Из сравнительно недавнего. По-моему, Макс Барри буквально чуть-чуть не дотянул до настоящего Большого Романа. Самой малости не хватило. Тем не менее книга получилась весьма занятная, рекомендую. Опубликовано в газете "Санкт-Петербургские Ведомости".
Кто боится Вирджинии Вулф?
Макс Барри. Лексикон: Роман. / Max Barry. Lexicon, 2013. Пер. с англ. М.Павлычевой. — М.: Эксмо, 2015. — 416 с. — (Misterium). 2000 экз. — ISBN 978-5-699-79370-9.
Из всех ветвей англоязычной литературы об австралийской изящной словесности мы знаем меньше всего. Нобелевский лауреат Патрик Уайт, обладатель Международной Ленинской премии Джеймс Олдридж, детективист Картер Браун, Грегори Робертс с его «Шантарамом», еще пара-тройка имен... Ну и конечно рок-музыкант Ник Кейв, на счету у которого целых два романа и несколько поэтических сборников — но уважаем мы его не только за это. С некоторых пор к списку можно добавить и Макса Барри, сатирика из Мельбурна: в 2015 году в России вышел уже третий его роман, интеллектуальный триллер «Лексикон».
В Международном аэропорту города Портленд, штат Орегон, США, разыгралась трагедия. Позже пресса напишет об аэродромном технике, застрелившем двух человек и покончившем с собой, но в этом не будет ни слова правды. На самом деле события разворачивались совсем иначе: жестче, динамичнее и, как говорила кэрролловская Алиса, страньше. Все началось с того, что вооруженные люди, называющие друг друга именами классиков английской литературы, захватили Уилла Парка, простого парня, только что сошедшего с рейса из Чикаго — а другая группа попыталась его отбить, не считаясь с потерями. Кому и зачем понадобился обычный плотник из Австралии, кто такая «Вирджиния Вулф», которой панически боятся его похитители, до поры до времени останется загадкой — в первую очередь для самого Уилла. Однако итог конфликта журналисты описали более-менее точно: паника, автомобильная авария, перестрелка, три трупа на асфальте... Но это только первые жертвы на пути «мертвых поэтов», и далеко не всем попавшим в мясорубку суждено пополнить официальную уголовную хронику.
Затемнение, смена плана. Другое место, другое время. Девушка Эмили, в недавнем прошлом талантливая уличная наперсточница, учится в частной школе для одаренных детей. В тихом провинциальном городке, вдалеке от досужих глаз, подростков обучают лингвистике, семиотике, истории живых и мертвых языков, нейрофизиологии, основам психологии — и туманно намекают на страшные тайны, которые откроются самым прилежным в выпускных классах. Но прежде всего их учат искусству словесного убеждения, вербальному нападению и защите. Пройдя строгий отбор, Эмили и ее однокашники становятся гениями манипуляции, мастерами внушения — но при этом вынуждены постоянно скрывать свои уязвимые места, сдерживать естественные порывы, подавлять желания, прятаться под масками, которые постепенно прирастают к лицу...
Нетрудно заметить, что объединяет эти сюжетные линии: идея поэзии, языка, слова как безотказного средства подчинения чужой воли. К той же теме отсылает и название романа — «Лексикон». Каждая лексема, каждое осмысленное созвучие вызывает в человеческом мозгу определенную биохимическую реакцию — а значит, теоретически можно подобрать звукосочетание, которое вскроет сознание, словно консервный нож, сломает сопротивление, сделает собеседника податливым, как пластилин. Дело за малым: подобрать ключик, подыскать это самое заветное «элементарное слово». Именно такое допущение положено в основу романа Макса Барри. А отсюда полшага до конспирологической теории о тайном ордене языкознатцев, правящем племенами и пасущем народы с незапамятных времен...
Идея, разумеется, не нова. Утверждение «язык это оружие» даже не клише, не литературный штамп — архетип. Заклятия и проклятия, заговоры и наговоры — древнейшие фольклорные формы, уходящие корнями в неолит. «В начале было Слово» в конце концов. Однако в отличие от других авторов конспирологической прозы Макс Барри не играет на контрасте между профанным и сакральным. Австралийский писатель по возможности избегает заезженных ходов из скудного арсенала поп-культуры, связанных с «теорией заговора». Параноидальный страх перед вездесущими носителями тайного знания, чувство тотального превосходства над простыми смертным, маниакальный поиск «истины где-то рядом» — это не о «Лексиконе». У манипуляторов, как показывает автор, есть задачи посерьезней и поинтереснее, чем дергать за ниточки правительственных чиновников или скрываться от агентов ФБР. Вполне логично: люди, читающие для развлечения словари и монографии по философии языка, редко ведут себя как герои молодежного блокбастера — их жизнью и судьбой управляют другие жанровые законы.
