| |
| Статья написана 20 июня 2018 г. 17:42 |
М. Фрадкин на фабрике «ЗИ». 30 июня 1972 г. Фото М. Шмерлинга 1933-1934 гг. Работал актером 3-го Белорусского государственного театра. 1934 г. Поступает на второй курс Ленинградского театрального училища. Начало композиторской деятельности. Вначале мне давали героические роли, но на зачетных отрывках педагоги с трудом натягивали мне тройку. Тогда на меня махнули рукой и дали небольшой выход в характерной роли, за которую я неожиданно получил пять с плюсом. Оказалось, что я характерный артист. Мы сами оформляли все спектаюш, и однажды, когда мы ставили пьесу Светлова «Глубокая провинция», я сочинил к ней песню «На веселой планете замечательная жизнь». Я вернулся к ней в 1946 году, когда по просьбе ЦК ВЛКСМ должен был написать «Пионерский марш». Запев этой песни написал новый, а припев взял из песни к студенческому спектаклю. Институтские профессора обратили внимание на мои музыкальные способности и спецйа/іьно для меня пригласили известных музыкантов — замечательного музыковеда Л. А. Энтелиса и композитора А. П. Гладковского, от которых я получил первые профессиональные музыкальные навыки. Марк Фрадкин 1936 г. Вместе с другими студийцами М. Фрадкин приезжает со своим спектаклем на гастроли в Витебск и Минск, сделав, по сути дела, творческий отчет. 6 Артисты витебского ТРАМа: М. Фрадкин (первый справа), С. Козлов (стоит второй справа), Б. Левин (стоит первый слева). Фото из архива семьи Козловых 1937 г., май. После окончания белорусской студии при Ленинградском театральном училище приехал в Минск для работы в детском театре (в будущем — ТЮЗе), где исполнял обязанности не только актера, но и режиссера и заведующего музыкальной частью. Вместе с ним в этом коллективе работали в будущем Народная артистка БССР 3. Броварская, заслуженный артист БССР Б. Левин, заслуженный деятель искусств В. Стельмах и др. Жена и друг Н. Островского по нашей просьбе прислала нам материалы, фото и письма Островского, которые очень помогли в работе над спектаклем. Роль Павки Корчагина исполнял Л. Фридман, Тони — 3. Броварская, Раи — Гальперина, Климки — В. Савицкий, Жухрая — я, инженера по узкоколейке — М. Фрадкин, кстати, теперь известный советский композитор, мамы — М. Заборская. В. Стельмах (Тэатр і час. — Мн, 1973. — С. 72) 1937-1939 гг. Параллельно с работой в Минском детском театре учится у Н. Аладова в Белорусской консерватории. 1938 г. Создана песня «В дорогу» на слова К. Симонова. 
1939 г. Призван на действительную службу в Красную Армию. Служил "То ли гроза, толи эхо прошедшей войны." М. Фрадкин во время авторского концерта в Витебске. 20 октября 1972 г. Фото М. Шмерлинга 1972 г. На Международном песенном фестивале в польском городе Сопоте за песню «За того парня» М. Фрадкин удостоен главного приза — «Янтарного соловья», а лауреатом конкурса стал ее исполнитель Лев Лешенко. ... В свое время вокруг его песни «За того парня» разгорелись нешуточные страсти, когда Союз композиторов СССР отобрал ее для исполнения на Международном фестивале эстрадной песни в Сопоте. Фрадкин предполагал, что эту песню буду исполнять я. А фестивальная комиссия Министерства культуры решила направить туда другого вокалиста. Вот тут-то Марк Григорьевич и проявил свою недюжинную силу воли, категорически заявив, что, ежели с его песней не поедет Лещенко, с ней не поедет никто. Ослушаться его не посмели, в результате чего я и стал лауреатом фестиваля в Сопоте. Лев Лещенко (Апология памяти. — М., 2001. — С. 276) 30 
М. Фрадкин в отделе искусства областного краеведческого музея. 2 июля 1972 г. Фото М. Шмерлинга 1972 г. Московское издательство «Изобразительное искусство» выпустило два набора по 16 открыток «Песни комсомола» и «Песни Великой Отечественной войны» (художник Б. Рытман). Среди них было три открытки о песнях М. Фрадкина — «За фабричной заставой», «Песня о Днепре» и «Дорога на Берлин». 1973 г., 3 марта. В минской газете «Чырвоная змена» опубликован материал «Крылатый образ фильма» Н. Лагиной (дочери писателя Лазаря Лагина, тоже, кстати, уроженца Витебска) о творчестве М. Фрадкина. Творчество заслуженного деятеля искусств РСФСР Марка Григорьевича Фрадкина, на мой взгляд, может быть очень характерным примером разумного, тонкого и серьезного подхода к песенному жанру в кинематографе. <... > Фильмы, к которым Марк Фрадкин писал музыку, — а их уже больше двадцати — отличаются очень важным качеством: все они высоко гражданственные и постоянно связаны с молодежной темой, темой становления советского общества. И это не случайно. Отвечая на вопрос, какие фильмы наиболее близки ему, композитор говорит: «Мне хочется писать музыку для тех лент, где живут и активно действуют молодые люди, наши современники». <... > Характерно, что Марк Фрадкин в тесном контакте и взаимодействии с режиссером-постановщиком очень умело находит в фильме место песне. Часто она звучит в финале — подводя итог кинорассказу. Но впервые в нашем кино у Фрадкина песня звучит в качестве увертюры к фильму, на титрах, как бы сразу вводя зрителя в обстоятельства действия». Н. Лагина 1973 г., июнь. Центральное телевидение СССР показало передачу, посвященную творчеству М. Фрадкина. 1973 г. Создана песня «Там, за облаками» на слова Р. Рождественского. В небе колышется дождь молодой, Ветры летят по равнинам бессонным... Знать бы, что меня ждет за далекой чертой. Шел я к высокому небу не зря, , Спал, укрываясь большими снегами. Но зато я узнал, что такое заря, Там, за облаками. 1973 г. Написана музыка к кинофильму «За облаками — небо». 