Между тем в Журнальном зале без шуму и пыли появилась электронная версия шестого номера журнала "Октябрь", полностью посвященного фантастике. Если не ошибаюсь, это первый подобный случай в истории наших "толстяков".
Поучаствовал и впс — с небольшим эссе "Российская фантастика и алхимия обновления", в котором я несколько сумбурно проговариваю, на мой взгляд, довольно важные и принципиальные нюансы. Как-то вот так:
"Первые статьи о деградации и скорой смерти научной фантастики стали появляться в прессе задолго до того, как термин science fiction вошел в широкий обиход. С тех пор на этом пятачке не потоптался только ленивый. Гораздо реже речь заходит о механизмах самообновления, встроенных в «жанровую» литературу, – тех самых, благодаря которым она преодолела многочисленные кризисы и благополучно дотянула до наших дней. Между тем разобраться, как именно работает эта замысловатая система рычагов и противовесов, пожалуй, самая важная задача, стоящая перед исследователями российской фантастики.
Выживание вида
«Книг много, а читать нечего» – этот лейтмотив звучит в разговорах любителей фантастики десятилетиями. Фигура речи, конечно: по подсчетам номинационной комиссии премии «Роскон» (Москва) только в 2015 году в свет вышло более шестисот новых фантастических романов русскоязычных авторов, не считая переизданий и допечаток, повестей и рассказов, электронных книг и переводов. Не сомневаюсь, что свои читатели есть у каждого из этих произведений: за четверть века наши писатели и издатели научились неплохо предугадывать запросы аудитории. Производство «жанровых» романов давно поставлено на поток и, несмотря на ощутимое падение тиражей, очевидно, окупается – в противном случае ни один вменяемый бизнесмен не стал бы затягивать этот «долгий и мучительный процесс».
Здесь-то и кроются корни проблемы. По объективным экономическим причинам «хэнд мэйд» не способен на равных конкурировать с конвейерным производством – идет ли речь о вязаных шарфах, разливном пиве или массовой культуре. Слишком медленно, слишком дорого, слишком неказистым выглядит продукт ручного производства в мире тщательно продуманного промышленного дизайна. Да, количество типовых блоков, из которых собраны романы «о попаданцах», «о магических школах», «о баронах и драконах», «о звездных десантниках и космических пауках», жестко ограничено, нарративные стратегии, риторические приемы, фабульные и сюжетные конструкции в «фантастическом мейнстриме» сводятся к нескольким общеизвестным формулам и паре десятков шаблонов. Зато «формульная» литература редко подводит читателя: за свои честно заработанные деньги он получает ровно то, что ему обещали. Все честно, баш на баш: словомельницы, описанные в хрестоматийном романе Фрица Лейбера «Серебряные яйцеглавы» (1958), работают штатно, без поломок и сбоев.
Так почему же разговоры про «нечего читать» не смолкают? Эволюционная биология – бездонный источник метафор и аналогий, объясняющих многое в нашей жизни. К примеру, биологи давно доказали, что популяция с низким внутривидовым разнообразием обречена. Если все поголовно мушки-дрозофилы чувствуют себя комфортно только при комнатной температуре – это эволюционный тупик. То же самое с литературой. Поменяются тренды, конъюнктура – и маргинальная проза, живущая на краю основного потока, не слишком интересующая сегодня издателей и читателей, даст всходы и проложит путь в будущее.
Вот с этой-то почти невидимой, уходящей в ультрафиолет частью литературного спектра в отечественной фантастике дела и впрямь обстоят неважно. Среди шестисот с лишним романов нонконформистские тексты, взламывающие канон, можно пересчитать по пальцам одной руки. Книг много, а читать нечего..."
Кроме того, рекомендую обратить внимание на обстоятельную статью Сергея Шикарева (на ФЛ shickarev) о "цветной волне" "Высокие волны, тихие заводи" — во многом мы с ним сходимся. Ну, было бы странно, если бы не.
Что касается прозы, советую прочитать роман Владимира Аренева"Порох из драконьих костей". Первая бумажная публикация на русском языке, между прочим. Про остальное — когда изучу номер "на бумаге". То есть не раньше, чем доберусь до московской редакции, увы.