Макс Барри и сам манипулятор не из последних — по крайней мере когда речь идет об управлении вниманием читателя. Автор «Лексикона» кропотливо работает с темпом и ритмом, то ускоряет, то притормаживает повествование, закручивает интригу, непринужденно жонглирует метафорами. «Роман взросления» и динамичный экшн идут здесь рука об руку, сухой треск выстрелов и стук мела по классной доске сливаются в один рваный, нервный, жаркий ритм. И только в финале писатель дает петуха, «играет мимо нот» — и мелодия тонет в слезливо-мелодраматическом диссонансе. Но это, пожалуй, единственная серьезная уступка традициям на всех 416 страницах романа.
Доклад «Книжный замок Хаяо: Миядзаки и литература». Н. Караев // секция теле- и кинофантастики
Японского аниматора Хаяо Миядзаки не без основания считают одним из лучших режиссеров современности: его мультфильмы — выдающееся явление не только в японском аниме, но и в мировом кинематографе. Сюжеты Миядзаки подчеркнуто литературны, но совсем не литературоцентричны: из них могли бы получиться отличные книги — однако очень редко Хаяо Миядзаки снимает аниме по книгам, а когда снимает, здорово переиначивает первоисточники. В каких отношениях состоят творчество великого аниматора и литература, в том числе фантастическая? Об этом расскажет Николай Караев, журналист, переводчик и критик, немало написавший в том числе о японской анимации.
Доклад «Писатели и деньги. Что полезного можно перенять творческому человеку из бизнес-моделей cмежных сфер?» М. Кочакова // секция самиздата и самопродвижения авторов
Все меняется. Когда-то было достаточно сидеть в кабинете и писать нетленку в надежде прославиться (на самом деле недостаточно). В новую цифровую эпоху от писателей ждут куда больше телодвижений по продвижению своего творчества. А самое главное — писатели и сами начинают задумываться о новых способах заработка. Надо же себя и семью кормить, пока пишешь. Мария Кочакова — сценарист компьютерных игр, человек смежного цеха со схожими проблемами: надо делать игру, а кушать хочется. В этом году Мария запустила собственный инфобизнес в онлайне — курсы по сценаристике компьютерных игр, а также прошла ряд обучений на эту тему. И теперь готова поделиться мистическими знаниями о том, как же творческий человек может зарабатывать деньги чем-то помимо собственно творчества. И тут, конечно, не игры с акциями и не трудоустройство в офис имеется в виду. И даже не банальный фриланс-копирайт. О чем пойдет речь?
Писатель и деньги. Парочка распространенных заблуждений для затравки.
• Писатель и бизнес. Тоже посмеемся.
• Инфобизнес — новый черный. Мировой тренд на продажу собственных знаний. Разберемся, что это, как оно работает и подходит ли вам.
• Сцилла и Харибда: техническая и юридическая стороны вопроса.
• Метонимия, или перенос по смежности: какие примочки инфобизнеса можно утащить к себе в копилку, даже если вы не собираетесь его делать.
• Доколе, или мотивационное завершение и всеобщая медитация на тему светлого будущего.
Круглый стол «Биологическая» фантастика и почему ее нет в России» // общелитературный и фантастический блок
Несколько лет назад фурор в России произвел роман «Ложная слепота» канадского фантаста Питера Уоттса, почетного гостя Фантассамблеи-2014. Фабула книги во многом основана на новейших исследованиях в области эволюционной биологии, нейрофизиологии, когнитивистики и других научных дисциплин. Уоттс не первый: биологическую тему в англо-американской фантастике не обыгрывал только ленивый: генная терапия, чистка «мусорной ДНК», биосинтез — без всего этого трудно представить мир будущего. Нельзя сказать, что среди отечественных фантастов мало профессиональных биологов. Однако сочиняют они что угодно, но только не «биологическую фантастику» — за исключением, пожалуй, одной-единственной Юлии Зонис. Среди почетных гостей нынешней Ассамблеи два биолога с научными степенями: Кирилл Еськов и Мария Галина. Вместе с ними мы попытаемся разобраться, почему же эта богатая и важная тема остается практически невостребованной отечественными фантастами, несмотря на очевидный читательский интерес.
К вопросу о литературных "волнах", группах и всяком таком проТчем.
А ведь на самом деле сейчас есть группа авторов, близких по взглядам, по представлениям о целях и задачах, работающих с одними и теми же темами (хотя до хрипоты спорящих о нюансах), и даже использующих схожий инструментарий. Некоторые пишут очень здорово, аж зачитаешься.
Правда, есть несколько деталей.
Повести-романы-рассказы некоторые из них пишут, и иногда вполне удачные — но не это их объединяет.
И еще все они сугубые индивидуалисты, так что имена называть не буду, иначе запинают.