1973 г. Издана долгоиграющая пластинка «Песни М. Фрадкина» («Течет Волга», «Там, за облаками», «А любовь всегда бывает первою», «Увезу тебя я в тундру», «За того парня», «Добрые приметы»). 1973 г. Создана песня «Отец и сын» на стихи Р. Рождественского. Под впечатлением другого реального события написана песня «Отец и сын». Случилось так, что юные польские следопыты нашли могилу отца нашего известного певца Муслима Магомаева, погибшего в годы Великой Отечественной войны в одном из польских городов. Они сообщили об этом Магомаеву, и певец, никогда не видевший своего отца, приехал на его могилу. Это событие послужило поводом для создания поэтом Р. Рождественским волнующих стихов, легших в основу новой баллады, исполненной сдержанности, благородства и глубины чувств. А. Курцман (Марк Фрадкин. — М., 1991. — С. 47) 1974 г., май. В Колонном зале Дома Союзов состоялся творческий концерт, посвященный 60-летию композитора. 32 М. Фрадкин (третий справа) и В. Короткевич (первый справа) в областном краеведческом музее. 2 июля 1972г. Фото М. Шмерлинга Зал был переполнен. Люди стояли в проходах между рядами кресел. По мере того, как шел концерт, успех его все нарастал, и заключительная часть программы была встречена долгой и восторженной овацией. Эдуард Колмановский 1974 г., первая половина года. Создана песня «Столица областная» на стихи Е. Долматовского. Это произведение написано мною специально для юбилея Витебска, к 1000-летию родного города. Мой давнишний друг и соавтор Евгений Дошатовский написал текст. Мы очень хотели найти необходимые слова и мелодию, чтобы рассказать о городе на Западной Двине, о красоте этого места на земле... Марк Фрадкин (Цемін А. Прэм'ера песні//ЛіМ. — 1974. — 27верасня) Говорят, что в наше время Города друг с другом схожи. Только в это я не верю, 33 В этом здании в политехническом техникуме в }928-1931 гг. учшся композитор Марк Фрадкин (1914-1990) Фрадкин: «Течет Волга, а мне семнадцать лет». В его коллекции 190 песен композитора. 2010 г., 14 декабря. Витебский городской Совет депутатов принял решение: «Проектируемой улице №6 в микрорайоне «Билево-3» присвоить наименование в честь уроженца Витебска, советского композитора М.Г. Фрадкина «Улица Марка Фрадкина». 44 ПУБЛИКАЦИИ МАРКА ФРАДКИНА И Лемешев пел на эстраде При всем обилии имен и разнообразии точек зрения смысл всех высказываний о том, что есть легкая музыка, можно выразить несколькими словами: это обилие хорошей музыки в хорошем исполнении. Право, нехитро прийти к такому выводу и без столь длительного обсуждения! У нас должна быть эстрадная — умная, веселая, печальная — песня. Нам нужна танцевальная музыка и песня, построенная на танцевальных ритмах. Нужна даже (о ужас!) ресторанная музыка. Вопрос не стоит — нужна или не нужна. Нужна! Так же как не идет речь о том, может ли быть даже самая «легкая» музыка низкой по своему вкусу. Не может! Пространно аргументировать эти положения — значит ломиться в открытую дверь. Повторение этих же истин, не содержащих практических советов и выводов, бесплодно, бесполезно. В маленькой книжке на 10 страницах Маяковский сумел не только рассказать, «что такое плохо», но и (что главное) научить детей тому, «что такое хорошо»! А в высказываниях некоторых весьма уважаемых музыкантов отмечаются лишь отрицательные стороны в развитии современной легкой музыки. Я не могу принять такую оценку. Во-первых, сам я настроен не столь пессимистично, во-вторых, негативный подход не только не подсказывает путей решения проблемы, но и закрывает дальнейшие перспективы. Конечно, дискуссия сыграла и свою положительную роль. Она обозначила проблему и степень заинтересованности в ней самых широких кругов любителей музыки. По-моему, пришла пора нашим музыковедам чаще обращаться к легкой музыке, посвящать ей серьезные статьи, глубже разрабатывать теоретические проблемы жанра, изучать тенденции его развития. От констатации фактов и проблем в жанре легкой инструментальной музыки и песни необходимо обратиться к разработке конкретных мер помощи и контроля. Многим способным, тяготеющим к легкой музыке любителям нужнее всего помощь специалиста. Какими могут быть формы поддержания любителей? Как привлечь к этой ответственной, трудной, но (скажу по личному опыту) очень благодарной работе музыкантов-профессионалов? Я. например, участвовал в создании ансамбля «Самоцветы», помогал ему, как мог, найти свое направление. Сейчас оно определилось: это советская песня, а ее герой — современный молодой человек. А. Подлипский. *** Благодаря витебскому исследователю Сергею Мартиновичу нашлась довоенная статья витеблянина Марка Фрадкина ("Літаратура і мастацтва", 1938) 
Viktar Siamaška #JAZZБССР "Interbellum: белліт і джаз" Заключны фрагмэнт з майго дакладу на Міжнародным кангрэсе дасьледчыкаў Беларусі ў Гданьску. Гэта артыкул "Два джазы" ў газэце "Літаратура і мастацтва" (№49, 1938 г.) аўтарства таго самага Марка Фрадкіна, які неўзабаве стане папулярным савецкім кампазытарам-песеньнікам. Тут аўтар выступіў у ролі джазавага крытыка ды ацаніў ўзровень дзвьюх аркестраў з Расеі, што адначасова выступалі ў Менску: джаз ліліпутаў і джаз братоў Жукавых. На фота — Фрадкін з калегамі па беларускай студыі ў Ленінградзкай тэатральнай вучэльні (прысеў зь левага боку). Першыя 25 гадоў у біяграфіі віцябляніна Марка былі зьвязаныя зь Беларусьсю. 
|
| | |
| Статья написана 11 июня 2018 г. 16:05 |
Абрамский, Исаак Павлович, псевдоним «Амский» (1902, Витебск —1981) – журналист, ответственный секретарь журнала «Крокодил». Заслуженный работник культуры РСФСР. *** На днях купила фото, начала искать кто изображен, разбирая подпись на обороте. Выяснила, что Павел Иезекиилевич Абрамский с женой Лизой и сыном Саей...