Полный состав номера:
цитата
ПРОЗА
Фантастика. Pro et contra новой волны
Эдуард ВЕРКИН Звездолет с перебитым крылом
Повесть
Анна ИГНАТОВА Медведь
Рассказ
Владимир АРЕНЕВ Порох из драконьих костей
Роман
Ая Эн Как мы спасали Ивори
Опыт коллективного письма с детьми
ПУБЛИЦИСТИКА И КРИТИКА
Сергей ШИКАРЕВ Высокие волны, тихие заводи
Василий ВЛАДИМИРСКИЙ Российская фантастика и алхимия обновления
Екатерина ИВАНОВА Мракобесы в Вавилоне
Дарья ЗАРУБИНА Две метели
Фантасты пишут для подростков
Дмитрий ВОЛОДИХИН Лед и пламень
«Проектные» сборники в современной русской фантастике
Москва: территория культуры
Множественность миров в пространстве одного Электротеатра
Давненько я не брал в руки шашки... или шашку? Короче, не публиковал видео в этой колонке. Между тем есть чем поделиться. Сайт Петербургской книжной ярмарки ДК им. Крупской замер в ожидании радикального редизайна и почти не обновляется (будет круто, но это отдельная история), но кое-что самое важное мы размещать продолжаем. В частности — видео с церемонии подведения итогов конкурса "Фанткритик", прошедшей на Крупе 8 мая. Вот оно, собственно. В кадре (справа налево, не перепутайте): кандидат философских наук, директор рекламно-информационной службы Книжной ярмарки, секретарь конкурса и просто красивая женщина Юлия Зартайская, писатели Андрей Балабуха (председатель жюри) и Дмитрий Вересов, а так же впс. Осторожно: видео длинное! Да еще в двух частях.
Круглый стол «Что такое самиздат в современных условиях?» // секция самиздата и самопродвижения
Если вы считаете, что самиздат — явление чисто советское, вы глубоко заблуждаетесь. На самом деле он неизбежно появляется в любой стране, где есть авторы, не попадающие в мейнстрим и не востребованные профессиональными издателями. Чаще всего — из-за удручающе низкого литературного уровня, но далеко не всегда. Достаточно сказать, что в первой четверти XX века в США существовало как минимум два крупных объединения «самиздатчиков» и в обоих состоял Говард Филипс Лавкрафт. Стенгазета, журнал, напечатанный на ротаторе тиражом сто экземпляров, литературный сайт — в разные эпохи самиздат принимал разную форму. Но кое-что остается неизменным. На круглом столе в рамках нынешней Фантассамблеи мы попытаемся разобраться, по каким законам живет современный самиздат, почему в условиях отсутствия официальной цензуры это явление до сих пор не прекратило свое существование — а главное, какое место оно занимает в литературной иерархии и чем может быть полезно издателю и автору. Среди участников круглого стола — Лев Лобарёв, главный редактор самого «долгоиграющего» русскоязычного бумажного фэнзина «Конец эпохи», Максим Мошков, основатель знаменитой площадки Самиздат.ру, и другие.
Круглый стол «Многостаночник или универсал?» // секция литмастерства
В последние годы все чаще приходится слышать, что время профессиональных писателей безвозвратно прошло. Автор, живущий исключительно на гонорары от публикации рассказов, повестей и романов, — уходящая натура, причем не только в России. Но даже если оставить в стороне меркантильные соображения, писателей, сосредоточенных исключительно на собственных художественных произведениях, можно пересчитать по пальцам. Кто-то читает лекции, кто-то переводит с других языков, кто-то служит редактором в издательстве… И все-таки: одновременная игра на нескольких литературных досках — это вынужденная мера или естественное состояние творческого человека? Мешает такая разносторонность беззаветному служению музам или, наоборот, придает текстам дополнительное измерение? На нынешней Ассамблее эти вопросы обсудят Мария Галина (прозаик, поэт, переводчик, литературный критик и редактор) и Кирилл Еськов (отметившийся не только повестями и романами, но и научно-популярными работами — не говоря уж о многочисленных научных статьях и монографиях). Модерирует Николай Караев, журналист, книжный, кино- и театральный обозреватель, переводчик, поэт, прозаик, редактор, джентльмен разнообразных достоинств. Итогом, мы надеемся, станут рекомендации молодым и вполне зрелым писателям-фантастам: за что и при каких обстоятельствах вам стоит браться — а от каких предложений бежать, как черт от ладана.