Предыдущую мою рецензию выпилили из колонки "Рецензии", поскольку колонка "Рецензии", как выяснилось, на самом деле должна называться "Рецензии-только-на-фантастические-книги". ОК, никаких обид, перенес в "Другую литературу". Вот вам на сей раз рецензия на самую-рассамую харкдорную НФ-классику, их есть у меня. Опубликовано на сайте Петербургской книжной ярмарки ДК им. Крупской в 2015 году.
Та самая, которая ни слова, ни полслова не соврет
Пол Андерсон. Патруль Времени: Повести. / Poul Anderson. The Time Patrol. Пер. с англ. Н.Науменко, А.Корженевского, А.Ройфе, К.Королева, А.Кириченко, Г.Корчагина. — СПб: Азбука. М: Азбука-Аттикус, 2015. — 640 с. — (Звёзды мировой фантастики). Тир. 3000. — ISBN 978-5-389-08994-5.
Идея полицейской организации, задача которой — присматривать за путешественниками во времени, помогать терпящим бедствие и отлавливать нарушителей, появилась не на пустом месте. К 1955 году, когда был опубликован первый рассказ Пола Андерсона о Патруле Времени, пространственно-временной континуум англо-американской фантастики уже бороздили несметные орды хронотуристов — а также толпы преступников и скудоумных экспериментаторов, решивших на практике проверить, что будет, если вернуться в прошлое и пристрелить собственного дедушку до того, как он познакомится с бабушкой. Зачастую по пятам за ними гнались доблестные герои, стремящиеся предотвратить парадокс и ликвидировать анахронизм, шерифы и полицейские из будущего — сам бог велел как-то упорядочить этот хаотичный процесс.
Именно в такую тайную организацию, чья зона ответственности охватывает несколько миллионов лет человеческой истории, вступил в 1954 году отставной военный с говорящей фамилией Эверарад (от английского «ever» — «всегда» или «когда-либо»), сквозной герой всего цикла Андерсона. Здесь, впрочем, содержится некоторое преувеличение. Хотя Патруль Времени на полную катушку использует высокие технологии далекого будущего, а среди коллег Мэнса Эверарда хватает выходцев из грядущих тысячелетий, сам он предпочитает патрулировать прошлое. Испанские конкистадоры, финикийские моряки, древние германцы и древние римляне интересуют его куда больше, чем постчеловеки из прекрасного далеко. Ни в одной из девяти повестей, составивших цикл, Мэнс, получивший статус полевого агента с почти неограниченными полномочиями, не рискует забраться дальше конца 1980-х — что по-своему мудро, поскольку избавляет автора от необходимости прописывать ближайшее будущее в мелких подробностях, неизбежно выставляя себя на посмешище перед потомками.
Любопытно, что в том же 1955 году вышел один из самых известных романов Айзека Азимова, «Конец Вечности», также посвященный тайной организации, управляющей человеческой историей при помощи машин времени. Ну а в 1956-м свою историю о временных парадоксах, роман «Дверь в лето», выпустил Роберт Хайнлайн — там, правда, обошлось без спецслужб, отвечающих за безопасность континуума. В «Патруле Времени» Пол Андерсон отчасти полемизирует с Азимовым. Если агенты Вечности относятся к человечеству как к неразумному дитяти, оберегают от любых потрясений, революций, войн и катастроф, то у Патруля прямо противоположная задача: не сглаживать острые углы, а сохранить историю в первозданном, неотшлифованном виде. Ведь прошлое человечества — да и будущее, судя по оговоркам героев цикла, — и есть череда войн, завоеваний, переселений народов, природных бедствий и прочих эпохальных потрясений. Именно они сделали нас такими, какие мы есть — а когда-нибудь, через миллион лет, приведут к возникновению расы сверхчеловеков-данилиан. Поэтому первое, от чего избавляется Мэнс Эверард вступив в ряды Патрульных, это от привычки судить о людях иных эпох с позиции человека XX века. Да и вообще — от привычки судить. «Там, в будущем, все еще спорят, был ли этот период эпохой неестественных пуританских условностей и почти не прикрытой жестокости или последним расцветом клонящейся к упадку западной цивилизации, — рассуждает один из героев, путешествуя по викторианской Англии. — Но, глядя на этих людей, понимаешь, что справедливо и то, и другое: историю нельзя втиснуть в рамки простых определений, потому что она складывается из миллионов человеческих судеб». «И это справедливо для любой эпохи», — отвечает собеседник. Удивительно взвешенный и здравый подход для научно-фантастической повести, написанной в середине 1950-х.