По запросу в поисковике нашлось: — ГА РФ оп.18. Опись дел за 1918-1941 гг. Дело: Абрамский Павел Иезекиилевич. Номер дела: 13 Делопроизводственный номер: 12 Рубрика описи — уровень 1: Рубрика описи — уровень 2: Рубрика описи — уровень 3: Рубрика описи — уровень 4: Заголовок дела: Абрамский Павел Иезекиилевич. Крайние даты дела: 22 мая 1922 — 28 октября 1922 Количество листов: 41 -Абрамский Павел Иеэекиилиевич (1867--1933,†Москва,Ново-Девич.кл-ще,2-уч.) [Кипнис С.Е. Новодевий мемориал. М.,1995] Абрамская Елизавета Моисеевна (1875--1936,†Москва,Ново-Девич.кл-ще,2-уч.) Жена П. Абрамского [Кипнис С.Е. Новодевий мемориал. М.,1995] -Абрамский Исаак Павлович (1902--1981,†Москва,Ново-Девич.кл-ще,2-уч.) Журналист, отв секр. журнала <Крокодил>, засл. работник культуры РСФСР Абрамская Анна Абрамовна (1900--1979,†Москва,Ново-Девич.кл-ще,2-уч.) Учительница, жена И. Абрамского 
Фото датировано 13 октября 1909 года, Витебск, маленькому Сае -7 лет, папе- 35, а маме-27. camy 28 сентября 2015 11:59 Интересные факты один из создателей сатирического журнала "Крокодил" И.П. Абрамский имел псевдоним — Исаак Амский Имя: Абрамский, Исаак Павлович (1902, Витебск — ?) — журналист, беллетрист Псевдонимы: Абраго; Амский, И.; И. А.; Ипа; Ипабр; Исак География: Место рождения — Витебск, г. Источники: • Масанов И.Ф. Словарь псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей: В 4 т. — Т. 4. — М., 1960. — С. 26 camy 28 сентября 2015 12:04 Оксана Камаева http://forum.vgd.ru/558/70888/0.htm?a=std... "Не надо грустить" — так называет свою статью Н.А.Малько (11) и призывает верить, что "это лишь временное молчание, лишь нужный этап в развитии более совершенного живого слова <...>". И редакция во главе с Амским (псевдоним Исаака Абрамского) (12) помещает на последнем развороте журнала наполненный сатирическими фантазиями первый ("и, вероятно, последний") номер газеты "Юный Марсиянин", которая "выходит без бумаги, так как на Марсе бумаги совсем нет, а пишут на заборах". Уже известные нам авторы приобретают звучные "марсианские" имена: Бах-Бах, Гребмель, Нидю, Копвайн. Сообщения с планет Солнечной системы, Большой Медведицы, хроника Губмарса — лишь слегка завуалированное шаржирование и осмеяние окружающей действительности. Сквозь призму сатиры спор о новом искусстве приобретает иные черты. Оставаясь верным себе, Ю.Копвайн в заметке "Еще о новом искусстве" заявляет, что "прогресс в искусстве создается лишь индивидуальностями, а со смертью прогресса в искусстве, действительно умрет и само искусство". Отказываясь в дальнейшем писать об изобразительном искусстве, автор предоставляет это право тов. Нидю, "который хотя и пописывает по вопросам музыки, но в этом мало, в общем, смыслит". "Дайте света", — вновь призывает Гребмель, переводя спор в другую плоскость: "Много за последнее время исписано бумаги по вопросу об искусстве. Но читать мы не имеем возможности. Днем мы заняты, а ночью нет керосина <...> Наша задача, задача учащейся молодежи, сознательно определить, какое искусство ценнее, жизненнее, а потом уже стать его сторонником. Но мы сидим во тьме. У нас нет керосина. Дайте-же нам света!" Реалии "марсианских" буден оказались сильнее земных утопий "Школы и революции". Издание журнала не возобновилось, и ученическая пресса надолго перешла в первобытное состояние стенных газет, листовок, рукописных и устных альманахов. Постепенно затихли и споры о новом искусстве. http://chagal-vitebsk.com/node/103 https://fantlab.ru/blogarticle49619 Заметим, что на тот момент, в Витебске выходила только одна газета – официоз «Известия Витебского губернского совета крестьянских, рабочих, красноармейских и батрацких депутатов», поэтому поле деятельности для критиков было ограничено. Другая проблема состоит в полноте сохранившихся комплектов витебских газет – полного нет ни в одном хранилище и некоторые номера, вероятно, утрачены. Но все же удалось выявить публикацию молодого витебского журналиста Исаака Павловича Абрамского (1902–1981, псевдоним «Амский») со знаковым названием «Витебские “будетляне”»30. Позиция и оценки Абрамского достаточно взвешены, хотя автор и не был сторонником «левого» искусства, но смог понять важность происходившего и, критически высказываясь об «игре» и «заумных» возгласах актеров, отметил новаторскую сценографию представлений, к сожалению, оставив нас пребывать в неведении о подробностях действия [14]. 17 марта 1920 года в витебских «Известиях» было опубликовано «Обращение Уновиса»31, став30 Амский [Абрамский], И. Витебские «будетляне» / И. Амский [И. П. Абрамский] // Изв. Витеб. губ. совета крест., раб., красноарм. и батрацк. деп. – 1920. – № 30. – 10 февр. – С. 4. 31 Обращение «Уновиса» // Изв. Витгубревкома и Губкома РКП. – 1920. – № 59. – 17 марта. – С. 2. шее по сути манифестом нового объединения. Члены Уновиса отрицали необходимость «возобновлять старое, разбитое пушками Революции», ставили перед собой задачу «ниспровержения старого мира искусств», и построения в «общей творческой работе» нового мира «утилиратных форм», совершив «Революцию Театра, Революцию архитектуры, Революцию музыки». В редакторском предисловии оговаривалось, что страницы газеты открыты для дальнейшей дискуссии: «Решить, кто с нами, кто против нас, можно, выслушав до конца и увидав результаты работ всех борющихся сторон». Однако на протяжении года в прессе не отмечено проявлений полемики, хотя есть сообщения о проведении лекций, диспутов, вечеров по вопросам искусства. В. А. Шишанов, зам.дир. Витесбкого областного краеведческого музея https://lib.vsu.by/xmlui/bitstream/handle... Витеблянин И. Абрамский писал о К. Ротове, иллюстрировавшем первое издание (1940) "Старика Хоттабыча" другого витеблянина, Л. Лагина. https://sheba.spb.ru/bib/mastera-rotov.htm 