Ноу-хау «Как создать монстра Франкенштейна» (Ким Ньюман) // секция экспериментальной литературы
Питер Пэн и Алиса Лиддел, Человек-волк и Человек-паук, Шерлок Холмс и Ктулху… Произведения, в которых одновременно действуют герои из разных литературных вселенных, из разных «сеттингов», собирательно называют красивым словом «кроссовер». Молодые талантливые авторы и режиссеры всего мира обожают этот жанр. Но как писать кроссоверы, не скатываясь на пошлость, бульварщину и откровенный треш? Как добиться, чтобы «игровая», постмодернистская проза, основанная на этом приеме, осталась литературой? Как оживить монстра Франкенштейна, сшитого на живую нитку из пестрых кусков?.. На Петербургской фантастической ассамблее об этом расскажет наш почетный иностранный гость Ким Ньюман, британский киновед, эксперт по «темным жанрам» — он же писатель-фантаст, автор самых известных европейских кроссоверов последней четверти XX — начала XXI века, среди которых выделяются романы «Собака д’Эрбервиллей» и, конечно же, «Эра Дракулы». Переводит выступление редактор издательства «Астрель-СПб», один из составителей серии «Сны разума» Николай Кудрявцев.
Этим летом в издательстве «Астрель-СПб» выйдет русский перевод одного из важнейших романов Майкла Муркока — «Глориана; или Королева, Не Вкусившая Радостей Плоти». Книга эта весьма и весьма непростая: написанная особой версией английского, которую автор сконструировал на основе поэтического языка елизаветинских поэтов, местами пародийная и даже автопародийная, в ней немало каламбуров, говорящих имен, стихов и прочих больших и малых радостей переводчика. Иначе говоря, «Глориана» идеально подходит для того, чтобы раскрыть анатомию перевода сложной фантастической литературы во всей ее красе. Что и собирается проделать на глазах изумленной публики переводчик Николай Караев. Он убежден в том, что о переводе имеет смысл говорить только на конкретных примерах. Пример «Глорианы» прекрасен и пугающ одновременно.
В начале июня Леонид Юзефович стал лауреатом премии "Национальный бестселлер", обогнав в премиальной гонке среди прочих Мария Галину с замечательными "Автохтонами". Тот случай, когда за любимую писательницу совсем не обидно. "Зимняя дорога" Юзефовича — действительно мощная, умная, талантливая книга, тут и проиграть не стыдно. Рецензию на "Автохтонов" я в колонке уже приводил — ну а сегодня о "Зимней дороге", хотя это совсем не фантастика. Опубликовано в "Санкт-Петербургских Ведомостях" зимой этого года.
Земля мертвых
Леонид Юзефович. Зимняя дорога: Документальный роман. — М.: АСТ. Редакция Елены Шубиной, 2015. — 432 с. — (Исторические биографии). 3000 экз. — ISBN 978-5-17-090038-1.
Среди книг Леонида Юзефовича, лауреата «Нацбеста» и «Большой книги», историка, прозаика и сценариста, особое место занимает исследование, посвященное барону Унгерну, одному из самых эксцентричных лидеров Белого движения. Новая книга, изданная с подзаголовком «документальный роман», посвящена тому же историческому периоду — но ее действующими лицами стали люди совершенно иного склада и образа мысли.
Начало 1920-х. Советская власть прочно утвердилась в Европейской части России. На смену продразверстке, продналогу и «диктатуре пролетариата» вот-вот придет НЭП. Буферные государства, такие как Дальневосточная республика со столицей в Верхнеудинске, доживают последние месяцы. Гражданская война почти закончилась. Лишь на диких окраинах бывшей империи еще продолжает тлеть ее пламя. Последним значительным эпизодом Гражданской войны в отечественной историографии принято считать Якутское восстание 1921-1923 годов, главными же героями этой драмы стали генерал «колчаковского призыва» Анатолий Пепеляев, в 1922-м выдвинувшийся во главе Сибирской Добровольческой Дружины на помощь восставшим, и красный командир Иван Строд, вступивший в изматывающее противоборство с пепеляевскими добровольцами. Именно им по сути и посвящена документальная книга Леонида Юзефовича, написанная на основе множества документов, включая личные дневники участников и материалы уголовного дела над Пепеляевым и его соратниками.