Впрочем, отличия «Патруля Времени» от «Конца Вечности» глубже. Если Азимов размышляет о Человеке и Времени, то в центре внимания Андерсона другая коллизия: взаимоотношения Человека и Истории. Очень похоже, но совсем не то же самое. История — безумно интересная штука, хрупкая и одновременно эластичная, изменчивая и неподатливая. Ее можно фальсифицировать и переписывать, прояснять темные места и выявлять неочевидные закономерности. Она может подхватить, понести, поднять на невиданные высоты и низвергнуть в пропасть забвения. Мэнс Эверард, его коллеги, друзья и недруги то оказываются в положении щепки, подхваченной Ниагарским водопадом, то сами направляют могучие потоки, то плывут по течению, то перекрывают русло... Руководствуясь когда интуицией, когда внезапным эмоциональным порывом, когда причудливой логикой кураторов-данилиан. Такая вот «история, та самая, которая ни слова, ни полслова не соврет», как поют студенты истфаков. Пожалуй, единственное, чего не хватает Андерсону в этом цикле — раскованности, а его героям — бесшабашности, готовности к экспериментам. Всего один альтернативный мир на девять повестей, да и тот схлопывается почти сразу же, при активном участии Патрульных!.. Зато показать, как работает гипертрофированное чувство ответственности, писателю удалось блестяще: сразу становится понятно, почему организация с такими запросами испытывает острый дефицит кадров во всех временных пластах и пространственных координатах.
Ну а тем, кому не хватает размаха, рекомендую перечитать «Берег Динозавров» Кита Лаумера — самый недооцененный, на мой взгляд, роман о путешествиях во времени, анахронизмах и темпоральных войнах. Заодно Лаумер подводит итог полемике между Азимовым и Андерсоном — как и положено в таких случаях, через изящный парадокс. Чистая, незамутненная радость «для тех, кто в теме» и способен уловить намеки и аллюзии.
«Апокрифы от Еськова». Публичное интервью // секция экспериментальной литературы
Кирилл Еськов, почетный гость Петербургской фантастической ассамблеи, пишет мало, публикуется редко. Тем не менее любители фантастики помнят, знают и любят его повести и романы. Возможно, отчасти это связано с тем, что писатель не боится погружаться в чужие миры, «покушаться на святое», остроумно и парадоксально трактовать известные события – Нового Завета и «Мастера и Маргариты» в «Евангелии от Афрания», «Властелина колец» – в «Последнем кольценосце», «бандитских детективов» 1990-х – в «Боре-Робингуде». Собственно, и самый свежий его роман, «Америka (reload game)», во многом построен на постмодернистском обыгрывании, собран из сюжетных и прямых цитат. О том, как Еськов выстраивает свои отношения с классиками, как объединяет противоречивые дискурсы и почему ему удается то, на чем обломали зубы многие другие отечественные фантасты, писателя расспросит журналистка Елена Бойцова в ходе публичного интервью, которое пройдет в рамках Петербургской фантастической ассамблеи 2016 года.
Ток-шоу «Хочу читать!» 10 главных книг 2015 года // общелитературный и фантастический блок
Фантастику в России выпускают в таком количестве, что никакого времени не хватит, чтобы все это прочитать даже по диагонали. Да, тиражи падают, но количество наименований продолжает расти: больше полутора тысяч отечественных и переводных книг только за 2015 год! Без лоцмана в этом океане запросто можно потеряться, налететь на рифы и сгинуть в бездонной пучине… О десяти книгах минувшего года, которые непременно следует прочитать всякому уважающему себя любителю фантастики, на Ассамблее-2016 расскажут постоянный автор журнала «Мир фантастики»Андрей Зильберштейн и «книжный» журналист Василий Владимирский. Разумеется, любой такой обзор субъективен и пристрастен — но определиться с ориентирами и упорядочить список чтения мы вам с удовольствием поможем!
Фантастическое ЧГК // развлекательные мероприятия
Третий год подряд мы приглашаем всех участников Ассамблеи принять участие в игре «Что? Где? Когда?». Вопросы будут посвящены фантастическим произведениям, фантастическим и околофантастическим проблемам и реалиям. Игровой опыт не требуется, как не понадобится и глубоких познаний – все в пределах «школьной программы» и здравого смысла. Это игра проверяет не столько знание фактов, сколько умение игроков взаимодействовать друг с другом для поиска ответа на вопрос. И когда несколько человек начинают мыслить как единый разум – разве это не фантастика? А вот понадобится спортивный азарт, готовность делиться своими мыслями, умение радоваться победам и не огорчаться поражениям. Остальное расскажем на месте, все необходимое выдадим.
Нас часто спрашивают, можно ли прийти «просто посмотреть». Конечно, можно. Но гораздо интереснее почувствовать игру изнутри, сидя за столом в составе команды. На самом деле, вы очень нужный игрок, просто вы, возможно, еще об этом не знаете. А вдруг высказанная именно вами случайная версия принесет вашей команде победное очко?
облако тэгов