В "Крокодиле" и его библиотечке часто печатался тот же Л. Лагин:  
*** "Сатирический Чтец-декламатор" 1927г. armanus (фантлаб) В сборнике "Сатирический Чтец-декламатор" 1927г. неожиданно обнаружил целый фантастический раздел, "Взгляд в будущее" называется. Небольшой правда — два стишка (Д"Актиль "25 октября 1954 года" с описанием краха последнего на земле капиталистического государства Панамы, и Красное Жало "Аэро-быт", как мужик развозит навоз на каком-то моноплане). Плюс три рассказа — Иван Прутков "Последний из могикан" (это о последнем попе), В.Тоболяков "Сказки старого пионера" и Зощенко "Письма в редакцию". В библиографии только последний текст отражен. Светлана Мясоедова (витебский архивариус и музейный сотрудник): один из составителей сборника уроженец Витебска, журналист И. Абрамский. А второй составитель Сосновский называет смех лекарством против страха. *** "Сатирический чтец-декламатор 1917-1925", редактор Л. С. Сосновский, составил И. П. Абрамский, 1927 г., Государственное издательство, Москва-Ленинград, 16 илл. +436 стр. 
https://www.vitber.lv/lot/23692 https://coberu.ru/auctions/415415/ https://forums-su.com/viewtopic.php?f=395... goo.gl/tWtPk7
|
| | |
| Статья написана 11 августа 2017 г. 22:32 |
Об отношении Г. Уэллса к Советской России заметки писателя Не знаю, как за рубежами нашей Родины, но у нас, в Советском Союзе, словосочетание «Россия во мгле» ассоциируется с названием книги Герберта Джорджа Уэллса. В статье Владимира Львова, опубликованной в «Новом времени» 19 мая, статье полезной и интересной, я прочел фразу: «И как раз в те годы, когда некоторые путешественники не увидели у нас ничего, кроме «России во мгле», произошло невиданное» (подчеркнуто мною. — Л. Л.).
Не сомневаюсь, что автор написал эту фразу, не подумав как следует над ее смыслом. Вряд ли он имел в виду Уэллса. Для этого он должен был бы ограничить свое знакомство с этим сложным произведением великого писателя только его заголовком. Но слово, особенно печатное, не воробей. И если оно, тем более, опубликовано в таком распространенном и серьезном журнале, как «Новое время», следует на мой взгляд, дать этому слову точную и справедливую оценку. Тем более, что у журнала десятки, сотни тысяч зарубежных читателей, которые скорее всего не имели возможности ознакомиться с книгой «Россия во мгле». Герберт Джордж Уэллс — великий фантаст и сатирик, мыслитель и борец-антифашист, классик мировой литературы, искренне преданный социалистической идее, — был очень посредственным социальным утопистом. Потому что, как это на первый взгляд ни странно, можно быть великим писателем и великим фантастом и в то же время бесплодным, беспомощным социальным утопистом, до обидного беспомощным в своих попытках представить себе и читателям будущее человечества и пути к этому будущему. Вопреки бытующему кое у кого мнению, фантастика и социальная утопия — совсем не одно и то же. «Фантастика, — я пользуюсь определением, данным в «Большой советской энциклопедии», — это представления, мысли, образы, созданные воображением, в которых действительность выступает в преувеличенном и сверхъестественном виде». Можно со всей ответственностью заявить, что было очень мало во всей мировой литературе XIX и XX веков фантастических романов, в которых с такой беспощадностью, такой художественной убедительностью, как в романах Уэллса «Машина времени», «Первые люди на Луне», «Когда спящий проснется», «Мистер Блетсуорси на острове Ремлол» и других, вскрывались бы неизлечимые болезни капиталистического общества. То, что создано было молодым Уэллсом на грани прошлого и текущего столетий, по сие время остается непревзойденными образцами сатирической фантастики. А вот как социальный утопист Уэллс был беспомощен. И в этом отношении он был далеко не одинок в ряду великих писателей прошлого. Беспощадный критик капиталистического общества, срыватель «всех и всяческих масок», Лев Николаевич Толстой был в высшей степени неудачным утопистом, Владимир Ильич Ленин, чрезвычайно высоко его ценивший, называвший его «зеркалом русской революции», в то же время писан: «Толстой смешон, как пророк, открывший новые рецепты спасения человечества». Лев Николаевич Толстой! Вершина мировой литературы! В 1920 году Уэллс, захватив с собой сына, поехал в Советскую Россию, чтобы вблизи увидеть, что собой представляет эта исторически небывалая Советская власть, власть рабочих и крестьян. Это было очень тяжелое и суровое время. Гражданская война, интервенция четырнадцати держав, разруха, голод, сыпняк. Запомните: 1920 год. Еще не разгромлены Врангель и дальневосточные белогвардейцы. Немолодой уже человек, Уэллс первым из мировых тогдашних властителей дум отправляется в Россию. Его отговаривали от этой «авантюры» и враги Советской России (пугая неизведанными опасностями) и даже личные его