообразных сочинений Лумиса» из сборника «Хроники Бустоса Домека» Хорхе Л. БОРХЕСА и Адольфо Б. КАСАРЕСА есть фраза: «Разве в слове «луна» не больше содержания, чем в каком-нибудь «соловьином чае», как перерядил луну Маяковский?» Но у Маяковского «соловьиного чая» нет ни в одном произведении. Откуда же он взялся?

С легкой руки Дугласа КОУПЛЕНДА в мире утвердился термин «Поколение X». Так называется его первый роман о поколении, для которого яркость, успешность и карьера не являются устремлениями. Оно предпочитает жить скромнее, но — для себя и ради себя. С тех пор поколенческая тема не оставляет писателя. Герои «Пока подружка в коме» даже не дауншифтеры. Они не живут независимой жизнью в собственное удовольствие, ради смысла, что сами для себя определили. Они ничего для себя не определяли. И даже удовольствия от жизни не получают.

Роман Конни УИЛЛИС «Книга Cтрашного суда» 1992 года получил три высших премии по фантастике США – «Хьюго», «Небьюлу» и журнала «Локус». Многие до сих пор недоумевают: за что? Ни оригинального сюжета, ни уникального фантастического допущения, ни необычных героев… Неторопливое повествование о путешествии во времени.

Почитатели таланта Джо АБЕРКРОМБИ похожи на хоккейных болельщиков: стоит любимой команде начать проигрывать, тут же раздаются свистки, крики «Сапожник!» и улюкание. И все это от чистого сердца. Фанаты называют «Полкороля» – пол-АБЕРКРОМБИ или АБЕРКРОМБИ-лайт. Но дело в том, что любимая команда просто играет в другую игру. Это – подростковый роман, и именно в этой номинации получивший премию «Локус» в 2015 году

Повесть «Тополь стремительный» Георгия ГУРЕВИЧА вышла в 1951 году и вызвала целую волну отрицательных рецензий. Однако, если изучить эти рецензии, выясняется: либо никто из критиков не читал внимательно повести, либо перед ними стояла задача «разгромить» автора, независимо от того, что у того написано в тексте