Общую атмосферу задает само место действия. Урал, Приморский край, Забайкалье, Сибирь — холода за минус пятьдесят, озера, промерзшие до дна, огромные безлюдные пространства, укутанные белым саваном... «Космический мороз, инопланетные пейзажи с голыми скалами по берегам ледяных рек и бескрайняя снежная тайга подходящий фон для вселенской битвы», — пишет Юзефович. Земля мертвых, край света, сакральное пространство, где смыкаются Верхний и Нижний миры таежных шаманов. Тут не то что вести бои, но и просто выжить — задача не из легких. Война превращается в испытание духа, обнажает глубинную суть человека, и мало кому по силам оказывается такая ноша.
«Зимняя дорога» — страшная книга. Сдержанный публицистический стиль Леонида Юзефовича вряд ли обманет читателей. Дьявол в деталях, а жуткими подробностями история Гражданской войны в России богата как никакая другая. Автор излагает факты по возможности беспристрастно, не отдавая предпочтения ни красным, ни белым, но сами по себе эти эпизоды чудовищны. Ревкомовцы, застрявшие на заброшенной телеграфной станции без транспорта и продовольствия, превратившиеся в каннибалов. Белые офицеры, выматывающие у пленных кишки, забивающие насмерть колотушками для добычи кедровых шишек, рубящие изнасилованных женщин шашками. Арестованные в Якутске за контрреволюционную деятельность, которых босиком выгоняют на сорокаградусный мороз. Семьи красных казаков, заживо сожженные людьми барона Унгерна. Мародерство. Пытки. Моральное разложение в войсках. Нечеловеческая жестокость. Предательство. И на этом фоне голодные, замерзающие, смертельно уставшие люди продолжают остервенело рвать друг друга на куски...
Но самое страшное то, что смертельными врагами в этом противостоянии волей случая стали смелые, умные, честные люди, герои Первой мировой, в горячке Гражданской не поддавшиеся всеобщему озверению, чуждые мстительности и цинизма. Ни один из них не был фанатиком идеи: ни посредственный поэт Пепеляев с его наивной верой в народовластие, в святость решений, принятых «простым русским мужиком», ни будущий успешный романист Строд, анархист, чтивший «Хлеб и волю» Кропоткина выше «Капитала» Маркса.
Роли в этой таежной трагедии распределились почти случайно: при другом раскладе эти двое могли бы стать соратниками, единомышленниками, даже друзьями. «Едва ли не впервые за пять лет Гражданской войны в России, — пишет Леонид Юзефович, — она утратила характер войны религиозной с обычной для таких конфликтов бесчеловечностью, ибо их цель — не победить врага, а уничтожить его или обратить в свою веру». Вполне логично — учитывая, что оба военачальника придерживались схожих убеждений, а в переписке (и даже во взаимных ультиматумах) обращались прежде всего к аргументам морально-нравственного порядка. Между тем автор показывает нам только маленький кусочек кровавой мозаики Гражданской войны: можно предположить, что за долгие годы противостояния этот сюжет повторялся многократно, в разных комбинациях и с разным исходом.
Понятно, что любому публицисту, пишущему о Гражданской, трудно удержаться от выбора «своей» стороны в конфликте — книга Леонида Юзефовича в этом смысле счастливое исключение, она свободна от спекуляций и пафоса. «Зимняя дорога» обладает одним из главных достоинств хорошей исторической литературы: она возвращает читателю чувство перспективы, утраченное под градом сиюминутных «информационных поводов». Что греха таить, все мы склонны преувеличивать значимость событий, происходящих здесь и сейчас, прямо у нас на глазах. Стоит пристальнее вглядеться в зеркало истории, чтобы осознать, насколько мелки наши нынешние склоки и обиды. Должен признать, это парадоксальным образом успокаивает и, как принято выражаться, настраивает на позитивный лад: ведь с таким прошлым никакое настоящее уже не страшно.
облако тэгов