друзья. Вернувшись из России, он опубликовал книгу под невеселым названием «Россия во мгле», в которой подверг сомнению, назвал несбыточной утопией план ГОЭЛРО, а Ленина, убеждавшего его в реальности этого плана, он назвал на этом основании «кремлевским мечтателем», доказав тем самым, что он, Уэллс, как социальный утопист снова, в который уже раз, оказался беспомощным, совсем не прозорливым мыслителем. Для того чтобы поверить в план ГОЭЛРО, надо было очень верить в творческие силы народа. Уэллс все свои надежды в смысле социального прогресса человечества возлагал на ученых и просвещенных инженеров — на технократию. Ленин его в этом отношении не переубедил. Он продолжал возлагать все надежды на технократию и после беседы с Лениным. (Кстати, Лев Николаевич Толстой до конца своей жизни оставался на своих «толстовских» позициях, несмотря на то, что он имел возможность и безусловно знакомился с учением революционного марксизма). Но правильно ли, что Уэллс ничего не увидел у нас, кроме «России во мгле»? Ничего, кроме разрухи, голода, болезней и «утопичности» плана ГОЭЛРО? Конечно нет. Недаром его книга была встречена злобным воем всех наших тогдашних недругов — от Черчилля до лидеров II Интернационала. Вряд ли их утешали сарказмы на счет «электрической утопии» и свидетельства о разрухе, царившей тогда в нашей стране. Но они прекрасно отдавали себе отчет в том, что все эти сарказмы по сути дела оттеснялись на задний план, терялись, в конце концов, в сравнении с главным, основным в книге Уэллса — его оценкой Ленина, большевистской партии и советской власти. Уэллс писал в ней о том, какое огромное впечатление произвел на него Ленин. Он честно признавался, что, разговаривая с Лениным, понял, что «коммунизм... все-таки может быть огромной творческой силой». Он «увидел» и с восхищением писал о том, как героически поразительно много делает молодая советская власть в области народного просвещения, как в неимоверно тяжких условиях голода, холода, необеспеченности самыми элементарными материалами, даже обыкновенной бумагой, продолжали трудиться выдающиеся советские ученые, не отделявшие себя от своего народа, своей страны и ее судеб. Уэллс «увидел» и, вопреки чаяниям наших врагов, написал в своей книге, что «...не коммунизм терзал эту страдающую и, быть может, погибающую Россию субсидированными извне непрерывными нападениями, вторжениями, мятежами, душил ее чудовищно жестокой блокадой. Мстительный французский кредитор, тупой английский журналист несут гораздо большую ответственность за эти смертные муки, чем любой коммунист». О большевиках, которых в те далекие времена карикатуристы почти всей мировой прессы рисовали бородатыми полузверями с ножами в зубах, Уэллс имел мужество написать: «Сегодня коммунисты морально стоят выше всех своих противников». «Единственное правительство, — писал он, — которое может сейчас предотвратить окончательный крах России, — это теперешнее большевистское правительство... В настоящее время никакое другое правительство там немыслимо. У него, конечно, множество противников,— всякие авантюристы и им подобные готовы с помощью европейских государств свергнуть большевистское правительство, но у них нет и намека на какую- нибудь общую цель и моральное единство, которые позволили бы им занять место большевиков». Нет, не опровергнутые им же самим после вторичного посещения Советской России в 1934 году «прогнозы» насчет плана ГОЭЛРО, а признание перед всем миром, перед многими миллионами людей, веривших в правдивость и авторитетность его слова, исторической необходимости и незаменимости партии большевиков и советской власти — вот что было основным, самым важным, что сказал в своей книге Уэллс. Об этом в своем предисловии к книге «Россия во мгле», изданной в 1958 году двухсоттысячным тиражом и переизданной в следующем году трехсоттысячным тиражом, сказал один из творцов плана ГОЭЛРО, старейший коммунист и виднейший деятель Советского государства Глеб Максимилианович Кржижановский. «Эта историческая правда, — писал он, — имела в те годы огромное прогрессивное значение, и заслуга писателя здесь неоспорима. Большая правда заслоняет собой мелкие ошибочные и подчас наивные заблуждения автора книги «Россия во мгле». Теперь, в юбилейный, пятидесятый год Советской власти это особенно важно отметить: на самой заре этой власти, в самые тяжкие и отчаянные годы ее существования Герберт Джордж Уэллс признал историческую правду большевиков, Незадолго до своей кончины, в мае 1945 года, восьмидесятилетний Уэллс публично признал историческую правду коммунистов и в своей стране. В центральном органе Коммунистической партии Великобритании он опубликовал заявление, в котором писал: «Я являюсь избирателем лондонского округа Мерилебон и активно поддерживаю возродившуюся коммунистическую партию. Я собираюсь голосовать за нее». "Новое время" № 23/1967 с.15-16
|
| | |
| Статья написана 11 августа 2017 г. 22:30 |
То, что вы сейчас прочтете, меньше всего литературоведческая работа о жизни и творчестве великого фантаста и сатирика Герберта Джорджа Уэллса. Моя цель куда скромнее. Я хочу поделиться с читателем несколькими отрывочными, быть может, даже недостаточно доказательными соображениями о писателе и литературном жанре, которые мне дороги и как литератору и как читателю.
Итак, немногим более ста лет назад в Англии родился человек, которого звали Герберт Джордж Уэллс. Он был сыном младшего садовника и горничной в аристократическом имении Ап-Парк, учился на медные гроши и двадцати девяти лет от роду выпустил в свет небольшой роман «Машина времени», который в несколько недель сделал его знаменитым писателем. На границе, казалось бы, столь далеких друг от друга жанров, как сатира и научная фантастика, создал он свое произведение и первым же романом положил прочную основу социально-сатирической фантастике — новому и полноценному жанру «большой» литературы. Человек потрясающего размаха воображения и железной работоспособности, Уэллс за каких-нибудь девять последующих лет написал почти все те произведения, которые и по сей день составляют не только «золотой фонд» фантастической литературы, но и являются непревзойденными образцами этого, поверьте мне, очень трудного и трудоемкого жанра. Присмотритесь повнимательней к списку произведений, созданных писателем за этот короткий срок. Биографы назовут все эти вещи «ранним Уэллсом». Я добавил бы к этому перечню еще один роман — «Мистер Блетсуорси на острове Ремпол» (1928 г.) и назвал бы этот блистательный список «классическим Уэллсом». Вот он, «ранний Уэллс»: «Машина времени» (1895г.), «Остров доктора Моро» (1896 г.), «Человек-Невидимка» (1897 г.), «Борьба миров» (1898 г.). «Когда спящий проснется» (1899 г.).В этом же, 1899 году —- два таких блистательных рассказа, как «Человек, который мог творить чудеса» и «Звезда». В 1901-м — «Первые люди на Луне», в 1904-м — «Пища богов». Кроме того, за те же первые несколько лет написаны такие маленькие шедевры, как «Страна слепых», «Волшебная лавка», «Калитка в стене», «Хрустальное яйцо», «Остров эпиорниса», «В бездне», «Странный случай с глазами Дэвидсона», и много-много других. Во всех этих повестях, романах, рассказах через край било богатство сатирической и фантастической выдумки, одинаково покоряли сердца и юных и самых искушенных взрослых читателей увлекательность рассказа, удивительная достоверность и убедительность самых, казалось, невероятных событий, происходивших, как правило, с самыми обыкновенными, даже заурядными людьми и в самой обыденной, неромантической обстановке. Вспомните хотя бы «Войну миров», «Человека- Невидимку», первые главы романа «Первые люди на Луне» и, конечно, совершенно классический в этом отношении рассказ «Человек, который мог творить чудеса». (Кстати говоря, у нас его в последние годы вопреки данному автором заголовку почему-то стали называть «Чудотворец». А ведь весь смысл этого рассказа как раз в том и состоит, что человек — его имя Фотерингей — мог, но так и не сотворил ни одного мало-мальски толкового чуда.) Вот уже семь десятилетий прошло с тех пор, как появился первый роман Уэллса, и столько же времени литературоведы пытаются провести параллель между творчеством Уэллса и Жюля Верна. Сам Жюль Верн как-то сказал: «Если я стараюсь отталкиваться от правдоподобного и в принципе возможного, то Уэллс придумывает для своих героев самые невозможные способы. Например, если он хочет выбросить своего героя в пространство, то придумывает металл, не имеющий веса». Уэллса «защищали»: дескать, и у него можно найти много научных и технических идей, позже претворенных в жизнь. Значительно позже, чем жюль-верновские, но зато на более высоком уровне науки и техники. Разве не в произведениях Уэллса читаем мы, — переводя на язык современных терминов, — о производстве искусственных алмазов, телевидении, авиации, да еще стоящей на службе войны, тепловых лучах — родных братьях современного, лазера, и, наконец, ни более и ни менее, как об атомных бомбах? Да и путешествие во времени сейчас, в свете учения Эйнштейна, не такая уж невыполнимая вещь. Пройдет какое-то время, достигнет человечество околосветовых скоростей, и, пожалуйста, улетай себе на здоровье с Земли. Полетаешь лет десять и вернешься на Землю, где за этот срок пройдет во много раз больше времени... Но ведь основное различие между фантастикой обоих этих писателей совсем не в степени реальности научно-технических идей, о которых в том или ином произведении говорится. Разница в том, какую роль эти идеи в произведениях играют. У Жюля Верна, страстного поборника научно-технического прогресса, они часто составляют самую суть вещи (хотя, конечно, содержание произведения этим не исчерпывается), у Уэллса они в первую очередь средство для наиболее острого и убедительного выражения большой социальной идеи. Замените кэворит в «Первых людях на Луне» каким-нибудь другим, хотя бы атомным, двигателем. Что от этого изменится в сюжете, в характерах и судьбах его героев, в потрясающей картине общественного строя и жизни селенитов? Почти ничего. Пусть изобретатель из рассказа «Человек, делавший алмазы» вместо алмазов придумал бы, как делать золото, или платину, или еще что-нибудь подобное. Что изменилось бы в рассказе, в трагической судьбе Изобретателя, и много ли слов пришлось бы вычеркнуть и взамен их вставить новых? Уэллс о своих фантастических произведениях писал: «Интерес подобных историй заключается не в выдумке, а в их нефантастических элементах. Сам по себе вымысел — ничто... Интересными эти выдумки становятся тогда, когда их переводят на язык обыденности и исключают все чудеса, заключающиеся в рассказах». Много споров ведется вокруг того, что же в конце концов следует понимать под словом «фантастика». И является ли такая вещь, как «Машина времени», например, с ее безрадостной картиной человечества очень далекого будущего, человечества, разделенного на морлоков и элоев, пессимистическим произведением? А как оценили бы некоторые чересчур мнительные критики фантастическую повесть, которую Владимир Ильич в далекие дореволюционные годы уговаривал написать А. Богданова — автора фантастических повестей «Инженер Мэнни» и «Красная звезда»? Ленин, по свидетельству А. М. Горького, предлагал А. Богданову нарисовать фантастическую картину бедствия, которое терпит человечество в результате того, что капиталисты хищнической добычей начисто растрачивают все естественные богатства Земли. Что это? Пессимизм? Конечно, нет. Это предупреждение. В Большой Советской Энциклопедии сказано: «Фантастика — представления, мысли, образы, созданные воображением, в которых действительность выступает в преувеличенном и сверхъестественном виде». Если принять это определение (а оно, на мой взгляд, правильно), то можно с основанием утверждать, что у Уэллса — фантаста-сатирика куда больше общего с Щедриным — автором «Истории одного города» и Свифтом — автором «Путешествий Гулливера», чем с Жюлем Верном. Действительность капиталистического общества, тенденция его развития и неизлечимые его болезни — вот что в «преувеличенном и сверхъестественном виде» служит объектом сатирического бичевания в фантастических произведениях Уэллса, независимо от того, в прошлом, настоящем или будущем, в городке юго-восточной Англии или на выдуманном автором острове разворачиваются события. Наивно поэтому считать, что Уэллс и на самом деле представляет себе будущее человечества таким, каким оно описано, к примеру говоря, в «Машине времени» или в романе «Когда спящий проснется». Сам Уэллс когда-то назвал нарисованную им в «Машине времени» картину будущего «преднамеренным пессимизмом». Сейчас подобного рода романы называются «романами-предупреждениями». Критические, полные взрывчатой сатирической силы фантастические произведения Уэллса показывают все новым и новым миллионам читателей во всем мире чудовищное несовершенство, несправедливость, неразумность и историческую обреченность капиталистического строя. Этим нам и дорог Уэллс — классик английской и мировой литературы. Ограниченный темой моих заметок, я могу здесь только упомянуть об Уэллсе — авторе великолепных антифашистских произведений, таких, как романы «Самодержавие мистера Пар- гема» (1930 г.), «Бэлпингтон Блепскнй» (1933г.), «Необходима осторожность» (1941 г.). А классическая повесть «Игрок в крокет» (1936 г.) с ее фантасмагорическим мрачным Каиновым болотом, чье тлетворное дыхание отравляет сознание людей! Помните заключительные абзацы этой повести? Вряд ли во всей художественной антифашистской литературе найдете вы равные по разящей силе сарказма слова, которые бы так били по обывателю. По тому самому мещанину, на равнодушных плечах которого фашизм въезжал в историю человечества. «— Мне надо идти, — сказал я. — В половине первого я должен играть с тетушкой в крокет. — Но что значит крокет, — крикнул Норберт нетерпеливо, — когда мир рушится у вас на глазах? Он сделал такое движение, словно собирался преградить мне путь. Ему хотелось продолжать свои апокалиптические пророчества. Но я был сыт ими по горло. Я посмотрел ему в глаза твердым, спокойным взглядом и сказал: — А мне наплевать! Пусть мир провалится ко всем чертям. Пусть возвращается каменный век. Пусть что будет, как вы говорите, закатом цивилизации. Очень жаль, но сегодня утром я ничем не могу помочь. У меня другие дела. Что бы там ни было, но в половине первого я, хоть тресни, должен играть с тетушкой в крокет». Однако Уэллс становился беспомощным прожектером каждый раз, когда он от критики капитализма переходил к изложению положительного идеала. Увы, такова была участь многих других крупнейших писателей. Сильные в критике существующего строя, они выдумывали взамен его безжизненные, наивные и прекраснодушные утопии. Даже такой титан русской и мировой литературы, как Лев Николаевич Толстой. «Толстой смешон, как пророк, открывший новые рецепты спасения человечества...», — писал Владимир Ильич, чрезвычайно высоко, как известно, ценивший художественный гений Толстого. Не менее смешон и оторван от реальной жизни капиталистического общества был и Уэллс со своими планами идеального устройства человечества. Ранней осенью 1920 года Уэллс едет в Россию. Две недели знакомится он с жизнью страны, ожесточенно борющейся с белогвардейщиной и иностранными интервентами, безмерно страдающей от разрухи, голода и эпидемий. Друзья Уэллса отговаривают его от этой «опасной для жизни» поездки, многочисленные враги молодой Республики Советов «дружески» объясняют писателю «безумие его затеи». Запомним: тогда, в 1920 году, Уэллс был первым из тогдашних властителей дум, который рискнул поехать в «загадочную и полную неизведанных опасностей страну большевиков». Самый факт его поездки в Россию и благополучного возвращения на родину был ощутимым ударом по белогвардейской и империалистической пропаганде тех лет. Вскоре после возвращения Уэллс выпускает книгу, встреченную злобным воем всей мировой реакции. Любое правдивое выступление о Советской стране было в те тяжелые годы особенно ценным для нас. В данном случае с правдивым словом о блокированной России выступил писатель, к мнению которого прислушивалась интеллигенция всего мира. Уэллс, неоднократно и очень резко выражавший свое несогласие с учением Карла Маркса, и в своей новой книге посвятил немало строк «критике» марксизма. (Удивительно, но этот писатель, создавший столько художественных произведений, беспощадно разоблачавших пороки капиталистического, классового общества, умудрялся в своих публицистических выступлениях в корне отрицать теорию классов и классовой борьбы.) Новая книга Уэллса называлась «Россия во мгле». Она была достаточно насыщена невеселыми картинами разрухи, царившей тогда в России, размышлениями и прогнозами, которые особенно беспомощно звучат сейчас, когда прошли проверку временем, да и тогда звучали достаточно наивно. Но в этой книге было в то же время черным по белому написано, что «...не коммунизм терзал эту страдающую и, быть может, погибающую Россию субсидированными извне непрерывными нападениями, вторжениями, мятежами, душил ее чудовищно жестокой блокадой. Мстительный французский кредитор, тупой английский журналист несут гораздо большую ответственность за эти смертные муки, чем любой коммунист». В капиталистическом мире звон стоит от беспардонного вранья и клеветы на партию большевиков — на вождя революции Владимира Ильича Ленина. Уэллс пишет: «Сегодня коммунисты морально стоят выше всех своих противников». «Единственное правительство, которое может сейчас предотвратить такой окончательный крах России, — это теперешнее большевистское правительство... В настоящее время никакое другое правительство там немыслимо. У него, конечно, множество противников — всякие авантюристы и им подобные готовы с помощью европейских государств свергнуть большевистское правительство, но у них нет и намека на какую- нибудь общую цель и моральное единство, которые позволили бы им занять место большевиков». Он пишет об огромном впечатлении, которое произвел на него «изумительный невысокого роста человек», Владимир Ильич Ленин, и честно признается, что, разговаривая с Лениным, он понял, что «коммунизм... все-таки может быть огромной творческой силой». Вряд ли врагов революционной России, встретивших в штыки «Россию во мгле», утешили те страницы, где Уэллс назвал исторический план ГОЭЛРО «электрической утопией», а убежденного в реальности этого плана Владимира Ильича — «кремлевским мечтателем». Они прекрасно отдавали себе отчет, что в главном, в оценке Ленина, большевиков, Советского правительства, уже сказано было то решающее, что ставило под сомнение недоверие Уэллса к тому же плану электрификации. Что до слов Уэллса об «электрической утопии», то здесь в великом фантасте как раз и говорил неудачливый автор нежизненных, умозрительных утопий. Писатель, всю сознательную жизнь критиковавший капитализм, увы, не понимал великих творческих возможностей, которые заложены в народе, работающем не на эксплуататоров, а на себя. «Приезжайте снова через десять лет и посмотрите, что сделано в России за это время», — сказал ему Ленин. В 1934 году, когда Уэллс снова приехал в Советский Союз, вся страна была единой, огромной стройкой. Уэллс на деле мог убедиться, насколько был прав Ленин. Но главным в книге «Россия во мгле» было, конечно, признание перед всем миром исторической необходимости партии большевиков, Советской власти. В своем предисловии ко второму изданию «России во мгле» (она была издана в 1959 году трехсоттысячным тиражом) Глеб Максимилианович Кржижановский писал: «Эта историческая правда имела в те годы огромное прогрессивное значение, и заслуга писателя здесь неоспорима. Большая правда заслоняет собой мелкие ошибочные утверждения и подчас наивные заблуждения автора книги «Россия во мгле». 24 мая 1945 года, незадолго до своей кончины, Уэллс выступил на страницах центрального органа Коммунистической партии Великобритании. «Я являюсь избирателем лондонского округа Мерилебон, — писал он, — и активно поддерживаю возродившуюся коммунистическую партию. Я собираюсь голосовать за нее». Сейчас, когда я дописываю последние строки этих заметок, у нас в стране, в других странах сотни молодых и немолодых читателей впервые для себя раскрывают страницы фантастических произведений Герберта Джорджа Уэллса. Впервые для них — закутанный с головы до ног незнакомец вваливается в трактир «Повозка и кони», бросает на пол саквояж и кричит: «Огня!.. Поскорее огня! Комнату и огня!» И еще никто — ни хозяйка трактира, ни читатели — не знает, что этот незнакомец прозрачен, совершенно прозрачен. Что он невидимка. Впервые для множества читателей кругленький профессор Кэвор знакомится с неудачливым дельцом, уединившимся в глуши, чтобы поправить свои дела сочинением пьесы. Впервые для множества читателей на пустоши между Хорзеллом, Оттершоу н Уокингом зароется в песок раскаленный снаряд, принесший на Землю первую группу жестоких и могущественных завоевателей, а «за триста с лишним миль от Чимборасо, за сто миль от снегов Котопахи, в самой дикой глуши Экваториальных Анд», скатится с крутой скалы в таинственную Страну Слепых веселый и мужественный проводник Нуньес, который поначалу так был уверен, что в «Стране Слепых и кривой — король»... Каждый день вот уже семьдесят с лишним лет для сотен и тысяч новых читателей впервые раскрывается великолепный, полный блистательной выдумки и очень важных мыслей мир уэллсовской фантастики. Сказать по совести, я им чертовски завидую. https://fantlab.ru/edition88500
|
| | |
| Статья написана 6 августа 2017 г. 10:45 |
 
Пример титульной страницы газеты 1939 г.: 20 мая начались школьные испытания; эти пионеры поймали шпиона
Волька — ученик пятого класса. Упоминание о Серёже Кружкине — Серёжка во дворе перед переездом (— Переезжаете? — опросил у него Сережа Кружкин, веселый паренёк с черными хитрыми глазами.) Эта глава нигде больше не встречается: 21.ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ АВТОРА Ну, вот, дорогие читатели, и подходит к концу смешная и трогательная повесть о Гасане Абдурахмане ибн Хоттабе и его юных друзьях — Вольке Костылькове, Сереже Кружкине и Жене Богораде. Не знаю, как вам, но мне как-то жалко расставаться с героями этой повести. Очень возможно, что кое-кто из читателей очень спокойно отнесется к тому, что повесть заканчивается. Но мне почему-то кажется, что большинство тех, для кого она писалась, простит автору отдельные ее недостатки и спросит, может быть, даже не без сожаления: — Неужели не было больше приключений Хоттабыча, которые стоило бы описать и довести до сведения читателя? Конечно, далеко не все еще рассказано о необыкновенных похождениях старого джина, сделавшего по воле автора и Вольки Костылькова. огромный скачок через три тысячелетия из технически отсталого, дремучего рабовладельческого общества в страну социализма и передовой техники. Я постараюсь, как только найдется для этого достаточное время, описать со всей присущей мне добросовестностью истории о том, как Хоттабыч и его друзья построили ковер-гидросамолет и летали на нем в Италию разыскивать брата Хоттабыча — Омара: как они, наконец, нашли Омара совсем неграм, гДе предполагали, и как он впоследствии, по глупости своей, превратился а спутника Земли; о том, как Хоттабыч и ребята попали в Италии в тюрьму и как их пытали там вареньем; как Хоттабыч поехал вместе с Волькой в Артек и что из этого вышло; как Хоттабыч столкнулся при очень интересных обстоятельствах с последним московским частником Феоктистом Хапугиным и т. д. и т. п. А пока что учтем, что наши друзья благополучно вернулись из Арктики, влюбленные в нее, как и все, кто когда-нибудь побывал в этих краях. оглавление 1. НЕОБЫКНОВЕННОЕ УТРО 2. Таинственная бутылка. 3 Старик Хоттабыч. 4. Испытание по географии. 5. Хоттабыч действует вовсю. 6. Необыкновенное происшествие в кино "Роскошные грёзы". 7. ЕЩЕ ОДНО НЕОБЫКНОВЕННОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ В КИНО 8. «ФИГАРО ЗДЕСЬ № I» 9. Старик Хоттабыч и Мей Лань-чжи. 10. Больница под кроватью. 11. Хоттабстрой. 12» КТО САМЫЙ БОГАТЫЙ 13. ОДИН ВЕРБЛЮД ИДЕТ 14. ТАИНСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ «V п В ОТДЕЛЕНИИ ГОСБАНКА 15. СЛУЧАЙ В МЕТРО 16. СКОЛЬКО НАДО МЯЧЕЙ? 17. ХОТТАБЫЧ СТАНОВИТСЯ БОЛЕЛЬЩИКОМ 18. НА «ЛАДОГЕ» В АРКТИКУ 19. РИФ ИЛИ НЕ РИФ? 20. ОБИДА СТАРИКА ХОТТАБЫЧА 21.ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ АВТОРА 22. Роковая страсть Хоттабыча.
|
|
|
облако тэгов
